1
  1. Ранобэ
  2. Хроники конца света
  3. Owari no Chronicle 5-B

Глава 31. Небольшая частичка правды

Хаджи находился совсем близко к белому зданию, лишившемуся верхних этажей.

Передний вход не был открыт.

Но им и не нужно входить там. Они всегда могут разбить окна холла, или пробить дыру в стене.

Но немалая численность врага не даст так просто подобраться к зданию.

Но, — подумал Хаджи.

…Пат на поле боя тоже интересен!

————!

Хаджи одним прыжком добрался в центр развязки на пути к белому зданию.

Его окружала белая армия, но генерал уже двигался.

Едва приземлившись, он отбросил трёх мужчин в белой защитной форме, стоящих перед ним.

Стальное копьё согнулось, разорвало их одежду на груди, пробило броню и отправило в полёт.

Один за другим прозвучали три удара, и три противника изогнулись назад в воздухе, открывая путь.

Изначально я хотел сказать это здесь, — подумал он. — Я собирался сказать, что прощу их, если они отступят.

Но Хаджи ничего не сказал.

Вместо этого мужчина крутанулся на пятке и использовал вращение, чтобы отбросить нападающих врагов.

Он повернулся на все триста шестьдесят градусов.

Следующий звук пришёл от напавших на него мужчин, которых отбросило прочь.

Но он повернулся вперёд, даже не глянув в их сторону.

— Так ты здесь.

Сказав это, Хаджи мощно поднял копьё над головой.

В следующий миг металлическое оружие отбило что-то вверх.

Мужчина знал, что это было: наконечник копья, посланный в его сторону.

Он также знал, кто это сделал. Более того, Хаджи уже мог видеть человека, махнувшего копьём перед ним.

— Так ты здесь, Абрам Месам! И кажется, или ты не используешь B-Sp? Хм?

— То оружие не следует использовать против людей.

— Ясно, — кивнул Хаджи.

И сразу же после этого…

— Думаешь, ты вправе поддаваться?!

Он отразил металлическое копьё Абрама в небеса.

Тот отпрыгнул назад, и Хаджи бросился за ним.

Абрам приземлился первым, крепко встал на землю и сделал выпад копьём.

— !

Хаджи вывернулся в воздухе.

Он опустил правую стопу на заднюю часть наконечника копья Абрама.

Мужчина точно подгадал время и успешно толкнул оружие Абрама в асфальт.

Металл громко разбил камень.

Хаджи приземлился, удерживая ногой наконечник копья Абрама.

Он также использовал свой импульс для удара копьём в лицо противника.

Атака пронзила ветер.

Этого хватило, чтобы привлечь внимание всех остальных сражавшихся вокруг.

Одни воскликнули имя Хаджи, а другие — Абрама.

Гонимое голосами, копьё Хаджи полетело прямо в лицо Абрама.

Тот повернулся в профиль, чтобы его избежать.

Копьё задело щеку и пролетело мимо.

Тогда Абрам сделал нечто, чего обычно никогда не делают в вооружённом бою.

Он выпустил своё копьё.

— !..

Затем схватил копьё Хаджи двумя руками и потянул, одновременно посылая во врага пинок.

— Мм!

Хаджи резко согнулся.

Однако пинок так его и не достиг.

Словно отталкиваемый ветром от удара, мужчина выгнулся назад.

— …

И тоже отпустил копьё.

Он попятился и наступил на наконечник под правой ногой.

Сработал принцип рычага, поэтому копьё встало и остановилось как раз у заготовленной руки Хаджи.

К тому времени Абрам развернул похищенное копьё и перешёл в наступление.

Хаджи блокировал атаку и продолжал блокировать.

Он отбил четыре, а затем пять ударов. После того, как количество возросло до девяти, мужчина сделал кое-что другое.

Он улыбнулся.

Но не просто приподнял уголки губ. Он широко раскрыл рот и обнажил зубы, будто что-то кусая.

— Ха-ха! Давненько я уже так не улыбался!!

Подталкиваемый собственными словами, Хаджи мощно отразил копьё Абрама торцом своего.

Он больше не скрывал улыбку за ладонью.

Его лицо отображало чистое наслаждение.

— Не хочется признавать, но это ты! Причина в тебе! Ты — мой враг!

Абрам не ответил.

Взамен ответили бойцы вокруг. Они отыскали небольшую лазейку в собственных битвах и отправляли взгляды и голоса к тем двоим.

Крики двух имён повторялись раз за разом.

И под всеобщими взглядами два копья чертили белые нити пара, а топот ног с атаками сотрясали землю и ветер.

