Глава 5. Вызов Души
Туманная луна выглядывала между облаков.
Тайфун только прошел, ветер и дождь прекратились, а луна освещала облака, заставляя их казаться большими и объёмными. Мягкий лунный свет сиял на деревьях, отчего капельки на листьях искрились. Темные рисовые поля же казались серебряным зеркалом.
Прямо сейчас, Харутора вместе с Нацуме направлялись к алтарю на «Имперском Холме».
Нацуме вышла из Комнаты Колокольчика во двор особняка, вытащила древний талисман и призвала сикигами, выглядящего, как белый конь. Это был самый величественный жеребец, которого Харутора видел в своей жизни. Чёрное седло и красные поводья, он выглядел настолько великолепно, что никто бы не усомнился, если бы этот конь принадлежал богам.
Это сикигами Цучимикадо – Юкикадзе.
Он являлся высокоуровневым искусственным сикигами из «Основного Оммёдо». Но создали его намного раньше, чем «Основное», даже раньше, чем «Имперское Оммёдо».
Нацуме вскочила на коня первой, а Харутора сел за ней. Затем, девушка взмахнула поводьями, и Юкикадзе резко оттолкнулся от земли, поскакав так, словно не чувствовал их веса. На самом деле, это не совсем верно, ведь копыта Юкикадзе даже не касались земли.
Конь выбежал со двора к передней части особняка, выпрыгнул из главного входа и бросился вниз по ступеням, всё также не касаясь земли. Когда они помчались по лестнице, расстояние от земли стало еще немного больше.
Юкикадзе оказался на высоте около десяти метров и, словно ветер, понесся галопом над дорогой между лесом и рисовыми полями. Неподалеку открывались восхитительные пейзажи, но Харутора глянул на них лишь пару раз. Его руки держались за талию Нацуме перед ним – до того, как Юкикадзе выскочил из входа особняка, он колебался, что делать – но сейчас изо всех сил цеплялись за неё.
- Эм… ах… тц… это довольно неплохо!
- Харутора-кун, твои руки не перестают дрожать.
- Н-не напоминай мне! Помимо этого, Имперский Холм далеко?
- Нет, со скоростью этого ребенка, мы окажемся там в мгновении ока.
Нацуме торжественно сжала поводья. Алый пояс удерживал белые одежды, обнажая тонкие руки. Её внешний вид сейчас напоминал не жрицу храма, но молодую воительницу.
Ведомый девушкой белый конь скакал сквозь лунный воздух – это выглядело, как живописный пейзаж из мечты, неважно, как на это посмотреть. К сожалению, дополнительный сикигами, чье тело трясло, крепко держался за девушку и портил всю картину – так думал Харутора, пока всё его тело трясло, и он крепко держался за девушку.
Но, у парня также имелись свои обязанности. Прямо сейчас, он нес контейнер для пользователей Оммёдо на своей спине – короб из плетёного бамбука. Внутри находились инструменты предков Цучимикадо, а также он нёс меч на поясе и лук, перекинутый через плечо.
Это оказалось всем снаряжением, которое Нацуме приготовила для участия в магической битве. Харутора выглядел, как пехотинец, сопровождавший своего генерала. Он же захватил лишь свою коробочку с талисманами.
Также парень связался с Тодзи.
Прямо перед тем, как они покинули особняк, Харутора осознал, что его телефон был забит вызовами от друга, которые приходили, пока он бежал к особняку. Вероятно, Тодзи понял, что Харутора не ответит на вызов, и потому перешел на текстовые сообщения, посылая важную информацию.
Первым делом, Тодзи прибыл на строительную площадку, ставшую полем боя, разбудил Мистических Следователей, и затем связался с полицией. Мистические Следователи некоторое время не смогут выполнять свои обязанности из-за потери духовной силы. Но тайфун закончился раньше, чем предсказывали, так что подкрепление из Токио прибудет уже вечером.
Должно быть, он волновался и злился из-за того, что Харутора не связывался с ним, но в текстовых сообщениях не было даже намека на это.
Харутора, ощущая благодарность, отправил ему сообщение, гласившее: «Извини, я нагрузил тебя проблемами, теперь можешь отдохнуть». И после отправки, сразу же выключил мобильник.
А затем.
- !.. Харутора-кун.
Нацуме позвала, и он быстро поднял голову. Перед ними оказался знакомый грузовик.
Машину небрежно бросили на обочине, и в его прицепе находились остатки контейнера. Здесь виднелся и след из вырванных деревьев, тянущийся в сторону холма вдалеке.
Это след, оставленный Цутигумо – «Бронированным Джаггернаутом». Судя по всему, этот обыкновенный, неинтересный холм и являлся «Имперским Холмом», на котором располагался алтарь Цучимикадо.
- Верно, это он! Видишь паука?
- Нет, выглядит так, словно она уже достигла алтаря.
- Тогда пошли!
- Хорошо, направимся прямо к алтарю.
- Но-о! – произнесла Нацуме очаровательным и смелым голосом, размахивая поводьями. Сикигами, услышав приказ мастера, словно стрела, помчался вверх по склону, продвигаясь прямиком к алтарю. Он летел на высоте макушек деревьев, двигаясь по следам Цутигумо.
А затем, от груди Нацуме раздался звук бьющегося стекла. Третье зеркало, которое она взяла с собой, разбилось.
- …Видимо, последний барьер уничтожен.
- Знаю. Но… это прямо перед нами!
Наконец, вершина Имперского Холма появилась перед парочкой.
На вершине оказалось круглое, покрытое травой, поле. Его окружали высокие деревья, но в центре расположилась каменная площадка, окруженная со всех четырёх сторон тории.
Это был алтарь Имперского Холма. На каждом углу площадки горели костры, зажжённые Сузукой.
Две человеческие фигуры подготавливали алтарь к церемонии, а маленькая фигура отдавала приказы.
Их призвала Сузука: простой сикигами в чёрном костюме и «Асура», которого девочка использовала на фестивале.
- Вот она!
Харутора крикнул. Сузука не могла услышать крик, но всё же повернулась в направление Харуторы.
Парень изумился, когда снова увидел фигуру девочки. Аура, исходящая от тела Сузуки, напоминала вращающийся ураган с ней в качестве центра.
Сильная и блестящая – но уникальная, явно несбалансированная аура. Хотя Харутора получил духовное зрение недавно, он сразу почувствовал, насколько она сильна. Это аура исходила от одной из Двенадцати Небесных Генералов, «Одарённой».
В миг, когда Сузука увидела ребят, её аура задрожала, а затем искривилась.
- Почему… ты пришел?
Сузука заскрежетала зубами, её детское лицо исказилось, отразив мрачный гнев, и девочка с силой махнула правой рукой в сторону.
Харутора и Нацуме не почувствовали опасности, но умудрённый опытом Юкикадзе, который служил семье Цучимикадо многие года, среагировал в последний момент.
Конь подпрыгнул и развернулся – не важно, что парочка почти упала с его спины. Словно вылетев из пушки, огромный металлический столп пронёсся там, где только что находился Юкикадзе.
Это атака стального Цутигумо, «Бронированного Джаггернаута». Он спрятался в лесу, приготовившись атаковать.
- Юкикадзе! Отступаем!
Нацуме отчаянно осадила его, отчего Юкикадзе спешно прыгнул в воздух, перейдя на галоп.
Атака Цутигумо провалилась, и, покачиваясь, он вышел на поле.
Стальное тело выглядело гладким и блестящим в свете костров. Оно было огромным, но его структура не подходила для атак вверх, потому оказалось легко избегать выстрелов до тех пор, пока ребята следили за паутиной, стреляющей из брони.
Но…
- Нацуме, так мы не сможем подобраться к алтарю.
- …
Девушка нахмурилась, осматривая поле.
Цутигумо не преследовал, когда Юкикадзе бежал над деревьями, но если бы они безрассудно приблизились к полю, то враг отреагировал бы, помешав им. Вероятно, он получил приказ не позволять никому входить на поле, а уничтожить стальную защиту Цутигумо будет нелегко.
Сузука стояла на каменной площадке и яростно смотрела на Харутору с Нацуме, но два сикигами за ней занимались приготовлениями алтаря.
Харутора не мог четко и тщательно оценить ситуацию из-за расстояния. Он лишь видел, что на алтаре установили стол с несколькими подношениями на нем. Там были кусочки серебра на алой тарелке, рулон белого шелка, седло для лошади и бумага. Он также видел барабаны тайко и инструменты, лежащие в стороне.
В центре же алтаря лежал большой и тонкий свёрток, к которому прикрепили амулеты.
Холодный озноб пробил Харутору, когда он увидел его. Свёрток был размером с ребёнка.
- Не может быть…
Это мертвый брат Сузуки.
Сузука пыталась воспроизвести древнюю церемонию, но в глазах Харуторы её действия казались незрелыми, словно она играла дома, используя тело брата в качестве куклы. Игра, в которую она играла, была уродливой, нелепой и душераздирающей.
«Черт…»
- Дайрендзи Сузука!
Харутора невольно закричал. Нацуме, державшая поводья, подпрыгнула от удивления, обернувшись на него.
- Я говорил тебе! Даже если ты воскресишь своего брата, то не будешь счастлива. Прекращай зацикливаться на этом, проснись!
- Заткнись! Я же говорила, что в следующий раз обязательно убью тебя, — закричала Сузука, выпрямившись.
- Ты действительно раздражаешь! Моя жизнь принадлежит мне, и ни мои родители, ни кто-либо ещё не могут говорить мне, что с ней делать! Только мне решать, хочу я умереть или нет! Тебе не остановить меня, чтобы ты не говорил, я воскрешу своего брата!
Её гнев становился аурой, напоминающей бушующее пламя, но он сжигал только её саму.
Сильное пламя быстро распространялось от маленького тела Сузуки, и, возможно, этот огонь, простирающийся от неё, станет гигантскими языками пламени, которые поглотят всех остальных.
