1
  1. Ранобэ
  2. Герб заклеймённого
  3. Герб заклеймённого - Том 1

Глава 5. Принцесса Вилина

Часть 1

Заим известен как неприступная крепость. На севере от неё крутые утесы касаются границ Энде, в то время как на юге простираются легко просматриваемые со стен равнины. Если бы Мефиус действительно захотел пересечь границу и вторгнуться на территорию Гарберы, то крепость Заим стала бы самым большим препятствием на их пути.

Тем не менее, Рюкон в мгновение ока захватил ее и превратил в собственную цитадель. Может быть, ему помогли предатели, но также возможно, что гарнизон крепости никогда и не намеревался обнажать свое оружие против него, ведь он тоже гарберец.

И кроме того…

Не исключено, что ему тайно помогало княжество Энде.

С таким предположением согласились и Мефиус, и Гарбера, ведь в ином случае ему бы не хватило припасов вроде еды, воды и амуниции. К тому же, прямо сейчас Рюкон разделил территорию Гарберы на две части, что выгодно для Энде. По крайней мере хорошо, что он не взял соседние деревни под свой контроль силой, иначе бы вызвал недовольство населяющих их людей.

— Прежде всего, нынешняя Гарбера отказалась от гордости! — громко заявлял Рюкон, — Хоть сейчас мы и несем на себе клеймо предательства, но все равно мы наследуем истинную гордость Гарберы. Нелояльность — позор для рыцаря, но мы не можем оставаться преданными глупому правителю. Мы должны еще раз обдумать, ради чего нам стоит проливать нашу аристократическую кровь. Не бойтесь перенести позор. Мы откроем ворота этой крепости и поприветствуем всех истинных рыцарей, что целиком отдадут себя настоящей верности.

Проигнорировав даже советника из родной страны, Рюкон обезглавил всех посыльных. Более того, на своем воздушном судне он провел внезапную атаку на передовой отряд, направляющийся отбить форт, а затем отступил обратно.

При королевском дворе Гарберы ходило мнение, что для защиты достоинства династии им стоит быстро направить целую армию для захвата Заима. Тем не менее, больше всего они боялись участия Энде в войне.

В данный момент те все еще никак не проявили себя, но Гарбера боялась, что крепость Заим станет оплотом Энде, если те публично заявят о сотрудничестве с Рюконом и бросят им вызов. А раз Гарбера отказалась от союза с Энде, то они вполне могли так поступить.

Следовательно, Гарбера не имела ничего против запроса Мефиуса.

Так они разрешили армии Мефиуса пересечь свою национальную границу, что позволяло собрать войска и напасть на крепость Заим с запада.

Происходило это спустя приблизительно неделю после внезапной атаки в долине Сейрин.

Время шло, и сложившаяся ситуация вызывала множество опасений. Отряд Мефиуса во главе с принцем Гилом незамедлительно направился в Идоро, самому близкому к границе между странами городу-крепости, рядом с которым зачастую пролегала линия фронта во время войны с Гарберой.

Отряд гладиаторов из группы Таркаса так же вынужден был путешествовать с ними. Их оружие и драконов конфисковали и везли отдельно, в то время как сами рабы были окружены стражниками. Конечно же они страдали от напряжения из-за беспокойства об их будущем, однако благодаря опыту и авторитету Говена, в данный момент они тихо повиновались.

Возможно, для гладиаторов из группы Таркаса это и было похоже на их будни, но из-за отряда Гарберы все было сложнее, чем обычно. Конечно же, раз церемония была прервана, то и брак между принцем Гилом и принцессой Вилиной так и не состоялся, но сознательно вернуться домой в такой момент — позор для них обоих.

— Я тоже еду, — сказала Вилина делегации собственной страны и вместе с Терезией отправилась в Идоро. Это могло создать впечатление, будто бы она находится у Мефиуса в заложниках, но, естественно, сама принцесса уже приняла это во внимание.

Пока армия маршировала, товары и другой груз тащили запряженные в телеги драконы. Конница и наездники верхом на маленьких драконах несли дозор во всех направлениях, а в экипажах по центру ехали члены императорской и королевской семей, окруженные пешими солдатами.

— Полагаю, это первое сражение принца Гила, — сказал Орба Федому, сидящему напротив него в карете. — Но именно я буду у всех на виду? Как ни посмотри, разве вы не перегибаете с защитой?

— Заткнись, — раздраженно ответил Федом, — Кому-то вроде тебя нет никакой нужды вникать в методы правящей династии по воспитанию хорошего императора. Ты просто должен делать то, что тебе говорят.

— Значит, я буду командовать, когда мне говорят, приказывать друзьям умирать, когда мне говорят, и убивать врагов, когда мне говорят?

— Это было бы прекрасно.

Так и не остывший, Орба все еще ощущал последствия ссоры с Вилиной.

— А теперь долой разговоры. Неизвестно, кто может услышать.

И вот тут у Федома был скрытый мотив. Изначально, полученные им письма призывали его вернуться в родной Бирак, но тогда лишь Саймон остался бы помогать наследнику. Тот слишком хорошо знал характер принца, и поскольку Федом беспокоился, что Саймон начнет подозревать об участии в кампании фальшивки, то принцу требовалась другая «опора».

Самое большее…

Соверши Орба что-то выдающееся здесь, то в этот раз дворяне поверили бы в наличие у наследника нужных качеств. И если бы Федому удалось собрать тех людей под началом принца, то открылась бы возможность создать совершенно новую политическую силу в будущей эре. Кроме того, только что упомянутый принц Гил — марионетка, и сделает все, что Федом ему скажет. В это неспокойное время он сам мог отстоять свою власть от имени порочной императорской семьи, и лишь мысль об этом заставляла его сердце биться в ребяческом волнении, а кровь приливать к голове.

Тем временем:

— Принц.

У Саймона Родлума, позвавшего снаружи, естественно, были собственные опасения.

— Что? — вместо принца показалось лицо Федома.

Как и ожидалось, Саймон, в юности по собственной воле отправившийся на поле боя, был очень умел в обращении с лошадью. Двигаясь со скоростью кареты, он попытался посмотреть внутрь. Принц прислонился щекой к окну на другой стороне.

