Му Цин глубоко вздохнул и признался:

— ... Это верно, я был тем, кто причинил боль Фэн Синю.

Фэн Синь был возмущен:

— Я так и знал, что это точно ты!

Му Цин повернулся к Се Ляню:

— Но это было потому, что Небесная столица была уничтожена! В то время все небожители пытались найти пути к бегству, но он все еще оставался там, отказываясь уходить, и не слушал, когда его звали. Если бы он остался, то рано или поздно сгорел бы в огне кармы, и именно поэтому я планировал вырубить его, прежде чем бросить тебе!

— Но ты не отдал его мне. Фэн Синь пропал и вместо этого оказался здесь. - сказал Се Лянь.

— Потому что по дороге произошел небольшой несчастный случай. - сказал Му Цин.

— Какой несчастный случай?

— Это дух плода. - сказал Му Цин, - он внезапно напал на меня сзади и кусал, не отпуская, не позволяя мне взять его. У меня не было возможности вытащить его до того, как Небесная столица начала меняться, так что...

Так что Фэн Синь каким-то образом переместился сюда вместе с куском земли под ним.

Если это было правдой, то это означало, что Му Цин намеревался сделать доброе дело, но случайно сделал все еще хуже и облажался с Фэн Синем. Очень неловкая ситуация.

Се Лянь сказал:

— Почему ты не сказал об этом раньше...

Фэн Синь также сомневался:

— Ты уверен, что не собирался позволить мне сгореть заживо в Небесной столице? Чтобы просто вырубить меня и оставить там?

Лицо Му Цина напряглось и повернулось к Се Ляню:

— Дух плода все это время сидел на его груди, и позже этот женский призрак Цзянь Лан тоже пришел, поэтому я решил, что она разбудит или переместит Фэн Синя, вместо того чтобы смотреть, как он горит.

Се Лянь тоже это понял. Му Цин пришел, чтобы спасти его из чувства вины: в конце концов, он был тем, кто вырубил Фэн Синя. Из чувства ответственности, естественно, ему пришлось приложить некоторые усилия. Неудивительно, что он так нервничал и был на взводе всю дорогу: он, вероятно, был напуган, задаваясь вопросом, мог ли Фэн Синь умереть...

И все же в этот набор оправданий было трудно поверить. Фэн Синь безумно потянул себя за волосы:

— ЧТО ЗА БАРДАК ТЫ СОТВОРИЛ! РАЗВЕ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ИХ ИСКАЛ? ЕСЛИ БЫ ТЫ НЕ ВЫРУБИЛ МЕНЯ, ВОЗМОЖНО, Я БЫ ИХ НАШЕЛ!

Му Цин спокойно сказал:

— Этот дух плода – подчиненный Безликого Бая, Безликий Бай не сделает им ничего плохого. И они не хотели идти с тобой, так что твое пребывание здесь – пустая трата времени. Ты можешь призывать их тысячу раз, и это будет бессмысленно, так почему бы не покинуть Небесную столицу, чтобы сначала спасти свою жизнь, а потом найти возможность для их поиска? Почему ты должен принужденно делать что-то вроде признания сыновей во время такой тяжелой ситуации? Тогда я принял только самое лучшее решение для всех сторон.

Фэн Синь не был так спокоен, как он:

— Лучшее возможное решение моя задница! Ты можешь так говорить только потому, что это не твоя семья! Подожди, так ты хочешь сказать, что пытался спасти меня и заставить уйти?

Однако Хуа Чэн вмешался:

— Хватит болтать, просто ответь на мой вопрос: что тебе сказал Цзюнь У?

Му Цин замолчал и немного колебался.

Хуа Чэн уставился на него:

— Ты сейчас под его командованием?

Му Цин мгновенно ответил:

— Ничего подобного!

— Тогда, пожалуйста, объясни мне эту проклятую кангу. - сказал Хуа Чэн.

Му Цин так долго спорил, что у него пересохло во рту, и через мгновение он сказал хриплым голосом:

— Я уже сказал... Вы, ребята, можете мне не поверить.

- Когда мы спрашивали раньше, ты отрицал все до смерти, и только теперь ты признаешь это, так что, конечно, тебе будет трудно поверить. - сказал Фэн Синь.

Му Цин был слегка возмущен:

— Почему я не признался в этом? Если бы я рассказал вам раньше, что случилось, вы бы все равно мне не поверили! Кто признался бы в чем-нибудь, с таким-то отношением? В тот момент, когда я признаюсь в чем-либо, я вообще не смогу оправдать себя, так что я мог бы и не признаваться ни в чем! - кроме того, очевидно, что с Фэн Синем очень удачно ничего не случилось, но весь инцидент был довольно неловким, и по его характеру, нежелание признавать это также было нормальным.

Се Лянь терпеливо слушал его все это время и сказал:

— Просто дай ему закончить.

Му Цин взглянул на Се Ляня, и прошло мгновение, прежде чем он с трудом произнес:

— Это... потому что он хотел, чтобы я причинил вред Его Высочеству, я отказался, так что...