Но…
- Ты не можешь делать такие вещи, нет, ты не должна даже пробовать!
Замечание Нацуме было ясно и твердо.
Луна бледно осветила её лицо. Харутора взглянул на девушку, и Сузука также быстро перевела свой пылающий взгляд на неё.
Нацуме не дрогнула, её отношение по-прежнему оставалось серьезным.
- …Современное Оммёдо запрещает магию душ. Конечно, духовные бедствия, принесенные Яко, одна из причин, но более важно то, что мы не должны углублять наши отношения с такой магией. Люди не должны вмешиваться в души других, потому что это не подвластная им сфера!
На лице Сузуки появилось раздражение, она гневно взглянула на Нацуме, которая сделала такое замечание верхом на Юкикадзе.
- …Ещё один Цучимикадо? Не знаю, откуда ты пришла, но тоже собираешься остановить меня?
Цутигумо не двигался. Нацуме смотрела на Сузуку, не моргая, а затем продолжила твердым тоном:
- В прошлом люди питали уважение к богам, испытывая естественную благодарность и страх в своих сердцах, имея иррациональную уверенность, что эти сущности выше человеческого понимания. Они верили в молитву, и потому она была эффективна. Нет, надо сказать, что они создали молитву. Эта магия была эффективной только потому, что её использовали люди того времени, а люди, которые живут в мире сейчас, не добьются успеха, просто копируя церемонию!
Девушка предсказала провал Сузуки, даже не задумываясь. Харутора взглянул на Нацуме, крайне удивившись.
Именно тогда, он окончательно заметил это.
…Верно, она же оммёдзи.
Конечно, Нацуме являлась лишь учеником Академии Оммёдо, и пока не была оммёдзи официально.
Но, если забыть об официальном признании и о магических навыках, что значит быть оммёдзи в наиболее общем смысле? Он не раз думал об этом прежде, но фигура его друга детства сейчас заставила задуматься.
С другой стороны.
- Раздражаешь …
Сузука на земле громко заскрежетала зубами, услышав речь Нацуме. Костер рядом с ней пылал, отбрасывая на неё тени, не предвещавшие ничего хорошего.
- Семья Цучимикадо всегда была ответственна за хранение Ритуала Тайзан Фукун, и, кроме того, именно ваша семья возродила эту церемонию. Говоришь, что вы можете провести её, но я нет? Не шути со мной!
Казалось, слабый голос девушки мог оборваться в любой момент.
Когда она договорила, молча проводившие подготовку Асура и человек в черном костюме перестали двигаться.
Церемония была готова.
- Дайрендзи Сузука! Останови ритуал прямо сейчас!
- Заткнись! Безусловно, я проведу церемонию лучше, чем ты, Цучимикадо! Уходи, если не хочешь умереть!
А затем Сузука начала читать заклинание. Слова, которые она произносила, не относились к ритуалу, являясь заклинаниями Оммёдо.
Человек в черном костюме, простой сикигами, обмяк от невозможности выдержать давление магической энергии.
Асура, стоявшая рядом, поглотила разрушающуюся внешнюю форму сикигами в черном, и двое слились в одного. Длинные, насекомообразные крылья проросли из-за спины Асуры.
От удивления глаза Нацуме распахнулись.
- Как это возможно?! Ты можешь свободно изменять искусственных сикигами, созданных Агентством Оммёдо?
Харутора не понял произошедшего, но знал, что на силу Сузуки нельзя смотреть свысока.
Улучшенная Асура наклонила своё тело, высоко прыгнув в ночное небо и полетев прямо на Нацуме с Харуторой.
- Чёрт! Нацуме! — крикнул Харутора девушке, и та стала управлять поводьями внимательнее.
Они уклонились от Асуры, летящей по небу, но та поднялась в более высокую позицию, чем Юкикадзе, и начала атаковать оттуда. Нацуме приказала коню двигаться ниже.
- Это нехорошо! Нацуме, они планируют атаковать нас сверху и снизу!
Предупреждение Харуторы опоздало на мгновение. Цутигумо, ждущий подходящего момента, быстро размахнулся ногой для атаки, увидев снижение Юкикадзе. Нацуме отчаянно натянула поводья, но это действие ограничило движения Юкикадзе, и тот начал скользить по воздуху.
«…Чёрт!»
Они не могли уклониться. Когда Харутора увидел атакующую ногу Цутигумо, то быстро обнажил меч, висевший на поясе.
Он наклонился вперед, словно пытаясь сбросить себя с коня, и сильно взмахнул клинком в направлении Цутигумо, который атаковал снизу.
За один взмах, меч впитал всю ауру из его тела.
Аура собралась в лезвие и выстрелила из острия. Ногу Цутигумо полоснуло, создав сноп искр, и оттолкнуло назад.
Харутора почувствовал сильную отдачу в руку. Стальная нога оказалась разрезана, и меч оставил след на ней, словно выжег его. Хотя он сам нанёс удар мечом, Харутора непонимающе уставился на это.
- Ч-что? Это слишком мощно!
- Это «Защитный меч»! Он специально выкованный, древний духовный меч!
- А? Правда? От него осколок отвалился во время атаки…
- Не может быть?!
- А, он был маленьким! Совсем маленький!
- Уу… Т-так как это критическая ситуация, все нормально, даже если ты сломаешь его! — сердито крикнула Нацуме.
«Но разве действительно хорошо сломать его! Взгляд Нацуме был явно строгим, когда она повернулась ко мне».
Враг всё атаковал, и Нацуме вела поводья ради спасения собственной жизни. Со стороны это выглядело как невероятно опасная сцена. Харутора несколько раз почти свалился с коня, а повреждения, взмах за взмахом, накапливались на Защитном Мече.
Меч выглядел, как сильный инструмент, раз высвобождал такую мощь, даже когда им пользовался такой бездарь, как Харутора. Всё из-за того, что с каждым ударом он поглощал огромное количество ауры, и усталость от этого, продолжавшая накапливаться, не казалась надуманной. Когда Харутора заметил это, то уже выдохся, тяжело дыша.
- Так не может продолжаться, Нацуме! Я больше не могу справляться с этим один!
- Знаю.
- Тогда ты должна сражаться тоже!
- Не разговаривай со мной!
Нацуме не обернулась. Она, очевидно, изо всех сил пыталась справиться с объединёнными атаками Асуры и Цутигумо. Холодный пот выступил на спине Харуторы.
«…Эй-эй, когда дело доходит до настоящего боя, она не так уж и хороша?»
Её поведение сейчас отличалось от обычного спокойствия, и, очевидно, тревога проступила на лице Нацуме. Как иронично, что он увидел эту неожиданную сторону друга детства именно в такой ситуации.
А затем…
Бах. Шум, который, казалось, хотел расколоть небеса, разнесся над каменной площадкой.
Сузука била в барабан тайко, установленный на алтаре, создавая шум, звучащий как вибрации самой крови. Она размахивала барабанной палочкой, и тайко гремел, отдаваясь эхом над ночным Имперским Холмом.
Сузука ударила в тайко шесть раз, затем протрубила в рог, чей глубокий звук контрастировал с проникающим звучанием тайко. Воздух дрожал, и грязь на каменной площадке вибрировала, невольно очищая место.
Харутора, получивший духовное зрение, знал, что этот звук содержал в себе магическую энергию, и невольно почувствовать холодок, услышав звук рога, объявляющего начало битвы.
- О нет, ритуал начат. Его необходимо остановить!
- Подожди, Нацуме. Сверху!
Нацуме сфокусировалась на алтаре, и Асура внезапно атаковала. Она спешно дернула поводья, снова украв свободу движений Юкикадзе.
Два сикигами атаковали по очереди.
Юкикадзе поспешно поднял свои передние ноги и встал на дыбы, чтобы уклониться от атаки Асуры.
В этот миг, Нацуме сжимала поводья, но Харутора, махавший мечом, не удержался. Он был отправлен в полет с криком "ваааа".
Он падал.
Нацуме заметила падение Харуторы с коня и закричала, но тот уже начал падать прежде, чем успел издать хоть какой-то звук.
Однако…
- Хокуто! Пожалуйста!
- …Хокуто?
Свет засиял рядом со скачущим Юкикадзе прежде, чем Харутора успел даже усомниться в своем слухе. Свет выступал наружу, как жидкость, неспешно струясь в небосводе.
Ослепительная полоса золота плавала в ночном небе.
Дракон.
Дракон появился в ночном небе в ответ на призыв Нацуме.
- …Что?..
Почти десятиметровое тело дракона покрывала золотая чешуя, а на длинной морде было два, похожих на рога, отростка. Хотя его конечности были короткими, они имели острые когти орла. Дракон перед ним не был таким большим, каким представлял себе Харутора, но, кроме как размером тела, этот «дракон» был полностью идентичен мифическим зверям из японских мифов и народных сказок.
После призыва зверь развернулся и проскользнул под Харуторой. Парень спешно отбросил Защитный Меч, схватившись за тело дракона.
Чешуя была жесткой, но ощущалась гладкой. Мягкая, но прочная, она колебалась в его руках.
«…С-сикигами?!
Несомненно, это сикигами. Никакого другого варианта.
Но, даже если это сикигами…»
- Хокуто? Ты сказала Хокуто? Эй, Нацуме, этот дракон…?!
Харутора поднял голову, крича Нацуме, которая ехала верхом на Юкикадзе.
Девушка была уже на пределе, пытаясь справиться с атаками Асуры, но всё равно ответила на вопрос Харуторы, едва увернувшись от атаки.
- Она мой последний козырь! Это дух, который служил поколениями главам семьи, зверь-хранитель Цучимикадо, один из настоящих драконов современного мира!
- Н-настоящий дракон …
Харутора бессознательно забыл о вопросе имени, смотря на дракона, за которого держался.
