Часть 1

Узнав об аресте Кайсера Ислана, дворянина и бывшего члена имперского совета, Федом Аулин резко встал.

Неделей ранее, на утреннем собрании, император Мефиуса, Гул Мефиус, предложил перенести храм Бога-Дракона и устроить ему крупномасштабную реконструкцию. Храм, построенный 200 лет назад для поклонения Богу-Дракону, сейчас располагался в имперской столице, в подземелье под Чёрной Башней. Гул планировал перенести его поближе ко дворцу и превратить в величественное здание.

Некоторые дворяне благосклонно отнеслись к идее, льстя императору, и лишь один Кайсер прямо высказался против этой затеи. Она потребовала бы огромного количества золота и людских ресурсов. Сейчас же, по его мнению, стоило пытаться наладить отношения между Мефиусом, Гарберой и Энде, хотя, конечно, обстоятельства не те, чтобы надеяться на успех. Также он заметил, что на ежегодных фестивалях, посвящённых Богу-Дракону, практически никого нет. Другими словами, это — пережиток прошлого.

— Сейчас стоит решить более важные проблемы. Простите мою дерзость, но, прошу, передумайте.

— Вот как, — сказал император, окончив разговор.

Кайсеру было уже за пятьдесят, и он давно поддерживал хорошие отношения с нынешним императором, так что никто и не задумывался об этом споре.

Но спустя пять дней, на открытом вечере в собственной резиденции, он вновь осудил политические решения императора.

— Его Величество оставил без внимания мои недавние слова, — жаловался изрядно выпивший Кайсер своим близким друзьям.

Обычно после такого ничего особенного и не происходило, но в этот раз император по неизвестным причинам разъярился и объявил: Это мысли мятежника! — Внезапно, войска окружили дом Кайсера и арестовали его.

— Я не могу объяснить свои действия... — его собственный поступок стал доказательством против него.

Недоумение, расползшееся по Солону, росло. Всех волновал один вопрос: планирует ли Его Величество казнить Кайсера? Спустя три дня его перевели в несоответствующую его дворянскому статусу подземную темницу и запретили все встречи с семьёй.

Поражённый смесью шока и страха, Федом резко встал. Он тоже высказывал императору своё мнение о необходимости ускорить мирные переговоры с Гарберой, а также о чём-то совершенно другом. Его наполнила радость, граничащая с волнением.

На его месте мог быть я.

Однажды император Гул Мефиус вновь решит укрепить свой авторитет, и его окружение почувствует враждебность к нему. Тогда вот Федом воплотит в жизнь свой собственный план, и предпосылки к тому дню всё ближе. Дню, когда в империи возникнет новая политическая сила, поддерживающая принца Гила.

Это большие амбиции Федома. Чувствовал ли Кайсер то же, что и он? Нет, у него был твёрдый консервативный взгляд на вещи, в котором даже невозможно заметить признака эмоций. Уже лишь этим он заслуживал критики.

— Лорд Федом, — приветствовал его Заат Кварк в передней главного дворца.

Вот же проблемная встреча, — подумал Федом.

— Вы же слышали о произошедшем с лордом Кайсером?

— Да, слышал.

— Что планирует Его Величество? Для шутки всё зашло слишком далеко! Скажите, что вы думаете по этому поводу? Все ваши слова я унесу с собой в могилу.

Заат был непреклонен, и Федом уклончиво ответил ему. Заат Кварк — глава так называемой антиимперской фракции. Конечно же, у него не было никакого знака, указывающего на это. Он мыслил аналогично Федому, а потому противостоял императору, желавшему сражаться с Гарберой до последнего, и помог убедить его поддержать мирные переговоры. Заат тоже был членом имперского совета основателей, и очевидно, что он не питал хороших чувств к Гулу, оставившему от совета одно лишь название.

Таким образом, Заат видел в Федоме товарища. Вернее, должен был видеть.

— Таких инцидентов пока мало, но ответная реакция уже неизбежна. Мы должны пустить сплетни о цели этой «шутки», а в будущем они и станут истиной. Делать всё стоит тайком, вы ведь прекрасно знаете характер императора.

— Почему вы так спокойно об этом говорите, лорд Федом? Это же измена! Вы ведь тоже знаете, что на днях император встретился с посланником из Энде и…

— Прошу меня простить. У меня есть ещё кое-какие дела.

— Лорд Федом, — Заат нахмурил свои глубоко-чёрные брови, — это на вас не похоже. Так беспокоитесь о будущем страны, что даже готовы снискать на себя приговор Его Величества! Уж не потеряли ли вы рассудок из-за случая с Кайсером?

— Следите за словами, милорд, — сурово посмотрел на Заата Федом, ведь по возрасту он лет на десять старше.

— Как грубо с моей стороны. Но в последнее время вы действительно ведёте себя странно.

Странным, скорее всего, было то, как он постоянно липнет к принцу Гилу. Оставив такого настойчивого Заата, Федом поспешил дальше. Федому, который должен был относиться к той же антиимперской фракции, не оставалось иного выбора, кроме как сделать вид, что изменил сторону, которой верен.

Чёртов Заат, проклятье! Делает вид, будто всё знает. Планирует проверить меня?!

Для начала, Федом никогда не относился хорошо к Заату. Вокруг было достаточно умных людей, но многие влиятельные личности приходили именно к Федому, чтобы попросить его об услуге. «В стране были и такие прецеденты», или «Согласно древним обычаям, нужно сделать то и это», — один за другим излагал он факты старины, ошеломляя остальных

Считать меня трусом!

Федом был далеко не трусом, ведь в своём противостоянии императору он переступил черту куда опаснее, чем когда-либо приходилось Заату. Уже с точки зрения одних лишь рисков его план был куда опаснее. И его план наконец приближался к тому этапу, когда он становился осуществимым. Эта мысль ослепляла Федома, на его лице появилось жуткое выражение.

— Что-то не так? — спросил Орба, уставившись на Федома. — Вы внезапно замолчали, и затем ваше лицо сперва посинело, а затем покраснело. Выглядите очень неважно.

— Закрой свою пасть! — в замешательстве выругался Федом. Сейчас они находились в комнате принца в главном дворце. И хотя на всякий случай он притворился, что пришёл к Гилу с подарком, вёл себя грубовато. — Забудем обо мне, что с тобой? Я прихожу и обнаруживаю, что ты ни капли не продвинулся вперёд! У тебя нет времени всего мира. Динн, как ты объяснишь мне его жалкое состояние?!

Время для воплощения его плана приближалось, и для гарантии успеха он не мог не торопиться с обучением принца Гила. Всю тяжесть своих разочарований он направил на Динна — слугу, ответственного за него.

***

— Не могу в это поверить, — проворчал Гил Мефиус.

Сразу же после окончания разговора Федом ушёл. Без перерыва проглотив все книги по истории Мефиуса, Орба широко зевнул.

— Такое чувство, что я вновь стал гладиатором-новичком, впервые ступившим на арену. Хотя таким парням, как правило, не выпадает шанса выйти на неё снова.

— Как бы там ни было, господин Федом правильно ругал вас, — произнёс Динн, вылавливая чайные листья из свежей заварки. — Если бы вы старались усерднее, то смогли бы появиться перед публикой и не позориться. А с текущими темпами двух, трёх, даже десяти лет на это не хватит.

— Изучение столового этикета, мефийской культуры, зубрёжка имен прошлых императоров и их достижений, ежедневная отработка перед зеркалом улыбки и осанки... За всю жизнь это может так и не пригодиться мне, так какой смысл продолжать учить?

— Это необходимо.

— Мне надоело запоминать имена и лица тех стариков. Принеси хотя бы военные документы. И было бы неплохо добавить к ним отчёты о последних сражениях.

