По мере того, как расширялась территория вокруг Чжоу Ханьчжэна, Золотая Жабья Жидкость Ли Юня быстро теряла свою эффективность. Но они не могли позволить сознанию противника коснуться их. У Янь Чжэнмина не осталось другого выбора, кроме как помочь Ли Юню поддерживать концентрацию. Одновременно с этим он был вынужден приказать Хань Юаню вырезать несколько «птичьих» амулетов. Этот вид заклинаний был очень прост, к тому же, любящий животных Ли Юнь, усилил их. Эти маленькие деревянные таблички могли превращаться в птиц, не требуя от заклинателя большого количества энергии. Они могли подняться в небо, чтобы служить им глазами, и их было не так-то просто обнаружить.

Но, так как мастерство Хань Юаня оставляло желать лучшего, у птиц, что были им вырезаны, оказалось по две лишних ноги. Они неплохо летали, но обречены были постоянно спотыкаться, если бы их заставили идти пешком.

В течение всей ночи Ли Юнь не осмеливался сдвинуться с места, он не мог позволить своему разуму отвлечься ни на минуту, поэтому, вынужденный постоянно поддерживать концентрацию, к утру юноша оказался полностью истощен. Когда он увидел, как на востоке занимается рассвет, он, наконец, не удержался и спросил:

— Сколько еще это будет продолжаться?

— Еще немного, — спокойно сказал Янь Чжэнмин. — Он вынужден постоянно переходить с места на место. Этот человек не какой-то там бродячий заклинатель, что день и ночь способен провести, праздно шатаясь по острову. Он не останется, не станет впустую тратить здесь свое время и энергию.

На этот раз глава клана Янь вновь оказался прав. Как и ожидалось, после рассвета интерес Чжоу Ханьчжэна к пребыванию на острове заметно угас.

Яркие солнечные лучи отражались от морской глади. Один из людей в маске внимательно посмотрел на лицо Чжоу Ханьчжэна и сказал:

— Ваше Превосходительство, мы ничего не выиграем, если останемся здесь. Не лучше ли нам воздержаться от новых проблем и поспешить обратно?

Чжоу Ханьчжэн сцепил руки за спиной, на мгновение задумался и, казалось, окончательно уверился в том, что продолжение борьбы с этими неизвестными людьми не принесет ему никакой пользы. На этот раз он достиг всех своих целей и теперь мог уйти. Мужчина кивнул. Он повернулся, чтобы еще раз окинуть взглядом окрестности окутанные туманом иллюзий, и повысив голос, произнес:

— Господин заклинатель, этот скромный человек пришел сюда только для того, чтобы отдохнуть и перевести дух. У меня не было никаких злых намерений. Если я вас чем-то обидел, пожалуйста, простите мой проступок.

Услышав это, Ли Юнь тяжело вздохнул и расслабился. Он вытер холодный пот со лба и тихо произнес:

— Боже мой, наконец-то он решил уйти.

В данный момент расстояние между ними и Чжоу Ханьчжэном было менее сотни чжан. Они находились прямо за небольшим холмом и могли слышать слова Чжоу Ханьчжэна даже без помощи своих «разведчиков».

Янь Чжэнмин ничего не ответил. В течение всей ночи он вырезал заклинания для усиления концентрации. Единственный нож, который он носил при себе, был отдан Хань Юаню, поэтому ему пришлось использовать меч. При вырезании заклинаний существовала огромная разница между использованием специализированного ножа и использованием меча. Это был первый раз, когда Янь Чжэнмин использовал подобный метод, поэтому он часто терял контроль и Ци, направляемая внутрь амулетов, вырывалась наружу. Его руки были покрыты мелкими ранками, и все это время юноша пребывал в мрачном расположении духа. Даже когда он услышал, что Чжоу Ханьчжэн засобирался прочь, он все еще не выказывал никаких признаков радости.

Когда же он наконец сможет, как и подобает мужчине, выйти с гордо поднятой головой и сразиться с этим человеком по фамилии Чжоу?

Чжоу Ханьчжэн, казалось, не возражал против отсутствия ответа, он лишь сказал своим людям:

— Идем.

