В антикварном магазине города-государства Пранд, расположенном в нижнем районе, Дункан сидел за прилавком и держал в руках экземпляр еженедельной газеты.

Вдруг он моргнул, и его взгляд, несколько рассеянный, сфокусировался. Затем он взглянул на газету и перевернул ее.

На первую полосу газеты поместили важное событие, произошедшее в городе-государстве недавно: Его Преосвященство Валентин, епископ Собора Глубин, в ближайшее время будет председательствовать на масштабном освящении, во время которого более десяти Соборов по всему городу будут звонить в большие колокола, призывая силу Богини Бурь, дабы она ниспослала на город благословение.

И в качестве прелюдии к этому благословению консул Данте Уэйн вчера вечером передал Собору подарок…

На первую полосу также поместили лицо консула — мужчина средних лет с серьезным выражением, седыми волосами, высокий и худой, и что самое поразительное — на его лице красовался весьма страшный шрам, а вместо одного из глазных яблок — протез.

Очевидно, это был след от какого-то несчастного случая.

Дункан неспешно изучил новость, и в его памяти всплыло лицо молодого инквизитора по имени Ванна — у нее тоже имелся шрам возле глаза, не влияющий на зрение, но весьма заметны.

Он вспомнил информацию, собранную им за последнее время: дядей инквизитора Ванны был консул города-государства Данте Уэйн, а шрамы на их лицах, по слухам, появились в результате одного и того же несчастного случая одиннадцать лет назад, когда они пострадали от рук толпы во время утечки на фабрике и бунта культистов в шестом квартале близ «Перекрестка». Данте Уэйн и Ванна Уэйн пострадали от рук бунтовщиков, и у обоих остались шрамы, что побудило их стать ярыми сторонниками Собора Глубин и бороться с деятельностью культистов в городе-государстве.

Эта информация не держалась в секрете, она фигурировала как в официальных документах, так и в разговорах народа. И когда человек случайно расспрашивал жителей нижнего района, он слышал именно это.

Одиннадцать лет назад произошла «утечка на фабрике» в шестом квартале…

Дункан молча перевернул газету на следующую страницу, а его разум тем временем комбинировал и сортировал различные улики, которые он собирал в последнее время.

«Осколок Солнца», пожар в памяти Нины, ее недавние кошмары, несчастный случай, произошедший с инквизитором Ванной и консулом Данте, а также молодая девушка по имени Ширли, которая, похоже, расследует истину... Все это вращается вокруг «утечки на фабрике» в шестом квартале одиннадцать лет назад, а теперь по городу перемещается культ солнца, и «Бог Солнца», стоящий за ними, — это пылающая штука, похожая на злого бога.

И оно умоляет о помощи.

Дункан пока не собирался разбираться с «Богом Солнца», но его немного беспокоило безымянное пламя во снах Нины.

Рано утром он выпустил голубя в город-государство в поисках культистов. Нина была наверху и складывала свои книги, собираясь через несколько минут отправиться в школу. Улица возле магазина ожила от звуков карет и лошадей. Люди проходили через двери, создавая свежее ощущение жизни и бодрости.

Вдруг на лестнице послышались легкие шаги, старые деревянные половицы слегка скрипнули, и в поле зрения Дункана появилась Нина со школьной сумкой в одной руке, а в другой — хлеб, которым она собиралась перекусить.

— Дядя! Я пошла в школу!

— Не торопись, а то еще упадешь. — Дункан проводил девочку беспомощным взглядом, потом что-то вспомнил: — Кстати, сегодня день, когда ты идешь в музей?

— Да! У меня встреча с одноклассником! — Нина обернулась, на ее лице сияла улыбка. — Я не вернусь к обеду, а сразу пойду в музей со своим одноклассником, так что тебе придется приготовить себе что-нибудь самому.

— Знаю, знаю, — улыбнулся Дункан и, махнув рукой, снова призвал: — Не торопись и следи за дорогой.

— Ладно-ладно, до свидания, дядя!

Сопровождаемая звяканьем колокольчика у двери, фигура Нины исчезла из поля зрения Дункана.

Она перешла дорогу и скрылась за углом одного из зданий.

Дункан смотрел вслед уходящей Нине, вспоминая «визит на дом» и то, что рассказал ему пожилой господин Моррис: у Нины было очень мало друзей в школе, и большинство одноклассников не проявляли к ней особого интереса.

