В прошлом любимец Небес, теперь докатился до звания посмешища без последователей, без молитв и без подношений, а двое некогда самых верных его подчиненных, успешно преодолев рубеж Небесной кары, вознеслись и стали Богами Войны, в распоряжении которых находилась одна из сторон света. Такая ситуация кого угодно заставила бы задуматься. Если бы Се Ляня попросили выбрать из этих двоих того, кто опозорил его сильнее, Фэн Синь или Му Цин, он бы ответил: «Никто из них!». Но если бы сторонним наблюдателям пришлось решать, на чью драку они хотели бы поглазеть больше всего, мнения бы разошлись. Все-таки у Се Ляня имелись достаточные основания для того, чтобы призвать к ответу и Му Цина, и Фэн Синя, трудно было определить, кто из них больше заслуживает тумаков.

Поэтому от Фэн Синя ответа так и не последовало, в конце концов, он скрыл свое присутствие молчанием, чем поверг всех остальных слушателей в полнейшее разочарование. Се Лянь же решил положить конец разговору, признав ответственность за содеянное, и произнес: «Я ведь не ожидал, что наделаю такого шума, злого умысла в моих действиях не было, прошу извинить меня за доставленные хлопоты».

Му Цин в ответ прохладно заметил: «Ах, так значит, это всего лишь невероятно удачное совпадение».

Удачнее некуда, Се Ляню тоже так казалось. Как еще объяснить то, что ему удалось в один присест и придавить Му Цина колоколом, и разрушить дворец Фэн Синя? Со стороны все выглядело так, словно он решил разом поквитаться с обоими. Но в действительности все было намного проще, Се Лянь относился к тому типу людей, который среди тысячи пиал с вином выберет ту, в которую подсыпали яд, даже спустя множество попыток. Однако мнение других людей изменить невозможно, и потому Се Ляню оставалось лишь пообещать: «Дабы возместить ущерб, нанесенный золотым дворцам уважаемых господ, а также иные потери, я приложу все возможные усилия. Надеюсь лишь, что уважаемые господа дадут мне чуточку времени».

Разумеется, даже хвосту от метелки было ясно, что Му Цин наверняка хотел бы продолжить сыпать прохладными упреками. Однако его золотой дворец остался невредим, а придавивший его колокол он сам же и расколол, а значит, излишнее давление на собеседника выставило бы самого Му Цина в не самом лучшем свете, поставив под угрозу его репутацию. Поэтому Му Цин тоже, не сказав ни слова, скрылся. Убедившись, что оба возмущенных оппонента удалились, Се Лянь поспешил выйти прочь.

Он все еще со всей серьезностью размышлял, где бы раздобыть восемьсот восемьдесят восемь десятков тысяч заслуг, когда на следующий день получил приглашение от Линвэнь прибыть в ее дворец.

Линвэнь являлась управляющей божественным отделом кадров, отвечала за благополучие личного состава и помогала небожителям быстрее вырасти в должности. Ее дворец являл собой весьма поразительное зрелище, от которого наблюдателя бросало в дрожь: все здесь, от пола до потолка, было завалено официальными документами и свитками. По дороге сюда Се Лянь встретил множество небожителей, вышедших из дворца Линвэнь, каждый из которых тащил в руках стопки бумаг, выше их самих. Побледневшие лица небожителей выражали либо полнейший крах надежд, либо абсолютное непонимание. Когда Се Лянь вошел в главный зал, Линвэнь обернулась и без предисловий произнесла: «Ваше Высочество, Императору требуется помощь в одном деле, не желаете ли вызваться добровольцем?»

В Небесных чертогах сплошь и рядом попадались всяческие Совершенные Владыки и Прекрасные Владычицы, но Императором мог называться лишь один. И ему никогда не требовалась помощь в каком бы то ни было деле. Поэтому Се Лянь потрясенно замер, но все же спросил: «Что это за дело такое?»

Линвэнь протянула ему свиток со словами: «С севера начали доноситься беспрерывные стенания верующих, возносящих мольбы Небесам. Очевидно, там не все спокойно».

Так называемые верующие обыкновенно разделялись на три группы. Первая — состоятельные люди, на деньги которых возжигались благовония, проводились богослужения, строились храмы и монастыри. Вторая — проповедники, которые могли наставлять простых людей на истинный путь. Третья категория — это те, чьи сердца пронизаны верой вдоль и поперек. Первая группа всегда считалась самой многочисленной: чем больше денег у человека, тем сильнее он преклоняется перед божественными и демоническими силами, к тому же богачей в миру — как рыбы в реке. Третья группа же — самая малочисленная, ведь тот, кому удалось достичь столь высокого уровня веры, наверняка скоро и сам вознесется на Небеса. Очевидно, в данном случае Линвэнь имела в виду первую группу верующих.

