Вообще говоря, если Отец Фрэнсис и настоятель монастыря, который разыскивали Лоуренс и Хоро, Луис Лана Шутингхилтон были одним и тем же человеком, то книги и документы с легендами о языческих божествах, скорее всего, по-прежнему хранились в церкви Терео.

Конечно, если положение Эльзы и всей деревни Терео было таким, как предположил Лоуренс, возможно, Эльза молчала о местонахождении монастыря просто потому что не желала рисковать.

Однако чем важнее для людей какие-то сведения, тем больше они стремятся доверить их бумаге. Если эти записи были плодами чьей-либо кропотливой работы, вряд ли их могли так легко решиться сжечь.

Вероятнее всего, книги со сказаниями о языческих божествах по-прежнему находились внутри церкви.

Проблема заключалась в том, как эти книги оттуда извлечь.

- Прошу прощения, есть тут кто-нибудь?

Как и накануне, Лоуренс с Хоро подошли к главному входу церкви.

Но, разумеется, в отличие от прошлого раза, они уже не действовали наудачу.

- …Какое важное дело привело тебя сюда?

Поскольку со времени прошлого визита минул лишь день, Лоуренс не был уверен, что Эльза вообще захочет открыть дверь. Однако, судя по всему, его опасения были беспочвенны, по крайней мере сейчас.

Накануне от Эльзы исходило ощущение беспокойства и тревоги, настолько сильное, что, казалось, оно способно заморозить окружающих. Сегодня же она выглядела живым воплощением недовольства – ее словно обволакивало густое черное облако.

«Надо же, насколько сильно она меня не любит», - подумал Лоуренс. Теперь Эльза ему даже немного нравилась.

Непринужденно улыбнувшись, Лоуренс ответил:

- Я вчера был слишком поспешен, когда осмелился тебя потревожить. Судя по словам господина Эвана, ты сейчас в довольно затруднительном положении.

При упоминании имени Эвана Эльза слегка вздрогнула. Через щель в приоткрытой двери она сперва тщательно рассмотрела Лоуренса и Хоро, затем стоящую позади них повозку, готовую к дороге, и наконец вновь перевела взгляд на Лоуренса.

Лоуренс заметил, что сердитое лицо Эльзы чуть смягчилось.

- Значит, вы опять пришли, чтобы спросить меня про монастырь? – изрекла она.

- Нет, нет. Я уже спросил про монастырь у старейшины деревни, и он сказал, что тоже не знает. Возможно, в Кумерсоне меня обманули. В конце концов, человек, который мне об этом рассказал, сам по себе был немного странный.

- Понятно.

Эльза явно решила, что ей успешно удалось скрыть истину; но обмануть зоркий глаз торговца ей было не под силу.

- И раз так, то мы решили двинуться в следующий город, хоть и немного раньше, чем рассчитывали. Поэтому мы просим у тебя разрешения помолиться в церкви о безопасном путешествии, - продолжил Лоуренс.

- Ну, если так…

Хотя на лице Эльзы явственно читалось подозрение, все же она неспешно открыла дверь и, произнеся «входите», пригласила Лоуренса и Хоро внутрь.

После того как Хоро следом за Лоуренсом вошла в церковь, дверь с глухим стуком захлопнулась. И Лоуренс, и Хоро были облачены в дорожное платье, а Лоуренс даже перекинул через плечо котомку.

Сразу за главным входом влево и вправо простирался коридор; в обоих его концах можно было разглядеть двери. Планировка церквей была везде одинакова, так что, судя по всему, за дверью прямо впереди располагался зал для богослужений, слева – либо зал церковных таинств, либо комната переписчика, а справа – спальня.

Слегка подтянув рясу, Эльза обошла Лоуренса с Хоро и открыла дверь зала богослужений.

- Пожалуйста, сюда.

Зал был грандиозен.

В противоположном конце зала стоял алтарь, а рядом с ним – статуя Святой Девы-Матери. Свет вливался через окно, расположенное на уровне второго этажа.

Высокий потолок вкупе с полным отсутствием в зале стульев порождали ощущение простора.

Каменные плиты, которыми был вымощен пол, плотно прилегали одна к другой. Даже самый жадный из торговцев не смог бы выковырять ни одной плиты, чтобы унести для продажи.

Та часть каменного пола, что располагалась между дверью зала и алтарем, была чуть другого цвета, нежели остальной пол; камень здесь был истерт ногами людей.

Лоуренс шел следом за Эльзой. Подойдя к алтарю, он заметил в полу прямо перед ним небольшие вмятины.

- Отец Фрэнсис…

- Что?

- Он, похоже, был очень верующим человеком.

Эльзу слова Лоуренса застали врасплох, но потом она проследила за его взглядом.

Эльза стояла совсем рядом с тем местом, где священник, вне всякого сомнения, преклонял колени для молитвы.

- Ах… да, действительно. Хотя… пока ты это не сказал, я не обращала внимания.

Впервые в присутствии Лоуренса Эльза улыбнулась. Радости в этой улыбке было мало, но это уже была настоящая мягкая улыбка, свойственная женщинам Церкви.

Возможно, из-за того, что при первой встрече накануне Лоуренс видел суровую Эльзу, эта ее улыбка показалась ему особенно милой.

При мысли, что совсем скоро ему придется стереть эту улыбку с лица Эльзы, Лоуренс невольно приуныл. Примерно такое же чувство человек испытывает, когда с таким трудом разведенный им огонь внезапно задувает порывом ветра.

- Ну, начнем молитву. Ты готов?

- А, еще не все.

С этими словами Лоуренс поставил на пол котомку, снял плащ и, подойдя к Эльзе, сказал:

- Будет ли мне дозволено сначала исповедоваться?

Видимо, Эльзу просьба Лоуренса удивила; потому она ответила не сразу.

- Да… в таком случае пройдем в исповедальню.

- Нет, давай останемся тут. Ничего страшного, я хочу исповедоваться перед Богом.

Хотя Лоуренс, когда подходил к Эльзе, старался выглядеть внушительно, она не оробела. Кивнув, она произнесла лишь «понимаю», затем кивнула вновь с достоинством, приличествующим ее сану.

Вне всякого сомнения, настойчивое стремление Эльзы унаследовать пост Отца Фрэнсиса было вызвано не одной лишь заботой о деревне.

Увидев, что Хоро безмолвно отступила назад, Эльза сложила ладони и начала нежным голосом петь псалом.

Когда она вновь подняла голову, перед Лоуренсом стоял преданный слуга Единого бога.

- Поведай свои грехи Господу. Господь всегда милостив к честным.

Лоуренс сделал медленный, глубокий вдох. Конечно, ему частенько доводилось как молиться богам, так и высмеивать их; но когда дело дошло до исповеди в центре церковного зала, он ощутил какую-то скованность.

Выдохнув так же медленно, как вдохнул, Лоуренс опустился на колени и произнес:

- Я солгал.

- В чем состояла ложь?

- Ради достижения выгоды я солгал ближнему.

- Ты уже поведал свой грех Господу. Теперь хватит ли у тебя духа сказать правду?

Подняв голову, Лоуренс ответил:

- Да.

- Хотя Господь всеведущ, он все-таки желает услышать о твоем грехе из твоих собственных уст. Не нужно бояться. К тем, кто идет в объятия истинной веры, Господь всегда милостив.

Лоуренс закрыл глаза и сказал:

- Я изрек ложь сегодня.

- В чем состояла ложь?

- Я неверно сообщил человеку о своих намерениях, чтобы ввести его в заблуждение.

Эльза продолжила после короткой паузы.

- Для чего ты это сделал?

- Тот человек обладает сведениями, которые я намерен вызнать любой ценой. Для того чтобы заставить этого человека сказать мне то, что мне надо, я должен был сблизиться с ним; а для этого я ему солгал.

- …И кто же… этот человек?

Лоуренс посмотрел Эльзе в лицо и ответил:

- Это ты, госпожа Эльза.

Эльза явно была в ужасе.

- Я поведал о своем грехе лжи Господу, и я сказал правду.

Лоуренс встал (при этом Эльза сразу оказалась на голову ниже его) и обратился прямо к Эльзе.

- Я разыскиваю монастырь Диендоран, и я хочу спросить у тебя, где он.

Хотя Эльза, закусив губу, смотрела на Лоуренса глазами, полными ненависти, сейчас, в отличие от минувшего дня, от нее не веяло уже неукротимой силой, дававшей ясно понять: «требуй от меня чего хочешь, все равно не добьешься».

Потому-то Лоуренс и выбрал для исповеди именно это место.

Он расставил ловушку в присутствии Единого бога, и верная Эльза просто не могла не попасть в нее.

- Нет, я опять сказал неправду. Я пришел не для того, чтобы спросить, где находится монастырь.

Недоумение расплылось по лицу Эльзы, словно капля масла по поверхности воды.

- Я пришел для того, чтобы спросить: здесь ли монастырь Диендоран?

- !..

Эльза отступила на несколько шагов. Споткнувшись о неровность в полу, образовавшуюся из-за многолетних молитв Отца Фрэнсиса, она пошатнулась.

Сейчас она стояла прямо перед Богом.

Здесь лгать было воспрещено.

- Госпожа Эльза, это здание и есть монастырь Диендоран, а Отец Фрэнсис был его настоятелем Луисом Ланой Шутингхилтоном, я прав? – настойчиво спросил Лоуренс.

Эльза, видимо, цеплялась за детскую надежду, что если она не покачает головой, это не будет считаться ложью. Она отвернулась от Лоуренса; казалось, она вот-вот разрыдается.

Реакция Эльзы была все равно что признанием.

- Госпожа Эльза, мы желаем знать, что написано в легендах о языческих божествах, которые собирал Отец Фрэнсис. Это наше желание никак не связано с торговлей и, уж конечно, не имеет ни малейшего отношения к Энберлу.

Эльза резко вдохнула и прижала руки ко рту, словно пытаясь не дать воздуху выйти обратно.

- Ты ведь из-за этого тревожилась, что люди могут узнать, что монастырь Диендоран здесь, – из-за того, что здесь по-прежнему хранятся сказания, собранные Отцом Фрэнсисом, да?

По вискам Эльзы стекали бисеринки пота.

Да, Эльза фактически призналась, что предположения Лоуренса верны.

Лоуренс естественным жестом сжал руку в кулак, тем самым подав условный знак Хоро.

- Госпожа Эльза, ты тревожишься, что Энберл узнает о деяниях Отца Фрэнсиса, верно? Мы хотим всего-навсего узнать, что в этих легендах. Мы хотим это узнать, чего бы нам это ни стоило. Даже если нам придется перегибать палку, как это получилось сейчас, – мы просто должны это узнать.

Эльза раскрыла рот, словно пытаясь откашляться, и выдавила:

- Вы… кто вы такие?

Лоуренс не ответил ничего; он просто стоял и неотрывно смотрел на Эльзу.

Эльза, намеревавшаяся взвалить груз ответственности за всю церковь на свои хрупкие плечи, встретила взгляд Лоуренса своим беспокойным взглядом.

И тут –

- Кто мы? Боюсь, нам будет трудно дать ответ, который тебя устроит, - произнесла стоящая сбоку Хоро. Эльза, похоже, впервые заметила, что Хоро тоже тут стоит, и невольно обратила взор на нее.

- У нас… нет, у меня есть причина для столь неразумного требования.

- Что… за причина?

Эльза сейчас походила на маленькую девочку, которая того гляди расплачется. Хоро медленно опустила голову и ответила:

- Эта причина.

Доказать, что они не были подосланы Энберлом, было не проще, чем доказать, что некий человек не является демоном.

Однако человек, способный предъявить ангельские перья, по крайней мере может убедить других, что он не демон. Аналогичным путем Лоуренс и Хоро могли убедить Эльзу, что они не наемники Энберла.

Иными словами – открыв взору уши и хвост Хоро.

- А… ах…

- Они настоящие. Хочешь потрогать?

Лоуренсу показалось, что Эльза чуть кивнула; но мгновением позже он обнаружил, что ее голова просто безжизненно повисла, а руки с силой сцеплены на груди.

