26 июня, 21:40 (стандартное время Японии)

Академия Фусимидай

— Мне как-то пришлось побывать здесь по делам школьного совета, — объяснила Канаме. — Академия считается известной и престижной, но вот школьная форма у них просто кошмарная. Учителя — зануды, а школьники всякий раз, когда я приходила, расспрашивали, как нам живется в Дзиндай, и жутко завидовали.

Снаружи здание тоже выглядело похожим на школу Дзиндай — несколько больших корпусов из стекла и бетона.

Навыков Соске с лихвой хватило, чтобы обмануть примитивную сигнализацию. Прокравшись поодаль от комнаты сторожа, Канаме, Тесса и Соске с Такумой забрались в помещение школьного ученического совета на втором этаже. Канаме помнила, где располагалась эта комната, и легко ее нашла. Знакомая атмосфера действовала на нервы успокаивающе.

Усталые беглецы расселись за стоявшим посреди комнаты столом. Такума уже очнулся, и Соске не спускал с него глаз.

— Чайку?.. — предложила Канаме, направившись в угол, где стоял электрочайник.

— Нет, благодарю вас, — быстро ответила Тесса, которая уже потеряла счет чашкам кофе и чая, выпитым на каждой из остановок по пути отступления.

— Как хочешь. Значит, мы просто тихо сидим здесь и ждем — так, что ли?

— Так точно, — подтвердил Соске. — Подкрепление уже в пути.

Едва переведя дух, он провел сеанс связи через спутник. Вертолет, несущий Мао, Курца и М9, рассекал ночное небо где-то над Тихим океаном. Ожидаемое время прибытия — плюс два часа.

— Мои друзья доберутся до вас первыми, — насмешливо бросил Такума. — Как бы вы ни прятались, вам не уйти.

— Ты так уверен? — хмыкнула Канаме. — Но ту электрическую штучку мы испортили, чтоб ты знал. Испекся твой передатчик — в микроволновке.

Такума застыл.

«Должно быть, он знал о передатчике, — подумал Соске. — Но говорить, что мы вывели его из строя, все же не следовало. А-а, ладно. Теперь это уже неважно».

Он промолчал.

Теперь у террористов не имелось никаких шансов обнаружить беглецов. Ни единой ниточки, которая привела бы их в Фусимидай. Ни стрелочек на асфальте, ни хлебных крошек. Можно было слегка расслабиться.

— Да, кстати… — Канаме вытащила из заднего кармана короткой и узкой джинсовой юбки свой розовенький телефон.

Соске нахмурился.

— Кому ты звонишь?

— Киоко.

— Зачем?

— Я же говорила. Забыл? Попрошу, чтобы записала мою любимую передачу. На пару секунд разговора.

— Не упоминай наше местоположение.

— Вообще-то, я могла бы телевизор и здесь посмотреть, — раздраженно проговорила Канаме, кивнув в угол. — Но не буду, чтобы не разбудить сторожа. Понял? Я даже твою любимую безопасность соблюдаю, хотя эти ваши дела меня абсолютно не касаются.

Соске сглотнул, а Канаме продолжала, все больше распаляясь:

— А тебе лишь бы покомандовать мной? По-другому не можешь, да?! Суперкрутой сержант Сагара?

Всякий раз, когда Соске обращался с Канаме как с дилетантом, не заслуживающим доступа к секретной информации, следовала немедленная и безжалостная контратака. И, как всегда, Соске не нашелся, что ответить, поэтому просто опустил голову и нервно щелкнул предохранителем пистолета-пулемета.

Тесса отстраненно наблюдала за перепалкой, не пытаясь вмешаться.

Канаме с вызывающим видом вытащила из кармана телефон и включила. Впрочем, соответствующего электронного писка не последовало — это означало, что телефон работает в бесшумном режиме. Потом она снова сердито заговорила, уже приложив трубку к уху, но обращаясь к Соске.

— Стоит только случиться какой-нибудь ерунде, как ты надуваешься спесью и считаешь себя самым главным. Жутко раздражает, знаешь ли. Лучше бы тебе это исправить. А, Киоко, привет!

Тон Канаме моментально изменился на бодрый и жизнерадостный.

— Это я. Конечно, спасибо. Ага, я тоже попробовала, очень вкусно!.. — она весело засмеялась. — Точно, точно. Ну, еще бы. Слушай, Киоко, могу я тебя попросить? Малюсенькое одолженьице?

— Мистер Сагара, — прошептала Тесса осторожно. — Она всегда такая злая?

— Так точно, командир. Ну, не каждую секунду, конечно, но…

— Очень странно. Почему же она так вас недолюбливает? Особенно, учитывая ваши знания и опыт.

— Их не хватает, чтобы с ней справиться.

— Не хватает?

— Так точно. Мне уже не раз приходилось удивляться ее сообразительности, — объяснил Соске, тяжело вздохнув. Его пальцы бесцельно подкручивали колесико прицела пистолета-пулемета.

Тесса помолчала минуту, искоса поглядывая на него. Потом заговорила — довольно холодно:

— Складывается впечатление, что вам больше по нраву получать приказы не от меня, а от нее, мистер Сагара.

— Никак нет, госпожа капитан первого ранга! Невозможно!

— Сомневаюсь, — обиженно надувшись, Тесса отвернулась.

«Нелепая складывается ситуация», — мрачно подумал Соске.

Единственное, что он старался делать — добросовестно выполнять свои служебные обязанности и приказы начальства. Почему же Канаме и Тесса, словно сговорившись, так и норовят вцепиться ему в горло? Что же он натворил, чтобы заслужить такое?

Соске не мог припомнить, когда ему в последний раз приходилось так нервничать. Сейчас он так страстно желал дожить до того момента, когда появятся подкрепления и избавят его от этой неловкости, что готов был броситься им на шею — кто бы это ни оказался. Только бы поскорее.

Канаме выключила телефон. Выглянув в коридор, она сунула трубку в задний карман и пробормотала:

— Страшновато выглядит пустая школа по вечерам. Не знаю, как здесь, но у нас в Дзиндай гуляет много историй с привидениями. Слышали жуткий рассказ про «Туалетную Ханако*»?

— И что в этой Ханако было такого страшного? — поинтересовался Соске. — Она была обмотана пластитом или что?

— Звучит как название какого-то неприличного фильма для взрослых, — заявила Тесса, стараясь, чтобы голос звучал насмешливо и уверенно, хотя ей было явно не по себе.

Их вопросы заставили Канаме в изнеможении помахать рукой.

— А-а, забудьте. Хотя нет, я вам все же расскажу про призрачного горбатого мальчика. Страшная история производства «Дзиндай-хай».

— О чем же она?

— Сейчас узнаешь, — Канаме перегнулась через стол и принялась что-то шептать на ушко Тессе. Та сперва покраснела, как помидор, потом побледнела от страха.

— К-как можно быть таким извращенцем?!

— Жуть, верно?..

— Господи боже! Если тут появится кто-то подобный, я сразу умру от страха!!!

Глядя, как перепугалась Тесса, Соске только покачал головой. И вдруг насторожился. Его тонкий слух различил шаги в пустом гулком коридоре. Они звучали далеко — где-то в районе лестницы. Походка была неторопливой, но шаги определенно становились громче. Периодически звук стихал, и тогда раздавался скрип открываемых и закрываемых дверей.

— Сторож, — с беспокойством прошептала Канаме. — Он и сюда наверняка заглянет.

— Прячемся. Все под стол. Быстро и — ни звука, — велел Соске, заталкивая под стол Такуму.

— Это мы еще поглядим, — ухмыльнулся тот.

Под столешницей оказались составлено множество картонных коробок с книгами и документами. Чтобы спрятаться там вчетвером, им пришлось набиться в тесное пространство, как сардинкам в банку.

Затаив дыхание, беглецы с трепетом дожидались, когда откроется дверь.