— Последние несколько дней мы едва ли видели вас, хотя я надеюсь, что так вы пытаетесь справиться с шоком от произошедшего в долине Сейрин. К тому же, в этом месте может состояться ваша первая битва, поэтому…

— Принц хорошо себя чувствует, — улыбаясь, сказал Федом, — даже сейчас мы обменивались идеями и мнениями насчет захвата крепости Заим. Позже, мы также хотели бы выслушать и ваше мнение касательно этой проблемы, господин Саймон. Ох… Ваше Высочество, слишком ярко? Прошу меня простить.

Действуя, будто бы принц заговорил с ним, Федом быстро закрыл занавески кареты.

Странно.

Пришпорив лошадь, Саймон почесал подбородок. Внезапная близость Федома и изменение взглядов принца за последние несколько дней… Неудивительно, если бы принц, которого он так хорошо знал, избегал публики, пережив такое, но исходя из услышанного им, тот, похоже, отдавал приказы страже и смог подавить врагов прежде, чем им удалось похитить Вилину. Хотя как его воспитатель он и радовался росту принца, но это было слишком непохоже на него, и Саймон не мог так просто это принять.

Как бы то ни было, я не видел его три дня.

В пятидесяти метрах позади в похожей и не менее охраняемой карете ехали Вилина с Терезией.

Принцесса все время молчала, и, глядя на меняющийся за окном пейзаж, погружалась в собственные мысли. Терезия же все время смотрела на лицо своей госпожи.

Она была красивой девушкой, на первый взгляд уже достаточно созревшей, но, с другой стороны, принцесса еще юна. Для любого, кто достаточно долго рядом с ней, было очевидно, что она встревоженно жаждала чего-то важного для нее. Темные ресницы и тонкий нос. Ее подобные лепесткам губы были немного влажными, а кожа практически прозрачно-белой.

Если бы какой-нибудь честный парень того же возраста по пути домой с фермы увидел девушку, глядевшую сейчас в окно кареты, то был бы покорен с первого взгляда. Тем не менее, взглянув на себя и осознав различия в статусе, он бы провел сотню ночей, невероятно тоскуя по ней, но в конечном счете женился бы на какой-нибудь деревенской девице и завел детей. И даже читая книгу у камина в окружении внуков, до самой смерти он бы никогда не смог забыть образ девушки, увиденной им лишь однажды...

Эх, молодость.

Терезия, немного тронутая собственными выдумками, нежно вытерла катящуюся слезу, и когда ее позвали, она выглядела будто бы ничего и не произошло.

— Что такое, Ваше Высочество?

— Терезия, сколько тебе сейчас?

— Ну… когда вы достигнете второй половины пятого десятка, то в итоге перестанете считать. Для вас станет нормальным ожидать оставаться в таком возрасте вечно.

— Ясно, — сказала Вилина, позволяя подбородку отдохнуть на руке, — Довольно удобно.

— Конечно, за это время, были разные встречи и расставания, а так же много мужчин. Если речь о любви, то даже было несколько предложений руки и сердца.

— Хотела бы я когда-нибудь услышать об этом, — сказала Вилина с легкой улыбкой.

— Не когда-нибудь, а прямо сейчас. Очевидно же, что Ваше Высочество хочет использовать мои слова как совет.

— Я не говорила, что хочу слышать о таком. Прекрати вести себя подозрительно.

Вилина отвернулась с хмурым взглядом.

О мой…

Хоть Терезия и подумала, какой милой была принцесса, но, естественно, не высказала этого вслух. Тем не менее, ее стоило подразнить. Так как ей надоело мечтать, то показалась ее слегка вредная сторона.

— У этого принца Гила есть одна очень любопытная черта, не правда ли? — заговорила Терезия, притворяясь невежественной. Казалось, она и не заметила сердито смотрящую на нее Вилину.

— На самом деле, я так и не решила, что о нем думать, — продолжала она, — Достаточно странно, но у него взгляды человека, познавшего мир, но при этом неподобающие члену императорской семьи, он, как бы правильнее сказать, иногда говорит, словно ребенок. Это странно, и я беспокоюсь об этом. Станет ли он хорошим мужем? Уверена, принц не тот человек, кто вписался бы в королевский двор Гарберы, согласны?

— Полагаю, он просто дурак. Я слышала такие разговоры, так что это не новость. — кратко сказала Вилина, — Как враг, он легко управляем. Но это правда, я должна больше узнать о нем. Говорят, что нет ничего важнее информации в сражении, по крайней мере так говорил дедушка.

— В сражении?

— Да, в сражении ради того, чтобы больше не было пролито ни капли крови.

***

За дни после приезда в Идоро, Орба так и не улучшил положение дел. Едва ли было что-то, что он мог сделать до прибытия подкрепления из столицы. Учитывая, что его собственная страна даже близко не подошла к финальным вопросам в переговорах с Гарберой, он ничего здесь не мог решать без позволения.

Идоро известен своей неприступностью, хоть и не столь пугающей, как у Заима. Несколько рядов крепостных валов, окружающих раскинувшиеся рядом со стенами городские районы, создавали некое подобие лабиринта. Прогуливаясь там и осматривая окрестности, Орба размышлял о том, что сейчас он должен руководить большим количеством людей.

Думая о кампании, он вспоминал об опыте, почерпнутом из пережитых им в детстве стычек между бандами, а так же о том, что кроме этого у него нет иных знаний, кроме как полученных из героических историй. В любом случае, он действительно колебался, хоть и должен был продолжать оставаться двойником не ради кронпринца или страны, а ради самого себя.

Были еще и другие заботы.

Однажды вечером, проходя через город, Орба увидел столпившийся народ, а по другую сторону от него вели гладиаторов, окруженных десятком гвардейцев. Направлялись они в тюрьму Идоро.

Известия об измене Рюкона, казалось бы, снимали все подозрения о причастности рабов к произошедшему, но они не оправдывали Таркаса, вовлеченного в покушение на принца. Похоже, все идет к устранению гладиаторов, находившихся в его собственности. Еще больше усугубляло положение то, что лорд Идоро был известен чрезвычайно жестоким отношением к рабам.

— В последнее время ходят слухи, что всех рабов обезглавят перед солдатами для поднятия морали войска, — дрожа, объяснил Динн.