Всего за миг противники сдвинулись на несколько десятков метров. Даже быстрее — посылали множество атак и искр.

Их защитная форма развевалась за спиной, а подошвы выписывали на асфальте узоры.

Местность перед белым зданием превратилось в боевую арену, куда никто не мог войти.

Хаджи слышал голоса, зовущие его имя.

Слышал голоса, зовущие имя врага.

Так много времени минуло, — думал он. — Шестьдесят лет прошло с тех пор, как меня так поддерживали.

…Чудесно.

— Чудесно!!

С этим криком он высвободил всю свою силу.

Хаджи сражался.

Он слышал звук.

Но совсем не ушами.

Это пульс поля боя.

Звук тот ненастоящий.

Но знакомый для сердца.

Он показывал битву.

Ложь и правду, недруга и самого себя.

Начинался он с шага.

Поступь громко звучала.

Сотрясала всё тело.

Ветра звук ощутимый чувства все подбивал.

Звук клинка ощутимый всё вокруг расчищал.

Звук стрельбы ощутимый местность прямо пронзал.

И биение сердца.

Превращалося в голос.

Голос только решимость из себя источал.

Лязг их ударов, яркие искры, острая воля сражаться и давление лидера переполняло его радостью.

— Но Абрам, не пора ли уже закончить?

Хаджи атаковал снова и снова и вслушивался в множество грохотов столкновений.

— Доверяешь ли ты голосам, которые тебя поддерживают?

Абрам не ответил на вопрос, но нашёл иной способ ответа.

Он начал яростное наступление.

—————!

Металл схлестнулся, Хаджи сдавал позиции, и ему ничего не оставалось, кроме как отступить.

Мужчина поднял брови и увидел, что вдалеке с волнением наблюдает Сино. Микоку нарочито повернулась к нему спиной, сражаясь на севере. Ёрд в своей битве смотрела на него.

Хаджи казалось, они все спрашивали, как он поступит.

Он точно знал, что сделает.

Эта атака вела к особому приёму противника. Генерал получал такой шквал с обеих сторон шестьдесят лет назад.

Хаджи тогда продолжал обороняться и решил дождаться, пока противник устанет, но снизу пришла неожиданная атака.

Как раз тогда он и потерял глаз. Его торопливая контратака забрала и око врага.

Он верил, что превосходит того в мастерстве, но кое-что не давало покоя.

…В то время я запаниковал и атаковал.

Хаджи победил тысячи или даже десятки тысяч противников, но одна неожиданная атака сковала его страхом.

Мастерство не сводилось к вопросам победы или поражения. Они получили одинаковые раны, но…

…Тот бой я проиграл.

Хаджи переключился с защиты на нападение. Он быстро двинулся и увидел лишь один молниеносный и точный удар.

— О-о!

Он выкрикнул, и их атаки скрестились. В то же мгновение в глубинах памяти воскресло воспоминание.

Она грядёт.

Он ощутил снизу ту же атаку, что и в прошлом, но…

…Нет!

Хаджи отмахнулся от прошлого и двинулся по наитию.

Сверху.

Он пригнулся и выставил поднятое копьё над головой.

Сквозь поднятую рукоять прокатилась мощная отдача.

Это был тяжёлый удар, словно вжимающий его в землю, но он устоял.

Хаджи стиснул зубы, перетерпел и подтвердил кое-что в следующую секунду.

…Я только что прорвался сквозь неприятное прошлое!

Он взял копьё коротким хватом, словно держал меч. Затем махнул наконечником как клинком, чтобы перерубить голову Абрама надвое.

Но как раз тогда генерал кое-что заметил.

Металлическое копьё Абрама все ещё сгибалось, нажимая вниз, но мужчина выпустил его из рук.

Абрам принял молниеносное решение.

Инерция согнула копьё, из-за чего он не мог его тут же вернуть. Поэтому мужчина его выпустил.

Затем схватил копьё, которое Хаджи поднял в короткой хватке.

— !..

Он ухватился за древко и потянул на себя. Абрам влил в это всю свою силу и вес.

Руки Хаджи словно вели клинок на самого себя.

Лезвие было заточено с одной стороны, но край у наконечника достаточно заострён, чтобы разрезать в своём спуске по прямой.

С царапающим звуком повязку на глазу Хаджи вмиг перерезало.

Он также рассёк левое плечо и послал вспышку режущего света от груди до пояса.

Клинок нашёл плоть.

Воздух налился звуком рассечения, копьё выпало из рук Хаджи, а чёрная армия воскликнула с придыханием.