Линвэнь произнесла: «В настоящее время Владыка не может отправиться на Север лично и если вы сможете сделать это вместо него, абсолютно все молитвы, которые верующие вознесут в благодарность за решение их проблемы, превратятся в ваши добродетели. Что вы об этом думаете?»

Се Лянь принял свиток обеими руками и произнес: «Благодарю вас».

Принц, разумеется, не был глупцом, он понял, что Император Цзюнь У желал помочь ему, при этом с виду все выглядело так, словно это сам Владыка просит помощи принца. Но сейчас он просто не находил иных слов, которыми можно было выразить все то, что он ощущал, в полной мере. Линвэнь произнесла: «Я всего лишь выполняю свою работу, если хотите выразить благодарность, лучше дождитесь, когда Владыка вернется, и лично поблагодарите его. К слову, я могу позаимствовать вам кое-какие магические артефакты, если пожелаете».

Се Лянь ответил: «Не стоит. Все равно, спустившись в мир смертных, я потеряю духовные силы, поэтому не смогу использовать никакие артефакты».

Изгнанный дважды, Се Лянь растерял все свои духовные силы. В Небесных чертогах подобной проблемы не возникало, ведь здесь повсюду стояли дворцы небожителей, духовная сила непрерывно заполняла все пространство и каждый мог воспользоваться ею, стоило только протянуть руку. Но по возвращении в мир людей, принц становился беспомощным дурачком: даже чтобы сразиться с кем-нибудь, ему пришлось бы заимствовать духовные силы у другого небожителя на время, что приносило множество неудобств.

Линвэнь, призадумавшись, произнесла: «Что ж, тогда я призову вам в помощь нескольких духов войны из дворцов Богов Войны».

Нынешние Боги Войны, если даже были знакомы с Се Лянем, то явно не пылали к нему симпатией, это было ему прекрасно известно, поэтому принц ответил: «Всего лишь пустая трата времени. Никто не откликнется на призыв».

Однако у Линвэнь имелись свои размышления на этот счет, она произнесла: «Все-таки позвольте мне попробовать».

Пробуй, не пробуй — результат будет один, Се Лянь не поддержал ее настроя, но и возражать не стал — пусть делает, что пожелает. Поэтому Линвэнь немедленно присоединилась к духовной сети и громко произнесла: «Уважаемые Боги Войны, в помощь Владыке требуется посланник на Север. Может ли кто-нибудь выделить двоих духов войны из своего дворца для этой цели?»

Не успела она замолчать, как послышался голос Му Цина: «Я слышал, что сейчас Владыке некогда заниматься делами Севера, значит ли это, что помощники требуются не ему, а Его Высочеству наследному принцу?»

Се Лянь подумал: «Ты что, весь день до поздней ночи проводишь на посту в сети духовного общения?»

Линвэнь на ум пришло то же самое, притом в душе она захотела отвесить Му Цину, помешавшему ей осуществить коварный замысел, звонкую пощечину, да так, чтобы его вышибло из духовной сети. Но вместо этого она улыбнулась и произнесла: «Сюаньчжэнь, позвольте узнать, почему за последние пару дней я так часто встречаю вас в духовной сети? Неужели вам удалось-таки выделить минутку на отдых среди множества хлопот? Примите поздравления».

Му Цин бесстрастно ответил: «Я поранил руку и теперь вынужден залечивать рану».

Каждый небожитель в духовной сети про себя подумал: «В прошлом ты мог той же самой рукой расколоть надвое гору и разбить пучину морскую, что с ней мог сделать какой-то обыкновенный колокол?»

Линвэнь намеревалась обманом выманить двоих подручных, не вдаваясь в подробности, но вышло так, что Му Цин, разгадав ее замысел, немедленно озвучил догадку вслух. Теперь им точно не удастся найти помощников. В самом деле, никто так и не откликнулся на просьбу, что для Се Ляня не стало сюрпризом. Он обратился к Линвэнь: «Видите, как я и думал, никто не станет мне помогать».

Линвэнь возразила: «Если бы Сюаньчжэнь не вмешался, у нас бы получилось».