- Хх…

Стоя в такой позе, Эльза издала стон, больше похожий на всхрап, и лишилась чувств.

***

Уложив Эльзу на скромного вида кровать, Лоуренс вздохнул.

С самого начала он считал, что расспрашивать Эльзу в чуть угрожающей манере может быть полезно, но, похоже, они с Хоро немного перестарались.

Как бы там ни было, Эльза всего лишь упала в обморок; скорее всего, скоро она придет в себя.

Быстро оглядев комнату, Лоуренс обнаружил, что обставлена она бедно до нищеты.

Конечно, церкви были известны тем, что проповедовали воздержание в жизни; но, рассматривая нищую комнатку, в которой, кроме стен, не было вообще почти ничего, Лоуренс невольно подумал, а живет ли здесь Эльза на самом деле.

Если войти в церковь через главный вход и сразу повернуть направо, можно было попасть в общую комнату, где имелся очаг. За этой комнатой начинался идущий вдоль зала богослужений коридор, и там же пряталась лестница на второй этаж.

На втором этаже и была спальня, так что Лоуренс поднял Эльзу по лестнице. Если говорить об этой комнате, то все, что в ней было, кроме кровати, – это письменный стол со стулом; на столе лежали раскрытое Священное писание, книга с примечаниями и несколько писем. На роль украшения мог претендовать лишь круглый соломенный венок.

Всего на втором этаже было две комнаты; вторая использовалась как чулан.

Лоуренс, конечно, не собирался обыскивать церковь, но и одного взгляда внутрь чулана ему хватило, чтобы убедиться, что здесь никаких записей Отца Фрэнсиса нет.

Хранились в чулане принадлежности для разнообразных церковных ритуалов и праздников: ткани с вышитыми на них загадочными узорами, подсвечники, мечи с щитами и прочее. Все это лежало под слоем пыли и, похоже, давно не использовалось.

Закрыв дверь чулана, Лоуренс услышал на лестнице шаги; тотчас он убедился, что шаги принадлежали поднявшейся на второй этаж Хоро.

Скорее всего, Хоро воспользовалась случаем пройти по коридору, расположенному вокруг зала богослужений, и осмотреть всю церковь.

Лицо у Хоро было недовольное. Видимо, ее недовольство было вызвано тем, что ей не попались на глаза записи Отца Фрэнсиса, и, уж конечно, не тем, что она довела Эльзу до обморока.

- Видимо, проще всего будет все-таки спросить. Если они спрятаны, сами мы их не найдем.

- А по запаху ты их найти не сможешь? – не подумавши ляпнул Лоуренс. Увидев появившуюся на лице Хоро улыбку, он тотчас поспешно сказал: - Прости.

- Кстати, кукла еще не очнулась? – поинтересовалась Хоро. – Она куда трусливее, чем я могла вообразить.

- Не думаю, что это из-за трусости… возможно, ее ситуация сейчас еще труднее, чем я предполагал.

Конечно, Лоуренс знал, что читать чужие письма не следует; но все же он не удержался от соблазна пробежать глазами письма, что лежали на столе. Закончив читать, он получил наконец ясное представление о том, что сделала Эльза в своем старании предотвратить вмешательство Энберла.

Обращаясь к другим церквам, Эльза заявила, что Терео, как и Энберл, придерживается истинной веры; кроме того, она запросила покровительство некоего властителя, чтобы тот защитил Терео от вторжения Энберла.

Однако, судя по ответу этого правителя, он дал свое согласие, дабы вознаградить доброту покойного Отца Фрэнсиса, а не потому, что Эльза завоевала его доверие.

В целом догадки Лоуренса о том, что предпринимала Эльза, оказались верны.

Судя по датам на письмах, лежащих на столе Эльзы, та бумага, что была доставлена в дом старейшины, когда там находился Лоуренс, и была как раз письмом от аристократа, в котором тот обещал покровительство.

Просто представив себе все те дни, когда Эльза вытягивала шею, нетерпеливо всматриваясь в горизонт в ожидании этой бумаги, даже посторонний легко мог бы понять беспокойство и тревогу, владевшие ей тогда.

И все же Лоуренс чувствовал, что тяжелее всего для Эльзы было кое-что другое.

Об этом говорила груда священных принадлежностей, покрывавшихся пылью в соседней комнате.

Даже несмотря на то, что Эльза сражалась с Энберлом при поддержке старейшины, испытывали ли к ней за это благодарность селяне – большой вопрос.

Общаясь с селянами в трактире, Лоуренс выяснил, что о проблеме, с которой столкнулась деревня, они знают. Однако, судя по всему, они были не в восторге от идеи отдать решение этой проблемы на откуп Эльзе.

Все потому, что церковь для селян не являлась источником истины.

- Мм…

Лоуренс сидел, погрузившись в раздумья, когда от кровати донесся тихий стон.

Похоже, Эльза пришла в чувство.

Движением руки Лоуренс остановил Хоро, готовую уже броситься вперед, словно волчица, услышавшая кролика, и мягко прокашлялся.

- У тебя все в порядке? – спросил он Эльзу.

Та не стала поспешно вскакивать с кровати, а просто медленно раскрыла глаза. Выражение ее лица было непонятным; похоже, она не знала, удивляться ей сейчас, бояться или сердиться.

Едва заметно кивнув, Эльза произнесла:

- Вам разве не положено меня связать?

Хоть Эльза и выглядела уставшей, но говорила она довольно смело.

- Я, естественно, учел возможность того, что ты будешь кричать, поэтому в котомке у меня была наготове веревка, - ответил Лоуренс.

- А если я закричу прямо сейчас?

Эльза перевела взгляд с Лоуренса на Хоро, на лице которой было написано, что она желает вызнать, где спрятаны легенды о языческих божествах, и немедленно.

- Это не принесет пользы никому из нас.

Эльза снова обратила взор на Лоуренса, после чего прикрыла глаза, опустив свои длинные ресницы.

Хоть Эльза и выглядела сильной, в конце концов она была всего лишь молодой женщиной.

- То, что я видела…

Заметив, что Эльза пытается сесть, Лоуренс собрался было предложить ей опереться на его руку, но она сказала: «Я могу сама», - и жестом остановила Лоуренса.

Эльза смотрела прямо на Хоро; в глазах ее не было ни вызова, ни страха; она словно наблюдала, как первые капли дождя проступают наконец-то из темных туч. Затем она продолжила.

- То, что я видела, – это ведь был не сон, да?

- Мы, конечно же, хотели бы, чтобы для тебя это осталось сном.

- Говорят, демоны создают сны, чтобы обманывать людей.

Голос Хоро был беззаботен, как всегда; а вот понять, серьезно ли говорит Эльза, Лоуренс не мог.

Лоуренс взглянул на Хоро и понял, что она недовольна. Похоже, она-то говорила по крайней мере наполовину серьезно, подумал он.

Сгустившаяся атмосфера противостояния, по-видимому, была связана не с тем, что одна из двух женщин была служительницей Церкви, а другая – богиней урожая; просто они не способны были ужиться по темпераменту.

- Как только мы добьемся нашей цели, мы исчезнем отсюда, как сон, и не сделаем более ничего. Позволь спросить тебя еще раз: согласна ли ты показать нам записи Отца Фрэнсиса? – глядя на вперившихся друг в друга Эльзу и Хоро, произнес Лоуренс в попытке как-то смягчить атмосферу.

- Даже сейчас… я все еще не убеждена, что вас не подослал сюда Энберл. Однако если вы действительно не наемники Энберла, чего именно вы добиваетесь?

Лоуренс не мог решить, стоит ли ему самому отвечать на этот вопрос, и потому повернулся к Хоро. Та, в свою очередь, медленно кивнула.

- Я хочу вернуться на родину, - коротко сказала она.

- На родину?

- Однако свой родной город я покинула много веков назад. Я забыла обратную дорогу, и я не знаю, живы ли, здоровы ли мои прежние спутники. Более того, я не знаю, существует ли вообще сейчас мой город.

Хоро продолжила свою речь более спокойным тоном.

- И тут мне стало известно, что кто-то что-то знает о моем городе. Что, по-твоему, я должна думать?

Даже селянин, никогда в жизни не покидавший деревни, в которой родился и вырос, не отказался бы узнать, что о его родной деревне думают в других городах и деревнях.

А если бы он покинул родной дом, он бы жаждал узнать о нем еще сильнее.

Эльза молчала довольно долго, однако Хоро ее не торопила.

Судя по тому, как Эльза сидела, понурив голову, она была погружена в раздумье.

Эльза, хоть и совсем еще юная, была совершенно не похожа на типичную девушку, которая целыми днями собирает цветочки, поет песенки и вообще живет беззаботной жизнью.

Когда Лоуренс выразил желание исповедоваться, Эльза повела себя так, как положено настоящему, опытному служителю Церкви.

Конечно, она лишилась сознания, едва обнаружив нечеловеческую сущность Хоро; но тем не менее Лоуренс был уверен, что она способна верно оценить ситуацию и вынести здравое суждение.

Внезапно Эльза прижала ладони к груди и принялась петь какой-то псалом. Закончив, она подняла голову.

- Я слуга Господа.

Прежде чем Лоуренс и Хоро успели что-либо произнести в ответ, она продолжила:

- Однако в то же время я наследница воли Отца Фрэнсиса.

Эльза встала с постели и, разгладив рясу и слегка откашлявшись, заявила:

- Я не думаю, что ты одержима демоном, потому что Отец Фрэнсис всегда говорил: «Людей, одержимых демонами, на свете не бывает».

Слова Эльзы застали Лоуренса врасплох; что до Хоро, на ее лице легко читалось: «говори что хочешь, только дай мне эти записи».

Хоро, похоже, поняла, что Эльза готова уступить. На лице ее оставалось показное спокойствие, но хвост при этом метался туда-сюда.

- Пойдемте со мной. Я отведу вас туда, где хранятся рукописи.

Какое-то мгновение Лоуренс подозревал, что Эльза сказала это, пытаясь изыскать возможность для бегства. Однако при виде Хоро, безмолвно идущей за Эльзой по пятам, он понял, что на этот счет беспокоиться не стоит.

Вернувшись в общую комнату на первом этаже, Эльза легонько дотронулась до кирпичной стены рядом с очагом.

Затем, ухватив один из кирпичей кончиками пальцев, она медленно потянула его на себя.

Когда Эльза вытянула кирпич из стены, словно выдвижной ящик из стола, и перевернула, в руку ей упал длинный, изящный, блестящий ключ.

Сейчас со спины она совершенно не напоминала слабую девушку.

Зажегши свечу и установив ее в подсвечник, Эльза повернулась к Лоуренсу с Хоро.

- Идемте, - мягко проговорила она и двинулась коридором в глубь церкви.

***

В глубину церковь шла дальше, чем можно было предположить.

Зал для богослужений был чист, видимо, стараниями молящихся, но вот коридоры – совсем другое дело.

Канделябры, закрепленные в стенах коридора, все заросли паутиной; на полу повсюду валялись открошившиеся от стен камешки. С каждым шагом из-под ног доносился хруст.

- Здесь, - произнесла Эльза, внезапно остановившись, и обернулась. То место, куда она указывала, располагалось, похоже, прямо позади зала богослужений.

Здесь на небольшом пьедестале стояла статуя Святой Девы-Матери в рост ребенка. Лицо Святой Девы-Матери было обращено в сторону входа в церковь, ладони молитвенно сложены.

В любой церкви место позади зала богослужений было наиболее священным. Обычно именно здесь хранились святыни, например, святые мощи – иными словами, те предметы, что представляли для церкви особую важность.

С этой точки зрения место позади зала богослужений можно было назвать просто – хранилище важных вещей. Хранить здесь деяния язычников – рукописи с легендами о языческих божествах – для такого требовалась немалая дерзость.

- Да смилостивится над нами Господь.

Даже Эльза не смогла удержаться от того, чтобы прошептать эти слова. Затем она вставила медный ключ в крохотное отверстие у ног статуи.

