Как только Амелия вернулась в свою комнату, она сразу же рухнула, точно ее ноги потеряли силы стоять. Сильное возбуждение, напоминавшее пылающую жару в пустыне, постепенно угасло, уступив место чувству ненависти к самой себе. Она винила себя за слабость и считала себя ответственной за то, что поддалась искушению, которому ей следовало противостоять.

Сплетаться с ним своим телом в тот момент было чем-то, чего ей никогда не следовало допускать. В конце концов, его память еще не полностью вернулась. Амелия возненавидела себя за то, что соблазнила Сиву своим телом, пока тот ничего не знал об подоплеке их отношений. Не говоря уже о том, что она сделала это ради удовлетворения собственных корыстных побуждений.

Мало того, ей не следовало даже произносить слова прощения. Вперемешку с этим проскальзывала смелость, ожидавшая прощения, как только к нему вернутся воспоминания.

“Гху… гхм… гхх...”

Ее разум переполнил страх. Страх от тех самых глаз, которыми он посмотрит на нее. Она боялась, что после возвращения всех воспоминаний он затаит в глазах эту темноту.

Совсем недавно она искренне верила, что сможет вынести любые резкие слова, пока сможет спасти его. Но пока она проводила с ним все эти радостные дни, ее сердце постепенно переменялось.

Оно стало слабее. Оно чувствовало, что больше не может выносить его быстрый рост.

“Учитель… Учитель… что мне следует делать?..”

Сколько бы она ни умоляла, никто не давал ответа. Грудь сжалась и удушала ее. Ощущением это было похоже на утопление.

– Тук!

Неожиданно к ее ногам покатилась некая бутылочка с зельем. В этот момент она пыталась подавить свой крик, боясь, что он может достичь ушей Сиву. Амелия с ошеломленным лицом подняла его.

“Если бы у меня этого не было…”

Она подумала, что если бы этого непонятного зелья, данного герцогом Кетер, не существовало, то они могли бы продолжать жить этой жизнью вечно. Проводить каждый день с Сиву в этой маленькой хижине, продолжая накапливать счастливые воспоминания и получая его ласковый взгляд.

В этом царстве забытой истины и утешающей лжи они могли делиться словами любви, погружаться в магические исследования, рисовать различные картины, играть на скрипке, печь пироги и неторопливо гулять.

“Счастливо... на вечно...”

Когда она пробормотала эти слова, в ее руке поплыли волшебные частицы. Эти мельчайшие частицы могли мгновенно испарить содержимое флакона под воздействием сверхвысокой температуры.

'Если бы я могла быть немного хитрее.'

'Если бы я могла хоть немного идти на компромисс.'

'Это будет моя последняя попытка побега.'

Она понимала, что подобное ни за что не должно быть сделано. Оно просто попрало бы свободную волю Сиву. 'Но разве он не был тоже счастливее, проживая здесь жизнь со мной?' За этот месяц, который они провели вместе, Амелия видела больше его улыбок по сравнению с пятью годами жизни в качестве раба.

И кроме того... Она может компенсировать это, подарив ему более счастливую жизнь в будущем. Десять лет, двадцать лет, даже целая жизнь, пока он не умрет таким же старым, взамен того предполагаемого счастья, которое Амелия отняла у него. И если ей придется приумножить то счастье, которое она украла, тогда…

Когда Амелия поднесла пламя ближе к бирке, прикрепленной к бутылке, ее глаза привлек один предмет. Цветочный венок, который Сиву сделал ей в подарок. Она наложила на венок заклинание сохранения и повесила его у окна в качестве ловца снов. Это подарок, который Сиву сделал ей еще со времени бытия в детстве.

В тот момент, когда ее взгляд упал на него, волшебство в маленькой руке растворилось в воздухе. Ее безумное побуждение исчезло в одно мгновение, будто стертое некой неведомой силой.

“Я не могу... так поступить...”

Она не может так.

Это то, чего ей никогда не следует делать. Амелия медленно ссутулилась всем телом. Ее беззвучные рыдания продолжались до самой поздней ночи.

…

После проведения в порядок одеяла Сиву коснулся своих губ. Для него Амелия являлась той фигурой, кто заботился о нем еще тогда, когда он был неспособен функционировать как личность.

Все казалось невероятно приятным до тех пор, пока он был с ней. Даже обыденные и утомительные дела превращались в радостные мгновения, пока она была рядом. Она стала для него заслуживающей доверия благодетельницей, надежной наставницей и первой женщиной, в которую он влюбился.

“Я схожу с ума...”

Сиву схватился за голову и глухо упал на кровать. Его губы и язык все еще покалывали от жара, от горячих поцелуев, которые они разделяли.

В момент страстного переплетения своего язык с ее языком, он почувствовал, что державшая его разум нить оборвалась. Несмотря на его мнение о том, что они не состоят в отношениях подобного рода, он уверенно касался ее грудей и даже толкнул ее на кровать.

