Часть 1

Весь следующий день, а также день после него Орба отказывался от всех приглашений Инэли и Рогу Сайана.

Он уединился в своей комнате и… ничего не делал.

Орба просто бездельничал в одиночестве. Главная комната его покоев была намного больше той конуры, в которой он жил, будучи гладиатором. В несколько раз больше. И теперь Орба разгуливал по комнате, даже не выходил на балкон, обставленный в виде оранжереи. Там его мог кто-нибудь заметить, а Орба хотел избежать вопросов о том, почему он не болен.

И весь первый, а затем и второй день Орба наматывал круги по комнате, словно зверь, рыскающий в поисках развлечения. Каждая секунда казалась ему вечностью. Даже пищу он принимал молча. И всякий раз, когда раздавался какой-нибудь шум, он сразу же глядел на дверь, но она так и не открывалась. На второй день, когда за окном уже смеркалось, на лице Орбы показалась тень нетерпения. И стоило ему уже потерять надежду, как в комнату ворвался одинокий посыльный.

Наконец-то.

Орба застыл на месте. Когда Динн позвал принца и взглянул на его лицо, то забыл, как дышать. Казалось, что взглядом он может разорвать, а губы его приподнялись, обнажая клыки. Облик Орбы ужасал не хуже его же маски.

Получив свежую информацию от посыльного, Орба передал с ним новые приказы гвардейцам. Они должны были рассредоточиться как у входов во дворец и главные здания столицы, так и по всему городу в целом, превращаясь в звенья цепочки по передаче информации в обе стороны.

***

Оканчивалась цепочка в месте встречи Ноуэ и Оубэри, в рётэе* на улице борделей через две аллеи от главной дороги.

Если вкратце, то Ноуэ не пришёл лично, и Оубэри ужинал с его посланником в приватной комнате на третьем этаже. Любой, без исключений, желающий войти, должен был позвонить в колокольчик и спросить на то разрешения, так что это было идеальное место для тайной беседы.

Сперва Орба отправил в ресторан нескольких гладиаторов, вручив им денег и соответствующе их одев. Выпив по несколько бокалов, в назначенное время они начали буянить, вовлекая посетителей в драку. В меру нашумев и не перегнув палку, они покинули заведение, в то время как проворный гладиатор по имени Аэсон перелез через ограду ресторана. Он был пиратом, родившимся в северных морях Зонгана, и разбирался в том, как карабкаться по мачтам, и потому смог забраться по стене на балкон приватной комнаты Оубэри.

Незамеченный и неуслышанный, Аэсон начал подслушивать разговор. Встреча длилась около получаса, но гладиатору удалось подслушать только заключительные пять минут разговора. Тем не менее, результат был. Как только встреча подошла к концу, Аэсон слез с балкона.

***

Примерно через три часа после первого сообщения посыльного Орба выслушал доклад Аэсона.

— Ясно. Никому ни слова.

— Ладно.

Орба, непривыкший к такой манере обращения, вновь окликнул Аэсона, уже собиравшегося уйти со своими деньгами. «Сэр?» — переспросил он, когда оглянулся и обнаружил направленный на себя пистолет. После этого он развернулся полностью.

— Повторю ещё раз, чисто для ясности. Никому ни слова.

— Д-да, сэр.

— Не пей во время фестиваля и не покидай Солон. Ты не знаешь, где могут быть мои глаза и уши. Взамен, если продержишься до конца фестиваля, то получишь ещё столько же денег.

На его бледном лице появилось радостное выражение, и он ответил: Сэр!

— …Что это значит? — спросил Динн сразу же после ухода Аэсона. Лицо пажа тоже потеряло цвет.

— Пока ничего не ясно и возможно всё, что угодно.

— Н-но, в этом же нет смысла. Генерал Оубэри уже столько лет служит Мефиусу. Кроме того, он против мира с Гарберой. Принцесса… никак не могла с самого начала прибыть сюда с такой целью, получается… Ом-нём-нём.

Прервав свою мысль из-за впихнутой ему в рот целой тарелки винограда, Динн вынужден был активно его пережёвывать.

