«Ремув кор протекшн».

В тот же миг, когда Юджио произнес это незнакомое заклинание, он понял, что открыл дверь, открывать которую нельзя было ни в коем случае.

Это было за час до сражения с Кирито, сама возможность которого казалась ему немыслимой.

Юджио дрался с командующим Рыцарями Единства Беркули и его устрашающим умением «разрубать будущее». Этот бой он с огромным трудом свел вничью, высвободив воспоминания «Меча голубой розы» и тем самым заморозив себя и своего противника. Потом его, бессознательного, отнес на сотый этаж странный человечек, называвший себя распорядителем Чуделкиным.

Там Юджио встретил девушку, обладающую серебряными волосами и глазами и нечеловеческой красотой. Это была Администратор, первосвященник. Девушка заговорила с Юджио, сознание которого оставалось затуманенным.

«Ты цветок в горшке, лишенный живительной влаги любви».

«Но я не такая, как они. Я буду любить тебя и только тебя».

«Все, что тебе нужно, – дать мне в ответ всю твою любовь».

Слова девушки связали разум Юджио не хуже Священного искусства. Полностью завороженный ими, Юджио произнес те три слова, которые она потребовала от него.

По-видимому, это было запретное заклятие, открывающее дверь к самому дорогому, что есть у человеческого существа… к памяти, мыслям, душе.

С солнечной улыбкой Администратор вгляделась в душу Юджио, пошарила в ней, а потом вонзила туда нечто холоднее льда.

И его сознание исчезло.

Потом к Юджио вернулось зрение; его будто вытаскивали из черной бездны чьи-то далекие крики.

Прямо перед ним были слепящие искры и серебристый клинок. И он яростно дрался с каким-то черноволосым юношей.

И в следующий миг Юджио осознал. Осознал, что он, облаченный в доспехи Рыцаря Единства, поднял меч на собственного партнера, которому доверял больше всех на свете, и на подругу детства, о которой думал больше всех на свете.

Даже после этого ледяной шип, вонзенный в самую сердцевину его сознания, не исчез. Этот шип сковывал мысли Юджио, неустанно требовал, чтобы он во имя достопочтенной госпожи первосвященника зарубил стоящих перед ним врагов.

Вопреки своему желанию Юджио применил Священное искусство высвобождения воспоминаний «Меча голубой розы» и заточил драгоценную для него пару во льду. Это было все, что он мог сделать, чтобы завершить бой не так, как приказывал шип.

…Я поддался искушению Администратора и сломал то, что не должен был ломать.

…Но кое-что еще я могу сделать… кое-что я должен сделать.

– Прости, Кирито… прости, Алиса.

Отдав все силы на то, чтобы произнести эти слова, Юджио шагнул на самодвижущийся подъемный диск. Чтобы вернуться на сотый этаж, в покои Администратора.

Подъемный диск массивно затих; лунный свет из гигантского окна осветил доспехи Юджио и меч в его правой руке, рассыпав пятнышки тусклого белого света.

Было около двух пополуночи, 25 число пятого месяца.

Еще совсем недавно – если не считать последних трех дней – он в это время суток давно спал бы в общежитии элитных учеников. Спал бы глубоким сном, уставший от ежедневных занятий и тренировок, и разбудить его было бы невозможно до самого утреннего колокола.

Если вспомнить – ночь на 23 число он провел в карцере Академии, а ночь на 24 – в подземной тюрьме собора; едва ли это способствовало хорошему сну. По идее, он уже должен был достичь предела физических возможностей из-за усталости, накопившейся от непрерывных сражений с утра 24 числа, когда он сбежал из тюрьмы; от одной только мысли об этом тело Юджио начинало тяжелеть. Однако ледяной шип у него в сознании пульсировал и отгонял сонливость, как бы сильно Юджио ни хотелось отдаться ее объятиям.

Вверить всего себя достопочтенной госпоже первосвященнику. Сражаться во имя защиты Церкви Аксиомы.

Ледяной шип – должно быть, такая же фиолетовая призма, какая была во лбу Элдри, – пульсировал, и с каждым импульсом Юджио получал все тот же приказ, жесткий, как стальной кнут, и сладкий, как первосортный мед. Скорей всего, стоит Юджио еще раз лизнуть этот мед, как он утратит самосознание уже навсегда.

Сейчас он мог оставаться собой лишь потому, что его пробудили отчаянные крики Кирито и битва на мечах, которой он отдавался весь, без остатка.

И вернуться в покои на сотом этаже, обойдясь без тяжелых ран, он смог только благодаря тому, что Алиса наблюдала за битвой, не вмешиваясь.

Талант Рыцаря Единства Алисы и ее искусство полного контроля, превращающее «Меч душистой оливы» в ураган золотых лепестков, таили в себе достаточно мощи, чтобы одолеть нынешнего Юджио. Если бы Алиса взяла в руки меч и сражалась бок о бок с Кирито, Юджио, скорей всего, был бы зарублен, не получив шанса пробудиться.

Он не понимал, почему Алиса, будучи Рыцарем Единства, приняла решение пойти против Церкви Аксиомы. Должно быть, Кирито сумел ее убедить – как воображал Юджио, пока поднимался по лестнице собора, – а может, произошло что-то совсем уж невероятное.

Правый глаз Алисы скрывала повязка, сделанная, похоже, из оторванного куска одежды Кирито. Судя по всему, с Алисой произошло то же самое, что с самим Юджио, когда он поднял меч на Умбера Зизека в Академии мастеров меча. Ее правый глаз взорвался, не в силах вынести тяжести преступления – предательства церкви. И эту решимость Алисе, которая была совершенно равнодушна и неприступна, когда арестовала их в Академии и когда встретилась с ними в «Облачном саду» на 80 этаже, дал не Юджио, а Кирито…

Но сейчас я даже думать об этом не имею права.

Ведь я сдался сладким словам Администратора и открыл ей путь к моей душе. Этим я предал Кирито и Алису. Я предал Тиизе, Ронье, Френику, Голгоссо-семпая, Солтерину-семпай, коменданта общежития Азурику-сэнсэй, ремесленника Садре, людей с фермы Вольде, Сельку, старого Гаритту и Гасуфта из Рулида и ту девочку-мудреца из Великой библиотеки, Кардинала.

Стискивая рукоять меча, Юджио сопротивлялся постепенно усиливающейся ледяной пульсации.

Вряд ли у него осталось много времени, прежде чем его сознание вновь исчезнет. Он должен успеть искупить грехи, прежде чем перестанет существовать.

Есть лишь один способ.

Юджио медленно огляделся.

Видимо, центры комнат на 99 и 100 этажах не совпадали – подъемный диск, на котором был Юджио, остановился у южного края покоев первосвященника. Небо за стеклянными окнами, опоясывающими комнату, было усыпано звездами. Колонны, украшенные громадными декоративными мечами, блестели в лунном и звездном сиянии.

И –

Юджио задрал голову, словно его кто-то позвал.

На белоснежном потолке более чем в десяти мелах над головой была, как и прежде, в цвете изображена история богов. Кристаллики, покрывающие богов, гигантских драконов и людей, сияли чистым светом.

…Меня эти огоньки позвали?..

Юджио сосредоточился на одном из кристалликов, и тут –

Раздался настоящий голос, на этот раз с другой стороны. Юджио быстро обернулся и посмотрел перед собой.

Посреди просторной комнаты стояла круглая кровать – мелов десять в поперечнике, не меньше. Свисающий с потолка по краям кровати полог не давал разглядеть, что там внутри. Но Юджио слышал тихий голос, доносящийся сквозь эту тонкую белоснежную ткань. Сладкие, почти шепчущие звуки.

Это был голос Администратора, первосвященника.

Похоже, она произносила какое-то заклинание, однако злого ритма боевого заклинания Юджио не улавливал. Если она просто выполняла какой-то необходимый ритуал, то у Юджио был хороший шанс.

Убрав «Меч голубой розы» в ножны, Юджио положил его на пол, потом начал снимать серебряные доспехи, поврежденные в бою с Кирито. Избавившись от перчаток, плаща, кирасы и поножей, он вернулся к своему прежнему одеянию из куртки и штанов. Осторожно прикоснулся к груди и убедился, что это на месте.

Юджио сделал шаг в сторону занавеса. Потом еще шаг.

С кровати нетвердо спустилась маленькая тень. Раздался неприятный смех.

– Хо-хо, хо-хи-хи… Я думал, ты отлично поработаешь, если продержишься пять – десять минут. Но подумать только – ты вернулся живыыым. Похоже, у нас тут победииитель.

Как только на обладателя этого голоса упал лунный свет и Юджио смог его разглядеть, у него перехватило дыхание. Он с трудом удержал спокойное выражение лица.

Безвкусное одеяние – темно-красное справа, темно-синее слева. Цвета смыкались на середине выпяченной, как воздушный шар, бесформенной груди.

Узенькие глазки, изогнутый в широкой ухмылке рот на круглом, бледном, пустом лице. Золотой шляпы на лысой голове не было, но все равно эту нелепую внешность спутать с чем-либо было невозможно.