В этот момент даже он сам почувствовал себя неловко и не мог больше продолжать. Хуа Чэн продолжил за него:

— Значит, в приступе гнева он надел на тебя проклятую кангу?

Му Цин ничего не ответил.

— И больше ничего? - потребовал Фэн Синь.

В выражении лица Хуа Чэна не было ничего особенно примечательного:

— От всего сердца, ты веришь словам, которые только что сказал?

— ...

Это было так, как будто Му Цин испытал большое унижение, и он холодно сказал:

— Верь, если хочешь. Произошло недоразумение в том, что я вырубил Фэн Синя, но я не под чьим-то командованием.

Фэн Синь ответил:

— Му Цин... тебе лучше просто сказать правду.

Когда Му Цин увидел выражение его лица, костяшки его пальцев хрустнули:

— Я сказал правду! Что вы хотели услышать? Что я сдался Цзюнь У и хочу навредить вам всем? Это тот человек, которым я являюсь в ваших мыслях? Ваше Высочество??

Он посмотрел на Се Ляня, его глаза были полны эмоций. Се Лянь долго смотрел на него, все время задумываясь, но как раз в тот момент, когда он собирался заговорить. Хуа Чэн скрестил руки на груди и заслонил его, встретившись взглядом с Му Цином, спокойно произнеся:

— Нет нужды так смотреть на Его Высочество. В конце концов, у тебя есть опыт.

— Я тебя не спрашивал! - возразил Му Цин, - какой опыт?

Хуа Чэн улыбнулся:

— Какой опыт? А как же ты занимался совершенствованием после того, как украл из рук Его Высочества клочок благодатной земли?

Его улыбка была пронизана ледяным воздухом, а тон стал еще более противным. Му Цин был ошеломлен, его лицо побледнело, и он невольно отшатнулся назад на несколько шагов:

— ТЫ!...

Му Цин сам знал, что тот инцидент с борьбой Се Ляня за благоприятную землю не был порядочным поступком, поэтому он был самым страшным из людей, выносящих его на открытое место, чтобы указать пальцами. В то время как тон Хуа Чэна был легок, он был решительным и злобным.

Му Цин был удивлен, но и Се Лянь тоже. Что его удивило, так это то, как Хуа Чэн узнал об этом инциденте?

Ни Се Лянь, ни Фэн Синь не были любителями посплетничать, и им никогда не нравилось обсуждать правду или зло за спиной людей или распространять что-либо. Хотя в то время уход Му Цина был огромным шоком для них, но они никогда ничего не говорили и никому не жаловались на это. Что же касается борьбы за тот кусочек благоприятной земли, то впоследствии Се Лянь никогда больше не упоминал о нем, и никогда никому не говорил об этом. Он был уверен, что Фэн Синь такой же.

Эти тридцать небожителей, естественно, никому бы добровольно не сказали, что они украли чужую духовную землю для совершенствования, поэтому они либо держали бы все в полном секрете, либо искажали правду. Таким образом, впоследствии Се Лянь никогда больше не слышал разговоров об этом инциденте.

И если это так, то как Хуа Чэн узнал об этом?

Даже если он посадил много шпионов в Небесных чертогах, этот случай был действительно слишком давно, прошло около восьмисот лет, и большинство из тех, кто участвовал, никогда не говорили ни единого слова, так неужели Хуа Чэн действительно мог выкопать эту старую неразбериху?

Му Цин спросил:

— И как ты узнал об этом? Кто тебе сказал? - он посмотрел на Фэн Син, затем на Се Ляня, и в конце концов тот, на кого он смотрел, все еще был Се Лянь.

— Нет нужды смотреть на Его Высочество, Его Высочество никогда не говорит мне таких вещей. Это было то, о чем вы оба кричали на вершине снежной горы, вы забыли?

Лицо Му Цина становилось все бледнее. Замешательство Се Ляня несколько уменьшилось, и он не мог не вспотеть.

Когда Фэн Синь и Му Цин начинали вцепляться друг другу в глотки, они часто оживляли старые ссоры, как сумасшедшие, и безумно тянули ковры с ног друг друга, так что они обязательно связывали старые беспорядки, как динамит, и швыряли их друг в друга. Неудивительно, что Хуа Чэн был так зол в то время. Оданко, Се Лянь все еще смутно чувствовал, что было нечто более глубокое, чем это.

С тех пор Се Лянь вспомнил еще одну вещь – призрак в красном одеянии и сожжение Литературных и Военных храмов. Хуа Чэн прославился в одночасье, после одной битвы, в которой он победил тридцать три небожителя, и единый пылающий огонь опалил все храмы и святыни, которые у них были в мире смертных.

Се Лянь давно забыл, сколько небожителей сражалось с ним за благоприятную землю, и даже их титулы, лица и слова, которые они произносили, были утрачены для него. Он лишь смутно припоминал, что их было около тридцати.

Тогда сколько их было точно?

Может быть, это были те самые тридцать небожителей того времени?