Створка сдвинулась и стукнула. Комнату осветил луч фонарика. Соске рассчитывал, что рутинный осмотр не будет слишком дотошным. Но в следующий момент раздался хриплый старческий голос:

— Эй, ты там! Ну-ка, вылезай!

Глянув через плечо, Соске увидел в ярком луче фонарика пятую точку Тессы, торчащую из-под стола.

— Если собрались прятаться, то нужно не только голову в песок засунуть, — назидательно вещал старичок-сторож, ведя пойманных нарушителей темными длинными коридорами. — Вот уж не думал, не гадал, что доведется обнаружить в придачу к попке такую симпатичную и заграничную верхнюю половинку. Что за ночь? Кстати, зачем вам игрушечные ружья, вы что — в войну играли?

— Как вам сказать…– Тесса выглядела совершенно опустошенной и унылой.

— Вот мы и пришли, — сказал сторож, открывая дверь в свою привратницкую на первом этаже. Четверо пристыженных пленников сняли ботинки, поскольку опрятная комната была устроена в японском стиле — с татами и низким столиком — и уселись.

— Налить вам чаю?

— Нет, спасибо! — в один голос ответили все, кроме Такумы. Чая за этот длинный день было выпито более чем достаточно.

— Но это полезно для печени! — настаивал хозяин. — У меня есть отличная заварка.

Уже не спрашивая, он расставил и наполнил кипятком небольшие чашки.

— Так как называется эта школа? — вдруг, ни с того, ни с сего спросил Такума. — Академия Фусимидай?

— Точно. А что?

— Ничего. Мне вдруг показалось, что я бывал здесь раньше, — Такума замолчал, словно ожидая комментариев. Когда никто так и не ответил, он покачал головой. — Нет, наверное, просто показалось. Не обращайте внимания.

Поскольку Такума впервые с тех пор, как оказался под его охраной, заговорил по собственной инициативе, Соске решил, что это неспроста.

— Зачем ты спрашивал?

— Ни зачем.

— Намереваешься сбежать?

— Ни в коем случае, — Такума поморщился. — Я уже понял, какой ты сильный.

— Да ладно, Соске, нельзя быть таким подозрительным, — пожурила Канаме. — Конечно, он довольно скользкий тип, любит огрызаться и валять дурака, но…

Седой сторож налил всем еще по чашечке.

— Не знаю, о чем вы там щебечете, детишки, но лучше бы вам вернуться по домам, пока ходят электрички. Родители наверняка волнуются. Так и быть, не стану жаловаться в вашу школу.

— Нам так стыдно, что мы вас побеспокоили, — извиняющимся тоном проговорила Канаме и низко поклонилась, не педалируя тот факт, что ни ее, ни Соске не дожидались дома заботливые папа с мамой. Кажется, у Тессы тоже не было родителей, да и Такума говорил, что рос без матери.

— Мистер Такума, у вас есть семья? — вдруг задала вопрос Тесса.

— Только старшая сестра.

— И что она за человек?

— С чего это я буду вам рассказывать? — огрызнулся он.

— Вы правы. Но мы оказались в этом затруднительном положении потому, что оставили вас в живых. И от того, что мы немножко поболтаем, никакого вреда не будет, не так ли?

На мгновение он ощетинился, но Тесса опять заговорила — мирным, успокаивающим тоном:

— У меня есть старший брат. Я не знаю, где он сейчас, но мне до него очень далеко.

Канаме засмеялась.

— Хочешь сказать, что он не падает через перила и не забывает про попу, когда прячется?

— Позвольте вас спросить, мисс Чидори, — парировала Тесса. — Сможете вы решить эйнштейновское десятичное нелинейное элементарное дифференциальное уравнение, не заглядывая в ответы?

— Ч-чего?.. — Канаме не поняла даже вопроса, что уж говорить про ответ.

— Я решила его в шесть лет, — заявила Тесса. — Мой брат сделал это в четыре.

— Хоть я и не понимаю, о чем речь, но это звучит удивительно, — присвистнула Канаме.

— Безусловно, — Тесса с беззаботным видом отхлебнула чаю. — Я всегда чувствовала свою ущербность рядом с ним. И его превосходство.

— И?.. — напряженно спросил Такума.

— Что — и?.. — не поняла Тесса.

— Как же вы с ним уживались?

— По-моему, самым точным словом, чтобы передать его отношение ко мне, будет «покровительство». Нельзя сказать, что это были нормальные, здоровые взаимоотношения. Но все это в прошлом. Мистер Такума, а вы тоже чувствовали свою ущербность рядом с сестрой?

— Что?! Я этого не говорил!..

— Но ведь я права? — она изучала лицо Такумы, на котором смешались удивление и раздражение.

Наконец, он поник и пожал плечами.

— Наверное, у меня тоже комплекс неполноценности. Я обожествлял ее.

— Вы первый раз заговорили искренне.

Такума вздрогнул. Его лицо снова приняло замкнутое и отчужденное выражение. Плотно сжав губы, он демонстративно отвернулся. Разговор по душам закончился.

Следующие сорок минут прошли без всяких происшествий. Никаких признаков преследователей. И неудивительно, поскольку у противника не имелось никакой возможности отследить перемещения беглецов, и, тем более, догадаться, что они окажутся в академии Фусимидай.

Канаме смотрела свою любимую передачу вместе со старичком-сторожем, Тесса, доведенная недосыпом до изнеможения, прикорнула головой на столе.

Такума сидел, скрестив ноги, на татами рядом с Соске. Глаза его были закрыты, хотя он и не спал. В какой-то момент его дыхание участилось и сделалось тяжелым, он напрягся и задрожал. Но приступ миновал, не перейдя той грани, за которой Такума превращался в безумца.

Когда телешоу закончилось, и на экране замелькала реклама, Канаме встала, потянулась и направилась к двери.

— Куда ты? — встрепенулся Соске.

— Такие вопросы девушкам не задают.

Соске с озадаченным видом поднял брови.

— Это как?

— В туалет я иду, в туалет! — рявкнула Канаме, слегка покраснев.

— И я с вами! — подняла голову Тесса.

Соске деловито кивнул.

— Ясно. В целях безопасности я должен…

— …Ничего не должен!!! — в один голос заорали Канаме и Тесса.

— Ну что за тупица?! — закатила глаза Канаме. Тесса же перевела дыхание и успокаивающе улыбнулась.

— Нет нужды беспокоиться, мистер Сагара.

— Вас понял, — Соске, поколебавшись, сел обратно. — Но не включайте свет и разговаривайте шепотом.

Девушки загашали по темному гулкому коридору, направляясь к женскому туалету. Сквозь широкие окна снаружи падали призрачные отблески уличных фонарей и тревожные всполохи красных лампочек, обозначающих пожарные гидранты. В дальнем конце коридора таинственно помаргивал и жужжал люминесцентно-зеленый плафон с надписью EXIT.

Действительно, школы ночью выглядят очень, очень странно.

— Как ты сразу подхватилась, чтобы со мной увязаться! — насмешливо заметила Канаме. — Одна боишься?..

— В-возможно. Но только из-за ваших жутких историй.

— Точно! — засмеялась Канаме. — Знаешь, это ведь как раз такой коридор, как тот, в котором появляется горбатый призрак.

— Перестаньте, пожалуйста!.. — взмолилась Тесса.

Добравшись до туалета, девушки разошлись по кабинкам.

Расстегивая пояс мини-юбки, Канаме вдруг поняла, что не чувствует тяжести телефона в заднем кармане. Порывшись по карманам, она убедилась — его нигде не было. Телефон пропал.

Выронила в комнатке сторожа? Не похоже. Вставая, она ничего не слышала, хотя, падая на татами, телефон должен был хотя бы брякнуть. Или он вывалился еще раньше, в комнате ученического совета?

Задумавшись, она закончила свои дела, вышла наружу и принялась мыть руки. Тесса все еще копалась в своей кабинке.

