В четырёх- или пятиэтажном здании находилось громадное пространство. Оно было двадцати метров шириной и больше ста длиной, освещено и снабжено кондиционерами.

По наклонному полу, отражающему лампы с высокого потолка, шагали посетители с дорожными сумками.

Это аэропорт.

На фасаде висела надпись «Нарита» английскими буквами.

Он отвечал за внутренние рейсы и в данный момент переживал медленный период середины дня.

Утром вход покидало множество предосенних путешественников и офисных работников в деловых поездках, но сейчас аэропорт просто накапливал дневных клиентов, словно в передышке.

Среди прочего люда находился парень в костюме, нёсший две сумки.

Это Саяма.

Он стоял у стены возле туалета рядом со входом.

Парень посмотрел на часы на правом запястье, и стрелки показали 12:10.

— Наш рейс в Кюсю отбывает в 13:10, поэтому нам нужно в скором времени отправиться в фойе.

Однако Синдзё не покидала туалет.

Он, разумеется, предположил, что у неё есть на то причины, и скрестил руки на груди вместе с Баку на голове.

— Ну, незачем торопиться. Изумо, Казами и прочие возьмут на себя остальное, так что нам лишь необходимо посетить резервацию 4-го Гира в Кюсю.

Они оставались в квартире Харакавы до полудня, но не смогли вытащить его из комнаты до того, как не уйдут сами. Он настаивал, что ему следует сделать какие-то приготовления, но Саяма подозревал иное.

…Хио Сандерсон, несомненно, там.

Он не знал, почему она там находилась, но множество улик, увиденных в квартире, упоминание UCAT и его продолжающиеся отказы уйти решили вопрос сами собой. Саяма проинформировал о своих подозрениях Казами, и выяснилось, что она думала о том же.

…Значит, она будет приглядывать за квартирой Харакавы вместе с Изумо.

Но в то же время Саяма не понимал одну вещь. Если его подозрения верны, почему Харакава укрывает Хио Сандерсон? Вскоре мысли привели его к вещам, которые он считал маловероятными.

— Он её похитил? Будет неприятно узнать, что один из наших одноклассников сексуальный маньяк.

Но я должен доверять своему однокласснику, — подумал он, сохраняя в своём телефоне номер полицейского участка Акигавы.

Саяма вздохнул и снова глянул на часы. С прошлого раза минуло пять минут.

…Синдзё-кун вошла в туалет пятнадцать минут назад.

Она сказала ему подождать здесь, и, должно быть, торопилась, потому что её лицо зарделось, и она взяла с собой сумку. С тех пор прошло пятнадцать минут, но её и след простыл.

За это время вошло пару бизнесменов в костюмах, но вскоре они вышли.

Кивнув одному из мужчин, который в быстром темпе вышел из туалета, Саяма задумался.

…Японцы в наше время настолько торопливы?

Его дед однажды говорил, что людям следует немного сбавить обороты. Саяма решил оказать свой вклад, забив гвоздями дверь туалета в семнадцати разных местах, когда туда вошёл дед, но вернувшись с книжного магазина, обнаружил в двери дыру человеческой формы.

Вот тогда Саяма и понял, что снижение темпа позволяет тебе накопить силу.

…Синдзё-кун тоже накапливает свою шкалу?

Парень сомневался, но Синдзё ни разу не выказывала подобное поведение в общежитии, и он никогда её такому не учил.

К тому же, перед тем, как перейти к подобному накоплению силы, ему ещё многому следовало её обучить.

…В конце концов, неосмотрительное скапливание силы опасно.

Саяма кивнул и сложил руки вместе с Баку. Он поразмыслил о том, чем Синдзё может заниматься.

Примерно после десяти секунд раздумий, парень пришёл к логическому выводу.

— Она оказалась посреди какого-то преступления!

Что я должен делать? Любопытствовал он.

Синдзё внутри угрожала опасность, но, отправляясь на спасение, он не мог позволить преступнику засечь его собственные действия.

— Остается надеяться, что я не слишком поздно всё понял.