В тусклом свете свечи заметить это отверстие было практически невозможно. Эльза не без труда повернула ключ, после чего из-под скульптуры донесся рокот какого-то механизма.

- Последние слова Отца Фрэнсиса были, что так можно снять статую с пьедестала… потому что при мне он никогда этого не делал.

- Понятно, - кивнул Лоуренс. Увидев, как он подходит к статуе, Эльза сделала несколько шагов назад; лицо у нее было встревоженное.

Взявшись за статую Святой Девы-Матери, Лоуренс с усилием попытался ее сдвинуть. К его удивлению, статуя подалась довольно легко.

Похоже, она была пустотелая.

- Эх… хох.

Осторожно, стараясь не дать статуе опрокинуться, Лоуренс прислонил ее к стене и обернулся.

Эльза нерешительно смотрела на лишившееся статуи подножие, но под пронзительным взглядом Хоро все же медленно подошла.

Затем она повернула в обратном направлении ключ, по-прежнему торчавший там, где только что были ноги статуи, извлекла его из отверстия и вставила в другое, расположенное чуть поодаль. Потом она повернула ключ на два полных оборота по часовой стрелке.

- Теперь ты… наверно, сможешь поднять этот кусок пола вместе с подножием статуи, - проговорила Эльза, сидя на карачках и не вынимая ключ из отверстия. При этих словах Хоро перевела взгляд на Лоуренса.

Если сейчас он попытается возмутиться, Хоро, скорее всего, рассердится; так что Лоуренс вздохнул и приготовился трудиться, чтобы ее умаслить. В это мгновение он ухватил на лице Хоро смущенное выражение.

Как-то раз Хоро уже демонстрировала ему удрученное выражение лица лишь для того, чтобы тотчас просветлеть и подразнить Лоуренса словами «Такая я тебе тоже нравлюсь, правда?» Поэтому сейчас Лоуренс не был уверен, что Хоро не пытается вторично выкинуть тот же трюк. Однако, даже зная, каким бесполезным он сейчас выглядит, при виде этого выражения Лоуренс ощутил прилив бодрости и решительности.

- Мне кажется… единственное, за что тут можно взяться, – это пьедестал, - заметила Эльза. – Так и нужно сделать.

Поскольку Лоуренс не знал, как открыть дверь в полу, он, осмотрев все вокруг, встал понадежнее и ухватил пьедестал обеими руками. Судя по швам между образующими пол каменными плитами, вполне возможно было поднять участок пола под пьедесталом и соседний со стороны входа в церковь.

- Аах… эх-хох.

Упершись как следует ногами, Лоуренс изо всех сил потянул пьедестал на себя. Послышался неприятный скрип – словно песок растирали в ступке, – и кусок пола вместе с пьедесталом чуть приподнялся.

Не опуская свой груз, Лоуренс вцепился в пьедестал еще крепче и изо всех сил подвинул его вбок.

Под скрежет камня по камню и ржавого металла по ржавому металлу взорам всех троих открылся вход в черный подвал.

Едва ли подвал этот был глубоким: прямо перед собранной из каменных глыб лестницей можно было разглядеть нечто напоминающее книжный шкаф.

- Мы войдем?

- …Я пойду первой.

Похоже, Эльзу ни на мгновение не посетила идея впустить Лоуренса и Хоро в подвал, а потом закрыть за ними пол.

Кроме того, раз уж дело зашло так далеко, едва ли Эльзе имело смысл и дальше продолжить противиться.

- Хорошо. Пожалуйста, осторожней, там может быть застоявшийся воздух, - кивнул Лоуренс.

Кивнув в ответ, Эльза со свечой в руке принялась осторожно, по одной ступеньке за раз, спускаться.

Когда Эльза уже целиком была ниже уровня пола, она, сделав еще два или три шага вниз, поставила подсвечник в стенную нишу и медленно продолжила спускаться дальше.

У Лоуренса прежде мелькало подозрение, что Эльза попытается сжечь все, что хранилось в этом подвале, но, похоже, сейчас об этом можно было не волноваться.

- Ты еще более подозрителен, чем я, - чуть улыбнувшись, произнесла стоящая рядом Хоро; казалось, она прочла мысли Лоуренса.

Некоторое время спустя Эльза вернулась.

В руках у нее было запечатанное письмо и несколько документов, написанных, судя по всему, на пергаменте и скрученных в один рулон.

По лестнице она взбиралась ползком. Когда она была уже близко, Лоуренс протянул руку и помог ей выбраться.

- …Благодарю. Прошу прощения, что заставила ждать.

- Ничего. А это?..

- Письма, - коротко ответила Эльза.

- Там в подвале есть книги; их вы, скорее всего, и ищете, - добавила она чуть погодя.

- Можно мы их оттуда достанем, чтобы читать?

- Пожалуйста, читайте только в церкви.

Весьма разумный ответ.

- Тогда чего ждать?

С этими словами Хоро быстро скользнула в подвал и пропала из виду, не успел Лоуренс и глазом моргнуть.

Лоуренс следом за Хоро не пошел; однако вовсе не для того, чтобы присматривать за Эльзой. Ей, рассеянно глядящей в дырку в полу, в которой исчезла Хоро, он сказал:

- Может быть, сейчас это говорить уже поздновато, но спасибо, что ты согласилась с нашим неразумным требованием. В то же время я хотел бы выразить тебе мои извинения.

- Да, требование действительно было крайне неразумное.

Под взглядом Эльзы Лоуренс был не в силах продолжать.

- Однако… однако Отец Фрэнсис, наверно, был бы рад, - заметила Эльза.

- Э?

- Потому что его любимой фразой было: «Легенды, что я собрал, – это не выдуманные байки».

Рука Эльзы крепче стиснула письма.

Возможно, письма эти были реликвиями покойного Отца Фрэнсиса.

- Правда, для меня это тоже первый раз, я раньше не спускалась в этот подвал. Я и не думала, что там так много всего. Если вы хотите прочесть все эти книги, думаю, вам стоит снова заехать на постоялый двор.

Услышав от Эльзы это предложение, Лоуренс вспомнил, что он и Хоро оделись в дорожное платье специально, чтобы ее обмануть.

Разумеется, за комнату на постоялом дворе Лоуренс тоже уже рассчитался.

- Однако ты в это время можешь кого-нибудь позвать, - эти слова Лоуренс произнес лишь наполовину в шутку. Эльза хмыкнула с очень недовольным видом.

- Я глава этой церкви. Я твердо верю, что живу во имя истинной веры, и потому заманивать других в ловушки – не по мне.

Эльза погладила свои стянутые в пучок волосы, словно пыталась поскрести в затылке, и вперила в Лоуренса взгляд еще более строгий, чем при их первой встрече.

- Даже сейчас, когда мы были в зале, я не солгала.

Действительно, тогда она смолчала, а значит, из ее уст не вырвались слова лжи.

Однако, сколь ни казалась Эльза упрямой и решительной, после этого довольно-таки ребяческого заявления Лоуренс не удержался от мысли, что в этом отношении она немного походила на кое-кого другого.

Поэтому Лоуренс предпочел покорно кивнуть и открыто признать свою вину.

- Обманщиком в конечном итоге был я. Однако если бы я этого не сделал, ты бы не поверила моим словам.

- Впредь я буду помнить, что нельзя ни на секунду терять бдительность, когда имеешь дело с торговцем.

Едва Эльза произнесла эту фразу и завершила ее вздохом, по каменным ступеням наверх выбралась Хоро. Под тяжестью толстенной книги, которую она несла в руках, ее перекосило набок.

- Ты… эй, ты…

При виде Хоро, которая была явно не в состоянии справиться с весом книги и, казалось, вот-вот рухнет под ее тяжестью обратно во мрак подвала, Лоуренс поспешно забрал у нее том, а затем ухватил Хоро за руки.

Огромный том был сделан из кожи, а переплет его по углам был укреплен металлическими скобами.

- Ффуф. Эту книгу с собой не очень-то потаскаешь. Можно я ее буду читать прямо здесь? – спросила Хоро.

- Хорошо. Только, пожалуйста, не забывайте гасить свечи, когда закончите. Наша церковь не очень богата.

- Это уж точно, - заметила Хоро, кинув взгляд на Лоуренса.

Поскольку церковь не пользовалась уважением селян, богослужения здесь не проводились, а значит, и доходов от церковной десятины, скорее всего, не было.

Легко было понять, что заявление Эльзы не содержало ни иронии, ни какого-либо обвинения – она просто высказала то, что действительно думала.

Лоуренс развязал шнурок, стягивающий его кошель, и извлек несколько монет, чтобы воздать Эльзе за причиненные ей неудобства и заодно поблагодарить за «исповедь».

- Я слышала, что торговец, который желает попасть на небеса, должен облегчить свой кошель, - сказала Эльза.

- …

На ладони Лоуренса лежали три белых серебряных монеты.

Вероятно, этих трех монет хватило бы, чтобы купить целую комнату свечей.

- Да благословит тебя Господь.

Приняв монеты, Эльза тотчас развернулась и пошла прочь.

То, что Эльза без колебаний приняла монеты, означало, что она не считает их «грязными деньгами», мелькнуло в голове у Лоуренса.

- Итак, что тут у нас? Ты можешь это прочесть?

- Да. Думаю, в этом отношении я могу считать, что мне повезло. Хорошо, что я всегда понимала, как важно делать благие дела, - ответила Хоро.

Отпустить такую шутку в церкви – это было воистину нечто.

- Есть ли бог в этом мире, который дает кому-то удачу лишь потому, что тот знает, как важно делать благие дела?

- Ты хочешь узнать, что это за бог? Тогда приготовь подношение и поклоняйся мне.

Лоуренсу показалось, что если он сейчас обернется и взглянет на прислоненную к стене статую Святой Девы-Матери, то увидит на ее лице вымученную улыбку.

***

Вернувшись на постоялый двор и получив свою порцию насмешек за то, что он вернулся сразу после того, как съехал, Лоуренс разложил свои вещи и принялся думать, что делать дальше.

Им удалось заставить Эльзу раскрыть тайну и найти книги, оставленные Отцом Фрэнсисом. Пока что дела шли лучше некуда.

Хоть Хоро и продемонстрировала свои уши и хвост, до тех пор, пока Терео остается под пристальным вниманием Энберла, Эльза не могла никому раскрыть то, что Хоро не человек.

Существовала, конечно, возможность того, что Эльза раскроет жителям Терео правду и заявит, что Хоро – слуга дьявола, посланный навести на деревню беду.

Однако если спросить самого себя, приобретет ли она что-нибудь от этого, ответ окажется очевидным.

Кроме того, хоть Эльза и лишилась чувств, едва увидев Хоро, впоследствии, уже очнувшись, она ни разу не проявила признаков страха или ненависти.

Откровенно говоря, Эльза, вероятно, саму себя ненавидела сильнее.

В таком случае следующей проблемой, с которой могли столкнуться Лоуренс и Хоро, могли стать люди, близкие к Эльзе – другими словами, старейшина Сему и Эван. Если им станет известен истинный облик Хоро, события могут начать развиваться самым непредсказуемым образом.

Кроме того, книг в подвале церкви было, по-видимому, множество. На то, чтобы просмотреть их все, времени уйдет немало.

Конечно, если только ситуация позволит, идеальным решением было бы дать Хоро читать сколько ей угодно. Самому Лоуренсу в это время придется озаботиться их с Хоро безопасностью.

Хоть Хоро и критиковала его за чрезмерную подозрительность, сам Лоуренс чувствовал, что он еще недостаточно насторожен.

Однако если он и Хоро предпримут какие-то активные действия, это, несомненно, привлечет нежелательное внимание.

Правильнее всего, пожалуй, будет заранее придумать какое-то объяснение, на всякий случай.

Дойдя до этой мысли, Лоуренс вернулся обратно в церковь.

Судя по виду Эльзы, вряд ли она втайне сообщила обо всем селянам и теперь ждала Лоуренса во всеоружии. Сидя в общей комнате, обставленной столь же просто, как и спальня, она читала письмо. Письменный стол, за которым она сидела, рядом с ее хрупким телом казался слишком большим.

