Когда слепящий свет падал на озлобленных духов, они исчезали, испаряясь целыми пластами облаков, сквозь которые с мечом в руке прорвался Бог Войны в белом доспехе!

Это действительно был Цзюнь У. Остальные, словно увидев родного отца, все как один воскликнули:

— А! Владыка! – и едва не залились горькими слезами.

Ступая по свету и ветру, Цзюнь У неторопливо опустился на землю и произнёс:

— Не стоит предаваться панике. С вами всё в порядке?

Четверо Богов Войны, обернувшиеся огромным духовным мечом, торопливо приняли истинную форму.

— Владыка, вы ведь остались на страже столицы бессмертных? – спросил Пэй Мин. – Зачем вы лично спустились сюда?

— Повелительница Дождя по духовной сети сообщила, что барьер вокруг горы Тунлу разрушен и положение крайне опасное, поэтому я поспешил сюда.

Остальные обернулись к Повелительнице Дождя и подумали – вот оно что. Барьер разрушен, и значит, они могли воспользоваться сетью духовного общения, просто в критический момент никто об этом не вспомнил, все думали только о том, как одолеть тёмных тварей.

— Владыка, — Се Лянь сделал шаг к нему. – Это Безликий Бай. Он вернулся.

Цзюнь У с лёгким кивком ответил:

— Я так и думал, что без него тут не обошлось.

— Он то появляется, то исчезает вновь, и стоило вам спуститься, он вновь куда-то скрылся.

— Нет причин для беспокойства, — заверил Цзюнь У. – Сначала разделаемся с озлобленными духами, затем отправимся на поиски демона.

Все подняли глаза к небесам, где чёрные клубящиеся тучи рассеивались от мощных лучей света, которые с собой принёс Цзюнь У.

— Выходит, мы предотвратили рождение нового Князя Демонов? – спросил Пэй Мин.

— Можно считать, что так, — ответил Се Лянь. – Всё же из Медной Печи вырвался не настоящий демон, а только это.

Взгляды присутствующих вновь переместились в одном направлении. Там, лишившись управления Се Ляня, ничком лежала огромная каменная статуя. Это громадное творение кропотливой работы мастера, упав на землю, походило на небольшую гору. Се Лянь, стоя ближе всех, коснулся щеки изваяния и спросил Хуа Чэна:

— Сань Лан, что с ним делать?

Хуа Чэн, кажется, задумался о чём-то другом, но когда принц задал вопрос, тут же отозвался:

— Гэгэ, не стоит беспокоиться. Пусть остаётся здесь, до тех пор, пока я не восстановлю его первоначальный вид.

— Неужели его ещё можно отреставрировать?

— Конечно, можно. Понадобится только кусок скалы из Медной печи. Я непременно восстановлю его, чтобы колосс мог подняться вновь.

— Что ж, тогда пусть пока полежит. Сейчас внутри Медной печи проснулся вулкан, и нельзя сказать наверняка, когда извержение прекратится.

Оставшиеся в небе озлобленные духи внезапно обернулись настоящим смерчем и, пронзительно крича, ринулись в одном направлении. Все в растерянности последовали за ними взглядами и увидели, что нечисть направилась в сторону подземного храма Уюна.

Тёмным тварям некуда было спрятаться от слепящих лучей, и рано или поздно они растворились бы в воздухе; но теперь огромное множество духов скрылось в том подземном храме, словно их что-то туда засосало, оставив небо полностью чистым.

— Что происходит? – озадаченно воскликнул Му Цин.

Се Лянь, понимая, что дело плохо, ответил:

— Это всё Безликий Бай! Он применил Сжатие тысячи ли, чтобы куда-то отправить духов!

Цзюнь У взмахнул рукой, разрушив крышу храма, оставшуюся на поверхности, а заодно снял целый пласт земли. Однако внутри не оказалось ничего, кроме только что нарисованного магического поля.

— Что он задумал? – вопросил Фэн Синь.

— Куда он направил магическое поле? Куда он их увёл?!

В прошлом этот вопрос следовало бы задать Линвэнь, её дворец выяснил бы место назначения, не затратив и получаса. Однако сейчас уже сменилось несколько Богов Литературы, которых поставили на её место, и в ключевой момент никто не отозвался помочь.

От злости Фэн Синь выругался:

— Мать их! Раньше все раздувались от бахвальства, превозносили свои способности до небес и требовали дать им шанс, чуть не ссорясь друг с другом за возможность показать себя, а что же теперь никто себя не показывает?! Больше в жизни не скажу, что от дворца Линвэнь нет никакого толку!

Раздался голос Хуа Чэна:

— В императорскую столицу.