Он лёг на ложе, притворившись, что не слышал упрёков Динна. Похоже, что только что Федом был чем-то раздражён, но Гил — гладиатор Орба, также известный как Железный Тигр — сдерживал эмоции не меньшие, чем Федом.

Тот выбрал его в качестве двойника, но с самого начала Орба и не собирался делать лишь то, что ему прикажут. Даже если ему придётся использовать это положение, он достигнет своей цели.

Он отомстит людям, забравшим у него всё, и найдет всё, что потерял.

Наконец у Орбы есть возможность собственными силами достичь своих многочисленных целей, неосуществимых со статусом раба. Но наступил застой.

— Сегодня, пришлось отклонить ещё двадцать просьб о встрече. Это уже пятая просьба от господина Родлума, его и самого попросила об этом госпожа Инэли, а от господина Батона — если помните его имя, он один из лучших друзей принца — вторая. С вашей первой кампании прошёл уже месяц, отказы будут казаться всё необычнее и необычнее.

Федом закрыл Орбу в комнате на целый месяц под предлогом того, что психологическое напряжение и смена обстановки на несколько дней привели к ухудшению самочувствия принца. Он запретил ему участвовать в официальных делах и ограничил от личных встреч с множеством людей, желавших сблизиться с ним. Всё это время Федом посвятил обучению Орбы, дабы сделать его хоть немного похожим на принца. Всё это входило в его план.

Естественно, в течение этого месяца Орба наращивал знания и обучался этикету, бесконечно повторяя одни и те же действия. Он не мог найти мать, брата и Алису и бессмысленно тратил время, испытывая собственное терпение на прочность.

— Поскольку господин Федом не знает о текущей ситуации, он убеждён, что всё уладил простым приказом отказываться от встреч. Но на самом деле ему стоит поставить себя на место того, кому отказывают. После первой кампании все наконец взглянули на принца в новом свете, и теперь происходит это, — заворчал Динн, но внезапно замолчал.

— Вы идиоты? — вмешался Орба. — Если после первой кампании я так и буду продолжать в ужасе сидеть взаперти, то все заинтересуются, что же этот принц-герой делал, пока шёл бой? Все решат, что я так и не поучаствовал в бою, а лишь дрожал.

— В-вы хотите выйти прогуляться?

— Как раз об этом я и подумал. В этом же нет ничего такого? Да и настоящий принц как раз такой человек. Это освободит нас от подозрений.

Проблема в том… — отшутившись, думал он. Когда несколько минут назад приходил Федом, Орба так и не смог заставить себя спросить его кое о чём. — ...кто же из них двоих идиот?

Обычно двойник играет свою роль лишь в важное время, сейчас же в нём не должно быть необходимости, особенно учитывая нормальную обстановку во дворце. Федом утверждал, что риск покушения есть даже в столице, в Солоне, и считал это достаточным объяснением, но очевидно, что Орба не купился на это.

Кроме того, после завершения битвы за крепость Заим Федом случайно упомянул, что о подмене принца больше никто не знает. Исходя из этого, Федом может быть единственным участником плана, который сам и создал. Если это правда, то даже Орба, что в качестве гладиатора два года ходил по краю лезвия, не мог избавиться от леденящего кровь ощущения.

Больше никто не должен был знать, что Федом обманывает мефийцев, и Орба в том числе, а потому он не мог позволить себе расслабляться. От этого зависела его жизнь.

— Фестиваль основания Мефиуса — праздник, на который собирается вся страна. Если вы и на нём не появитесь, то ничего хорошего не выйдет. Сколько же ещё господин Федом…

В этот момент зазвенел колокольчик. Динн вышел за дверь, ведущую в маленькую комнатку, через которую можно пройти в коридор. Из неё доносился голос, похожий на Инэли. Сразу после смерти своей жены император Гул женился во второй раз, а дочь его новой супруги, Инэли, стала младшей сестрой Гила.

Когда ожесточённая дискуссия закончилась, Динн вернулся. Его лицо выражало полное истощение.

— С ней всегда сложнее всех.

— Что там?

— Обычное приглашение в стиле «давай прогуляемся» от ваших близких друзей и замечания, мол вместо того, чтобы запираться в маленькой комнатке, вам нужно проявлять больше активности.

— Ясно, — сказал Орба, несколько занятый другими мыслями. — А что спрашивал Говен в тот раз?

— Что спрашивал? Ох, спрашивал, сможем ли мы вместе посетить резиденцию генерала Саяна в ответ на его приглашение.

— Тогда давай присоединимся к Инэли и её группе. Убьём двух зайцев одним выстрелом. Передай ей от меня сообщение.

— Но господин Федом сказал…

— Мне же будет лучше, если я познакомлюсь с несколькими людьми поближе. Давай оправдаемся, мол у принца сейчас ужасный характер из-за проблем со здоровьем. Никто сильно и не задумается о том, что он ведёт себя немного иначе, особенно если всё будет происходить в его собственном доме. Если не затягивать, то это сработает.

Орба никак не хотел становиться таким же, как взволнованный Динн, он отказывался сидеть и бездействовать. Неважно насколько большой была эта одна-единственная комната, по сути своей она не отличалась от тюрьмы. Из-за этого Орба чувствовал себя подавленным, раздраженно и неуверенно проводя все эти дни.

Это тоже битва. Полное превращение в принца на шаг меня продвинет в поисках Алисы и моей семьи, — пробормотал он, убеждая себя.

***

В Солоне был ещё один человек, что не мог отделаться от растущего в нём раздражения.

— Как насчёт этого платья? Как оно в сравнение с предыдущим, ярко-белым? А, интересно, может второе платье лучше, раз оно мефийское? Но к нему не подойдёт диадема, привезённая из дома. Позже придётся позвать горничных и выразить им свою признательность.

— Ух-хух.

В комнате, располагающейся глубоко в женских покоях дворца, Вилина, в отличие от оживленной Терезии, вообще не двигалась. Как гость из Гарберы, четырнадцатилетняя принцесса развлекала себя примеркой платьев и украшений. Увидев это зрелище, даже враги её родителей будут мрачно смотреть на собственное отражение.

— Честно говоря, будь это королевский двор Гарберы, то не имело бы никакого значения насколько известен портной: стоит лишь отправить ему официальное уведомление о том, что принцессе нужны новые вещи, как не пройдёт и недели, и в её комнате окажется гора платьев. Выйти и игриво растоптать их — вот что значит быть принцессой.

— Верно.

— Но в Солоне, находящемся далеко от торговых портов, очень мало высококачественных тканей. Даже хоть это мой первый комплект пошитой одежды, знай я три месяца назад, что её нужно предварительно заказывать, то приняла бы меры ещё до свадьбы.

— Вот как.

— Если бы вы стали искуснее полагаться на других, то не смогли бы сблизиться с императрицей, вашей свекровью. Вы вот суетитесь над платьем и диадемой. Стать невестой — значит войти в семью своего партнёра, и чтобы стать гармоничной парой, такие старания необходимы… Ах, правда, если я правильно помню, нынешняя императрица — вторая жена, и раз принц не её родной сын, то может её и не особо заботит его невеста.

Согласившись, Вилина вновь встала перед зеркалом. Терезрия взглянула на неё, а затем сделала очень глубокий вдох…

— Госпожа Вилина!

— Ик!

Вздрогнув, Вилина мгновенно замерла.

— Зачем кричать так прям на ухо?

— Не крикни я так громко, то вы бы и не услышали меня, — приподняв грудь, сказала Терезия. — Принцесса выбирает одежду для фестиваля основания, будто бы это её и не касается. Когда женщины выбирают платье и какие-нибудь серьги или браслеты, то если они могут хоть немного не подходить друг к другу, то обычно они беспокойно ёрзают и не могут успокоиться. Будь то неприятный им жених или, возможно, внутренняя неуверенность — так мы забываем о собственных печалях, а заодно и веселимся.

