Фу Яо заметил прячущуюся среди толпы Сяоин и хмуро спросил:

— А что здесь делает женщина?

Его тон не был грубым, но и ничего хорошего не сулил, поэтому Сяоин лишь опустила голову, услышав его. Се Лянь ответил за нее:

— Она боялась, что произойдет неладное, и потому пришла взглянуть.

Фу Яо поинтересовался у остальных:

— Она поднялась вместе с вами?

Люди в толпе замялись, но затем все же начали говорить: «Не помню», «Не могу точно сказать», «Стойте, когда мы поднимались, ее с нами, кажется, не было!», «Во всяком случае, я ее не видел», «И я не видел».

Сяоин поспешила оправдаться:

— Все потому, что я прокралась незаметно…

Сяо Пэн тут же перебил ее:

— А с какой стати ты решила прокрасться следом за нами? Ты ведь всегда была трусихой! Может, ты и есть злой дух новобрачного?

Едва он это произнес, как пространство вокруг Сяоин мгновенно опустело, а она суматошно замахала руками и закричала:

— Нет… Нет, я Сяоин, я настоящая! — Затем девушка обратилась к Се Ляню: — Молодой господин, мы ведь только что с вами встречались! Я помогала вам нанести румяна, нарядиться и сделать прическу…

Се Лянь:

— …

В один момент толпа перевела на него взгляды, кто-то начал перешептываться, и принц краем уха услышал: «Какие-то странные…», «Увлечения…», «Трудно поверить…» и тому подобные обрывки фраз. Откашлявшись, он ответил:

— Это все… ради общего дела. Ради дела. Нань Фэн, Фу Яо, вы…

Се Лянь развернулся и только сейчас осознал, что Нань Фэн и Фу Яо все это время как-то странно на него смотрели и, к тому же, совершенно осознанно держались от принца на некотором расстоянии.

Се Лянь почувствовал, как от их взгляда по телу пробежали мурашки. Он обратился к юношам:

— Вы хотите мне что-то сказать?..»

Конечно, Се Лянь и представить не мог, что кисти для макияжа в руках девушки стали настоящим инструментом искусного мастера, превратив длинные брови принца в изящные линии, покрыв лицо яшмовым порошком; капля румян же сделала его губы пурпурно-алыми. И если бы Се Лянь не открыл рот и не заговорил, то его невозможно было бы отличить от грациозной и нежной красавицы.

Даже двое спутников принца, едва взглянув на него, ощутили, как сердце пропустило удар: они не могли поверить своим глазам, в души их закрались сомнения, и от неловкости юноши не знали, куда девать глаза. Лицо, несомненно, оставалось неизменным, но сейчас они совершенно не понимали, с кем говорят. Фу Яо толкнул Нань Фэна:

— Ты хотел что-то сказать?

Нань Фэн немедленно замотал головой и ответил:

— Я ничего такого не хотел.

— …

Се Лянь поторопил:

— Ну же, скажите что-нибудь.

В этот момент раздались голоса из толпы: «Что? Это храм Мингуана?», «Разве в этих горах был построен храм Мингуана? Чудеса, я ни разу не видел здесь ничего подобного».

Все вокруг начали удивленно оглядываться, и Се Лянь вдруг подтвердил их слова:

— Верно, это храм Мингуана.

Нань Фэну его тон показался немного странным, поэтому он спросил:

— что это значит?

Се Лянь ответил ему:

— Всем известно, что северные земли принадлежат Генералу Мингуану, молитвенные благовония в его честь пока не погасли, а его собственные духовные силы пока не иссякли, но тогда… почему же под горой Юйцзюнь стоит только храм Наньяна?

