Ранним утром, когда солнце ещё не взошло с моря, небо за туманными облаками окрасилось бело-голубым, а не чисто голубым.

Но в то же время, поверхность тёмного океана отражала свет неба и слабо покачивалась.

Бурление моря напоминало скорее не волны, а небольшие горы. Их вершины посылали назад свет небес, а их подножия полнились тусклыми цветами.

На этом мягком покачивании вверх вниз, напоминающем дыхание, виднелось несколько очертаний.

Они принадлежали лодкам.

Суда, по размерам даже на одну сотую не сравнимые с невысокими горами волн, были оснащены большими фонарями, свисающими с мачт.

Это рыбацкие лодки.

Они имели белые борта, отделанные красными полосами. На боках красочных лодок виднелось название конкретного судна, равно как и лицензия и номер ассоциации, к которой они принадлежали. Той ассоциацией являлось Административное бюро гавани Санрику.

Это был тихоокеанский берег Санрику.

На борту каждого судна, плывущего по обширному морю, находилось пять женщин или мужчин экипажа. Лодки держались друг от друга на определённом расстоянии, их сети уже были подняты, и они повернулись спиной к яркости неба, направляясь на запад.

Впереди них виднелся горизонт, но над ним раскинулось что-то белое: облака.

Эти объекты, висящие в небе, служили доказательством, что там существовала земля.

Небольшие по сравнению с морем лодки медленно двигались на запад. Они периодически немного покачивались, создавая собственные белые волны.

Лодки во главе повернули немного на север.

Море у берегов Санрику имело три течения.

Первым было Цусимское течение, шедшее от Японского моря и по часовой стрелке огибающее Хонсю. Оно направлялось с севера на юг и являлось ближайшим к восточному берегу Хонсю.

Вторым было Тисимское течение, которое пролегало от южного края Хоккайдо и до востока Хонсю. Оно двигалось вместе с Цусимским течением, которое также тянулось с севера на юг вдоль восточного берега Хонсю.

Третьим было Куросио, которое вращалось в Тихом океане. Оно плыло с юга на север восточнее предыдущих двух.

Эти течения менялись в зависимости от сезона и времени и проявляли многообразие чувств, поэтому лодки, выходящие в океан, всегда подбирали оптимальное время, чтобы пересекать подобные участки.

В данный момент они двигались от Тисимского течения к Цусимскому.

Некоторые из судов начали разбредаться в ту или иную сторону. Они решили рыбачить в линии перехода между течениями ранним утром, потому что как раз тогда глубоководная рыба начинала движение.

Лодки, желающие вернуться в порт пораньше, собрались вместе и начали отплывать.

Но к этому моменту в небе разлился звук, напоминающий сигнал тревоги или свисток. Это гудок лодки.

Однако тот оглушительный звук исходил не от отплывающих судов.

Он доносился от тех, кто всё ещё забрасывал сети между течениями.

Поначалу затрубило лишь несколько лодок, но вскоре что-то приметив, к ним подключилось ещё, и воздух насытило даже больше звуков.

Член экипажа лодки, спешащей домой, схватил радио на тесном мостике, похожем на сарай.

— Что происходит?!

— Глянь на воду!

Услышав это, все запустили прикреплённые к их судам эхолоты.

Крутящийся зелёный свет на экране сонара отобразил, что скрывалось в глубинах океана.

Он что-то обнаружил.

Нечто, заполнившее весь экран сонара.

— ?!..

Но вовсе не косяк рыбы или корабль.

Сонар обыскивал область на глубине нескольких сотен метров, поэтому экипаж сначала подумал, что он неисправен.

Тем не менее, все корабли видели одно и то же.

Такого не должно происходить.

Нечто подобных размеров никак не могло двигаться в океане, поэтому они не имели понятия, что происходит.

Но затем случилось кое-что ещё.

Все следящие за сонаром заметили, как с экрана пропал огонёк.

Или вернее, за время полного оборота эхолота он переместился вне зоны досягаемости.

Он двинулся вперёд в океане за миг.

С резким движением сквозь воду раздался громадный звук. Присутствие объекта создало в океане громадную брешь, и его плывучее движение открыло огромную дыру или бездну.

Стоящие на лодках увидели, как в океане разверзлось ущелье.

Оно оказалось пятидесяти метров шириной и ста глубиной, а его длина не поддавалась никаким оценкам.

Вскоре после этого океан взорвался.

В ущелье хлынул воздух, и рухнувшая поверх вода вызвала его взрыв.

— !!

Разрушительный всплеск образовал водяную колонну, по размерам походившую на стену воды, поднявшуюся над утренним океаном. Белая вздымающаяся стена была более двухсот метров в высоту, нерушимый на вид океан под ней содрогался, а ущелье раскрылось, будто открытая пасть.

Лодки отчаянно подтянуло к обрушенному океану, и они наблюдали содрогание моря.

Одни суда столкнулись с водопадами, созданными падением водяной колонны, другие затонули в гигантских воздушных пузырях, поднявшихся из воды, а третьи полностью потеряли управление, благодаря разрыву этих пузырей.

Среди их всех член экипажа корабля, поднятого на гороподобной волне, нечто увидел. Океан теперь напоминал горную гряду, воздух переполнялся обилием тумана морской воды, а протяжная впадина быстро двигалась на восток.

— ———.

Мужчина услышал в небе звук, немыслимый для океана: рёв, напоминающий скрежет металла.

Он ничего не мог увидеть, но все члены экипажа взирали в направлении того рёва, который звучал подобно плачу и перемещал океанскую впадину.

