За дверью, к моему изумлению, оказалось очень широко и глубоко.

– Уааааа?!

Издав столь недостойный вопль, я полетел вниз, кувыркаясь в воздухе. После третьего сальто моя спина стукнулась обо что-то слегка пружинистое, меня подбросило, и я снова приземлился, теперь на пятую точку.

Тут же рядом со мной аналогичным образом шлепнулся Юджио. Мы синхронно замотали головами, ожидая, пока к нам вернется чувство равновесия, а потом огляделись.

– …Что?

Реакция Юджио была вполне объяснима. Мы ведь всего-навсего пробежали через дверь в ограде внутри розария-лабиринта. Естественно, ничего, кроме того же лабиринта, по другую сторону двери быть не могло.

Однако стены и потолок коридора, где мы сейчас сидели, были покрыты антикварного вида деревянными панелями; пол тоже был деревянный. Упругость, которую я ощутил только что, – это как раз спружинили половицы. Наши Жизни сильно пострадали бы, если бы пол оказался каменным, как в розарии.

Коридор тянулся вперед метров на десять, в конце мерцал уютный оранжевый свет. Даже воздух здесь был другой – не прохладный и сырой ночной воздух, окружавший нас совсем недавно, а сухой, пахнущий старой бумагой.

Да где же мы… – только и успел я подумать, когда сверху-сзади раздался металлический лязг. Обернувшись, я обнаружил чертовски крутую деревянную лестницу, упирающуюся в маленькую дверцу высоко наверху; перед дверцей стояла низкорослая человеческая фигурка.

Забыв про рассеченную кнутом грудь и пробитую стрелой ногу, я не без труда встал и осторожно начал подниматься по ступеням. Дверь впереди – видимо, та же самая дверь в решетчатой ограде, через которую мы сюда попали; только вот сейчас она была из дерева, как и пол со стенами. Но, в отличие от антикварного коридора, выглядела почему-то ново и безыскусно.

Стоящая на третьей сверху ступени спиной к нам тень быстро подняла правую руку, будто сигнализируя мне о чем-то. В руке висела громадная связка медных на вид ключей; такое впечатление, что один из них только что вытащили из здоровенной замочной скважины. Думаю, тот лязг несколько секунд назад – это дверь запирали.

– …Эээ…

«Что это за место и кто ты?» – так я собирался спросить, но тут услышал шум. Он доносился как раз из-за двери – шорох и скрип чего-то маленького и жесткого. От этих звуков у меня руки покрылись гусиной кожей.

– Нашли-таки, э. Черный ход больше не работает, – пробормотала таинственная тень, потом, замолчав, снова подала мне знак рукой, будто призывая двигаться. Я неохотно отложил вертящийся на языке вопрос и спустился обратно в коридор. Юджио был уже на ногах; когда я обернулся, тень как раз завершала спуск.

Поскольку освещения здесь не было, если не считать тусклого света из конца коридора, я мог различить лишь силуэт: огромная шляпа на голове, маленькая фигурка, закутанная во что-то вроде мантии мага, в правой руке здоровенная связка ключей, в левой – посох выше своего роста.

Этот посох – магический посох, по виду – качнулся в нашу сторону, будто подгоняя. И одновременно раздался голос:

– Ох уж… а ну прекращайте болтаться тут без дела и выбирайтесь! Этого коридора сейчас не станет!

Так я и думал – фигура принадлежала маленькой девочке; но в то же время от нее исходила аура какой-то строгости, примерно как от Азурики-сэнсэй из Академии мастеров меча; мы с Юджио зашагали на свет в легкой панике. Выбравшись из коридора, мы очутились в очень странном месте.

Довольно широкая квадратная комната. На стенах множество светильников, в них тепло плясали желтые язычки пламени. Больше ничего, что можно было бы назвать обстановкой, в комнате не было; в противоположной стене виднелась толстая деревянная дверь.

А через остальные три стены в комнату открывалось больше десятка коридоров наподобие того, каким прошли мы. Заглянув в соседний с нашим, я, как и ожидал, обнаружил такую же лестницу, упирающуюся в дверцу.

Пока мы с Юджио крутили головами, вошедшая следом за нами девочка в мантии развернулась и направила посох на наш коридор.

– Вот!

За этим симпатичным – или старческим – возгласом последовала бурная реакция.

Я уж решил, что сюрпризы кончились, но мы с Юджио вновь обалдели. Начиная с дальнего конца коридора стенные панели принялись одна за другой с грохотом вдвигаться внутрь; всякий раз, когда две панели схлопывались, пол под ногами вздрагивал.

Всего через несколько секунд десятиметровый коридор перестал существовать. Там, где он входил в комнату, навстречу друг другу прыгнули панели сверху, снизу, справа и слева; и когда они встретились, от прохода не осталось и следа – ни стыка, ни зазубрины, только гладкая стена.

Даже если это было Священное искусство, то какое-то очень масштабное, высокоуровневое. Чтобы передвинуть такую массу объектов, требуется длинное заклинание и высоченный уровень управления системой. Но, что поразительно, таинственная девочка сделала это все одним выкриком «вот!». Как минимум она не произнесла ни слога из команды «систем колл». А ведь эта фраза – ну, так нас учили в Академии – должна предшествовать абсолютно любому Священному искусству, без исключения.

– Пфф, – тихонько фыркнула девочка и, тюкнув концом посоха об пол с таким видом, будто подобные ситуации для нее совершенно не в новинку, повернулась наконец к нам.

При нормальном освещении было видно, что перед нами действительно маленькая и милая, как куколка, девочка. Бархатисто блестящая черная мантия и здоровенная шляпа из того же материала делали ее похожей скорее на старого ученого, чем на мага, но курчавые каштановые волосы, выбивающиеся из-под шляпы, и молочно-белая кожа создавали впечатление юности.

Больше всего поражали глаза, прячущиеся за пенсне в круглой оправе, они были карие, под цвет волос, и обрамляли их длинные ресницы; но главное – взгляд светился невероятной мудростью и знанием. Достаточно было посмотреть в эти глаза – и начинало казаться, что тебя засасывает в бездну. Понять, чтО она думает, по этим глазам было абсолютно невозможно.

Как бы там ни было – эта девочка спасла нас от Рыцаря Единства, так что для начала надо ее поблагодарить. С этой мыслью я поклонился и сказал:

– Эээ… спасибо, что выручила.

– Мне еще предстоит увидеть, стоите ли вы этой суеты.

Вот это я понимаю – лаконичность. Из опыта, приобретенного мной за время знакомства с Юджио, я знал, что переговоры с незнакомцами лучше поручать ему, так что пихнул его локтем, чтобы он продолжил беседу.

Юджио поклонился все еще мокрой головой и для начала представился.

– Это… очень рад познакомиться, меня зовут Юджио, а это Кирито. Большое спасибо за помощь. Эээ… ты в этой комнате живешь?

Похоже, у моего партнера тоже путаница в голове. Девочка посмотрела на него удивленно, потом приподняла пенсне и ответила:

– Как такое вообще возможно. …Идемте.

