Ведьма Водолей, Эа Садалмелик.

Ее свирепость и кровожадность печально известны даже среди изгоев. А все потому, что ей нравятся самые жестокие пытки, бывшие для нее своего радо хобби, и на своем пути она убивает без зазрения совести даже невинных людей.

Можно было подумать, что причина, по которой она, ставшая врагом многих из-за бытия изгоем и убийства ученицы герцога Тифарет, вышедшей прогуляться сто лет назад, до сих пор жива, заключалась в ее статусе ведьмы высокого ранга. На самом деле, это было не совсем так.

Садалмелик в первую очередь была искушенным охотником. Она с филигранной тщательностью и упорством загоняет свою добычу в ловушку, неважно какими способами, и если она чувствует себя загнанной в угол, то без колебаний убегает. После этого она ждет другой возможности завершить обряд охоты. Она действовала как леопард, медленно преследующий травоядное животное, убегающее и проливающее кровь.

“Могу ли я удостоиться чести увидеть, насколько искусна Ведьма Парфюмов?”

Из-за спины Эа начали расти ленточные пряди. Одна лента разделилась на две, две - на четыре, а четыре - на восемь. Десятки развевающихся ленточек умножились до десятков тысяч менее чем за три секунды.

Каждая лента содержала в себе достаточно силы, чтобы разрушить как минимум здание. Вот почему высокоранговая ведьма являлась в своем лице боевой мощью, сравнимой со стихийным бедствием.

Согласно ее расследованию, Амелия Мэригольд обладает мощью 22-го Ранга. Эa, с другой стороны, находится на 21-ом Ранге. Не знающий зритель подумал бы, что между ними нет особой разницы.

Но сколько усилий и таланта требуется ведьме, чтобы подняться с одного ранга до другого? Если использовать грубую аналогию, то этот процесс можно было бы сравнить с усилиями одного человека, одинокого и не имеющего посторонней помощи, направленными на исследования по созданию ракеты для запуска искусственного спутника. Именно по этой причине разрыв даже в один ранг был по-настоящему огромен.

Но Эа учитывала и это. За всю свою жизнь она повысила ранг три раза, с 18-го до 21-го, просто кражей стигм других ведьм. Она охотилась на ведьмы более высокого ранга, чем она сама.

Эа Садалмелик в течение трехсот лет успешно поймала более чем десяток ведьм. С другой же стороны была Амелия Мэригольд, запертая в своем дворике и никогда не охотившаяся ни на одного гомункулуса. Эа не только развила свою магию в стези, оптимизированной для сражений, но и обладала достаточном опытом и уверенностью для того, чтобы сразить ведьму рангом выше.

В этом крылась уверенность Эа в собственном превосходстве. Когда Эа охотится на ведьм, она старается уменьшить влияние всегда существующих неизвестных переменных, что также является верным способом добиться победы.

Магия - очень сложная наука. Для человека было практически невозможно правильно настроиться на сражение, будучи свидетелем трагедии, когда его любимого убивают прямо на глазах. Особенно, если он умер настолько жестокой смерть, что волосы вставали дыбом.

Амелия опустилась на землю с телом Сиву в своих объятиях, но не выказала никакой враждебности. Глядя на свет 'отражения маны', горящий в ее глазах, Эа поняла, хотя она использовала магию, но не проявляла никаких признаков нападения.

И тут ведьма увидела следующее. Летающие вокруг Амелии бесчисленные частицы обернулись вокруг Сиву. Эта безмозглая ведьма сидела на земле без всякого сопротивления, чтобы спасти мужчину, который уже стал трупом.

“Ты что, все еще пытаешься спасти его?”

“……”

Амелия, у которой текли слезы, посмотрела на Эа в полном молчании. Ведьма, прочитавшая в ее холодных глазах отчаяние, весело рассмеялась.

“Я уже понадеялась, что в какой-то степени у нас будет забавный бой”.

Десятки тысяч лент одновременно скрутились в гильотину, поднявшуюся, чтобы перерезать горло приговоренному к смерти заключенному. Напряженный звук, как будто в один и тот же миг настраивались мириады струнных инструментов, заставил дрожать сам воздух.

– Кап.

