Часть 1

- Харутора, так как ты прав, не надо беспокоиться о ней.

- Как я могу …

Утренние занятия закончились, а Харутора по-прежнему ощущал неприятные чувства после катастрофического представления. Его плечи чувствовались утомлёнными и тяжелыми, словно из камня, заставляя валяться на столе от истощения.

Наступил полуденный перерыв. Большинство учеников – включая Кёко прямо сейчас – покинули комнату, чтобы пойти поесть. Конечно, никто не осмелился поговорить с Харуторой, который вызвал бурю негодования, как только вошел в класс.

Только один человек являлся исключением.

- Хаа…

Тодзи, сам наполовину посторонний, не пытался спрятать ухмылку.

- Стать известным в момент поступления, просто превосходно, Харутора.

- О каком «превосходно» ты говоришь, всё кончено.

- Это не так, показать силу с самого начала, чтобы оценить общую реакцию, и найти сильных людей, это не плохо.

- Черт, только подумал, что это твое беспечное отношение.… Более важно, я не тот, кто показывает силу.

Несомненно, именно Тодзи обыкновенно бросался в глаза, а не Харутора, но, в этот раз, друга полностью затмила «пара Цучимикадо», он даже сказал: “Такой способ наиболее удобен, чтобы осмотреться, потому я одобряю”.

- Кстати, Нацуме. Это ученица, Кёко, всегда такая? Она, кажется, испытывает глубокую ненависть к семье Цучимикадо.

Спросил Тодзи, но та рассудительно качнула головой.

- Нет.… Она не использует возможности, чтобы атаковать меня, но изредка противодействует мне, как сегодня. Благодаря Кёко, я также ощущаю себя слегка воодушевлённой.

- … Я не вижу здесь только «слегка».

- Чем ты недоволен? Харутора, я высказывался для тебя. С другой стороны, защищать своего собственного сикигами естественно.

Благородно и гордо сказала Нацуме, и Харутора развалился на столе, с поникшими уголками губ.

С другой стороны, Тодзи сидел на столе, в глубокой задумчивости.

- … Могли ли мы сделать что-то, обидевшее её?

- Я не знаю, у меня даже нет ни единого предположения.

- Когда ты назвала её Курахаси Кёко сейчас, может так быть, что это «та» Курахаси? В таком случае, может это связано с этим аспектом.

- Она действительно из этой семьи, но даже так, я не могу понять, почему. Мой отец встречался с её семьей, но я почти никогда не вступал в контакт.

Ответила Нацуме, показав беспокойное выражение. Харутора внезапно поднял голову, услышав имя «Курахаси» снова.

- О да, сэнсэй упоминал это раньше, так это та Кур.… Подождите, Нацуме, Тодзи, разве вы хорошо знакомы? Разве вчера вы не встретились впервые?

Смущенно спросил Харутора, и тело Нацуме заметно задрожало, услышав это.

Харутора и Тодзи ходили в одну и ту же старшую школу, и между ними были хорошие отношения с тех пор, как отец Харуторы лечил Тодзи. Но парень увидел Нацуме в первый раз вчера, когда они прибыли в Токио. В тот раз, Харутора даже сказал, что Нацуме в действительности девушка – в конце концов, он часто упоминал девочку, с которой играл в детстве в разговорах с Тодзи, до того, как узнал о традиции главной семьи. Но эти двое не сказали ничего друг другу, кроме простого приветствия.

Но, забудем о Тодзи, почему обыкновенно стеснительная Нацуме сейчас так энергично общается с ним?

- Э-э, это, ну …

Нежное лицо Нацуме казалось окаменевшим, её речь стала несвязной, а взгляд бродил вокруг.

Для сравнения, Тодзи выглядел невозмутимым.

- Разве ты не знаешь, Харутора? Людей так и тянет поговорить со мной, я такой очаровательный парень.

- … Подумать только, что ты будешь с гордостью говорить такие вещи, после того, как был малолетним преступником.

Харутора поднял свою голову, лежавшую на столе, и удивленно нахмурился. Тодзи улыбнулся и положил свою руку на голову Харуторы, растрепав его волосы.

- Хорошо, не беспокойся об этом. По какой-то причине, я чувствую, что не впервые встречаюсь с этой персоной, потому мы, действительно, очень дружны. Верно, Нацуме?

- Да, верно! Это так Харутора, мы приятели! И кота, который у меня был раньше, звали Тодзи, потому я чувствую особенную близость к нему и вообще, не считаю его посторонним.

Тодзи фальшиво улыбнулся, а Нацуме заставила себя рассмеяться. Харутора чувствовал, что некая комедия разыгрывается перед ним, и становился всё более и более хмурым.

Но, Нацуме и Тодзи, действительно, не могли знать друг друга, потому он мог лишь верить их отговоркам. Более важно, сначала он тайно беспокоился, что «Я боюсь, личности этих двоих плохо сочетаются», но вместо этого, когда увидел такую ситуацию.… Он почувствовал облегчение, заметив внезапную гармонию между ними.

- Может, ты ревнуешь?

- Эй ты …

- Ты и Нацуме долгое время чувствовали себя чужими, но мы стали друзьями в момент, потому ты должен ревновать, разве не …

- … Хорошо, я понял. Честно говоря, я бы беспокоился, если вы не сошлись.

Услышав пагубные вопросы Тодзи, Харутора мог только неохотно отказаться от своего расследования.

Харутора стал бы еще более утомленным в тот момент, когда эти двое начали бы ругаться, потому он мог только надеяться, что такого кризиса не будет в будущем.

Затем он повернулся к Нацуме, словно давал своё одобрение. “Итак, я понял, как обстоят дела. Нацуме, ты можешь доверять Тодзи. Если тебе что-то понадобится, ты можешь поговорить с ним, не только со мной”

- … - но, какое-то время Нацуме не реагировала.

Харутора, который изначально планировал снова лечь, произнес “Мм?”, повернувшись, чтобы посмотреть на Нацуме. Он заметил, что девушка по-прежнему стояла с широко распахнутыми глазами, а её щёки слегка покраснели.

- … Что такое, Нацуме?

- Э-э, ничего …

- А? Может так быть, что ты не доверяешь Тодзи?

- Э-это не так … Просто, ну … Тебе не о чем беспокоиться …хорошо? Тодзи и я не так чтобы и близки …

Она выглядела застенчивой и говорила неясно. Харутора мог лишь нахмуриться.

- Что ты пытаешься сказать?

- Я, я имею ввиду, что верю Тодзи, но … наиболее … ну … б-близкий человек ко мне это Харутора, я обещаю …

Она тихо прошептала, даже не посмотрев на Харутору. Парень не понял значения её слов и обернулся к Тодзи за помощью, но тот, по какой-то причине, уставился в потолок. Харутора, чьё выражение было ошеломленным, чувствовал, что участвует в каком-то фарсе.

- В-в любом случае!

Нацуме отчаянно изменила тему.

- Всё будет гладко между мной, Тодзи и Харуторой! Потому – вам не надо обращать внимание на других учеников, даже на ту девушку. Пока вы трудитесь упорно и серьёзно, я уверена, что она не сможет сказать что-то ещё. Если же решится найти вас, чтобы доставить ещё проблем, я не отпущу её просто так.

После брошенного вызова с покрасневшим лицом, Нацуме восстановила свою серьезность и сказала:

- В первую очередь, мы пришли в академию Оммёдо, чтобы иметь возможность работать самостоятельно, как только можем, и только ради этого.

- Нацуме …

Эти слова отражали образ жизни Нацуме в Академии Оммёдо, и Харутора непроизвольно выпрямился, услышав это.

На этой ноте, Нацуме также упомянула, что не боится взглядов свысока, пока она показывает свою силу в Академии Оммёдо.

Сказанные вещи были эквивалентны прямому высказыванию, что её не волнуют другие ученики, и признанию, что она изолирована от класса, без друзей. Это подтвердило прогнозы и опасения Харуторы.

… Но, Нацуме.

Это не хорошо. Обстоятельства Нацуме сложны и трудны для понимания, но он до сих пор не верил, что закрываться от других было правильным путём.

Пока Харутора сомневался, стоит ли высказывать свои беспокойства … “Цучимикадо-кун – Ах, я ищу Нацуме-куна” – сказал ученик, стоявший вначале класса.

Этот ученик носил очки. Харутора и остальные повернулись в одно мгновение, заставив его застыть на секунду.

- Э-э – этот человек здесь.

Он указал на дверь классной комнаты, произнеся это.

Молодой мужчина, носивший костюм, стоял в коридоре перед классом. Он был высоким и худым и выглядел довольно красивым. Он неторопливо улыбнулся, заметив Харутору и остальных, смотрящих на него, слегка склонив голову в приветствии.

Харутора почувствовал замешательство, когда – “О нет! Я забыл. Извини, Харутора, мне надо идти” - воскликнула Нацуме.

- Что такое? Что случилось?

- Э-э.… У меня специальные занятия прямо сейчас, то есть также есть занятия во время полуденного перерыва.… Знаешь где кафетерий?

- Ага.

- Тогда вы оба можете пойти съесть ланч, я же, вероятно, вернусь только перед началом занятий во второй половине дня.

Она спешно спустилась по ступеням, сказав это, и бросилась к двери классной комнаты.

Но затем, внезапно остановилась на полпути, быстро вернувшись к ним и наклонившись над столом.

Тогда--

- Харутора, Тодзи, давайте постараемся!

- … А, хорошо.

- Ага.

Харутора и Тодзи раздельно ответили этим ясным глазам и прямому взгляду.

Нацуме счастливо рассмеялась, как ребёнок, развернувлась, словно танцуя, и, наконец, покинула класс. Она сказала несколько слов мужчине, ждавшему её в коридоре, и сразу же исчезла.

После того, как Нацуме внезапно ушла, всё тело Харуторы расслабилось, но Тодзи иронично произнёс: “Она действительно взволнованна”

- Взволнованна … а?

Харутора смотрел на коридор, в который ушла Нацуме, со сложным видом.

- … Может потому что она носит мужскую форму, её личность поменялась. Как бы это сказать … она ведет себя более по-детски.

- О.

- Но, странно то, что это вообще не кажется необычным, такое ощущение, словно я уже привык к этому…

- О, неудивительно.

Тихо произнес Тодзи с усмешкой, услышав бормотание Харуторы, его вид явно показывал «так эти двое, в конце концов, остались такими же».

- Но.… Этот парень, пришедший за Нацуме, тоже учитель?

- Ты хочешь узнать?

- На вид …

- Может, это её парень, которого она встретила здесь.

- Что за бред ты несешь, Нацуме здесь притворяется парнем.

- И что?

- Эй, что ты имеешь в виду!

В конце концов, Харутора жил в сельской местности, и когда Тодзи, выросший в Токио, сказал это, он почти поверил, что «такие вещи» не являются чем-то необычным здесь. Его хороший друг добродушно улыбнулся, увидев паникующего Харутору.

- В любом случае, Нацуме ушла в превосходное время. У меня появилась возможность начать тайную разведку после демонстрации силы – подожди меня здесь.

Когда Харутора спросил об этом, Тодзи уже засунул руки в карманы и неторопливо зашагал прочь.

Затем – “Йо, спасибо за тот раз” - дружелюбно сказал ученику, который остался в классной комнате. Тому, кто сообщил Нацуме, что её кто-то ждёт.

Он выглядел как один из тех, кто берёт с собой в школу бэнто, и сидел на своём месте, как раз собираясь открыть коробку с едой, когда подошел Тодзи. Его глаза распахнулись, когда переведённый ученик –уже будучи в центре внимания – окликнул без предупреждения.

- Помнишь моё имя? Я Ато Тодзи, рад знакомству. Как насчет тебя?

- А, да. Я Момоэ, Момоэ Тэнма …

- Тэнма, какое запоминающееся имя. Ты можешь звать меня Тодзи.

