Временной отрезок части: 7-ой день 11-ого месяца 380 года по календарю Мира людей, 18:00

Врата, служившие своего рода границей меж двух миров, окрасились в кроваво-красные цвета заходящего Солуса.

«Великие Восточные Врата».

Громадное сооружение, возведенное руками самих богов, разделявшее Мир Людей и Темную Империю уже более трехсот лет, начали разрушаться в этот самый момент.

Подземные толчки раздались по всей земле, словно рев огромного зверя, бьющегося в агонии внутри Великих Врат, теряя последние капли своей бесконечно долгой жизни, в то время как пять тысяч человек Армии обороны Мира людей и пятьдесят тысяч Армии Вторжения молча наблюдали за происходящим. Вибрации пронеслись сквозь столицу Мира Людей, Центорию, на восток к землям центра темной империи, Обсидии, и на запад, будто отдаленный зловещий шторм, побуждая всех в Подмирье всмотреться вверх, к небесам.

Секунды медленно тянулись.

Через самое сердце Великих Врат на высоте более трехсот мелов пробежала трещина. Яркий белый свет хлынул изнутри и обжог солдат, выстроившихся с восточной и западной стороны врат.

Трещина, разветвляясь бесчисленное количество раз, в одно мгновенье достигла основания Великих Врат, сопровождая свое появление свечением, и раскинулась по всему их периметру, словно какая-то сеть. Гигантские слова на Священном языке вспыхнули посреди пламени по обе стороны врат. На всем поле боя существовало лишь два человека, понимающих реальный смысл этих слов, [Конечная фаза эксперимента с нагрузкой].

Она началась ровно в тот момент, как догорели пылающие буквы.

Великие восточные врата обрушились, испуская вспышки света протяженностью до самих небес.

 

Глава 1

 

– Уууууххх…

Восхищенный возглас вырвался у Вассаго Казальса, высунувшегося наполовину из командной повозки.

– Это и есть “конечная фаза эксперимента с нагрузкой”? Да этот видос посрамит даже голливудское кино. Разве мы не должны были бы использовать такой метод воспроизведения видео вместо существующего, братан? Миллионы нам обеспечены, открой мы свою студию с подобной технологией.

Несмотря на то, что его глаза были прикованы к выдающемуся спектаклю впереди, Габриель Миллер воспринял эту речь довольно хладнокровно.

– К сожалению, то, что мы видим, не может быть записано ни на один носитель. В конце концов это не полигоны, из которых состоит все в этом мире. Это грандиозное шоу доступно лишь тем, кто подключен к STL.

Половина Великих восточных врат уже рассыпалась на мириады кусочков щебня. Хоть шум и подземные толчки были просто ужасающими, массивные осколки просто не успевали падать на землю, расплавляясь в льющемся сиянии. Судя по этому начинало казаться, что остатки ворот вряд ли смогут послужить в качестве какой-бы то ни было баррикады.

Габриель поднялся со своего престола, установленного на крыше его командной передвижной повозки, колыхая своей, черной как смоль, меховой мантией, и подошел к огромному черепу, установленному одним из Десяти Вождей темной территории: главой Гильдии Темных Искусств – Дии Ай Эль.

Этот артефакт, размещенный на небольшом столике, по-видимому был способен передавать звук. Вождь заверяла, что, говоря прямиком в это командное магическое устройство, звук будет перенаправлен в ведомые, находящиеся в распоряжении генералов.

Конечно же, уступая многоканальной системе передачи данных в командирской машине, такой метод все же был намного более эффективным, нежели рассылка посланников ради передачи каждой небольшой команды.

Смотря прямиком вниз на полые глазницы лежащего перед ним черепа, Габриель произнес мрачным голосом, полностью подходящим для роли «Императора Темной Империи и Бога всей тьмы – Вектора»:

– Воины земель тьмы! Время, которое вы ждали – настало! Все живое – уничтожить! Все что видите – разграбить! Раздавить их всех!

Шеренги солдат разразились воинственными возгласами, гул от которых превысил даже грохот крушения Великих Врат.

Бесчисленные мачете и устремленные кверху копья отсвечивали кроваво-красным оттенком заходящего солнца.

Первая волна Армии Темной Империи состояла из пяти тысяч горных гоблинов, такого-же количества равнинных гоблинов, двух тысяч орков, тысячи великанов и насчитывала в общей сложности тринадцать тысяч боевых единиц. Их он отправит в наступление в первую очередь, решив понаблюдать за ответной реакцией вражеских сил.

Стремительно взмахивая вниз-вперед поднятой кверху правой рукой, Габриель огласил свою первую команду, как игрока в военной игре:

– Группа один – начать штурм!

Тот, кто принял командование над пятью тысячами горных гоблинов на правом фланге атакующих гоблинских сил, составляющих первую группу пятидесятитысячной армии вторжения, был его новый вождь по имени Косоги. Он был один из семи сыновей предыдущего вождя, Хагаси, случайно умершего во время драматических событий, связанных с бунтом Черного генерала Шустера.

Хагаси славился, как самый жестокий и жадный, даже среди последних вождей. Подобные черты характера были свойственны не одному только Косоги, унаследовавшему их, вполне типичные для подобного положения в обществе, но помимо этого под маской отвратительных черт гоблинского лица скрывался высокий, несвойственный этой расе, интеллект.

Достигнув в этом году двадцатилетнего возраста, Косоги постоянно раздумывал над тем, почему же гоблины расцениваются как слабейшие среди пяти рас на темной территории: людей, великанов, огров, орков и гоблинов – за более чем последние пять лет.

Конечно, гоблины в самом деле были самыми низкорослыми и наименее физически одаренными. Тем не менее, они всегда брали числом, с целью компенсировать данный недостаток, и, благодаря этому, действительно могли сражаться на равных во времена «эпохи крови и железа».

В конечном итоге, когда расы закончили свои междоусобные войны, и заключили так называемый мирный договор пяти рас, вождь племени гоблинов также получил свое место в Совете Десяти Вождей: наивысшем коллегиальном органе темных территорий.

Тем не менее, на деле договор был не вполне справедливым. И горные, и равнинные гоблины получили не более чем увядающие пустоши на севере. Без достаточного количества сельскохозяйственных земель и иных возможностей для сохранения жизни, и рода в целом их дети постоянно голодали, а среди пожилых была повышенная смертность.

Проще говоря, их судьбы были решены за них другими вождями.

Для того чтобы обуздать растущую численность гоблинов, вожди выделили для них огромные, но, увы, бесплодные земли. Таким образом гоблины использовали любую возможность, чтобы выжить сегодня, без каких-либо надежд на будущее становление своей собственной цивилизации. Желание открыть тренировочные заведения для своих детей, как это сделали темные рыцари, было неосуществимым. Вместо этого они посылали их на лодках вниз по рекам, чтобы хоть как-то уменьшить количество ртов. Всем известно, что, прибыв на чужие земли, они хотя бы получат лечение и минимальную помощь.

Если бы только у них были плодородные земли и достаточные ресурсы, их солдаты несли бы сейчас в руках не эти зазубренные мачете и тяжелые чугунные латы, а качественное обмундирование из литой стали. Они бы накапливали жизненные силы от поставок продовольствия и изученных техник обращения с оружием. Они могли бы даже обучиться и темным искусствам, полностью монополизированные темными рыцарями.

Если бы только у них все это было, никто бы и не заикнулся, что гоблины — это низшая раса.

Хагаси, покойного отца Косоги, постоянно преследовали за его ненавистное и завистливое отношение к темным рыцарям, хотя на практике ему и не хватало мозгов что-либо им противопоставить. Единственное мудрое решение, к которому он смог прийти самостоятельно – надеяться подняться в глазах Императора Вектора путем свершения великих военных подвигов.

Что, в принципе, являлось полной глупостью. Каким образом они могли рассчитывать отличиться в грядущем бою? Это же было очевидно просто исходя из расположения боевых частей.

Больше всего оно походило на хитрый замысел главы Гильдии Темных Искусств. Эта женщина, должно быть, сыграла на «чести и доблести настоящей ударной группировки» двух гоблинских рас, планируя использовать их, а затем и избавиться от них с самого начала сражения. Гоблины будут выступать в качестве авангарда и конечно же без промедления будут уничтожены этими легендарными дьявольскими Рыцарями Единства из Мира Людей, что и будет использовано ею с целью присвоить себе все их достижения.

– Как же он мог позволить ей это?

Тем не менее, такого рода возмущения не означали то, что они могут ослушаться ее приказов. Когда Черный Генерал Шустер нанес свой удар, уничтоживший сразу двух гоблинских предводителей и главу Гильдии Убийц, на снизошедшем к ним Императоре Векторе не был поврежден ни единый волосок. Император тогда показал неоспоримую власть и постановил, что на темной территории более слабый не имеет права ослушаться того, кто сильнее.

Тем не менее, эта женщина, будучи темным рыцарем, отличалась. Косоги был одним из Десяти Вождей, равных ей по статусу. И он не был обязан покорно следовать ее преступным планам.

Приказ у гоблинов был максимально прост. Они должны проникнуть в стан врага и уничтожить там всех.

Вот и всё. В приказе не было ни слова о том, что необходимо поддерживать линию фронта, пока те, кто обладают священными искусствами, будут испепелять ряды противника. Однако у них был план, как перехитрить эту женщину.

Косоги тайно передал директиву своим доверенным командирам прямо перед крушением Великих Врат.

В момент, когда его ведомый череп пришел в движение и передал приказ императора к началу наступления, Косоги засунул руку под броню и вытащил небольшой круглый камешек, подготовленный ним заранее. В это время его подопечные офицеры должны были проделать то же самое.

Куча обломков, некогда бывших Великими восточными вратами, рассыпались окончательно и исчезли, окутанные свечением.

Он заметил множество сторожевых костров вместе с ослепляющим блеском оружия и доспехов в долине, открывшейся прямо перед ним.

Это была армия обороны, состоящая сплошь из белых юмов.

Прямо за их спинами были плодородные земли: полные изобилия, безграничных ресурсов и рабочей силы – достаточные для того, чтобы вернуть горным гоблинам их былую славу.

Разве он должен стать разменной монетой в таком деле? Даже не смотря на головную боль в виде равнинных гоблинов, пребывающих под предводительством очередного безмозглого начальника, и еще более тупых орков, неспособных выполнить самое простецкое задание.

Косоги твердо сжал камешек в левой руке и, устремив кверху свой горный нож, громко прохрипел:

– Вы все! Держаться вместе и двигаться за мной!!

– Аргхххиии!

 

*****

 

– Первый отряд! Обнажить мечи и приготовиться вступить в бой! Священникам подготовить исцеляющие искусства и заклинания!

Волевой голос Фанатио Синтезис Ту раздался в сумерках, пребывающей в качестве Рыцаря Единства и заместительницы Армии обороны Мира Людей.

По всей долине пропел целый хор мечей, выскальзывающих из своих ножен. Сторожевые костры, расположившиеся по всей долине, пропитывали стальные лезвия своим красноватым отблеском. Шум, словно от бури, донесся со стороны Великих восточных врат с утробным урчанием, идущим из-под самой земли.

Семенящие шажки гоблинов. Умеренная походка орков. Шаги великанов, звучащие как удары молотом о землю. Все это смешивалось и накладывалось друг на друга под аккомпанемент их боевых кличей. Будто вой громадного зверя, имя которому война, но доселе неизвестного ни одному из живущих людей.

Все, что они могли противопоставить – менее трехсот простых стражников, выстроившихся в оборонительные линии в двухстах мелах от Великих Врат для защиты своих земель. Было бы не удивительно, если бы их ряды были рассеяны или оказались в полном замешательстве еще до того, как хотя бы раз скрестили свои мечи. Для всех этих стражей опыт, при котором существует реальная угроза смерти, не говоря уже о полномасштабной войне, был впервые в жизни.

Единственное, что удерживало их от бегства со своих позиций – три Рыцаря Единства, одиноко стоящие на самой передней линии фронта.

За удержание левого фланга отвечал «Кнут ледяной чешуи», Элдри Синтезис Сёти-ван.

По центру был «Небесный меч», Фанатио Синтезис Ту, выступавшая в качестве лидера группы.

А правый фланг находился под защитой «Пламенеющего лука», Дюсолберта Синтезис Севен.