Направление оказалось северным, и оно вело к океанским берегам Канто.

В какой-то момент поднялось солнце и указало в том же направлении.

●

Перед окружностью утреннего солнца ниспадала тень.

Спереди она имела протяжную горизонтальную форму.

Это крупный самолёт.

Начиная приземление, толстый зелёный аппарат испускал позади крыльев мерцающий жар.

Звук резиновых шин, соприкасающихся с землёй, накладывался на звук полностью открытых закрылок, рассекающих воздух.

Избегая этих звуков и шума утреннего ветра, по взлётно-посадочной полосе двигались люди. К прибывшему транспортному самолёту приблизился грузовик, загруженный материалами.

Вся эта активность просматривалась с переднего края белого здания транспортировок на дальнем конце взлётной полосы.

У большого входа, где находилась клумба и залитая утренним светом небольшая развязка, стояла охрана американского UCAT.

За их спинами висели автоматы, модифицированные для концептуального боя.

Несущие вахту подняли руки в приветствии к стоящим у парадного входа, которые следом продолжили патрулирование.

Однако нечто нарушило их движение.

От горного пути сбоку от строения, стоящего напротив взлётно-посадочной полосы, кто-то появился.

Та женщина вскоре добралась до обратной стороны здания транспортировок.

Прибывшая носила чёрную футболку и велосипедные шорты такого же цвета, её серебристые волосы развевались сзади, и она бежала лёгкими шагами.

— О, доброе утро.

Заметив охранников, женщина подняла руку в приветствии. Похоже, как раз перед развязкой находился её финиш, потому что её баскетбольные туфли зарылись в песок, но она продолжала бежать на месте, переводя дух.

Один из охранников бросал хмурый взгляд, пока не заметил вышитую на плече её футболки эмблему. Узор показывал землю, соединённую после разъединения на лево и право.

—Вы инспектор немецкого UCAT Диана Зонбург?

— Да, но сейчас я чужак на занятой американским UCAT территории.

— Мне казалось, вам запрещается покидать здание.

— Я думала, вы просто защищаете меня как члена немецкого UCAT.

C этим Диана прекратила бежать на месте.

Она небрежно сцепила руки и ткнула ладонями вперёд, глядя на вход за прищуренным охранником.

— Разве не так, Роджер?

— Как бы я ни ответил, это повлечёт за собой неприятности с немецким UCAT, — ответил мужчина в костюме, который вышел от автоматической двери.

Это был Роджер. Когда он помахал обступившим его охранникам, утреннее солнце осветило его коричневый костюм. Они приняли это как знак вернуться к патрулированию на своих постах.

Роджер вздохнул и зашагал к Диане.

— Я извиняюсь, Диана, но ты бы не могла не мешать остальным?

— О? С каких это пор ты мной командуешь, Роджер? Я, между прочим, в звании полковника.

— Десять лет назад ты была майором, не так ли?

— А разве ты не младший лейтенант? Тебя повысили? Постой. Я слышала, что ты теперь капитан.

— Перед моей отправкой сюда мои полномочия поднялись, так что теперь я майор.

— Хм, — промычала Диана, вытирая лоб белым полотенцем с плеча. — Ты виделся с Итару?

— Меня сбросили с крыши.

— Да, он бывает малость агрессивным.

— Это работа автоматической куклы, которую ты создала!!

После небольшой паузы, она задумчиво наклонила голову и нахмурилась Роджеру.

— Тебе не нужно кричать. Я прекрасно слышу.

— …

Мужчина выгнулся назад и сделал глубокий вдох. После чего закрыл глаза, тихонько сказал себе успокоиться и ещё раз глубоко вздохнул.

Едва лишь открыв глаза, он обнаружил Диану, которая тоже размеренно дышала и улыбалась.

— Утренний воздух действительно прекрасен, не так ли? Как тебе воздух региона Окутамы? Помогает успокоить обычно строгий и нетерпеливый ум?

— Ты разбрасываешь наживку, чтобы вызвать меня на словесную баталию?

— С чего бы мне такое делать? Тебе никак не удастся меня победить.

Она улыбнулась и в отрицании помахала рукой, а Роджер непроизвольно затянул галстук. В его пальцах собрался избыток силы, поэтому он снова сказал себе успокоиться.

— За прошедшие десять лет я посвятил много времени на изучение дискуссий.

— Должно быть, пришлось хорошо потрудиться, и я уверена, есть гораздо лучшие способы потратить своё время. К примеру, поплакаться в подушку.

— Не смеши. Американцы не позволят себе сдаться.

— Эта ваша глупая гордость происходит от поглощения одних бургеров да колы? Должно быть, на ваш мозг влияют избыточный сахар и холестерин.

Диана приложила ладонь к щеке и со вздохом пожала плечами.

— Бедный, бедный Роджер.

— Почему ты…

Услышав, как вырвались эти слова, выражение лица Дианы переменилось.

Она выдала горький смех.

●

Со смехом, сорвавшимся с губ, и покачиванием плеч, Диана повернулась обратно к Роджеру.

— Я смотрю, ты не изменился. Но я уже не та, чтобы продолжать в том же духе.

— По мне, так ты делаешь это с большой охотой.

— Я не могу, — сказала она, вытирая с глаз слёзы, разворачиваясь и глядя в небо. — Не теперь, когда уже некому меня остановить.

Роджер не смог тут же ответить на её заявление и немного помедлил, чтобы вдохнуть утренний воздух Окутамы.