К примеру, в прошлом чиновник возносил молитвы Императору Шэньу, что было вполне разумно, ведь Шэньу являлся первым тысячелетним Богом Войны и мог гордиться положением намного более высоким, нежели чем у Генерала Мингуана. Естественно, молитвы более высокому чину гарантировали большую вероятность осуществления желания. Но вот у Наньяна с Мингуаном положение было абсолютно равным, и если уж на то пошло, то в честь Мингуана построили девять тысяч монастырей, а это на тысячу больше, чем у Наньяна. Так что совершенно не ясно, почему люди в здешних местах отказались от ближнего покровителя ради дальнего. Се Лянь продолжил размышлять вслух:

— Пускай даже именно этот храм Мингуана на горе Юйцзюнь не представлялось возможным отыскать, потому что в нем поселился злой дух новобрачного, но тогда разумно было бы построить новый храм Мингуана под горой; почему же вместо него возвели храм другого Бога Войны?

Фу Яо, кажется, тоже начал что-то понимать, и продолжил его мысль:

— Наверняка этому есть иная причина.

Се Лянь утвердительно кивнул.

— Верно. Скорее всего, есть иная причина, по которой люди вокруг горы Юйцзюнь перестали строить храмы Мингуана. Кто-нибудь из вас может передать мне еще немного духовных сил? Боюсь, мне придется снова советоваться…

В этот момент раздался чей-то крик:

— Как много невест!

Услышав, что голос раздается из храма, Се Лянь резко обернулся. Он же просил их оставаться на пустыре перед храмом! Но они пропустили все мимо ушей, разбрелись кто куда и, конечно же, пробрались в храм.Нань Фэн закричал:

— «Здесь слишком опасно, никому не разбегаться!

Но тут Сяо Пэн подлил масла в огонь:

— Соратники мои, не слушайте их, они все равно не посмеют тронуть нас! Мы — вольный народ, разве они посмеют нас убить? Давайте, все вместе, поднимайтесь, ну же!

Он все-таки догадался, что эти трое не станут по-настоящему хватать их и переламывать через колено, и потому беззастенчиво взбунтовался. Послышался хруст пальцев Нань Фэна: очевидно, он едва сдерживал ругательства. Вот только, будучи придворным духом из дворца Наньяна, он действительно не мог самовольно ломать кости простым смертным. Сяо Пэн вновь мерзко ухмыльнулся и произнес:

— Не думайте, что от меня укрылись ваши планы. Вы ведь хотите, чтобы мы оставались на месте, и тогда все заслуги и награды достанутся вам?!

Поддавшись на его подстрекательства, половина отряда действительно вскочила с места и во главе с Сяо Пэном бросилась в сторону храма. Фу Яо недовольно взмахнул рукавом и с безразличием в голосе сказал: «Ну и пес с ними. Смутьяны». Он уже ненавидел этих дикарей до крайности, и ему вовсе не хотелось бегать за ними, как за малыми детьми. А в храме Мингуана тем временем раздался пронзительный крик:

— Они все мертвы!

Голос Сяо Пэна звучал так же потрясенно:

— Они мертвы?!

— Да, все мертвы!

— Что за чертовщина, вот эта, похоже, умерла несколько десятилетий назад, почему же ее труп все еще не сгнил?

Но очень скоро Сяо Пэн и на это наплевал:

— Умерли, и ладно. Унесем тела невест вниз с горы, их родные наверняка захотят выкупить трупы за хорошие деньги.

Лицо Се Ляня заметно помрачнело. А вот толпе эта мысль показалась просто отличной! Кто-то горько вздохнул, кто-то зашептался, а кто-то даже обрадовался. Се Лянь приблизился к входу в храм и крикнул:

— Уважаемые господа, вам лучше все-таки выйти оттуда. В этом храме много лет отсутствовало движение воздуха, трупная Ци витает повсюду, если простой смертный вдохнет ее, то ему не поздоровится.

Его слова звучали правдоподобно, и толпа задумалась: может, стоит к ним прислушаться? Неожиданно раздался тихий голос Сяоин:

— Пожалуйста, давайте не будем расходиться, здесь слишком опасно, наверное, нам все же стоит послушаться этого молодого господина и остаться сидеть на месте…»

Но разве станет толпа, не подчинившаяся даже Се Ляню и его спутникам, слушать какую-то девчонку? Никто и ухом не повел. Сяоин же не отчаивалась, она неустанно повторяла свои слова, в то время как Сяо Пэн продолжал давать соратникам наставления:

— Быстрее, нам нужно выбрать трупы посвежее; если труп уже старый, возможно, и семья этой девушки уже давно отправилась на тот свет следом за ней, так что не стоит тратить силы и тащить ее с горы.