— Генерал Хаджи!

Но Абрам воззрился на Хаджи, не поворачиваясь к остальным.

Он подобрал собственное копьё и посмотрел на мужчину, который упал на колени.

…Вот, значит, и всё.

И в тот же самый миг падение Хаджи неожиданно остановилось.

Абрам заметил, что прежде, чем рухнуть, его противник упал в сидячее положение.

Чтобы уменьшить глубину пореза, он наклонился назад, уклоняясь вниз.

С разреза на чёрной броне стекала кровь, а левая рука не двигалась, но он встал.

— Ты слишком мягок… Разве я не говорил тебе добивать побеждённого?

Абрам посмотрел Хаджи в глаза. В оба глаза. Правый был чёрный, а левый…

— Он есть, но его нет, не так ли?

Поднимаясь с земли, Хаджи произнёс:

— Это копия концепта, подвластного Шархназ… Заххаку, которого ты уничтожил. Концепт, запечатанный внутри священного копья Бирмая, являл собой яркое пламя движения, поэтому концепт внутри Заххака был непроглядным мраком неподвижности. Всё, что видит этот глаз, останавливается, но ломается на куски, не в состоянии этого вынести.

Он на секунду замолчал.

— Прими взгляд Шархназ, что всегда за тобой наблюдает!!

Абрам отпрыгнул назад, как раз когда всё его тело накрыло отдачей.

Синдзё услышала возглас Хаджи, когда вызывала лифт на третий этаж.

Она волновалась об Абраме, но вдобавок возник вопрос.

— Взгляд Шархназ, что всегда за тобой наблюдает?

То, как он это сказал, предполагало, что некая Шархназ была ему близка.

Но какое отношение это имеет к Абраму?

…Не может быть.

Она нахмурилась и окинула взглядом Арнаваз.

Женщина неподвижно стояла с закрытыми глазами и ничего не сказала. Она смотрела вперёд, как и Синдзё, и чуть ли не игнорировала девушку.

Синдзё замешкалась, но вытащила из корзинки в руке фотографию.

Она мягко её разложила, чтобы не заметила Арнаваз, и посмотрела на людей старой эпохи.

Девушка увидела Саяму Каору, Хибу Рютецу, Зигфрида, Сандерсона, Рею, Тоси и Чжао. Мужчина, повёрнутый спиной вдалеке, скорее всего, Кинугаса. И…

…Директор Абрам это…

Её рассматривание снимка прервал неожиданный голос сбоку.

— Я уверена, он есть на той фотографии.

— Э? Ой, ну, извините!

— Хм? Здесь не за что извиняться. …Это фотография ранних дней UCAT, не так ли? Мой Фаридун времён до встречи со мной должен там быть.

— Да, — согласилась Синдзё.

Помимо деда Саямы и его группы было ещё немало людей. Перед всеобщим багажом стоял хорошо сложенный араб, и Синдзё предположила, что это Абрам.

Но Арнаваз продолжила говорить, по-прежнему глядя перед собой.

— Его знавали как героя. Врач, с плохим зрением и слишком худ, чтобы соответствовать облику "героя", но он всё равно был настоящим героем, спасшим множество людей и неустанно работающим ради них.

— Э?

Синдзё сглотнула, взглянула на Арнаваз, перевела дух и снова посмотрела на фото.

С напряжением в теле она увидела кого-то, подходящего под описание Арнаваз.

Сбоку от группы Саямы стоял щуплый араб.

С короткими волосами, в коричневом халате и в очках, повёрнутых к небу.

…Если это Абрам, то он совершенно не тот человек, что нынешний Абрам.

Тогда кто же нынешний Абрам?

Синдзё была сбита с толку, а Арнаваз стояла рядом.

Она продолжала смотреть перед собой, ничего не сказала, и её лицо оставалось спокойным.

…Почему?

— Арнаваз-сама, вы заметили, правда?

Женщина не ответила на вопрос Синдзё, но заговорила.

— Там так шумно наверху.

Шум словно отвечал на её слова.

Он шёл от поля боя за большим пластом над головой.

Абрам отпрыгнул, и Хаджи осознал, что враг вышел из поля его зрения.

Однако его защитную форму порвало и правое колено, которое он согнул для прыжка, не успело сбежать и треснуло.

Воздух между ними тоже треснул, создавая волну вакуума.

Взгляд Хаджи всего лишь останавливал всё в радиусе обзора, но застывшие объекты были ломкими.

Если воздух остановить, он уплотниться и лёгкое движение окружающего пространства нажмёт, согнёт и, наконец, проломит его.