— Полагаю, что нет.

— Как бы то ни было, я слышала, ты увиделся с юным Саямой по видео звонку. Забавный, правда? Встреть ты его раньше, вы бы остановили атаку на японский UCAT, разве нет? Ты бы подумал, что тот странный мальчик может достичь места, которого мы не смогли.

— Ну…

Не говоря больше ни слова, Диана отошла. Она направилась к торговому автомату в конце развязки перед белым зданием.

Роджер последовал за ней, и с восточного неба донёсся гул ещё одного транспортного самолёта. Впрочем, на его фоне он услышал голос женщины.

— Американский UCAT пытается остановить Путь Левиафана для того, чтобы контролировать будущее мира во имя Соединённых Штатов. Однако, мы знаем правду, — сказала Диана. — Мы единственные, кто знает, что американский UCAT не сможет завершить Путь Левиафана. Ты сказал это своему начальству? — она остановилась перед торговым автоматом. — Оставшиеся в живых из тех, кто однажды оказывал поддержку японскому UCAT, решили скрыть правду, но ты ведь не сообщил о ней своему несведущему начальству?

— Нет. Как я могу рассказать им что-то настолько немыслимое, — ответил Роджер, качая головой. — Я не проинформировал американский UCAT о том, что случилось.

— Почему нет? Около пятнадцати лет назад ввиду различных обязательств и случайностей мы начали помогать японскому UCAT. Даже тогда ты мог сообщить американскому UCAT о том, что мы узнали, так почему же нет?

— А почему ты не доложила немецкому UCAT? — ответил Роджер перед торговым автоматом.

Однако он не получил ответа, поэтому вздохнул и повернулся к ней.

— Диана, ты же понимаешь, что на уме у Итару? Он явно намеревается нести всё в себе. Он даже не проинформирует молодого Саяму и остальных, которых ты поддерживаешь, и позволит правде сгинуть вместе с ним. …И ты придерживаешься той же позиции?

Однако Диана снова не ответила.

Она просто указала с улыбкой на торговый автомат и постучала по одной из этикеток предложенных напитков.

— Как насчёт того, чтобы отплатить за пару своих поражений десятилетней давности?

Когда Роджер это услышал, его плечи поникли.

Мужчина неохотно вытащил кошелёк и забросил в автомат мелочь. Услышав падение монетки, он нажал кнопку, и Диана тихонько поблагодарила его по-немецки и достала банку.

— Ты всегда пьёшь кофе после зарядки, не так ли? — сказал он.

— О? Это спортивное кофе ИАИ.

Она открыла язычок, отпила и продолжила:

— Но знаешь что? Директора Абрама и Доктора Чжао держали тогда в резерве, так что они почти ничего не знают. Единственным, кто узнал правду, был Саяма Каору и те, кому доверял Саяма Асаги.

— Но почти все эти люди погибли во время Великого Кансайского Землетрясения, а UCAT избавилось от всех записей, замаскировав это под конфликт с ИАИ. Каковы твои чувства обо всём этом, как единственного оставшегося в живых из Пяти Великих Столпов?

— В те времена было немало веселья, — медленно сказала она, глядя на небо и лес, отражённые на пластиковой поверхности торгового автомата, и на город, видневшийся вдали. — Ведьма, ненавидевшая, когда её сравнивали с достижениями своего дяди, решила отправиться в то же место, где был он. Там, ведьма обрадовалась наличию людей, которые признали её силу. Она встретила остальных, имеющих собственные сильные стороны, и вместе им было очень весело.

Она выдала тихий смешок.

— Там, где я когда-то напилась и ударила кружкой Директора UCAT Ооширо, теперь огород, но цветы и деревья, которые мы все посадили, всё ещё существуют.

— Ты намереваешься продолжить эти весёлые деньки?

— Нет, — с улыбкой ответила она и наклонила голову. — Я уже отошла от дел. Я лишь обеспечу поддержку для тех, кто желает последовать по нашим стопам. Но… довольно забавно. Георгиус теперь отвечает юному Саяме.

— …

— И при этом нам он не предоставил ничего. Когда Юме впервые мне показала это устройство, которое по какой-то причине создал сам-знаешь-кто, мне было интересно, не является ли оно просто провалом. Однако он действительно предоставляет свою силу юному Саяме, — она снова рассмеялась. — Юме и мы все не смогли отыскать вторую часть Георгиуса, но мне интересно, смогут ли они.

— Они?

— Юный Саяма и его друзья. Так же, как и Восемь Великих Королей Драконов и Пять Великих Столпов, он не один. Я верю, что они соберут обе части Георгиуса, заручатся поддержкой десяти Концептуальных Ядер и направят мир за пределы Пути Левиафана, как и говорила Юме.

Диана едва заметно опустила взгляд.

— Я верю, что они сделают то, чего мы не смогли.

Произнеся это, Диана зашагала за торговый автомат к мусорному баку.

— Диана, тебе не кажется грубым выбрасывать её, даже не допив?

— О? Но я допила.

Она сделала полуоборот в его сторону и потрясла банкой. Там явно ничего не было.

— Но ты сделала всего глоток.

— Я бегаю, чтобы хорошо выглядеть. У меня уже достаточный объём легких.

— Диана, позволь мне прояснить одну вещь. Ты отвратительный человек.

— З-зачем ты так?

Как только она выбросила банку, главный вход справа открылся и оттуда вышел худой старик в костюме.

— Роджер! Роджер! В океане на востоке этой страны засекли загадочный объект!