Саяма взмахнул правой рукой, и с рукава в его ладонь выпали отвёртка и гаечный ключ.

— Нет, даже если что-либо случилось, я не могу войти сию же секунду. Если она осознает, что это я, то, вероятно, дабы не создавать мне хлопот, поставит себя под угрозу.

Парень взмахнул левой рукой, и с рукава в его ладонь выпал набор, содержащий стетоскоп и портативный диктофон.

Саяма взглянул на инструменты в руках и кивнул.

— Хорошо, — промолвил он. — Я должен беззвучно оценить положение внутри, после чего можно будет вламываться.

С дорожными сумками на плечах парень вошёл в туалет. Основываясь на шагах, которые он слышал, Синдзё вошла в мужской туалет.

Саяма прошёл дальше и обнаружил место с пятью кабинками и писсуарами.

Парочка офисных работников закончили свои дела и глянули на Саяму, но парень не обратил на них внимания и начал проверять кабинки. Он тихо шагал, проверил состояние замков на дверях, и обнаружил, что одна из них закрыта.

…Эта.

Саяма опустил дорожные сумки, вытащил из кармана резиновые перчатки и надел их.

Ему следует подтвердить, что Синдзё действительно внутри кабинки.

…Если я ошибаюсь, то поставлю в неловкое положение посетителя внутри.

Подумав это, Саяма вытащил из кармана серебряный футляр и достал оттуда мелкий порошок и кисть.

Используя кисть, он нанёс порошок на ручки двери и получил отпечаток пальца.

После чего вытащил из кармана листок от блокнота и сравнил отпечаток с тем, который Синдзё оставила в прошлом.

Они совпадали.

Не имея причин для колебаний, Саяма присел и заглянул под дверь.

…Её туфли.

Он заметил синие туфли Синдзё, но что-то было не так.

…Её там нет.

Обнаружение одних её туфлей наталкивало на мысль, что он должен проверить и записать положение внутри как можно скорее.

Саяма вытащил из дорожной сумки цифровую видеокамеру. Это модель ИАИ, и её особенностью являлись съёмные линзы, которые можно установить куда угодно.

…Мне следует снимать сверху или снизу?

С мимолетным колебанием парень выбрал нижний ракурс, чтобы придать всему чувство реализма. Он поставил камеру на пол, снял линзы и поместил их под углом, чтобы смотреть вверх из-под двери.

Затем Саяма вытащил из дорожной сумки чёрную коробочку около десяти сантиметров. Перед отлётом в Кюсю он посетил отдел разработок UCAT и одолжил простенький термальный сенсор под названием «Я могу видеть жаркие дела!» или «Жаркая штучка», если покороче.

Он предназначался для использования молодожёнами, чтобы правильно поджарить яичницу на закрытой сковороде, но с настройкой «Подрумяненный» распознавал тепло человеческого тела.

Сенсор был маленьким и годился для использования только на дверях, и то не слишком толстых.

…Но на этот случай хватит.

Когда Саяма присел и прислонил устройство к двери, жидкокристаллический экран «Жаркой штучки» отобразил распространение тепла.

Пока сенсор стабилизировался, парень осмотрелся вокруг.

Все офисные работники, закончившие свои дела, бросали на него недоумённые взгляды.

Глянув на них в ответ, Саяму посетила внезапная мысль.

…Я делаю сейчас что-то странное?

Парень оценил собственную ситуацию. В настоящее время он присел у двери, снял отпечатки пальцев, установил камеру и проверял содержимое кабинки, используя термальный сенсор. Он также держал в левой руке стетоскоп, чтобы услышать изнутри любой шум.

…Любой, кто это увидит, поймёт, что я провожу тщательную экспертизу содержимого кабинки, а вовсе не подглядываю или прослушиваю.

Убеждённый, что его действия прямолинейны и ему нечего стыдиться, Саяма кивнул.

С гримасой абсолютной уверенности, он жестом показал мужчинам сохранять хладнокровие.

Через некоторое время озадаченные офисные работники обменялись взглядами.

