Ледяной холод пронизывал комнату в двадцать татами.

Снаружи кружились снежинки, а ветви деревьев во дворе полностью покрылись слоем снега. Холодный воздух беззвучно просачивался в комнату, готовый заледенеть в любой момент.

Это особняк главной семьи Цучимикадо -

«Комната Колокольчика».

В ней установлен алтарь с зелёной сакаки. В центре стояли пять освящённых цветных гохэя - зелёный, красный, жёлтый, белый и чёрный – символизируя пять элементов: дерево, огонь, землю, металл и воду. На столе располагалась глиняная посуда с солью, рисом и моти, а также бутылки с водой и сакэ. Кроме того, тут лежала рыба и несколько видов овощей.

На алтаре же толстыми чернильными линиями нарисовали фамильный герб - «Символ Колокольчика Сеймея».

Пламя нескольких свечей, установленных на алтаре, мерцало и смутно освещало помещение.

Внутри Комнаты Колокольчика находилось три человека: следующая наследница семьи Цучимикадо – Цучимикадо Нацуме – и сын побочной ветви, к тому же являющийся сикигами Нацуме, Цучимикадо Харутора. Третьим же был текущий глава семьи – отец Нацуме.

Он носил кимоно, держа в руках персиковый лук для экзорцизма. Стоя лицом к алтарю, он читал молитву, иногда натягивая и отпуская тетиву лука.

Тзыньк…

Звук раздался в холодном воздухе, а затем исчез, расходясь за пределы комнаты вместе с молитвой.

Пальцы мужчины играли на тетиве, словно на древнем музыкальном инструменте, особый ритм. В соответствии с бесхитростной музыкой, Нацуме неспешно танцевала.

Она носила одежды мико и держала в руке стрелу, сделанную из стебля тростника.

Тзыньк. Зазвучала тетива – Нацуме продолжала изящный танец. Раздавался шорох её одежды, легкий шум шагов по полу и скрип покрытия.

Чёрные волосы танцевали, а длинные рукава развевались, словно следовали за звуком тетивы. Снежинки также кружились вокруг.

В углу комнаты Харутора сидел на коленях, наблюдая танец мико – Кагуру.

От холодного воздуха его нос покраснел, а губы выпускали белый туман. Сидя прямо, он серьёзно смотрел на Нацуме.

Свечи отбрасывали тусклые тени рядом с ним. С каждым шагом Нацуме, фигура жрицы беззвучно качалась в свете огня, исчезая и вновь появляясь, словно мираж.

Инь и Ян. Ян и Инь.

Харутора пристально смотрел за беззвучным танцем.

Молитва повторялась непрерывно. Тзыньк – звучала тетива персикового лука. Аура наполняла комнату, выливаясь наружу и поднимаясь прямо в небо.

Величественная церемония продолжалась, словно никогда не собиралась заканчиваться.

★

Звон торжественных колоколов в новогоднюю ночь раздался вдалеке.

★

На следующее утро, погода оказалась солнечной и освежающей, соответствуя первому дню нового года.

Воробьи пронзительно щебетали, пока Харутора и Нацуме шли по сельской дороге. Нацуме шла впереди, а Харутора следовал за ней на расстоянии нескольких шагов.

Вокруг простирались рисовые поля, превратившиеся в снежные равнины. Вдалеке тянулись горы, покрытые снегом, и если приглядеться к этой равнине, то можно увидеть дом, который походил на остров, дрейфующий в белом море. Пейзаж, напоминавший чистый холст, выглядел достойным для нового года.

- …Воздух здесь такой чистый. – Харутора глубоко вдохнул, а затем выдохнул белый туман.

Вместе с глубоким вдохом, свежий горный воздух, казалось, очистил его тело, словно ключевая вода из прозрачного родника.

Слова Харуторы, похоже, не достигали ушей Нацуме. Она продвигалась вперед быстрыми шагами, даже не оборачиваясь.

Девушка шла молча и равнодушно. Сельская дорога тянулась прямо, и следы шин слабо виднелись на снегу. Ребята шли по ним, двигаясь вперёд по заснеженному пути.

Харутора шёл неспешно, но в шагах Нацуме замечалось немного нетерпения.

- Но, повезло, что погода ясная.