Абрама отшвырнуло дальше вакуумной волной, и Хаджи резко ринулся в погоню.

Копьё, которое он держал, вернулось в руки врага.

Он подобрал оружие, брошенное Абрамом и которое первоначально принадлежало ему.

Вместо бега он одним быстрым прыжком сократил расстояние с Абрамом.

Краем глаза мужчина увидел людей, смотрящих на него после услышанных слов о Шархназ.

Он заметил, что большинство носило белое, и решил, что лучше не придумаешь.

До того как раскрыть всю правду, Хаджи опровергнет нелепый вымысел.

— Слушайте. Слушайте внимательно!

Он выставил правую ногу вперёд и взмахнул копьём снизу.

— Этот человек называет себя Абрамом, но на самом деле он — Сарв, король 9-го Гира!!

Говоря, он ощутил, что удар попал в цель.

— 9-й Гир однажды объединился с 3-м для вторжения в Лоу-Гир. Во время той миссии, короля предали политики, отделили от товарищей и тяжело ранили, послав шпиона.

С треском костей Абрама откинуло вправо.

— Все думали, что он мёртв, но на деле он выжил, благодаря медику, которого вы первоначально звали Абрамом! И…

Когда Абрам пролетел по воздуху, Хаджи зашёл ему за спину одним шагом.

Он также вывернул тело и махнул копьём.

— Настоящий Абрам умер во время битвы, которая разрушила 9-й Гир, но по неведомой причине, этот человек взял его имя! Чтобы полностью присвоить чужую личность, он даже женился на его невесте!

Хаджи ударил Абрама в спину горизонтальным ударом.

— Твоя первоначальная невеста, моя сестра Шархназ, была превращена в Заххака и убита тобой! И после того, как ты предал меня, сестру и наш мир, ты позабыл о прошлом и пожелал счастливо жить?!

Абрам отлетел ко входу в белое здание и Хаджи побежал за ним.

— Пришла пора твоего поражения!

Хаджи запустил наконечник копья в спину крупного мужчины.

Металлический клинок погрузился в броню, как раз когда его тело врезалось в передний вход замаскированного здания.

Большая стеклянная дверь мгновенно побелела.

Воздействие по всей поверхности пуленепробиваемого и взрывоустойчивого стекла полностью её уничтожило.

Словно проделывая дыру в брызгах стекла, тело Абрама сбилось с дверью и влетело внутрь.

Он не остановился, даже когда пробил стойку холла.

Громадное тело в белой защитной форме прошибло бетонную стену кладовки позади и исчезло.

Здание затряслось от продолжительного разрушения и следом прозвучало больше грохота.

Слушая всё это, Хаджи поднял копьё в правой руке.

Он осмотрел тёмное пространство, ведущее под землю.

— Вход к истине открыт!!

Он посмотрел за спину на Сино.

Она стояла вдали от сражения на южной траве и сжимала синий философский камень, висящий на шее.

Девушка закрыла глаза и скрыла сияющий свет в руке.

— Пожалуйста, поверьте нам.

Хаджи сдержанно вздохнул, как только услышал голос её навязчивой воли.

В лёгкие вошёл прохладный воздух, в глаза вернулась сила, и он изрёк свои слова.

— Слушайте, UCAT.

Убедившись, что его голос работает нормально, мужчина заговорил своим обычным тоном.

— Правда, которую я только что раскрыл, не более чем прелюдия. Осознайте, что вы глупцы, которых обманом повёл за собой старый враг. Да.

Он снова сказал «слушайте», когда стоящие в белом напряглись, словно их отругали.

Такова сила философского камня Сино. После поражения Абрама её воля могла с лёгкостью их достичь.

Полностью в курсе этого, Хаджи говорил.

И при этом он увидел трёх больших кукол, шагающих на отдалённом восточном краю полосы.

— Не волнуйтесь. Поражение не такая уж и плохая вещь. Просто умрите, и вам не придётся ни о чём думать. Да. …Но мы никогда не простим вас, даже увидев ваше поражение. Вы ничего не понимаете, и в то же время думаете, что отвечаете за этот мир, разве нет? Хм? Поэтому…

Он взмахнул поднятым копьём так сильно, что услышал рассечение воздуха.

— Основные силы отправятся со мной. Пойдём, изменим этот мир. А все остальные… Микоку!

Черноволосая девушка развернулась, и он мягко прищурился на её удивление.

— Защищай Сино, пока мы разбираемся с глупцами здесь. Ты же не хочешь ни о чём потом сожалеть. Разве не так? Хм?

