1
  1. Ранобэ
  2. Хроники конца света
  3. Owari no Chronicle 5-A

Глава 3. Одинокое неповиновение

В большом тёмном пространстве потолок терялся в потемках, а четыре стены были видимы только из-за слабого освещения.

Обширная площадь тянулась на несколько километров, но её не заполняла тьма.

Свет развивался по ней без чёткого источника.

С потолка ниспадали тени, но они были единственной темнотой в основательно освещённом месте.

Несмотря на тусклость, свет равномерно распределялся по всему пространству.

В том месте, где прибывали одни лишь падающие сверху тени, появилось два новых очертания.

Они издавали две пары шагов и звук металлических ударов по полу.

Первые были шагами мужчины и женщины, одетых в чёрное. Вторым оказался звук металлической трости мужчины.

Не прекращая металлический звук, мужчина обратился к женщине, следовавшей за его спиной.

— Ну, Sf? Что скажешь об этом месте?

— Тэс. Его длина приблизительно три километра, а ширина — пятьсот метров. По моим подсчётам, оно расположено приблизительно на триста метров под землёй.

— Ха. Какой скучный ответ. У тебя что, подпрограмма давать глупые ответы на вопросы твоего хозяина?

— Тэс. Я пришла к заключению, что подобная подпрограмма не придётся вам по вкусу. Наше времяпровождение должно проходить в гармонии, поэтому такая функция будет нежелательной.

— Sf, из того, что я вижу, наше совместное времяпровождение вечно меня злит.

Итару выдал сомнительный взгляд, и Sf кивнула ему в спину.

— Тэс. Ваше кровяное давление никогда не поднимается выше среднего. Высокого среднего, но среднего.

— Ну-ка скажи, что мне делать, если у меня возникнут вопросы по поводу такого твоего решения.

— Тэс, — Sf снова кивнула со своим привычным непроницаемым лицом. — Итару-сама, попытайтесь повзрослеть… Разумеется, я не могу подобного понять, будучи автоматической куклой.

Итару молча уставился перед собой и ускорил шаг, а Sf последовала за его широкими шагами.

Её голос раздавался на фоне перебивающих друг друга шагов.

— Но что это за место? Я могу предположить, что это некое хранилище, но не более того.

— В таком случае, Sf, попытайся сказать, где мы находимся.

— Тэс, — Sf кивнула в третий раз. — Это шестой подземный уровень японского UCAT. Он должен располагаться под дном огромной впадины в большом хранилище пятого уровня. Это неизвестная локация, и мы прошли сквозь концептуальный барьер, поэтому мои ориентиры могут быть немного неточны.

— Нет, ты права. Система измерения координат немецкого UCAT проделала превосходную работу по определению нашего местоположения. …Хочу прояснить, что я тебя здесь не хвалю.

— Тэс. Не о чем беспокоиться. Я честна в своей работе и горжусь собственной функциональностью. Как следствие, хвалить меня за работу других или за сам факт, что я автоматическая кукла, будет оскорблением по отношению ко всем машинам.

И…

— Тем не менее, я не позволю Вам выполнять какую-либо ненужную работу, и это значит, что вы никогда не получите похвалы. …Следовательно, вы не заслуживаете похвал. Такова была Ваша просьба.

— Ха. Значит, я ни на что не годен, да? Это наивысшая похвала, которую ты могла мне дать. Порой бессердечные выражения машины глаголют истину.

— Тэс. Я истолкую это как похвалу моего выбора слов.

Итару замедлил шаг, оглянулся через плечо и с явным недовольством посмотрел на куклу.

— Что ещё за чушь? …Следуй за мной.

— Тэс. Подобная похвала значительно превосходит верхний предел, который я для себя установила.

Она засеменила за ним, чтобы догнать, и оказалась всего в шаге позади.

— Куда мы направляемся, Итару-сама?

Он остановился без какого-либо ответа, но из-за того, что они прибыли к центру громадного пространства.

Это место пустовало, но…

— Неужели это…

Осматривая окружающую пустоту, Sf нахмурилась.

Её приподнятый взгляд увидел со всех сторон множество репрезентаций объектов.

Они оказались скоплением теней.

Смутные очертания обретали форму, только когда напрягаешь глаза, но пространство заполняло множество кубов площадью несколько десятков метров.