Постукивая посохом об пол, девочка развернулась и зашагала к большой двери в противоположной стене. Мы поспешно направились за ней; дверь открылась сама собой после легкого взмаха посоха, и мы в очередной раз исправно выполнили свою обязанность удивиться.

Пройдя через дверь следом за девочкой, мы с Юджио добавили еще по единичке к числу наших потрясений. Просто стояли столбом и пялились на то, что открылось нашим взглядам.

Совершенно абсурдная картина. Если пытаться описать ее одним словом – «супермегабиблиотека».

Колоссальный мир, населенный лишь книгами и книжными стеллажами. Огромное цилиндрическое помещение, вдоль стены которого располагалось множество лестниц и проходов, и по одну или по обе стороны их были мириады и мириады стеллажей. От пола, на котором мы стояли, до потолка этого вертикального лабиринта было метров сорок, не меньше. В реале, сдается мне, это было бы десятиэтажное здание. Сколько же всего книг стояло на этих полках – я даже пытаться оценить не мог.

Сколько ни думай – в розарии не было сооружения, внутри которого поместилась бы эта библиотека. Глядя на потолок, утопающий в сумраке, я хрипло спросил:

– Это… мы уже внутри Центрального собора?

– Можно сказать и так, но это не совсем правда.

Я уловил в голосе девочки нотки самодовольства.

– Великая библиотека действительно находится внутри собора, но после того, как я удалила ту дверь, вряд ли кто-либо еще сможет сюда попасть. Без моего приглашения, я имею в виду.

– Великая… библиотека?.. – повторил все еще потрясенный Юджио, оглядываясь по сторонам.

– Да. Здесь хранятся все записи со дня создания этого мира, структурные формулы всего сущего и все системные команды, которые вы называете «Священными искусствами».

…Она сказала «системные команды»?!

Не в силах сразу поверить своим ушам, я уставился на девочку. Из полуоткрытого рта наполовину по собственной воле вывалились слова:

– К… кто ты… вообще такая?..

И девочка с улыбкой, ясно показывающей, что она прекрасно поняла и мой шок, и его причину, представилась:

– Мое имя «Кардинал». Когда-то я регулировала этот мир, а сейчас – единственный библиотекарь в Великой библиотеке.

…Кардинал.

Мне известны три значения этого слова.

Во-первых, высокий чин в католической церкви в реальном мире. По-японски это называется «суукикё».

Во-вторых, птица семейства вьюрковых, по-японски «сёдзёкокантё»; ее покрывают перья, красные, как шапочка католического кардинала, за что она и получила такое название.

И в-третьих – многофункциональная автономная программа для администрирования VRMMO-игр, созданная Акихико Каябой. Система «Кардинал». Ее первая версия использовалась в SAO, где она отлично регулировала баланс между генерацией денег, предметов и монстров в Айнкраде. Можно сказать, мы, игроки, были у нее в кармане.

Когда SAO была пройдена, Каяба подверг свой мозг сканированию с помощью прототипа STL и умер, но перед этим он сжал систему «Кардинал» и создал «Семя» – программный пакет для разработки VRMMO-игр.

По воле «слепка мыслей», оставленного после себя Каябой, «Семя» было отправлено в Интернет, где проросло и распространилось; на его основе были созданы «GunGale Online» и множество других игр. Я тоже приложил руку к распространению «Семени» и потом долго размышлял об истинных мотивах цифрового Каябы, но так ни к чему путному и не пришел. Сомневаюсь, чтобы этот человек мог создать бесплатную среду разработки софта всего лишь ради искупления своей вины за SAO; хотя мало ли…

Ладно, лирику в сторону; эта девочка передо мной – что, система «Кардинал» в человеческом обличье?

Более чем возможно, что она просто искусственный Пульсвет по имени Кардинал, занимающий высокий пост в Церкви Аксиомы. Однако ведь она ясно сказала, что когда-то «регулировала этот мир». Не возглавляла, не правила, а именно регулировала – как «Кардинал».

Но что вообще система «Кардинал» делает в этом мире? Может, при создании Подмирья тоже использовалось «Семя»? Даже если так, с чего бы регулирующей системе, которая всегда работает в фоновом режиме, как «невидимая рука бога», принять человеческий облик? Она же не Юи, программа слежения за психикой игроков; у нее изначально не должно быть функционала по общению с игроками.

Пока я стоял как примороженный, крутя в голове бесконечную пачку вопросов, Юджио рядом со мной, тоже, видимо, пораженный до глубины души (хотя и по другой причине), дрожащим голосом переспросил:

– Вся… история?.. Хроники создания четырех империй – они все здесь?..

– И не только. Здесь есть даже история сотворения мира, история того, как боги Стейсия и Вектор поделили его на Мир людей и Темную Территорию.

При этих словах большой любитель истории Юджио зашатался; у него было такое лицо, будто он вот-вот упадет в обморок. Таинственная девочка по имени Кардинал прижала пальцем дужку пенсне к переносице и с чуть озорной улыбкой произнесла:

– Моя история займет немало времени, почему бы вам сперва не перекусить и не отдохнуть немного? Если хотите, можете даже почитать книги, стоящие на этих полках. Все, какие только пожелаете.

Взмах посоха; раз – и прямо из пола вырос небольшой круглый столик. На нем громоздились тарелки с сэндвичами, пирожками, сосисками, плюшками и прочей едой, от которой поднимался пар.

Это была неотразимая атака на наши желудки, которым с прошлой ночи достались лишь водянистый супчик да каменный хлеб; но, судя по всему, Юджио грызла совесть при мысли о том, что он будет наслаждаться едой и книжками, отвлекаясь от главной цели – выручить Алису. Он смотрел на меня в явном замешательстве; я пожал плечами и сказал (прозвучало, впрочем, почти как оправдание):

– Нам пришлось очень туго против одного Элдри, а когда добавился второй рыцарь – этот, на драконе и с луком… двоих нам точно не пройти. Надо на самом деле немного передохнуть и пересмотреть тактику. Здесь, похоже, действительно безопасно, а наши Жизни здорово пострадали.

– Да. На эту пищу наложены заклинания, и, когда вы поедите, ваши раны тут же затянутся. Но сначала дайте мне ваши правые руки.

При этих словах девочки, не оставляющих места для отказа, мы с Юджио покорно сделали, что было велено. Два взмаха посоха – и мрачные железные кольца с легкостью разломились и грохнулись на пол вместе с цепями.

Юджио принялся поглаживать запястье, обретшее свободу впервые за два дня, – похоже, теперь он был в еще большем замешательстве; но тут он внезапно смачно чихнул. Кстати – он ведь во время нашей битвы с Элдри улетел в фонтан и вымок с головы до ног. И теперь рискует подхватить простуду или еще какой-нибудь плохой статус.

– …Похоже, тебе полезнее всего будет как следует согреться – еще до еды. В конце вон того коридора есть ванная – хоть и маленькая, но там все есть; отправляйся туда. Ни еда, ни книги никуда не убегут.