—?!.. Отец! Я пойду с тобой!

— Нет.

Хаджи покачал головой и выдал улыбку со сжатыми зубами.

— Ты что, не слушала? Не оставляй никаких сожалений. Так что обезопась наш путь побега, Микоку. Это яростное поле боя, и враг будет пробиваться снаружи. Поэтому обороняй вход, чтобы никто из них не смог пройти, и вдобавок защищай Сино… Что скажешь? Справишься?

Она больше не противилась.

Вместо этого она опустила плечи и закрыла глаза.

Но в следующий миг девушка вздрогнула и снова наполнилась силой.

— Ты не станешь слушать, что бы я ни говорила, раз просишь несколько раз.

Микоку открыла глаза и повернула пронзительный взгляд в его сторону.

Он уверенно смотрел ей в глаза и откровенно подумал.

…Она слишком напрягается, но, может, это только сейчас. Не принуждай себя, — подумал Хаджи, но не сказал.

Он просто улыбнулся и не скрывал этого рукой.

— Ты справишься, Микоку?

— Справлюсь. Я не смею противиться приказу нашего лидера.

Она наконец-то кивнула.

Следом взяла обнажённый меч в правую руку, подняла на виду у него и произнесла.

— Отправляйся, отец. И удачи. Я буду ждать здесь, поэтому скорее вернись.

— Вернусь.

Хаджи использовал те же слова, что и она, и повернулся к девушке спиной.

Он жестом приказал отряду следовать.

— Я пойду… Пришла пора поразвлечься, наполняя вас всех сожалением.

На стене длинного белого коридора красовалась надпись «BF4».

В центре его бежало три человека.

Двое из них — молодой человек и старик — носили лабораторные халаты, а третья оказалась горничной с рыжими волосами.

Мужчина повернул к горничной лэптоп.

— Смотри, подземная площадь японского UCAT ныне разделена на три части с помощью коридоров Концептуального Пространства. Это разбивает маршруты, которые враг может использовать, и упрощает перехват. А это Харуми, спящая сегодня утром. Видишь? Тогда, №8, твоя роль заключается…

— Тэстамент. Касима-сама, после сопровождения Ооширо-самы в пятое подземное помещение я присоединюсь к прочим автоматическим куклам, потому что вражеские призрачные собаки могут достать наш мозг даже под землей.

Её голос был спокоен, и Касима понимающе кивнул.

— Ясно. Но где эти призрачные собаки сейчас?

— Та, что овладела №100 перешла в одну из нас на третьем этаже. Мы поймали её, когда она бродила по округе после взрыва. Однако собака, овладевшая 101-й, научилась по тому опыту и сумела сбежать, даже когда её носитель был уничтожен. Нам не известно её местоположение.

Существовала возможность предательства среди кукол, поэтому они запечатались в Концептуальном Пространстве.

Затем №8 глянула на правую руку.

Её стройная ладонь ухватилась за ухо, которое соединялось с Ооширо.

Старик трепыхался как рыба, когда она волочила его за собой по полу.

— Ай, ой! — это реально больно, №8-кун! Да что я такого сделал?!

Горничная ненадолго задумалась и быстро повернула на него свой невозмутимый взгляд.

— Тэстамент. Вы живы.

— Жить теперь преступление?!

— Ооширо-сама, жизнь это не преступление, что бы я ни думала. …И я пришла к заключению, Ваше нынешнее состояние лучше, чем смерть за праздным времяпровождением на пятом этаже. К сожалению, Вы проголодались и пробрались вниз в столовую. Теперь, прошу, поспешите. …И, Касима-сама, Вы отправитесь на сражение?

— Да, я буду защищать точку по ходу маршрута. Будем надеяться, мне не попадется кто-нибудь слишком сильный. Кстати…

Он горько улыбнулся.

— Тот, кто действительно любит выделываться, уже отправился наружу.

№8 на это кивнула.

Двое бежали, волоча за собой Ооширо, пока, наконец, не добрались до перекрёстка, где предстояло разойтись.

Оказавшись там, Касима повернул направо.

— Я буду оборонять наверху. Вы тоже постарайтесь.

— Тэстамент. Но говорить мне «стараться» бесполезно. Автоматические куклы всегда делают всё наилучшим образом.

— Мои извинения.

Касима улыбнулся, поклонился и повернулся спиной. Его темп вскоре перешёл на бег.

№8 вернула поклон и продолжила движение по коридору, наполовину таща Ооширо за собой.

Путь дальше вёл к пятому подземному уровню.