— Я же сказал, что пока ничего не ясно. В конце концов, информация обрывочная.

И хоть сам Орба говорил спокойным голосом, его сердце неистово бушевало.

***

Вот что удалось подслушать Аэсону:

— Случай с Кайсером — настоящая удача, спасибо подстрекательствам Заата. Правда я и подумать не мог, что события будут развиваться так быстро. И раз вопрос с Кайсером решён, Ноуэ не нужно больше над ним работать, верно?

— Всё, как вы и говорите, — ответил Оубэри посланник. — Лорд Ноуэ уверенно продвигается в своих приготовлениях: и с Заатом Кварком, и с поджогом комнаты рабов уже практически всё готово.

— Должно быть, меня тоже учли в приготовлениях, разве нет?

— Что до сотрудничества с генералом…

— До этого ещё далеко, а время для благодарностей наступит, когда всё завершится. В вопросе с Заатом можно положиться на меня, правда ситуация с рабами меня беспокоит. Этот человек, Пашир. Похоже, он согласился сотрудничать, но он ведь участвует в гладиаторском турнире. Не будет ли всё напрасно, если он умрёт?

— Не стоит беспокоиться. В Мефиусе уже чадит пламя, мы же просто подливаем в него масла. Даже если предположить, что Пашир умрёт, загоревшееся пламя так просто не потушишь.

— Уже чадит, хм-м. Вы совершенно правы. И людей ради этого тоже стоит искать в Мефиусе. Конечно же… в этом и была цель Ноуэ. Гладиаторы — просто кучка неудачников. Они как дети, подзуженные злыми взрослыми к бесполезному сопротивлению, — подавил Оубэри смех.

— Более вас ничем не будут беспокоить, генерал Оубэри. Сотрудничая в сокрытии подстрекателей, вы глубоко поразили лорда Ноуэ своей храбростью и способностью принимать решения. Я молюсь о прочных товарищеских отношениях и доверии меж нами, которым границы стран не будут помехой.

— Пф-ф, — фыркнул Оубэри. Поскольку его фигуру не было видно, невозможно было и понять, какие эмоции он испытывал. — Но что вы будете делать со своей принцессой? Если сделаете неудачный ход, то её жизни будет угрожать опасность.

— Если только принцессе удастся вовремя сбежать, то заподозрят вмешательство Гарберы. Вопрос не в неудачных ходах, а в том, чем всё завершится.

— Хо-о, — голос Оубэри слегка дрогнул, но почти сразу же он прочистил горло. — Время вышло, пора отправляться. На какой банкет пригласили Ноуэ этим вечером?

— Я уверен, что место называлось дворцом Лунного Света. Приглашено множество посланников разных стран, и если я правильно помню, принцесса Вилина тоже будет там. Генерал тоже желает пойти?

— Нет, всё наоборот. Я бы предпочёл не встречаться со странными личностями, да и стоит прояснить вопрос с Заатом.

После этого Оубэри встал и вышел из комнаты, и услышать больше уже не удалось.

Орба вновь прокрутил в голове услышанный от Аэсона пересказ.

Его грудь пульсировала.

Оубэри и Ноуэ собирались провернуть нечто из ряда вон выходящее во время фестиваля, и стоит заметить, что это нечто достаточно масштабное, чтобы пошатнуть сам фундамент Мефиуса. В этом нет никаких сомнений.

Оубэри продаёт свою страну, а Ноуэ, который должен нести мир, приносит Мефиусу неприятности.

Орба не знал, какова в целом их цель. На данный момент он даже предположения на этот счёт сделать не может. Но в разговоре были ясно указаны два момента. Во-первых, жизнь принцессы в опасности...

Конечно, под принцессой в данном случае подразумевалась Вилина Ауэр, принцесса Гарберы.

И во-вторых, прозвучало другое ключевое слово: Пашир. Пашир, которого знал Орба — гладиатор, фаворит турнира. К тому же Оубэри упомянул, что Пашир «участвует в турнире». Ошибки быть не может.