Три рыцаря, полностью облаченные в доспехи, грациозно блистающие даже в полной темноте, крепко стояли на своих ногах в ожидании вражеских войск, нисколечко при этом не дергаясь.

Страх и испуг присутствовали даже в рыцарских сердцах. В отличие от стражей, они могли иметь определенный опыт реальных сражений, но у большинства из них максимум были всего лишь поединки один на один с темными рыцарями. Никто не имел навыков ведения боя против столь многочисленного противника: ни заместительница Командующего Фанатио, ни даже сам Рыцарь Единства и Командующий Беркули Синтезисотрядом, расположенном в тылу.

И в завершении, правитель Мира Людей, высшее руководящее звено Церкви Аксиомы: Администратор – более не существовал.

Абсолютное правосудие и справедливость, служащие символом церкви, так же канули в лету.

Рыцари стояли на поле боя, доверившись тому последнему, во что они верили. И по иронии судьбы, это было одно из тех особых чувств, которые должны были быть попросту вычеркнуты во время проведения над ними «Ритуала Синтеза».

Дюсолберт Синтезис Севен ожидал вражескую армию преисполненный смелости и самодовольства, нежно поглаживая старенькое кольцо на своем безымянном пальце, опираясь при этом правой рукой на «Пламенеющий лук».

Будучи наиболее уважаемым среди старейших Рыцарей Единства, он поддерживал порядок в северном регионе Мира Людей на протяжении более ста лет.

Он прогонял захватчиков из Темной Территории при первых их попытках пересечь границу в районе горного хребта, уничтожал монстров в рамках проходящих операций по зачистке территорий, а иногда и арестовывал преступников, нарушивших установленные запреты. Он перестал думать о причине необходимости выполнения своего долга уже давно. Без капли сомнения веря в то, что он был рыцарем, призванным из Небесного Града, он не проявлял ни капли интереса к делам людей, живущих на земле.

Единственное, что смущало Дюсолберта, так это те таинственные сны, являющиеся ему перед самим рассветом с завидным постоянством.

Маленькая ручка, настолько бледная, что казалась прозрачной. Свет, исходящий от простого серебряного кольца на её безымянном пальце.

Эта ручка гладит его волосы, прикоснется к его щекам, мягко обнимет его за плечи.

Ему послышится тихий шепот:

– Просыпайся, дорогой. Уже утро.

Дюсолберт никому не рассказывал об этих видениях. Он думал, что Распорядитель сотрет их вместе со знаниями об искусствах, как только узнает про них. А он не хотел потерять эти сны. В конце концов, блестящее колечко на той маленькой руке в его снах было идентично тому, которое он носил на своем левом безымянном пальце, ещё с тех пор как очнулся рыцарем.

Были ли эти воспоминания родом из Небесного Града? А если же он выполнит свою миссию рыцаря в этом нижнем мире и получит разрешение вернуться назад, то сможет ли он вновь встретиться с обладательницей той ручки и того голоса?

Этот вопрос, а может даже и надежду, Дюсолберт затаил глубоко в своем сердце на долгое-долгое время.

Как бы то ни было, что-то произошло во время тех серьезных потрясений, произошедших в Центральном Соборе полгода назад.

Дюсолберт, сражавшийся против двух молодых парней, которые взбунтовались против церкви, проиграл даже несмотря на то, что ему пришлось прибегнуть к искусству полного контроля. Черноволосый парень, расправившийся с Пламенеющим Луком с помощью техники, видимую Синтезис Севен впервые, говорил о вещах, в которые чрезвычайно сложно поверить.

Рыцари Единства не были призваны из Небесного Града. Они были обычными гражданами, рожденными в Мире Людей, обученными в качестве рыцарей, и с наглухо запечатанными воспоминаниями.

Первосвященник Администратор, высшее благо, абсолютный порядок и олицетворение справедливости не могла быть замешанной в обмане всех рыцарей. Тем не менее, эти юноши смогли отбиться от заместительницы командующего рыцарями единства Фанатио, Командующего Беркули, Распорядителя Чуделкина, добрались до верхнего этажа Центрального Собора и одержали победу над самой госпожой Администратор. Группа обычных мятежников попросту не могла бы обладать такой потрясающей мощью.

Он понял это сразу, как начал сражаться с ними. Их прямые выпады мечей не несли в себе ни следа лжи или обмана. Все происходящее тогда – служило явным доказательством того, что владелец маленькой ручки из его снов также был выходцем не из Небесного Града, а человеком, рожденным в этом мире.

Когда Дюсолберт понял правду, он сделал нечто, чего будучи Рыцарем Единства не делал никогда. Он прижал свою левую руку к груди, приобняв надетое на одном из пальцев кольцо, а из его обоих глаз текли слёзы.

Ведь в отличие от Рыцарей Единства, жизни обычных мужчин и женщин в Мире Людей подходили к концу максимум за семьдесят лет. Другими словами, Дюсолберт понял, что никогда больше не встретится с той, кто называла его этим словом… «дорогой».

И все же он ответил на призыв Командующего Беркули и явился на передовую, где должна была состояться решающая битва.

Чтобы защитить мир, в котором они когда-то жили вместе с обладательницей той маленькой ручки, вне зависимости от того, насколько далеко в прошлом всё это было.

Можно было сказать, что силой стоять прямо сейчас перед лицом вражеской армады из темной территории, не дергая при этом ни единой скулой, для Рыцаря Единства Дюсолберта Синтезис Сэвэн была именно берущей начало из того, от чего он должен был избавиться. И это чувство было «любовь».

И незнакомые ему Рыцарь Фанатио и Рыцарь Элдри так же стояли здесь, чтобы вместе сражаться за дорогих им людей.

Дюсолберт отвел свою правую руку от кольца и вытянул сразу четыре стальных стрелы из гигантского колчана, закрепленного рядом с ним на земле.

Тщательно отрегулировал их на своем Божественном инструменте, Пламенеющем луке, удерживая его в горизонтальном положении.

Заклинание «полного контроля над оружием» было практически завершено. Фанатио и Элдри пока что удерживались от его применения, но секретная техника Дюсолберта не сможет в полной мере проявить всю свою мощь во время беспорядочной суматохи сражения. В полной решимости использовать целую половину Жизни своего горячо любимого лука, рыцарь единства сделал глубокий вдох и произнес последнюю фразу:

– Энханс армамент!

Всё побагровело.

Громадный поток пламени накрыл захватчиков в двухстах мелах от него ярко-красными цветами.

Сияли и все четыре натянутые на тетиве стрелы, отливая насыщенными алыми оттенками пламени.

– Я – Рыцарь Единства, Дюсолберт Cентезис Севен! Вы должны испепелить всех, кто находится передо мной, не оставив и праха!

Хотя и не должен был про это помнить, но однажды он уже себя называл подобным образом: когда восемь лет назад забирал из маленькой деревушки в северных землях одну маленькую девочку.

Пальцы рыцаря отпустили натянутую до предела тугую тетиву.

Словно потоки света, с этим ревом устремились вперед четыре полосы пламени.

Первыми жертвами, павшими во времена событий, которые потом обретут название «Война в Подмирье», стали равнинные гоблины-солдаты, наступавшие по левой стороне долины.

Новый вождь равнинных гоблинов, Шибори, не располагал ни планом, ни хоть какими-то познаниями в качестве военачальника по сравнению с предводителем горных гоблинов Косоги, и был всего лишь юнцом, который мог похвастаться только внушительным телосложением и крепкими мышцами. Таким образом, он шел вместе пятью тысячами воинов прямиком на рыцаря единства без какой-либо подготовки и плана на бой, рассчитывая лишь на подавляющее большинство своего войска.

Четыре огненных стрелы Дюсолберта выказали свою максимальную эффективность, насквозь пронзив кучно идущих равнинных гоблинов. С первым ударом в одно мгновенье были сожжены целых сорок два гоблина-пехотинца, обратив при этом окружающих их солдат в небольшое замешательство. Однако, учитывая то, что их формирование с самого начала не отличалось дисциплинированностью, большинство солдат, вооруженных мачете испытывали неконтролируемую жажду крови, и рвались вперед, проталкиваясь и поджигая тем самым своих же сородичей.

В ответ Дюсолберт натянул следующие четыре стрелы на своем Пламенеющем луке.

На этот раз, вместо широкого радиуса разлёта, он выстрелил ими кучно.

Величественное, охваченное огнем копьё, врезалось в самый центр наступавших, вызвав тем самым огромный взрыв. Солдат разбросало по сторонам, перемешав звук от падения их обгорелых тел с пронзительными криками других раненных. Потери превысили пятьдесят единиц, но равнинные гоблины не прекратили наступления.

Разумеется, у них бы и не вышло прекратить. Вслед, за эшелоном из обеих гоблинских рас, следовали две тысячи орков и тысяча великанов, и замешкайся они хоть на мгновенье – то были бы попросту растоптаны. Причем неоднократно.

Из-за того, что равнинным гоблинам не доставало хоть какого-то действующего плана, как например у Вождя горных гоблинов Косоги, они решили преобразовать все те насмешки и презрение к ним как к слабейшей расе в свои собственные гнев и ненависть. Эти яростные эмоции были направлены на людей этого мира, которые в конечном счете должны стать рабами, белыми «юмами» на их языке.

Подняв высоко над головой свой грубоватый боевой топор, который он держал обеими руками, более мускулистыми чем у обычного гоблина, Вождь Шибори издал дикий вопль:

– Эй вы! Лучника убить первого! Окружить его! Зарезать его! Раздавить его!!

– Ра-ра-ра-ра! Убить! Убить! Убить! – пять тысяч глоток издали этот боевой клич.

Дюсолберт, с растущим внутри него гневом и жаждой крови, без лишних слов выпустил третий залп из огненных стрел. Количество дотла обугленных гоблинов вновь превысило пятьдесят штук, но не остановила вражеские силы.

Как только расстояние между атакующими и рыцарем сократилось до пятидесяти мелов, Дюсолберт решил поберечь свой Пламенеющий лук и переключился на обычную стрельбу. Выхватывая стальные стрелы из колчана просто в бешенном темпе, он стрелял вслепую, даже не наводясь на какую-то определенную цель. Каждая из этих стрел пронзала насквозь по меньшей мере двух, а то и трех гоблинов.

Стража с их обнаженными клинками рванула вперед, выстраиваясь по бокам от Дюсолберта:

– Защищать мастера Рыцаря! Не позволять их мечам коснуться его!

Прокричавший это был молодым командиром гвардии в возрасте около двадцати лет. Он держал перед собой большой, двуручный меч, с которым прошел длительное и интенсивное обучение. Тем не менее, кончик его меча хоть немного, но все же подрагивал.

Дюсолберт думал о том, чтобы попросить их отступить и не лезть вперед. У него не было никакой уверенности в том, что молодые стражники смогут выдержать реальную битву, не проиграв при этом ни в технике, ни в выносливости, даже несмотря на четкое руководство со стороны рыцарей.

Однако вместо этого, Дюсолберт втянул в себя воздух и гулко произнес:

– Мои извинения. Левая и правая стороны в вашем распоряжении.

– Да! Оставьте их нам! – командир стражников выразительно осклабился.

Прошло несколько секунд.

И вот раздался пронзительный шум от первого столкновения гоблинских мачете с длинными мечами стоящих на защите стражей.

 

*****

За несколько секунд до этого.

 

В середине ущелья заместительница командующего Рыцарями Единства Фанатио Синтезис Ту ожидала вражескую армию в позе, несколько нехарактерной для общепринятых стандартов этого мира.

Она стояла с широко расставленными ногами и слегка наклонив своё тело вперед. Её правая рука, находящаяся на высоте плеча, крепко сжимала рукоять божественного инструмента – Небесного Меча. При этом взятый обратным хватом меч находился в горизонтальном положении и упирался своей нижней частью в наплечник.

Меж тем, её левая рука была вытянута вперед, а её ладошка служила при этом чем-то вроде направляющей для Небесного Меча. Если бы Габриель или Вассаго стали свидетелями этой сцены, они скорее всего пришли бы к одному и тому-же выводу. Попросту говоря, Фанатио была словно снайпер с винтовкой на взводе.

В некотором смысле так оно и было. Фанатио поджидала мчащуюся навстречу вражескую армию, высматривая наиболее эффективную точку для нанесения удара.

Если брать во внимание то, что Пламенеющий Лук Дюсолберта мог регулировать радиус разлета своих стрел, Небесный Меч мог поражать цели лишь одним узким лучом света. Таким образом, было бы наивно предполагать, что такие выстрелы смогут нанести массированному наступлению довольно ощутимый урон.