— Я полностью доверяю тебе в этом вопросе и оставляю всё на твоё усмотрение.

— О боже, я смиренно благодарю вас за такую похвалу… И? О чём вы на самом деле думаете? Поделитесь со мной? Вспоминаете, что давненько не летали на корабле, о том, что хотите отправиться в небо? Если же дело не в полётах, то размышляете о том, как могли бы провести время за техобслуживанием машин или же скучаете по запаху масла? Ах, должно быть вы думаете, почему же принц не пришёл навестить вас.

— Последнее было совершенно неуместным!

Вилина нахмурилась, но не смогла скрыть улыбку. Терезия всегда была грозным противником. В прямом столкновение умов, она сразу же навязывала свой темп. Затем, пожав плечами, принцесса сказала: Ну, с самого возвращения с первой кампании, он всё время проводит в комнате. Такой хрупкий, словно какая-то принцесса.

— Прошёл уже месяц, и он никому так и не позволил увидеться с собой. Для влюблённой девушки, это довольно долгий…

— Это не важно! — решительно прервала её принцесса. — Я ничего не утаиваю. Я просто раздражена. Сколько ещё всё это будет тянуться? День свадьбы так и не назначен, а моё времяпрепровождение весьма ограничено. Буду откровенна — это совсем не весело!

Терезия и не знала, чем на такое ответить, хотя и понимала её слова. Как бы ни поторапливала события Гарбера, церемония до сих пор отложена на неопределённое время. Было очень мало мест, где Вилина могла бы свободно перемещаться, и изо дня в день её раздражение всё усиливалось.

У себя на родине она была невероятно активной принцессой, которую за час и не встретишь на одном и том же месте дважды. Сейчас же целыми днями она тратила свою жизнь в этой маленькой части женских покоев дворца, и с этим Вилина никак не могла согласиться. Иногда в ответ на приглашения дворянок она появлялась на чаепитиях и званых вечерах, но «надевая» на себя улыбку принцесса не испытывала ничего, кроме мук.

— Принц тоже совершенно забыл, что его невеста здесь. Можно же обмениваться письмами, отправляя их через слуг?

— Такое часто встречается в рассказах: тайное письмо, а в нём любовное стихотворение.

— Конечно же я злюсь, раз он даже не говорит мне о своих намерениях. И мало этих проблем, как ни посмотри, в Мефиусе волнения. Император отказывается объяснять своё решение об Ислане, которого, по-видимому, бросили в тюрьму. В Гарбере так не выйдет. Но его подданные даже не возмущаются и не выступают против него, лишь тайком бросают взгляды да стараются не навлечь его ярость на самих себя.

Всё именно так, — подумала Терезия. Обычно принцесса не выдвигала таких суждений, основываясь лишь на слухах, но Терезия знала её очень давно, а потому промолчала.

— Раз подданные не могут дать правителю совет из-за страха, тогда сам принц должен стать посредником между ними. Это могут быть упрёки и недовольство, но если их выскажет Гил, сын и наследник императора, тот выслушает его.

— Верно.

— И всё же, он не смог ни превозмочь свою болезнь, ни вылечиться от неё. Если он заботится о будущем своей страны, то при необходимости должен даже ползать на коленях, а он… Будь здесь мой дедушка, то отчитал бы его за недостаток мужества.

— Кстати говоря, вы ведь хотите встретиться с принцем, верно? Если так, — хлопнув в ладоши, сказала Терезия, — то как насчёт отнести ему стимулирующий подарок?

— Стимулирующий подарок?

На самом деле, Терезия ждала подходящего момента, чтобы обсудить с Вилиной эту тему. Не может быть, чтобы Вилине не приходили в голову такие мысли, но ей трудно самой сказать, что она сама пойдёт к жениху, который столь долго ей пренебрегал.

— Принцесса собирается поймать принца, верно? Так пойдёмте прямо сейчас. Чтобы заставить его безумно влюбиться в себя, нужны определённые приготовления. Ради этого Терезия, которой вы полностью доверяете, всеми силами сделает вас самой красивой девушкой Мефиуса!

Терезия немедленно начала выбирать одежду, которая очаровала бы даже того импотента, который скоро станет мужем Вилины.

Часть 2

— Что вы думаете о Его Высочестве Гиле?

— А что вы имеете в виду? — наклонила голову Инэли.

— Вы ведь знаете, о чём я, — нахмурившись ответил её собеседник, Батон Кадмус.

— Даже сейчас я всё ещё не могу поверить, что этот кронпринц добился успехов в своей первой кампании.

Оседлав лошадей на вершине холма, молодые люди лет двадцати ожидали принца Гила. Хоть все они дети знатных дворян, но никто из них не был старшим сыном, потому не мог достигнуть успехов в семье. Батон также был третьим сыном дома Кадмусов. Ему уже исполнилось девятнадцать, но он ежедневно праздно шатался и ничего не делал.

Юноши дружно кивнули.

— Верно. Похоже, ходят кое-какие слухи.

— Слухи?

— Первый слух о том, что его отправили на эту кампанию, чтобы присудить заслуг и заставить казаться подходящим наследником. Второй, что после его победы Оубэри жаловался, как тяжело с ним приходится.

— Разве уже не поздно? Его Величество уже публично назвал кронпринца бесполезным, разве нет?

— Просто сейчас это необходимо, в императорской семье нет других подходящих наследников. Если ты выйдешь замуж, то история будет совершенно другой.

— Ну простите, — высунула язык Инэли. — Ну, насколько я знаю, брат не связан с активным участием в битве. По крайней мере, я так слышала.

— Вот поэтому давайте проверим его, — с усмешкой ответил Батон.

— Батон, каждый раз, когда тебе в голову приходят такие мысли, ничем хорошим это не заканчивается.

— Всё будет хорошо, никто не пострадает. Я просто хочу посмотреть, как всё пройдёт. Сохранит ли этот мужественно принявший участие в битве принц самообладание, когда встретится с местными бандитами, или же нет?

— Ясно, — Инэли нарочно открыла рот в форме буквы «О». — В самом деле, вы такая великолепная личность, господин Кадмус.

— Тс-с! Они здесь.

Стражи, сопровождающие принца Гила, показались из-за горной гряды. Все любезно выразили своё приветствие. Гил же лениво кивал в ответ. Он выглядел немного бледно. Это было более чем обосновано для того, кто прикован к постели и психически устал от поля боя.

— Давно не виделись, Ваше Высочество. А теперь все, поприветствуем нового героя Мефиуса, — шутливо сказал Батон, заставив всех рассмеяться. Гил же сохранил своё суровое лишённое улыбки выражение лица. Отправив стражу назад, Гил сел на свою лошадь.

Орба присоединился к остальным, и они медленно поскакали. Ещё и тридцати минут не прошло, как во дворце Инэли предложила покататься верхом. «Наконец-то погода стала приятной. Давайте проедемся», — сказала она. Её сопровождали пять человек. Согласно информации, ранее добытой Динном, все они сыновья знатных дворян и знакомы с принцем с юных лет.

Первое за месяц появление Орбы на солнечном свете было великолепным. Ветер мягко касался его лица, а аромат, распространяющийся от дворцовых садов с цветами, был хорош. Но как бы то ни было, он ни на секунду не ослаблял бдительность. «Надев» нахмуренный недовольный взгляд, Орба осторожно обратил внимание на их разговор. Ему нужно было понять их личности и то, как вести себя с ними.

Это тоже битва.

— Не могли бы вы немного взбодриться? — с улыбкой сказала выглянувшая сзади Инэли. Он ехал вместе с ней, и её удивительно тонкие руки обвились вокруг его талии.

— Сперва я не собирался приходить, — Орба отвёл взгляд, — а хотел поспать ещё один день.

