В Подмирье существует множество самых разнообразных Священных Долгов, но среди них практически невозможно найти что-либо из категории «путешественник».

«Торговцы», пересекающие границы империй, чтобы покупать-продавать свои товары, немного похожи на «путешественников», но называть их передвижения путешествиями можно лишь с натяжкой. Они ведь перевозят товары всего-то из одного места этой круглой столицы в другое – ну, скажем, из Северной Центории в Восточную. Проезжают они при этом километров пять, не больше.

Окраинные деревни, судя по всему, самодостаточны, а то, что они не могут производить сами, – например, лекарства или сложные металлические изделия, – туда доставляют конными экипажами из ближайших городов (в Рулид, например, – из Заккарии). «Бродячий артист» и «бард» в списке Священных Долгов тоже не значатся, так что, если кто-то хочет попутешествовать, он ограничен во времени одним днем отдыха в неделю.

Единственное исключение – Рыцари Единства; они могут летать на своих драконах из Центории куда угодно, вплоть до Граничного хребта в 750 километрах от столицы. Но этот Священный Долг слишком уникален.

Так что обитатели Подмирья ведут не особо подвижный образ жизни. Однако это вовсе не значит, что путешествия как таковые под запретом. Людям дозволяется отъезжать как угодно далеко от дома, если только они при этом следуют своему Священному Долгу; так, торговец мебелью из Центории вполне может отправиться на север, в Заккарию. Да я и сам, полностью следуя законам этого мира, пересек всю страну из конца в конец.

В общем, больше от характера человека зависит, хочет он путешествовать или нет. А характеры у 99% обитателей Подмирья консервативные.

Но это не означает, что людей с ненасытной страстью к путешествиям вовсе нет.

Один из таких людей – чеканщик Садре, лавка которого располагается в седьмом квартале Северной Центории.

– Вы только посмотрите на это! – прогремел хриплый голос, и перед нами с Юджио со стуком упало несколько прямоугольных каменных брусочков. Судя по сложной текстуре черного камня, это были оселки из Восточной империи. Сейчас, однако, они были стесаны до толщины меньше двух сантиметров и, как ни посмотри, в работу уже не годились.

– Оселков из кокуренгана на три года должно хватать, а эта ваша штуковина шесть моих испортила!

– П-правда?.. Мне, мне очень жаль…

Искренне извиняясь перед бурлящим от гнева владельцем заведения, я одновременно оглядывался.

В «Лавке металлических изделий Садре» повсюду виднелась разнообразная утварь, украшения и даже оружие. Сильнее всего притягивала взгляд выставка мечей, висящих на дальней стене лавки. Что делают мечи в обычной лавке металлической всячины? Когда мы с Юджио пришли сюда впервые, то робко задали этот вопрос очень взрывоопасному на вид владельцу. Его ответ был прост: «Этот старик мечтал стать кузнецом, и этот старик сделал те мечи».

Я расспросил его о различиях между кузнецами и чеканщиками в этом мире; оказалось, как ни странно, что отличаются они только используемыми инструментами. Кузнец создает свои изделия с помощью горна, молота и наковальни. Чеканщик же пользуется чеканом, молотком и рашпилем. В общем, вся разница – в горячей или холодной обработке металла.

В реальном мире я пользовался алюминиевыми запчастями для своего горного велосипеда, и литые от штампованных ничем внешне не отличались, так что я всегда считал, что это примерно одно и то же… и поэтому брякнул: «Ну, если кузнец и чеканщик оба делают мечи, то можно было стать и чеканщиком, без разницы же». Но когда я это произнес, Садре уставился на меня сердитыми глазами и буркнул: «Даже если брать один и тот же металл, результат будет совершенно разный».

Судя по тому, как он это произнес, при использовании одинаковых металлических слитков меч, выкованный при высокой температуре, будет иметь более высокий приоритет (этот самый класс объекта или как там его), чем вырубленный. Похоже, именно поэтому на Садре смотрели как на «непрактичного чудака», когда он начал изготавливать мечи.

В те годы юный и преисполненный любопытства Садре раскалялся от энтузиазма и желания его куда-то применить. Он изо всех сил работал, чтобы создать годовой запас товаров, а потом, оставив лавку на жену и подмастерья, отправился путешествовать в надежде найти материал, из которого вырезанный меч получился бы лучше, чем выкованный.

