От подобного зрелища Се Лянь невольно остолбенел.

Пэй Мин:

— И такое возможно?

Хуа Чэн ответил:

— Отчего же нет?

Остальные обернулись к нему. Хуа Чэн продолжил:

— Разве выбор помощника божества — это не поднятие простого смертного на Небеса? Ему требовалось лишь временно забрать народ государства Уюн, проживающий ближе всего к императорской столице, на Небеса, а когда извержение закончится и пепел уляжется, вновь спустить их обратно. Что тут невозможного?

Пэй Мин возразил:

— Собиратель цветов под кровавым дождём, не стоит так легко об этом говорить. Вашему Превосходительству ведь прекрасно известно — чтобы устроить собственного помощника на Небеса, требуется затратить магические силы. Скольких же ему нужно было так поднять?

Выбор помощника в действительности являлся «содержанием» простого смертного, которого божество избрало в подручные, у себя на службе при помощи собственной магической силы. В противном же случае, не будь такого ограничения, разве не принялись бы небесные чиновники то и дело поднимать на Небеса кого вздумается? Вознесшийся император мог бы забрать с собой весь свой гарем на три дворца и шесть резиденций, всех своих генералов и чиновников; а вознесшийся генерал мог бы поднять на Небеса собственную армию до последнего солдата, вот и всё.

Хуа Чэн продолжил:

— Если судить по руинам государства Уюн, его население насчитывало около сотни тысяч человек. А близ императорской столицы проживало всего несколько десятков тысяч.

Се Лянь тихо произнёс:

— Пусть это трудоёмкое занятие, но… если постараться и приложить все силы, вполне могло получиться.

Пэй Мин возразил снова:

— Пусть даже несколько десятков тысяч, я всё равно никогда не слышал, чтобы какой-то небожитель решился поднять на небеса такое множество народу. Если всё на самом деле так и было, трудно сказать, обладал ли принц Уюна похвальной смелостью или же был совершенным глупцом. В любом случае, ни в прошлом, ни в будущем не найдётся ему ни предшественников, ни подражателей.

Се Лянь не мог отвести глаз от моста на картине. Лица наследного принца в белых одеждах и четверых его божеств-покровителей всё сильнее искажались в его сознании, напоминая его самого и четверых советников его государства. Потом Се Лянь вспомнил знак «Звезды огня в созвездии сердца», и ему до невозможности захотелось узнать, что же случилось далее в этой истории, будто повторившейся вновь. Но в то же время принцу смутно казалось, что он уже знает ответ.

Не осмеливаясь больше смотреть на фреску, Се Лянь отвернулся со словами:

— Нашли воду?

Бань Юэ, неся на себе Пэй Су, отозвалась:

— Тот гэгэ отправился на поиски.

Она говорила об Инь Юе. Се Лянь поглядел на Пэй Су, глаза которого были закрыты, поразмыслил немного и всё-таки сказал:

— На мой взгляд, следует поступить так: далее мы отправимся к Медной печи, а младшего Генерала Пэя лучше оставить здесь.

Всё-таки сейчас Пэй Су простой смертный, что приносило массу неудобств. К тому же, ещё неизвестно, что ожидает их в дальнейшем походе. Пэй Мин присел рядом с Пэй Су, осмотрел его и ответил:

— Хорошо, я одобряю это решение. Но попрошу Ваше Высочество не озвучивать причину при нём, дитя и так всё поймёт. Я сам расскажу ему.

— Будьте спокойны, Генерал Пэй. Я всё понимаю. Иначе не стал бы пользоваться его бессознательным состоянием, чтобы завести этот разговор.

Всё же Пэй Су некогда являлся молодым Богом Войны Верхних Небес с прекрасными перспективами, теперь же, если его оставят здесь потому, что он не поспевает за остальными, ему неизбежно будет тяжело это принять. Но совершив ошибку, нужно понести наказание. Такова суть ссылки с Небес, остаётся только покорно терпеть.

Они ещё некоторое время провели в храме, обсуждая дальнейшие действия, после чего Се Лянь полюбопытствовал:

— А где Инь Юй? Почему его так долго нет? Никак не может отыскать воду?

Хуа Чэн как раз внимательно смотрел на призрачную бабочку, присевшую на кончик пальца. Недавно малютки сослужили им немалую службу, а теперь вернулись к хозяину, чтобы скопить силы.