Остальные повернулись к Хуа Чэну, который как раз отнял пальцы от виска и продолжил:

— Он разослал этих тварей по разным направлениям, в разные города. На данный момент удалось выяснить только один – императорскую столицу, поскольку там произошёл неожиданный всплеск тёмной Ци.

Поскольку Боги Литературы из столицы бессмертных оказались бесполезны, придётся воспользоваться помощью главаря мира демонов, чтобы выяснить, куда разлетелись тёмные твари. Присутствующим небесным чиновникам стало явно не по себе от такой потери лица. Однако это ощущение тут же улетучилось, ведь опасное положение, в котором они оказались, не терпело промедления.

— Какую цель преследует Белое бедствие – ясно без слов, тут и думать нечего. Он специально отправил тварей туда, где больше всего людей. Стоит поветрию ликов возникнуть, оно распространится с неимоверной скоростью. В столице проживает наибольшее количество населения, и разумеется, он не обошёл город стороной.

Пэй Мин тоже вмешался:

— Необходимо как можно скорее его остановить, нельзя медлить ни единого мгновения, в противном случае страшно представить, чем всё обернётся.

Боги Литературы, пытавшиеся заменить дворец Линвэнь, стали для Цзюнь У такой головной болью, что никакими словами не описать. Владыка тоже повернулся к Хуа Чэну:

— Может ли Ваше Превосходительство точно определить местоположение всех остальных городов?

— Как раз выясняю. Много времени не понадобится. Инь Юй, займись.

— Слушаюсь, — немедля ответил Инь Юй.

Когда-то Цзюнь У низверг Инь Юя с Небес, и тот, несмотря на полную справедливость такого решения, увидев Владыку, невольно забеспокоился. Связавшись по сети духовного общения с подчинёнными из Призрачного города, Инь Юй наконец осторожно назвал несколько определённых направлений:

— Три сотни ли на юг, двести семьдесят ли на север…

Цзюнь У обратился к Фэн Синю:

— Наньян, ступай на юг.

Фэн Синь отозвался не сразу, словно его что-то останавливало, и Се Лянь догадался, что дело в поисках Цзянь Лань и её сына. Принц только хотел замолвить за Фэн Синя слово, когда тот, всё-таки ответив согласием, отошёл в сторону, чтобы нарисовать магическое поле.

— На север отправляюсь я? – не дожидаясь приказа, спросил Пэй Мин.

— Разумеется, ты, — ответил Цзюнь У.

Пэй Мин кивнул и, сделав несколько шагов, заметил, что Пэй Су идёт следом, поэтому обернулся со словами:

— Твои раны ещё не зажили, а действие яда не закончилось. Лучше останься с Её Превосходительством.

Пэй Су озадаченно спросил:

— Но… Генерал, я… ведь не… под дейст…вием яда?

Сочувственно похлопав его по спине, Пэй Мин возразил:

— Ты до сих пор разговариваешь обрывками фраз, это называется «не под действием яда»? – Договорив, Генерал Пэй чуть повернул голову, обменялся с Повелительницей Дождя коротким кивком и ушёл один.

— Циин, отправишься на запад. Только ни в коем случае не поступай опрометчиво…

Цюань Ичжэнь с недоумением спросил:

— Для чего мне отправляться на запад? И чем это все занимаются?

Повисла неловкая тишина.

Впрочем, нельзя винить Цюань Ичжэня в том, что он не понимал, что происходит. Наверное, его и так всю дорогу мучали вопросы: Почему его вдруг кто-то ударил? Почему он оказался замурован в стене? Почему из него сделали неваляшку? Почему попросили обернуться огромным мечом? Ни одной секунды, когда всё было бы предельно ясно. Видя это, Инь Юй со вздохом предложил:

— Я отведу его. По пути всё объясню.

Вероятно, больше ни у кого не хватит терпения, чтобы взять на себя такую задачу.

— Хорошо! – воскликнул Цюань Ичжэнь.

Му Цин, так и не дождавшись указаний, не выдержал:

— Владыка, а как же я?

Посмотрев на него, Цзюнь У ответил:

— Сюаньчжэнь, ты, должно быть, забыл одну вещь.

— Какую? – озадаченно спросил Му Цин.

— Ты всё ещё находишься под арестом.

— …

Му Цин моментально позеленел. Он и правда совсем забыл об этом! И не только он, а почти все уже забыли, что Му Цин сбежал из-под стражи в темнице столицы бессмертных, куда его посадили по подозрению в применении тёмного искусства создания духа нерождённого. И это подозрение до сих пор с него не снято!

— Твоя помощь не требуется. Можешь вернуться в столицу бессмертных, срок твоего заточения будет продлён.

— Владыка… Это правда не моих рук дело!