- А, хорошо, тогда …

Харутора мог видеть даже издалека, что ученик Тэнма достаточно напряжён. Он старался быть вежливым, когда говорил, несмотря на то, что Тодзи действовал почти вплотную.

Он выглядел небольшим и худым, с обычной причёской. Его лицо, с надетыми очками, показывало незрелость, как у ученика средней школы, и, на первый взгляд, он напоминал ребёнка, но из-за этого казался приветливым.

… Так о такой разведке он говорил …

Тодзи, казалось, планирует воспользоваться преимуществом отсутствия Нацуме, чтобы узнать какую-либо информацию у других учеников. Тем не менее, в глазах Харуторы, который наблюдал издалека, это выглядело, словно малолетний хулиган издевается над мальчиком на побегушках.

Позже, Тодзи привел три причины, почему выбрал Тэнму в качестве объекта для сбора информации.

Во-первых, Тэнма сказал Нацуме, что кто-то ищет её, показав, что не держит какой-либо конкретной злобы к Нацуме, и также доказав, что он из тех, кто честно выполняют то, что их попросили.

Во-вторых, он как раз открывал своё бэнто, или, другими словами, он не смог бы найти подходящую причину чтобы уйти, так что ему было бы трудно спастись.

В-третьих, он выглядел, словно его «легко обмануть».

Хотя Харутора чувствовал себя ошарашенным, услышав это, Тодзи уже внимательно изучил реакции всех учеников в классе, когда Нацуме и Кёко воевали во время представления переведённых учеников, найдя кандидатов для допроса.

- Ты собираешься есть свой ланч? Могу я отвлечь тебя на секунду?

Тодзи сначала дожидался ответа Тэнмы – на самом деле, он спросил странным образом. Он сказал, что не хочет отвлекать его, но улыбнулся, глядя на пустое место рядом с Тэнмой.

Как Тодзи и ожидал, паренёк, действительно, показал добродушную улыбку и ответил: “Конечно”

- Отлично. Я только что перевелся сюда, потому вообще не знаком с этим местом, можно спросить о нескольких вещах?

- П-понятно. Продолжай, если не возражаешь.

- Премного благодарен. А, не беспокойся обо мне, продолжай есть.

В Тодзи пугало то, что он явно являлся малолетним преступником в прошлом, но его манеры были такими скользкими. В действительности, когда они учились первый год в старшей школе, Харутора видел множество девушек, которые оказывались обмануты несоответствием между его мрачной внешностью и мягким отношением.

- Академия Оммёдо, действительно, невероятное место, не только новые помещения, здесь есть даже пара комаину у дверей.

- Ты имеешь ввиду Альфу и Омегу, хм. После того, как привыкнешь к ним, эти два сикигами покажутся довольно интересными.

- Сикигами, да. Конечно, я не знаю, как использовать сикигами, но может, ты уже используешь их?

- Э-э я, я могу более или менее использовать искусственных сикигами.… В конце концов, текущий интерфейс управления сикигами довольно хорош.

Тэнма выглядел слегка напряженным, но по-прежнему разговаривал с Тодзи. Даже если Тодзи задумывался о еде, он не хмурился, так что его личность, казалось, такая же, как и внешность.

Тодзи показал незаметный знак Харуторе, пока общался с Тэнмой, вероятно объясняя «мы можем приблизиться к этому человеку». Харутора нехотя встал, направившись к Тодзи и Тэнме.

- Могу ли я присоединиться?

- Да, ах--

- Эй, тебе не нужно пугаться. Я не знаю, как Нацуме, но мы безвредны. С тех пор, как в классе два Цучимикадо, ты можешь звать меня Харуторой.

Харутора не ожидал, что напугает Тэнму больше, чем Тодзи. Он вытерпел слабый удар, двигаясь к месту перед Тэнмой, и уселся в него.

- Этому парню тоже довольно тяжело. Конечно, он Цучимикадо, но он из побочной ветви и ничего не знает об Оммёдо. И мы оба учились в обычной старшей школе до этого лета. Причина, почему мы поступили в Академию Оммёдо, на самом деле, не такая невероятная. Ты слышал о волнениях среди оммёдзи в то время? В действительности, мы тогда были втянуты в них. – с усмешкой говорил Тодзи одеревеневшему Тэнме.

- Эй, Тодзи.

Поспешно перебил Харутора, но тот небрежно ответил: “Всё в порядке”

- Честно говоря, оммёдзи, который вызвал этот инцидент, связан с некоторым начальством в Агентстве Оммёдо, эта часть даже не оглашалась публично, и мы, два нормальных человека, в конечном итоге, стали связаны с «индустрией» - вот что произошло.

- Ты говоришь о том инциденте? Так вот, что это за история.

Тэнма выглядел шокированным. Видимо, он слышал о летнем случае, появившемся в национальным новостях.

Тодзи торжественно кивнул головой, продолжая:

- Имя Цучимикадо каким-то образом всплыло, и он решил терпеть давление, которое получал от других – но он не ожидал публичной критики прямо сейчас, потому был подавлен все утро.

Его слова звучали небрежно, но он легко подтолкнул свой подбородок в направлении Харуторы. Это замечание не являлось ложным во всём, а риторика казалась довольно умелой.

Глаза Тэнмы распахнулись, услышав полное объяснение. “Так вот, что это.” - он принял слова Тодзи. Даже некая симпатия появилась во взгляде, направленным на Харутору. Харутора был благодарен, но чувствовал, что Тодзи немного исказил вещи, потому он мог лишь колебаться.

Виновник пожал плечами.

- Я считаю, что это то, чего мы хотели, и решил стать оммёдзи из-за этого, но.… Как Тодзи и сказал, мне действительно немного тяжело.

- Ясно, это, действительно, неудачно.

Пока Тэнма говорил, он показал дружелюбную улыбку. У него было приятное лицо, и Харутора, в конце концов, ощутил чувство разговора с «одноклассником».

- … Потому, мы хотим спросить немного о «ситуации в классе», расскажи, что знаешь – эта ученица, которую мы видели утром, её зовут «Курахаси», я правильно помню?

Тодзи наклонился вперед, словно говорил прямо в ухо ученику, и перешел к делу, вероятно полагая, что эта возможность подходила в самый раз. Тэнма прошептал “Ах”, поняв значение слов Тодзи.

- Верно, она наследница семьи Курахаси. Но не так высокомерна, даже со мной говорит открыто.

- … Но сегодня она была довольно колючей.

- Да, она так себя ведёт, только когда замешан Нацуме-кун.… Похоже, Курахаси считает его соперником.

Мягкая улыбка Тэнмы стала слегка горьковатой. Выглядело так, что реакция Кёко этим утром не представляла общее мнение класса, но просто являлась личной обидой.

Тем не менее, это не то, о чём беспокоился Харутора.

- А, верно, говоря о «Курахаси», я хотел спросить, что такого значительного в семье Курахаси? Они известные?

Услышав вопрос, Тэнма показал ту же реакцию, что и Отомо раньше, его глаза широко распахнулись.

- Видишь, он действительно не знаком с этой средой.

Тодзи поспешно выдвинулся, только сейчас открыв рот, чтобы объяснить Харуторе:

- Семья Курахаси похожа на семью Цучимикадо, они известные семьи Оммёдо. Семья Курахаси стала главной, со времен упадка Цучимикадо. Ты же слышал имя директора, да? Курахаси Миё, эта пожилая старушка глава семьи Курахаси.

- Известная? Так вот почему сэнсэй сказал, что она «серый кардинал», ха … Т-тогда Кёко тоже?

- Ага, она из семьи Курахаси, и не только это, она также внучка директора Курахаси. Более того, текущий глава Агентства Оммёдо сын директора и отец Кёко.

Справочная информация Тэнмы ошеломила Харутору.

- Это так подавляюще! Мой отец просто сельский доктор Оммёдо, и отец Нацуме … Я забыл, чем он занимается, но он, безусловно, не какой-то важный чиновник. Это безумие! Какая нелепая семья!

- Разве я так не говорил?

Холодно ответил Тодзи удивленному Харуторе.

- Но независимо от текущих сил, семья Цучимикадо имеет историю и родословную, и потому-то, Курахаси-сан так односторонне враждебна к Нацуме-куну – Это, вероятно то, во что каждый верит, но не говорит. – Тэнма слегка улыбнулся.

- Односторонне?

- Это … ты можешь так сказать, лишь посмотрев.

Тэнма говорил извиняющимся тоном. Любой бы мог в это поверить, сравнив холодное поведение Нацуме с гневной реакцией Кёко.

- Но это неудивительно, что она так беспокоится об этом, так как они – два лучших ученика в классе.

- … Может ли так быть, что Кёко такая же, как Нацуме, и получала базовую тренировку Оммёдо ещё с детства.

- Это совсем не странно, если она получала такие тренировки, так как является наследницей семьи.

Вероятно, Кёко была сильным оммёдзи. Харутора молча предупредил себя, что, даже если бы ему бросили вызов, он, безусловно, не должен разозлиться и спешить принять его.

- Но классы первого года сфокусированы на лекциях, так что, на самом деле, никто не знает их сил, просто они идеально выполняют задания во время редко проводимых практических тренировок, и выглядит так, словно только у них, среди учеников этого года, есть сикигами защитного типа.

Объяснил Тэнма.

- Что значит защитного типа? – спросил Харутора, удивив Тэнму снова – “Заткнись” – Тодзи прикрыл его рот со стороны. Увидев, как они относились друг к другу без какой-либо вежливости, Тэнма засмеялся и, очевидно, немного расслабился.

- Но я, действительно, удивился этим утром, и был не единственным. Другие люди, вероятно, тоже удивились.

- Почему? Разве обычно они не соперничают?

Да, Курахаси-сан активно провоцирует Нацуме-куна, но тот редко отвечает, да так яростно, это было не похоже на него…

Сказав это, Тэнма осознал, что они оба близки с Нацуме, и вопросительно посмотрел на них. Тодзи заметил это и сказал ему: “Не волнуйся, говори свободно.” - он снова показал извиняющийся вид и продолжил говорить:

- Он – Нацуме-кун обычно очень спокойный, и, может не хорошо говорить о нём такое, но, кажется, что он не заботится о вещах вокруг него и всегда создает впечатление отстранённости. Потому, когда он так себя повел перед всеми – как мне это сказать? Это действительно неожиданно от него, так неистово ссориться с кем-то. Курахаси-сан была рассержена утром, потому что реакция Нацуме-куна напугала её.

Тэнма говорил о своих чувствах искренне, и Харутора с Тодзи неосознанно смотрели друг на друга, пока слушали. Из-за наивного поведения Нацуме сейчас, трудно представить «обычную Нацуме», о которой говорил Тэнма.

Но--

… Подумав внимательнее, это действительно близко её характеру.

Харутора сказал себе, что Нацуме, одетая, как парень, выглядела по-детски, но Нацуме из прошлого – девочка из главной семьи, с которой Харутора был близок в детстве – давала людям такие же чувства, как описал Тэнма. Она несла тяжёлое бремя наследника семьи Цучимикадо и хотела всем сердцем стать исключительным оммёдзи, не обращая внимания ни на что другое. Она была гордой и строгой с другими девушкой.

Конечно, её личность не могла измениться, даже если она одевалась, как парень, и сегодня она была взволнованной и возбуждённой потому что …

- Ты очень важен Нацуме-куну.

- …

Во взгляде Тэнмы не прятался какой-либо другой смысл, и Харутора отвернулся, чтобы скрыть смущение.

Нацуме прилагала усилия, чтобы защитить его, но она абсолютно не представляла, какие эффекты эта энергичность окажет на окружающих.

Харутора хотел только обосноваться в Академии Оммёдо, так гладко, как это возможно, и для себя, и для Нацуме. Потому что, возможно, даже Нацуме выявила бы готовность сблизиться с другими одноклассниками, кроме него и Тодзи.

- … Не беспокойся об этом, сделаем всё возможное.

Харутора лишился дара речи, когда Тодзи сказал это, словно читая его мысли. Парень сильно кивнул головой перед удивленным Тэнмой.

Часть 2

- Это, практически, оскорбление! Бакатора, ты слишком жалок!

Нацуме выкрикивала свои жалобы.

Тем не менее, Харутора, который лежал на столе, уже давно потерял энергию, чтобы отвечать, а невидимый черный дым поднимался над его головой. Тодзи, сидевший на соседнем месте, не спешил прийти ему на помощь, наблюдая издалека.

- Я всегда знал, что ты идиот, но я даже не представлял, что настолько, и не знаешь ничего! Удивительно, что ты вообще поступил в Академию Оммёдо! Хоть я и не Курахаси Кёко, но до сих пор сомневаюсь, а не прокрался ли ты сюда через заднюю дверь?

- Не называй меня идиотом, я просто не знал …

- Вот потому я и говорю, что идиот! Ты стремишься стать оммёдзи, но даже не знаешь типов сикигами, это лишний раз доказывает, что ты настоящий, огромный идиот!

Дневные занятия закончились, и наступило время уходить.

Причиной, почему Нацуме была так разгневанна, являлись дневные уроки. На самом деле, ничего необычного не произошло, просто неизбежный результат.

Проще говоря, наконец, выяснилось, что Харутора абсолютно не имеет знаний о чем-либо, связанном с Оммёдо.

- Какие бывают типы сикигами Основного стиля? В чем разница между Рикудзин-сикисен и Рикудзин Основного стиля? Какое отношение между масштабом духовного бедствия и уровнем опасности?

- … Эм, ну …

- Что за «эм, ну»! Что в этом мире ты делал раньше!

Она истерично закричала, даже не услышав слов Харуторы: “Учился в обычной старшей школе …”

Преподаватели, отвечающие за класс, сначала думали, что Харутора шутит, специально отвечая неправильно. В конце концов, он по-прежнему являлся Цучимикадо, даже если он – новый ученик, потому некоторые учителя даже думали, что Харутора был зол.

Но, они постепенно хмурились и становились ошеломлёнными, окончательно выбрав игнорировать существование Харуторы. Все учителя, которые приходили во второй половине дня, показывали одинаковую реакцию, и лицо Нацуме становилось всё бледнее и бледнее, пока она, наконец, не уставилась на Харутору в ярости с покрасневшим от стыда лицом.

- Он зубрил до поступления и забыл всё после экзамена.

Харутора упал на стол и обиженно посмотрел на Тодзи, услышав его равнодушные и беспощадные слова. “Также” – Тодзи не остановился, продолжив:

- «Основное Оммёдо» разделяет сикигами на два типа. Первые включают божеств, духов и зверей - эти виды традиционных духов, существующих, как сикигами, называют слугами сикигами, но сейчас, большинство современных сикигами создаются вливанием магической энергии в искусственный сосуд. Кроме того, искусственные сикигами делятся на простых искусственных, которые созданы чисто из магической силы практикующего, и стандартных искусственных, которые могут содержать внешнюю магическую силу. Простые должны быть под непосредственным контролем или получить приказ заранее, но стандартные могут действовать в некоторой степени автономно, в частности, также есть тип высокоуровневых искусственных, которые могут самостоятельно думать и, можно сказать, имеют независимую личность.

- … Почему нормальный парень из обычной семьи, такой, как ты, так хорошо осведомлён …

- Потому что я не идиот.

- Тогда что значат защитный, основной или домашний сикигами?

- Это методы создания или использования, и нет такого понятия, как домашний сикигами.

Но, кроме Тодзи, другие ученики, которые видели его как «нового ученика из Цучимикадо», очень удивились, узнав, что он дилетант. Они вели себя, как преподаватели, сначала удивились, затем сомневались, серьёзен ли он, а затем всё более и более поражались, сильно разочаровались, и наконец, их так это потрясло, что они не могли даже смеяться или сердиться. Даже Тэнма изумился, и это действительно тяжело задело Харутору.

Но, разумеется, Курахаси Кёко изменила атмосферу класса больше всего. Высмеивание и презрительный взгляд, естественно, были направлены мастеру сикигами, и Нацуме вся сжалась в унижении, опустив голову.

- Это самый большой позор, испытанный мною в жизни …

Она пробормотала болезненно, её лицо побагровело, а плечи тряслись. Нацуме говорила довольно мрачным тоном, и напряженная атмосфера, которую она испускала, не давала и шанса на расслабленное «хахаха, это слишком много».

- Ускоренный курс … ты возьмешь ускоренный курс, и сосредоточишься на ускоренном курсе из ада! Ты должен отработать полгода, нет, шестнадцать лет своей жизни, которые прожил. Во-первых «Введение в Основное Оммёдо» и все книги, связанные с «Оммёдо Второго Уровня» и «Современной Теорией Сикигами», «Расширенной Историей Инь и Ян» … Это тоже классика, тебе надо прочитать «Работы Кинугёкуто», все тома «Искусства Прорицания», а также очень простые «Циклы Изменений», «Принципы Пяти Элементов», «Рассуждение о Новых Оммёдзи», и несколько «Имперских Указов»* …

Нацуме говорила не останавливаясь, и в ушах Харуторы это звучало, как заклинание, с «темными» и «злыми» свойствами.

- … Харутора, ты живешь в общежитие, верно?

- Эм, да.

- Тогда мы начнем твой ускоренный курс в общежитие.

- Эм, но это мужское общежитие …

- Я также «парень».

- Эм, но …

- Тебе не надо беспокоиться, я знаю заклинание, которая позволит тебе бодрствовать даже ночью, и оно действует целую неделю, если игнорировать побочные эффекты.

Она серьезно посмотрела на Харутору, опасное безумие сверкало в её глазах, без какого-либо намерения шутить. Даже уставший Харутора бессознательно застыл, все его тело одеревенело.

Но именно тогда …

- … Нацуме, тот парень пришёл снова. – слова Тодзи были как ведро холодной воды.

Парень в костюме, который приходил днём, помахал им рукой из коридора перед классом. Нацуме издала звук удивления, её тон вернулся к нормальному.

- О нет, я забыл о занятиях после …

- Я-ясно, это действительно неудачно, но нам придется отложить ускоренный курс …

Харутора планировал предложить, чтобы они забыли об этом, но Нацуме внезапно посмотрела на него, заставив его заткнуться, словно его рот зашили.

Нацуме достала блокнот, записывая имена книг механическим карандашом.

- … Вот. В библиотеке должны быть все эти книги, так что возьми их сейчас.

Дописав, она оторвала лист и отдала его Харуторе, поспешно убирая свои вещи.

- Я вернусь в общежитие позже, так что, в первую очередь, начинай читать эти книги. Нет, ты должен закончить их, это приказ!

Решительно сказав эти слова, Нацуме выскочила из комнаты, и её фигура растворилась в коридоре. Сикигами, который остался позади, даже не имел шанса сказать слова протеста.

Он посмотрел на листок. По всему списку литературы и справочников были слова, которые он никогда не видел прежде, потому, выглядело так, словно он должен начать обучение с того, как произносить эти слова.

- Отлично, Харутора, Нацуме-сэнсэй выглядит очень мотивированной.

- Тодзи, разве ты не читал все эти книги прежде, верно?

- К сожалению, из-за проблем со здоровьем, я слабею, как только читаю что-либо до эры Хэйсэй*.

Легкомысленный тон его хорошего друга, наконец, заставил Харутору расслабить плечи, вздохнув.

Говоря об оценках, Харутора изначально являлся выдающимся королём провалов, и в его предыдущей старшей школе, он часто ходил на дополнительные занятия. Неудивительно, что он столкнулся с неудачами при поступлении в академию и предстоящем обучении такой специфичной области, как Оммёдо.

- Все ли ученики здесь читали и выучили эти книги?

- Ученики, которые сдали экзамен, чтобы поступить в Академию Оммёдо, должны были более или менее прочитать их.

- Все занятия теперь будут проходить также?

- Разве Тэнма не сказал, что первогодки сосредоточены на лекциях.

Харутора рухнул обратно на стол, и Тодзи посмотрел вдаль, поглаживая подбородок. Зрачки его глаз были туманными и уже давно потеряли энергию, чтобы сердиться.

- Я чувствую, что едва держусь …

- Занятия здесь более утомительны, чем я себе представлял.

- Есть ли магия, чтобы сделать умнее?

- Какая же это идиотская магия.

Они приоткрыли свои тяжелые веки, говоря на глупые темы. Поговорив, они молча пошли, оцепенело разглядывая подиум впереди.

Все ученики выглядели слишком занятыми для разговора, и только они двое покинули классную комнату.

Вскоре, Харутора начал неспешно сгибать листок блокнота.

Он сложил её с двух сторон, сделав бумажный самолётик. Затем, слегка размахнул рукой. Парни молча смотрели, как бумажный самолетик покинул руку и медленно полетел через класс, врезался в доску и упал на подиум.

- … Я так голоден.

- Я тоже голоден.

-… Пошли.

- Ага.

Харутора предсказал правильно. Конечно, будущее будет трудным.

Академия Оммёдо специально подготовила общежитие для учеников, собирающихся со всей страны, чтобы жить здесь.

Общежития разделены на мужское и женское, и первое располагалось в десяти минутах от академии. Оно отличалось от нового здания академии, и даже суммированный возраст Харуторы и Тодзи был гораздо меньше возраста здания.

Внешняя стена построена из красного кирпича. После того, как они вошли, с одной стороны находилась обеденная зона и гостиная, а прямо – модифицированная душевая зона. Харуторе назначали вторую комнату на втором этаже, а Тодзи жил в первой.

Оставалось еще некоторое время до обеда.

Харутора, с тяжелыми шагами, поднялся на второй этаж, расставшись с Тодзи в коридоре.

Комната общежития была в шесть татами, и маты, оставшиеся после предыдущего ученика, до сих пор лежали в комнате Харуторы. Видимо, их никогда не меняли.

После возвращения в комнату, Харутора глубоко вздохнул с “Хааа …” и завалился на пол, не снимая своей формы.

Он приехал в общежитие вчера вечером, и в первую очередь, разобрал свой багаж, но единственная вещь в его багаже, кроме сменной одежды, являлись постельные принадлежности. Кроме того, единственной мебелью в комнате был раскладной стол, потому она не выглядела обжитой вообще.

Пустая комната напоминала текущего Харутору – Харутору, который хотел стать оммёдзи.

- Я устал…

Он тупо смотрел в потолок, пока бормотал. Тот полностью отличался от того, что дома, и его окружение действительно изменилось.

… Я и правда в Токио …

Он первый раз приехал в Токио, и это впервые, когда он жил один, хоть это и общежитие. К сожалению, волнующее чувство свободы из вчерашнего вечера исчезло уже через один день.

- Я просто слишком бесполезен …

Ошеломлённые лица учителей не были самым важным. Их отношение, словно Харуторы не существует, являлось труднее всего перенести. Кроме того, он не принимал близко к сердцу холодные взгляды и понимающие улыбки от незнакомых одноклассников во время занятий, осознав, насколько сильно превысил этот удар его воображение, только после того, как покинул академию и остался наедине с собой.

… Он чувствовал себя, словно его исключили.

Но, эта ситуация намного лучше по сравнению с той, которую Тодзи предсказывал в самом начале. Пока, только Курахаси Кёко подняла вопрос о том, что Харутора являлся Цучимикадо, потому это не особо повлияло на чувства истощения и отчуждения, мучившие Харутору.

Проблемы была в самом Харуторе.

- Черт …

Он готовился к вступительному экзамену в Академию Оммёдо – он верил, что относился к нему серьёзно. Но осознал только сейчас, когда по-настоящему находился здесь, какими наивными были его мысли тогда. Он учился, в лучшем случае, лишь половину года, и боялся, что слова Нацуме о «шестнадцати годах жизни, потраченных впустую» не были преувеличением.

Даже так …

… «Это» приказ!

- … Тч.

Он мог лишь щелкнуть языком.

Я пришел сюда, как недоучка…

Это являлось его собственным решением перевестись сюда, потому он не мог рассчитывать на особое отношение.

Но … мысль «Я приехал сюда специально для тебя» не хотела покидать его голову. Он отказался от своей прошлой жизни, чтобы прийти на сторону Нацуме; однако, она была счастлива только вначале, и, заметив невежество Харуторы – на самом деле, она имела подозрения уже давно – девушка сразу же предала его, крича «это самый большой позор, испытанный мною в жизни». Что это за шутка, только он должен чувствовать стыд, Нацуме же чувствовала смущение по собственной вине.

- Подумав об этом, может эта девушка относится к своему сикигами, как к питомцу, которого растит?

Он никогда не вступал в контакт с миром оммёдзи, потому, естественно, что он удивительно невежественен. Она должна хотеть утешить его, увидев своего друга детства таким замученным, подбадривать нежным голосом и взглядом…. Не волнуйся Харутора, я здесь …

- Невозможно …

Он попытался представить себе это, но не мог собрать воедино такую сцену, как бы ни старался. Если бы Нацуме являлась такой милой девушкой, он не позволил бы себе отдалиться от неё в средней школе.

Пока он размышлял, лицо мёртвого друга внезапно появилось в его голове.

- … Хокуто.

Он вспомнил счастливое время, когда он, Тодзи и Хокуто веселились вместе. Даже сейчас, его сердце болело, когда он думал, что это уже никогда не вернуть.

Нет, хотя сикигами, выглядевший, как девушка – Хокуто – исчезла, практикующий, управлявший ей, должен по-прежнему находиться где-то в мире, и ещё возможно восстановить то ностальгическое время. Может, он видел настоящую Хокуто – персону, которая контролировала Хокуто, и это одна из причин, почему Харутора вступил в этот мир.

Он хотел увидеть Хокуто.

Он хотел когда-нибудь увидеть её и свободно поговорить. Что бы подумала Хокуто, узнав о том, что он поступил в Академию Оммёдо и страдает там? Была бы она счастлива за него, подбодрила бы его?

Может, она тоже изумилась бы от его бесполезности, но даже если так, она по-прежнему смеялась бы и сказала ему не падать духом. У неё острый язычок, но она, безусловно, не такая же, как Нацуме, которая считала, что такие действия отразятся на ней самой.

- Ах, Хокуто говорила мне давно, что я должен спросить отца об основах Оммёдо.

Харутора вертелся на полу, пока бормотал.

Затем, он вдруг поднялся.

- Верно …

Он вспомнил, что отец дал ему прощальный подарок перед отъездом из дому.

Это сикигами, то есть, талисман сикигами.

Он поспешно бросился к своей сумке, набитой одеждой.

- Я забыл из-за того, что вчера был очень занят …!

С тех пор, как твоей целью является становление оммёдзи, ты член «Цучимикадо».

Его отец сказал это тогда и дал талисман Харуторе, когда тот уходил. Он вспомнил, что это первый раз, когда его отец применил имя «Цучимикадо» к нему.

Харутора даже не знал, какого типа этот сикигами, и даже не подумал уточнить. Но, его отец дал этого сикигами, пока специально упоминал имя «Цучимикадо», потому, даже если он и не надеялся на огромного прислужника, вроде дракона Нацуме Хокуто, он по-прежнему невольно ожидал, вероятно, полезного и престижного сикигами, на подобии белого коня Юкикадзе. Кроме того, раз главная семья имела дракона, то у побочной ветви, естественно, должен быть тигр. Он может даже оказаться сильным, чтобы учителя и ученики восхищались им, пугающий, невероятно сильный сикигами…

- Нашёл!

Он достал бумажный конверт размером с игральную карту. Бумага была тонкой, словно защитные амулеты, продающиеся в храме, обратная сторона запечатана воском, а слово «Цучимикадо» написана спереди чернилами вместе с пентаграммой, семейным гербом. Внутри лежал талисман сикигами – талисман, который сикигами использовал, как сосуд. Но …

- … Чёрт, как использовать это? – Он использовал исцеляющие и защитные амулеты в прошлом инциденте инстинктивно. Кроме амулетов, он также тогда использовал – хотя он просто случайно размахивал им вокруг - сильный «Защитный Меч».

Но, это первый раз, когда он коснулся талисмана сикигами.

Вероятно, Нацуме должна знать, как использовать его, но после встречи с тем отношением, он хотел удивить её, если мог.

- … Может есть инструкция?

Слабо надеясь, Харутора планировал открыть печать на обратной стороне.

В тот момент, покалывание резко пробежало по пентаграмме на его щеке.

Часть 3

Более точно, это было чувство ауры.

И это находилось прямо за ним.

Харутора рефлекторно развернулся, заметив маленького ребёнка, стоявшего на коленях, обе руки которого лежали на полу, словно он наклонился вперёд.

- Что?

Он мог лишь сомневаться в собственных глазах.

Парень не мог ясно увидеть лицо, потому что голова была опущена, но мог видеть аккуратно причесанную – хотя было два выступа по бокам– маленькую голову. Ребёнок носил одежду, похожую на форму Академии Оммёдо, но более близкую к оригинальному стилю – имперская одежда эпохи Хэйан с хакамой. Одежды казались довольно свободными, и его тело выглядело, словно у ученика начальной школы, нет, вероятно, даже младше.

- …

Он потерял дар речи на некоторое время от внезапного происшествия.

Когда этот ребёнок вошёл в комнату? Харутора изумился в некотором уголке сознания, но другая часть спокойно думала о том, что не мог не заметить, как кто-то вошёл в такую маленькую комнату. В конце концов, он не имел ни малейшего представления, откуда взялся этот ребёнок, почему находился в его комнате или почему кланялся ему.

- Эм, эй …

Харутора осторожно заговорил.

Сразу же, спина ребёнка внезапно задрожала, словно на неё плеснули горячей воды. Харутора также задрожал, проглотив слова, которые не сказал.

Тем не менее, именно тогда, взгляд Харуторы поймал что-то ещё. Пока ребёнок дрожал, казалось, словно что-то шелестит за его кланяющимся телом – другими словами, рядом с его спиной. Когда он заметил эту штуку, глаза Харуторы распахнулись от удивления.

Хвост.

Это был покрытый мягким, прямым мехом, пушистый хвост в форме листа. Харутора почти подпрыгнул от удивления, вернув свой взгляд на голову ребёнка. Те выступы на голове не являлись естественным расположением волос, но эти слегка дрожащие штуки на голове были ушками, мех которых выглядел, как и на хвосте - треугольные заострённые ушки.

- Ты, твои уши … и твой хвост …!

В момент, когда Харутора открыл свой рот от шока--

Ребёнок поднял свою голову.

Это была маленькая девочка.

У девочки была аккуратная челка, а белая кожа, выглядела так, словно покрыта мукой. Её внешность отражала молодость, соответствующую возрасту, и она напоминала живую куклу, у которой даже мелкие детали выглядели изысканно.

То, что поразило больше всего, это ясные глаза, смотрящие на него.

Её глаза источали голубой свет.

Большие голубые глаза, прекрасные, словно хрусталь, глубокие, как небо, заставили Харутору уставиться в изумлении, в результате чего, он полностью забыл о многих вопросах, которые хотел задать.

На следующий момент они уставились друг на друга.

Внезапно--

Жемчужные слёзы упали из голубых глаз девочки, и только это привело Харутору в чувство, запаниковав на мгновение.

- Что! Эй! Почему ты внезапно заплакала! Если подумать, кто ты?… Ах, неважно, это не имеет значения, пожалуйста, не плачь!

Харутора протянул руки, но не посмел тронуть девочку, только беспорядочно помахал ими в воздухе. Та посмотрела на безумное выражение Харуторы, не моргая, её полные слёз глаза распахнулись.

Вскоре, девочка прикусила губу, быстро вытерев слёзы рукавом. Затем, она снова опустила голову, повысив голос:

- Д-д-для меня честь встретиться с вами ---

Даже чтобы произнести это громко, ей пришлось собрать все свои силы, изменяя её изначально слабый голос. Этот голос был таким же детским, как и её внешность, и разум Харуторы стал абсолютно пустым.

- … А? Ч-что ты сказала? Что происходит?

- М-м-м, меня зовут Кон, потомок древней лисы Кудзунохи, назначена прислужником Цучимикадо Харуторы-самы, если вам угодно--

Она поклонилась на полу, сказав это. Конечно, Харутору уже полностью онемел, чтобы говорить.

…Ч-что она сказала? Древняя лиса? Потомок? Угодно … Что должно угодить ему?

“Безмолвный” – превосходное описание этой ситуации. Разум Харуторы был в хаосе, его мысли дико крутились, и, в конце концов, на нём снова появилось выражение шока.

Другими словами, эти уши и хвост.

Они не являлись украшениями, так как могли двигаться, и выглядели вполне реально. Более важно, тело девочки не могло иметь настоящих ушей или хвоста.

Она не была человеческой девочкой.

Другими словами, она …

- А! С-сикигами! Можешь ли ты быть сикигами?

Как Харутора произнес это, девочка – Кон – быстро кивнула.

В тот момент Харутора, наконец, понял. Она являлась сикигами, сикигами, который выглядел как маленький ребёнок, тогда…

- Может быть – это он? Этот талисман … Сикигами, которого дал мне мой отец …!

Кон снова кивнула, крайне настороженный вид появился на её нежном лице.

- Н-но, я ничего не сделал? Как ты так внезапно появилась?

- Т-так как я прислужник, то должна защищать моего мастера всё время. Я услышала ваш призыв, пока охраняла вас из теней--

Харутора тупо спросил, а Кон ответила слабым голосом, словно дрожала от удивления.

- А? Т-ты имеешь в виду, что была рядом с тех пор, как отец дал мне этот талисман? Но, тебя же здесь не было! Я вообще тебя не видел!

- Т-Так как мой хозяин не звал меня, я пряталась неподалёку.

- Пряталась? Ты пряталась? Ты была всегда здесь, хотя я не мог тебя видеть?

- Д-да.

Харутора подтвердил в третий раз, а Кон просто склонила голову, прижимая свой пушистый хвост.

Она казалась напряжённой и крайне напуганной, и Харутора восстановил некоторое спокойствие в ответ на её ненормальную оцепенелость.

- Ясно … Я, я понял. В любом случае, сначала подними голову, ты кланяешься так много, потому я не знаю, что мне делать и говорить.

Кон сразу же подняла голову, услышав эти слова. Детское лицо по-прежнему оставалось напряжённым, и настороженность никуда не делась, а уши иногда дергались, словно она не могла сдержать напряжение.

- … Подумав об этом, Альфа утром говорил странные слова о том, что мой фамильяр тоже зарегистрирован.… Так он имел ввиду тебя.

Харутора сел, скрестив ноги, напротив Кон, снова оценивая сикигами перед ним. Кон стала еще более напряженной под взглядом мастера, отодвинувшись назад и поглядывая на него, её руки по-прежнему лежали на полу.

Не обращая сейчас внимания на уши и хвост, Кон выглядела как обычная девочка, но в действительности, казалась более взрослой, чем девочки – вероятно, дети – того же возраста. Вообще-то, она не отличалась от настоящего человека. Её черты казались слишком идеальными, но глядящие вперёд глаза, мягкие контуры лица и маленькие губы выглядели «обыкновенными», как и у «обыкновенного» милого ребёнка.

… Она сикигами? Такой маленький ребёнок каким-то образом являлся сикигами?

Если бы Нацуме находилась здесь, может она смогла бы объяснить, что сикигами привыкли появляться в форме «ребёнка», но Харутора, который не слышал о таких вещах, в действительности, не знал, как относиться к трепетной и уважительной девочке.

- … Отец дал тебя мне?

Кон сильно кивнула головой.

- Я, я также служила поколениям побочной ветви Цучимикадо в прошлом - может, заметив, что простой кивок не разрешит путаницу в сердце Харуторы, она сказала это дополнение.

- Что? Когда? Может быть моему отцу?

- М-мои прошлые воспоминания больше не существуют, но, действительно, я служила не только одному поколению побочной ветви.

- Ты имеешь в виду, что служила многим поколениям побочной семьи? Ясно.

Прямо, как и Юкикадзе главной семьи – Харутора принял это объяснение. Другими словами, побочная ветвь имела сикигами, как Юкикадзе, который служил семье, и его отец дал одного из таких сикигами ему. В таком случае, не странно, что отец специально произнес имя «Цучимикадо».

- А, так ты…

Харутора позвал, и Кон мгновенно высказалась с трепетом и колебанием.

- М-мастер, пожалуйста, зовите меня прямо по имени.

- Мастер … Я, я понял, тогда, как насчет того, чтобы ты не называла меня «мастером»? Нормально, если ты будешь звать меня Харуторой.

- Х, Х-Х-Х, Ха, Хару-т-т-тора … сама!

- … Не нужно так волноваться.

- …

- А, правда! Я не возражаю, я действительно не возражаю, потому, пожалуйста, не показывай такого выражения!

В больших глазах Кон снова начали появляться слезы, и Харутора поспешно сказал это, чтобы успокоить её.

- Во-первых, успокойся немного! Расслабься! Дыши глубоко! Хорошо?

Харутора делал всё возможное, чтобы убедить её. Кон выпрямила спину и открыла свой маленький рот, глубоко вздохнув, в соответствии с его словами. Её характер очень прост, но действительно хлопотно выяснить, как бороться с ним.

… Однако.… Это было далеко за пределами его ожиданий. Он чувствовал, что это скорее напоминало отношения между ребёнком и опекуном, а не сикигами и её мастером.

По крайней мере, она была далека от ожиданий Харуторы, и не тем сикигами, которым можно похвастаться перед другими. От неё, безусловно, не будет большой пользы в бою, и даже наоборот, возможно ему придется её защищать.

Но, самой большой проблемой оставался её внешний вид. После всего, если он будет везде брать с собой маленькую девочку, очень возможно, что его неправильно поймут.

… Этот ублюдок отец …

Изначально, он считал, что его отец, наконец, серьезно поздравил своего сына перед отъездом, но он, безусловно, громко смеялся за его спиной прямо сейчас. Харутора был просто дураком, прыгающим от радости в ожидание.

Но, подождите, может Кон необязательно не соответствует его ожиданиям.

Нельзя судить сикигами по их внешнему виду, и хотя, сильная внешность явно хороша, реальные силы по-прежнему самое важное. Не исключено, что могущественные сикигами, могут спрятаться под внешностью маленькой девочки.

- Хорошо, как насчет такого. Кон, сначала я хочу узнать о тебе.

Кон быстро восстановила серьезный вид, как Харутора заговорил.

- Во-первых.… Верно, какого ты типа сикигами? Нормально просто сказать свой тип.

Харутора включил то, что думал в самый основной вопрос, но всё, что он увидел, оказалось сбитое с толку лицо Кон и жесткое выражение, как будто он попросил её сделать что-то непонятное.

- А? Ты не знаешь какого ты типа? Хорошо, разве ты не говорила, что ты прислужник? Может так быть, что ты защитный сикигами, о которых говорил Тодзи?

- Да, я здесь в качестве прислужника Харуторы-самы.

- Правда? Эм … что же он еще говорил? Другими словами, ты искусственного типа?

- И-искусственного …?

Первоначально веселое лицо Кон покрылось тенями. Капельки пота выступили на её мрачном лице, словно она считала, что нет никакого способа ответить на этот непростительный грех.

- А? Ты также не знаешь и это? … Ах, понял, ты служила поколениям побочной ветви, потому можешь ли ты быть древним сикигами, появившимся намного раньше Основного стиля? Ах, ты не помнишь о прежних вещах, верно? Но, это должно быть правильно.

Он вспомнил, что Юкикадзе был из далекого прошлого и его определяли, как высокоуровневого искусственного сикигами Основного стиля, так что есть большая вероятность, что Кон такая же, как и Юкикадзе.

- Неважно, не имеет смысла продолжать тебя спрашивать, раз ты не знаешь, потому перейдём к другой теме. Какие у тебя есть специальные навыки? Какие вещи ты умеешь?

- … Да, я извиняюсь за то, что это скучно, но моим лучшим навыком является техника исчезновения.

- О, навык исчезновения, покажи мне его.

- К-как прикажете …

Сказав это, фигура Кон стала нечёткой и исчезла в мгновение. Даже если это была его собственная просьба, Харутора очень удивился.

- Ваа! Ты исчезла! Удивительно, я абсолютно не могу увидеть, где ты!

Он мог лишь протянуть руку, но она прошла сквозь место, где до этого находилась Кон, без помех. Казалось, что она мгновенно переместилась куда-то еще, чем спрятала своё тело.

- Кон? Ты здесь?

- Да.

- О, я слышу твой голос! Невероятно, ты не только сделала своё тело невидимым?

- В-в тот момент как, техника завершена, я покидаю фактическое тело и стираю своё присутствие.

- П-покидаешь своё тело? Что это значит? Это как призрак?

- Да, я в форме духа… и сливаюсь с окружающей аурой. О-однако, если я говорю, то аура неизбежно колеблется …

Когда Харутора услышал это, он посмотрел в направлении, откуда звучал голос, и увидел что-то, вроде размытия ауры. Но, на самом деле, он видел это не с помощью глаз, но «видел» ауру с помощью способности духовного зрения.

Но, если Кон не говорила, он не заметил бы её даже духовным зрением. Так вот какой это вид исчезновения – Харутора взволнованно кивнул.

- Хорошо, это здорово.

Кон сразу же появилась, как Харутора заговорил. Даже если это произошло прямо перед ним, она находилась «там же где он её заметил» как и раньше, появившись без единого звука и намека на присутствие.

- Хмм … это выглядит довольно удивительно, молодец Кон.

- Сп, сп-сп-спасибо за похвалу…

- Не будь скромной, этот навык действительно удивительный, я правда восхищаюсь им.

- Н-ничего особенного …

Кон опустила лицо с покрасневшими щеками, её хвост постоянно размахивал взад и вперед. Она казалась застенчивой, и это выражение выглядело действительно довольно мило.

- Что ещё? У тебя есть другие навыки?

- П-парить в воздухе …!

- О, прекрасно! Это словно магия! Что еще?

- У-управлять огнём…!

- Ваа, о-огненные шары! Горячо! Это настоящие огненные шары! Удивительно!

Кон парила на высоте пятидесяти сантиметров в воздухе, продолжая стоять на коленях, и голубой, размером с кулак, шар из огня появился над её головой. Количество огненных шаров увеличилось на два, так что в общей сложности вокруг неё плавало три огненных шара. Огоньки выглядели, как блуждающие души, но тепло, которое они испускали, было подлинным.

… Действительно сильный! Этот сикигами такой удивительный!

Даже если он сомневался поначалу, она умела исчезать, левитировать, и показала навыки очень подходящие сикигами, простые, но удобные. Огненные шары тоже – неважно насколько они сильные - они создавали пугающее впечатление, и Харутора остался очень доволен.

Кон также выглядела гордой своими навыками, увидев такую реакцию своего мастера, и её хвост стал еще более подвижным, словно всё её тело извивалось от счастья, не в силах скрыть свой взволнованный взгляд.

Но …

- Невероятно, Кон! Что еще? У тебя есть другие навыки?

- … А? Другие …

Голова Кон опустилась, плывущие огненные шары исчезли в облачках дыма, и Кон опустилась на пол с глухим звуком. “ … Хах?” – её лицо постепенно побледнело перед растерянным Харуторой.

Затем, странный свет вспыхнул в её голубых глазах, словно она внезапно вспомнила о чём-то.

Она резко изменила сидячую позицию, поставив одно колено вперёд, одновременно быстро добравшись правой рукой до своей спины. Движения были резкими и неподходящими для её поведения прямо сейчас. Что-то засияло – когда Харутора подумал об этом, вакидзаси*, который она держала обратным хватом, достиг кончика его носа.

Харутора ахнул от удивления.

- Е-е-е-если Харутора-сама прикажет, я не колеблясь пожертвую своей жизнью! В-в-враги Харуторы-самы станут ржавчиной на этом возлюбленном клинке «Кативари» …!

- …

Её взгляд выглядел свирепым, а лезвие вакидзаси сияло прямо перед его глазами, заставив лицо Харуторы напрячься.

- … Я-ясно, спасибо, Кон. Я понял, я уже понял, так что, пожалуйста, убери эту штуку обратно …

Кон ахнула в панике и вернула вакидзаси за спину, как и просил Харутора. Казалось, ножны находились внутри её пояса. Убрав его обратно, она снова поспешно опустилась на колени.

… Это не надо делать.

- В-в любом случае, Кон этот … К-Кативари? Это название довольно страшное…. В любом случае, не обнажай клинок без моего разрешения. Поняла? Ты, безусловно, не должна обнажать его!

- Н-но, Харутора сама, как ваш страж, это моя обязанность, обеспечивать вашу безопасность, если что-то неожиданно--

- Даже если я столкнусь с чем-то неожиданным, сначала спроси меня. Ясно?

Харутора огрызнулся, и, в конце концов, Кон неохотно кивнула головой.

… Маленькая сикигами, как куколка, которая обнажает клинок без предупреждения, дайте мне перерыв …

Хотя он не знал, когда эта сикигами была создана, казалось так, что ему срочно нужно исправить слишком старомодную манеру речи* Кон, потому, как однажды это может привести к неожиданному тяжелому положению.

… Если эта девочка попадет в беду, вся ответственность будет на нём, верно? Что за бред, я не могу справиться с этим сам.

Он почувствовал, как его голова заболела. Действительно не было времени, чтобы спланировать, как использовать этого сикигами для улучшения его имиджа. Всё из-за его невезения, Харутора жаловался в сердце.

Именно тогда – “Я всегда знал, что ты идиот, но я даже не представлял, что ты настолько глуп и не знаешь ничего!”

- Гхм …!

Рёв Нацуме мелькнул у него в голове, и Харутора быстро избавился от надменного отношения.

… И-идиот! Как я могу быть настолько высокомерным!

Верно, этот ребёнок имеет больше оснований жаловаться, чем он. В конце концов, он лишь посторонний с пустым именем Цучимикадо, и ученик, чьи оценки далеко позади и не в состоянии идти в ногу с темпом обучения. Сикигами с таким мастером был наравне с тем, у кого явно худшая удача.

Кон, казалось, считала, что Харутора бранил её, и её голова была опущена вниз, с поникшими в уныние ушками.

С другой стороны, может, Кон проявляла это почитание Харуторы, потому что допустила какую-то ошибку? Может, она верила, раз Харутора являлся Цучимикадо, он, безусловно, сильный «великий человек».

- Эй, Кон, для того, чтобы избежать ошибок, позволь мне прояснить …

- Э, э, да.

Тон Харуторы был серьёзным, и Кон мгновенно выпрямила свою спину, едва услышав его.

Он смущенно откашлялся, прочистив горло.

- П-Послушай, Кон. Я уточняю, даже если я Цучимикадо, я не такой невероятный оммёдзи, как те, которым ты служила раньше. Честно говоря, я даже не уверен, что могу использовать всю свою силу …

Как только он сказал это--

Глаза Кон внезапно распахнулись.

Бездонное отчаяние отразилось в её голубых глазах.

- В, в-в-в-в-в-вы имеете в виду, что я не нужна?

Её глаза наполнились слезами, и её маленькое тело сильно задрожало. “Подожди!” – Харутора отчаянно наклонился вперёд.

- Нет! Ты ошибаешься! Я не говорил ничего о том, нужна ты или нет, это не имеет ничего общего с тем, что я имел в виду.… Я хотел, чтобы ты не оценивала меня так высоко.

- …?

Мокрые глаза Кон распахнулись в изумлении, словно она полностью не понимала значение слов Харуторы.

- На самом деле, эм … Я всё ещё ученик, что-то вроде оммёдзи стажера, и мои оценки ужасны, почти уровня полного аутсайдера, и я вовсе не невероятный, поэтому ты действительно не должна так уважать меня.

Он сказал так много, что ему даже стало стыдно, но это правда, он беспомощен.

Кон слушала исповедь Харуторы с плотно закрытым ртом и удивлением на лице. Это заставило его думать о реакции его учителей и одноклассников ранее, и он мог лишь смущенно повернуть голову.

Но--

- Это не правда.

Решительно ответила Кон.

Она говорила чётко, с твёрдой уверенностью в голосе, отличающемся от прежнего. Тем не менее, когда удивлённый Харутора повернулся к ней, решительность на её лице мгновенно пропала, и вернулось к первоначальному растерянному выражению.

Даже так, она по-прежнему старалась выразить свои мысли.

- Я-я-я охраняла Харутору-саму весь сегодняшний день.

- … Ах.

В самом деле, это означало, что она видела все идиотские действия Харуторы в Академии Оммёдо.

- Т-тогда, ты должна ясно знать, что я не понимаю ничего, верно? Тогда почему …

- Потому что я-я сикигами Харуторы-самы.

- Только по этой причине? Ты так почтительна и уважительна ко мне из-за этого?

Удивленно спросил Харутора. Кон выглядела сбитой с толку и уставилась на него, словно в его словах отсутствовал здравый смысл. Если её отношение, действительно, являлось нормальным.… Как сикигами Нацуме, Харутора мог лишь чувствовать отчаяние от такого мира.

- Я-я затрудняю Харутору-саму?

- Нет… это не так.

Небрежно ответил Харутора. В действительности, он чувствовал, что Кон превозносила его слишком много, потому он ощущал себя немного неловко.

… Но…

Смиренные слова Кон тронули сердце Харуторы, после целого дня страданий.

Подумав тщательно, это было бы настоящей трагедией, если бы даже его собственный сикигами выразил пренебрежительное отношение. Отношение Кон не должно быть таким сдержанным, если бы они медленно узнали друг друга. Случайное махание вакидзаси вокруг на самом деле являлось неприятной проблемой, но не было никаких причин заставлять её измениться.

С другой стороны, так как Кон, определённо, слушалась своего мастера, он должен постараться изо всех сил, чтобы ответить её ожиданиям и стать оммёдзи, достойным её уважения.

- … Я понял, с сегодняшнего дня ты будешь моим сикигами, и я буду твоим мастером, хотя и никудышным. Пожалуйста, позаботься обо мне, Кон.

Харутора тайно принял решение и сказал эти слова Кон с улыбкой.

Щёки Кон покраснели и глаза заблестели на мгновение. Она поспешно опустила голову.

- Я-я-я-я не достойна, пожалуйста, отдавайте мне распоряжения…

Её отношение и грациозные слова были вежливыми, и хвост крутился вокруг, словно маленький ребёнок. Хотя Харутора чувствовал немного раскаяния, он больше не беспокоился, увидев счастливую Кон.

… Теперь у меня есть сикигами. Харутора усвоил этот факт снова.

- … Хорошо! Тогда, Кон, раз ты провела со мной весь день, должно быть, ясно поняла какой я человек, верно?

- У Х-Х-Харуторы-самы широкий кругозор, даже такая, как я могу это заметить--

- Помедленнее, тебе не надо спешить с ответом, я просто имел в виду, что собираюсь продолжить задавать вопросы, как … Верно, есть какое-либо особое значение в твоих ушах и хвосте?

Харутора спрятал кривую улыбку, спросив настолько вежливым тоном, насколько мог. С этим вопросом, ушки и хвост Кон мгновенно встряхнулись и поднялись, словно они были шокированы.

- З-значение … Я дух лисы, так что поэтому …

- А, ты лиса? Может ты магическая лиса – нет, может кицунэ?

Харутора изначально считал, что это собачьи уши и собачий хвост. После вопроса Харуторы, Кон кивнула. В таком случае, те огненные шары, что призвала Кон только что, возможно так называемый «лисий огонь».

Тодзи объяснял, что стандартные искусственные сикигами могут содержать внешнюю магическую силу. «Внешняя магическая сила», в случае Кон, являлась «духом лисы» и, другими словами, Кон была сикигами, созданной из кицунэ. Даже так, Харутора действительно не понимал ничего о том, чем являлся дух лисы.

Он немного странно охнул, рассматривая уши Кон. Возможно, Кон чувствовала себя немного смущенной под взглядом Харуторы, поскольку её щеки покраснели, и она отвернулась.… Но её ушки поддергивались всё сильнее и сильнее.

- … Могу я их потрогать?

- Ня?!

- Ах, если не хочешь, я не буду принуждать--

- Н-н-нет, это не так, прикоснитесь, прошу…

Она слегка склонила вперед свою голову, и Харутора протянул свою руку с «извини».

Сначала он почувствовал ухо Кон между пальцами. Кон дрожала, словно наэлектризовалась, когда он коснулся.

- Оо, какие мягкие - Хаха, они даже качаются, действительно, как у щенка.… Ах, хорошо, хорошо.

- …

- Могу я потрогать твой хвост тоже?

- К-конечно…

Кон слишком смущалась, чтобы смело взглянуть на Харутору, потому она говорила, стоя к нему спиной.

Её хвост ощущался еще более пушистым, чем уши, и Харутора чувствовал мягкость, восклицая “Ох!”. Он на самом деле очень любил животных.

- Он такой красивый, объёмный и мягкий…. О, он двигается.

- … Э-это честь для меня, что вам чрезвычайно… нравится…

- Да, он довольно приятный на ощупь. Кстати, я никогда раньше не встречал лис, так вот значит, какие у них хвосты.

- …

Харутора продолжил поглаживать лисий хвост, побуждая Кон встряхивать им время от времени и затем расслаблять, опуская вниз. Она отчаянно терпела это, не осмеливаясь говорить, её уши двигались еще быстрее.

- Ах, извини, это вызывает зуд?

- П-п-п-пожалуйста, не беспокойтесь…

- Ты можешь двигать хвостом по собственной воле? На самом деле, как он двигается?

- К-как--?!

Харутора неспешно спросил, но по какой-то причине Кон несчастно вскрикнула.

В конце концов, она сделала решительное усилие и безмолвно встала, её губы плотно сомкнуты, а снежно-белая кожа покраснела до ушей. Затем, она повернулась спиной к удивлённому Харуторе, и медленно развязала пояс вокруг её талии.

- В-в-в-в-в-вот так!

Он произнесла это и внезапно спустила хакаму.

Постоянно дрожащий хвост и белоснежный зад предстал перед Харуторой…

- Что происходит, Харутора! Я сделала крюк в библиотеку на пути домой в качестве меры предосторожности, и заметила, что книги, которые я указала до сих пор там…

Нацуме небрежно распахнула дверь Харуторы без стука, в её руках была небольшая гора книг. Сердитый рёв ворвался, как она зашла в комнату.

Время остановилось, всё опустилось в тишину.

Кон беззвучно вопила, отчаянно поднимая свою хакаму, и кое-как прижимая её к своим ногам. Харутора спешно протянул руку, чтобы помочь Кон, когда она упала на его грудь – и в результате, они оба внезапно вцепились друг в друга, а развязанная хакама упала к её ногам.

Книги в руках Нацуме посыпались одна за другой.

Кон полностью одеревенела, но Харутора схватил упавшую хакаму со скоростью, соперничающий с человеческими пределами, потянув хакаму вверх, словно он помогал ребёнку надеть штаны и завязать пояс.

Затем, он глубоко вздохнул и уже хотел открыть рот, когда--

- ……… Харутора?

- А--

- ……… Что ты делаешь?

- Ты ошиблась--

Впервые Харутора услышал такой тон от Нацуме, с тех пор как родился, и голос, которым он ответил, звучал так, словно он исходил не из его собственного рта.

- Эм, видишь ли, успокойся и послушай моё объяснение, хорошо? Ты ошибаешься, это Кон, не смотри на неё, как на ребёнка, она, в действительности, лиса. Более важно, она сикигами, не человек. Посмотри на её уши и хвост для доказательства. Потому ты ошиблась, это не то, что ты подумала. …

Нацуме нахмурилась, её свирепые глаза излучали опасность.

В то же время, Харутора, казалось, увидел несколько самодельных амулетов для магии, появившихся в её руке, и хотя он сильно беспокоился о том, почему она взяла амулеты, его внимание было более обращено к слову «опасно», явно написанном на них. Оправдания Харуторы становились всё тише и тише.

- ……… Извращенец.

- Стой!

- ……… Умри.

- Н-Нацуме?

Казалось, что тело девушки мгновенно увеличилось в несколько раз – это было тем, что он увидел своим духовным зрением, безусловно, это не вызывало сомнений.

- Умри, извращенец! Приказ!

«Когда я пришёл, твоё сердце уже остановилось».

Впоследствии, Тодзи сказал это Харуторе. Конечно, это только шутка, наверное.

Часть 4

В некой комнате жилого здания.

В комнате был свет, но её пронизывала необъяснимая призрачная атмосфера. Небольшой смрад ощущался в воздухе, специфичный запах.

- … Эффекты больше, чем ожидалось, как неприятно.

- … Да, это, действительно, печально.

Здесь располагалась секретная база, подготовленная в качестве предосторожности, как говорится «У умного зайца три выхода из норы»*. В комнате не было никакой мебели или техники, и только множество открытых коробок расположились на полу.

Эти картонные коробки были одинакового размера, приблизительно одного метра в длину. С внешних сторон их покрывали амулеты, а внутри они были наполнены землёй.

- Агентство Оммёдо начало действовать?

- Снаружи они выглядят спокойными, но это только внешний вид.

- Может ли совет быть слишком осторожным? Король уже подтвердил свою личность.

- Я чувствую то же самое, но нам будет намного проще действовать, нежели молиться на их осторожные движения.

Он внимательно и осторожно разгребал грязь в коробке под холодным светом флуоресцентной лампы.

Спустя некоторое время, он спокойно вынул объект из грязи.

Это был горшок. Он был плотно запечатан, а заклинания компактно написаны по всей поверхности.

Он слегка качнул горшок, и явное присутствие пришло изнутри. Холодная, несдержанная улыбка появилась на его лице.

- Ты связался с этим человеком?

- Вы имеете в виду его? Не прямо.

- Может быть полезным, в зависимости от обстоятельств….

- … Я не планировал открывать свою руку так рано, если это возможно.

Он вытер грязь с горшка, медленно снимая печать.

Часть 5

Используемых сикигами не систематизировали строгими руководствами, противоречащими классификациям методов их создания. Для удобства, Агентство Оммёдо классифицировало сикигами, которые публично продавались, именно поэтому такая классификация широко использовалась.

Например, сикигами основного типа могли применяться для разных целей: транспортные типы могли использоваться для перемещения практикующего или транспортируемых объектов; поискового типа, которые могли собирать сведения на больших расстояниях с помощью пяти чувств; связывающего типа, которые в основном использовались Мистическими Следователями, когда они задерживали преступника; и механического типа, чьи сосуды являлись телом сикигами.

«Защитные сикигами» являлись одним из этих типов.

Однако, терминология защитных сикигами слегка отличалась от остальных типов сикигами.

Защитный в защитном типе произошло от «Защитников Дхармы»* ваджраяны или сюгэндо*. Так как «Основное Оммёдо» не только ограничено старым Оммёдо из прошлого, но объединено с различными магиями и магическими системами Японии, в которые, конечно, включены и ваджраяна с сюгэндо. Следуя к истокам, защитниками дхармы призывались божествами и духами, чтобы служить в качестве стражников или прислужников.

В действительности, казалось, что они подходят под определение сикигами прислужника «Основного стиля». По факту, защитные сикигами заменили защитников Дхармы, предназначенные для исполнения той же роли.

Верные сикигами охранники, которые всегда со своими мастерами, охраняют и соблюдают их приказы.

Такими были защитные сикигами.

… Но вчера он оказался некстати.

Харутора тайно пробормотал про себя.

Сейчас был день, после того, как он оказался на грани смерти. Последний урок дня проводился внутри классной комнаты Академии Оммёдо. Классный руководитель Отомо читал лекцию, и Харутора впервые посетил его занятие. Эта легкомысленная личность по-прежнему не изменилась, даже в классе.

Так же, как и вчера, Харутора привлекал внимание учеников вокруг, но причина, почему они часто смотрели на Харутору, отличалась от вчерашней. Бинты можно увидеть по всему телу Харуторы, и целебные амулеты были прикреплены везде.

После вчерашнего инцидента, Харутора использовал большинство исцеляющих амулетов, которые привез из дому, так что травмы не являлись серьёзной проблемой. И он, в конце концов, смог объяснить всю историю Нацуме после восстановления.

Тем не менее, отношение Нацуме, похоже, не улучшилось.

Независимо от того, что произошло между ними, это неоспоримый факт, что Кон – Кон, которая выглядит, как маленькая девочка – показывала свой зад прямо перед Харуторой. Более важно, Харутора проигнорировал инструкции и не взял книги на своём пути в общежитие.

Хотя Нацуме извинилась за ошибку насчет одной из вещей, за что она «наказала» Харутору, после, она не произнесла ни одного слова ему, и даже сейчас сидела на своём месте в углу класса, продолжая не обращать на него внимания.

Ещё хуже, сегодня даже Тодзи сидел чуть дальше, показывая, что он «поддерживает дистанцию». Академия Оммёдо не назначала места, потому все сидели там, где хотели на каждом занятие. Тодзи пересел, чтобы собирать информацию, заставив Харутору сидеть на занятие в одиночку, с видом, словно он сбежал от скорой помощи.

Нет, в действительности, он не был один.

- … Кон, ты здесь?

Он говорил тихо, стараясь, чтобы ученики его не услышали.

- Я-я-я тут …

Ответ Кон достиг его ушей, но её фигура по-прежнему оставалась невидимой.

- Кон, послушай. Я предупреждал тебя утром, но, пожалуйста, продолжай прятаться, потому что, я не в состоянии сегодня справиться, если случится какая-та авария, даже если это маленький переполох.

Харутора показал недоверчивый взгляд, смотря в направлении, откуда звучал голос, и, казалось, что он заметил на секунду колебания света, но это быстро пропало.

После произошедшего вчера, Харутора извлёк урок, и приказал Кон скрываться, пока не позовёт, решив, что он не должен отдавать приказы на данный момент и пусть девочка остается за ним.

… Потому что ей не хватало здравого смысла, и она не могла читать настроения. В любом случае, слушать занятия Академии Оммёдо было его приоритетом сейчас, и не существовало никакой причины для её появления, потому выжидание в данный момент являлось лучшей политикой.

Помириться с Нацуме, влиться в класс, и обучаться Оммёдо – гора вещей, которые нужно сделать. Среди этой кучи вещей, Харутора также планировал познакомиться с окружением и построить новую «нормальную жизнь», как первоочередную задачу, прекратив вести себя по-дурацки, как самую важную часть этой задачи.

- … Я действительно жалок …

Нацуме, казалось, не имела никаких положительных чувств по отношению к Кон, но так как, в конце концов, она являлась защитным сикигами и обычно где-то пряталась, единственную вещь, которую он мог сделать, это терпеть и ждать, пока её отношение смягчится.

Именно тогда--

- Эй, ты летаешь в облаках, новый ученик! Тот, с «Хару» в имени!

- Ва! И-извините! Я слушаю, я слушаю очень серьёзно!

- Тогда почему ты извиняешься?

- Ах.

Харутора не мог ничего сказать какое-то время, слыша хихиканье, нарастающее в классе. Он чувствовал, как его шея поддергивается, и, вероятно, это из-за сердитого взгляда Нацуме, но он не мог набраться смелости, чтобы обернуться для подтверждения.

- Это нехорошо, Харутора-кун. Ты начал расслабляться на второй день после поступления, как ты догонишь прошлый год, который ты пропустил? Кроме того, все другие учителя говорят, что твой уровень намного хуже, чем у других.

Отомо неспешно и глубоко вздохнул, и Харутора повторял про себя, чтобы не воспользоваться этой возможностью высказаться, опустил голову и что-то бормотал.

На самом деле, слова Отомо не содержали никакой злобы, ему просто казалось это интересным. Перед занятием, он ясно сказал о травмах Харуторы: “Ты действительно создаешь проблемы”. Он и правда задавался вопросом, подходят ли эти слова учителю.

- Но, необдуманно говорить, что ты догонишь прогресс класса сразу, потому учебный план здесь – особенно расписание лекций – довольно сжаты, и нет времени повторно рассматривать пройденные вещи.

- Я-ясно…

- Ага, и в любом случае, даже если предположить, что все ученики могут поспевать за учебным планом, даже учителям, ответственным за преподавание, очень нелегко понять, действительно ли ученики всё усваивают.

Тогда--

Словно бы он задумался над какой-то идеей из своих собственных слов, Отомо внезапно закрыл рот и глубоко погрузился в свои мысли.

Затем, он усмехнулся и, со стуком, закрыл учебник в руках.

- … Так как два ученика только что перевелись, почему бы нам не воспользоваться этим временем, чтобы рассмотреть учебную программу с прошлой недели. С одной стороны, это будет обзор, а с другой стороны, мы проверим, все ли действительно поняли содержание курса.

Внезапное заявление Отомо привело к шуму в классе, с несколькими недовольными голосами среди него, но Отомо не обращал внимание на это.

Но--

- Пожалуйста, отбросьте свои шуточки!

Ученица с силой ударила по столу, встав со своего места. Не надо говорить, что этой ученицей являлась Курахаси Кёко.

- Сэнсэй, вы считаете, что учебный план «сжат», но теперь вы планируете задержать наш прогресс из-за этих двух переведённых учеников? Разве это не особое отношение.

Она говорила ясно и логично, как и всегда, и Отомо тупо произнес “ммм”, но не ясно, было ли выражение на его лица смятением или безразличием.

- Послушай, Кёко-кун. Это делается не только для Харуторы-куна или Тодзи-куна, так как я надеюсь, что каждый использует эти возможность, чтобы повторить пройденное.

- Пересматривать пройденное это личная ответственность! Так, как учебный план организован так, чтобы все поспевали за ним, любой, кто считает, что не может поспевать за прогрессом, очевидно, должен повторять самостоятельно. Слишком странно приносить в жертву права учеников, которые серьёзно хотят слушать лекции, ради людей, не осознающих ради чего они здесь.

- Хм.… Из того что ты сказала следует, что мы должны бросить тех, кто не способен поспевать за прогрессом?

Отомо намеренно спросил для подтверждения. Он говорил неторопливо, как и всегда, но ясный, внимательный взгляд был направлен на Кёко из-под его очков.

Кёко поняла мотив Отомо, выпрямила спину и ответила, не пропуская удар:

- Разве учебный план так плотно сжат не для этой цели?

Тон, которым она ответила, был строг и наполнен уверенностью в себе, и она ясно понимала, что такое заявление может вызвать критику за высокомерие, словно сознательно провоцирует людей с такими мнениями.

Тем не менее, Отомо ответил: “Хмм, полагаю, да”, легко согласившись с убеждениями Кёко.

- В конце концов, оммёдзи не та профессия, в которую попасть сможет каждый. Это образовательная политика Академии Оммёдо, которая специально делает помощь отстающим ученикам бессмысленной, и они даже стремятся выгнать тех, кто не способен поспевать за учебным планом или «дурачков», которые даже не знают, что отстают.

Отомо говорил небрежно, и тревога прозвучала в голове Харуторы.

Как строго. И более того, эта строгость звучала «естественно» в словах Отомо.

Кёко равнодушно закрыла рот, так как обсуждение закончилось, но Отомо продолжал говорить:

- … Но, с другой стороны, Академия Оммёдо даёт каждому инструктору достаточно большую свободу действий, и так случилось, что я не согласен с этой политикой.

- Н-не согласен? Это …

- Хаха, это очень противоречиво, не так ли? Более того, Академия Оммёдо знает, что я выступаю против этой политики, но меня всё равно назначили инструктором, что эквивалентно молчаливому принятию этого противоречия. Вы знаете, почему Академия Оммёдо сделала так?

Отомо спросил с улыбкой, и конечно, ни один ученик не ответил.

Потому, он восторженно ответил:

- Это магия.

Деревянная нога под его бедром издала глухой звук.

Этот звук оказался особенно слышимым, в заполненной тишиной, классной комнате. “Как же так? Мир взрослых действительно сложный и странный, не находите?” - Отомо улыбнулся, лукаво добавив эти слова. Тем не менее, его взгляд казался невероятно торжественным, пока он говорил это.

- Проще говоря, если ваша цель только в том, чтобы сдать экзамен «оммёдзи Третьего класса» - Нет, даже «Второго класса» - вам на самом деле не нужно понимать Оммёдо так глубоко. Но, цель Академии Оммёдо не так мала. Хотя мы, преподаватели, всегда говорим одно и то же, всегда желая вам усердно учиться, мы, действительно, надеемся на это.

Отомо говорил так, словно он шутит.

В действительности, Харутора не мог понять смысл речи Отомо, но атмосфера передалась, даже если значение было трудно понять.

Странным было то, что когда Отомо спокойно сказал «Это магия» слова звучали достаточно убедительно.

Он выглядел обыденно, говорил и действовал легкомысленно, и всё его тело источало сложное для описания, ненадёжное присутствие.

Однако, он являлся единственным специалистом в этой комнате, настоящим оммёдзи.

- Хорошо, ну как-то так – все ещё сильнее запутались после моих слов, верно? В любом случае, это Академия Оммёдо, и я ваш инструктор, потому все должны послушно соглашаться с моими инструкциями…

Так или иначе, Отомо водил всех за нос. Может, его настоящей целью являлось запутать мысли всех, или другими словами, каждый ученик попал в созданное им «замешательство».

… К-какая история стоит за этим учителем?

Тодзи также продемонстрировал редкий вид, словно не в состояние увидеть, что скрывается за этими словами. Даже если Харутора запутался, его впечатление о Отомо до сих пор изменялось по чуть-чуть.

Инструктор на подиуме создавал поток слов, но на самом деле, здесь остались ученики, которые смогли избежать замешательства.

- … Я-я не могу принять …!

Тем, кто выдавила эти слова, снова была Кёко.

- Даже если вы повторите ваши причины снова, это решение прямо сейчас явно из-за двух переведённых учеников – Нет, это благосклонность к переведённому ученику Цучимикадо. Может ли так быть, что вы приняли это решение только ради него одного? Я не могу принять этого!

Кёко твердо отказывалась отступать

Ситуация была почти такой же, как и вчера, и взгляды учеников – в том числе и взгляд Харуторы – направились к Нацуме, сидевшей в углу. Было неважно согласен ты с этим или нет – свирепый резкий ответ Нацуме звучал в их ушах.

Но--

- …

Нацуме сидела на своем месте, не шевеля мускулом под всеобщими взглядами, даже намеренно уставилась в окно, напустив равнодушный вид. Шум возник среди сильно удивлённых учеников, когда они увидели такую реакцию, и Харутора мог только еле сдерживать горечь.

… Эта девчонка до сих пор дуется.

Невозможно, что она не услышала обсуждение в классе, но в этот раз Нацуме, казалось, не имеет никакого желания защищать Харутору, в отличие от предыдущего раза.

В результате--

- Мы обсудим это с тобой! Может быть, у тебя нет мнения, чтобы высказать? Цучимикадо Харутора!

- … А, я?

Кёко уставилась на Харутору, который выглядел посторонним, и взгляды всех учеников мгновенно переместились с Нацуме на Харутору.

Так как Нацуме выглядела бездействующей, Кёко направила свою атаку с мастера на сикигами. Неподготовленный Харутора казался беспомощным и мог лишь снова смотреть на реакцию Нацуме. Она по-прежнему смотрела в окно, и её тонкая шея выглядела неподвижной.… Она вообще не имела никакого намерения помочь ему.

Поэтому, он мог рассчитывать только на себя, и более уместно, в первую очередь, это его собственная проблема, и вовлечение Нацуме могло лишь всё усложнить.

Хорошо. Он изменил своё мышление, отвечая непосредственно Кёко.

- Я….

Как только он заговорил, то заметил, что все в классе навострили уши, ведь это первый раз, когда он, кто часто привлекал всеобщее внимание, публично заговорил.

- Я-я действительно не поспеваю за учебной программой, и это будет большой помощью мне, если сэнсэй готов повторить содержимое прошлой недели.

- Это нормально даже если это заставит других учеников тратить их время?

- Нет, я думаю, это больше, чем то, на что я могу рассчитывать.

- Тогда…!

Кёко планировала воспользоваться возможностью, чтобы утвердить победу, но Харутора внезапно прервал её слова.

- Я не думаю, что могу рассчитывать на это – но, я не откажусь от этого. Так как это решение сэнсэя, я с благодарностью приму эти занятия…. Эм, хотя я, возможно, не в состоянии понять их.

Харутора честно ответил, пожав плечами. Кёко, казалось, не рассчитывала, что его отношение будет таким великодушным, и она уставилась на Харутору широко распахнутыми глазами.

Он надеялся, что сможет построить здесь совершенно новую «нормальную жизнь», настолько спокойную и стабильную, насколько возможно.

Такой вид нормальной жизни не мог отсутствовать в Академии Оммёдо, иначе это не имело бы смысла. Он был готов потратить время, чтобы построить её, но это бессмысленно, если такая нормальная жизнь не имела доступа к дороге, необходимой для того, чтобы стать оммёдзи.

- Кроме того, как Нацуме объяснил вчера, разговаривать о так называемой несправедливости пустая трата воздуха, и здесь нет никакого способа, чтобы это стало возможным. Мы не имеем никаких намерений использовать имя Цучимикадо, чтобы запугивать людей, и честно говоря, это имя больше не так невероятно. В действительности, я считаю, что это как раз вы пугаете самих себя…

- Чт--

- Эм, давай забудем о проблеме Цучимикадо сейчас, если я создаю проблемы для всех – я искренне извиняюсь, мои извинения всем. Но, вы и я ученики прямо сейчас, так что…

У Кёко не было слов, чтобы ответить, и ученики ждали, затаив дыхание.

Харутора спокойно открыл рот, чтобы сказать им:

- Я собираюсь стать оммёдзи. Это моя главная задача.

Он не хотел быть таким же, как Нацуме и контратаковать всей своей мощью, потому, вместо этого он попытался принять настолько компромиссную и приемлемую позицию, насколько это возможно.

Но даже так, он по-прежнему имел нижнюю границу, которую не мог переступить.

В момент, когда он объявил это, Нацуме, глядевшая в окно, обернулась, словно была удивлена. Но Харутора, который встретился лицом к лицу с Кёко, не заметил этого. Он говорил самоуверенно, хотя его сердце на самом деле неслось и стучало, едва сохраняя свою спокойную внешность.

Кто-то в комнате свистнул. Нет, он точно знал, кто это был, Тодзи определённо являлся тем человеком, который свистел. Харутора почти изогнул губы в легкой кривой усмешке, услышав безответственную поддержку своего друга.

Молчание продолжалось долгое время.

Кёко пристально смотрела на Харутору, словно впервые увидев его. Её слегка дрожащие плечи являлись доказательством того, насколько разъярённой она была.

Совсем скоро--

- … Цучимикадо Харутора, я извиняюсь, но, пожалуйста, возьми инициативу и уйди.

- Уйди? Ты хочешь, чтобы я покинул это место?

- Верно! Ты не можешь поспевать за учебным планом Оммёдо, что стало понятно ещё вчера! Лучшие из тех людей, кто стремятся стать оммёдзи собираются здесь, это не место для такой некомпетентной персоны, как ты!

Крича в истерике, Кёко ударила стол кулаком.

Харутора был даже спокойнее, чем ожидал. Может, это из-за заявления, сделанного перед всеми, но бабочки в его животе унялись.

- … Тогда я должен попросить тебя быть очень терпеливой. … - он улыбнулся, сказав это разъярённой Кёко.

Лицо девушке залилось красным. “Ты…!” – Она потеряла дар речи на мгновение и шагнула в сторону Харуторы.

Именно тогда--

- Довольно, дерзкая негодница!

Внезапно, тело Кёко полетело назад.

Всё её тело перевернулось, и её юбка задралась, показав неожиданно милые трусики.

Пока зрители были шокированы и запутаны, Кон появилась с возлюбленным клинком Кативари, направленным на землю, прямо перед паникующей Кёко.

Её голубые глаза сияли светом. Кон понизила свой голос, заявив резким тоном:

- Я следовала приказам и молчала в стороне, но не ожидала, что ты будешь говорить так грубо с Харуторой-самой. Я не могу терпеть эту глупость, а теперь ты встретишь свою судьбу на моем клинке--

- Это ты грубишь!

Харутора бросился вперёд, сильно ударив Кон по голове. Её уши и хвост взлетели в удивлении, и характерный для сикигами феномен «лага» - словно она сбоила – прошел сквозь тело Кон.

- Х-Х-Х-Харутора-сама! Почему?

- Как ты смеешь спрашивать! Разве я не предупреждал тебя не показываться другим?

- Н-н-н-но эта персона пыталась приблизиться к Харуторе-саме – я должна отстаивать свой долг в качестве стража.

- Ты так раздражаешь, ты рыцарский сикигами! Кстати, ты можешь говорить плавно! Так, значит, ты издевалась надо мной раньше, да?

- А-а-а-абсолютно нет! Я бы не посмела одурачить вас! В-в-вы ошибаетесь, Харутора-сама!

Харутора схватил Кон за одежду спереди, тряся её вперёд и назад, и Кон отчаянно оправдывалась, пока у неё не начала кружиться голова.

Класс становился всё шумнее во время разговора парочки, и атмосфера стала довольно-таки странной.

Внезапное появление маленькой девочки не являлось причиной этой реакции. Как и ожидалось от Академии Оммёдо, ученики, казалось, сразу заметили, что Кон сикигами, но--

- … О, какой сюрприз. Это защитный сикигами? – тихо позвал Отомо, высказывая чувства всех учеников, с ясным восхищением в голосе.

- И-извините, сэнсэй! Я сделал это не нарочно, я быстро уничтожу её сосуд!

- У-у-уничтожите? Харутора-сама, это слишком сурово …!

- Заткнись!

- Ох, успокойтесь, успокойтесь. Ты должен простить такого милого и энергичного сикигами.

Спокойно сказал Отомо, остановив кричавшего на сикигами мастера.

- Но, я удивлён, я никогда бы не подумал, что у тебя есть защитный сикигами. … Похоже, у меня были некоторые предубеждения, после того, как я выслушал оценки других учителей о тебе, но правильно будет составить собственное мнение.

- А? П-почему?

- Хорошо, в любом случае, почему бы тебе, в первую очередь, не вернуться на своё место.

Импульс Харуторы рухнул и Кон, наконец, успокоилась. Отомо всё ещё ярко улыбался, пока смотрел на них двоих, показав другой восхищенный взгляд и кивнув головой.

- Должно быть это высокоуровневый тип. … Но магия довольно сильно отличается от текущего «Основного стиля», и это. … Печать? Поистине поучительно. … Как и ожидалось от Цучимикадо.

- Эм... сэнсэй?

Отомо тихо бормотал, и на этот раз настала очередь Харуторы тревожиться. Он даже шокировал Отомо, и взгляды учеников вокруг полностью отличались от предыдущих, словно они заметили что то, о чём думали, как о диком коте, на самом деле оказалось тигром.

Более того--

- Хакуо! Кокуфу!

Два сикигами появились за спиной Кёко, после соответствующих призывов.

Эти двое являлись гуманоидными сикигами, один белый и один чёрный, ростом с взрослого мужчину, а их фигуры выглядели крепкими, словно у боксёров. Белый сикигами держал японскую катану, а черные сжимал копьё, и оба были покрыты скрупулезно выполненной рыцарской броней, выглядя со стороны, словно роботы. Они, казалось, связаны с Асурой, которое управляла Дайрендзи Сузука, создавая похожее впечатление.

Они были защитными сикигами, созданными Агентством Оммёдо «G2 Якша».

- Думать, что сможешь обмануть меня таким образом, как низко!

- Что?

- Не притворяйся! Целенаправленно притворяться некомпетентным, тратя столько усилий, что ты планируешь?

- Что, а? … Э-э, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Харутора поспешно дал задний ход, в недоумении. Для сравнения, Кон держала Кативари, стоя за ним, в её глазах сверкало намерение убийства, и она свирепо смотрела на вражеских сикигами. Ученики, сидящие рядом, отчаянно увеличивали дистанцию от Харуторы и Кёко, чтобы не попасть в надвигающуюся катастрофу.

- У-успокойся! Я извинился перед тобой, я действительно не имел плохих намерений!

- Не шути. Так как ты атаковал меня, я просто приму твой вызов, как и собиралась!

Закричала Кёко, махнув рукой в сторону, и оба «Якши» приняли боевые позиции.

Харутору бросило в холодный пот.

С другой стороны, за пределами кольца, охватывающего Харутору и Кёко, Тодзи тихо поднялся, а Нацуме, с серьезным видом, запустила руку в коробочку с амулетами на её поясе.

Атмосфера стала напряженной, перехватив дыхание учеников.

Но--

- Ага, я знаю!

Весело крикнул Отомо.

Затем, он заговорил безрассудным тоном, учитывая атмосферу в классной комнате:

- Один из вас непреклонен, а другой энергичен, очень хорошо. Кажется, что вы оба можете более или менее контролировать ваших сикигами, так почему бы нам не провести демонстрационный бой!

- Что?

Удивлённые голоса Харуторы и Кёко перекрыли друг друга. Вероятно, так чувствовали себя все ученики, а не только эти двое.

- В любом случае, сегодня, это последнее занятие. Харутора-кун, Кёко-кун, почему бы нам не пойти на поле магических тренировок и устроить схватку сикигами. – счастливо сказал Отомо.

1. ↑ Названия могут быть не совсем точными.
2. ↑ Эра Хэйсэй началась в 1989 году.
3. ↑ https://ru.wikipedia.org/wiki/Вакидзаси
4. ↑ В японском тексте, Кон использует старомодную манеру речи.
5. ↑ Китайское выражение, что зайцы роют 3 выхода из норы, в случае чрезвычайных ситуаций.
6. ↑ Также известны, как Дхармапалы https://ru.wikipedia.org/wiki/Дхармапала
7. ↑ Секты буддизма.