Се Лянь с улыбкой произнес: «Вы скрыли половину правды в своих словах, разумеется, у Богов Войны сложилось бы неверное представление о ситуации, как о прекрасном цветке, скрытом среди тумана. Решив, что вы просите их посодействовать самому Владыке, кто-нибудь непременно отозвался бы, вот только явившись на место и увидев, что придется действовать в паре со мной, они наверняка устроили бы скандал, о какой сплоченности и единстве тогда может идти речь? Все равно я привык действовать в одиночку, да и на калеку я не похож, а значит, справлюсь и без них. Благодарю вас за старания, я должен отправляться в путь».

Линвэнь, не в силах больше ничем ему помочь, сложила руки перед грудью в малом поклоне1 и произнесла: «Так и быть. Желаю Вашему Высочеству, чтобы все обошлось гладко, без приключений. Небеса даруют вам свое благословение».

1 В Китае вежливый поклон осуществляется со сложенными у груди руками, при этом у мужчин левая кисть охватывает правый кулак, у женщин – правая кисть охватывает левый.

Се Лянь ответил: «В таком случае, никакие запреты мне не ведомы!» Махнув на прощание рукой, он беззаботно вышел прочь из дворца.

***

Спустя три дня, мир людей, где-то на севере.

На обочине широкой дороги стояла чайная: здание не слишком большое, работники в чайной были набраны из простых людей, но главной ее ценностью являлся окружающий пейзаж. Из окон чайной виднелись горы, был слышен шум реки, мимо сновали прохожие, а вдали можно было разглядеть городские стены. Всего понемногу, но в самый раз. Встречи в таком прекрасном месте непременно становились изумительными воспоминаниями. Хозяин чайной проводил время в праздной беззаботности: пока к нему не заглядывали гости, он ставил у порога табурет и сидел на нем, услаждая взор пейзажем, которым так славился вид из окон чайной. Как вдруг он увидел вдали странствующего монаха в белых одеждах. Путник был весь в дорожной пыли, словно идти ему пришлось довольно долго.

Приблизившись к чайной, монах было прошел мимо, однако остановился и медленно вернулся назад. Приподняв край своей бамбуковой шляпы доули2, он бросил взгляд на табличку с названием, затем с улыбкой произнес: “Лавка встреч”, многообещающее название».

2 Широкополая коническая шляпа, обычно из бамбуковой щепы, для предохранения от дождя и солнца.

Путник явно сильно утомился в пути, но при этом глаза его сияли улыбкой, едва взгляни на него — и сам не сможешь сдержать уголки рта, приподнимающиеся вверх. Он спросил: «Не затруднит ли вас поведать мне, далеко ли еще до горы Юйцзюнь?»

Хозяин лавки, указывая направление, ответил: «Уже совсем близко».

Монах облегченно выдохнул, едва не испустив дух вместе с воздухом, а про себя подумал: «Ну, наконец-то я здесь».

Путником оказался Се Лянь.

Покинув столицу бессмертных, он заранее определил точное место недалеко от горы Юйцзюнь, куда собирался приземлиться. Однако что-то пошло не так и, когда принц, непринужденно покинув Небесные чертоги, непринужденно спрыгнул вниз, он все так же непринужденно повис рукавом на облаке. Именно так, повис на облаке, сам не понимая, как такое могло произойти. Как бы то ни было, в итоге он сверзился вниз с огромной высоты, совершенно не понимая, где оказался. Лишь спустя три дня ему, наконец, удалось пешком добраться до назначенного места приземления и теперь его переполняла целая палитра эмоций.

Се Лянь вошел в чайную, заказал чаю и пирожных, выбрал место у окна и, наконец, уселся после стольких дней в пути. Как вдруг снаружи послышались го��ькие рыдания и звуки барабана.

Он выглянул из окна и увидел, как по дороге мимо чайной лавки идет группа людей. Среди них были мужчины и женщины, старики и дети и все они толпились вокруг ярко-красного свадебного паланкина.

Процессия являла собой весьма необычное зрелище. С первого взгляда могло показаться, что все эти люди совершают обряд проводов невесты в дом жениха, однако если присмотреться получше, на лицах участников процессии можно было увидеть серьезные, убитые горем, негодующие и напуганные выражения, без единого намека на счастье. Как ни посмотри, они меньше всего напоминали тех, в чьем доме случилось радостное событие, но при этом нарядились в красное и надели цветочные венки, да еще трубили в трубы и били в барабаны. Представление действительно выглядело крайне необычно. Хозяин лавки принес медный чайник с длинным носиком и приподнял его повыше, чтобы налить Се Ляню чай. Заметив происходящее снаружи, хозяин лишь покачал головой, а затем спокойно отошел.