— Не получилось... Даже нам не удалось бы напроситься к этому невоспитанному Рогу без приглашения принца, — Троа Хергей от восторга высунул язык. Юноше приходилось выглядывать из-за конской головы, и его становилось жалко.

— Что? Снова о Рогу? — уныло заворчал Батон Кадмус.

— Точно. Вы всегда были с ним так близки?

— Он поддерживал меня в моей первой кампании. Он не переставал говорить о том, что хочет рассказать мне истории о войне, и что я должен хотя бы раз составить ему компанию.

— О? Поддерживал в битве. Меньшего и не ожидаешь от будущего преемника империи Мефиус. Похоже, вы не можете оставаться таким же ребёнком, как и мы. «Поддержка» и тому подобное, со всем уважением, но это немыслимые для вас слова. Может ли быть, что вы медленно переросли веселье с нами?

Всего на год старше принца, а следовательно, на два года старше Орбы — Батон своей болтовнёй успокаивал его. Он обладал выдающимся телосложением, но его речь и манеры ясно показывали, что в душе он всё ещё ребёнок.

Чёртов благородный ублюдок.

Не только Батон, но и все остальные парни глядели на принца сверху вниз. Проводить время в такой компании — Гил был либо умственно-отсталым, либо невероятно способным человеком.

***

Вскоре, слева они увидели Чёрную башню, возвышающуюся в центре Солона, а ее громоподобный звон прокатывался по холмам. Вскоре они наконец прибыли в особняк Рогу Сайана.

Хозяин дома открыл ворота и поприветствовал всех с улыбкой на лице.

— Ох, неужели это принц. Мне жаль, что вам пришлось проделать сюда весь этот путь. Надеюсь, вы в добром здравии. Всё-таки вы ещё молоды, кушайте досыта, чтобы восполнить силы, пейте до тех пор, пока ваша кровь не разгорячится, и вы даже не заметите, как болезнь отступит.

Староватый, но добрый Рогу уже был во дворе, жарил мясо и угощал несколькими сортами вина. В предвкушении, по дороге Говен обменялся усмешками с Орбой. В прошлом главный надсмотрщик, а теперь командир имперской гвардии наследного принца: в последней кампании он легко нашёл общий язык с Рогу, и с тех пор они в хороших отношениях.

— Оу?

Стоящая рядом Хоу Ран привлекла внимание Батона. Под солнцем её кожа цвета эбенового дерева ярко сияла.

— Люди вроде неё редко встречаются в Солоне. Чей она гость?

— Она моя приёмная дочь. А еще Хоу Ран действующий офицер имперской гвардии.

Немного изменившись в лице, Говен ответил на невежливый вопрос Батона. После сражения за крепость Заим, ей не позволили жить в казармах имперской гвардии. Поэтому Орба дал ей другой дом и устроил всё так, чтобы она жила как приёмная дочь Говена.

Но Батон так и не прекратил с любопытством её рассматривать. Сама же Хоу Ран полностью игнорировала диалог. Это действительно в её духе и Орба едва сдерживал себя.

К ним вышла жена Рогу, ведя за руку маленького ребёнка, и поприветствовала всех.

— Это принц Мефиуса. Ромус, разве ты не собираешься поздороваться с ним? — убеждал Рогу ребёнка.

Мальчику было лет двенадцать-тринадцать, а окружающей его атмосферой он напоминал Динна. Как и он, Ромус не был прямолинейным и мог лишь слабо бормотать. Он быстро спрятался за Рогу.

— У вас милый внук.

— Вовсе не внук! Он ни на что негодный сын.

После этой вспышки эмоций, Инэли воздержалась от озвучивания остальных мыслей, ведь жена Рогу определённо казалась намного моложе его.

— Единственная черта, которую он унаследовал от меня — это трусость. Он до сих пор боится выходить на люди. Это заставляет меня задумываться, сможет ли он пройти церемонию взросления целым и невредимым.

Фестиваль основания состоится на следующей неделе. Конечно, на нём будет проводиться много разных мероприятий, в том числе и церемония совершеннолетия для сыновей знатных и дворянских семей. Также будет невообразимое для других стран мероприятие: публичные скачки верхом на драконах. В них используют детенышей драконов, которым едва исполнилось несколько месяцев, но клыков которых с лихвой хватит, чтобы насмерть загрызть взрослого человека в расцвете сил. В прошлом на этом мероприятии ежегодно появлялись жертвы.

Но теперь его редко увидишь. Семьи вроде дома Сайанов, известные своей родословной полководцев, проводят его раз в несколько лет, чтобы показать отвагу своих сыновей. На этот раз Рогу несомненно собирался взять с собой и своего сына.

— Я умоляю, Ваше Высочество, остановите моего мужа. Такие церемонии не подходят Ромусу. Всё, что он запомнит — жестокое зрелище, развернувшееся…

— Хватит. Не беспокой Его Высочество нашими семейными проблемами. Не бойся, он будет упорно тренироваться к тому дню. Верно, Ромус?

Ромус не высказал ни согласия, ни протеста и лишь боязливо смотрел на отца, не в силах решить, чего он боится больше: его гнева или дракона.

Рогу рассказал, что одолжил молодого дракона из тренировочного лагеря армии, чтобы его сын потренировался и привык к нему.

— Чувствую, что однажды он решит поступить в училище и стать офицером крылатого дракона. Но до этого ему придётся показать свой благородный дух пред большим количеством людей.

Крылатый дракон — действительно просто дракон с крыльями, но обнаружили его лишь на южных вулканических островах.

Мефийские же офицеры крылатого дракона — это умелые командиры с более чем сотней людей в подчинении, которым доверено управлять воздушными судами, также называемыми кораблями из драконьего камня. Рогу Сайан сам был офицером крылатого дракона и командовал целыми флотами.

— Ромус, если ты уже поел, то позаботься о драконах. Тебе нужно практиковаться всё своё свободное время.

Ромус снова самым обычным образом ответил отцу и откланялся.

Орба с остальными остались сидеть, пока слуги резали мясо и овощи на кусочки и подавали вино. Орба жестом отказался от вина. Он никогда не был сильно устойчивым к алкоголю, и кто знает, что он может учудить, если напьётся. Во время их трапезы Рогу рассказывал о сражениях. Орба же лишь соглашался с ним, но сам ничего не говорил.

— Ваша история точно не для нас, — Батон и остальные прямо указали на скуку. Только девушка, Инэли, проявляла к ней интерес. Она внимательно и с волнением слушала об обстоятельствах битвы.

— Принцесса, я вижу в вас дух воина, — в восторге сказал Рогу, — вот бы и мой собственный сын был таким же.

Рассказ подошёл к тому моменту, когда благодаря сообразительному принцу они смогли направиться к крепости, в которой их уже ждало несколько умелых воинов. Инэли неожиданно вдруг хлопнула в ладоши, будто вспомнив о чём-то.

— Точно. Я вот всегда хотела услышать об этом при встрече с братом. Разве Рюкона одолел не гладиатор? Я в самом деле очень удивилась, когда услышала его имя. Брат, ты же помнишь его имя? Знаешь же, что это Железный Тигр Орба!

Орба, в этот момент пивший чай, внезапно закашлялся.

— Ты ведь видел его в Ба Руксе, да? Он тогда спас меня от созоса!

— А-ага.

— И ты ведь знаешь, что он теперь в твоей имперской гвардии, да? Раз так, то не позволишь ли мне встретиться с ним разочек?

— А что случится, когда вы встретитесь с ним?

Не обратив никакого внимания на ответное выражение лица Батона, Инэли продолжила.

— Я так и не поблагодарила его за своё спасение. К тому же я хотела бы поговорить с тем, кто лично скрестил клинки с генералом Рюконом. Каким человеком он был и как искусно владел мечом? Разве вы не дрожите в предвкушении от этих вопросов? Я так близко к человеку, который приложил руку к сцене, что оставит свой след в истории.