На первый взгляд, имена этих двоих никак не связаны, но тем не менее очевидно, что они вовлечены в какой-то план, неуклонно претворяющийся в жизнь.

Если бы этот план просто сулил неприятности Мефиусу, то Орба бы даже улыбнулся. Он ненавидел Мефиус. Будь это сожжение дворян и причинение им ужасных страданий, Орба не упустил бы этого шанса, но в деле замешан Оубэри, и потому оно принимает совершенно иной оборот. Орба ни за что не стал бы играть ему на руку.

И к тому же…

В его голове возник образ платиновых волос, а вместе с ним и чистое, невероятно искреннее недовольство.

Орба глубоко задумался, по привычке скрестив руки на груди. Заат, к которому, по собственным словам, отправился Оубэри, или дворец Лунного Света, в который, судя по диалогу, пошёл сам Ноуэ. Куда ему стоит направиться? Он не собирался забивать себе голову поиском повода для прямого вопроса, имеющейся у него информации слишком мало. Главным образом именно поэтому он решил встретиться с ним лично и попытаться вытрясти что-нибудь.

— Динн, приготовь сменную одежду.

— Вы уходите? Куда?

— Во дворец Лунного Света, — ответил Орба, по какой-то причине озвучив своё решение смущённым тоном.

— Там будет много послов, — сказал Динн, сосредоточившись на своей задаче, — эм-м, тогда одежда должна быть формальной и подходить для встречи… Но раз это принц, которому кроме успехов в первой кампании похвастаться нечем, то военная форма может быть…

— Кирасу, сандалии и браслеты. — распорядился Орба, взяв вещь, которую прятал в присутствие гостей: железную маску тигра.

***

Одевшись как гладиатор, Орба отправился во дворец Лунного Света.

По-настоящему он назывался «обращённым к левому крылу дракона двором лунного света» и находился неподалёку от имперского храма драконьего ока. Дворец славился одним из лучших и великолепнейших садов в Мефиусе, поэтому в нём часто устраивались крупные встречи.

Увидев маску Орбы, стражник у ворот поклонился. Гладиатор не считался особенно важным гостем, и в соответствие с правилами Орбу обыскали на предмет скрытого оружия, прежде чем позволить пройти.

Имя и внешность гладиатора, который, как утверждалось, победил Рюкона, была хорошо известна, и стоило ему войти в сад, как все тотчас начали приглашать его к себе. И даже приглашённые во дворец дворяне, позволившие себе опоздать, здоровались с ним.

Не то чтобы они никогда не встречались с «дикарём», просто имя Орбы было у всех на слуху. Хоть какая-то награда за его тяжёлый труд в качестве двойника принца.

И стоило Орбе пройти поглубже, как он наткнулся на двух принцесс: Вилину и Инэли, и удивлённо уставился на них. Они стояли друг напротив друга и, как казалось, весело беседовали, в то время как в их глазах виднелась неприкрытая ненависть.

Часть 2

Вилина Ауэр сгорала от амбиций. Она думала, что в канун праздника принц наконец встал с постели, но он тут же снова заперся в своей комнате. Вилина больше не намеревалась полагаться на него.

Будто бы я стану на него рассчитывать. Да не в чем на него рассчитывать!

Она стояла перед зеркалом, примеряя платье. Когда Терезия деловито взялась за её причёску, принцесса сжала кулачки.

— Отсутствие принца весьма кстати. Даже оставаясь в Мефиусе я смогу сама оценить посланников из разных стран и укрепить связи Гарберы. Точно, я также могу воспользоваться возможностью запомнить имена и лица мефийских дворян. Для начала стоит завести новое знакомство, найти близкого друга. Без фундамента я не добьюсь никакого прогресса.

— Боже, принцесса, ваше личико стало таким жутким, — сказала Терезия, глядя в зеркало. — Если продолжите так делать, то мой труд по вашему преображению в лучшую девушку Мефиуса ни к чему не приведёт, вы распугаете всех мужчин. Даже отсутствующий принц наверняка содрогнётся в своей комнате от вида столь демонической физиономии.