После чего повел им всем приготовиться к полету. Но что-то заставило его остановиться на полпути. Чжоу Ханьчжэн вдруг отчетливо почувствовал на себе пристальный взгляд. Уровень его совершенствования был довольно высок, к тому же, он всегда обладал хорошей интуицией. Он инстинктивно протянул руку в направлении взгляда и поймал... Четвероногую птицу.

Чжоу Ханьчжэн нахмурился. Он действительно понятия не имел, что это за странная порода, но внезапно ему в голову пришла одна мысль. Он сжал пальцами шею птицы, намереваясь убить ее, и пернатое создание тут же превратилось в деревянную табличку с грубо вырезанным заклинанием.

Стоило ему надавить чуть сильнее, и амулет распался на две части, а Ци, заключенная внутри него, рассеялась. Любой опытный человек сразу бы сказал, что мастерство заклинателя, создавшего это, находилось на довольно низком уровне.

Сердце Янь Чжэнмина бешено забилось. Он подумал: «Это плохо».

Словно охотничья собака, Чжоу Ханьчжэн поднес амулет к носу и понюхал его. Выражение его лица едва заметно переменилось, будто он что-то вспомнил. Глубокая складка между его бровями тут же разгладилась, и на губах заиграла зловещая полуулыбка.

— А я все гадал, кто бы это мог быть. Похоже, мои усилия не пропали даром…

До этого момента он не осмеливался распространять свое сознание по всему острову, так как боялся, что здесь может оказаться кто-то, чей уровень совершенствования намного выше, чем у него. Если бы сознание человека обнаружил и подчинил себе кто-то другой, оно немедленно обратилось бы против своего хозяина. Но в данный момент Чжоу Ханьчжэн уже выяснил, что люди на острове были группой Янь Чжэнмина, так что ему больше нечего было бояться. Прежде чем он закончил говорить, его сознание распространилось по всей округе, подавляя чужую ауру. Иллюзия Ли Юня была слишком слаба, чтобы выдержать такую атаку. У них не было никакой возможности скрыть свое текущее местоположение.

Чжоу Ханьчжэн парил на мече прямо над их головами. Он улыбался.

— Глава клана Янь, помнится, однажды, в лекционном зале, я уже преподал тебе урок. Разве ты не слышал поговорку «учитель на один день — отец на всю жизнь»? Почему ты прячешься? Не желаешь выйти и встретиться со мной?

Взмахнув рукавом, он раскрыл свой излюбленный веер. Вспышки сразу нескольких молний врезались прямо в поле концентрации Ли Юня. В мгновение ока его поверхностная иллюзия была разрушена.

Ли Юнь рухнул на землю как подкошенный и еще долго не мог подняться.

Янь Чжэнмин бросился к нему, чтобы помочь подняться и отойти в сторону. Цвет его собственного лица при этом, казалось, был еще хуже, чем у Ли Юня, но он все еще твердо стоял на ногах. Не говоря ни слова, он выхватил свой меч и пошел вперед.

Хань Юань побледнел от страха:

— Старший брат, что ты делаешь?

Янь Чжэнмин мрачно произнес, не останавливаясь:

— Не ходи за мной.

Всю свою жизнь, до этого момента, Хань Юань никогда не отличался особой смелостью. Он посмотрел на Ли Юня, а затем на Лужу. Юноша был в полной растерянности и некоторое время стоял неподвижно, но потом он вдруг глубоко вдохнул и побежал догонять своего первого старшего брата.

Чжоу Ханьчжэн бросил на Янь Чжэнмина оценивающий взгляд:

— За те годы, что мы провели порознь, глава Янь, похоже, отбросил свое старое «я» и стал совершенно другим человеком. Как твой старый друг, я чувствую удовлетворение.

Янь Чжэнмин вдруг осознал, что, прежде чем вытащить свой меч, Чэн Цянь никогда не тратил дыхание на слова. За всю свою жизнь он никогда так сильно не ненавидел ни одного человека. Вкус ненависти пугал его, но он становился источником адреналина и бесконечной силы.