Инэли по-прежнему была поглощена разговором и не осознавала, как мрачнело от её слов лицо Орбы.

— Ах, было бы так здорово, если бы Рюкона схватили и заставили сразиться с Орбой на арене. Можно было бы восстановить сражение у крепости, и когда Орба заполучил бы голову Рюкона, фестиваль бы достиг своего пика…

Бум! Орба уронил свою чашу на стол, отчего Инэли затихла. Орба дрожал, и всё внимание быстро сосредоточилось на нём.

— Принц.

Тем, кто наклонился вперёд, был Говен. Он налил чай в ныне пустую чашу Орбы, глядя на него и взглядом прося не быть столь эмоциональным. Орба оттянул подбородок и кивнул головой.

Повернувшись к Инэли, он ответил ей в надежде сгладить впечатление: «В ближайшее время я всё устрою, хорошо?»

— Правда?

— Но учти перед встречей, что он не такой интересный человек. Кроме того, он не знает надлежащего этикета, и максимум, на что он способен — оставить о себе неприятные воспоминания.

— Ну, это приемлемо. Я довольно снисходительна и не ожидаю от всех остальных людей надлежащего поведения. Вы же не сможете общаться с драконом на одном языке лишь после нескольких лет заботы о нём, так ведь?

Усилием Орба подавил чувство дискомфорта от её слов. Внезапно в его голове всплыл случай с Хоу Ран. Он подумал, что как раз сейчас девушка, рассказывавшая ему о «голосах» драконов, внезапно вступит в разговор, но её нигде не было.

Пока все мило беседовали, Батон воспользовался возможностью покинуть своё место. Орба заметил, что пока тот шёл, его глаза беспокойно метались повсюду, будто бы он кого-то искал.

***

В поместье на другом конце сада стояла клетка, а в ней находился детёныш баяна длиной около двух метров. Уже какое-то время дракон, наклонив голову и непрерывно высовывая свой раздвоенный язык, угрожающе шипел на Ромуса, стоявшего перед клеткой.

Некоторое время тот держал дистанцию, в ужасе глядя на баяна. Наконец он собрался и всё-таки подошёл к дракону, держа в руке кусок пожаренного для гостей мяса. Большого почти полностью развившегося дракона с когтями, напоминавшими клинки, с трудом можно было назвать детёнышем.

Ромус быстро бросил мясо, но оно упало прямо перед клеткой. Ромус не подходил ближе, изо всех сил стараясь пнуть его подальше.

— Гр-р-р, — взревел дракон и яростно протаранил головой клетку. Ромус упал и отчаянно пытался сбежать в то время как баян вытащил свой длинный язык сквозь зазор между прутьями и, подхватив мясо, съел его.

— Ах ты…

Юный Ромус вспылил. «Ах ты, ах ты, ах ты, ах ты...», — повторял он, взяв в руки прислонённый к клетке трезубец. Это специальный инструмент против драконов, его острия притуплены, чтобы им можно было бить между прутьями, не раня дракона. Но Ромус размахивал им, будто собирался убить своего врага, и направил трезубец на голову дракона.

Дракон качнул головой, громко заревев. Ромус уже дважды ударил, а на третий раз он попал рядом с глазом. Возбуждённый мальчик преследовал отступающего дракона глубокими выпадами, как вдруг его схватили сбоку за руку, не на шутку напугав.

Это была Хоу Ран. Рукой она отшвырнула его в сторону, и Ромус в очередной раз упал. Мощный, словно пушечный выстрел, рёв дракона ударил по его ушам. Встав на задние лапы, дракон прильнул к прутьям клетки, обнажив клыки. Ромус побледнел. Он потерял бдительность, а дракон продолжал приближаться, наверняка планируя одним прыжком напасть на него.

— Будь осторожней, — сказала ему Ран.

На мгновение Ромус и не понял, говорит она с ним, или с драконом. Затем девушка протянула руку между прутьями и нежно погладила шею баяна.

Ромус с удивлением наблюдал, как мгновение назад непокорный дракон с нежным урчанием вновь встал на все лапы и склонил голову. Хоу Ран нагнулась и погладила его по лбу.

— Подойди.

Ран позвала Ромуса, протянув ему вторую руку. Её бледные волосы контрастировали с тёмной кожей, и мальчик, доверившись этой таинственной девушке, нервно приблизился к ней.

— Ты боишься дракона?

— Я-я не боюсь его. Я боюсь, что он мог также напасть на тебя.

— Поскольку ты боишься дракона, дракон тоже боится тебя.

— Что?

Ромус поморщился, и не из-за неожиданного замечания, а потому что она схватила его за руку и повела в направлении клетки.

— Сердца молодых драконов особенно сильно напоминают зеркало, отражающее твоё собственное сердце. Посмотри ему в глаза и почувствуй это.

Ромус вздохнул и посмотрел в стеклянные глаза дракона. Конечно, он не мог почувствовать никаких эмоций зверя. Но по какой-то причине он так и не отпустил руку Хоу Ран. Он медленно, неспешно подошёл поближе к дракону и… коснулся чешуи.

Ромус расправил спину и плечи, а затем ещё раз, и ещё.... Не то чтобы он испугался, просто при касании он мог почувствовать исходящий от дракона жар. А самым заметным ощущением был некий импульс, как если бы ему несколько раз ударили по голове.

Когда он понял, что это за импульс, то расплакался, а Ран обняла его со спины.

— Ты сильный ребенок, — прошептала она ему на ухо, — у тебя есть потенциал. Ты же слышал его «голос», верно? Ты больше не должен бояться драконов. Но ты и не должен слишком часто показывать им свою спину. Драконы и люди отличаются. Тем, как мы выстраиваем доверительные отношения, как разговариваем, как проводим своё время, и как становимся счастливыми, у нас всё по-разному. Тебе потребуется немного времени, чтобы понять это.

— Ну разве не загляденье?

Вставил комментарий Батон Кадмус, показав себя. Ромус, стыдясь своего плача, быстро встал и вытер глаза. Батон же большими шагами подошёл и встал перед Хоу Ран.

— Ты же была единственной девушкой в рабском лагере, верно? И чем же ты там занималась? Ты помогала мужчинам бороться со скукой?

Не впечатлившись его словами, Ран смотрела на него. Батон облизнулся, как хищник преследующий свою жертву.

— Ты не так уж и плоха.

— Вот как…

— Воняющая драконьим помётом женщина вроде тебя не так уж и плоха. Пусть ты и часть имперской гвардии, но тебе, должно быть, скучно. Тебе стоит работать в моём поместье. Я дам тебе «хороший» опыт. Куда лучший, чем жестокие гладиаторы или бесполезные огромные драконы могут тебе дать.

Хоу Ран хотела что-то сказать, но внезапно заметила. Прислонившись к стене, за плечом Батона стоял Орба и смотрел прямо на неё. В ответ Ран потрясающе улыбнулась молодому дворянину.

— Мне нравятся сильные мужчины.

— Правильно. У меня есть власть, — широко улыбнулся Батон, — достаточная, чтобы удержать тебя.

— Этого недостаточно. Вы должны, по крайней мере, показать мне свою силу, как сделал этот мальчик.

Ран указала рукой на Ромуса, а затем на клетку с баяном. «Ха-а», ухмыльнулся Батон.

— Драконы — эталон для вас, людей, следующих вере рюджин? Раз ребёнок смог, то я никак не могу не суметь. В прошлом году я даже свалил одного дракона на охоте. Уж детёныш вроде этого не стоит и упоминания.

Пожав плечами, Батон подошёл и коснулся опущенной головы баяна. Батон показал торжественную улыбку и развернулся, не заметив, как взгляд Хоу Ран прошёл через него и сосредоточился на драконе.

Слюна свисла из пасти дракона, когда он встал и, заревев, открыл её.

— У-а-а-а!

