Глава 1. Академия молодых воронов
У Цучимикадо Яко было два прислужника, чтобы помогать и защищать.
Одного звали Хисямару, а другого – Какугёки.
Часть 1Она узнала, что это он, с первого взгляда. В момент, когда впервые увидела его, она не могла контролировать свое участившееся сердцебиение.
Его красивые, правильные черты лица, иссиня-черные волосы, почти как у девушки и, в дополнение, исключительно концентрированная аура…. Он был независимым, замкнутым, но было трудно скрыть его благородное и величественное присутствие.
Каждый ученик Академии Оммёдо талантлив в некоторых областях магии, но этот человек превосходен во всех. Он был сильнейшим среди новых учеников.
Потомок великого Абе но Сеймея.
Наследник семьи Оммёдо – Цучимикадо.
Реинкарнация Цучимикадо Яко - основателя современного Оммёдо, табу среди магического сообщества – Цучимикадо Нацуме.
Никто в классе не знал о его жизни, так что он привлекал много внимания, но, в тоже время, никто не выразил желания взять на себя инициативу сблизиться с ним, потому парень так бросался в глаза. Он, казалось, понял окружающую обстановку и свое положение на ранней стадии, потому намеренно держался подальше от других, всегда придерживаясь высокомерного отношения.
Он всегда был один.
Может, так и было в прошлом.
- … Да.
Так что, когда она села перед ним, то знала, что каждый ученик в классе затаил дыхание, но её это не волновало. Даже если все ученики будут держать дистанцию в дальнейшем, она будет сопровождать его. Девушка решила это еще с того дня, когда они дали обещания друг другу много лет назад.
Заметив, как кто-то приближается, он поднял голову. Когда она взглянула на парня, его улыбка была так прекрасна, хоть и не походила на мужскую, и сильно отличалась от её прошлого впечатления о нём, но, вероятно, что изменилось, так это смутные воспоминания внутри её сердца.
Её сердце застучало очень быстро.
Она весело улыбнулась, чтобы скрыть участившееся сердцебиение.
- Э-это было давно, Нацуме-кун.… Ты помнишь меня?
Сомнение и осторожность показались в паре глаз, смотрящих на неё, словно не помнил. Нет, вероятно, он не узнал её.
Она изо всех сил пыталась подавить ожидание и беспокойство, звучавшие в её сердце, сказав: “Я Курахаси Кёко из семьи Курахаси …”
В своем сердце, она уже поняла, что это далекие детские воспоминания. Хотя это было то, что она никогда бы не смогла забыть, может, он не чувствовал то же самое.
Но девушка по-прежнему молилась, надеясь, что он такой же, как и она, что он по-прежнему помнит события того дня.
Но на момент, когда парень открыл свой рот, чтобы сказать: “А, это ты …”, по какой-то причине, его лицо стало бледным, а тон стал поспешным, словно он пытался сгладить разговор.
Его голос был аномально резким и чистым, словно голос девушки.
Он крайне отличался от её воспоминаний.
- Т-ты из семьи Курахаси, верно? Так? Что тебе надо от меня?
Тон звучал немного раздраженно, даже рассерженно.
Он действительно забыл.
Она не могла винить его за это. Понимала в сердце, но это все равно слегка шокировало её. Особенно его холодное отношение и взгляд, которым он смотрел на неё, словно на врага.
Как бы давно она не поняла, что он мог забыть, такого холодного взгляда и отношения она не ожидала. Ей удалось проконтролировать свои эмоции, бессознательно закрыв рот.
Тишина была словно острие ножа, проходящее по её коже.
Он, очевидно, испытывал смятение среди этой тишины, отведя свой взгляд в сторону.
- Е-если ничего, то, пожалуйста, не могла бы ты уйти? Я хочу – позволь мне быть одному.
Он встал, сказав это, и оставил её, словно сбежал.
Она не последовала за ним, но ошеломленно стояла в классе, перенося взгляды учеников, а её разум был абсолютно пуст.
Перед поступлением в академию, она даже не могла представить такую сцену….
Но, это было воссоединение, о котором она мечтала.
Часть 2- А, здесь? Это здание? Это действительно здесь?
- Ага.
Цучимикадо Харутора открыл рот с выражением недоверия, смотря на здание, возвышающиеся перед ним. Его хороший друг, Ато Тодзи, выражал небольшое любопытство, стоя рядом с ним, подняв свои глаза из-под банданы, чтобы посмотреть на здание.
Элегантный и изысканный стиль здания явно отличался от других построек.
Глянцевая внешняя стена здания из гранитного кирпича выглядела оригинальной, а аккуратные оконные рамы окрашены в ярко-красный, чтобы добавить красоты в строгий вид, создавая общее впечатление. Здание было представлено в лаконичном современном стиле, но, в тоже время, отображало торжественную атмосферу храма.
Учреждение, выпустившее несколько Национальных Оммёдзи, Академия Оммёдо.
Школьное здание прямо сейчас возвышалось перед ними.
- … Я слышал, что это «Академия», так что думал, что она очень старая, и, что более важно, разве это не историческая школа …
- Академия Оммёдо имеет полувековую историю, но это новое школьное здание завершили лишь в прошлом году.
- Другими словами, всё внутри - это новое оборудование? Доход оммёдзи в самом деле довольно неплох, а?
- Я не знаю этого.
Сравнивая с немного шокированным Харуторой, Тодзи, как и всегда, ответил равнодушно.
Они оба стояли перед зданием академии, одетые в одинаковую форму.
Тем не менее, форма, надетая на их тела, сильно отличалась от формы большинства учеников, так как они носили насыщенно-темные формы – цвета черных перьев – по образцу имперской одежды эры Хэйан с некоторыми изменениями.
На них была форма Академии Оммёдо, и, с сегодняшнего дня, они являлись её учениками.
- … Я по-прежнему чувствую себя посторонним.
- Тебе лучше подготовить свое сердце.
- Я был готов стать оммёдзи уже давно… наверное?
- Разве ты не изменил свои мысли?
Холодно указал Тодзи.
Неизвестно, было ли тело Тодзи лучше или форма была сделана для высоких людей, но он выделялся, впервые надев форму Академии Оммёдо.
С другой стороны, Харутора до сих пор не привык к ней, некомфортно заелозив.
- Так как я получил способность видеть духов и стал сикигами Нацуме, конечно, я подготовил себя давно. Или я должен сказать, что не имел никакого выбора, кроме как послушно принять свою судьбу …
Сказав это, он бессознательно дотронулся до места под его левым глазом.
Там располагалась пентаграмма, словно татуировка. Это доказательство того, что он поклялся стать сикигами Нацуме – можно сказать, это был знак заклинания.
Харутора и Нацуме оба родились в известной семье Оммёдо – семье Цучимикадо. Они были друзьями детства, когда были ещё маленькими. Сикигами могут быть описаны, как «прислужники», которые помогают оммёдзи, и много поколений традиция Цучимикадо состояла в том, что члены побочной ветви становились сикигами для служения основной.
Тем не менее, член побочной ветви Харутора не имел никаких навыков, чтобы стать практикующим Оммёдо, в отличие от члена главной семьи Нацуме, являвшейся гением с ранних лет. Так как он никогда не находил в себе способность видеть ауру – духовное зрение – он, естественно, проигнорировал традицию, которая требовала, чтобы он стал сикигами Нацуме, вместо этого став обычным учеником старшей школы.
Однако, в летний день – на самом деле, не более чем полмесяца назад – Харутора был втянут в некие дела оммёдзи и потерял хорошего друга. Для того, чтобы отомстить за него, он стал сикигами Нацуме, и решил идти путем оммёдзи.
Как преемник основной семьи, Нацуме поступила в Академию Оммёдо после окончания средней школы, но Харутора последовал по её стопам только через полгода, поступив в академию сегодня.
Сказав, что …
- … Я был действительно занят тогда. После того, как всё закончилось, я отчаянно готовился к вступительным экзаменам, и к тому времени, когда я действительно поступил в Академию Оммёдо, чтобы стать оммёдзи, всё выглядело словно сон…
- Ты пугаешь меня.
- Не мог сказать это немного более тактично?
Семья Цучимикадо, на самом деле, была вершиной национальных оммёдзи в далеком прошлом, но, к настоящему времени, это уже было не так, они потеряли былую славу, обязанности и ответственности. Хотя его отец был доктором Оммёдо, сам Харутора прожил жизнь, отделённую от оммёдзи.