Так называемые прислужники сикигами отличались от широко распространенных искусственных сикигами «Основного Оммёдо», они являлись богами, духами или животными – более точно, чем-то из прошлого, что имело одно из этих имен – и превратились в сикигами. Другими словами, Хокуто не была сделана людьми, но сформировалась естественно, и существовала, словно материализованное божество.
Он ощущал от Хокуто действительно сильную и свирепую ауру. На самом деле, это очень страшное чувство. Длинное тело дракона имело ощутимую, своеобразную энергию, сильно отличавшуюся от энергии животных.
«…Но, почему его зовут Хокуто?»
Большинство связали бы Большую Медведицу с именем Хокуто*, ведь её часто сравнивают с «драконом», с тесными связями со звёздами, которым Оммёдо поклоняется. Это выглядит невероятно естественно, что дракону сикигами дали имя Хокуто.
Но для ушей Харуторы это имя казалось крайним совпадением.
- Почему ты не призвала его с самого начала?!
- Я не могу полностью ей управлять! Она не слушается моих приказов, хотя и согласилась стать моим сикигами.
Нацуме смотрела немного обиженно на Хокуто, пока говорила. Дракон игнорировал слова мастера, смотря вниз на Бронированного Джаггернаута и алтарь.
Дракон выглядел явно непослушным, и его внешний вид не источал боевого духа, он, скорее, увидел во всём веселую и интересную игру. Не говоря уже о том, что его длинный хвост размахивал взад и вперед как у щенка. Харутора нахмурился.
- И правда, хотя эта штука кажется величественной, вид у нее какой-то слишком расслабленный.
- Хокуто! Я приказываю тебе победить вражеского сикигами, ты же можешь сделать это, верно?
Нацуме отдала приказ с серьезным лицом, но Хокуто непонимающе наклонила голову, словно спрашивая: “Какого противника?”
Но Асура атаковала снова до того, как Нацуме успела дать Хокуто указания.
Уклоняясь от атаки Асуры, Юкикадзе отпрыгнул в сторону без распоряжения запаниковавшей Нацуме.
Хокуто удивилась этой атаке. Она развернулась, быстро заняв позицию Юкикадзе, полностью игнорируя человека на спине. Харутора громко вскрикнул, сползая вниз по телу дракона к задним лапам.
- Ува-а-а!
- Х-Хокуто!
Нацуме отчитывала Хокуто с коня, но дракон не обращал на неё внимания, мчась сквозь ночное небо, как оппонент Асуры в развернувшейся воздушной битве.
Выглядело так, что атака Асуры взбудоражила её, внезапно дав ясную мотивацию.
- Э-этот сикигами такой сильный, но разве его личность не слишком детская?!
- Это опасно! Харутора-кун, перепрыгивай сюда!
- Не говори глупостей!
Когда он закричал, Хокуто яростно развернулась, и Харутору скинуло с дракона из-за центробежной силы.
Это уже вторая попытка полетать в небе за сегодня. Нацуме – на самом деле, Юкикадзе – быстро бросился за ним.
- Ува-а-а-а!
- Х-Харутора-кун!
Нацуме развела руки, ловя Харутору.
Маленькое, тонкое тело девушки ухватилось за парня. Она не могла справиться с силой падения и почти полетела вместе с ним. Харутора отчаянно протянул руку, чтобы схватить поводья Юкикадзе, и ему едва удалось предотвратить катастрофу.
-Х-Харутора-кун, Харутора-кун!..
- Нацуме, прекрати кричать! Можешь уже отпустить меня, ауч, эй, не надо цепляться за меня так крепко?!
Нацуме делала все, что в её силах, чтобы уберечь Харутору от падения на землю, а парень делал всё, что мог, чтобы уберечь их от падения с коня. Их тела сплелись вместе, уничтожая равновесие, и Юкикадзе снизился, словно собирался набраться сил, для восстановления собственного баланса.
Именно тогда, Цутигумо атаковал ногой.
«…Ублюдок!»
Харутора был без Защитного Меча, и, всё равно, безошибочно решил, что делать. Он мгновенно протянул руку к своей коробочке с амулетами, открыл крышку и плавно вытащил защитные амулеты.
Раньше парень каждый день тренировался бросать амулеты перед зеркалом, потому-то его тело всё ещё помнило эти движения, хотя он и забросил тренировки.
- Приказ! — закричал Харутора, с силой бросая амулеты. Заклинание значило «Стремительно принуждай, словно закон»*. Оммёдо, которое Мистические Следователи также часто использовали – общее слово, широко используемое для техник с амулетами.
Магическая энергия Харуторы хлынула в защитные амулеты, создав сияющий барьер света.
Нога Бронированного Джаггернаута пробилась сквозь преграду, но тот выиграл достаточно времени, чтобы Юкикадзе восстановил равновесие. Конь сдвинулся назад, позволив парочке снова сесть правильно, и едва избежал удара ногой паука, пробившего барьер.
Они спустились, держась земли, но дальнейшее снижение было эквивалентно вхождению в радиус поражения Цутигумо. Следующая атака пришла сразу же, не давая времени даже перевести дух.
Харутора отцепил Нацуме, которая, до сих пор, сильно держалась за него, сев за ней, и протянул свои руки вперед, словно обнимая девушку.
- А! Х-Харутора-кун?..
- Нацуме, я буду управлять поводьями, а разобраться с врагом оставляю тебе!
- Ха? Ух, хорошо!
- Юкикадзе, рассчитываю на тебя!
Харутора охватил тело Юкикадзе ногами, и хлестнул поводьями. На самом деле, он только держал их, а всё остальное оставалось на собственное усмотрение Юкикадзе.
После того, как жеребец получил свободу, он немедленно показал ловкость, отличную от прежней. Конь ловко уклонился от серии атак паука, пока вез на себе их двоих. Когда оцепеневшая Нацуме, стиснутая между рук Харуторы, заметила это, она невольно изумилась.
- Х-Харутора-кун, как ты это сделал?
- Я ничего не сделал, я вообще ничего не делаю.
С паникующей Нацуме и своевольной Хокуто, самым надежным из находящихся здесь – включая Харутору – являлся, несомненно, Юкикадзе. Несмотря на то, что он конь и сикигами, ему требовалось пространство, чтобы действовать.
Парень посмотрел в небо. Хокуто и Асура сражались насмерть.
Из них двоих, Хокуто имела подавляющее превосходство. Её движения были свободны, словно у рыбы в воде, а золотая чешуя отражала свет костров на земле, будто сверкающую пыль рассыпали в ночном небе.
С этим Харутора и Нацуме могли сфокусироваться на борьбе с Цутигумо.
- У меня сейчас нет времени искать меч, который я бросил на землю! Нацуме, ты можешь что-нибудь сделать, чтобы удержать Цутигумо?
- Д-да! Харутора-кун, дай мне лук!
Услышав приказ Нацуме, Харутора спешно снял лук со своего плеча и передал его.
- Что насчет стрел?
- Они не нужны. Это «Персиковый Лук», изгоняющий лук из персикового дерева, наполненный магией. Мне нужно лишь натянуть тетиву, чтобы атаковать врага. Но, в лучшем случае, это только отбросит его, так как броня Цутигумо имеет сильное магическое сопротивление.
У них не было ни одного эффективного инструмента, который пригодился бы против военного сикигами. Если они серьезно хотят победить «Бронированного Джаггернаута», им нужно, по крайней мере, снаряжение военного уровня, и, что более важно, «Персиковый Лук» изначально был инструментом для экзорцизма, снаряжением против духовных бедствий.
Но…
- Тогда, нам надо просто удерживать его на расстоянии, нам не надо побеждать. Нацуме, ты ответственна за сдерживание Цутигумо, а Юкикадзе пусть мчится к алтарю, когда появится возможность. В любом случае, надо остановить церемонию!
Конечно, угроза Сузуки не ограничивалась только Цутигумо, и шансы на победу при атаке в лоб стремились к нулю.
Но, даже если она Небесный Генерал, ей все равно придётся сосредоточиться для проведения Ритуала Тайзан Фукун и, если они затруднят церемонию, все покажется не таким безнадежным.
- П-поняла. Но Харутора-кун, ты мой сикигами, так что это я отдаю приказы …
- Знаю! Нацуме, Юкикадзе, вперёд!
Харутора проигнорировал бормотание Нацуме, громко закричав и тряхнув поводья.
Поводья качнулись, и Юкикадзе бесстрашно бросился вперед на Цутигумо, который был в несколько раз больше него.
Ошарашенная Нацуме отчаянно вцепилась в лук, но руки Харуторы, сжимающие поводья, мешали ей, потому она не могла натянуть тетиву.
- Опусти руки!
Сказав это, она встала в стременах, вытянувшись в зазоре между руками Харуторы и поводьями. Её черные волосы развевались, как знамя, пока она стояла на коне.
Именно тогда, паутина выстрелила из шлема Цутигумо.
Юкикадзе поспешно отступил, заставив Нацуме упасть назад. Харутора крепко взял вожжи, согнул тело и схватил Нацуме за талию, пока та падала.
- А! Это моя попа!
- Не беспокойся об этом, стреляй!
- …У-у-у.
Покраснев, Нацуме приняла позу для выстрела и отпустила тетиву в приближающегося паука.
Персиковый Лук издал приятный звук.
«Тссссс*» воздух задрожал, когда магическая сила Нацуме выстрелила прямо в Цутигумо. Волна огромной магической энергии стала невидимой стрелой, летящей в «Бронированного Джаггернаута».
Духовным зрением парень увидел, что броня с легкостью отразила магическую энергию, но когда по Цутигумо прошла ударная волна, он на миг напрягся. Стальное тело не шелохнулось, но выглядело так, словно его внутренности страдают от эффекта «лага», и, как результат, его движения замедлились.
- Сработало?
Воспользовавшись шансом, Юкикадзе перешёл на галоп, планируя обогнуть Цутигумо и двинуться прямиком к алтарю.