- …

- Вчера, даже езда в такси оказалась трудной, не так ли? Водителю пришлось остановиться на полпути, чтобы установить цепи на колеса.

- …Да.

Нацуме, наконец, ответила на слова Харуторы.

Парень надел толстый свитер и куртку. Вокруг шеи он намотал шарф, а руки спрятал в карманы. Кроме того, на сгибе локтя Харутора нёс спортивную сумку.

С другой стороны, Нацуме носила форму Академии Оммёдо. Она надела пальто академии, с мужской формой под ним. Её длинные волосы связывала ленточка. Эта мужская одежда сильно отличалась от одеяния жрицы вчерашней ночью.

Они находились на обратной дороге в токийское общежитие.

Нацуме следовала «традиции» главной семьи, притворяясь мужчиной перед посторонними. Изредка она принимала пост мико, когда не было чужаков, но, возвращаясь в Токио, девушка продолжала выдавать себя за парня.

- …

- …

Нацуме всё ещё шагала быстро. Она казалась холодной, пока шла впереди и не обращала внимания на Харутору, но девушка не злилась и не была в плохом настроении. Просто равнодушно двигалась вперёд без особых эмоций. Она такая со вчерашнего дня.

Харутора снова выпустил облачко белого тумана и небрежно окликнул: “…Эй, Нацуме”.

- Да?

- Мы могли бы подождать автобуса здесь.

- Ещё немного, на другой линии есть автобус, на который мы можем сесть. Остановка уже скоро.

- Хм, да… знаю, но… - Харутора запнулся, и Нацуме, наконец, остановилась, повернувшись к парню за ней. “Прошу прощения, Харутора-кун, что заставила тебя поехать со мной…” – виновато произнесла девушка, с сожалением на лице, словно заметила это только сейчас.

- А, ну. – Харутора спешно покачал головой. – Я в порядке. В любом случае, даже если бы вернулся домой, там никого. – ответив так, парень незаметно бросил взгляд на Нацуме – Но… в твоём доме… всегда так?

- …Да.

Нацуме кивнула с горькой улыбкой, но в её выражении полностью отсутствовало презрение к самой себе, вместо этого показывая спокойствие. Харутора не смог дать немедленный ответ, но после короткой паузы: “…Ясно”.

А затем, они пошли дальше. Парень шёл рядом с девушкой, бок о бок.

Харутора держал в руке спортивную сумку, а Нацуме свою перекинула через плечо. Вчера они приехали сюда из Токио, торопясь на церемонию прошлой ночью. В каждый канун Нового года Нацуме, вместе с отцом, проводила ритуал «великого очищения» в особняке главной семьи, изгоняя беды.

В этом году – нет, теперь это уже считается прошлым годом – она продолжила обычай, вернувшись в свой старый дом для проведения ритуала. А Харутора воспользовался возможностью поехать с ней.

Они остановились лишь на одну ночь, начав подготовку с самого приезда вчерашним вечером, и провели ритуал. По окончанию церемонии, ребята сразу же легли спать, а на следующий день после завтрака спешно покинули особняк. Исключив время в дороге, парочка не провела там даже полдня.

- Почти как в деловой поездке. – безучастно пробормотал Харутора.

На самом деле, они двое, вероятно последние несколько дней, были более заняты, чем другие люди в командировках. Дочь, наконец, вернулась домой под Новый год, но почти не обмолвилась и словом с отцом. Они формально поприветствовали друг друга несколькими фразами, но единственной темой разговора был проводимый ритуал. Судя по их отношениям, такая ситуация являлась обычным делом, и Харутора, прибывший с ней, чувствовал себя неуютно.

Нацуме, казалось, также заметила беспокойство Харуторы. И сейчас извинялась именно за это.

- Я не видел дядю некоторое время…. Но он всё ещё такой же, как и раньше, вообще не изменился. – аккуратно произнёс Харутора.

- …Он не любит общаться с другими. – пробормотала в ответ Нацуме, услышав откровенные чувства друга детства. Ни гнева, ни смущения не отразилось на её лице. Она просто озвучила собственные мысли. Девушка испытывала слабые эмоции к отцу, с которым связана кровью. Это отношение не совсем являлось безразличием. Она давно видела всё насквозь и целенаправленно вела себя холодно. Кроме того, Нацуме относилась так не только к отцу, но, вероятно, и к самой себе.