До того момента полмесяца назад, когда его судьба изменилась.
Теперь, он перевелся в Токио, носил форму Академии Оммёдо и стоял перед зданием академии. Внезапное изменение окружения – или, возможно, «жизни» - по-прежнему ошеломляли его, независимо от того, насколько он был решительным.
- Это была действительно долгая дорога, чтобы добраться сюда…
- Но ты все равно приехал.
Тодзи ответил резко, как и обычно, контрастируя Харуторе, который испытывал смешанные чувства.
Но говоря об этом, Тодзи тоже перевелся в академию Оммёдо, хотя его положение отличалось от Харуторы.
В прошлом, он был вовлечен в бедствие, вызванное духами – а именно, духовное бедствие – и, из-за побочных эффектов, которые до сих пор испытывал, он должен проходить лечение у врача Оммёдо… которым являлся отец Харуторы. Под влиянием решения Харуторы войти в мир оммёдзи, друг решил последовать за ним, чтобы также иметь возможность следить за собой.
- Прямо сейчас мы стоим только на стартовой линии, так что еще слишком рано пугаться.… К тому же, Харутора, ты выглядишь, словно до конца не принял свое положение. Если не будешь немного более осторожен, то тебя могут «съесть».
- Что? Что ты имеешь в виду под «съесть»?
Харутора нахмурился, услышав эти угрожающе звучащие слова.
Тодзи усмехнулся, показав самодовольную улыбку.
- Хорошенько послушай. Даже если ты из побочной семьи, все равно родился как Цучимикадо. Это Академия Оммёдо, собирающая учеников со всей страны, которые стремятся стать оммёдзи. Это отличается от нашей прежней школы, и каждый будет немедленно реагировать, услышав твое имя. В этом месте, вероятно, уже поднялся шум из-за твоего перевода, и ты, очевидно, уже привлек всеобщее внимание, даже не войдя внутрь.
- Н-но, Нацуме тоже здесь. С тех пор, как наследник главной семьи поступил в академию, даже если такой член побочной ветви, как я, тоже поступит сейчас …
- Не будь наивным! – Тодзи резко прервал его, отвечая растерянному Харуторе.
- Подумай об этом, какое положение у наследника главной семьи в Академии Оммёдо? Она следующий наследник семьи Цучимикадо и её называют «гением». Тебе не кажется, что о ней все знают и многие восхищаются?
- Ах, это, это имеет смысл …
- И теперь ты, член побочной семьи, а не главной, внезапно переводишься в Академию Оммёдо – к тому же, в странное время. В любом случае, никто в сообществе не может не знать имя Цучимикадо, и, более того, «печально известное» имя, потому реакция не будет слишком дружелюбной. Имеет смысл?
- Э-э, но …
- Там будут люди, испытывающие чистое любопытство к семье Цучимикадо, но будут и те, кто завидуют, равно как и те, кто планируют показать свои способности, победив Цучимикадо, даже идиоты, которые захотят примкнуть к тебе.… Притом, что там должно быть несколько человек с мыслями «раз гений главной семьи недостижим, я должен попробовать присоединиться к новому парню из побочной семьи» - разве это неверно?
- …
Харутора действительно хотел опровергнуть громким «ты ошибаешься», но не только не мог так поступить, он даже считал, что это имеет крайне высокую вероятность.
Оммёдзи являлась широко-известной профессией в современном мире, охваченным духовными бедствиями.
Тем не менее, она по-прежнему оставалась специфичной профессией. В связи с требованием качества, сообщество оммёдзи было закрытым и эксклюзивным. Это не ограничивало практикующих оммёдзи, но распространялось на студентов или учеников, таких как Харутора и Тодзи, которые сейчас сделали шаг в этот мир.
Кстати, Харутора был полностью уверен в своей неудаче.
- Но я просто посторонний!
- Важно то, что все они обеспокоены именем Цучимикадо.
Спокойно ответил Тодзи напуганному, побледневшему Харуторе.
Этот друг Харуторы когда-то был малолетним преступником. Внешне казался черствым, но, на самом деле, он хороший парень. Харутора был уверен, что Тодзи помог бы ему, если бы тот попал в опасность.
- Хорошо, не надо бояться, ты действительно будешь в порядке, Харутора.
- … Это наименее убедительные слова, которые ты сказал за этот год.
Харутора косо посмотрел на Тодзи. Первоначально непонятные тревога и смятение сменились реальными чувствами опасности и напряженности после заметки Тодзи.
Даже если он сикигами Нацуме, на самом деле, это было лишь имя, и он просто дал обет, а не получил магическую энергию, потому его духовная сила заметно не увеличилась. Он все также был посторонним, как и раньше.
Но…
- … Я могу только терпеть. – прошептал Харутора, когда снова взглянул на Академию Оммёдо, возвышавшуюся перед ним.
Он уже пообещал Нацуме. Также …
Запасись терпением, Хокуто.
Он подумал о друге, который исчез без следа – но который всё ещё где-то там.
- … Эта форма.
- А?
- Мне действительно жаль, что Хокуто не увидит меня в ней.
- … Согласен.
По какой-то причине, Тодзи ответил спустя некоторое время, с сожалением, счастьем, беспомощностью и сухой улыбкой, смешанными в одном выражение лица. Оно казалось довольно сложным, но Харутора не обратил внимания.
- Хорошо, нет смысла тянуть волынку, пошли!
Сказав это, Харутора и Тодзи вместе подошли к входу академии.
Двойные автоматические двери располагались у входа в Академию Оммёдо, установленные так, что больше напоминали модное корпоративное здание, нежели школу.
Но…
- Как и ожидалось от Академии Оммёдо, их заклинания безопасности на высшем уровне. - Внезапно сказал Тодзи перед дверями, и Харутора ответил «действительно», выражая своё согласие.
Слова Тодзи подразумевали не обычную безопасность, а заклинания магической безопасности. Основой магии являлась манипуляция вездесущей аурой, которая существовала во всём. Аура внутри Академии Оммёдо была намного более стабильной, чем снаружи. Хотя, он не понимал, как это устроено, казалось, что был какой-то механизм, созданный с помощью магии.
Нацуме использовала заклинание, дающее духовное зрение, когда она сделала, изначально не чувствительного к духам, Харутору своим сикигами, и, следовательно, он тоже мог чувствовать «охранное заклинание», о котором говорил Тодзи.
- Верно, дом Нацуме вызывал такие же чувства.
- Ага, не говоря об особняке главной семьи, все крупные здания в настоящее время оборудованы такой системой безопасности против магии, так как духовные бедствия в Токио случаются очень часто.
Сказав это, Тодзи прошел через первые автоматические двери, и вдруг внезапно остановился, когда вторые двери открылись.
- Смотри.
- Комаину*?
Каменные статуи, которые выглядели, как собаки или львы, установленные внутри, слева и справа от автоматических дверей, по форме и стилю напоминали комаину, которых устанавливают в храмах. На первый взгляд, эта пара комаину выглядела неподходящей современному стилю здания, но, если присмотреться, они неожиданно хорошо вписывались в интерьер.
- Эм, это отлично подходит Академии Оммёдо.
- Не трогай их опрометчиво, они могут кусить.
- Хаха, это Академия Оммёдо в конце концов, так что не будет удивительным если они могут двигаться или говорить.
- Да, я действительно могу двигаться, и также, могу говорить.
Сказал комаину, двигая своим телом.
Харутора бессознательно отпрыгнул назад, и даже шутивший Тодзи распахнул глаза от удивления.
- Э-это движется! Эта штука действительно говорит!
- Почему так паникуешь, разве ты только что не сказал, что не будет удивительным, если мы можем двигаться или говорить?
Неспешно ответил комаину, его отношение контрастировало с ошарашенным Харуторой. Он говорил глубоким тоном, а другой комаину кивнул своей головой.
Тодзи успокоился и посмотрел на комаину, сказав: “… Сикигами?”
- Правильно, но не думай о нас, как об обычных сикигами.
- Мы первоклассные искусственные сикигами, лично наполненные магией директора, называемые Альфой и Омегой. Нам вверили этот пост по приказу нашего мастера с тех пор, как Академия Оммёдо открылась.
Два комаину стояли с гордостью. Хотя снаружи выглядели, как две каменные статуи, казалось, они имели способность гнуться и сгибаться.
- Кто из вас Альфа, а кто Омега?
- Я Альфа.
- Я Омега.