Вилина проигнорировала шуточное замечание горничной, но её яростные эмоции вспыхнули ещё ярче.

Манера императора вести дела… Она мне не нравится.

Объявлено, что через несколько дней запланирована казнь Кайсера Ислана. Более того, пройдёт она на турнире, на глазах у толпы из него сделают живую приманку для драконов. От такой информации из-за отвращения и ужаса по коже Вилины пробежали мурашки.

Кайсеру практически не позволили защититься, а ведь он просто выразил несогласие с идеей императора о переносе святилища и возведении на его старом месте нового здания. Если так и дальше пойдёт, то даже руководство страны выйдет из-под контроля.

«Высшие чины, которые только и могут что в страхе глядеть на своего владыку, боясь навлечь на себя его гнев. И эти же люди участвуют в политике… Кто бы мог подумать, что такое государство сможет столько протянуть в нашем воюющем мире», — наверняка как-то так и сказал бы дедушка.

Какой бы дикой страной ни был Мефиус, тут должны быть люди, что не будут терпеть действия императора. Этим вечером, во дворце Лунного света, Вилина решила всё выяснить.

Я должна знать всех и каждого, их позицию и мнение, так я смогу дать Гарбере преимущество. Кроме того, нужно определить своё собственное место.

Ровно на закате начался банкет. Горы еды были подготовлены и в залах, и в саду, вокруг толпились люди. Под звуки музыки и непрекращающейся болтовни, в кругу нарядившихся людей показалась Вилина, с приветливой улыбкой общаясь со всеми, кто обращался к ней.

— Ох, ещё одна красавица присоединилась к нам в этот прекрасный вечер.

— День гордости для всех мефийцев уже не за горами. Молюсь всем сердцем, чтобы свадьба с принцессой, «белым цветком Гарберы», наступила хоть на день раньше.

— Боже мой! Какая очаровательная принцесса. Подходящая пара для нашего кронпринца.

Просто продолжай улыбаться.

Вежливо отвечая, Вилина изо всех сил старалась, чтобы эмоции, принявшие внутри неё облик ядовитого паука, не проявились на лице. Тем не менее, в разговорах так ни разу и не упомянули проблему с Кайсером. Вилина уже успела познакомиться с некоторыми мефийскими обычаями и хорошо знала, что женщинам не стоит совать свой нос в политику.

Вот бы заставить хотя бы кого-нибудь завести разговор на эту тему…

Она понимала, что гостям сложно обсуждать вопрос с иностранной гостьей, и теперь Вилина горько жалела о неопределённости своего положения. Если бы Гил Мефиус приехал вместе с ней, то обстоятельства были бы несколько иными. От такой мысли её недовольство принцем и его некомпетентностью выросло ещё сильнее.

Вилина решила сменить обстановку, подумав, что если услышит о теме где-нибудь по пути, то попытается присоединиться к обсуждению.

Между дворцом Лунного Света и главным дворцом простирался маленький, но довольно необычный лесок, вид которого делал сад значительно приятнее. В центре сада располагался фонтан, вокруг которого за дружеской беседой собралось множество гостей. В углу же расположилась группа музыкантов, играющая нежную симфонию, под которую танцевали как молодые, так и старые пары.

Оу? — заметив Ноуэ Салзантеса, Вилина остановилась. При гарберском дворе он был популярен среди детей и женщин, и похоже, что в Мефиусе ничего не поменялось. Сейчас, в окружении ревнивых и завистливых женских взглядов, он демонстрировал своё мастерство танца с одной из дам.

И только с завершением танца Ноуэ заметил присутствие Вилины. Очень быстро поприветствовав её, он поспешил удалиться к другим гостям.

— Доброго вам вечера, старшая сестра*, — сделав лёгкий реверанс, обратилась к Вилине сводная сестра Гила Мефиуса, принцесса Инэли Мефиус.

Вилина вспомнила о её невинной, но вместе с тем очаровательной внешности, а также крайне грубый комментарий Терезии: Никогда бы не подумала, что она всего на два года старше госпожи Вилины.