Харутора находился не в том положении, чтобы говорить о семейных вопросах других. Парень не знал, что сказать, так как, в конце концов, видел лишь поверхность.

- Семья Харуторы-куна…

- А?

- Ситуация в твоей семье – я заметила, что моя семья чуть-чуть иная, лишь увидев, как ладят дядя с тётей. – Нацуме не смогла скрыть сомнений, и Харутора едва не ответил «Да тут не чуть-чуть», но спешно сдержал себя и проглотил слова.

У Нацуме не было матери, и только отца, холодного, как лёд, к собственной дочери, она могла назвать семьёй. Девушка не знала нормальной семьи, потому не злилась и не беспокоилась. Спокойная, естественная реакция.

Конечно, отец Нацуме не истязал свою дочь и не убегал от социальной ответственности и долга. В частности, он серьёзно обучал её магии в детстве, признавая и ценя способности дочери.

Просто не проявлял множество эмоций к ней, хотя и не казался абсолютно бесчувственным, находясь где-то посередине.

Харутора продолжал молчать, незаметно посматривая на девушку рядом.

Хотя это постепенно и улучшалось, в основном Нацуме всё ещё оставалась чрезвычайно застенчивой и нелюдимой. Вероятно, главная причина крылась в её отце – можно даже сказать, в среде, в которой она росла. Длительное время, только Харутора считался её близким другом.

- …Нацуме, позволь спросить.

- Да?

- Ты ненавидишь своего отца?

- …Ненавижу ли его… - горько улыбнувшись, девушка наклонила голову. – Сама не знаю.

Отношение, с которым она ответила, не казалось необычным. Вероятно, это истинные чувства.

Харутора посмотрел на её выражение и сказал: “…Ясно”, а затем молча отвёл взгляд на пейзаж вокруг.

Под лучами рассвета поверхность снега подтаяла, сверкая и сияя. Дул ветерок, и хотя воздух был холодным, он не казался невыносимым.

На некоторое время наступило молчание. А затем, словно желая изменить атмосферу, Нацуме весело спросила: “Харутора-кун, ты в порядке?”

- А что-то не так?

- Ты, наконец, приехал домой, но так скоро возвращаешься в Токио.

- А, так ты об этом. Не имеет значения, всё равно мамы и папы нет дома, так что, вернувшись, я никого не увижу. – Харутора равнодушно пожал плечами. – Они слишком беззаботны. Их единственный сын упорно трудиться, а они сбежали веселиться на Гавайи.

- Это доказывает их хорошие отношения, разве не здорово?

- Верно, но каждый раз до прошлого года мы всегда ели собу в Новый год, а как только я покинул дом, они сбежали на Гавайи…. Раз они собирались туда, то, по крайней мере, должны были поехать вместе со мной.

- Ты хочешь на Гавайи?

- Конечно хочу…. Погоди, что? Ты там бывала?

- Нет, я не покидала страны.

- Разве это не нормально желать повеселиться заграницей? Хотя бы однажды. – сердито произнёс Харутора, обидевшись на родителей. Нацуме отвела взгляд, услышав это, и небрежно сказала: “…Действительно трудно вообразить, как это - веселиться заграницей”.

- Я знаю, что это, несомненно, очень здорово, даже не воображая. Они уехали на Гавайи. Гавайи! Чёрт… они должны отправить мне в Токио сувениры, да?

- Мне нравится проводить Новый Год в Японии, а тебе разве нет?

- Да нет…. Но если каждый Новый год отмечать одинаково, не будет ли захватывающе и свежо хоть один раз провести его иначе?

- Я… - Нацуме хотела ответить, но её щеки внезапно покраснели. В смятении она посмотрела на Харутору, некоторое время рассматривая его, а потом отвела взгляд в сторону. – Этот Новый год отличается от предыдущего…. Он свеж и… очень радостен, разве ты так не считаешь? – сказала Нацуме и внимательно посмотрела, словно ожидая чего-то.

- В самом деле? – Харутора всё ещё смотрел вперёд, недовольно говоря. “Так это не так…” – Нацуме сразу же опустила голову, услышав такой ответ, а надежда слетела с её лица.