Комаину справа и слева ответили Харуторе по порядку, другими словами, комаину по правую руку это Альфа, а другой - Омега. Тщательно присмотревшись, можно было заметить короткий рог, росший из головы Омеги.
Харутора беспомощно покачал головой.
- Удивительно, даже у семьи Нацуме нет таких вещей.
- Что ты называешь вещами, ребёнок? Не груби.
- Этот вид сикигами действительно очень редкий, и они проживают здесь, хотя являются сикигами директора, верно? Может ли так быть, что вы созданы, как механический тип?
- О, ты хорошо осведомлён. Однако, иметь столько знаний естественно, раз ты ученик академии.
Комаину ответил Харуторе и Тодзи с довольно спокойным отношением, и, хотя он использовал складной и высокомерный язык, вероятно, его личность была неожиданно дружелюбной.
- Мне пришла мысль, что прямо сейчас я шел на собеседование в компанию, но теперь это внезапно стало школой магии.
- Кажется, здесь будет немало похожих вещей, довольно интересно.
Тодзи ухмыльнулся Харуторе, который покачал головой.
Затем, Альфа вернулся в изначальную позицию.
- Мы уже слышали о ваших делах, но мы должны выполнять нашу миссию, как положено. Во-первых, назовите ваши имена.
- А, хорошо, Я Цучимикадо Харутора.
- Я Ато Тодзи.
Они оба подряд назвали свои полные имена, а два комаину сидели неподвижно, словно превратились обратно в каменные статуи.
Но такое состояние длилось недолго, и, после кратковременной паузы, статуи открыли свои рты снова:
- Голос и аура Цучимикадо Харуторы и Ато Тодзи подтверждены и записаны.
- Добро пожаловать в Академию Оммёдо. Учитесь также и у ваших одноклассников, чтобы совершенствовать себя и стать превосходными оммёдзи.
Голоса Альфы и Омеги звучали торжественно, а Харуторе и Тодзи казалось, что они получили право проходить через охранную систему здания школы.
- Мы также записали твоего сикигами, но, в следующий раз, ты должен будешь назваться сам.
Добавил Альфа эти слова.
Харутора почти подпрыгнул от неожиданности, оглянулся на Тодзи, проверяя, не услышал ли он что-то неправильно. Однако, Тодзи озадаченно пожал плечами.
Харутора повернулся обратно к Альфе.
- Ты сказал мой сикигами?
- Правильно.
- Мой сикигами уже записан? Что это значит? У меня нет сикигами.
Харутора очень хорошо знал, что посторонний, и это было практически чудо, что поступил в Академию Оммёдо. Конечно, он никогда не имел собственного сикигами.
- Харутора, может это относится к тому, что ты сикигами Нацуме?
- В самом деле? Но способ, которым это сказали слишком странный. Альфа, ты можешь сказать это понятнее?
Альфа открыл свой рот, чтобы ответить на вопрос Харуторы – “Подожди”. Но Омега прервал их разговор со стороны.
Омега не сдвинулся ни на йоту, словно его покинула душа, а затем, после долгого времени, пошевелился снова.
В конце концов, это статуя комаину, потому изменения в выражение лица были не видны.
Но он по-прежнему информировал Харутору и Тодзи сдержанным тоном:
- Наш мастер уведомил нас, чтобы вы двое прошли прямо в кабинет директора.
- Это они?
- Кажется, да.
Он прислонился спиной к стене, стоя в коридоре первого этажа, невидимом с входа, и наблюдал за двумя учениками, вызвавшими лифт, по-настоящему заинтересованным взглядом.
- … Как скучно выглядят.
- Не говори так, давай посмотрим, что произойдет в первую очередь.
Легкая улыбка появилась на его губах, и затем, он отодвинулся от стены и медленно ушёл.
Часть 3Кабинет директора был на верхнем этаже здания академии.
После того, как вышли из лифта, они не услышали ни одного механического звука здесь, и Харутора с Тодзи пошли в конец коридора.
Здание академии имело длинные, просто декорированные коридоры, казавшиеся немного монотонными. Это немного напоминало музей с украшениями, которые могли быть проклятыми вещами или магическими инструментами. На стенах висели доспехи, грязные оловянные посохи, похоронные облачения, отреставрированные катаны и множество других вещей, выглядевших, как редкие артефакты в глазах Харуторы, каждый из них привлекал его внимание.
Кроме того, не было и следа от пыли на стеклянных витринах, в которых хранились эти объекты, ни одной пылинки на полу, и даже за декоративными растениями по обе стороны, тщательно ухаживали.
- … Может, это сикигами ответственны за уборку этого места?
- Не исключено.
В конце концов, в этом здание сикигами комаину использовались в качестве охранников. Харутора очень заинтересовался, представляя сцену, как персонал управляет сикигами, чтобы незаметно убираться в глухой ночи.
- Я думал сикигами используются для битв, как дракон и конь Юкикадзе, которых имеет Нацуме.… Мистические Следователи использовали своих сикигами похожим образом, но могут ли быть в действительности сикигами для домашнего пользования, которые хороши в стирке и уборке?
- Сикигами общего назначения, имеющие неограниченное использование, продаются на рынке, но, для применения такой первоклассной магии, требуется высокая квалификация, или другими словами, только специализированные экзорцисты могут использовать их. Цена тоже не дешевая, потому, если бы и правда были «домашние» сикигами, я не думаю, что было бы много людей, который нашли деньги на их покупку.
- … Прости, Тодзи, что такое первоклассная магия?
Вопрос Харуторы заставил Тодзи поднять брови, вздыхая.
- Я удивлен, что ты смог поступить в Академию Оммёдо вот так. Это принципы Оммёдо, сформулированные Агентством – проще говоря, магия, официально признанная эффективной.
Современная магия разделена на два типа – первоклассная магия, которая признана Агентством Оммёдо, как по-настоящему эффективная, и второклассная магия, которая не попадает в эту категорию. Древняя «запрещенная магия» и большая часть предсказаний принадлежат последней.
Использование большинства первоклассных заклинаний требует квалификацию официального оммёдзи, или более точно, необходимо сдать экзамен оммёдзи первого или второго класса, установленные Агентством. Харутора и остальные поступили в Академию Оммёдо для того, чтобы получить эти официальные квалификации.
- Что касается первоклассной магии.… Даже сикигами обычно не видны в повседневной жизни, так как, после всего, использование Оммёдо крайне ограничено.
- Э-э … почему это?
- Законы были созданы таким образом.
Обыденно ответил Тодзи, его руки по-прежнему были в карманах.
Тодзи потратил много времени, интересуясь Оммёдо, с тех пор, как духовное бедствие оставило побочные эффекты на его теле. Он полагался на собственные знания, в сравнение с Харуторой, который жил без таких забот, привыкший узнавать о подобных вещах у других.
- Понял, то есть другими словами, Академия Оммёдо, с сикигами повсюду, является исключением.
- В конце концов, это место специально создано и предназначено для обучения оммёдзи.
Может быть, даже учителя здесь сикигами – не могли же они зайти так далеко, верно?
- По крайней мере, я знаю, что есть сикигами среди учеников.
- А? В самом деле?
- Ага, и он даже дурак.
Тодзи злобно улыбнулся, и Харутора произнес “мм?”, наклонив голову. Когда глупый сикигами наконец заметил, кого Тодзи имел ввиду, они уже подошли к кабинету директора.
Над обыкновенной дверью висела простая табличка – «Кабинет директора».
Тодзи проигнорировал Харутору, который снова начал напрягаться, спокойно постучав по двери кабинета директора.
Никто не ответил.
Он поднял руку, чтобы постучать снова, когда. … “Входите”. Ответ пришел из-под его ног.
Харутора воскликнул, как удивленный ребёнок, а Тодзи отступил назад от двери, скрывая свое удивление. Кошка подошла к ним в какой-то момент и теперь смотрела на них с пола.
Гладкошёрстная трёхцветная кошка, смотревшая пронзительным взглядом на парней, легонько постучала в дверь длинным хвостом.
- Дверь открыта, входите.
Выглядело так, словно говорящая кошка была следующей после говорящих комаину.
- … Это хобби директора? Или связанные с оммёдзи объекты, как это, будут, куда бы ты ни пошел?
- Откуда я могу знать?
Устало спросил Харутора, а Тодзи также ответил с горьким выражением. Кошка выгнулась дугой с легким нетерпением, мяукнула как обычная кошка, словно призывая их поторопиться и открыть дверь.
- Простите за вторжение.