— Мисс Чидори? Пожалуйста, подождите меня!.. — нервно попросила она.

— Даже и не знаю, стоит ли! — поддразнила Канаме, открывая дверь наружу.

Но едва она шагнула в коридор, ее пронзило резкое ощущение чужого присутствия. Канаме испуганно обернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с мужчиной в черном боевом комбинезоне и маске. В его руке блеснул нож. Канаме не успела даже вскрикнуть, когда острейшее лезвие остановилось в миллиметре от ее горла. Схватив девушку за плечо, террорист дернул ее и прижал спиной к себе.

— Ни звука! — прошипел он, и в этом шепоте явственно слышалась жажда крови. По глазам было видно, что он убьет ее, стоит ей хотя бы пискнуть.

В темноте был едва различим и второй террорист, притаившийся по другую сторону от двери туалета. Тоже вытащив нож, он ждал, когда появится Тесса.

Липкий обессиливающий страх стиснул сердце. Впрочем, первой мыслью ее было все же: «Хорошо, что я успела сходить в туалет».

Стукнула дверца и зашумела вода.

— Мисс Чидори, вы здесь?

Канаме хотелось крикнуть и предупредить Тессу, но инстинкт перехватил горло, четко предупреждая — один-единственный возглас будет стоить ей жизни. Кроме того, даже если она крикнет, Тессе все равно не скрыться. Единственным путем для спасения оставалось маленькое окошко в туалете, но, вспоминая неуклюжесть Тессы, невозможно было представить, как та вдруг выпрыгивает на улицу с высоты.

Соске все же оказался прав.

Эта мысль заставила Канаме пожалеть, что она не воспринимала ситуацию так же серьезно. Она думала, что Соске, как всегда, перестраховывается. Она ошиблась. Точно так же, как и в прошлый раз — если вспомнить события двухмесячной давности.

Но разве она могла представить, что ее мирный родной город внезапно превратится в поле боя?

— Пожалуйста, перестаньте прятаться!.. — взмолилась перепуганная Тесса. — Это уже совсем не смешно, мисс Чидори!

Тесса появилась в дверях туалета, и рука поджидавшего ее террориста выстрелила вперед со скоростью нападающей гадюки.

«Их нет уже слишком долго».

Соске взглянул на часы. Прошло пятнадцать минут с того момента, как девушки ушли. Впрочем, они могли заблудиться или просто заболтаться. Соске открыл дверь и выглянул в коридор. Никого.

— Случилось что? — спросил сторож, не отрываясь от экрана телевизора, где мелькали новости.

— Пойду, проверю, — решил Соске и повернулся к Такуме. — Вставай.

Естественно, он не мог оставить пленника здесь без присмотра. Но едва он поднялся на ноги, как раздался новый звук: бодрая электронная мелодия — что-то из Моцарта. Это был телефон Канаме, и он трезвонил не где-нибудь, а в кармане Такумы.

— Теперь ты знаешь, — с нескрываемым триумфом в голосе заявил тот и вытащил телефон скованными руками. Он сумел незаметно украсть его — скорее всего в тот момент, когда они сгрудились под столом в комнате ученического совета.

Теперь все стало ясно: когда Такума неожиданно завел разговор о названии школы, он был на связи со своими союзниками, и те все прекрасно слышали.

— Ублюдок… — прорычал Соске, кляня свою беспечность последними словами. Следовало помнить, что Такума, хоть и страдает приступами немотивированной агрессии, совсем не дурак. Напротив, он оказался очень сообразительным парнем.

С момента, когда враги узнали о местонахождении беглецов, прошло больше часа. Больше часа! Пока признаков появления террористов не было заметно, но вот Канаме и Тесса…

— Ответишь? — Такума протянул ему пиликающий телефон. Не опуская ствола пистолета-пулемета, Соске взял его и нажал кнопку. На другом конце заговорил незнакомый мужской голос:

— Ты Сагара Соске?

— Да.

— Две девчонки у нас. Не позднее, чем через шестьдесят секунд ждем тебя вместе с нашим другом во дворе.

Террорист отключился.

Тесса и Канаме оказались в плену. Единственное, что радовало — пока они были живы. По всей видимости, враги решили не прибегать к прямой силовой атаке, как в прошлый раз, чтобы опять не понести потери. Вместо этого они взяли заложников.

Ситуация выглядела серьезной.

Школьный двор был широким и открытым, и, едва Соске выйдет наружу, он превратится в прекрасную мишень для снайпера. Покорно следовать требованиям противника, не входило в его обыкновение — даже несмотря на заложников. Он не пойдет в расставленную ловушку.

Нужен контр-план. Но какой? Минута на размышления и подготовку — это очень мало. Придется импровизировать.

Повернувшись к старичку-сторожу, он спросил:

— Могу я попросить вас об одной услуге?

— А что ты хочешь?

Уяснив, что от него требуется, сторож подозрительно нахмурился.

— Выходит, после того, как я услышу громкий шум, нужно включить наружное освещение?

Единственное, что пришло пока Соске в голову — это использовать первый выстрел или взрыв как сигнал. Вспыхнувшие ртутные лампионы должны были ослепить противников или засветить электронно-оптические матрицы приборов ночного видения на пару секунд.

— У меня будут неприятности, если начну своевольничать.

— Понимаю. Но если вы этого не сделаете, может случиться нечто гораздо худшее.

Отказ практически означал бы поражение, поэтому Соске, затаив дыхание, ждал, пока старичок с недовольным видом обдумывал просьбу.

— Ну, ладно, — сжалился, наконец, тот. — Но только на минутку, понял?

— Я вам очень благодарен! — ответил Соске с облегчением.

Заставив Такуму встать, он повел его к выходу в сторону двора. Пока они шагали по коридору, Соске расстегнул наручники и сковал свое левое запястье с рукой пленника. Пистолет-пулемет висел на его правом плече. Вынув левой рукой из кармана осколочную гранату, он привычно разжал усики и выдернул зубами чеку.

Теперь достаточно было отпустить прижатый пальцами рычаг, и через три секунды граната взорвется.

— Почему бы тебе не сдаться? Сопротивляться все равно бессмысленно.

— Мне не нужны советы. Помолчи.

Едва они сошли по ступенькам в ярко освещенный фонарями двор, взгляд Соске остановился на четырех фигурах под турниками на другой стороне физкультурной площадки. Посредине стояли Канаме и Тесса со скованными руками, с боков их охраняли двое мужчин в черных боевых комбинезонах. От него не укрылся снайпер на крыше школьного корпуса и второй — наверху спортзала. У обоих был отличный обзор и широкие секторы обстрела, хотя располагались стрелки слишком открыто.

Придется вспомнить, как чувствует себя террорист с заложником в руках.

Подняв руку с зажатой в ней гранатой вместе с рукой Такумы, Соске шагнул вперед.

— Если начнете стрелять — он умрет.

Действительно, хотя Соске держали на прицеле, снайперы не могли застрелить его — стоило гранате выпасть, и у Такумы не осталось бы шансов уцелеть.

— Отпусти его, и никто не пострадает! — крикнул террорист, стоявший рядом с Канаме. — Сними наручники.

— Так, по-вашему, выглядит обмен? — поинтересовался Соске. — Попробуйте еще раз.

Подумав немного, мужчина проворчал:

— Ладно, отпустим одну девчонку. А ты снимешь наручники.

— Другое дело.

— Если не послушаешься, я отрежу второй уши.

— Как хочешь.

— Которую отпустить первой? — спросил террорист, и Соске неожиданно заколебался.

Девушка, отпущенная первой, получит гораздо больше шансов выжить, чем вторая. Он подозревал, что в момент обмены Такумы на вторую пленницу ситуация может кардинально обостриться.

Канаме или Тесса?..

Исходя из самой элементарной логики, Канаме имела преимущество. Она не служила в Митриле, не приносила присяги и вообще не должна была здесь оказаться. Невинная жертва обстоятельств.