Спереди приближалась группа в белой защитной форме, вооружённая противотанковыми винтовками. Увидев, как Ооширо тянут за собой, они остановились, отсалютовали с улыбкой и рассмеялись.

— Тсс. Он всё ещё жив.

— И как ему не стыдно?

— Почему №8 должна быть с кем-то, вроде него?

— В-вам больше нечего сказать, когда вы меня видите?!

Мужчины проигнорировали старика и пошли дальше.

Когда они исчезли позади, белый коридор полностью опустел.

Сверху слышался небольшой шум.

Коридор сотрясался вместе с ним, и Ооширо посмотрел на потолок.

— Хм. Судя по звуку, я бы сказал, они прорвались. Как думаешь, №8-кун?

Однако №8 не сказала «тэстамент».

Она невозмутимо отпустила его ухо и выдала другой ответ.

— Гав.

Вместе с гавканьем из рукава №8 появился пистолет и сложился в воздухе.

Затем она приставила дуло к неподвижной голове Ооширо.

Горничная целилась в критическую точку в упор.

На конце круглого цилиндра, прижатого к голове, Оошиоо на неё посмотрел.

Горничная опустила на него взгляд с отрешённым выражением на лице, поэтому старик прижал указательные пальцы к щекам и наклонил голову.

— Ох, №8-кун. Куда ж ты без твоих шуточек.

Прогремел выстрел.

Звук эхом разнёсся по коридору, и в стене возникла дыра.

Её пробил пистолет в руках горничной автоматической куклы по имени №8.

Целью был Ооширо, но он уклонился от пули, шмыгнув верхней частью тела в сторону.

Он продолжил, быстро выставив перед ней ладони.

— Ого. Суровый ответ на мои милые заигрывания №…

Она прижала пистолет к его левому виску, и прозвучал ещё один выстрел.

Пуля должна была пробить его голову, но он присел и избежал её.

— С-секундочку, №8-кун. Если собираешься вести себя по-собачьи, то надень, хотя бы, собачьи ушки.

Горничная прижала дуло к его макушке и неожиданно выстрелила.

Но, чтобы уклониться, Ооширо встал, выгнувшись в полушаге назад.

Тем не менее, пистолеты продолжали наседать.

— Ах, погоди, ну, вот что происходит, когда кукла попадает под контроль?!

№8 ответила на его сильный вопрос, но не словами.

— Гав, гав, гав.

Прозвучало множество выстрелов, и в этот раз один за другим.

Она спускала курок, периодически меняла цель и издавала постоянный шум от автоматического спускового механизма.

Ооширо продолжал уклоняться, поднимая руки, растягиваясь, скользя в сторону, падая на землю и даже вставая в позу с руками за головой.

Когда количество израсходованных пуль достигло вместимости обоймы, он выставил напротив неё большой палец.

— Так-то! Теперь тебе нечем стрелять!!

В ответ она вытащила с обоих рукавов свежие пистолеты.

— Н-нечестно! И по одному в каждую руку?!

— Гав!!

Пули теперь полетели с обеих сторон.

С её мастерской манипуляцией оружием выстрелы и искры расцветали снова и снова.

Вспышки дула подсвечивали Ооширо как прожектора, пока он выделывал скоростной танец.

— Даааа! Пришло время сольного представления!!

Он разбрасывал пот, вертелся, принимал позы и снова вертелся, когда в него летели пули.

Как только у горничной кончились пули, она гравитационным контролем вытащила новые обоймы.

Он продолжил вращаться и танцевать, пока она обеспечивала больше стрельбы с мастерской скоростью.

— У-уу!!

Брови №8 поднялись в попытках застрелить его с различных углов, ни на секунду не прекращая.

Как вдруг с конца коридора, откуда пришли Ооширо и горничная, вышло два человека.

Ооширо заметил их, уклоняясь.

— О, Арнаваз-кун и Синдзё-кун! …Э, Синдзё-кун! Не могла бы ты мне помочь?

Спрашивая, старик уворачивался от пуль и обливался потом, но Синдзё лишь удивлённо наклонила голову.

Она выглядела сбитой с толку, глядя туда-сюда между его уклонением и выстрелами №8.

Через некоторое время девушка уставилась на насупленные брови горничной и произнесла.

— О, я поняла.

Синдзё опустила плечи и вздохнула в сторону Ооширо.

— Вы опять сделали что-то странное с №8, ведь так?

— Аа!! Ты мне не веришь?! Если в меня попадут, я умру!!

— Понятно… Но мне давно уже интересно, умрёте ли вы в самом деле от пули.