Се Лянь, наблюдая, как необычная процессия удаляется из поля зрения, привел мысли в порядок и решил снова взглянуть на свиток, который передала ему Линвэнь, как вдруг перед глазами что-то ярко сверкнуло.

Он поднял взгляд и увидел как мимо пролетает серебристая бабочка.

Сверкающая полупрозрачная бабочка порхала по воздуху, оставляя за собой искрящийся след. Се Лянь, не сдержавшись, протянул руку к гостье, и она, проявляя чудеса проницательности, нисколько не испугалась, но даже наоборот — присела на кончик его пальца. Ее непостижимо прекрасные сверкающие крылышки на свету казались иллюзией, коснись ее — и она исчезнет. Задержавшись на миг, бабочка улетела.

Се Лянь, прощаясь, помахал ей рукой, ну а когда повернулся, то увидел, что людей за его столом стало втрое больше.

Слева и справа от него, занимая по одной из четырех сторон стола, теперь сидели двое юношей, на вид не старше девятнадцати лет. Юноша слева был чуть выше ростом, на его лице отражалась глубина и мудрость, однако взгляд сквозил дерзостью. Его спутник, изящный и бледный юноша, выглядел более воспитанным и утонченным, лишь во взгляде его виднелось холодное безразличие, словно он был чем-то расстроен. В действительности, оба юноши выглядели не очень-то приветливо.

Се Лянь, поморгав, обратился к ним: «Вы двое…»

Юноша слева назвал себя: «Нань Фэн».

То же самое сделал и юноша справа: «Фу Яо».

Се Лянь подумал: «Я ведь не имена ваши хотел узнать…»

Внезапно в его голове раздался голос Линвэнь: «Ваше Высочество, двое младших духов войны из Средних Небес добровольно вызвались помочь, они уже отправились в мир смертных, чтобы присоединиться к вам, и сейчас уже должны быть где-то поблизости».

Средние Небеса, о которых упомянула Линвэнь, разумеется, отличались от Верхних Небес. Проще говоря, всех небожителей в Небесных чертогах можно разделить на две категории: достигшие вознесения и не достигшие вознесения. К пантеону Верхних Небес принадлежали исключительно те, кто вознесся благодаря собственным усилиям, — в Небесных чертогах таких небожителей всего не больше сотни и каждый из них чрезвычайно редкий самородок. Пантеон Средних Небес включает небожителей, которые были «назначены» на эти должности бессмертными более высокого ранга, строго говоря, их статус полностью звучит как «приравненный к небожителю», вот только при обращении всегда опускается «приравненный к».

Означает ли это, что помимо Верхних и Средних Небес существуют также и Нижние?

Вовсе нет.

По правде говоря, во времена первого вознесения Се Ляня все еще существовало разделение на Верхние и Нижние Небеса. Однако в итоге обнаружилось следующее недоразумение: когда небожитель представлялся кому-то, говоря: «Посланник Нижних Небес, такой-то», звучало это крайне некрасиво, ведь слово «нижний» придавало ощущение неполноценности говорящему. Стоит заметить, что среди выходцев из Средних Небес также немало выдающихся талантов, чья волшебная сила бьет ключом. От истинных небожителей и Верхних Небес их отделяла лишь Небесная кара, но кто знает, возможно, она уже была не за горами? Поэтому было предложено изменить одно слово, чтобы фраза звучала «Посланник Средних Небес, такой-то», так ведь звучит намного лучше. По своей сути, смысл остался прежним. Но Се Ляню в итоге пришлось очень долго привыкать к новому названию.

Принц оглядел обоих духов войны, но так и не смог решить, кто из них выглядит менее раздосадованным. Было совершенно непохоже, что они «добровольно вызвались помочь», поэтому Се ��янь не смог сдержаться от вопроса. «Послушай, Линвэнь, меньше всего на свете они напоминают добровольных помощников, такое ощущение, что они пришли отрубить мне голову к чертям. Только не говори, что выманила их обманом».

К несчастью, его замечание так и не отправилось Линвэнь, да и ее голос в голове Се Ляня затих. Очевидно, он слишком долго находился за пределами столицы бессмертных, а значит, уже израсходовал запас духовных сил. Ничего не поделаешь, Се Ляню пришлось улыбнуться двум духам войны со словами: «Нань Фэн и Фу Яо, верно? Для начала, позвольте поблагодарить вас обоих за желание оказать помощь».