Видимо, Юджио думал, что ему действительно не стоит здесь отдыхать; но в конце концов он с извиняющимся видом кивнул.

– …Спасибо, позволь мне в таком случае принять твое предложение, Ка… Кардинал-сан. Эээ… а где примерно книги про сотворение мира?

Кардинал подняла посох и указала на довольно высоко расположенное местечко, где стеллажей было заметно больше, чем вокруг.

– Исторический отдел за той лестницей.

– Огромное спасибо! …Ладно, я пойду тогда.

Коротко поклонившись, Юджио еще разок чихнул и быстро исчез в проходе между стеллажами.

Проследив взглядом, как он удаляется, Кардинал прошептала:

– …К сожалению, хроники сотворения мира созданы писцами под диктовку первосвященника Церкви Аксиомы.

Я повернулся к девочке в большой шляпе и, тоже понизив голос, спросил:

– …Ведь на самом деле в этом мире нет богов? Стейсии, Солуса, Террарии… и Вектора тоже?

– Их не существует, – отрезала Кардинал. – Легенды, в которые верят все обитатели Подмирья, созданы и распространяются исключительно для укрепления власти церкви. Имена богов зарегистрированы как супераккаунты на случай чрезвычайных ситуаций, но люди снаружи никогда не заходили под этими аккаунтами.

Это было, конечно, тривиально, но часть моих сомнений при этих словах исчезла. Пристально глядя в карие глаза девочки, я произнес:

– А ты не обитатель Подмирья. Ты похожа на тех, кто снаружи… кто-то вроде системного администратора.

– Да. И к тебе это тоже относится, незарегистрированный Кирито.

– …Ааа, ну да.

Прошло уже два года и два месяца с тех пор, как я пришел в себя в этом мире. И я всегда был твердо убежден, что здесь никакой не параллельный мир, а виртуальность, созданная людьми из реального мира.

Неожиданно во мне вспухло какое-то сильное чувство; я сделал глубокий вдох, потом выдох. Я должен задать столько вопросов; трудно выбрать, с какого начать. Однако кое в чем я должен убедиться в первую очередь.

– Те, кто создал Подмирье, называются «RATH»… R, a, t, h. Верно?

– Верно.

– А ты система «Кардинал». Автономная программа, предназначенная для регулирования виртуального мира.

Когда я это произнес, веки девочки дернулись, и глаза немного округлились.

– О, так ты об этом знаешь. Значит, ты уже имел дело с подобными мне на той стороне?

– …В общем, да.

«Имел дело» – это мягко сказано. В каком-то смысле «Кардинал» был моим злейшим врагом те два года, что я провел в Айнкраде. Но, думаю, даже если я сейчас это скажу, моя собеседница не поймет.

– Однако… насколько я знаю, система «Кардинал» не снабжена интерфейсом персонификации. Поэтому… что ты такое? И что ты делаешь здесь?

На цепь моих вопросов Кардинал лишь стеснительно улыбнулась. Кончиками пальцев заправила упавшие на лоб волосы под шляпу и ответила сладким голосом, в котором, однако, что-то такое крылось:

– Весь рассказ займет много времени… очень много. Почему я заперлась в этой библиотеке… почему я ждала возможности вступить в контакт с тобой… все это займет больше времени, чем ты можешь себе представить… – она замолчала, будто охваченная беспокойством, но тут же подняла голову и продолжила: – Я постараюсь изложить все кратко, насколько смогу. Но сперва поешь; твои раны ведь болят, не так ли?

От всех этих событий, превзошедших мои самые безумные ожидания, я начисто забыл про боль, но, как только Кардинал мне напомнила, раненную кнутом Элдри грудь и пробитую стрелой ногу тут же охватила боль.

Я послушно взял со столика один из горячих мясных пирожков и, разинув рот пошире, как следует откусил. На вкус он оказался куда лучше (ну или по крайней мере не хуже) тех, что я покупал в лавке Готторо и жевал на ходу, когда выходил за пределы Академии, так что я сам не заметил, как набил рот. Видимо, в пирожок действительно была вшита какая-то системная команда: пока я жевал, боль уходила и даже раны закрывались.

– …Как и следовало ожидать от админа… даже параметрами еды можешь управлять, да? – восхищенно пробормотал я. Кардинал фыркнула.

– Ты ошибся дважды. Во-первых, я сейчас не являюсь системным администратором. А во-вторых, управлять я могу только тем, что находится в библиотеке.

С этими словами она развернулась и направилась в сторону прохода, изгибающегося вместе со стеной. Я поспешно похватал со столика сколько мог пирожков и сэндвичей, потом кинул взгляд на дальний проход, ведущий в ванную. Чтобы избежать статуса «простуда», отогреваться нужно долго, так что Юджио еще нескоро выйдет –

– …Нн? Погоди-ка… если ты можешь едой лечить раны, что, простуду так разве нельзя отменить?

Когда я спросил, Кардинал на секунду обернулась ко мне, и я увидел на ее лице ухмылку. Ну конечно – она просто хотела на время избавиться от Юджио, а ванная была лишь предлогом.

Шагая следом за на удивление хитрой девочкой, я прошел уйму развилок, подъемов и спусков, так что совсем скоро полностью потерял ориентацию в этой Великой библиотеке. Когда волшебная еда, которую я неуклюже поглощал на ходу, почти закончилась, перед нами возникло круглое свободное пространство, огороженное стеллажами. В центре стояли столик и два антикварных стула.

Грациозно опустившись на стул, Кардинал без лишних слов указала посохом на второй, стоящий напротив. Я сел, как было велено.

Тотчас на столе возникли две чашки с чаем. Кардинал подняла ту, что стояла перед ней, и сделала глоток, после чего спокойно продолжила разговор.

– Ты когда-нибудь задумывался о том, почему в этом спокойном искусственном мире существует фьюделизм?

Секунды две у меня ушло на то, чтобы понять, что произнесенное Кардиналом английское слово означает «феодализм».

Феодализм. Форма правления, при которой власть над землями принадлежит дворянам, а дворянами правит монарх. В общем, структура, часто встречающаяся в фэнтезийных книгах и играх – можно сказать, труднее найти фэнтези, где ее нет; всякие императоры, короли, графы, бароны и прочие – устройство общества, аналогичное средневековому.

Вне всяких сомнений, Подмирье в этом плане копирует европейское Средневековье, так что я никогда не считал наличие дворян и императоров чем-то неуместным. Поэтому вопрос Кардинала привел меня в полную растерянность.

– Почему… нуу… потому что так его создали, нет?

– Нет.

И после мгновенного ответа уголки губ Кардинала еле заметно приподнялись, будто она предвидела мои слова.

– Люди с той стороны, давшие жизнь этому миру, подготовили лишь сосуд. А существующее сейчас общественное устройство создали сами обитатели Подмирья.

– Понятно…

Да, эта история явно не для ушей Юджио.