— Тэстамент. Полковник Одо, я уже в курсе. Информация, собранная Силами самообороны Японии и нашими спутниками показывает аномалию в океанских течениях. Россия также её засекла, но они не посылали свои войска или UCAT.

— Роджер, Роджер. Ты хочешь сказать…

— Вероятно, это Чёрное Солнце. На данном этапе это не более чем предположение, но я считаю, что он медленно движется к Токио, залечив раны с ночного сражения на дне северного океана. Скорее всего, он опасается поверхности и наслаждается эволюцией, начатой под высоким давлением воды. Но едва приблизившись к желанной для него Веспер Пушке, он быстро выйдет на поверхность, или поднимется в небо.

— Хм, — Одо остановился в шаге от края входа и скрестил руки на груди. — Роджер, Роджер. Как нам не дать ему достичь земли?

— Тэстамент. На берегу Токийского Залива эскадрилья механических драконов уже разделена на звенья.

— Какие храбрые, храбрые молодые пилоты. Если бы не приказы начальства, я бы и сам отправился на передовую, чтобы их поддержать. Тебе следует брать с них пример, Роджер. Понял?

— Мы можем посетить их позже. Не сомневаюсь, что визит их общего командира доставит им радость и в случае их поражения ваша сила будет необходима на средней стадии, — сказал Роджер. — К тому же, чтобы не беспокоить людей в городе, нам необходим Аксель Поинт* . Он должен быть значительных размеров, но насколько я знаю, Лаборатория Канда японского UCAT исследует устройство для создания такого, который покрывает всё Токио.

— Мы… мы возьмём его у них?

— Нет, — Роджер покачал головой и поправил очки на переносице. — Лаборатория Канда уже получила информацию о приближении Чёрного Солнца. Чтобы защитить собственную страну, у них нет выбора, кроме как создать Аксель Поинт, попросим мы их или нет. Мы просто примем их помощь в этом деле.

— Ясно. Ясно, Роджер. Но у меня тут ещё одни чудные сведения.

Роджер на это нахмурился и сделал шаг к Одо, спрашивая, о чём речь.

— Враг. Враг выдвигается. Мы засекли движение совсем недалеко под землёй. Поисковая группа сказала, что движение прибыло сюда около десяти секунд назад.

— Это японский UCAT?

Чтобы осмотреть землю, Роджер наклонил голову и повертел телом, но ничего не увидел.

Именно тогда Диана обратила внимание на Одо, выбросив банку и отдышавшись.

— О? — сказала она с лёгким удивлением. — Кажется, я узнаю эту манеру речи. Ты здесь командуешь, дорогой?

Услышав последнее слово Дианы, Роджер остолбенел.

Он посмотрел сначала на Одо, а затем на Диану.

— Дорогой?

— Да, Роджер. Перед тем как тебя поставили под его командование, мы заключили брак на бумаге.

— Выходит, когда полковник упоминал свою жену, он подразумевал…

— Именно. Подразумевал меня. Хотя мы ещё даже не целовались.

На этих словах Диана приложила правую ладонь к щеке.

— Э-э-э-э?!

Голоса раздались из-под земли, и канализационный люк на дороге позади неё взмыл прямо в небо. Выбив металлическую крышку, с отверстия поднялось две головы.

Большая посмотрела на маленькую.

— Ты это слышал, Хиба?! Я думал, она грудастая иностранка, но оказывается, она грудастая нецелованная иностранная жена! Не думаю, что когда-либо в жизни был так ошарашен, но это нормально?! Если нет, скажи мне, что это не нормально!

— Да, это не нормально, Изумо-сан! Не позволяй шоку брать над тобой верх!

— Ты тоже успокойся, Хиба! Если и ты не можешь успокоиться, то как же тогда мне?!

— А нельзя попросить Казами-сан забраться наверх и тебя ударить?

— Хех, эта мысль быстро меня угомонила. …Но это просто удивительное и чудесное извещение! Оно уже воспламеняет мои мысли!

— Изумо-сан, я ошарашен не меньше тебя! Кто бы мог подумать, что совсем рядом находился такой непривычный новый жанр?! Я так рад, что примкнул к UCAT. Тут всё так стимулирует.

— Не плач, Хиба. Но это реально удивительно, чего уж там. Меня тоже нехило стукнуло таким заявлением. Но всё же, если жанры слишком расползутся, они утратят единое зерно. Комментатор Хиба, вы согласны с таким суждением об атаке Дианы? Вам есть что-либо сказать, как специалисту в этой отрасли?

— Ну, даже игнорируя всю утрату зерна, лично для меня это может быть тяжеловато. Я не уверен, как жанр жён можно применить к Микаге-сан. Но вид на грудастый ракурс открывается прямо сверху с внутреннего угла, и мне кажется, Микаге-сан вполне может двигаться в том же направлении. Я бы не отказался, чтобы Диана не отвлекалась и попыталась лучше в следующий раз.

— Превосходный аргумент, Комментатор Хиба. Но мы и в самом деле придурки. Ва-ха-ха-ха-ха!

— Да, в самом деле. Ха-ха-ха-ха!

Парочка смеялась и смеялась, пока, наконец, не глянула на Роджера и посерьёзнела.

— Вот блин!!

Они засунули головы обратно в отверстие, и канализационный люк упал с неба, громко закрыв его обратно.

В то же время Одо взревел:

— Роджер! Роджер! Эта назойливая братия! Сделай с ними что-нибудь!