Кто-то из толпы даже похвалил его за смекалку и практичность. Услышав подобные речи, Се Лянь не знал, как стоит реагировать. Но увидев, как кто-то все же приступил к делу, принц сразу же закричал:

— Не трогайте покрывала на их головах! Сейчас они выступают барьером между трупной Ци и энергией Ян. Вас столь много, что энергия Ян так и клокочет; если невесты почувствуют это, неизвестно, что тогда может случиться.

Тем не менее толпа ослушалась его. Мужчины стали сдергивать покрывала с трупов, чтобы выбрать кого посвежее. Се Лянь и Нань Фэн, тоже подошедший к входу в храм, переглянулись и покачали головой. Они прекрасно понимали, что не в силах воспрепятствовать этим людям; даже избиение их до кровавых соплей и лишение их возможности двигаться — вовсе не лучшая идея, — ведь тогда, произойди что-то из ряда вон выходящее, покалеченные не смогут даже сбежать! Так что здесь ничего нельзя было поделать. Неожиданно какой-то здоровяк, сдернув покрывало с невесты, воскликнул:

— Мать моя, эта девушка прекрасна как богиня с Небес!

Остальные тут же окружили его и загалдели: «Даже замуж не вышла, и вот так померла, как же досадно», «Платье немного порвалось, но среди всех эта самая красивая!»

Девушка эта, судя по всему, умерла недавно, кожа на ее лице все еще сохраняла упругость, кто-то даже осмелился сказать:

— Можно потрогать ее?

А Сяо Пэн воскликнул:

— Отчего же нельзя? — и тут же протянул ручонки к лицу мертвой девушки. Ее кожа оказалась нестерпимо гладкой и нежной, так что ему не удалось побороть искушение снова провести по ней ладонью. Се Лянь уже не мог этого выносить и собирался, было, остановить непотребство, как вперед него выбежала Сяоин с криком:

— Перестань!

Сяо Пэн оттолкнул девушку от себя, прикрикнув:

— Не вмешивайся в мужские дела!

Но Сяоин вновь повисла на нем и заголосила:

— Вы же навлечете на всех нас гнев Небес!

Сяо Пэн разгневанно ответил:

— Черт тебя подери, уродка, и правду говорят, что от уродов больше всего хлопот!

Разразившись ругательствами, он хотел пнуть девушку, но Се Лянь схватил Сяоин за шиворот и аккуратно оттащил ее назад. Никто не ожидал, что в этот момент раздастся стук «Бум!», и Сяо Пэн громко заорет:

— Кто меня ударил?

Се Лянь обернулся и увидел, что у того с головы капает кровь, а на затылке зияет дыра, судя по всему, оставленная окровавленным камнем, который теперь валялся на земле. Сяоин застыла на месте и быстро залепетала:

— Простите, простите, я… От испуга нечаянно выронила…

Вот только никто не поверил ей, несмотря на то, что она сама во всем призналась. Поскольку направление было неверным. Камень прилетел сквозь окно храма за спиной Сяо Пэна. А сейчас, когда Сяо Пэн закричал, все посмотрели туда и увидели, как снаружи за окном мелькнула чья-то тень.

Сяо Пэн тут же завизжал:

— Это он! Это тот урод с перебинтованной рожей!

Се Лянь впихнул Сяоин в руки Нань Фэну, в два шага оказался возле окна и перемахнул через него, одной рукой опершись на оконный переплет. Через миг он уже мчался в направлении леса, а следом за ним из того же окна повыпрыгивали несколько смельчаков, которые тоже желали получить награду за поимку злодея. Но, оказавшись на краю леса, Се Лянь вдруг ощутил, как в нос ударил запах крови, что показалось ему странным, сработала природная бдительность — и он резко остановился. «Туда нельзя!»