Пока Sf глядела над головой и медленно поворачивалась на каблуках, Итару заговорил:

— Это центр Концептуального Пространства с наивысшей плотностью струнного колебания. Вот почему здесь видна правда этого места. Скажи мне Sf, что это, по-твоему, за гигантские очертания.

— Я пришла к заключению, что это помещения. Это этаж, который был удален и запечатан внутри Концептуального Пространства.

— Их не удалили. Им просто не позволили существовать.

— Не позволили? Кто?

Хозяин не ответил на вопрос своей горничной. Вместо этого он выдал усталый вздох.

— Здесь моё поколение UCAT.

— …

— Десять лет назад, когда это было запечатано, я и помыслить не мог, как всё обернётся. Возмутительно, Sf. Наше место теперь не более чем склад.

Прежде чем он замолчал, Sf заметила определённый факт.

На этаже, который ранее пустовал, расположилось десять рукотворных объектов.

— Это контейнеры для хранения Концептуальных Ядер.

Они представляли собой громадные белые блоки, предназначенные для транспортировки. Подобно коробочкам бенто, их можно было полностью закрыть, и все они оказались разных размеров.

Самый дальний и следующий после него имели площадь около трёх метров, но третий растянулся до размеров грузового контейнера Бога Войны, тогда как четвёртый представлял собой полуцилиндр, похожий на пластиковую оранжерею.

Пятый оказался наибольшим и свыше пятидесяти метров, шестой по размерам походил на первые два, седьмой выглядел как гараж для автомобиля, разделённый на четыре блока, а восьмой, девятый и десятый не отличались от первого.

Sf окинула взглядом контейнеры, неожиданно возникшие перед ней.

— Струнное колебание покачнулось… и затем урегулировалось. Я пришла к заключению, что скрытое явило себя. Я также засекла концепты 1-го, 2-го и 9-го.

— Верно. Грам, Ямата и B-Sp здесь. Они обладают собственной волей, поэтому, должно быть, захотели поприветствовать нас вместе с их скрытым хранилищем. Они чувствуют, — сказал он, глядя на контейнеры. — Они ощущают сбор их товарищей, которые однажды создавали миры и сражались с ними, и ощущают тех, кто их желает. И… они желают ответа.

— Ответа?

— Не знаешь, что это значит? Помнишь Армию? Если они собираются что-то сделать, это произойдёт сейчас. Они нападут как раз перед тем, как Путь Левиафана подойдёт к концу с получением Концептуального Ядра 7-го. Полагаю, они намерены победить Отряд Левиафана, похитить собранные здесь Ядра, и, возможно, взять заложников, чтобы потребовать недостающие Концептуальные Ядра. …Всё довольно просто.

— Тэс. Просто своего рода терроризм. Но где ключевое Концептуальное Ядро 7-го Гира? К тому же… — Она осмотрела белые контейнеры перед собой. — Концептуальные Ядра не союзники Отряда Левиафана?

— В скором времени ты поймёшь. Но, проще говоря, эти Концептуальные Ядра тоже хотят услышать позицию Армии. Пока, я просто скажу следующее: они хотят узнать обоснование справедливости Армии, и откуда она взялась.

Услышав горечь в его голосе, Sf повернула на него взгляд.

На его лице стояла улыбка, и он оскалил зубы, глядя перед собой.

— Sf, ты слышала об атаке на UCAT Изумо?

— Тэс. Я слышала, Гиес-сама работает над предположительным психологическим портретом преступника.

— Это приведёт к интересному ответу, но наверняка займёт пару часов.

Sf нахмурилась, но Итару не разъяснил. Горькая улыбка на его губах сказала кое-что другое.

— Армия зашевелилась, а вместе с ними и загадочные злоумышленники, но знаешь почему? Тот эгоист Саяма послал старику бумагу о роспуске Отряда Левиафана. И сегодня ночью, он вроде как отправляется в горы на поиски дома профессора Кинугасы. Тем временем, Синдзё едет в Сакаи, чтобы вычислить Синдзё Юкио.

Он ударил тростью об пол и звук эхом прокатился по пустому пространству.