Между гладиаторами не было уз близкой дружбы.. По приказу они без колебания убивали друг друга, хотя за день до этого вместе делили еду. Вот такие отношения были между ними.

В первую очередь Орба злился на дворян, распоряжающихся человеческими жизнями и судьбами, как им заблагорассудится. Именно из-за них рабов не считали такими же людьми, как всех остальных.

— Личная гвардия под прямым командованием?

Орба услышал об этом утром их третьего дня в крепости. Динн неосторожно обмолвился, когда помогал с завтраком.

Члены императорской семьи, имевшие право командовать армией, так же могли набирать свою личную гвардию. Возможность быть избранным одним из гвардейцев довольно популярна среди всех сыновей дворян за исключением старших, теряющих в таком случае свое право на наследование. Выбирать можно было и не из дворян, и даже давать офицерские звания простолюдинам. Принц Гил также обладал этим правом с пятнадцати лет, но, как сказал Динн, тот не особо им пользовался.

Крепость имела весьма сложную планировку, чтобы держать свои секреты подальше от взглядов посторонних, и чтобы добраться до тюрьмы, Орбе пришлось миновать множество лестниц. Сотня гладиаторов была заперта в тесной комнате. Удивленные появлением принца, они смотрели по сторонам, хотя сам Орба не считал это странным и даже посмеялся про себя, узнав, что Каин работал над планом побега всю ночь. Даже сейчас он ловко работал пальцами, пытаясь убежать.

— Что!? Ты серьезно, Орба!?

Говен непреднамеренно повысил голос, прежде, чем Шиику закрыл ему рот.

— Да, я серьезно.

— Да как ты вообще подумал о чем-то столь наглом? — Шиику, как и ожидалось от него, говорил спокойным голосом, но на его лице отражалось потрясение, — Если это правда, разве ты не думаешь, что люди с подозрением будут относиться к твоей истинной личности?

— Не волнуйтесь, я собрал информацию о принце. Он просто идиот., совершенно не слушающий советов других людей. На самом деле, это как раз то, что сделал бы такой глупый парень. Думал, вы хотите спасти себя, вот и решил набрать из вас свою личную гвардию.

Поскольку расследование все еще продолжалось, сам Таркас оставался в заключении, но все оставшиеся гладиаторы вошли в личную гвардию принца Гила. Нанятому кузнецу, ремонтировавшему броню и Хоу Ран, заботившейся о драконах, также был дарован статус имперской стражи.

Как и учил его в последние дни Динн, одной лишь официальной бумаги с подписью принца оказалось вполне достаточно. Когда Федом узнал об этом, то пришел в ярость, однако в ответ Орба скорчил лицо будто бы спрашивая: «Что-то не так?»

— Ну, я уже это сделал. Когда настоящий принц заменит меня в будущем, то сможет отказаться от них или даже убить, если захочет. А до тех пор, давайте посмотрим, не могли бы вы подготовить оружие и броню для них? С драконами и лошадьми все в порядке, но вот выданная компанией Таркаса экипировка просто ужасна. Так же я хочу несколько винтовок, сделанных специально для гвардии.

— Ублюдок! Смотри мне, я же все это тебе припомню! Больше не делай ничего бесполезного. Ты не имеешь права даже дышать без моего разрешения. Не забывай, что твоя жизнь полностью зависит от того, что я думаю на твой счет.

— Взаимно.

— Что ты сказал!?

Несмотря на то, что Динн с тревогой суетился между ними, Орба острым взглядом посмотрел на Федома.

— Вы должны были понять это, верно? Но ладно… я тоже не хочу загонять себя в угол больше, чем нужно. Я перестану вести себя настолько эгоистично, так что попрошу всего лишь об экипировке.

— Чертова дворняга…

Федом, который, как казалось, вот вот ослабеет от гнева, глядел прямо на Динна, в то время как Орба выдворял члена высшей аристократии из своей комнаты.

— Завтра я буду делать все, что вы скажете, даже если это какая-то унылая игра. Если перед первым сражением я поступлю так, как мне хочется, то можете отчитывать меня как вашей душе угодно. А теперь, поспешите, поспешите! Вы ведь заняты, не так ли?

Интересно…

Вытолкнув Федома и выслушав пролетевший мимо его ушей выговор Динна, у Орбы впервые мелькнула такая мысль с тех пор, как он попал в эту ситуацию.

В любом случае, он кронпринц. Хоть и существовало много неудобств, он, в прошлом обычный человек, мог поступать как ему заблагорассудится, и делать все, что хочется. Взяв гладиаторов под свой контроль, он не мог честно сказать, что защищал их от дворян. Он также намеревался узнать, как много можно сделать, прежде чем его самопровозглашенный хозяин не сможет больше терпеть “укусы” своего питомца

Даже если и узнаю, думаю, стоит быть немного осторожнее.

Смотри Федом на Орбу, как на опасного человека, то, вероятно, лишил бы его той маленькой свободы, что ему удалось заполучить, а может, даже и жизни. Если все так и закончится, то его выходки окажутся бесполезными.

Два дня спустя экспедиционные силы прибыли из столицы. Было решено, что их возглавит принц Гил.

Пара кораблей из драконьего камня, пятьдесят драконов, полторы сотни всадников и пять сотен пехотинцев — значительные силы, доверенные наследнику в его первой кампании.

Когда прибыли войска, население собралось на главной улице, в то время как Орба глядел на них с балкона замка. Корабли, летевшие в небе, лязг брони, целый лес из рядов копий и винтовок — все это напоминало сцены из исторических романов и героических рассказов, которыми он наслаждался в детстве.

Глаза Орбы, очарованного столь величественной демонстрацией, сверкали, как у мальчишки. Увидь его товарищи-гладиаторы из тех времен, когда он сам был рабом, то те не смогли бы поверить, что это Орба, и вовсе не из-за отсутствия маски.

Затем, как и сказал ему Федом, Орба вышел во двор замка, чтобы встретить войска, но когда он заметил стоявшего в центре командира флагманского корабля, ставшего за долгую службу великим генералом, радость и волнение из его детства мгновенно исчезли.

Часть 2

Это было неожиданно.

Он даже и не сразу сообразил, что именно этого ждал все время.