Но, когда разразится стрельба, вторая пленница сумеет выжить только в том случае, если выскочит из простреливаемой зоны как можно быстрее… а Тесса не умеет быстро бегать. Объективный взгляд показывал — физические возможности и подготовка Тессы были намного ниже оптимума. То есть — никакие. Если не освободить ее первой, у нее вовсе не будет шансов.

Напротив, Канаме была отличной бегуньей — недаром все школьные атлетические кружки наперебой зазывали ее к себе. Так, может быть, оптимальным решением будет освободить Тессу первой и положиться на ловкость и резвость Канаме?

Дилемма.

Канаме или Тесса?

Соске буквально чувствовал, как глаза обоих девушек буравят его с дальней стороны спортплощадки. О чем они думают? На что надеются?

Если бы он мог знать.

В конце концов, Соске решил рискнуть и избрать путь, которым смог бы спасти обоих с максимальной вероятностью. Ему все равно не оставалось ничего иного.

— Первой отпустите белую девушку. Японку — второй.

Решение ошарашило обеих пленниц.

Глаза Канаме расширились и вспыхнули — по ее виду легко было сказать, что у нее возникло к Соске несколько серьезных вопросов.

«Чидори. Я верю в тебя. Пожалуйста, пойми».

Соске страстно хотелось прокричать это в голос, но присутствие вооруженных противников делало это невозможным. Поступить так — значит открыто заявить, что в следующую секунду здесь разразится ад.

— Годится, — кивнул террорист и снял наручники с Тессы. Легко подтолкнул ее в спину — иди.

Девушка замешкалась — она явно считала, что первой должны были отпустить Канаме, но после второго толчка все же неохотно двинулась через площадку.

По мере того, как она приближалась, Соске все яснее различал на лице своего воинского начальника выражение глубочайшего неудовольствия. Нет, это было больше похоже на неприкрытую ярость.

— Командир, станьте, пожалуйста, за моей спиной, — храбро заявил он.

— Благодарю вас, сержант Сагара, но вы сделали неверный выбор.

— Так больше шансов спасти обоих…

— …Думаете, я не готова к таким ситуациям?! Это возмутительное неуважение с вашей стороны, сержант!

Соске не знал, что ответить. Получилось, что, освободив Тессу первой, он страшно уязвил ее гордость. Сокрушительный удар по хорошим отношениям, которые только-только начали между ними выстраиваться.

— Оставьте упреки на потом, командир, — угрюмо проговорил Соске, прежде чем повернуться к Такуме. — В правом кармане у меня ключ. Расстегни наручники.

Такума без лишних слов сунул руку в карман его брюк, нашарил ключ и освободился.

— Снял! — крикнул Соске террористам.

— Пусть идет сюда, а мы одновременно отпустим девушку, — предложил мужчина в маске. — Идет?

Если бы все кончилось так просто. Но рассчитывать на такое не следовало. Враги едва ли удовлетворятся мирным решением после того, как Соске убил троих их товарищей.

Мужчина расстегнул наручники Канаме.

— Начинаем обмен.

Для Соске пришла пора расстаться со своим щитом. Тесса за его спиной не возражала. Он кивнул Такуме, и тот двинулся вперед. Канаме ровным шагом направилась навстречу.

Теперь Соске был открыт для снайперского выстрела. Его можно было ожидать в любую секунду, и террористы медлили только потому, что ждали, пока Такума окажется в укрытии.

— По моему сигналу бегите в школу, — не поворачивая головы, проинструктировал Соске.

— Я должна забиться в угол и хныкать там от страха? — враждебным тоном осведомилась Тесса.

— Иначе вы будете в большой опасности.

— Так было в вашей квартире, но сейчас ситуация совсем иная.

— Командир!..

Пока Соске с Тессой пререкались, заложники разошлись на самой середине спортплощадки. Соске нутром чувствовал нетерпение и жажду крови, заставлявшими пальцы снайперов все сильнее давать на спусковые крючки.

Секунды неумолимо утекали, капали, уходя в вечность.

Сейчас.

Соске отпустил рычаг гранаты. Щелкнул запал. Выждать два мгновения.

— Бегите! — выкрикнул он и изо всех сил швырнул гранату в сторону спортзала и снайпера, спрятавшегося на кровле.

Граната оглушительно лопнула в воздухе, яркой вспышкой на секунду ослепив стрелка и заставив его пригнуться. В тот же миг Соске выбросил руку с пистолетом-пулеметом в сторону второго снайпера.

Тот, естественно, давно держал его на мушке, и выстрелил бы первым, если бы в этот момент школьный двор не залило ослепительным светом. Лампионы на мачтах вспыхнули белым огнем.

Старичок-сторож выполнил обещание!

Когда изображение в ночном прицеле задрожало и распалось на кусочки от мощной засветки, снайпер торопливо привстал и выстрелил наугад. Пуля вырвала клок дерна сантиметрах в двадцати от ноги Соске.

Привычно и хладнокровно прицелившись, он выпустил в ответ короткую очередь. Три пули пронизали сырой ночной воздух, и снайпер выгнулся дугой и рухнул назад, скрывшись из глаз.

Теперь снова спортзал.

Но, повернув голову, он вдруг заметил краем глаза, что Канаме делает нечто совершенно невероятное посреди спортплощадки. Вместо того чтобы, не мешкая, спасаться бегством, она сцепилась с Такумой и теперь боролась с ним, одновременно пытаясь прикрыться его телом от террористов. Соске оказался прав, положившись на ее отличную реакцию и ловкость, но такого он предусмотреть никак не мог. Это было просто нелепо.

Что же делать?

— Я помогу!.. — неожиданно крикнула Тесса и бросилась мимо него. У Соске не было лишней секунды, чтобы ее остановить, и Тесса подбежала к катающимся по земле Канаме и Такуме.

Вражеский стрелок на крыше спортзала уже проморгался после взрыва гранаты и открыл огонь. Соске, стиснув зубы, стремительно перекатился. Пуля подняла облачко пыли там, где он стоял мгновение назад.

Соске начал стрелять еще в перекате. Но в движении, да еще и с такого расстояния на попадания рассчитывать не приходилось. Пули вышибли искры из жестяной кровли в стороне от цели.

Винтовка его противника была гораздо более дальнобойным и мощным оружием, чем короткий австрийский пистолет-пулемет. Понимая это, снайпер, даже не меняя позиции, разразился быстрой серией выстрелов.

Два, три, четыре выстрела — Соске бежал, кидаясь из стороны в строну и перекатываясь кубарем, а за его спиной с цветочной клумбы летели осколки битого кирпича, брызгали фонтаны земли, а вырванные японские вьюнки плавно планировали сверху, кружась и сыпля листиками.

Попадания преследовали его по пятам.

Соске прыгнул изо всех сил, нырнув за стенку-фонтанчик, из которой торчали питьевые краники. Высотой примерно по пояс, она была бетонной, а значит — способной выдержать удар пули. Укрывшись, он быстро выглянул, чтобы понять, что случилось с Канаме и Тессой.

Канаме продолжала кататься по земле, сцепившись с Такумой, а Тесса наклонилась над ними, не зная, что делать. С другой стороны площадки к ним бежали двое террористов с пистолетами наготове.

Это плохо.

Соске попытался прицелиться в них, но снайпер не дал ему выстрелить: пуля разбилась о край бетонной стойки, и острые осколки секанули по щеке. Стрелок не обращал внимания на то, что происходило посреди спортплощадки, что было логично — двое террористов в масках уже готовы были помочь Такуме и разобраться с девушками — и снайпер сосредоточился на том, чтобы нейтрализовать Соске.

«Я ничего не могу поделать».

Соске понял, что сделал сразу две ошибки: и с Канаме, и с Тессой. Ни одна из них не бросилась бежать прочь, как он предполагал, когда намеревался отвлечь снайперов и прикрыть их. Такого развития ситуации он не предвидел.