Поскольку на его стук во входную дверь никто не откликнулся, Лоуренс вошел в церковь без приглашения. Впрочем, и его появление в общей комнате не встретило сколь-нибудь серьезного отклика.

Эльза лишь кинула на него беглый взгляд, но не произнесла ни слова.

Лоуренс мог быть сколь угодно невежливым, но так вот бессовестно пройти через общую комнату в коридор, не сказав ни слова, – это было бы уже слишком. Поэтому он полушутливо обратился к Эльзе:

- Тебе разве не нужно наблюдать? Книги ведь и украсть могут, знаешь ли.

- Если бы вы хотели украсть книги, вам незачем было бы оставлять меня несвязанной.

Хлоп! Меткое замечание Эльзы ударило Лоуренса, словно пощечина.

Оказывается, Хоро – не единственная женщина в мире, с которой трудно совладать.

- И потом, если бы вас подослал Энберл, вас бы тут уже не было – вы бы сели на быструю лошадь и были бы уже далеко на пути в Энберл.

- Это не обязательно, госпожа Эльза. Ты ведь могла бы просто сжечь все, что в подвале. Если бы за время нашего путешествия в Энберл и обратно книги обратились в пепел, все свидетельства бы пропали.

Их беседа походила сейчас на шутливую перепалку с взаимными подначками и подковырками.

Вздохнув, Эльза подняла глаза на Лоуренса и сказала:

- Если вы двое не собираетесь причинить зло деревне, я совершенно не намереваюсь рассказывать всем о том, что вы делаете. Конечно, твоя спутница – действительно существо, которое не имеет права появляться в церкви, но…

Эльза замолчала на середине фразы и закрыла глаза, словно не желала видеть вопрос, на который у нее не было ответа.

- Мы в самом деле желаем лишь узнать вещи касательно северных земель, и больше ничего. Думаю, то, что ты чувствуешь подозрения, вполне естественно.

- Нет, - неожиданно для Лоуренса ответила Эльза решительным тоном.

Однако, дав этот твердый ответ, она замолчала, словно не нашла пока слов для продолжения своей мысли.

Некоторое время Эльза сидела молча. Потом Лоуренсу показалось, что она собирается что-то сказать; но, видимо, она раздумала.

Затем, глубоко вздохнув, Эльза словно выпустила слова, застрявшие у нее в горле.

- Нет… нет, если ты спросишь, имею ли я какие-то подозрения, я отвечу – да. И если только это возможно, я бы с кем-нибудь об этом поговорила. Но… вопросы, которые меня тревожат, очень сложны…

- Например, вправду ли богиня моя спутница?

Лицо Эльзы застыло, словно она случайно проглотила иголку.

- Это один из них… - и она опустила глаза.

Сейчас, глядя на нее, лишь по строгой осанке можно было понять, насколько тверд ее дух.

Похоже, продолжать эту тему Эльзе было очень трудно. Поэтому Лоуренс поинтересовался:

- А другие вопросы?

Однако Эльза не ответила.

Лоуренс был торговцем; он зарабатывал себе на жизнь тем, что умел обращаться с людьми.

Когда собеседник отступал, Лоуренс всегда мог мгновенно определить, стоит ли продолжать преследование или лучше остановиться и подождать, когда тот нанесет удар.

Нынешняя ситуация, вне всяких сомнений, относилась к первому случаю.

- Хотя я не умею слушать исповеди, зато в большей или меньшей степени умею давать советы. Однако…

Эльза взглянула на Лоуренса; ее глаза смотрели словно из глубокой пещеры.

- …искренний ответ от меня ты сможешь получить лишь на вопрос, не относящийся к торговле, - с улыбкой закончил фразу Лоуренс и увидел тень улыбки на лице Эльзы.

- Нет, на самом деле, те вопросы, что лежат у меня на сердце, возможно, лучше всего задавать именно торговцу, такому как ты. Желаешь ли ты выслушать меня?

Когда просишь кого-то об услуге, держаться с достоинством, не выглядеть слишком скромным и в то же время не казаться слишком надменным очень трудно.

Эльзе, однако, это удалось.

Она держалась так, как и ожидалось от служителя Церкви.

- Я не могу обещать, что дам ответ, который тебя удовлетворит, - сказал Лоуренс.

Эльза коротко кивнула, после чего выговорила медленно, слово за словом, как будто выверяя значение каждого слова:

- Что если… что если легенды, собранные в подвале, действительно не выдумки…

- Не выдумки?

- Значит ли это, что выдуман Единый бог, в которого мы верим?

- Мм…

Вопрос был невероятно трудный и в то же время очень простой на вид.

Бог, которому поклонялась Церковь, был всезнающ, вездесущ и единолик.

Существование его и одновременно множества языческих богов было просто невозможно.

- Мой отец… нет, Отец Фрэнсис собрал множество легенд о языческих божествах севера. Я слышала, другие не раз подозревали его в ереси. Но притом он оставался безупречным служителем Церкви, который возносил молитвы ежедневно, не забыл ни разу. Но если твоя спутница – и впрямь языческая богиня, это значит, наш Господь ненастоящий. И тем не менее - даже если это так, Отец Фрэнсис до самой своей смерти ни разу не усомнился в Господе.

Если все и вправду обстояло именно так, легко было понять, почему Эльзу глодало беспокойство.

Похоже, Отец Фрэнсис, которого Эльза любила и почитала, не очень-то много объяснял своей приемной дочери.

Возможно, он считал, что эти вопросы не должны волновать Эльзу, а может, хотел, чтобы она додумалась до ответов сама.

Однако на душу Эльзы, которой даже поговорить об этом вопросе было не с кем, он, несомненно, лег тяжким грузом.

Сколь бы тяжелым ни был груз – если он лежит на спине ровно, его можно удерживать. Но если даже малейшая часть этого тяжелого груза лишится опоры, свалится он весь целиком.

Едва Эльза раскрыла рот, слова полились из нее рекой, словно подгоняя сами себя.

- Может, во мне недостаточно веры? Я не знаю. Мне не хватает храбрости осудить вас обоих со святой водой и Священным писанием в руках. Я не знаю, хорошо это или дурно. Нет, я даже не знаю, как это все объяснить…

- Моя спутница…

Не дожидаясь, когда Эльза своими словами сама себя загонит в тупик, Лоуренс перебил.

- …Конечно, ее истинное обличье – гигантская волчица; но тем не менее она не любит, когда с ней обращаются как с богиней и поклоняются ей.

Эльза была подобна заблудившемуся страннику, жаждущему помощи. Она сидела молча и жадно впитывала слова Лоуренса.

- Я, как видишь, всего лишь недостойный бродячий торговец, я слово божье не знаю. Поэтому не мне судить, что хорошо, а что дурно.

Лоуренс чувствовал, что Хоро наверняка подслушивает их разговор, но все же продолжил.

- …Однако мне кажется, что Отец Фрэнсис был прав.

- Почему… почему?

Лоуренс кивнул в попытке выиграть немного времени, чтобы привести в порядок мысли в голове.

Конечно, догадка Лоуренса могла быть абсолютно неверна. Пожалуй, можно было даже сказать, что шансы на то, что она неверна, выше половины.

И тем не менее почему-то Лоуренс был уверен, что понимает, как думал Отец Фрэнсис.

Он собрался было уже высказать свои мысли вслух, но тут до его ушей донеся стук во входную дверь церкви.

- …Это старейшина Сему. Скорее всего, он пришел расспросить о вас.

Эльза умела определять личность посетителя просто по манере стука в дверь. Видимо, этот навык она выработала из необходимости мгновенно узнавать, не является ли очередной визитер посланцем Энберла.

Эльза вытерла рукой слезы, собравшиеся в уголках глаз. Затем она поднялась со стула и в первую очередь кинула взгляд в сторону удаленной от входа части церкви.

- Если вы мне не доверяете, то можете покинуть церковь через комнату с печкой, туда можно попасть из коридора. Если же вы хотите мне довериться…

- Я тебе доверяю. Однако я не знаю, могу ли я доверять Сему.

Эльза не покачала головой, но и не кивнула, а лишь сказала:

- В таком случае оставайтесь как можно дальше от входа. Я скажу, что расспрашиваю вас о том, как дела у других церквей, в других городах и странах. Это даже и не ложь…

- Хорошо, я понял. И если ты решишь упомянуть мой опыт путешественника, это тоже нормально. Я действительно намереваюсь поделиться им с тобой, - улыбнувшись, ответил Лоуренс. Готовясь удалиться в глубь церкви, как посоветовала Эльза, он увидел произошедшую с ней перемену: девушка перед его глазами вновь стала прежней твердой и несгибаемой Эльзой.

Лоуренс в очередной раз задал самому себе вопрос: «Способна ли Эльза предать нас в конечном итоге?» По размышлении он в очередной раз получил ответ: нет.

Единому богу он не мог доверять, но служители его заслуживали доверия.

Об этом Лоуренс размышлял, идя по тускло освещенному коридору. Внезапно он заметил слабый отблеск свечи на дальнем углу стены.

Хоро просто не могла не подслушать его разговор с Эльзой. Раздумывая, какое сейчас у Хоро будет выражение лица, Лоуренс чуть замедлил шаг, чтобы мысленно подготовиться, прежде чем свернуть за угол.

Едва свернув, Лоуренс увидел Хоро; та сидела, скрестив ноги, и читала разложенный на коленях том. Подняв голову, она недовольно взглянула на Лоуренса и спросила:

- Неужели ты считаешь меня такой злой?

- …Ты вечно придираешься, да? – пожав плечами, ответил Лоуренс. Хоро хмыкнула и заявила:

- Твои настороженные шаги выдали тебя сразу же, дурень.

Лоуренса эти слова не удивили; напротив, он не мог не восхититься Хоро в очередной раз.

- В конце концов, торговец может читать мысли других людей, но не их шаги…

- Как глупо, - оборвала его шутку Хоро. – Кстати, ты здорово разыграл искренность.

Лоуренс предвидел и в то же время не предвидел, что Хоро так прямо перейдет к главной теме.

Отвечать сразу он не стал; вместо этого он уселся на пол по левую руку от Хоро (удостоверившись заранее, что ее хвост в безопасности) и подобрал тяжелую на вид книгу, лежащую рядом.

- Всегда, в любых ситуациях, если торговец обсуждает тему, о которой завел речь тот, с кем он хочет заключить сделку, - он должен говорить искренне. Но сейчас это неважно. Тебе слышно, о чем говорят Эльза и старейшина?

Сейчас он с Хоро говорит тоже о надежности и доверии, подумал Лоуренс.

Хоро, однако, явно была недовольна тем, что Лоуренс сменил тему, и вновь уткнулась в свою книгу.

И кто же это, интересно, сказал тогда в церковном городе Рубинхейгене: «Если хочешь что-то высказать – возьми и выскажи!»?

Лоуренсу очень хотелось укорить этими словами Хоро, но он представил себе, какой тарарам она устроит, если он это сделает, и сдержался.

Хоро, хоть она и обладала трудным характером, все же нельзя было назвать «взбалмошной и неуправляемой девчонкой». Прежде чем их разговор зашел в тупик, она решила все же уступить.

- Кукла, в общем, говорит то, что и обещала. Этот тип, Сему или как его, видимо, просто пришел узнать, как тут дела… он уже собирается уходить.

- Если бы старейшина понял, все было бы намного проще…

- А ты не можешь его убедить?

Какое-то мгновение Лоуренс думал, что Хоро его высмеивает; однако востроглазая Хоро тут же это заметила и неотрывно уставилась на него.

- Ты от меня ожидаешь слишком многого.

- Но разве это не твое желание – чтобы я на тебя полагалась?

Лицо Хоро в этот момент было таким серьезным, что Лоуренс не смог удержаться от натянутой улыбки.

- С другой стороны, большой проблемой у нас является время. Мы не можем тут засиживаться слишком надолго, может выпасть снег.