Но, несмотря на его предостережение, никто из преследователей даже не замедлил шага, каждый из них подумал: раз ты не хочешь догнать беглеца, тем лучше, значит, награда за него достанется мне, – и ворвался в лес. Толпа, собравшаяся внутри храма, тоже высыпала наружу, и, увидев, что Се Лянь остановился на окраине леса, все те, у кого не хватало достаточно смелости, чтобы присоединиться к погоне, столпились вокруг него, заняв наблюдательную позицию. Вот только не прошло и минуты, как все услышали душераздирающие крики, и в лесу показалось несколько темных силуэтов, нетвердой походкой идущих обратно, — мужчины, пару мгновений назад первыми ворвавшиеся в лесную чащу, пошатываясь, словно пьяные, вышли из леса; а когда слабый свет луны попал на их тела, у всех остальных от одного взгляда душа ушла в пятки.

Мужчины вошли в лес обычными людьми, а вышли из него живыми окровавленными призраками!

С головы до ног они были покрыты следами крови, словно их окатило кровавым ливнем. Если бы один человек потерял столько крови, он бы непременно распрощался с жизнью, но эти люди все еще могли передвигаться, раз подошли к застывшей от ��траха толпе, которая тут же отшатнулась от них прочь и собралась за спиной Се Ляня.

Но Се Лянь поднял руку и уверенно сказал: «Успокойтесь. Это не их кровь».

Его слова подтвердились, когда те выходцы из леса воскликнули:

— Да! Эта кровь не наша, она… она…

Даже кровь на их лицах не могла скрыть гримасу ужаса, и тогда все остальные посмотрели в сторону леса, но их взгляды встретили лишь кромешную тьму; никто не мог разглядеть, что же все-таки скрывалось в этой тьме. Тогда Се Лянь взял факел, подошел ближе к лесу и вытянул руку с горящим огнем. Сверху из темноты что-то капнуло на пламя, раздалось тихое шипение. Он взглянул на факел, потом куда-то наверх, постоял секунду, а потом замахнулся и подбросил факел в воздух. И хотя брошенный им факел находился в воздухе всего несколько секунд, в мимолетной вспышке света люди смоги разглядеть, что там было, в этом лесу. А, точнее, над ним.

Длинные черные волосы, мертвенно-бледная кожа, изодранная в лохмотья одежда военных чинов и болтающиеся в воздухе руки.

Более сорока трупов мужчин были подвешены на деревьях вниз головой и покачивались, кто повыше, а кто пониже. Неизвестно, сколько из них вытекло крови и почему она все еще не иссякла, но эти капли создавали жуткую картину: кровавый дождь в лесу подвешенных трупов.

Даже самые крепкие и сильные воины из толпы перед лесом никогда в жизни не сталкивались с подобными кошмарами. Всех их объял столь невероятный страх, что они боялись пошевелиться; вокруг повисла мертвая тишина. Лишь Нань Фэн и Фу Яо, увидев жуткую картину, мрачно напряглись.

Спустя секунду раздался голос Нань Фэна:

— Лазурный Демон.

Фу Яо согласился:

— Определенно. Это его излюбленное развлечение.

Нань Фэн предупредил Се Ляня:

— Не подходи. Если это он, справиться с ним будет не так просто.

Се Лянь, обернувшись, спросил:

— О ком вы говорите?

Нань Фэн ответил:

— Один… почти непревзойденный.

Се Лянь в недоумении переспросил:

— Что значит «почти непревзойденный»? Близкий к непревзойденному?

Фу Яо ответил:

— Именно. «Почти непревзойденный», Лазурный демон, — это опасная личность, которой во дворце Линвэнь был присвоен ранг «чрезвычайно близкий к непревзойденному». Ему страсть как нравится развлекаться подвешиванием людей вниз головой, этим он и заслужил свою славу.

