Глава 1
Перевод, адаптация и редакция - команд Книготерапия и Книготерапия II [ranobehub.org]. Подписка на Discord-канал команды. Приятного чтения
Бывало ли вам интересно, что за сила могла бы подчинить себе всё — без оглядки, без противовеса? Люди веками воспевали власть над стихиями, над ветром, огнём, водой, вознося тех, кто хоть на миг укрощал их, в ранг легенд. Позже такие имена стали вписывать в книги рекордов, но это лишь бледная тень тех историй, что шептались у костров, передаваясь из уст в уста. Говорят, первая настоящая книга о чудесах появилась в 1995 году, но кто вспомнит её теперь, когда мир тонет в вымысле?
Кино, книги, комиксы — всё пестрит героями и их врагами, что рождаются с дарами или обретают их в муках. Их жизнь — вечный бой, где каждый удар встречает отпор. Словно сама Вселенная требует равновесия: Свет порождает Тьму, Жизнь — Смерть, Созидатель — Разрушителя. Философы твердят, что это закон бытия: две силы, сплетённые в бесконечном танце, держат друг друга в узде. Но что, если это ложь? Что, если есть сила, которой не нужен противник? Сила, что сама себе начало и конец?
Возьмём созидание. Кажется, ей нужна пара — разрушение, увядание, распад. Но вдумайтесь: всё во Вселенной — это структура, сплетённая из осколков. Создать — значит собрать их в порядок, вдохнуть форму, дать массу, прочность, жизнь. А разрушить — лишь разбить ту же структуру на части, вернуть её в хаос. Одна рука строит замок из песка, другая смахивает его в пыль. Не нужно второго мастера, чтобы сломать то, что ты сам возвёл. Никто не поймёт творение лучше того, кто его создал — и никто не разорвёт его чище.
Сегодня я вернулся домой выжатый, как тряпка, что неделю пролежала в сыром углу. Работа вытянула из меня все соки, оставив лишь гудящую пустоту в голове. Бесконечные цифры, гудящие приборы, запах жжёной проводки, что липнет к пальцам, словно смола — всё это преследовало меня даже в стенах квартиры. Дома я рухнул в кресло, словно подкошенный, открыл цифровой комикс — яркие краски, знакомые герои, их простые битвы. Это было единственное, что ещё держало меня на плаву, словно тонкая нить, связывающая с реальностью. Издатели не жадничали: цена честная, рекламы мало, эффекты не режут глаз. Ходили слухи о новом проекте, но я лишь надеялся, что старый не испортят, не превратят в бездушную копию.
Усталость накатывала волнами, тяжелела в костях, словно свинец. Я стащил куртку, бросил её на пол — она упала с глухим шлепком, как мёртвая птица, словно из нее выпустили всю жизнь. Кровать манила, словно оазис в пустыне, но в комнате было холодно, словно в склеп пробрался ледяной ветер. Я забрался под одеяло, но ткань не грела, а была сухой и шершавой, словно наждачная бумага, царапая кожу при каждом движении. За окном затихли звуки: ни шагов, ни голосов, ни привычного мяуканья бродячих котов. Тишина обволакивала, густая и неприятная, как запах застоявшейся воды в болоте.
Я закрыл глаза, пытаясь уснуть, но сон не шёл. Мысли кружились, словно потревоженные мотыльки — о силах, о героях, о том, что бы я сделал с их мощью. Холод проникал в кости, простыня неприятно прилипала к коже. Ноги дрожали, пальцы сводило, словно от сильного мороза. Я натянул одеяло до подбородка, но воздух в комнате стал тяжёлым, влажным, с привкусом чего-то гнилого — не то плесени, не то тухлятины, забытой в углу. За окном что-то скрипнуло — тихо, но резко, словно ветка царапнула стекло. Хотя ветра не было.
Я перевернулся, пытаясь устроиться, но что-то было не так. Тумба стояла на месте — я коснулся её ногой, ощутив ледяной край. Рука скользнула к креслу, пальцы прошлись по резному подлокотнику, знакомому до боли. Всё на месте. Но когда я потянулся за комиксом, пальцы наткнулись на что-то... живое. Мягкое, пульсирующее холодом, словно сердце мертвеца. Я замер, дыхание перехватило. Пальцы дрогнули, обхватив худую, костлявую конечность — слишком длинную, слишком тонкую для человека.
Я не видел его, но чувствовал, как он смотрит. Его взгляд прожигал меня насквозь, словно ледяной ветер. Сердце заколотилось, кровь загудела в висках, словно рой разъяренных пчел. Я отдёрнул руку, но ощущение осталось: шершавое, древнее, будто я коснулся коры, под которой копошилось что-то живое. В темноте вспыхнули синие искры — крошечные, мерцающие, как дыхание умирающих светлячков. Они выхватывали из мрака тени: длинные, изломанные, тянущиеся от кресла к кровати. Запах усилился — едкий, как тухлая рыба и сырая земля, вывернутая из старой ямы. Простыня неприятно прилипала к коже, холод обжёг кожу, как кислота.
Оно шевельнулось. Лёгкий хруст в кресле, словно кости перекатывались под ветхой кожей. Искры мигнули ярче, и я увидел его — не целиком, а частью: узловатую лапу, свисающую с подлокотника. Серая, потрескавшаяся кожа, чёрные прожилки, как плесень. Когти — длинные, кривые — царапнули пол, оставляя борозды. Звук был тихим, но резал до костей — сухой, скребущий, как ногти по дереву.
Я не мог двинуться, словно парализованный. Мышцы свело, горло сжалось, словно кто-то сдавил его стальной хваткой. Оно смотрело — не глазами, а чем-то, что лезло в голову, копалось в мыслях, как черви в гнили. Голова закружилась, лёгкие горели — я не дышал. Сколько? Минуту? Час? Воздух стал густым, вонючим, как стоячая вода в болоте.
«Как занимательно», — прошелестело в комнате. Голос — низкий, хриплый, словно камни тёрлись друг о друга, словно ветер завывал в пустой гробнице. Он бил по ушам, царапал мозг, словно ржавые гвозди. Я хотел кричать, но лишь открыл рот, выпуская струйку слюны. Пот тёк по лицу, смешиваясь с выделениями из ушей. Оно наклонилось ближе — волна холода, скрип кресла, сгустившиеся тени. Искры погасли, и тьма сомкнулась, словно саван. Последнее, что я услышал, — влажный, тонкий звук, будто кто-то облизнул сухие губы у самого моего лица.
Книготерапия и Книготерапия II [ranobehub.org] - качественные переводы и адаптации лучших ранобэ для наших подписчиков в Discord!