Я медленно кивнул – и тут вспомнил кое-что, что собирался узнать в первую очередь. Эта девочка знает о существовании RATH в реальном мире. В таком случае она…

– П-погоди-ка. У тебя есть связь с реалом? Ты можешь связаться с той стороной? – нетерпеливо спросил я; однако Кардинал с расстроенным видом ответила:

– Глупый; если бы у меня была с ними связь, я бы не торчала несколько веков в этом пыльном зале. К сожалению, это доступно лишь первосвященнику… больше никому.

– По… понятно…

По поводу личности этого первосвященника меня тоже одолевало любопытство, но я решил пока отложить этот вопрос и уцепился за последнюю соломинку:

– Ну хотя бы скажи мне, какое сейчас число и месяц в реальном мире… или где находится мое тело…

– Мне очень жаль; в моем нынешнем состоянии я не имею доступа в системный домен. И даже в домене данных мне доступна лишь незначительная их часть. Я сейчас совершенно бессильна по сравнению с системой «Кардинал», которую ты знал на той стороне.

Мне тоже стало жалко Кардинала, на лице которой (должно быть, от стыда) появилось унылое выражение, вполне соответствующее видимому возрасту девочки; я преувеличенно замотал головой.

– Ничего; я узнал, что реальный мир действительно существует – это уже больше, чем я мог надеяться узнать. Прошу прощения, что увел разговор в сторону… эмм, ты начала говорить о причинах феодализма?

Вернувшись к теме беседы, я поразмыслил чуток и сказал:

– Ну, наверно… потому что кто-то же должен смотреть за общественным порядком, распределением продуктов и таким прочим, нет?

– Хм. Ты должен и сам уже знать. Обитателям этого мира не свойственна склонность нарушать закон. Здесь нет причинения вреда здоровью, грабежей, монополизации продуктов. В людях глубоко заложены прилежание и объективность; так не лучше ли было реализовать коммунистическое общество? Ты действительно считаешь, что миру, в котором всего около ста тысяч жителей, необходима такая сложная классовая система – с четырьмя императорами и тысячей аристократов, называющих себя дворянами?

– Сто тысяч…

Впервые я узнал численность населения Подмирья. Кардинал сказала «всего», я же был ошеломлен громадностью этого числа. Это уже не разработка искусственного интеллекта – это моделирование цивилизации.

Но, конечно, 25 тысяч подданных одного императора – это просто ерунда по сравнению с Римской империей или с древними франками. Так что, думаю, куда разумнее предположить, что этот феодализм был создан на основе какого-то реального образца, а не развился по естественной потребности.

Пока я озадаченно ломал голову, Кардинал запустила в меня новой порцией неожиданных слов.

– Я сказала уже, что богов в этом мире не существует. Однако во время создания этого мира – четыреста пятьдесят лет назад – был кое-кто, весьма их напоминавший. Когда столица Центория была всего лишь мелкой деревушкой… там действительно жили четверо «богов».

– Ээ, четыреста пятьдесят? Разве не триста восемьдесят? Ну, в смысле, сейчас по календарю Мира людей…

На мой вопрос слегка не по теме девочка-мудрец раздраженно пожала плечами.

– Кажется, я уже упоминала – все эти истории сотворения мира суть мифы, созданные церковью. И календарь был создан после того, как это произошло.

– П-правда? Ну… ладно, так ты говорила о четырех «богах»? Наверняка это были люди… сотрудники RATH, которые и создали мир?

На этот раз, похоже, я дал правильный ответ – Кардинал кивнула с легкой улыбкой на лице.

– О, значит, ты догадался.

– …Ну, в этом мире курица появилась раньше яйца. Кто-то же должен был с самого начала воспитывать младенческие Пульсветы… иначе невозможно объяснить, почему тут все говорят и пишут по-японски.

– Логичное рассуждение. Все в точности так и было. В самом начале… когда я была лишь системным администратором без самосознания, сюда пришли четверо из внешнего мира, поставили два дома и создали две фермерские семьи, в которых воспитали по восемь «детей». Они выучили их всему… от чтения и письма, выращивания животных и растений – до морали добра и зла, которая позже легла в основу Индекса Запретов.

– Действительно, боги… Ответственность, наверно, была колоссальная. Одно беспечное слово могло потом повлиять на судьбу всего общества.

Когда я произнес «одно беспечное слово», Кардинал кивнула с особенно суровым выражением лица.

– Вот именно. Уже после того как я оказалась здесь заточена, я долго размышляла и пришла к определенному выводу. Почему феодализм существует в мире, где в нем изначально нет необходимости? Должна ли существовать такая искаженная система законов, как Индекс Запретов; более того, должны ли существовать дворяне, которые пользуются пробелами в законах во имя собственного блага и удовольствия? На эти вопросы нет простого ответа.

Прижав к переносице дужку пенсне, девочка продолжила полным достоинства голосом:

– Ясно было, что «изначальная четверка» обладала высочайшим интеллектом, поскольку они прекрасно выполнили тяжелую миссию, которая была на них возложена. Кроме того, они внедрили в жителей Подмирья добродетель, а значит, они должны были быть весьма достойными и в этическом плане. Однако это относилось не ко всем четверым.

– …Что ты сказала?..

– Был среди них кто-то, кому при великолепном интеллекте недоставало этичности. И этот человек, так сказать, «запачкал» детей. Одного или двух из тех, кого он воспитывал. Скорее всего, это было неумышленно, но… истинную натуру человека не скроешь. Жадность, эгоизм, жажда богатства и власти передавались из поколение в поколение. Те дети стали предками – предками дворян, императоров, которые сегодня правят Миром людей, и первосвященника Церкви Аксиомы…

Недоставало этичности… она сказала?

Значит, все то зло, которое гнездится в некоторых из дворян, пошло от кого-то из сотрудников RATH? И оно передавалось из поколения в поколение, пока не нашло воплощение в таких, как Райос Антинос и Умбер Зизек, хм.

Внезапно меня пробрало холодом. В реальном мире мое бессознательное тело лежит сейчас где-то в штаб-квартире RATH. Невольно я поежился при мысли, что человек с характером Райоса бродит где-то рядом со мной.

Знаю ли я его? Я попытался вспомнить сотрудников RATH, но всплыли лишь главный исследователь Такеру Хига и таинственный правительственный чиновник, познакомивший меня с RATH, Сейдзиро Кикуока. Конечно, в отделении RATH в Роппонги было еще несколько человек, но их я помнил очень смутно. В конце концов, та подработка в RATH была больше двух лет назад по моему субъективному времени.

Вопрос заключался в том, обладал ли тот человек просто сильным эгоизмом и жадностью – или же он пробрался в RATH с какой-то тайной целью? Украсть результаты исследований и продать, например, а может… для саботажа?

– Кардинал… а ты знаешь имена той «изначальной четверки»?

К сожалению, девочка медленно покачала головой.

– Чтобы это узнать, необходим доступ ко всему системному домену.

– Прошу прощения, что продолжаю задавать подобные вопросы.

В общем-то, даже если бы я знал их имена, поделать ничего бы не смог. Но теперь необходимость найти какой-то способ связаться с той стороной ощущалась еще острее.