Се Лянь про себя подумал: «И зачем все эти уточнения?.. Если он непревзойденный, так уж непревзойденный, а нет — значит, нет. По такому же принципу существуют только те, кто вознесся на небеса, и те, кто на них не вознесся, и ведь никто не говорит «почти вознесся» или «вот-вот вознесется». Слово «почти» только вносит лишнюю путаницу».

И тут принц вспомнил, как по пути сюда тот юноша в какой-то момент раскрыл над ними зонт, по которому стучали капли. Неужели незнакомец сделал это, чтобы уберечь Се Ляня от кровавого дождя в лесу трупов? Подобные мысли заставили принца легонько вздохнуть. «Ах!» Услышав его вздох, двое спутников повернулись к Се Ляню:

— Что с тобой?

Он вкратце рассказал им, как у свадебного паланкина встретился с незнакомцем и как тот отвел его сюда. Выслушав рассказ, Фу Яо с недоверием спросил:

— Когда мы поднимались сюда, я тоже почувствовал магическую ловушку, очень мощную и опасную. Но как же он мог вот так сломать ее, просто махнув рукой?

Се Лянь подумал про себя: «Он даже рукой не махнул. Он просто небрежно наступил на нее, совершенно не обратив на это внимания». А вслух произнес:

— Верно. Так, может быть, он и есть тот Лазурный Демон, о котором вы говорите?

Нань Фэн ненадолго задумался, прежде чем ответить:

— Я не встречался с Лазурным Демоном, так что ничего не могу о нем сказать. А у этого юноши, которого ты встретил, были какие-то особые приметы?

Се Лянь сразу ответил:

— Серебристые бабочки.

Став свидетелями жуткой сцены в лесу с подвешенными за ноги трупами, Нань Фэнь и Фу Яо сохраняли спокойствие. Но, едва услышав фразу Се Ляня, они мгновенно поменялись в лице.

Фу Яо с легким недоверием переспросил:

— Что ты сказал? Серебристые бабочки? Как они выглядели?

Се Лянь догадался, что сказал что-то очень и очень важное, поэтому не раздумывал с ответом:

— Мне показалось, что они созданы из серебра или из хрусталя; хотя они вовсе не походили на живых, выглядели очень красиво.

Он увидел, как Нань Фэн и Фу Яо обменялись взглядами, при этом их лица не выражали ничего хорошего, кажется, даже позеленели немного.

Только спустя какое-то время Фу Яо мрачно произнес:

— Уходим. Сейчас же.

Се Л��нь поинтересовался:

— Но мы еще не разобрались с этим злым духом новобрачного, как же мы можем уйти?

Фу Яо переспросил:

— Не разобрались?

Он повернулся и с ледяной усмешкой добавил:

— Видимо, ты и правда просидел в мире людей слишком долго. Злой дух новобрачного — всего лишь «свирепый», и даже если это никто иной, как Лазурный Демон, подвесил всех тех несчастных, как бы трудно с ним ни было справиться, все же он рангом не выше «почти непревзойденного».

После секундного молчания голос Фу Яо внезапно стал резким:

— Ты хоть знаешь, с кем ты столкнулся в лице хозяина этих серебристых бабочек?

Се Лянь честно ответил:

— Не знаю.

— ……

Фу Яо жестко отрезал:

— В таком случае, у нас нет времени на разъяснения. Все, что тебе нужно знать, — он не тот, кому ты сможешь противостоять, поэтому сейчас ты должен как можно скорее вернуться в Небесные чертоги и вызвать подмогу.

Се Лянь возразил:

— Вот ты и отправишься туда.

— Ты же…

Се Лянь перебил его:

— Хозяин бабочек не выказывал никаких дурных намерений. А даже если он скрыл их от меня и действительно настолько страшен, как ты говоришь, тогда, боюсь, что никто вокруг горы Юйцзюнь не сможет сбежать из его лап. Поэтому кто-то должен остаться здесь и следить за происходящим. Так что лучше тебе самому отправиться на Небеса и узнать, смогут ли они прислать подмогу.