- Но, верно, я просто думаю о Гавайях. На самом-то деле, я первый раз отмечаю праздники не дома. – сказал Харутора, словно только что заметил это, и Нацуме взволнованно подняла голову. – Да и прошлую ночь я провёл у тебя. – девушка энергично кивнула головой после его слов.

- Д-да, мы были под одной крышей вчера…. Ах, но в общежитие всегда точно также…

- Я не ночевал в твоём доме уже давно, кажется, несколько лет…

- Последний раз во время летних каникул в шестом классе, так что уже прошло четыре года и четыре месяца.

- Ты ответила так быстро! Невероятно, твоя память удивительна.

- А?! Это не так, я просто вспомнила….

Ответив невероятно быстро, Нацуме отвернулась, делая вид, что ничего не знает.

- Правда? – удивлённо спросил Харутора - …Но последний раз в шестом классе, хм. Я всегда прибегал к твоему дому в детстве.

- …В действительности, футон, на котором ты спал вчера – твой личный.

- А? Мой личный футон? Почему в твоём доме есть такое?

- Совпадение. Ты всегда спал на том футоне, когда раньше приходил ко мне…. А гости в доме бывают нечасто, потому со временем он стал твоим…. Ах, верно, то же касается и посуды.

- Вау, лично для меня? Если подумать, мне они казались знакомыми, когда я их использовал… - Харутора невольно улыбнулся.

Его родители посещали особняк главной семьи один или два раза в месяц, и почти всегда оставались на ночь. Следовательно, Харутора и Нацуме часто играли вместе. В детстве, Харутора всегда тайно ждал дня, когда они посетят её дом.

Однажды на каникулах, он поехал на велосипеде к Нацуме. Их дома располагались не близко, и, думая об этом сейчас, парень невольно восхищался своему тогдашнему упорству. Он отчаянно крутил педали, катясь по длинной сельской дороге, по которой сейчас шёл, но в то время Харутора считал, что играть в особняке с Нацуме очень здорово.

- …Да, это вызывает ностальгию. – Харутора слегка улыбнулся, бормоча и смотря на покрытую снегом дорогу.

- Только ностальгию? – недовольно проворчала Нацуме – Разве ты не считаешь это освежающим? И в-восхитительным….

Она не обращала внимания на чувства Харуторы, её вопрос казался полностью нелогичным парню. Она вновь бросила вопросительный взгляд, снова чего-то ожидая.

- Освежающим, хм… - Харутора криво улыбнулся словам друга детства. – Да… Верно, в Токио ты всегда ведешь себя и говоришь, словно парень. Если задуматься, прошло много времени с тех пор, как я общался с «настоящей» тобой. Действительно чрезвычайно редко и очень освежающе. – ответив, Харутора наивно улыбнулся Нацуме. Девушка приняла выражение рефери, испытывающему проблемы с судейством и начислением очков.

Кажется, она решила, что это ответ, с трудом, но проходит, потому просто немного пожаловалась: “Редко? Я всегда такая, когда мы вдвоём…” – её сердце стукнуло – “Н-но это правда. В Токио нечасто мы сможем общаться так долго….” – продолжила девушка, хотя и заколебалась на полпути.

«Почему я не заметила раньше – нет, ещё не слишком поздно – по-прежнему осталась возможность выправить ситуацию» - она тихо произнесла несколько необъяснимых и странных слов, а затем сжала руку в кулак, словно подталкивая себя.

- Да, я также считаю, что вчерашняя церемония была очень освежающей. В конце концов, моя семья почти никогда не проводила такую «правильную церемонию». – неспешно произнёс Харутора, а затем посмотрел на Нацуме – Кроме того, я ни разу не видел тебя в одеяниях мико с инцидента прошлым летом.

- Ах, тогда…. – по лицу девушки, казалось, что она снова переживала события прошлого. Честно говоря, Харутора чувствовал то же самое и понимал, почему Нацуме показала такое выражение, хотя инцидент и произошёл четыре месяца назад.

- По правде, не прошло даже полгода с тех событий. В это трудно поверить.

- Ага.

- В прошлый Новый год я даже не представлял, что поступлю в Академию Оммёдо или буду стремиться стать оммёдзи.