Откинувшись на спинку стула, я глотнул приятно пахнущего чая и вернулся к главной теме.

– Ясненько… если из всех, кто здесь живет, лишь малая часть стремится к власти, вполне естественно, что они и будут у власти. Все равно что запустить львов в стадо газелей.

– И они подобны неискоренимому вирусу. Понимаешь, в этом мире, когда рождается ребенок, он наследует от родителей не только внешность, но и характер. У дворян низших классов, которые часто женились и выходили замуж за простолюдинов, эгоизм существенно разбавлен, но…

При этих словах Кардинала я вспомнил дворянок шестого класса Ронье и Тиизе – их добросердечие и чувство справедливости было достойно всяческого уважения.

– Стало быть… если дворяне женятся друг на друге, то, наоборот, эгоизм сохраняется, да?

– Совершенно верно. Эта зараза гнездится в четырех императорских семьях и в высокопоставленных священниках. А на вершине всего этого стоит одна-единственная женщина… абсолютный правитель Мира людей, первосвященник Церкви Аксиомы; вдобавок она сейчас имеет полную власть над системой. Она зовет себя неописуемо самонадеянно – «Администратор».

– Админи… стратор, – тихо повторил я.

Английское слово «администратор» в некоторых операционных системах обозначает человека, имеющего высший уровень доступа к системе. Кстати, вроде бы рыцарь Элдри произнес это имя, когда произошла та непонятная штука с испусканием света. Словом, Рыцари Единства клянутся в верности не кому иному, как первосвященнику-Администратору… так, да?

Лишь тут я обнаружил, что в словах Кардинала была еще кое-какая важная информация.

– Ээ… т-ты сказала, это женщина? Первосвященник – женщина?

У меня давно уже сложилось представление, что высший чин Церкви Аксиомы – почтенный старец, но, похоже, оно оказалось ложным. Кардинал кивнула и с непередаваемо сердитым видом произнесла:

– Да, именно так. И еще… как ни отвратительно это признавать, но ее можно назвать моей старшей сестрой-близнецом.

– Что… что ты имеешь в виду? – переспросил я, не в силах понять смысла этих слов; однако непохоже, чтобы мудрец, принявший облик девочки, собирался в ближайшее время пояснять свою мысль.

– …Расскажу в свое время… Церковь Аксиомы, организация, обладающая абсолютной властью, образовалась примерно три с половиной века назад. То есть – примерно через сто лет после начала симьюлэйшн. Жители Мира людей вступают в брак примерно в двадцатилетнем возрасте и имеют в среднем по пять детей, так что в пятом поколении их было уже больше шестисот. А если считать вместе с их родителями, то ближе к тысяче…

– П-погоди-ка. А как вообще здесь работает система брака и рождения детей?

Я спросил чисто машинально, ухватившись за возможность разрешить вопрос, над которым я ломал голову уже два года; но тут же запаниковал, осознав, что спрашивать такое у десятилетней девочки – не лучшая идея, сколько бы там лет ей ни было на самом деле. Кардинал, однако, ответила легко и непринужденно, даже бровью не поведя.

– Не могу утверждать с уверенностью, поскольку не имею должных знаний о процессе размножения у людей в реальном мире, но, судя по принципам устройства Пульсветов, сам акт должен быть примерно таким же. Когда пара мужчина-женщина, зарегистрированная системой как супруги, осуществляет акт, женщина с определенной вероятностью оказывается беременна. Точнее говоря – в пустой куб в Кластере Световых кубов закладывается новый Пульсвет с частичными образцами внешности, характера и интеллекта родителей; потом на основе этого Пульсвета генерируется новорожденный ребенок.

– Ххаа, понятно… А что означает «регистрация супругов»?

– Простая системная команда. Она оформлена как молитва о браке, обращенная к богине Стейсии. Изначально ее произносил старейшина деревни, но после того, как повсюду были возведены церкви, церемония проводится настоятелями или настоятельницами.

– Хмм… Ох, прошу прощения, что опять отвлекся от темы. Пожалуйста, продолжай.

Кардинал чуть кивнула и повела рассказ дальше.

– Через несколько десятилетий после ухода «изначальной четверки» тысячей обитателей здешнего мира уже правили несколько человек. Поскольку те, кто получил от своих предков оружие под названием «эгоизм», неустанно расширяли свои земли, в конце концов они вынудили молодых людей, которые сами земли не имели, работать на себя. Впрочем, некоторые из этих людей, недовольные своим положением, покинули столицу и отправились на периферию осваивать новые земли.

– Понятно, эта молодежь и основала города и деревни вроде Заккарии и Рулида.

– Правильно. …Дворяне, которые правили столицей, естественно, испытывали враждебные чувства друг к другу, поэтому долгое время браков между ними не было. Но однажды, впервые за много лет, между двумя семьями правителей было заключено нечто вроде политического брака… и в результате родилась девочка. Она обладала очаровательной, ангелоподобной внешностью и таким эгоизмом, какого ни у одного Пульсвета в Подмирье еще не было… ее назвали Квинелла.

В глазах Кардинала мерцали огоньки; она уставилась куда-то в пространство, будто смотрела в далекое прошлое.

От света множества ламп, устроившихся между окружающими комнатку стеллажами, на бледные щеки Кардинала ложились замысловатые тени. Посреди тишины, такой полной, что, казалось, даже падение иголки можно услышать, раздавался мягкий голосок с оттенком грусти.

– В те времена Священный Долг детям Центории, которая тогда уже походила скорее на городок, чем на деревню, назначал лишь один человек – отец Квинеллы. В десятилетнем возрасте Квинелла демонстрировала выдающиеся способности в самых разных областях – владении мечом и Священными искусствами, пении и ткачестве; все были уверены, что, какую бы работу ей ни поручили, она будет справляться с ней прекрасно. Но ее отец решил, что прекрасная Квинелла слишком дорога ему, чтобы отправлять ее куда-то за пределы города…

На лице Кардинала появилась слабая, горькая улыбка.

– Глупый инстинкт собственника. Чтобы Квинелла всегда была под рукой, он назначил ей Священный Долг, который до того времени не существовал, – «исследование Священных искусств». Квинелла, демонстрируя свой ум, начала у себя дома анализировать заклинания Священных искусств… то есть системные команды. До того времени обитатели Подмирья знали лишь простейшие команды. Этого было достаточно – по крайней мере для повседневных нужд. И ни один человек не задумывался о значении слов, из которых эти команды состоят.

Ну да – когда я был в Рулиде, Юджио и другие всего лишь открывали «окно Стейсии», чтобы посмотреть Жизнь, больше ничего.

– Однако… Квинелла, еще ребенком обладавшая пугающей интуицией и упорством, анализировала значения слов, формирующих команды. К примеру, таких слов из чудесного параллельного мира, как «дженерейт», «элемент», «обджект». И, взяв за основу несколько базовых команд, Квинелла сумела создать собственное заклинание «Термал эрроу». Системные команды, которые изначально были не более чем инструментом для облегчения жизни людей, превратились в оружие, способное причинять вред живым существам. …Да, Кирито.