Если так, то не означает ли это, что Хуа Чэн уже давно знал об этом инциденте?

Это было мгновение, прежде чем Му Цин проскрежетал:

— Это время – это время, то время – то время! Во всяком случае, я никогда не думал о....

Они просто спорили, когда внезапно одна из ног Се Ляня ударила, и он крикнул:

— ОСТОРОЖНО!

Му Цин вообще не ожидал этого и был немедленно сбит с ног. Вууш, вууш, и два резких, леденящих душу ветра пронеслись над ним, пригвоздившись к стене. Му Цин вскочил на ноги и стряхнул след на груди:

— ТЫ ДЕЛАЕШЬ ЭТО НАРОЧНО?? НАПАДАЕШЬ ПЕРВЫМ?

Се Лянь ответил, пока его мысли были заняты:

— Прости, прости, это было не намеренно! - если бы это было сделано намеренно, Му Цин уже врезался бы в отверстие в стене в форме человека. Все повернули головы, чтобы посмотреть, а на стене висели два острых меча, и их лезвия все еще вибрировали. Фэн Синь закричал:

— КТО ТУТ??

— Там никого нет. - сказал Се Лянь, - они двигались сами по себе!

Дзинь дзинь, клинк кланк. Со всех сторон вокруг них взорвалась убийственная аура. Оружие, висевшее на стенах, обострилось, яростно затряслось, да так сильно, что вся комната зашумела от сотрясения.

— Давайте выбираться отсюда, быстро! - воскликнул Се Лянь.

Но неожиданно, когда он бросился туда, где раньше был вход, Фэн Синь закричал:

— ЗАЧЕМ ТЫ БЕЖИШЬ ТУДА? ТАМ НЕТ НИКАКОЙ ТРОПЫ! Где же дверь? В этой комнате не может быть двери?? КАК НАМ ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА?

— Там раньше была дверь! - воскликнул Се Лянь, - но она исчезла! Что происходит с этим оружием? Почему убийственное намерение внезапно взорвалось?

Хуа Чэн двумя пальцами поймал длинный меч, который полетел на него, и без особого усилия этот меч сломался, потрескивая, когда осколки упали на землю.

— Прошло слишком много времени с тех пор, как кто-то использовал их, и они стали одиноки. Когда они почувствовали, что кто-то вошел, захотели убить, вот и все.

Двое других подсознательно повернули головы, чтобы посмотреть на Му Цина. Му Цин мгновенно воскликнул:

— Это не имеет ко мне никакого отношения!

— Однако, - сказал Хуа Чэн, - именно ты привел нас сюда.

— Я указал этот путь только потому, что видел духа плода! - возразил Му Цин.

Хуа Чэн возразил в ответ:

— Только ты его видел.

Му Цин ничего не сказал на это, и сжал кулаки. Фэн Синь заговорил:

— Ну и что нам теперь делать? Неужели это оружие не может успокоиться?

Прежде чем Хуа Чэн ответил, Се Лянь внезапно вспомнил, как он сталкивался с подобными демонами, и пробормотал:

— Это возможно! Но... мы должны позволить им убивать.

— Но сейчас отсюда нет выхода, - сказал Фэн Синь, - И здесь заперты только мы четверо. Как мы позволим им убивать? Что они могут убить?

Как только Се Лянь собрался заговорить, Хуа Чэн внезапно сказал:

— Нас трое.

— Что, три? - спросил Фэн Синь.

— Просто поправляю тебя, вот и все. - сказал Хуа Чэн, - Те, кто здесь заперт – это только мы трое.

Се Лянь резко повернул голову. Конечно же, в оружейной комнате Му Цин, который был четвертым человеком, исчез!

Это была правда! Там, где раньше стоял Му Цин, теперь не было ничего, кроме пустого воздуха. Фэн Синь был ошеломлен:

— Как это может быть?? Он только что стоял там!

Хуа Чэн нисколько не удивился, так как сам уже сталкивался с чем-то подобным раньше, и лишь сказал:

— Мы сейчас на территории Безликого Бая. Все подчиняются его приказу, ему нечего бояться, поэтому, конечно, он может забирать людей, когда пожелает.

— ...

Раньше, когда Фэн Синь не полностью верил, резкие слова, которыми он обменивался с Му Цином, были произнесены в основном от гнева, но теперь он действительно не знал, что сказать. Это был момент, прежде чем он, наконец, сказал:

— Ваше Высочество, Му Цин, он, он действительно мог...?

Се Лянь быстро ответил:

— Давай прямо сейчас не будем говорить об этом. Это оружие вот-вот ожесточится, надо сначала придумать, как их успокоить, иначе нас изрубят в кашу! - затем он вытащил Фан Синь, который нес на спине. Однако Хуа Чэн решительно надавил на его руку.

Се Лянь был ошеломлен и оглянулся, увидев, что Хуа Чэн пристально смотрит на него, красный цвет медленно расползался по краям его глаз.

Он мрачно сказал:

— Гэгэ, что ты задумал, вытаскивая меч?