Он снова бросил взгляд на крышу спортзала и ахнул. Снайпер отложил винтовку и поднял новое оружие — одноразовый противотанковый гранатомет.

Кумулятивная граната легко могла пробить дырку в стене здания, что уж говорить про тонкую бетонную стойку.

Террорист выстрелил, и огненная головня устремилась к Соске, оставляя за собой дымный след. Взрыв разбил укрытие на куски, расшвыряв их по двору.

Несколькими секундами раньше Тесса, задыхаясь, подбежала к сцепившимся противникам и закричала:

— Отпустите его! Нужно бежать!

— Что?.. Зачем ты вернулась, дурочка! — выкрикнула Канаме, пытаясь открутить Такуме ухо. — Я их отвлеку, быстрее!..

Ее слова перекрыл оглушительный взрыв. Ударная волна вдавила барабанные перепонки, а толчок горячего воздуха чуть не сбил Тессу с ног.

Над развалинами фонтанчика в углу школьного двора крутился черный тротиловый дым, перемешиваясь с цементной пылью. Обломки и бетонная крошка все еще щелкали по земле, а сквозь дым уже прорывались белопенные струи воды, под давлением вырвавшейся из перебитых труб.

Соске не было видно. Нигде.

Он оказался в самом центре разрыва.

За спинами оцепеневших Канаме и Тессы возникли двое вооруженных террористов. Надежда на спасение растаяла.

— Отбегался, голубчик. Верно, красотки?

Девушки не смогли выдавить ни слова в ответ.

— Можете и вы бежать, если хотите, — с издевательской усмешкой заявил один из мужчин. — Если предпочитаете получить пулю в спину, конечно.

— Постойте! — вмешался Такума. — Их еще нельзя убивать.

— Что ты несешь?

— Эта девушка… — мальчик вдруг запнулся и опустил голову. — Н-нет, ничего.

Террорист проговорил в микрофон радиогарнитуры:

— Он у нас. Остальных придется убить.

Ответа второго радиоабонента не было слышно, но он заставил мужчину удивленно всхрапнуть. — Хе, ты серьезно? Слушай, Сэйна… Хорошо, хорошо, понял. Исполняю.

Он пожал плечами и бросил девушкам пару наручников.

— Застегнитесь-ка, и побыстрее. Пойдете с нами. Но только попробуйте дернуться — и вам конец.

26 июня, 23:27 (стандартное время Японии)

Кото, Токио, Япония

Доки Аками.

Взгляд Калинина неподвижно уперся в ржавый подволок каюты. Хотя часов в каюте не было, он знал, что полночь еще не наступила. Прислушавшись, он различал целую гамму механических звуков: урчание моторов и вздохи компрессоров, позвякивание цепей от талей, скрип и лязг каких-то металлических частей.

В грузовом трюме.

Временами палуба начинала подрагивать от низкого гула крупной турбины — словно ее гоняли для проверки на малых оборотах. Террористы явно что-то собирали в трюме. Если подумать, по звукам это больше напоминало не столько монтаж, сколько предстартовые испытания.

Вероятнее всего, это был бронеробот — и далеко не обычный бронеробот. Калинин предположил, что они собираются использовать этот механизм, чтобы посеять в городе панику и хаос.

Со скрипом отворилась ржавая дверь, и появилась Сэйна.

— Как вы себя чувствуете?

— Как выгляжу, — майор кивнул на набухшие красным повязки.

— Непохоже, чтобы вы были при смерти. Под маской джентльмена скрывается битый, тертый и крепкий волк.

— Это правда. Достаточно крепкий, чтобы не повеситься в камере.

Нелицеприятная аналогия с наставником не заставила Сэйну даже поморщиться. Она просто неторопливо приблизилась и плавно прижала кончиком указательного пальца повязку на его левой руке — раненой — руке.

Острая волна боли стрельнула по всей левой стороне тела пленника, но он тоже не изменился в лице.

— Хотите назвать его трусом?

— Решать тебе, — ровно ответил Калинин, игнорируя боль.

— Что это значит?

— Учитель, Такейти Сэйдзи, сейчас существует только внутри тебя. И его правоту или неправоту определяют дела именно твоих рук.

Это было точное попадание. В самое больное место. Если бы Сэйна тоже не считала втайне, что наставник выбрал слишком легкий выход, то ее броня бы не треснула — достаточно было бы высмеять оппонента. Но она не могла.

Осознав свое поражение, Сэйна убрала руку и выпрямилась. Отвела взгляд.

— Вы необычный человек, — проговорила она тихо. — Вам бы быть священником, а не солдатом.

— Впервые слышу такое, — заметил Калинин. — Интересно было бы сменить имидж.

— Да, сутана и Библия вам бы пошли.

— Не знаю.

— Я уверена.

Теперь она прикоснулась к его руке совсем по-другому. Мягко, почти нежно.

— Какая жалость.

— Что?

— Что мы не встретились раньше… — она отвернулась и шагнула к двери, не закончив фразу.

— Еще не поздно.

— Увы, нет, — ее голос снова обрел изначальную ледяную звонкость. — Мы с самого начала находились по разные стороны баррикад. И я не убила вас немедленно только из прихоти. Когда мы выжмем из вас информацию о лямбда-драйверах, вы больше будете не нужны.

— Я ничего не скажу.

— Вот как? — она задержалась на секунду. — Но Сагара Соске мертв, а его спутниц везут сюда вместе с Такумой. Наверное, мне придется задать им пару вопросов у вас на глазах.

Калинин молчал.

— Такума разбудит его. И с этой силой мы восстанем против мира, который отрекся от нашего учителя. Вы были правы. Мы — враги.

26 июня, 23:24 (стандартное время Японии)

Тефу, Токио, Япония

Академия Фусимидай

«Сколько же я был без сознания»?

Соске с трудом приподнялся и сел. Осколки стекла и бетона со стуком и звяканьем осыпались с его спины на пол. Быстрая инвентаризация рук и ног показала, что все не так уж плохо. Несколько синяков и… да, пожалуй, легкая контузия. Помог предусмотрительно надетый бронежилет.

Осмотревшись, он понял, что лежит на кафельном полу школьного медпункта. За мгновение до попадания гранаты он совершил отчаянный прыжок в окно — прямо из-за стойки с кранами. Настигшая ударная волна выбила из него дух, несмотря на капитальную стенку.

Шатаясь, он поднялся на ноги, оперся на опаленную снаружи раму выбитого окна и выглянул во двор. Ослепительные огни на мачтах освещения уже погасли, но спортплощадка была освещена. Его сердце болезненно перестукнуло, пока он обшаривал глазами широкое пространство, расчерченное линиями дорожек.

Ничего. Ни следа девушек. По всей вероятности, обоих взяли в заложницы — но это куда лучше, чем увидеть их бездыханные тела.

Тем не менее, случившееся нельзя было расценивать иначе, как колоссальный провал. Ошибку, которую ничем нельзя оправдать.

Урц-7, носитель индивидуального боевого позывного, боец самой доверенной и ценимой начальством штурмовой команды в структуре СРТ, едва не заплакал.

То, что он сумел выжить в ожесточенном бою, в котором девяносто девять из ста обычных солдат погибли бы, ничуть не утешало.

— Великие боги, да что же тут творится?! — донесся стон из коридора за его спиной. Поспешивший на шум сторож был поражен до глубины души.

— Я проиграл, — потерянно ответил Соске.

— Как же я объясню все это директору?..

— Просто изложите факты. Все убытки будут покрыты.

— Так я и поверил…

Через минуту Соске услышал звук, которого ожидал с таким нетерпением — свист лопастей и гул турбин. На школьном дворе закружился бешеный пылевой вихрь. Не выходя из режима оптической невидимости ЭКС, транспортно-десантный вертолет МН-67 совершил посадку.