Ей следовало целиться в кого-то из командующих частями вражеских сил – одного из Десяти Вождей Темных Территорий.

Темная Территория собрала воедино свои войска с помощью силы и страха. Обычный солдат был обязан беспрекословно слушаться своего военачальника и сражаться ависимости от любого развития ситуации, или жедо тех пор, пока не поступит новый приказ. Но с другой стороны это означало, что со смертью своего командира они потеряют и всяческий контроль над собой.

«Когда-то у нас было так же», – у Фанатио промелькнула эта мысль.

Новости о том, что верховная правительница, Администратор, пала – развалили орден Рыцарей Единства за одну ночь. Однако Беркули смог подобрать слова для впавших в смятение рыцарей, говоря о том, что теперь им предстоит вновь обрести себя.

– Служить и подчиняться верховной правительнице и главе Совета Старейших, – разве не было нашей миссией и нашей главной целью?

– Нет. Мы живем только для того, чтобы защитить обитателей Мира Людей.

– Пока у нас будет стремление оберегать их, мы останемся Рыцарями Единства до последней капли нашей крови.

В действительности, не все смогли понять и поддержать главнокомандующего. Рыцарей, собравшихся на поле боя, было меньше двадцати человек.

Тем не менее, даже оставшись в столь малом количестве, все они выразили желание сражаться до самого конца. Схожую позицию занимали и пять тысяч стражей, пришедших сюда, в это место, несущее смерть. В этом-то сейчас и заключалась разница между ними и войсками из Темных Территорий.

Фанатио повернула свое незащищенное серебряной маской лицо к линии направления меча, широко раскрыв глаза и сосредоточившись на приближающейся вражеской армии. Грохочущий отряд гоблинов сокращал дистанцию и находился уже в сотне мелов от них. Справа от нее Дюсолберт уже начал свою атаку с применением искусства полного контроля, заставив сумерки взорваться огненными вспышками уже несколько раз.

В этот короткий момент, когда горизонт был охвачен красноватым свечением, Фанатио наконец нашла свою цель.

Здоровенные тени, идущие вслед за передовым эшелоном гоблином, будто вынуждающие их к наступлению. Это были великаны, – существа, размер которых превышал любого человека в несколько раз. Ведущий их обладал впечатляющим телосложением даже для великанов и был на голову выше любого из своих сородичей.  

Без сомнений – это был Сигросиг, один из Десяти Вождей, предводитель, которого прежде она уже видела.

Великаны были гордой или, говоря иначе, страшно надменной расой. Старшинство они определяли только с помощью размеров своих тел, и, казалось, что сверху вниз они смотрят даже на настоящих правителей темных земель – темнокожих людей.

Это означало, что выбей из строя лидера их племени еще до начала настоящего сражения, Фанатио смогла бы добиться не просто волнений в рядах противника.

Она сделала глубокий вздох и, задержав дыхание, прошептала:

– Энханс армамент!

Белый свет, яркий словно Солус, охватил лезвие Небесного Меча, заставляя его слегка вибрировать.

Она аккуратно прицелилась, прослеживая траекторию передвижения Сигросига, бежавшего вдалеке от нее, и резко выкрикнула:

– Пронзающий свет!

Воздух сотрясло от ослепительного теплового излучения, дарованного энергией самого Солуса и пронзившего насквозь поле боя.

– Началось… – со вздохом пробормотал Рыцарь Единства Рэнри Синтезис Твенти-Севен, вслушиваясь в непрекращающиеся звуки взрывов где-то далеко вдали.

Рэнри был одним из семи высокопоставленных рыцарей единства, чьим долгом была защита границ Мира Людей. Другими словами, его военный потенциал был намного выше, чем у большинства людей, стоявших в рядах армии обороны.

Тем не менее, сейчас он находился не там, где был изначально: на левом фланге в составе Второй Группы, а присел, обхватив себя за колени, далеко позади в тускло освещенной палатке, используемой для хранения припасов и снаряжения.

Он сбежал.

После того как он в смятении покинул поле боя перед самым началом сражения, Рэнри пролез в пустовавшую палатку и, затаив дыхание и навострив уши, сидел так по сей час.

Причиной, почему же он себя так повел, были те же мотивы, по которым он решил присоединиться к армии обороны.

Неудачник.

Такой была оценка первосвященника Администратора – Рэнри не справился со своей работой в качестве рыцаря единства и провел целых пять лет в криостазисе. Несмотря на то, что он, не глядя ринулся на поле боя с целью омыть это бесчестие, в конце концов вновь проиграл своему же собственному страху.

И хотя все его воспоминания были стерты, Рэнри был одним из молодых, так называемых гениальных фехтовальщиков, и не имел себе равных по всей Южной Империи. Прибыв в столичный град, Центорию в возрасте тридцати лет, он добился блестящей победы в Объединенном Турнире Четырех Империй, после чего был произведен в сан рыцаря единства.

Даже после потери всех воспоминаний в результате проведения «Ритуала Синтеза» и пробуждения в качестве рыцаря, он демонстрировал впечатляющий талант мечника. Продвинувшись с невероятной скоростью по лестнице воинских званий и став высокопоставленным рыцарем, он лично получил свой божественный инструмент из рук Администратора.

Драгоценные божественные инструменты из Центрального Собора не даровались по прихоти первосвященника или по желанию рыцаря. На самом деле все было с точностью наоборот: божественный инструмент сам выбирал своего обладателя через определенного рода резонанс между душой рыцаря и воспоминаниями самого оружия.

Резонанс между Рэнри и его божественным инструментом: двумя метательными ножами, «Парными Заостренными Крыльями» – был действительно велик.

Тем не менее, и это было просто невероятным, он никогда не пробуждал его. Он никогда не пользовался доказательством обладания высоким рыцарским рангом – искусством полного контроля. Ни разу.

Этого было вполне достаточно первосвященнику, чтобы потерять всякий интерес к Рэнри. Учитывая подавляющий талант Алисы Синтезис Сёти, ставшей рыцарем уже после него, смысл от его существования сильно померк.

Несправедливо было бы обвинять в этом самого Рэнри. В конце концов, талант Алисы, позволивший ей занять третью строчку по силе в рыцарском ордене, был заслугой сильнейшего и старейшего божественного инструмента – «Меча Душистой Оливы». И все же Рэнри был заклеймен как неудачник и подвергнут долгой спячке.

В тот миг, когда искусство «глубокой заморозки» Главы Совета Старейших обратило его в ледяную статую, к нему пришло понимание того, что нечто было им давно утрачено.

Ему не хватало чего-то действительно важного для него… Того, из-за чего он и не мог использовать своих «Острокрылых близнецов» в полную мощь, несмотря на их высочайший резонанс.

Прошло много времени, прежде чем Рэнри очнулся.

Это произошло как раз во время того инцидента с бунтом, потрясшего весь Центральный Собор. Когда пребывающие там рыцари были повержены, в том числе и Командующий Беркули, а судьба их козыря – Алисы была никому неизвестна, глава Совета Старейших Чуделкин решил его разморозить.

Тем не менее, Рэнри не смог исполнить свой долг и на этот раз. Чуделкин и первосвященник Администратор пали прежде, чем он полностью проснулся, а когда он полностью пришел в себя то увидел только подавленных и предельно расстроенных рыцарей Ордена Единства.

А затем от принявшего командование Беркули пришел запрос на участие в этой бесполезной миссии, сводящейся к тому, чтобы померяться силами с крупномасштабным вторжением из темных территорий.

Рэнри чувствовал уверенность, исходящую от таких высокопоставленных рыцарей как Фанатио, Дюсолберта или Алисы, даже не смотря на болезненный опыт их недавнего поражения.

Он думал, что, пойдя с ними, наконец сможет все осознать. Прийти к пониманию того, чего же ему не хватало все это время. Почему его божественный инструмент не откликается на его призывы.

Съежившись в уголке зала во время проведения собрания, Рэнри робко поднял руку. Беркули подошел, опустил свою огромную, закованную в латы, руку ему на плечо и с твердым кивком сказал лишь одну фразу. Что он будет на него рассчитывать.

Несмотря на это, растущее давление в его груди превосходило все ожидания, даже тот страх, испытанный перед своим самым первым сражением и даже первой настоящей дракой.

Исходящий от вражеской армии за тысячу мелов запах алчной похоти и кровожадности дошел до него, словно вонь от гари. И Рэнри сбежал, не успев даже опомниться.

– Вставай же. Я должен вернуться на свой пост. Если я сейчас не буду сражаться, то так навсегда и останусь неудачником в глазах других, – он упрекал себя снова и снова, оставаясь в палатке, в которую пролез.

Вместе с тем, мощные толчки и свирепые боевые кличи сообщили о начале битвы, однако, так его руки все еще оставались обвитыми вокруг коленок.

– Началось… – Рэнри пробормотал это еще раз.

Пара метательных ножей, закрепленных по обе стороны его талии, казалось, подрагивали, будто осуждая своего хозяина.

Но он уже не мог вернуться назад. Что он сказал бы командующему рыцарями и тем стражам, вновь доверившихся ему?

– Ничего не изменится, даже будь я там. Высокопоставленный рыцарь, не владеющий искусством полного контроля над оружием, всем будет только обузой.

Мысли, звучащие скорее, как оправдание самому себе, пробегали у него в голове, и он еще глубже зарылся лицом в колени.

Это было ровно в тот момент, когда чей-то мягкий голос со стороны входа в палатку достиг ушей Рэнри, послав через все его тело небольшую дрожь.

– Тиизе, как на счет вот здесь?

Рэнри съежился от страха, совершенно не походя при этом на рыцаря. Что если это за ним? Однако он сразу услышал и второй голос. Оба этих голоса, кажется, принадлежали молодым девушкам.

– Да, Ронье, эта палатка выглядит вполне подходящей. Давай оставим сэмпая здесь, а сами будем охранять её вход.

 

*****

 

Вождь великанов, Сигросиг, был легендарным воином с бронзовой бородой и растрепанными волосами, мускулистого телосложения и высокого роста, а его тело было покрыто бесчисленными порезами.

Великаны были теми, кто следовал только одному закону в Темной Территории: «Сильный властвует над всеми». Каждый из них проверялся по их силе, умению и смелости. Их иерархия была более требовательной, чем у Темных Рыцарей. Великаны обитали в высоких западных равнинах, в которых жили крупные животные и волшебные звери. Они тщательно охотились на них для своих обрядов.

Почему они так далеко зашли в погоне за силой?

Если бы не они, то их души, их Пульсветы разрушились бы.

Четыре расы полулюдей в Темной Территории были ужасно изуродованы, они существовали с "прототипом души", заключенной в плоти не то, что у человека. Им нужная была ментальная безопасность для того, чтобы защититься от разрушения психики.

Например, у гоблинов, обиженных и ненавидящих, был комплекс неполноценности по отношению к людям, который произошел от их маленького роста.

У великанов, наоборот, изменение души сдерживалось из-за их схожести с человеком, а не с помощью развивающегося превосходства над людьми.

По крайней мере, Великаны никогда не проиграли не одного боя человеку один на один. Это абсолютное правило послужило основой их образа жизни. Их особенностью было с молодости исполнять тяжелейшие обряды, подтягивая каждого индивидуально, даже если это означало уменьшения числа их расы.

Поэтому…

Тысяча воинов, великанов, вызывались на поле боя, вопреки их молчаливому характеру, подогревая тем самым волю к сражению. Для них, рожденных в эпоху, следующей после «века крови и железа», это будет первое масштабное сражение, которое они испытают.

Вождь племени, Сигросиг, ко всему относился серьезно.

Ему хотелось расправиться с вражеской армией на начальном этапе и закончить войну.

Если бы не решение Императора, им бы не представился шанс выйти первыми, поскольку основной силой армии являлись: орден Темных Рыцарей, Гильдия последователей темных искусств и Гильдия кулачных бойцов. Победа без их участия, утвердила бы расу Великанов, как наивысшую.

Из ведомого черепа, застучавшего челюстью, последовал приказ Императора. Сигросиг почувствовал, как старые шрамы, расположенные по всему телу, начинали гореть. Он думал, что это было доказательством того, что могущество тех неисчислимых больших магических зверей, которых он разорвал голыми руками, перенеслось в него.