Он понял, что Фу Яо совсем не желает оставаться здесь и сражаться со столь серьезным противником, а если так, то и заставить его невозможно. Фу Яо, будучи простым и прямым человеком, взмахнул рукавом, развернулся и действительно ушел один. Тогда Се Лянь повернулся к Нань Фэну, чтобы поподробнее расспросить его о незнакомом юноше, но в этот момент толпа вдруг ожила, и кто-то закричал:

— Схватили! Схватили!

Теперь и у Се Ляня не осталось времени на другие вопросы, он обратился к толпе:

— Кого схватили?

Из леса показалось еще два окровавленных силуэта, один из них был здоровяком, который ворвался в лес вместе с предыдущими смельчаками, но не испугался кровавого дождя и не отступил, тем самым действительно доказав, что он не робкого десятка. А другим силуэтом был юноша, которого тот держал мертвой хваткой и тащил за собой по земле. Лицо юноши было замотано съехавшими бинтами.

Се Лянь вспомнил, как ранее слуга в чайной, где они встретились с этими людьми, рассказывал ему:

— Поговаривают, что злой дух новобрачного — это уродец с забинтованным лицом, из-за его чрезмерного уродства не найдется женщины, что полюбила бы его, поэтому он не может вынести чужого счастья.

Тогда принц подумал, что это, должно быть, всего лишь слухи, но, вопреки его ожиданиям, оказалось, что такой человек действительно существует.

Тем не менее, его существование не являлось доказательством того, что он и есть злой дух новобрачного. И как только Се Лянь собрался получше рассмотреть юношу с бинтами на лице, к нему ринулась Сяоин с криками:

— Вы не того схватили! Это не злой дух! Это не он!

Сяо Пэн возразил:

— Его поймали прямо на месте преступления, а ты говоришь, что это не он? Я… — Он вдруг запнулся, словно его внезапно осенило, и затараторил: — Ага! А я все думаю, что это она так странно себя ведет, все заладила «нет», да «нет»; оказывается, она сговорилась со злым духом новобрачного!

Сяоин испуганно замахала руками и пролепетала:

— Нет, нет, это не я, и не он. Он ничего такого не совершал, он просто обычный… обычный…

Сяо Пэн угрожающе навис над ней:

— Обычный — что? Обычный уродец? — Он дернул хаотично болтающиеся на лице юноши бинты, завопив: — Так давайте все вместе посмотрим, как же все-таки выглядит этот обычный злой дух новобрачного, обожающий похищать чужих женщин!

Когда Сяо Пэн потянул за бинты на лице юноши, тот схватился за голову и закричал от боли; в его крике слышался ужас, надрывный и жалостливый. Се Лянь схватил Сяо Пэна за руку.

— Довольно.

Слезы хлынули ручьями из глаз Сяоин, едва она услышала крики юноши; вмешательство Се Ляня подарило ей последнюю надежду. Сяоин торопливо подбежала, уцепилась за рукав принца и взмолилась:

— Господин… Молодой господин, помогите мне, помогите ему.

Се Лянь взглянул на нее, и Сяоин смущенно отпустила рукав, словно испугавшись, что он обвинит ее в излишней навязчивости и откажется помогать.

Се Лянь же произнес:

— Не волнуйся. — Потом посмотрел на парня, голова которого была замотана окровавленными бинтами, и заметил, что тот глядит на него сквозь ослабившиеся лоскуты глазами, полными кровавых прожилок. Но то был лишь секундный взгляд украдкой, юноша незамедлительно опустил глаза и поспешно намотал бинты обратно.

И хотя лицо его не открылось полностью, лишь обнажив узкую полоску кожи, но этого хватило, чтобы навести ужас на смотрящего. Поверхность кожи словно покрывал ожог; невозможно даже представить, насколько устрашающая картина скрывалась под повязками. По толпе рядом с ними пронесся вздох ужаса, а несчастный съежился еще сильнее, как будто хотел вовсе исчезнуть.