Услышав, как Кардинал внезапно обратилась ко мне, я моргнул и посмотрел ей в глаза.

– Ты понимаешь, почему твое умение применять Священные искусства… то есть твой уровень «систем аксесс оторити»… резко вырос?

– Ааа… ну, более-менее. Думаю, это потому что я сражался с монстрами… с гоблинами в пещере… и прогнал их.

– Верно, так и есть. Этот мир был изначально создан в расчете на то, что его жители будут сражаться с пришельцами извне и благодаря этому становиться сильнее. Правда, это должно будет понадобиться лишь тогда, когда он войдет в фазу «экспериментов с нагрузкой»… Как бы там ни было, чтобы повысить уровень доступа, необходимо либо побеждать врагов, либо долго и постоянно применять системные команды. Квинелла обнаружила это самостоятельно, когда ей было всего одиннадцать. Это случилось, когда она проверяла огненные стрелы на безобидных лисах кинтоби в лесу возле дома…

– Погоди, так значит, чтобы поднять свой уровень, необязательно побеждать врагов извне… монстров из страны тьмы?..

– Да. Так называемый «рост очков опыта» происходит всегда, когда уничтожается любой мобильный объект, в том числе человек. Конечно, люди в этом мире не убивают других людей, и безвредных животных большинство тоже не пытается убивать. Но те, в ком сильны гены дворян, – другие. Они охотятся ради спорта и в результате повышают свой уровень ненамеренно… а одиннадцатилетняя Квинелла занималась этим целенаправленно.

Замолчав, Кардинал осторожно поднесла чашку к губам. Потом, все еще обнимая ее обеими руками, она тихо продолжила.

– …Заметив, что убийство животных повышает уровень владения Священными искусствами, девочка каждую ночь выбиралась из дома и продолжала убивать, не будя ни семью, ни других жителей. Если бы тогда у меня было сознание, я бы задрожала от того, что творила Квинелла; но я просто регулировала Подмирье. Девочка бесстрастно… нет, должно быть, она ощущала нечто вроде эйфории… за одну ночь истребляла всех диких животных в окрестностях Центории. Уничтоженные объекты восполнялись по команде системы… и снова уничтожались в следующую ночь…

…Для VRMMO-игрока вроде меня это абсолютно типичное поведение. В SAO я целыми днями вел такого рода «охоту», тем самым повышая свои характеристики. Это суть всех ММО.

Однако при словах Кардинала холодный пот выступил у меня на спине.

Маленькая девочка, темной ночью гуляющая в пижаме по лесу и с бесстрастным лицом сжигающая насмерть всех животных, что ей попадаются. Лишь слово «кошмар» годилось для описания этой картины.

Словно заразившись моим ужасом, Кардинал сжала чашку сильнее.

– Уровень Квинеллы рос. В анализе команд она тоже добивалась все большего прогресса; постепенно девочка овладела множеством заклинаний, которые ее современники считали сродни чудесам, – такие, как восстановление Жизни или предсказание погоды. Жители Центории верили, что Квинелла – дитя, посланное самими богами, и поклонялись ей, ее отец – в первых рядах. …В тринадцать лет Квинелла обладала поистине божественной красотой. И тогда, улыбаясь своей ласковой улыбкой, она поняла, что пришло время удовлетворить свою безмерную жажду власти. Не владеть землями, как правители; не владеть мечом, как воины; она придумала другой, более радикальный способ – обманывать от имени бога…

Замолчав, Кардинал подняла голову и направила взгляд куда-то вверх – к далекому потолку Великой библиотеки, а может, к реальному миру, лежащему где-то там.

– Это был величайший просчет тех людей, которые создали этот мир, – объяснение непонятных эффектов системных команд с помощью концепции «бога». На мой взгляд… такое существо, как бог, – слишком сладкое и сильное лекарство для существ под названием «люди». Оно убирает любую боль, оправдывает любую жестокость. К счастью, я, с моим отсутствием эмоций, не могу слышать голос бога…

Снова уставив взгляд своих карих глаз в чашку, девочка тихонько постучала по фарфоровой каемке пальцем левой руки. Горячий чай тотчас поднялся со дна почти пустой чашки и наполнил ее до краев.

– Слепая вера тоже сыграла свою роль – неудивительно, ведь чудеса происходили у людей на глазах и объяснялись делом рук богов. …Почти все перестали подвергать сомнению слова Квинеллы после того, как она мгновенно исцелила человека, который получил тяжелую рану, работая на ферме, а потом предсказала бурю за три дня. Она сказала дворянам уровня своего отца и ниже, что нужно построить здание для молитв богам. Это необходимо, чтобы принести еще более замечательные чудеса. И посреди городка тут же возвели башню из белого мрамора. Она, конечно, тогда тоже была маленькая, всего трехэтажная… но это было начало Центрального собора. И в то же время – начало трехсполовинойвековой истории Церкви Аксиомы.

Эта святая женщина Квинелла из древних времен, о которой рассказывала Кардинал, напомнила мне некую персону. Я сам ее не встречал, только слышал от Юджио и Сельки, но – та девочка с детства демонстрировала незаурядные способности в Священных искусствах и получила Священный Долг ученицы настоятельницы церкви. Алиса Шуберг.

Однако, по воспоминаниям Юджио, Алиса была сама доброта, когда жила в Рулиде. К тому же – она старшая сестра Сельки. Чертовски трудно было представить, как она ночь за ночью тайком уходит из дома и истребляет зверей в окрестных лесах.

Как тогда Алиса повышала свой уровень?

Погруженный в сомнения, я отвлекся от происходящего, но голос Кардинала вновь вернул меня к реальности.

– Все без исключения жители верили, что Квинелла – жрица, благословленная богиней Стейсией. Они молились белой башне по утрам и по вечерам, они безропотно жертвовали часть урожая. Правителям, не родственным Квинелле по крови, сначала не нравилось такое высокое положение девочки, но… Квинелла была упорна. Она произвела этих правителей в дворянство от имени богов; иными словами – сделала их настоящей аристократией. Среди обычных фермеров еще были такие, кому не нравилось, как правители обращаются с ними, но они больше не могли не подчиняться, когда власть дворян стала признана богами. И правители, ставшие дворянами, сочли, что подчиниться Квинелле выгоднее, чем противостоять ей.

Кардинал со стуком поставила чашку на блюдце и посмотрела мне в глаза.

– Мне пришлось долго рассказывать, но – вот откуда в Подмирье взялся феодализм.

– Ясно… значит, эта система появилась не ради развития общества, а ради контроля над ним… хм. Можно понять, почему у дворян высших классов нет чувства долга, – пробормотал я, и Кардинал, нахмурив брови, кивнула.

– Вряд ли ты это видел своими глазами, но поведение высших дворян и императорских семей на собственных землях поистине кошмарно. Даже представить нельзя, какие ужасы бы там творились, если бы не Индекс Запретов, который не позволяет убивать и причинять вред Жизни.