Соединив пятки вместе, человек, одетый в простую черную броню, стоял перед «принцем» и кланялся ему с характерной высокомерной улыбкой.

Его окружала все та же атмосфера величия, что и прежде. Как и тогда, когда верхом на коне он приказал «сжечь все».

Оубэри…

Орба был на грани, горячая волна пробежала по его телу. Его горло пересохло, и он почувствовал головокружение.

В то же время всевозможные варианты развития событий пришли ему в голову. Он прыгает на него и душит голыми руками, наносит удар мечом, стреляет ему в голову или спрашивает о местонахождение Алисы, его матери или брата — различные соблазны царили в его голове, побуждая действовать, но Орба изо всех сил отбросил эти идеи.

Ведь сейчас… он принц Гил Мефиус, и помимо столь прямого подхода, не принимающего во внимание его будущее, есть и другие варианты. Еще более жестокие, поразительные и трагичные способы преследования этого мужчины.

Стоящий на месте Орба едва слышал приветствия других людей, пока Федом принимал их от его имени. Сообщив ему об устроенном в замковом зале банкете, чтобы уважить мужество солдат, адъютант Оубэри сказал:

— Ну, разве не легко подбодрить бойцов даже без нашего участия? Мы хотели бы, чтобы вы немедленно выслушали нас на военном совете.Также у нас есть есть сообщение от Его Величества, императора Гула.

— А, да, я понимаю.

Рядом с ним, бодро улыбаясь, Оубэри приветствовал «принца».

— Давно не виделись, Ваше Высочество. Наконец-то ваша первая военная кампания. Хоть я и недостоин этой привилегии, но мне, Оубэри, выпала честь помочь вам. Если ничего больше не требуется, то я удостоверюсь, что украшу победой ваше первое сражение.

Некоторое время Орба молчал, уставившись на фиолетовые губы Оубэри.

— Да… — сказал он, кивнув, — Оставляю это на вас.

Оубэри Билан, сорок четыре года. Решительный генерал, множество раз сражавшийся против Гарберы. Однажды принял ответственность за защиту крепости Апта, но, когда армия Гарберы разбила его силы и начала осаду крепости, он незамедлительно отступил по требованию собственной страны. Командование хотело разделить армию Гарберы пополам, потому они бросили Апту и, следуя плану операции, пересекли границу и провели рейд на вражеские войска, нацелившиеся на Идоро.

Эта стратегия с приманкой стала неким возмездием Гарбере. Мефиус потерял часть своих южных территорий, но также нанес большой ущерб Гарбере.

После этого Оубэри оставался на передовой, и в этот раз ему приказали сопровождать принца в его первой кампании.

— И теперь я должен стать его нянькой?

Мрачно произнес он через плечо, когда получил этот приказ. Хоть он и хвастался тем, что является лучшим в сражениях во всем Мефиусе, но в действительности ему, по большей части, всегда доводилось наносить завершающий удар.

Кроме того, Оубэри также был сильно настроен против мира с Гарберой. Он не из тех людей, которым хватило бы мужества открыто выступить против императора, но как у человек, что был на поле боя с самого начала этой десятилетней войны, он был очень недоволен завершением конфликта на половине пути.

Он словно мятежник в тылу.

— Нужно было оставить все как есть. Нет, вместо этого стоило сотрудничать с мятежниками и погрузить Гарберу в длительный период раздора. Если бы такое произошло, мы, возможно, смогли бы нарастить военную мощь и взять их столицу.

Хоть он и высказывал такие идеи влиятельным семьям, после того, как узнал о произошедшем в долине Сейрин, его образ мыслей начал постепенно меняться. Масштаб будущего сражения вовсе не был столь большим, но оно, несомненно, определит баланс сил между тремя странами в их будущих взаимоотношениях.

Даже я не из тех, кто может самостоятельно выбрать свое будущее.

У него были собственные амбиции. После мирных переговоров, ему лично пришло письмо ни от кого иного, как от крупнейшей мирной фракции Гарберы. Может это доказательство того, что они боялись его имени и силы? Он мог бы прославить и возвысить себя еще больше, если расширит свои планы на будущее.

Вдобавок к этому, Оубэри хорошо знал личность кронпринца Гила. Пусть он и назначен возглавлять свою великолепную первую кампанию, но, в конце концов, не сможет ничего достичь самостоятельно. Поэтому Оубэри планировал отобрать у него всю власть.

— Эх, но… — шутил он, выпивая вино с подчиненными, до того, как оставил столицу, — Нужно обставить все так, будто бы это заслуга принца, иначе в будущем могут возникнуть проблемы, если я разозлю его.

***

Этой ночью проводился военный совет, который, в соответствии со своим планом, возглавил Оубэри.

Вначале его адъютант доложил об итогах конференции с Гарберой, информацию о которых он получил в столице. Страны решили, что нападут на крепость с двух сторон: Мефиус двинется с запада, а Гарбера с юга.

— Есть какие-нибудь сведения от разведчиков в Энде? — отметил кое-что Саймон насчет маршрута движения Мефиуса вдоль границ Энде.

Если окажется, что Рюкон и Энде взаимодействуют меж собой, то для Мефиуса возникала опасность подвергнуться внезапному нападению.

— Хоть мы и более, чем выделяемся, Энде вряд ли так быстро соберет армию. Но даже если это и произойдет, то они, в свою очередь, должны ожидать, что мы можем взять их в клещи.

— В таком случае мы не можем надеяться на дипломатические возможности нашей страны, — сказал Федом, рассматривая разложенную на столе карту.

— Как один из вариантов — во время марша отправить посланника от имени кронпринца.

— Да, можно сделать это просто для уверенности. Мы тоже можем помочь, организовав линию снабжения силами городского гарнизона, — высказался Юлиус, лорд Идоро, согласившись с предложением Саймона.

Пока продолжались разговоры о развертывании и организации войск, Оубэри мельком поглядывал на принца. С тех пор, как начался военный совет, он не произнес ни слова, и, сложив руки, просто смотрел вперед.

По такому началу было очевидно, что тот ничего не мог сделать, и Оубэри улыбнулся про себя.

— Вы согласны с этим, Ваше Высочество?

Он попытался вынудить его вступить в разговор. Принц быстро просмотрел на него, но сразу же отвел глаза и ответил:

— Да.

