После своего мини выступления Амелия положила скрипку обратно в футляр и переоделась. Не оставаясь на ночь в кружевном и броском, она сняла свои тяжелые одежды и переоделась в легкую ночную рубашку. Раньше Амелия надевала пижаму самое большее раз в неделю или даже раз в месяц, но теперь благодаря Сиву она стала носить ее довольно часто.

Светловолосая ведьма легла на широкую кровать, где ее уже ждал парень, и положила голову на одну из двух подушек так, как будто это нечто само собой разумеющееся. Сиву, наполовину впавший в сон, проснулся от звука шуршащей простыни.

“Прости, я тебя разбудила?”

“Нет, мисс Амелия, я просто закрыл глаза.”

Она провела рукой по его волосам, и в ответ он повернулся к ней лицом. Даже в тускло освещенной комнате под зашедшим солнцем они могли ясно видеть глаза друг друга. Теперь Сиву не было неловко вот так смотреть в ее лицо, а напротив, он чувствовал от этого некий комфорт.

“Мисс Амелия… я хочу кое о чем вам спросить.”

“Без проблем. Спрашивай.”

“Когда я впервые проснулся, то помню, что мисс Амелия зачем-то извинялась передо мной.”

Так оно и было. В ней взорвались чувства. Радость от того, что Сиву вернулся в сознание. Облегчение, что ей не пришлось терять его. Но при этом и вина за то, что между ними сформировалась непоправимая обида, отчего она тогда прижалась к нему и заплакала.

“Я помню.”

“О том, что Амелия сделала со мной, эм… что это было?”

Глаза Сиву устремились прямо на нее. Это был не укоряющий взгляд, который судил бы ее за грехи. Напротив, его глаза были полны любопытства, как будто ему правда было интересно узнать это. В них читалась смесь теплой привязанности и полного доверия.

“Я считаю, что мисс Амелия очень хороший человек… и к тому же невероятно добрый.”

Она пела колыбельную, когда он боялся спать один. Когда он усердно грыз гранит науки, она приходила к нему с закусками и учила предметам, которых он не знал. Эта добрая девушка, когда ему было скучно, выходила с ним на пикники и прогулки. Вот какие впечатления Сиву о ней составил.

Но в этот момент Амелия будто бы услышала бум своего упавшего сердца. Она почувствовала себя так, словно ее интимный секрет, который она никогда не хотела раскрывать или, по крайней мере, чтоб о нем не знало много людей, внезапно стал достоянием общественности.

“Ах, я же говорил, что со мной все в порядке… Так что этим вопросом я не хочу сказать, что собираюсь отменить то прощение. Мне просто любопытно.”

“Я знаю. Знаю.”

Как и взрослый Сиву, юный Сиву был хорошим ребенком. Старательным, искренним и добродушным. По сравнению с Амелией, с которой в детстве случилось ужасное событие, он был мальчиком, достойным называться ангелочком.

Вот почему Амелия не хотела рассказывать ему. Скажи это сейчас, и Сиву определенно простит ее, ведь сам-то он не помнил, как Амелия над ним жестоко издевалась. Это прощение действительно может в какой-то степени послужить буфером, когда его память однажды вернется. Но это не то, чего желает Амелия. Как бы сильно ведьма не было напугана неопределенностью, она хотела заплатить справедливую цену за произошедшее.

“Позже.”

“…….”

“Я расскажу тебе немного позже, хорошо?”

“Хорошо, мисс Амелия.”

Сиву послушно кивнул головой, не злясь и не задавая вопросов. Если Амелия так сказала, значит, на то у нее есть веские причины. Но это его послушное поведение заставляло Амелию страдать изнутри.

“Спокойной ночи. Спасибо вам, что и сегодня заботились обо мне.”

Сиву вежливо кивнул головой и повернулся, готовясь погрузиться в сон.

“Сиву.”

Именно тогда Амелия остановила его. Сиву бросил на нее спокойный взгляд, ожидая, что она хотела сказать. В течение последних нескольких перед тем, как заснуть, они вдвоем занимались определенными действиями.

“Ты не хочешь сделать это сегодня?”

Сиву никогда не поднимал эту тему первым, но Амелия всегда позволяла ему. Видя, как он дурачится с ней, ей почему-то всегда была очень радостно видеть это.

“Мисс Амелия не против?”