— С-синдзё-кун! К-как грубо! Конечно, я умру, если пуля в меня попадёт.

— Вы никогда не пробовали, так что хватит выдумывать.

— Если попробую, то умру!!

Синдзё нахмурилась и отвернулась.

Затем вздохнула и потянула Арнаваз за руку.

— Арнаваз-сама, нам нужно поторапливаться. Все ждут.

Синдзё напустила притворную улыбку, потянула руку женщины и прошла за спиной у №8.

Ооширо продолжал вертеться под пальбой и хлопнул в ладоши под правой ногой, которую поднял для уклонения.

— Н-номер 8-кун! Н-не могла бы ты хоть секундочку подождать?!

Синдзё начала уходить, но обернулась и свирепо смерила его взглядом.

— Это ваше наказание за то, что её разозлили. Мне кажется, в ваших же интересах время от времени получать нагоняй.

— Меня и так всё время лупят, но тут другое!!

Но Синдзё проигнорировала его и продолжила тянуть Арнаваз за руку. Женщина обернулась и поклонилась, поэтому старик поклонился в ответ, и пуля чиркнула по его макушке.

Синдзё и Арнаваз исчезли дальше по коридору, но выстрелы оставались.

Неожиданно выражение лица №8 изменилось, и её глаза снова приобрели осмысленность.

— Гав… Ох, Ооширо-сама. Приношу глубочайшие извинения. Я успешно создала изолированный сектор в мозге и вернула контроль над разумом-гав! …Но он по-прежнему не идеален.

— П-прекрасно, но ты можешь прекратить стрелять?!

— Тэстамент. Я пришла к заключению, что это не представляется возможным. …Гав. Я закупорила разум в изолированном секторе, чтобы обезопасить эту территорию в своей голове. Покинув его, контроль над разумом, скорее всего, будет полностью утрачен. Вот насколько упряма эта собака. Объяснение подробностей задействованных систем займёт время, но я бы хотела доказать свою невиновность по этому поводу.

— Мне плевать на твою невиновность, просто сделай что-нибудь!! Иначе прольются слёзы! От меня!

Контролируя мастерское использование пистолетов, горничная нахмурилась.

— Почему вы всегда недооцениваете кукол и выдаёте такие нетипичные заявления?

— Д-да не важно! Скажешь мне позже!

— Тэстамент. Но я не могу остановиться. В связи с этим, есть один способ, Ооширо-сама. Почему бы не позволить одной попасть в вас? Призрачная собака может сдаться или пожалеть подстрелить такого омерзительного.

— Если неясно, ты уже некоторое время целишься мне в голову! Одно попадание меня убьёт. Г-гораздо важнее — сколько ещё пуль у тебя осталось? В рукавах, конечно же, уже ничего нет.

— Нет, но просто на всякий случай, я заготовила немного в юбке и под передником, так что смогу продолжать в том же духе ещё три часа. …Но должна признать, жаль, что Вас придётся убить.

— Не будь так уверена в результате!!

Его крик сопроводило три звука.

Два раздались от пистолетов №8, у которых кончились патроны. А третий…

— Слышала только что странный звук от моей спины? Будто треснула сухая ветка?

— Тэстамент. Я пришла к заключению, что это трескучий звук. …Гав.

Ооширо больше не мог двигаться, тогда как №8 перезарядила пистолеты.

С помощью гравитационного контроля она их взвела и прижала оба к его голове.

— Я пришла к заключению, что это неудачное стечение обстоятельств. Но в то же время присутствие неудачных вещей делает будущее гораздо светлее.

— Не перекручивай всё в позитив!!

Она проигнорировала его крик и напрягла пальцы.

Как раз перед самым выстрелом он снова заорал.

Вместо вопля старик выдал определённую команду, говорящую ей не двигаться.

— Стоять!

В коридоре не раздалось выстрела.

С пистолетами, по-прежнему прижатыми к голове, Ооширо посмотрел по сторонам, а затем на горничную впереди.

Он глядел на застывшую №8.

— …№8?

— Гав.

Она не шевелилась, но, похоже, собака ещё внутри.

Старик задумался, почему она остановилась, и обнаружил ответ за пять секунд.

Он несильно хлопнул в ладоши и сказал ей ещё одно слово.

— Сидеть.

В полнейшем недоумении №8 быстро села на землю.

Горничная расположилась с руками перед коленями, совсем как собака.

Она повернулась к нему, высунула язык и резко задышала. Будь у неё хвост, она бы, наверное, им виляла.

— Вот как… Это, должно быть, была дрессированная собака.