Хуа Чэн приподнял голову и сказал:

— Ему не могло понадобиться так много времени.

Се Лянь в душе насторожился. Он поднялся со словами:

— Я пойду проверить. Генерал Пэй, останьтесь здесь. Сань Лан, ты со мной?

Конечно же, с ним. Се Лянь оставил Жое, чтобы сформировала вокруг оставшихся защитный круг, после чего они вдвоём с Хуа Чэном покинули храм и отправились дальше вглубь города.

По дороге им попалось немало жилищ и разбросанных вещей. Се Лянь подобрал приглянувшийся глиняный горшок, и похоже, это показалось Хуа Чэну смешным:

— Зачем ты его подобрал?

— Если найдём воду, можно будет принести немного для младшего Генерала Пэя, — всё-таки принц привык собирать рухлядь, и, не сдержавшись, похлопал по горшку рукой со словами: — Кстати, это ведь тысячелетняя реликвия!

Хуа Чэн рассмеялся.

— Если тебе нравятся такие вещи, можешь как-нибудь снова наведаться в мои владения. У меня тоже найдётся парочка, посмотришь, не приглянется ли что-нибудь.

Спустя полчаса они смутно услышали плеск воды. И вскоре Се Лянь воскликнул:

— Здесь!

Внизу действительно оказалась подземная река. Се Лянь зачерпнул воды подобранным горшком и принялся старательно его промывать. Тысячелетняя сажа въелась так, что сформировала толстую корку и теперь не отмывалась, но если хотя бы смыть пыль, то кое-как можно было носить в горшке питьевую воду. Принц наполнил ёмкость и склонил голову, чтобы испить самому, но тут Хуа Чэн, внимательно осматривавший окружающую обстановку, повернулся и, увидев это, предостерёг:

— Не пей.

Се Лянь уже почти коснулся губами горшка, но услышав его слова, озадаченно спросил:

— Что?

И вдруг до него донёсся голос:

— Как горячо.

Их было здесь только двое, откуда мог взяться кто-то третий? Се Лянь неосознанно направил взгляд к источнику звука и обнаружил, что он раздаётся из того самого горшка в его руках!

Принц резко опустил голову и увидел внутри пару крошечных багряных точек, притаившихся в воде и глядящих на него.

Как ни посмотри, похоже на пару глаз! Неужели внутри кто-то прячется?!

В тот миг, когда принц поймал взгляд этих глаз, нечто из горшка бросилось прямо ему в лицо, с плеском разбрызгивая воду. Но Се Лянь среагировал молниеносно — тут же запустил горшок в полёт на несколько чжанов. Ёмкость ударилась о стену — «бах!» — тысячелетняя древность разлетелась вдребезги, а то, что пряталось внутри, упало на землю и шмыгнуло в темноту. В суматохе Се Лянь не разглядел существа, увидел только какой-то чёрный комок.

— Что это было? — спросил он.

Хуа Чэн оказался перед ним, закрыв собой, Се Лянь же удручённо проговорил:

— Но ведь ранее в горшке ничего подобного не было?

И почему оно сказало «как горячо»? Ведь вода должна была быть холодной!

Хуа Чэн ответил:

— Нет, оно специально заплыло в горшок. В местных подземных реках часто плавают целые их стаи, потому я и сказал, чтобы гэгэ не пил эту воду.

Се Лянь подумал: «А младшему Генералу Пэю, стало быть, можно дать выпить?..» Как вдруг по спине принца прополз холодок, он вскрикнул:

— Кто здесь?!

Мгновением ранее он услышал, как вдалеке кто-то кашлянул.

Ему совершенно точно не померещилось. Все чувства принца вмиг пришли в состояние боевой готовности. Вскоре на него накатил, подобно волне, шелестящий шёпот. Вокруг зажглись пары красных огоньков, ещё и ещё, постепенно окружая двоих.

— Не стоит беспокоиться. Это не люди, — произнёс Хуа Чэн.

Се Ляню подумалось: «Да ведь именно поэтому и стоит беспокоиться…»

Принц вслушался в шёпот и распознал, что именно говорят голоса:

— Кхэ-кхэ-кхэ…

— Как жарко, как жарко!..

— Умираю, как горячо…

— У-у-у-у…

— Эта духота меня убьёт… Есть кто-нибудь…

— Не могу пошевелиться, не могу пошевелиться!