Чуделкин, распорядитель. Он явился, когда сражение Юджио с командующим Беркули вот-вот должно было закончиться. Превратил командующего в камень этим своим заклинанием «Дип фриз». Он же, скорей всего, отнес потерявшего сознание Юджио сюда, на сотый этаж.

Несмотря на низенький рост и смешную внешность, этот человек, несомненно, был чрезвычайно умел в обращении со Священными искусствами, уступая в этом лишь первосвященнику; и он обладал особой жестокостью. Стоит ему узнать, что к Юджио вернулась память, пусть даже временно, и он почти наверняка воспользуется все тем же окаменяющим заклинанием. Если Юджио собирается выполнить свою главную задачу, он не должен возбудить ни малейшего подозрения.

Чуделкин покосился на лежащие у ног Юджио доспехи и наигранно поднял брови, состоящие лишь из нескольких волосков.

– Нааадо же, как досталось этим доспехам, которые даровала тебе Ее Преосвященство. А ты… ты случайно не сбежал сюда, когда тебя поколотили те предатели, ааа, тридцать второй?

«Ее Преосвященство» – видимо, имелась в виду Администратор, под предателями подразумевались Кирито с Алисой, а 32 – «номер» Юджио среди Рыцарей Единства. Любая фраза, которую Юджио произнесет в ответ, зародит подозрения; однако у него не было выбора – на заданный вопрос надо ответить.

Собравшись с духом и изо всех сил стараясь сохранить непроницаемое лицо, Юджио произнес:

– Я заточил предателей во льду, Ваша Светлость распорядитель.

По лицу Чуделкина расплылась улыбка, однако крохотные зрачки в глазах-щелочках горели холодным огнем без тени радости.

– А, вот как. Заточил во льду?.. Это прекрасно, но ты ведь прикончил их потом, не так ли, тридцать второй?

– …

На мгновение повисло молчание – Юджио искал подходящий ответ.

Разумеется, он не прикончил Кирито с Алисой. Заклинание полного контроля над «Мечом голубой розы» было изначально предназначено сковывать противника, не ранить его. Даже если они застряли во льду, их Жизнь не должна падать быстро, пока они держат голову снаружи.

Может, стоит ответить утвердительно, не говорить правду? Но если распорядитель спустится, чтобы проверить, ложь вскроется мгновенно. Эх, Кирито бы сюда – он со своим нахальством и чутьем вмиг бы придумал подходящий ответ.

…Я всегда прятался за спиной у Кирито. Полагался на него всякий раз, когда влипал в неприятности, оставлял ему принятие важнейших решений.

Но сейчас я все должен придумать и сделать сам. Ведь и Кирито не на одном лишь чутье преодолел столько преград. Он сумел отвести меня так далеко, потому что всегда думал изо всех сил, делая выбор.

Думай. Думай так, как он думал бы.

Забыв на время даже про ледяную пульсацию, Юджио думал. Наконец раскрыл рот и произнес самым тихим голосом, на какой только был способен:

– Нет, я не прикончил их, распорядитель. Приказ достопочтенной госпожи первосвященника требовал от меня лишь задержать их.

Он понятия не имел, действительно ли именно такой приказ ему отдала Администратор.

Однако он смутно припоминал, что, когда пришел в себя в этой комнате, распорядителя здесь не было. Если Чуделкин не присутствовал, когда из Юджио делали Рыцаря Единства, он не мог знать содержания приказа; и уж тем более он не мог сейчас перечить словам первосвященника.

Конечно, всему конец, если особа, находящаяся сейчас на кровати в десяти мелах от Юджио, услышала его слова. Однако она, похоже, занималась произнесением какого-то заклинания, а загораживающая ее ткань глушила шепот.

По-прежнему не позволяя своей тревоге проявиться на лице, Юджио ждал ответа Чуделкина, и –

Толстые губы человечка в шутовском наряде изогнулись и выпустили наружу сердитый голос:

– Нехорошо, нехорошоооо, тридцать второй.

Указательный палец правой руки нацелился Юджио в лицо...

– Не забывай говорить «Ваша Светлость распорядитель», когда обращаешься ко мне. «Ваша Светлость», понял? Кто станет лошадкой в наказание, если в следующий раз забудет добавить «Ваша Светлость», ааа? Ты будешь на полу, а я буду сидеть на тебе верхом, нно, нно! Хо-хи-хи-хи.

Пронзительное хихиканье тут же стихло, когда Чуделкин поспешно прижал ладони ко рту и покосился в сторону кровати. Удостоверившись, что первосвященник продолжает творить заклинание, он наигранно погладил себя по груди и снова ухмыльнулся.

– …Теперь мне пора делать то, что мне приказала Ее Преосвященство. Я устрою Дип фриз всем этим вонючим рыцарям, бросившим вызов церкви, – так повелела Ее Преосвященство. О, а тебе надлежит ожидать дальнейших приказов здесь, тридцать второй. Я не могу насладиться в полной мере, пока остается груз, который меня тяготииит, хо, хо-хо-хо.

Подавляя отвращение, вспухающее в груди, Юджио кивнул.

Чуделкин неверной походкой добрался до подъемного диска у южной стены. Должно быть, он собирался всласть поиздеваться над Кирито и Алисой, прежде чем превратить их в камень, как он сделал с командующим Беркули.

Однако о тех двоих можно было не беспокоиться – наверно. Ведь «ледяная тюрьма», созданная «Мечом голубой розы», была абсолютно бесполезна против полного контроля Алисы.

На 80 этаже, в «Облачном саду», Юджио уже поймал Алису в лед. Однако «Меч душистой оливы» у нее в руке распался на бессчетное множество маленьких клинков и брызнул во все стороны, искрошив лед в пыль.

Они, должно быть, уже выбрались. И даже если нет – Алисе вовсе незачем проявлять милосердие к Чуделкину; когда он появится, она, уж конечно, высвободит всю мощь своего меча.

Чуделкин встал на подъемный диск и, выдыхая свой странный смех, поплыл вниз. Юджио ждал, почти не дыша, пока пустой диск не вернулся и не слился с полом. Распорядитель, видимо, отослал диск обратно, чтобы понаслаждаться вволю в одиночку, без помех. В результате Юджио никак не мог оценить ситуацию на 99 этаже.

Ну и ладно. Те двое ни за что не позволят распорядителю себя одолеть.

Проглотив тревогу вместе с глубоким вдохом, Юджио вернул взгляд к середине комнаты.

Поднял левую руку и снова прижал к груди поверх куртки.

У меня своя задача.

Вернув себе решимость, Юджио подобрал меч и зашагал вперед. Он направлялся к кровати. Три мела, два мела, один мел – и вдруг.

Голос, до сих пор безостановочно произносивший заклинание, смолк – исчез, будто утек куда-то. Юджио застыл на месте.

Заклинание было завершено? Или же первосвященник прекратила его читать, заметив приближение Юджио? А главное – что это за заклинание?

Юджио быстро огляделся, но вокруг все оставалось без изменений. Больше сорока мелов в поперечнике, эта круглая комната была просторнее, чем та, на 99 этаже, но украшением ей служили лишь громадная кровать, ковер на полу и десяток с чем-то колонн с мечами, разделяющих стеклянные окна вокруг комнаты. Золотые колонны спокойно поблескивали в лунном сиянии; ничего нового не возникало и, похоже, не собиралось.

Закончив осматриваться, Юджио снова повернул голову к кровати. И тут же в его сознании снова резко запульсировало.

Холодная боль постепенно нарастала. Явно у Юджио осталось мало времени – совсем скоро он вновь перестанет осознавать себя. Он должен сделать то, что должен, прежде чем превратится в Рыцаря Единства не только телом, но и душой.

Еще несколько шагов – и вот до кровати уже рукой подать. Чуть поколебавшись, Юджио мягко положил на пол «Меч голубой розы», который сжимал в правой руке. Едва он выпустил меч, тревога и тоска в его душе резко усилились, однако он не мог позволить Администратору хоть чуть-чуть себя заподозрить.

Выпрямившись, сделав еще один глубокий вдох и взмолившись в душе, чтобы его голос не задрожал, Юджио произнес:

– …Достопочтенная госпожа первосвященник.

Через несколько секунд, которые показались Юджио невероятно долгими, голос ответил:

– …С возвращением, Юджио. Похоже, ты выполнил то поручение, не так ли.

– …Да, – монотонно пробормотал он. Актерство никогда не было его сильной стороной, но он ведь годами жил в Рулиде, подавляя эмоции. Всего-то надо было вернуться к тем временам. К тогдашнему себе, еще не встретившему загадочного черноволосого юношу.

– Хороший мальчик. Ты заслужил награду, Юджио. Подойди ближе, поднимись на кровать, – произнес нежный, медовый голос из-за полога.

Еще раз притронувшись к груди левой рукой, Юджио осторожно отодвинул ткань полога. В фиолетовом полумраке он почти ничего не видел, но знакомый насыщенный аромат тут же заполз ему в ноздри и потянул вперед.