“Я уже говорила тебе. Сиву, ты можешь делать это когда хочешь.”

“Но меня немного смущает такое...”

Амелия осторожно отодвинула свою руку, чтобы ему было легче дотронуться до ее груди. Поначалу она позволяла ему трогать свою грудь в той манере, как это делала ее наставница, но теперь она расстраивалась, если не делал с ней ничего перед сном.

И не только из-за осознания того, что она исполняет его желания. Ощущения того, что она предоставляет ему свои самые сокровенные части драгоценного тела, даже поверх одежды, каким-то образом вызвали внизу живота странную чесотку.

Обычно после того, как его руки несколько раз гладили ее грудь, Амелия засыпала вслед за ним. Это походило на неплохой расслабляющий массаж. И даже ей становилось немного стыдно заниматься подобным, это беспроигрышный вариант для обоих.

“Тогда прошу прощения.”

Сиву сглотнул слюну и положил свои руки ей на грудь. Ночная рубашка Амелии - это, по сути, платье без рукавов, материал которого обнажал фигуру ее фруктов. Более того эти объемы, особенно подчеркиваемые тем фактом, что ее тело лежало на боку, оказались невероятно приятными на ощупь даже сквозь верх одежды.

“Ммммм...”

Сосредоточенная на том, чтобы ощутить прикосновение его рук, Амелия неосознанно издала тихий стон. Сиву понимал, что они чем-то неприличным. Его с детства учили, что мужчина не должен даже небрежно прикасаться к женскому телу, и что грудь - важная часть и место, посредством которого они дают детям молоко.

Честно говоря, Сиву не совсем понимал, почему Амелия позволяла ему такое. Но он ничего не говорил и продолжал, потому что ему нравилось, и потому что у него часто возникало желание попробовать еще раз. А еще именно этого момента он ждал с нетерпением последние несколько дней.

“Хааа...”

Нежно загнутые ресницы Амелии слегка дернулись. Каждый раз, когда он поглаживал ее, она не могла его игнорировать и вздыхала. Сиву догадался о значении, стоящее за этим ее дыханием.

Недавно на днях он ходил в общественную баню с близняшками, и это дыхание очень похоже на вдыхаемый Одэтт ему в уши жар, когда она терлась своей обнаженной кожей об его спину. От этого странного дыхания нижняя часть тела Сиву почему-то напрягалась.

Конечно, если не обращать внимание, то он будет казаться маленьким и внешне неприметным выступом на пижаме. Однако, когда Сиву сосредоточил свои чувства на массирующих ее грудь ладонях, то почувствовал, как желеобразное нечто в центрах сисек стало немного твердым. И конечно, эти бугорки в центрах называются сосками.

“Хмммм...”

Что скрывается за этой тонкой тканью? Стоят ли ее соски вертикально, как у близняшек? Как будет выглядеть ее грудь без одежды? Стоны Амелии, касающееся тыльной стороны его ладоней, лишь усиливали его любопытство.

Между ног уже поднялся набухший стержень, из-за чего Сиву моментально почувствовал себя виноватым. Он ничего не знал о событиях прошлого, но сейчас Амелия для него - добрая учительница, вот почему Сиву испытывал ощущение чего-то неправильного, когда думал о ней неподобающе.

Но это чувство вины не смогло побороть его желание в порыве момента. Сиву понял, что чувство вины и рациональность, сдерживающие его побуждения, были разорваны на куски. И так он нежно покрутил кончиками пальцев ее соски, притворившись дурачком, что Амелия не велела ему остановиться.

“Хааа....”

Изящные брови Амелии немного нахмурились. Вместе со сладким ароматам до него донесся вздох, ставший еще более жарким. Сиву перестал двигаться и, затаив дыхание, стал наблюдать за ее реакцией.

Он сжал плечи как бы в боязни, что она откроет глаза и сделает ему выговор, но Амелия все также лежала неподвижно, как будто ничего плохого не случилось.

Сиву почувствовал свое ускоренное сердцебиение, и что его воспылавшие инстинкты вышли из-под контроля. Он, конечно же, знал, что делает что-то плохое, но на этом этапе не мог остановиться.

“Умм... мммм… мммм...”

Сиву приступил к делу всерьез. Он стряхнул с себя чувство вины словно пыль и поддался внезапному порыву. Поглаживая нижнюю часть груди и разминая ее, как тесто, он нежно коснулся кончиком указательного пальца знойных бугорков, начавших проступать сквозь одежду.