К сожалению, Цутигумо выбросил свою заднюю ногу, заблокировав их продвижение.
Юкикадзе развернулся на девяносто градусов – Цутигумо передвинулся в сторону, преследуя их и продолжая размахивать своими паучьими конечностями. А затем, конь оторвался от паука, развернулся и снова помчался к алтарю.
Нацуме отпустила тетиву Персикового Лука.
На этот раз, она держала спину прямо, стоя в красивой позе лучницы. Отпущенная тетива содержала в себе более сильную магическую энергию, чем в прошлый раз. Цутигумо принял атаку в лоб, и его движения замедлились, словно он перенес короткое замыкание. Однако, враг знал о второй атаке. До того, как движения Цутигумо замедлились, самурайская броня извергла паутину.
Им было некуда сбежать от летевший в них паутины. Но в тот же миг Харутора бросил амулет, отразив атаку защитным барьером.
Парень потянул Нацуме вниз правой рукой, которой бросил амулет, и та резко плюхнулась в седло. В то же время, Юкикадзе нырнул вниз, обходя Цутигумо снизу.
- …Мы справились?!
Он обернулся, посмотрев назад. Они прорвались под Цутигумо, который спешно двигал всеми восемью ногами, разворачиваясь. Яростный взгляд смотрел на них из самурайского доспеха, которому не удалось отогнать врагов.
Только Цутигумо приготовился преследовать их, как золотой свет налетел с неба.
Хокуто. Асуру жевали её острые челюсти, и это означало, что дракон победил в воздушной битве.
Хокуто разгрызла Асуру и поменяла цель на Цутигумо. Казалось, что Бронированный Джаггернаут нисколько не волновался, но даже военный сикигами остановился перед зловещей аурой, испускаемой драконом.
- Невероятно! Эта штука довольна сильна!
- Конечно! Хотя этот ребенок и своевольный, существует огромная разница в уровнях между ней и обычными сикигами!
Голос Нацуме также наполняло восхищение. В конце концов, роли поменялись, и теперь Цутигумо пытался обойти Хокуто, а та блокировала паука, не давая ему подойти к алтарю. В нынешнем положении обе стороны оказались четко сбалансированы.
«…Воспользуемся шансом!»
Харутора приготовился спешиться на каменную площадку.
В четырех углах алтаря горели костры, выплевывая искры в кромешную ночь. Тории стояли со всех сторон алтаря, их цвета различались: черный для северных, синий для восточных, красный для южных и белый для западных.
Сузука, стоя на коленях перед останками своего брата, находилась в центре алтаря.
Это возможность. Харутора бессознательно наклонился вперед.
Но.
- …Такие наивные, — пробормотала Сузука холодным голосом, всё ещё склонив голову перед останками брата.
А сразу после, амулеты, покрывавшие труп, оторвались и разлетелись во всех направлениях.
Выглядело так, словно труп взорвался. На первый взгляд, амулеты танцевали в воздухе, словно конфетти, но в действительности, они атаковали Харутору, как косяк рыбы.
Нацуме отчаянно атаковала Персиковым Луком, и волны магической энергии сталкивались со шквалом амулетов. Амулеты впереди, пострадавшие от волны, падали на землю.
Но лишь амулеты, принявшие на себя всю тяжесть волны, падали вниз. Харутора, Нацуме и Юкикадзе оказались полностью схвачены роем амулетом ещё до того, как хотя бы один амулет, пострадавший от Персикового Лука, упал.
- Пфа!
Харутору и Нацуме скинуло и отбросило от Юкикадзе, словно ребят сбили из брандспойта. Они упали с коня, а их тела покрылись амулетами. К счастью, амулеты поглотили силу удара об землю, но они мешали двигаться. Юкикадзе спешно развернулся, но из-за того, что его мастера взяли в заложники, он не мог ничего поделать. Потому, амулеты покрыли и его. Конь стряхнул их и разорвал дистанцию от алтаря.
- Чёрт! Нацуме?!
- Н-не могу, я не могу снять их!
Оказавшись прижатыми к земле, они оба пытались оторваться от мокрой травы, но, к сожалению, масса амулетов не позволяла сделать этого.
Амулеты, изначально крепившиеся к трупу брата Сузуки, теперь удерживали Нацуме и Харутору от действий, которые могли прервать церемонию воскрешения. Харутора первым заметил, что заклинания на этих амулетах, казалось, были написаны кровью.
«…Невозможно!»
На первый взгляд, здесь лежало, по крайней мере, тысяча амулетов, и каждый из них Сузука написала своей кровью. Можно сказать, что эти амулеты являлись проявлением одержимости девушки.
То, что раньше покрывали амулеты, теперь показалось перед Сузукой.
Это был похожий на Сузуку ребёнок – нет, он, вероятно, умер в возрасте моложе сестры. Кожа трупа была пепельного цвета, но лицо выглядело безмятежным, словно он крепко спал.
Медленно поднявшись, Сузука произнесла:
- Я, оммёдзи, Дайрендзи Сузука. Смиренно предлагаю свою жизнь Тайзан Фукун, владыке загробного мира…
Часть 2В древние времена, оммёдзи Абэ-но Сэймэй исполнил ритуал Тайзан Фукун, чтобы спасти жизнь монаха Мии-дэра* Чико, предложив жизнь своего ученика в обмен на продление жизни монаха.
☆Единственным источником тепла и света в этом холодном, темном мире для неё являлась улыбка брата.
Брат всегда улыбался перед ней, независимо от боли, травм или усталости.
У брата с сестрой никогда не было игрушек или книжек с картинками, и потому они всегда резали бумагу на мелкие кусочки, чтобы вдвоём играть с оригами.
«Смотри, Сузука, это новый друг».
Проворные пальцы брата сложили множество фигурок, а его теплая улыбка наделяла их жизнью. Не только бумага, но даже жизнь Сузуки, казалось, зависела от его улыбки.
Это единственное волшебство, которое девушка ценила, несмотря на её глубокое отвращение к магии.
Потому…
Сузука читала заклинание, написанное на свитке, и выпускала огромную магическую энергию.
Энергия наполняла алтарь на каменной площадке, разливаясь над вершиной Имперского Холма.
Окружающая аура эхом отзывалась заклинанию, интенсивно изменяясь и формируя пространство, которое можно было перепутать с другим миром.
Тайзан Фукун – божество Оммёдо – владыка смерти, считается богом, который управляет жизнью и смертью.
Сейчас, Харутора действительно ощущал «это». Он не видел и не слышал, но с помощью духовного зрения действительно чувствовал это «существо».
Мощная сила спускалась к алтарю.
Она превосходила человеческое понимание.
- Н-Нацуме! Это?!
- …Не знаю! Но это точно не бог…
Осторожно спросил Харутора, а Нацуме лишь беспомощно покачала головой. Алтарь наполнялся аурой, спускавшейся с небес, и эта парочка пристально глядела на него.
Свиток, который читала Сузука, развевался, как шёлк на ветру, легко уплывая из рук девушки.
Хлопающий пергамент издавал тихий, шуршащий звук, словно его открывали. Когда она дочитала последнее слово, синее пламя мгновенно сожгло свиток, как если бы жар ауры, текущий из алтаря, заставил свиток самовоспламениться.
А затем…
- …Ах, братик…
Сузука не сдержала волнения, выпуская счастливый голос.
Тело, лежащее на каменной площадке, медленно задвигалось.
Харутора затаил дыхание, а глаза Нацуме широко распахнулись. Брат Сузуки открыл свои веки, которые не перемещались многие года, пока два потомка Цучимикадо следили за этим.
- Братик!
Услышав зов сестры, мальчик медленно перевёл свой взгляд.
- …Сузука.
Мальчик нерешительно сел, и Сузука бросилась к нему, крепко обняв.
- Братик, братик, братик, братик…
Сузука завопила, как маленькая девочка. Напротив же, тело Харуторы не могло унять дрожь, а лицо Нацуме стало мертвенно-бледным. Парень даже услышал подавленный голос, когда её бледные губы прошептали: “Как…”
Когда-то умерший брат воссоединился со своей сестрой.
Это должно было выглядеть трогательным воссоединением.
Но Харутора чувствовал лишь необъяснимый ужас, распространявшийся по всему телу.
Он не боялся, но чувствовал отвращение.
Это чувство, вероятно, возникло из-за того, что это табу, ощущение чего-то оскверненного, чего люди не должны были касаться. Тревога раздалась во всем теле из-за происходящей перед ним сцены.
Но Харутора продолжал смотреть.
«…Это…
Запрещенная магия душ.
Магия гениального Цучимикадо Яко.
Но…»
- ?..
По некой причине, Харутору охватило странное чувство. А сразу после, он увидел, как брат неожиданно оттолкнул тонкую руку своей сестры.
Удивленное и смущенное выражение возникло на плачущем лице Сузуке.
- Б-братик?
Мальчик повернул свое лицо к сестре.
- Сузука…
- Что такое?
- Этого не достаточно…
Мальчик открыл свои сухие, не моргающие глаза и пристально посмотрел на Сузуку. А затем он неуклюже, но удивительно быстро протянул руку, хватая Сузуку за плечо.
- Братик?
Сузука рефлекторно отодвинулась, но его пальцы глубоко впились в плечо девочки, не давая отойти назад.
Мальчик уставился на паникующую Сузуку, его пальцы передвинулись с плеча вверх, сжавшись на тонкой шеи.
- Не достаточно… Этого не достаточно, Сузука…
Вены набухли на руках мальчика, его пальцы все глубже погружались в кожу сестры.
Лицо Сузуки мгновенно побледнело.
- П-подожди, братик! Я отдам тебе… Я отдам тебе свою жизнь, так что, пожалуйста, подожди!..
Сузука беспомощно сопротивлялась. Она положила свою руку на руку брата, но не могла освободить себя.