Юджио взобрался на гладкую простыню из белого шелка и медленно пополз. Какой бы большой ни была кровать, все-таки до ее середины было пять мелов, не больше; тем не менее Юджио по-прежнему ничего впереди не видел, и его пальцы ни до чего не дотрагивались.

Однако если он сейчас заговорит, выдаст свое волнение, первосвященник тут же поймет, что он в сознании. Поэтому Юджио продолжил двигаться вперед, сосредоточившись исключительно на текстуре простыни.

И вдруг –

Где-то наверху беззвучно вспыхнул бледный огонек.

Белый – не свеча, не лампа. Это был световой элемент, созданный Священным искусством, хоть Юджио и не услышал заклинания. Колыхаясь в воздухе, огонек почти совсем не разгонял густую темноту.

Опустив взгляд, Юджио обнаружил в двух мелах перед собой ее улыбку, и тут же его глаза сами собой распахнулись. В следующий миг он стер с лица всякое выражение и низко поклонился, продолжая упираться ладонями в кровать.

Девушка в тонком фиолетовом одеянии, поверх которого струились длинные серебряные волосы. Правительница Мира людей, обладающая непостижимой красотой и подобными матовым зеркалам глазами, не дающими проникнуть к ней в душу.

Первосвященник. Администратор.

Небрежно сидя на кровати, не отводя от Юджио блестящих в свете элемента глаз, девушка прошептала:

– Подойди же ко мне, Юджио. Как я и обещала, я дам тебе то, чего ты жаждешь. «Любовь», предназначенная тебе и только тебе.

– …Да, – почти беззвучно ответил Юджио и, не поднимая головы, медленно пополз к ней.

Он мог бы броситься на девушку с расстояния в один мел – левой рукой закрыть ей рот, чтобы не дать произнести заклинание, а правой взять с груди это и вонзить в нее. Все закончилось бы менее чем за две секунды – но даже этот промежуток времени казался слишком долгим, когда речь шла о сражении с Администратором.

Как только Юджио вновь подумал о противостоянии первосвященнику, особо острая игла боли прошила его голову и вонзилась в сознание. Однако показывать это было никак нельзя. Расслабив все тело, насколько смог, Юджио медленно, медленно приближался…

– …Но сначала… – вдруг прошептала Администратор, когда Юджио был в каких-то десяти санах от нее, и он застыл на месте. – …Позволь мне еще раз вглядеться как следует в твое лицо, Юджио.

Неужели она почувствовала его злое намерение? Если так, бросаться на нее бессмысленно. Пока что Юджио оставалось лишь делать то, что она ему говорила.

Все с тем же застывшим лицом Юджио медленно поднялся и посмотрел в лицо девушке.

Сперва он хотел не встречаться с ней глазами, но эти два зеркала обладали неодолимой властью – они сами притянули взгляд Юджио. Глаза, не выдающие того, что кроется за ними, но сами глубоко проникающие в душу всякого, кто в них заглянет, чарующе мерцали в свете элемента.

Через несколько секунд, показавшиеся Юджио вечностью, губки девушки наконец шевельнулись.

– …Я, конечно, вставила модуль в разрыв в твоих воспоминаниях, который там уже был, потому что это казалось самым подходящим местом, но, по-видимому, лень сослужила мне не лучшую службу…

Юджио не сразу понял смысл этих прошептанных слов, которые к тому же девушка адресовала отчасти самой себе.

«Был» – значит, у Юджио не хватало части воспоминаний уже тогда, когда его сюда принесли? Но Юджио даже не подозревал, что у него имелись такие пробелы. Возможно, конечно, он не замечал именно потому, что это «разрыв в воспоминаниях», но девочка-мудрец Кардинал четко сказала: чтобы вставить Модуль благочестия, необходимо удалить фрагмент самых дорогих для жертвы воспоминаний. Как правило, это память о любимом человеке.

Вспомнив тот эпизод в Великой библиотеке, который, казалось, произошел сто лет назад, Юджио мысленно прошептал:

…Самый дорогой для меня человек. Это Алиса Шуберг, которую у меня на глазах забрал Рыцарь Единства восемь лет назад. Я ни на миг не забывал про Алису. Я помню ее золотые волосы, светящиеся под солнцем; ее синие глаза – более синие, чем летнее небо; ее сверкающую улыбку… мне достаточно закрыть глаза, и я это все вспомню.

…И, хоть это и совсем иное, чем любовь, – сейчас у меня есть партнер, не менее дорогой для меня, чем Алиса. Таинственный юноша, с которым я познакомился в лесу под Рулидом два года и два месяца назад. «Дитя, украденное Вектором» с черными волосами и черными глазами, как у людей с востока. Мой лучший друг Кирито, который вытащил меня из деревни и довел до Центрального собора, – я до сих пор отчетливо помню его плутовскую улыбку.

…Алиса и Кирито. Возможно, я никогда больше не увижу их улыбок. Но даже если я лишусь здесь жизни, я до последнего мига не забуду этих двоих.

…Я хотел вернуться в Рулид вместе с ними, когда Алиса вернет себе память… но теперь у меня нет права желать этого. Потому что я поддался чарам Администратора и поднял меч на самых дорогих мне людей.

Мысли Юджио плыли и плыли; глаза чуть дрожали.

Он не знал, как Администратор восприняла это его выражение лица, но она чуть склонила голову и произнесла:

– Да, все-таки он слегка нестабилен. Ничего не поделаешь, придется мне синтезировать тебя еще раз. А потом ты получишь свою награду, Юджио.

И она небрежно потянулась вперед правой рукой.

Момент казался очень подходящим, чтобы действовать, но, едва тонкая ладонь Администратора нацелилась на лоб Юджио, с ним произошло нечто неожиданное. Все его тело застыло – даже губы оказались парализованы, не то что руки-ноги.

В следующий миг –

Голову Юджио от лба до затылка пронзило странное ощущение.

Источник холодной пульсации, ледяной шип, засевший глубоко в голове, медленно выползал наружу. Боли не было, но с каждым движением шипа в глазах мелькала вспышка. Сквозь эти вспышки, как сквозь туман, Юджио видел.

Зеленые ветви, колышущиеся на ветру. Неуверенные солнечные лучики, пробивающиеся сквозь листву.

Он, бегущий под этими ветвями, смеющийся.

Золотые волосы, сверкающие под солнцем чуть впереди.

И черные волосы, весело скачущие рядом.

Маленький Юджио на бегу повернул голову вправо. Но улыбка его второго друга детства потонула в белой вспышке –

Могучий шок вернул Юджио обратно на темную кровать.

Его занемевшее тело откинулось назад. Изо лба высовывался странный предмет. Прозрачная треугольная призма, фиолетово светящаяся изнутри.

Рыцарь Единства Элдри тоже необычно себя вел во время битвы в розарии, когда при упоминании имени его матери изо лба у него вылезла похожая призма. Однако та, что торчала сейчас изо лба Юджио, была больше, сияла ярче, и узор на ней вроде был сложнее.

Ошеломленный тем, как такая громадная штука могла поместиться в его голове, подавленный ужасом перед Священными искусствами Администратора, способными на такое, Юджио мог лишь молча смотреть.

– Да… просто сиди спокойно, вот так… – ласково прошептала серебряноволосая девушка и вытянула правую руку еще сильней. Фиолетовая призма продолжила выдвигаться из головы Юджио. Наконец она вышла вся; в этот момент его мысли полностью выключились, и Юджио обмяк, точно его все силы оставили.

Первосвященник влюбленно посмотрела на призму, которую удерживала теперь обеими руками, и сказала:

– Этот модуль – улучшенная версия, которую я лишь недавно создала. Я попыталась ввести в него не только лояльность к церкви и ко мне, но и дополнительный контур, усиливающий имаджинейшн. Когда ты синтезируешься с ним, ты можешь пользоваться инкарнацией сразу, минуя неэффективные тренировки. На настоящий момент это ограничено базовыми техниками, но…

Юджио не понимал больше половины слов Администратора.

Но одно было ясно. Эта призма, этот «Модуль благочестия» захватил мысли Юджио, превратил его в Рыцаря Единства и заставил поднять меч на Кирито с Алисой. Конечно, этот путь выбрал сам Юджио, однако сейчас, без Модуля благочестия в голове, без навязываемой фальшивой преданности он сможет выполнить то, что должен. Едва Юджио подумал об этом, ледяная пульсация, по-прежнему продолжавшая терзать его сознание, разом стихла.

Однако. Онемение, охватившее его тело в тот момент, когда Администратор указала на него, и не думало исчезать даже после того, как она убрала Модуль благочестия. Юджио по-прежнему не мог пошевелиться.

Если бы только я мог двигать правой рукой. Я бы взял это и ударил Администратора – если бы только мог…

Юджио отчаянно пытался собраться с силами, согнувшись и глядя вниз; и тут белая правая рука снова потянулась к нему.

Он смотрел исподлобья на девушку, которая, держа в левой руке призму, придвигалась все ближе; она остановилась, когда их колени почти соприкоснулись. Ласково улыбнувшись, Администратор притянула голову Юджио к себе, и Юджио подался вперед – он не мог противостоять даже этой слабой силе.