Вместе с каждым таким разом Амелия вздрагивала, как будто у нее была икота. Как бонус, вместе со странными приглушенными звуками из нее вырывался горячий воздух. Амелия, пораженная эти поворотом и попытавшаяся отговорить его, все-таки ничего не сказала, хотя и могла. Сквозь немного прерывистое дыхание она заставила себя закрыть веки.

Со стороны Сиву это действие было воспринято как молчаливое согласие.

Может, мисс Амелия тоже не хочет останавливаться? Другими словами, она дала мне зеленый свет. Сиву в очередной раз сглотнул и на этот раз начал трогать соски Амелии уже всерьез.

“Хааа... мхааа... хуааа...”

Густые брови Амелии хмурились каждый раз, когда он сжимал и покручивал их кончиками пальцев. Ее тело прерывисто вздрагивало в цикле спокойствия и возбуждения.

Немного пугающая Амелия сейчас совсем не выглядела как его добрая и спокойная учительница. Напротив, а была игрушкой, которая под влиянием его пальцем барахталась всем телом. Сквозь завесу греховности к нему постепенно подступало таинственное чувство завоевания. Но оно продолжалось не слишком долго.

Примерно через полчаса с момента начала массажа мягких грудей, наслаждаясь ее прерывистым дыханием, Сиву начала одолевать сонливость. Его руки, преисполненные энтузиазмом, ослабли, и он заснул в обнимку с ее холмами.

“Хууу.....”

Когда рука Сиву перестала двигаться, Амелия осторожно открыла глаза, вслушиваясь в его дыхание. Ее глаза были увлажнены от избытка чувств, словно лист, омытый утренней росой.

“Ах....”

Сиву, как обычно, массировавший ее дыньки, внезапно переместил руку на более чувствительную область. Но Амелия не стала ему препятствовать, что немного сбило с толку ее саму.

Так почему? Это же самый что ни есть бесстыдный поступок. Она с самого начала не должна было допускать подобного.

Потому что я медленно соображала? Потому что втайне хотела этого? Было ли мое чувство долга перед ним искажено в сторону уступки всем его просьбам? Или я просто притворилась сильной, когда у самой не хватило духу остановить его при первых признаках?

Амелия запоздало осознала, что ее лицо вспыхнуло красными красками. И не только из-за того, что она позволила ему ласкать свою грудь без каких-либо форм вежливостей.

От его прикосновений она получала явное удовольствие, экстатическое наслаждение, которое, казалось, пронзало от верха до самого лона. Амелию охватила щекотка, которую она никогда раньше в своей жизни не испытывала, и сопутствующее ей головокружительное ощущение.

Если причина, по которой она поначалу потворствовала его поступку, неясна, то явно прослеживалось что-то, из-за чего она не открывала глаза и спокойно принимая его ласки. А именно: Амелия чувствовала то же, что и он. Вот почему ей стало стыдно за это, и она не могла этого вынести.

“О!..”

Амелия, собираясь тихонько взять подушку и спастись от невыносимой температуры, когда ворочалась под ним с бока на бок, почувствовала влажность между ног. Осознавая свои смутные сомнения, она просунула руку под ночную рубашку. Ее трусики оказались влажными достаточно, чтобы водичка проливалась сквозь них.

Широко раскрывшая глаза Амелия просунула руку под них, и там было недвусмысленно мокро. Даже больше походило на то, как там поработали десятки слизней. Она вытащила руку и посмотрела на нее дрожащими глазами. Между ее пальцами растекалась липкая жидкость.

Жидкость, выделяемая из влагалища как смазка, когда женщина чувствует сексуальное возбуждение. Ее любовный сок.

“…….”

Амелия забыла о самобичевании и оказалась поглощена чувством неуверенности в себе. Потому что это был первый раз, когда обладающая познаниями в сексе Амелия, но никогда не мастурбировавшая, увидела, как из ее тела вытекает столько любовного сока.

Он лишь игрался с сосками, и, кроме того, это не взрослый Сиву, а маленький Сиву... Амелия прикусила губу и тихонько встала с кровати, чтобы не разбудить его. Ей нужно было сменить ей трусики.

“Угм...”

Амелия снова легла в кровать, но ворочалась всю ночь в нечистой совести.