- Ты не думал об этом, потому что ленивый и безответственный.

- Ах, это уже заходит слишком далеко. Кроме того, ты не можешь просто обвинять меня. Я родился без способности духовного зрения, и родители вообще не спрашивали меня, хочу ли стать оммёдзи…. Также, я нарушил семейную традицию…. И не сдержал наше обещание…. Эм… Извини. – парень смущённо почесал щеку.

Нацуме хихикнула, увидев выражение Харуторы.

- Раз ты уже стал моим сикигами, то не должен держать это в себе.

- Хорошо.

- Хотя ты и заставил меня ждать….

- Эм, это потому…

- …И твои оценки скверны.

- Т-ты специально?

- Ладно, я должным образом обучу и исправлю тебя, будь то Оммёдо или твоя ленивая и безответственная личность. Это мой долг, как мастера.

- …Тч, вот так всегда.

Харутора горько нахмурился, А Нацуме счастливо захихикала.

В тот момент задул сильный ветер, отчего снежинки легко затанцевали.

- Ваа, так холодно. – вздрогнул Харутора, а Нацуме невольно зажмурилась.

На открытой местности нечему было заблокировать дующий ветер. Порыв нарушил тишину, и только тогда ребята заметили, что небо закрыли облака, и оно потемнело.

- Будет действительно тяжело выдержать зиму, полагаясь лишь на эту куртку. Надо поспешить и купить хорошее пальто.

- Мне тоже…. Я бы надела что-нибудь ещё, если бы знала заранее.

- Замерзла? Если не возражаешь, могу одолжить тебе шарф.

- Всё в порядке, если я подниму воротник, то в основном смогу…

- Ладно.

- Ага…. Ах… - всё тело Нацуме внезапно напряглось, а невероятное сожаление промелькнуло на её лице. Она быстро перевела взгляд на Харутору – на шарф, намотанный вокруг его шеи….

- …

Она боролась со своими чувствами.

- А? Что-то не так? – спросил Харутора, заметив взгляд.

- Нет, эм… - Нацуме колебалась. Хотя слова уже достигли её губ, немного неловко произнести их снова, раз уже отказала. Девушка хранила кусочек ожиданий в сердце, надеясь, что Харутора заметит её чувства… но, в конце концов, это бестолковый Харутора. - …Ничего. – вскоре, она вздохнула.

Впоследствии, девушка время от времени с сожалением поглядывала на шарф. По пути, она думала, что могло бы исправить положение, а затем зрительно сравнивала длину шарфа с расстоянием между ними. В конце концов, она отказалась от мыслей, тяжело вздохнув: “…Не сработает.”

Харутора тупо смотрел на подозрительные действия Нацуме, но затем посмотрел на девушку так, словно внезапно подумал о чём-то.

- …Из-за длинных чёрных волос?

- Ч-что ты сказал?

- Тебе очень подходят одеяния мико.

- В самом деле? – Нацуме с трудом скрывала удивление, услышав такие слова, но тут же надавила на него вопросом: “С-спасибо. Что… ты считаешь подходящим?”

Девушка показала притворное равнодушие, но в действительности задала вопрос очень осторожно, словно охотник, постепенно приближающийся к добыче.

Харутора сразу же ответил: “Выглядит очень красиво, когда ты носишь их.”

- Очень красиво? – глаза Нацуме неосознанно распахнулись.

- И невинно.

- Невинно?

- Также, как-то таинственно.

- Таинственно?

- Благородно и элегантно. Думаю, по-настоящему женственно.

- По-настоящему женственно?!

Лицо Нацуме краснело всё сильнее и сильнее, а шаги становились нетвёрдыми, словно похвала Харуторы вызвала головокружение.

Результаты, превышающие её ожидания, принесли больше шока, чем радости. Она была словно охотник, который изначально просто планировал поохотиться на кролика, но внезапно столкнулся с зажаренным быком. Некоторое время девушка не могла поверить в это и слишком взволновалась.

Но в тот миг, когда она сумела принять правдивость этих слов, и шок практически превратился в радость, парень по прозвищу «Бакатора» злобно усмехнулся.