После этого он продолжил молчать. Все офицеры, присутствующие на военном совете, переглянулись меж собой.

Продолжайте так себя вести, Ваше Имперское Высочество…

Скрестив неприкрытые кожаной нательной рубашкой руки, Оубэри едва сумел подавить проступающую на лице улыбку.

Вы просто должны оставить все на Оубэри. Вероятно, мне придется поломать немного голову над тем, как достичь «грандиозного успеха принца». Думаю, это будет сложное сражение, раз я должен победить, не потеряв ни единого солдата.

Пока на принца Гила пристально смотрел этот старик, он, Орба, ковырялся в ногтях на своих руках.

Некоторое время назад, ему потребовалось большое усилие и вся его концентрация, чтобы не смотреть на Оубэри. Он чувствовал, что не смог бы остаться спокойным, если бы прямо сейчас взглянул ему в лицо. Он практически терял самообладание лишь слыша его голос. Прежде всего, эта маленькая комнатка ужасна. Даже избегая его взгляда, бормотание и каждый вздох Оубэри достигал ушей Орбы.

Его сердце билось столь сильно, что причиняло боль, а его кровь, казалось, мчалась в каждый уголок его тела быстрее, чем это вообще возможно. Они готовились к столкновению. Все его тело говорило ему идти. Его руки, ноги, каждое волокно мышц, натренированных за те два года, говорили убить этого ублюдка прямо здесь и сейчас.

Цвет пламени, едкий дым, схваченная Алиса, обугленные тела жителей — эти картины вновь и вновь повторялись в его голове. И его брат Роан, улыбающийся каждый раз, когда он звал его по имени.

В первую очередь, Оубэри бросил его брата, которому не стоило брать меч и идти в бой ради семьи. И случайный выживший, Орба, стоял сейчас рядом с ним. Выживший из той сожженной деревни, тот, кто и помыслить не мог, что этот человек будет в пределах его досягаемости!

Была ли на самом деле причина демонстрировать этому парню хоть какую-то симпатию?

Была ли хоть какая-нибудь причина проявить милосердие и позволить прожить ему даже секунду?

Убить его.

Шептал голос в глубинах его разума. Шепот быстро превратился в крик, и вскоре и вовсе стал хором оглушительных голосов.

Убить его.

Ты можешь убить его прямо сейчас, ты можешь убить его!

Сейчас! Убей его!!!

В этот момент Орба встал со своего места.

Обсуждение остановилось, и все уставились на него.

Затем последовал стук в дверь.

— …Что? — спросил он в ответ.

Орба собирался просто покинуть комнату. Он боялся, что если останется там еще хоть немного, то больше не сможет сдерживаться. Однако, когда услышал, что принцесса Вилина находилась в соседней комнате, ему пришлось остаться на месте.

— О, и какое же дело у принцессы Гарберы к военному совету? — произнес Оубэри, сознательно насмехаясь над ней. А затем в шутку добавил, — может она беспокоилась, что мы запугаем ее мужа? Ладно, выгляжу я не очень, да и ни у одной встреченной мной женщины не осталось обо мне хорошего первого впечатления..

Несколько человек засмеялись в ответ.

— Позвольте ей вернуться, — сказал Федом.

— Нет, — подключился Саймон, — Она наш ключевой союзник. Мы не можем игнорировать ее. Позвольте ей войти. Вы ведь не возражаете, принц?

У Орбы не было ни причин, ни силы воли для отказа, так что он кивнул и вновь сел.

Вскоре вошла Вилина. В месте для мужчин, в месте, где говорили о войне, ощущалось странное чувство дискомфорта от вмешательства принцессы. Знала ли она об этом? Невинная и красивая Вилина излучала решимость, как уже было однажды.

— Люди Мефиуса. В первую очередь, прошу, простить дерзкие слова женщины на военном совете. Подобное необычно и для Гарберы. Таким образом, я, Вилина Оуэлл, навлекаю позор на саму себя

Несколько минут спустя, не смотря на их взгляды, все офицеры лицемерно позволили ей пройти и увлеченно похвалили ее отношение.

Принцесса Гарберы, желавшая избежать силового решения, настаивала на том, чтобы позволить ей в одиночку переубедить Рюкона. Начнись столкновение, земли Гарберы заполыхают а люди будут гибнуть вне зависимости от того, на чьей стороне преимущество. Однако Рюкон — патриот, обеспокоенный будущим страны. В этот раз его патриотизм разыгрался столь сильно, что все дошло до этого безумия. В своей речи молодая принцесса рьяно утверждала, что самостоятельно сможет вернуть мятежного генерала.

— Конечно же, покушение на жизнь милостивого наследника трона — серьезное преступление, и я готова искать поддержки Мефиуса в том, что делать с руководителями, начиная с Рюкона. Я определенно понимаю, что данный вопрос находится не только в компетенции Гарберы и поэтому…

— Это будет обсуждаться после войны, — прервал ее офицер крылатого дракона Рогу Сайан.

Хоть другие и смотрели на него укоризненно, когда он встал, но было понятно, что все они согласны с его заявлением.

— Это возмездие за нападение на нашу императорскую семью. С самого начала очевидно, что это никогда не было в компетенции одной лишь Гарберы!

Рогу Сайан был самым признанным среди двенадцати генералов Мефиуса, даже Оубэри иногда посещал его ради совета или указаний. Не было ясно, моложе он или старше Говена. Даже на военном совете он был полностью одет в массивную броню его предков. Было похоже, что в глубине его души живет дух истинного воина.

В сравнении с ним, Вилина едва ли знала что-то о войне. Не важно, сколь сильно ее рвение, она заслуживает хорошей оценки лишь как четырнадцатилетняя принцесса. Тем не менее, на ее языке уже крутились слова, которыми она будет все это опровергать.

Но вместо нее заговорили другие генералы, подстегнутые примером ветерана.

— Гарбера может беспокоиться о том, что армия Мефиуса будет маршировать по ее землям и участвовать в подавлении Рюкона, но мы же не бандиты. Мы не воры, мы не собираемся жечь и опустошать владения вашей страны.

— Кроме того, сама Гарбера дала согласие на наше передвижение. Будет лучше, если мы не будем затруднять взаимодействие между нашими странами лишь из-за идей одной незамужней принцессы.

