1
  1. Ранобэ
  2. Токийские вороны
  3. Токийские вороны 6: НАПАДЕНИЕ Чёрного Шамана

Глава 1. Под пасмурным небом сезона дождей

Суть магии во лжи.

Поэтому говорят: если один человек проклят – копай две могилы.

Часть 1

Ночь.

За окном моросил дождь. Звуки падающих капель раздавались внутри комнаты.

Апартаменты в Токио. Несколько комнат, объединённых с чердаком, заняли весь верхний этаж и сформировали нечто похожее на лабиринт. Кроме того, повсюду валялись различные вещи, создавая ощущение беспорядка.

Большинство окон были плотно закрыты. Старомодные лампы с тусклым непрямым освещением горели везде, словно их забыли выключить. Неравномерность мигающего света вызывала оптические иллюзии у смотрящего, незаметно приводя все пять чувств в смятение. В спёртом воздухе дрейфовал влажный заплесневелый запах, примешиваясь к тонкому аромату ладана. В этом странном, но чарующем месте забывался ход времени.

Мужчина шёл по коридору, и от каждого его шага поскрипывали половицы.

Под мерцающим освещением были заметны короткие золотистые волосы и точёные черты лица. На своём громадном и мускулистом теле он носил обычный, но в то же время аккуратный костюм без галстука. Фигура идущего по коридору мужчины напоминала древнего короля, осматривающего лабиринт, который станет его гробницей.

Пламя ламп мерцало под ногами, из-за чего тень мужчины колыхалась на потолке. По стене ползла маленькая ящерица.

Помещение оказалось не только запутанным, но и защищённым несколькими заклинаниями. Здесь легко потеряться не только из-за расположения комнат, но и из-за магии, превратившей апартаменты в лабиринт. Мужчина несколько раз останавливался и хмурился. Сомнений, впрочем, он не выказывал, до самого конца не сбившись с пути и достигнув своей цели.

В самой глубокой части лабиринта находился маленький кабинет в японском стиле.

Книжные полки до потолка, расположенные у стен, были заставлены старинными книгами, свитками, экзотическими рисунками, курильницами и прочими вещами, о применении которых мужчина не знал. На татами лежали тома и рукописи, высохшие кисти и японская бумага, а также упавшая подставка для книг.

Полуразрушенный кабинет. Однако здесь находилась крайне неподходящая этому месту вещь – алтарь для поклонений.

И перед ним… спиной к двери сидел маленький старик.

В комнате отсутствовали лампы, освещаясь только источником из коридора. Мужчина загородил свет и заглянул в кабинет. Правой рукой он облокотился на дверной косяк, когда же левый рукав костюма свободно висел от плеча.

Мужчина уставился на спину старика.

— Доман, — раздался грубый голос.

Старик не обернулся.

— Ты ли это? — вопреки ожиданиям прозвучал юный голос.

— Слышал от твоего сикигами, что ты планируешь сделать ход.

Услышав простое предположение мужчины, старик цокнул языком.

— О чём речь?

— Разве ты не собирался подождать ещё немного?

— А? Всё-таки тебя это заботит, да?

— Ответь на вопрос, — холодно произнёс мужчина.

Эмоции не ощущались в его голосе, но от тела стала исходить огромная сила. Однако она не казалась грубой, а больше напоминала подавляющую ауру ужаса, идущую от величественного льва.

Старик захихикал.

— Эй, моя цель заключается в другом и не заслуживает твоего беспокойства.

Старик радостно сменил тему разговора. Он всё так же не оглядывался на гостя, продолжая работать над чем-то у письменного стола. Мужчина бросил взгляд на руки.

Старик что-то писал кистью на бумаге. Заклинание. Тем не менее, он вёл себя не так, словно проводил ритуал, а, скорее, радостно готовился к некоему озорству. Мужчина с отвращением скривил губы.

Его взгляд переместился с рук к алтарю, на котором находились неподходящие этой комнате вещи.

Большой и длинный параллелепипед.

Это…

— Но… откуда дует ветер?* В чём причина того, что ты передумал?

— Передумал говоришь… из-за сикигами, о котором ты упоминал. Потому что он побежал раньше других. Если я буду неосторожен, то все лакомые кусочки разберут.

Ответ старика поразил мужчину.

— Что ты имеешь в виду под «побежал раньше других»? Попридержи коней и объяснись.

— А не будет ли слишком скучно?

— Ты опять?

Мужчина раздражённо нахмурился. Старик не должен был видеть этого действия, но его спина затряслась от смеха.

— В действительности, это лишь для того, чтобы развеять скуку старика. Его беззаботность неплохо стимулирует. Хм, будоражит. Только такой особой медициной можно развеять мою вечную скуку.

— Будоражит, значит? — иронично пробормотал мужчина. Он хорошо знал о шуточках Домана. Его хобби слишком хлопотно, но старик не станет слушать мнения других. Более того, между ними и не было таких близких отношений.

— Верно. Такая редкая возможность, потому я немного поделюсь с тобой. «Хигэкири» появился, — гордо заявил старик.

Мужчина хмыкнул.

— …Без разницы.

— А?

Рука старика замерла, и он, повернув голову через плечо, взглянул на мужчину.

— Как всегда холоден. Я задумывался и прежде, но ради каких удовольствий ты живешь?

— К сожалению, меня не интересуют какие-то там острые ощущения, — ответил мужчина и отодвинулся от дверного косяка.

Свет, проникнув в кабинет, попал на старика. Морщинистое лицо не выказывало ни единой эмоции, напоминая скорее мумию, нежели человека. Голос же наоборот казался молодым и пестрел множеством оттенков.

— О? Тогда зачем продолжать жить? Будешь бродить во тьме, пока не вступишь на путь зла?

На вопрос старика, мужчина пожал плечами.

— Ради чего стоит жить? Я живу, чтобы разгадать этот вопрос, — ответив, мужчина развернулся, словно потерял всякий интерес.

Он вышел в коридор, шагая по скрипящим половицам. Некоторое время Доман смотрел ему вслед, но вскоре вернулся к своей работе.

Ночь.

Звуки падающих капель не прекращались.

Часть 2

Несколько ламп накаливания висели в ряд. Толпа людей раскачивалась из стороны в сторону, словно рябь на воде.

Летний фестиваль.

Аромат жаренного соевого соуса, крики из палаток, зазывающие гостей, далёкий стрекот цикад и удушающий жар, охвативший окрестности — изобильная летняя атмосфера распространилась повсюду.

Все улыбались. Кругом бегали дети, общаясь друг с другом осипшими, но радостными голосами.

Однако самой улыбающейся и самой радостной оказалась девушка в юкате рядом с ним.

«Хочу съесть это. Хочу сыграть в это. Хочу сходить туда. Быстрее, быстрее».

