За окном клубился бесконечный туман, такой густой, что казалось, будто по ту сторону тумана исчез весь мир, за исключением света, который пробивался сквозь туман и освещал комнату.

В слегка захламленной холостяцкой квартире, нависнув грудью над длинным, узким столом, сидит исхудавший Чжоу Мин и лихорадочно пишет в тетради.

«На седьмой день ничего не изменилось, густой туман окутывает все за окнами, а сами окна заблокированы неизвестной силой... Вся комната словно «брошена» в какое-то аномальное пространство».

«Здесь нет связи с внешним миром, нет воды и электричества, но горит свет и компьютер включается — хотя я отключил его от сети...»

Как будто легкий ветерок внезапно подул со стороны окна, Чжоу Мин, зарывшийся в свой дневник, поднял голову, и слабый огонек вспыхнул в его измученных глазах, но в следующую секунду он понял, что это была лишь его собственная иллюзия; за окном по-прежнему был только свернувшийся бледный туман, мир тишины, который окутывал его крохотное жилище.

Скользнув взглядом по подоконнику, он увидел лежащие на нем гаечный ключ и молоток — следы его попыток покинуть комнату в течение последних нескольких дней, но теперь эти твердые, грубые инструменты спокойно лежали там, словно насмехаясь над его затруднительным положением.

Через несколько секунд Чжоу Мин со спокойным лицом снова опустил голову и вернулся к дневнику:

«Я в ловушке, в полной неизвестности. Я пытался проломить крышу, стены и полы, но я не смог оставить на них ни единого следа. Комната стала похожа... на искривленное пространство или коробку без выхода...»

«Кроме этой двери».

«Но то, что находится за этой дверью... еще более ненормально».

Чжоу Мин сделал еще одну паузу, медленно изучая свой почерк в дневнике. Он несколько раз рассеянно перелистывал свой дневник, просматривая то, что он написал за последние несколько дней — депрессивные слова, бессмысленные бредни, каракули и ехидные шутки, написанные в попытках расслабиться.

Он не знал, зачем их записывает, не знал, кому они могут пригодиться в будущем, да и вообще он никогда не писал в дневнике — будучи учителем средней школы с довольно ограниченным свободным временем, он не мог тратить его на такую бессмысленную вещь.

Но теперь, нравится ему это или нет, у него было много свободного времени.

Проснувшись, он оказался запертым в своей комнате.

За окном повис лишь густой туман, который никак не хотел рассеиваться, настолько густой, что он не мог видеть ничего, кроме него. И в мире словно перестали сменяться день и ночь, постоянный тусклый свет наполнял комнату двадцать четыре часа в сутки. Окна оказались заперты, электричество и вода отключены, связь на мобильном телефоне отсутствовала, и как бы он ни кричал в комнате, снаружи никто как будто этого не слышал.

Все напоминало абсурдный кошмар, в котором нарушались известные законы природы, но Чжоу Мин, исчерпав все средства, установил одно: это не галлюцинации и не царство снов. Просто мир перестал быть нормальным, впрочем, как и он сам.

Он глубоко вздохнул, и его взгляд, наконец, упал на единственную дверь в конце комнаты.

Это была простая, дешевая, белая деревянная дверь с календарем, который он забыл заменить в прошлом году и решил оставить, блестящей дверной ручкой и чуть лежавшим наискосок дверным ковриком.

Чжоу Мин мог открыть эту дверь.

Если эта закрытая и отчужденная комната была похожа на клетку, то не существовало ничего более зловещего, чем то, что в ней стояла дверь, которую можно в любой момент открыть, соблазняя пленника толкнуть ее, и выйти наружу. Но дверь вела не туда, куда он хотел.

За дверью не было ни старых, но близких сердцу подъездов, ни солнечных улиц и энергичных людей, ничего из того, что он знал.

Была только странная и чужая земля.

Но Чжоу Мин понимал, что у него мало времени на колебания, и что так называемого «выбора» вообще не существовало.

Его запасы продовольствия заканчивались, у него оставалась только последняя четверть нескольких ведер воды.