●

В утреннем свете стояла Синдзё.

Первое что она заметила, оказалось небом над головой.

Оно было голубым и ясным, но цвет солнца напоминал ей весну.

— А?

Затем девушка осознала, что бестелесна.

Эм, — подумала Синдзё, как раз перед осознанием происходящего. Она ещё не проснулась после того, как легла спать прошлой ночью.

Что означало — Синдзё наблюдает прошлое в утренней дремоте.

…Мне нужно сегодня рано подняться, но раз это делает Баку, что за весну я вижу?

Она подняла взор к небу и наконец-то заметила кое-что странное. Нечто, напоминающее облака, поднималось с земли, сливаясь с настоящими облаками.

— ?..

Синдзё внутренне наклонила голову и посмотрела вниз.

Там она увидела руины.

— Э?

Перед ней раскинулось то, что некогда было городом.

«Облака», поднимающиеся снизу, являли собой клубы дыма, восходящие с руин.

Она быстро осмотрелась и лишь тогда выяснила, что руины тянутся вокруг неё во все стороны.

В данный момент Синдзё стояла на большой дороге, выжженной дотла. Это была двухполосная дорога, и от строений по обе стороны остались только стены, поднятые на высоту двух этажей. Но, несмотря на первоначальный белый цвет, они покрылись выжженным цветом угля, словно по ним нечто размазали.

Все постройки утратили крыши и стены, а в их окнах не оставалось ни одного целого стекла.

Всё содержимое зданий разбросало по дороге, будто его высыпали наружу.

Арка, изначально нависающая над дорогой, и структура с квадратным узором по-прежнему угадывалась, но оно всё обрушилось и обгорело.

…Всё уже кончилось.

Синдзё осознала, что это последствия воздушной бомбардировки.

Она услышала вдали пожарную тревогу и ощутила ветер.

Прохладное западное дуновение, что порой ласкало её летним утром.

Именно тогда девушка заметила, что здесь были люди.

Они все горбились, рыская по развалинам на дороге или внутри обгоревших зданий.

Некоторые из людей перевозили дерево или мешки с песком в прицепах велосипедов, а другие бродили по округе, выкрикивая фамилии семей или сообщая прочим, что выжившие регистрируются в местном убежище.

Все они носили слегка устаревшие наряды, которые Синдзё видела в книгах по истории.

…Это время Второй Мировой Войны.

Она вспомнила, как во время исследования 2-го Гира наблюдала в Синдзюку бомбардировку Токио.

— Это после того?

С этим вопросом в уме, Синдзё побежала дальше по дороге.

На пути она разминулась с домохозяйкой, тянущей прицеп велосипеда с ребёнком и футоном внутри.

Синдзё пыталась как-то определить своё местоположение.

Светофоры расплавились и сломались, а все вывески магазинов обгорели.

— ———.

Её обзор неожиданно расширился, и слева от арочной галереи предстала некая площадь.

Это было громадное пространство, окружённое бетонной стеной, и там находились обожжённые деревья с большим зданием в центре.

Двухэтажное деревянное строение раскинулось где-то на сто метров, но даже оно лишилось крыши и разрушилось, словно от удара сверху. Она также увидела подпалины по всей его поверхности.

…Это школа? Нападение, должно быть, никого не щадило.

С этой мыслью, Синдзё переместила свой взор ко входу на площадь.

Однако тот вход полнился людьми. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что он закрыт металлическими вратами.

Люди столпились у входа, и Синдзё услышала голоса. Они все настойчиво и неоднократно повторяли различные имена.

— ?..

В недоумении она приблизилась ещё и увидела в центре кольца людей пожилого солдата. В очках с недостающим стеклом с одной стороны он взирал на бумагу в руках.

И солдат заговорил:

— Я сейчас начну зачитывать имена, поэтому успокойтесь!

Сказанное заставило Синдзё внутренне помрачнеть.

…Это список людей, которых они ищут?

Пожилой солдат начал зачитывать имена, и они все шли в паре с местами, вроде площади, буддийского храма или синтоистского святилища. Это послужило Синдзё подсказкой.

— Он сообщает им, где оказались эвакуированные.

Так вот в чём дело, — подумала она, облегчённо вздохнув. — Каждое прочитанное здесь имя принадлежит тому, кто успел эвакуироваться.

С каждым прочитанным именем Синдзё видела, как некто из людей благодарил и покидал кольцо.

…Вот и хорошо.

Она глянула на площадь и задумалась, была ли эта школа убежищем для эвакуированных.

Через некоторое время она приметила надпись.

К воротам на участок крепилась металлическая табличка, и название сообщило ей, что здание не было школой.

— Первая больница Хатиодзи.

Пробормотав эти слова в сердце, Синдзё изумленно подняла взгляд.

Она посмотрела на обожжённое здание, перевела взор к табличке и наконец-то припомнила определённый факт.

…Как раз здесь и был госпитализирован Синдзё Канаме!

Ей показалось, что её разум внезапно подскочил. Перед тем как осознать, что это её учащённый пульс, она вернула взор в кольцо людей и прислушалась к читаемому списку имён.

Однако девушка слышала лишь другие имена, поэтому…

— Синдзё! Что случилось с Синдзё Канаме?!

Она глянула на обгорелое здание и бумагу в руках пожилого солдата, но её голос не мог его достичь, поскольку это лишь проигрывание прошлого.

…Мне остаётся только смотреть!

Стоя в кольце людей, Синдзё затаила дыхание, но не могла больше этого выносить и отступила назад, чтобы уйти.

