Прямо сейчас Нина была счастлива, потому что она уже очень давно не ела с дядей Дунканом вот так, не обсуждала с ним, что с ней произошло в школе, и не видела улыбки на его лице.

Это даже напомнило ей о старых временах, когда ее дядя был еще здоров. После того как она потеряла родителей в возрасте шести лет, этот человек стал ее единственной семьей в этом мире, но четыре года назад болезнь, причину которой не могли установить даже врачи, превратила ее дядю в совершенно другого человека. И по правде говоря... эти времена она переживала очень тяжело.

Дядя по-прежнему платил за учебу и обеспечивал ее всем необходимым, но Нина чувствовала, как все краски «будущего» исчезают из привычного ей магазина и рассеиваются среди алкоголя, болеутоляющих и подозрительных «друзей», с которыми ее дядя имел дело.

Она уже давно перестала надеяться, что сможет вернуть те прошлые времена.

Дункан тоже был счастлив, ведь он наконец-то получил больше информации о мире, наконец-то прикоснулся к ее истории. Пусть даже это была лишь небольшая ее часть, он все равно радовался, что смог хоть что-то узнать.

Утраченная «Эпоха Порядка», Великое Уничтожение, изменившее мир, Эпоха Глубокого Моря, продолжающаяся по сей день, аномалии и видения по всему миру, о которых он совершенно не знал или видел. То, о чем он раньше ничего не знал или знал немного, теперь обрисовалось более четко.

Они закончили завтракать, и Нина встала из-за стола, чтобы убрать посуду. По скорости её умелых движений Дункан сразу понял, что она делала эту работу на регулярной основе, и, без сомнения, именно она убирала спальню наверху.

Больной мужчина, посвятивший большую часть своей энергии и энтузиазма культу, явно не стал бы этого делать.

Но глядя на занятую девушку перед собой, Дункан наконец не выдержал и, встав, взял большой поднос из рук Нины:

— Позволь мне отнести это, раз уж я все равно собираюсь наверх.

Нина удивленно посмотрела на Дункана. Она собиралась что-то сказать, но он уже направился к лестнице.

Девушка могла только поспешить следом предостерегая:

— Дядя, осторожнее. Доктор говорит, что ты все еще нездоров...

— Доктор... Доктор Альберт? — спросил Дункан не оборачиваясь.

Поднимаясь по лестнице, он попытался найти впечатление об этом докторе в обрывках памяти, но нашёл всего лишь несколько фрагментов.

— Со мной все в порядке. В любом случае к сегодняшнему дню он даже не смог выяснить причину моей болезни, а самое эффективное выписанное им лекарство — это болеутоляющее.

— ... Тебе стоит прислушаться к его советам, — пробормотала Нина, поднимаясь вслед за Дунканом на второй этаж. — Он хотя бы знает, что нужно делать, чтобы оставаться здоровым...

Внезапно ее прервал звук хлопающих крыльев.

Они с Дунканом посмотрели в ту сторону, откуда он доносился, и увидели тень, на мгновение мелькнувшую за дверью главной спальни.

— Дядя Дункан, в твоей комнате что-то промелькнуло! — удивленно сказала Нина, прежде чем шагнуть вперед и взяться за дверную ручку. — Может быть, это соседский кот...

— Подожди...

Не успел Дункан договорить, как Нина толчком открыла дверь спальни, и перед их взором появился голубь, прятавшийся в комнате.

Ай стоял на самой вершине комода, одной лапой схватив маленький кусочек картошки и пытаясь запихать его себе в клюв, но внезапно распахнувшаяся дверь прервала его планы. И он так и застыл на месте, одной лапой пытаясь запихать себе в клюв маленький кусочек картошки. Один из его глаз-бусинок уставился на Нину, а другой, соответственно, на стену с другой стороны.

Затем он увидел Дункана и, дважды взмахнув своими крыльями, громко проворковал.

Краем глаза Дункан заметил, что окно неподалеку широко распахнуто — очевидно, через него Ай сбежал наружу, а вдалеке, прямо напротив окна, виднелся порт, залитый солнечным светом.

Голубь отправился в порт и вернулся с кусочком картошки...

— Голубь? — наконец отреагировала Нина, удивленно глядя на Ай. — Дядя Дункан! У тебя в комнате голубь!

— Я вижу, — равнодушно сказал Дункан. — Никогда его до этого не видел.

После его слов Ай тотчас же бросил кусочек картошки и, вспорхнув, приземлился на плечо Дункана.

— Он прилетел сегодня утром, — вздохнул Дункан. — Наверное, кто-то его вырастил. Правда, он мало что понимает. Я его угостил, и из-за этого он не улетает.