Все началось с одной капли. Эа подняла голову, почувствовав влагу на своей щеке. Небо поздней осени, украшенное ослепительным лунным светом, заплакало.

– Кап, кап, кап!

С черного, как обсидиан неба, пролился осенний дождь. Он не упускал ни листьев поваленных деревьев, ни вытоптанную траву. А также не забыл ведьму, потерявшую своего самого драгоценного человека, и ведьму, забравшего жизнь этого самого человека.

Эа, принимавшая рассеянные капли дождя, падавшие на ее тело, почувствовала внезапный озноб. Интуиция, отточенная до самых кончиков пальцев, кричала ей. Она говорила ей бежать отсюда.

Но как она могла бежать, когда перед ее глазами лежала вкуская добыча? Жертва, переставшая сопротивляться и в безысходности подставившая свою шею для укуса. Разрыв между реальностью, которую она видела собственными глазами, и ощущением кризиса, ползущим прямо по коже, не могло не сбить Эа с толку. В ней зрела короткая настороженность вроде ‘не было бы лучше первым делом прикончить эту добычу?’.

“Что за....?”

Нужно только попасть в правильные точки, избавившись от ненужного мяса. И все, что ей останется в награду - это матка со стигмой. Ей было безразлично оставшееся на нее месте месиво, поэтому Эа отдала команду ленте широко распахнуть черное лезвие гигантской гильотины.

Но неожиданно возникла странная перемена. Ей подумалось, что она заснула и видит сон. Орудие последнего прощания, выполняющее ее указания старательнее, чем конечности, перестало окликаться. Пока она пыталась отдать приказы различными способами, то заметила, что ее мана куда-то высасывалась.

Вокруг нее распустились почки. Везде, куда попадал осенний дождь, молча расцветала яркая жизнь, казавшаяся ей чистилищем. Следы растений можно было обнаружить на вершине земляного вывернутого наизнанку холмика, на крыше особняка и на внешней стене сада. Куда бы ни упали капли дождя, на этом месте возникали странные явления.

“Расплавь их!”

Этот мирный вид, никак не соответствующий ситуации, вызывал в ней животный страх. Ее абсолютная уверенность мигом сдулась, и из-за впервые за сотню лет появившегося чувства кризиса она решила применить магию самосущности. Барьер в форме кувшина с водой имел не только функцию сокрытия. Он также обладал похожим на пищеварительную систему механизмом.

При его использовании высвободившаяся кислота растворит все содержимое барьера, расплавив также каждое существо, за исключением самой Эа…

“Это же...”

Она поняла, что попала в ужасное положение. Ей оставалось как можно быстрее убегать. Она должна вернуться в современный мир по пути отступления, который обеспечила себе ранее.

Эа, испуганная и пытающаяся двинуться со своего места, посмотрела на свои ноги, опутываемые растениями так сильно, что она вообще не могла пошевелиться. Даже ее туфли были расшиты зелеными семядолями, словно вышивка. Не то, чтобы растения спутались вокруг ее обуви. Просто ростки, пустившие корни в сырой мякоти, проросли сквозь саму материю туфелек.

Они могли найтись на плечах, обнаженных под черным как смоль платьем, и на стройных кистях рук. Эа почувствовала страх при виде распускающихся бутонов. Широкая лента за ее спиной тоже покрылась плотными желто-зелеными листьями.

Капли дождя, падавшие с неба, оказались никакими не капризами неба. И ростки, проросшие на местах попадающего дождя, также не были обычными растениями. Как только они пускали корни, то принимались поглощать всю доступную ману и росли дальше, словно опухоль.

“Стой стой стой! Подожди!”

И это была сила ведьмы 22-го Ранга? И эта ведьма без большого боевого опыта? Такого не могло быть. Она уже несколько раз попыталась отнять контроль над магической энергией. Но все ее попытки оказались тщетны. Чем больше маны она использовала, тем быстрее росли цветки.

Эа уже испытывала это ощущение раньше. Чувство беспомощности, когда она столкнулась с герцогом Тифарет 23-го ранга. Бессилие, которое она почувствовала, когда любое сопротивление было тщетным, когда она едва спасла свою жизнь, отбросив уже пойманную добычу.