- А это такая большая проблема?

Поскольку Хоро явно спрашивала серьезно, Лоуренс дал серьезный ответ:

- Когда все засыплет снегом, где будет лучше оставаться – в маленькой деревушке или в большом городе?

- А, вот почему. Ну, с другой стороны, здесь просто горы книг. Не знаю, успею ли я прочесть их все.

- Нам ведь нужно всего лишь найти легенды, где есть ты, правильно? Если нужно просто их все пролистать, то мы управимся быстро, если возьмемся за дело вместе.

- Мм, - кивнула Хоро и улыбнулась; похоже, ее настроение наконец-то изменилось к лучшему.

- Что?..

И все же, едва Лоуренс спросил, улыбка с лица Хоро пропала.

- Сейчас неподходящее время, чтобы об этом спрашивать, нет? – и Хоро вздохнула; на Лоуренса она смотрела неверящим взглядом. – Даже и не знаю, то ли ты тупица, то ли… ладно, забудь.

Глядя на то, как Хоро махнула рукой, словно отмахивалась от него, Лоуренс был в полной растерянности. Он рылся в памяти, пытаясь вспомнить все свои слова, а также слова и поведение Хоро.

Неужели…

Неужели Хоро испытала счастье, услышав от него «возьмемся за дело вместе»?

- Если ты собираешься сказать это сейчас, то только сильнее разозлишь меня.

Услышав прозрачный намек Хоро, Лоуренс в последний момент остановил слова, готовые сорваться с губ.

Хоро перевернула несколько страниц и мягко вздохнула.

Затем она медленно привалилась к Лоуренсу.

- Разве я не говорила тебе, что устала от одиночества? – укоризненно сказала она.

Лоуренса что-то кольнуло в сердце.

- Я был неправ.

- Хмм.

Хмыкнув, Хоро принялась постукивать кулачком по своему затекшему левому плечу.

При виде этого Лоуренс не удержался от смеха.

Хоро повернулась к Лоуренсу, всем видом говоря: «Ну помоги же». Лоуренс послушно поднял руку и тоже принялся постукивать Хоро по плечу.

Хоро удовлетворенно вздохнула, до Лоуренса донеслись мягкие хлопки хвоста по полу.

Всего полгода назад Лоуренс и представить не мог, что будет помогать девушке массировать плечи и что это будет таким приятным, мирным времяпровождением.

Как он устал все время быть один.

Эти чувства шли от самого сердца.

Едва Лоуренс об этом подумал…

По коридору разнесся резкий звук шагов по каменным плитам. Лоуренс попытался было поспешно убрать руку от плеча Хоро, однако Хоро ухватила его руку с неожиданной силой.

- Старейшина уже ушел. Эмм, а теперь…

К тому моменту, как Эльза показалась из-за угла, Лоуренсу удалось-таки, применив силу, убрать руку, а заодно нацепить на лицо свое обычное деловое выражение. Хоро, однако, осталась в той же позе: она сидела, приклонившись к Лоуренсу.

Мало того, ее тело чуть подрагивало – видимо, из-за того, что она с трудом сдерживала смех. Со стороны можно было подумать, что Хоро спит, пользуясь плечом Лоуренса как подушкой.

При виде этого зрелища Эльза захлопнула рот. Затем она кивнула с очень понимающим выражением лица.

- Ну, я позже подойду.

Хотя лицо ее оставалось холодным и бесстрастным, все же она проявила заботливость – последнюю фразу специально произнесла негромко.

Когда хруст шагов Эльзы по каменным отломкам, рассыпавшимся по полу коридора, удалился, Хоро уселась прямо и беззвучно расхохоталась.

- Говорю тебе…

Укоризненные слова Лоуренса Хоро пропустила мимо ушей, как дуновение ветра.

Насмеявшись вдоволь, Хоро легкими движениями руки вытерла уголки глаз и сделала несколько глубоких вдохов. Затем лицо ее стало злорадным до крайности.

- Неужели ты так сильно стесняешься того, что другие могут увидеть, как ты обнимаешь меня за плечо?

Лоуренс знал: что бы он сейчас ни ответил, он неминуемо попадет в ловушку, расставленную Хоро.

Он проиграл еще в тот момент, когда опрометчиво протянул кулак к плечу Хоро.

- Однако…

Похоже, Хоро решила не преследовать Лоуренса; злорадная улыбка исчезла, уступив место взволнованному выражению, и Хоро вновь приклонилась к плечу Лоуренса.

- …я в самом деле хотела, чтобы нас увидели.

Лоуренс усилием воли подавил стремление отодвинуться и позволил Хоро положить голову ему на плечо.

Как мужчина, он не мог не быть в восторге от услышанных только что слов.

Однако слова эти произнесла не кто иная, как Хоро, называющая себя Мудрой Волчицей.

Вздохнув, Лоуренс раскрыл рот и ответил:

- Потому что ты не можешь допустить, чтобы твою игрушку забрал кто-то другой, верно?

По лицу Хоро внезапно расплылась удовлетворенная усмешка.

- Если ты думаешь именно так, поиграй со мной, ладно?

Лоуренс мог лишь вздохнуть в ответ.

***

Когда свеча в подсвечнике оплыла, а стопа книг достигла такой высоты, что к ней уже можно было прислониться, в церковь пришел кто-то еще.

Хоро внезапно подняла голову и настороженно подняла уши.

- Кто пришел?

- Хе-хе-хех.

Вместо серьезного ответа Хоро весело рассмеялась. «Эван, скорее всего», - подумал Лоуренс.

Ну а почему Хоро смеялась – понятно было и без долгих раздумий.

- Надо же, уже так поздно, значит… уже стемнело, а мы и не заметили.

Лоуренс выпрямил спину и, подняв руки, с наслаждением, до хруста в позвонках потянулся.

Хотя он начал читать только ради Хоро, в книгах неожиданно оказалось множество интересного, так что Лоуренс, сам того не заметив, принялся читать всерьез.

- И я проголодалась, - заявила Хоро.

- Да, давай сделаем пока перерыв.

Расслабив затекшее тело, Лоуренс протянул руку и поднял с пола подсвечник.

- Пока что не показывай Эвану свой облик. Чем меньше людей знает твой секрет, тем лучше, - посоветовал он.

- Да. Впрочем, кто знает, не проболтается ли кукла.

- Думаю… этой проблемы у нас не будет.

Лоуренс не считал Эльзу девушкой, способной легко выдавать чужие секреты. Хоть, по словам Эвана, она рассказывала ему, сколько раз за день она чихала, но тот же Эван говорил, что об их первом визите в церковь она ему не сказала.

И все же Хоро не могла не вставить едкое словцо:

- Да неужели?

После короткой паузы она продолжила:

- Разве эту куклу не тревожат всякие странные вопросы? Мало ли к какому выводу она придет, и кто знает, что она тогда предпримет.

- А, это, про Единого бога… хех. Да, то, что ты говоришь, тоже возможно.

Лоуренс, углубившись в чтение, так и не выкроил времени, чтобы сказать Эльзе свой ответ.

Сейчас, однако, обдумав все вновь, он решил, что это, пожалуй, к лучшему.

- А кстати, что ты тогда собирался ей ответить? – поинтересовалась Хоро.

- Ответ, который мне тогда пришел в голову, – это могла быть абсолютно неверная догадка.

- Ну я с самого начала не ожидала, что ты ответишь правильно.

Замечание Хоро вышло весьма ядовитым, зато после него Лоуренсу стало проще говорить.

- Я предполагаю, что Отец Фрэнсис собирал сказания о языческих богах именно для того, чтобы подтвердить существование Единого бога.

- О?

- Если человек ни разу не пропустил ежедневной молитвы, но при этом так и не лицезрел бога собственными глазами – как бы искренне он ни верил, все равно он рано или поздно начнет сомневаться в существовании Единого бога.

Хоро, вспомнив, похоже, что это она сейчас в положении подозреваемого, кивнула. Судя по всему, она была недовольна.

- Однако, наблюдая тогда окружающий мир, он обнаружил, что, помимо Единого бога Церкви, люди поклоняются еще множеству богов. «А существует ли бог тех земель?» «А что насчет бога, которому поклоняются там?» Вполне естественно, что Отец Фрэнсис увидел связь, не правда ли? И тогда он мог подумать: если только возможно подтвердить, что те, другие боги вправду существуют, это, конечно же, будет означать, что и бог, в которого он верит, тоже существует.

Но, разумеется, такая идея противоречила учению Церкви.

Вскоре после знакомства с Лоуренсом Хоро легко общалась с прихожанами в церкви, куда она и Лоуренс зашли в поисках убежища от дождя. Такая легкость, видимо, была из-за того, что Хоро в какой-то степени знала о делах Церкви. Естественно, она тотчас нашла противоречие.

- Но разве Единый бог – не исключительное существо? Разве церковники не говорят, что никаких иных богов не существует, что Единый бог Церкви создал мир, а люди просто берут у него землю взаймы на время своей жизни? – спросила она.

- О да. Именно поэтому я и думаю, что эта церковь – на самом деле монастырь.

Лицо Хоро становилось все более и более недовольным – видимо, потому, что она не могла связать воедино слова Лоуренса.

- Знаешь, чем монастырь отличается от церкви?

Хоро была не настолько глупа, чтобы изображать знание там, где его не было. Она покачала головой.

- Монастырь – это место, где люди молятся Единому богу; а церковь – место, где восхваляется его учение. Смысл их существования совершенно разный. Монастыри всегда строят в удаленных уголках, потому что они никогда не стремятся вести паству в нужном направлении. А монахи проводят в монастыре всю свою жизнь просто потому, что им не нужно видеть внешний мир, - принялся объяснять Лоуренс.

- Мм.

- В таком случае, если монаха внезапно охватят сомнения по поводу существования бога, что, как ты думаешь, он будет делать в первую очередь?

Хоро устремила взор в пространство.

Несомненно, мысль ее проворной рыбкой заскользила в этот момент по морю знания и мудрости.

- Наверно, в первую очередь он попытается убедиться, что предмет его поклонения существует на самом деле. Понятно. Мне все сильнее и сильнее кажется, что наше положение будет зависеть от того, в каком направлении будет думать кукла.

- К счастью, я не поделился этой мыслью с Эльзой сегодня днем. Потому что Эльза – не монахиня, она церковник.

Хоро кивнула и кинула взгляд на стопу книг.

Пока что они и половины книг из подвала не прочли.

Конечно, просматривать все до единой книги от корки до корки было необязательно, но до сих пор им не удалось найти сказаний, которые нужны были Хоро.

Если бы только в книгах было оглавление, в котором боги были бы выписаны вместе с теми странами, в которых были найдены легенды о них, все, конечно же, было бы намного проще. Но, увы, в реальности, чтобы выяснить, есть ли в книге нужная легенда, требовалось просмотреть все ее страницы, и никак иначе.

- Во всяком случае, книги надо просмотреть как можно быстрее. В конце концов, мы не должны забывать о ситуации с Энберлом, - заметил Лоуренс.

- Да. Однако…

Хоро устремила взор в сторону коридора, ведущего к общей комнате – именно в этой комнате сейчас сидели Эван и Эльза.

- …давай сперва поедим.

В следующую секунду по коридору разнеслись шаги Эвана, который шел пригласить Лоуренса и Хоро на обед.

***

- Благодарю тебя, Господи, за хлеб наш насущный.

После предобеденной молитвы все четверо с наслаждением принялись за роскошную трапезу. Эльза дала понять, что пищей они обязаны чрезмерно обильному пожертвованию.

Правда, понятие «роскошный обед в церкви» включало в себя хлеб в достаточном для наполнения желудка количестве, несколько закусок и немного вина.

На столе, помимо ржаного хлеба, была еще рыба, которую поймал в речке Эван, и несколько вареных яиц. По опыту Лоуренса, для небогатой церкви, которая к тому же жестко следовала правилам, такой обед действительно мог считаться роскошным.

Несомненно, обнаружив отсутствие мяса, Хоро принялась безостановочно жаловаться и ворчать – но про себя. К счастью, на столе были другие блюда, способные ублажить ее желудок.