Слишком поздно. Появись они на десять минут раньше…

— Гейбо-9* вызывает Урц-7. У нас для вас подарочек! — раздался в наушнике голос пилота вертолета.

— Урц-7 понял, — мрачно ответил Соске. — Двигаюсь к вам.

Он перелез через подоконник и, прихрамывая, поспешил к вертолету, который даже сейчас оставался практически невидимым за лазерным голографическим полем.

На разгрузку потребовалось немного времени, и, загудев сильнее, вертолет стартовал и невидимо растворился в темном небе.

На школьный городок снова опустилась тишина. Осевшая пыль позволила различить размытые очертания громадной коленопреклоненной фигуры. Поднявшись на ноги, она оказалась бы не менее восьми метров ростом.

Это был бронеробот, стоящий на вооружении отрядов первой линии Митрила — М9 «Гернсбек».

Закругленные и плоские поверхности окрашенных в темно-серый цвет бронеплит отражали неверный свет уличных фонарей, очерчивая стройный, гибкий и одновременно мощный силуэт. Голова машины напоминала гермошлем пилота-истребителя, а за спиной на кронштейне располагалась короткоствольная автоматическая пушка и резервный блок конденсаторов для увеличения продолжительности действия ЭКС — в городских условиях это было необходимо.

Под ступоходами М9 стояли двое: старшина Мелисса Мао и сержант Курц Вебер.

В своих наземных операциях Митрил практиковал боевые тройки, и эти двое были бессменными напарниками Соске.

Пара выглядела довольно необычно. Молодая женщина азиатской внешности с волосами цвета воронова крыла и черными глазами стояла рядом с высоким голубоглазым блондином, и с виду, и по крови — настоящим арийцем.

Оба были одеты в боевые защитные комбинезоны черного цвета, одновременно выполнявшие роль противоперегрузочных костюмов для пилотирования БР. На воротниках и плечевых щитках виднелись идентификационные полоски: фиолетовые у Мао и темно-голубые у Курца.

Он и нарушил молчание первым.

— А где же мои красотки?

Мао, ни слова ни говоря, отвесила ему пинка.

27 июня, 00:21 (стандартное время Японии)

Кокурё-те, Тефу, Токио

пойма реки Тамагава.

Первым делом Соске, Мао и Курц покинули двор школы, чтобы не привлекать внимания. Хотя Соске попал в одного из снайперов, его тела на крыше не оказалось. Забрали его с собой террористы, или он оказался ранен и убрел самостоятельно — в этом вопросе ясности не было.

М9 в режиме оптической невидимости ЭКС мог перемещаться по городу, не будучи замеченным жителями, но это была вовсе не простая задача. Почти сразу же бронеробот зацепил и сорвал электрический провод и едва не раздавил припозднившегося пьяницу.

Они миновали район, где располагалась квартира Соске, и прихватили с собой небольшой пикап, отстаивавшийся на парковке за домом. Он был зарегистрирован на имя одного из агентов Митрила.

Добравшись до плоской поймы реки Тамагавы, они остановились и собрались втроем перед капотом пикапа на военный совет. М9 оставался под маскировочным полем, и в воздухе витал резкий запах озона.

Где-то выше по течению над пустынными отмелями какие-то подростки запускали шутихи и фейерверки. Огненные хвосты взлетали и лопались разноцветными искрами. Гулкие хлопки катились над водой, резким диссонансом нарушая сонное гудение уставшего за день мегаполиса.

Соске внешне спокойно, но с тяжелым сердцем рассказал товарищам о произошедших за этот вечер событиях.

— Если бы мы добрались немного раньше, — досадливо поморщилась Мао. — Специально же прихватили М9, чтобы можно было снести любого мыслимого противника.

— Но вас всего двое. Других подкреплений не будет?

— Нет. На ТДД сегодня выдался хреновый денек. Ведь майор тоже пропал.

В отсутствие Калинина именно на Мао нежданно свалилась вся ответственность за десантный отряд субмарины — поскольку заместитель майора Мак Аллен, все офицеры и прочие опытные оперативники, удостоенные собственных позывных класса «Урц», отправились выполнять задание в Южно-китайское море.

«Туатха де Данаан» ни разу еще не проводила столько операций одновременно. Если же вспомнить, что начальник десантно-штурмового отряда числился пропавшим без вести, а командир подлодки оказалась в смертельной опасности, ситуация выглядела еще более печально.

— Нам неоткуда взять лишних людей, — отрезала Мао.

Соске повесил голову, согнутый грузом вины. Он не смог защитить ни Канаме, ни командира.

— Виноват.

— Ладно, не казни себя, Соске. Есть предел тому, с чем способен справиться один человек. Вспомни, враги были хорошо вооружены и тренированы, действовали настойчиво и изобретательно — прямо завидно. А на тебе висели три места багажа. Чтобы справиться с таким, нужно быть Джеймсом Бондом.

Удивленный этими словами, прозвучавшими неожиданно мягко и утешительно, Соске взглянул на Мао. Она свободно облокотилась на капот пикапа, и легкий ветерок шевелил ее короткие иссиня-черные волосы. Хотя Соске уже некоторое время служил под ее началом, нельзя сказать, чтобы он хорошо знал Мелиссу Мао. Судя по всему, ей было около двадцати пяти лет, хотя она выглядела моложе. Большие выразительные глаза, слегка приподнятые уголками к вискам, острым выражением неуловимо напоминали кошачьи.

Простая короткая стрижка не мешала ей держаться грациозно и изящно. Временами, когда ей этого хотелось. Но острый язык и небольшие, но тяжелые кулаки неопровержимо доказывали, что она с самого детства была неудержимым сорванцом.

Родом из Нью-Йорка, Мао была американкой китайского происхождения. В Митрил она записалась после службы в американской же морской пехоте. Хотя большинство армий не приветствовали желание женщин-военнослужащих сражаться в первой линии, она, несомненно, получила неплохой боевой опыт еще до вступления в Митрил. В организацию не нанимали тех оперативников, кто не участвовал раньше в реальных боевых действиях, и, как бы ни выглядел ее послужной список, он явно был не из рядовых.

В плане боевых навыков она являлась прекрасным дополнением к Соске. Мастерски управляя бронероботом, она выполняла еще и функции специалиста по радиоэлектронной борьбе. Кроме того, Мао хорошо разбиралась в людях и обладала быстрым и пронзительным интеллектом — благословением любого командира.

Время от времени Мао незаметно проявляла заботу о Соске, направляя его и поддерживая — в точности, как сейчас. Впрочем, Соске, не слишком хорошо знакомый с такими тонкостями человеческих взаимоотношений, этого не замечал. Что было причиной такого поведения Мао — весьма резкой на язык и скорой на руку — то ли чувство ответственности командира боевой тройки, то ли что-то еще, оставалось загадкой. Но таким уж человеком она была.

— На подкрепления мы рассчитывать не можем, поэтому будем действовать самостоятельно. Поиск, преследование, слежение, захват.

— Охо-хо. Опять вынюхивать и рыскать... — пробормотал Курц и протяжно зевнул.

— В спячку решил впасть? — покосилась на него Мао.

— Почему бы и нет? — вяло ответил тот.

— Канаме в опасности. А она, между прочим, спасла твою шкуру. Или уже забыл?

— Ничего я не забыл. Только потому я и мужественно терплю все тяготы — хотя не спал уже больше суток. Если б не Канаме и Тесса, выпил бы пивка, и — на боковую! Эх, мечты…

— Придурок, — прошипела Мао.

— Кстати, а отчего весь сыр-бор? Из-за этого пацана, Такумы? — Курц встряхнулся и заговорил неожиданно деловито. — Он что, хлебает водку задницей и потом пышет огненной отрыжкой? Или медяки вынимает из ушей?

— Если бы так, я б с радостью вернула его дружкам-террористам, — угрожающе парировала Мао.

— Да шучу я, шучу.

