Се Лянь спросил:

— Сань Лан, с тобой правда всё в порядке? Поставь меня на землю.

Сань Лан, однако, возразил:

— Не поставлю.

Се Лянь удивлённо подумал: «Почему же? Неужели на земле что-то есть?»

Пара рук всё ещё крепко держала принца, ни на миг не собираясь отпускать. Се Лянь даже вознамерился осторожно толкнуть Сань Лана в грудь, но тут же вспомнил, как мгновением ранее бесцеремонно ощупал юношу, добравшись до твёрдого выступа на шее, и потому незаметно убрал руку.

Се Лянь и сам не мог понять, почему. Несколько сотен лет он и не ведал, как пишется слово «неловкость», а теперь как будто чей-то голос в душе предупреждал его — лучше всего не давать волю рукам и вести себя приличнее.

Внезапно с противоположной стороны Ямы раздался крик, полный скорби и негодования, затем перешедший в надрывное:

— Что с вами стало?!

Голос кричал на языке Баньюэ, и в нём явственно угадывался Генерал Кэ Мо, которого Се Лянь потянул за собой вниз. Генерал уже являлся мертвецом и, разумеется, на смерть не разбился, лишь сильно ударился о землю и, возможно, оставил после себя яму в виде человеческого силуэта, в которой и застрял. А когда выбрался, начал громко кричать:

— Что с вами? Воины! Братья мои, что же с вами стало?!

Когда генерал кричал со стены Ямы, снизу ему явственно отвечали бесчисленные голоса, словно на самом дне толпились злые духи, бушующие яростью от голода. Но теперь, именно в этот момент, Се Лянь отчётливо осознал, что кроме гневных и полных горя выкриков Кэ Мо осталась лишь мёртвая тишина. Он даже не слышал ни дыхания, ни биения сердца Сань Лана, который находился в непосредственной близости от принца.

Внезапно Се Лянь замер, на мгновение перестав дышать, и заметил кое-что неправильное.

Да, он крепко прижимался к Сань Лану, но… всё же совершенно не мог расслышать дыхание и биение сердца юноши!

Кэ Мо снова взревел:

— Кто убил вас, кто вас убил?!

Когда А Чжао упал вниз, со дна Ямы раздались жуткие звуки поедания живого человека. А когда упал Сань Лан, снизу не долетело ни звука. Кто же ещё мог их убить?

Наверняка Кэ Мо тоже понял это и выкрикнул:

— Вы уничтожили моих воинов, вы заслуживаете смерти! Я должен вас убить!

Вокруг стояла кромешная тьма, и всё же Се Лянь ощутил приближающуюся к ним опасность. Он пошевелился и произнёс:

— Сань Лан, осторожно!

Сань Лан ответил:

— Не обращай на него внимания, — по-прежнему держа принца на руках, он легко шагнул в сторону, кажется, развернувшись.

Во тьме Се Лянь услышал тоненькое эхо звона — цзинь-цзинь, весьма приятное на слух, мелодичное, но при этом звонкое, которое спустя мгновение исчезло. Бросок Кэ Мо пришёлся в пустоту, но вскоре он напал снова, пытаясь их схватить. Сань Лан ещё раз проворно и легко увернулся от атаки. Руки Се Ляня же невольно скользнули наверх, крепко обнимая Сань Лана, неосознанно хватаясь за одежду на его плечах.

Тем временем пара рук, что держала принца, делала это чрезвычайно надёжно, даже во время резких поворотов. Вот только Се Лянь время от времени чувствовал, что на руках находится что-то холодное и твёрдое, от первого прикосновения к чему принц невольно застыл. В бескрайней черноте вокруг сверкнула серебристая вспышка, раздался звук летящего по воздуху острого лезвия, а затем гневные крики Кэ Мо.

Кажется, генерал государства Баньюэ был тяжело ранен, но всё же оставался на удивление отважным: он не отступился, а снова налетел на них, словно гневный порыв ветра. Се Лянь позвал:

— Жое!

Послушная приказу, белая лента вылетела вперёд, раздался хлопок, словно Кэ Мо в воздухе совершил кувырок от атаки Жое и упал. После удара о землю Кэ Мо взревел:

— Вас двое! Двое на одного, это подло!

Се Лянь подумал: «Ты собирался нас убить, а теперь вспомнил о честности в бою? Какая разница, двое на одного или не на одного, подло или нет, а своя жизнь дороже. Сначала расправимся с тобой, потом поговорим».

Сань Лан же усмехнулся, совершенно при этом не улыбаясь, и произнёс:

— Тебе не победить даже один на один. Не стоит вступать в бой. — Последняя фраза предназначалась Се Ляню, поскольку тон голоса сделался немного тише, а также исчезла насмешка, что присутствовала в первой фразе. Се Лянь ответил:

— Хорошо. — Затем снова попросил: — Сань Лан, не лучше ли будет поставить меня на землю? Я ведь мешаю тебе.