По правде говоря, у него сохранились воспоминания о том, как раньше он видел, трогал и даже сосал их. Однако для него, который всего за месяц восстановил воспоминания десятилетней давности, воспоминания казались настолько туманными и далекими, что эти события будто бы произошли много лет назад во времена его детства. Он осознавал тот факт, что поступки, которые он совершал в силу своей физической и эмоциональной незрелости, и сейчас, когда он стал обладателем решительного ума и зрелого тела, имели разные значения.

'Что же она думает по этому поводу?'

“Все чертовски запуталось.”

Сиву в отчаянии взялся за свои волосы. Да, он знал, что Амелия испытывает к нему некоторую привязанность. Нельзя достоверно подтвердить, была ли это привязанность, проявленная опекуном к своему подопечному, или та самая связь, возникшая между мужчиной и женщиной. Тем не менее, в тот момент она охотно принимала его поцелуи.

Она даже не оказывала сопротивление, когда он попытался исследовать ее тело. 'Итак, почему же она сопротивлялась в последний момент?' Сиву не мог этого понять.

'Я тоже надеюсь на то, чего жаждет Сиву...'

'Но... я не заслуживаю этого... я не достойна...'

Проговорив эти слова, она сразу же вышла из комнаты.

“Она хочет того, чего я желаю…”

'Знает ли она, чего я желаю? И она говорила об этом с такой уверенностью…'

“Но она не достойна этого...”

Что она имела ввиду под словами недостойна? Он вообще ничего не смог понять. Хоть он и не мог до конца разобраться в деталях, но смутно припомнил похожую ситуацию.

Давным-давно у него был друг. У этого друга были отношения довольно деликатного характера с мисс А, соученицей в школе. Он рассказывал Сиву, что, когда мисс А сделала первый шаг и пригласила его на свидание, он в ответ сфотографировал свой эрегированный член и отправил ей фото. Девушка оказалась настолько шокирована этим, что немедленно сообщила в школу, из-за чего его в итоге исключили.

“Что за сумасшедший ублюдок.”

Вспомнив этот абсурдный анекдот, он не мог не усмехнуться. Когда он впервые услышал эту историю, то кажется подумал: 'Тебе повезло, что теперь ты можешь быть хостом.'

В любом случае, эта сложившаяся ситуация напоминала ему ту. Конечно, его случай не стал настолько же экстремальным, как случай Такашо. Но он не мог не ощутить след раскаяния, считая, что действовал так же импульсивно, как и он…

Размышляя в этом направлении, Сиву внезапно почувствовал укол беспокойства.

“Такашо.”

‘Кто?’

В этот самый момент воспоминания пронеслись мимо него мимолетной панорамой. Ухмыляющиеся лица двух мужчин, разговаривающих в обшарпанной комнате. Лицо другого человека оставалось затуманенным, как будто на него была накинута неясная вуаль. Одновременно с этим появилась тупая головная боль.

“Ахх, только не снова.”

Вскоре после употребления зелья, данного Амелией, его воспоминания каждый раз запутывались. Как будто смотря несколько телевизоров одновременно, в его голове роились различные образы и голоса. Сиву почувствовал кратковременную тошноту и сильную пульсирующую боль в левом глазу.

“Ахгк!”

Он испытывал мучительную боль, сравнимую с уколом острой иглой, что не давала даже возможности вскрикнуть. Сиву остался лежать на кровати, все это время пытаясь вытерпеть адскую боль.

Примерно через десять минут она внезапно исчезла, как будто ее никогда и не было. Однако все тело стало мокрым от пота из-за пережитого сильного напряжения.

“Ч-что это было?..”

Сиву в спешке решил найти Амелию. Учитывая все обстоятельства, его нынешнее состояние было вызвано зельем, которое дала ему Амелия. Так что ему необходимо сообщить ей о своем ненормальном статусе.

Когда он изо всех сил попытался встать и пойти, его охватило странное чувство беспокойства.

Его левый глаз поглотила тьма. Это была доволь6о непредвиденная ситуация. Согласно словам Амелии, он потерял левый глаз во время боя. Его изначально пустая глазница была заполнена глазным протезом и закрыта повязкой. Однако он ощутил, что эта тьма имела другую природу. Это не было вызвано отсутствием глазного яблока, находившегося на своем правильном месте. Вместо этого казалось, что что-то мешает ему видеть.

Сиву развязал ремешок, застегнутый со стороны затылка, и снял повязку. Одновременно с этим в левый глаз хлынул свет, словно пытавшийся обжечь зрачок. Его долгое время не использованные зрительные нервы были перегружены, точно у человека, который был заперт в темноте и внезапно увидел свет.

“Архгг!..”

Однако даже этот дискомфорт мгновенно утих, поскольку его глаза быстро приспособились к свету.

'Что, черт возьми, происходит?'

Сиву прикрыл левый глаз и неуверенно направился в сторону туалетного столика.

“Почему это происходит?”

Некогда протезированный глаз теперь начал двигаться согласно его воле, как будто он стал естественной частью тела. Левым глазом он мог отчетливо воспринимать предметы и видеть свое отражение в зеркале. Его зрение полностью восстановилось.