— Давай-давай, подумай еще. Клоун.

Курц подумал, потом пожал плечами.

— Вообще-то, я понял. На самом деле он такой же, как Канаме. Один из этих, из Посвященных.

— Хм… — Мао задумалась. — Возможно и это.

— Командир знала куда больше, чем сказала мне, — заговорил Соске. — Но мне показалось, что она относилась к нему совсем не так, как к Канаме. Он другой. Более отчужденный.

— Откуда же ты это взял, Соске?

— Ощущение.

— Ощущение? — вставил Курц. — Это ново. И необычно для тебя. Ты меня пугаешь, дружок.

— Отцепись.

Со стороны невидимого за голографическим экраном М9 звякнул предупредительный сигнал коммуникационной системы.

— Ага, — Мао нетерпеливо и хищно облизнулась. — Что там, Пятница?

Так она называла искусственный интеллект своего бронеробота.

— Старшина, сообщение с ТДД, линия В3. Пятьдесят секунд назад телекамера полицейской системы наблюдения засекла отвечающее запросу транспортное средство.

Пятница говорил о том самом черном минивэне, который Соске вычислил возле дома Канаме во время отступления. Одна из бесчисленных дорожных камер бесстрастно зафиксировала его номер, не подозревая о том, что ее глазами смотрит Митрил. Моряки воспользовались возможностями мощного искусственного интеллекта «Туатха де Данаан», способного без особого труда взламывать пароли и забираться в чужие информационные сети. Сейчас жертвой его стала сеть токийской дорожной полиции.

— Местоположение? — быстро уточнила Мао.

— Муниципальная автострада номер 11, Кото, — отозвался компьютер. – В настоящий момент пересекает «Радужный мост», направляется в Дайбу.

— Чудесно. Введи в память и продолжай слежение, не вздумай их упустить. Доложи, если мелькнут еще раз где-то в тех портовых задворках.

— А что мне за это будет? — поинтересовался Пятница.

— Получишь конфетку.

— Вас понял, — ответил Пятница и умолк.

Курц покрутил головой.

— Чему учишь робота? Странная ты, сестренка.

— А тебе какое дело? Мой БР, чему хочу, тому и учу, — огрызнулась Мао. — Ладно, теперь мы знаем направление, в котором они сматываются.

— Кажется, в порт.

— Возможно. Если не свернут на следующих развязках, то окажутся в Одайба. И, когда мы туда доберемся…

— Засечем радиомаяк.

Террористы были не единственными, кто догадался использовать миниатюрные маячки для отслеживания людей. Поскольку Канаме жила под постоянной угрозой похищения, то ее уговорили носить небольшой медальон с вмонтированным радиопередатчиком. Это была лишь одна из уловок Митрила, о которой ее поставили в известность — о других ей знать не полагалось. Впрочем, даже если бы враги обнаружили скрывающегося внутри медальона «жучка», это бы им не помогло — Мао, Курц и Соске уже получили информацию о том, куда те направлялись. Теперь им осталось только запросить базовый искусственный интеллект ТДД провести молниеносное исследование всех сосредоточенных в портовом районе верфей, складов, пришвартованных судов, чтобы определить подозрительные объекты и понять, куда направляются похитители.

— Так. Я двигаюсь в М9, вы двое — на пикапе, — решила Мао. — Точное место в порту сообщу по ходу. Ясно?

— Так точно.

— Без балды.

— Вот и славно. Тогда вперед — прищемим им хвост!

Мао резко спрыгнула с капота пикапа.

27 июня, 00:25, (стандартное время Японии)

Минато, Токио, Япония

Муниципальная автострада № 11

Проехав по Радужному мосту, фургончик, увозивший Канаме и Тессу, добрался до развязки в Ариаке и свернул с широкой скоростной автомагистрали. Движение было не слишком оживленным — даже для ночи пятницы.

Хотя с того момента, как международная выставка Токио Экспо 96 завершилась в обстановке полнейшей незаинтересованности зевающей публики, прошло четыре года, построенный для нее прибрежный выставочный и деловой комплекс продолжал развиваться. Высокие и кичливые офисные здания и торговые центры выросли здесь, как грибы, заставляя окружающие пустыри, поросшие сорной травой, выглядеть еще более сиротливо, уныло и подозрительно.

Такума сидел на переднем сидении, а за спинами Канаме и Тессы настороженно сопел мужчина в маске и с пистолетом наготове. Террористы явно не собирались больше рисковать.

Уныло повесив голову, Тесса сжалась в комочек, беззащитная и несчастная. По временам ее плечи сводила судорога, точно она терпела сильную боль. Инстинктивно поймав кончик пепельной косы, она поднесла его ко рту и прикусила ровными белыми зубками.

Канаме тоже одолевала грызущая боль и отчаяние.

Соске…

Когда он выбрал Тессу первой, которую должны были освободить, это поразило Канаме в самое сердце. Конечно, она хотела, чтобы Соске спас ее, но еще хуже было то, что этот выбор подтвердил — Тесса явно значила для него больше, чем сама Канаме.

«Получается, он больше ее ценит? Или он верил, что я смогу убежать?»

От мысли о том, что она может так и не узнать ответа, сердце Канаме болезненно сжалось.

Она снова и снова вспоминала тот момент, когда Соске исчез из виду после взрыва гранаты у стойки с кранами — она не видела его мертвого тела. Канаме страстно хотела верить в то, что он жив — и одна эта надежда странным образом придавала ей сил, словно упруго натянутая ниточка. Она молча молилась, чтобы та не порвалась.

«Пусть он останется жив. Ведь я… я все равно не могу ненавидеть его… и мне почему-то очень важно это знать. Пожалуйста. Пусть он останется жив, я больше ничего не прошу».

Промчавшись через пустынную Одайбу, фургон повернул на юг, среди редких фонарей, бросающих призрачный оранжевый свет. По сторонам мелькали пакгаузы, полуцилиндрические ангары, козловые краны.

Машина снизила скорость перед воротами товарного склада, миновала их, и помчалась по извилистой малоезжей дорожке через площадки и пустыри, заставленные стопками ржавых контейнеров.

Еще несколько поворотов в этом причудливо-прямоугольном царстве стальных коробок, и впереди показались огни фонарей, отражающиеся в черной воде. Они освещали пирс и борт пришвартованного к нему сухогруза. Грузный корпус тянулся вдоль причальной линии более чем на сто метров, хотя издали и не казался особенно крупным. Фургон подъехал поближе, и на ржавом железе стали заметны белые буквы. Судно называлось «Джордж Клинтон». Окна рубки слабо светились, свидетельствуя, что оно не совсем заброшено.

Фургончик остановился перед трапом, ведущим на палубу. Террористы вытащили Канаме и Тессу из машины и повели наверх. Там их ожидала женщина в оранжевом комбинезоне. Канаме узнала его без труда — такие носили пилоты бронероботов.

— Такума, — произнесла та холодно.

— Сестра!.. Ну и денек у меня выдался, ты не представляешь!.. — голос Такумы звучал настолько живо и радостно, что Канаме не поверила своим ушам.

Ответом ему была пощечина. Резкий хлопок, точно пистолетный выстрел. Такума едва устоял на ногах.

— ...За что?! — воскликнул он, прижав красную щеку.

— Почему ты не принял лекарство в самолете?

— Прости, но я ужасно себя чувствовал. Мне было так плохо, что я уронил его в унитаз…

— Из-за этого тебя и схватили. При попытке освобождения, мы потеряли четверых: Ои, Уэду, Ясиро и Хатано. Ты понял, к чему привела твоя глупость?

— Все равно Ои и остальные не слушались твоих приказов и насмехались надо мной. Эти трусы…

Она ударила его снова, по другой щеке.

— … Погибли, пытаясь спасти тебя.