Он произнёс перед кабинетом директора. Как только открыл дверь, кошка быстро проскользнула внутрь, забежав в комнату, в которой не ощущалось чьего-либо присутствия.
… А?
Войдя в кабинет, тихо прошептал Харутора. Атмосфера внутри чрезвычайно отличалась от той, снаружи в коридоре.
Спокойная, ностальгическая атмосфера плавала внутри комнаты, как в кафе эпохи Тайсё.
Поблёкшие светло-желтые стены, темно красный ковер на полу, металлическая вешалка вместе с разноцветной стеклянной перегородкой. За ней было место для приёма гостей, внутри которого располагались угловые кресла и желто-коричневый стол.
Тем не менее, самым заметным в комнате являлись книжные полки, занимающие две стены. Удивительное количество книг аккуратно стояли на них, и можно было сказать с первого взгляда, что они отсортированы. Как японская, так и зарубежная литература, даже некоторые древние книги и документы хранились на этих полках.
И в глубине комнаты…
Стоял большой стол из красного дерева, размещенный перед огромным стеклянным окном, наряду с маленькой фигурой, спокойно сидящей в кресле позади него.
Харутора и Тодзи переглянулись, словно оба предполагали, что директор — это мужчина, но человеком, сидящем в кресле, оказалась элегантная старушка.
Кошка, сидевшая на столе, ловко прыгнула на колени старушке. Она отложила книгу, которую читала, слегка погладив кошку.
Затем она подняла голову, сняв очки с переносицы, и посмотрела на Харутору и Тодзи.
- Добро пожаловать, я долгое время ждала вас двоих.
Её голос был точно такой же, как у кошки.
Серые волосы достигали плеч, и хотя была стара, сидела прямо, совершенно не выдавая свой возраст. Она носила коричневое кимоно, которое подходило её так хорошо, что казалось частью её тела.
- Цучимикадо Харутора-сан и Ато Тодзи-сан. Здравствуйте, я директор, Курахаси Миё.
- З-здравствуйте.
- …
Харутора произнес приветствие, а Тодзи кивнул головой в знак уважения. Затем, они оба ответили на просьбу Курахаси Миё и подошли к столу.
Может, потому что он еще не привык к форме, или может, как результат атмосферы, созданной комнатой и директором, Харутора чувствовал себя, как ребенок, показывающийся в новой форме бабушке, которую редко видит, а не как встретившийся впервые с директором.
Глаза директора смотрели на них без тени сомнения, и она внезапно просияла. “Понятно”. Пробормотала она с намёком.
- Так значит вы Хисямару и Какугёки Нацуме-сан.
- Что?
Удивленный Харутора спешно спросил. Тодзи спокойно наблюдал за директором, выглядя размышляющим о её намерениях.
Тем не менее, директор быстро сменила тему, тепло улыбнувшись.
- Я помню, прежде упоминалось, что вы двое не имели шанса коснуться Оммёдо в вашей нормальной жизни.
Она говорила радушным тоном, пока гладила кошку на коленях.
- Вы уже должны были встретить Альфу и Омегу на первом этаже. В дополнение к ним, эта кошка тоже мой сикигами. Они удивили вас?
- Эм, немного …
- Тогда я извиняюсь, но пожалуйста, привыкните к ним как можно скорее, потому что теперь вы будете жить в «этом мире».
Сказала директор, смотря на них двоих.
- Ато Тодзи-сан, я уже слышала о вашем состоянии от отца Харуторы-сана. Ваша решительность довольно примечательна, поэтому, пожалуйста, упорно трудитесь, чтобы победить ваши побочные эффекты. – она заговорила с Тодзи первым.
Затем, она повернулась к Харуторе.
- Цучимикадо Харутора-сан, я также слышала, как ваши родители говорили о вас, и я слышала немного от Нацуме-сан.
- Нацуме? Что Нацуме сказал?
Харутора удивленно спросил, и директор слегка улыбнулась, кивая.
- Да, этот юноша довольно вежлив. После того, как вы решили поступить в академию, он пришел ко мне сказать, что вы последовали семейной традиции Цучимикадо и стали его сикигами. И конечно, я знаю людей в Агентстве Оммёдо, потому я слышала вещи, касающиеся летнего инцидента с Дайрендзи Сузукой.
Харутора и Тодзи поспешно переглянулись, услышав слова директора. Оммёдзи, которого упомянула директор – Дайрендзи Сузука – изменила их жизни, создав возможность поступить в Академию Оммёдо.
Но, произошедшее не было предано огласке. Снаружи, это сделали из-за её возраста, но на самом деле так поступили из-за политических соображений, пытаясь оказать как можно менее значительный эффект на общественное мнение. Дайрендзи Сузука являлась Национальным Оммёдзи Первого класса – одна из «Двенадцати Небесных Генералов», лучшие из лучших оммёдзи. Агентство Оммёдо, естественно, хотело, чтобы бедствия, вызванные этой элитой, скрывали, как только возможно.
Мистические Следователи, которые вели это дело, строго объяснили Харуторе и Тодзи, что они не могут говорить о чем-либо, связанном с ней или с данным вопросом, и лишь небольшая группа людей в Агентстве Оммёдо знала всю картину целиком.
- Может вам двоим, по сути, посторонним, интересно, почему вас приняли в Академию Оммёдо. Я лично сделала исключение для вас и позволила вам пройти, и одна из причин состоит в том, что признаю ваш вклад в этом вопросе.
- … К-как я и думал …
- Ага, я тоже так думал.
Тодзи впервые открыл свой рот рядом с удивленным Харуторой, оставаясь довольно спокойным.
Будущие оммёдзи со всей нации собирались в Академии Оммёдо, и попасть сюда было тяжело. Даже для члена семьи Цучимикадо или кого-то, кто обучался сам, это было не просто – а они даже не проходили формальные процедуры до тех пор, пока не оказались прямо у дверей академии. Харутора и Тодзи слабо чувствовали, что должен быть какой-то секрет позади всего этого.
- Вы хотите запечатать наши рты окончательно – это главная причина?
С вызовом спросил Тодзи. Харутора бросил на него укоризненный взгляд, но его хороший друг не отреагировал.
Тем не менее, директор поддерживала добродушное выражение, даже признав: “Я не могу отрицать такие мысли.”
- Но даже так, вам двоим не хватает качества. Например, Харутора-сан, вы в курсе, что ваша духовная энергия намного больше, чем в среднем у человека?
- Ха? А, теперь, когда вы упомянули это, я вспомнил, что экзаменатор говорил мне, что я был хорош только в грубой силе на экзамене…
Харутора вспомнил о событиях того времени. Тогда он не считал это похвалой, но вместо этого верил, что его ругают за то, что он ужасно плох.
- Принимая бездарных учеников, это, в лучшем случае, напугает их. По моему мнению, вы двое обладаете талантом, чтобы стать отличными оммёдзи, и, таким образом, вам разрешили поступить. Конечно, есть вероятность того, что моё мнение ошибочно. Но независимо от этого, вы уже официально поступили в Академию Оммёдо, и теперь всё будет зависеть от вашего упорного труда.
- Эм…
… Она действительно говорила прямо.
В отличие от её элегантной манеры, директор говорила без обиняков. Но вместо утверждения того, что это она говорила прямо, вероятно, Академия Оммёдо относилась к своим ученикам иначе, чем обычные школы.
Пока Харутора недоумевал, Тодзи, рядом с ним, составил своё мнение о директоре. Честно говоря, Харутора уже уверовал в то, что Тодзи ощущал себя в Академии Оммёдо, как рыба в воде.
… Школа, подходящая для этого парня, действительно, не должна быть слишком нормальной.
Что о нём самом? Харутора немного тревожился.
- Ах, да, есть еще одна вещь. Примете это, как небольшое предупреждение от старой женщины вроде меня.
Её поведение изменилось с ног на голову, когда она бросила осторожный – но также заинтересованный – взгляд на Харутору и Тодзи.
- Вы двое должны знать «слухи» о Нацуме-сан, верно?
Директор говорила прямо, даже более, чем они могли вообразить.
Тодзи быстро собрался, а Харутора бессознательно уставился на директора. Излишне говорить, что они хорошо знали об этих слухах.
Она имела ввиду слухи о том, что Нацуме – реинкарнация Цучимикадо Яко.
Она все также бездействовала, даже после того, как увидела, что выражения Харуторы и Тодзи снова стали жесткими.