Се Лянь заметил, что девушка с юношей сжимаются в комок совершенно одинаково, словно много лет не решались выйти на солнце и показаться людям на глаза, и в душе тяжко вздохнул. Сяо Пэн рядом с ним все еще настаивал на своем.

— Что ты собираешься с ним делать? Не забывай, что это я схватил злого духа новобрачного.

Се Лянь отпустил его руку и сказал:

— Боюсь, что схватить настоящего злого духа не так-то просто. Мои друзья с самого начала обыскали все вокруг и не обнаружили его. Этот юноша мог оказаться здесь только после нас. А настоящий злой дух наверняка все еще здесь.

Сяоин набралась смелости и выпалила:

— Ты просто хочешь получить награду… Но нельзя же вот так хватать невиновного ради денег…

Сяо Пэн, услышав ее, снова едва не полез в драку. Но терпение Се Ляня лопнуло, он уже не мог выносить этого смутьяна, который так и норовил привнести хаоса в выяснение истины. Он махнул рукой, лента Жое мгновенно вылетела вперед и с хлопком ударила Сяо Пэна так, что он шлепнулся на землю. И терпение Нань Фэна, кажется, тоже подошло к концу, он вдогонку отвесил Сяо Пэну пинок, так что тот окончательно растянулся на земле. Человек этот словно специально мутил воду; а если он не вмешивался, толпа не знала, за кем ей следовать, и становилась крайне послушной. Вот и сейчас раздалось лишь несколько выкриков, а потом все затихло. Се Лянь подумал: «Ну наконец-то можно взять дело в свои руки». Он внимательно смотрел на юношу несколько секунд, затем спросил:

— Это ведь ты только что бросил камень в окно?

Его голос был мягким, и юноша в бинтах, дрожащий как осиновый лист, снова украдкой взглянул на него и затем кивнул.

Сяоин поспешила объяснить:

— Он не хотел никому навредить, он просто увидел, что Сяо Пэн собирается меня ударить, он лишь желал мне помочь…

Се Лянь вновь обратился к юноше:

— Ты знаешь, откуда взялись эти трупы, подвешенные на деревьях в лесу?

Сяоин ответила вместо него:

— Я не знаю, откуда они взялись, но это точно не он подвесил их…

Юноша задрожал, но потом тоже быстро замотал головой. Нань Фэн, который стоял рядом и смотрел на него, внезапно спросил:

— Кем тебе приходится Лазурный Демон Ци Жун?

Услышав это имя, Се Лянь на миг застыл. А забинтованный юноша, очевидно, ничего не понял: никак не отреагировав на названное ему имя, парень не осмелился ничего ответить Нань Фэну. Тогда Сяоин произнесла:

— Он… Он просто боится, боится сказать…

Она с таким рвением защищала этого странного юношу, что Се Лянь тепло обратился к ней:

— Дева Сяоин, что же случилось с этим дитя? Расскажите нам все, что знаете.

Посмотрев в глаза Се Ляню, Сяоин как будто собрала всю свою смелость в кулак, огненные всполохи озарили ее лицо, но она не стала прятаться, а начала говорить, от волнения выкручивая запястья:

— Он правда ничего плохого не сделал. Этот ребенок просто живет на горе Юйцзюнь, иногда голод заставляет его прибегать к подножию горы и воровать съестное. И однажды он случайно решил украсть что-нибудь из моего дома… Я поняла, что он не может разговаривать, к тому же его лицо изранено, поэтому помогла ему перевязать шрамы и стала иногда приносить поесть…

Сначала Се Лянь подумал, что эти двое — влюбленная парочка, но сейчас он видел, что Сяоин относится к этому юноше с сестринской заботой, даже как старший член семьи, который должен заботиться о ребенке. Сяоин тем временем продолжала:

— Но потом получилось так, что люди стали считать его злым духом новобрачного; и я ничего не могла с этим поделать, лишь молилась, чтобы того, настоящего душегуба поскорее схватили… Я подумала, раз вы и ваши спутники так сильны, что решили переодеться в невесту и изловить злого духа, то вы, по крайней мере, не схватите невиновного — ведь он бы никогда-никогда не стал грабить свадебный паланкин. Но стоило вам уйти, как я услышала, что Сяо Пэн и его шайка тоже собрались обыскивать гору; я так беспокоилась, что решила незаметно проследить за ними.