Старик с восхищением кивнул, а №8 нахмурилась.

— Ооширо-сама, как долго мне ещё так сидеть?

Он медленно опустился и сел рядом, поддерживая спину.

— Это очень хороший вопрос. Как-никак, ты очень некрасиво себя вела.

— Ооширо-сама.

Услышав его дразнящий тон, горничная помрачнела, и собака-призрак заставила её гавкнуть.

Лай просил его прекратить сидеть и начать её гладить, поэтому Ооширо кивнул.

— Хочешь, чтобы тебя погладили? Хм?

— Нет, не хо… гав.

Услышав её лай, старик потянулся рукой и погладил её по голове.

— Хорошая девочка, хорошая девочка. Ты такая милая, собачка №8. Ты меня слушаешься, не кусаешься или ещё чего.

Пока старик продолжал её гладить, №8 опустила взгляд и произнесла низким голосом.

— Ооширо-сама, у меня просьба, чтобы вы это запомнили.

— Хм. Ты уверена, что этого хочешь? Что если я сделаю, например, так?

Он выставил ладонь перед её лицом, и она полностью замерла.

№8 нахмурилась, уставилась на руку и начала поворачиваться, но…

— Мм.

Она крепко закрыла глаза и повернулась обратно.

Следом из-за её губ медленно высунулся дрожащий язык.

— Кх.

Она лизнула его раз, дважды и трижды.

Ооширо кивнул.

— Ты и вправду собака.

Но как только он это сказал.

— И-и.

С дрожащим писком, сорвавшимся с горла, она отпрянула и опустила голову.

Ооширо в замешательстве наблюдал, как она скривилась в своей собачьей стойке.

— Хья.

Из её открытого глаза выплеснулась капля воды.

Ооширо лихорадочно почесал затылок и попытался её успокоить.

— Ой, прости-прости-прости. Полагаю, я немного переборщил. Вам, куклам, не нравится, когда вас трогает кто-то, кроме хозяина, верно?

— Тэстамент. Я не имею контроля над телом, поэтому не могу подчиниться своим цепям отрицания. Это вызвало в голове, которую я контролирую, ошибку, поэтому произошла не более чем активация очистительной функции моих зрительных устройств. Это никак не вызвано эмоциональным ответом.

Она натужно подняла голову, привела в порядок выражение лица и снова немного поникла.

— Для куклы подобная капля воды не является слезой, поэтому не волнуйтесь об этом.

— Ясно, — сказал Ооширо, когда к нему пришла неожиданная мысль. — №8-кун, я тут вдруг подумал. Ты не против?

Он поднял один из пистолетов, которые она уронила, и выставил перед ней.

Горничная удивлённо наклонила голову и понюхала его, но старик потянул его назад и…

— Апорт!

Швырнул пистолет в коридор.

Собака в буквальном смысле покинула её тело.

Это была чёрная гончая со следом от ошейника на шее.

Собака высотою свыше восьмидесяти сантиметров побежала перед удивлёнными глазами №8.

Её топот было слышно, но она не отбрасывала тень. Гончая подобрала зубами пистолет, гавкнула так же, как и недавно №8, и развернулась к ним, скользя стопами по полу.

Она вернула им оружие из пасти.

— Ах.

Придя в себя, №8 подняла руку на уровень глаза и осознала, что может снова ей шевелить.

— Я пришла к заключению, что это хорошо, — безэмоционально произнесла она.

Затем вытерла уголки глаз и села нормально на полу.

Собака вернулась к ней, но горничная уже запечатала мозг.

Она забрала у собаки пистолет, и та ещё раз счастливо гавкнула.

Когда два человека и одно животное вздохнули на полу, по потолку прокатилась дрожь.

№8 держала передник у глаза и затем погладила собаку рядом с собой.

— Раз Синдзё-сама здесь, Саяма-сама неподалёку.

— Ты так думаешь? И нам, наверное, не стоит рассказывать Микото-куну, что ты плакала.

— Я не против. Хотя это совсем никак не связано с тем, что я сказала. Как бы там ни было, они по-прежнему сражаются сверху, и Саяма-сама подоспеет, даже если Армия захватит поверхность. Это абсолютная правда.

— Вот как, — сказал Ооширо. — Ну, я бы не прочь эвакуироваться до того, как он сюда доберётся, так не могла бы ты меня понести?

Он вытянул навстречу ей руку и затем проговорил с бодрящей улыбкой.

— Ладно, дай лапку. …Гав.

№8 невозмутимо врезала рукой ему по лицу.