— П-прости… я не хотел… — Такума страдальчески сморщился и воровато бросил взгляд в сторону Тессы. Ему явно было стыдно, что девушка явилась свидетельницей его унижения. Но та с ужасом и отвращением опустила глаза: перед ней словно возникло зеркало, отразившее ее собственные тайные комплексы. Видеть их было поистине невыносимо.

«Отвратительно… тельно»…

В ушах отдался едва слышный, но отчетливый шепот. Канаме вскинула голову и быстро осмотрелась в поисках того, кто это произнес. Но все вокруг молчали. Тембр немного напоминал Тессу, но ее губы оставались плотно сжатыми.

«Неправда… неправда, я — не такая»…

Снова возникли слова. Ничего не понимая, Канаме инстинктивно приложила ладонь к губам, проверяя — не говорит ли сама. Нет, такого быть не могло. Хорошо еще, никто не обратил внимания на странный жест.

Канаме не могла сказать, пришел ли голос издалека или, наоборот, звучал совсем близко, но, как она ни прислушивалась, слова больше не повторились.

Тем временем, Сэйна снова обратилась к Такуме.

— Но я все же рада, что ты вернулся.

Протянув руки, она привлекла его к груди. Глаза Такумы засветились неподдельным счастьем, но стороннему наблюдателю долго пришлось бы искать на лице Сэйны хотя бы малейшие признаки радости. Обнимая младшего брата, она оставалась настолько отстраненной и сосредоточенной, а контраст между ее движениями и выражением лица так резал глаза, что становилось ясно — в отношениях родственников крылась некая червоточина.

— И я беспокоилась, что они могут узнать, насколько ты ценен, и причинить тебе вред.

— Сестра…

— Ты принял свое лекарство?

— Да.

— Тогда спустись вниз и отдохни. Тебе предстоит еще многое сделать.

— Конечно, я сделаю, как ты хочешь.

Такума и один из террористов исчезли в двери надстройки.

— Теперь вы, — проговорила Сэйна, повернувшись к Канаме и Тессе. — Знаете, почему вам оставили жизнь?

— Еще бы! — выпалила Канаме, не задумываясь. — Злодеям нужно обязательно с сатанинским смехом поведать зрителям о своих коварных планах! Прежде чем они — ну, эти планы — пойдут прахом. Это вам каждый первоклассник скажет.

— Ты глупее, чем выглядишь, — заключила Сэйна, и не подумав улыбнуться. — Заберите их и используйте по назначению. Посмотрим, что он скажет.

Вооруженный мужчина кивнул и повел Тессу и Канаме вниз, по трапу, потом ржавыми переходами и новыми трапами, мрачными и едва освещенными тусклыми лампочками.

27 июня, 01:10 (стандартное время Японии)

Минато, Токио, Япония.

Муниципальная скоростная автострада, внутренняя сторона кольцевого разворота

— В итоге ты решил вывести Тессу первой? — уточнил Курц, не отрывая глаз от дороги. Небрежно поворачивая руль двумя пальцами, он отхлебнул из бутылки холодный чай «Ито Эн». Хотя пикап был потасканный и старый, водителю удавалось выжимать из него вполне приличную скорость, ловко обходя такси и грузовики с прицепами.

— Именно так, — кивнул Соске.

Он сидел, уставившись остановившимся взглядом в круговерть ночных огней. Кроваво-красные габариты, янтарные и холодные неоновые уличные фонари плясали, складывались в призрачные картины. В два девичьих лица, глядящие на него с укором.

— Я был полным дураком.

— Ты им и остался, знаешь ли, — бросил Курц.

— Тоже осуждаешь. Я виноват, и это справедливо. Но, почему-то я злюсь, когда слышу это от тебя...

— Так-с, давай уточним. Я не так уж часто обзывал тебя дурнем — в этот раз ты сам признался.

Мрачно вздохнув в ответ грызущему чувству вины, Соске помолчал, потом все же поинтересовался:

— А что бы ты сделал в такой ситуации? Кого бы ты выбрал, командира или Канаме?

— Дай подумать... я бы выбрал ту самую, которая ответила бы мне искренней и пламенной любовью. А на все остальное бы начихал.

По большому счету, иных слов от Курца ожидать не следовало.

Ему было около двадцати лет. Прекрасные длинные светлые волосы, чистые голубые глаза, приятно очерченный подбородок, впрочем, не слишком выдающийся вперед, и безупречные, необычайно привлекательные черты лица. Впрочем, скульптурная красота вполне компенсировалась полным отсутствием чувства такта и потрясающей безалаберностью. Курц терпеть не мог все и всяческие правила, а также все, что требовало от него хоть каких-нибудь усилий. Не отличался он и особой серьезностью по отношению к службе.

Что еще больше добавляло ему поистине нестерпимой наглости и самодовольства — так это его боевые навыки. В целом они не уступали таковым, имеющимся у Соске и Мао, но лежали в иной плоскости.

Курц был прирожденным снайпером, гением дальнобойной винтовки, и здесь Соске было нечего ему противопоставить. Попасть в пятак с полукилометра Курц мог с закрытыми глазами.

Как и Соске, Вебер не мог похвастаться официальной военной карьерой — он попал в Митрил из какой-то безвестной ватаги наемников. Он никогда не говорил о своем прошлом, о том, где тренировался и где научился так стрелять, или о том, где воевал раньше. В то же время он частенько вспоминал о своем детстве и юности, прошедших в Японии.

Заставить бодрого Курца помрачнеть было нелегко, но Соске все же видел несколько раз, как тот, устав паясничать, сидел с тенью на лице, словно вспоминая о чем-то далеком и печальном. Но на прямой вопрос он лишь пожимал плечами и беспечно отмахивался: «Ничего-ничего. Ничего особенного».

— Нелогично, — нахмурился Соске. — Разве это вопрос симпатии? Я говорил о выборе, максимально эффективном в тактическом отношении, который помог бы выполнить боевую задачу.

— Вот поэтому я и говорил — дурак, — Курц усмехнулся. — Думаю, вообще не важно, которую ты выбрал. Результат все равно не изменился бы.

— Но…

— Знаешь, приятель, на самом деле лучше доверять инстинктам. Я бы даже сказал — вдохновению. Просчитать все заранее?.. И не пытайся — это невозможно.

Соске озадаченно уставился на него.

— Или ты решил сделать счастливыми обоих? Хо-хо, я тоже всегда мечтал завести гарем. Хотя на чужие смотреть не очень-то приятно. Ладно, в этот раз я тебя прощаю. Дерзай, Соске, попутного ветра!

— Не стоило тебя спрашивать, — уныло пробормотал Соске, заставив Курца засиять еще ярче.

— Ты такой же тормоз, как всегда.

Чирикнул радиопередатчик, моргнул зеленый огонек.

— Вызывает Урц-2. Урц-6 и 7 — на связь, — проговорил динамик голосом Мао. — Дела плохи.

— Что приключилось, подруга?

— Полиция и Силы самообороны мобилизованы и приведены в боевую готовность. Вероятно, они получили информацию о наших «друзьях», и не исключено, что найдут их первыми.

— Они же все испортят!

— Точно. Полиция наверняка примчится целым табуном, с сиренами и мигалками, так что и мертвого разбудит. У нас не будет шанса на внезапную атаку. Значит, Тесса и Канаме в опасности.

— Черт бы побрал этих японцев.

— Ты не сможешь их отвлечь? — с надеждой спросил Соске.

— Попробую хакнуть их сеть, и передать парочку фальшивых приказов. Но, даже если и пройдет, это нам даст совсем немного времени. Так что — поторопитесь.

— Вас понял. Доннерветтер!

Курц, не глядя, кинул бутылку с чаем через плечо, схватился за руль обеими руками и вдавил акселератор.

1. ↑Известный персонаж из японского школьного фольклора. Интересующихся отсылаю к одноименному аниме.
2. ↑Позывные транспортных вертолетов происходят от руны Gebo, имеющей значение «дар», подарок».