Юноши кивнули в ответ, но надменность в их манерах говорила Се Ляню о том, что каждый из них наверняка находился в подчинении у Бога Войны с довольно громким именем. Тогда принц попросил хозяина чайной принести еще две чашки, поднял свою, сдул с поверхности чаинки, и как бы между прочим спросил: «Так к чьим вы относитесь дворцам?»

Нань Фэн: «Дворец Наньяна».

Фу Яо: «Дворец Сюаньчжэня».

Се Лянь: «…»

Душа Се Ляня ушла в пятки.

Отпив глоток чаю, принц уточнил: «Это ваши генералы послали вас ко мне?»

Оба духа разом ответили: «Мой генерал не знает, что я здесь».

Се Лянь, задумавшись на миг, задал следующий вопрос: «Так вам… известно, кто я?»

Если Линвэнь действительно обманом заставила двоих духов войны прийти к нему на помощь, по возвращении их неизбежно ждет наказание, а значит, для них этот подвиг яйца выеденного не стоит.

Вопреки ожиданиям, Нань Фэн ответил: «Ты — Его Высочество наследный принц».

Фу Яо продолжил: «Ты — истина всего человечества, ты — центр всего мира».

Се Лянь поперхнулся и обратился к Нань Фэну, чтобы кое-что уточнить: «Он что, закатил глаза?»

Нань Фэн ответил: «Да. Скажи ему, чтобы проваливал».

Ни для кого не секрет, что между Наньяном и Сюаньчжэнем отношения складывались не самые теплые. Се Лянь, узнав об этом, почти совсем не удивился, ведь этих двоих и раньше нельзя было назвать закадычными друзьями. Однако в прошлом, когда оба Бога Войны служили под его началом, принц то и дело уговаривал их не ссориться, пытался подружить обоих подчиненных, поэтому им приходилось терпеть друг друга, не затевая ссор. Даже когда терпение было на исходе, они могли ограничиться словесными насмешками в адрес друг друга. Вот только теперь, когда никаких ограничений не осталось, для притворства не было причин, поэтому даже последователи обоих небожителей в миру с юго-востока и с юго-запада относились друг к друг с презрением. А между дворцами Наньяна и Сюаньчжэня так и вовсе шла многолетняя вражда. Ярчайшим примером тому являлись эти двое духов войны. Фу Яо с холодной усмешкой ответил на замечание Нань Фэна: «По словам Линвэнь участие в данном предприятии — дело добровольное. С чего вдруг мне проваливать?»

То выражение лица, с которым он произнес «дело добровольное», не добавляло его словам убедительности. Се Лянь произнес: «Хотелось бы уточнить. Вы действительно вызвались добровольно? Нет нужды заставлять себя, если вы на самом деле не желаете мне помогать».

Юноши вновь ответили хором: «Я вызвался добровольно».

Глядя на их мрачные, словно погруженные в траур лица, Се Лянь подумал: «Кажется, вы забыли добавить “свести счеты с жизнью”.

«Одним словом…»

Се Лянь произнес: «Давайте перейдем к делу. Вас наверняка уже посвятили в детали происшествия на Севере, поэтому не вижу смысла объяснять еще раз…»

И снова слаженный ответ: «Не посвятили».

«…»

Ничего другого Се Ляню не оставалось, как снова вынуть свиток из дворца Линвэнь и произнести: «Ну что ж, значит, мне все-таки придется объяснить все с начала».

По рассказам местных, много лет назад под горой Юйцзюнь двое влюбленных собирались пожениться.

Жених и невеста безгранично любили друг друга, настало время провести обряд проводов невесты в дом жениха, но спустя долгое время процессия с невестой так и не явилась. Жених, охваченный волнением, направился на поиски возлюбленной в дом родителей невесты, но и там от тестя и тещи узнал, что процессия давно в пути. Семьи донесли о случившемся местным властям, собрали людей на поиски, но так ничего и не обнаружили. Но ведь даже если на процессию в горах напали дикие звери, во всяком случае, остались бы хоть какие-нибудь следы, вроде недоеденных рук или ног, где это видано, чтобы люди вот так растворялись в воздухе? Поэтому кое-кто неизбежно заподозрил, что невеста, не желая выходить замуж, подкупила сопровождающую процессию и сбежала. К всеобщей неожиданности, спус��я несколько лет, когда другая пара влюбленных захотела пожениться, кошмар повторился.

Невеста вновь пропала. Но все же не без следа. Поиски привели людей на узкую тропинку, где обнаружилась недоеденная неизвестным чудищем ступня.