Огромное небо над островом было ярким и ясным, а сердце молодого главы клана было полно убийственных намерений.

У него за спиной остались его братья и младшая сестра. Несмотря ни на что, этой битвы ему было не избежать. Янь Чжэнмин тоже не хотел тратить свое дыхание на бессмысленные разговоры, поэтому он выхватил меч и бросился вперед.

Но Чжоу Ханьчжэн никак не отреагировал на эту атаку. Вместо этого двое мужчин в масках поднялись в воздух по обе стороны от него, преграждая Янь Чжэнмину путь.

Чжоу Ханьчжэн беззаботно посмотрел на юношу и с чувством вздохнул.

— Фуяо. Некогда горные цепи ваших земель царапали облака, а сам клан был полон грозных мастеров. От одного лишь топота их ног содрогались небеса. Такая власть, такой престиж… Никто не ожидал, что настанут времена, когда вы падете так низко, что вашим ученикам не останется ничего другого, кроме как бродить по пустыне без цели. Порой, превратности судьбы действительно невозможно предсказать.

Ударом меча Янь Чжэнмин прорвал оборону защитников Чжоу Ханьчжэна. Его тело обратилось вспышкой яркого света, устремившейся прямо к противнику. Ветер, поднятый его клинком, трепал полы чужих одежд, но Чжоу Ханьчжэн оставался невозмутимым. Он даже не развернул свой веер. В воздухе раздался тихий звон, и молния ударила прямо в меч Янь Чжэнмина, оставляя на лезвии длинную трещину.

— В прошлом, с твоим уровнем самосовершенствования, ты не смог бы даже войти в круг внутренних учеников острова, — улыбнулся Чжоу Ханьчжэн. — Ты всегда носишь на шее печать главы клана, не слишком ли она тяжелая для тебя? Почему бы мне не помочь тебе нести это бремя?

Его пальцы вдруг превратились в когти. Казалось, прямо у него на ладони возник черный циклон, и мужчина потянулся к груди Янь Чжэнмина.

Янь Чжэнмин уклонился в сторону и взмахнул мечом, в попытке нанести удар, но его рука неожиданно дрогнула.

Циклон, созданный Чжоу Ханьчжэном, был полон невыразимой силы. Даже столкнувшись с мечом, он не только остался невредимым, но и значительно увеличился в размерах. Он обрушился на Янь Чжэнмина, стремясь раздавить юношу своей мощной аурой.

Именно тогда Янь Чжэнмин услышал, как Хань Юань воскликнул:

— Я здесь! Иди сюда, дай мне хорошенько тебе врезать!

Сердце Янь Чжэнмина забилось быстрее. Он опустил голову и увидел, что Хань Юань, Ли Юнь и все остальные вышли из своего укрытия за небольшим холмом. Двое мужчин в масках пошли прямо на них и тут же вступили в бой с Ли Юнем, что едва держался на ногах, и Хань Юанем, что был бесполезен с самого начала. Ситуация в миг приняла опасный оборот.

Но, стоило Янь Чжэнмину лишь на мгновение отвлечься, как гигантская рука Чжоу Ханьчжэна сократила расстояние между ними. Янь Чжэнмину негде было спрятаться, но не смотря на свои раны, он мог только попытаться разорвать эту дистанцию. Он ударил «ответным огнем», намереваясь утащить Чжоу Ханьчжэна вниз следом за собой.

И все же несмотря на то, что он готов был поставить на кон все, что у него было, Чжоу Ханьчжэн очень ценил свою собственную жизнь. Он был вынужден отступить.

Как увлекательно. Неужели это правда, что даже кролики могут кусаться, оказавшись за пределами безопасных территорий?

Но стоило ему так поступить, как аура ледяного меча подкралась к нему со спины. Холодок объял сердце Чжоу Ханьчжэна. Он, наконец развернул свой веер, выпуская столб огня и молний.

Раскат грома сотряс небо, и яростные вспышки устремились в море. Бушующие волны вспенились, будто готовясь породить нового водяного дракона. Первые капли соленого дождя упали на остров.