Слушая Дункана, Ай вновь громко проворковал.

Если бы не присутствие посторонних и не приказ Дункана, он бы уже начал что-нибудь говорить во всю мощь своих легких.

Нина не сомневалась в словах дяди. Она смотрела на голубя сияющими глазами, а затем осторожно подошла и спросила Дункана, в то же время наблюдая за реакцией голубя:

— Ты… хочешь оставить его себе? Можно я оставлю его себе?

Мысли девушки были написаны на ее лице. В ее глазах Ай являлся просто милым и симпатичным белым голубем. Ай же после слов Дункана наклонил свою голову и вопросительно взглянул на него.

Дункан вдруг подумал, что птица на удивление более понятлива, когда молчит, чем когда...

Через мгновение он сделал вид, что колеблется, а затем кивнул:

— Да, но только если сам голубь этого захочет. Он может улететь в любой момент, и тогда тебе не стоит жаловаться.

Нина расплылась в широкой улыбке:

— Отлично! Я знала, что ты на самом деле благоразумный человек, дядя Дункан!

***

В самом центре молельной комнаты Собора Глубин Валентин, архиепископ города-государства, одетый в рясу священнослужителя с золотыми полосами на черном фоне, с серьезным лицом стоял перед статуей Богини Бурь.

Он — высокий и худой старик с редеющими седыми волосами и спокойными глазами.

В молельной комнате тихо горел большой канделябр, освещая комнату святым пламенем, а на сцене стояла статуя Гэмоны. Статуя Богини не имела лица, всю ее голову покрывала черная траурная вуаль, а длинная юбка с изображенными на ней волнами свисала с ее тела до самого края сцены. Хотя это всего лишь статуя, она источает настолько сильное ощущение чьего-то присутствия, что любому человеку рядом с ней покажется, будто за ним кто-то наблюдает и защищает.

Это чувство, что за ней наблюдают и защищает, существовало на самом деле, и именно из-за него Ванна, пришедшая обсудить дела с архиепископом, смогла уверенно и открыто говорить об образах, которые она видела во сне.

— ... Если это то, что ты видела во сне, то это действительно «Затерянный Дом».

Архиепископ обернулся и посмотрел на молодого инквизитора, что пришла к нему рано утром. Хотя с точки зрения церковной иерархии инквизитор и епископ находились на равных, нередко инквизитор обращалась к нему за советом или даже руководством, когда дело касалось изучения сверхъестественных событий.

— Так это действительно «Затерянный Дом»? — Несмотря на то что она уже знала ответ, Ванна не могла не удивиться, услышав вердикт архиепископа. — Я думала...

— Ты думала, что в наши дни этот корабль — всего лишь легенда, как все эти истории о кораблях-призраках, которыми моряки хвастаются в тавернах? — Валентин понял, что хотела сказать Ванна.

Старик с редеющими седыми волосами покачал головой и глубоким голосом сказал:

— Существование «Затерянного Дома» — это факт, признанный всеми городами-государствами и церковью. Это не легенда, а нечто такое, упоминание о чем можно найти в архиве собора.

— Я знаю о том, что «Затерянный Дом» существовал на самом деле. В архивах города-государства Пранд даже есть часть чертежей его конструкции и записи его первого плавания более чем столетней давности, но вся эта информация ограничена временем, когда он еще плавал в реальном мире, и когда капитан Дункан был человеком… — серьезно сказала Ванна.

В следующий момент она бросила взгляд на статую позади архиепископа и решил быть более осторожной в своих словах.

— Мы точно знаем, что этот корабль упал в подпространство... Столетие назад тысячи беглецов с Тринадцати островов Уэйсерена стали свидетелями того, как корабль вместе с их родиной поглотила граница реальности, и они погрузились прямо в тени подпространства. И за прошедшие с тех пор десятилетия, хотя мы получали сообщения очевидцев о том, что они видели, как «Затерянный Дом» вновь появился в реальном мире, все они не имеют реальных доказательств, и значительное число ученых сомневаются в «возвращении» корабля… — сказала молодой инквизитор, глядя на стоящего перед ней старика.

— Разве возможно, чтобы что-то, поглощенное подпространством, снова появилось в реальном мире?

— ... До сих пор никто и ничто, кроме «Затерянного Дома», не возвращалось в реальный мир после падения в подпространство. И даже в случае с «Затерянным Домом» существуют только сообщения очевидцев, а ученые из всех слоев общества сомневаются в возвращении этого корабля, но дело не в этом, — сказал старик, и его серьезный взгляд упал на Ванну. — Дело в другом. Инквизитор, вы чего-то боитесь?