В своем сердце, она ожидала воскрешения брата, но ее тело отказывалось приветствовать смерть. Её лицо в миг посинело, а судороги побежали по спине.
- Подожди еще немного… Пожалуйста…
Она мучительно задыхалась, и слеза скатилась из уголка её глаза. Но это была не слеза радости, но шок, боль и грусть, которые слились в единственную слезу.
Это слеза, пролитая ребенком, которого Харутора ненавидел.
Это слеза, пролитая врагом, который убил Хокуто.
- …Угх!
Харутора сильно сжал зубы.
В сердце он думал, что она получила то, что заслужила. Если бы она не пришла сюда, Хокуто не умерла, и они бы продолжили счастливо посещать фестивали, как обычно, проводить летние каникулы, как обычно, проводить каждый день, как обычно.
Сузука разрушила всё.
Сузука, которая разрушила всё, сейчас плакала от горя.
«Ты заслужила это!»
Харутора изначально собирался продолжать смотреть…
- …Чёрт! Этот чёртов ребенок!
Он заорал, напрягая всё своё скованное тело. Парень качнул головой, повернул плечи, поставил колени на землю и встал в исступлении.
Когда он сделал это, амулеты, которые плотно прилегали к его телу, начали падать один за другим. Казалось, раз владелец умирал, их магическая энергия ослабевала соответственно.
- Ува-а-а!
Звериный рев вырвался из горла Харуторы.
Он использовал все силы тела, собрав всю свою мощь.
Его одежда и талисманы разорвались, даже кожа ободралась. Однако Харутора, поддерживая себя руками, с силой разрывал амулеты.
Именно тогда.
- Задержи дыхание! — закричала Нацуме. Харутора сразу же выполнил её команду.
- Сожги еретические символы, Приказ!
Казалось, что Нацуме тоже пыталась избавить себя от цепей, как только могла. Она протянула правую руку, возвратившую свободу и бросила амулет элемента огня в Харутору. Бушующее пламя вырвалось из амулета, и огонь, кружившийся вокруг амулета, захлестнул тело парня.
Жгучий жар коснулся кожи, раздув волосы. Его тело не сгорело от этого, напротив, ему показалось, словно на него подул летний ветерок, успокаивающий сердце. Магия мастера не ранила сикигами, испепелив только амулеты Сузуки.
- …Отлично!
Харутора выпрыгнул из инферно, побежав вперед.
Давление ауры, проникающей в алтарь, становилось все сильнее и сильнее, и перед этим находились безразличный брат, душащий свою сестру, и плачущая сестра, пытающаяся принять всё это.
Рука, которую Сузука положила на ручонку мальчика, бессильно упала вниз.
- Чертов ребёнок! — заревел Харутора, побежав на мальчика.
Даже не взглянув на него, тот продолжал душить девочку, словно пытался выжать её жизнь, не оставив ни капли.
Харутора собирался ударить мальчика и разделить их.
Но прежде, его тело ощутило сильный жар, как от амулета элемента огня.
Жар пришел от его левого глаза, из пентаграммы, которую начертила Нацуме.
Фигура юноши отразилась в нём, наряду с аурой, идущей из его тела. Это аура поглощалась небесами. Это связь между небом и головой мальчика испускала ненормальную ауру.
Мальчик мог свободно перемещаться из-за этой ауры связи.
«Я должен разрезать связь.
Но, как это сделать?
Такого рода вещи…»
Харутора развернулся и снял бамбуковый контейнер со спины, держа его за ремень.
- Да откуда мне зна-а-а-а-ать!
Он высоко поднял свои руки и опустил бамбуковый контейнер на голову мальчика – разбив его об ауру, связывающую с небом.
Бамбуковый контейнер с инструментами предков внутри.
Ритуал Тайзан Фукун являлся церемонией, хранимой семьёй Цучимикадо поколениями.
В таком случае… Независимо от того, правильно ли он поступил, независимо от того какие неожиданные, ошибочные или случайные вещи произошли, если бы он разрезал эту ауру и помешал церемонии, то этого оказалось бы достаточно.
Он верил, что странно неудачлив.
Но так как семья Цучимикадо была знаменитыми оммёдзи …
Можно также рассматривать это, как праздник рождения нового сикигами Цучимикадо.
- Давай!
Впервые Харутора молился всем сердцем, впервые он так глубоко надеялся на свою кровь.
В этот момент, свет покрыл алтарь.
Огромная сила, которую он почувствовал раньше, быстро приблизилась к нему.
Это древняя, верховная сущность, которую оммёдзи однажды назвали Тайзан Фукун – или, возможно, это была сила «явления», которое люди могли наблюдать.
Гигантская, ослепительная аура колебалась, сияющий бог.
Души съеживались.
Свет, вспыхнувший в небесах, покрыл мир.
Красивая луна висела в небе.
Мужчина сидел на краю особняка, глядя на звезды.
В руке он держал чашку сакэ, и сладкий аромат алкоголя примешивался к ночи.
- Яко-сама.
В тусклых тенях особняка, куда не попадал лунный свет, тихо раздался голос.
- Вы всё ещё не передумали? — задал вопрос этот голос. Мужчина, которого назвали Яко, криво улыбнулся, поставив свою чашку сакэ в сторону.
Он произнес “Да”, улыбнувшись.
А затем продолжил: “Извини” – и улыбка пропала с его лица.
Стрекот цикад проникал в особняк, слегка облегчая молчание между ними.
Другая персона спокойно посмотрела из тени на мастера в лунном свете.
Затем, она также приняла сидячее положение, опустив голову.
- Я буду ждать, пока камни не превратятся в пыль, потому что я – твой сикигами.
Насекомые не останавливались, словно это было последнее блестящее выступление в их жизни.
Звук приближающегося конца лета.
- А?
«Казалось, словно я увидел что-то.
Нет, словно я увидел кого-то».
Это было чрезвычайно далекое прошлое, вырезанное в сердце Харуторы.
Он никогда не видел этой сцены, но действительно помнил её.
Его сердце сильно билось, а клетки мозга активизировались, посылая электрический ток сквозь всё тело.
Существование этого превзошло понятие времени, что Харутора знал. В «этот момент», шестнадцатилетний Цучимикадо Харутора размылся на одно мгновение, и затем…
- Бан, Ун, Тараку, Кирику, Аку! Соедини пять элементов, Приказ! — громко закричала Нацуме.
За мгновение до того, как сознание покинуло Харутору, пять амулетов появились над его головой. Свет соединил амулеты, нарисовав сверкающую пентаграмму в воздухе, и сформировал крепкую стену, заблокировав льющийся свет и вернув сознание Харуторы обратно к реальности.
- …Ах.
Придя в себя, Харутора всё ещё стоял в центре алтаря, держа лямку бамбукового контейнера в руке. Сузука потеряла сознание, а её брат неподвижно лежал под ногами.
Именно тогда, Нацуме прыгнула на него со стороны.
Она упала вместе с Харуторой, оказавшись спиной к небу, и спрятала голову друга детства в своей груди.
- Н-Нацуме?
- Не смотри! Твою душу заберут! — отчаянно закричала девушка.
Стена, образованная пентаграммой отрезала алтарь от этого «другого мира», но не могла остановить сильные пульсации. Харутора никак не мог представить, что находилось над ним прямо сейчас или что оно делало. Его душа задыхалась – но мягкое присутствие Нацуме помогло ему немного успокоиться.
Этот миг, казалось, длился целую вечность.
И в этом вечном миге они оба полагались лишь на поддержку друг друга.
Это единственная вещь, которую юная оммёдзи и новоявленный сикигами могли сделать перед богом.
☆Когда Харутора заметил, давление ауры уже исчезло.
Он открыл глаза и моргнул, лежа на земле, куда Нацуме опрокинула его.
Девушка по-прежнему держала его голову на груди, и Харутора осмотрелся через щели между её рук.
Стена пентаграммы уже исчезла, и ощущение другого мира пропало. Все, что находилось перед ним, это древняя каменная площадка, установленная на вершине холма.
Харутора взглянул на Нацуме. Она растерянно лежала на земле. Когда она заметила взгляд Харуторы, то быстро поняла, что до сих пор обнимает голову своего друга детства, и спешно освободила его.
Аромат, окружавший Харутору, уплыл, рассеявшись в воздухе.
- …Всё кончено?
- В-всё?..
Харутора и Нацуме немного беспомощно спросили друг друга.
Рядом с ними медленно приподнялась Сузука, изумив их.
Но…
- …Юкикадзе?!
Юкикадзе, который находился недалеко от алтаря, пришел сюда, держа в зубах Защитный Меч. Выглядело так, словно он бегал в поисках меча, чтобы защитить своего мастера. Харутора, наконец, взял себя в руки.
Юкикадзе тряхнул головой, бросив Защитный Меч. Харутора быстро встал и подобрал клинок, осматриваясь вокруг.
Он направил меч на Сузуку, которая сидела на земле, собираясь сказать ей не оказывать сопротивления, но….
- …Почему? — пробормотала про себя Сузука, выпуская отрешённый голос.
Харутора расслабил руку, и кончик меча бессильно упал.
Сузука больше не была его врагом. Харутора опустил меч, безмолвно смотря на девочку.
Внезапно он почувствовал что-то рядом со своей головой, и увидел появившуюся в воздухе Хокуто.
«Что случилось с этой удивительной штукой прямо сейчас?»
Хокуто смотрела на Харутору со смятением и непониманием. Какая беспечная штука. Губы Харуторы изогнулись в улыбке.
Он обернулся и увидел, что Цутигумо уже не двигался вовсе, и не похоже, что тот сумел повредить Хокуто. Парень предположил, что магическая энергия Сузуки оказалась осушена до изнеможения, или, может, Цутигумо был полностью очищен Тайзан Фукун.
Сузука тихо рыдала, держа неподвижное тело. Она всхлипывала, опустив свою голову на грудь брата.
