Глава 4. Исчезнувший аромат, поблекший нефрит. Прощание Цинчэн

Тяньду, столица царства Ли.

Внутри великолепной дворцовой палаты, которая располагалась к востоку от императорского дворца, толпились десятки дворцовых служанок и евнухов, но все они старались шагать осторожнее, сдерживая дыхание, с чувством трепета и благоговения...

— Сянь-эр, останься. Остальные пусть уходят.

— Слушаемся...

На широкой кровати с замысловатой резьбой, обрамленной изящным пологом, лежала женщина, которая слабо дышала. Приказ был отдан ею. Хотя ее голос был очень тихим, прислуга не посмела ослушаться.

— Матушка императрица...

— Сянь-эр, подойди. Сядь рядом с матушкой, позволь... хорошенько... взглянуть на тебя.

Лежавшей в постели женщиной была императрица Ли — Ли Цинчэн*. Несмотря на изможденность, она не утратила своего первоначального очарования. Двадцать лет назад ее называли первой красавицей царства Ли, и ее лицо до сих пор сохранило былую привлекательность.

*倾城 (qīngchéng) – от выражения 倾城倾国: неотразимая красота, способная покорить города и государства

Ли Сянь* тихо присела рядом с Ли Цинчэн и, утирая слезы печали, посмотрела на свою мать, от которой остались лишь кожа да кости.

*娴 (xián) — обладать высоким мастерством

Увидев свою дочь такой опечаленной, Ли Цинчэн бледно улыбнулась:

— Последние годы я была больна и толком не видела свою маленькую принцессу. Сянь-эр подросла.

— Матушка императрица! — Ли Сянь бережно взяла лежавшую поверх одеяла руку матери, не вкладывая ни капли силы. Под светлой тонкой кожей Ли Цинчэн ясно проглядывался каждый кровеносный сосуд. Ее рука казалась такой хрупкой, словно фарфор, что мог разбиться от одного удара.

— Сянь-эр, не грусти из-за матери. Я ни о чем не жалею, вот только беспокоюсь о тебе и твоем брате... кхе-кхе...

— Матушка-императрица, позволь мне позвать императорского лекаря.

Ли Сянь держала руку Ли Цинчэн. Слезы ручьем струились по лицу, которое на семь частей было таким же, как у Ли Цинчэн, и падали на красное парчовое одеяло. Каждая слезинка мгновенно впитывалась, оставляя темно-красные пятнышки, похожие на засохшую кровь.

— Глупенькая, неужели ты не знаешь, какова болезнь у матери-императрицы? Я просто немного хочу побыть с дочерью наедине, хочу кое-что сказать тебе.

Ли Сянь послушно кивнула, но темно-красных пятен на одеяле становилось все больше.

Ли Цинчэн хрипло втянула воздух. Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась, словно она изо всех сил старалась совладать с недомоганием.

— Сянь-эр, в будущем... Если ты хочешь найти себе подходящую пару, следуй велению своего сердца. Мать-императрица... доверяет мнению дочери... Не нужно излишне сомневаться в вопросах брака... Ты... милое дитя, я просто всегда... тревожусь за тебя.

— Да, матушка императрица, Сянь-эр все понимает…

— А твой брат... у твоего младшего брата не очень хорошее здоровье. По правде говоря, лучше ему... не садиться на трон. Если он тоже так считает, пусть сообщит о своей позиции как можно раньше... Принц Ци... он очень добр. Он не... будет... кхе... кхе.

— Матушка императрица! Сянь-эр поняла!

— Докладываю госпоже императрице, пришел наследный принц!

Как только Ли Цинчэн услышала доклад служанки, стоящей за дверью, в ее затуманенных глазах вспыхнул проблеск света.

— Пусть наследный принц войдет! — поспешно сказала Ли Сянь.

Дверь в спальню со скрипом отворилась, и внутрь вошел мальчик, одетый в черное ханьфу, расшитое золотой нитью. Его голову украшала нефритовая корона наследника престола.

Ли Чжу, наследный принц царства Ли. Он был очень похож на свою сестру Ли Сянь, но черты его лица были чуть более мужественными. Не так уж много можно было сказать о его маленьком телосложении. Бледность его лица придавала ему ощущение хрупкости, несмотря на строгий наряд.