Спрашивая, поняли ли они его, Саяма кивнул и медленным направленным вниз движением сказал им не шуметь при выходе.

Офисные работники нервно и неловко закивали. Они все без лишних звуков затянули пояса, ещё раз кивнули и на цыпочках покинули туалет.

Самый последний мужчина остановился у выхода и поднял в направлении Саямы большой палец.

Подумав, что это напоминает Ооширо, парень кивнул в ответ.

…Дабы оправдать их ожидания, я должен добиться в этой миссии успеха.

Он глянул на «Жаркую штучку» и обнаружил, что цвет стабилизировался. Экран показывал зелёный.

…Это означает, что прямо за дверью ничего нет.

По крайней мере, преступник не блокирует вход, — подумал он, вытирая пот со лба.

Затем Саяма поднёс к ушам стетоскоп, пригнулся ещё ниже и прислонил конец устройства к двери.

— …

Он прислушался и услышал голос Синдзё.

— М-м…

Это был вздох.

Гадая, что там за ситуация, Саяма включил диктофон, прикреплённый к стетоскопу.

— Ох… мне нужно поскорее закончить.

Закончить что? — подумал Саяма.

— Мм-ах. С-слишком туго идёт. Я вряд ли смогу протолкнуть. М-м…

Услышав это, Саяма задумался, стоит ли ему вообще слушать.

— Ах. Так-то лучше. Ладно, осталось теперь прибраться.

— Оставь улики, Синдзё-кун!!

Парень тут же вломился в кабинку.

Дверь упала на пол, и он увидел удивлённую Синдзё, сидящую на закрытой крышке унитаза.

— О? Синдзё-кун, почему ты сама? Ты справилась со всем самостоятельно?!

— Как насчёт того, чтобы исправить твой мозг самостоятельно?! — воскликнула Синдзё.

— О? Синдзё-кун, твоё платье выглядит прелестно.

— Э?

Сжавшись и подняв взгляд от сиденья унитаза, Синдзё содрогнулась.

Она оделась в зелёное платье из лёгкой ткани, обтянутое у талии. Куртка с коротким рукавом, которая, по-видимому, шла к платью, была широкой, чтобы талия выглядела тоньше.

Однако она сидела на сиденье унитаза с юбкой, поднятой до живота. Схватив правое колено, она балансировала себя вытянутой левой ногой.

Когда её озадаченное лицо покраснело, Саяма задумчиво наклонил голову.

— Хм? Синдзё-кун, почему ты занимаешься йогой, выставив свои трусики на всеобщее обозрение?

— Я-я не занимаюсь йогой. Я, ну, не могла нормально надеть чулки. …Стой! Саяма-кун, ты чего вдруг открыл дверь?!

— Ты так торопилась, что завернула верхнюю часть чулка, не так ли? Ты старалась его не порвать, поэтому предоставь остальное мне.

— Ты вообще слушаешь?

— Слушаю, но сперва мы должны разрешить первую проблему, которую ты назвала.

— Э?

Когда он показал на своих руках резиновые перчатки, Синдзё озадачено наклонила голову. Саяма сел на одно колено, поднял её правую ногу и поместил её себе на колено.

Он заметил, что верхняя часть чулка сложена и закатана внутрь.

Он развернул его и начал натягивать, в то время как Синдзё приподняла юбку и ждала.

— Ах… Э-это щекотно, но не обращай внимания.

— Ясно. Значит, я должен продолжать, не обращая внимания на щекотание.

— А! Нет, стой! Я хотела сказать не это!

— Я тоже не имел в виду ничего неприличного, так что… Ты очень хорошо умеешь сверлить людей взглядом, Синдзё-кун.

Тем временем, Саяма закончил поднимать чулок.

Он присоединил верх к застёжке, свисающей от подвязки вокруг её талии, и Синдзё вздохнула. Чтобы перебороть щекотку, она поднесла руки к груди, не отпуская платье.

— У меня ничего не получалось из-за длинных ногтей, — сказала она, краснея, — потому спасибо.

— Помочь тебе переодеться — само по себе благодарность. Этот день должен быть вписан в историю Саямы.