Испугавшись, Батон отпрыгнул. Дракон задорно махнул своими когтями между прутьями решетки и Батон совсем убежал, пока не оказался в безопасности и при этом сильно ударился бедром. Его лицо было совершенно бледным.

— Слишком плохо.

С лёгкой улыбкой Хоу Ран откинула свои волосы и повернулась, чтобы презрительно взглянуть на Орбу. Она подошла к нему и прежде, чем он успел что-либо ей сказать, она ударила его.

— Ты проверял меня.

Она топталась по его ноге, а сам Орба подскочил от неожиданного нападения.

— Ты просто стоял и смотрел, как я поступлю. Ты знал, что это место не для тебя, но всё равно пришел подружить нас. Получается, ты проверял меня.

— П-постой. Эй, Ран…

Всё было именно так, как она сказала, но он и предположить не мог, что это разозлит её. В некоторым смысле, девичьи чувства Орба понимал ещё меньше, чем «голоса» драконов.

Часть 3

Пока принца не было рядом, Динн использовал своё время, чтобы тщательно прибрать комнату. Для одного человека это слишком трудоёмкое занятие, поэтому он поговорил с главным дворецким и заручился помощью других слуг. Вполне нормально, когда за одним членом императорской семьи ухаживает несколько человек, это именно Федом возложил все обязанности исключительно на одного Динна, опасаясь, что истинную личность Орбы раскроют. Официальная же причина звучала следующим образом: кроме Динна, вспыльчивый принц не может доверять другим дворецким.

В итоге около полудня Динн закончил с уборкой. Остальные слуги ушли, и стоило ему облегчённо вздохнуть, как зазвенел колокольчик, оповещавший о приходе посетителей.

Ими оказались солдаты, охранявшие комнату.

И почему-то от этого у Динна возникло плохое предчувствие.

***

— Что-то стряслось? — украдкой прошептала Инэли Орбе на ухо, указывая на Батона, который явно был в ужасном настроении. Её игривое поведение раздражало Орбу.

— Он не смог позаигрывать с девушкой. Оставь его, — ответил он, более или менее смирившись с этим.

Искусно играя, Инэли хихикнула и взяла Орбу за руку, обвив её своими собственными, удивительно тонкими руками, а затем крикнула в сторону Батона.

— Что теперь собираешься делать, Батон? Если хочешь вернуться и поплакаться, то я не буду останавливать тебя.

— Не шути так. Есть одно местечко, в которое я хотел бы зайти. Это довольно известный магазин, даже принц с радостью посетит его.

Конечно же, Орба ничего не знал об этом, но для Батона это главное мероприятие дня.

Оставив лошадей в резиденции Сайана, Батон взял инициативу на себя и повёл компанию.

Заканчивая дворцовой площадью и резиденциями знати, юго-западный район разделялся пополам рекой Сазан. Войдя в жилой район, они, несколько раз свернув, сошли с главной дороги. Вокруг стояла вонь помоев, от которой Инэли зажимала нос, а юноши тоже обменивались беспокойными взглядами.

— Батон, ты уверен, что это нужное место? — с волнением в голосе спросил его Троа, хотя он и должен был знать о плане. В ответ Батон лишь хмыкнул.

Всё-таки их воспитали сыновьями обеспеченных семей.

Вряд ли бы дворяне зашли в такое место без своих телохранителей. Но для Батона это было нормой. Обычно целыми днями изнывая от скуки, он часто посещал подобные места в рамках своих авантюр по поиску острых ощущений.

— Эй, притормозите.

Со стороны раздавшегося голоса к ним подошли несколько плохо одетых людей, и один из них присвистнул.

— Воу, неужели это компания прекрасно одетых господ?

— Знаете, а ведь здесь так опасно-о… Вокруг столько плохих ребят, что быстро лишат вас всех вещичек.

— Но мы хорошие и поможем вам выбраться отсюда, так что если вы, ребят, предложите нам что-нибудь ценное, то мы будем очень признательны.

Надетые на них лохмотья и весь облик выдавали в них бандитов, но на самом деле все они знакомые Батона.

Они предоставляли состоятельному Батону роль лидера и часто «группами» шатались по округе. Время от времени они заходили и дальше, имитируя шантаж или кражу.

— Не пытайтесь обмануть меня, — согласно плану, возразил им Батон, — будто бы мы отдадим хоть монетку, чтобы пройти мимо ребят вроде вас. Вы забыли о своём месте, шваль!

— Ты чё несешь?!

Стоявший впереди человек сплюнул на землю, а затем вытащил из-за спины кинжал.

Инэли отпрянула назад, при этом инстинктивно вскрикнув. Батон небрежно похлопал её по спине. «Это постановка», — тихо сказал он. А затем продолжил:

— Как мы теперь поступим…

Он уставился на принца, по всей видимости очень потрясённого. Всё это время он молчал. Батон с презрением подумал, что тот проглотил язык от страха.

И все говорят, что он отличился в своей первой кампании? Да что может сделать этот поганый принц в такой опасной ситуации?

Какое-то время они поддерживали отношения, повсюду шатаясь вместе, но в глубине души Батон всегда смотрел на принца свысока. Он считал, что намного способнее его, но теперь принца чествовали как героя. Именно поэтому он и хотел выставить его дураком на публике. Он хотел, чтобы все они увидели способности принца в новом свете.

Конечно же Батон не мог знать, какие чувства на самом деле скрывает Гил-Орба, он ведь и подумать никогда не смог бы, что принц и бывший гладиатор поменяются местами. Да и происходящие было столь наигранным, что у Орбы проснулось чувство ностальгии.

Тот же запах, переулки, угрозы с приставленным кинжалом и грабёж…

Всем этим он занимался в детстве. Те несколько лет, когда Оубэри сжёг его деревню, и до тех пор, пока он не стал гладиатором, он жил, довольствуясь канавной водой в худших районах города.

За свою жизнь он повидал множество людей, размахивающих клинками.

— Ну, в чём проблема? Если ваши рты захлопнулись, то, может, стоит силой открыть их?

Парень указал кинжалом на рот Орбы, но он не отвернулся, а внимательно осматривал противников, не обращая внимания на кинжал. Всего их было четверо, и, скорее всего, все они вооружены. У него тоже за спиной спрятаны пистолет с кинжалом, и он был уверен, что если воспользуется шансом, то точно одолеет их, правда Орба не мог позволить себе сделать это слишком умело в присутствии Инэли и остальных.

Раз уж…

Пока Орба размышлял о подходящем принцу поведении, что позволит ему выйти из этой ситуации, Батон внезапно вытянул руку и отразил направленный на рот принца кинжал.

— Не стоит заходить слишком далеко со своими шутками, иначе познаете целый мир боли, — сказал Батон с торжественным видом. Сумев показать остальным бесполезность принца, он чувствовал удовлетворение. — Мы мефийские дворяне, и если навредите нам, то вас повесят. Но мы забудем об этом инциденте, так что проваливайте!

Это фраза, о которой они условились заранее, но бандиты не показали и намёка на испуг, они ухмылялись. И что ещё хуже…

— Воу? Дворяне, говорите?

Вздрогнув, Батон обернулся, чтобы посмотреть на говорящего. К ним приближались ещё трое мужчин, в таких же, как и остальные, лохмотьях, только вот он не помнил их в своём сценарии.

— Теперь, когда я пригляделся поближе, могу подтвердить, что ты и вправду дворянин. Мы тут услышали вашу небольшую беседу и не могли не подумать о твоих до ужаса сильных словах.

— Но улов даже ценнее, чем я себе представлял.

— Ублюдки! — тихо проговорил Батон, прекрасно понимая, что бледнеет. Его прихвостни согласились с планом и в свою очередь сами расставили ловушку. — Ч-что вы собираетесь делать? Если вам нужны деньги, то позже я определённо принесу их…

— Нам не нужна твоя мелочь, мальчишка Кадмусов. С таким количеством заложников, ваши родители не откажут, даже если мы потребуем ещё больше, разве нет?