Положив повернутую набок голову Юджио к себе на колени, Администратор провела кончиками пальцев по его лбу у самых волос и прошептала:

– Позволь мне еще раз взглянуть на твои воспоминания. На этот раз я точно внедрю эту вещицу в то место, которое тебе дороже всего. И тогда твоя голова перестанет болеть. И это еще не все… ты навеки освободишься от бессмысленных волнений и тревог, от голода и жажды.

Тонкие белые пальцы оставили лоб Юджио и медленно опустились на его губы. Рот Юджио снова обрел способность двигаться – только рот.

Пальцы девушки ушли; она чарующе улыбнулась и приказала:

– А теперь произнеси то заклинание, которому я тебя обучила.

– …

Губы Юджио слабо задрожали – единственная его часть, к которой вернулась подвижность.

Туман в его голове окутывал не только сражение с Кирито, когда Юджио был Рыцарем Единства, но и время непосредственно перед этим поединком, однако три слова, произнесенные им в прошлый раз, вспомнились совершенно отчетливо.

«Ремув кор протекшн».

Юджио даже не пытался представить себе, что означают эти незнакомые слова на Священном языке, но в одном он был убежден твердо. Эта короткая фраза вскрывает дверь, которая хранит в безопасности душу человека, дверь, которая дается каждому еще при рождении.

Вот почему Администратор смогла свободно просмотреть воспоминания Юджио и вставить Модуль благочестия в имеющийся разрыв. Однако, по ее словам, «синтез» был нестабилен, и потому она собиралась его повторить.

Сейчас Юджио мог удерживать свое сознание, значит, та дверь снова закрылась. Он не знал, сама она закрылась со временем или же ее Администратор зачем-то закрыла. Так или иначе, первосвященник требовала, чтобы Юджио снова произнес те три слова, и тогда она сможет повторить синтез.

Если Юджио их произнесет, он скорей всего, вновь превратится в Рыцаря Единства телом и душой, и это поставит крест на его последнем желании – вернуть память Алисе.

А если он откажется, Администратор поймет, что Юджио не подчиняется ей.

Вот сейчас. Сейчас, когда первосвященник беззащитна, когда ее открытая кожа прямо тут, рядом, – возможно, сейчас у Юджио последний и лучший из шансов. Нужно каким-то образом двинуть правой рукой и пырнуть девушку той штукой.

Первосвященник парализовала Юджио, всего лишь указав на него рукой. Мало того – Юджио не слышал ее голоса, когда она читала заклинание, создавшее тот световой элемент над кроватью.

Юджио совсем недавно был свидетелем очень похожей невидимой силы, не требующей произнесения заклинаний… только там было другое. Это сделал командующий Рыцарями Единства Беркули Синтезис Ван, с которым Юджио сражался в громадной ванной несколькими этажами ниже. Для Юджио это выглядело так, будто тот герой из древних времен, основатель Рулида и предок самого Юджио, призвал к себе меч, лежащий в сторонке, всего лишь протянув руку.

И это еще не все. Если подумать – Кардинал, девочка-мудрец из Великой библиотеки, закрыла коридор, создала стол и много еще всякого сделала, просто помахивая посохом, не так ли? Такие мастера способны управлять силами, подобными Священным искусствам, всего лишь представляя мысленно, что они хотят сделать.

Конечно, Юджио, только несколько дней назад изучавший Священные искусства в Академии, в этом отношении даже с учениками монахов, служащих в Центральном соборе, не мог тягаться; с Администратором и Кардиналом – тем более.

Он должен прорваться сквозь паралич, сковывающий все тело, одной лишь силой воли.

Кирито как-то раз сказал такие слова: главное в этом мире – вложить что-то в свой меч. Это могло значить лишь одно: сила, рожденная в голове у человека, может поселиться в его мече, сделать атаки мощнее.

Если мысль может усилить меч, то она должна быть способна усиливать и Священные искусства… да вообще любые действия человека.

Двигайся.

Приоткрыв губы и чуть втянув воздух, Юджио мысленно пожелал.

Двигайся, пожалуйста, двигайся, моя правая рука.

Я уже столько ошибок совершил в этой жизни. Я не смог помочь Алисе, когда ее забирал Рыцарь Единства, я не отправлялся за ней много лет после этого, я сбился с пути, уже когда дошел до цели своего странствия. Я должен искупить свою слабость.

– …Дви…

Тихий, хриплый голос вырвался из горла Юджио.

– …Дви… га…

Улыбка Администратора, глядящей на него сверху вниз, поблекла. Серебряные глаза прищурились, наблюдая за потугами Юджио. Пути назад больше не было. Сила, собранная из всего тела Юджио, вливалась в его правую руку.

Но онемение уходить отказывалось. Множество невидимых игл пронзало кисть и пальцы Юджио, словно удерживая их, не давая двигаться. Ощущение было такое, что, стоит ему шевельнуть правой рукой, и она просто рассыплется. Но пусть даже он не сможет больше махать мечом – ничего. Поэтому – еще чуть-чуть…

– …Дви… гай… ся!.. – хрипло выдавил он – и в этот миг.

Лежащую на кровати руку Юджио окутало слабое сияние. Теплое, ласковое сияние, способное погасить любую боль и тревогу. Еще мгновение – и ледяные иглы, вонзенные в плоть и кости, растворились.

– …Ты?.. – вырвалось у Администратора, и она отпрянула.

Однако рука Юджио, свободная от онемения, уже нырнула под куртку и вытащила оттуда нечто на тонкой цепочке.

Крохотный медно-красный кинжал.

Держа его обратным хватом, Юджио ударил, целясь в белоснежную кожу Администратора, выглядывающую из глубокого выреза ее тонкого одеяния.

Промахнуться было невозможно. Клинок имел всего пять санов в длину, но до цели было рукой подать.

Однако за миг до того, как игольное острие кинжала вонзилось в кожу Администратора, произошло такое, о чем Юджио и помыслить не мог.

Раздался страшный грохот, и вокруг острия кинжала образовалось множество колец из фиолетового света.

Эти сияющие волны образовывали крохотные буквы Священного языка. Полосочки, такие тонкие, тем не менее удерживали острие кинжала.

– Гг… ххх!!!

Могучая сила отталкивала руку Юджио, которую он отчаянно напрягал, стиснув зубы.

Кинжал в его правой руке был одним из двух, которые ему и Кирито дала девочка-мудрец Кардинал. Сами по себе они почти никакой силой не обладали, однако Кардинал, запертая в своей библиотеке, могла направить в того, кто получил удар кинжалом, свои Священные искусства.

Кинжал Юджио был предназначен для того, чтобы усыпить Рыцаря Единства Алису.

Кинжал Кирито был предназначен для того, чтобы победить первосвященника – Администратора. Однако Кирито воспользовался им, чтобы спасти жизнь заместителя командующего Рыцарями Единства Фанатио Синтезис Ту, с которой он и Юджио сражались на 50 этаже собора.

Голос Кардинала, донесшийся до них тогда сквозь пространство, сказал: «Вероятность того, что Администратор все еще не пробудилась, велика. Если вы доберетесь до верхнего этажа до того, как она проснется, то сможете обойтись и без кинжала».

Однако это не сбылось. Первосвященник проснулась, и победить ее, не уступающую по силе Кардиналу, без помощи кинжала Юджио было уже невозможно.

Вернуть Алисе воспоминания и отправиться вместе с ней обратно в Рулид. Уже очень долгое время это было единственное желание Юджио. Однако он чувствовал, что теперь, когда он позволил словам первосвященника обмануть себя, принял доспехи Рыцаря Единства и, пусть ненадолго, но поднял меч на Кирито и Алису, у него не осталось права цепляться за эту надежду.

А значит, был лишь один способ искупить вину.

Оставить себя – пожертвовать собой ради высшей цели, а не ради собственных желаний. Не более и не менее.

В невинном одиннадцатилетнем возрасте Алису забрали из дома, запечатали воспоминания и сделали из нее Рыцаря Единства.

Несмотря на безупречное поведение, Тиизе и Ронье подверглись унижению из-за привилегий, дарованных дворянам.

Юджио должен потратить все остатки своих сил на то, чтобы раздавить эту гнилую политическую систему. Даже если ему придется отдать жизнь ради того, чтобы победить первосвященника, все равно это будет значить, что он не зря провел те дни, что добирался до столицы и обучался в Академии.

Несмотря на решимость, с которой Юджио давил, фиолетовые полосочки все равно сдерживали кинжал, не давали ему коснуться кожи Администратора. В то же время сама первосвященник, явно не предвидевшая такого поведения Юджио, подалась назад, резко ахнув.

Ее широко раскрытые серебряные глаза светились негодованием.

Приняв на себя этот взгляд, Юджио обхватил правую руку левой и нажал еще сильнее.

– У… оооо!

Тонкое иглоподобное острие на какой-то миллисе вошло в сияющий барьер – когда произошло нечто.

Бессчетные Священные буквы, из которых состоял барьер, вспыхнули ярко-белым светом и взорвались, откинув в стороны и Юджио, и первосвященника.

– !..

Даже сброшенный с кровати, словно его смахнула ладонь великана, Юджио сумел сделать два дела.

