Глава 165. Пышно взлетают цветы над качелями

строчки из стихотворения "Бабочка, влюбленная в цветы" поэта династии Сун,Оуян Сю

Путь экипажу преградила толпа солдат в черных доспехах, не давая въехать в поместье принца Чу.

— Наглец, смерти ищешь? Как смеешь препятствовать экипажу великой старшей принцессы?! — императорская стража тут же окружила этих солдат.

Ли Сянь дала Ло И знак открыть дверцу кареты.

Как только солдаты увидели, что Ли Сянь лично прибыла сюда, они убрали оружие и опустились на одно колено.

— Приветствуем Ваше Высочество великую старшую принцессу. У нас есть доложение по важному делу.

Согласно дворцовому этикету, Ли Сянь не разрешалось видеться с посторонними, особенно когда уединение обеспечивала одна карета.

Но, учитывая обстоятельства, сейчас был особый случай. Ли Сянь приказала императорской страже:

— Пусть они выберут представителя, который оставит оружие и войдет в карету, чтобы доложить обо всем.

— Есть!

Минуту спустя в карету вошел один солдат и опустился на колени перед Ли Сянь:

— Умоляю великую старшую принцессу умерить свой гнев. Этот ничтожный видел, как Ваше Высочество открывали окно кареты. Думая, что это можете быть Вы, этот ничтожный с другими солдатами заблокировал экипаж. Да простит Ваше Высочество эту дерзость!

— Я прощаю тебя. Скажи, зачем вы преградили нам путь?

— Ваше Высочество, с тех пор как маршал въехал в Чу, его больше полумесяца не видели из-за болезни. Этот ничтожный начал подозревать, что что-то не так. Несколько дней назад Его Высочество принц Ци показал нам черный жетон; он намеревался заменить главнокомандующего и вывести нашу армию из Чу. Но поскольку главнокомандующий не появлялся уже полмесяца, мы не подчинилась приказу Его Высочества. Последние несколько дней наша черная и золотая армии были в тупике. Мы не могли увидеть главнокомандующего, поэтому беспокоились о его безопасности. Мы не осмелились пойти на открытый конфликт с армией в золотых доспехах.

Ли Сянь кивнула. Кое-что все же прояснилось.

— Ваша преданность похвальна. Как твое имя?

— Этот ничтожный не просит награды. Изначально этот ничтожный находился под командованием генерала Бай Жуйды. Главнокомандующий рискнул своей жизнью, чтобы спасти этого ничтожного, который не смеет назвать свое имя и просит одной только безопасности главнокомандующего.

— Хорошо, ступай. Я поняла ситуацию. Жетон сейчас в моих руках. Я приказываю вам по-тихому сконцентрировать войска и ждать команды о передвижении.

— Есть!

Неудивительно, что принц Ци прислал ей железный жетон в подтверждение подлинности. Он не мог переместить эти войска!

— Едем в поместье.

— Крошка Сянь-эр, ты станешь ягненком, попавшим в пасть тигра*, если въедешь туда сейчас. Лучше попросить выйти принца Ци, чтобы императорская стража и войска в черных доспехах защитили тебя.

* 羊入虎口 (yáng rù hǔkǒu) — овца попала тигру в пасть (обр. в знач.: опаснейшее положение, крайняя опасность)

Ли Сянь решительно покачала головой: если она вызовет сюда принца Ци, Линь Ваньюэ определенно останется в поместье в качестве заложницы. Она ехала днем и ночью только для того, чтобы как можно скорее увидеть Линь Ваньюэ. Будь это пучина дракона и логово тигра*, она все равно ворвется туда!

* 龙潭虎穴 (lóng tán hǔ xué) — обр. об опасном месте

Она обязательно вернет Линь Ваньюэ домой. К тому же, если принца Ци не будет в городе, кто знает, что с Линь Ваньюэ сделает принц Чу?

Ло И вздохнула и ничего не ответила.

Остальную часть пути они проехали без помех и, как только оказались в поместье принца Чу, Ся Ушуан-хоу проводил Ли Сянь.

Принцессу охраняли Цзы, Цинъянь и Юй Сянь, за ней следовала Ло И с лекарской сумкой на спине.

Принц Ци уже ждал в главном зале. Подали чай, который еще не успел остыть.

Принц Ци заметил Ли Сянь и с улыбкой сказал:

— Сестрица, ты и впрямь приехала.

Ли Сянь холодно посмотрел на него:

— Где она?

Принц Ци показал личному слуге, чтобы тот отвел Ли Сянь к Линь Ваньюэ.

— Цинъянь, Юй Сянь, идите за мной. Цзы, жди здесь.

Группа из четырех человек последовала за слугой в пристройку.

— Ваше Высочество, мы пришли. Фума внутри.

— Цинъянь, Юй Сянь, стойте здесь на страже. Никого не пускать в эту комнату без моего разрешения. Ло И, идешь со мной.

— Есть.

Ли Сянь открыла дверь и вошла. В комнате было так тихо, что она могла слышать стук собственного сердцебиения. Эта тишина пугала ее.