— Он должен знать, что сейчас не время уходить, но Саяма зациклен на информации из прошлого. Думаешь, почему он решил отбросить безопасность Синдзё и прочих своих напарников, несмотря на то, что это вполне может поставить его и их под угрозу? Ты знаешь, Sf?

— Нет, но мне и не нужно знать, — ответила Sf. — Что бы ни случилось, они проведут Путь Левиафана. Мне незачем давать ответ вместо них. Я пришла к заключению, их ответ принадлежит им самим и это не наше дело.

— Ха. Другими словами, мы должны держать рты на замке и наблюдать за действиями тех эгоистичных детишек?

— Тэс.

Она кивнула и шагнула вперёд, чтобы встать с ним рядом.

Перед ней выстроилось десять белых контейнеров, и она произнесла перед блоками, каждый из которых предназначался для сдерживания мира.

— Я пришла к заключению, нам незачем гадать об ответе их решимости. В конце концов, они отыщут его самостоятельно. И до тех пор, мы можем спать спокойно, не предпринимать попыток понять их действия и насмехаться над ними.

— Ты пытаешься превратить своего хозяина в саркастичную персону?

— Тэс, — согласилась она, мягко повернувшись к нему и поклонившись. — Я пришла к заключению, за Вашими действиями кроется причина, поэтому, прошу, насмехайтесь над всем, выказывайте горечь к небесам и земле и высвободите величайший сарказм, способный проесть плоть и сталь.

Она сделала глубокий вдох и закрыла глаза, всё ещё согнутая в поклоне.

— Когда они узнают причину почему, я пришла к заключению, все возблагодарят Вас сполна.

— П-погоди-ка. Распускается? С чего бы нам такое делать?

По сухой библиотеке прокатился голос.

Он принадлежал Казами и сопровождался поспешными шагами.

Она обошла сзади сидящих за столом, направляясь к парню, который стоял с обратной стороны.

Ко времени её прибытия он уже повернул своё невозмутимое лицо к ней.

Казами стояла перед Саямой и проигнорировала, как у Синдзё рядом с ним дрогнули плечи и как у Баку на его голове ощетинилась шерсть.

— Слушай, Саяма. Что ты имел в виду под роспуском Отряда Левиафана?

Все остальные отодвинулись на её резкий тон, но Саяма оставался невозмутим.

После чего Казами задумалась. Она спрашивала напрямую, потому что считала это своим долгом или потому что её лично разозлили его слова?

…Не важно.

Она решила, что спросила бы всё равно.

— Месяц назад присоединились Харакава и Хио, и мы собрали немало силы в нашу команду с механическим драконом и Богом Войны. Кто бы нам ни бросил вызов, мы можем сражаться на полную силу. Так почему мы должны распадаться как раз перед прибытием врага?!

— Думаю, ты вполне уже можешь знать половину ответа, Казами.

На мгновение она не поняла, что он сказал.

Э? — подумала девушка, когда он поднёс руку к голове.

Саяма взял Баку, положил зверька на стол и повернул свой привычный невозмутимый взгляд к ней.

— Я оставлю Баку. С роспуском Отряда Левиафана я не вправе его брать. Я буду преследовать профессора Кинугасу из личного интереса, так что надеюсь, заботу о нём возьмёт на себя кто-то другой.

— Чт…

После его слов и игнорирования протестов, её мысли застопорились.

Казами не могла поверить своим ушам.

Она понимала лишь то, что Саяма пытается действовать самостоятельно.

…И он не собирается это обсуждать или останавливаться.

Такое чувство, что он заявлял о своей победе, пока продолжит двигаться.

В её голове возник термин «одобрение постфактум». Её нелюбовь к термину заставила инстинктивно произнести:

— Ты не можешь просто решить за нас! В Отряде Левиафана не только ты!

Ох, нехорошо это, — подумала рациональная часть её разума, когда девушка схватила его за шиворот и подтянула к себе.

— А.

Хиба зашевелился, но Микаге его остановила.

— Ей нужно это сказать.

Подталкиваемая её словами, Казами глянула перед собой.

За своей натянутой рукой она ощутила весомое существование Саямы.

— У тебя есть напарники. Здесь ты можешь действовать всерьёз, тут люди, которым ты нужен, и как раз надвигается враг. Почему ты пытаешься нас распустить?!

