'Катись! Катись, скрипучий ты кусок дерьма!'

Санни прижался к повозке, давя на неё изо всех сил. Четыре могучих быка, которые раньше тянули её, теперь были мертвы, и вместо них эту работу пытались выполнить три усталых раба. Даже с учётом уклона дороги повозка двигалась мучительно медленно. Тиран, в сравнении с ней, двигался гораздо быстрее.

Отбросив Героя смертоносным взмахом нижних рук, он поднял две другие к своей шее и попытался схватить цепь, которая обвилась вокруг него как удавка. Однако на этот раз грозное телосложение Горного Короля обернулось для него недостатком: его длинные, ужасающие костяные когти идеально подходили для разрывания плоти, но не были лучшим инструментом для точных манипуляций. Тирану потребовалось некоторое время, чтобы ухватиться за цепь, не перерезав себе шею.

К тому времени повозка была уже почти у края обрыва.

'Ну же! Ещё чуть-чуть!'

Следующие события произошли очень быстро. Задние колёса повозки наконец соскользнули с дороги и повисли над тёмной, казавшейся бездонной, ямой. Существо повернулось и уставилось на трёх рабов пятью молочными, безжизненными глазами. Повозка накренилась, сбив с ног Проныру и Учёного, а затем замерла, шатко балансируя на центральной оси.

На ногах остался только Санни. Он бросил последний взгляд на возвышающегося монстра, а затем врезался плечом в повозку, навалившись на неё всем своим весом.

Повозка окончательно потеряла равновесие и перекатилась через край, глухо скребя днищем о неровные камни. Санни упал вперёд и приземлился на колени, едва спасшись от падения с обрыва. Повернув голову к Тирану, он одарил его злобной ухмылкой.

Горный Король попытался броситься на тощего раба, но было уже слишком поздно. Мгновение спустя цепь на его шее натянулась, и он с огромной силой дёрнулся в сторону, перелетев через край обрыва как тряпичная кукла. Существо молча упало во тьму, словно отказываясь верить, что его победил крошечный человек.

'Сдохни, ублюдок' — подумал Санни.

Затем он сделал один глубокий, прерывистый вдох и опустился на землю, совершенно обессиленный.

'Это всё? Я прошёл испытание?'

Он лежал на холодных камнях, глядя в ночное небо, и ждал, что этот слабо знакомый, но в тоже время неуловимый голос возвестит о его победе. Но вместо этого волна за волной боль, которую он раньше предпочитал игнорировать, наконец, начала настигать его измученное тело.

Санни застонал, чувствуя боль во всём теле. Особенно мучительно болела кожа на спине, рассечённая рабским хлыстом и пронзённая костяными шипами новорождённой личинки. Он также начал дрожать, снова охваченный жутким холодом.

'Видимо, нет'.

Его мысли были медленными и беспорядочными.

'Что ещё я должен сделать?'

Над ним возникла тёмная фигура. Это был Герой, спокойный и красивый, как всегда. Его броня была покрыта грязью и царапинами, но в остальном молодой солдат был в полном порядке. Он протянул руку Санни.

«Вставай. А то замёрзнешь до смерти».

Санни вздохнул, смирившись с тем, что его Первый Кошмар ещё не закончился. Затем он стиснул зубы и медленно поднялся на ноги, игнорируя руку Героя.

Вокруг них была сцена абсолютной резни. Кроме трёх рабов и Героя, все остальные члены каравана были мертвы. Их тела валялись на земле, ужасно искалеченные или разорванные на куски. То тут, то там виднелись отвратительные туши личинок. Тени, отбрасываемые костром, весело плясали на каменной площадке, казалось, ничуть не беспокоясь об этом жутком зрелище.

Санни слишком устал, чтобы обращать на это внимание.

Проныра и Учёный уже встали и смотрели на Героя с усталой опаской. В кандалах или без, они всё равно оставались рабами, а он — рабовладельцем. Заметив их напряжённые взгляды, солдат вздохнул.

«Подойдите ближе к огню, вы все. Нам нужно согреться и обсудить, что делать дальше».

Не дожидаясь от них ответа, Герой повернулся и пошёл прочь. Поколебавшись несколько мгновений, рабы последовали за ним.

Через некоторое время все четверо сидели вокруг костра, наслаждаясь приятным теплом. Проныра и Учёный сидели рядом друг с другом, держась на безопасном расстоянии от Героя. Санни сидел отдельно от всех, не потому, что у него была какая-то особая причина не доверять кому-то одному больше, чем другим, а просто потому, что он не любил людей в целом.

С детства Санни был изгоем. Не то чтобы он никогда не пытался с кем-то сблизиться, просто ему казалось, что у него нет такой способности. Как будто между ним и другими людьми существовала невидимая стена. Если бы ему нужно было выразить это словами, Санни сказал бы, что он родился без маленького, но важного механизма в мозгу, которым, казалось, обладали все остальные.

В результате его часто озадачивало и ставило в тупик поведение людей, и его попытки подражать ему, какими бы старательными они ни были, неизбежно терпели неудачу. Эта странность заставляла окружающих чувствовать себя неловко. Короче говоря, он был немного другим, а если люди что-то и ненавидят, так это тех, кто отличается от них.

Со временем Санни просто научился ни с кем не сближаться и удобно устроился в своей роли изгоя. Эта привычка сослужила ему хорошую службу, поскольку не только сделала его уверенным в себе, но и уберегла от ударов в спину со стороны сомнительных личностей.

Вот почему он не был в восторге от того, что разделит остаток этого Кошмара с тремя незнакомцами. Вместо того чтобы попытаться завязать разговор, Санни тихо сидел в одиночестве, погрузившись в свои мысли.

Спустя несколько минут голос Героя наконец нарушил тишину:

«Как только взойдёт солнце, мы соберём всю еду и воду, которую сможем найти, и спустимся обратно с горы».

Проныра бросил на него вызывающий взгляд.

«Зачем нам возвращаться? Чтобы нас снова заковали в цепи?»

Молодой солдат вздохнул.

«Мы можем пойти каждый своей дорогой, когда спустимся с гор. Но до тех пор я всё ещё ответственен за ваши жизни. Мы не можем продолжать идти вверх по дороге, поскольку путь через горный перевал долог и труден. Без припасов, которые хранились в повозке, ваши шансы преодолеть его невелики. Поэтому возвращение назад — наша лучшая надежда».

Учёный открыл рот, собираясь что-то сказать, но потом передумал и промолчал. Проныра выругался, похоже убеждённый рациональными словами Героя.

«Мы не можем спуститься».

Все трое повернулись к Санни, с удивлением услышав его голос.

Проныра рассмеялся и взглянул на солдата.

«Не слушайте его, ваша светлость. Этот мальчик, эмм, отмечен богами. Он сумасшедший, вот что я хочу сказать».

Герой нахмурился, глядя на рабов.

«Вы двое живы только благодаря храбрости этого ребёнка. Как тебе не стыдно так о нём отзываться?»

Проныра пожал плечами, показывая, что ему совсем не стыдно.

Молодой солдат покачал головой.

«Я, например, хотел бы услышать его доводы. Скажи мне, почему мы не можем спуститься?»

Санни сдвинулся с места, чувствуя себя неуютно в центре внимания.

«Потому что монстр не погиб».