Чжоу Ханьчжэн осторожно отступил назад. Увидев человека, что стоял позади него, он сощурился. Это был Чэн Цянь.

Ранее, когда Чэн Цянь впервые очнулся на том далеком рифе, промокший до нитки он уже выглядел как нищий. А после избиения Вэнь Я чжэньжэнем его одежда и вовсе превратилась в лохмотья. Выглядеть еще хуже Чэн Цянь просто не мог. Стоило Янь Чжэнмину увидеть, в каком возмутительном виде юноша предстал перед ними, как убийственные намерения, переполнявшие его, немедленно исчезли.

В этот момент глава клана Янь, наконец, осознал, насколько он повзрослел. Когда он увидел Чэн Цяня, он едва не разрыдался. Юноша открыл рот, но какое-то время не мог вымолвить ни слова.

Чэн Цянь окинул Янь Чжэнмина взглядом и вдруг почувствовал, что в мире действительно был хоть кто-то, кто всегда держал его в своих мыслях, тоскуя по нему и беспокоясь о его благополучии. Он знал, что сейчас не самое подходящее время и место, но не мог удержаться от легкой улыбки, выдававшей все его чувства.

Разве не естественно для человека желать, чтобы в конце дня, когда он, наконец, придет домой, измученный жизненными невзгодами, кто-нибудь открыл бы ему дверь и спросил: «Где ты пропадал на этот раз?»

Чжоу Ханьчжэн ранее не видел Чэн Цяня, но ему было все равно. В его глазах эти недоделанные сопляки не имели никакой ценности, чтобы о них помнить. У них не было ничего, кроме имени их клана. Но он никак не ожидал такого поворота событий.

Тогда, в лекционном зале, Чжоу Ханьчжэну понравился пристальный взгляд Чэн Цяня. Теперь, спустя несколько лет, пусть юноша и стал более сдержанным снаружи, но его внутренний настрой оставался прежним, что удивительно сочеталось с аурой его ледяного меча. И все же, несмотря на свое восхищение, Чжоу Ханьчжэн не желал признавать Чэн Цяня с его посредственным уровнем развития. Он лишь слегка улыбнулся.

— Что, этот маленький заклинатель тоже хочет обменяться со мной ударами?

— Старший Чжоу, ты все неправильно понял, я не имею таких намерений. — не выпуская из рук Шуанжэнь, Чэнь Цянь кивнул Чжоу Ханьчжэну с церемонным почтением. Но в следующий же момент, без какого-либо предупреждения, он вдруг активировал «Камень сосредоточения души» Вэнь Я чжэньжэня.

Чжоу Ханьчжэн ощутил, что его тело стало тяжелее. В глубине его сознания тут же зародилось плохое предчувствие, а потом он понял, что его ядро, казалось, покрылось слоем льда. Его предельная концентрация вдруг ослабла. Уровень его совершенствования упал, по меньшей мере, на шестьдесят процентов.

Чжоу Ханьчжэн был потрясен. Что это еще за проклятая техника?

Но Чэн Цянь не дал ему времени обдумать это. Неся в себе силу прилива, он сделал шаг вперед и ударил Чжоу Ханьчжэна мечом.

Чжоу Ханьчжэну ничего не оставалось, кроме как постыдно отступить. С каждым новым ударом он отходил все дальше и дальше. Так как уровень его совершенствования был подавлен, защитная аура вокруг его тела рассеялась без следа. Холодное лезвие Шуанжэня полоснуло по его груди, разрезая одежду и обнажая кожу.

— Этот младший пришел сюда не для того, чтобы обмениваться ударами, — сдержанно продолжил Чэн Цянь. — Я здесь, чтобы покончить с одним человеком.

Такой поворот событий ошеломил всех. Хань Юань, отброшенный назад людьми в масках, несколько раз кашлянул, вытянул шею, чтобы лучше видеть, и пробормотал:

— Это же младший старший брат? Он что, чем-то одержим?

Лужа открыла было рот, но он тут же наполнился брызгами соленой морской воды, и девочка поспешила ее выплюнуть.