Яркая улыбка девушки напоминала подсолнечник.

Радуясь от всего сердца, она счастливо носилась повсюду.

Девушка обернулась, пока я пытался догнать её.

Широкая улыбка естественным образом возникла на её губах.

Она бежала передо мной и, часто оборачиваясь, торопила.

Я гнался за ней с кривой улыбкой. Но, несмотря на это, девушка очаровала меня.

Я видел её отдаляющуюся спину и вплетённую в волосы ленту, которая покачивалась туда-сюда. Розовую ленту, при каждом движении которой волосы также плавно развевались.

Прекрасные длинные волосы цвета воронова крыла.

Я остановился.

А затем и девушка, заметив это, также остановилась.

Она обернулась. Чёрный волосы, связанные ленточкой, легко трепетали на ветру.

Девушка удивлённо моргнула своими большими глазами.

— Что такое, Харутора-кун?

— Нацу…

Невольно издав звук, Цучимикадо Харутора приподнялся на футоне.

Он находился в своей комнате общежития Академии Оммёдо. В темноте и в полной тишине раздавалось только его тяжёлое дыхание.

— …Фу-ух… — парень глубоко выдохнул и успокоился. С другой стороны окна доносились звуки падающих капель.

— Х-Х-Харутора-сама? Что-то не так?

Внезапно из ниоткуда раздался голос Кон, беспокоящейся за своего мастера.

— …Нет, ничего, — уклончиво ответил Харутора и снова глубоко вздохнул.

«…Всего лишь сон?»

Он взял телефон, чтобы посмотреть время. Уже три часа ночи. Харутора не двигался, и его разум был пуст, словно все мысли исчезли.

Дождь снаружи продолжался.

Поток времени, казалось, остановился, навечно замерев внутри комнаты.

Моросил дождь.

Синие гортензии, цветущие вдоль дороги, впитывали падавшую с неба влагу. Улицы Сибуи подёрнуло дымкой тёплых осадков. Шёл пятый день сезона дождей в регионе Канто, и такая погода держалась ежедневно.

Учреждение по обучению оммёдзи – Академия Оммёдо. В одном из классов этого здания.

Внутри комнаты с работающим кондиционером было так комфортно, что сырость за окном не ощущалась. Однако искусственный холодный воздух казался немного грубым, а механический звук прибора разносился в помещении так, словно являлся его хозяином.

Харутора, поддерживая голову упёртыми в стол руками, слушал стоявшего у трибуны лектора.

Равнодушный голос преподавателя разносился по тихому классу. Перед Харуторой лежала раскрытая тетрадь, но, к сожалению, парень лишь покручивал механический карандаш в правой руке, словно погрузившись в собственные мысли.

Он поглядывал на соседнее место.

Рядом с ним сидела его друг детства, Цучимикадо Нацуме. В отличие от незаинтересованного Харуторы, она с серьёзным видом смотрела на трибуну.

По «традиции» главной семьи Нацуме выдавала себя за парня, и на её лице отсутствовал какой-либо макияж. Но девушка выглядела настолько прекрасно, что подобного и не требовалось. К тому же она была не просто красива. В её взгляде читался острый ум, лишь подчёркивающий совершенство девушки.

Даже делая записи в тетради, она поддерживала безупречную осанку. Говоря по правде, это была естественная поза для Нацуме – действительно утончённой наследницы благородной и древней семьи.

Диаметрально противоположная этому парню.

— …

Харутора продолжал тайно поглядывать на девушку со стороны. Тем не менее, было легко заметить этот взгляд, направленный на длинные чёрные волосы – а точнее на розовую ленточку, связывающую их около шеи.

Возвращаясь на автобусе из тренировочного лагеря в прошлом месяце, сомнения закрались в сердце Харуторы. И с того времени он тайно поглядывал на ленточку Нацуме.

В тот раз парень случайно взял ленту и рассматривал её снова и снова. Но даже так, ему не удалось устранить сомнения. И сейчас, продолжая тайно посматривать на неё, он не мог найти ответ.

Однако…

«…Мило, ведь так?»

«Она дорога мне».

— …

Неосознанно прикрыв один глаз и нахмурившись, Харутора уставился на ленточку. Погрузившись в собственные мысли, он сотни раз задавал себе один и тот же вопрос, но ответа так и не находил.

«Невозможно.

Такое невозможно… нет, но…»

— …

Нацуме внезапно зашевелилась, и в тот же миг Харутора быстро отвёл взгляд, уставившись в сторону. В уголках его глаз отражалась Нацуме, заметившая странность и посмотревшая на парня. Но естественно, Харутора никак не реагировал. И хотя его шея затекла, а сердцебиение — ускорилось, он продолжал притворяться.

С другой стороны…

Нацуме, ощутившая взгляд, повернулась обратно, и её прекрасное лицо помрачнело, увидев внезапно отвернувшегося Харутору. Её длинные ресницы печально опустились, а плечи, скрытые школьной формой, бессильно поникли.

Вновь испытывая сожаление, она исподлобья взглянула на Харутору, но её друг детства по-прежнему смотрел в другую сторону с неестественно напряжённым выражением лица. Нацуме вздохнула, а затем неохотно перевела взгляд обратно на трибуну.

Раздавался бесстрастный голос преподавателя, да скрип ручек учеников, делавших записи в тетрадях.

Снаружи по-прежнему шёл дождь.

Кондиционер последней модели работал в классе, но, по какой-то причине, атмосфера казалась немного удушливой.

Часть 3

Сейчас Харутора и остальные проводили добровольную тренировку после занятий. Последнее время классный руководитель Отомо и бывший экзорцист Фудзивара также приходили вместе с ними.

В некотором роде это выглядело как особое отношение, но, если принять во внимание ситуацию Нацуме и остальных, то навыки парня всё ещё были неудовлетворительными. Потому-то, вместо «получения помощи от Академии Оммёдо», это больше напоминало обучение основам, предложенные Отомо и Фудзиварой по собственной инициативе. Естественно, это происходило с одобрения директора.

До сих пор практика фокусировалась на базовых навыках, но после тренировочного лагеря их начали сменять боевые.

Сегодня, например, тренировали магию невидимости.

Эта техника невидимости называется «Сокрытием присутствия». Её используют для защиты аскеты и монахи эзотерического буддизма, иностранные лазутчики, магические создания и демоны. Также известно, что её применяют и в ниндзюцу.

Азы невидимости в Основном Оммёдо те же самые: используется заклинание, скрывающее присутствие с аурой, задача которого состоит в том, чтобы обмануть глаза противника — и в особенности «духовное зрение». Простая, и в то же время универсальная. А если достигнуть в ней мастерства, то становиться невидимым будет так же естественно, как и дышать. В Основном стиле она была одной из важнейших магий первого класса.

