Над зелёными горами раскинулось летнее вечернее небо.

Алый свет окрашивал высоты под тупым углом и придавал им резкие контрасты дня и ночи.

Сквозь тени пробегала извилистая река, и у одного из берегов расположились белые строения.

Они принадлежали Токийской штаб-квартире ИАИ.

Окрашенные алым здания и обширную территорию учреждения окружали стены и врата, которые тоже побагровели.

Этим летним вечером солнце заходило поздно, поэтому рабочий час уже кончился.

Сквозь широкие главные ворота прошёл один человек: женщина.

Её недлинные волосы были зачёсаны назад, и она неуклюже носила бежевый костюм.

Это Цукуёми Мияко.

Она слегка наклонила голову перед охранником у главных ворот, глянула на часы и покинула территорию.

Единственными звуками было журчание реки внизу и её собственные каблуки, стучащие по асфальту.

Выйдя через ворота, она глянула на автобусную остановку недалеко слева.

— Поеду-ка я домой, что ли.

Мияко несла на левом плече сумку и провела рукой по волосам.

Её разум волновало лишь одно.

…Что же теперь будет?

Всех автоматических кукол взяли в западную штаб-квартиру японского UCAT, расположенную под штаб-квартирой ИАИ в Симанэ.

После улаживания некоторых формальностей им позволят выйти на связь с прочими куклами в Канде и рассредоточиться в UCAT, что обладало необходимыми им концептами.

Всё это ей рассказал странный старик по имени Ооширо. Он также сказал, что они признают то, что Мойры и прочие автоматические куклы обладают человеческими правами, будут относиться к ним как к отдельной группе и не станут демонтировать или осматривать никого, кто на это не согласится.

Гиес особенно шла на сотрудничество, и, судя по всему, ей позволят в той или иной форме учувствовать в деятельности UCAT.

Её две родные модели были побеждены Армией, но Мойра 1-я сказала следующее:

— Она желает хозяина и организации для служения больше, чем кто-либо из нас, так как хочет, чтобы нечто поддерживало её сражение.

Гиес могла покидать Концептуальные Пространства и сказала, что вскоре посетит дом Мияко, но девушка была не уверена, что из этого выйдет. У неё есть привычка читать нотации, — подумала она. Когда они расходились, кукла действовала девушке на нервы, настаивая на множестве вещей, таких как подбор хорошего имени для её ребенка.

…Надеюсь, у меня не окажется в итоге целых две мамы.

У неё было чувство, что её опасения оправдаются.

Однако существовало ещё многое, чего она не знала.

Кокпит, содержащий Аполлона, судя по всему, переправили в западную штаб-квартиру, но она не знала, как всё обернётся.

Мияко также не знала, что теперь будут делать те, кто сражался на том поле боя.

Для встречи с ними ей понадобится присоединиться к UCAT и столкнуться с теми же битвами.

…И 3-й Гир наверняка этого желает.

Она перевела взгляд к левому плечу. Из сумки там выглядывал конверт с документами UCAT.

— Если воспользуюсь этим, чтобы присоединиться к UCAT, будет выглядеть так, будто я получаю работу по связям родителей.

Но…

— Если этого хочу я, и остальные хотят того же от меня…

Куда она должна отправиться? Кто её там ждет?

После таких размышлений на её сердце навалилась тяжесть.

Чтобы улучшить настроение, Мияко повернулась к западному небу, где за горами тонуло заходящее солнце.

Она обнаружила там довольно светлый багрянец. Он опускался, но девушка всё равно не могла смотреть на него прямо, не прикрывая глаза рукой.

…Эх.

— Я хочу его увидеть.

На краю её разума возникло имя «Аполлон». Он был молодым человеком с такими же как у неё глазами, и отцом её ребенка.

…Когда этот дурачок вернётся?

Она не знала. Ради её же блага, Мойра 2-я сказала «со временем», но это может произойти через тысячу лет в будущем.

Возможно, Мияко никогда его больше не увидит.

Ей не нравилась эта мысль, но девушка больше не пыталась отринуть свои истинные чувства.

Она взирала на яркое солнце.

— Но солнце и луна не могут выходить в одно и то же время.

Мияко ощутила, будто на сердце стало ещё тяжелее.

Девушка остановилась и вспомнила множество разных вещей. Она вспомнила множество разных встреч и эмоций за прошедшие несколько дней.

Вспоминая, Мияко вдруг резко вдохнула.

Её дыхание застряло в горле, и она не могла остановить дрожь в уголках глаз, легких и плечах.

Её эмоции грозили выплеснуться наружу.

В попытке их удержать Мияко подняла взгляд. Она глянула на вечерние цвета небес над головой.

…Проклятье.

Она выругалась в то небо, но затем увидела нечто неожиданное.

Это луна.

— …

В небе, которое закатное солнце выкрасило в багровые тона, виднелся тонкий белый полумесяц.

Затем она вспомнила определённый факт.

— Свет луны это отражение солнечного света.

По вечерам или утрам иногда можно было увидеть их оба. И даже когда луны в небе нет, её все равно достигал свет солнца.

— Вот дурачок… Скорей уже возвращайся, а то мы не сможем увидеть ночную луну.

Мияко вымучила в глазах улыбку и опустила взгляд.

Заходящее солнце на западе и луна в небесах освещали горы, реки и отдалённые города. Тени, созданные контрастом этого алого света, выглядели для неё прекрасно.

Но что же Мияко? Освещает ли она так же своё окружение? Или это они её освещают?

Она неожиданно приложила левую руку к животу и задумалась о ребёнке.

…Как мне его назвать?

Мияко не могла обсудить это с Аполлоном, но он оставил всё на неё. По крайней мере, пока.

— Вечер, закат, красота, тень… или яркость.

Возьми она символы с подобным значением, их дитя станет ребенком 3-го Гира или Лоу-Гира?

Или ей следует думать об этом иначе? Она также может дать ребенку имя, чтобы сделать его немного честнее, и благословить гораздо больше людей, чем они.

…Но чтобы это сделать…

Мияко раздумывала о многом и неожиданно потянулась левой рукой к конверту UCAT, торчащему из сумки.

И только она начала вытягивать документы, которые определят её место назначения, сзади пронёсся неожиданный звук мотора.

— Ах.

Это автобус с территории Акигавы. Он направлялся в Оуме, и проедет через Икусабату, где находился её дом.

Не успела Мияко даже его окликнуть, как автобус прибыл на станцию впереди.

Она начала бежать и её каблуки громко стучали.

— …

Но затем поднесла руку к животу и замедлилась.

Мияко начала шагать спокойнее и без спешки.

— Эй! Подождите!

Схватив сумку, содержащую конверт UCAT и замахав ей к небу, в котором одновременно находилось заходящее солнце и луна, она без колебания повысила голос:

— Я…

Она закричала:

— Я буду здесь!!