– Рааастоптать их!!

Его команда выстроилась в одну линию.

Этого было достаточно. Размахивая гигантским молотом в правой руке и сотрясая землю вместе с верными храбрыми воинами, Сигросиг начал штурм.

Воины Мира Людей были плотно сгруппированы в долине, напротив.

Великаны были выше людей на три с половиной мела. Человек слаб и не сильно отличался от гоблина, а их мечи были меньше, чем зубы новорожденного камнешкурого дракона.

Они бы сокрушили, растоптали и разорвали их всех до единого.

Кровь Сигросига закипела, принося ему наслаждение. Его прямоугольный подбородок исказился, и появилась жестокая улыбка.

Как вдруг, странное давно забытое ощущение пробежало по его спине.

Холод. Беспомощность. Ощущение, подобно пронзающей иглы изо льда.

Он уже испытал давным-давно это ощущение. В «Долине Флэджин», недалеко от своей деревни. Его первое испытание. Он пошел воровать птичьи яйца из гнезда, в тот момент на него налетела мать птенцов...

Сигросиг продолжил выполнять свои обязанности, даже когда его глаза расширились в поиске происхождения этого ощущения.

Вдалеке, на передовой Мира Людей, прямо посередине ущелья, он увидел человека. Длинные волосы и стройное тело. Это была женщина-рыцарь, красовавшаяся в серебряных доспехах.

На краю горного хребта в небе парил рыцарский дракон Мира Людей. Он хотел сокрушить рыцаря после приземления, но тот уже улетел далеко в горы после двух, трех кругов в небе.

Это сборище было бесполезным.

Тем не менее. У этой женщины-рыцаря черные глаза.

Сигросиг отчетливо почувствовал пристальный взгляд рыцаря, несмотря на их расстояние, превышающее триста мел. Страх или испуг, которые должны были присутствовать, пропали без вести, как будто крупинка соли, упавшая в большой котел с горячей водой.

Напротив, он хотел определить и целенаправленно поймать добычу.

– Охотиться, ему?

Чтобы он охотился, Сигросиг, вождь великанов и самый могущественный воин среди пяти рас Темной Территории?

– Хггггг...

Пронзительный вопль, не соответствующий его виду, вырвался наружу из глубин горла.

Сила покинула великановы ноги, и большой молот в правой руке стал жутко тяжелым. Стойка Сигросига сломилась, и он споткнулся.

На мгновение.

Ослепительный луч света вырвался из меча женщины-рыцаря с таким гулом, который отличался от любого другого звука, слышанного им ранее. Что-то пронзило, без какого-либо сопротивления, правую сторону груди великана, бежавшего рядом с Вождем, выпущенное спереди от него.

Если Сигросиг не упадет, то этот свет в следующий раз пронзит сердце.

Белый свет прошел рядом с головой вождя великанов, растрепав красные волосы и испепелив правое ухо, украшенное зубами его добычи.

Пробило ещё двух его соратников, бежавших позади. Места попадания распались на частицы света, став смертельными ранами.

Сигросиг заметил, как эти великаны потеряли всю жизнь в одно мгновение и упали, словно бревна. Сильная боль пронзила его правую руку, будто множество крошечных насекомых разъярённо напали на него. 

Иными словами, это было ужасно.

Вождь позорно продолжал сидеть на заднице, пока его челюсти с трепетом стучали.

Даже когда он стал свидетелем восстания Черного Генерала Шустера, в тот момент был удивлён, но не ощущал страха. Шустер, превратившись в черный смерч и не став сильнее, чем уничтоженные им убийцы и гоблины, умер. Признав силу Императора Вектора, у него не было проблем, ибо Император не человек, а древний бог.

Тем не менее, почему обычная женщина-рыцарь вызвала в нем такой ужас?

Сигросиг едва ли мог быть парализован страхом от противника, являвшегося простым человеком.

− Нет... Нет, нет, нет...

Дым поднимался от его опаленных волос, Вождь великанов застонал.

Невозможно. Он не мог испугаться. Белые фейерверки взрывались в его разуме раз за разом. Чем сильнее боль по нему пробегала, тем больше он мучился. Его рот судорожно извергал без остановки слова, которые появлялись как странные звуки.

− Нет-нет-нет, убить, убить, убить-убииии… стереть, стереть-стер-стер-стереть».

В этот момент, «ядро» − само восприятие себя как сильнейшего – в глубине Пульсвета Сигросига вместе с этой ситуацией, когда он был парализован от страха, привело к неизбежному противоречию, в результате чего разрушился свет квантовых цепей внутри его Светового куба.

Глаза великана зажглись малиновым цветом.

− Стереть, стереть, стереееееее…

Пока шокированные воины смотрели на расу великанов, Сигросиг вскочил, собравшись с силой.

Размахивая своим громадным молотом, будто малюсенькой веточкой, он начал исполнять приказ с ужасающим рвением.

Разбрасывая налево и направо союзников, он вскоре догнал передовой отряд гоблинов. Влажный хруст и пронзительные крики буквально вырывались из-под ног Сигросига. Великан давил всех без каких-либо попыток замедлиться. Он больше ничего не воспринимал, поскольку сознание разрушалось.

Команда убить женщину-рыцаря билась в его голове, как ломающийся колокол.

 

*****

 

В конце концов вожди равнинных гоблинов и великанов недооценили известных Рыцарей Единства.

Тем не менее, вождь горных гоблинов Косоги, ведший не как все армию захватчиков в авангарде правого фланга, недавно заплатил высокую цену, чтобы изучить огромную силу Рыцарей Единства.

Он спланировал раскопки заваленной пещеры на краю северного горного хребта, и крупные силы гоблинов и орков вторглись в деревню Рулид. Хоть Вождь и остался в дворце Обсидии, осуществлением стратегии вторжения занимались три его брата, с которыми он поделился кровью, провоцирующую расу орков.

Впрочем, их ожидал трагический конец. Те немногие, кто едва унесли ноги, в один голос рассказывали невероятные истории Косоги, который очень удивился той информации, что отряд был полностью уничтожен, а его братья пали в бою.

По их словам, более двухсот гоблинов и орков были уничтожены Рыцарем Единства и летающим драконом.

В это было трудно поверить, но Косоги не был дураком, чтобы отказаться от урока, полученного ценой многих жизней. Он решил больше никогда не совершать глупость, атакуя Рыцарей Единства в лобовую.

Тем не менее, в этом вторжении Император Вектор приказал горным гоблинам делать именно это.

Глава гильдии Темных искусств, Дии Ай Эль должна быть хорошо осведомлена об этих ужасных Рыцарях Единства. А именно, почему она предложила эту стратегию Императору. Пустить в расход гоблинов, орков, гигантов и других существ ближнего боя, превратив их всех в пепел вместе с Рыцарями Единства.

Они могли только подчиняться Императору, утвердившему план Дии. Косоги ломал голову в течение трех дней и ночей. Как он исполняет приказ за бестактную плату, спасаясь от пасти смерти, созданной на передовой Рыцарями Единства и последователями Темных искусств, стоявших позади.

Продуманный план включал в себя маленькие шарики, розданные своим подчиненным.

Во время того, как Император отдавал приказ в долине, Косоги вдалеке заметил Рыцаря Единства, облаченного в сверкающие доспехи.

Хотя это была не Алиса Синтезис Сёти, уничтожившая силы вторжения в деревне Рулид, а её ученик Элдри Синтезис Сёти-ван, Косоги не мог их различить. В любом случае они были демонами, приносящие смерть гоблинам без пощады.

− Вправо … оставьте их!!! − Косоги скомандовал, когда они подошли на пятьдесят мел к рыцарю.

В тот момент он решительно раздавил маленький шарик, находившийся в левой руке. Маленькие языки пламени просочились наружу треснувшего шара. Это было не разновидностью пороха. Подмирье, каким он сейчас был, не имел ранее объектов такого уровня.

Это было и не тепловым элементом, порождающим искусства. Внутри шариков были крохотные жуки, известные как «Воспламеняющиеся жуки», которые жили исключительно на вулкане в северной часть Темной Территории, святой земли для горных гоблинов. Они раскидывали яркие языки пламени и обжигали руки, если были случайно раздавлены.

Серый шарик, который обволокли воспламеняющиеся жуки с севера, был создан из высушенного на солнце мха, смешанного с порошком, и просушенный еще раз. Он выпускал много дыма, когда поджигался, и первоначально использовался как сигнал. Однако с помощью способа концентрации в одном месте, предпочитаемый Гильдией убийц, Косоги усилил эффект предмета в десять раз.

В результате шарик из мха, брошенный Косоги и всеми его подчиненными, чем-то напоминало впечатляющую дымовую гранату. Воспламеняющиеся жуки вместе с шарами создавали густой дым, в котором не было видно дальше носа, окутал всю северную половину в долине, распространяясь во все стороны.

Даже гоблины с их превосходным ночным зрением не могли нормально биться в этом дыму.

Однако стратегией Косоги было не разгромить врагов, скрывшись в дыму. Прямо перед погружением в густую дымовую завесу он крикнул третью команду:

– Бегом!!!

Вернув нож на спину, он припал обеими руками к земле. Имея небольшой рост, гоблины были не выше колен людей, когда двигались на четвереньках. Ближе к земле дым был слабее, поэтому вражеские солдаты едва видели их позиции.

Пять тысяч горных гоблинов во главе с Косоги полностью игнорировали Элдри вместе с защитниками и проскользнули мимо, убежав подальше в долину.

Императорский приказ состоял лишь в том, чтобы ворваться в вражескую армию. Он не уточнил, в какую сторону. Косоги планировал пройти мимо главных вражеских сил, особенно Рыцарей Единства, не нападая на них и их арьергард.

Тайком пробравшись за линию фронта, они могли бы избежать совместной атаки последователей темных искусств и орков-лучников, обрушившейся бы на них по окончанию. Они вернутся, дабы добить Рыцарей Единства и защитников после того, как стрелы и пламя нанесут по ним сокрушительный удар. Или просто сбегут прочь, в Мир Людей.

Таким образом среди трех отрядов, начавших вторжение в долине на севере, ширина которой составляла сто мел, один отряд продвинулся без кровопролития.

Приблизительно в это время первый отряд Армии обороны Мира Людей, под командованием Элдри, заметил исчезновение высокопоставленного Рыцаря Единства: Рэнри Синтезис Твенти-Севен – возглавляющего второй отряд.

 

*****

 

Первой жертвой Армии Обороны стал пожилой защитник, сражающийся бок о бок с Дюсолбертом на правом фланге, где первый отряд до конца удерживал линию фронта.

Он не успел щитом остановить ручной топор, брошенный гоблином.

Старик был низшим среди знати, который давно командовал взводом имперской гвардии в Везараф Западной Империи. Хотя у него был навык владения мечом, все же он не мог остановить падение жизни, ибо топор, влетевший глубоко в морщинистую шею, нанес смертельное ранение. Даже искусство исцеления, читаемое второпях заклинателями позади, не могло восполнить эту потерю.

Дюсолберт прекратил обстрел по площади и произнес высокоуровневое искусство исцеления на упавшего защитника. Однако пожилой человек покачал головой и крикнул, сильно истекая кровью:

– Вы не должны!!! Это мой священный долг и смысл жизни… уважаемый рыцарь, я доверяю Вам… наш общий дом...

Мгновение спустя старый защитник умер, а его жизненная сила высвободилась в пространство.

Дюсолберт сильно расстроился из-за потери старика и выстрелил в гоблина, бросившего ручной топор, мощным пламенем из «Пламенеющнго лука».

Защитники Армии Обороны продолжали без конца умирать после этого эпизода. Десятки полулюдей потеряли свои жизни, повинуясь приказу быть беспощадными до самого конца.

Значительная часть потока жизненных ресурсов была разбросана по всему полю битвы в виде розовых частичек света…

Вдали, в небе над ущельем, парил под покровом ночи летающий дракон.

Спирали, оставленные позади, объединялись в направлении Рыцаря Единства, облаченного в золотые доспехи.

 

*****

 

У него не было ни времени, ни места, чтобы спрятаться.

Рэнри свернулся калачиком в темном углу палатки и ожидал приближающего к нему силуэта, обхватив колени руками.

