Глава 1: Рождение борца - Часть 1

Однажды, в холодную январскую ночь, я узнал о существовании заговора.

В моей крохотной однокомнатной квартирке на шесть татами[1] я пытался согреться, сидя за котацу[2]. Это была ужасно тоскливая ночь.

Несмотря на наступление нового тысячелетия, на горизонте не было никакой надежды. Я даже расплакался, когда ел свой новогодний суп[3].

Для безработного двадцатидвухлетнего парня, которого отчислили из колледжа, зимний холод был просто пронизывающим. Сидя посреди своей грязной комнаты, где пол был завален разбросанной одеждой, а табачный дым пропитал стены, я вздыхал снова и снова.

Как же до такого могло дойти?

Это было всё, о чём я мог думать.

— Эх, — простонал я.

Если я не исправлю своё положение в ближайшее время, я совсем опущусь и буду навсегда потерян для общества. Тем более, что меня уже отчислили из колледжа. Мне нужно было быстро найти работу и вернуться к нормальной жизни.

Но я… просто не мог этого сделать.

Почему? Что мне мешало?

Ответ прост — потому что я хикикомори[4].

Самый актуальный и популярный социальный феномен наших дней — хикикомори. Это я. Затворник.

Говорят, что сейчас в Японии живет около двух миллионов хикикомори. Два миллиона — это огромное число. Если бы кто–нибудь кинул камень на улице, он бы попал в хикикомори… Конечно же, на самом деле этого бы не произошло. Хикикомори ведь не выходят на улицу.

Так или иначе, я был одним из этих хикикомори, так распространённых в Японии. Не говоря уж о том, что я был кем–то вроде ветерана–хикикомори. Я покидал свою квартиру лишь раз в неделю, чтобы сходить в круглосуточный супермаркет за едой и сигаретами. Друзей у меня было целых ноль, и спал я по шестнадцать часов в сутки.

В этом году исполнится четыре года с тех пор, как я стал хикикомори. Из–за моего образа жизни меня выгнали из колледжа.

Правда, я был настолько отвратительным хикикомори, что мне должны были присвоить звание профессионала. С кем бы меня не сравнивали, едва ли я бы легко проиграл другому хикикомори.

На самом деле, я был уверен, что если бы проводилась «Международная Олимпиада Хикикомори», я бы неплохо на ней выступил. Я думал, что смогу победить любого другого хикикомори, из какой бы страны он ни был: русского хикикомори, который уходит от реальности с помощью водки, английского хикикомори, находящего спасение в наркотиках, или американского хикикомори, палящего дома из пистолета во всё подряд.

Точно! Знаменитый основатель стиля каратэ «кёкусин»[5] Масутацу Ояма, так же известный как «Божественная рука», до того как стал величайшим в мире мастером каратэ, предположительно всю свою молодость провёл в горах в уединении, укрепляя свой дух. Если взглянуть с этой точки зрения, то я, просидевший в этой квартире в течение многих лет, должен быть очень близок к тому, чтобы стать сильнейшим в мире человеком.

Что же, стоит попробовать. Я решил взять пивную бутылку и попробовать разбить её ребром ладони.

— Киииия!!!

***

Забинтовывая свою окровавленную руку, я снова присел за котацу.

Как ни крути, в последнее время мой мозг не работал так, как положено. Может, из–за того, что я спал по шестнадцать часов в день? Или потому, что я более полугода избегал контактов с другими людьми?

Весь день моё сознание было затуманено. Меня даже пошатывало, когда я шёл в ванную.

Но меня это совершенно не заботило.

Более важной проблемой было покончить с этим убогим стилем жизни хикикомори.

Точно! Я должен покончить с этой гнилой жизнью хикикомори как можно скорее. Вернуться в человеческое общество! Восстановиться после отчисления! Я буду работать, найду себе девушку и буду вести нормальную жизнь!

Если я буду продолжать в том же духе, я стану совсем ущербным. Если я и дальше буду так себя вести, я лишусь права называться человеком. Мне нужно принять решение прямо сейчас!

Однако решения, вроде «Сегодня я наконец выйду на улицу и найду себе работу на полставки!», испарялись, как туман, за каких–то десять минут.

Почему? Почему так?

Наверное, моя смехотворно долгая жизнь в образе хикикомори уничтожила остатки моей силы воли.

Я не могу так больше продолжать. Я должен немедленно что–нибудь предпринять.

Тогда я решил, что для того чтобы укрепить свой совершенно ослабший дух, я попробую принять немного Белой Дури, заказанной через интернет.

Хотя она и называется Белой Дурью, это не общий стимулятор или что–то в этом духе. Это вполне легальный и довольно мощный галлюциноген. Несмотря на его легальность, говорят, что от него такой же эффект, как от ЛСД. Он воздействует непосредственно на серотониновые рецепторы в мозгу и вызывает невероятно яркие видения.

То, что нужно. Чтобы выбраться из своего удручающего положения, мне ничего не оставалось, кроме как рассчитывать на лекарства. Я был вынужден разогнать свой изможденный мозг при помощи мощных галлюциногенов.

Как говорил знаменитый Тацухико Шибусава[6]: «Просветление, получаемое от медитации, и просветление, получаемое от наркотиков, есть суть одно и то же». Или что–то в этом духе.

Раз так, я буду просветляться при помощи наркотиков.

Я достигну просветления и избавлюсь от хикикоморской части своей сущности. Я разобью слабость в своей душе и заменю ее непоколебимой отвагой. Я просто положу немного Белой Дури на мой котацу, и вдохну её разом!