— У меня такое чувство, будто тебе каждый день есть что записывать.

Синдзё встала с сиденья туалета и собрала школьную форму с нижним бельём, разложенные под её задом.

Она поместила всё в дорожную сумку, вытащила и надела новые жёлтые туфли, и повернулась к Саяме.

— Прости. Я переодевалась, но мне следовало тебя предупредить.

— Ты хотела меня удивить?

— Ага. Из-за того, что я впервые натягиваю чулки, ушло больше времени, чем я рассчитывала. Такие вот стильные чулки отличаются от тех, что в нашей боевой униформе.

По-прежнему заливаясь краской, она поместила руки на плечи и покрасовалась перед ним.

— Ну, когда я стану Садаме, мы, наверное, ещё будем заняты, поэтому я подумала одеться так с самого начала. Правда, раз мы летим на самолёте, я не стала подбирать слишком броский наряд. …Выглядит странно?

— Конечно же нет.

— Правда? Я первый раз так оделась, поэтому местами немножко жмёт. Ты уверен, что всё нормально?

— Да, сразу видно, что ты основательно подошла к делу. Я обычно вижу твои голые ноги, но эта подвязка и чулки выглядят тоже весьма- гха. Я-я всего лишь проверял щекой! Что это за реакция?!

— Как ты можешь такое говорить, после того как задрал мне юбку и начал тереться об меня щекой?

— Ха-ха-ха. Ты противоречишь сама себе, Синдзё-кун. Совсем недавно ты сама поднимала свою юбку.

— Когда это делаю я и когда кто-то другой — две разные вещи. А-а ещё, до меня вдруг дошло, что ты не только вломился в кабинку, но чем вообще занимался с этим стетоскопом и кучей странных машин?!

Саяма покачал головой.

…Благие намерения редко узнают в наши дни.

— Слушай. Я не делал ничего сложного, Синдзё-кун. Слушай внимательного. После использования термального сенсора, чтобы увидеть, чем ты занималась в кабинке, я записал звук внутри и…

Она неожиданно его придушила.

●

Вдоль склона, образованного путём вырубки части леса, росли хорошо ухоженные растения, и полуденное солнце омывало посевы на поле.

Поле тянулось к подножью склона, а ещё ниже располагалось громадное белое строение.

Это с другой стороны японского UCAT, замаскированного под здание транспортировок.

В дополнение к зерновым, на поле разместились цветники, деревья, кадомацу* и тотемы.

Они все были посажены людьми, и между ними шагало двое.

Оба человека носили чёрное. Одним оказался седоволосый мужчина, а вторым — горничная в белом переднике.

Горничная несла закрытый зонтик и следовала за мужчиной на шаг позади.

— Итару-сама, куда Вы отправляетесь сегодня?

— А куда ты хочешь пойти? Скажи мне, Sf.

— Тэс. Я желаю пойти туда же, куда и Вы.

— Тогда скажи мне, куда я хочу пойти. Я позволю решить тебе. У тебя десять секунд.

— Тэс. И если я не смогу решить в течение десяти секунд?

— Я демонтирую тебя и отправлю назад в Германию.

— Тэс, — Sf, кивнула. — В таком случае, я оставлю ответ на Ваше усмотрение. Десять, девять, восемь.

— Стой. И вдруг я не отвечу? Из-за совместной ответственности ты демонтируешь и меня?

— Нет, этот вопрос был задан мне, поэтому отсутствие ответа будет означать, что таково Ваше желание. Семь, шесть, пять.

— Вот дура. Я не буду отвечать.

— Тэс. В таком случае, таково Ваше желание. Четыре, три, два.

— Постой. Ответь сначала это: что ты будешь делать, если я тебя демонтирую и отправлю обратно?

— Тэс. Анкеты, отправленные назад немецкому UCAT, будут использованы для разработки новой-и-улучшенной Второй Sf, Третьей Sf, Sf Z, Божественной Sf и так далее, после чего их пришлют обратно Вам. Скорее всего, новая версия сможет помочь вам с полной трансформацией для земли, моря и воздуха. Один, нол…

— Да не важно, так что давай просто останемся здесь, тупица.