Однако левый глаз имел заметную разницу по сравнению с правым. На нем мерцал блестящий золотой ореол. На белке, словно татуировки, неоднократно появлялись и исчезали замысловатые математические формулы. Но на этом череда странных явлений не закончилась.

“Хах?!”

Вокруг него исходила дымка света, напугавшая и побудившая его обернуться.

Перед ним плыли нечто. В поле зрения появились линии всевозможных форм и цветов. Эти слабые, тонкие линии плыли будто потоки, дрейфуя не только по комнате, но и за ее пределы.

Сначала он счел это галлюцинацией, вызванной несостоятельность глаза после того, как он впервые за долгое время воспринял свет. Однако его инстинкт подсказал природу увиденного.

Это поток маны. При каждом движении пальцев поток колебался, словно плавающая на поверхности воды нить, сразу же возвращавшаясь в исходное состояние.

“Это… невероятно...”

Это завораживающее зрелище бросало вызов его здравому смыслу понимания магии. Подвешенный поток маны в воздухе, вообще говоря, был очень-очень мал. Попытка визуально наблюдать эти первозданные нити маны оказалась невозможна, поскольку при ближайшем рассмотрении они мгновенно рассеялись. Использование магии для этого процесса нарушает сам его и так слабый поток.

Когда Сиву нечаянно перевел взгляд на стол, его сердце чуть не екнуло. Рассматривая магические формулы, которые он набросал, пытаясь расшифровать собственные воспоминания, некоторые иероглифы как бы в 3-D очках выпрыгивали из листов. Сиву расширил глаза, сосредоточившись на этом процессе.

В Айн магические круги существуют в трех и более высших измерениях. Магические формулы являются всего лишь одним из средств переноса этих кругов высших измерений на носитель, который мог поддерживать двумерные формы. Однако, просто смотря на эти формулы, он словно постигал саму суть магии, будто находился внутри Айн. Это все равно что отчетливо слышать у себя в голове оркестр, только читая нотный стан. Данный опыт оказался невероятно своеобразным и одновременно сбивающим с толку.

Сиву приподнял руку и прикрыл левый глаз. В это же мгновение трехмерная модель исчезла. Когда он опустил руку, трехмерная модель опять появилась.

“Интересно.”

Для Сиву, который страстно погрузился в магические исследования до такой степени, что стал пренебрегать своими математическими основами, это был невероятно захватывающий опыт. Прежде чем сообщить Амелии об этом странном явлении, ему захотелось кое-что проверить. По правде говоря, ему было все еще неловко встретиться с ней лицом к лицу сразу после позорного инцидента, произошедшего буквально недавно.

Сиву вспомнил записанную в своей памяти магическую формулу. Несмотря на то, что он не мог интерпретировать ее, его разум хранил все сложные уравнения, занимающие более двухсот страниц текста. Он пришел к выводу, что это, должно быть, одно из самых важных его воспоминаний.

Мысленно пролистывая стопку бумаг, он почувствовал толчок в голове, ощущение, что его тело поддавалось назад, а сам он окунался все глубже и глубже в бездну бесконечной тьмы. Когда Сиву пришел в сознание, он осознал себя в неком царстве тьмы.

Это был 'Айн', царство, отражающее собой огромные просторы вселенной, окруженное бесконечной тьмой. Это была область мыслей и концепций, доступ к которой могли получить только ведьмы, хорошо разбирающиеся в своей магии самосущности. И ему был предоставлен доступ в это пространство, о котором он имел возможность только слышать.

В центре тускло освещенного Айн возвышалось колоссальное сооружение. Его форма была круглой, как у кольца. Оно напоминало скопление черных теней и в то же время массивный ткацкий станок. И оно также напоминало то, что он не смог распознать.

Несмотря на осознание происходящего собственными глазами, он испытывал чувство когнитивного диссонанса, поскольку не смог полностью распознать форму конструкции. Казалось, будто он смотрел на сущность более высшего измерения, нечто, превышавшее его границы понимания.

“……”

Перед ним стоял Шин Сиву. Этот Шин Сиву выглядел немного старше, чем нынешний он. Когда ему исполнится двадцать лет, скорее всего Сиву будет выглядеть именно так. Другой Сиву с бесстрастным лицом сидел на троне теней и пристально смотрел на сооружение перед ним.

“Кто-нибудь когда-нибудь хоть подозревал о таком?”

До этого Сиву слышал об Айн, но для него была непостижима сама мысль о существовании другого лица в этом пространстве, даже если оно напоминало его собственное.

Другой Шин Сиву повернул голову. Тут их глаза встретились.

В этот момент черная цепь обвилась вокруг тела Сиву. Прежде чем он успел что-либо сказать, его вышвырнули из Айн. Все произошло в одно мгновение.

Сиву оставалось лишь стоять и впадать в недоумение.

Когда же он уже собрался вытереть холодный пот, стекающий по лбу… Воспоминания хлынули в его разум, наполняя голову знаниями о магии. Словно долго удерживаемая, но наконец -то прорвавшаяся плотина, в мозг начали проникать мириады бит информации.

Поглощая вновь приобретенное, Сиву долго стоял в ошеломлении. Что-то внутри него начало меняться.