— Ах, быть может, я так и не представилась своей старшей сестре? Вы же не обижаетесь, нам ведь всё равно некуда спешить, хотя сама я чувствовала, что нам стоит как можно скорее познакомиться друг с другом.

— Да, я думаю так же… Ой! В смысле, да, не могу не согласиться с вами.

Получив толчок локтем от Терезии, Вилина и обронила случайное «Ой». Ситуация весьма деликатная, сейчас определялось положение принцессы в семье, а потому пока ей стоило вести себя как подобает гостье. Кроме того, Терезия интуитивно почувствовала, что Инэли не из тех, кто придётся её госпоже по нраву.

— Я только что имела удовольствие провести танец с лордом Салзантесом. Как и стоило ожидать, подданный Гарберы — невероятно утончённый человек. И в мастерстве танца и, конечно же, умении составить даме компанию, он далеко превосходит мефийских мужчин. Скажите, старшая сестра… а не насладитесь ли и вы танцем? Уверена, любой присутствующий с радостью протянет вам руку.

— К сожалению, нет. Танцы — не самая сильная моя сторона, — скромно улыбнулась Вилина, — а вот вы чрезвычайно искусны, совсем недавно я имела удовольствие убедиться в этом. Я попросту не в праве танцевать.

— Так вот оно как. Знаете, вам не стоит так беспокоиться, ведь с трёх лет я занималась с учителем танцев, настоящим придворным мастером из империи Арион. И уже тогда он хвалил меня за мой талант.

— Это потря… потрясающее достижение.

Не успела Вилина заметить, как вокруг неё собралась группа девушек, скорее всего, из дочерей знатных дворян.

— И правда, с самого детства госпожа Инэли может всё.

— Отец и матушка даже ругают меня, мол почему ты не можешь быть как госпожа Инэли? А я в ответ думаю: Ничего не поделаешь, я ведь не госпожа Инэли!

В ответ девушки бурно рассмеялись, а сама Инели триумфально взглянула на скромно улыбающуюся Вилину.

— Ох, но это не значит, что я могу всё. Разве у каждого нет своих сильных и слабых сторон? К примеру… — плавно меняя тему, она направила свой сверкающий взор на Вилину. — Я вот, к примеру, не знаю, как управлять воздушными судами.

— Воздушными судами?

— Да, судами. Разве стоит по-настоящему смущаться своего неумения ими управлять? Тем более, их же используют для войны? Я вот даже никогда ни одного такого судна вблизи не видела, — радостно улыбалась Инэли, глядя на замешательство девушек.

— Полагаю, вы правы. В каком-то смысле, такое знание не может привести к счастью. Правда, вы только подумайте: пилотировать такую штуковину для полётов в небе… чтобы в итоге испугаться и упасть в обморок… Разве это смущает?

— Ах, как же вы правы. Такое не подобает леди.

— И если забыть о непременном всеобщем неодобрении, в итоге от нас ведь могут даже отречься.

Девушки засмеялись. Высказав своё мнение, Инэли пристально смотрела на прищурившуюся Вилину.

Ох? Это что...

Вилина догадывалась, к чему эта беседа, и очевидно, что не было никакого смысла её продолжать. В сторону остальных девушек, без всяких сомнений, Инэли полностью понимала, о чём говорит: о принцессе из другой страны и её несравненном умении пилотировать воздушные суда, а также о том, что Вилина лично участвовала в битве за крепость Заим, летая над полем боя.

Вот оно как. Она бросает мне вызов.

Вилина силой заставила себя продолжать улыбаться, в то время как внутри она кипела.

И раз так, то я его принимаю. Только вот… как бы мне сейчас выкрутиться...

— Что-то не так? — ласково улыбнулась Инели. — Старшая сестра, может, вы передумали? Возможно, всё-таки согласитесь на танец?

Теперь Вилина поняла. Даже она знала базовый этикет леди и немного разбиралась в танцах, как-никак она принцесса Гарберы, но вот Инэли, по всей видимости, особенно уверена в своём мастерстве.