Он, хоть и с трудом, но все же удержал цепочку кинжала, вырвавшегося из его правой руки. И схватил левой рукой ножны «Меча голубой розы», лежащие на полу рядом с тем местом, где он грохнулся.

Увы, тяжесть его драгоценного меча ничуть не помогла справиться с инерцией, и Юджио покатился по полу. Остановился он, лишь врезавшись спиной в окно.

– Гхх…

Коротко простонав, Юджио поспешно поднял голову и посмотрел на центр комнаты.

Свисающую с потолка тонкую ткань полога сдуло в стороны, и круглая кровать была открыта взгляду. Там спокойно стояла человеческая фигурка. Несмотря на то, что от взрыва досталось и Администратору, у нее лишь длинные волосы колыхались; ни следа ран видно не было. В левой руке сверкала призма, извлеченная из головы Юджио.

Фиолетовое одеяние, похоже, не выдержало взрыва и уничтожилось, но Администратор, подняв правую руку, лишь поправила серебряную прическу. То, что она полностью обнажена, ее как будто совершенно не волновало.

Потом она грациозным движением села, точно в невидимое кресло, и закинула ногу на ногу. В этой позе она безмолвно поплыла вперед и остановилась в десятке мелов перед Юджио, распластавшимся у южного края комнаты.

Прижав палец правой руки к подбородку, она пристально глядела на Юджио со своего невидимого трона. Юджио был не в силах ни двигаться, ни говорить. В конце концов серебряноглазая девушка тонко улыбнулась и сказала:

– Я думала, где же ты прячешь эту штучку… Это же просто уловка той девчонки из библиотеки, да? Подумать только, она сумела просочиться сквозь мое восприятие и придумать пару трюков за то короткое время, что провела без моего присмотра.

Она издала негромкий смешок.

– Но – какая жалость. Я ведь тоже не все это время проспала. Девчонка ошиблась, решив сделать эту игрушку металлической. Сейчас мою кожу ни один металлический предмет не может ранить – ни один. Хоть грубый меч огра, хоть портняжная иголка.

– Что… – слабо простонал Юджио, все еще не в силах подняться с пола.

Она неуязвима для металлического оружия.

Если окажется, что это правда, значит, атаки любым оружием бесполезны, не только кинжалом Кардинала? Фиолетовые полоски, не пускающие острие, – это, видимо, и было защитное заклинание. Но Юджио понятия не имел, каким Священным искусством его можно отменить, и сильно сомневался, что у него вообще хватит на это способностей.

Юджио не мог ничего, кроме как отчаянно цепляться правой рукой за крохотное оружие, утопающее в ладони, и глядеть на обнаженную девушку, сидящую перед ним в воздухе.

– Несчастное дитя, – ласково прошептала Администратор.

– …

– А я ведь тебе обещала. Если ты отдашь мне всего себя, я дам тебе в ответ ровно столько же любви. Еще чуть-чуть – и ты получил бы вечную любовь и вечное служение, к которым ты так долго стремился.

– …Вечная любовь… – против воли хрипло повторил Юджио. – Вечное… служение…

Первосвященник кивнула, поигрывая Модулем благочестия, извлеченным из головы Юджио.

– Да, Юджио. Вверь мне всего себя, и жажда, терзающая тебя, тотчас утихнет. Ты вырвешься из объятий страха и тревоги… Это твой последний шанс, Юджио. Разбей игрушку в твоей правой руке мечом, который ты держишь в левой. И моя безграничная любовь простит тебе все твои грехи.

– …

По-прежнему лежа на полу, Юджио посмотрел на «Меч голубой розы» в левой руке и на медно-красный кинжал в правой.

– Любовь – когда служишь ты и служат тебе… Это ты несчастная, если можешь говорить о ней только так.

– …

Губы первосвященника сжались в линию.

Ей достаточно взмахнуть своей тонкой правой рукой, и на Юджио обрушится ливень мощнейших Священных искусств, который мгновенно уничтожит его Жизнь. Отдавая себе в этом отчет, Юджио тем не менее продолжил:

– …Наверняка ты была такой же. Искала любовь, мучилась… но никто тебе ее не давал.

Произнося эти слова вслух, мысленно он говорил другое.

Может, меня и правда даже родные мать с отцом не любили.

Но я все равно любил многих.

Старого Гаритту, предыдущего рубщика. Сестру Азарию из церкви. Сельку, ее ученицу.

Дедушку, который рассказывал множество древних историй. Сестрицу Сулинею, которая присматривала за мной, когда я был совсем маленьким.

Бано и Торизу с фермы Вольде. Близняшек Телин и Телулу, их дочек.

Голгоссо-семпая, обучавшего меня. Азурику-сэнсэй из общежития.

Тиизе, дарившую мне свою улыбку каждый день, что провела в качестве моего слуги, пусть этих дней и было так мало. Ронье, заботившуюся о моем партнере.

И Кирито.

Алису.

– Ты ошибаешься, и это ты несчастная, – медленно, обдумывая каждое слово и не отводя взгляда от таинственно светящихся, переливающихся глаз Администратора, произнес Юджио. – Любовь не в том, чтобы тебе служили. Она не требует ничего в ответ, ее нельзя получить взамен чего-то. Ее дают просто так – как цветок поливают… вот что такое любовь на самом деле.

При этих словах тонкая улыбка вновь появилась на губах Администратора.

Однако той приторной сладости, что раньше, в ней не было.

– …Какая жалость. Подумать только – я стремлюсь простить этого мальчика, великого грешника, взбунтовавшегося против Церкви Аксиомы, и спасти его душу, а он говорит мне такие слова.

У Юджио, смотрящего снизу вверх, перехватило дыхание, когда серебряноволосая девушка в воздухе вмиг превратилась из «человека» в «бога».

Внешне ничего не изменилось. Однако ее бледную, почти прозрачную кожу окутала непостижимая пугающая аура – божественная, можно сказать. Первосвященник источала невероятную мощь – как будто она способна лучшего из мечников или магов разорвать в клочья одним движением пальца.

– Юджио… возможно, ты думаешь… что ты мне действительно нужен? Что я не решусь оборвать твою жизнь, потому что ты нужен мне как рыцарь… или что-то подобное?

Легкая улыбка девушки не выражала вовсе никаких эмоций. Юджио мог лишь по-прежнему цепляться правой рукой за кинжал и терпеть давящую ауру страха.

– У-ху-ху… такое глупое дитя, как ты, мне больше не нужно. Я сотру твою Жизнь, а потом, быть может, окажу тебе честь, превратив твое тело в крохотный драгоценный камень и убрав его в шкатулочку, – заявила Администратор со смехом в голосе, и поменяла положение ног, сидя на невидимом троне.

Это была вовсе не пустая угроза. Первосвященник, скорей всего, могла с легкостью претворить свои слова в действия, если бы только пожелала.

Сбежать сейчас Юджио не мог; да и путей к бегству у него не было. Спускаться на диске было просто некогда. Если каким-то образом удастся разбить стекло позади – там его ждут лишь сотни мелов пустого неба до самой земли.

Впрочем, Юджио определил свою судьбу, когда применил заклинание полного контроля над «Мечом голубой розы» против Кирито и Алисы на 99 этаже. Он ударит первосвященника кинжалом Кардинала, даже если это будет стоить ему жизни.

Администратора защищал барьер, непроницаемый для любого металлического оружия. Однако Юджио чувствовал, что этот барьер не столь нерушим, как заявляла девушка. Похоже, он разрушился, когда Юджио отчаянно надавил своим кинжалом. Вряд ли это сняло заклинание, но оставался шанс, что немедленно после взрыва кинжал мог достичь цели.

– Надо же… ты еще не успокоился? – прошептала Администратор, глядя на распростертого перед ней Юджио. – Какой смелый мальчик – развлекаешь меня до самого конца. …Я вот думаю, быть может, убить тебя и превратить в драгоценный камень будет слишком скучно? Потребуется, конечно, время, но, возможно, все же стоит тебя синтезировать насильно, как то дитя?..

Несмотря на опаснейшее положение, часть слов первосвященника достигла сознания Юджио, и он невольно переспросил:

– …То дитя?..

Серебряноволосая девушка широко улыбнулась и кивнула.

– Да. Та самая, в которую ты до безумия влюблен, – крошка Сёти. Она тоже никак не желала произносить заклинание, и я заставила старейших потратить несколько дней на то, чтобы снять протекшн насильно. Сама я этого не видела, потому что спала, но, я уверена, процесс был очень мучителен. …Как тебе это нравится? Как ты относишься к тому, чтобы самому попробовать его на вкус?..

– …Сёти… Алиса… – неразборчиво пролепетал Юджио.

Как обычно, он не понимал половину того, что говорила первосвященник. Но одно он осознавал четко.

Маленькой Алисе, которую восемь лет назад связали и увезли в Центральный собор, пришлось пережить нечто ужасное, когда из нее делали Рыцаря Единства. Она твердо отказалась произносить фразу «Ремув кор протекшн», которую Юджио произнес, поддавшись искушению Администратора, и в результате дверь в ее душу пришлось взламывать силой. Боль от ран, полученных Юджио в сражениях, была, должно быть, просто пустяком по сравнению со страданиями, через которые прошла Алиса.