— Дело не в том, что Сяо Цянь стал сильнее, а в том, что Чжоу Ханьчжэн ослабел, — быстро отреагировал Ли Юнь. — Смотри, он даже стоять ровно не может. Защитная аура вокруг него тоже исчезла!

Янь Чжэнмин с тревогой подумал: «Что за подозрительный тип повстречался этому сопляку в его отсутствие? Каким же сомнительным приемам он научился?»

Сам он, не теряя времени, сражался с людьми в масках, желавшими всеми силами помочь своему хозяину.

Водяной пар окутал безлюдный остров. Поднятые клинком прилива капли взмыли вверх, прежде чем замерзнуть. Чжоу Ханьчжэн внезапно осознал:

— Подожди... Это же Шуанжэнь, смертоносный меч? Откуда он у тебя?

Чэн Цянь даже не потрудился ответить. Он взмахнул своим оружием, и иней, повисший в воздухе, сгустился в вихрь. Его основание было острым, как копье, и целилось прямо между бровей Чжоу Ханьчжэна.

Чжоу Ханьчжэн не ожидал, что столь юный молодой человек может без колебаний кого-то убить. Испустив яростный вопль, он взмахнул своим веером. Веер разорвал водяной вихрь. Пламя и искры столкнулись с морозом. Даже не дав себе перевести дух, Чжоу Ханьчжэн вновь вскинул руку. Молнии сплелись с новым порывом ветра, намереваясь сбить несущееся на него «копье». Но вдруг ледяные осколки, словно бурные волны, хлынули на берег. В мгновение ока они вновь сложились вместе и теперь казались еще прочнее, чем прежде!

Чжоу Ханьчжэна снова отбросило назад. Пытаясь избавиться от странного ограничения, он злобно посмотрел на Чэн Цяня.

— Сопляк, советую тебе остановиться. Перейдешь эту черту и точно пожалеешь.

Услышав это, Чэн Цянь едва не расхохотался. Он подумал: «Почему бы тебе не сказать эти слова самому себе, в тот момент, когда ты унижал других?»

Он тут же сложил печать, и Шуанжэнь, подобно выпущенной из лука стреле, рванулся к Чжоу Ханьчжэну. Окутавший его водяной поток окончательно разрушил тонкую грань между сном и явью. Его мощь была настолько пугающей, что даже вороны Чжоу Ханьчжэна были ошеломлены.

Чжоу Ханьчжэн заставил себя встретить атаку. Искрящаяся молния столкнулись со льдом. Ужасный гул потряс небо и землю. В этот момент ядро Чэн Цяня было в лучшем состоянии, чем, подавленное камнем, ядро Чжоу Ханьчжэна. Кроме того, он только что познал суть фехтования прилива и теперь не давал своему противнику возможности дышать.

После трех последовательных атак Чжоу Ханьчжэн закашлялся. Его рот наполнился кровью.

Как и следовало ожидать, фраза Чэн Цяня «я здесь, чтобы покончить с определенным человеком» не была преувеличением. Эти атаки почти истощили его собственное ядро, но ему было все равно. С помощью камня сосредоточения души он снова заставил себя двигаться. Он вскочил, потянулся к Шуанжэню и, собрав всю свою сдерживаемую злобу в этом единственном ударе, вознамерился покончить с Чжоу Ханьчжэном.

Зрачки Чжоу Ханьчжэна сузились до размеров острия иглы. В отчаянии он отбросил веер и сложил несколько сложных печатей. Бескрайнее небо внезапно потемнело. Густые облака собрались вместе, нависая над островом. Но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить Чэн Цяня. Вызывающий молнии веер не мог противостоять смертоносной силе древнего меча. Он с треском раскололся надвое и упал на землю.

Несмотря на все свои усилия, Чжоу Ханьчжэн все еще не мог преодолеть ограничение, наложенное на него камнем сосредоточения души. Отчаявшийся человек рискнул бы чем угодно! Используя в качестве проводника свое собственное тело, Чжоу Ханьчжэн призвал гром девяти небес.