- Из-за последствий слухов, Нацуме-сан получает много внимания внутри академии, и это может повлиять на вас двоих, как на её старых знакомых. Если у вас возникнут какие-то проблемы, вы можете найти меня в любое время, а если это неудобно для вас, вы также можете поговорить со своим классным руководителем – я скоро представлю вас Отомо-сэнсэю. Мы поможем вам всеми силами – сказала она, проигнорировав их реакцию.
- Это значит …
Харутора хотел что-то сказать, но директор сказала раньше: “Но – я надеюсь, что вы привыкнете к таким обстоятельствам, как можно скорее”
- П-привыкнем?
- Да, так как такие вещи всегда будут беспокоить вас в будущем.
Харутора закрыл рот, услышав эту фразу. Директор говорила верно, но он никогда не представлял себе такую ситуацию.
Нацуме рассказывала, что взрослые вокруг воспринимали её с точки зрения слухов, как только она привлекала внимание. Во время событий этого лета, Сузука пришла за Нацуме именно из-за этих слухов. Нацуме, должно быть, не в состоянии избавить себя от них.
… Просто родиться в главной семье Цучимикадо оказалось достаточно раздражающим.
Он не мог игнорировать это, и надеялся, что сможет более или менее помочь Нацуме и разделить её бремя. Эта мысль являлась важным фактором в решении Харуторы стать сикигами.
… Я могу только терпеть …
Харутора снова задумался о словах, которые пробормотал перед входом в здание.
Директор смотрела на новых учеников, добрая улыбка появилась на её лице.
Затем, она спросила непринуждённым тоном: “И в этот момент мне интересно – какое у вас представление о Цучимикадо Яко?”
- Представление? Представление о Яко? Честно говоря, я не имею никакого особо представления кроме того, что он из далекого прошлого. Он словно какой-то знаменитый родственник… но после всего случившегося, у меня сложилось представление, что он лишь создавал проблемы.
- Понятно. А что думаешь ты, Тодзи-сан?
- … Я считаю, он являлся великим человеком в магическом обществе, и совершил много удивительных подвигов. Кроме того …
- Что?
- Без сомнений, он был гением.
Тодзи ответил спокойно и смело.
Цучимикадо Яко …
Полвека спустя после того, как положение семьи Цучимикадо начало ухудшаться после Реставрации Мэйдзи, в суете начала Тихоокеанской Войны в Японии, гениальный волшебник показал себя.
Яко обновил Оммёдо по запросу военных. Он добавил легенды и магию Японии, создав совершенно новую систему, которая называлась «Имперским Оммёдо», ставшая основой для принятого в настоящее время «Основного Оммёдо».
Тем не менее, после Тихоокеанской Войны, ощущалась сильная атмосфера поражения, и военные приказали Яко провести широкомасштабную магическую церемонию, но, к сожалению, она провалилась – большинство рядовых граждан так считают. Пострадавшая от провала церемонии, аура Токио дестабилизировалась, что привело к возникновению духовных бедствий, которые всё ещё случаются даже сейчас.
Япония в настоящее время являлась единственной страной в мире, официально признавшей и разрешившей использование магии. В действительности, так произошло из-за духовных бедствий – проклятие, которое оставил Яко.
Но, чтобы остановить бесконечные духовные бедствия, они полагались на сильное Оммёдо – благословение, которое оставил Яко.
Развитие Оммёдо тесно связано с духовными бедствиями, и только из-за них Оммёдо не похоронили глубоко. И возвращаясь к источникам, эти вещи были принесены в мир одним и тем же гением. Работа Цучимикадо Яко создала основу японского магического сообщества.
… Изменивший мир гений, очевидно, привлекал внимание.
Но даже сама Нацуме не знала, являлась ли она реинкарнацией Яко, и никто не знал точно. Она действительно талантлива, как оммёдзи, но в настоящее время, по-прежнему не может быть определено, являлась ли она ровней Яко. У неё не было воспоминаний о прошлой жизни, и никаких очевидных сходств тоже не находилось.
Но, Дайрендзи Сузука из Двенадцати Небесных генералов считала, что Нацуме являлась Яко, и она, вероятно, не единственная, кто твердо в это верил.
Вспомнит ли когда-нибудь Нацуме свою прошлую жизнь и осознает, что она Яко? Когда этот день настанет, как изменится Нацуме? Как её сикигами, что он будет делать с этим?
Пока Харутора беспомощно размышлял…. Директор внезапно сказала: " …Ему очень нравилось играть в сёги*"
- Что? – спросил Харутора, и Тодзи также показал редкий для него удивленный вид.
Не заметив, директор продолжила говорить:
- Но он очень плохо играл в них, возможно, недостаток таланта? Будучи плохим игроком в сёги, он просил окружающих посостязаться с ним – а когда проигрывал - сердился, вызывая головную боль у человека, игравшего с ним. Но я всегда буду благодарна ему за то, что он учил меня играть в сёги. В противном случае, я бы, наверное, не знала, чем сёги будет для всей моей жизни.
Сказав это, она улыбнулась с ностальгией. Харутора недоумевал некоторое время, но Тодзи осенило в мгновение. Его глаза широко распахнулись из-под банданы.
- … Вы видели Цучимикадо Яко, когда он был жив?
- Да, хотя тогда я была еще ребёнком.
Директор легко рассказала об этом. Тодзи прикрыл рот после услышанного, но Харутора открыл свой.
- Правда? Вы встречали Яко?
- Конечно. Возможно, вы, молодежь, думаете, что он был кем-то из древних времён – но не забывайте, что прошло только полвека с тех пор, как Япония была охвачена пламенем войны.
Директор улыбнулась, словно говоря: “Ничего невероятного в этом нет”.
Но Харутора всё ещё не мог скрыть своего шока.
… Директор встречала Яко … Понятно, по-прежнему есть люди, которые видели его собственными глазами.
Яко являлся исторической фигурой по мнению Цучимикадо Харуторы, но тот, кто на самом деле знал эту «историческую» личность, находился прямо перед ним. Он мог лишь почувствовать ненормальную атмосферу тяжести, потеряв дар речи на какое-то время.
… Но.… Сказать это, словно в этом не было ничего необычного…
Человек перед ним уже прожил довольно длинную жизнь, прежде чем стать «Директором Академии Оммёдо». Она пережила молодость, как у него, знала войну, выросла, завела семью – она действительно прожила много лет. Харутора прежде смотрел на неё, как на «директора», а не как на «Курахаси Миё».
Затем директор обратилась к безмолвному Харуторе: “Яко был таким же, Харутора-сан.” … Словно вглядываясь в его мысли.
- Цучимикадо Яко был таким же, как и ты, родился в семье Цучимикадо, рос в обычной семье, а затем ярко сиял, прежде чем, наконец, его не охватила та эпоха. Его жизнь действительно была незаурядной, но он плакал и смеялся, как обычный человек.
- Обычный человек…
- Да, но есть люди, которые не понимают этого. Как Цучимикадо, возможно ты считаешь Яко виновником упадка семьи – пятном на магическом сообществе, но ты же знаешь это, верно? Действительно есть люди, которые имеют полностью противоположные мысли.
- Противоположные мысли – что это значит?
- Есть группа, которая видит Яко героем, и сравнивает его с богом…. Фанатики, почитающие Яко.
Харутора бросил вопросительный взгляд в сторону Тодзи, услышав об этом, но казалось, что Тодзи также впервые слышит об этом.
- Они игнорируют в Яко обычного человека, слепо поклоняясь ему. К сожалению, вопрос Нацуме-сан также достиг их ушей, и они даже пытались сблизиться с ним.
- О-они приходили искать Нацуме? Как ...
Он не знал об этом. Вкратце, за Нацуме наблюдала группа безумных фанатиков.
- Обстоятельства, к которым я хочу, чтобы вы привыкли, также включают в себя эти опасности. Они убеждены, что слухи верны. Я понимаю, что это звучит абсурдно, но это реальность.
Строго предупредила их директор. Харутора онемел.
- Впечатления тоже форма магии… и также проклятие. - Директор говорила медленно:
- Слухи так же. Эта форма магии завораживает сердца людей.… Магию, которую Оммёдо не признает действительно эффективной, относят ко второму классу, но независимо от того, первого или второго класса, магия остается магией. Более того, такая ужасающая и могущественная сила считается всего лишь второго класса, но возможно, это слишком трудно для вас, чтобы понять.