Но даже если и так, похоже, что один друг у нее все-таки есть.

Вчера он расспросил ее, и оказалось, что Нина собиралась сходить в музей с одноклассницей, тихой девушкой, которая тоже жила в нижнем районе. Они подружились совсем недавно.

Дункан отложил газету.

Нина уже ушла в школу и не вернется сегодня днем, а так как сегодня был будний день, посетителей в магазине будет немного.

Оставаться здесь и наблюдать за магазином — пустая трата времени... Может быть, мне отправиться в город и что-нибудь разведать.

Дункан мысленно воспринял текущее местоположение голубя, после чего дал ему команду «продолжать патрулирование», затем надел пальто, повесил на дверь деревянную табличку, запер дверь магазина и отправился на близлежащую остановку.

На ней оказалось много людей: все спешили на работу и в школу. Дункан смешался с толпой и, подойдя к вывеске, стал рассматривать карту маршрутов.

Его взгляд остановился на одной из строк — на ней было черным по белому написано место: шестой квартал.

Место, где, по официальным данным, произошла «утечка на фабрике».

Дункан отвел взгляд и стал терпеливо ждать автобуса. Прошло немало времени, прежде чем он наконец увидел старый автобус, ковыляющий к остановке; номер на его передней части указывал на то, что это тот самый автобус, которого он ждал.

Дункан последовал за большой группой людей, которые заходили в автобус.

Старый автобус оказался переполнен: спешащие на работу граждане заполнили все сиденья. Дункан молча протиснулся к задней двери и стал терпеливо ждать, когда автобус начнет движение.

С хриплым, напряженным ревом парового двигателя перегруженная машина завелась, и кондуктор начал пробираться сквозь людей. Когда он приблизился к Дункану, его темно-синяя форма уже была перекошена.

— Шестой квартал. — Дункан приветливо улыбнулся кондуктору.

Однако кондуктор, зажатый меж людей, заметно удивился, услышав Дункана, и спросил:

— А? Куда вы едете?

Дункан нахмурился.

— Шестой квартал — я видел его на маршрутной карте. Разве этот автобус туда не ходит?

Кондуктор на мгновение растерялся, затем посмотрел на маршрутную карту неподалеку, и только после этого кивнул, словно очнувшись от сна:

— О, конечно ходит. Обычно туда мало кто ездит, вот я и забыл о нем... Четыре песо.

Обычно мало кто ездит в шестой квартал? Авария произошла более одиннадцати лет назад, а фабрику так и не восстановили?

Дункана охватило сомнение, но он все равно купил билет и стал наблюдать, как кондуктор снова протискивается сквозь людей, словно воин, пробивающийся сквозь многотысячную армию.

Дальше ему оставалось только молча ждать, когда автобус прибудет на остановку.

Но в этот момент он вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд, который, как ему показалось, исходил от кого-то неподалеку.

Взгляд был очень коротким, как будто случайно пронесся мимо, но чувства Дункана имели необычайную остроту: он не только почувствовал, что взгляд направлен на него, но даже смутно ощутил в нем… страх, что сразу же пробудило его любопытство.

В следующую секунду он увидел невысокую фигуру, которая пыталась пробраться назад сквозь толпу пассажиров.

Он увидел эту фигуру, а та увидела его — и мгновенно остановилась и застыла на месте, словно не решаясь больше двигаться.

Это была девушка в черном платье, на вид примерно возраста Нины, с необычным ошейником на шее, на котором висел маленький колокольчик…

Это была Ширли.

Дункан мгновенно приподнял брови. Он никогда не думал, что все может совпасть до такой степени. Он протиснулся в сторону девушки — та к этому времени совсем одеревенела и лишь смотрела на Дункана с лицом, полным нервозности и даже некоторого страха.

Дункан медленно появился перед собеседницей, улыбнулся и поприветствовал девушку:

— Еще раз здравствуйте — в такое время суток вы собрались в школу?

Ширли набралась смелости и выдавила из себя улыбку. Хотя однажды она не поняла страха Пса перед этим человеком, но сейчас, в ситуации, когда она уже поняла весь ужас Дункана, ей хотелось лишь плакать.

— Здравствуйте...