Харутора посмотрел на Нацуме с горьким выражением лица. После того, как их взгляды пересеклись, он молча отвернулся, словно вспомнив что-то.
Ему некуда было выпустить свои эмоции, и Харутора посмотрел в небо.
Луна высоко висела на чистом ночном небосклоне.
Часть 3Когда Харутора включил мобильник и связался с Тодзи, тот ответил ненормально спокойным тоном. Этот спокойный, но взволнованный тон был лучшим доказательством того, что Тодзи зол. Харутора извинился и объяснил общую ситуацию.
Когда Тодзи услышал новости о смерти Хокуто, он действительно был немного шокирован. Заметив, что его хороший друг изумился и потерял дар речи, Харутора мог лишь разделить боль вместе с ним.
После относительно долгого молчания…
- …В самом деле?
Тодзи обычно никогда бы не стал подтверждать слова таким образом. Харутора хрипло сказал: “Да”.
- Эй, Тодзи. Ты не мог не знать, верно? Она, ну…
- Тот факт, что она не человек?
- …
Харутора закрыл рот.
- На самом деле, я не был уверен, – честно ответил Тодзи. – Я никогда не проверял её, и, что более важно, она — это Хокуто независимо от того, кем являлась на самом деле.
- Тодзи…
Харутора стиснул зубы, услышав последнее предложение. Казалось, что пустота, вызванная смертью Хокуто, слегка уменьшилась.
- Я скоро приду к вам с Мистическими Следователями, помощь уже в пути. Подождите там ещё немного.
- …Понял. Тодзи…
- Да?
- Спасибо.
С другой стороны телефона Тодзи слегка хмыкнул и повесил трубку. Он по-прежнему спокойный и сильный, как и всегда. Харутора выдохнул, словно дав передышку всему телу, и закрыл телефон.
После того, как Харутора рассказал ей новости о контакте с Мистическими Следователями, Нацуме молча кивнула.
Они оба сошли с алтаря на каменной площадке, остановившись на траве.
Сузука по-прежнему находилась у алтаря. Она сидела рядом с рухнувшим телом брата, обнимая колени в течение всего этого времени. Девочка явно не имела намерений сопротивляться, просто не обращая внимания на все, что они говорили.
Нацуме выступала за использование магии, чтобы связать её, но Харутора придерживался противоположного мнения, считая, что они должны дать ей немного времени в тишине. На самом деле, будь Сузука серьезной – хотя она и выглядела так, словно её духовная сила полностью исчерпалась – то Нацуме бы не сумела успешно связать её. В конце концов, они решили поступить по мнению Харуторы, оставаясь рядом и наблюдая за ней.
- …Тогда, рассчитываю на тебя.
- Да, понял. Но, я действительно не думаю, что смогу всё ясно объяснить.
- Будет тоже самое, даже если объяснять буду я. Не присутствовавшие здесь люди, не сумеют понять, независимо от того, насколько детальным будет объяснение.
Харутора глубоко согласился со словами Нацуме. Честно говоря, даже Харутора и Нацуме, которые действительно участвовали в событиях, не слишком ясно понимали, что здесь произошло.
Если объяснять ситуацию с помощью «Основного Оммёдо», душа, которая приняла вид брата Сузуки, на самом деле, блуждающий дух, а Тайзан Фукун - особый вид духовного бедствия. Как в прошлом кто-то поклонялся молниям или Горе Фудзи, но ставшие теперь обычным электрическим феноменом или национальным парком. Хотя, они и являлись одними и теми же вещами, впечатления людей были разными. Разница между прошлым и настоящим могла заключаться в «молитве», о которой так искренне говорила Нацуме.
Но только Харутора будет встречать Мистических Следователей. Нацуме же покинет Имперский Холм до их прибытия.
Когда он спросил о причине, девушка коротко ответила: “…Это семейная традиция”. Не объясняя дальше, она опустила голову, как будто хотела скрыть смущение.
Честно говоря, Харутора ощутил лёгкое недовольство, но прямо сейчас он являлся сикигами Нацуме и должен был подчиняться приказам своего мастера. Более того, он не мог сказать что-то ещё, ведь это велела традиция.
Насколько Харутора знал, у побочной семьи была только одна традиция, но главная семья Цучимикадо, казалось, имела довольно много сложных традиций и обычаев, которые необходимо соблюдать. Если подумать то, когда они встретились на мосту, Нацуме сказала, что её беспокоили традиции.
- Неважно. Будет хорошо, если я просто смогу убедить себя, что это нечто, о чём я не знаю.
- …Извини.
Нацуме опустила голову, искренне извиняясь. Харутора криво сказал: “Все в порядке” — спокойно уставившись в ночное небо.
Оно было чистым и безоблачным.
Приятная влажность задержалась в небе, впитываясь в кожу и не давая почувствовать ни малейшего жара.
- …Всё закончилось.
- Ага.
Услышав мысли, просочившиеся из уст Харуторы, Нацуме также выразила своё согласие.
Эти события оставили за собой печальный конец, но он всё же завершился.
Харутора достал из кармана брюк талисман сикигами, который формировал Хокуто. Он по-прежнему чувствовал уныние, но его печальные эмоции немного уменьшились.
- …Можно посмотреть? — сказала Нацуме, и Харутора невольно удивился.
- Его можно подлатать?
Он передал ей талисман, спросив с лучиком надежды. Но Нацуме бесстрастно качнула головой.
- Извини, этот талисман сикигами больше не имеет никакой ауры внутри, и, с такими серьезными повреждениями, его нельзя починить.
«Как и ожидалось», – плечи Харуторы одиноко опустились вниз.
Этот изначально старый талисман имел на себе следы многих ремонтов. И сейчас не только поврежденный, но и окрашенный дождевой водой и грязью талисман разваливался. Даже посторонний мог сказать, что его уже не починить.
Тем не менее, Нацуме держала разваливающийся талисман сикигами крайне осторожно, возможно, из уважения к хорошему другу Харуторы, но парень ощущал что-то странное, ведь её взгляд казался таким нежным, словно девушка смотрела на ребёнка.
- Она… Хокуто, она мертва? Или сикигами не имеют того, что мы называем жизнью? - Харутора мог лишь спросить, смотря в лицо Нацуме.
На самом деле, он боялся услышать ответ на этот вопрос. Он действительно не хотел, чтобы кто-то отрицал или вмешивался в отношения между ним и Хокуто.
Но ответ Нацуме превзошел все его ожидания.
- Харутора-кун, та, кого ты называешь Хокуто, всё ещё жива.
- …А?
Какое-то время он не мог понять. Нацуме увидела ошеломленный вид Харуторы и изменила формулировку:
- Более точно, практикующий, который использовал личность сикигами Хокуто, чтобы общаться с тобой, по-прежнему где-то рядом. Судя по магии, этот сикигами управлялся напрямую, другими словами, эта форма сикигами просто «контейнер». Кто-то, управлявший действиями этого контейнера, находился не здесь, и её настоящая личность может быть где угодно.
- …
Харутора широко раскрыл рот, не в силах произнести ни слова.
Хокуто являлась сикигами, управляемым напрямую, или другими словами, тело Хокуто было сикигами, но её сердце принадлежало практикующему Оммёдо. Все это — действия и слова оммёдзи, использующего её тело.
«…Этот человек… этот человек по-прежнему где-то жив?»
Но в таком случае возникал новый вопрос.
- Зачем? Зачем Хокуто, этому пользователю Оммёдо, делать такое?
- Я-я не знаю этого, но у неё, вероятно, имелись свои причины.
Харутора не мог понять ответ Нацуме.
- Причины? Я не понимаю, почему ей хотелось взаимодействовать со мной. Мы не делали ничего особенного, просто играли вместе… говорили лишь о скучных глупостях…
- Разве я не сказала, что не знаю? Но мне кажется, что Харутора-кун определенно знает об этом лучше, чем я.
- Я? Почему? Я даже не знал, что она была сикигами…
- Но разве вы не были хорошими друзьями?
Слова Нацуме заставили Харутору замолчать на какое-то время. Он поджал губы, показав затрудненный вид.
«Я лгала тебе, я извиняюсь, что всегда обманывала тебя».
Он вспомнил лицо Хокуто перед смертью. Если подумать, то странные вещи случались с тех пор, как они встретились, но даже так, Хокуто оставалась его хорошим другом.
Харутора стыдился себя за то, что даже не представлял, что у Хокуто имелся секрет. Однако независимо от того, какой секрет она прятала, Хокуто была Хокуто, и этого не изменить. Она являлась его хорошим другом – и это, определенно, правда.
Она по-прежнему жива. Нет ничего лучше, чем это.
- Однажды …
- А?
- Однажды, появится ли она передо мной?
Харутора почесал нос, улыбаясь.
На краткий миг, Нацуме показала затруднённое выражение.
Но…
- .. Да, наверняка.
Сказав это, она вернула талисман Харуторе.
★После того, как Тодзи уведомил его текстовым сообщением о прибытии помощи, Нацуме оставила Харутору, покинув алтарь на Юкикадзе.
- …Ты действительно идиот, — внезапно заговорила Сузука, после того, как белый конь умчался в ночь. Сердце Харуторы подпрыгнуло от удивления.
- Ах, ты… ты проснулась?
- …Я и не засыпала.
Сузука продолжала обнимать колени, смотря на Харутору. Половина её лица скрывалась за коленями, и он не мог полностью видеть её лицо.
- …Разве ты не слишком небрежен? Знаешь, я легко могу тебя убить.
Её голос звучал невероятно глухо. Харутора нахмурился, но не попытался сбежать, а развернулся лицом к Сузуке.
- Хочешь убить меня и сбежать?
- …
- Ты не сделаешь это, верно?
- …Почему ты так считаешь?
- Я не чувствую намерения убийства.