Инэли вновь пронзительно крикнула, когда один из бандитов схватил её за платье.

— Воу, да тут у кое-кого козырный прикид. Я бы приволок такой дочурке.

— О-отпусти меня! Отребье, убери от меня свои мерзкие лапы!

Инэли рефлекторно дала бандиту пощёчину, и от этого ситуация лишь обострилась.

— Вот шлюха!

— Если и есть тут кто-то мерзкий, так это вы, чёртовы дворяне. Давай, раздевайся.

— С-стойте! Подождите, я скажу вам кое-что! — крикнул Батон с безумным выражением, когда у Инэли подкосились ноги. — С нами кронпринц Мефиуса! Сами понимаете, вы не выйдете сухими из воды.

— Кронпринц, говоришь?

Вопреки ожиданиям Батона, на лицах бандитов мелькнула радость, но один из них, самый старый в группе, направил на «гостя» полный ненависти взгляд.

— Кронпринц Мефиуса! Кто бы мог подумать, что я встречу его здесь. Он — проклятие Лайлы и причина всего, что с ней произошло. Он единственный человек, которому я не могу позволить сбежать.

В одиночку этот человек вытащил из ножен свой меч. От вида обнаженного клинка все молодые дворяне, потеряв дар речи, замерли на месте, лишь один из них задумался.

Лайла?

Впервые услышав это имя, Орба отметил её связь с этими мужчинами.

— Во-первых, отдай свой пистолет. Хотя нет, оставайся на месте. Я сам возьму его.

Повинуясь словам самого старшего бандита, Орба потянулся руками за спину.

Казалось, что время остановилось на месте, но оно продолжало течь. Орба быстро нащупал рукой пистолет и вытащил его. Под крики бандитов «Стой!», он нажал на спусковой крючок.

Пуля угодила мужчине в стопу, отчего тот в агонии упал на землю. Орба не колебался. Если ты в меньшинстве, то упускать шанс первым нанести удар — фатальная ошибка.

— Засранец!

— Главное оставьте его в живых, на остальное плевать! Раз у него пистолет, то отрубите ему руку!

Орба проворно увернулся от ударившего его сзади бандита.

— Бегите! — закричал он, практически ударив Батона в спину и толкнув его в сторону. Подстёгивать их повторно не требовалось. Когда остальные головорезы стали преследовать компанию, Орба встретил их серией выстрелов. Истекая кровью, часть рухнула наземь.

— Теперь тебе конец!

Остальные ринулись к нему. Когда бандиты оказались достаточно близко, Орба, рассудив, что пистолетом на близкой дистанции не повоюешь, пнул бегущего первым парня в колено и вырвал у него из рук меч. Дважды, трижды он отразил удары клинков.

Удивление и нетерпение появлялось на покрытых грязью лицах бандитов. Они решились на похищение юных аристократов и подготовились. Головорезы понимали, что позволив жертвам сбежать, они навлекут на себя неизбежное возмездие.

— Грёбаный сопляк!

С несвойственной принцу сноровкой Орба ударил вниз, по диагонали рассекая плечо оступившегося мужчины. А затем, под крик «Окружаем его!», он мгновенно отскочил назад. Движением меча в правой руке Орба отразил направленный на себя удар, а левой вонзил в грудь противника кинжал, который достал из-за спины.

Уменьшая численность бандитов, Орба уменьшал и их шансы на победу. По дуге взмахивая мечом он разил врагов в этой суматохе, пока в итоге не остался последний. Тот, что назвал его «проклятьем Лайлы».

— У-ублю-юдок!

Мужчина схватил свой меч в готовности нанести удар. Его лицо, покрытое щетиной, трясло от дрожи, когда он смотрел на Орбу. Но он ненавидел не его. Он ненавидел того, кто выглядел так же.

Как только бандит решил атаковать, Орба выстрелил прямо ему под ноги. С криком «Хи-и-и» тот подпрыгнул и рухнул на землю.

— Кто такая Лайла? — спросил Орба, демонстрируя свои намерения.

— Не строй из себя дурака! Я не позволю тебе сказать, что ты забыл, что сотворил с ней!

— Скажи мне, — Орба приставил дуло к подбородку мужчины, — кто такая Лайла? И что ты имел в виду, говоря, что отомстишь?

***

Спустя некоторое время Орба догнал Инэли и остальных на берегу реки Сазан.

— Б-брат.

Инэли глядела на Орбу как на восставшего из мертвых. Делая вид, что он едва сбежал из смертельно-опасной ситуации, Орба лежал на земле.

— Ты в порядке?

— Едва ли. Знаете, ребят, а не слишком ли было сбегать и оставлять меня там одного?

— Это… Ваше Высочество сам приказал нам бежать, — сказал один из парней, но Орба сделал непонимающее лицо.

В конце концов, после того как стало ясно, что все в безопасности, выражение лица Инэли превратилось в абсолютно трепетное, а затем вернулось к своему обычному.

— Я бы никогда и не подумала, что вы внезапно выстрелите.

— Да я и сам этого от себя не ожидал; если честно, то я не очень хорошо всё запомнил.

— Эм, Ваше Высочество? Не злитесь очень сильно, когда услышите, хорошо? Все это было…

— Инэ… принцесса Инэли, — сильно кашлянул Батон, чтобы прервать её, — пожалуйста, держите информацию об этом деле в т-тайне.

Даже несмотря на тяжёлое дыхание, Инэли улыбнулась. Орба смутно догадывался, о чём речь, но держал свой рот на замке, ведь Инэли, обыграв всё как «секрет», собиралась играть с Батоном до последнего.

Что важнее.

Сейчас Орбу занимал вопрос об упомянутой Лайле. Как рассказал ему мужчина, которому он угрожал, Гил Мефиус воспользовался привилегией императорской семьи, «правом первой ночи», на свадьбе местной девушки, Лайлы. Её отец был офицером имперской гвардии, подчинявшейся непосредственно императору, и после инцидента он объяснил всё родственникам и близким людям, приглашенным на свадьбу.

— Это обычная шалость принца. Ничего не произошло, — говорил он.

Его слова никого не убедили, но ради чести собственной дочери, имперский офицер заставил их поклясться, что они никому не расскажут об этом. После этого их никто не видел. Их дом в Солоне был продан, поползли слухи об убийстве, чтобы они не проболтались, но через какое-то время, разговоры о случившемся прекратились.

Человек, которого допрашивал Орба, тоже был дальним родственником Лайлы.

Он жил в постоянном страхе, что однажды и к нему может заявиться наёмный убийца, и от этой мысли потерял всякую волю к работе и дошел до того, что стал ночным вором, которых сам ранее презирал. Он ненавидел аристократов Мефиуса и больше всего Гила Мефиуса.

— Теперь я понял.

Закончив с разговором, Орба выбросил пистолет и ушёл, оставив павших людей в лужах собственной крови.

Рон Джайс.

Офицер имперской гвардии. Случай с «правом первой ночи» произошёл ещё до того, как он стал двойником принца, и, что важнее, когда Гил делил ложе с Лайлой, в комнату вбежал никто иной, как Федом. Об этом стоило разузнать.

Что же там произошло…

На обратном пути Орба потерялся в мыслях под тряску своей лошади.

— Ваше Высочество, — Инэли коснулась его сзади и мягко подтолкнула, показывая, что солнце уже садится. — Лорд Заат здесь.

— Ах, — неумышленно воскликнул Орба. Вместе с несколькими охранниками, вооруженными мечами, из магазина вышел человек, одежда которого однозначно выдавала в нём дворянина, и Оубэри Билан. По всей видимости заметив принца, они оба замерли.