— Если вы так настаиваете, то я, Вилина Ауэр, развлеку вас танцем, даже несмотря на возможное смущение, — вздёрнув подбородок, принцесса уверенно приподняла подол платья.

Ох, да неужели? — засмеялась Инэли, глядя на Вилину.

Атмосфера накалилась. Пытаясь спасти ситуацию, вмешался Ноуэ: В таком случае я стану партнёром принцессы...

— Нет, я этого не допущу. Вы сказали, что на весь вечер станете моим партнёром. Даже пообещали, разве нет? — прервала речь Ноуэ Инэли.

— Ах, так и есть, Ваше Императорское Высочество… — проглотил язык посол Гарберы.

У себя на родине именно Ноуэ водил женщин за нос и становился причиной драм между мужчинами и женщинами. Но сейчас, будучи послом в чужой стране, он попросту не мог отказать Инэли.

В тот же момент юный дворянин протянул руку Вилине.

— Не позволите ли недостойному мне стать вашим партнёром? — обратился к Вилине Батон Кадмус.

Телосложение Батона было весьма статным, да и с точки зрения внешности он подходил на роль партнера принцессы. Вилине же и вовсе подходил кто угодно; она взяла Батона за руку и не заметила, как тот подмигнул Инэли.

Это она придумала план, согласно которому Батон должен был слегка опозорить иностранную принцессу. До сих пор на подобных мероприятиях именно Инэли доставалась ведущая роль. Она обучалась искусству танца не только у мефийских наставников, но и переняла множество стилей у зарубежных учителей; к тому же она была уверена в собственном чувстве стиля. Инэли обладала острым умом, отлично разбиралась в моде, танцах, рисовании и музыке, умела поддержать разговор за чашечкой чая. Все её ровесницы старались быть похожими на неё, особенно после того, как Мелисса стала императрицей, а её дочь получила статус принцессы империи.

В Мефиусе слабо выражена собственная культура, так что даже несмотря на недавнюю войну множество мефийцев уже успело оценить изысканность гарберских ценностей. Например, истории о гарберских рыцарях, обнажавших оружие для защиты своих дам сердца и рисковавших ради них жизнями в сражениях, были очень популярны среди женщин и детей.

И теперь на территорию Инэли вторглась Вилина. Пока она находилась в Мефиусе, её практически непрерывное пребывание в женских покоях привлекало слишком много внимания, она часто становилась темой сплетен на чаепитиях. Даже сегодня, стоило ей прийти и просто обменяться взглядами с гостями, как она завладела всеобщим вниманием. От одной лишь мысли об этом Инэли чувствовала отвращение.

Я растопчу ее прямо здесь.

Она затмит Вилину, вынудив её опозориться, а затем сочувствующе протянет ей руку помощи. А уж если ей удастся сделать из гарберской принцессы свою последовательницу, то она, как и прежде, вновь возьмёт себе лидирующую роль в женских покоях.

Заиграла мелодия мефийского вальса, начался танец. Инели и Ноуэ двигались одинаково плавно и постепенно даже дышать начинали в одном темпе. Глядя на них, зрители вздыхали от восхищения.

Во второй же паре, Батон внезапно и в полную силу развернул Вилину. Танец озадачивал её, зачастую принцесса обеими ногами отрывалась от пола, а когда она попыталась совладать с внезапными движениями партнёра, то наступила ему на ногу, и они вдвоём потеряли равновесие.

— Принцесса, шаг нужно было делать раньше, — дал ей совет Батон, услышав голоса со стороны. Доносились даже незаметные смешки.

— П-прошу прощения.

Вилина случайно заговорила как мужчина* и покраснела. Тем не менее, она спотыкалась снова и снова. Даже когда принцесса пыталась следовать за Батоном, тот попросту не позволял ей подстроиться. Затем он сам зацепился за собственную ногу и сильно пошатнулся.

Этот парень, он же специально.

Их взгляды пересеклись, на лице Батона красовалась высокомерная улыбка.

Вилина ухмыльнулась в ответ.