Однако невидимость не являлась базовой магией. В конце концов, заклинание сокрытия от обычного прохожего требовало совершенно другую технику, нежели магия, укрывавшая от профессионального оммёдзи.

Помимо этого, главным условием для невидимости являлся идеальный контроль собственной ауры. К тому же во время использования сокрытия, магическую энергию, потребляемую заклинанием, также необходимо скрывать. Поэтому, без должного контроля энергии, эта магия будет невозможна.

Управление аурой и магической энергией. Без знания этих основ не удастся выполнить сокрытие, и потому говорят: «Умение использовать невидимость отличает профессионала от любителя».

Естественно, Харуторе, обыкновенному ученику, не давалось это заклинание.

«Сделать такое быстро невозможно-о…» — думал парень.

— Оставив в стороне сикигами, вроде Кон, мы же живые создания из плоти и крови, верно? Я не могу стать прозрачным и просто исчезнуть.

— Тем не менее, Нацуме может. И Кёко тоже.

— Не сравнивай меня с ними.

— Тогда не говори такого. Если мы попадём в ситуацию, когда понадобится использовать невидимость, нам повезёт, если «противником» окажется «обычный» профессионал.

Слушая жалобы парня, его близкий друг, Ато Тодзи, цинично констатировал факты. Вместе с Харуторой он также принимал участие в тренировке. Парни, закончив практику на поле магических тренировок, вышли из раздевалки.

— Хорошо тебе. Твоя аура будет скрыта, как только ты укрепишь печать моего отца.

— Но в таком случае и моя аура будет запечатана. Скрыть то скроет, но без заклинания эффект невидимости будет в два раза слабее. В конце концов, укрепление печати применимо только в экстренном случае.

— Всё равно, применения даже в таких ситуациях вполне достаточно. Что до меня, я вообще не уверен, что смогу это…

Аура Харуторы была намного сильнее, чем у остальных. Хотя он родился в побочной ветви, парень всё равно являлся Цучимикадо и потому имел мощную магическую силу.

Тем не менее, такая сильная аура слишком заметна для духовного восприятия. И чтобы скрыть подобное с помощью невидимости, требовались достаточно хорошие навыки.

Однако Харутора, обладавший мощной аурой, привык использовать магию, просто прилагая много силы. Парень «грубым» способом превращал ауру в магическую энергию, и потому её контроль, являвшийся условием заклинания невидимости, оказался слабым местом.

С другой стороны, Тодзи носил внутри себя «они». Аура демона смешивалась с его собственной, и потому также выделялась на общем фоне, хоть и по другой причине.

Однако Тодзи имел печать, которая контролировала демона. А когда он решил использовать его силу, то ограничения печати ослабили, и парня стали обучать техникам управления аурой они. Если же Тодзи, напротив, укрепит печать, то его аура будет запечатана и сокрыта.

— Ну, учителя сказали же, ведь так? В конце концов, тебе нужно лишь хорошо понять основные хитрости невидимости. Ты придёшь к этому методом проб и ошибок.

Тодзи, казалось, утешал Харутору.

— Н-Нацуме?

Он искал поддержки у Нацуме, стоявшей рядом.

Харутора слегка напрягся.

Девушка была с ними уже некоторое время. Тем не менее, он не осмеливался заговорить с ней – вернее, не мог. Парень изо всех сил старался не замечать присутствия Нацуме, но текущая ситуация свидетельствовала об абсурдности такого поведения…

Харутора тайно глянул на неё.

Прежняя Нацуме сразу бы начала ругать его. В первую очередь, когда Харутора стал жаловаться, ему бы прочитали немалую проповедь о необходимости ментальной подготовки до занятий магией.

Однако…

— Да, верно. Думаю, есть маленькая хитрость, — кратко и послушно ответила Нацуме.

Случайно посмотрев на Харутору, девушка опустила взгляд. Она притворялась спокойной, но внутри, казалось, была взволнованна. Или это лишь воображение? Возможно, из-за странного напряжения Харутора думал в подобном ключе.

— В-вот как. Если даже Нацуме говорит такое, то, наверное, так оно и есть, — ответил Харутора, стараясь говорить как можно более обыденным тоном.

— Однако контроль магической энергии важен, не так ли?

— Да. А в случае Харуторы, он должен хорошо управлять собственной аурой…

— Что? Думаю, это всё ещё слишком сложно. В первую очередь, надо продолжать, не отступая.

— Да…

В таком обычном разговоре не было ничего странного. Но, вероятно, это не походило на диалог «Харуторы и Нацуме». Атмосфера между ними казалась какой-то неловкой, и причиной этого, безусловно, являлись сомнения в сердце парня.

Сомнения, зародившиеся во время обратного пути из тренировочного лагеря.

Его близкий друг, Хокуто, оказалась сикигами — и, по правде, могла ли Нацуме управлять ею?..

«Какая глупость… с этим надо заканчивать… Если поразмыслить, такое невозможно» — думал Харутора. В действительности, на такую возможность указала его одноклассница, Курахаси Кёко, во время тренировочного лагеря, и парень от души посмеялся над этим. Однако сомнения, охватившие Харутору, возникли из-за этой абсурдной вероятности.

Ещё до того, как он заметил, что Нацуме и Хокуто использовали одинаковую ленту.

«Хватит. В любом случае, они же совершенно разные…

Но их рост практически одинаков. Нет, кажется, Хокуто немного ниже. Да и её голос звучал грубее. К тому же манера речи. Импульсивность действий. Изобилие эмоций. И улыбка, словно у ребёнка».

Факты о Нацуме и Хокуто нескончаемо пересекались в его разуме.

Пока Харутора размышлял в тишине, приносивший проблемы Тодзи не прерывал его. Близкий друг очень хорошо умёл читать атмосферу, однако сейчас парень тёр бандану на лбу с недоумённым взглядом. В конце концов, после окончания лагеря, Нацуме с Харуторой постоянно вели себя так нескладно и разрозненно.

«По крайней мере, смотри на лицо Нацуме, пока говоришь с ней…»

«Скажи, что я милая»

— …

Он не мог. Парню никак не удавалось посмотреть девушке в лицо и заговорить. Он пытался открыть рот и что-то сказать, но когда их взгляды встречались, Харутора отводил глаза, явно уклоняясь от неё.

Он вёл себя трусливо. При этом, сегодняшний сон всё ещё оставался в его разуме, лишь усиливая неловкость.

И…

— Ах, вот ты где. Я искала тебя, милый…

Из коридора, ведущего к полю магических тренировок, показался силуэт насмешливо улыбавшейся девочки.

Она шла маленькими шагами, а её золотистые хвостики покачивались. Девочка направилась к ребятам, и на её красивом лице возникло самодовольное выражение.