— Тэс, — Sf остановилась и поклонилась. — Я пришла к заключению, что факт вашей чрезмерной заботы обо мне является шокирующей истиной.

— Я поступил так ради собственной сохранности.

— Тэс. Вам знакома фраза «они вас хвалят, но на самом деле терпеть вас не могут»?

— Ты всё перепутала! И почему ты вообще со мной?

— Тэс. Если с Вами что-нибудь случится, я потеряю свой смысл существования.

— Ха. Как мило, что куклы не могут лгать. Другими словами, ты делаешь это ради себя.

— Тэс. Я также рада, что была названа Вашей любимицей. Теперь я с наибольшей эффективностью использую уникальные эгоцентричные цепи немецкого UCAT.

— Секундочку. Если у тебя есть такие цепи, что случилось с функциями равенства?

— Я прошу прощения, Итару-сама, но это не цепи равенства. Они получили название «коммунистических цепей красного сердца».

— То есть, Советский Союз твой враг?! Ты это хочешь сказать, да?!

— Ныне они известны как Россия, Итару-сама. Но, несмотря на смену имени, факт, что они наши враги, остался прежним.

Итару развернулся и начал идти, но через пару шагов обернулся и обнаружил, что Sf за ним не следует. Она стояла совершенно неподвижно.

— Почему ты там стоишь, Sf?

— Тэс. Вы сказали «Да не важно, так что давай просто останемся здесь».

— О, в самом деле? Какая прелесть. Если отойду от тебя на сотню метров, ты впервые потеряешь меня из виду, не так ли?

— Тэс. Я пришла к заключению, что это ужасно беспокойная ситуация.

— Ясно, ясно. Я бы не прочь узнать, что кукла будет делать в затруднительном положении. Ты заплачешь?

Sf кивнула.

— Потеря Вас из виду находится вне моих ожиданий, поэтому я не могу предугадать, что случится.

— Тогда, с чего ты так уверена, что это тебя затруднит?

— Тэс. Потому что могу предугадать, что меня не затруднит больше ничего.

Она открыла зонтик и стала в его тень.

— Я буду ждать здесь, поэтому зайдите за мной после завершения Вашей прогулки.

— Ты не думаешь, что я просто оставлю тебя так?

— Тэс. Я считаю, что оставите, — ответила она. — Но как насчёт того, чтобы поторопиться и уйти? Поступайте, как знаете. Отправляйтесь вперёд.

— Думаешь, я уйду, если ты мне скажешь?

— Тэс. Если таково Ваше желание, — она поклонилась. — Как предписывает моё имя, я останусь здесь. Чего бы ни пожелал мой господин, я останусь здесь. Нет необходимости в заботе, вежливости или признании. Я прошу лишь того, чтобы господин мне доверял и говорил, чего он желает.

И…

— Прошу, следите за своим здоровьем. После сегодняшнего утра…

— Не говори никому, что я кашлял кровью, Sf. Я долго не протяну, так что тебе тоже нужно поскорее сдаться.

— Тэс. Я поступила так с момента активации, поэтому не о чем беспокоится. Я не загублю себя раньше или позже Вас. Я Ваша персональная автоматическая кукла, и как следствие, не могу поступать иначе.

— Идиотизм, — Итару вздохнул в небо и затем скользнул взглядом к Sf. — Как долго ты собираешься там стоять? Иди сюда и предоставь своему хозяину тень.

— Тэс.

Sf поклонилась и подошла к нему.

При этом она осмотрела местность и на мгновение нахмурилась.

— Согласно полученной нами радиопередаче, в скором времени должны прибыть новые инспекторы американского UCAT.

— Не сомневаюсь так и будет. И я уверен, что, как и прежде, они доставят хлопот.

Тень от зонтика Sf скрыла Итару.

Он осмотрелся и начал шагать вниз по склону. Sf последовала за ним и прокомментировала, куда он направлялся.