Круглые отверстия для солнечного света слабо освещали девушек, выглядевшие лет на пятнадцать-шестнадцать. У одной ярко рыжие волосы, а у другой темно-коричневые. Носили легкую броню поверх серой туники и юбки, являвшихся униформой академии. Тонкие прямые мечи висели на левом боку. Рэнри не мог вспомнить их лиц, но они, скорее всего, были защитниками из простого народа, а не рыцарями, судя по уровню снаряжения.

Единственное, что не умещалась в картину: металлическая коляска, толкаемая девушкой с коричневыми волосами. Черноволосый юноша сидел на стуле, с четырьмя колесами у ножек, с опущенной головой. Глаза Рэнри устремились к его лицу.

Примерно двадцать лет. Помимо ужасно худого тела, у него отсутствовала правая рука пониже плеча. С первого взгляда парень казался слабее, чем девушки. Однако Рэнри понял, что два длинных меча, плотно сжимаемых юношей левой рукой, их внушительный, потрясающий внешний вид говорил о том, что это были божественные инструменты. Возможно они даже мощнее, чем «Острокрылые Близнецы».

Как это может быть? Даже если он их владелец, ему по-прежнему требуется физическая сила, равная Рыцарю Единства, чтобы подобно ему удерживать мечи на коленях. Впрочем, юноша, бессмысленно смотрящий в пространство, вряд ли мог обладать такой силой.

В тот момент Рэнри, застыв после резкого выдоха, думал, что девушки заметили его, съежившегося в темноте.

На удивление мало времени потребовалось рыжеволосой девушке, чтобы дотянуться до меча правой рукой и ухватиться за него.

Рэнри заговорил прежде, чем она вытянула меч.

– Я тебе не враг… Извините за то, что напугал вас. Не возражаете, если встану? Я покажу тебе свои руки.

– Продолжай.

Дождавшись, когда девушка ответит, Рэнри медленно поднялся. После одного-двух шагов вперед, поднял обе руки. Вечерняя заря озарила его высококачественные доспехи с Божественным инструментом, закрепленным по обе стороны талии. Девушка ощутила себя неловко и в спешке выпрямилась. Её правая рука устремилась к левой половине груди и прижалась, сформировав знак уважения.

– Ув… уважаемый рыцарь! Нам очень жаль!

Рэнри покачал головой и перебил рыжеволосую девушку, продлжавшую извиняться с бледным лицом.

– Нет... Это была моя вина, что напугал вас. Кроме того, я… больше не Рыцарь Единства...

Как только Рэнри прошептал вторую половину фразы, девушки с недоумением заморгали. Это стало для них неожиданностью. Белая мантия, обернутая вокруг его спины и крест, соединявшийся с кольцом, был символом Церкви Аксиомы, сиявшего посереди нагрудника, тем самым доказывал положение, как Рыцаря Единства.

Рэнри скривил рот и закрыл крест своим пальцем, словно желая скрыть правду, признав себя ничтожеством.

– Я оставил свою позицию и сбежал. Боевые действия на передовой уже начались. Сейчас должно быть в отряде, бывшем под моим командованием, творится хаос. Там, возможно, есть жертвы. И, несмотря на это, я отсиживаюсь здесь. Как я могу называться рыцарем?..

Он прикусил губу, поглядывая наверх, и увидел отражение себя в широко открытых глазах цвета осени, принадлежавшей рыжеволосой девушке.

Седые волосы свисали слегка со лба. Эти круглые щеки. И женские глаза с длинными ресницами без капли рыцарского мужества. Смотрели на неспособного рыцаря, приговоренного к заточению навечно в пятнадцать лет.

Это было тогда, когда он отвел глаза, уходя от презрения.

Рыжеволосая девушка прикрыла рот рукой, как будто вновь удивилась.

– ……?

Рэнри подозрительно нахмурился, прежде чем девушка отвела глаза и слегка покачала головой.

– М-мне жаль. Это, ничего…

Поменявшись местами с рыжеволосой девушкой, которая продолжала смотреть вниз, девушка с коричневыми волосами, молчавшая до сих пор, шагнула вперед и произнесла свое имя слабым, но уверенным голосом:

– Мы приносим свои извинения, за то, что не представились. Мы из отряда снабжения. Я начинающий курсант Ронье Арабель, а это начинающий курсант Тиизе Штолинен. А это… элитный ученик-мечник Кирито.

– Кирито, – Рэнри произнес мягким голосом, испытав сильный шок, когда услышал это имя.

Рыцарь знал его. Разве он не был одним из двух мятежников, разгромивших Центральный Собор полгода назад? Парень был тем, кого Рэнри не задержал, потому что не принял участия из-за позднего пробуждения.

Так значит этот худощавый юноша сразил Первосвященника Администратора? Последствием битвы стало отсутствие руки?

Рэнри отвел свою правую ногу назад, ощутив давление, ведь он ничем не мог помочь юноше, который сидел молча с пустым выражением лица. Не показывая никаких признаков, когда заметила это движение, Ронье продолжила произносить с решительным тоном:

– Эмм… Я не осуждаю Вас, уважаемый рыцарь. Пока мы входим в Армию Обороны, также остаемся в тылу, не принимая участия на передней линии…. Тем не менее, это отныне наша обязанность. У нас поручение от Рыцаря Единства Алисы – защищать этого человека любой ценой…

Алиса – Алиса Синтезис Сёти.

Рэнри удивился: полное различие по всем фронтам. Она придумала секретный план Армии Обороны, в настоящее время создавая свое собственное дальнобойное искусство на передовой.

Что-то в Рэнри перевернулось, мучительное чувство, заставившее ощутить себя еще более ничтожеством. Стажер Арабель с отчаянным взглядом произнесла:

– Уважаемый рыцарь, я прошу прощения, если перехожу все границы … Но вы не могли бы нам протянуть руку помощи? Честно говоря, вдвоем едва ли сможем победить даже одного гоблина. Мы должны… мы должны охранять Кирито-сэмпая!

Рэнри прищурился от ослепительного сияния в глазах Ронье.

Он думал, что это свет принадлежит только тем, кто высек их предназначение на своих сердцах, кто полон решимости исполнить свое предназначение, даже ценой своей жизни.

– Где я оступился, что даже девушка-стажер, еще не окончив школу, имеет такое сердце? Или возможно у меня изначально этого не было, когда я впервые проснулся Рыцарем Единства в Мире Людей?..

Рэнри услышал сухой голос, сочившийся из его собственных уст:

– Все будет хорошо… я думаю. Его превосходительство, Командующий Беркули, в одиночку командует вторым отрядом Армии Обороны и, если нечто прошмыгнет мимо его защитников, это в любом случае будет означать конец Мира Людей. И будет не важно, куда вы побежите. Я планирую сидеть здесь до тех пор, пока не закончится сражение. Я не буду вам мешать, если вы останетесь где-нибудь поблизости…

Слова развеялись в его беззвучном дыхании, Рэнри пошел обратно вглубь палатки и бухнулся на землю.

Примерно в это время дымовые снаряды, брошенные Косоги, вождем горных гоблинов, взорвались на левом фланге передней линии, где их уже ожидал Рыцарь Единства Элдри. Воспользовавшись густым дымом, поток гоблинов проскользнул мимо линии обороны, как вода сквозь грубую ткань.

Ни Рэнри, ни двум девушкам-стажерам еще не было известно, что их целью было именно уничтожение отряда снабжения Армии Обороны Мира Людей.

 

*****

 

Быстроразвивающийся необратимый процесс разрушения Светового Куба, в котором находится Пульсвет, принадлежащий вождю великанов Сигросигу, был запущен.

Однако нарушения причиняли серьёзный вред только в отдельных частях, а не целиком, создав тем самым задержку полного уничтожения Пульсвета. С другой стороны, этот феномен вызвал исключительный «побочный эффект».

Всепоглощающая ненависть в купе с кровожадностью великана по отношению к людям за десять лет высвободилась единым всплеском энергии, переполнив его Пульсвет, и достигла Световой Куб с душой, принадлежащий заместителю командира Фанатио через «Главный Визуализатор», регулировавший кластер Световых Кубов.

Непосредственное управление явлениями с помощью воображения. Сила, называемая «воплощением» у Рыцарей Единства, отняла возможность управлять телом Фанатио, несмотря на её многолетний опыт.

Снаряд с разрушительной силой устроил мощный взрыв шириной почти четыре мела. Вождь великанов поднял высоко вверх гигантский молот, удерживая его в правой руке.

– Почему?.. – Фанатио попыталась взять себя в руки, однако тело будто бы одеревенело.

Даже если её противником стал вождь великанов, заместитель командира Рыцарей Единства никогда не замирала от простого свирепого взгляда.

Она произнесла это про себя, но все же её тело застыло в позиции стрельбы с правым коленом на земле.

Во время поединка с Командующим Беркули у неё ни разу подобного не происходило, Фанатио обладала огромным опытом. Однако эта тяжелая ситуация совершенно отличалось. Неожиданно она почувствовала легкое присутствие, исходящее от командира рыцарей и окутавшее её.

 Вождь великанов, Сигросиг, издал странный вопль, когда раскидывал гоблинов и орков по сторонам, которые хоть и были его союзниками, но разбегались прочь, сократив расстояние до пятнадцати мел. 

Один на один он не вызывал бы проблем, если бы вне эта непонятная ситуация.

Среди десяти вождей Темной Территории Фанатио признавала только мощь главы ордена Темных Рыцарей, Шустера. В последнем поединке, к сожалению, по окончанию напряженной битвы, превышающей тридцать минут, её шлем треснул, и она испытала унижение, когда Шустер убрал меч в ножны, увидев живое лицо Заместителя командира.

Впрочем, даже тогда она не считала, что потерпела поражение. Она была жестко ограничена Беркули в отношении использования искусства полного контроля, сражаясь против Темных Рыцарей. Следовательно, она не должна пасть от еще чьей-то руки. Сама мысль застыть от свирепого взгляда была нелепой.

Тем не менее, тот феномен, который не укладывался в понимании Фанатио, приближался к ней с каждым мгновением все ближе и ближе.

Это даже не заняло десяти секунд, прежде чем гигантский железный молот качался над ее головой. Девушка попыталась встать в стойку. Если бы она могла отбиться «Небесным мечом», выдающимся божественным инструментом, то никогда не проиграет грубому железному молоту Сигросига.

Несмотря на это она не могла устоять. Невидимые путы связали Фанатио и вождь великанов с темно-красным отблеском, бурлящим в глазах, приблизился к ней.

– Человек-убить-стереть-стере-сте…

Бьющий словно фонтан, вопль зазвучал, когда его железный молот ринулся вниз.

– Ваше Превосходительство, – тихо пробормотала Фанатио.

 Дакира Синтезис Твенти-Ту, низкоуровневый рыцарь, делала всё для единственного человека с тех пор, как пробудилась рыцарем…

Не для правителя – Первосвященника Администратора. Ни для главы Ордена Рыцарей, Беркули.

Это была заместитель командира Фанатио и никто другой. Она привлекала Дакиру своей беспощадной силой и тоской, которую тщательно скрывала.

Этим чувством было не что иное, как любовь, обычная для Мира Людей.

Однако Дакира все чувства спрятала глубоко внутри по разным причинам, продолжая служить безликим и безымянным членам отряда, подчиняющимся Фанатио, «Кругу четырех клинков». Находясь рядом с ней, Дакира чувствовалаы себя счастливее, ни на что не надеясь.  

«Круг четырех клинков» был элитным подразделением среди низкоуровневых рыцарей. Фанатио набирала тех, кому недоставало силы, но желающих стать добровольцами и отправиться на передовую, а также заставила их изучить приемы, чтобы повысить свою выживаемость, создавая так называемые «остатки отрядов».

Они получили низкие оценки от Первосвященника и главного старейшины. И недавно «Круг четырех клинков» совершил грубую ошибку, получив тяжелые раны в поединке против двух элитных учеников-мечников из простого народа, устроивших мятеж полгода назад. Но самое страшное было для Дакиры – это неспособность защитить Фанатио. В госпитале, лежа на кровати, её постоянно наполняли мысли о том, что было бы лучше тогда умереть.

Однако Фанатио разговаривала с Дакирой добродушно, а не строго после его исцеления.

Больше не было серебряной маски, которую она носила в общественных местах. Заместитель командира красиво улыбнулась и похлопала всех четырех по плечу, прежде чем проговорила:

– Я тоже была спасена мятежниками прямо перед смертью. Господа, вам нечего стыдиться. Пожалуй, это был хороший бой. Я никогда не видела прекрасно согласованных действий «Круга четырех клинков».