- Верно, если бы ученики академии увидели тебя такой, то никогда бы не подумали, что это ты. Высокомерная и необщительная, без предупреждений кричишь «это оскорбление», так что действительно невозможно поверить в сходство между тобой и мико…. Ах, п-погоди, Нацуме! Успокойся, я просто пошутил, не принимай это всерьёз!

Нацуме побагровела, затем побледнела, и, в конце концов, в быстром темпе зашагала вперёд с красным лицом. Харутора погнался за ней. Она с силой топтала снег, всё её тело дрожало от гнева, не способное выдержать выпад Харуторы. “Эй, прости.” – но Харутора вообще не выглядел извиняющимся, кланяясь ей с улыбкой.

- Извини, не злись так, это просто маленькая шутка на Новый год.

- …Не хочу больше слышать твой голос в этом году…

- Я извинился перед тобой, так что не сердись, ладно? Кроме того, я и правда считаю, что тебе подходят одеяния мико, а вчерашний танец выглядел чудесно. Я не мог оторваться.

Харутора сложил руки вместе, склонив голову в извинении, произнеся свои искренние мысли.

Нацуме стиснула зубы, смотря на Харутору и думая о том, как справится с этим человеком, чьё выступление намного ниже проходного балла. С другой стороны, Харутора вообще не заметил свой низкий балл.

- Я говорю правду, ты же знаешь. Если кто-то увидит тебя, то, безусловно, не будет ожидать, что обычно ты ведёшь себя как парень и притворяешься мужчиной.

- …В любом случае, достаточно носить мужскую форму, и никто не будет подозревать меня.

- Не говори так, будет ужасно, если твоя личность раскроется. Разве не здорово, что никто не подозревает тебя?

- Это… правда…

- Видишь? Но все, определённо, были бы невероятно изумлены, увидь они тебя такой. Особенно Кёко и Тэнма, уверен они бы потеряли дар речи и решили, что у них проблемы со зрением. – без угрызений совести шутил Харутора.

Нацуме, прищурившись, снова уставилась на парня и пробормотала: “…Бакатора.” – глубоко вздохнув. А затем, беспомощно согласилась.

- …Интересно, что сейчас делают остальные.

- Вероятно тоже, что и обычные люди, едят новогодние блюда и смотрят телевизор.

- И посещают храмы.

- Точно, есть и те, кто посещают храмы. Раньше я видел в новостях, что токийские святилища переполнены.

- Чем известнее место, тем больше людей принимают участие.

- Зачем людям так толпиться на Новый год – хотя когда-нибудь я бы попробовал, если бы появилась возможность. Думаю, это довольно интересно. – Харутора серьёзно размышлял над бессмысленными пустяками.

Нацуме беспомощно вздохнула, кривая улыбка показалась на её губах.

- Завтра народу набьётся не меньше, я могу пойти с тобой, если хочешь посетить храм…. Кстати, такой человек, как Курахаси-сан, сегодня очень занята.

- Точно, Курахаси же также из выдающейся семьи. Наверное, они проводят какую-нибудь торжественную церемонию, как и Цучимикадо.

- Вероятно, но что более важно, её отец шеф Агентства Оммёдо, потому, безусловно, многие люди посетят их на Новый год. Кроме того, семья Тэнмы-куна также почитает традиции…

- А? Тэнма тоже?

- Ты не знал? Семья Момоэ известна в своём роде…. На самом деле, не только Тэнма-кун, но большинство учеников Академии Оммёдо дети известных, почитающих обычаи, семей.

- Б-большинство? Хотя даже я из побочной ветви Цучимикадо.

- В конце концов, по той или иной причине, это закрытый и древний мир. Магия разделяет.

- Ага…. В некотором смысле, Тодзи здесь посторонний…. Будет удивительно, если он отправился домой и проводит праздники с семьёй…

- Если подумать, Тодзи мало рассказывал о своей семье. Помню, они живут в Токио, да?

- А?.. О, да, верно… - Харутора внезапно начал увиливать, явно избегая взгляда девушки. Нацуме почувствовала неладное, некоторое время наблюдая за Харуторой, но решила не принуждать его, отказавшись от допроса.

- Мы сможем спросить всех, что они делали на Новый год, после начала занятий. Может и правда найдутся люди, которые ездили на Гавайи или заграницу в праздники. – сменил тему Харутора.

- А может, найдутся люди, которые усердно учились даже во время каникул.