- Посмотри на себя, весь стол завалил крошками. И хлеб надо отламывать, когда ешь.

Эльза непрерывно бормотала что-то укоризненное, Эван пожимал плечами всякий раз, принимая очередной упрек. Минутой раньше Эльза не удержалась от стремления помочь, глядя, как Эван неуклюже очищает яйцо от скорлупы.

Хоро смотрела на Эльзу, помогающую Эвану, с сожалением на лице. Глядя, в свою очередь, на уже прикончившую к тому времени свое яйцо Хоро, Лоуренс пробормотал про себя: «Пронесло».

- Ладно, ладно, понял я. Это неважно. Господин Лоуренс, и что было дальше?

Эван так говорил не потому, что Эльза ему мешала, а, видимо, потому что не желал, чтобы Лоуренс увидел его в смешном положении.

Уголки губ Хоро поползли вверх; правда, она это тотчас искусно спрятала, набив рот едой.

Из всех сидящих за столом лишь Эльза серьезно вздыхала, глядя на неуклюжесть Эвана.

- На чем я остановился? – спросил Лоуренс.

- Корабль вышел из гавани и прошел мимо опасного мыса, где под волнами пряталось множество камней, - напомнил Эван.

- А, вот на чем я остановился. Вот, как только мы вышли из гавани, на пути к морю нас каждую минуту подстерегали опасности. Все торговцы на корабле молились по своим каютам.

Лоуренс рассказывал историю того времени, когда он перевозил свои товары кораблем. Эван, практически ничего не знающий про море, слушал разинув рот.

- Потом мы узнали, что корабль успешно миновал тот мыс, и поднялись на палубу. И тогда мы увидели, что повсюду, со всех сторон были корабли.

- И вы были в море?

- Вполне естественно, что вокруг корабли, если ты в море, верно?

Глядя на смеющегося Лоуренса, Эльза устало вздохнула.

Поскольку Эван был единственным из четверых, кто никогда не видел моря, ситуация была немного неловкая.

Лоуренс, однако, понял, что имел в виду Эван, и добавил, обращаясь к нему:

- Это действительно было потрясающее зрелище. Огромное, немыслимое количество кораблей, плывущих по морю. И на каждом корабле горы пойманной рыбы.

- Рыбы… а она в море не кончится тогда?

Даже Хоро метнула в Лоуренса подозрительный взгляд, словно желая сказать: «Даже если ты и не врешь, не слишком ли это преувеличено?»

- Любой, кто был в море те дни, говорил: «Посреди моря текут черные реки», - заверил Лоуренс.

Говаривали тогда, что стоит человеку ткнуть в море заостренной палкой, как на нее нанижутся три рыбины сразу. Уже из этого можно было понять, каким захватывающим зрелищем были те огромные косяки сельди посреди моря.

К сожалению, человеку, не видевшему этого зрелища собственными глазами, невозможно было описать, как оно было прекрасно; да и убедить его в том, что это не вымысел, – тоже.

- Мм… трудно вообразить. Но, похоже, в мире вокруг нас и впрямь есть много интересного, - сказал Эван.

- Однако удивительнее всего на этом корабле была еда.

- О?

Сильнее всех новой темой заинтересовалась Хоро.

- Ведь на корабле собрались торговцы из самых разных земель. Например, есть такая страна Эпудо, там есть соленое озеро. И хлеб, который ел торговец из этой страны, был страшно соленый.

Все взгляды разом опустились на хлеб, лежащий у них на столе.

- Если бы он был сладкий, нормальный человек мог бы его есть, но он был такой соленый, словно кто-то специально посыпал его солью. Совершенно мне не по вкусу, правда.

- Соль, хех… посыпать хлеб солью – да они богаты, - взволнованно произнес Эван.

Деревня Терео располагалась вдали от моря. Если только где-то поблизости не было залежей каменной соли, то, вне всяких сомнений, соль была здесь большой роскошью.

- Все из-за того, что в Эпудо соленое озеро. Просто представь себе, что посередине деревни течет река с соленой водой, и все поля вокруг покрыты солью, и ты поймешь. Я слышал, именно потому, что там так много соли, людям там и нравится такой хлеб.

- Но все же, соленый хлеб… чуднО это, да? – Эван обратился к Эльзе с гримасой отвращения на лице. Эльза кивнула в ответ.

- Там и другие вещи были, например, хлеб, жаренный на сковороде.

Хлеб был настолько ценен, насколько он был пышен. Так считали все, кто привык к хлебу, приготовленному в печи.

- Ха-ха… ну этого не может быть.

Услышав эти давно ожидаемые слова, Лоуренс как рассказчик пришел в восторг.

- Если ты делаешь хлеб из овса, разве он не получится у тебя плоским и ровным? – спросил Лоуренс.

- Мм, верно…

- И пресный хлеб ты тоже никогда не ел?

Пресным хлебом называли хлеб, не получивший благословения феи хлеба; его выпекали сразу после замешивания теста.

Скорее всего, Эвану и Эльзе доводилось есть пресный хлеб; но едва ли он показался им вкусным.

- Конечно, овсяный хлеб трудно назвать вкусным даже из вежливости, но тот, жаренный на сковородке, был просто великолепен. Они даже клали на него вареную чечевицу.

- О…

Эван согласно кивнул, но, судя по выражению лица, смотрел при этом куда-то в другой, воображаемый мир.

Что до сидящей рядом с ним Эльзы, она отломила кусок ржаного хлеба и теперь мысленно сравнивала его с воображаемым плоским хлебом.

Глядя на них обоих, Лоуренс смеялся про себя.

- Ну, в общем, мир велик, и есть в нем всякое.

Лоуренс решил подытожить беседу, едва заметил, что сидящая рядом с ним Хоро закончила есть и нетерпеливо ерзает на месте.

- Благодарю тебя за усилия по приготовлению столь замечательного обеда, - обратился он к Эльзе.

- Не за что. Поскольку ты внес крупное пожертвование, вполне естественно, что я приготовила еду.

Эльза ответила в своей обычной холодной манере; Лоуренс невольно подумал, как было бы хорошо, если бы она всего лишь прибавила к словам дружескую улыбку.

Однако, судя по тому, как вела себя Эльза, она вправду приготовила обед не по принуждению. При этой мысли Лоуренс испытал облегчение.

- Тогда давай договоримся, что дальше… - начал он.

- Если вы желаете продолжить читать и ночью, можете читать. Поскольку ты заявил, что вы собираетесь ехать дальше на север, у вас будут большие трудности, если пойдет снег, не так ли?

Лоуренс ощутил благодарность к Эльзе за то, что с ней было так просто объясняться.

- Господин Лоуренс, пожалуйста, расскажи мне еще о мире как-нибудь, хорошо?

- Я разве не сказала только что, что у них мало времени? И потом, сегодня ты должен упражняться в чистописании, - сказала Эльза.

Эван втянул голову в плечи и умоляюще посмотрел на Лоуренса. Лицо его выражало муку.

Любой, кто посмотрел бы на него сейчас, смог бы с легкостью понять взаимоотношения его и Эльзы.

- Посмотрим, будет ли еще возможность, ладно? – ответил Лоуренс. – Во всяком случае, еще некоторое время мы воспользуемся твоим гостеприимством, - добавил он уже Эльзе.

- Конечно, сколько угодно.

Лоуренс и Хоро встали со своих стульев и, вновь поблагодарив Эльзу за обед, покинули общую комнату.

Лоуренс увидел, как Эльза скользнула по Хоро взглядом; Хоро предпочла этого не заметить.

Лоуренс, однако, не стал делать вид, что не замечает взгляд, брошенный Эльзой уже на него.

- Ах да.

Уже покидая комнату, Лоуренс импульсивно развернулся обратно, лицом к Эльзе, и сказал:

- Насчет того вопроса, который возник днем…

- Думаю, я сама еще подумаю над ним. Как говорил Отец Фрэнсис, «пользуйся своим собственным разумом, думай, потом уж спрашивай».

Сейчас на лице Эльзы уже не было того раненого выражения, как днем, когда она загнала себя в угол собственными словами; теперь у нее было решительное лицо человека, твердо намеренного взвалить на свои плечи церковь.

- Понимаю. Пожалуйста, не стесняйся обратиться ко мне снова, если не сможешь прийти к заключению сама. Возможно, мое мнение даст тебе пищу для размышлений, - произнес Лоуренс.

- Я буду рассчитывать на тебя, когда для этого придет время.

Эван, не понимающий, о чем они говорят, недоуменно переводил взгляд с Лоуренса на Эльзу и обратно; однако, едва Эльза его позвала, он закинул свое недоумение на задворки памяти.

Хоть Эван и жаловался непрестанно, пока помогал убирать со стола, видно было, что такого рода общение с Эльзой ему в радость.

Всякий раз, когда Эльза делала очередное замечание или давала очередное поручение, он пожимал плечами и жаловался на придирки; но в то же время он никогда не отказывался помочь и с удовольствием отвечал Эльзе; временами до Лоуренса доносился его мягкий смех.

Именно от такого общения Лоуренс сознательно отворачивал взор в те времена, когда занимался торговлей в одиночку.

Нет, видимо, правильнее было бы сказать, что глубоко в душе он даже презирал такое общение.

Окутанный зыбким сиянием свечи, Лоуренс кинул взгляд на спину Хоро, шедшей по коридору впереди него с подсвечником в руке.

Вскоре Хоро свернула за угол и пропала из виду.

Лоуренс принялся размышлять о минувшем. В те времена он всегда считал, что со свечами следует обращаться бережно – даже идя по темной улице и собирая лежащие под ногами золотые монеты.

Он, конечно, доходил иногда до того, что желал, чтобы его лошадь научилась говорить и стала его собеседником; но, в общем, он никогда не отводил глаз от лежащих на дороге монет. Вспоминая себя тогдашнего, Лоуренс сейчас с трудом верил, что был таким.

Лоуренс шел медленно, полагаясь лишь на тусклый свет из глубины коридора.

Свернув за угол, он обнаружил, что Хоро уже уселась листать очередную книгу.

Сев рядом с ней, Лоуренс раскрыл книгу, которую не успел просмотреть до конца ранее.

В этот момент Хоро внезапно спросила:

- Что случилось?

- Хмм?

- В твоем кошеле обнаружилась большущая дырка? Видел бы ты свое лицо.

В ответ на эти слова, которые Хоро произнесла смеясь, Лоуренс невольно дотронулся до собственной щеки. Если только он не вел деловых переговоров, он никогда не имел представления о том, как выглядит его лицо.

- У меня что, такое выражение?

- Мм.

- На самом деле? Не может быть… понял.

Хоро смеялась так, что у нее даже плечи затряслись. Положив на пол книгу, она поинтересовалась:

- Неужели вино так сильно подействовало?

Лоуренс ощутил, что мысли его слегка разбредаются, и подумал, что Хоро, возможно, права.

Нет, по правде сказать, Лоуренс отлично понимал, почему его разум застопорился на столь тривиальных вещах.

Он просто не знал, как его подавленное настроение отражается на лице.

Поэтому он, не думая, открыл рот и произнес:

- Эти двое – вправду отличная пара.

Он действительно сказал это, ни о чем не думая.

Но выражение лица Хоро после этой фразы он, видимо, запомнит очень и очень надолго.

Прямо на него смотрели два огромных, как бобы, глаза.

- Что… что такое?

На этот раз настал черед Лоуренса испытать потрясение, и у него невольно вырвались эти слова.

Хоро просто сидела и смотрела; изо рта ее вырвался стон, тихий, почти беззвучный. Вскоре, однако, она пришла в чувство и тотчас отвернулась с таким озадаченным видом, какого Лоуренс у нее не помнил.

- Я что, ляпнул что-то настолько необычное?

Хоро не ответила; ее пальцы беспрестанно бегали по уголку книги, заставляя страницы шелестеть.

Глядя на лицо Хоро со стороны, Лоуренс не мог понять: то ли она сердится, то ли все еще не может поверить своим ушам. При взгляде на ее лицо, пожалуй, любой тоже оказался бы озадачен.