Но как раз в это мгновение она услышала у себя за спиной горделивый мужской голос.

— Синдзё! В этом списке есть Синдзё Канаме?!

…Саяма-кун?!

Она торопливо обернулась в сторону резкого тона. Девушка гадала, не возросли ли способности Баку, и не вошёл ли хозяин зверька в прошлое вместе с ней.

Но дело не в этом.

У дороги остановился синий грузовик, забитый деревянными ящиками для провианта. Он был местами помят, покрыт грязью, и слова «Корпорация Изумо» частично отсутствовали.

Из грузовика вышел молодой мужчина, безукоризненно наряженный в испачканную военную форму.

— Прощу прощения у остальных, но я лейтенант Саяма Каору. В этой больнице лежал человек особой военной службы. Если возможно, мне бы хотелось узнать, куда его переправили.

Синдзё утратила дар речи.

…Это дед Саямы-куна?

Молодой мужчина приближался вдоль дороги и за его шагами следовали резкие черты лица, щёки с небольшой щетиной и внушительное выражение лица.

В его глазах виднелся огонёк, но Синдзё не могла сказать, естественный ли он или из-за ситуации.

…Это отличается от привычного невозмутимого выражения лица Саямы-куна.

Но в то же время движения и манера речи мужчины напоминали его внука, и девушка пришла к странному пониманию. А ещё она гадала, держится ли Саяма за грудь даже без тела, если он тоже это видит.

…Прости, но я не могу тебя сейчас поддержать.

Но пока она об этом размышляла, Саяма Каору прошёл мимо и проговорил:

— Вам известно, где главный старшина Синдзё Канаме?

Пожилой солдат нахмурился.

— Есть порядок…

— В таком случае, я подожду, — с готовностью ответил Саяма, скрещивая руки на груди. — Это порядок ироха* ?

Синдзё глянула на него с некоторым разочарованием, но увидела нечто неожиданное: его выражение лица и осанку.

Сила не покинула его взгляд и, несмотря на скрещенные руки, он держал кулаки стиснутыми.

…Он и вправду нетерпелив.

Тем временем, Каору обратился к пожилому солдату безучастным голосом:

— Те, кто ожидают кого-то в конце списка, могут разгружать грузовик. Это личные резервы. И можете их раздавать. Я вам доверяю.

Пожилой солдат кивнул и снова принялся читать имена.

Вслушиваясь в них, Синдзё проговаривала губами порядок ироха. Имя Синдзё должно быть ближе к концу.

Тем не менее, Саяма Каору ждал. Даже оглянувшись, чтобы проверить разгрузку грузовика остальными людьми, он молча ожидал, когда имя будет названо.

И Синдзё также ждала. Если имя Синдзё Канаме не назовут…

…Это значит, что он умер.

— Синдзё Канаме.

Неожиданно прогремел голос пожилого солдата, и голова Саямы Каору вздёрнулась.

Однако он снова опустил взгляд и негромко произнёс:

— Где он?

Солдат назвал имя буддийского храма. И…

— Всех пациентов из третьего здания, судя по всему, вывезли на грузовике перед бомбардировкой прошлой ночью. Машина вернулась, чтобы забрать людей из родительного отделения, но не поспела вовремя и…

Солдат запнулся, осознав, что отвлекается от сути, и опустил голову.

Кивнув и наполовину прикрыв глаза, Саяма Каору ответил:

— Я не возражаю. Любые сожаления из Ваших уст поднимутся в небо вместе с дымом, как часть их похорон. Не мне бы говорить, но не хочется, чтобы Вы страдали, сдерживая всё в себе.

— Тогда я лучше сберегу эти слова в сердце. Если вам нужен проводник к месту эвакуации…

— Благодарю, но я знаю дорогу.

Затем Саяма Каору обернулся, но остановился перед грузовиком. Сзади там ещё оставались ящики, поэтому развернулся назад и обратился к людям:

— Вам эти не нужны?

— Мы набрали столько, сколько нам нужно. Возьмите остальное для людей, куда вы едете.

В ответ на слова пожилого солдата Саяма Каору просто кивнул и медленно забрался в грузовик.

Он отсалютовал из окна и завёл машину.

Синдзё знала, куда он едет.

…Туда, где Синдзё Канаме.

В этот момент её взор потемнел.

Прошлое завершалось. Ощущая своё погружение, Синдзё увидела, как грузовик уехал прочь.

…Как всё обернётся?

— Человек в том месте мой кровный родственник?

…Я рада, что Синдзё Канаме эвакуировался.

Затем она задумалась о самом сне.

…Почему Баку мне это показал?

Баку всегда показывал им прошлое, которое имело с ними какую-то связь.

— Выходит, это связано с местом, куда мы направляемся?

В их сегодняшних планах было посещение резервации 4-го Гира.

Саяма, вероятно, видел тот же сон, и она решила спросить его об этом, когда проснётся и оденется.

…К чему всё это?

И…

…Чем занимаются остальные в UCAT?

С этой мыслью её зрение полностью окунулось во тьму.

●

Белые аварийные лампы, установленные через каждые десять метров, освещали тёмный туннель, и в его центре вместо дороги пролегала вода.

Это канализационный коллектор. Вода, видимая в свете ламп, была грязной, но она действительно текла. И недостаточное освещение явило нечто, отражаемое от её поверхности.