— Как я и сказал, половина причины уже очевидна.

— Мне не очевидна! Нужно сказать напрямую! — она перевела дух. — Я множество раз думала, что умру, но продолжала двигаться! Я даже спасла тебе жизнь! Помнишь, когда я подстрелила того оборотня в лесу Окутамы?!

Её беспокоил факт, что оборотень покончил с собой, но…

…Ты говоришь, что моя боль от смерти того оборотня и то, что я защитила тебя и Синдзё, не имели смысла?

— Кем ты себя возомнил? Если спасение тебя тогда было бессмысленным, то мы совсем пропащи.

Однако он не сразу ответил её мыслям. Это произошло лишь после длинной паузы.

— Это нельзя объяснить словами, Казами.

Он говорил как обычно спокойным голосом, и его слова вызвали у Казами определённую мысль.

…Ох.

Для него, может, так всё и было.

…Почему ты заговорил об этом именно сейчас?

Она и вправду могла не понять.

…Но ты бы не мог хоть попытаться объяснить? Мы не такие, как ты.

Они через многое прошли вместе, пусть и за такой короткий срок. Если они вообще воспринимали друг друга, как напарников…

…Мы так усердно трудились, так не мог бы выдать хоть какое-то объяснение?

— И как ты можешь такое говорить? Разве так трудно доверять сложившимся у нас отношениям?

Саяма не ответил на её вопрос.

Казами чувствовала, как его тишина укрепляет её образ действий.

Для неё Путь Левиафана и то, что она обрела, имели значение.

…Но для него всё, что мы делали, было бессмысленным?

Затем она задала последний вопрос.

— Не хотелось бы звучать высокомерно, так что позволь-ка снова спросить о самом главном. И если ты не ответишь нормально, я тебе врежу. Почему Отряд Левиафана должен распускаться в самое решающее время?

— Мне не хочется говорить.

При его словах она замерла и даже затаила дыхание.

— Разговор с тобой дал мне понять, что тебя занимает только причина, поэтому ты никогда не поймёшь, даже если я объясню. Ты только подумаешь, что поняла.

Эти слова заставили хватку левой руки на его вороте сжаться.

Она замахнулась правой рукой, и глаза Синдзё рядом с ним широко распахнулись.

— Остановись! Ты проломишь ему череп!!

Надеюсь, проломлю, — подумала Казами, взмахивая правым кулаком. Ей хотелось стереть вечно неизменную невозмутимость с его лица.

— Прекрати, Чисато!

Но как раз перед ударом голос Изумо словно украл у неё идеальный момент.

И всё за миг прекратилось.

Руки подхватили её подмышками и подняли в воздух.

— А.

Её стопы поднялись с пола, словно девушка ничего не весила. Рука, державшая Саяму за шиворот, отпустила и замельтешила в воздухе, но без крыльев Х-Wi она не могла сопротивляться

— П-погоди, Каку. Поставь меня на землю. Ты меня позоришь.

— Не поставлю, Чисато. Если я тебя сейчас опущу, добром это не кончится. У нас у всех испортится настроение.

Голос Изумо донёсся рядом с её лопатками.

Она неожиданно осознала, что Хиба, Микаге, Харакава и Хио стояли за Саямой и Синдзё.

Хиба хмурился, а Микаге наклоняла голову со своим обычным взглядом.

Харакава, с другой стороны, подпёр голову рукой и смотрел в другую сторону. Хио с бледным лицом жалась к его руке.

Рука Хио так крепко схватилась за его рукав, что проступили костяшки пальцев, и хотя она так сильно тянула, он продолжал её игнорировать. Увиденное повергло Казами в шок.

…Ох.

В голове возникло слово «простите», благодаря чему она расслабилась.

Она ощутила вздох Изумо на спине.

— Эй, Саяма-полудурок. Могу я кое-что спросить?

— Чего тебе? Не забудь, что я отвечаю только на серьёзные вопросы.

— Ха-ха-ха. Вспомни всё, что я когда-либо говорил, и повесься, придурок. …Так, ты слушаешь? Быть может, ты и не говоришь нам причину всего этого, но это не какая-то глупая причина, ведь так?

— Понятно, — Саяма нахмурился, словно говоря, что вопрос застал его врасплох. — С чего ты такое взял? Когда это я говорил что-нибудь глупое?