Амелия взошла на новый Ранг. Она преодолела собственные границы, которые в течение последних десятилетий были словно кандалами, и вновь взобралась на огромную стену.

Если и была разница с тем разом, когда она едва спасла свою жизнь и сбежала, то на этот реакция Эа оказалась не такой быстрой. Потому что магия Амелии уже глубоко разъедала ее тело.

“Эй, стой! Я извиняюсь. Прости!”

“……”

“Я компенсирую тебе! Я извинюсь! Я отдам тебе всех рабов, которые у меня есть!”

Кричала ли остолбеневшая от страха Эа или нет, Амелия хладнокровно поднялась с земли с мужчиной в руках, как будто на этот тут она закончила.

“Стой! Ты меня слышишь?”

Место, с которого встала Амелия, было усыпано полевыми цветами, точно они украшали трон королевы. На ветру колыхались маленькие разноцветные листочки, которые она никогда раньше не видела.

Амелия молча повернулась спиной к Эа и пошла прочь. Там, где мягко ступала ее голая нога, из зеленых бутонов расцветали букеты чудесных роз. Словно она была источником всей жизни. В тех мест, где ступни Амелии оставляли следы, бутоны полевых цветов, облитые каплями дождя, начали раскрывать свои кончики и обнажать хроматические лепестки.

“ПРОШУ… СПАСИ МЕНЯ...”

Цветы распустились во всех уголках, где могли прорастить. Дикие растения покрыли особняк и всю окружающую территорию, переливались через край, не оставляя в стороне руки, ноги, живот, грудь, глаза, нос и язык Эа. Ароматы чарующий культур судили за дерзость Эа Садалмелик, не дав ей времени испустить последний вздох. И все, что осталось над прекрасным цветочным ландшафтом - полная тишина.

…

Дождь прекратился.

Одиль и Одэтт, которым удалось сбежать благодаря впечатляющей авантюре Сиву, вернулись в особняк Амелии вместе с графами-близнецами. Удивленная всплеском могущественной магией, София превратилась в ворону и вылетела из хижины. То, что наблюдали София, Джемини и несколько собравшихся зевак, было прекрасным цветником, напоминающим небесный сад.

Разноцветные культуры распустились так плотно по земле, что не позволяли сделать и шагу, но при этом эти веерообразные образы столь же быстро опадали под воздействием моросящего дождя. Амелия кричала, обнимая Сиву посреди простого, но великолепно-прекрасного пейзажа.

Близняшки увидели Сиву и бросились к нему. Осознав его состояние, Одиль застыла на месте, как статуя, и залилась слезами, а Одэтт опустилась на колени и горько зарыдала. Графы Джемини не смогли сдержать печального вздоха, а София несколько раз взмахнула руками, пытаясь привлечь внимание Амелии.

…

1886. Впервые со времен этой даты, эпохи Войны с Изгоями, одна из них прокралась в Геенну и вызвала крупный несчастный случай. Поскольку это был крупный инцидент, нападение Ведьмы Водолея привлекло общественное внимание Салона Красных Крыш и Бани Левана, а жители Таро-Тауна первые узнали об этом.

Как говорилось в слухах, ужасающе сильный изгой нацелилась на ведьм-подмастерьев самих графов Джемини. Еще упоминалось, что барон Мэригольд, возмущенная нападением изгоя на свой особняк, разобралась с ним моментально. Благодаря ее вмешательству, к счастью, был убит только один раб. Ходила молва, что этот раб оказал очень хорошую работу в эвакуации и защите ведьм-подмастерьев. Графы Джемини в честь этого подвига намеревались присвоить этому рабу титул почетного гражданина. Для того, чтобы предотвратить повторение подобных досадных инцидентов, они созвали собрание ‘Древа Сефирот’. Но несмотря на то, что на нем присутствовали десять баронов, два графа и один герцог, герцог Кетер из Дворца Слоновой Кости все также не подавала виду.

Но горячие слухи не могут ходить вечно. Не последнюю роль в этом сыграло то, местное сообщество не так уж любит привносить перемены и живность в свою повседневность. Слух о 'Инциденте с нападением Ведьмы Водолея', из-за которого в Геенне некоторое время было шумно, со временем затух.