Поступившая в Академию Оммёдо в качестве специального ученика, Дайрендзи Сузука. Она не принимала участия в добровольной практике, но смотрела на них с трибун.

— Ты в самом деле неумелый, или лучше сказать бесполезный, а? Такой ничтожный…

Сузука, подойдя к Харуторе и остальным, сразу же произнесла свои обыкновенные насмешки. Нахмурившись, Харутора ответил: «Замолкни».

— Так или иначе, я не очень хорош в этом. В конце концов, я обыкновенный ученик.

— Даже так, разве это трудно? Ведь сейчас ты ученик Академии Оммёдо, да? С формальной точки зрения ты же поступил?

— Даже если ты так говоришь, формально я перешёл только на второй год обучения. Однако уровень сегодняшних занятий слишком высок для меня.

— Пф. Уровень магии невидимости высок? Пожалуйста, трудись упорнее, сэмпа-ай… — иронично посмеивалась Сузука над Харуторой, хотя и выглядела при этом счастливой.

Она поступила на первый курс Академии Оммёдо, но это являлось наказанием за вызванный прежде инцидент. Девочка намного превосходила обычных учеников, сдав экзамен оммёдзи Первого класса и став самым молодым Национальным Оммёдзи Первого класса. Сейчас её возможности существенно ограничили, а большую часть магической силы – запечатали, но несмотря на это, она с легкостью использовала технику сокрытия.

— Кстати, это напомнило мне, что я ни разу не видела, как ты используешь заклинания, за исключением талисманов и сикигами.

— По правде, мне трудно использовать что-либо, за исключением талисманов и сикигами.

— Э, да ты врёшь…. В самом деле?

— Эм, не реагируй так открыто. С этим ничего не поделаешь. Я стараюсь изо всех сил.

Несмотря на то, что она являлась первоклассным пользователем магии, Харутора почувствовал жалость к себе, увидев её изумление. Кроме того, Сузука, вероятно, не знала, но в практических навыках парень был намного лучше. Но когда же дело касалось магической теории, то с момента поступления в академию результаты Харуторы выглядели ужасно – не говоря уже о том, что последние оценки стали лишь хуже.

Слова об упорном труде не были ложью, но даже Харутора начинал нервничать. Если говорить о лекциях второго курса Академии Оммёдо, то они являлись ключевыми, и множество учеников отчислялись прежде, чем переходили на третий. И для Харуторы это не являлось тем, что можно игнорировать.

— Эй, Дайрендзи. Мне всё ещё не удаётся сокрытие, но может ты откроешь какую-нибудь хитрость? — спросил Тодзи, молчавший всё это время. На мгновение досада отразилась в глазах Сузуки, но затем девочка пожала плечами и высказалась:

— Хитрость, значит… разве ваш классный руководитель не говорил ранее? Очистите сознание. Суть в том, чтобы держать голову пустой. Парни, это же ваша сильная сторона, верно?

— Э, погоди Сузука. В таком случае как читать заклинание? — суетливо спросил Харутора, на что Сузука кратко ответила:

— Больше тренироваться. Ты должен помнить его так, что даже во сне бы повторил. Ну, применяя невидимость, я не читаю заклинание детально.

Без какого-либо бахвальства Сузука произнесла это как само собой разумеющееся. Харутора нахмурился, Тодзи также сделал недовольное лицо. Как и ожидалось, не стоило даже упоминать о разнице в уровнях между Сузукой и остальными.

«Ну, в любом случае…»

Несмотря на детали совета, Харутора восхитился этим. Не способностями Сузуки, но тем, что она искренне ответила на вопрос Тодзи.

Одним вечером, во время тренировочного лагеря в прошлом месяце, они провели тайную встречу. Тогда она показала свою истинную личность перед Харуторой и остальными, общаясь без притворств. Девочка постепенно открывала своё сердце ребятам. По крайней мере, так это выглядело в глазах Харуторы.

«Она повзрослела… а может, с самого начала являлась такой, просто не умела общаться».

Едкие замечания Сузуки вообще не изменились, и было трудно поверить, что она по-прежнему шла на контакт. Но всё же девушка хранила секрет о том, что Нацуме притворяется парнем, и даже перестала так сильно напрягать ребят. Насчёт последнего, ей это, вероятно, наскучило, но лишь за то, что она не использовала их слабость, Харутора чувствовал огромную благодарность.

— Кстати, а почему ты не присоединилась к тренировкам? Даже спартанские методы хороши.

— А-а? Ты идиот? И какое я получу вознаграждение, делая это?

— Наши благодарности и уважение.

— Это не вознаграждение, а наказание.

— Тч. Ничего не поделаешь. Тогда как насчёт гамбургера.

— А?! Ты намерен вознаградить одного из Двенадцати Небесных Генералов гамбургером?!

— Не волнуйся, я разверну упаковку…

— Умри!

Щёки Сузуки покраснели, а в глазах запылал гнев. Харутора же беззаботно улыбнулся. Такое поведение являлось доказательством того, что дистанция между ними уменьшилась.

Последнее время Харутора больше общался с Сузукой, нежели с Нацуме. В предыдущей ситуации произошло то же самое: из-за подозрений парню оказалось трудно свободно разговаривать с Нацуме. Потому-то он и решил поболтать с Сузукой.

Пока разговаривал с ней о всяких глупостях, он не думал ни о чём лишнем. Так Харутора ощущал спокойствие, но всё же понимал, что это не решит проблему.

— Да, Сузука, а какое у тебя впечатление от заклинания сокрытия Нацуме? Соответствует твоим стандартам?

Харутора немного неестественно перевёл тему на Нацуме. Когда они вдвоём — это трудно, но если рядом Тодзи или кто-то другой, то говорить становится намного проще.

Тем не менее, такие соображения парня не учитывали отношений между девушками.

Сузука бросила взгляд на Нацуме, и та сразу же напряглась.

— …Ну, довольно неплохо. Хотя я судила по остальным.

— …С-спасибо.

Нацуме тихо поблагодарила за достойную оценку.

На её лице явно виднелось то, что ей трудно общаться с Сузукой. И хотя Дайрендзи не игнорировала её, но и не воспринимала всерьёз. Харутора молчал с тревогой на лица.

Сузука постепенно открывала сердце Харуторе и Тодзи, но не показывала ни единого признака улучшения с Нацуме. Однако, в этом не только её вина. Нацуме также возвела стену против Сузуки.

С самого начала Харутора хотел помочь девушкам понять друг друга. Однако сейчас он не имел уверенности в том, что его помощь будет полезна.

С другой стороны…

«Но… вот как. Если бы она… если бы она была Хокуто, то сразу бы поладила с Сузукой. Всё-таки она не Хокуто…»

Харутора стал подсознательно сравнивать Нацуме и Хокуто. Хотя он понимал, что сейчас неподходящая ситуация, но всё же не мог остановиться, обдумывая это.