Дакира приняла решение, когда под шлемом потекли слезы.

В следующий раз она никому не позволит причинить вред заместителю командира.

И это был тот самый «следующий раз».

Несмотря на приказ оставаться отряду на своих местах до дальнейших указаний, Дакира выскочила в момент ощущения опасности в отношении Фанатио.

До Синтезис Ту, стоявшей на коленях, было больше двадцати мел, а над ней нависал гигантский железный молот Вождя великанов.

Преодолеть это расстояние не хватило бы времени из-за физических возможностей низкоуровневого рыцаря. Однако Дакира бросилась, словно молния, и прыгнул перед Фанатио, заблокировав рухнувший молот двуручным мечом

Металлический звук сотряс землю, сопровождаясь вспышкой с красным оттенком.

Хотя клинок Дакиры был гораздо острее, чем оружие защитников, он все равно не мог сравниться с могуществом божественного инструмента высокопоставленного рыцаря. С другой стороны, железный молот Сигросига увеличил свою ужасающую мощь за счет силы воплощения «кровожадности», струящейся в нем.

Через полсекунды многочисленные трещины побежали по лезвию двуручного меча. Прошло еще мгновение, прежде чем клинок разлетелся на мимолетные лучики света. Дакира откинула гарду и схватила падающий молот великана голыми руками.

Раздался звук ломающихся костей.

Обе руки сломались в нескольких местах от запястья до плеча.

Перед глазами все побелело от боли. Свежая кровь, хлынула по швам доспехов, окрасив в красный цвет поверхность шлема.

– Ку… чч … аааай!!!

Стиснув зубы, Дакира закричала изо всех, пытаясь устоять и задержать железный молот шлемом, помогая поломанными рукам.

Шлем развалился без сопротивления, и противный звук донесся от мышц шеи, спины и колен Дакиры. Боль, охватившая все тело словно жаркое пламя, окутала все зримое в кроваво-красный цвет.

Тем не менее низкоуровневый рыцарь Дакира Синтезис Твенти-Ту не упала.

Фанатио была прямо позади. Это отвратительное оружие не должно было упасть вниз.

«Я буду защищать ее. На этот раз точно.»

– Е… еееееех!!! – пронзительный крик раздался из горла Дакиры.

Кровь капала из ран, окутывая все тело в голубовато-белый огонь.

Собрав всю силу в сломанных руках, пламя вырвалось, ослепительно вспыхнув. Железный молот отлетел в сторону на десять мел вместе с Сигросигом.

Руцарь медленно рухнула, ощутив сильную дрожь от падающего великана.

– Дакира!!!

Возглас, нет, яростный крик – буквально разорвал воздух рядом с Синтезис Твенти-Ту.

– Ах, Уважаемая Фанатио позвала меня по имени.

– Сколько же лет прошло?

Рыцарь улыбнулась, упав в объятия заместителя командира, как её короткие, соломенного цвета косички и веснушки на щеках показались из-за отсутствия шлема.

Дакира родилась и выросла в небольшой деревушке недалеко от моря в Южной Империи. Её родители были бедны, не имели благородной фамилии и при жизни ловили рыбу. Одна девушка помогла ей вырасти сильной и здоровой, дабы в дальнейшем Дакира могла работать вместе со своими родителями.

Будущая рыцарь совершила табу в возрасте шестнадцати лет. Она влюбилась в свою лучшую подругу, которая была на год старше её.

Однако получила отказ на свои чувства. Не в состоянии справиться со своей мукой, Дакира искала покаяния у богини Стейсии поздней ночью у алтаря пустой церкви. В следствии того, что он был подключен к Центральному Собору, девушка, нарушившая табу, была доставлена в Церковь Аксиомы, став Рыцарем Единства с полностью забранными воспоминаниями.

Хоть она и не мог больше вспомнить имя той девушки, которую любила, со временем понемногу Заместитель командира Фанатио напоминала её.

Дакира умиротворенно посмотрела на нее тусклым затуманенным взглядом. Из глаз Фанатио по красивому лицу потекли слезы.

– Почтенный заместитель командира плачет ради меня.

Она не смогла ничего придумать, что могло бы сделать её счастливой. Она совершила то, что намеревалась сделать в конце этих долгих и мучительных дней. Все, что оставалось – это улыбнуться приближающейся смерти. 

– Дакира… не умирай!!! С этого момента я буду заботиться о тебе!!! – душераздирающий голос раздался в ушах еще раз.

Рыцарь подняла сломанную левую руку из последних сил и дрожащими пальцами осторожно вытерла слезы со щек Фанатио.

Ухмыляясь, Синтезис Твенти-Ту собрала все мысли, которые спрятала глубоко внутри и прошептала:

– Уважаемая … Фанатио… я буду … вечно …обожать … тебя …

В тот момент жизнь Рыцаря Единства Дакиры Синтезис Твенти-Ту полностью закончилась

Первый умерший рыцарь опустил веки навечно.

– Что … Что я делаю?! – Фанатио кричала, крепко обнимая маленькое, покрытое ранами, тело.

Вождь великанов, Сигросиг, который пытался встать, отражался в её мокрых от слез глазах вместе с остальными тремя членами «Круга четырех клинков», яростно смотревших вперед.

Дакира, Джейс, Хобрен и Джиро. Она взяла их в ученики и защищала. И хотя Фанатио их строго наказала, они были её заветными младшими братьями и сестрами. Цена за спасение Синтезис Ту стала невероятно высокой: жизнь драгоценного члена семьи…

– Непростительно...

Это слово было адресовано как для Сигросига, так и для себя.

Она не допустит больше потерь. Будет до конца защищать тех трех, ради Дакиры.

Эта решимость стала силой воплощения «Любви» настолько сильной, что душа Фанатио преодолела аномально бурлящую кровожадность Сигросига.

Ледяные шипы, связавшие её тело, растаяли в одно мгновение.

Положив тело Дакиры, Фанатио выпрямилась, бесшумно заскользил по земле в правой руке её «Небесный меч».

Перед ней Джейс, Хобрен и Джиро как единое целое взмахнули левой рукой и устремились вперед к Сигросигу с поднятыми двуручными мечами.

Темно-красный свет, обитающий в глазах великана, казался пламенем из мира демонов, расположенного далеко под землей. Даже окружающие гоблины и орки-солдаты прекратили свое наступление, будто боясь его.

– Убии... убии... убиииить!!!

Ненормально заревев, великан медленно встал. Однако в душе Фанатио не было ни капли удивления или страха.

Плавно вытянулась к небу правая рука с «Небесным мечом».

Все вокруг заволокло белым светом с глухим гулом. Это ослепительное сияние растянулось более чем на пять мел от меча. Виднелся только кончик.

– Человек… убиииииииить!!!

Размахивая железным молотом обеими руками, Сигросиг прыгнул к Фанатио.

– Возвращайся, в землю, – Фанатио буквально выплюнула это в лицо Вождю. Меч удлинился в несколько раз, клинок света прочертил в воздухе белую полосу, после чего она ударила по тупой поверхности железного молота.  

Раздалось хрустящее эхо разделившегося пополам оружия великана. По всему поперечному сечению текло расплавленное железо.

Огромный меч света вошел в голову Сигросига, разрезав его тело до основания, а после остановился.

Великаны позади и защитники Мира Людей в этот момент погрузились в тишину. Легендарный воин, хваставшийся самым мощным в мире туловищем, был разрублен пополам. 

Фанатио подняла светящееся лезвие над головой, сопровождаемая приятным звуком двух падающих с влажным шумом кусков плоти, и крикнула:

– Первый отряд, вперед!!! Отбросить врагов!!!

 

*****

 

Бесконечные волны постоянно пребывающих равнинных гоблинов все больше и больше раздражали Дюсолберта.

В любом случае они не имели шансов победить независимо от того, сколько раз это повторилось бы. Горы трупов, сожжённые пламенем стрел, с самого начала служили фактическим доказательством этого 

Несмотря на это, он не мог взять всех на себя в одиночку, так как они шли, как широкая, горизонтальная волна. Рыцарь мог только оставить большую часть этих гоблинов защитникам из Армии Обороны.

У каждого защитника имелся опыт ведения боя, превосходивший опыт вражеских войск в несколько раз. Их техника меча, доведенная до ума за полгода строго обучения, конечно, была быстрее и острее, чем у гоблинов, которые полагались только на свои силы, размахивая мачете. Но этого было далеко недостаточно для создания разрыва между Рыцарем Единства и гоблинами-солдатами. Преодолеть это будет очень тяжело, владея только обычным навыком.

Дюсолберт жаждал поделиться своей невероятной силой со всеми защитниками. Но не было такого искусства способное воплотить в жизнь сии мечтания.

Люди под его командованием погибали все больше и больше: один сражался сразу против нескольких гоблинов, другой упал в обморок от изнеможения… Дюсолберт чувствовал, как его собственная жизнь погибает по кусочкам каждый раз, когда он слышал предсмертные крики своих бойцов, доносившиеся эхом через все поле боя.

Так значит это и есть «война»?

Она совершенно отличалась от предыдущих боев: убирать вторгшихся на земле, сидя верхом на летающем драконе, или биться с Темным Рыцарем. Это было отвратительное месиво, изнурявшее с каждым разом, постоянно приносящее все больше жертв. 

Гордость Рыцаря Единства не имела никакого смысла на этом поле боя.  

Почему до сих пор его нет? Почему все еще не поступил приказ об отступлении?

Даже зная о том, сколько времени прошло после начала битвы, оно постоянно ускользало от него. Дюсолберт разрубал наступавших солдат противника своим длинным мечом в правой руке и иногда орудовал «Пламенеющим луком» всякий раз, когда мог. Его спокойствие неожиданно пропало, когда заметил странные передвижения, предпринимаемыми отдельными вражескими отрядами.

 Новый вождь равнинных гоблинов, Шибори, был гораздо глупее, чем вождь горных, Косоги, но таков же в жестокости характера. 

Шибори считал Рыцарей Единства, ведущих вражеские войска, не более чем большим магическим зверем. Он проигнорировал их, думая, что как бы они не были сильны, они являлись обычными белыми юмами, обреченные на смерть после окружения.

Тем не менее Рыцари Единства показались ему более назойливыми, чем магические звери с самого начала битвы, с трудом, но выходившие из их окружения, даже против большого количества гоблинов. Десять раз взрывались огненные стрелы, и даже обычные летели всегда в их головы и сердца.

– Итак, что с этим делать? – недолго думая, Шибори сделал вывод. 

Он будет продолжать отправлять своих солдат, пока у Рыцаря не закончатся стрелы.

Тем не менее, солдаты, отправленные без плана, были не в настроении, чтобы просто «идти к нему». Их интеллект превосходил Шибори и, хотя они шли по его приказу, придумали различные уловки.

Гоблины подняли кверху трупы своих павших соратников и прятались за ними или оставались на приличном расстоянии от рыцаря, пока стрелы летели налево и направо.

 Дюсолберт сразу заметил бы этот наивный план, будь он в обычном состоянии. Но крики защитников, которых покинули силы, все время тревожили его. Гоблины воспользовались этим.

Враг довольно долго не падал.

К тому времени Дюсолберт заметил, что его огромный запас железных стрел был на исходе.

 – Хорошо-о-о… Похоже, у него закончились стрелы, – Шибори почесал затылок и спину, на которой располагалось два мачете, а после усмехнулся.

Печальная картина бесчисленных трупов его племени не повлияла сильно на его разум. Он унаследовал упорство от своих предков, живущих в «веке крови и железа», который был более отвратительным.

Оказалось, что треть его союзников уничтожено, но оставалось еще более трех тысяч солдат. Если они получат мясо и земли после вторжения на землю белых юмов, то их раса забрала бы все, что им понравится.

Однако они должны были достигнуть серьезных результатов для расширения своих владений. Им вначале нужно было позаботиться об этом Рыцаре Единства в красных доспехах. 

– Ладно, все вы, шевелитесь. Окружите лучника и повалите его на землю. Я сам отрублю ему голову.

Шибори поручил двум ближайшим помощникам, которые были мускулистыми и грубыми, сформировать заслон вокруг себя и медленно шагнул вперед.

– Я облажался… – Дюсолберт выпустил глубокий стон.

Он наконец-то понял план тех хаотично перемещающихся в темноте врагов и самодельных чучел из поднятых трупов.