- …
Харутора и Тодзи молчали, а кошка на коленях директора зевнула, словно нетерпеливо говоря: “Какую часть сложно понять?”
- … Харутора-сан, Тодзи-сан, вы можете столкнуться с большими трудностями в будущем, поэтому, пожалуйста, трудитесь усердно и преодолевайте это шаг за шагом. Я с нетерпением жду ваших будущих действий, как с позиции человека, так и с позиции директора.
Сказав это, директор улыбнулась.
Именно тогда, словно следивший, что разговор внутри комнаты остановился, раздался стук позади них. “Прошу прощения …” Сказав это, мужчина просунул голову внутрь.
- Директор? Уже прошло назначенное время, вам надо еще немного?
- О, я заставила вас ждать, мне очень жаль. Мы как раз закончили.
- А, превосходно.
Долговязый человек вошел в кабинет директора.
Он выглядел относительно молодым, но казался не очень энергичным. Его волосы спутались, он носил обыкновенные очки, а старую рубашку с галстуком покрывал дешевый пиджак. Мягкая улыбка показалась на его худом лице, создавая впечатление «слабости», а не «нежности».
Но, самой привлекающей внимания частью его тела, несомненно, была трость в правой руке. Когда он вошёл в комнату, то опирался на эту трость, шаркая деревянной палкой, торчащей из его правой штанины.
Эта деревянная нога, которая не могла появиться в современной эпохе – винтажная, которую могли использовать средневековые пираты.
Возможно, заметив их взгляды, мужчина радушно улыбнулся, подняв правую деревянную ногу.
- А? Это? Это круто, не так ли? Я учитель в этой академии, но я также оммёдзи, потому должен хвастаться своими достижениями.
Поразительным казалось то, что мужчина говорил невероятно ярко.
Они не имели понятия, чем он гордится – более того, не могли понять, каким достижением являлась эта деревянная нога, чтобы ей можно было хвастаться, но он выглядел полным энтузиазма и говорил с кансайским акцентом.
… Какой странный человек …
Хотя Харутора и осознал свою грубость, его лицо по-прежнему немного поддергивалось.
- Это ваш классный руководитель, Отомо Дзин-сэнсэй. Не судите его по внешности, он очень способный. – Директор улыбнулась, произнеся это.
- Как вы можете так говорить, директор. А, неважно, в любом случае, я надеюсь, что мы поладим.
Сказав это, Отомо усмехнулся. Хотя он выглядел как крайне ненадежный слабак откуда-то со стороны, его улыбка была полна бодрости.
- Тогда пойдемте, все ждут вас двоих в классе – Директор, я пошел.
Отомо кивнул головой, прощаясь, забрав Харутору и Тодзи из кабинета директора.
Кошка мурлыкала, словно предостерегая их: “Трудитесь усердно”.
Часть 4- Разве это было не страшно?
После того, как они вышли в коридор, Отомо прошептал Харуторе и Тодзи, словно рассказывал по секрету о плохих вещах.
- Э-э? Что страшно?
- Конечно директор … Вы, ребята, не знаете? Это пожилая леди выглядит, как корпоративный босс, но на самом деле, она серый кардинал в нашей сфере.
- Что? Вы говорите о директоре?
- Верно.… С другой стороны, разве ты не Цучимикадо? Как ты можешь не знать такой пустяк?
Отомо казался озадаченным, но Харутора был в замешательстве, не понимая, что он имел в виду.
- Ах.
Слова Отомо привели к реакции Тодзи, идущего рядом с Харуторой.
- Так это Курахаси …
Пробормотал Тодзи. “Верно” вмешался Отомо.
Казалось, что только невежественный Харутора являлся посторонним, и он бросил на Тодзи недовольный взгляд. Тот, однако, вернул ему взгляд, говоривший: “Я объясню тебе позже”.
- Вам следует быть внимательнее, сикигами директора повсюду в академии, поэтому вас мгновенно поймают, если вы посмеете прогулять. Но, если вам надо прогулять по какой-то причине, приходите ко мне. Скажу прямо сейчас, что я специалист, поэтому могу дать вам советы о том, как избежать глаз и ушей директора.
Такой тип учителя, который открыто говорит о прогулах, впервые встретив своих учеников, не вызывал доверия. Харутора равнодушно сказал «ага», Тодзи также нахмурился. Но выглядело, словно он так отреагировал только потому, что не знал точно, каким человеком являлся этот учитель.
- В любом случае, директор уже рассказала мне о вашей ситуации. Если у вас будут какие-то проблемы, не стесняйтесь поговорить со мной.
Отомо говорил бодро, с абсолютно спокойным внешним видом. Как и ожидалось от Академии Оммёдо, директор и учителя, безусловно, были уникальны.
… Таким образом, могут ли все ученики здесь быть с заскоками?
Взгляд Харуторы уплывал, словно он размышлял об этом.
Внезапно, он спросил: “А, верно, сэнсэй, я могу задать вопрос?”
- А? Ты нашел проблемы так быстро?
- Нет, я бы не назвал это проблемой – директор сказала нечто странное, когда впервые увидела нас, вы знаете, к чему относятся «Хисямару » и «Какугёки»?
Когда Отомо, который ковылял перед ними, опираясь на трость, услышал это, он остановился.
Обернувшись, его лицо выражало удивление – он любопытно посмотрел на Харутору.
Затем, он повернул свой растерянный взгляд на Тодзи.
Тодзи пожал плечами, сказав: “Разве вы не слышали о нашей ситуации? Этот человек действительно Цучимикадо, но попросту говоря, он невежественен в Оммёдо”.
- … А? Как ты мог сказать такое, Тодзи, может ли так быть, что ты знаешь?
Спросил Харутора, а Тодзи естественно кивнул головой в ответ. Отомо прошептал слово “… Ясно”, после того, как увидел их взаимодействие.
Затем его лицо стало серьезнее.
- Харутора-сан, Хисямару и Какугёки это имена сикигами.
- Сикигами?
- Правильно, они являлись сикигами Цучимикадо Яко.
- А?
Харутора слегка ахнул, и Отомо показал мрачную улыбку, немного отличавшуюся от прежней.
- Говорили, что у Яко было не менее тысячи сикигами, но среди них существовало двое, которые всегда находились с их мастером… Хисямару и Какугёки.
- Яко …
Харутора наконец понял смысл слов, которые произнесла директор.
Хисямару и Какугёки Нацуме.
Директор не только сравнила Нацуме с Яко, она дала Харуторе и Тодзи схожие оценки.
Другими словами …
… Директор тоже верит, что слух правдив?
Холодок пробежал по его спине.
- … Два прислужника стали офицерами Оммёдо в старой японской армии, и даже в военное время, сикигами обладали званиями и исключительным отношением. Но эти двое были крайне сильны, и они по-прежнему объекты восхищения даже сейчас.
После объяснения, Отомо продолжил идти на своей хромой ноге. Харутора спешно последовал, и Тодзи также молча зашагал.
После этого, многословный Отомо не произнес ни слова.
Они спустились на лифте и пошли по коридору под руководством учителя.
Спустя немного времени – “Мы пришли.” – Отомо остановился перед дверью.
Чувство волнения исходило из-за двери, явно от собрания молодежи такого же возраста, испуская своеобразную атмосферу «класса школы».
… Это здесь.
Харутора очень хорошо знал это чувство, в отличие от других областей в Академии Оммёдо, но это усиливало его напряжение ещё больше. Это напоминало «напряжение переведённого ученика». Харутора жил в одном месте с самого детства, потому никогда не испытывал смены школы со времён начальной.
Он тайно глянул на Тодзи, заметив, что тот по-прежнему имеет все тот же равнодушный вид. Он также пытался придать лицу спокойствия, но не мог подавить быстро ускоряющуюся пульсацию у себя в груди.
Отомо положил руку на ручку двери, обернулся и сказал с улыбкой: “Вы готовы?”
Открыв дверь, шум мгновенно высыпался из класса – и затем наступила тишина.
- Хорошо. Извините за ожидание, я привел долгожданных переведенных учеников.
Отомо вошел в класс без забот, а Харутора последовал за ним нелегко.
Классная комната была довольно просторной и широкой, потолок достаточно высок, с обстановкой, полностью отличающейся от его общественной старшей школы. Пол наклонен так, что он поднимается к концу класса, а столы и стулья установлены веером, создавая впечатление маленького концертного зала.
Затем…
Несколько такого же возраста парней и девушек, носивших форму Академии Оммёдо, сидели на поднимающихся рядах сидений и смотрели на них.