- У таких людей нет друзей.

- Ты не можешь такое говорить!.. В самом деле, почему ты не поступаешь так? Твои оценки самые худшие в классе.

- З-знаю… - Харутора напрягся. Вскоре, Нацуме искренне улыбнулась.

- Но…

- А?

- …Это немного странное чувство. Беспокоиться о том, как другие провели каникулы.

- Хм, разве? Такое вполне нормально… - Харутора почти опровергнул её слова, но на полпути понял и быстро закрыл рот. А затем, парень сознательно произнёс – Я забыл, у тебя же не было много друзей. Ты ни с кем не общалась до того, как мы с Тодзи перевелись в Академию Оммёдо, верно?

- …Да.

Харутора пытался сгладить всё шуткой, но Нацуме честно – и немного смущённо – кивнула. Она посмотрела на него, слегка высунув язык. Увидев такую реакцию друга детства, парень восхитился. Прежняя Нацуме, безусловно, не допустила бы чего-то подобного.

- …Неплохо, да? – счастливо улыбнулся Харутора, словно что-то произошло с ним.

- А?

- Ты узнала, что вокруг много интересных людей, пообщавшись с ними, да? – счастливо спросил парень.

Довольный вид сикигами заставил Нацуме сопротивляться, выказав недовольство. Но вскоре она признала поражение, расслабившись: “…Ты прав.” – сказав это, девушка улыбнулась, и Харутора счастливо фыркнул носом.

- Всё из-за меня.

- Да, всё благодаря твоей помощи… Тебе лучше принять ответственность.

- А? Какую ответственность? Что это значит?

- Подумай об этом сам. – серьёзно ответила Нацуме, и Харутора смутно почувствовал опасность, но по-прежнему не понимал смысла этих слов. – Но… - а затем, Нацуме внезапно наклонила голову со сложным выражением. – Я обманываю всех, кроме Тодзи. Раньше, я не задумывалась…. Но в последнее время всё становится ещё мучительнее…

Харутора пробормотал: “Ах”, услышав неожиданное признание Нацуме, и не произнёс ничего более.

Девушка выдавала себя за парня в академии, обманывая других, и сейчас только Тодзи с Харуторой знали её «истинную личность». Это касалось всех одноклассников, даже Кёко с Тэнмой считали её парнем. Смотря на это под таким углом, она действительно «обманывала» Кёко, Тэнму и остальных.

Нацуме замолкла, и Харутора некоторое время не знал, что сказать.

Плюх – снег с фонаря в стороне упал на дорогу. Парень бессознательно прикусил губу. Чувства Нацуме сложны, но он никогда не думал об этом вот так. А теперь, испытывал стыд и раскаяние.

Парочка долго шла по снежной дороге, ничего не произнося.

В какой-то момент, снег снова начал медленно падать.

Снежинки, кружась в тихом и спокойном небе, медленно снижались, опускаясь на плечи Харуторы и волосы Нацуме. А затем мирно ждали момента, когда беззвучно пропадут.

Ребята продолжали молча шагать по снегу.

Вскоре, Харутора, смотря себе под ноги, тихо позвал: “Эй, Нацуме.”

Девушка посмотрела на него, ничего не сказав в ответ.

- …Это может прозвучать немного странно, но, мне кажется, что ты, скрывающая свою личность, в действительности более «искренняя», чем настоящая ты. – сказал Харутора.

- …

- Я понимаю твои чувства… или, скорее, пытаюсь понять, но… - парень поднял голову и серьёзно посмотрел на неё. Собрав самые искренние чувства, он продолжил – Я говорил раньше, помнишь? Ты – это ты, и не важно, ведешь ли себя как парень или как девушка. Ты – настоящая, когда не притворяешься парнем, но также и настоящая, когда притворяешься. По крайней мере, это то, во что я верю.

- … - Нацуме не ответила, но и не избегала взгляда Харуторы. А затем, неожиданно улыбнулась, сменила тон и весело произнесла – Это правда, в первую очередь я не имела намерений лгать. Хотя и скрываю кое-что ото всех…. Но у каждого есть секреты.

Такие слова звучали неестественно. Или может это просто бравада. Но сейчас: “В-верно.” – Харутора твёрдо выразил согласие, поддерживая девушку.