Синдзё невозмутимо ударила его локтем.

Он согнулся и схватился за бок, но Синдзё не обратила внимания и со смущённым лицом повернулась к Казами.

— Извини. …Но я не сомневаюсь, что Саяма-кун не сказал бы причину, даже если б ты его убила. И ещё я думаю, что все мы, включая меня, со временем поймём.

Она развела руки в стороны и быстро бросила слова, словно заполняя пустоту.

— Что если подумать об этом так? Отряд Левиафана не распускается, но Саяма-кун и я уйдём, как мы и планировали. В этом время мы будем почти распущены, чтобы вы там ни думали, так что…

— Так что пока вас нет, мы должны подумать, почему он говорит, что мы должны распасться? И если мы не найдём ответ к вашему возвращению, то действительно распадёмся?

Отряд Левиафана и в самом деле не мог функционировать без этих двоих, и по существу окажется распущенным. Так что если они осознают, почему он хочет их распада, то соберутся вместе после возвращения этой парочки.

…Но это опасное время.

Казами приложила руку ко лбу, тогда как Изумо всё ещё держал её в воздухе. Она понимала компромисс Синдзё, но могут ли они действительно лишить Отряд Левиафана дееспособности как раз перед нападением? С точки зрения стратегии Саяма являлся их командиром, а Синдзё — стрелком. Казами могла заполнить роль стрелка со второй формой G-Sp2.

…Но кто будет командиром?

— Казами.

Она повернулась на голос Саямы.

Выпрямившись и убрав руку с бока, он указал на неё.

— Слушай, — невозмутимо произнёс он. — В таком случае, я назначаю тебя временным посредником Отряда Левиафана.

— Что?!

— Ты возьмёшь на себя командование. И независимо от того, будете ли вы сражаться, есть или спать, позволь любому, испытывающему трудности, обратиться к тебе с консультацией.

Она собиралась запротестовать, но её прервал неожиданный пронзительный голос.

— Я-я думаю, это хорошая идея!

Это была Хио.

Она выделялась в серой форме, и когда все к ней повернулись, немного отступила. Рука на рукаве Харакавы не ослабла, но девушка покраснела.

— Э-э, ну, я, как новый член, с неохотой делаю замечание старшим, но…

— Почему ты следуешь этой части японской культуры, Хио Сандерсон?

— Н-но Харакава!

Она была на половину в слезах, обращаясь к Харакаве, который всё так же смотрел в другую сторону.

— Мы наконец-то собрались вместе, но сейчас над нами веет плохая атмосфера! И, эм, Казами как раз собиралась ударить в сумасшедшую голову Саямы своим ударом убийцей обезьян, который может нокаутировать гориллу!

Она сделала глубокий вдох, игнорируя разнообразные резкие взгляды в свою сторону.

— Я-я не думаю, что правильно вести себя такс!!

Она запнулась на последнем слове.

Только после крика Хио осознала, что натворила.

…Только не это.

Она пыталась сказать по-японски нечто сложное, и в результате ошиблась в слове.

В этом не было ничего плохого само по себе. Такое иногда случалось в школе, но девочки в её классе говорили, что это мило. Однако…

— …

Под гнётом семи молчаливых взглядов по её спине скатился холодный пот.

Только не это, — подумала она снова.

...Я показала перед ними слабость.

Со мной всё будет хорошо? Они не обратят внимания, потому что я младшая?

Когда кто-нибудь проявлял слабость, они получали атаку от мира бессмыслицы. Это, похоже, было неписаное правило группы. Парень по имени Хиба часто бегал покупать банки кофе, и Хио предположила, это из-за того, что они пользовались какой-то его слабостью.

Мне нужно что-то сделать, — подумала она, что привело её к действию.

— Э-эм, ну… — Хио выдавила улыбку. — Я-я думаю, нужно оставаться в позитиве. Ладно? Ладно? Разве нет?

Остальные обменялись взглядами и в итоге кивнули.

— Да, — произнёс Саяма, скрещивая руки на груди. — Я прощу прощения, Хио-кун. Нам следовало держать себя в руках. Да.

Он веско кивнул, и Хио вздохнула в своём сердце. Выглядело так, что её пронесло.