Однако, хоть это и называлось путешествием, он как ремесленник не получил разрешения покинуть страну, так что двигаться мог лишь на север от Центории. Несколько месяцев Садре странствовал из города в город, из деревни в деревню, нашел кое-какие перспективные материалы, но все они обманули его ожидания. Наконец он наткнулся на громадное дерево, выросшее до самых облаков, и было это в лесу близ северной границы.

Черный как ночь неуязвимый кедр, который не горел, даже если его поджигали, и о который ломались мечи и топоры… разумеется, речь о «древе зла», Кедре Гигасе.

Садре познакомился и подружился с тогдашним рубщиком, Старым Гариттой (ну, только тогда он был еще совсем не старым). Ему захотелось отломать ветку Кедра Гигаса, чтобы попытаться сделать из нее меч. С помощью Гаритты он влез на дерево и попробовал рашпилем отделить понравившуюся ему ветвь, но за три дня и три ночи даже царапины на ней не оставил.

Со слезами на глазах Садре отказался от своей идеи, но попросил Старого Гаритту дать ему знать, если когда-нибудь дерево срубят. Тогда он непременно вернется в тот лес за веткой.

Старый Гаритта выполнил желание Садре несколько иным образом.

В прошлом третьем месяце, когда мы добрались наконец до цели нашего долгого путешествия, Северной Центории, мы последовали указаниям Старого Гаритты и посетили лавку Садре. Увидев ветку, Садре потерял дар речи минуты на три. Еще пять минут он ее осматривал и ощупывал, потом сказал:

«Дайте мне год. Через год эта ветвь станет невероятным мечом».

«Настолько невероятным, что даже Божественные инструменты Рыцарей Единства с ним не сравнятся».

Прошел год, и вот – сегодня, 7 числа 3 месяца 380 года по календарю Мира людей, владелец лавки металлических изделий встретил нас с Юджио багровым от гнева лицом.

– Т-так значит… ме-меч готов? – робко спросил я, прерывая нескончаемый поток жалоб Садре.

– Заткнись, – фыркнул седобородый ремесленник и нагнулся. Из-под прилавка он обеими руками извлек узкий холщовый сверток и, напрягшись всем своим крепким телом, поднял.

С тупым «бум!» сверток опустился на прилавок. Владелец мастерской не выпустил его сразу. Поддерживая его правой рукой, он погладил левой бородку и сказал:

– Юноша, я пока что ничего не говорил об оплате.

– Гхх.

У меня отнялся язык. Академия мастеров меча финансируется государством, поэтому обучение в ней бесплатное. Но я покупал еду и всякое прочее в дни отдыха, так что потратил изрядную часть того, что скопил, пока служил в страже Заккарии. В то же время плата за меч (не говоря уже про год труда и шесть высококлассных оселков) едва ли будет маленькой.

– …Не беспокойся, Кирито. Я на всякий случай прихватил все свои деньги тоже.

Я был очень благодарен стоящему позади меня Юджио за эти тихие слова, но почему-то у меня все равно было плохое предчувствие.

Что если – ну, если – даже когда мы скинемся, этого все равно окажется недостаточно, чтобы расплатиться… не будет ли это нарушением Индекса Запретов? Вдруг прямо сейчас налетят полицейские – в смысле, Рыцари Единства – и упекут нас в тюрьму?..

– …Не то чтобы я не мог отдать вам его бесплатно.

После долгого молчания Садре наконец произнес эти слова, после чего мне (и Юджио наверняка тоже) захотелось облегчено выдохнуть. Однако тут же последовало «но».

– …Но, юноша, ты должен уметь управляться с этим монстром. Исходный материал был весьма тяжел, и, похоже, ты смог нести его всю дорогу до Северной Центории… но это не столь важно, эта штука могла стать тяжелее, когда я сделал из нее меч. Кузнецы и чеканщики находятся под покровительством богини Террарии, так что даже самый выдающийся меч мы можем поднимать и переносить… но даже этот старик смог поднять его всего на мел, хотя старался изо всех сил.

– …Монстр, да? – пробормотал я и опустил голову, чтобы взглянуть на сверток.