— Я пришла к заключению, что это клумба, Итару-сама. Жена Абрам-самы Арнаваз-сама и Директор отдела разработок Цукуёми посадили там различные цветы.

— Да. В своё время мы чего тут только не выращивали. Изначально это была клумба и парковка, но люди из-за границы настояли на выращивании трав или еще чего, и со временем начали растить пищевые ресурсы. После этого, мы все собирались на пикник. Насколько я помню, вон на том холме, и однажды Диана напилась и оглушила моего старика кружкой.

— И в результате этого Казуо-сама сошёл с ума?

— Нет, тогда он ещё был относительно нормальным… Перемена произошла после того, как мы больше не могли себе позволить такое безудержное веселье.

— Что Вы имеете в виду?

— Я просто болтаю о прошлом, Sf. Прошлом, которое можно отыскать где-угодно. Так же, как где угодно можно отыскать моё предназначение.

Он остановился и посмотрел на цветник.

В цвету стояли жёлтые осенние хризантемы.

●

В лучах полуденного солнца купалось жилое здание.

У его первого этажа на мощёной площадке перед бетоном стоял мотоцикл с коляской.

Позади него стальная дверь у западной комнаты медленно отворилась.

Оттуда высунул голову смуглый парень и осмотрелся.

Это Харакава.

Убедившись, что рядом никого, он засунул голову обратно, закрыл дверь и защёлкнул замок.

Внутри узкого входа парень в школьной форме вздохнул.

— Похоже, президент и казначей школьного совета наконец-то ушли.

— Ты в порядке? — спросила Хио из комнаты.

На полу вновь разложили футон, и она лежала на нём с мокрым полотенцем на голове.

Видя её взгляд с края футона, Харакава снова вздохнул и зашагал в комнату.

— Какая разница, ты бы лучше о себе думала, Хио Сандерсон.

— Мне уже гораздо лучше.

— Вот как?

Он прислонился к перегородке у чулана и сел рядом с ней.

Она удивлённо наклонила голову:

— Э-э, тебе не нужно в школу?

— К тому времени, как я затащил тебя на футон, перекличка уже прошла.

— Извини.

Она подтянула футон до самого носа, и парень прикоснулся к пустой банке, которую вытащил из чулана.

— А я всё гадал, почему ты притихла в чулане, но никогда бы не подумал, что ты напилась и заснула.

— Но это я в первый раз попробовала пиво. И-и, получается, что ты его пьёшь, хоть и несовершеннолетний?

— Ты сама только что сделала то же самое. Со временем привыкнешь. …В общем, там наверняка было жарко. Извини, что так вышло. Само собой алкоголь тебя осушил и заставил вспотеть ещё сильнее, но в этом и моя вина. Ты допила спортивный напиток?

— Ох, да. Он вон там.

Харакава перевёл взгляд к её подушке и увидел пустую пол-литровую пластиковую бутылку, с которой он содрал этикетку и использовал как стандартную тару. Чтобы выпить всё так быстро, её тело явно нуждалось в жидкости.

Харакава встал и подобрал бутылку.

Хио сказал «э», но он пропустил это мимо ушей и вошёл на кухню.

— Что ты делаешь? — спросила она. — Я могу помочь.

— Мне не нужна помощь. И я не собираюсь делать ничего дурного, так что расслабься.

У него ещё оставалось пару пакетиков рассыпного спортивного напитка, которые он использовал от головной боли, поэтому без труда мог разобраться с девушкой с небольшим похмельем.

Харакава помыл пластиковую бутылку, взял из раковины кухонную воронку, засунул её в горлышко и открыл пакетик, с которого ранее высыпал половину порошка. Это был синий гавайский растворимый напиток ИАИ «ТЕЛЕСНЫЕ ЖИДКОСТИ 500».

Парень насыпал синий порошок, заполнил бутылку водой наполовину, закрыл и взболтал.

…Подобный напиток растворяется в воде гораздо лучше, чем раньше.

Во время школьной экскурсии в младшей школе порошок, который насыпала ему в бутылку мама, затвердел и не хотел растворяться. Харакава помнил, как она горько улыбалась, когда потом он ей об этом рассказал.