После этих манипуляций, он начал целиться по ногам, а не в сердце. Правая рука потянулась к колчану за спиной и смогла ухватиться только за бесполезную пустоту.

Без стрел божественный инструмент «Пламенеющий лук» ничем не отличался от обычного. Хотя можно было выпускать стрелы из металлических элементов с помощью священных искусств, эта техника использовалась только в битве один на один, где он имел возможность произносить заклинания. И к тому же почти вся Священная сила в пространстве поглощалась Рыцарем Единства в небе, опустошая всё вокруг.

Стиснув зубы, Дюсолберт за тетиву подвесил «Пламенеющий лук на левое плечо и вытащил длинный меч из ножен еще раз. Это было в тот момент, когда он заметил довольно большой отряд, стремительно приближавшийся сквозь темноту, исходя из размеров гоблинов. Их снаряжение отличалось от той мелюзги, с которыми он до сих пор мерился силами. Грудь и бедра были покрыты латами, а кожаные ремни обволакивали их мускулистые руки. Они держали в своих правых руках толстые и большие тесаки, которые, казалось, могли разорвать даже коров.

Позади них Дюсолберт увидел еще одного гоблина, высота которого превышала обычного орка.

Судя по чугунным доспехам, сиявшим черным блеском, двум большим тесакам, свисавшим на его руках, и ярким, декоративным перьям, покачивавшимся на голове, он решил, что наверняка это был командир армии.

Два сверкающих красных глаза генерала гоблинов под его выпуклым лбом встретились с глазами Дюсолберта, и в тот момент в воздухе раздался скрежет. Мечи и мачете, ударявшиеся без остановки друг с другом на передней линии, постепенно утихали и в конечном итоге остановились. Обе армии: люди и гоблины – стояли на расстоянии друг от друга в полном молчании и смотрели на двух столкнувшихся генералов, тяжело дышавших.

Дюсолберт сдерживал неоднократно приближавшихся защитников левой рукой. Размахивая мечом в правой руке, не давая подойти его стражникам, он спросил сдержанным голосом:

– Ты один из десяти Вождей Темной Территории … Вождь гоблинов, верно?

– Это я, - ответил противник, показав свои пожелтевшие зубы. – Для тебя, уважаемый Шибори, Вождь равнинных гоблинов.

Дюсолберт восстановил дыхание, сбившееся от долгого ожесточенного боя, смотря прямо на вражеского генерала.

«Если я смогу победить командира и его приближенных, то хотя бы на мгновение армия гоблинов утратит свою волю к сражению. Если мы возьмем на себя инициативу и отбросим врага назад, тогда исполним нашу роль в качестве авангарда.»

Даже если рыцарь не мог использовать «Пламенеющий лук».

Даже если было восемь на одного, сейчас владелец божественного инструмента мог нацелиться только на победу. Он хотел здесь и сейчас показать силу Рыцаря Единства, равную тысячи.

– Я Рыцарь Единства, Дюсолберт Синтезис …

Шибори отсек грубым криком его звучный голос, который пытался сообщить имя:

– Погоди, кого заботит имя юма?! Ты мясо, мясо, прикрепленное к голове, которое я заберу!!! Доберитесь то него … все, в атаку!!!

– Уууууурааааа!!!

Дюсолберт взял на себя семь элитных гоблинов, прыгнувших вперед с яростным военным кличем.

Они просто продолжали грубо сражаться, не имея гордости мечника. Предполагаемый исход поединка был очевидным.

– Смешно!!!

До того, как взять кнут, копье или лук, каждый Рыцарь Единства умел хорошо фехтовать.

Ни одно существо не могло уследить за движением Дюсолберта, когда тот поднял над головой длинный меч и резко направил его вниз.

Косая черта на своем пути образовала тускло-белую полосу света. Раздался слабый шум, большой топор, поднятый элитным гоблином, был разделен пополам.

Спустя мгновение гоблина разрезало надвое от макушки до пояса, хлынула свежая кровь. Однако рыцарь пропал еще до того, как первые струйки хлынули из раны.

Дюсолберт вновь атаковал, продвинувшись от первого ко второму, не заметившего еще свою смерть. 

Это была не какая-нибудь последовательная техника меча как у рыцаря Фанатио или мятежников, против которых он когда-то воевал. Просто повторные одиночные выпады меча, выполненные из обычной стойки. Однако мастерство Дюсолберта было идеально отточено за те бесконечные месяцы и годы, практически до божественного уровня. Только верхушка Темных Рыцарей и кулачных бойцов могла среагировать против этого удара.

Фактически, второго, находившегося слева, разрезало почти в тоже время, что и первого, его доспехи разорвало вместе с его сердцем, когда он взмахнул своим большим топором.

Огромное различие в силе было очевидно.

Однако элитные гоблины не колебались. Вождь Шибори, был тоже существом, превосходящим их по силе, который внушал в них страх, и они не выступали против его приказов.

Двое кружились вокруг Дюсолберта, купаясь в крови, разбрызгиваемой их же товарищами, и обрушились на него с разных сторон.

Опытный рыцарь не выказал даже капельки паники и вначале ударом слева снизу разрезал гоблина и поверху начертил дугу к тому, что надвигался справа. Одно незамедлительное движение, прикончившее врагов, было действительно божественным.

Осталось трое, нет, четверо, если считать их вместе с командиром.

Будут ли они нападать все сразу или поодиночке друг за другом?

Избегая брызги черно-красной крови, Дюсолберт отскочил назад и подготовил свою очередную атаку.

Пятый наивно нанес удар слева от него. Он не видел свет, отраженный от лезвия с противоположного направления.

– Нуун!

Он горизонтально разрезал мечом того, что слева кратко заорал. Кончик меча прочертил серебряную дугу и опустился на противника справа.

В этот момент Дюсолберт открыл широко глаза.

Большой тесак пронзил насквозь грудную клетку вражеского гоблина, стоявшего позади, и резко устремился к рыцарю. 

Широкое лезвие разбросало повсюду свежую кровь еще дышащих соратников, и метнулось к горлу Дюсолберта.

Он не мог ни увернуться, ни заблокировать его своим мечом.

Оценив положение в мгновение ока, воин поднял левое предплечье, сшибая кончик большого топора, испускающего тусклый свет.

Ошеломляющая, интенсивная боль. Хотя он каким-то образом пережил этот удар, однако боль распространилась через кости по всему его телу.

– Куу … оооо!!!

Неожиданно выдохнув с криком, Дюсолберт направил клинок влево от себя. Все тело затрещав, сообщило ему о сломанной кости левой руки.

Это была всего лишь одна рука!!!

Остановив удар, Дюсолберт собрался с духом и выпрямился. Вонзившись в желудок пятого, его меч достиг шестого, прикрывающегося телом.

Однако порез был не глубоким.

Он должен был быстро вытащить меч, разорвать дистанцию и приготовиться к следующей атаке.

Дюсолберт извлек клинок, и в это время пот потек по лбу. 

Позади пятого, который был уже мертв, он увидел… шестого и седьмого, которые подальше отбросили свои топоры и прыгнули на Рыцаря Единства, попытавшись ухватиться за руки и ноги.

Стиль Дюсолберта не имел ни одной позиции для обороны в таком положении.

Два гоблина одновременно схватили за ноги рыцаря, из-за чего он потерял равновесие. Неспособный справиться с их физической мощью, Дюсолберт упал на спину.

Его широко открытые глаза рассмотрели Шибори, вражеского генерала, прыгнувшего вперед с двумя боевыми топорами в руках, испытывавшего зверскую радость:

– В таком месте, против гоблинов? Для меня, Дюсолберта, Рыцаря Единства, потерпеть здесь поражение абсолютно невозможно.

«Невозможно». 

Эта мысль может оказаться опасным ядом для его упрямой психики. Впрочем, она оставалась близкой к состоянию «Берсерка», как у Сигросига, и Дюсолберт остановился, когда его сознание оцепенело.

Рыцарь мог только смотреть, как смертоносный клинок приближался все ближе и ближе, прежде чем он услышал крик, хриплый от усталости, но все же доблестный:

– Уважаемый рыцарь!..

Один защитник бросился на вражеского генерала. Это был тот молодой командир защитников. Юнец, чье имя он даже не слышал,  поднял меч двумя руками и нанес резкий удар сверху.

В ответ вражеский генерал взмахнул боевым молотом в левой руке, как будто его это побеспокоило.

Раздался глухой, пронзительный металлический звук.

Хотя он был ничтожно мал по сравнению с вражеским генералом, командир защитников был крупным и носил тяжелую броню, но отлетел как пушинка, сделав два или три оборота по земле. Физическая сила оказалась мощнее, чем его техника, скорость и снаряжение.

Глаза получеловека засияли красным и сузились. Высвободив убийственную ауру зверя, он прыгнул и взмахнул топором в правой руке, как будто для того, чтобы положить конец командиру защитников, который мог вновь подняться.

– Нет. Я не могу позволить новых жертв как рыцарь, и как их командир!

Эта мысль мгновенно, как вспышка молнии, вонзилась в замершую психику Дюсолберта. 

Потребовались считанные секунды, чтобы встряхнуть двух элитных гоблинов, схвативших его, подняться и переместиться к командиру защитников. Если он выбросит меч в правой руке, то это приведет его к отсрочке неминуемой гибели.

Прежде чем он успел подумать, что же делать дальше, его руки взмахнули почти на автомате, выполнив то, о чем бы он никогда не подумал.

Схватив длинный меч правой рукой словно стрелу, он натянул его на тетиву «Пламенеющего лука» и яростно отпустил её.

Дюсолберт ощутил сильное сопротивление, как будто он тащил большой канат, прикрепленный к земле. Интенсивная боль практически полностью стерла его сознание.

Несмотря на это, Дюсолберт, испустив стон из его стиснутых зубов, натянул тетиву до предела. Заняв позицию для огненной атаки, он заорал:

– Разгорись, неистовое пламя!

Божественный инструмент откликнулся на зов его владельца, не произнесшего всего заклинания.

По всей длине лука струилось пламя, превзошедшее все предыдущие воплощения вооружения искусства полного контроля.

Хотя длинный меч, натянутый тетиву лука не мог сравниться с божественным инструментом, он был хорошего качества, произведенного лично Первосвященником. Он был намного качественнее, чем стальные стрелы массового производства. Священная сила, находящаяся в его клинке, превращалась в сдерживающееся пламя.

 Доспехи Дюсолберта сразу покраснели, даже имея устойчивость огню.

Два гоблина, вцепившихся в его ноги, завизжали, когда языки пламени начали выжигать их глаза, прежде чем они отреагировали на это.

Вражеский генерал развернулся, едва заметив аномалию. Глаза расширились от удивления и гнева, он попытался метнуть топор правой рукой.

Однако было слишком поздно.

– Гори дотла!

Закричав, Дюсолберт отпустил тетиву. Вырвавшись с ревом, длинный меч захлопал багровыми, пылающими крыльями и вертикально взлетел. Появилось существо, похожее на «Пламенеющий лук», его истинная сущность – Феникс, живший в древнем вулкане на юге Империи.

– Граааа!

Вражеский генерал испустил стон, скрестив два больших топора перед собой. Языки пламени Феникса в мгновение поразили его в сердце.

Крупный, чугунный доспех испарилась с шипением практически за секунду.

Их владелец, вождь равнинных гоблинов Шибори, моментально сгорел, превратившись в черный уголь, который рассыпался на куски, а после исчез без следа.

Став свидетелем ужасающей смерти их генерала, гоблины-солдаты развернулись и бросились бежать. Однако более трех сотен бойцов не смогли защититься от адского феникса и исчезли, оставив только пепел.

 

*****

 

Тяжелые испытания окончились у первого отряда под командованием Фанатио и по центру у Дюсолберта.

Командующий Армии Обороны Мира Людей, Беркули Синтезис Ван, прекрасно знал об этом, а так же о хаосе, творившемся на левом фланге под командованием Элдри из-за дымовой завесы.

Однако он ничего не предпринял.

Первая причина была в его вере в рыцарей и защитников, которых он тренировал лично. Второй причиной было то, что Мир Людей не мог отправить второй отряд биться с наземными войсками основной силы противника – орденом Темных Рыцарей и Гильдией кулачных бойцов, до сих пор, не сделавших свой ход.

А третья причина – это возможное внезапное нападение Темной Территории, с использованием неизвестного ему заклинания.