Мужская форма – иссиня-черная, а женская – чисто белая. Может из-за этого уникального дизайна, создавалось странное впечатление групп черных и белых ворон.
… Ува!
Отовсюду из класса на него бросали взгляды.
Даже если это просто взгляды, когда они собрались вместе, то создали ощущение тяжести. Он, обычно использующий щит равнодушия, чтобы защитить ленивого себя, теперь чувствовал, словно его заставили убрать защиту и предстать безоружным перед множеством глаз.
- Хорошо, все посмотрите сюда. Это те два ученика, которые присоединятся к классу с сегодняшнего дня, Цучимикадо Харутора-сан и Ато Тодзи-сан. Пожалуйста, поприветствуйте всех.
- … Я-я Цучимикадо Харутора.
- Я Ато Тодзи.
- Ага. Эй, ваше представление слишком короткое. Первое впечатление очень важно, вы могли бы высказаться ещё немного.
Отомо покачал головой, словно испытывал скуку. Может Тодзи и не считал это проблемой, но Харутора чувствовал себя беспомощным, и он действительно беспокоился о взглядах, направленных на него, и о многочисленных учениках за ними.
… Будь осторожен, чтобы тебя не «съели».
Предупреждение Тодзи промелькнуло в его голове. Харутора никогда не мог понять, какого вида взгляды направленны на него – наполнены ли они злобой или любопытством, или, возможно, просто проверяют новые лица. Но предупреждение Тодзи застряло в его голове, и эти взгляды, казалось, несли в себе некую злобу.
Более важно, мог ли такой посторонний, как он, сравниться с учениками со всей страны, которые поставили своей целью становление оммёдзи?
Его колени нервно дрожали.
Его горло было невероятно сухим.
Именно тогда…
Бакатора!
… А?
Он, казалось, слышал, как кто-то так сказал, но, конечно, этого не произошло. На самом деле, он просто слышал шепот учеников и неспешный голос Отомо.
Но в тоже время, он заметил этот взгляд.
Эта пара глаз, смотрящих на него искренним и теплым взглядом.
Он посмотрел наверх, увидев Нацуме.
Нацуме находилась прямо перед его глазами.
Её спина была прямой, пока она сидела на стуле в углу комнаты, смотря прямо на него. Она просто тихо сидела, но выглядела настолько поразительной, что он удивился, как не заметил её раньше.
Её шелковистые черные волосы связаны розовой ленточкой, и её красота напоминала свежие цветы, размещенные под солнечным светом, затененные сказочной тенью.
С другой стороны, он сразу же увидел дух, гордость и благородные качества, скрытые глубоко внутри неё. Также от Нацуме шло неповторимое ощущение, отличное от других учеников, словно само её существование отличалось от других.
… Верно, здесь …
Изначально он думал, что это место с врагами со всех сторон, ни с одним из которых он никогда не встречался.
Но, это не так.
Нацуме училась в Академии Оммёдо.
Она являлась другом детства Харуторы, мастером, которому он служил, как сикигами.
Поступить в Академию Оммёдо, всё равно, что встать на сторону Нацуме. Его напряженное тело и разум внезапно расслабились, как он подумал об этом.
С другой стороны, чем это являлось?
Она не делала каких-либо заметных действий, и просто сидела на стуле, глядя на Харутору и Тодзи на подиуме.
Тем не менее, её большие глаза блестели – чистым, живым светом. На её белом лице выступил легкий румянец, и он мог видеть, что у неё участилось дыхание
Это напоминало её, когда она была ребенком – она выглядела, как дитя, которое не могло скрыть свою радость от долгожданного воссоединения с другом. Харутора на мгновение забыл о своем положении, криво улыбнувшись.
Эти полгода, Нацуме в одиночку переносила взгляды, направленные на неё, всё ради этого момента – поприветствовать своего «компаньона».
Из-за этого, как правило спокойная, Нацуме выглядела такой радостной и взволнованной.
… Я заставил тебя ждать.
Харутора посмотрел на Нацуме с этими чувствами. Может он был слишком чувствительным, но ему казалось, что свет в глазах Нацуме стал ещё более великолепным. Конечно, если бы он спросил её позже, она, несомненно, отрицала бы всё с покрасневшим лицом: “Такое не могло случиться!”
Но…
Он действительно не привык видеть такую манеру одежды.
Перед ним был друг детства, его мастер, Нацуме.
Казалось, что её внешность немного отличается от той, которую Харутора знал.
Девушка из главной семьи сейчас носила черную форму – мужскую форму, а волосы связаны в хвост. Это второй раз, когда он видел эту манеру одеваться собственными глазами.
… Так это действительно такая традиция…
Наследник Цучимикадо должен действовать, как мужчина при посторонних.
Так же, как традиция «члены побочной ветви становятся сикигами главной семьи», которую исполнял Харутора, это казалось традицией главной семьи. Нацуме оказалась связана ей, поступив в Академию Оммёдо, как мужчина, скрывая свой настоящий пол. Харутора узнал об этом в первый день, когда он прибыл в Токио – вчера.
… Как только она не проговорилась, и даже оставила свои волосы длинными….
Он никогда не скажет Нацуме правду даже перед угрозой смерти, но, к счастью, её стройное тело, большинство не будут рассматривать, как «женственное». Тем не менее, черты её лица тоньше мужских, и если она станет говорить своим обычным голосом, это действительно вызовет подозрения. И она даже использует розовую ленточку для связывания волос, потому он действительно не понимал, как ещё никто не разоблачил её маскировку.
На самом деле, внешность Нацуме выглядела, как «девушка, прикидывающаяся парнем», не важно, как знающие глаза Харуторы смотрели на неё, создавая вид старшеклассницы, отчаянно пытающийся смешаться с толпой в школе для мальчиков, и её одежда казалось несколько неестественной.
… Это было возможно потому что Нацуме не имела здесь хороших друзей.
Нацуме, которую знал Харутора, являлась крайне застенчивой и малообщительной, и добавив к этому слух, что она реинкарнация Яко, вероятно, у неё не было ни одного хорошего друга вообще, потому её истинный пол так и не выяснили.
Как долго она сможет это скрывать?
Нацуме действительно, напоминала парня, но сейчас ей только шестнадцать и, безусловно, в будущем она будет становиться все более и более женственной. Сможет ли она действительно хранить всё в тайне? Тревога, отличная от предыдущей, вдруг возникла в сердце Харуторы.
- Они поступили на полгода позже, чем все остальные, и вряд ли смогут идти в ногу с классом с самого начала, потому, пожалуйста, приглядите за ними.
Отомо говорил со спокойной усмешкой. В любом случае, их представление закончилось здесь и сейчас.
Но, как голос Отомо затих, снежно-белая рука поднялась высоко вверх.
Её подняли из центра класса.
Взгляд Харуторы последовал к ней, двигаясь от Нацуме.
… О, какая милашка.
Одетая в белое ученица спокойно подняла свою руку.
Её слегка вьющиеся каштановые волосы были связаны, и пряди мягко обрамляли её лицо. Ясный и острый взгляд, тонкие и вьющиеся ресницы и сверкающая помада на губах отлично сочеталось с её здоровой кожей, создавая милый, но, безусловно, не показной образ.
Её маленькое лицо, не проигрывало даже Нацуме, а тело казалось даже более изящным. Сравнивая с мальчишеской фигурой Нацуме, она выглядела женственной красивой девушкой, и не будет слишком многим сравнивать её с членом идол-группы – или даже с её лидером.
- Отомо-сэнсэй, у меня есть вопрос.
Девушка спросила приятным голосом со светлым тоном. Отомо счастливо ответил: “Кёко-кун?”. Видимо её звали Кёко.
- Продолжай и спрашивай, например, об их трёх размерах … на самом деле, не задумывайся о трёх размерах парней, спроси что-нибудь насчет их интересов или может, есть ли у них девушки …
Разве он отвечал не слишком небрежно? Харутора косо посмотрел на Отомо.
Но …
- Разве это не странно, что их внезапно перевели в это время? Это нарушение правил Академии Оммёдо. Не должны ли они, как правило, ждать до следующего года, чтобы их перевели?
Девушка – Кёко – произнесла это так строго, словно отчитывала.
Чистая злоба сквозила в её тоне – Нет, это не темная злоба, а капризное чувство несчастья.
… Ах, она.