- Эмм… ахх… ты.

Прошло немало времени, прежде чем Хоро бросила взгляд на Лоуренса, словно выкинув наконец что-то из головы.

При виде лица Хоро, Лоуренс не осмелился еще раз спросить «в чем дело?», поскольку опасался, что если спросит, Хоро может просто лишиться чувств.

Более того, Лоуренс был не в силах понять значение слов, которые Хоро выдавила из себя далее.

- Я… эмм… по крайней мере сейчас я немножко знаю, в чем я хороша и в чем плоха.

- А… о.

- Однако… э… может, странно, что это именно я говорю, но… прожив столько лет, я с легкостью могу отшутиться почти в любой ситуации. Ну, бывают времена, конечно, когда это не удается. Ты наверняка это хорошо знаешь, да?

Хоро словно мучительно пыталась сделать какой-то трудный выбор. Лоуренс чуть отодвинулся и кивнул.

Положив том на пол, Хоро скрестила ноги и обхватила руками тонкие лодыжки. Голову она втянула в плечи; ей как будто было больно смотреть на Лоуренса. Во всем ее облике читалось беспокойство.

При виде Хоро, готовой, казалось, вот-вот расплакаться, беспокойство ощутил уже Лоуренс. Но тут Хоро наконец-то раскрыла рот.

- Эмм… ты.

Лоуренс кивнул.

- Хотела бы я, чтобы ты не говорил те слова с такой завистью.

Лицо Лоуренса застыло. Он внезапно почувствовал себя так, как если бы, идя по запруженной людьми улице, чихнул и тут же обнаружил, что все вокруг разом исчезли.

- Для меня ведь тоже… нет, я понимаю твои чувства. И именно потому, что понимаю… я еще меньше хочу об этом говорить… я знаю, со стороны мы с тобой тоже по-дурацки выглядим.

То, что пряталось за словами «по-дурацки выглядим», звоном отозвалось в голове Лоуренса.

Точно такие же чувства он испытал бы, обнаружив, что ошибся при пересчете одних денег в другие, уже после того, как заключил крупную сделку.

Все это следовало обдумать, но он не мог набраться смелости.

Хоро натужно откашлялась и принялась рассеянно скрести пол ногтями.

- Я тоже не знаю, почему так… смущаюсь. Нет, логически рассуждая, я должна быть зла… да, «вправду отличная пара»… ты сказал что-то такое с такой завистью… а тогда мы с тобой, что мы с тобой…

- Нет.

Лоуренс, решительно оборвав речь Хоро, увидел, что она смотрит прямо на него – совсем как ребенок, закативший истерику из-за глупости и неразумности взрослых.

- Нет, я понимаю… наверно.

Последнее слово он выдавил хрипло, отчего раздражение Хоро еще усилилось.

- Нет, я понимаю, понимаю, я всегда понимал. Просто… просто я никогда не хотел высказать это вслух.

На лице Хоро было написано не столько подозрение, сколько угроза «даже и не думай предать меня». Неотрывно глядя на Лоуренса, она медленно подняла колено.

Лоуренс чувствовал, что если он сейчас ответит слишком непринужденным тоном, Хоро на него набросится.

Когда собираешься сказать что-то, чего говорить вовсе не хочешь, такое поведение Хоро, как сейчас, является очень неплохим стимулом.

- Мне действительно завидно. Однако я завидую не тому, что те двое – такая отличная пара.

Хоро плотно обхватила руками поднятое колено.

- Если б только мне удалось убедить тебя отказаться от поисков того места…

Эти слова Хоро явно ошеломили.

- В будущем те двое наверняка останутся жить в этой церкви. Эльза со своей крепкой натурой и умом переборет любые опасности. Что до Эвана – он мне нравится, но я уверен, что торговца из него не выйдет. Но что будет с нами?

Лоуренсу почудился какой-то очень слабый звук – возможно, короткий вдох Хоро.

- Я получил прибыль в Кумерсоне, ты узнала нечто полезное для поисков твоего города. И здесь ты еще больше можешь узнать, и я тебе помогаю в этом. Конечно…

Почувствовав, что Хоро хочет перебить, Лоуренс стал говорить чуть громче, а затем сделал небольшую паузу.

- Конечно, я тебе помогаю по собственной воле, но…

И наконец-то перед ними всплыла та тема, от которой они так долго и так старательно уходили.

Если бы и сейчас Лоуренс сказал, что это невозможно описать словами, – он бы солгал.

Если бы Лоуренс так сказал – это, возможно, отодвинуло бы Хоро от него сильнее, чем если бы он оттолкнул ее руку или не поверил в нее.

Как ловко ни уклоняйся от уплаты долгов, рано или поздно платить все равно придется.

- Но потом, когда ты вернешься в свой город – что ты будешь делать дальше?

Тень Хоро на стене выросла в размере, возможно, из-за того, что распушился ее хвост под плащом.

Однако фигурка Хоро, сидящая перед Лоуренсом, обняв ногу, казалась теперь совсем маленькой.

- Не знаю.

И голос ее был едва слышен.

Лоуренс задал вопрос, которого не хотел касаться.

Ибо в то мгновение, когда возникает вопрос, возникает и желание узнать ответ.

- Не думаю, что ты скажешь, что тебе достаточно лишь одним глазом глянуть на родной город?

Чувства, которые пробуждает возвращение домой после стольких лет вдали от родины, едва ли можно выразить обычным «сколько лет, сколько зим».

Ответ на вопрос, что Хоро собирается делать по возвращении на родину, был, в общем-то, очевиден.

Лоуренса охватило чувство безнадежного сожаления.

Не коснись он этого вопроса, возможно, он и Хоро начали бы все больше и больше удаляться друг от друга.

И тем не менее Лоуренс чувствовал, что не должен был говорить.

Если бы Хоро будничным тоном ответила: «Когда я вернусь на родину, мы разойдемся, и каждый пойдет своей дорогой», - возможно, Лоуренсу стало бы чуть-чуть легче.

Сейчас, видя Хоро в столь затруднительном положении, Лоуренс чувствовал лишь беспомощность.

- Нет, лучше забудь, это я виноват. В некоторых случаях делать какие-то предположения просто бессмысленно.

Вопрос, который поднял Лоуренс, подходил к этой фразе просто идеально.

Да и чувства самого Лоуренса были противоречивы.

Конечно, после расставания с Хоро его некоторое время будет терзать боль утраты; однако он не сомневался, что, когда придет время, сумеет разорвать все нити навсегда.

Это совсем как неудача в торговле, какие уже бывали у Лоуренса. Несколько дней он чувствовал, что настал конец света, а затем вновь сосредотачивался на зарабатывании денег, словно потеря ничему его не научила.

Однако что делать с тем горем, которое он ощутил от самого факта, что он способен так хладнокровно рассуждать об этом?

Лоуренс не знал ответа.

Вдруг Хоро коротко проговорила:

- Я волчица Хоро Мудрая.

Рассеянно глядя на колеблющееся пламя свечи, она тихо продолжила:

- Я Хоро, мудрая волчица из Йойтсу.

Хоро говорила, опершись подбородком на поднятое колено. Затем она медленно встала.

Хвост ее бессильно свисал, словно простое украшение.

Она вновь посмотрела на стоящую на полу свечу, потом перевела взгляд на Лоуренса.

- Я Хоро, мудрая волчица из Йойтсу.

Она шептала эти слова, будто читала заклинание. Затем одним стремительным шагом она придвинулась к Лоуренсу и уселась на пол рядом с ним.

Прежде чем Лоуренс успел что-либо вымолвить, голова Хоро уже покоилась у него на бедре.

- Ты не против?

Вне всяких сомнений, обычная манера Хоро держаться – надменная, гордая – была вполне подобающей богине.

Сейчас она держалась так же надменно, как всегда, но назвать ее поведение божественным язык не поворачивался.

- Нет, я не против.

В напряженной, угрожающей атмосфере, которая сейчас их обволакивала, совершенно неуместным было бы и рыдать, и браниться, и смеяться.

Пламя свечи стояло неподвижно.

Глядя на улегшуюся на его бедро Хоро, Лоуренс положил руку ей на плечо.

- Я посплю немного. Почитай пока за меня, хорошо?

Лоуренс не видел лица Хоро – его загораживали волосы.

Однако он точно знал, что в его указательный палец, лежащий на плече Хоро, впились зубы.

- Слушаюсь, госпожа.

То, что сейчас испытывал Лоуренс, сидя над Хоро и чувствуя боль в пальце, было чем-то сродни испытанию храбрости, когда люди соревновались, кто сумеет ближе поднести острие ножа к глазу кошки.

Из укушенного пальца стекала струйка крови.

Всерьез опасаясь, что если он сейчас не начнет читать, Хоро выйдет из себя, Лоуренс протянул руку и взял тяжелый том, лежавший рядом.

Далее тишину нарушал лишь шелест страниц.

Насильно сменив тему разговора, Хоро тем самым спасла не только себя, но и Лоуренса.

Хоро и впрямь мудрая волчица, подумал Лоуренс без тени сомнения.

Будь они в монастыре, уже настала бы пора молить Единого бога благословить их на новый день.

Для церковной же заутрени, разумеется, было еще слишком рано.

Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом переворачиваемых страниц да дыханием спящей Хоро.

Лоуренс не мог не восхититься тем, что Хоро вообще могла спать после всего произошедшего. Однако, увидев, что она уснула, он и сам ощутил облегчение.

Хоро решительно, даже насильно отбросила тему разговора, потребовав от Лоуренса более ни о чем не спрашивать и ничего не говорить.

Тем не менее, хоть Хоро и не ответила на его вопрос, Лоуренсу этого было достаточно.

Этого было достаточно, чтобы Лоуренс понял, что не только он не желает смотреть в лицо той проблеме.

Если бы Хоро сменила тему, уже имея в сердце ответ на вопрос, Лоуренс мог бы рассердиться. Однако, похоже, оба они не нашли пока что ответа; и потому Лоуренс готов был восхититься Хоро за то, что она так решительно оборвала разговор.

По крайней мере, это означало, что ей не нужно вынуждать себя немедленно дать ответ, которого у нее нет.

Их странствие еще не завершилось, им еще предстояло добраться до Йойтсу.

Даже денежные долги мало кто выплачивал полностью до оговоренных сроков.

Размышляя обо всем этом, Лоуренс положил на пол книгу, которую закончил просматривать, и взял следующую.

Похоже, Отец Фрэнсис был человеком очень умным и способным. Сведения о различных богах в пределах одной книги были систематизированы; таким образом, читатель мог получить какое-никакое представление о книге, просто прочтя заголовки всех ее разделов. Если бы сказания, о которых он слышал, были записаны все подряд, без разбора… одна эта мысль заставила Лоуренса содрогнуться.

Однако, пролистав несколько книг, Лоуренс кое-что заметил.

В книгах были записаны часто встречающиеся легенды о божествах в облике змей, рыб, лягушек, а также о множестве богов озер, камней и деревьев. Попадались также в легендах боги грома, дождя, солнца, луны и звезд.

Однако божества в облике птиц и зверей в этих легендах встречались очень редко.

Когда они с Хоро были в языческом городе Кумерсоне, Диана сказала, что медведь-демон, разрушивший Йойтсу, упоминается в нескольких легендах. Кроме того, близ церковного города Рубинхейгена сам Лоуренс ощутил присутствие громадного волка, чем-то похожего на Хоро.

Да и сама Диана была птицей размером больше человека.

В таком случае, если рассуждать логически, в книгах должно было быть множество сказаний о зверях. А Лоуренсу пока что на глаза не попалось ни одного.

Возможно ли, что во всех книгах, извлеченных из подвала, чисто случайно не оказалось ни единой такой легенды?

И в это самое мгновение взгляд Лоуренса упал на лист пергамента, вложенный в очередную раскрытую им книгу. На листе было написано:

Я не желаю рассматривать легенды о божестве-медведе, записанные в этой книге, сколь-нибудь предубежденно.