Даже сквозь толстую ткань свертка я чувствовал некое присутствие, искажающее пространство вокруг. Почему-то я был не в состоянии двинуть руку навстречу этой штуке, которая словно бы искушала меня… а может, это мое тело к полу примагнитило… так или иначе, я застыл на месте.

Два года назад мы с Юджио отправились в путешествие на юг под звуки фанфар.

У Юджио был «Меч голубой розы», который он либо носил на поясе, либо, как сейчас, хранил в ящике под своей койкой в общежитии младших учеников; а у меня была чернющая ветвь, которую я отсек от Кедра Гигаса. Старый Гаритта сказал мне попросить ремесленника Садре поработать над ней, однако в то время меня мучило сомнение, не лучше ли просто закопать ее где-нибудь в лесу.

Я до сих пор не понимаю, откуда оно у меня взялось. По логике, двум мечникам куда удобнее иметь свои собственные мечи, чем делить один на двоих; да это и куда естественнее. А значит, я радоваться должен, что появилась возможность получить оружие на уровне «Меча голубой розы», а не бояться.

Смахнув логикой это небольшое колебание, я отнес ветвь Кедра Гигаса в Центорию и передал Садре.

И вот сегодня, год спустя, эта ветвь приобрела наконец форму меча и лежит под холстом в ожидании, когда я к ней прикоснусь.

Я сделал глубокий вдох, потом долгий выдох и протянул наконец левую руку. Взяв меч прямо сквозь ткань, поднял его с прилавка. По всему телу разошлось ощущение уверенной тяжести; похоже, этот меч весил примерно столько же, сколько и «Меч голубой розы».

Холстина была всего лишь накинута на содержимое свертка, и, как только я его поднял, ткань сама сползла, открыв рукоять.

Простая веретеновидная рукоять, обернутая тонкой полоской кожи. Гарда на вид маловата – из-за того, видимо, что изначально это была ветка. Свой цвет рукоять унаследовала от Кедра Гигаса – такой же прозрачно-черный; и кожа на ней тоже была блестяще-черная.

Я перевел взгляд на ножны, в которых покоился меч; они также были из черной кожи. Протянув правую руку, я медленно сжал пальцами рукоять, а потом с усилием потянул.

Мне доводилось пользоваться огромным количеством мечей, но практически все они представляли собой VRMMO-снаряжение. Единственное исключение – старый синай у меня дома. Но тем не менее – нет, скорее, именно из-за этого – во мне всегда возникало некое ощущение, когда я брался за рукоять. Ледяное ощущение, проходившее через кисть правой руки, потом через запястье, предплечье, плечо и расходившееся по всей спине.

На первом уровне Айнкрада, когда я взял «Закаленный меч», полученный в награду за самый первый квест.

На девятом уровне, когда я взял «Меч королевы», подаренный мне королевой темных эльфов.

На 50 уровне, когда я взял черный меч «Вразумитель», выпавший из босса.

Когда я взял белый меч «Разгоняющий тьму», выкованный для меня кузнецом Лизбет.

В мире фей Альвхейме, когда после тяжелейших усилий я взял в руки легендарный меч «Экскалибр» –

И сейчас такое же, а может, даже более сильное ледяное ощущение пронзило все мое тело, так что на миг я даже потерял способность двигаться. Потом отдача, вызванная дрожью извлекаемого клинка, прошла, и я, влив больше силы в живот, вытащил меч из черных ножен полностью.

Дзиннннн! Звук, разнесшийся по лавке, был чуть ниже, чем при извлечении «Меча голубой розы». Тяжелый звук, но без жестких металлических ноток. Конечно, и от прежних деревянных мечей он отличался. В этом звуке слышалась неописуемая твердость, а еще – невероятная прочность. Изогнув запястье, я повернул острие к небу, и клинок пропел негромкое «рииин».

– Мм… – промычал ремесленник Садре.

– Уаа!.. – вырвалось у Юджио.

А я стоял, забыв дышать, и ел глазами меч у себя в правой руке.

Длина клинка была, пожалуй, такой же, как у моего любимого «Вразумителя», но ведь это я отсек ветвь от Кедра Гигаса и я же задал длину, так что этого следовало ожидать.