Ослепленный своим убийственным намерением, Чэн Цянь даже не взглянул на небесную мощь, надвигающуюся на него. Единственное, что занимало его мысли — желание убить Чжоу Ханьчжэна. Все остальное его мало волновало.

Янь Чжэнмин, только что закончивший избивать двух мужчин в масках, обернулся на шум, и почувствовал, как его душа покидает тело.

До предела разогнав заклинанием изношенный меч под ногами, он бросился прямо в бой. Едва дотянувшись, он тут же схватил Чэн Цяня за талию и отбросил его в сторону. В этот момент Янь Чжэнмин чувствовал себя так, словно божественный гром коснулся его самого. Тонкие волоски на его затылке встали дыбом, по спине пробежали мурашки.

Необитаемый остров содрогнулся так сильно, что едва не рухнул на морское дно. В земле, в том месте, где они только что стояли, образовался огромный обугленный кратер.

Грохот оглушил Янь Чжэнмина. Едва очнувшись, он сомкнул пальцы на воротнике Чэн Цяня и взревел:

— Какого черта ты делаешь?!

Состояние Чэн Цянь было ничуть не лучше. Он чувствовал дрожь в груди старшего брата, но не мог слышать ни слова из того, что он сказал. Он завыл в ответ:

— Что ты кричишь? Я ничего не слышу!

Янь Чжэнмин безжалостно отвесил ему подзатыльник. Чэн Цянь, растерявший всю свою силу после прошлого удара, не был готов к этому. Он качнулся вперед и ударился лбом о плечо Янь Чжэнмина.

Но, прежде чем он успел поднять голову и начать спорить, рука Янь Чжэнмина легла ему на затылок. Юноша крепко держал его в своих объятиях.

Хватка у Янь Чжэнмина была такой, что он весь дрожал от напряжения. Он чувствовал себя так, словно только что очнулся от кошмара или пережил катастрофу.

В целом мире ничто не могло принести ему такого утешения, как это грязное тело в его руках.

Тысячи слов заполнили его сердце. Какое-то время он даже не знал, с чего начать. В глубине души ему казалось, будто он что-то почувствовал, но он никак не мог избавиться от внезапной растерянности. Прежде чем он успел разобраться в происходящем, громоподобный рев, обрушившийся на остров, стих. Чэн Цянь, этот бесчувственный сопляк, оттолкнул его, потирая затылок, и тут же объявил:

— Я еще не закончил с Чжоу Ханьчжэном, позже поговорим.

Янь Чжэнмин ошеломленно промолчал.

Хотя он и сам не до конца понимал, что хотел сказать, но пережитое им чувство было поистине захватывающим.

Чжоу Ханьчжэн, чей уровень самосовершенствования так внезапно подавили, был сильно ранен. После того, как он использовал собственное тело для призыва грома, каналы его меридиан были практически разрушены. Даже, если действие камня сосредоточения души закончилось, когда Чэн Цянь потерял свою силу, он все еще лежал на земле, не в силах подняться.

С полным ртом крови, Чжоу Ханьчжэн презрительно посмотрел на приближавшегося Чэн Цяня. Все, что он сейчас мог делать – издавать булькающие звуки. Он несколько раз пытался встать, но снова и снова падал обратно. Его костлявые руки царапали землю, оставляя кровавые следы. Картина была поистине ужасающей.

К несчастью для него, Чэн Цянь был непоколебим. Глядя на этого человека, юноша не испытывал ни жалости, ни страха. Он пошел прямо на него, намереваясь покончить с Чжоу Ханьчжэном одним взмахом меча.

Но именно в этот момент губы Чжоу Ханьчжэна вдруг изогнулись в демонической улыбке. Что-то в его рукаве издало резкий звук. Чэн Цянь нахмурился, прежде чем успел понять, что что-то не так. В следующее мгновение порыв ветра коснулся его затылка.

Чэн Цянь знал, что ему следует уклониться, но из-за того, что он слишком сильно перенапрягся, он едва ли мог собраться с силами.

Боль вспыхнула в середине спины. Чья-то рука пронзила его насквозь, прошла через тело и вышла из груди.