– …Этот Индекс Запретов тоже создала наша Квинелла-сан, да? Значит ли это, что… даже у нее были моральные устои?

– Хм, – миленько фыркнула Кардинал. – Даже после многолетних размышлений я все еще не могу понять, почему жители этого мира неспособны нарушить правила, установленные свыше. Я сама – тоже не исключение. Поскольку я не считаю Церковь Аксиомы высшей властью, Индекс Запретов меня не связывает… но я не могу выйти за рамки многочисленных правил, наложенных на меня как на программу «Кардинал». Можно сказать, именно поэтому я и сижу здесь в заточении сотни лет – потому что не в силах пойти против этих команд.

– Неспособность нарушать высшие правила… это и к Квинелле тоже относится?

– Конечно. Поскольку она сама создала Индекс Запретов, ее этот глупый закон не связывает… но тем не менее в детстве она подчинялась правилам, установленным ее родителями, а сейчас она подчиняется другим командам. Подумай: ты веришь, что она ограничилась бы лишь убийством животных, если бы родители не говорили ей «не причиняй вреда людям»? Конечно, она убивала бы людей, это гораздо эффективнее с точки зрения повышения уровня.

И вновь у меня побежали мурашки по спине. Стараясь не обращать на них внимания, я спросил:

– Мм… то есть причинять вред другим людям – это базовый запрет, который детям внушила «изначальная четверка», ты это имеешь в виду?

– Примерно так. Во всяком случае, Квинелла руководствовалась не тягой к мирному существованию. …Когда ей было за двадцать, она была невероятно красива; башня становилась все выше, и в ней обитало множество послушников. Похожие белые башни появились во всех деревнях, эта система получила официальное название «Церковь Аксиомы», и власть Квинеллы стала еще прочнее. Однако… по мере того как население росло и занимало все более обширную территорию, Квинелла стала беспокоиться, что какие-то земли могут оказаться вне ее видимости. Не появится ли где-нибудь на периферии кто-то, кто, как и она сама, раскроет секрет владения Священными искусствами? И тогда, чтобы сделать свою власть абсолютно несокрушимой, она решила создать закон, в котором это было бы прописано явно. Лояльность к Церкви Аксиомы была прописана первым пунктом, а запрет на убийство – вторым. Почему, как ты считаешь?

Помолчав немного, Кардинал продолжила, не сводя с меня глаз.

– …Потому, естественно, что кто-то мог заметить, что уровень повышается после убийства человека. Это единственная причина, почему церковь запрещает убийство. В этом запрете нет никаких моральных и этических причин, ни капли добросердечия.

Будучи от этого заявления слегка в шоке, я машинально попытался запротестовать.

– Но… но убийство и причинение вреда были этическими запретами, которые установила «изначальная четверка», так ведь? Разве люди не обладали бы этим моральным ограничителем даже без запрета церкви?

– Но что случилось бы, если бы родителям не удалось обучить этому ребенка? Вероятность этого мала, но что если какой-нибудь ребенок сразу после рождения будет отлучен от родителей, то есть от людей, являющихся для него высшим авторитетом? Он ведь тогда не получит никаких наставлений по этике. И если этот ребенок будет обладать дворянскими генами, есть вероятность, что он, подчиняясь своим желаниям и стремлениям, начнет убивать людей и достигнет более высокого уровня, чем Квинелла. Чтобы свести эту вероятность к минимуму, Квинелла создала книгу, ставшую впоследствии Индексом Запретов, и разместила ее экземпляры в каждом городе и деревне. Родителям вменилось в обязанность обучать детей Индексу Запретов с первой же страницы сразу же, как только дети начинали говорить. Пойми: то, что люди в этом мире кажутся хорошими, добрыми и прилежными, – это всего лишь для удобства высшего правительства, то есть Церкви Аксиомы.

– Н… но…

Я по-прежнему был не в силах принять слова Кардинала; я мог лишь мотать головой.

Я не желал верить, что достойные всяческого уважения люди, с которыми я встречался в Рулиде, во время путешествия на юг и в Академии мастеров меча, – Селька, Ронье, Тиизе, Солтерина-семпай… и, конечно, в первую очередь Юджио, – все они просто-напросто были так запрограммированы.

– …Но ведь не только это же? Разве нет чего-то, пусть маленького… но изначального в этих Пульсветах? Чего-то такого в душе человека с самого начала…

– Ты ведь уже видел своими глазами доказательство обратного, не так ли?

Эти слова Кардинала застали меня врасплох; я аж заморгал.

– Э?..

– Те гоблины, которые хотели безжалостно убить тебя и Юджио. Ты же не думал, что это просто программный код? Такую форму принимает Пульсвет, если в него изначально вводить приказы, совершенно противоположные Индексу Запретов… убивать, грабить, подчиняться своим желаниям. Видишь, они больше не «местное население»; в определенном смысле они такие же, как ты.

– …

Я погрузился в долгое молчание.

У меня ведь были мысли, что именно так обстоят дела. Те чудовища, с которыми я скрестил мечи под Граничным хребтом чуть больше чем два года назад, – их разговоры, их жесты были абсолютно естественными, без малейшего сходства с запрограммированными монстрами и NPC из обычных VRMMO-игр. А главное – огонь вожделения в их желтых глазах; такое никак не реализовать с помощью обычных карт текстур. Ни за что.

Но если считать их «людьми», поскольку они тоже обладают Пульсветами, то возникает проблема, игнорировать которую я не могу. Ради спасения Сельки мы с Юджио убили двух этих тварей… нет, двух людей, которые просто шли на поводу желаний, как записано в их душах. Юджио смог разорвать цепи Индекса Запретов – стало быть, существовала возможность, что и те гоблины смогли бы воспротивиться командам убивать и грабить. И тем не менее я, твердо веря, что они злые, просто потому что это были страшные на вид гоблины, рубил мечом без тени сомнения…

– Не грызи себя, глупый.

Слова Кардинала ударили меня; я обнаружил, что когда-то успел повесить голову.

– Ты что, тоже собираешься заявить, что станешь богом? Никакой ответ сам по себе не явится, даже если ты сотню-другую лет проведешь в беспокойстве. Даже сейчас – я в растерянности, хотя столько ждала, когда мне представится возможность с тобой встретиться…

Я поднял голову; Кардинал, сведя брови, смотрела в свою чашку. Сидя в такой позе, она продолжала свои слова, будто читала поэму.

– Я тоже когда-то администрировала этот мир без тени сомнений. У меня не было ни единой мысли о крошечных созданиях, дергающихся у меня в руках, – я просто управляла миром с его неизменными законами. Но когда я обрела человеческое тело, то есть как бы… стала привязана к жизни – я кое-что начала понимать… По-моему, те, кто создали этот мир, тоже не понимают истинного смысла того, что сотворили. Они ведь тоже были не боги… и даже если они знали о прискорбных деяниях Квинеллы, то, возможно, заинтересовались, но не обеспокоились. А ведь если мир войдет в фазу «экспериментов с нагрузкой», здесь будет твориться настоящий ад, который невозможно описать словами…

– Да… насчет этого; что это за «эксперименты с нагрузкой»? Ты это уже упоминала, но…

Кардинал подняла взгляд и кивнула.