«Эм, погоди. Если хорошенько подумать, Хокуто также стеснялась незнакомцев? Впервые встретив Тодзи, как же она вела себя? Мы же проводили время только втроём…»

Внезапно он заметил, что разговор в очередной раз прервался, и в воздухе повисла пауза. В такое время Харутора надеялся, что Тодзи выступит в качестве души компании, но, находясь в прохладной атмосфере, вредный друг не считал, что его вмешательство так уж необходимо. Даже сейчас, под вопросительным взглядом Харуторы, он лишь наклонил голову.

После того, как отношения между ним и Нацуме стали неловкими, только один человек в их компании мог разрядить атмосферу.

— Простите за ожидание-е!.. Ах, не Сузука-тян ли это? Видела моё заклинание сокрытия?

Харутора с остальными болтались перед мужской раздевалкой. Рядом с ними открылась дверь в женскую и оттуда выскочила ученица.

Девушка с красивой фигурой и приподнятыми каштановыми волосами. Родившаяся в побочной ветви Цучимикадо, дочь семьи Курахаси, Курахаси Кёко.

В миг, когда Кёко увидела Сузуку, на её лице засияла улыбка. И напротив, когда Сузука увидела Кёко, то вся напряглась.

Посерьезнев, она сделала шаг назад.

— Раздражаешь!

Тихо, но вполне достаточно, чтобы остальные услышали, выругалась девочка.

Но такое оскорбление ни капельки не задело Кёко.

— Эй-эй, ну как? Возможно это и не уровень Нацуме-куна, но я достигла же оценки «хорошо», да?

— Да кого это волнует! Сначала скрой свой бюст, грудастая!

— Ну-у, честно говоря, я не очень хороша в магии сокрытия. Тем не менее, раз я нацелена стать профессионалом, то не стоит говорить такие вещи.

— Нет, это потому!..

— Однако Отомо-сэнсэй действительно искусен, да? Хотя я немного удивилась, но, если подумать, этот человек первоначально работал Мистическим Следователем. Наверняка техника невидимости его конёк.

— …Вообще не слушаешь.

Кёко продолжала односторонний разговор, отчего Сузука состроила кислую мину. Казалось, девочка ещё хуже справлялась с Кёко, чем Нацуме с ней. Эти отношения отличались, ведь Курахаси хорошо понимала, как взаимодействовать с Дайрендзи.

После тренировочного лагеря Харутора и остальные активно общались с Сузукой, пытаясь выстроить доверительные отношения. Одной причиной этого являлось стремление получить поддержку Небесного Генерала, а другой – нежелание оставлять её в одиночестве.

Однако если говорить о Кёко, то она, казалось, перепутала цели и средства. В конце концов, активно нападавшая Сузука пыталась уклоняться, что в некотором смысле, выглядело нелогичным.

— А теперь, Сузука-тян, покажешь нам свою магию невидимости? Честно говоря, я уверена, что увижу сквозь неё.

— А-а? Не смеши меня. Если я всерьёз воспользуюсь сокрытием, то смогу пнуть тебя по заднице так, что ты даже не заметишь…

— Тогда, если я разрушу технику раньше, ты громко скажешь размеры своих пропорций, которые я видела в ванной. Ну что ж…

— Я прокляну тебя до смерти!

— Вот как? В таком случае, когда я разрушу проклятие, сделаем ещё более интересные…

— Это вообще не имеет к магии никакого отношения!

— Магия второго класса?

— Хватит нести бред! Ты действительно дочь семьи Курахаси?!

Честно говоря, Харутора не понимал, хороши или плохи отношения между этими двумя.

«…Как же эта парочка стала такой…»

Харуторе, как парню, было не постичь отношений между девушками. Но от компании Кёко тени в сердце Сузуки исчезали. Харутора думал, что это хорошая тенденция. Хотя сама Сузука так не считала.

Подразнив девушку ещё немного, Кёко повернулась к Нацуме: «Ах, точно, Нацуме-кун. Сегодня ты также хорошо потрудился. Уровень магии сокрытия Нацуме-куна невероятен, даже Фудзивара-сэнсэй похвалил тебя».

— В-вот как. Спасибо.

— Сузука-тян, ты же видела, не так ли? Магия сокрытия Нацуме-куна не уступает заклинанием профессионалов, да?

Это не звучало так неестественно, как вопрос Харуторы ранее, но реакция парочки оказалась более скверной.

— …Хм. Это спрашивают уже второй раз. Не интересует. Вообще. Ни капельки, — ответив так, Сузука внезапно стала апатичной. Вздохнув, Кёко бросила взгляд на Харутору и по неловкому выражению его лица, видимо, поняла ситуацию.

Кёко, невероятно хорошо справляющаяся с Сузукой, не знала, что делать с отношениями между этими двумя. Независимо от того, кто помогал им, разговор шёл плохо, а на их лицах плавали неискренние улыбки.

Тодзи выбрал подходящий момент, обвёл ребят взглядом и, произнеся «ну», сменил тему.

— Раз Кёко здесь, давайте уже пойдём.

— Э? Погоди, Тодзи. Тэнмы же ещё нет.

— Кажется, у него есть дела. Так что он ушёл раньше.

Услышав объяснение Тодзи, Кёко хмыкнула и сказала:

— Последнее время Тэнма часто так себя ведёт. Из-за постоянных провалов на тренировках я думала как-нибудь ободрить его.

— Я тоже постоянно проваливаюсь, можешь ободрить и меня.

— Вы с Тодзи не так чувствительны, потому всё хорошо. Но Тэнма выглядит довольно подавленно.

— Не ожидал, что ты ставишь меня и Харутору на один уровень.

— Ах, прости.

— Погоди Тодзи. И, Кёко, почему ты извиняешься?!

Харутора уставился на ребят, но затем продолжил, словно забеспокоившись:

— Однако… в последнее время Тэнма действительно не выглядит бодрым.

В добровольных тренировках, кроме Харуторы, Нацуме, Тодзи и Кёко также участвовал их одноклассник, Момоэ Тэнма. Как и Сузука последнее время, парень чаще наблюдал, но, узнав о ситуации Харуторы и остальных в лагере, по собственной воле решил присоединиться к тренировкам.

И хотя его действия осчастливили ребят, к сожалению, упорный труд парня, казалось, не приносил плодов. С самого начала он был слаб в практических навыках, и его ошибки особенно бросались в глаза на тренировках. Не говоря уже о Нацуме с Кёко, даже Харутора с Тодзи так или иначе были сильны в бою. И среди них только он нервничал из-за нехватки способностей.