Отражение представляло собой трёх человек, бегущих по дорожке с левой стороны канализации. Один был низкорослым парнем, другой — высоким парнем, и последней следовала девушка среднего роста. Все они носили школьную форму, но высокий парень нёс в левой руке громадный белый меч, а девушка держала длинное белое копьё в правой.

Они от чего-то убегали, и девушка сзади заговорила первой:

— Живее, вы двое! Нам нужно добраться до дома Харакавы, так что не вздумайте слинять и затем попасться на глаза врагу!

— П-погоди, Чисато! Мы можем всё объяснить! Любой парень бы понял! Верно, Хиба?!

— О-он прав, Казами-сан! Любой парень бы понял!.. Ладно, здесь ты должна бросить ответ, что ты не парень!

Неожиданно сквозь канализацию пронёсся луч света.

Она выстрелила G-Sp2.

Изумо и Хиба неистово пригнулись, не замедляя бег.

Свет пролетел у них над головами, и они вскоре услышали, как он попал далеко впереди.

— Д-дура! — закричал Изумо. — Подобный ответ мог меня убить! Что, если бы я умер?!

— В чём дело, Каку? Ты так низко пал, что разговариваешь о воображаемой реальности?

В их сторону полетело ещё три выстрела, поэтому чтобы их избежать, парни во главе прижались к стене и подпрыгнули.

— Ха-ха-ха. От этих на удивление просто уклониться!

— И правда, Изумо-сан!

— Может и так, но в следующий раз я использую прицел.

— Ты стреляла наугад?!

— Э-э, — на бегу начал Хиба. — Я думаю, моя смерть огорчит Микаге-сан! И Сибил-сан затаит обиду!

— Звучит неприятно, душераздирающе и невыносимо… но кажись, я найду способ оставить это в прошлом.

— Вааа! Я бы предпочёл продолжать наслаждаться моментом! Это и вправду единственный вариант?!

В их сторону взметнулся ещё один выстрел, но свет был источенным, и его отразило перед самым ударом.

— Изумо-сан!

Изумо разнёс выстрел G-Sp2 своим V-Sw.

— О-огромное спасибо, Изумо-сан! В качестве благодарности я отдам тебе коллекцию интернет-закладок с моего компьютера!

— …

— О-о чём ты там раздумываешь на бегу, Изумо-сан?

— Ну, — начал он, наклоняя голову. — Я осознал, что прикрывать парня не несёт особого удовольствия. Чисато, я не стану блокировать следующий, так что вперёд.

— О боже! Эта парочка и вправду необыкновенно ужасна!

— Шевелите ногами, мишени. Это весьма длинная беговая дорожка.

Голос Казами мотивировал парней бежать ещё быстрее с совершенно серьёзными лицами. Проскользнув мимо аварийного освещения более лёгким шагом, чем Изумо, Хиба вырвался вперёд.

— Этот длинный коллектор проходит под взлётной полосой?

— Нет. Согласно папе оружейному богу, он проходит под землёй рядом с полосой. Помните, прошлой ночью вы видели, что прямо под полосой? Там эта странная дыра рядом с контейнерным помещением.

— Что это вообще за проём? Он вроде бы трёх километров длиной и ста метров шириной?

— Почём мне знать? Он закрыт внизу и папа оружейный бог сообщил лишь то, что он не служит пространством для будущего расширения подземных сооружений. …Ну, может, они построят там игровой центр или кегельбан.

— Вы оба больше не собираетесь уклоняться?

Голос позади них полнился жаждой убийства.

Как только Хиба и Изумо из-за этого замедлились, справа от основного коллектора открылся побочный. Хиба, Изумо и Казами бежали вдоль пересечения путей слева, поэтому тут же пронеслись мимо него.

Но как раз тогда от побочного коллектора на них упал свет.

Он был узким, но ярким, и в нём различалось несколько лучей.

— ———?!

Они услышали английский, и Казами крикнула:

— Они нашли нас!

В то же время, они услышали голос.

— Свет наделён силой.

Эти слова ворвались в мир, и по узкому коридору прокатился белый цвет.

На спине Казами раскрылись крылья света, и они за миг растянулись почти до потолка.

— Ну что ж.

Взмах этих крыльев преодолел темноту, и она полетела, словно швыряя себя вперёд.

Кончики крыльев вонзились в арочный потолок и тут же звучно рванулись вниз до того момента, как погрузились в водную поверхность внизу. Использование силы света породило быстрое фронтальное движение.

Выглядело так, словно Казами с помощью крыльев цеплялась за стены узкого коридора, но на самом деле она с огромной скоростью двигалась вперёд.

Она полетела и быстро обогнала Изумо и Хибу.

— Чисато! — воскликнул Изумо на бегу. — Будешь слишком выделяться, они нацелятся на тебя сзади!

— Не бойся. Я мигом доберусь до того конца и выйду отсюда.

Стены тянулись ещё на пятьдесят метров и коллектор разделялся там на лево и право.

— Доберёмся туда, и мы на выходе. С моими крыльями это не займёт и тридцати секунд.

На этих словах сзади до них донеслись возгласы на английском.

— Изумо-сан, мне одному слышится, как что-то отскакивает от стен?

— Нет, я уже некоторое время слышу взрыв пороха.

— Ха-ха-ха. У тебя хороший слух, Изумо-сан. …Постой! По нам стреляют?! А-а, Казами-сан нас бросает!

— Не говори так. Звучит так, будто я делаю что-то плохое. Я просто отправляюсь вперёд.

Изумо крикнул вслед голосу Казами и крыльям света, которые уже отдалялись:

— Эй, Чисато! Что, если меня свалят пули этих захватчиков?!