Сань Лан же возразил:

— Не мешаешь. Тебе не следует спускаться.

Се Лянь, не сдержавшись, выпалил:

— Но почему я не могу спуститься?

Ведь не могло же статься, что юноше просто нравилось сражаться с человеком на руках? Как бы он ни презирал противника, всё же подобное было лишним.

Юноша ответил лишь одним словом:

— Грязно.

— …

Се Лянь никак не ожидал услышать именно такую причину, причём высказанную столь серьёзно, что принцу она даже показалась смешной. Кроме того, Се Ляня посетило труднообъяснимое чувство — где-то в груди возникло неописуемое ощущение лёгкого жара. Принц произнёс:

— Но ведь ты не можешь всё время вот так держать меня на руках.

Сань Лан ответил:

— Очень даже могу.

Се Лянь сказал это просто ради шутки, но фраза Сань Лана на шутку совершенно не походила, поэтому принц озадаченно замолчал, не зная, как на неё реагировать.

Пока они обменивались репликами, Кэ Мо вновь настойчиво атаковал их в темноте. Сань Лан, очевидно, обеими руками держал принца, но всё же каким-то неизвестным способом отбивал удары Кэ Мо, заставляя его отступать. Отшатнувшись назад, Кэ Мо проревёл:

— Эта мерзавка приказала вам…

Однако закончить фразу ему не удалось, раздался громкий звук удара, и грузное тело с грохотом свалилось на землю, наконец, не в силах снова подняться. Услышав удар, Се Лянь произнёс:

— Сань Лан, не убивай его покамест. Если мы хотим выбраться отсюда, боюсь, придётся выяснять у него, как это сделать.

Сань Лан в самом деле перестал наносить удары и остановился, отвечая принцу:

— Я и не собирался его убивать. В противном случае он уже давно был бы мёртв.

В Яме Грешников вновь воцарилась тишина.

Помолчав недолго, Се Лянь спросил:

— Сань Лан, все случившееся здесь, внизу, — твоих рук дело?

Несмотря на непроглядную темноту вокруг, судя по запаху крови и убийственной Ци, что буквально застилала дно Ямы, а также по состоянию Кэ Мо, который едва с ума не сходил от негодования и скорби, можно было явственно представить, что же здесь всё-таки случилось. Спустя некоторое время тишины, Се Лянь услышал ответ Сань Лана:

— Да.

Ответ вполне ожидаемый. Помолчав, Се Лянь со вздохом произнёс:

— Ну что сказать…

Поразмыслив, принц всё-таки начал проникновенно вещать:

— Ох, Сань Лан. В следующий раз, когда увидишь такую яму, ни в коем случае больше не смей необдуманно прыгать в неё. Я не успел даже удержать тебя и совершенно не понимал, как мне дальше следовало поступить!

Сань Лан, казалось, слегка поперхнулся, будто не ожидал от принца подобных слов.

Когда юноша вновь заговорил, тон его голоса зазвучал немного странно:

— Ты больше ничего не хочешь спросить?

Се Лянь ответил:

— Что бы ты хотел, чтобы я спросил?

Сань Лан:

— Например, человек ли я.

Се Лянь потёр точку между бровей и ответил:

— Насчет этого… мне кажется, нет никакой нужды спрашивать.

Сань Лан:

— Да? Нет нужды?

Се Лянь:

— Да. Разве она есть? Человек или нет, это ведь совершенно не важно.

Сань Лан:

— Оу?

Се Лянь, всё ещё в объятиях Сань Лана, сложил руки на груди и ��устился в рассуждения:

— Общаясь с человеком, нужно обращать внимание на то, подходите ли вы друг другу, на сочетание ваших характеров, а не на то, кем вы являетесь. Если ты мне понравился, этого не изменить, будь ты хоть нищий попрошайка; и если ты мне не понравился, сделайся ты хоть императором, я буду ненавидеть тебя по-прежнему. Разве так не должно быть? Проще этой истины и придумать сложно, поэтому — нет нужды спрашивать, так?

Сань Лан рассмеялся.

— Да, твои слова действительно весьма разумны.

Се Лянь воскликнул:

— Ну вот видишь! — и посмеялся вместе с Сань Ланом. Посмеяться-то посмеялся, но всё это время принцу что-то казалось ненормальным, а теперь он вдруг понял, что именно.

Сань Лан ведь всё ещё держал его на руках, и принц, к своему ужасу, сам того не заметив, привык к подобному положению!

Осознание, смерти подобное. Се Лянь тихонько кашлянул и произнёс:

— Слушай, Сань Лан, давай поговорим об этом позднее. Может, всё-таки для начала поставишь меня на землю?

Сань Лан, кажется, улыбнулся, затем ответил:

— Подожди.

Он пронёс Се Ляня на руках ещё немного вниз, и только потом осторожно отпустил.