— Он слишком волнуется о росте своих навыков. Возможно, даже дома он испытывает давление.

— Дома?

— Ах, ну, Тэнма же наследник традиционной семьи Оммёдо. Кроме того… дома у него немного сложная обстановка.

Среди них Кёко знала Тэнму дольше всех. Казалось, она хорошо понимала ситуацию в его семье, но, судя по уклончивой речи и кривой улыбке, спрашивать дальше не стоило.

— Вот как… Ну, думаю, волноваться не о чём.

В действительности, Тэнма был самым надёжным, когда они готовили карри и прочее в тренировочном лагере. Пускай он и не очень хорош в практических навыках, вероятно, парень беспокоился о них слишком сильно. Ведь по результатам он ненамного, но превосходил Харутору.

«…Ну, достижение спокойствия, когда превосходишь только меня, это уже другой вопрос».

Харутора сложил руки на груди и кивнул.

— …Ладно. В таком случае, Кёко, давайте все вместе пойдём в караоке.

— А-а? Это ещё почему? В первую очередь, Тэнма же не с нами.

— Когда подавлен, лучший способ восстановить настроение – это покричать, не так ли? Отправим Тэнме сообщение и скажем приходить к нам, когда закончит свои дела. Ну как, Тодзи?

— Если подумать, я давно не ходил туда. Иногда хорошо посетить подобное место, — с лёгкостью произнёс Тодзи, пожав плечами. И хотя Кёко нахмурилась, предложение Харуторы показалось ей вполне подходящим.

Однако…

— К-Караоке?!

В тот же миг Сузука напряглась. Заметив это внимательным взглядом, Харутора зловеще усмехнулся.

— Что такое, Сузука? Неужели ты ни разу не ходила в караоке?

— Гх?! И-и что! В любом случае, я не пою! Прежде всего, я не знаю песен!

— О. Я… хи-хи… с нетерпением жду.

— Что это за смех! Я не пойду! У меня нет никакого желания идти!

— Вот как. Нет ничего позорного в полном отсутствии музыкального слуха…

— О чем это ты, банданоголовый?! У меня отличный слух! В таком случае, я заставлю тебя поклоняться моему прекрасному голосу-у!

Даже Харутора не мог назвать такую ситуацию «дружеской». Тем не менее, Тодзи, по сравнению с Харуторой и Кёко, казалось, достиг наибольшего прогресса в обращении с Сузукой.

— Ладно, тогда решено, — произнёс Харутора и положил руку на голову Сузуки. Девочка воскликнула с красным лицом, но в глазах Кёко и Тодзи её румянец выглядел слишком ярким, чтобы возникнуть только от гнева.

А затем…

— Х-Харутора. Я… это… подожду Тэнму-куна и приду вместе с ним, — приглушённо произнесла Нацуме.

Компания сразу же замешкалась. Но в этот раз Тодзи с неохотой ответил:

— Тогда, я тоже останусь… Харутора, Кёко берите Дайрендзи и идите вперёд. Разогрейте там атмосферу, ладно?

Тодзи незаметно обменялся взглядом с Харуторой. Учитывая текущие отношения между двумя Цучимикадо, пока Кёко отвечает за Сузуку, он сам позаботится о Нацуме — как-то так. Харутора действительно ощущал благодарность за это. Кёко также сразу же уловила намерения Тодзи и беззаботно произнесла: “Хорошо, тогда до скорого. Споём дуэтом, Сузука-тян”.

— Отстань. А лучше – умри…

Кёко, обняв сопротивлявшуюся Сузуку, пошла по коридору. Харутора также последовал за ними.

Проходя мимо ребят, он, притворяясь спокойным, произнёс:

— Ну тогда… Нацуме. Будем ждать тебя.

— Ага…

В конце концов, их взгляды так и не встретились. Харутора немного колебался и даже хотел сказать что-то ещё, но слова не выходили.

«…Вот чёрт. Почему всё так запуталось».

Повернувшись спиной к Нацуме и Тодзи, Харутора почувствовал смущение в своём сердце.

Вероятно, парень отвернулся, ощущая её взгляд на себе.

Нацуме продолжала смотреть им вслед, пока троица не исчезла за углом коридора.

А затем она мучительно вздохнула. Находившийся рядом Тодзи фыркнул, чувствуя беспокойство.

— …В самом деле, последнее время Харутора ведёт себя странно. Без сомнений.

— …Э?

— Но даже так, что с тобой. Если хочешь что-то сказать, скажи это прямо. Почему ты снова опасаешься Харуторы?

— Тодзи-кун…

Тодзи смотрел на Нацуме проницательным взглядом. Забыв, что притворяется парнем, девушка пробормотала своим «настоящим» голосом.

— …Я тоже не понимаю. Поведение Харуторы-куна сейчас… что мне делать… я не понимаю саму себя, — уныло произнесла Нацуме, опустив голову. — …Может, он ненавидит меня…

— Если действительно так думаешь, то ты и вправду идиотка.

— Но…

— Но?

Нацуме невольно подняла голову в поисках поддержки, однако, встретившись с его взглядом, слегка прикусила губу. Тодзи возился с банданой на лбу, успокаивая чувства.

— …Нацуме. В тренировочном лагере Харутора признался, что влюблён в Хокуто. Я не знаю о чём ты думаешь, но он явно любит Хокуто, не так ли?

«Так что будь уверенней» — подразумевали слова Тодзи. Однако Нацуме все ещё кусала губы, не собираясь отвечать.

Тодзи посмотрел на потолок, а затем устало улыбнулся.

— …Ну, легко не будет.

Похожие слова он говорил и Харуторе, но его реакция в тот раз оказалась необычайно медленной. Вероятно, Харутора имел более сложные проблемы, чем ожидал Тодзи. И в такое время вмешательство постороннего может лишь ухудшить конечный результат.

Хоть и жалуясь, Тодзи всё-таки верил, что между ними существует связь. Независимо от того, сколько бы разногласий не возникло, отношения между Харуторой и Нацуме так просто бы не разорвались. Если убеждения Тодзи передались хотя бы одному из них, то всё происходило бы намного легче.

— Пойдём, Нацуме. Даже если ждать Тэнму, то, определённо, не здесь.

— …Да.

Увидев кивок Нацуме, Тодзи медленно пошёл по коридору.

Он хотел, чтобы всё развивалось естественно, но лучше бы это произошло как можно раньше.

— …Ну что ж… — произнёс Тодзи, испытывая сильные эмоции, отличавшиеся от обычных, и покинул это место с Нацуме.

Часть 4

— …Ом маричи совака… ом маричи совака…

Он стоял на одном колене и особенным образом переплёл пальцы обеих рук, сформировав мудру* Ваджрапани*. Читая заклинание, он крестился от сердца ко лбу, от левого плеча к правому и затем к макушке. Он удостоверился, что техника активировалась, повторяя семь слогов заклинания.