Ли Сянь пыталась сохранять спокойствие. Обойдя ширму, она наконец увидела человека, из-за которого терзалась беспокойством.

Она резко остановилась и отказалась сделать еще один шаг вперед. Ее лицо стало пугающе бледным.

— Ло И... осмотри ее, — сказала она дрожащим голосом.

Линь Ваньюэ, чья голова была обмотана бинтами, неподвижно лежала в чистой нижней одежде. Ее лицо с плотно сомкнутыми обескровленными губами не выражало ничего. Из-под одеяла были видны ее руки с перевязанными бинтами пальцами.

Ли Сянь ни на секунду не сводила глаз с Линь Ваньюэ. Ее била дрожь, но она упрямо стояла на месте, сдерживая себя, чтобы не сделать шаг вперед.

Увидев Ли Сянь в таком состоянии, Ло И почувствовала разрывающую боль в груди. За все время их знакомства она никогда не видела ее такой беспомощной.

Ло И понимала, почему Ли Сянь не решалась двинуться вперед. Она села на кровать рядом с Линь Ваньюэ и положила пальцы на ее запястье. Сердце накрыло густой ревностью, но она все же ответила:

— Она все еще жива.

По лицу Ли Сянь побежали крупные капли слез.

Все еще жива!

Возможно, одна Ли Сянь знала, как ей сейчас страшно. Как же сильно она боялась, что, подойдя к постели Линь Ваньюэ, обнаружит стылое тело.

Она боялась, что опоздала, что уже не сможет вернуть ее домой!

Она боялась, что жизнь Линь Ваньюэ окажется такой короткой; боялась, что бросила ее и не успела прожить с ней вместе в любви!

В этот момент Ли Сянь наконец поняла, почему Линь Ваньюэ, ворвавшись во дворец Вэймин, крепко обняла ее со словами: "Принцесса, я так испугалась". Так вот что она чувствовала тогда.

Ли Сянь подошла к постели Линь Ваньюэ. Слезы текли безостановочно.

Ей очень хотелось обнять Линь Ваньюэ и сказать: "А-Юэ, я так испугалась".

В памяти Ли Сянь всплыли сцены из прошлого. Она очень сожалела обо всем; ей следовало лучше относиться к своей А-Юэ!

Она не должна была отпускать ее на эту битву. Следовало хотя бы попытаться отговорить императора.

Но она этого не сделала…

Почему она этого не сделала? Как же она ненавидит это!

Ли Сянь не позволила себе плакать навзрыд. Она хотела бы стать той, кто лежит сейчас на кровати, если бы ей предоставили такую возможность.

Тем временем Ло И сняла все бинты с тела Линь Ваньюэ. Ей никогда не нравилась эта женщина, но даже при этом она нахмурилась, увидев раны.

Она закатала рукава Линь Ваньюэ и распахнула ее нижнюю одежду. Вот оно что… все тело усеивали следы от хлыста.

Ли Сянь тоже увидела эти раны. В этот момент ей так хотелось убить принца Чу и принца Ци!

Ли Сянь присела у постели Линь Ваньюэ. Ее слезы, не останавливаясь, катились по щекам, но она не осмеливалась протянуть руку и прикоснуться к ней. Она только и могла, что беспомощно спросить сквозь слезы:

— Ло И... А-Юэ еще можно вылечить?

Ло И затаила дыхание: эта хрупкая и беспомощная Ли Сянь — неужели та самая хитрая и бессердечная старшая принцесса?

Ло И тихо вздохнула и ответила:

— Сама видишь. Ей вырвали ногти, а ран от плетей не сосчитать…

Ло И обеспокоенно посмотрела на Ли Сянь и продолжила:

— Вот только... это все внешние повреждения. Ногти отрастут, раны заживут, хоть и процесс восстановления будет болезненным. Мне-то будет не трудно, но что самое… серьезное, так это травма головы… Судя по гематоме, ей уже несколько дней. Но даже несмотря на то, что она уже исчезает, опухоль еще на месте! Мне кажется, в голове образовался тромб. В детстве я как-то раз увидела, как мой шифу принимал человека с такой же проблемой. Он вскрыл череп и вытащил кусок мяса. Но моих знаний и способностей недостаточно, я... не смею, мне это не под силу! Вот почему это самый сложный этап в лечении. Но принц Ци привел хорошего лекаря, и если бы тот оказался невеждой, она бы уже умерла!

Выслушав Ло И, Ли Сянь сильно впилась зубами в нижнюю губу, но все еще не могла унять дрожь во всем теле.

С ее губы стекали теплые капельки крови, но она этого не замечала.

Ло И громко вздохнула и, достав шелковый платок, протянула его Ли Сянь.

Ли Сянь не взяла его, только с отчаянной мольбой в глазах посмотрела на Ло И:

— Ло И, насколько велики шансы?

— Акупунктура и лекарства обеспечат лишь пять десятых успеха. Но все-таки самое важное — ее воля к жизни.