- …
- Хорошо, я соврал. Я не могу ощущать чего-то подобного, как намерение убийства, я просто так чувствую, — честно ответил Харутора. Он не верил, что Сузука опустится до убийства в конце, и, хотя у него отсутствовали доказательства, это напоминало своего рода интуицию.
Ответ Харуторы заставил девочку глубже уткнуть лицо в колени.
- …Почему ты спас меня?
- Спас — когда тебя душили?
- …
- Я просто пытался остановить церемонию, и не делал это ради того, чтобы спасти тебя. В конце концов, я тоже член Цучимикадо.
- …Хотя я убила её?
«Её» значило Хокуто. Харутора слегка напрягся после прямого вопроса Сузуки, но всё же медленно и сознательно расслабил свое тело.
- …Я думал об этом только с одной точки зрения.
Он глубоко вдохнул и выдохнул, медленно заговорив, лишь когда его голос перестал дрожать.
- Но подумав тщательнее, неправ оказался я. Это не ты убила Хокуто, это она спасла меня.
Если бы он не услышал объяснения Нацуме, то, вероятно, не смог бы ответить так. Это были нынешние чувства Харуторы, и, возможно, кто-нибудь посмеялся бы над его эгоистичными мыслями – но что неправильного в том, чтобы оказаться эгоистом, если, благодаря этому, он перестал бы ненавидеть себя и решил бы все спокойно? Хокуто определенно поняла бы.
- Она действительно была великолепным другом.
- …Сборище дураков, — пробормотала Сузука.
А затем она опустила голову, спрятав её еще глубже за колени.
Раздались короткие, слабые всхлипы, которые молча слушал Харутора.
Но была еще одна вещь, которую ему следовало сказать.
- …Послушай, проводи своего брата как следует.
Звук всхлипов усилился, больше не скрываясь, и слабые стоны достигли его ушей.
Среди рыданий она тихо ответила:
- …Да.
Харутора действительно услышал это.
Слезы Сузуки не останавливались.
Тодзи и другие прибыли через полчаса.
Часть 4Закрытие дела объявили на следующий день после того, как Агентство Оммёдо арестовало Сузуку.
Но даже в этой трансляции, имя Сузуки не предали огласке.
Родители Харуторы вернулись на следующее утро.
В это время Харутору всё ещё допрашивали Мистические Следователи. В конце концов, его задержали на всю ночь.
Эти сведения дошли до ушей его родителей. Когда они пришли, чтобы забрать Харутору домой, то быстро и без разбора отругали его. Однако, увидев пентаграмму на щеке своего сына, их лица изменились, и от изумления они могли только беззвучно открывать рты.
В конце концов, как бережно родители охраняли его, пока растили в течение всех этих лет?
Харутора узнал ответ на этот вопрос намного, намного позже.
Харутора и Тодзи встретились на следующий день.
Он рассказал о произошедшем в деталях, выложил всё на стол: о смерти Хокуто, о его становлении сикигами Нацуме, о битве и о событиях на Имперском Холме.
Конечно, он рассказал и о заметке Нацуме, сделанной о Хокуто.
Хокуто, которую они знали, исчезла, но «эта личность» по-прежнему жива.
Тодзи задал несколько вопросов во время рассказа, уловив причину и следствие слов Харуторы. Его отношение казалось еще более внимательным, чем обычно.
- …Ясно, в конце концов, я был неправ, — после услышанного от Харуторы, тихо пробормотал Тодзи.
- Неправ? В чем неправ?
Внезапные слова Тодзи заставили Харутору спросить о них.
- Я много думал после всего произошедшего, — Тодзи пожал плечами, начав. — Яко реинкарнировался, нет, давай допустим, что он реинкарнировался.
- Ну.
- Тогда, где же его сикигами?
- Сикигами Яко? Ах, ты говоришь о членах побочной семьи?
Тодзи также упоминал об этом и до фестиваля.
Но…
- …Да. У Яко наверняка было множество сикигами, в том числе, и из членов побочной семьи. Ведь мы не знаем, что случилось с этими сикигами после реинкарнации Яко.
- Ах… и?
- Когда я услышал, что Хокуто оказалась сикигами, то подумал, что она была одной из них.
Харутора разинул рот, услышав, что сказал Тодзи.
- П-подожди секунду! Не мог же ты поверить, что Хокуто была сикигами Яко, верно?
Глаза Харуторы широко распахнулись, отражая его ошеломлённый вид. Тодзи просто пожал плечами, выглядя совершенно спокойным.
- Это просто предположение… И судя по словам наследника главной семьи, оно неверно. Непосредственно управляемые сикигами - это как игрушка с дистанционным управлением, правильно? Так как эта игрушка нуждается в управляющем, невозможно, чтобы Хокуто была сикигами Яко.
- К-конечно. Как она могла иметь такую важную роль.
- В таком случае, проблема с тем, что стало с сикигами Яко, по-прежнему остается нерешенной.
- Кто знает об этом!.. В конце концов, их мастер умер, так и они должны были умереть – или, может, они освободились от оков, и ушли, кто знает куда, чтобы жить своей собственной свободной и беспрепятственной жизнью.
Он всегда говорил такие запутанные и непонятные вещи. Харутора глубоко вздохнул, пробормотав несколько слов. Тодзи услышал его, и непостижимая улыбка появилась на его лице.
- …Может, они до сих пор ищут своего мастера.
- …И? Сейчас они присматриваются к Нацуме? Как неудачно, — равнодушно ответил парень, не удержавшись от ухмылки вместе с Тодзи. Впервые он улыбнулся после рассказа о том, что случилось.
Тодзи откинулся на стуле, слегка пожав плечами.
- Эта загадочная девушка осталась загадкой до самого конца.
Его голос звучал резко, как и всегда, но казалось, немного иначе, чем прежде.
Откуда-то раздалось стрекотание цикад.
Летние дни по-прежнему были знойными, но, вероятно, летние дни Харуторы, Тодзи и Хокуто закончились здесь.
Они ещё долго молчали, наблюдая за садившимся летним солнцем.
Впоследствии, для того, чтобы поприветствовать наступающий сезон, они сменили тему.
Время медленно тянулось.
Когда короткие летние каникулы закончатся, Нацуме вернется в Токио.
На следующий день, Харутора сказал своим родителям, что хочет уйти из старшей школы и начать обучаться в Академии Оммёдо.
Часть 5- …Она слишком медленная, как долго Нацуме планирует заставлять меня ждать…
Харутора столкнулся с шумной группой людей, которые приехали в Токио, его рука держала спортивную сумку, а за плечами висел большой рюкзак, пока он стоял на дороге.
Академия Оммёдо располагалась в центре трех крупнейших улиц в Сибуя, и Харутора ждал Нацуме у входа станции Сибуя.
После того, как все закончилось, Харутора и Нацуме посылали друг другу несколько текстовых сообщений и также разговаривали непосредственно по телефону. Во всяком случае, Харутора теперь сикигами Нацуме, и пентаграмма, начерченная на лице, по-прежнему была на его левой щеке, словно татуировка.
- Харутора, послушай, тебе необходимо приехать в Токио как можно быстрее, так как сикигами должен все время находится со своим мастером.
Нацуме инструктировала его по телефону. Её голос звучал твёрдо, может, чтобы скрыть застенчивость – Харутора подумал, что это хорошо, будь это в самом деле правдой. Он чувствовал слабость, словно к нему относились не как к сикигами, а как к прислуге.
Но…
- …Я пришел сюда, в конце концов.
Когда он сказал родителям о поступление в Академию Оммёдо, они не возразили. После этого, он занимался сбором вещей. Ему требовалось уйти из школы во время летних каникул, а также сдать вступительный экзамен для перевода в Академию Оммёдо. Там не было переведенных учеников в последнее время, и Харутора не знал, произошло ли это из-за имени Цучимикадо действующего за кулисами, или, может, из-за его участия в событиях с Дайрендзи Сузукой — в любом случае, у него отсутствовали причины, чтобы удивляться.
Потому Харутора не волновался об этом.
Он был сикигами, и просто должен изо всех сил помогать Нацуме.
31 Августа.
Выглядящие бесконечными, короткие летние каникулы заканчивались вот так.
- …Она слишком медленная, да что Нацуме делает …
Он отправил сообщение по достижении станции Сибуя, сказав Нацуме, что уже прибыл. Целый час уже прошел с того момента, люди приходили и уходили, но девушки так и не появилась. Харутора вздохнул, посмотрев в небо.
Солнце уже почти полностью зашло, сменив цвета неба на ночные и раскрасив его в чистый индиго.
В миг, когда солнце зашло за горизонт, в этот короткий волшебный момент, когда свет не исчез полностью, цвета дня были особенно ярки. Просто смотря на них, он ощущал, как все негативные эмоции полностью исчезают. По какой-то причине, улыбка появилась на лице Харуторы…
- Бакатора!
Сначала он подумал, что это галлюцинация.
Естественно, его взгляд последовал за звуком, и он увидел кого-то, бегущего прямо к нему. Этот человек особенно выделялся среди людей не только из-за прекрасной внешности, но также из-за уникальной одежды.
Этот человек носил полностью черную форму Академии Оммёдо.
Но…
- Д-давно не виделись, хотя прошло только две недели… Долго ли ты ждал? Я тоже … немного не уверен, что делать… но, ну, всё теперь нормально, я уже собрал свою решимость.
Ученица Академии Оммёдо стояла перед ошарашенным Харуторой, изо всех сил стараясь скрыть свое смущение и напряжение, однако все её лицо оставалось красным.
Это был друг детства Харуторы.
Тем не менее, она носила мужскую форму, и её речь была, как у парня — словно она стала ребёнком.
Её длинные чёрные волосы находились не за спиной, как обычно, а оказались заплетены в косу, перекинутую через плечо и лежавшую на груди.
Розовая ленточка связывала их, вызывая дежавю.
Харутора изумился.
- …Нацуме, что ты делаешь?