— Разве это не принц? Какое необычное место для встречи. Я так понимаю, вы в добром здравии?

Тонкие фиолетовые губы Оубэри исказились в улыбке. Лишь взгляда на его лицо было достаточно для Орбы, чтобы почувствовать, как его тело вскипало, поэтому он смог ответить лишь легким кивком. Другим же человеком был...

Заат Кварк.

Благодаря показанным Динном портретам, Орба сумел запомнить лица всех основных дворян. Заат был членом имперского совета основателей. Дом Кварков существует с момента основания Мефиуса и до сих пор остаётся выдающейся семьёй. Глядя на Орбу, утончённо и с энергией в глазах он заговорил:

— Поздравляю с вашей первой успешной кампанией… С тех пор прошёл уже месяц, и я поздно вас поздравляю, но с сожалением сообщаю, что не имел возможности встретиться с вами раньше. Его императорское величество тоже обеспокоен. Как насчёт встретиться с ним завтра, или даже раньше?

— Ох, хорошо.

— Если другие дворяне увидели бы, что принц, который предположительно прикован болезнью к постели, гуляет в таком месте, ничего не смогло бы удержать их от нелестных отзывов в ваш адрес. В какой-то мере, Мефиус сейчас на грани восстания. Так что позаботьтесь о себе, ведь принц важен для нас.

Он действительно говорил с утонченными манерами и нежным тоном, несмотря на пронзительный блеск в его глазах. Заат не был одним из двенадцати генералов, но нёс в себе след дома Кварков, что стоял выше этого положения. В отличие от настоящих командиров вроде Рогу или Оубэри, он руководил лишь несколькими солдатами и не обязан был лично принимать участие в битве. Но сейчас его взгляд был в точности таким же, каким смотрят на врага.

Итак… это ведь он глава антиимперской фракции?

Динн такого не рассказывал, но Орба вспомнил, что в какой-то момент Федом упоминал об этом. Похоже, что Заат больше всех сопротивлялся аресту Кайсера Ислана. Должен ли принц дрогнуть от его взгляда? Пока Орба размышлял над этим, его внезапно прервали.

— В таком случае прошу простить меня.

Вежливо попрощавшись, он ушёл вместе с Оубэри. Орба посмотрел на фигуры мужчин, садившихся в ожидавшую их у магазина карету, а если быть более точным, то он посмотрел на Оубэри.

— Однажды, — мысленно поклялся Орба. — Однажды я сожгу тебя. Верно, однажды, но не сейчас. Я не так добр, чтобы просто убить тебя сейчас.

— Не стоит волноваться об этом, брат.

Инэли приняла молчание Гила за депрессию от косвенного порицания их безделья. Она улыбнулась, похлопав его по спине.

— И всё же, странно видеть их вместе, — покачал головой один из юношей. — Никогда раньше не видел, чтобы они хорошо ладили друг с другом.

— Да без разницы, давайте поскорее вернёмся. Будет жаль, если к нам прицепится ещё одна важная шишка...

Как-то так сказал Батон. Но даже сейчас его лицо было бледным. Для всех очевидно, что он был в ужасе от того, какие ещё проблемы может найти для себя.

***

Какой странный день.

Подумал Орба, проходя по дворцовому коридору.

Много чего произошло, но близкие друзья принца так и не раскрыли его истинную личность. Это можно считать первым шагом для Орбы. Для него невероятно важно получить все права и привилегии, которыми владел принц, а для этого требовалось смириться с различными бесполезными мероприятиями.

Как бы то ни было, непривычные битвы оставили его с измученным телом и разумом.

— Динн, — крикнул он слуге, как только отворил дверь, — сегодня мне не нужна еда и ванна.

— И ты тоже не…

— Принц.

Орба заметил беспокойное выражение лица Динна. Комната принца состояла из трёх разных комнат, и первая же дверь вела в маленькое помещение со столиком и стульями, чтобы позволить посетителям подождать.

И в ней, в гнетущей тишине, виднелся силуэт. От единственного взгляда на него усталость Орбы растворилась без следа, ведь в комнате находилась третья принцесса Гарберы, Вилина. Со своими объёмными серебряными волосами, развевающимися по спине, величественная красавица смотрела прямо на Орбу.

— Я приветствую вас, Ваше Высочество, кронпринц Гил.

— А-ага.

— Скажите, пожалуйста, куда вы уходили?

— Ну, это… эх, меня пригласили в дом к генералу.

— Несомненно, вы выглядите здоровым.

Все и каждый говорят мне об этом.

Такая мысль промелькнула в его голове. Он собирался сдержать свои чувства, но, должно быть, они всё-таки проявились у него на лице.

— Возможно, я сказала что-то не то? В конце концов я не привыкшая к Мефиусу гостья. Я не знакома с культурой и юмором этой страны. И я хотела бы, чтобы мы как можно быстрее пришли к взаимопониманию, или чтобы вы по крайней мере честно ответили мне.

— Что вы пытаетесь сказать? — Орба сердито посмотрел на девушку, младше него на два года, — Это не очень похоже на вас. Если хотите что-то сказать, говорите откровенно.

— Вот-вот, давайте будем откровенны. Принц, вы же знаете о случае с Кайсером Исланом?

— Да.

— Всё, что вы можете сказать, это да? — её зрачки расширились от удивления.

— Как я уже и сказал, говорите откровенно. Просто прямо скажите, что у вас за дело ко мне.

— Этого достаточно.

С красным лицом, Вилина поднялась со своего места. Орба хотел лечь и отдохнуть хоть на секунду пораньше, но это отношение подогрело его гнев.

— Что вы подразумеваете под этого достаточно? Я ещё ничего не услышал.

— Любопытно обнаружить слёгшего с болезнью человека гуляющим до позднего вечера. Переживай вы за будущее этой страны, то подумали бы хоть немного, но, похоже, вас совсем не тяготят проблемы государства. Так что не важно, что я скажу, всё будет бессмысленно.

— А у вас есть мужество, раз вы осторожно критикуете человека, кроме слухов о котором вы ничего не знаете, — ему удавалось удерживать маску приличия перед его близкими друзьями, но каким-то образом она рассыпалась в пыль перед этой четырнадцатилетней принцессой. По всей видимости, принцесса сказала то, о чём говорить не стоило. — Есть вещи, которые ребёнку не понять. Прежде чем вмешиваться в дела людей, почему бы сначала не пойти и не повзрослеть, принцесса?

— Я буду вмешиваться!

В одно мгновение, Вилина резко встала, и быстрее чем Динн успел воскликнуть «Ах», пошла к Орбе. Думая, что она даст ему пощёчину, он рефлекторно прижался спиной к стене.

— Всего хорошего!

Резко высказавшись, Вилина протопала весь путь из комнаты в неподходящей для принцессы манере.

Орба выпрямился, пока стоял, прислонившись к стене.

Сначала Ран, а теперь и эта принцесса.

— Я тоже виноват, — сказал Динн с немного грустным взглядом. — Когда принцесса пришла после обеда, я объяснил ей, что вы решили прогуляться с друзьями.

Она поинтересовалась, во сколько тот вернётся, и Динн, решив, что говорить о долгом отсутствии принца будет плохим решением, непредусмотрительно ответил, что Гил «вот-вот вернётся».

— Я неоднократно говорил Её Высочеству, что как только вы вернётесь, то я сообщу ей, но принцесса продолжала ждать…

Пришла она в полдень, и прошло четыре полных часа, сейчас шёл пятый. Орба глубоко вздохнул.

Пока я обманываю эту страну, у меня нет времени на отдых. Чёрт, я потерял бдительность.

Не было никаких сомнений, что Вилина вновь станет угрозой в продолжающемся сражении Орбы за сокрытие его личности. И конечно же, раз это Орба, то он совсем не заметил, что платье принцессы Вилины Ауэр сегодня было смелее, чем обычно.