— Спаси ее!

— Если ты просишь, я могу. Но…

— ...Я сделаю все, что попросишь, покуда она будет жить.

— Договорились!

Первый год Тяньюаня · пятнадцатый день одиннадцатого месяца

Предатель принц Чу был убит в своем поместье. Во время беспорядочных боев на улицах в принца Ци попала стрела мятежника. Его тяжелая рана не поддавалась лечению, он погиб за свою страну.

За беззаветную преданность принца Ци император позволил его шицзы Ли Кэ унаследовать титул своего отца. Принадлежащие принцу Ци владения заменили на процветающие земли рядом со столичным районом, а титул его сына сменился на "Цзинь".

Все принадлежавшие принцу Ци двести тысяч солдат в золотых доспехах были зачислены в состав войск двора. Кандидата на должность главнокомандующего границы еще не определили.

По милости нового императора родная мать принца Чу, покойная супруга Вэнь, по-прежнему была похоронена в гробнице супруг императора, но ее титул был понижен до наложницы.

Пожалованные земли и имущество в поместье принца Чу были конфискованы. Всех его слуг мужского пола обезглавили. Женщинам и детям заклеймили лицо, затем выслали их в округ Ючжоу.

Что касается младшей сестры принца Чу, второй принцессы Ли Янь, то по причине того, что ее клан в опале, а сама она покинула будуар еще до восстания принца Чу, у нее лишь отняли титул принцессы. Она была низведена до госпожи Хаошань.

В тот же день ее выселили из столицы и пожаловали поместье Хаошань рядом с гробницей императора Ле. Ей запрещалось въезжать в столицу без приказа.

Чжуну-хоу, фума великой старшей принцессы, Линь Фэйсин, сражался изо дня в день, что привело к рецидиву его затяжной болезни. Благосклонный император разрешил ему поправляться в землях Чу. После полного выздоровления ему было приказано вернуться в столицу, чтобы получить награды и звания. Ко всему прочему, великой старшей принцессе было разрешено уехать в земли Чу, чтобы находиться рядом с фумой.

Двадцать пятый день десятого месяца

Поместье принца Чу

В кабинете находились только принц Ци и Ли Сянь.

— Сестрица, прошу тебя, успокойся. А-Сюань наказал Линь Фэйсина, только и всего. Никаких других действий над ним не совершалось, этот старший брат клянется своей жизнью.

— Хочу поблагодарить брата Ци за то, что защитил фуму и вовремя нашел лекаря.

Принц Ци улыбнулся невозмутимой Ли Сянь:

— Хотя я никак не ожидал, что фума окажется женщиной.

Ли Сянь прищурилась и пристально посмотрела в глаза принцу Ци.

На его лице мелькнуло виноватое выражение, и он принялся объяснять:

— Сестра, можешь быть уверена, со всеми, кто, помимо меня и А-Сюаня, узнал о личности фумы, уже разобрались после твоего прибытия. У меня нет дурных намерений. Просто я считал Линь Фэйсина достойным героем, но и подумать не мог, что на самом деле это героиня. Я потрясен до глубины души.

Выражение лица Ли Сянь немного смягчилось. После минутного молчания она спросила:

— Брат Ци, я не совсем понимаю.

Принц Ци начал улыбаться:

— Ну ладно, чтобы окончательно унять твое беспокойство, я тоже открою один секрет. Я люблю А-Сюаня. Он не обладает талантом императора, поэтому я решил разрушить его мечту и увезти его. Возможно, именно поэтому я вложил все свои силы в спасение Линь Фэйсина. Кто бы мог подумать, что мы с тобой одинаковые.

Ли Сянь произнесла в растерянности:

— Брат Ци! Ты и брат Чу ведь…

Принц Ци покачал головой:

— Открою тебе еще один секрет. Я вовсе не родной сын императора. Не могу сейчас вдаваться в детали.

От потрясения Ли Сянь не могла проронить ни слова. Принц Ци продолжил:

— Я тебе все это расссказываю только потому что надеюсь, что ты отпустишь меня и А-Сюаня. Не считая этого случая, за столько лет я не причинил вреда ни тебе, ни твоему брату. Матушка-наложница — моя родная мать, как и Кэ-эр мой родной ребенок. Я оставляю их в столице. Его Величество может быть спокоен, я откажусь от военной власти в земелях Ци. С сегодняшнего дня принца Ци не будет существовать на этом свете.

… …

— Мэй. Я еще раз назову тебя мэй, хоть мы и не родственники. Ты была единственной из всех братьев и сестер, кем я восхищался больше всех. Очень жаль, что ты не родилась мужчиной. Тогда императорская семья точно не пришла бы в упадок. Перед тем, как мы уедем, дагэ скажет тебе вот еще что: тебе известно, мэй, что армия в черных доспехах дошла до той точки, что уже не подчиняется черному жетону и действует исключительно по команде Линь Фэйсина? Это очень плохо. Ты должна как можно скорее принять решение, поскольку император не знает пощады. Не медли, иначе будет слишком поздно…