В этом мире, где искусство полета не существовало, за исключением одного, записанного только в вызываемом Индексе Первосвященника Администратора и пропавшего навсегда с её смертью. Только несколько человек из Ордена Рыцарей Единства и Ордена Темных Рыцарей обладали летающими драконами с исключительным военным потенциалом. Свободно парящие в небе, вне досягаемости мечей, они могли уничтожить пехоту боевыми искусствами и огненным дыханием драконов.

Тем не менее, их нельзя безрассудно отправлять на передний край, потому что они очень важны. Если эти бойцы появятся перед любым заклинателем или стрелком, то окажутся в невыгодном положении.

Поэтому, Беркули держал всех летающих драконов в тылу подальше от Амаёри, которой управляла Алиса, и верил, что враг поступит точно так же. Следовательно, внезапное нападение не повредило бы рыцарским драконам.

Кроме того, силы Тьмы не выпускали воздушные силы. 

Они были омерзительными, крылатые монстры, называемые «Горгульями». Созданные из глины и других материалов с помощью темных искусств последователей, они не обладали интеллектом и могли понять только некоторые основные приказы.

По правде говоря, Беркули слышал от Алисы, что Первосвященник секретно создавала и исследовала тех же горгулий. Тем не менее, казалось, даже сама Первосвященник сомневалась в развертывании мерзких горгулий в Церкви Аксиомы. Он чувствовал только жалость, что она не изменила их внешность на что-то более подходящее этому времени, прежде чем ушла, но было поздно плакать над разлитым молоком.

Исходя из этих соображений, Беркули посчитал необходимым подготовиться к внезапному нападению горгулий с неба. И поэтому сдерживал летающих драконов и отряд заклинателей, использующих искусства исцеления, которые были единственным вариантом воздушной обороны в этой огромной области.

А еще точнее, Божественный инструмент Беркули, «Меч времени», был единственным вариантом.

Беркули сосредоточился исключительно на своих мыслях, пока стоял посреди второго отряда, удерживая двумя руками за гарду драгоценный меч, находящийся в ножнах.

Он постоянно ощущал прошедших через тяжкие битвы трех Рыцарей Единства и защитников первого отряда.

Поэтому он не мог ничего предпринять.

Беркули уже активировал искусство полного контроля своего любимого меча.

Огромные часы, установленные в Центральном соборе в эпоху давно минувших дней, которые информировали жителей Центральной столицы Центории о времени. Часовая и минутная стрелка этих часов были превращены в божественный инструмент «Меч времени». Сила и траектория нанесенного удара, где взмахнули мечом, разрезала всех, кто прикоснется к ней – это была выдающаяся техника. 

Перед тем как Великие Восточные Ворота рухнули, Беркули, оседлав своего рыцарского дракона Хошигами, создал гигантскую «пространственную сеть», охватывающих сто мел в ширину, двести мел в длину и сто пятьдесят мел в высоту перед Великими Вратами. Размахивая своим мечом раз за разом, вертикальными и горизонтальными движениями он сотворил тонкую сеть в пустом воздушном пространстве. Общее число взмахов превысило три сотни.

Это был первый раз, когда Беркули, практически бессмертное существо, прожившее уже более трехсот лет, поддерживал эти «воплощения клинка» в таких масштабах уже более десяти минут. Техника была возможной только тогда, когда сознание отделялось от плоти и концентрировалось исключительно на психическом состоянии. Он покинул первый отряд Фанатио только по этой одной-единственной причине.

– Поторопись… если ты идешь, то скорей.

Это искреннее желание, которое осталось у Беркули, несмотря на наличие достигнутого потенциала, отделенного от излишнего нетерпения. Отложив его психического истощение, больше половины Священной силы «Меча времени» было потрачено. В данный момент нельзя прервать искусство полного контроля, дабы повторить его вновь. Если он не сможет уничтожить вражеских горгулий, и они нападут на Алису, готовящую дальнобойное мощное искусство в небе над первым отрядом, то они потеряют последнюю и единственную надежду.

– Иди сюда, живо.

 

*****

 

Хотя Рэнри Синтезис Твенти-Севен, который покинул свой пост, был в полном отчаянии среди семи высокоранговых рыцарей, собравшихся у Великих Восточных Врат, Элдри Синтезис Сёти-Ван стоял у стены, благодаря тому, что у него гораздо больше опыта в реальных сражениях.

Это чувство отличалось от того, что Дакира из «Круга четырех клинков» ощущала к Фанатио. Он хотел сделать все самостоятельно, чтобы помочь Алисе, но в то же время, он испытывал противоречивое желание защитить её, так как она была выше по рангу.

Алиса слыла величайшим гением в истории церкви с тех пор, как он проснулся Рыцарем Единства. Она обладала талантом в священных искусствах, далеко превосходящих аскетов и жрецов. Была выбрана в качестве владельца старейшего божественного инструмента, «Меча душистой оливы» вместе с его альтернативным именем: «Вечное Бессмертие», который отверг других рыцарей, и даже имел сопротивление к приемам Командующего Беркули.

Снаружи это молоденькая девушка, но для большинства рыцарей Алиса была одинокой звездой из Северного края, далекой от всего остального. Обстоятельства также породили слухи о том, что она станет первосвященником Администратором.

Как таковой, Элдри тоже не пытался сблизиться с Алисой после пробуждения, как Рыцарь Единства. Можно даже сказать, что он её активно её избегал.

Хотя его воспоминания в Мире Людей были похищены через «Ритуал Синтеза», Элдри был старшим сыном Эшдола Вулсбурга, величайшего главнокомандующего из Северной Империи Норлангарт и дворянина первого ранга. К тому же, в 380 году по календарю Мира Людей, он был первым представителем мечников из Северной Империи и чемпионом Турнира Союза четырех империй. Даже после того, как он стал Рыцарем Единства, у него осталась врожденная гордость и тщеславие дворян.

При этом его личности, существовавшая Алиса, как рыцарь, намного превосходящая, несмотря на молодость и женственность, а её положение в качестве единственного ученика Командующего Беркули, должны были принести ему неудобство и отсутствие привязанности. 

Впрочем, это произошло поздней ночью, спустя некоторое время после того, как он стал Рыцарем Единства. 

Элдри заметил совершенно случайно другую сторону Алисы.

Пробираясь вглубь розария по приглашению на какую-то секретную тренировку меча, он увидел Алису, одетую в простую пижаму, упавшую на колени перед большим надгробием и рыдавшую. Это был простой крест, вырезанный из обыкновенного дерева с надписью: «Старый летающий дракон, чья жизнь угасла несколькими днями раньше, чем жизнь матери дракона, которая родила рыцарского дракона для Алисы, Амаёри и рыцарского дракона для Элдри, Такигури».

Они сильно ценятся за их военный потенциал, но все же они были обычными драконами. Было ли ей не просто у похороненного зверя? Какова была причина быть тут у могилы и горевать?

Это было то, о чем думал Элдри.

Однако, когда он отвернулся в сторону и захихикал, то был потрясен, из его собственных глаз хлынули ручьем слезы.

Алиса, плакала, поскольку она скорбела по умершей матери дракона. Он до сих пор не понимал, почему его сердце билось так быстро, разрываясь на части. Тем не менее, Элдри мог только стоять на месте, не в силах даже вытереть слезы, поскольку он все осознавал. Эта грациозность, всего на мгновение, была истинной Алисы Синтезиз Сёти.

С того самого дня, равнодушный Рыцарь Алиса казалась совершенно иным отражением в глазах Элдри.  Он увидел её в виде хрустального цветка, способного выдержать любые невзгоды с высоко поднятой головой, но способного разбиться вдребезги в любой момент…

Он хотел защитить её. Хотел скрыть эту девушку от всех мучений, холодного ветра.

Это чувство у рыцаря Синтезис Сёти-Ван становилось сильнее день ото дня. Все же, его мысли о защите были неуместны. Таланты Алисы превзошли Элдри как в искусстве, так и в мече.

Единственная возможность, которая у него оставалась – быть учеником Алисы.

С тех пор, Элдри жил, держась за это желание. Чтобы Алиса, как его наставник, признала в нем мечника и человека.

Задача была сложной или даже невозможной. Истинная сила гениального рыцаря, Алисы, была признана даже Командующим Беркули, ревность Элдри, отчаянно тренирующегося, укрепляла его терпение, а не позволяла её догнать.

В тоже время он приложил немало усилий, чтобы вызвать улыбку своего мастера,  даже незначительную, беседуя на разные темы, совместно трапезничая, и напыщенная манера речи, которая только появилась у него, хотя это и было, по сути, начало рождения в нем личности, прежде чем он стал Рыцарем Единства.

Это было примерно в те дни, когда его усилия стали приносить плоды, вместе с его мастерством владения меча, рос и его успех, в виде невероятно слабой улыбки губ мастера.

На собор была совершена атака, крупнейшая в истории церкви.

Защита должна была быть обычным долгом. Конечно, тяжкое преступление, «убийство», совершенное двумя мечниками, было ужасающе, и все же происшествие, повлекшее спор о кровопролитии, скопление прискорбных обстоятельств, в момент разлетелось по всему Миру Людей. В действительности, он не ощущал практически никакой опасности или враждебности от студентов, когда встретил их, доставленных в собор. Рыцарь считал их не более чем абсолютно подавленными юношами из простого народа. 

Вот почему, когда его мастер, Алиса, запирая их в подземной тюрьме собора, в конце отдала приказ: «Стереги выход из подземной тюрьмы всю ночь, на всякий случай», Элдри был несколько удивлен.

Он начал исполнять долг с мыслью, что дежурство в розарии было приятным времяпрепровождением, однако испытал сильный шок, когда преступники совершили побег, как только восточное небо начало светать.

Восхищенный проницательностью своего мастера, Элдри стоял перед ними, чтобы исполнить свое предназначение и все же из всех событий, которые могли случиться, он проиграл. И он придумывал всяческие отговорки, чтобы отрицать это. Элдри столкнулся лицом к лицу против простолюдина с порванной цепью в качестве оружия, и даже использовал искусство высвобождения воспоминания его божественного инструмента, «Кнут Ледяной Чешуи».

Действительно, он мог только признать свое поражение. В конце концов, эти двое одолели высокоранговых рыцарей: Дюсолберта, заместителя командира Фанатио, его мастера – Алису, и даже Командующего Беркули, в конечном итоге победили Администратора. Его наставница даже ухаживала, в бревенчатом доме небольшой северной деревни, названия которой он не знал, за одним из этих преступников. Ведь он был самым сильным мечником, который превзошел всех Рыцарей Единства.

Он не сожалел о проигрыше черноволосому юноше с мощным мечом. Ведь парень был не один, и эта мысль терзала его.

Эта молодежь освободила его мастера, Алису, из ледяного сада, который сковывал её сердце. Сердце Элдри екнуло в осознании этого.

За несколько часов до обрушения Великих Восточных Врат, его мастер, Алиса, разговаривала с нежной улыбкой, которую он никогда не видел, даже в прошлом:

– Я продолжила это мрачное путешествие до сегодняшнего дня только с твоей помощью. Спасибо, Элдри.

По лицу рыцаря потекли слезы, когда услышал эти слова. Он хотел бы продемонстрировать хотя бы немного, как сильно руководство Алисы помогло в развитии навыков на поле боя.

Именно твердая решительность придала сил Элдри, одновременно с воплощением и стремлением сражаться.

Если бы огромная армия гоблинов вела обычную войну на левом фланге, возглавляемый Элдри, он показал бы свирепость, ни в чем не уступающую Дюсолберту на правом фланге.

Однако горные гоблины придумали неожиданную стратегию для полного уничтожения сил левого фланга с помощью густой дымовой завесы и возможности проскользнуть мимо их ног, чтобы напасть сзади.

Его обманули гоблины. Он показал это позорное зрелище Алисе, наблюдающей с неба.

Эта нетерпимость отняла возможность спокойно принимать решения у Элдри. Он безрассудно оглядывался в густом дыму, в котором скрывался даже собственный нос от его взора, вместо того, чтобы отдать приказы защитникам. Но рыцарь все же вовремя заметил, что атака в этом положении стал бы для дружественных войск последней, и пока не мог придумать способ, чтобы избавиться от дыма.

Элдри мог только стоять на месте, с растрёпанными светло-фиолетовыми волосами и кусать губу так сильно, что из нее потекла кровь.