Когда она высказалась, Харутора задумался. Тодзи давно ожидал, что будут ученики, которые так отреагируют. Харутора задрожал, но лишь холодная улыбка появилась на лице Тодзи.
С другой стороны, отношение Отомо всё также оставалось беззаботным, никакого замешательства не отразилось на его выражении.
- Верно, в действительности, обстоятельства, заставившие их поступить в такое необычное время, немного сложны.
- Могу я спросить, что за обстоятельства?
- Ты знаешь, это такие обстоятельства.
- Эти обстоятельства не могут быть преданы огласке?
- Верно.
Отомо улыбнулся снизу, и щеки Кёко мгновенно покраснели.
- Нам удалось поступить в Академию Оммёдо с помощью отчаянной работы на экзаменах, которые проводятся раз в год! Как смогли эти люди так легко поступить из-за каких-то причин, которые даже не обнародованы?
- Они тоже сдавали экзамен.
- Даже так, разве экзамен не организовали специально для них? Это вообще несправедливо!
- В конце концов, удача тоже форма силы.
- Пожалуйста, не игнорируйте меня шуткой!
Обиженно упрекнула его Кёко. Затем она глубоко вздохнула, словно заметив, что Отомо водил её за нос, и вернула своё спокойствие.
Хотя это было только на мгновение, взгляд, которым она смотрела на Отомо, внезапно перешел на Харутору. Их взгляды пересеклись, и она немедленно отвела его обратно на Отомо, а незамаскированное пренебрежение отразилось на её лице.
Затем, она спросила спокойным и громким голосом: “… Это из-за того, что он Цучимикадо?”
Воздух в классной комнате мгновенно застыл после этих слов.
- Члены семьи Цучимикадо получают особое отношение? Разве это справедливо?
… Как и ожидалось…
Вещи, о которых говорил Тодзи, сбылись. Харутора мгновенно стал центром дискуссии, и ему хотелось заплакать.
Он скользнул взглядом по выражению Тодзи, и так случилось, что они посмотрели друг на друга. Он знал без слов, что этот насмешливый взгляд, как бы говорил: “ты очень кстати”. Подумав тщательнее, даже если Тодзи не являлся Цучимикадо, он по-прежнему должен тревожиться об этой дискуссии, но этот взгляд казался взволнованным вызванной проблемой сразу после прибытия. Как беспечно.
… Но…
Не выглядело так, словно Харутора не понял слов Кёко. Особое отношение, которое получили Харутора и Тодзи, действительно неприятно глазам учеников, которые трудились так усердно, чтобы подготовиться к вступительному экзамену Академии Оммёдо.
Но, даже если он понимал, что она достаточно недовольна, чтобы сознательно оспорить это перед всем классом, он действительно не знал, как ответить, и вероятно, предпочтительнее для неё было бы поднять эту тему приватно.
… Что он должен сделать?
Как только прозвучало имя Цучимикадо, шум в классе утих. Отомо тихо пробормотал, беспокоясь о том, как ответить. В любом случае, учитель должен в первую очередь отрицать то, что это несправедливо! Так думал Харутора, но, возможно, этот человек считал это интересным.
Казалось, что дойдет до того, что ему придется оправдывать себя. Как только Харутора подумал об этом …
- Не заходи слишком далеко. - праведный голос прорвался сквозь шум в комнате.
Голос принадлежал Нацуме.
Она встала, уперев руки в стол. Харутора не был единственным, кто удивился, Кёко и остальные ученики испытывали подобные чувства. Все в комнате – включая Отомо – ошеломлённо повернулись к углу класса.
Но, Нацуме не обращала никакого внимания на реакцию вокруг неё.
- Курахаси Кёко, могу я узнать причины упоминания Цучимикадо? Как член Цучимикадо, я должен уточнить, что наша семья не требует какого-либо специального отношения от Академии Оммёдо. Если ты сказала это просто так, тогда это является большим оскорблением для Харуторы и меня. Пожалуйста, забери свои слова назад и извинись перед ним.
Она говорила настойчиво, но не слишком грубо, словно удар острого меча. Класс погрузился в тишину, каждый ученик задержал дыхание.
С замечанием Нацуме, лицо Кёко потеряло свой цвет, как будто пропустив атаку.
Но она не отступала от этого.
- В-в любом случае, объясните эти обстоятельства ясно.
Она перешла в наступление, уставившись на Нацуме.
- Там нет убедительных обстоятельств! Если ты не можешь это объяснить, разве большинство людей не сочтут, что семья Цучимикадо действовала из-за кулис? Также…
Кёко вдруг поднялась, уставившись на Нацуме, пока указывала на Харутору.
Харутора уже собрался говорить, но она взяла инициативу и продолжила:
- Нацуме-кун, разве он не твой сикигами? Ты специально позволил ему поступить в Академию Оммёдо, чтобы твой сикигами был с тобой – разве никто так не считает?
Слова Кёко заставили классную комнату гудеть снова, и Харутора также удивился. Он всегда думал, что только Нацуме, Тодзи и он сам знают о том, что он её сикигами.
- Делать людей сикигами, этот путь слишком устарел, но это одно из того, что Цучимикадо продолжают делать.
Сказала Кёко, сознательно напустив на себя холодную улыбку. Это выражение выглядело крайне внушительным, не следовало относиться легкомысленно к нему в любом случае.
Но Нацуме не потерялась в навязанных условиях.
- Полная чушь. Харутора мой сикигами, но нет доказательств, что он использовал нечестные способы, чтобы поступить в Академию Оммёдо. Разве это не естественно? В конце концов, почему академия должна делать специальное исключение для обычного ученика? Он мой сикигами - это действительно причина, по которой он сюда поступил, но не имеет ничего общего с тем, почему поступил прямо сейчас. Довольно твоих глупостей.
Нацуме говорила ясно и без эмоций. Кёко поднялась снова, а её взгляд не оставлял Нацуме в покое.
- Просто обычный ученик? Ты наследник семьи Цучимикадо…
- Тогда позволь мне исправить себя в соответствии с твоими словами. Для «простого наследника семьи Цучимикадо», верно? Считаешь ли ты, что наиболее известный учебный центр оммёдзи в стране станет специально помогать ученику, которой этого не заслуживает и разрушит свою собственную репутацию? Ты также должна знать, что текущая семья Цучимикадо переживает упадок. Если у тебя действительно остались сомнения, тогда твоя собственная семья должна вызывать наибольшее подозрение, верно?
Холодно сказала Нацуме, и лицо Кёко побледнело.
-П-потому, я и спросила, какой секрет он имеет, чтобы поступить в такое странное время?
- Разве ты не слышала слова сэнсэя? Он уже сказал, что не может сообщить это нам.
- Я не могу принять это!
- Это не твой выбор. Более того, можешь ли ты принять это или нет, ни нас, ни Академию Оммёдо не касается. В конце концов, этот вопрос не имеет никакого отношения к тебе, у кого нет никаких прав, чтобы узнать.
- Что …!
- Если ты продолжишь препятствовать нашим занятиям такими необоснованными предположениями и дальше, пожалуйста, покинь классную комнату. Академия Оммёдо это место, чтобы обучаться Оммёдо, так что не используй его для удовлетворения собственных желаний.
В ушах стороннего наблюдателя, такого, как Харутора, это звучало довольно сильным осуждением. Даже если он чувствовал радость из-за того, что она так вступилась за него, он по-прежнему мог лишь ошеломленно стоять и думать: “Не удивительно, что она не смогла ни с кем подружиться.”
… И более того, эта идиотка также чувствовала, словно она «победила», показывая самодовольный вид …
Хотя Нацуме притворялась спокойной, Харутора сразу увидел, что она ненормально взволнованна. В частности, этот разнос, который сделала, чтобы встать на сторону Харуторы, в будущем может принести противоположный эффект, сделав из него общего врага сразу после поступления.
Харутора повернулся посмотреть на Отомо, словно он что-то вспомнил.
- … Вы не собираетесь их останавливать?
- А? … Ой! Я забыл!
Этот учитель не только ненадежен, он даже ни на что не обращает внимания. Харутора мог только кинуть взгляд на его единственного оставшегося компаньона, Тодзи. Хотя друг намеренно показывал безразличное отношение, на самом деле, он скрывал волнение, чувствуя себя так, словно оказался за бортом.
Будущее будет трудным.
Харутора посмотрел на двух девушек, которые спорили достаточно, чтобы разбрасывать искры – одна из них, к тому же, носила мужскую одежду – и ощутил мрачную перспективу в будущем.
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть