Солдат, стоявший на башне, почтительно вскрикнул, и на его лице отразилось явное облегчение при виде этих людей, способных перевернуть сверх на голову любое поле битвы. Внезапно все стало зловеще тихим. Звуки боя и оглушительный лязг мечей прекратились, как будто их никогда и не было.

Все защитники Анатолии подняли головы, выжидательно и радостно, как подсолнух навстречу яркому солнцу, а незваные гости испуганно оглянулись.

Там, с зеленых холмов, стук копыт по земле гремел у всех в ушах, а рыцари в серебряных доспехах неслись к замку. И когда лицо ведущего из рыцарей приблизилось, все напряжение в теле Макс, сковывавшее ее нервы, немедленно исчезло.

Он вернулся. И все же это возвращение было далеко от их первой встречи; оно ознаменовало совсем другое чувство внутри нее…

Казалось, прошли месяцы, а ведь прошло всего три недели с тех пор, как Макс в последний раз видел его фигуру, стремительно спускающуюся со склонов, словно он был способен преодолеть любой вызов на пути. И она совершенно справедливо в это верила. Наблюдая, как он приближается к воротам, она почувствовала, как что-то шевельнулось в ее сердце.

Чувство безопасность, что давало его присутствие, а еще стыд, стыд за то, что она не смогла сама защитить их поместье.

- ... Хм, пока нас не было, пришли гости.”

Рифтан оглядел одетых в черное рыцарей со своего величественного коня, когда приблизился к прекратившейся битве. Ветер трепал его волосы, пряди темных волос плясали вокруг его глаз, которые истончились, как у зверя... и воспламенились, собираясь пожрать тех, кто стоит на его пути.

Когда воцарилось неловкое молчание, он вдруг спросил: - И кем являются эти неприглашенные гости? - затем он поднял руку, и рыцари Ремдрагона позади него медленно окружили врагов в круг.

Один из них сказал: “взломщики ворот, лидер.”

“Скорее грабители, - сплюнул другой.

Рыцари неуклонно собирались кругом вокруг ошарашенных незваных гостей, обмениваясь колкостями.

Макс молча наблюдала за противостоянием со своего места. Всего несколько мгновений назад те же самые нарушители границы шли на них в бешенстве, на пике своей уверенности. Теперь же, словно подавленные давящим чувством угнетения со стороны новоприбывших рыцарей Ремдрагона, они не сдвинулись ни на дюйм.

“Вы посмели прийти в мои земли и устроить беспорядок ... тогда позвольте мне написать: "хвала невежественным, что не дорожили своей жизнью" на ваших надгробиях.”

Его слова были произнесены очень тихо, но ветер, который донес их до адресатов, вызвал у них мурашки по спине. Звук медленно вынимаемого из ножен меча, словно он не торопился, внезапно заставил нарушителей побледнеть. Человек, назвавшийся Робом Мидахасом, поспешно опустил меч, пытаясь разрядить обстановку, и закричал:

“Я, Я-Лорд Роб Мидахас, правитель Кай'Сы в Либадоне!”

- ... правитель? - Рифтан остановился и приподнял одну из своих темных бровей.

Видя реакцию Рифтана, Роб смог вернуть себе часть своей уверенности и, задрав подбородок, вызывающе заявил “ Эти люди, - он сделал жест в сторону Рута и рыцарей, - совершили неуважение, подвергнув сомнению мою личность и отказавшись от допуска! Во время этого процесса произошла небольшая драка. Вот и все, ничего такого!”

- Ты говоришь, небольшая драка ... ”

Ответ Рифтана прозвучал мрачно и невнятно, когда его взгляд неторопливо скользнул по раненым стражникам и воротам, которые когда-то защищали его поместье, а теперь лежали в руинах. Лицо Роба стало заметно жестче.

- Я ... я извинюсь за то, что не контролирую свой гнев и свою чрезмерную реакцию. Так что ... давайте, давайте прсото забудем это. Ты не хочешь... сделать ситуацию еще хуже. Следовательно–”

- Полагаю, это означает войну.”

Его спокойный голос холодно пронесся над ними. Рифтан улыбнулся, оскалив зубы, как свирепый волк, и медленно направил своего коня к Робу Мидахасу. Рыцари неуклонно расступались, открывая путь своему предводителю, и хотя он входил во владения врагов, на лице Рифтана не было и намека на нерешительность или настороженность.

Он продолжал свои слова так неторопливо и спокойно, что они казались им монотонными.

“Ты привел солдат и напал на ворота замка ... это явное объявление войны. В ответ – после того, как я перережу тебе горло-я пойду домой к тебе, разрушу городские стены и превращу все, что увижу, в руины.”

Роб Мидахас почувствовал, как сердце подступило к горлу. “Ты намекаешь, что собираешься нарушить мирное соглашение между семью странами? Если ... если ты сделаешь это, король Либадона не простит тебя!”

“Как только ты сломал ворота моего замка, ты больше не был защищен соглашением.”

При этом небрежном заявлении о мести даже Макс почувствовала, как по ее телу побежали мурашки, и она бессознательно крепче сжала предплечье охранника. Лицо Рифтана было странно спокойным. И все же безмятежность перед ней казалась зловещей, как тишина перед надвигающейся бурей.