Сбежать сейчас он просто не имел права.

Он не простит самого себя, если падет, не нанеся Администратору ни единого удара.

– …

Стиснув зубы изо всех сил, Юджио упер в пол и выпрямил дрожащие руки, потом, шатаясь, встал.

Не сводя глаз с первосвященника, во взгляде которой было еще меньше веселья, чем прежде, он намотал на правое запястье цепь кинжала и взялся этой же рукой за рукоять «Меча голубой розы». Ощутив текстуру белой кожи, будто льнущей к ладони, Юджио одним движением достал меч и бросил ножны на пол.

В лунном свете, вливающемся через окно у него за спиной, клинок блестел синевато-серебряно.

Девушка, сидящая в воздухе в десяти мелах впереди, прищурила глаза, будто устала от этого сияния, и произнесла голосом более холодным, чем прежде:

– Понятно, вот, значит, каков твой ответ, мальчик. Очень хорошо… Я проявлю милосердие и убью тебя безболезненно.

В словах при сотворении Священных искусств первосвященник, похоже, не нуждалась. Однако были еще два условия, которые непременно следовало выполнить для любого атакующего заклинания.

Создание и обработка элементов. Будь то элементы тепла, холода или любые другие – даже мастеру понадобится пара секунд, чтобы создать их и придать им форму.

Поэтому к моменту, когда первосвященник подняла правую руку, Юджио уже занял стойку со своим бесценным мечом у правого плеча.

Клинок «Меча голубой розы» окутался желто-зеленым сиянием.

На кончиках пальцев Администратора появились светло-синие огоньки.

– О… оооо!!!

Это был решающий удар. Решающий секретный прием.

Прекрасно сознавая это, Юджио прыгнул вперед.

Атакующий прием стиля Айнкрад «Звуковой напрыг».

В ушах Юджио прозвучал голос Кирито.

«Смотри, Юджио, секретные приемы сами двигают наше тело. Но нельзя позволять им просто двигать его, как им угодно.

Ты должен слиться с приемом в единое целое и ускорить его собственными движениями рук и ног. Если ты научишься это делать, твой меч будет доставать врага быстрее ветра».

Сколько он тренировался? Сколько раз у него не получалось, и он валился лицом в кусты?

И сколько раз он слышал веселый смех Кирито?..

Клинок Юджио, горя ярко-зеленым огнем, взмыл вверх, обгоняя даже свист рассекаемого воздуха.

Улыбка исчезла с губ первосвященника; девушка вытянула вперед правую руку.

Элементы холода за миг до того, как вылететь вперед в виде ледяных игл, взорвались, едва встретившись с «Мечом голубой розы». А потом секретный прием, в который Юджио вложил всю свою силу, врезался в ладонь Администратора – точнее, в фиолетовые ленточки в пяти санах от ладони.

Удар и грохот, куда более мощные, чем в прошлый раз, сотрясли Юджио.

Фиолетовый барьер, способный останавливать любое металлическое оружие, поймал и ускоренный «Звуковой напрыг», и от места удара во все стороны пошли волны – тонкие полоски крохотных Священных букв отчаянно затряслись.

Если продолжать давить во всю мощь, барьер взорвется, как это было несколько минут назад. Он, Юджио, как-нибудь перетерпит этот взрыв и тогда уж точно вонзит в Администратора кинжал, свисающий с его правого запястья. Пусть даже его всего при этом разорвет на части – ничего; главное – нанести этот удар.

– Рр… вии… ись!!! – проорал Юджио, вкладывая всю силу, какую только мог собрать, в «Меч голубой розы», все еще сияющий огнем секретного приема.

– !..

Первосвященник молчала, однако от улыбки на ее губах уже не осталось и следа. В ее прищуренных глазах по-прежнему клубилось радужное сияние; пальцы вытянутой правой руки мрачно согнулись.

Левой рукой она не атаковала, видимо, из-за того, что там все еще находился Модуль благочестия. Она продолжала держать его, несмотря на заявление, что убьет Юджио, – то ли потому что все-таки хотела превратить Юджио в Рыцаря Единства, то ли потому что у этой штуки было и другое какое-нибудь применение.

Так или иначе, размышлять об этом было бессмысленно. Необходимо завершить последнюю атаку, пусть даже это лишит Юджио остатков силы и Жизни. Ничего иного ему не оставалось.

– У… оооОООО!!!

Когда Юджио выжал из своего живота этот последний вопль –

Перед его глазами вновь начало твориться нечто непредвиденное.

«Меч голубой розы» стал медленно погружаться в фиолетовый барьер.

Нет, барьер не исчез. И все же острие бесценного меча Юджио потихоньку уходило в эти Священные буквы, которые должны, по идее, блокировать любой металл, – нет, оно проходило насквозь.

Это Юджио не казалось. Расширившиеся глаза первосвященника были тому подтверждением.

Потом вдруг –

Сражающаяся с мечом Юджио прямо в воздухе Администратор внезапно отпрянула назад.

Барьер тоже стремительно отодвинулся, и «Меч голубой розы», потеряв опору, с резким свистом махнул вниз. Как только он коснулся пола, в ковре образовался прямой разрез длиной в несколько мелов.

Юджио было некогда разбираться, что именно случилось. Все, что он знал, – что если будет стоять на месте, то следующее боевое Священное искусство первосвященника его достанет. Руки и ноги налились свинцом – видимо, из-за того, что Юджио только что вкладывал всю силу в меч, – но, несмотря на это, Юджио собрался тут же атаковать.

Однако в этот раз враг оказался быстрее. Первосвященник создала новые элементы, еще пока отступала, и сейчас выпустила их в Юджио. К тому моменту, когда Юджио занял позицию для секретного приема, зеленые огоньки были уже у него перед глазами.

Не раздумывая, Юджио нарушил стойку и защитился «Мечом голубой розы». Воздушные элементы тут же взорвались, и возникшим ураганом Юджио вновь отнесло к южной стене.

Ему повезло, что первосвященник пропустила этап обработки элементов. Если бы она бросила их не в чистом виде, а сперва создала ножи ветра или что-нибудь подобное, Юджио, вероятно, лишился бы одной-двух конечностей.

Однако совсем уж везением это тоже нельзя было назвать. Вместо стеклянного окна, как в прошлый раз, Юджио врезался спиной в гигантскую колонну, разделяющую окна.

Колонна была украшена громадным декоративным мечом; ударившись об него, Юджио рухнул на пол. Если бы эта имитация была повернута к Юджио лезвием, а не щекой клинка, он получил бы тяжелую рану даже от украшения. В этом смысле опять можно было говорить о везении, но Юджио все равно не мог встать – острая боль не давала ему дышать.

Надо двигаться. Сейчас будет уже настоящее Священное искусство.

Адресовав эти безмолвные слова самому себе, Юджио отчаянно попытался подняться.

Первосвященник, похоже, отступила за кровать – в сумраке Юджио видел лишь отблеск ее серебряных волос, не более. С такого расстояния даже «Звуковой напрыг» не достанет – но, естественно, Священные искусства достанут без проблем. Если Юджио так и останется лежать ничком, гибель неизбежна.

– У… гхх… – простонал он, сумев каким-то чудом поднять правое колено. Но чтобы опереться на эту ногу и встать самому, сил уже не было. Нога отказывалась слушаться; сколько Юджио ни пытался встать, она лишь дрожала.

Нет. Это еще не конец. Если я сдамся сейчас, зачем вообще я сюда возвращался?

Не так. Зачем вообще я жил до этого момента?

– Гу… оооо!..

Опершись спиной о золотую имитацию меча, а руками – о собственный меч, Юджио кое-как сумел подняться в сидячее положение. Похоже, удар о колонну оставил ему не только синяки, но и раны – кровь тут же закапала на пол.

Уже секунд пять, а то и больше прошло с того момента, как он упал, однако первосвященник почему-то не спешила с атакой. По-прежнему паря в воздухе в двух десятках мелов впереди, она хранила молчание.

Наконец в комнате раздался ее голос – тихий, потому лишь слышный, что, помимо него, здесь царила полная тишина.

– …Это оружие… хмм, вот, значит, что…

Сбитый с толку этими словами, Юджио перевел взгляд на свою правую руку.

«Меч голубой розы», упертый острием в пол. Медно-красный кинжал, свисающий с запястья. Который из них Администратор назвала сейчас «этим оружием»?

Чутье подсказывало ему, что этот вопрос невероятно важен, но, прежде чем он успел найти ответ –

Тишину, заполнявшую покои на последнем этаже Центрального собора, расколол странный вопль, не принадлежащий ни Юджио, ни Администратору.

– Ии, ии, аииииииииии!!!

Повернув голову на этот вопль, Юджио увидел, что в четырех-пяти мелах от него в полу образовалось круглое отверстие. Там находился подъемный диск, соединяющий сотый этаж с предыдущим. Из темной дыры донеслось еще громче:

– По-по-помогите, Ваше Преосвященство первосвящееееннииик!!!