— Э-это, — сказала Вилина, подав тело вперед, — позвольте мне хотя бы сопровождать вас в этой кампании. Я тоже не считаю, что смогу сделать все в одиночку. И все же, я не могу оставаться в стороне и сохранять спокойствие во время разногласий между моими людьми.

Солдаты и государственные деятели вновь обменялись взглядами.

Боже, эта принцесса оправдывает звание самой проблемной.

— В этом нет нужды, оставайтесь здесь и сохраняйте спокойствие, принцесса Вилина, ведь ваш отец попросил нас о сотрудничестве.

— Кроме того, — заметил Оубэри, немного сглаживая слова, — для нашей страны принцесса все еще важна в вопросе подготовки бракосочетания с принцем. Мы не можем сделать нечто подобное и взять вас на поле боя.

Вилина опустила голову. Орба помнил это выражение, при котором она сильно кусает свою губу. Столь умная девушка должна была знать, что ее появление и вмешательство в дела военного совета будет неприятным для них. И все же, она не могла сохранить спокойствие. Все же она не сдержалась.

Ее королевские обязанности…

Слова, произнесенные Вилиной засели в его голове. Что-то незыблемое, непоколебимое — не для него, а скорее для Вилины — скрывалось в них. “Кто ты на самом деле?” — это слишком сложный вопрос, чтобы отвечать на него одному. Не зная, что сделать с этими чувствами в своем сердце, Орба вспомнил то время, когда он смотрел на ночное небо со своим братом Роаном.

Очень хорошо. Позволь мне проверить твои убеждения.

— Так что вы можете идти.

— Пожалуйста, просто доверьтесь своему отцу и будущему мужу и ждите.

— Постойте. Пожалуйста… — Еще больше наклонилась к ним Вилина, будто бы все еще не почувствовала атмосферу равнодушия и усталости от ее настойчивости, витающую в воздухе.

— Давайте позволим принцессе сопровождать нас, — вмешался в разговор Орба.

Все повернулись, уставившись на принца так, словно их внезапно поразило стрелой. Некоторые выглядели пораженными, и задавались вопросом, должны ли они высказаться первыми.

— Ваше Высочество, — через некоторое время произнес Оубэри, показывая некое подобие контроля и легкую, упрекающую улыбку, — Я уверен, будь она на нашей стороне, на поле боя вы бы сражались со свирепостью льва. Хоть вы и можете покорить сердце принцессы, но в битве есть свои непоколебимые правила. Я прошу вас, не действуйте опрометчиво. Как насчет того, чтобы выбрать более подходящее место для вашего медового месяца?

От его слов на лицах некоторых деятелей показались непреднамеренные улыбки.

— Пусть принцесса Вилина станет нашим знаменосцем.

Все вновь посмотрели на принца. Он же скрестил руки и смотрел вперед, точно также, как и раньше.

— Многие солдаты Гарберы, скорее всего, столь же сильно беспокоятся о предстоящем сражении, как и принцесса. Я не верю, что все будет хорошо, если у них останутся сомнения. Также не уверены и мы, так как не знаем, удастся ли наше сотрудничество.

— …

— Если же нашим знаменосцем станет принцесса Вилина, то это будет иметь большое значение как для армии Мефиуса, так и для Гарберы. К тому же, Рюкон может сам настоять на переговорах с принцессой, и если он этого не сделает, то это будет значить, что он не более чем обычный предатель. Таким образом, если мы в итог нее вынудим Рюкона сдаться справедливым способом, то исчезнут все сомнения, которые армия Гарберы может иметь перед битвой.

Никто, включая принцессу Вилину, не мог вымолвить ни слова.

Оубэри пристально смотрел со стороны на лицо принца. В это же время принц мельком взглянул на него и сразу же вновь отвел взгляд, но увидев враждебность в его глазах, Оубэри испугался. Возможно, он ошибся, но все равно покрылся холодным потом.

Вместе с вечерним бризом, лишь шум банкета и звуки флейты разносились по залу, скованному затянувшимся молчанием.

Часть 3

Через пять дней войска закончили приготовления и покинули крепость. Пока армия пересекала границу Гарберы, от самого Идоро простирался оборонительный рубеж, готовый встретить любую неожиданную атаку Энде.

Принц Гил находился на мостике флагмана Доум. Хоть Орба и видел несколько раз, как корабли взмывали в небеса, сам он впервые в жизни испытал подобное.

Доум — огромный драконий корабль, способный вместить до двухсот солдат. В данный момент судно скользило вдоль земли. Его максимальная скорость достигала девяноста километров в час, а высота полета — двух километров. Принимая во внимание огромные размеры судна, оно, скорее всего, было лучшим в своем классе.

Доум и одноместные корабли, которые все называли драконьими судами, — результат «магии», ведь наука, благодаря которой человечество когда-то пересекало космическое пространство, пришла в упадок.

***

Это история, произошедшая сотни, тысячи лет назад…

Разыскивая место, куда бы они могли переселиться, люди отправились с Земли в космос, пока, в конце концов, наконец не достигли этой планеты.

Было бы естественно постараться восстановить аналогичную научную культуру в новом месте, но слишком уж часто происходили нападения нечеловеческой расы, племени Рюдзин, утверждающей, что они являются потомками богов-драконов. Вскоре человечество исчерпало оружие и энергию, накопленную на космических кораблях. Кроме того, поскольку свойства ресурсов, добытых на этой планете, значительно расходились с земными, восстановление достижений земной цивилизации становилось все более невозможным.

В то время, когда люди противостояли пятому вторжению племени Рюдзин, появился мудрец Зодиас, позже известный как король магии.

Изначально Зодиас был исследователем исторических руин, разбросанных по всей планете, пытавшимся разгадать тайны некогда процветавшей цивилизации богов-драконов. Обнаруженные им артефакты неясного назначения значительно отличались от достижений науки Земли, и он полагал, что в них заключалась некая сила.

Он открыл новое явление, субстанцию с абсолютно новой природой, что лилась с солнца и испарялась в море. Ее нельзя было обнаружить с помощью науки и техники Земли, но Зодиас, продвигая свои исследования артефактов, назвал то вещество «эфиром».