- Ч-что ты имеешь в виду? Я пришёл за тобой!
- …Что с твоей речью?
- О чем ты, конечно это… А-а?.. Подожди, подожди минуту, разве дядя с тетей тебе не сказали?!
Связывать волосы и носить мужскую форму — девушка, замаскированная мужской одеждой, Нацуме, внезапно взмахнула руками, показывая свою неотъемлемую личность. Харутора беспомощно кивнул, и она выпрямилась, пододвинув свое лицо к уху Харуторы.
Её речь изменилась, возвращаясь к привычной Харуторе.
- «Наследник Цучимикадо должен вести себя как мужчина во внешнем мире». Это традиция главной семьи! Харутора, ты правда ничего не слышал об этом?
- Нет.
- Почему? Я же попросила дядю и тетю, чтобы они ясно объяснили тебе это заранее!
- …Я-ясно. Думаю… они просто забыли.
Действительно существовал большой шанс, что они забыли, а даже если и не так, он был занят до смерти эти несколько дней, вообще не имея свободного времени.
Харутора говорил неловко, и лицо Нацуме мгновенно покраснело.
Как оказалось, её первоначальный план состоял в том, чтобы Харутора помогал замаскированной Нацуме. Она рассказала ему, что ей это давалось с трудом, все её тело устало.
Харутора, наконец, понял, почему Нацуме не хотела, чтобы он говорил её имя. Из-за того, что «Цучимикадо Нацуме» для посторонних являлась «мужчиной». Эта была педантичная семейная традиция, но Харутора, который на самом деле стал сикигами, не имел права ставить её под сомнение.
Парочка молча смотрела друг на друга.
Харуторе было непросто, а губы Нацуме слегка дрожали, словно она чувствовала глубокий стыд и хотела провалиться сквозь землю. Казалось, она в самом деле не очень хорошо адаптируется к изменениям.
- …В-в любом случае! Вот как обстоят дела, так что тебе лучше сотрудничать должным образом, Харутора! Понял? Не забывай, ты мой сикигами и должен слушаться моих приказов. Если ты получишь его… — громко говорила нервничающая Нацуме, ударившись в панику в самом конце.
Харутора неспешно ответил “Окей”. Нацуме поджала губы, ее лицо по-прежнему оставалось красным.
- Понял. Извини Нацуме, я снова доставил тебе проблем.
- …
Он спокойно ответил, а она выслушала его.
Затем, она спросила в подтверждение осторожным тоном:
- Ты действительно понимаешь?
- Разве я не сказал это?
- …Ты всё понимаешь?
- Да, я понимаю всё.
Нацуме смотрела на Харутору, и тот оглянулся на неё. Было негласное соглашение между ними, невысказанная радость их «воссоединения».
В черных глазах Нацуме отразилась фигура её друга детства.
- …Извини.
- А?
- …Я лгала тебе. Я извиняюсь, что всегда обманывала тебя.
Она опустила свою голову и тихо извинилась. Ленточка, вплетённая в черные волосы, мягко качнулась от её движений.
- Вначале… я просто практиковалась, практиковала новую магию, мужские слова и действия. Один раз, я думала рассказать правду, но Харутора, ты сказал мне «Тебе не нужно что-либо говорить», потому я и не сказала ничего лишнего. Я боялась, что снова отдалюсь от тебя, если скажу это…
Нацуме слегка прикусила губу.
Харутора улыбнулся.
- Ты слишком драматизируешь, тебе не надо извиняться за такие вещи.
- Харутора…
Нацуме подняла голову, облегчение появилось на её лице. Девушка слегка покраснела, но не так как раньше, когда она тепло смотрела в глаза Харуторы.
- Это не выглядит так, словно ты лгала мне нарочно, верно? Мои мама с папой просто забыли сказать мне об этом, и я не отдалюсь от тебя из-за того, что ты притворяешься парнем, – ясно произнёс Харутора.
- …
Нацуме изумленно моргнула.
- …А?
Харутора не заметил реакции Нацуме, продолжив:
- Но когда я говорил «тебе не нужно что-либо говорить»? Я это сказал раньше?
- …
Замешательство моментально мелькнуло на серьезном выражение Нацуме, и когда она заметила, что они оба, очевидно, говорят о разных вещах, в её сердце появилась ещё большая путаница, она внезапно смутилась.
- …Харутора, может ли так быть, что ты не заметил?
Она намеренно вертела в руках косу, касаясь ленточки.
Харутора спросил: “Что?”
- Разве ты не сказал, что всё понял?
- Разве это не просто семейная традиция? Ничего не могу с этим сделать, раз ты так серьёзна, — либерально ответил Харутора, выглядя беспомощно.
- …
Выражение лица Нацуме медленно успокоилось.
- …Лжец.
- Что? Почему?
- Ты большой лжец! Почему ты всегда такой! Ты не понимаешь ничего, заканчивай шутить, Бакатора!
- А, подожди, что? Почему ты взбесилась так внезапно?
Нацуме махала кулаками и колотила Харутору с таким видом, словно сейчас заплачет, вместо того, чтобы злиться. Прохожие бросали на них странные взгляды, но девушка не останавливалась и продолжала стучать по Харуторе, несущего свой багаж.
Именно тогда.
- …Вот оно как. Я действительно не могу стоять рядом с вами.
Юноша с сумкой на плече появился перед ними. Этот человек стоял далеко, наблюдая за всем, что происходило, и сейчас выказывал явное изумление, идущее из глубин его сердца.
Глаза Нацуме распахнулись от удивления, увидев юношу.
Тем не менее Харутора заговорил:
- Эй, Тодзи. Ты уже закончил со своими друзьями здесь?
- Я не закончил ничего, просто сказал им привет и то, что вернулся в Токио. Но я действительно никогда бы не подумал, что ты все ещё стоишь перед станцией, — сказав так, Тодзи скользнул по Нацуме острым взглядом.
Харутора спешно объяснил:
- А, это гений главной семьи, о которой я упоминал, Цучимикадо Нацуме. Не смотри на то, как она одета, в действительности, она девушка. Она притворяется парнем из-за семейной традиции, так что, пожалуйста, не говори это другим людям. Затем, Нацуме, это мой друг…
- …Почему Тодзи здесь? — ошеломлённо прошептала Нацуме. Харутора не понял.
- Разве я говорил о Тодзи? Ты довольно внимательна. Это Ато Тодзи, он всегда носит бандану на голове, это его фишка… гуах!
Прежде чем Харутора закончил говорить, Нацуме резко его потянула.
Она схватил Харутору за грудь двумя руками, не прекращая дрожать.
- Я спросила тебя, почему он здесь?
- А, ну, он тоже поступил в Академию Оммёдо со мной… Разве я не говорил раньше?
- Я никогда не слышала об этом! И он собирается ходить в Академию Оммёдо? Как это может быть! Разве Тодзи не посторонний?
Харутора не имел понятия о досаде Нацуме и мог лишь смотреть на неё широко распахнутыми глазами.
Тодзи, который неторопливо и спокойно наблюдал за ними, открыл рот и сказал:
- Я мог видеть духов всё это время.
Нацуме потеряла дар речи на мгновение, тупо уставившись на Тодзи.
Он просто пожал плечами с обыкновенным видом.
- Это побочный эффект того, что я попал в духовное бедствие. Даже сейчас, я всё ещё лечусь в клиники оммёдзи. Думаю, я воспользуюсь этой возможностью, чтобы стать оммёдзи, таким образом позаботившись о себе в будущем.
Нацуме изумленно раскрыла рот.
- …Все это время? Подожди, это значит?.. — осторожно спросила Нацуме, и Тодзи вернул злой взгляд и ухмылку.
- Я довольно хорошо вижу разницу между людьми и сикигами, и, в частности, это становится намного легче, если я провожу с ними много времени. Но давай не будем об этом. Рад встречи, Нацуме. Эта ленточка действительно тебе подходит.
- …
Губы Нацуме слегка задрожали, а её руки безжизненно выпустили грудь Харуторы.
Харутора удивился её реакции.
- Эм… Что-то случилось?
Услышав невежественный вопрос Харуторы, Нацуме завопила, а Тодзи беспомощно склонил голову.
- Харутора.
- Что?
- Прозвище Бакатора действительно подходит тебе.
После слов Тодзи, Нацуме пронзительно вскрикнула с покрасневшим лицом, как будто не могла этого больше выносить:
- Неважно! Бакатора и ты, другой парень, пошли за мной. К вашему сведению, вы теперь мои кохаи в Академии Оммёдо, так что лучше приготовьтесь!
Бросив эти слова, она развернулась, перекинув волосы за спину и шагнув в толпу людей.
Глаза Харуторы широко распахнулись.
- …Что с ней? Извини Тодзи, обычно, она так себя не ведет.
- Нет, она всегда такая.
Тодзи улыбнулся, быстро последовав за Нацуме.
Мозг Харуторы практически кипел.
Не только Нацуме, даже Тодзи вел себя очень странно, и, казалось, что он даже в некотором смысле рад. Хотя парень и не понимал, что происходит, он чувствовал, что его оставили позади, и это было не только о его местоположении, но также и об общей атмосфере.
Он растерялся, но если останется в таком месте, то, вполне вероятно, заблудится. Харутора подхватил свою сумку, преследуя две исчезающие фигуры.
- Эй! Нацуме, Тодзи, вы что-то скрываете от меня, да? Вы скрываете что-то от меня!
Каждый раз, когда он говорил, Нацуме ускорялась, и ленточка подпрыгивала вместе с её волосами, качаясь туда-сюда.
Увидев ленточку, Харутора почувствовал, словно что-то промелькнуло в его голове.
«…Хмм?»
Одно мгновение. Харутора задумался об этом, пытаясь следовать за ребятами.
Ленточка мастера слегка качнулась, направляя нового сикигами сквозь толпу людей.
История Цучимикадо начала свой новый виток.
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть