Часть 1

Под зданием Академии Оммёдо находилось пространство, конкурирующее с полем для легкой атлетики – магическая тренировочная площадка, используемая для практических занятий.

Площадь площадки составляла три или четыре баскетбольных поля, около трёх этажей в высоту. Его окружали двухметровые стены со зрительскими трибунами на них. Это место напоминало крытый стадион, но самым большим отличием являлись алтарь, установленный у дальней стены, и заклинания с узорами, написанные на стенах. Кроме того, светло-зеленые столбы по обе стороны от входов с, наполненными магической силой, симэнава*, привязанной между ними, защищали окружающих от используемых заклятий внутри арены.

Именно тогда, ученики класса Отомо вошли внутрь и расселись на зрительских местах, рассматривая арену.

- … Так вот где проводится практика.

- Другие места тоже имеют комнаты для практических тренировок, но это по-прежнему самое большое.

Тодзи оглядел подземную тренировочную площадку со зрительских мест, и Тэнма, сидящий рядом с ним, ответил.

- Говоря о первоклассных магических тренировках, это место можно назвать одним из крупнейших алтарей страны. Внешние стены этого места подверглись чарам Национальных Оммёдзи Первого класса, и даже сильнейшая магия не может преодолеть их – а духовное бедствие третьей фазы не сможет уничтожить. Иногда даже люди из Агентства Оммёдо пользуются ею.

- Это так роскошно, прийти в эту неприступную крепость из-за ссоры.

Тодзи скривил рот, иронично хмыкнув. Однако, каким бы назойливым он не был, то никогда не представлял, что ситуация выльется в такое.

Парень небрежно осмотрел окружающих в поисках Нацуме среди учеников, наблюдающих битву. Она одна сидела на втором ряду, отделив себя от арены, дистанцией в один ряд.

Даже сейчас, Нацуме не показывала никакого намерения пойти вперёд, чтобы помочь Харуторе. Хотя она притворялась спокойной, тревога в её сердце читалось с первого взгляда. Сожаление и противоречие были написаны на лице, и она внимательно смотрела на тренировочное поле.

В этот момент, люди, стоящие на арене, разминались: мотивированная Кон и Кёко, призывающая двух Якш. Отомо, вместе с Харуторой, который, казалось, всё ещё не готов, пока что не появились.

- Эти занятия всегда такие?

- Нет.

- Может, наш инструктор чересчур беззаботный.

- Это.… Я не могу сказать, что это неправда …

Тэнма показал кривую улыбку и сложное выражение в ответ на прямые слова Тодзи.

- В конце концов, изначально, он не был учителем, и начал работать в качестве преподавателя Академии Оммёдо только в этом семестре. …

- Кем он работал раньше?

- Первоначально, он был Мистическим Следователем, прежде чем ушёл в отставку из-за травмы ноги, и был довольно хорош в этом – по крайней мере, так он говорит.

- Мистический Следователь, хм …

Мистические Следователи – следователи по магическим преступлениям, специализируются на противопехотной магии, специальность оммёдзи, требующая наибольших способностей. К сожалению, единственное впечатление о них было отброшено Дайрендзи Сузукой, словно они являлись мелкими сошками или фоновыми персонажами. Конечно, все так происходило из-за того, что их противник в тот раз был слишком силён.

- Да, Тэнма. Несмотря на инцидент прямо сейчас – Харутора просто призвал сикигами. Разве реакция Курахаси и всех остальных не была слишком сильной?

- Ах, если бы он являлся стандартным сикигами, всеобщая реакция не была такой удивлённой, но это произошло из-за того, что Харутора-кун призвал защитного.

Тэнма честно ответил на вопрос Тодзи. Они познакомились только вчера, но сегодня вели себя уже вполне дружелюбно.

- Я помню, вчера ты сказал, что в классе только у Нацуме и Курахаси Кёко есть защитные сикигами. Разве эта маленькая штука действительно такой мощный сикигами?

- На самом деле, не то, чтобы мощный.… Защитные сикигами и сикигами прислужники, в основном, должны быть призваны всё время, так что это необычайно большая нагрузка для человека, которому они служат. Хотя нагрузка сравнительно легче, когда они не материализовались, но по-прежнему постоянно требуется связь духовной энергии, и потому любой, не обладающий достаточно высокой магической силой, не способен контролировать сикигами такого типа.

- О, ясно. Проще говоря, магическая энергия, которая не достаточно сильна, не способна контролировать такого.

- Верно, потому прислуживающего типа или защитные сикигами являются, своего рода, символом статуса оммёдзи.

- Так вот почему все были так удивлены тому, что посторонний, вроде Харуторы, имеет защитного сикигами.

Тодзи понимающе кивнул головой. Затем, Тэнма спросил парня.

- … Эй, Тодзи-кун. Честно говоря, что насчет силы Харуторы-сана? Первоначально, я считал, что он аутсайдер, но. … Ему действительно помогала семья Цучимикадо?

Тэнма не забывал об осторожности, спрашивая это, и глаза за стеклами очков не могли скрыть любопытство. Тодзи хмыкнул, пожав плечами.

- Нормальным выражением этого парня является его самая правдивая внешность, и этот маленький страж - прощальный подарок от его отца перед отъездом, потому он, в самом деле, не знает, как им управлять.

- Он, он действительно выглядит так, словно и правда не может контролировать её …

- Но …

Резкий, холодный свет мелькнул в глазах Тодзи, и его губы искривились в холодной улыбке, несущей высокомерие.

- Если ты посмотришь на него свысока, то есть хороший шанс, что ты будешь страдать из-за этого. Это лето является хорошим примером.

Тон Тодзи изменился, и Тэнма мог лишь смотреть на него и произнести “А?”. Но, Тодзи не обращал внимания на взгляд и пристально смотрел на арену.

Тодзи, в конце концов, не был непосредственным свидетелем, как разрешился инцидент, вызванный Дайрендзи Сузукой этим летом. Что-то произошло на алтаре «Имперского Холма», но он слышал подробности только с точки зрения Харуторы, потому тоже не понимал истинной силы друга.

Из-за этого, он очень сильно заинтересовался поединком сикигами, независимо от того, как будут развиваться события.

Тэнма смотрел на Тодзи, по-прежнему выглядя запутанным «примером», о котором шла речь.

- … С другой стороны, Харутора-кун действительно медленный. Что он делает? – он сознательно сменил тему, словно заметив, что Тодзи не желает продолжать разговор. Выражение Тодзи значительно смягчилось на его взгляд.

- … Хотя я не должен говорить это перед тобой …

- А? Что?

- Если ты хочешь подружиться с источником информации, кажется, будет более подходящим иметь немного более злое сердце.

- … Это похвала? Или издевательство?

Эта карусель объяснений звучала непонятно для Тэнмы. Тодзи не ответил, просто намеренно позволил теплой улыбке показаться на лице.

Именно тогда--

- А, он здесь! … А, что происходит?

Тэнма посмотрел на арену, воскликнув, и Тодзи также подался немного вперёд.

Харутора и Отомо, который вызвался судьей, показались на арене, где их ждали Кёко и Кон.

Но, не получалось сразу сказать, что человек, вошедший на арену, действительно был Харуторой.

Потому что--

- … Почему этот парень надел протекторы для кендо?

-И-и он даже надел защищающую от миазмов одежду поверх! Это снаряжение экзорцистов!

Харутора, который вышел на арену, носил шлем для кендо на голове, защитные перчатки с нагрудником и, также, черную верхнюю одежду поверх этого. Не только Нацуме с остальными учениками, но даже его противник, Кёко, и союзник, Кон, широко распахнули глаза от удивления.

Так же, как и волнение пронеслось над обширным полем для магических тренировок, странно одетый Харутора направлялся к центру зала, где ждал противник.

Затем, Отомо дал Харуторе деревянный меч.

Тодзи мог лишь весело рассмеяться, увидев эту сцену, мгновенно поняв, что Харутора решил предпринять.

- … Неплохо, мне очень нравится его стиль.

Тодзи восхищенно говорил сам с собой рядом с запутанным Тэнмой.

Часть 2

- Почему?

Это были искренние чувства Харуторы.

- Я новый ученик, который поступил только вчера, и новичок, с чрезвычайно скудным опытом, верно? Методы Академии Оммёдо настолько произвольны? Какие дьявольские идеи этот человек, Отомо, планирует? Могут ли оммёдзи быть такими непостоянными?

- Харутора-кун? Я услышал все ваши искренние чувства.

Харутора безостановочно бормотал жалобы, пока шел на поле для магических тренировок.

Кёко и остальные ученики уже давно ушли на поле магической практики, пока он протестовал Отомо. Потому как Харуторе было хлопотно, он буквально заставил Кон идти первой и остался один, чтобы продолжать убеждать учителя – но, к сожалению, ему до сих пор это не удалось, и мог только плестись вместе с ним к арене.

- Сэнсэй, вы серьезно? Вы не планируете что-нибудь сказать и сгладить ситуацию, как и раньше?

- Неа.

- Как учитель, разве ваши методы не слишком безответственны?

Тон Харуторы передавал негодование, но, вероятно, в этом не было ничего неожиданного, и Отомо вообще не имел никакого намерения отвечать прямо.

- Хорошо, хорошо, это не так плохо. В любом случае, ты только что прибыл в академию, но почти отделился, верно? Разве все не думают о тебе как о дураке и не считаются с тобой?

- Ваа, кажется, вы вообще не заботитесь о хрупком сердце переведённого ученика, говоря так прямо.

- Поскольку у тебя есть защитный сикигами, разве ты не должен воспользоваться возможностью показать себя и восстановить свою репутацию? Не думаешь же, что я спланировал это намеренно, хотя, на самом деле, заботился о своих учениках?

- Вовсе нет! Более того, я, безусловно, проиграю и это будет захватывающим провалом!

- Ты не можешь приготовить омлет, не разбив яиц, и, в любом случае, твоё положение не станет хуже, независимо от того, как бы ни опозорился.

- Это уже слишком! Разве это то, что должен говорить преподаватель?

- Не пойми меня неправильно, может Академия Оммёдо и школа, но в ней учат специализированным техникам.

Счастливо сказал Отомо, его трость и деревянная нога создавали глухой звук, касаясь земли. Этот человек действительно неисправим. Харутора бессильно опустил голову.

- Также - Отомо не изменил свой легкомысленный тон. – Нацуме-кун чрезвычайно талантливый ученик, особенно его прислужник сикигами. Неудивительно, что это зверь-хранитель Цучимикадо, один из немногих духовных зверей в стране, и невероятно сильный, даже если едва может быть использован. Обычный оммёдзи не сможет сравниться с ним, даже среди специалистов.

- … Почему вы вдруг упомянули Нацуме?

- Ага, я имею в виду, что Нацуме-кун очень силен, но он все ещё не может сражаться с одним из Двенадцати Небесных Генералов. Он не справится, если будет один.

Харутора не мог ничего произнести какое-то время и смотрел на спину Отомо, остановившегося перед ним.

Отомо однажды сказал, что он знает о происшествии, но Харутора не ожидал, что учитель вспомнит о Дайрендзи в такое время.

Он обернулся, а его губы сложились в насмешливой улыбке.

- Харутора-кун, ты, действительно, аутсайдер, но не стоит недооценивать себя. Ты уже сделал чрезвычайно невероятные вещи, даже в глазах специализированных оммёдзи.

- Я, я вообще ничего не сделал.

- По правде, это не так. Так называемая магия не только должна выглядеть могущественной и мощной, и, на самом деле, магия второго класса действительно влиятельна. Даже посторонний, кто не сталкивался с магией, невольно может колдовать.

Слова Отомо походили на те, что говорила директор, но это всё ещё было непонятно для ушей Харуторы, который вообще не мог отличить магию первого класса от второго.

Отомо не выглядел обеспокоенным, продолжая говорить:

- Кроме того, разве директор не говорила? Академия Оммёдо не будет принимать неквалифицированных учеников, независимо от причин. Более важно, процесс суждения о чьей-либо квалификации довольно сложный и глубокий, не настолько слабый, чтобы полагаться на твоё собственное решение.

- …

Харутора молча смотрел на Отомо.

Планировал ли этот человек снова обмануть его, с дымом и зеркалами? Но, слова тронули его сердце, и он не мог не уделить им внимания.

Отомо снова шагнул вперёд.

- Твоя первейшая цель – стать оммёдзи, верно?

- …

- На самом деле, я, наконец, успокоился, услышав эту фразу. Я знаю, что ты, безусловно, не откажешься от своей цели стать оммёдзи, независимо от того, с какими проблемами тебе предстоит столкнуться в будущем. Тогда, не волнуйся так сильно. Академия Оммёдо признает твои способности, и не будет проблем в достижении твоей цели, пока ты продолжаешь расти в своём собственном темпе.

Тук. Тук. Шаги Отомо звучали по коридору. Харутора неподвижно стоял какое-то время, а затем последовал за Отомо, который шёл впереди.

В Академии Оммёдо всё являлось загадкой, будь то здание, учебная программа, ученики или учителя. Но самым неизвестным элементом среди них являлось «Оммёдзи».

Но, это была его цель – стать оммёдзи.

Для того, чтобы соблюдать обещание Нацуме.

Для того, чтобы осуществить мечту Хокуто.

- … Отомо-сэнсэй.

Харутора принял решение, окликнув Отомо. “Да?” Учитель обернулся снова.

- Насчет битвы сикигами …

- Что такое? Не волнуйся, я быстро остановлю соревнование, прежде чем ты получишь травму.

Харутора тряхнул головой, отрицая шутку Отомо.

- Я хотел бы попросить вас о кое-чём – могу я поговорить с вами?

В результате их разговора, Харутора надел экипировку для кендо и одежду, защищающую от миазмов, перед выходом на арену.

Кёко нахмурилась, и даже Кон ошарашенно посмотрела на него. Харутора чувствовал лишь смущение, а его лицо покраснело под шлемом.

- Я не говорил, что хочу носить такую вычурную экипировку.

- Идиот, так как я согласился на твою просьбу, защита такого уровня естественна. Я буду ответственным, если ты получишь травму. Вот.

Тревожно сказал Отомо, протягивая деревянный меч Харуторе. На самом деле, этот деревянный меч был той вещью, о которой Харутора попросил Отомо – более точно, он просто хотел «оружие».

- Я использовал немного магии на него и, конечно же, на твою защиту. Потому, даже если ты получишь прямой удар, вероятно, не расколешься пополам, как и твой деревянный меч. Будь благодарен.

- Д-да, спасибо сэнсэй.

Харутора попробовал размахнуться деревянным мечом после того, как получил его. Он лишь немного практиковался в кендо на физкультуре в средней школе, но это было лучше, чем сражаться голыми руками.

- … Хорошо.

Он кивнул головой, сосредоточиваясь, и отвернулся от Отомо.

- Х-Х-Х-Харутора-сама? Этот наряд …?

Кон онемела на долгое время, увидев экипировку Харуторы. Парень неуклюже пожал плечами в протекторах.

- Слушай Кон, это мой план сражения.

- Д-да. … А? План сражения?

- Да, на самом деле, он очень простой, ты берешь на себя белого, а я разбираюсь с чёрным.

- … Э-э, эм, Харутора-сама? Вы имеете в виду. …

Лицо Кон наполнилось смятением, её большой хвост размахивал туда-сюда с тревогой, потому что она не знала, как реагировать.

Именно тогда--

- Что происходит?

Сердито сказала Кёко, её голос звучал чрезвычайно пренебрежительно.

- Это бой между сикигами, обыкновенная вещь в практических тренировках. В бою сражаются сикигами, практикующие не участвуют. … но я не буду останавливать тебя, если ты по-прежнему напуган.

- Замолкни, девка! Если ты посмеешь снова открыть свой рот, обращаясь к Харуторе-саме--

- Эй! Успокойся, Кон.

Со спины, Харутора спешно придержал Кон, готовую броситься вперёд, терпя щекотание от хвоста, и поднял её вверх. Ноги Кон пинали пустой воздух.

- Х-Х-Харутора-сама, пожалуйста, отпустите меня….

- Во-первых, не прерывай меня! … Курахаси, ты имела ввиду «то, как я выгляжу» сейчас, верно? Значит тебе всё равно, даже если я использую оружие?

- … Как невыносимо. Ты так сильно боишься моих сикигами, хотя и приказываешь своему сикигами издалека?

- В конце концов, у них есть катана и копьё, и у меня нету смелости встретить их безоружным.

Харутора легко признался, и Кёко подняла брови в удивление, выглядя так, словно не понимает значение этих слов. Затем, её глаза распахнулись, когда девушка поняла их смысл.

Харутора планировал также участвовать в бою и сражаться с сикигами.

- В-в-в-вы не можете, Харутора-сама!

- Да кого это заботит, разве на другой стороне не два сикигами? Твой размер и вес не сможет сравниться с ними, да и вообще нету шанса выиграть, когда ты сражаешься одна против двух.

- Ч-что, что ты имеешь в виду? В первую очередь, разве не знаешь, что при увеличение количества сикигами, сложность управления ими также увеличивается? Количество испытывает силу практикующего, не думай, что иметь больше сикигами несправедливо!

- Я не имел в виду этого, просто сказал, что со мной будет два на два.

Спокойно произнес Харутора, но Кёко хрипло крикнула:

- Не шути так! Что за практикующий будет делать что-то настолько глупое, как сражаться с сикигами! Это бой сикигами, только сикигами могут сражаться!

- Так я тоже сикигами.

Спокойно и объективно ответил Харутора из-под шлема. Ошеломлённая Кёко качнула головой.

Ученики на зрительских трибунах изумились от слов Харуторы. Конечно, Тэнма не был исключением, и реакция Нацуме была такой же. Единственным исключением являлся Тодзи, который смеялся с самого начала.

- Сэнсэй разрешил.

- Это правда, сэнсэй?

- Правда.

- Может ваши мозги сломаны?

- Это неприятно слышать, Кёко-кун. Но такой настрой очень хорош.

- … Думаю, вы не отрицаете этого.

Харутора опустил Кон и взглянул на Отомо. Кёко, казалось, находила трудным для принятия такое развитие ситуации из-за полного признания вины учителем, тихо пробормотав: “… Как такое могло случиться?”

- Пора начинать. Тем более, это ты предложила сражение первой.

- … Вы серьёзно?

- Кстати! Я не прерву тебя, если захочешь остановить бой, поскольку я, в любом случае, как раз собиралась составить тебя компанию в нём.

Сказав это*, Харутора слабо улыбнулся, а Кёко стиснула зубы, увидев это. Она была так зла, что всё её тело тряслось.

Затем, яростно подняв голову, девушка посмотрела на зрительскую трибуну.

- Нацуме-кун, так это путь Цучимикадо? Ты не планируешь остановить его?

- … Гхм!

Нацуме, которую внезапно выделили, одеревенела, становясь напряженной, словно её приговорили к камере смертников и выдали пистолет для исполнения.

- Нацуме-кун!

- …

Нацуме не отвечала на крик Кёко. Её взгляд быстро направился к Харуторе, словно спасаясь.

Тем не менее, Харутора даже не взглянул на Нацуме.

- Не заходи так далеко. Это я сражаюсь с тобой, не Нацуме.

Кёко перевела свой взгляд из-за равнодушного отношения Харуторы. Она безмолвно смотрела на парня долгое время, словно избавляя себя от сомнений и затем, наконец, произнесла имена своих стражей.

Якши показали себя снова.

Ученики на зрительских местах переговаривались, и Нацуме, наблюдавшая за развитием событий со стороны, невольно поднялась.

- … Меня не волнует, если что-то случится с тобой.

Лицо Кёко немного побледнело, сказав это предупреждение, но Харутора не ответил, снова вращая мечом, чтобы вспомнить ощущения.

- Х-Х-Х-Харутора-сама. Простите мой протест, но я не могу согласиться с этим планом. Это моя обязанность сражаться с врагом, так что, пожалуйста, Харутора-сама стойте позади….

- Нет.

Кратко прервал Харутора, отказывая мольбе Кон.

… Но, затем его вид расслабился.

- В конце концов, я вообще не понимаю способы использования сикигами.

- П-п-пусть этот маленький вопрос не беспокоит вас, Харутора-сама. …

- Извини, но это бессмысленно. Даже если не понимаю пути использования сикигами, я до сих пор могу найти свой собственный путь.

Сказав это, Харутора положил руку на маленькую голову сикигами, дважды похлопав её.

- Потому, я хочу начать с самого прямого метода. Это не значит, что я не доверяю тебе, и также, есть хороший шанс, что я сдамся.

- Н-Н-Но …

- Не делай такое лицо, у меня есть немного боевого опыта. Я рассчитываю на тебя, напарник.

- …

Кон смотрела на Харутору, беспокойство появилось на её невинном лице. Через несколько мгновений, она поджала губы и молча повернулась к Кёко и её сикигами.

- … Эй, он серьёзно?

- Ни в коем случае, он …

Поскольку ученики смотрели за боем с трибун, перешептываясь друг с другом, звук их разговоров становился всё громче и громче. Голоса, изначально, недооценивающие и недовольные, постепенно становились шокированными и взволнованными. Шум распространялся во всех направлениях, и Харутора целенаправленно заблокировал его в своём разуме.

Он позволил своему сознанию сфокусироваться на сражение перед ним.

Парень надеялся получить полезный опыт в этой битве.

- … Выглядит так, словно обе стороны готовы.

Когда Отомо заметил это, его голос прозвучал над всем полем магической битвы, и все сразу замолчали.

- Тогда – Начали!

Схватка сикигами началась после этой команды.

- Ужасно, я почти не могу смотреть на это.

- …

Он пристально смотрел на сражение из угла арены, в тени колонны, позади зрительских мест.

Якши, которых контролировала Кёко, в настоящее время яростно сражались против Харутору и Кон на арене. Но сикигами Кёко, казалось двигаются не очень проворно, может потому что их оппонентом являлся человек, и Кон тоже не могла сфокусировать свой разум на том, чтобы разобраться со своим противником, беспокоясь о Харуторе. Только Харутора не испытывал колебаний, но, в данный момент, парень катился по земле после того, как был послан в полёт копьём черного сикигами – Кокуфу.

- Это сикигами, выбранный Королём?

- … Король Полярной Звезды ещё не проснулся и, прямо сейчас, только незрелый ребёнок. Это человеческая эмоция хотеть поддерживать тесные связи с другими.

- Но подумать, что он выбрал такого жалкого мальчишку, какое расстройство.

- Совершенно верно.

Он, действительно, казался очень недовольным, даже чувствовал злость. Он ощущал, что не только сияние Короля Полярной Звезды, но даже его собственные идеалы и верность попираются и загрязняются.

Когда король проснётся, он, несомненно, сразу же исправит это безобразие.

Но, независимо от того, как скоро это будет, он не мог позволить королю делать такие жалкие действия. Не мог терпеть такое.

Должен быть кто-то рядом с ним, ведущий его, пока король не проснётся.

Кроме того, он считал, что являлся единственным подходящим для этой тяжёлой обязанности.

Часть 3

- О чём ты думал?

Харутора снял протекторы для кендо после того, как бой закончился, и теперь сидел на скамейке в раздевалке. Нацуме ворвалась сюда со зрительских трибун, почти отправив его в полёт. Только Харутора и Кон были в раздевалке. Тодзи также пришел навестить Харутору, но подошёл позже Нацуме.

- О чём я думал. … Что ты имеешь в виду?

- Конечно, я говорю о бое только что! Подумать только, ты вышел на поле и сражался против сикигами, сошёл с ума? Что бы ты делал, если поранился?

- Вот почему я так оделся.

- Это просто бессмысленно. Тем более, что твоим оппонентом являлись Якши, ты мог бы потерять свою жизнь, если бы был небрежен.

Нацуме очень сердилась, её лицо покраснело, пока она безостановочно ругала его. Харутора наморщил лоб и закрыл рот, сев на скамейку, так как, в конце концов, его всего покрывали синяки, и он был не в состоянии опровергнуть эти слова.

Результат боя не превзошёл чьих-либо ожиданий, и Харутора с треском провалился.

Защитные сикигами Кёко, Хакуо и Кокуфу, являлись оппонентами Харуторе, с которыми он не мог состязаться ни в движениях, ни в боевых навыках. «Сикигами модели G», продающиеся Агентством Оммёдо, имели невероятные боевые навыки и техники даже безоружными, а Хакуо и Кокуфу освоили меч и копьё соответственно.

Конечно, они полагались на контроль своего мастера, чтобы использовать эти способности. Навыки Кёко в управления Якшами были довольно хороши, даже если она использовала двух одновременно. Кёко, очевидно, немного колебалась в начале из-за того, что её противником являлся человек, но, либо она изменила свои мысли, либо ей наскучила игра Харуторы, так как девушка прекратила быть милосердной, и Харутора с Кон стали не в состоянии парировать яростные атаки. Конечно, Кёко атаковала тупой частью клинков с самого начала. Сикигами, под её управлением, ловко использовал кончик копья, атакую Харутору, толкая его, давя и отбрасывая назад, как только пожелала бы его госпожа.

Зрители на трибунах, которые смотрели, затаив дыхание в начале, в конечном итоге, засмеялись и иронично шутили; среди них, Тодзи являлся тем, кто взорвался наиболее бессовестным хохотом. …

- Почему ты не сопротивлялся немного серьёзнее! Я не согласен с тем, что сказала Курахаси Кёко, но размахивать деревянным мечом и стоять на поле боя со своим сикигами - это смехотворные действия!

- Я, я очень серьёзен.

- Ты правда считаешь, что эта битва очень «серьёзна» ?! Над тобой издевались, и люди, смотрящие за ней, смеялись… Может ли так быть, что это тебя не задевало?

Нацуме кричала с покрасневшим лицом, выглядя довольно безумной. Но Харутора чувствовал себя запутанным, нежели несогласным или задумчивым. Он действительно не понимал, из-за чего Нацуме была такой рассерженной.

Кроме того, хотя она спросила его «может ли так быть, что это тебя не задевало», в действительности, Харутора не чувствовал ни капли недовольства, даже если и проиграл бой. По крайней мере, бессилие и чувство пустоты, от вчерашних занятий, не захлестнули его сердце.

Он ни испытывал недовольства поражением, ни выставлял себя в выгодном свете, а ощущал чувство чего-то нового, словно впервые поймал свой собственный темп. Полное принятие проигрыша Харуторой привело Нацуме в ярость, но незрелый сикигами не был достаточно проницателен и не смог заметить тонкие изменения в сердце своего мастера.

- … Х-Х-Харутора-сама. …

Кон слегка потянула подол формы Харутору, стоя за его спиной.

- … Э-э-это нормально, позволять ей бессмысленно ругать вас вот так?

- Уф, идиотка.… Разве я не ясно вчера сказал? Она следующий наследник основной семьи, и, в настоящее время, я её сикигами.

- … Н-но …

Взгляд, даже более недовольный, чем у Харуторы, появился на невинном лице сикигами, не только из-за проигрыша в сражение, но также из-за отсутствуя возможности опровергнуть злые слова Нацуме.

Та же молча уставилась на Кон, пока они двое шептались. Даже Кон могла только молчать, когда этот озлобленный, словно проклятие, взгляд смотрел на неё.

Харутора вчера рассказал Кон об обстоятельствах, связанных с Нацуме, и она, безусловно, ясно различала, что Нацуме из основной семьи, даже если её отношение к людям, отличным от Харуторы, не изменилось.

Даже так, она всё ещё пыталась защитить своего мастера.

- … В этот раз Харутора-сама проиграл из-за э-э-этого деревянного меча, который приготовил улыбчивый липовый оммёдзи.… Это, определенно, не из-за навыков Харуторы-самы …!

- Деревянный меч?

Нацуме могла лишь спросить, услышав оправдания Кон, а Тодзи, изначально скрестивший руки на груди и молча стоявший в стороне, заговорил, словно подумал о чем-то удивительном:

- Так проблема в этом? С этим трюком, действительно, немного не повезло. Харутора, ты изначально планировал использовать эту возможность, верно?

- П-подожди, о чём ты говоришь?

- Разве ты не заметил? Перед тем, как бой закончился, ритм атаки этого черного сикигами стал довольно однообразным, возможно, из-за привычки или небрежности. В это время, Харутора был занят защитой самого себя, пока незаметно оценивал расстояние, планирую увернуться от атаки копьем и получить преимущество, подобравшись вплотную к врагу.

Кон бодро кивнула головой позади Харуторы, услышав объяснение Тодзи, но сам Харутора лишь смущенно склонил свою голову.

На самом деле, парень использовал разницу в радиусе оружий, сократив дистанцию между ними, ему даже удалось успешно привлечь и уклониться от атаки Кокуфу, приблизившись за мгновение.

Но, как только он собрался сделать всё возможное и ударить со всей силы, деревянный меч, которым он размахивал, внезапно разломился пополам в воздухе – и более того, казалось, что он разорвался изнутри.

- … Разве он сломался не из-за атаки доспеха противника?

- Мм…. Я следил за атаками всё время, и, действительно, я не совсем уверен, что произошло. Но сэнсэй честно сказал, что он «использовал магию» на нем, и это, вероятно, результат постепенного накопления ударов, полученных прежде. Это показывает, что атаки противника были слишком сильны, потому я не могу как-либо сомневаться в этом.

- Э-это не так, это ошибка этого ли-липового оммёдзи.

- Липовый оммёдзи. … Когда деревянный меч сломался, я тоже рассердился на этого негодного учителя. Но, в любом случае, это просто ещё одна неудача.

Харутора сухо улыбнулся, пытаясь успокоить разбушевавшийся гнев своего сикигами.

Тем не менее, он бессознательно глянул на Нацуме и заметил, что лицо его друга детства стало более бледным, чем раньше.

- … Это слишком нелепо. – Нацуме дрожала, говоря это.

- А? П-почему?

- Я не знаю какую магию использовал Отомо-сэнсэй, но он должен был укрепить деревянный меч, чтобы он смог выдержать атаки Якши, верно?

- А, если вспомнить, он говорил нечто подобное. … Так что?

- Ты тупой! Подумай, ты участвовал в сражение, где магически укреплённый меч раскололся пополам! Ты должен осознавать это, да!

Сейчас, рёв Нацуме звучал даже более сердитым, чем когда она только ворвалась в раздевалку. Харутора вздрогнул от неожиданности, смотря на Нацуме, но та, видимо, даже не собиралась посмотреть на него.

Её правильное лицо исказилось от тревоги и других эмоций.

- Ты слишком самоуверен, как ты можешь считать себя Цучимикадо, поступая так? Магия крайне опасна! Так как ты туп, используй свои тупые мозги, чтобы немного подумать, прежде чем действовать!

Её голос задрожал ближе к концу, и тон становился всё более и более серьёзным.

Харутора, наконец, не выдержал, услышав этот упрёк.

- … Это «приказ», мастер?

- Что?!

- … Я очень извиняюсь, что поставил тебя в неловкое положение снова, но, к сожалению, таковы мои методы, и если тебе они не нравятся, тогда лучше поспеши, и освободи такого сикигами, как я.

Харутора надулся и отвернул голову, сказав это. Глаза Нацуме распахнулись, и она замерла, потрясённая, не в состоянии остановить дрожь в своих плечах.

Слезы начали заполнять глаза, смотревшие на Харуторы с истерикой.

Затем, она подавила эмоции всей оставшейся силой воли.

- … Если ты думаешь, что эти методы работают, тогда почему ты просто не уходишь …

Сказав это, Нацуме развернулась спиной к Харуторе и остальным – Она выбежала из раздевалки, не оглянувшись, а её связанные волосы развевались из стороны в сторону.

- … Х-Харутора-сама …

Кон смотрела на Харутору, не зная, что делать. Даже Кон, недовольная жестким отношением Нацуме, была беспомощна, столкнувшись с таким гневом. Харутора бессильно уронил голову, и решил игнорировать своего взволнованного сикигами.

Тодзи слегка вздохнул.

- … Она сказала это, потому что беспокоится о тебе.

Его взволнованные эмоции мгновенно остыли от этих слов.

- Знаю.

Ответил Харутора. Его голос давно потерял то чувство чего-то нового, словно он нашел свой темп, которое слышалось в нём совсем недавно.

Второй день, с тех пор, как он поступил в академию, закончился вот так. Харутора глубоко вздохнул перед хорошим другом и сикигами, который волновался о нём.

На самом деле, ситуация уже начала меняться к этому времени.

Это произошло в такой форме, которую Харутора и другие никак не ожидали, и в таком месте, о котором они не были осведомлены.

Часть 4

На следующее утро.

Харутора наклеил несколько исцеляющих талисманов, чтобы синяки от вчерашних травм исчезли. После того, как он зашёл в классную комнату, парень сразу ощутил, что атмосфера казалась немного странной. Хотя он не мог сказать почему, но она отличалась от двух предыдущих дней.

Он действительно не знал, откуда пришло это ненормальное чувство, даже подумал, что винить следует его, когда в изумлении проходил мимо трибуны.

Нацуме уже сидела на своём месте. Она сразу же отвернулась к окну, как только увидела входящего в класс Харутору. В конце концов, эта реакция не была неожиданной, после их крупной ссоры, но Харутора всё ещё чувствовал груз на сердце.

Тодзи планировал сохранять дистанцию для наблюдения за сегодняшней ситуацией, потому Харутора сел там же, где и вчера.

Он молился от всего сердца, надеясь, что сегодняшний день пройдёт плавно и однообразно.

- … Д-доброе утро, Цучимикадо-кун.

- Э? А, доброе утро…

После того, как Харутора сел, три ученицы вместе подошли к нему.

Харутора видел их раньше, они были его одноклассницами, но он никогда не здоровался с ними, так как не знал имён. Он удивленно посмотрел на лица девушек.

- Эй, ты сейчас свободен?

- … Ну, думаю да. … Ч-что такое? Вам что-нибудь надо?

- Нет, мы, на самом деле, не…

Одна из них застенчиво говорила. Две другие подбивали её сзади, призывая поторопиться и, тем самым, запутав Харутору.

Может они здесь, чтобы поиздеваться над новым учеником? Может, одноклассники, наконец, начали действовать на третий день после того, как он поступил. Что, если они чувствовали, что он является бельмом на глазу? Но как только Харутора забеспокоился о себе…

- В-вчерашний бой был восхитителен, но твои травмы не так плохи, верно?

- Что? О, спасибо. Эти мелкие травмы ничто.

- Здорово. Но я действительно удивилась, я никогда бы не подумала, что кто-то будет сражаться с сикигами деревянным мечом.

- Д-действительно.… Никто не будет так делать.

Заикаясь, ответил Харутора, и две девушки, стоящие позади, внезапно выдвинулись вперёд, услышав это.

- И противником являлись защитные сикигами Курахаси-сан, верно? Это так невероятно!

- Я-я не знаю много об этом. Но, я думаю.… Это не то, что можно назвать невероятным?

- Тогда, почему ты сам сражался?

- Почему. … В конце концов, я не знаю, как использовать магию, и не понимаю, как управлять сикигами в бою. … Так что я хотел, по крайней мере, хоть немного помочь – вот и всё.

- Ничего себе! Ты сражался из-за этого?

- Невероятно!

Три девушки тихо вскрикнули в ряд. Харутора, по-прежнему неуверенный в том, что происходит, был вынужден принять озадаченное выражение.

Затем, два ученика, наблюдавшие издалека, окликнули девушек и воспользовались возможностью, чтобы приблизиться к Харуторе.

Они немного натянуто улыбались парню.

- … Привет, вчера был действительно не лучший день, Цучимикадо. Ты довольно смелый, раз не убежал, как цыплёнок.

- Ага, я бы быстро сбежал в самом начале, если бы сражался против Курахаси.

Два ученика, казалось, немного стыдились того, что за два прошедших дня ни разу не поговорили с ним, в отличие от беззаботных девушек. Даже если они не могли скрыть своё смущение, всё равно показали искреннюю доброжелательность и заинтересованно говорили с Харуторой. Действия этого парня заставили их почувствовать удивление в глубине сердца.

- Я не видел защитных сикигами Курахаси долгое время, разве они не профессионального уровня? И их даже два!

- Но, разве не семья Курахаси специально создала их, чтобы соответствовать ей? Это не слишком маловероятно, верно?

- Большинство защитных сикигами приспособлены так, чтобы соответствовать своему мастеру, разве это не стоит уйму денег? Это невероятно, что ты пошел и сражался, полагаясь только на деревянный меч.

- Отомо-сэнсэй слишком непредсказуемый, я даже сначала подумал, что это шутка.

Ученики столпились вокруг Харуторы, свободно болтая о своих чувствах по поводу вчерашнего, даже обходясь с Харуторой, словно его здесь не было.

Именно тогда--

- Э-э, Харутора-кун? – один из немногих знакомых подошел к нему, чтобы поговорить.

Это был Тэнма. Даже если он удивился обстоятельствам, в которых прибывал Харутора, по-прежнему мгновенно заметил ситуацию и вмешался.

- А, Т-Тэнма….

Спаси меня – молча умолял Харутора. Тэнма мог лишь засмеяться, увидев такое жалкое выражение.

- Вчера тебе было действительно тяжело. Но ты правда удивил меня, твоё тело в порядке? - он сказал это обыденным тоном.

- Я в порядке, извини, что заставил тебя беспокоиться.

- Не говори так. Но, Харутора-кун, так значит, у тебя есть защитный фамильяр, хах. И более того, такого фамильяра не купишь в магазине, верно?

- Э, ага…

- Точно! Эй, Цучимикадо-кун, можешь показать нам маленького сикигами снова?

- А, мне тоже! Я хочу увидеть!

Девушки мгновенно проявили большой интерес, услышав о защитном сикигами, и Харутора растерянно отправил вопросительный взгляд Тэнме. Парень в ответ кивнул головой, улыбаясь.

- … Кон.

Хотя её приказали спрятаться, Кон всегда сопровождала Харутору и также слышала их разговор. Защитный сикигами материализовался, как только Харутора вызвал её.

- Ваа, так здорово!

- Уах! Как мило!

Глаза одноклассников сверкали, особенно девушек, которые выглядели слишком взволнованными, продолжая называть Кон милой, и даже протягивая руки, чтобы коснуться её. Кон одеревенела от этой внезапной бестактности, паника отражалась в её голубых глазах.

- Х-Х-Х-Харутора-сама?!

- … Прости меня, Кон. Просто потерпи немного.

Харутора чувствовал, что поступил с Кон, как с жертвой, спрятав вину в сердце. Хвост и пара маленьких ушей Кон встали в панике, и Харутора мог лишь притвориться, что не видит этого.

- Этот защитный фамильяр действительно юн, теперь я вижу это с близкого расстояния. Цучимикадо, может это тот тип девушек, который тебе нравится?

- Конечно нет.

- … Кажется, она высокоуровневый сикигами? Ясно, значит ты заставляешь сикигами такого типа обслуживать тебя.

- Я сказал, что это не так!

- Он паникует, как подозрительно.

- Может вы принимаете ванну вместе!

-Уах, извращенец--

- .. Почему вы не понимаете слова, которые я говорю.

Возможно, паническая реакция хозяина и слуги выглядела очень смешно, потому ученики, столпившиеся у Харуторы, засмеялись один за другим. Неразбериха в сердце Харуторы по-прежнему не исчезла, но лица перед ним больше не были нечитаемыми и холодными, как два последних дня, и вместо этого, его окружали улыбки. Они действительно смеялись над ним, но с доброжелательностью к Харуторе, скрытой глубоко в их словах.

- Дурак.

Именно тогда, голос раздался из конца классной комнаты.

Этот человек выплюнул слово дерзким тоном. Харутора обернулся и увидел другого ученика, чьё лицо он вспомнил, но имени не знал. Ученик обозревал шумную группу вокруг Харуторы, а его ноги лежали на столе.

- … Это парень, который даже не знает, что защитный фамильяр, служащий ему, является высокоуровневым сикигами? Как подобает известной семье.

Тон парня содержал отвращение, и шумные одноклассники замолчали от этих слов, а счастливая и наполненная смехом атмосфера внезапно замерзла.

Харутора поспешно крикнул: “Кон!”

Та стряхнула руки учениц и прыгнула, мгновенно остановившись в воздухе. Зов Харуторы, очевидно, предназначался не для атаки, но чтобы удержать Кон от преподавания урока грубому парню. Кон схватила рукоять своего вакидзаси обратным хватом, словно охотясь на добычу перед ней, но была остановлена. Её недовольное «Ууу» являлось лучшим доказательством.

- … На самом деле, ты понимаешь, что такое самоконтроль или нет?

- Н-н-но…

Харутора прищурился, глядя на умоляющую Кон, и её хвост упал в депрессии.

С другой стороны, ученик, которого почти атаковали, поспешно убрал ноги со стола, едва не упав со стула.

Он, вероятно, не ожидал, что легкомысленный сарказм спровоцирует атаку сикигами, и его лицо окаменело от испуга.

Одна из учениц смогла лишь рассмеяться над паникующей внешностью этого парня. Смех распространился не только вокруг Харуторы, но весь класс наполнился звуками хихиканья. Ученик, над которым смеялись, рассердился и смутился, его лицо помрачнело и покраснело.

Однако. … “Прости” – Харутора встал, низко поклонившись.

Ученики вокруг него смотрели в изумлении, ошеломлённые сценой его извинения. Мех на хвосте Кон взлетел, как иглы, словно она получила сильный удар.

- Извини за беспокойство, знаю, я бельмо на глазу, но…

Он поднял голову, смотря прямо на ученика, который чуть не упал от удивления.

- Я по-прежнему хочу подружиться со всеми вами. Я также хотел сказать это Курахаси-сан вчера, но могли бы вы быть снисходительными ко мне? Я приложу все усилия, чтобы вернуть ваше уважение.

Класс погрузился в тишину.

Это хорошо. Он не хотел сходить с ума из-за саркастических замечаний и, вместо этого, стыдил себя. В частности, мог понять недовольство, с которым говорил другой человек

Кон плавала в воздухе, смотря на своего мастера в изумлении, и выражения одноклассников, окружающих Харутору, выглядели похоже. “А, это. …” – парень, перед которым Харутора заранее извинился, запнулся, не зная, как ответить.

Странно тихая атмосфера постепенно распространялась по классу.

Девушка, которая первой заговорила с Харуторой, нарушила тишину. Она приободрилась, весело сказав:

- … Ты всегда говоришь о других, но не способен контролировать даже простых сикигами, которых сэнсэй создавал на практических занятиях? И, вероятно, ты не сможешь использовать защитного сикигами, да?

- За-замолкни. Я не использовал всю свою силу тогда! А также, эти методы отличаются от автономного управления!

- Ты говоришь так, но я помню, что ты выдохся к концу.

- Разве это так не всегда после начала! И к тому же, не ты ли не могла стоять некоторое время после!

Ученик опроверг слова девушки, когда она закончила говорить. Атмосфера немного расслабилась, так как это, очевидно, являлось необоснованным. Харутора чувствовал себя тем, кому действительно нужно спасение, в отличие от парня, которого дразнил весь класс.

- В-в любом случае, Цучимикадо. Тебе лучше чётко понимать, что я не переношу твой вид или тот вчерашний бой!

Парень восстановил своё высокомерие, свирепо бросая оскорбительные слова снова, но резкого тона больше не было слышно.

Харутора улыбнулся.

- Я запомню это, и также, можешь звать меня Харутора.

- …

Парень повернул голову, хмыкнув в ответ.

Харутора не ненавидел этот способ поладить друг с другом. Он не хотел принуждать себя подружиться со всеми, не был уверен в том, что смог бы это сделать. Даже если люди сочтут его раздражающим, он предпочел бы ясно высказаться в лицо, нежели сплетничать в тени.

Харутора развернулся, поблагодарив глазами девушку, что спасла его.

- Верно, я по-прежнему не знаю ваших имён, не могли бы вы воспользоваться этой возможностью, чтобы сказать их мне? Нормально, если все будут звать меня Харуторой.

- Хорошо, значит Цучи?

- Ты вообще не слушала меня.

Кривая улыбка Харуторы снова наполнила класс весельем. Тэнма представил себя снова, и остальные называли свои имена, последовав за ним. Парень в конце класса умышленно цокнул, но уголки его губ слегка приподнялись.

Новая сцена появилась в классе.

Кон тупо уставилась на происходящее, словно все забыли о ней.

Нет, это не просто Кон, это был кто-то ещё--

- … Я никогда бы не подумал, что события будут развиваться так.

Внезапные слова заставили Нацуме вскрикнуть от удивления, слишком привлекая внимание, и она поспешно обернулась к источнику, чтобы скрыть свой изначально высокий голос.

- Т-Тодзи…

- Хм, было бы невероятно, если бы он добился этих результатов, делая это нарочно. … Но он просто плыл по течению, не планирую ничего, потому люди, которые не могут делать такие вещи, вероятно будут немного завидовать, увидев это…

Сказав, Тодзи взглянул на Нацуме.

- … Ты так не думаешь?

- Чт…. Что за глупости ты говоришь….

Ответила Нацуме тихим шёпотом, отвернув голову, чтобы избежать взгляда Тодзи.

Тем не менее, её уклончивый взгляд, естественно, обратился на Харутору. В настоящее время, парень находился в центре внимания одноклассников, и глаза Нацуме ясно отразили удивление и раздражение, когда она посмотрела на него.

Рассуждая с точки зрения логики, эти люди были её одноклассниками уже полгода, а Харутору, мальчика из побочной семьи, она знала ещё с детства.

С обеих сторон находились люди, которых она знала, но они не стали друзьями в такой мере, чтобы она могла протянуть руку и коснуться. Нацуме молча смотрела, и это единственная вещь, которую могла сделать. Её лицо выражало необъяснимую боль, и беспокойство промелькнуло на лице Тодзи, когда он взглянул на неё.

- … Не заставляй себя.

- Я, я не заставляю себя! Почему ты говоришь полный бред прямо сейчас?

Взволнованно вскрикнула Нацуме, явно заставляя себя. Тодзи безразлично пожал плечами.

Тогда--

- Ясно, мои извинения. На самом деле, у меня был хороший друг, который летом поссорился с этим идиотом, потому что она заставляла себя, и они так и не помирились.

- …!

Сердце Нацуме подпрыгнуло, и она повернулась к Тодзи. Парень смотрел на Харутору и остальных, его взгляд казался немного ностальгичным, и самоуничижительная улыбка, не похожая на те, которые он показывал, появилась на его лице.

- Это горький опыт для меня, и я не хочу, чтобы подобное повторилось.

- …

Нацуме опустила голову, не зная, что делать, а её тело напряглось под формой.

Её взгляд казался напуганным и очень упрямым. Эта робкая Нацуме выглядела, как обычная девушка в его глазах, потому что Тодзи знал её настоящую личность. Он незаметно вздохнул, подняв одну бровь.

Затем, его взгляд устремился ко входу в комнату.

Курахаси Кёко вошла в класс.

Кёко заметно удивилась, столкнувшись с сценой в комнате, и, после понимания ситуации, показала ошеломлённый вид. Тодзи почти рассмеялся. Может, Харутора сокрушался и не знал, как с ней бороться, но в глазах Тодзи, эмоции были ясно написаны на её лице и довольно просты для понимания.

- … Вероятно, мне тоже скоро придется действовать.

Тихо пробормотал Тодзи. Харутора, несомненно, выглядел бы недовольным, если услышал его слова. Потому что каждый раз, когда Тодзи планировал какую-то хитрую идею, в его тоне всегда содержался этот восторг.

Часть 5

После того, как закончились утренние занятия, наступило время полуденного перерыва.

- … Могу я отнять немного твоего времени?

Харутора изначально думал о том, что юба удон, который он ел последнее время, был очень плох, и в этот раз собирался попробовать темпура удон. Как только он приготовился идти в кафетерий академии, Кёко, ожидавшая неподалеку, позвала его.

События, произошедшие вчера, всё ещё не улеглись, и даже Харуторе показалось неожиданным, что она позвала его. Он был настороже, в первую очередь тихо сказав: “Кон, не показывайся”. … Он уже получил некий опыт в управлении своим сикигами.

Чувство нежелания пришло от его ног, и Харутора мог лишь вздохнуть. Даже с поражением, которое они вынесли вчера, её боевой дух, казалось, не ослабел.

… Я никогда не замечал, что Кон имеет такую свирепую личность, когда мы находились в общежитие…

В конце концов, он не мог просто робко уклониться от неё, и, так как последствия длились уже слишком долго, он должен был решить это. Поэтому Харутора ответил Кёко, которая не смогла скрыть свой удивлённый вид: “Хорошо, нет проблем” - и последовал за ней.

Кёко привела Харутору к пожарной лестнице сзади здания академии. Люди обычно не приходят в это место, потому им не надо волноваться, что их увидят. Если бы это была нормальная старшая школа, то, с большим шансом, несовершеннолетние хулиганы, сидя на корточках, тайком курили бы в этом месте, скрываясь от контроля учителей.

- …Что тебе надо от меня?

В любом случае, Кёко определенно собиралась говорить о вчерашней схватке сикигами. Первоначально, Харутора думал, что девушка остыла после победы, но, казалось, что она все ещё хотела что-то выразить.

В то время, когда Харутора беспокоился, думая, что он действительно не слишком хорош в общении с такими упрямыми девушками, Кёко внезапно сказала:

- …Я действительно сожалею о вчерашнем.

Харутора мог лишь сомневаться в собственном слухе.

Он уставился на Кёко, не способный ничего сказать от удивления. Лицо девушки покраснело, и она отвернула голову, а её прекрасные волосы развевались в воздухе.

- …Даже если всё закончилось так, я не хотела вызывать своих сикигами, и все мои обиды изначально были направлены на Отомо-сэнсэя.… В любом случае, я действительно сожалею о том, что всё вышло из-под контроля.

-Нет, пожалуйста, не говори так. Всё заключалось в ошибке Кон, которая внезапно атаковала, тебе не нужно извиняться передо мной.

Недовольное присутствие Кон почувствовалось рядом, и, естественно, Харутора выбрал игнорировать его.

… Что происходило?

Может, атмосфера в классе изменилась, и это привело к инверсии её отношения? Нет, его впечатление о Кёко, определенно, состояло в том, что она не из тех, кто легко уступает любым изменениям. Тем более, она открыто бросила вызов Отомо и твердо отстаивала, что не изменит свою философию, даже если весь класс будет на стороне Харуторы.

Затем, её отношение внезапно заменилось чем-то, что даже можно назвать скромной вежливостью. Харутору снова сбили с толку, и он сомневался, а не скрывался ли за всем этим какой-то секрет.

… Гхм, но …

Независимо от того, какие коварные идеи были у Кёко за спиной, это являлось хорошей возможностью, чтобы правильно поговорить с ней.

- … Эй, позволь спросить, ты на самом деле не ненавидишь меня, а просто хочешь использовать, чтобы атаковать Нацуме, не так ли?

Куй железо, пока горячо, так говорят. Он спросил прямо, и, как и ожидалось, на лицо Кёко отразилось огорчение.

- Почему ты хочешь это сделать? Какие у тебя причины для этого?

- … Это мои личные дела.

- Какие личные дела?

- Знаешь, когда девушка говорит о личных делах, вежливо прекратить спрашивать.

- Но ты втягиваешь меня в свои, так называемые, личные дела, да? Я обещаю, что не скажу ему, но правда ли ты ненавидишь Нацуме так сильно?

Кёко замолчала, не в силах скрыть своё раздражение. Харутора спокойно ждал её ответа, наконец, заставив её смиренно вздохнуть.

- … Я встретила Нацуме-куна раньше, когда мы были … маленькими.

- Ч-что ты сказала?

Харутора очень удивился, услышав это неожиданное признание. “Серьёзно?” – пробормотала Кёко, поворачивая тело, женственное движение, выглядящее чрезвычайно мило.

- Ты не должен так удивляться. Я прямой потомок семьи Курахаси, а Нацуме-кун из главной семьи Цучимикадо.

- Эм. … так ты говоришь, что вы встретили друг друга, потому что ваши семьи известны?

Спросил Харутора, но взгляд Кёко подскочил в изумление, словно она увидела пришельца.

- Ты серьезно?

- П-почему ты спрашиваешь, я сказал что-то не так?

Кёко глубоко вздохнула, и Харутора чувствовал, что он все больше и больше походил на дурака.

- Слушай внимательно. Семья Курахаси изначально являлась побочной ветвью Цучимикадо, мы просто иначе называемся. Наша семья отделилась уже очень давно.

Харутора слушал в изумление, заметив только тогда, что он даже больший дурак, чем предполагал.

- П-постой! … Что это значит? Это правда? Может так быть, что мы родственники?

- Тебе не нужно сомневаться, это верно, мы – родственники.

Харутора покачал головой в недоумении, услышав безоговорочный ответ Кёко.

Затем, он спокойно спросил: “… Кон, ты знала об этом?”

Хотя он не получил ответа, явно ощущал, что Кон намеренно не отвечала, беспокоясь о его чувствах. Это положительный ответ. Факт того, что он был невежественен, когда даже собственный сикигами знал об отношениях семьи, сильно его потряс.

- Эм… Я, я понял! Не обращая внимания на дела семьи Курахаси – Так что? Ты встретила Нацуме раньше, так может, между вами случилась большая ссора в то время, и ты не забыла свои обиды даже сейчас?

- … Он не помнит.

- Что?

- Он забыл о том, что мы встречались раньше.

Тихо пробормотала Кёко. Харутора беззвучно закрыл свой рот, не из-за слов Кёко, но из-за её подавленного вида.

Только тогда Харутора осознал, что хоть он видел суровые и злые выражения Кёко, это был первый раз, когда он действительно смотрел на её лицо. Внезапно, неосмотрительная депрессия отразилась на её лице, и Харутора бессознательно запаниковал.

- … Тогда у вас были хорошие отношения?

- Мы встретились лишь однажды.

- Что! Тогда ты не можешь винить его за то, что он не помнит! Разве это не то, что произошло, когда вы были маленькими?

Действительно, Харутора не мог не знать об этом человеке, если детские отношение Нацуме и Кёко являлись достаточно близкими, чтобы оставить глубокие воспоминания. Даже если Харутора и Нацуме отдалялись на какое-то время, они все ещё играли вместе во время начальной школы.

Но--

- Я помню очень ясно.

Кёко говорила, словно была неправа, она выглядела довольно серьёзно.

- Потому что мы пообещали…

- Ч-что пообещали?

- …

Кёко не ответила дальше. Она не выпускала никаких слов, только сожалеющее и печальное дыхание.

Затем, вдруг бросила сомнительный взгляд в сторону Харуторы.

- … Позволь спросить кое-что. После летних каникул, Нацуме-сан, внезапно, начал использовать ленточку, чтобы связывать свои волосы, это то…

- А? – воскликнул Харутора, сразу заметив, что эта проблема являлась чрезвычайно хлопотной. Не только элегантные волосы Нацуме были редки среди мужчин, она даже заплетала ленточку в них, и, естественно, что люди будут сомневаться.

- Э, э-э-это? С этой прической, он похож на девчонку, верно? На самом деле, внутри неё магия. Эта ленточка не обычная, а инструмент семьи, и потому он выглядит, как девчонка, хотя явно парень, хахаха.

Харутора лгал, неуклюже скрывая это улыбкой.

Парень не знал, почему Кёко выглядит, словно получила сильный удар, услышав его объяснение. “От семьи …” – она прошептала, словно заставляла себя принять истину, которую давно предчувствовала, но не желала признавать. Харутора не понимал, почему Кёко показала такую реакцию, и мог лишь удивиться.

Кёко прикусила губу, абсолютно не обращая внимания на замешательство, появившееся на лице Харуторы.

- … Ясно, так это правда, я знала, что это так.

- Ч-что ты имеешь в виду под этим?

- Разве нужно говорить? Нацуме-кун не видит ничего, кроме себя и семьи Цучимикадо. … Нет, его отношение к Оммёдо такое же, в конце концов, всё ради того, чтобы не позорить имя Цучимикадо, потому он так активно тренирует свои навыки. Единственное о чём он думает - это имя Цучимикадо.

- Эй, это слишком…

- Что? Разве я неправа? Все знают это, нет ни одного человека, кто не скажет также. Может, ты исключение, но он вышел вперед, чтобы защитить тебя, только потому что ты его – семьи Цучимикадо – сикигами, верно? Разве это не так?

Она ошибалась.

Харутора хотел отрицать это, но он не мог открыть свой рот.

Нацуме, которая сказала «давайте постараемся» с улыбкой, Нацуме, чьё тело тряслось от стыда, Нацуме, которая закрыла глаза на схватку сикигами, но прибежала с криками после окончания битвы.

Он знал, Нацуме беспокоилась о нём, но если он спросит, почему она волнуется, то не сможет ответить. Он верил – хотел верить, но его сердце упорно сопротивлялось.

Кёко торжественно посмотрела на молчавшего Харутору, продолжая говорить:

- … Ато-кун также сказал мне.

- А? Т-Тодзи? Что он сказал…

- Он сказал, что ты стал сикигами и служишь Нацуме-куну, подчиняясь семейной традиции. Именно поэтому я, наконец, поняла почему Нацуме-кун выбрал такого аутсайдера, как ты, быть его сикигами. Это не имеет ничего общего с тем, принесет ли это пользу или нет, не считаясь с твоими чувствами. Он просто действует в соответствие с традициями семьи Цучимикадо, которые являются важнейшими для него вещами.

Ненависть. Злость. Сожаление. Печаль. Эти негативные эмоции различались в каждом её слове, полностью контрастируя с первым впечатлением, которое излучало прямоту и правдивость.

Кёко посмотрела в глаза Харуторы. Удивительным было то, что её взгляд показывал сострадание и солидарность. Она жалела себя, а также жалела и Харутору.

…Ах.

В этот момент, он всё понял.

Кёко – после того, как услышала слова Тодзи, верила, что Харутора и она «схожи» в отношениях с Нацуме. Харутора не понимал, что было между девушками, но в сердце Кёко, отношения между ней и Нацуме походили на отношения между Харуторой и Нацуме. Именно поэтому её отношение развернулись на сто восемьдесят градусов.

Но--

- Подожди, ты ошибаешься, Курахаси.

На этот раз его тон был естественным и искренним, без следа колебаний, и эта сила привела Кёко в чувство.

- … Что?

- Ты ошибаешься, это я попросил Нацуме позволить мне стать его сикигами.

Глаза Кёко расширились в недоумение.

- Лжец.

- Я не лгу. Может, это не очень убедительно, что такой аутсайдер, как я сознательно выбрал эту неподходящую дорогу. … Но, действительно я взял на себя инициативу попросить об этом. Он отказался в начале, считая, что в этом слишком много риска, и позволил мне идти тем же путем, только из-за моей настойчивости.

- …

Взгляд Кёко переполняли сомнения. Харутора не лгал, каждое слово, что он сказал, являлось правдой, и Кёко должна была понять. Он надеялся, что Кёко сможет понять.

- Этот человек, действительно, имеет некоторые запутанные, сложные чувства к имени Цучимикадо. … Словно он гордится и испытывает давление от него, а иногда и страдает из-за этого имени. Но он не помешан на нём, можешь, пожалуйста, поверить в это?

Он хотел мирно сосуществовать со всеми, включая Кёко, и было бы превосходно, если бы Нацуме смогла присоединиться. Нет, Нацуме, безусловно, должна быть среди них.

Даже если он бесполезный сикигами, может это – создание «места для Нацуме» - являлось, действительно, сильнейшей магией, которую Харутора мог использовать на своего мастера.

- … Что, если ты говоришь так, я…

Сердито сказала Кёко, опустив взгляд.

- В конце концов, это просто моя безответная любовь? Я просто забыла?

- А? Нет. … Я …

Он не имел ввиду этого. До того, как он закончил говорить, другой голос привлек внимание пары.

- … Что вы двое тут делаете?

Этот голос был холодным и твёрдым, как доспех, сделанный из прочной стали.

- Нацуме?

Нацуме поднималась по пожарной лестнице, смотря на ненормально мрачные лица со ступенек.

- Что вы делаете в таком месте? Разве ваш спор не закончился во вчерашнем бою?

- А, нет, ты ошибаешься, Нацуме. Мы не ссоримся--

Харутора поспешно объяснил, но Кёко внезапно прервала его слова.

- Он прав, мы уже помирились. – невыразительно подтвердила девушка.

- … Помирились?

- Верно, Цучимикадо и Курахаси, изначально, одна семья. Недоразумение между нами разрешилось, и теперь мы просто приятно общались, как члены побочных ветвей Цучимикадо.

Голос Кёко казался слегка упрямым, содержащим скрытую провокацию, полностью противоположную смыслу её слов, и Харутора поспешно вышел вперед, чтобы сгладить это.

- Это правда, Нацуме, я не знал, что она, первоначально, состоит со мной в родстве, как ты могла не рассказать об такой вещи ранее, хаха. …

- …

Нацуме молча переводила взгляд между ними двумя, стоявшими на лестничной площадке, и Харутора не заметил, что её губы слегка дрожали.

- … Полуденный перерыв почти закончился, возвращайтесь скорее в класс.

Нацуме внезапно развернулась с холодным видом, и было неразличимо, приняла ли она объяснения Харуторы и Кёко. Харутора поспешно позвал Нацуме: “Постой”.

Это была хорошая возможность.

Хотя они поговорили совсем немного, он заметил, что враждебность Кёко к Нацуме не являлась простой завистью или желанием превосходства. В таком случае, они должны углубить своё понимание друг друга, даже если не могли сразу же помириться. Нацуме не понимала, почему Кёко так сильно ей мешает. Может, они могли бы более или менее улучшить тяжелые взаимоотношения, если бы узнали друг о друге побольше.

- Не будь таким холодным. Мы сражались вчера, но после общения сейчас, я узнал, что она проанализировала свои действия, и даже пришла извиниться, верно?

Харутора отчаянно оправдывал Кёко. Она не сказала ни слова и её выражение выглядела сложным, но Харутора был бесконечно благодарен за то, что она не открыла свой рот и не сказала ничего безрассудного.

- Разве ты не говорил, что на самом деле, ты не особо ненавидишь Курахаси? Кроме того, то что она говорит, на самом деле, разумно, и если вы, ребята, спокойно сядете поговорить, может ситуация просто--

- Этим утром, ты также энергично говорил с другими учениками. – Нацуме слышала, как Харутора говорил всё более и более взволнованно, пока уходила, и остановилась, чтобы ответить, даже не оборачиваясь.

- О, я не понимаю, что происходит с миром, но, после разговора, я заметил, что все вокруг не отличаются от обычных людей. Их предвзятость к Цучимикадо не настолько глубока, как в прошлом, и они даже согласились позволить мне спрашивать столько, сколько нужно, если будет часть учебного плана, которую я не понимаю--

- … Это…

- Что?

- Это – подлизываться к людям вокруг, добиваясь их доброжелательности, это те методы о которых ты говорил вчера?

Пустота в её голосе, заставила волосы Харуторы встать дыбом.

Парень онемел, услышав это, даже не имея времени на то, чтобы наполниться удивлением, изумлением или даже гневом. Он никогда не представлял, что Нацуме скажет такие слова, и услышав их, Кёко также ошеломилась, смотря на неё.

Нацуме медленно развернулась.

- Как много раз мне надо сказать, чтобы ты понял, Харутора? Ты далеко позади всех остальных в классе, и не догонишь их, даже если будешь им льстить. Почему ты не можешь понять это?

Она сознательно подавляла жесткий тон, а её взгляд кипел от гнева.

- Оммёдо не заключается в том, чтобы подружиться со всеми, и это место отличается от твоей прежней старшей школы. Если у тебя есть время, чтобы подурачиться с одноклассниками или поговорить с Курахаси-сан, почему бы тебе не потратить его на тренировки.

Нацуме говорила серьёзно и искренне, выглядя печально.

- Д--

Эмоции, подавляемые в его сердце, больше не могли сдерживаться, и они выплеснулись изо рта Харуторы.

- Да о чём ты говоришь! Нацуме, кого ты пытаешься обмануть этим высокомерным отношением!

Он кричал в ярости.

Рёв Харуторы и его гнев вспыхнули в пламени. Нацуме отступила на шаг, словно её атаковал шторм, и даже Кёко напряглась. Но, Харутора не прекращал кричать, вообще не имея намерения замолкнуть.

- Ты застенчивый, так почему смотришь свысока на отношения других людей? Как смеет ребёнок, имеющий проблемы в общение с другими людьми, говорить вот так!

- Что…!

Нацуме потеряла дар речи на какое-то время, словно стерпела жестокие побои. Гнев Харуторы не мог остановиться после того, как был освобождён.

- Я также знаю, что отстаю от всех, и я посторонний, который ничего не знает об Оммёдо. Но, именно поэтому, что неправильного в том, чтобы полагаться на людей вокруг меня и просить их помочь мне? Сотрудничать с другими учениками и тяжело трудиться вместе – это очень хороший способ! Раз ты не можешь сделать так – не думай, что ты невероятен и не презирай других людей, только потому, что у тебя не хватает смелости!

Он метал громы и молнии, не в состоянии вспомнить, когда в последний раз кричал с таким гневом на кого-либо. Казалось, даже воздух в его теле был вытеснен, и он не мог прекратить трястись.

Тем не менее, он продолжал говорить. Он злился на мнение Нацуме, Харутору раздражало, что его тяжелая работа не была хорошо воспринята, он просто не мог замять это улыбкой или жалобами.

Под интенсивным натиском извергающихся эмоций Харуторы, лицо Нацуме побледнело, казалось, что её душу украла неистовая сила.

- Сотрудничать с другими учениками. … Смелость…

Она беспомощно смотрела на Харутору, её губы шептали и слабый блеск появился в уголках её глаз.

- Подобные вещи … Мне не нужен Харутора-кун, который говорит подобные вещи*.

- …!

Нацуме споткнулась, уходя от Харуторы неуверенными шагами.

- Цучимикадо-кун, почему ты оказался в этом месте? Раз мы договорились уже. … - молодой человек, одетый в костюм, высунул свою голову оттуда же, откуда пришла Нацуме.

Харутора помнил его. Этот молодой человек искал Нацуме позавчера, во время полуденного перерыва и после уроков, для специальных занятий. Он удивился, увидев Нацуме на лестнице, и явно забеспокоился, почувствовав зловещую атмосферу там.

Затем, Нацуме опустила голову, отвернувшись от Харуторы.

Она спустилась вниз по лестнице, её ноги стучали по ступенькам, и девушка прошла мимо запутанного молодого человека, исчезнув в здании академии.

Молодой человек смотрел за Нацуме, которая вошла в Академию, и за Харуторой, стоявшем на ступеньках с нерешительным выражением. В конце концов он окликнул: “… Погоди” - и последовал за Нацуме.

Только Харутора и Кёко остались здесь.

- … Чёрт.

Чувство опустошения, словно в груди появилась огромная дыра, напало на Харутору, после выплёскивания своих эмоций.

… Она…

Нацуме забыла о семейной традиции, что должна вести себя, как мужчина в своих последних словах, вернувшись к женскому произношению. Вспышка её истинной натуры из-под мужской маскировки непрерывно истязало сердце Харуторы.

- … Эй …

Кёко, закончившая смотреть за разворачивающийся ситуацией, осторожно спросила:

- Я, я не в той позиции, чтобы говорить это, но. … Это хорошо для тебя, не идти за ним?

Она спросила с волнующимся сердцем, словно коснулась чего-то сломанного. Он не мог ответить.

Только звонок, объявлявшей конец полуденного перерыва, медленно прозвенел, словно половина ударов были слишком медленными.

- Цучимикадо-кун – Нацуме-кун! Подождите.

Он быстро погнался за Нацуме, которая неслась по коридорам, словно хотела сбежать. Но, она по-прежнему двигалась вперед, не оборачиваясь, даже если его голос звал её со спины.

Он поспешно ушёл искать повсюду, с тех пор, как Нацуме не показалась, даже когда назначенное время прошло, и в результате произошла эта сцена. Человек на лестнице являлся сикигами, которого он видел вчера. Они, вероятно, ссорились. Маленькая спина Нацуме дрожала вместе с её дыханием.

Он мог лишь вздохнуть.

С одной стороны, человек жалел Нацуме, но с другой, был переполнен неприятным чувством, увидев эту уродливую сцену. Его ум понимал, что это было бесповоротно, но он чувствовал боль из-за незрелости великого короля. В частности, это всё вина того бесполезного сикигами, который вытолкнул этого человека за пределы его терпения.

- … У нас нет выбора.

- Верно, нет необходимости ждать ещё больше.

Он больше не мог терпеть, и этот черствый тон, отличающийся от обычного, заставил Нацуме остановиться в удивление.

- Нацуме-кун, на самом деле, нет никакой необходимости для вас беспокоиться о таких пустяках. Давайте начнём сейчас, хотя это и преждевременно. – он сказал Нацуме.

- О, о чём вы говорите?

Нацуме окончательно повернулась лицом к мужчине.

Даже если её сердце волновалось, она была в состояние боевой готовности, но, к сожалению, её реакция оказалась слишком медленной. Ссора с сикигами всё еще заполняла мысли, приведя девушку к невозможности быстро изменить своё настроение. Что за незрелые действия, но он не должен терпеть их в будущем. Злоумышленник быстро вынул амулет.

- Одурманить, запечатать, связать. Приказ.

Амулет вылетел из его рук, и Нацуме мгновенно потеряла сознание. Он засунул руки в карманы своих брюк и фыркнул, увидев рухнувшую Нацуме.

- Надо было сделать это давно.

- Не торопись, дальше, действительно, важный момент.

Будет ли этот человек препятствовать «обучению» позже? Кроме того, независимо от того, как Нацуме будет жаловаться, этот молодой сикигами определенно является его опорой, и они должны избавиться от этой угрозы как можно скорее.

- В любом случае, это бельмо на глазу, чтобы просто оставить его в покое.

- Я понял. Оставь это на меня.

Холодная улыбка появилась на его лице, произнеся это.

1. ↑ Японская «священная верёвка» https://ru.wikipedia.org/wiki/Симэнава
2. ↑ Первую реплику сказал Отомо, вторую – Кёко, а третью - Харутора
3. ↑ здесь Нацуме использует в речи обороты, с которыми говорят девушки