Реагируя на артефакты, эфир вызывал различные физические реакции. Огонь, взрывы, очищение воды, отталкивание электромагнитных волн и полей, повышение и понижение температуры… Основываясь на результатах различных экспериментов, Зодиас успешно создавал новые предметы, природа которых была подобна артефактам, и смог овладеть «магией», порождая именно те явления, что он желал.

Используя магию, Зодиас сумел отослать племя Рюдзин на край света и стал править в качестве нового короля, объединившего практически все земли планеты. То процветание,которого он достиг, а так же причины завершения эры Зодиаса — все это уже совсем другая история.

Во всяком случае, транспортные средства, способные парить над землей и пересекать большие расстояние в небе, такие как драконьи корабли и воздушные фрегаты, это не достижение науки, а наследие магии, порожденной Зодиасом.

Чтобы получить способность к левитации, силу гравитации понижали с помощью эфира. Во время полета он излучался и рассеивался, и в случае, если он иссякнет, корабль потеряет возможность летать. К тому же, чем больше высота, тем сложнее заставить судно парить.

Такие корабли обычно называли “драконьими”, так как их каркас был сделан из невесомого металла, полученного путем очищения окаменелых драконьих костей, выкопанных из древнейших слоев земли.

В эти дни хороший драконий камень — ценный ресурс, и это вело магическую цивилизацию упадку, особенно с учетом исчерпывания месторождений эфира. Конечно, корабли невозможно производить массово, но это именно то, что должны иметь у себя вооруженные силы.

***

Орба показывался на мостике лишь на несколько часов в день, а потом возвращался в комнату для отдыха. Вообще, это было предложением Федома. “Ты не сможешь ошибиться, если не будешь появляться на публике.” — говорил он Орбе.

И Орба счел это удобным. То, что все пристально смотрели на него, пока он сидел не двигаясь, шло вразрез с его характером, и кроме того, он находился в глубоких раздумьях в течение последних дней.

Мефиус, Энде, Гарбера и Рюкон.

Он хотел знать их преимущества и особенности. Так как он не был уверен в собственных знаниях, то пользовался помощью Динна, который был образованнее его, а также его дополняли Говен и Шиику, по их словам, жившие в иных землях, прежде чем начать служить под руководством Таркаса.

Если оценивать действия Гарберы с ее же точки зрения, то она, очевидно, не могла проигнорировать восстание Рюкона. Тем не менее, разбираясь с этим в одиночку, она бы оказалась в невероятно невыгодных условиях, прими Энде участие в войне. Если у тех на самом деле есть связи с Рюконом, то они могли бы воспользоваться шансом сделать свой шаг и захватить столицу.

Но больше всего Гарбера боялась внутренних разногласий. Множество молодых, решительных и энергичных людей по всей стране собралось под предводительством Рюкона и считало, что они должны атаковать Мефиус. Было возможно, что они даже откажутся от королевской семьи в столице и сформируют новую, вокруг брака Вилины и Рюкона.

— Относительно Мефиуса, — анализировал Говен, — Вместе победив Рюкона, он надеется усилить свой союз после заключения брака. Мефиус готов помериться силами с Энде, и у него есть возможность оставить Гарберу в должниках после этой кампании.

С другой стороны, если брак не состоится, то территория Гарберы разделится между королевской семьей и Рюконом, что тоже неплохо. Если союз будет расторгнут, то Мефиус, возможно, мог бы сблизиться с Энде. Если это выгодно для них, то они могут нацелиться на сотрудничество с ними.

Но в таком случае были иной риск.

— Произойди противоположное твоим словам, и получи Рюкон принцессу Вилину, он мог бы объединить всю страну при поддержке Энде. — О чем они думали, как они действовали — множество путей было открыто пред ними, и они также должны были рассмотреть разные исходы этих действий.

— Говен, разве Ивер родом не из Гарберы? — внезапно спросил Орба, упомянув имя одного из гладиаторов.

— Ааа, он действительно работал торговцем, но сказал, что заработка не хватало, поэтому и стал бандитом.

— Эй, вы и правда думаете внедриться в лагерь Рюкона? Они ведь крепко связанны меж собой, его же сразу вычислят.

— Но не посреди этого хаотичного сражения, не думаешь?

Орба сразу же позвал Ивера и дал ему некоторые указания. Конечно же, он сделал это как «принц», единственный гладиатор, которому известна его истинная личность — это Шиику.

Через полдня после того, как они пересекли границу, армия Мефиуса выстроилась на холме, выходящем на крепость Заим. У них уже была своя готовая к осаде артиллерия.

Союзные войска Гарберы располагались южнее крепости, и им потребовалось около трех часов, чтобы выстроиться на равнинах пред ними. Мефиус отправил посланника к Рюкону, который должен передать им, что принцесса Вилина на борту их флагмана и рекомендовать сдаться.

Меньше чем через час вернулся гонец. Но хоть они и направили трех людей, отпустили назад лишь одного. Лицо, прибывшего на мостик, было бледным.

— Спасение принцессы Вилины из рук трусливых мефийцев, держащих ее в заложниках, — наша самая насущная забота. Принцесса получит теплый прием, если пожелает посетить нас, но мы не позволим ни одному мефийцу ступить в эту крепость.

Вместе с сообщением посланника, Орбе вручили бинокль одного из сержантов. Когда он взглянул в сторону крепости, то на одной из башен увидел два копья, на которые были нанизаны недавно срубленные головы. Таков был ответ Рюкона.

— Теперь-то этот человек — мятежник и для своего господина, так ведь, принц? — произнес Оубэри, посмотрев в такой же бинокль. Он с самого начала не верил, что в «битве за правое дело» вроде этой будет работать вместе с Гарберой.

— Численность наших войск больше, — продолжал он, — Хорошо. Давайте немедленно нападем на них с двух сторон. Если мы будем тратить время впустую, то Энде может направить Рюкону подкрепление.

Думая, что чрезмерное «вмешательство» принца уже закончилось, Оубэри сразу же отдал приказ о наступлении. На этом (как говорил его внутренний голос) участие наследника подошло к концу, и со стороны казалось, что принц сразу же отдал Оубэри приказ выступать. Однако, Орба прервал его, сказав:

— Ждем.

Все на мостике, включая генералов, смотрели на него озадаченными взглядами.