Все книги, просмотренные Лоуренсом прежде, содержали лишь переписанные сказания, которые находил Отец Фрэнсис, и содержание их было менее интересным, чем даже содержание торговых договоров. Потому, наткнувшись на надпись, через которую с ним, казалось, говорил сам Отец Фрэнсис, он какое-то мгновение был потрясен.

Что до богов, упомянутых в других книгах, хотя время и описания везде разные, я все-таки считаю, что некоторые сказания относятся к одним и тем же богам. И все же этот медведь – возможно, единственный бог, легенды о котором я свел вместе и упорядочил.

Лоуренс заколебался – не разбудить ли Хоро.

Однако он был не в силах отвести взгляда. Строки на пергаменте были выведены аккуратным почерком, и в то же время рисунок письма выдавал возбуждение писавшего.

Известно ли об этом Папе? Если моя догадка верна, наш Господь победил без борьбы. Если это есть доказательство всемогущества Господа, как я могу спокойно смотреть в глаза этой реальности?

Лоуренсу казалось, что он слышит скрип пера Отца Фрэнсиса у самого своего уха.

И наконец Отец Фрэнсис заключил:

Я не хочу рассматривать эти легенды предубежденно, ибо это лишь затуманило бы мне разум. И все же я не могу не спросить себя: не являются ли собранные в этой книге легенды о Медведе Лунобивце важным явлением, не замеченным даже язычниками Севера? Нет, полагаю, само то, что я пишу это примечание, уже означает, что я рассматриваю эту книгу пристрастно. Собирая воедино эту книгу, я особенно остро ощутил существование этих божеств. Если только это возможно, я хотел бы судить не узко, как поклоняющийся нашему Господу, но подобно человеку, приветствующему богов так же, как он приветствует свежий ветер на широком лугу. Именно поэтому я специально поместил эту книгу в самую середину всех прочих книг.

А затем, едва Лоуренс перевернул лист пергамента, книга начала свое повествование, совсем как те книги, что он уже просмотрел.

Следует ли сразу дать эту книгу Хоро? Или лучше сделать вид, что он ее еще не просмотрел?

Неуверенность охватила Лоуренса, хоть все и зашло уже так далеко. И все же он чувствовал, что не сказать про эту книгу Хоро – все равно что предать.

Разбудить Хоро.

Едва Лоуренс принял решение и захлопнул книгу, его ушей коснулся непривычный звук.

Па, па, пада-пада. Звук был отчетливый и ритмичный.

«Дождь пошел, что ли?»

Едва подумав так, Лоуренс тотчас осознал, что эти капли были, пожалуй, слишком крупными… если только это действительно были капли. Наконец он сообразил, что звук издавали конские копыта.

Ходило поверье, что звук конских копыт в ночи приманивает орды демонов.

Если путешествуешь ночью на лошади, ни в коем случае нельзя было позволять ей идти галопом или рысью.

В этом не сомневались ни язычники, ни приверженцы Церкви.

Однако истинный смысл этого поверья – о чем знали и язычники, и приверженцы Церкви – заключался в том, что конский галоп посреди ночи никогда не предвещал добрых вестей.

- Эй, проснись.

Положив книгу на пол и продолжая вслушиваться, Лоуренс потрепал Хоро по плечу.

Судя по звуку копыт, лошадь была всего одна. Добравшись до главной площади деревни, она остановилась.

- Мм… что… такое?

- Две новости.

- И, похоже, обе плохие.

- Во-первых, я нашел книгу, где записаны легенды о Медведе Лунобивце.

Хоро мгновенно распахнула глаза и уставилась на том, лежащий рядом с Лоуренсом.

Однако Хоро была не из числа тех, кто может думать лишь об одном предмете зараз.

Резко дернув ушами, она обернулась в сторону стены за своей спиной.

- Что-то произошло? – спросила она.

- Очень похоже, что что-то произошло. Нет ничего более неприятного для слуха, чем звук конского галопа посреди ночи.

Протянув руку, Лоуренс подобрал с пола книгу и протянул ее Хоро.

И все же, даже держа книгу в руках, Хоро не пыталась ее раскрыть.

- Не знаю, что ты захочешь сделать, когда прочитаешь ее. Однако если у тебя появятся какие-то мысли, надеюсь, ты мне их откровенно расскажешь.

Хоро, не поворачиваясь к Лоуренсу, неотрывно глядя на книгу в своих руках, ответила:

- Мм, ведь тебе ничто бы не помешало спрятать эту книгу. Поняла, я обещаю.

Лоуренс кивнул, поднялся и, кинув в пространство «пойду гляну, что происходит», двинулся прочь.

Вся церковь была погружена во мрак и покой. Однако, будучи сам окутан тьмой, Лоуренс кое-как мог различать окружающее.

А когда он добрался до общей комнаты, лучики лунного света, пробивающиеся сквозь щели в ставнях, позволили ему осмотреться нормально.

Услышав тихий скрип, Лоуренс понял, что это Эльза спускается по лестнице.

- Я услышала конские копыта, - произнесла Эльза.

- У тебя есть мысли, что бы это могло быть?

У Лоуренса было предчувствие, что мысли у Эльзы были, и именно поэтому она так быстро встала с постели и спустилась.

- Есть… хотя лучше бы не было, - ответила Эльза.

В такой маленькой деревушке, как Терео, полуночный стук копыт явно не мог означать, что какой-нибудь стражник торопится сообщить о нападении разбойников.

Несомненно, происходящее было как-то связано с Энберлом.

Но кризис ведь уже разрешился, не так ли?

Эльза торопливо подошла к окошку и привычным движением осмотрела площадь сквозь щель между деревянными ставнями.

Лошадь стояла, похоже, близ дома старейшины.

- Судя по взаимоотношениям Энберла и Терео, хоть мое понимание зиждется в основном на догадках… если верить бумагам на твоем столе, Энберл сейчас не может предпринять что-либо против Терео, правильно? – спросил Лоуренс.

- Острота зрения торговца, несомненно, достойна восхищения. Но… да, я тоже так думаю. И все-таки…

- Если ты собираешься сказать, что если я вас предам, это будет совсем другое дело, то мне придется немедленно тебя связать.

Эльза настороженно взглянула на Лоуренса; впрочем, тут же отвела взгляд.

- Что бы ни случилось – я ведь путешественник. Если произойдет что-то серьезное, я окажусь в очень опасном положении. Я знаю много историй о торговцах, которые неосторожно ввязывались в чужие споры и в итоге оставались с пустой сумой, - заметил Лоуренс.

- Пока я жива, я не допущу столь возмутительного конца. Но в любом случае, пожалуйста, как можно скорее закрой подвал. Если все это как-то связано с Энберлом, старейшина обязательно сюда придет.

- А причина, по которой мы остались в церкви на ночь?

Острота реакции Эльзы, совсем иная, чем у Хоро, дала Лоуренсу ощущение близости.

- …Отнесите ваши одеяла в зал богослужений.

- Согласен. Моя спутница монахиня, верно?

Лоуренс подтверждал своими словами, что будет держаться этой оправдательной версии; Эльза, однако, ничего не ответила.

Если бы она ответила, это означало бы, что она изрекла ложь.

Что за упрямый служитель Церкви.

- Старейшина Сему вышел из дома, - произнесла Эльза.

- Понял.

Не раздумывая более, Лоуренс развернулся и пошел обратно к Хоро.

В такие времена острый слух Хоро был поистине бесценным даром.

К приходу Лоуренса Хоро уже успела убрать в подвал большинство книг и вновь надеть плащ.

- Почему бы тебе не взять с собой эту книгу? Я бы предложил спрятать ее за алтарем пока что.

Хоро кивнула. Одну за другой она передала Лоуренсу оставшиеся книги; тот, наполовину спустившись по каменной лестнице, принимал их и убирал вниз.

- Это последняя, - сказала Хоро.

- Значит, так. Иди по коридору прочь от общей комнаты. Когда свернешь за угол, увидишь вход, ведущий прямо к задней стороне алтаря. Бери книгу и иди, меня не жди.

Хоро унеслась в глубь коридора, не дослушав указаний Лоуренса.

Выбравшись из подвала, Лоуренс вернул на место пьедестал и водрузил сверху статую Святой Девы-Матери.

Довольно долго он не мог найти замочную скважину и даже начал уже тревожиться, но наконец-то нашел. Медным ключом, который ему дала Эльза, он запер вход в подвал, после чего, прихватив одеяла, отправился следом за Хоро.

Куда ни пойди, церкви повсюду устроены похоже.

Как Лоуренс и предполагал, едва он свернул за угол, как увидел перед собой распахнутую дверь.

Прикрывая рукой пламя свечи, Лоуренс потрусил узким коридором, ведущим, скорее всего, прямо к алтарю. Совсем скоро перед ним распахнулось пространство зала.

Лучи лунного света врывались через щели в ставнях на уровне второго этажа. Лоуренс понял, что теперь он может различать предметы даже и без свечи.

Из-за двери напротив алтаря доносились тихие голоса.

Хоро взглядом дала понять Лоуренсу, чтобы тот поторопился.

Если их будут обыскивать, и при обыске в их вещах обнаружится ключ, они окажутся в затруднительном положении. Поэтому Лоуренс спрятал ключ за алтарем вместе с книгой, после чего вместе с Хоро двинулся прочь от алтаря, ступая по каменным плитам пола.

Расположиться они решили в том единственном месте, где в полу была вмятинка – именно здесь, судя по всему, Отец Фрэнсис возносил свои ежедневные молитвы Единому богу.

Лоуренс задул свечу и закутал себя и Хоро в одеяло.

Давненько ему не приходилось действовать так тайно, подобно вору у входной двери.

Как-то раз ему и нескольким его торговым партнерам довелось проникнуть в здание одной крупной гильдии в некоем портовом городе, чтобы заглянуть в ее расходные книги.

В те времена он не научился еще самостоятельно узнавать, на какие именно товары вскоре будет спрос. Сейчас, вспоминая то свое приключение, он содрогнулся при мысли, как же он тогда был безрассуден. Впрочем, тут же подумал он, по сравнению с его нынешними действиями то был сущий пустяк.

И риск, на который он шел сейчас, не мог вознаградить его деньгами.

- Но, как старейшина этой деревни…

Дверь зала распахнулась, и голос Сему стал слышен отчетливо.

Сделав глубокий вдох, Лоуренс обернулся с видом только что проснувшегося человека.

- …Я приношу искренние извинения, что вынужден нарушить ваш священный покой в нашей церкви, - заявил Сему.

За старейшиной шли Эльза и селянин с дубинкой в руках.

- Что-то… случилось? – вопросил Лоуренс.

- Если ты не понаслышке знаком с долгими путешествиями, то, я уверен, сможешь понять. Нынешнее время может доставить вам обоим некоторые неудобства, поэтому, прошу, смиритесь с нашим обществом на какое-то время.

Селянин с дубинкой сделал шаг вперед, и, заметив это, Лоуренс поднялся на ноги.

- Я торговец, я принадлежу к Гильдии Ровена. Кроме того, многие в кумерсонском отделении Гильдии Ровена знают, что я направился в вашу деревню.

Селянин с удивленным видом обернулся к Сему.

Если мелкая деревушка вроде Терео ввяжется в спор с торговой гильдией, выпутаться легко ей не удастся.

В тех вопросах, которые касаются денег, организация, состоящая из торговцев, не без оснований могла считать себя целым государством.

- Разумеется, если вы, старейшина Сему, можете принять необходимые меры как представитель деревни Терео, я, как путешественник, с радостью подчинюсь вашему слову, - продолжил Лоуренс.

- …Понимаю. Однако я лично явился к тебе и твоей спутнице вовсе не из злобы, - начал объяснять Сему.

- Случилось что-то важное?

В это время послышался топот ног – похоже, к ним спешил проснувшийся Эван.

Метнув короткий взгляд в сторону, откуда доносился топот, Сему медленно произнес:

- Кто-то в Энберле поел зерна, привезенного из нашей деревни, и умер.