Затем Саяма повернул серьёзный взгляд на Изумо, который по-прежнему держал Казами.

— Изумо, Хио-кун совершенно права. Ты не согласенс?

Только не это, — подумала Хио, когда увидела, как кивок Изумо потёрся о спину Казами.

— Ага, может, она и права. Мы немного вспылили друг на друга. Разве не такс?

— Ха-ха-ха. Изумо, рад видеть понимающего человекас.

— Всё благодаря Хио. Этот разговор и вправду оборачивается хорошос.

Увидев, как Хио смолкла, Синдзё торопливо заговорила с обеспокоенным лицом.

— Саяма-кун, Изумо-сан! Не издевайтесь так над Хио! Она девочка янки, ещё не привыкшая к иностранной культуре, потому её японский не совершенен!

Ты пытаешься добить лежачего? — любопытствовала Хио, дергая за рукав.

— Харакава. Что я должна делать, когда… Почему ты на меня не смотришь?!

— Не втягивай меня в это, Хио Сандерсон.

Она как раз собиралась назвать его врединой, но прервалась от хлопка в ладоши. Звук раздался сверху.

Девушка подняла взгляд и увидела, как Казами хмурится со сложенными руками.

— Ладно, ладно, ладно уж вам. Меня уже достало, так что давайте покончим с этим. Саяма и Синдзё отправятся в свои путешествия, как и запланировано, и вернутся с информацией, которую смогут найти. Тем временем мы подумаем о загадке Саямы, а каждый из вас может совещаться со мной, если что-нибудь случится. …Всё подытожили, правда? Но что, если к нам вдруг приблизится представитель 7-го ради Пути Левиафана?

— Скажи ему подождать моего возвращения. Это всего лишь прогулка в горы, а значит, она займёт не более двух дней и одной ночи. До тех пор, можете убить время, размышляя о причине для роспуска, — сказал Саяма. — Но пожелай они драться, битва не будет считаться частью Пути Левиафана. Думайте об этом как о битвах с потомками 6-го и 10-го в прошлом.

— Ладно, ладно. Поняла. Короче говоря, как с этим разбираться решать нам. Но, — сказала Казами, заостряя взгляд на нём, — я всё равно не согласна с тем, что ты сказал.

— И не согласишься, пока будешь спрашивать у меня. …Ищи ответ в себе.

Он взял паузу на размышления, после чего продолжил:

— О, я знаю. У меня есть подсказка: ответ в том, что есть даже у меня и Синдзё-кун. Иными словами, ищите в своём прошлом. Вот о чём идёт речь.

— Нашем прошлом?

— Да. Наше прошлое разнится между собой, но оно непременно приведёт вас к причине, по которой я приказал распустить Отряд Левиафана. …Однако, не надейтесь понять сейчас, потому что в данный момент вы не желаете своего прошлого.

Хио увидела, как Казами нахмурила лоб и отвернулась. Она словно говорила, что он только отнекивается, а значит, не заслуживает внимания.

После чего вокруг воцарилась тишина.

Синдзё мягко обхватила правую руку Саямы и подбородком кивнула в сторону выхода из библиотеки.

…Они уходят, да?

Словно отвечая мыслям Хио, Синдзё повернулась к ним. Её брови опустились, но она выглядела довольной.

— Я больше не стану извиняться, но мы ненадолго уедем. Я буду думать об этом, пока меня не будет, так что давайте сравним наши ответы после возвращения.

— Мм, — сказала Микаге с кивком, и Синдзё улыбнулась.

Но после небольшой паузы Хиба встал и с серьёзным видом поднял свою бандану.

— Эм, ну, мне можно сказать? Мне тут стало интересно.

Когда Хио спросила что, он повернулся к Изумо.

— Изумо-сан, мне кажется, или ты уже некоторое время лапаешь грудь Казами-сан?

Его ответ оставил всех в недоумении, и Изумо совершил небольшое движение.

Удерживая девушку, его руки скрестились, и он поправил их положение, чтобы повернуть их к остальным и поднять грудь Казами снизу.

— Это моё новое изобретение. Я зову его Перекрёстный Хват! Ееееееееееххххх!

Едва лишь он воскликнул имя техники, ему в лицо врезали оба локтя Казами.