Клинок был такого же непроглядно-черного цвета, как и рукоять. Однако в то же время он казался чуточку прозрачным; солнечный свет, вливающийся сквозь окно, оставлял на нем золотистые отблески. По форме это был классический прямой одноручный меч – пожалуй, чуть пошире «Меча голубой розы».

Острие меча выглядело угрожающе; казалось, стоит мне хоть чуть-чуть притронуться к нему пальцем, и я порежусь.

– …Можешь им взмахнуть? – севшим голосом спросил Садре.

Я ничего не ответил, но огляделся, чтобы убедиться в отсутствии других посетителей. Юный подмастерье, похоже, не собирался выходить из мастерской.

Я развернулся и встал боком к длинному прилавку. Передо мной было больше пяти метров свободного пространства – вполне достаточно, чтобы испытать меч. Продолжая держать левой рукой ножны, я расставил ноги пошире и подсел. Это была базовая стойка для простого одноручного удара сверху вниз – я совершенно не собирался применять навыков мечника.

В пяти метрах прямо напротив меня висел круглый щит, сделанный из стальной пластины. Используя его как воображаемую цель, я замахнулся мечом.

Весь этот год я тренировался только с деревянными мечами; но этот черный был куда тяжелее. Впрочем, ощущение нельзя было назвать неприятным. Уютная тяжесть, через которую меч словно побуждал, даже умолял меня пользоваться им как дОлжно.

Устремив меч вверх, я шагнул вперед. Вместо силы запястья я воспользовался инерцией движения и одновременно напряг мысль. А затем, вложив собранную энергию в кончик меча, я сделал еще шаг вперед и разом высвободил ее.

– Сси!..

Черная вспышка прошла вниз по прямой. Мгновение спустя раздался шелест разрываемого воздуха. Острие меча остановилось на волосок от пола, но сгусток энергии удара понесся вперед, гремя половицами.

Я медленно выпрямился. Юджио зааплодировал, затем Садре громко хмыкнул.

– Понятно… значит, ученик Академии может взмахнуть этой штукой, э?

– Это очень хороший меч.

Я чувствовал, что говорить что-либо еще нет надобности. Услышав мои слова, ремесленник наконец улыбнулся и, поглаживая бороду, сказал:

– Совершенно лишние слова. На этот меч ушло шесть оселков из кокуренгана… Так или иначе, обещание есть обещание. Я не возьму с тебя денег за изготовление. Когда станешь знаменитым, просто пусти слово, что твой меч создан ремесленником Садре. Теперь он твой.

– …Огромное вам спасибо.

Я глубоко поклонился, Юджио сделал то же самое. Затем я выпрямился и убрал меч в ножны.

Садре две секунды смотрел на меч, потом хмыкнул.

– Реши, какое имя ты ему дашь. Этот меч станет символом моей лавки. Не вздумай дать какое-нибудь смешное имя.

– Уу…

Эти слова застали меня врасплох. Все мое предыдущее снаряжение было с именами изначально, возможно, поэтому с придумыванием имен у меня проблемы.

– …Я, я обдумаю как следует. Ладно, так если его Жизнь упадет, я зайду к вам, чтобы вы его подправили…

– Угу. Но позволь сказать сразу. Не рассчитывай, что и в следующий раз я все сделаю бесплатно.

– К-конечно.

После этого обмена словами я еще разок низко поклонился и вместе с Юджио сделал несколько шагов к выходу.

Вдруг сзади раздалось громкое металлическое «дынн!», так что я подскочил на месте от неожиданности. Повернув голову, я увидел Садре, который, выпучив глаза, таращился на западную стену.

Проследив за его взглядом, я обнаружил, что выставленный на продажу круглый щит разрублен надвое, и его правая половина лежит на полу.

1. Умышленная порча предметов, выставленных на продажу, есть нарушение Индекса Запретов.

2. Предмет, испорченный неумышленно, должен быть оплачен; неуплата есть нарушение Индекса Запретов.

3. Если владелец предмета прощает лицо, вовлеченное в п.2, неуплата не есть нарушение Индекса Запретов.

Я вспоминал эти новые для себя сведения, поспешно направляясь в Академию. Все еще бледный Юджио-сэнсэй, идя рядом со мной, лихорадочно шептал о том, что только что произошло.

– …Это была всего лишь проверка меча. Вовсе незачем было применять секретный прием! Ясно же, что товары могут побиться, если ты применяешь секретный прием посреди лавки!