Она подошла ближе к юноше и закрыла его собой, словно все еще боясь, что кто-то може�� его ударить, и добавила ему в оправдание:

— Он правда не злой дух новобрачного, посмотрите, что с ним сделали эти несколько дикарей, разве он мог бы справиться с целым отрядом солдат, сопровождающих паланкин невесты…

Се Лянь переглянулся с Нань Фэном и ощутил, как у него разболелась голова.

Если события действительно разворачивались именно так, как она говорит, значит ли это, что юноша вовсе не имеет к происшествию никакого отношения?

На малоизвестной горе Юйцзюнь собралось слишком много странных гостей — забинтованный юноша, «свирепый» злой дух новобрачного, «почти непревзойденный» Лазурный Демон, и еще какой-то очень опасный хозяин серебристых бабочек, от которого даже духи Небесных чертогов менялись в лице. Кто из них кто? И какая между ними связь? Се Ляню даже показалось, что его голова стала больше в несколько раз.

Он задумчиво потер лоб, но решил пока не разбираться, сколько правды в словах Сяоин, поскольку вдруг вспомнил о вопросе, который все это время хотел ей задать:

— Дева Сяоин, вы всегда жили в окрестностях горы Юйцзюнь?

Сяоин ответила:

— Да. Я всегда жила здесь. И я могу поклясться, что он никогда не творил здесь ничего дурного.

Се Лянь покачал головой.

— Нет, я хочу спросить вас кое о чем другом. Вокруг горы Юйцзюнь когда-нибудь строились другие храмы Мингуана, кроме вот этого?

Сяоин замерла от неожиданного вопроса.

— Кроме этого… — Она задумалась и ответила: — Кажется, строились.

Услышав ее ответ, Се Лянь почувствовал, что отыскал какую-то очень важную нить к разгадке тайны.

Он продолжил:

— Но тогда почему сейчас под горой есть только храмы Наньяна, и ни одного храма Мингуана?

Сяоин почесала за ухом и ответила:

— Строиться, они, конечно, строились, вот только я слышала, что, кажется, каждый раз в процессе строительства ни с того ни с сего начинался пожар. Кто-то решил, что, наверное, Генерал Мингуан не желает властвовать здесь, и потому его сменили на Генерала Наньяна…

Нань Фэн, заметив, как застыло в задумчивости лицо Се Ляня, поинтересовался:

— Что это с тобой?

Се Лянь же внезапно осознал, насколько все просто.

Невесты, которые не могли улыбаться, внезапные пожары в строящихся храмах, единственный храм Мингуана, запечатанный в горах магической ловушкой, преисполненная величия статуя Бога Войны Генерала Пэя, злой дух новобрачного, исчезнувший в воздухе после удара ленты Жое…

Слишком просто!

И все время что-то отвлекало его от истинной разгадки, мешало ему с самого начала увидеть, насколько все было просто!

Он внезапно вцепился в Нань Фэна:

— Поделись со мной духовной силой!

Нань Фэн, напуганный его броском, поспешно протянул принцу раскрытую ладонь и только потом спросил:

— Что случилось?

Се Лянь схватил его за руку и побежал; уже на бегу раздался его голос:

— Я потом все объясню, сначала нам нужно придумать способ усмирить трупы этих восемнадцати невест!

Нань Фэн перебил его:

— Ты рассудком помутился? Там всего семнадцать трупов невест, это только вместе с тобой восемнадцать!

Но Се Лянь уверенно ответил:

— Нет, нет, нет. Это раньше их было семнадцать, а сейчас стало восемнадцать. Среди восемнадцати трупов невест прячется одна фальшивая — это и есть злой дух новобрачного!