А затем серьёзно сказал: “В любом случае, у тебя нет выбора. Когда наступит время, ты сможешь всё прояснить. Может, они разозлятся, но, в конце концов, безусловно, улыбнутся и простят…. Ах, нет, вероятно будет трудно извиниться перед Кёко…”

- А? Почему?

- П-пустяк! Эм – в любом случае, если они разозлятся, то неизбежно разозлятся и на меня – и, конечно, на Тодзи. Мы все извинимся и попросим прощения.

- Хорошо…. Надеюсь, все смогут простить нас.

- Узнаем, когда придёт время! А до этого, мы…

- Мы?

- Сообщники.

Верно же? Харутора снова ухмыльнулся, выглядя немного самоуверенным, словно улыбался сообщнику, с которым разделил общий секрет.

- …Да… - такие слова, казалось, подействовали на Нацуме. Она важно кивнула головой, а затем невольно улыбнулась.

- Когда мы вернёмся в Токио, то станем мошенниками, да? Говоря так, кажется, что мы на что-то намекаем. Прекрасно для текущей ситуации.

- Ситуации?

- Подумай…. – Нацуме подмигнула – Два человека тайно идут вместе через снег. Разве это не похоже на побег от преступления?

- Ах… и правда. Это довольно крутое ощущение.

- Для крутых небольшая ложь неизбежна.

- Верно…. Так мы криминальная парочка, будто киллер и его любовница – Ах, нет, в нашей ситуации, вероятно старшая дочь известной семьи и её возлюбленный.

Харутора перестарался с шуткой, глупо улыбаясь девушке. Тем не менее, Нацуме, с широко распахнутыми глазами и пылающими щеками, пристально уставилась на парня. Харутора осознал смысл своих слов, лишь увидев её выражение, и только тогда покраснел.

Они смотрели друг на друга с красными лицами. Через некоторое время, ребята одновременно пришли в чувство, спешно отвернувшись.

Парочка снова замолкла и пошла по просёлочной дороге с опущенными головами, шумно ступая на снег.

До остановки оставалось немного. Вскоре, Нацуме выдохнула, словно хотела согреть замерзшие руки, решительно позвав: “…Харутора.”

- А?

- Спасибо.

★

К счастью, линия Синкансэна, по которой они возвращались, оказалась пустой.

Поскольку церемония закончилась очень поздно, и ребята рано встали на следующий день, то почти не спали. Вскоре после посадки, они уже начали посапывать. В пустом вагоне парочка сидела у окна на тройных местах.

Спокойно посапывая, ребята крепко спали.

Именно тогда, на третьем месте незаметно появился ребёнок, ровно усевшись в кресле. Это дитя – более точно, она не являлась человеком, наиболее очевидным свидетельством чего была пара заострённых ушек, торчащих из коротких, мягких волос и хвост в форме кисточки.

Она не человек, а сикигами. Защитный сикигами Харуторы – Кон.

Сидя на коленях в покачивающемся кресле, её незрелое лицо нахмурилось, а глаза уставились на Нацуме, сидевшую у окна. “Так вы только вдвоём?” – она спокойно задумалась, напоминая детектива из рассказа, собравшегося разоблачить алиби убийцы.

- …В конце концов, я не могла выйти, даже если бы захотела. – удручённо произнесла Кон, а затем, взглянула на своего мастера – Харутору – холодным и раздражённым взглядом.

Харутора и Нацуме сидели рядом, склонив головы, словно отдыхали на плечах друг друга. Кон, прищурившись, посмотрела на это, нервно дергая заострёнными ушками. А затем, она втиснулась между ними, раздвинув их головы в разные стороны, и уселась обратно в своё кресло. Выпрямившись, она уважительно склонила голову.

- …Харутора-сама, я приношу свои искренние извинения за задержку поздравлений. Желаю вам счастливого Нового года, пожалуйста, позаботьтесь обо мне и в этом году….

Сиденья покачивались. Так же, как и появилась, в какой-то момент фигура Кон исчезла без следа.

Токио понемногу приближался.

Лишь спустя три дня нового года Харутора вспомнил, что не пожелал своему защитному сикигами счастливых праздников. Понадобится некоторое время, чтобы Кон простила его.