— …Ом маричи совака… ом маричи совака…

Он поддерживал мудру сокрытия. Парень сосредоточено очищал ауру, сплетая заклинание из магической энергии.

Сегодня изучали технику сокрытия, используемую в сражениях. Тэнма в одиночку вернулся на поле магических тренировок и продолжил практику.

— …Ом маричи совака… ом маричи совака…

«Очисти сознание» — так говорили два преподавателя.

Они надеялись, что он сумеет это. Однако у него не получалось хорошо поддерживать заклинание. Вероятно, из-за этих надежд ненужные мысли остались в его голове.

Он не думал ни о чём. Его разум был пуст. Тем не менее, мысль о том, чтобы «не думать ни о чём» крепко засела в нём. А затем он стал думать о «мысли о том, чтобы «не думать ни о чем»». И такие размышления устремились в бесконечность.

Он освободил себя от этой цепи мыслей, направившись к ментальному состоянию, в котором нет отвлекающих факторов.

Но даже сама техника невидимости являлась магией. Она скрывала как ауру, так и магию сокрытия. Потому требовался точный контроль и настройка. Да как ему очистить своё сознание, поддерживая такое?

Он не понимал.

Однако мог лишь это.

Казалось, у невидимости были свои тонкости. Ну, наверняка не только у техники сокрытия, у всей магии первого класса имелись хитрости. В конце концов, умение обращаться с магией сильно зависело от восприятия практикующего. В других сферах было то же самое, но среди них магия сильнее всего полагалась на талант. Замкнутость магического общества символизировала это, и непреложным фактом являлось то, что на протяжении веков большинство практикующих рождались в семьях, связанных с магией.

Происхождение и талант. Кровь и гены. И хотя упорный труд, естественно, являлся условием, всё же количество людей, способных достигнуть «вершины», крайне мало. И в конце концов, настоящие пользователи магии лишь те, кто достигли этой «вершины».

Он мог лишь это.

Однако не понимал.

«Как очистить разум? В чём состоит хитрость? Действительно ли он сумеет сделать это сам?»

— …Ом маричи… совака…

Устало выдохнув, Тэнма опустил руки.

Вместо чтения заклинаний, парень глубоко вздохнул. Оперившись руками на колено, Тэнма медленно поднялся.

Его тело казалось невероятно тяжёлым. Потратил ли он слишком много ауры или в этом виновато его настроение? Утратив всё желание продолжать, Тэнма понурил плечи и застыл на месте.

А затем…

— …Хм. Как жаль, — раздался голос из-за его спины, и парень испуганно обернулся. И тогда увидел прислонившегося к вратам арены классного руководителя Отомо Дзина, который дружелюбно улыбался.

— Сэнсэй…

— Эй. Не стоит так удивляться. Я не использовал невидимость и находился здесь всё это время. Это доказательство того, как ты сконцентрировался на технике.

Отомо сказал это, пока приближался к Тэнме, опираясь на короткую трость.

Мужчина носил помятый костюм со старомодными очками, и, несмотря на молодость, выглядел блёкло. Из правой штанины выглядывала деревянная нога. Отомо улыбнулся Тэнме.

— Отличная работа. Ты в самом деле трудолюбив. Но не слишком ли переусердствовал? Если поспешить, ничего хорошего не выйдет, — беззаботно произнёс учитель, расслабленно улыбаясь. Такая у него свободная манера речи. Но сейчас доброта Отомо тронула сердце Тэнмы.

— …Я действительно слишком спешу?

— Ну. Так сейчас видят мои глаза…

— Вот как… вы так легко поняли это. Дедушка всегда ругает меня, когда я показываю эмоции, неподходящие практикующему.

— Ха-ха. Кажется, он строгий человек. Думаю, от тебя многого ожидают.

Отомо говорил так, словно воодушевлял его. Но, взглянув на Тэнму, он прекратил улыбаться, осторожно наблюдая за реакцией мальчика.

В действительности, когда сэнсэй упомянул «ожидания», лицо Тэнмы немного помрачнело.

— Сэнсэй. Говоря о магии первого класса… техники Оммёдо различаются в зависимости от врождённого таланта? Ведь некоторые вещи нельзя сделать благодаря упорному труду, да? — настойчиво спросил Тэнма, посмотрев на Отомо. Такое задумчивое выражение не слишком подходило парню.

Отомо глянул на своего ученика, а затем кивнул.

— Конечно.

В миг, когда классный руководитель произнёс это, Тэнма напрягся.

— Такие вещи естественны, и об этом явно говорилось на занятиях. Как думаешь, сколько людей в мире способны видеть духов? Не так уж много. И более того, среди них лишь несколько процентов становятся профессионалами. В настоящее время, профессии, связанные с магическим сообществом, «определяются» с самого начала.

Как и всегда, Отомо говорил беззаботным тоном. Но такая манера речи звучала для Тэнмы словно бушующий шторм.

Придя в чувства, парень с горечью выплеснул слова, прервав Отомо:

— Сэнсэй. Я обучаюсь под вашим присмотром уже долгое время. Вместе с Харуторой и остальными, мы постоянно изучаем магию первого класса.

— …Да.

— Как думаете, смогу ли я стать профессиональным оммёдзи?

Тэнма неподвижно уставился на Отомо. Пламя сияло в его глазах.

Отомо честно принял вопрос отчаявшегося ученика.

А затем слегка улыбнулся.

— Не знаю.

— Пожалуйста, скажите правду!

— Ну, на самом деле не знаю. Я понимаю твою нынешнюю силу, однако не могу предсказать, что будет в дальнейшем. Таким ясновидением я не владею.

— Но… разве талант человека не решён с рождения?

— Талант — да. Однако практикующему необходим не только он.

С момента поступления в академию Тэнма впервые резко отвечал преподавателю. Тем не менее, Отомо, казалось, не обращал внимания на это, не парировал его слова, и лишь спокойно объяснял, чтобы парень понял.

«Клац» — раздался лёгкий звук трости…

— Послушай, Тэнма-кун. Магия, вопреки предположениям, глубока. Можно даже сказать, обширна. Возможно, она идёт в совершенно другом направлении, нежели ты себе представляешь сейчас.

— Что вы имеете в виду?

— Хм. Другими словами, таланты, требуемые в Оммёдо, чрезвычайно разнообразны. Любые способности можно использовать в качестве оружия. К примеру, как делали твои родители.

Лицо Тэнмы дёрнулось, и сложные чувства промелькнули в глазах Отомо, смотревшего на парня.