— Когда мы всё выясним, тайное станет явным, и я, разумеется, тебя отпущу. Но до тех пор я не могу позволить тебе разгуливать где вздумается… Как это скажется на репутации Небес?

Му Цин не желал мириться с таким решением, но ничего возразить не мог, поэтому лишь тихо отозвался:

— Слушаюсь.

Глядя на обиженного Му Цина, Хуа Чэн, нисколько не скрываясь, громко рассмеялся. Му Цин бросил на него взгляд, затем на стоящего рядом Се Ляня, и позеленел пуще прежнего, подумав неизвестно о чём.

Только Повелительница Дождя, которая, не будучи Богом Войны, не стремилась показать свою силу. Она лишь выразила готовность прийти на помощь, если понадобится, и молча удалилась. А Се Лянь, разумеется, избрал самую трудную задачу — отправиться в самый густонаселённый город, императорскую столицу. Цзюнь У же остался, чтобы противостоять трём горным чудищам, а также, возможно, находящемуся поблизости Безликому Баю. Хуа Чэн бросил кости, и при помощи Сжатия тысячи ли они вместе с Се Лянем покинули гору Тунлу.

В столице уже стояла глубокая ночь, на улицах царила полная тишина, окна и двери всех дворов были плотно заперты. Вынырнув из какого-то переулка, Се Лянь и Хуа Чэн быстро направились по улицам, по пути выискивая следы нечеловеческих созданий. Пройдя несколько шагов, принц приложил пальцы к виску, применил заклинание сети духовного общения и тихо позвал:

— Владыка?

— Сяньлэ? Что стряслось? Ты уже прибыл в столицу?

— Мы прибыли, и я хочу вам кое о чём поведать.

— Собиратель цветов под кровавым дождём что-то с тобой сделал?

— …

Хуа Чэн, словно что-то почувствовав, приподнял бровь.

— Нет, — ответил Се Лянь. – Он ничего со мной не сделал. Дело в другом, просто я не успел рассказать. – Он сосредоточенно начал: — Владыка, вы что-нибудь помните… о моём наставнике?

Когда принц упомянул наставника, Цзюнь У, похоже, слегка удивился, спустя мгновение прозвучал его вопрос:

— Ты говоришь о советнике Сяньлэ?

— Да. Вам ведь раньше приходилось часто общаться? Не замечали ли вы каких-либо странностей в нём?

Во времена Сяньлэ наставник всегда лично совершал церемонии жертвоприношений, ведь советники выступают своеобразным мостом между смертными и божествами. Помолчав, Цзюнь У ответил:

— Замечал.

Се Лянь, задержав дыхание, спросил:

— И какие же?

— Сяньлэ, ты правда хочешь это услышать?

— Да.

— Даже если услышанное тебя разочарует?

Бросив взгляд на Хуа Чэна, Се Лянь повторил:

— Да.

Спустя долгое время Цзюнь У неторопливо заговорил:

— Твой наставник, будучи советником Сяньлэ, занимал должность явно ниже своих способностей. Его кругозор и умения выходили далеко за рамки твоих представлений.

Се Лянь молча слушал. Следующая фраза заставила его сердце потяжелеть.

— Я считаю, что по времени, которое твой наставник прожил на этом свете, он, возможно, не уступает мне. А возможно, даже и превосходит меня.

— …

Часть догадок принца подтвердилась.

Если советник на самом деле прожил на свете дольше, чем сам Цзюнь У, выходит, вероятность того, что именно он был одним из четверых хранителей или самим принцем Уюна, увеличивается!

Се Лянь, не выдержав, задал вопрос:

— Почему вы никогда не рассказывали мне об этом?

— Потому что я и сам долгое время не мог быть уверен.

— Но как вы убедились?

— Когда государство Сяньлэ пало, я нашёл его и сразился с ним. Но, судя по всему, ему всё же удалось выжить.

— …

Спастись после битвы с Цзюнь У мог только Безликий Бай, больше никто. Се Лянь всё это время считал, что советник бежал от мятежной армии, но никак не ожидал, что Цзюнь У лично сражался с ним!

— Но… но почему вы с ним сражались? И почему, убедившись в своих догадках, по-прежнему ничего мне не рассказали?

— Ты задал два вопроса, однако на самом деле на них есть один ответ.

— Что?

— Я предупреждал, что, возможно, это знание тебя разочарует. Впрочем, также возможно, что теперешний ты, даже разочаро��авшись, достойно выдержишь удар.

Сердце Се Ляня билось всё сильнее, он невольно сжал руку Хуа Чэна, и тот в ответ накрыл его ладонь своей.

Тем временем Цзюнь У продолжил:

— Я узнал, что он, похоже, пытался нечто в тебе пробудить.