— Сначала стоит удостовериться, что и Гарбера готова.

***

Сражение началось прямо перед закатом. Войска Гарберы пошли в атаку с юга, в то время как армия Мефиуса держалась на позициях, обеспечивая заградительный огонь, но это было малоэффективно, поскольку их лагерь располагался далеко от крепости.

Драгуны столкнулись друг с другом посреди равнин. Скрешивались клинки, их острия срубали головы врагов, отправляя их в полет.

У войска Рюкона была железная дисциплина и прекрасная работа в команде. Стрелы летели из крепости, пока силы Гарберы пытались продвинуться. Тут и там на равнинах гремели взрывы от орудийного огня, разрывающие плоть людей, лошадей и драконов.

Кроме того, воздушные силы Рюкона, по большей части, находились в состоянии готовности, чтобы иногда атаковать в нужное время. Вдобавок, его солдаты , построили небольшие опорные пункты вокруг крепости и поддерживали своих огнем орудий. Это была отлично организованная оборона. Наземные войска Гарберы были остановлены, а их воздушные группы становились жертвами орудийного огня противника, и падали там, где союзники не могли оказать им поддержку.

— Что, черт возьми, делает Мефиус!?

— Гх, мы на пределе! Отступаем! Отступаем!

— Поднимайте драконьи корабли, уходите под прикрытием орудийного огня! Передайте им не заходить слишком далеко!

В конце концов, большая часть армии Гарберы так и не смогла продвинуться дальше, и спустя два часа войска вернулись в главный лагерь. Они лично подтвердили надежность построенной ими крепости.

***

Рядом с крепостью вновь наступило затишье. Тут и там гасли факелы, но можно было легко почувствовать, что обороняющиеся бдительно стояли на страже.

Спустя несколько часов после вечернего сражения, в направлении Доума двигался посыльный Гарберы. Он прибыл пожаловаться и подтвердить их стратегию. Орба оставил все на Федома, пока сам исследовал карту на мостике.

Помимо них, на военном совете собрались несколько генералов, и хоть Орба едва ли произнес хоть слово, но, тем не менее, в конце совещания он запретил им продвигаться вперед. Несмотря на смятение и сомнения, большинство из них было в гневе.

— Как и ожидалось, это первая кампания принца Гила? — почти беззвучно пробормотал Оубэри. На его лице застыла насмешка. —Интересно, не слишком ли он осмотрителен? А мы, как и полагается, лжем солдатам и верим в то, что наша осмотрительность вовсе не трусость.

После военного совета:

— Что ты замышляешь? — спросил Федом, показавшись в каюте корабля, выделенной для принца, — Ты потерял самообладание? Я же не говорю тебе идти в самоубийственную атаку. Просто оставь все на меня. Если ты продолжишь вести себя эгоистично, я действительно лишу тебя головы!

Его щеки дрожали от гнева во время разговора, но, в конечном счете, это поле битвы. Настоящего принца даже близко тут не было, поэтому Орба не думал, что Федом смог бы ему хоть что-то сделать.

После того, как Федом ушел, Говен высказался:

— Мы тоже не знаем, о чем, черт возьми, ты думаешь. К кому ты на самом деле чувствуешь необходимость проявить милосердие?

— Это не имеет никакого отношения к милосердию. Мне жаль, но я не в том положении, чтобы суметь отличить друга от врага.

— Друг, враг? Ты говоришь о Гарбере?

— И о них тоже.

Не только Орба не был уверен в силах Гарберы. На самом деле, прослуживший уже долгое время Рогу Сайан, помимо движений врага, так же отслеживал сигналы Гарберы. Вероятно, количество людей, задумывающихся о предательстве, меньше одной десятой, но поменяй они свои убеждения прям посреди сражения, и это нанесло бы большой урон. Эмоциональные волнения могут быть довольно сильными, и если бы Рюкон в то же время выдвинул свои силы, то они смогли бы уничтожить Гарберу в мгновение ока.

— Однако, ты не планируешь тратить время и продолжать осаду, так ведь? — произнес Шиику, — Если они действительно получают припасы от Энде, то осада затянется надолго и мораль гарберцев быстро упадет. Если Рюкон останется в живых, то вспыхнет еще больше гражданских волнений, и это может даже перерасти в войну, которая разделит всю страну.

— Это не закончится просто тем, что люди, раздумывающие о переходе на сторону противника, нападут на наш лагерь ночью. Они также захотели бы убить принца Гила и спасти принцессу Вилину, ну или сделать что-то вроде этого.

Услышав слова Говена, Орба усмехнулся. Если бы эту улыбку увидел противник в те времена, когда он был гладиатором, и при этом на нем не было бы маски, то тот, конечно же, пришел бы в ярость. Все-таки эта улыбка из тех, что ужасно недооценивает противников.

— Все хорошо, ведь я жду именно этого момента, чтобы добиться успеха.

Говен вздохнул, Шиику также задавался вопросом, шутка ли это, и на его лице отразился неоднозначный взгляд.

— Орба, не может быть! Вот почему ты взял принцессу с собой?

— Кто знает...

Неизвестность того, кто же друг, а кто враг, относилась не только к Гарбере. Он все еще не мог охватить полную картину произошедшего в долине Сейрин, и Орба, хотя скорее принц Гил, с самого начала не мог довериться армии Мефиуса. Он не мог двигаться в ситуации, когда не было ясно, кто же дергает за ниточки.

Вместо того, чтобы объяснять, сколько уловок у него в рукавах, Орба сказал:

— Эти солдаты, что «приучены» сражаться ничего не зная, они другие. У меня же нет столько мужества.

На самом деле, это и было его истинным мотивом, поскольку он полностью понял то, что раньше было ему недоступно.

Усильте собственные позиции, знайте друзей и собственных врагов, соберите информацию, не важно, насколько она важна — если бы он мог знать все это, то даже дерзкие действия имели бы свой эффект. Без всего этого он ничем не отличается от дурака, идущего в самоубийственную атаку

Будь осторожным, прежде чем начать битву. Бой будет масштабным и скоротечным. У тебя ведь не будет времени раздумывать, когда окажешься на месте? Поэтому, думать обо всем нужно прямо сейчас.

Размышлял Орба, глядя в окно своей комнаты.