— Но теперь этого не происходит.

Он окинул взглядом пустую кухню и неожиданно припомнил вес бутылки в руке.

Парень открыл крышку, заполнил её водой до конца, снова закрыл и вернулся в комнату.

Услышав его шаги, Хио торопливо подняла взгляд, но он, не говоря ни слова, поставил бутылку возле её подушки и сел у перегородки чулана.

— Эм, мне в самом деле можно?

— Значит, уже можешь сдерживаться? Ты выпила прошлую не говоря ни слова.

— И-извини. Я возьму.

Она встала, взялась за крышку и собралась с силами.

Однако…

— Эм…

Девушка повернула смущённый взгляд в его сторону, и он осознал почему.

— Тебе не хватает сил её открыть?

— Кажется, ты слишком её зажал.

После того, как Харакава открыл бутылку и вернул ей, Хио опустила голову и принялась пить. Через два глотка она сделала вдох. Затем девушка вздохнула, опустила взгляд на футон и слабо улыбнулась.

— Большое тебе спасибо. Передохнув немного, я уйду.

— Ты снова хочешь где-нибудь упасть? Тебе явно нехорошо и ты не потеешь. Можешь спать, Хио Сандерсон. Я сам в этом виноват, поэтому одолжу тебе свой футон. Если не хочешь оставаться — уходи, но если нет, то будешь думать об этом после пробуждения.

Он подхватил с пола книгу в мягком переплёте.

— Э-э, насчёт той книги… — заметила она.

— О, это первый роман чудаковатого автора Марумэ☆Сандаю после его шокирующей смены издательства. Она зовется «Любовные Конечности». Должна была получится новая серьёзная романтическая комедия, но несколько странно, что героиня умерла в оглавлении.

— Н-нет, я не об этом. Ты любишь книги?

— Простое чтение их считается за любовь?

— Просто я нашла в чулане книжный шкаф.

— Хио. Невежливо гостю копаться в чужом чулане.

— Извини…

Девушка отвела взгляд, и её голова поникла. Приковав на некоторое время взор к страницам, Харакава на секунду глянул на неё, но она всё также сидела с опущенной головой.

…Ох и беспокойная девушка.

Он позвал её по имени, и она удивлённо подняла взгляд.

Откладывая книгу, парень произнёс:

— Ты сказала, что должна в два часа дня встретиться со своим прадедушкой, так? Ну, уже начало четвертого.

Хио покачала головой и со слабой улыбкой пожала плечами.

— Мне нехорошо и… даже если я пойду, сомневаюсь, что он будет там.

— Вот как? Ну, по крайней мере, теперь ты можешь объективно оценивать своё состояние.

— Харакава?

Он поднял глаза и обнаружил, что она вопросительно наклонила голову.

— Ты отправишься со мной?

— Ты едва стоишь на ногах и не знаешь местные дороги. Ты серьёзно думаешь, что доберёшься одна?

— Спасибо.

— Да брось, Хио Сандерсон. На моём месте так бы поступил каждый.

— Поступил каждый?

Она прищурилась в небольшой улыбке и выдала расслабляющий вдох.

— Спасибо.

— Не благодари меня за такое, тем более, когда я ничего ещё не делал, Хио Сандерсон. Благодари только тогда, когда я что-то сделаю, и тебе это понравится. Поняла? Не заставляй меня повторять дважды. И не забудь.

Она выдала смущённую улыбку и глотнула синий напиток.

— Эм, Харакава? Я тут подумала.

— Ага, я использую это питьё от головной боли. Оно хорошо для тебя, но запах несколько липнет в носу, не правда ли?

— У него вкус как у освежителя туалета.

— А ты такое пробовала?

Увидев её лихорадочное отрицание, губы Харакавы изогнулись.

Только когда парень опустил взгляд на книгу и увидел слово, написанное там, он осознал, что этот изгиб был горькой улыбкой.

Под его взглядом Хио закрыла пластиковую бутылку, поставила её у подушки и отправилась спать.

1. ↑ Википедии