— М-м, извини. Я как-то не думаю, что это тебя убьёт.

— Э-это убьёт меня!

Казами на миг задумалась о возражении Хибы, но снова взмахнула крыльями и продолжила движение.

— М-м, извини. Дай-ка об этом подумать ещё немного.

— Ну, ты не шибко любишь спешить… А! Эта задела моё ухо! Ухо!

На возмущениях Хибы их нагоняло ещё больше английских криков и выстрелов.

Казами быстро достигла стены, хлопнула крыльями и исчезла справа.

Едва лишь в коридор вернулась темень, Изумо рванул тело вперёд и поравнялся с Хибой.

— Хиба, это избитая фраза, так что слушай внимательно: «Иди вперёд, а я их задержу!».. Это я сам себе говорил, между прочим.

— Ха-ха-ха. Не глупи, Изумо-сан. Обычно остаётся умирать здоровяк.

— По-твоему, школьный совет Академии Такаакита или UCAT выглядит обычным?

— Н-ну…

— Слушай внимательно, Хиба. Они по нам стреляют, но Америка — это земля свободы. Если ты как следует к этому подойдёшь, то тебя не изрешетят пулями. А ещё не забывай, что они поймали Микаге.

— Т-ты прав. Она у них.

— И самое главное: Америка оставляет всё без цензуры.

Изумо рассмеялся и хлопнул Хибу по спине.

— Я тебе даже завидую, счастливчик!!

Не сбавляя темп, он оббежал Хибу спереди и ударил низкорослого парня коротким апперкотом.

— Побудь немного приманкой.

●

Такой удар Хиба не получал уже давно, поэтому на миг потерял создание.

Сперва он не мог дышать.

…Кх.

С внутренним голосом выносливости парень пришёл в себя, и в его тело вернулась сила.

— А.

Хиба глянул вперёд и увидел, что конец коридора примерно в трёхстах метрах впереди. Стена там словно преграждала ему путь, но он увидел, как под аварийным освещением слева направо пробежала громадная тень.

Это был Изумо в школьной форме.

Парень даже не оглянулся, поэтому Хиба выдал горькую улыбку.

— Просто не могу поверить.

Позади себя он услышал топот, наполняющий поток воды рябью.

Парень обернулся и его сразу же залил свет.

Это были восемь фонарей, и он подсчитал, что они где-то в пятидесяти метрах.

Там находились солдаты американского UCAT.

Хиба гадал, прав ли был Изумо, и если всё пройдёт гладко он сможет воссоединиться с Микаге. Он поднёс руку к лицу и поразмыслил.

…Что ж с этим делать?

Пока он пребывал в сомнениях, шаги миновали пятидесятиметровую отметку и неожиданно остановились.

Парень не услышал ни выстрелов, ни чего-либо другого. Он слышал лишь проточную воду и собственное тяжёлое дыхание.

— ———!

Хиба услышал, как кто-то воскликнул на английском, и это эхом разошлось по коридору.

…Что они сказали?

Его оценки по английскому были средними, но аудирование на первом году начиналось только с третьей четверти. Услышав тот же крик ещё раз, он удивлённо наклонил голову. Предполагая, что это будет понятно каждому, парень принял позу с раскинутыми руками, словно стоя под дождем.

Над головой просвистела пуля.

— …

Хиба отмалчивался и услышал, как то же английское слово прозвучало вновь.

…Они явно меня пристрелят, если я не буду делать, что велено?

Размышляя об этом, тот же английский возглас прозвучал снова.

— ———!

Хиба прислушался изо всех сил и сумел разобрать, что человек говорит.

Однако, он тут же ощутил, как по спине до самого зада прошёлся холодок. В конце концов, слово, которое он услышал, было…

…Фриз?*

Я же не могу буквально замёрзнуть, как ледышка, — подумал он. — Так что же это значит?

…Это означает, что они меня застрелят и закинут тело в морозилку?!

Его мысли налились сомнением и паникой, но его спас кое-какой совет. Это были предыдущие слова Изумо.

— Америка — земля свободы, — пробормотал он себе под нос.

Хиба ещё немного подумал и обнаружил ответ.

… В «Фризе» нет никакого смысла, а значит, речь не об этом.

Америка уважала свободу. Это земля свободы. В таком случае, он слышал не слово «фриз».

…Это «фрис». Множественное число от «фри».*

Мужчина говорил ему выразить свою свободу. Хоть они и говорили на разных языках, если он сможет использовать для выражения полноты своей свободы жесты, то продемонстрирует всецелое принятие американского способа жизни.

Ясно. Значит, таков американский способ высвободить себя, — подумал он. — Но как я должен выявить свободу, чтобы смог понять каждый?

— …

Нависла тишина, и он наконец-то достиг ответа.

В центре лучей света, сходящихся на нём, Хиба станцевал танец свободы.

Он танцевал и танцевал ещё.

Он танцевал от всего сердца.

Это был очень странный танец.

— А-ах.

Хиба задумался о себе.

…Никогда бы не подумал, что моё тело и сердце могут настолько раскрепоститься.

Его зрители отреагировали удивлёнными голосами с оттенком страха, а затем выстрелами.

1. ↑ Так американцы называют Концептуальные Пространства.
2. ↑ Вариант упорядочивания каны, основанный на давней японской поэме.
3. ↑ Freeze — Стоять, не двигаться. Буквально означает «Заледенеть».
4. ↑ to free — освободить, высвободить.