Этот душераздирающий крик мог принадлежать лишь распорядителю Чуделкину, совсем недавно спустившемуся на 99 этаж.

Услышав эти вопли и выкрики, Администратор беззвучно выдвинулась вперед из тени, опустилась на край кровати и пробурчала себе под нос:

– …И почему он с каждым годом становится все инфантильнее? Видимо, уже пришло время ресета.

Юджио стал медленно отступать в западную часть комнаты, подальше от подъемного диска, не обращая внимания на пристальный взгляд покачивающей головой девушки.

Диск двигался небыстро. Пока он опустится на пол 99 этажа и вернется с Чуделкиным, пройдет не один десяток секунд.

…Так Юджио подумал – однако две бледные руки ухватились за край отверстия, когда диск ушел вниз всего-то санов на двадцать.

– Хоооооооо!!!

После третьего по счету возгласа в отверстии появилась круглая голова – лысая, без единого волоска, и красная. Распорядитель вытянул себя руками наверх и тут же рухнул на пол.

На нем был тот же красно-синий шутовской наряд, что и недавно, когда он, покуражившись над Юджио, отправился вниз. Только тогда этот наряд был словно надутый и весь такой круглый, а сейчас – изодранный и скукоженный.

Кинув взгляд на Чуделкина, который как раз сел на полу, перемежая тяжелое дыхание с «хо-хи», Администратор холодно поинтересовалась:

– Что это за одеяние?

Увиденное поразило и Юджио. Руки, ноги и туловище распорядителя, виднеющиеся сквозь прорехи в костюме шута, оказались тонкими, словно высохшие ветки. Голова при этом оставалась все такой же большой и круглой; это придавало ему сходство с человечками, каких рисуют маленькие дети.

Что же это за костюм такой, который прежде, в громадной ванной, Юджио видел безумно раздувшимся? Пока он пытался это понять, Чуделкин поднялся на ноги, не заметив, что Юджио находится буквально в меле от него, и принялся оправдываться.

– Я, я вынужден принести извинения за беспокойство, которое вызываю тем, что в столь недостойном виде предстаю перед вашим взором, Ваше Преосвященство первосвященник, но это лишь неудачное последствие жестокого сражения, через которое я прошел в намерении покарать предателей и защитить великую Церковь Аксиооомы!

Все это Чуделкин выпалил без остановки; потом его глаза выпучились – раньше они напоминали узкий полумесяц, а теперь полную луну. Должно быть, он лишь сейчас заметил наготу первосвященника. Тотчас он шлепнул руками по лицу, закрыв глаза; круглая голова залилась краской целиком, и он заверещал:

– Аууу!!! Охооооо!!! Ваш низкий слуга недостоин лицезреть вас, Ваше Преосвященство, я сейчас же раздавлю свои глаза и превращу себя в каааамень!

Распорядитель все тараторил, какой он весь из себя недостойный, однако же пальцы, прикрывающие лицо, он растопырил, и глаза позади них горели. Похоже, даже первосвященник сочла нужным как-то среагировать на поведение Чуделкина: она прикрыла груди левой рукой. Ее голос, подхваченный холодным воздухом, хлестнул шута:

– Говори немедленно, что тебе нужно, или я и вправду превращу тебя в камень.

– Хоооооох!!! Оааа… аа… аааа…

Чуделкин извивался всем своим тощим телом, не переставая верещать, однако, услышав слова первосвященника, застыл на месте. Его лицо, только что багровое, стремительно побледнело.

Резко крутанувшись на месте, распорядитель по-лягушачьи поскакал к отверстию в полу, через которое он только что пролез. Подъемный диск все еще был на 99 этаже.

– Мы, мы должны запечатать немеееедленно! Те двое, те два демона – ониии!..

– …Разве ты не должен был избавиться от мятежников? – спросила Администратор, и по спине Чуделкина прошла судорога.

– Ва-ва-ва-ваш скромный слуга прошел через грандиозное сражение, выказал невероятную доблесть и отвагу, что стоило ему столь недостойного внешнего вида, но, поскольку предатели оказались слишком искушены в подлости, коварстве и вероломстве…

Половиной сознания Юджио слушал вопли распорядителя, вторая половина думала.

«Предатели», упомянутые Чуделкиным, – это, несомненно, Кирито с Алисой, которых Юджио заточил во льду на 99 этаже. Несмотря на то, что распорядитель – второй по силе маг во всей Церкви Аксиомы, а движения Кирито и Алисы скованы льдом, Юджио почти не сомневался, что они не проиграют; и так и вышло – Чуделкин, получив жесткий отпор, сбежал обратно.

Однако – что из этого следует…

Юджио невольно шагнул прочь от дыры подъемного диска.

Услышав, видимо, шелест одежды, Чуделкин прервал свой бесконечный поток оправданий и глянул в его сторону.

Его глаза-щелочки вновь выпучились. Ткнув в сторону Юджио левой рукой, он завопил, будто начисто забыв про свое неприглядное состояние:

– Хоаааа!!! Т-ты, тридцать второоой! Как ты смееееешь! П-подумать только, ты посмел обнажить меч здесь, в «священных покоях», перед лицом Ее Преосвященства, как ты посмел, как ты посмееел! На колени, на четвереньки, сейчаааас же!!!

– …

Слова Чуделкина уже почти не задерживались в голове у Юджио.

Его уши прислушивались к тихой вибрации, доносящейся снизу. Это поднимался диск, управляемый Священным искусством.

Распорядитель, хоть и увлеченно осыпал Юджио руганью, тоже вскоре услышал эти звуки и замолчал.

Крутанувшись на месте, он упал на четвереньки и заглянул в отверстие в полу.

– ХОАААА!!!

С этим воплем, самым громким за все время, он снова повернулся к Юджио.

– Т-т-т-ты, тридцать второй! Чего ты ждеооошь, давай быстро вниииз! Это вообще твоя вина, что ты их не побил как слееедует, я ни в чем не виноват, Ваше Преосвященство, пожалуйста, умоляю понять то обстоятельство, что я…

Одновременно с трескотней Чуделкина его правая нога двинулась вперед, как будто он собирался на четвереньках отползти к кровати –

Но тут из дыры в полу высунулась рука и вцепилась в туфлю.

– Охиеэээээ!!!

Выпучив глаза и завопив, Чуделкин дрыгнул ногой. Шутовская туфля с заостренным носом слетела, а тощее тельце от рывка завалилось набок. Тут же вскочив на ноги, распорядитель метнулся к кровати и нырнул во тьму за пологом.

Первосвященник, стоящая на противоположном краю кровати, молча смотрела на отверстие и широко улыбалась – распорядитель с его глупостью явно перестал ее интересовать. Юджио чувствовал, что должен напасть на нее, как только она соберется атаковать; но пока что Администратор, похоже, просто безмолвно приветствовала новых гостей.

Убедившись в этом, Юджио снова повернул голову к подъемному диску.

Рука, держащая туфлю Чуделкина, оставалась выпрямлена. Черный рукав съехал вниз, обнажив тонкие, но крепкие мускулы.

Сколько же раз эта рука тянула Юджио вверх?

Да нет – она всегда тянула его вплоть до этого дня, до этой секунды. Особенно сейчас, после того как Юджио сошел с верного пути и поднял меч на того, кому эта рука принадлежала.

Диск продолжал подниматься.

Следом за рукой появилась черная шевелюра, встрепанная после боя. Потом глаза – чернее ночного неба за окном и ярче звезд в этом небе. Потом – бесстрашно улыбающиеся губы…

– …Кирито…

Голос Юджио дрожал, когда он произносил имя друга. Он говорил достаточно тихо, чтобы с расстояния в десяток мелов его не было слышно, но, словно это было нечто само собой разумеющееся, его лучший друг тут же повернулся к стоящему у стены Юджио и кивнул все с той же знакомой улыбкой. Теплая и сильная улыбка – в точности такая же, как при их первой встрече.

Подъемный диск с тяжелым стуком застыл.

Кирито… ты…

В груди Юджио болезненно пульсировала эмоция, для которой он не мог подобрать названия.

Однако эту боль никак нельзя было назвать неприятной. Во всяком случае, она была куда ласковее, грустнее и драгоценнее, чем та мука, которую испытывал Юджио, когда у него в голове был Модуль благочестия.

Не отрывая взгляда от стоящего столбом Юджио, парень в черном, его партнер и наставник по искусству обращения с мечом, с нахальной улыбкой произнес:

– Привет, Юджио.

– …Я же сказал тебе не приходить, – с трудом удалось ответить Юджио. Кирито отшвырнул в сторону туфлю Чуделкина, и его улыбка стала еще шире.

– Я что, хоть раз слушался тебя, как хороший мальчик?

– …Да уж. Ты всегда… всегда…

Остаток фразы Юджио проглотил.

Он собирался собственной жизнью искупить свой грех – то, что он поднял меч на друга. Он был готов вонзить в Администратора свою последнюю надежду, кинжал Кардинала, даже если из-за этого его разорвет на куски. Но в итоге он воссоединился с Кирито, не успев достичь своей цели.