Возможно, у него появится шанс выяснить, что стало причиной всего этого.

Чжоу Мин тихо вздохнул и опустил голову, чтобы оставить последние несколько абзацев в дневнике:

«...Но, несмотря ни на что, сейчас остается только один вариант — перейти на другую сторону двери. Может быть, на том корабле есть еда. Наблюдений и приготовлений, которыми я занимался последние несколько дней, должно хватить, чтобы я выжил на этом корабле... Несмотря на то что приготовления, которые я мог сделать там, были очень ограничены».

«И, наконец, тем, кто придет после меня, если я не вернусь и в будущем какой-нибудь спасатель откроет эту комнату и увидит этот дневник, пожалуйста, не воспринимайте то, что я написал, как антиутопическую историю — это действительно произошло, как бы жутко это ни было. Человек по имени Чжоу Мин, запертый внутри безумной и странной пространственно-временной аномалии, действительно существовал».

«Я сделал все возможное, чтобы описать аномалии, которые я видел, в этом дневнике, и записать все усилия, которые я предпринял, чтобы выбраться из этой ловушки, так что если это увидит кто-то после меня, пожалуйста, хотя бы запомните мое имя и запомните, что этот дневник написал я».

Чжоу Мин закрыл дневник, бросил ручку в лежащий рядом пенал и медленно встал из-за стола.

Пора уходить, пока он совсем не отчаялся.

Но после краткого раздумья он не пошел сразу к единственной двери, ведущей во «внешний мир», а направился к своей кровати.

Он должен быть готов к встрече с «чужой землей» за дверью — а его душевное состояние, особенно психическое, оставляло желать лучшего.

Чжоу Мин не знал, сможет ли он заснуть, но даже если он просто ляжет в постель, это будет лучше, чем отправиться на тот свет в состоянии психического истощения.

Восемь часов спустя Чжоу Мин открыл глаза.

За окном по-прежнему плавал хаотичный туман, не позволяющий понять день сейчас или ночь.

Чжоу Мин проигнорировал ситуацию за окном. Он достал еду из своих немногочисленных запасов, и ел, пока не насытился на восемьдесят процентов, а затем подошел к зеркалу в углу комнаты.

У человека в зеркале по-прежнему были всклокоченные волосы. Он выглядел довольно жалко, словно долгое время жил на улице. Немногие люди захотели бы смотреть на такого человека, но Чжоу Мин продолжал смотреть на себя в зеркале, словно желая навсегда запечатлеть этот образ в своем сознании.

Он несколько минут смотрел в зеркало, а затем сказал низким голосом, как бы обращаясь к человеку по ту сторону:

— Тебя зовут Чжоу Мин, по крайней мере, на «этой стороне», тебя зовут Чжоу Мин, не забывай об этом.

Только после этого он развернулся и ушел.

Подойдя к слишком знакомой ему двери комнаты, Чжоу Мин глубоко вздохнул и положил руку на ручку.

Кроме одежды, он не взял с собой ничего лишнего, ни еды, ни защитного снаряжения. Таков был опыт его предыдущих «исследований» — он не мог пронести через эту дверь ничего, кроме себя.

На самом деле, он чувствовал, что должен поставить знак вопроса даже над этим «себя», потому что...

Чжоу Мин повернул ручку и толкнул дверь. Перед его глазами появился туман пепельного цвета, который поднимался и опускался, как какой-то занавес. Посреди этого тумана он услышал шум морских волн, приятно ласкающих его уши.

После мгновения головокружения Чжоу Мин открыл глаза и увидел широкую, пустующую деревянную палубу, возвышающуюся мачту, стоя́щую под темными тучами, и малюсенькие волны на море, края которого он не видел.

Чжоу Мин склонил голову и увидел тело, которое было намного крепче, чем он помнил, капитанскую форму, которая выглядела изысканно и дорого, но была сделана в совершенно незнакомом ему стиле, пару больших костлявых ладоней и классически изящный черный пистолет в руке.

Да, теперь он даже не был уверен, он ли это.