Принц коснулся ногами твёрдой земли и произнёс:

— Спасибо тебе!

Сань Лан ничего не ответил ему. Се Лянь, поблагодарив, поднял голову наверх.

В тёмно-синем небе висела ослепительно прекрасная убывающая луна. Только теперь, когда её окружала рамка ровного квадрата, людям внутри казалось, что они похожи на лягушек, что смотрят на небо со дна колодца1.

1Смотреть на небо со дна колодца — образно в значении: обладать ограниченным кругозором.

Принц попробовал ещё раз забросить Жое наверх. Как и ожидалось, лента взвилась в воздух, но потом её словно задержала невидимая сила — Жое отлетела прочь, не в силах дотянуться до края стены.

Сань Лан произнёс:

— Вокруг Ямы Грешников стоит магическое поле.

Се Лянь:

— Я знаю, просто хотел проверить. Ведь если не попробовать, так и будешь надеяться попусту. Интересно, как дела у людей наверху? Неужели та девушка в чёрных одеждах также сбросит их вниз?

Он рассказал Сань Лану, как девушка, висящая на шесте, внезапно пришла в себя, бросилась в атаку и столкнула вниз всех воинов Баньюэ. За разговором принц решил сделать пару шагов вперёд, но вдруг наступил на что-то, кажется, на чью-то руку. Едва не споткнувшись, Се Лянь быстро пришёл в равновесие, но Сань Лан всё же поддержал его под локоть со словами:

— Осторожнее.

Не уделяя этому особого внимания, юноша произнёс:

— Я же говорил, здесь грязно.

Се Лянь уже понял, что значило это «грязно», и ответил:

— Ничего. Я просто зажгу Пламя-на-ладони, чтобы осмотреться, затем буду принимать решения.

Сань Лан ничего не ответил. Внезапно неподалеку вновь раздался голос Кэ Мо:

— За то, что вы служите этой мерзавке, бесчисленные души безвинно погибших жителей нашего государства проклянут вас в веках!

Се Лянь повернулся на звук и задал вопрос на языке Баньюэ:

— Генерал Кэ Мо, кто же всё-таки эта…, о которой вы говорите?

Кэ Мо с ненавистью в голосе прокричал:

— К чему эти притворные вопросы? Это та чародейка!

Се Лянь спросил снова:

— Та заклинательница, что прогуливается по городу?

Кэ Мо со злостью громко сплюнул, по всей видимости, ответ был положительным. Се Лянь задал ещё вопрос:

— Но разве вы не служите советнику Баньюэ?

Его слова взбесили Кэ Мо, тот выкрикнул:

— Я никогда не буду снова ей служить! Моей пощады мерзавка не дождётся!”

Затем из его рта посыпались градом неразборчивые проклятия. Кэ Мо от злости заговорил чрезвычайно быстро, настолько, что Се Лянь в конце концов совершенно растерялся, не в состоянии понять ни слова. Пришлось тихонько попросить:

— Сань Лан, Сань Лан.

Сань Лан ответил:

— Он бранится. Говорит, советник предала их государство, открыла городские ворота, чтобы впустить армию центральной равнины, которая истребила всех жителей города. Потом столкнула его братьев в эту чёртову яму. Он бы повесил её еще тысячу раз, десять тысяч раз.

Се Лянь торопливо прервал его:

— Постой!

Как такое может быть?! Две детали совершенно выбиваются из общей картины!

Во-первых, под «заклинательницей, что прогуливается по городу», Се Лянь имел в виду женщину в белых одеждах. Но сейчас Кэ Мо то и дело называл советника Баньюэ «мерзавкой», которая к тому же столкнула в эту чёртову яму его братьев. Тем же ругательством Кэ Мо назвал и девушку в чёрных одеждах, которая смела воинов Баньюэ вниз со стены. А услышав последнюю фразу, «повесил бы ещё тысячу раз», Се Лянь внезапно осознал, что они обсуждают совершенно разных людей.

Во-вторых, так значит, советник Баньюэ оказалась предателем государства Баньюэ?!

Се Лянь перебил Кэ Мо:

— Генерал, советник Баньюэ, о которой вы говорите, — подвешенная на шесте над Ямой Грешников девушка в чёрных одеждах?

Кэ Мо:

— Кто же ещё это может быть, кроме неё?!

— …

Вопреки ожиданиям, именно девушка в чёрном, подвешенная на шесте, словно труп, оказалась настоящим советником Баньюэ!

Но кто же тогда заклинательница в белом, что праздно прогуливается по городу и обещает убить их всех до одного? И кто её спутница в чёрном?

И как вышло, что девушка в чёрном, обладающая столь необыкновенной магической силой, что позволила ей в одно мгновение сбросить со стены несколько десятков свирепых и бесстрашных воинов Баньюэ, оказалась подвешена над Ямой Грешников?