Однако учитель не обратил внимания и продолжил:

— Не отрицай, что твои родители не были особенно хороши, как оммёдзи. Но даже так, достижения, которые они оставили, неизмеримы. Работая Мистическим Следователем, я постоянно использовал «WA1», а мотоцикл моего знакомого, который он лелеет даже сейчас, был сделан ими специально для него. Огромный вклад, который внесли эти двое, превосходил их таланты, но разве ты не считаешь своих родителей великолепными оммёдзи?

— …

Потупившись, Тэнма молчал. Увидев это, Отомо горько улыбнулся.

— Возможно, использовать сейчас твоих родителей в качестве примера было нечестно. Трудно опровергнуть такие слова.

— …Нет. Большое спасибо, — ответил Тэнма со всё ещё опущенной головой. Отомо искренне посмотрел на паренька, а затем, постукивая деревянной ногой, подошёл к нему и положил руку на плечо.

— …Оценив таланты, Академия Оммёдо приняла тебя. Надеюсь, ты сможешь хоть немного довериться нашему выбору.

Слушая слова учителя, Тэнма не поднимал головы.

Но после долгого молчания, парень легонько кивнул, глядя вниз.

— …Что вы сказали?

Запотевшее окно кабинета директора было распахнуто настежь. Через него виднелось заполненное тучами небо. А на подоконнике сидел орёл с вымокшими крыльями.

Директор Академии Оммёдо, Курахаси Миё, сидела в кресле перед столом и смотрела на этого орла. Она сняла очки, и редкое для неё выражение изумления отразилось на лице.

— В самом деле?

— Если это шутка, то она чертовски искусна. Сомневаюсь, что нечто подобное могло удивить «Читающую звёзды Курахаси», — произнёс орёл, смотря на директора. Более того, его выражение и жесты загадочным образом походили на человеческие.

Птица говорила задорным тоном, как и её пожилой хозяин. Это голос начальника департамента магических расследований Агентства Оммёдо, Амами Дайдзена, и этот орёл - его сикигами.

Хотя казалось, что сикигами Амами ведёт себя беззаботно, в действительности он был очень серьёзен. Ведь содержание переданного им послания оказалось крайне важным.

— …Письмо с предупреждением от Асии Домана?

— Да. Хотя это больше похоже на «письмо с вызовом». Благодаря ему в Агентстве Оммёдо сейчас переполох.

По словам Амами, два часа назад перед зданием Агентства Оммёдо появился сикигами. Простой сикигами в форме гигантской совы, зависнув в воздухе перед зданием, громко произнёс сообщение, а затем превратился в письмо с произнесённым текстом и упал у входа. Люди Агентства Оммёдо внимательно обследовали его на признаки магии, а после сразу же подобрали.

Содержание письма гласило…

— «Завтра Асия Доман явится за Крылом Ворона»… как-то так. Эх, мы долгое время преследовали его тень, а тут он показался сам. Из-за этого департамент магических расследований полностью потерял лицо.

Хотя Амами жаловался, его голос звучал довольно радостно. Ещё с давних пор он являлся таким человеком, который оживал и вдохновлялся, когда встречал опасного противника. Но сейчас директор не смеялась, внимательно наблюдая за плохими привычками Амами.

— Это в самом деле он?

— Для шутки это перебор. Прийти за «Плащом Ворона»… или, другими словами, за «Крылом Ворона» именно в такое неудачное время. Даже если это и не сам «D», нельзя проигнорировать подобное.

— Тем не менее… почему так внезапно…

— Честно, не имею ни малейшего понятия. Жалкие слова для шефа Мистических Следователей. Но после инцидента с Нуэ, Двурогий синдикат не предпринимал каких-либо заметных действий. Это лишь моя интуиция, но, судя по методу, он работает независимо и в одиночку. Однако если это дело рук обычного преступника, то я не понимаю в чём тут смысл.

— …Как ненадёжно.

— Ты слишком строга. Но я не могу отрицать этого.

На холодные слова Курахаси Амами ответил беззаботной улыбкой, из-за чего директор невольно вздохнула.

А в следующий миг шутливое поведение орла исчезло.

— Эх. И отсюда вот что я скажу… реликвия Цучимикадо Яко «Крыло Ворона» накрепко запечатана в хранилище Агентства Оммёдо. Миё-тян, ты же знаешь об этом?

— …Да.

— Хм. Конечно ты должна знать. В конце концов, Агентство Оммёдо публично заявляло об этом. «D» также должен это понимать, ведь, «следуя логике», его сикигами появился перед главным офисом и доказал это. Большинство людей в агентстве должны считать, что он заявил о своём желании похитить Крыло Ворона, запечатанное в здании.

— …

— Однако есть странные слухи, просочившиеся от людей, связанных с реликвией. Достаточно неправдоподобные слова. В них говорится, что Крыло Ворона, хранящееся в Агентстве Оммёдо, не оригинал, а подделка. Миё-тян, ты слышала об этом?

— …Кто знает.

Не меняя тон голоса, осторожно ответила директор. Однако взгляд, которым она смотрела на орла, внезапно стал острым, словно вытащенный из ножен меч.

Вновь из клюва орла раздался дурной смех Амами.

— Лишь бог знает, известно это ему или нет. Однако… как я уже говорил, его цели не ясны. Со своей стороны, я хочу максимально подготовиться, чтобы мы не оказались в тяжелом положении, но… на практике это трудно сделать. И потому, по крайней мере, Миё-тян должна хорошо понимать ситуацию.

— …Ясно, — равнодушно ответила директор.

Но в следующий миг её голос стал мягким…

— …Амами-кун.

— Мм?

— Спасибо.

Орёл ответил не сразу.

Неподвижная фигура директора отражалась в глазах хищной птицы. А после тишины, прозвучал голос, отличавшийся от прежнего:

— …Прости. Я постараюсь сделать всё, что в моих силах.

Оставив эти слова, присутствие Амами исчезло из птицы.

Орёл отряхнулся, стараясь не забрызгать всё каплями, широко расправил крылья и взлетел в дождливое небо. Директор смотрела на птицу, пока та не исчезла в тенях зданий Сибуи, а затем встала, чтобы закрыть запотевшие окна.

Вновь усевшись в кресло, она закрыла глаза и перевела дыхание. В её разуме возникла сцена, когда она в прошлом месяце тайно отправила своего сикигами в тренировочный лагерь, как и сейчас сделал Амами.

«Слышал, оригинал находится в Академии Оммёдо».

— …

Директор открыла глаза.

Взяв телефонную трубку, она быстро позвонила по внутренней линии.

А затем…

— …Алло, благодарю за работу. Это Курахаси. Прошу прощения, но можете вызвать Отомо-сэнсэя и Фудзивару-сэнсэя…. Да, верно. Это экстренный случай.

  1. Тут имеется в виду: «что это значит?», «почему всё так?»
  2. Ритуальное расположение кистей рук
  3. Вики