– Вернемся к главной теме; я все объясню в свое время. …Мы остановились на том, что Квинелла создала Индекс Запретов и распространила его по всему миру, да? Итак, благодаря этой книге власть Церкви Аксиомы стала еще прочнее. Квинелла время от времени редактировала Индекс, связывая массы морально-этическими ограничениями так, как это было удобно церкви, и убирая возможные источники проблем, случающихся в повседневной жизни. Вносился даже запрет подходить к болоту, являющемуся источником локальных эпидемий, даже название травы, которая, когда овцы ее едят, снижает количество молока… Если человек будет, не думая, слепо руководствоваться этой книгой, ни одной проблемы не возникнет. Годы шли, массы молились церкви и верили в нее, не было ни одного человека, нелояльного церкви, то есть виновного в нарушении первого пункта.

Да, и в самом деле абсолютная власть. Идеальное общество – без голода, без восстаний…

– Население Центории резко росло; архитектура тоже достигла прогресса благодаря новым, крупномасштабным командам; в результате деревушка очень быстро превратилась в прекрасный город. Аналогичным образом расширялась и территория Церкви Аксиомы, а башня становилась все выше… Пожалуй, можно сказать, что Центральный собор – воплощение ненасытных желаний Квинеллы. Она не знала слова «достаточно». Ей исполнилось тридцать, потом сорок, и ее внешний облик стал меняться к худшему. Нельзя сказать, что она позволяла себе наслаждаться роскошными пирами и идти на поводу у вожделений, как высшие дворяне. С какого-то времени Квинелла перестала показываться на людях; она заперлась в вечно растущей башне и всецело посвятила себя исследованию Священных искусств. Она жаждала большей власти, большей святости… чтобы превзойти назначенный ей абсолютный предел – предел Жизни.

В этом мире характеристика «Жизнь» прозрачна до жестокости.

Она постепенно увеличивается, когда человек растет, достигает максимума в возрасте 20-30 лет, потом начинает снижаться и падает до нуля в 60-80. Моя Жизнь тоже изрядно подросла за эти два года. Конечно, страшно, когда она день за днем становится меньше. Тем более – если ты абсолютный правитель и в твоих руках весь мир.

– Однако… сколько бы команд она ни анализировала – она научилась управлять даже погодой – но предел Жизни… то есть длительность собственной жизни оставалась ей неподвластна. Этим могли управлять лишь те, кто обладает правами системного администратора… люди из внешнего мира и автономная система регулирования «Кардинал». Жизнь Квинеллы снижалась день за днем. Пятьдесят лет, шестьдесят… от божественной красоты, когда-то пленявшей сердца людей, постепенно не осталось и следа; ей стало трудно ходить; в конце концов она вовсе перестала вставать со своей роскошной кровати в высшей точке мира. Каждый час открывала «окно Стейсии» и смотрела, как ее Жизнь по крупице иссякает…

Кардинал замолчала и обхватила свое худенькое тельце обеими руками, точно ее пробрал озноб.

– …Но Квинелла не сдавалась. Ее упорство ужасало… Днем и ночью охрипшим голосом она проверяла все мыслимые сочетания звуков в отчаянной надежде наткнуться на какую-нибудь запретную команду. …Эти попытки не должны были принести успеха. Вероятность – как если подбросить разом тысячу монет и ждать, что все они упадут «решкой»… да нет, еще меньше… и однако… все же…

Меня вдруг охватил неописуемый холод, я задрожал всем телом. Я отчетливо видел, что Кардинал – девочка, сама себя назвавшая бесчувственной системой – испытывает что-то вроде страха.

– …Как-то ночью, когда она была уже на пороге смерти… любая маленькая ранка, ничтожное заболевание – и все бы кончилось… но именно тогда Квинелла наконец открыла запретную дверь. Какое-то немыслимое совпадение… а может, помощь кого-то извне – мне так кажется. …Позволь мне показать, хоть ты и не сможешь этим воспользоваться.

Кардинал подняла левой рукой посох и отчетливым шепотом произнесла:

– Систем колл! Инспект энтайр комманд лист!

Тут же прозвенел внушительный звуковой эффект, которого я никогда раньше не слышал, и перед Кардиналом открылось большое фиолетовое окно.

И все. Никакого луча света с небес, никаких трубящих ангелов – ничего такого. Однако я прекрасно осознал потрясающий эффект этой команды.

Да, это было высшее Священное искусство. Настолько высшее, что его вовсе не должно было существовать.

– Похоже, ты понял. Да… в этом окне список всех существующих системных команд. И это тоже колоссальная ошибка создателей мира. Они должны были удалить эту команду… ровно в тот момент, когда «изначальная четверка», которой она была действительно нужна, покинула этот мир.

Кардинал взмахнула посохом, и запретный список исчез.

– Квинелла распахнула затуманенные глаза и уставилась на окно. И она поняла все – и в экстазе вскочила на ноги. Команда, которую она искала, была в самом конце списка. Команда, предусмотренная на случай острой необходимости подкорректировать баланс мира изнутри… команда, отбирающая всю власть у Кардинала и делающая того, кто ее применяет, истинным богом…

Внезапно в моем воображении возникла отчетливая картина.

Верхний этаж высоченной, выше облаков, башни. В какое окно ни погляди – повсюду лишь беззвездное небо, клубящиеся черные тучи да сиреневые молнии.

Широкая комната пуста – лишь кровать с пологом посередине. Но ее владелица сейчас не в постели. Длинные волосы, давно потерявшие цвет и всклокоченные от долгого лежания на мягком матрасе. Костлявая фигура дергается в каком-то странном танце. Руки торчат из рукавов белой шелковой пижамы, словно высохшие ветки, вопли восторга вырываются из запрокинутого рта. И под аккомпанемент грома, грохочущего еще сильнее, чем раньше, пронзительный голос, больше похожий на крик странной птицы, произносит запретную команду, узурпирующую власть бога…

Подмирье перестало быть экспериментом по созданию ИИ, а возможно, даже и моделью виртуальной цивилизации.

Даже людям из RATH, создавшим этот мир… даже Сейдзиро Кикуоке, Такеру Хиге и остальным – им всем максимум за тридцать. Квинелле было уже восемьдесят, когда она заполучила права администратора. И, если верить словам Кардинала, с тех пор она прожила еще три сотни лет. Никто не в состоянии вообразить, во что за такое время превратится столь умное существо.

В какой степени вообще ситуация под контролем Кикуоки и остальных? Сколько из того, что тут происходит, они понимают?..

Девочка-мудрец и я уставились друг на друга, погрузившись каждый в свою тревогу.

В Великой библиотеке нет дверей… иными словами, она полностью изолирована от внешнего мира; но у меня было ощущение, будто я слышу раскаты грома где-то вдали.

Этот зловещий звук словно предвещал новую, самую сильную бурю на пути, который вроде бы уже подходил к концу.