— Матушка императрица! Сестра! — Ли Чжу подошел к кровати Ли Цинчэн и учтиво поклонился матери и старшей сестре.

— Подойди, сынок, дай матери-императрице посмотреть на тебя.

— Да, матушка императрица, — восьмилетний Ли Чжу выпрямился, наружностью походя на императора.

Ли Цинчэн посмотрела на своих двух детей и благодарно улыбнулась.

— Сынок, помни, ты должен слушаться свою сестру, — с большим усилием сказала она Ли Чжу.

— Матушка императрица! — все же Ли Чжу был восьмилетним ребенком, и хотя его учили не выдавать эмоций, в конце-концов он расплакался, увидев родную мать в таком состоянии.

Ли Цинчэн переводила взгляд с одного своего ребенка на другого, затем бросила взгляд на плотно закрытую дверь. Слова, которые она была готова произнести, превратились в тихий вздох. Она медленно закрыла глаза...

— Чжу-эр, скажи цзецзе*, ты хочешь взойти на трон?

— Да... Чжу-эр хочет!

*姐姐 (jiějie) — старшая сестра; разг. сестрица (обращение к женщине старше говорящего, но одного с ним/ней поколения)

Граница царства Ли

— Гэ, надень это сейчас же! — Линь Юй дал Линь Ваньюэ полоску мешковины шириной в три пальца.

Линь Ваньюэ взяла ее и завязала вокруг голову, как это сделал Линь Юй. Понизив голос, она спросила:

— Что случилось?

Линь Юй тихо ответил:

— Госпожа императрица скончалась!

— О, — Линь Ваньюэ кивнула.

Линь Юй продолжил:

— Госпожа императрица — младшая сестра нашего главнокомандующего.

Линь Юй увидел несколько удивленное выражение лица Линь Ваньюэ и вздохнул про себя: у дагэ совсем нет политического чутья. Такое ощущение, что его ничего, кроме убийства гуннов, не волнует. Неужели так будет продолжаться и дальше? Он доброжелательно объяснил:

— Ты не из военной семьи и, наверное, не знаешь. Отец генерала Ли Му был названым братом предыдущего императора, который даровал ему императорскую фамилию. Сын старого генерала — наш главнокомандующий Ли Му, а дочь вышла замуж за наследного принца, который ныне император.

Линь Ваньюэ открыла рот, но не успела произнести и слова, как прозвучал низкий звук сигнального рога!

— Вражеское вторжение!

Линь Ваньюэ тут же словно превратилась в другого человека. Она быстро схватила лежавший на кровати мешок из грубой ткани, взвалила на спину, схватила с подставки копье и выбежала из палатки.

Линь Юй следовал за ней по пятам. Вдвоем они подошли к своим войскам. Как только отряды были в полном составе, лучники поднялись на стену лагеря и ударили в боевые барабаны.

"Бум! Бум! Бум" — звуки слились с частотой сердцебиения Линь Ваньюэ.

Земля начала слегка дрожать. Имея за плечами двухлетний опыт, Линь Ваньюэ могла определить примерное количество гуннов по силе этой дрожи. Судя по амплитуде, предстоит тяжелая битва!

— Приготовиться!

— Стреляй! — по приказу командира воздух со свистом пронзили стрелы.

Издалека донеслось ржание боевых коней гуннов. Примешался крик боли.

Один из лучников, в которого попала вражеская стрела, свалился со стены и приземлился недалеко от группы Линь Ваньюэ. Она обернулась: стрела вонзилась в его межбровье больше чем на цунь*.

*寸 (cùn) — мера длины, около 3,33 см

Для различных батальонов размахивали флагами. Линь Ваньюэ посмотрела на сигнал перед собой: прикрывать лучников, пехотинцам идти на штурм, кавалерии идти на обход с двух флангов...

Одной рукой Линь Ваньюэ сжала копье, а другой крепче обхватила пудао за поясом. Следуя изменению звука барабанов, стены лагеря распахнулись!

— В атаку! — взревел передовой командир, и пехотинцы с яростным ревом устремились в атаку, принимая на себя первый удар!