– А-ага… но я и не собирался применять навык ме-… ну, секретный прием и все такое…

– Не отпирайся. Я сам видел, Кирито. Когда ты рубанул мечом, он чуток засветился. И что это может быть, кроме какого-то секретного приема стиля Айнкрад, о котором я еще не знаю?

– Ээ, это… в стиле Айнкрад, по-моему, такого приема нету…

Северная Центория поделена на кварталы. Самая южная часть, первый квартал (тот, что ближе всех к Церкви Аксиомы) – Имперский город; второй квартал – правительственный; в третьем и четвертом живут дворянские семьи. Особняки дворян высших классов в третьем квартале настолько роскошны, что даже дом Асуны в сравнении с ними бледнеет. Еще больше я офигел, когда узнал, что дворяне с первого по третий классы владеют также крупными участками земли за пределами Центории, которые они называют «персональными поместьями».

В персональных поместьях есть деревни, с жителями которых обращаются как со слугами тех дворян. В такой вот среде и вырастают иногда юные дворянчики вроде Райоса и Умбера.

Дальше идет пятый квартал; там находятся разные учреждения со словом «Имперский» в названии – например, штаб-квартира рыцарей и арена. Разумеется, Имперская Академия мастеров меча расположена там же.

Шестой и седьмой квартал – торговые районы; наконец, в восьмом, девятом и десятом кварталах живут обычные обитатели Центории.

Судя по тому, что я выучил на уроках географии, точно так же устроены и столицы других империй – Восточная, Западная и Южная Центории. Сколько ни думай – не похоже, чтобы это было совпадение; однако вообразить, как четыре императора собираются вместе и мило болтают, мне тоже не удавалось. Видимо, эта унификация спущена сверху шишками из Церкви.

Как бы там ни было –

Если я собираюсь пройти от лавки металлических изделий Садре (седьмой квартал) до Академии (пятый квартал), мне неизбежно придется пройти через шестой – торговый квартал, наполненный ресторанами и лавочками, торгующими едой; словом, место, полное соблазнов. Пожалуй, не будет большим преувеличением сказать, что все серебряные и бронзовые монетки в моем кошельке, которые я потратил за этот год, канули именно сюда.

Опаснее всего было то, что сейчас день отдыха, а время – два часа пополудни. На третьей восточной улице имелся один ресторанчик под названием «Гарцующий олень», и каждый раз, когда там выпекали фирменные медовые пироги, сладкий аромат растекался по всем окрестностям, серьезно испытывая мой спасбросок Воли. До сих пор мне ни разу не удалось пройти это испытание.

– …Слушай, Юджио. Здорово же, что тот дядька не стал брать с нас деньги за щит и за работу.

Произнося эти слова, я шел все медленнее. Мой напарник слегка кивнул и ответил:

– …Ага. Я только после поступления в Академию узнал, что Садре-сан – знаменитость, у него есть свидетельство ремесленника высшего класса. Если бы нам пришлось заплатить полную цену, может, нам бы всех наших денег не хватило.

– Эээ… слушай, это, может, поздновато спрашивать… но что было бы, если бы нам не хватило? Нас что, на месте арестовали бы?

– Ну, так далеко они бы не зашли. Он бы записал долг на табличке, и тебе пришлось бы его каждый месяц выплачивать, да еще с процентами.

– П-понятно…

В отличие от Айнкрада с его системой «Кардинал», автоматически ограничивающей операции с коллами, в этом мире, похоже, работает более-менее полноценная экономическая модель. А значит, я как бедный студент должен усердно трудиться, дабы прийти к процветанию?

Сдержав это благородное побуждение, я предложил Юджио:

– …Раз мы уладили наши денежные вопросы, как насчет трех?

Мой партнер вздохнул, всем видом говоря: «Я знал, что этим кончится».

– Не больше двух, – ответил он затем. Я с ухмылкой кивнул и, развернувшись влево, побежал к уголку обслуживания на вынос, где разносчица продавала свежевыпеченные медовые пироги.

Я и не заметил, когда мое тело успело полностью привыкнуть к черному мечу. Он висел у меня за спиной, удерживаемый кожаной тесьмой, но веса я не ощущал. Как будто этот меч уже несколько лет там жил.