Голоса были очень тихие, но отчётливые и полные боли. Словно крохотные муравьи, они то и дело заползали в уши. Се Лянь почти положил ладонь на рукоять Фансиня, как вдруг услышал пронзительный крик:

— Его Высочество, где же Его Высочество наследный принц?! Спаси меня, спаси меня!!!

От этого крика Се Лянь ощутил мороз по коже, на миг ему показалось, что голос взывает к нему. Но тут Хуа Чэн взмахнул рукой, рассеяв вокруг тысячи призрачных бабочек, которые метнулись к светящимся тёмно-красным точкам!

Серебристое сияние достигло цели и озарило бесчисленное множество шепчущихся тварей, что притаились в темноте. Они и впрямь не были людьми. То оказались… крысы!

Хуа Чэн взял принца за руку.

— Я говорил, здесь очень много крыс. Уходим!

Се Лянь на ходу изумлялся:

— Это точно крысы? Мне почему-то кажется, что они больше похожи на котов…

И ведь правда, эти крысы, на какую ни взгляни, размерами превосходили небольшую кошку; шерсть у них была черна как смоль и походила на стальные иглы; пары маленьких красных глазок зловеще сверкали в темноте. Многие забрались даже на стены, неотрывно наблюдая за чужаками, да ещё и говорили человеческим голосом! Жутко до крайности. Серебристые бабочки налетели на крыс и вступили с ними в сражение — красное сияние перемешалось с серебристым блеском, и пусть разглядеть конкретную ситуацию не представлялось возможным, становилось ясно, что битва идёт крайне ожесточённая.

— Они ведь не могли куда-нибудь утащить Инь Юя? — спросил Се Лянь.

— Он не настолько бесполезен. Должно быть, его утащило что-то другое.

От первой фразы сердце принца на миг успокоилось, от второй же снова заволновалось.

— То, что крысы настолько огромные, — это ещё ничего. Но почему их такое множество? Чем они питались, раз так выросли?

— Очень просто. Конечно же, покойниками. Это крысы-падальщики.

Выходит, когда город накрыло вулканическим пеплом, людям и крупному скоту не осталось места для укрытия, а вот крысы прошмыгнули глубоко под землю и избежали гибели, дыша воздухом в глубинах земли и питаясь запасами пищи.

А когда пепел осел, они вновь выбрались из своих нор и принялись бродить в поисках пропитания по городу, который уже превратился в ад на земле. Но только всё вокруг оказалось уничтожено — либо потонуло в потоках лавы, либо было погребено под вулканическим пеплом. Крысы прогрызли немало дыр, но еды так и не нашли.

Покуда в один из дней не почуяли запах гниения.

Вонь исходила от каменных статуй в форме людей. Вулканическая корка на некоторых трупах была более тонкой, тела внутри начали разлагаться, источать соответствующий запах и истекать трупной жижей.

Так крысы, оголодавшие до красных глаз, закружились возле каменных статуй. Они прогрызали в корке дыры, забирались внутрь и впивались в мёртвые тела.

Самым мелким и подлым тварям всегда проще всего выжить. Тела погибших оказались заключены под каменной коркой, их страх, гнев, нежелание умирать и другие сильные эмоции также оказались запечатаны внутри. Крысы, поглотившие их плоть, поглотили также и эти эмоции, поэтому теперь из их пастей раздавалась человеческая речь, они высказывали то, что люди желали сказать перед смертью, но так и не успели.

Се Лянь, ошеломлённый осознанием, произнёс:

— Вот как. Поэтому их речи так звучат. А мне-то всё казалось странным, почему именно эти фразы…

К удивлению принца, Хуа Чэн вдруг спросил:

— Что ты сказал?

Се Лянь замер от неожиданности.

— А что я сказал?

Хуа Чэн уставился на него.

— Что они сказали? Что ты услышал?

Се Ляню его вопрос показался странным.

— Сань Лан, ты разве не слышал? Они говорили «как жарко», «умираю от духоты», «не могу пошевелиться», «спасите» и тому подобное…

Но Хуа Чэн ещё не успел ничего ответить, как принц всё понял сам.

Что-то не так!

Крысы-падальщики воспроизводили предсмертный бред жителей Уюна. И само собой разумеется, что говорили они на языке Уюна.

В таком случае, как же вышло, что язык этот понятен Се Ляню?!