Нет, неверно. Кирито пришел сюда по собственной воле.

Он успел прорваться сквозь заклинание полного контроля Юджио, одолеть распорядителя Чуделкина и подняться на сотый этаж, пока Юджио был еще жив.

Да, я еще жив. И кинжал все еще свисает с моей правой руки. А значит, надо драться. И это все, что я должен знать.

Юджио отвел взгляд от партнера и посмотрел вглубь комнаты.

Первосвященник Администратор по-прежнему молча стояла на дальнем краю кровати и загадочно улыбалась во весь рот. Ее глаза, как всегда, полностью скрывали чувства, в них колыхался синевато-белый лунный свет. Юджио мог сказать с уверенностью лишь одно: глядя на новых гостей, Администратор о чем-то размышляет.

Он обязан предупредить Кирито, пока не началась битва. Что плоть первосвященника защищена барьером, непроницаемым для всего металлического, – и что этот барьер вряд ли непобедим.

Не сводя глаз с первосвященника, Юджио начал медленно двигаться в сторону своего партнера.

И вдруг.

С той стороны раздалось негромкое металлическое клацанье. Юджио покосился вправо.

Еще один человек вышел из густой тени колонны и встал рядом с Кирито.

Золотые волосы и доспехи, благородно блестящие в сине-белом лунном свете. На поясе – «Меч душистой оливы», Божественный инструмент с гардой, напоминающей цветок. Слегка колышущаяся белая юбка.

Рыцарь Единства Алиса Синтезис Сёти.

Юджио еще на 99 этаже понял, что Алиса – союзница Кирито. Однако боль в его груди при виде этих двоих рядом усилилась. Ноги, желавшие нести своего хозяина к Кирито, сами собой остановились.

Рыцарь Алиса взглянула сперва на первосвященника, потом на Юджио.

Черная повязка по-прежнему закрывала правую половину ее лица. Алиса вполне могла вылечить эту рану мгновенно – Рыцари Единства обладают высочайшим мастерством в Священных искусствах; но она не стала этого делать – видимо, чтобы привыкнуть к этой боли.

Юджио смотрел в левый глаз Алисы, темно-синий и наполненный самыми разными чувствами. Это был глаз человека со всеми его мыслями и переживаниями – не как те, полные холодного безразличия, которые встретили Юджио с Кирито в саду на 80 этаже.

Рыцарь Единства Алиса еще не вернула себе память Алисы Шуберг, однако за совсем короткий срок ее внутренний мир резко изменился. И добился этого – сомнений не возникало – черноволосый парень, стоящий рядом с ней. Слова Кирито достигли замерзшего сердца Алисы, которое, казалось, никогда не оттает.

Если –

Если он вернет Алисе «фрагмент памяти», о котором говорила Кардинал и который первосвященник спрятала где-то в этой комнате.

Рыцарь Алиса тут же снова станет Алисой Шуберг, подругой Юджио.

И одновременно с этим та Алиса, которая общалась с Кирито, убрала меч в ножны, вытерпела боль от потери правого глаза и твердо решила присоединиться к Кирито и вместе с ним сражаться с Церковью Аксиомы, – та Алиса, скорей всего, исчезнет.

Это была величайшая надежда Юджио, поэтому-то он и продолжал драться. Но как на это среагирует сама Алиса? И Кирито… неужели он правда надеется на то, что Рыцарь Единства Алиса перестанет существовать, – он, кто спас заместителя командующего Фанатио, хотя сражался с ней не на жизнь, а на смерть?..

Сделав глубокий вдох, потом выдох, Юджио загнал эти мысли в глубину сознания.

Сейчас он должен сосредоточиться на решающей битве. У него была возможность обдумать происходящее, поскольку Администратор до сих пор наблюдала за ситуацией и ничего не предпринимала, однако ее атаки могли возобновиться в любой момент.

Отведя взгляд от Алисы, Юджио снова всмотрелся вглубь комнаты и продолжил движение. По полосе лунного света, вливающегося через окна у него за спиной, он осторожно, бочком добрался-таки до Кирито и встал рядом с ним. После чего снова уткнул в пол «Меч голубой розы» и оперся на него.

Кирито прошептал:

– Ты ранен. Это… не я?

– …

В ответ на эти слова своего партнера – произнесенные нарочно, чтобы окончательно подвести черту под сражением внизу, – Юджио, невольно расслабив мышцы лица, произнес:

– Твой меч меня вообще ни разу не коснулся. Я просто чуток стукнулся спиной о колонну.

– Тогда надо было тебе подождать, пока мы сюда не доберемся.

– …Эй, Кирито, это ведь я вас обоих остановил, забыл?

– Можно подумать, мы такие слабаки, что нас можно остановить такой ерундой.

Эта тихая перебранка заставила Юджио словно бы вернуться в прошлое – до того, как они с Кирито разлучились на 80 этаже… когда они жили вместе в общежитии Академии мастеров меча. Боль в его груди чуть притихла.

Однако то, что уже произошло, вычеркнуть было невозможно. Его грех – то, что он проиграл искушению первосвященника и поднял меч на лучшего друга, – не настолько мелок, чтобы его можно было смахнуть одними лишь словами.

Поджав губы, Юджио крепче стиснул рукоять своего обожаемого меча.

Кирито тоже перевел взгляд в середину комнаты и после короткого молчания напряженно прошептал:

– Вот, значит, какая она… первосвященница Администратор.

Ответила на эти слова стоящая с другой стороны от Кирито рыцарь Алиса:

– Да. …Она точно такая же, какой была шесть лет назад…

Услышав, видимо, этот обмен репликами, первосвященник наконец нарушила свое долгое молчание.

– Ну и ну… по-моему, впервые в моих покоях так много гостей. Чуделкин, разве ты не говорил, что разберешься с крошкой Алисой и этим иррегулярным мальчиком?

После этих слов полог перед кроватью приподнялся изнутри и оттуда высунулась большая круглая голова. Глядя непонятно куда и скребя лоб, распорядитель Чуделкин визгливо завопил:

– Хоо, хо-хиии! В-ваш недостойный слуга приобрел столь плачевный вид после грандиозного сражения, в котором выказал невероятную доблесть и отвагу, и –

– Это я уже слышала.

– Хоаааа! Это, это не моя вина! Это все из-за того, что тридцать второй поленился и заточил тех предателей во льду меньше чем наполовину, вот поэтому… И потом еще, тридцатая, эта грубая, надменная девчонка-рыцарь, посмела атаковать меня своим высвобождением воспоминаааний! Но, конечно же, я не из тех, кто может хоть царапину получить от секретных приемов этой блескучей девчонки, хо-хи-хи-хиии!

– …Вот уж его я точно… – пробормотала Алиса с холодной жаждой убийства в голосе. Не обращая на это ни малейшего внимания, Чуделкин вывернул голову и посмотрел на Администратора, стоящую на кровати. Его визг все продолжался.

– И вообще, ведь даже первый и второй номера потерпели поражееение! Их глупость, должно быть, заразила тридцать второго, да-да, я увееерен!

– Хмм… помолчи пока.

Едва Администратор произнесла эти слова, Чуделкин заткнулся и остался лежать на полу молча. Но он явно без зазрения совести пожирал глазами обнаженную фигуру первосвященника.

Несмотря на свои слова, что дела распорядителя ей неинтересны, Администратор перевела свой серебряный взгляд на Алису и чуть склонила голову.

– Беркули и Фанатио пора было уже сделать ресет, но… крошка Алиса, тебя я еще и шести лет не использовала, не так ли? Никакой эррор я в твоих логических контурах тоже не нахожу… Быть может, это влияние иррегулярного мальчика? Любопытно.

Юджио не понял практически ничего из того, что сказала Администратор. Однако от ее тона у него мурашки побежали по всему телу – она как будто говорила о домашней овце или вообще об инструменте.

– Крошка Алиса. Ты, кажется, хочешь мне что-то сказать, не правда ли? Я не рассержусь, поэтому не стесняйся, говори.

Администратор улыбнулась и сделала шаг вперед на своей кровати.

И тут же Алиса шагнула назад, словно ее пихнула невидимая стена.

Кинув взгляд на ее профиль, Юджио увидел, что лицо девушки стало бледнее сине-белого лунного света, как будто кровь медленнее побежала по жилам; губы сжаты, но не напряжены. Однако дальше ее ноги не отступали. В какой-то момент она, судя по всему, сняла золотую перчатку – пальцы ее левой руки мягко прикоснулись к повязке поверх правого глаза. И, точно этот кусок материи придал ей сил, ступившая назад правая нога шагнула обратно.

Донн.

Звук ее шага разнесся по комнате, словно и не было под ногами толстого ковра. Вместо того чтобы опуститься на колено, золотая дева-рыцарь гордо расправила плечи и звонко объявила, обращаясь к своей повелительнице:

– Достопочтенная госпожа первосвященник. Сегодня доблестный орден Рыцарей Единства прекратил свое существование. Нас одолели мечи всего-навсего двух мятежников, стоящих сейчас рядом со мной. …И все это из-за бесконечной громады одержимости и обмана, которую вы выстроили вместе с этой башней!!!