— Ах, — пыталась воскликнуть Терезия и предупредить принцессу, но опоздала. Чтобы помешать Вилине, Батон вновь подставил ей ногу, но заранее всё предвидев, она ударила его по другой ноге, и, повернувшись в бёдрах, откинула ошарашенно подпрыгнувшего Батона.

Батон упал лицом на землю. Вместе со вздохом удивления зрителей, на мгновение умолк и вальс. Терезия же инстинктивно прикрыла лицо.

— Кто-нибудь, — Вилина с вызовом взглянула на мужчин, вытянув правую руку вперёд. — Есть ли тут кто-нибудь? Этот доброжелательный господин не подходит, как партнёр. Есть ли желающий показать принцессе Гарберы настоящий мефийский вальс?

— Аха-ха-ха, — пронзительно засмеялась Инэли. Ноуэ тоже удивился, но так как его партнёром по танцу была Инэли, он никак не мог помочь Вилине.

Вилина была окружена людьми, но все отпустили глаза и прятали лица. Были и те, кто притворялся активными участниками бесед. Даже полностью развернувшись, Вилина так и не заметила признаков согласия на танец. Кроме сдерживаемого гнева, теперь принцесса чувствовала и страх.

Она зашла слишком далеко, и своими действиями навлекла на себя враждебность мефийцев. Даже тех людей, которых ей ранее удалось расположить к себе, теперь не видно. И они решили не реагировать не только потому что боялись навлечь на себя немилость Инэли, но и, что важнее, потому что не хотели стать жертвой пылающей враждебностью Вилины.

Принцесса закусила свои розовые губы, она уже практически слышала, как дед отчитывает её.

Эта девушка, Инэли. Могла ли она учесть мою вспыльчивость и всё спланировать, прежде чем провоцировать меня?

Если так, то я полностью проиграла. Я действовала в точности, как она и ожидала.

Но несмотря на собственные мысли, она продолжала протягивать руку. Вилину обвели вокруг пальца, она не могла простить Инэли. Время шло, на неё давило осознание ничтожности собственного положения, а каждая медленно тянущаяся секунда казалась целым часом. Её плечо устало, рука, так никем и не принятая, бессильно опускалась.

Вилина поникла головой, краем глаза она заметила торжествующую улыбку Инэли.

— Принцесса, — вышел из толпы человек.

Вилина открыла рот от изумления, а вместе с ней и Инэли, хоть и из-за других чувств.

— Принцесса, не согласитесь ли вы подарить смиренному, нет, недостойному мне танец? — поклонившись, спросил Вилину бывший гладиатор в маске и протянул ей руку.

***

Всё ещё опасаясь, Вилина вновь подняла ладонь и схватилась за руку глади… имперского гвардейца. Словно молодая парочка, впервые взявшаяся за руки, они сблизились друг с другом. Орба неуклюже обнял принцессу за талию, и вдвоём они сделали первый, неуверенный шаг.

Эти двое наклонились друг к другу словно юноша и девушка, впервые взявшиеся за руки, и неуклюже сделали шаг.

Начался танец, и всеобщее внимание сосредоточилось на паре из недавно прибывшей иностранной принцессы и бывшего гладиатора, победившего Рюкона в крепости Заим. Вокруг них витала страсть, вероятно усиливаемая музыкой от настоящих виртуозов.

Орба внимательно следил за своими ногами. Прежде ему не доводилось участвовать в таком танце, и боясь, что одна ошибка всё уничтожит, он мысленно высчитывал ритм.

Раз, два, три… раз, два.

На его брови под маской стекал пот.

Ещё одно па? Нет, стоп, тут пауза. Вытянуть руки, отвести взгляд, и снова: раз, два, три, раз…

— Орба.

— А? — ответил нервничавший гвардеец, запаниковав ещё сильнее, от чего Вилина захихикала.

— Спасибо.

Орба молчал. Он и вовсе не понимал, почему добровольно вышел к принцессе.

Ночной ветер приятно освежал его кожу. Вокруг шелестели ветви деревьев, фонтан утопал в прекрасных золотых отблесках огней, нежные улыбки появлялись на лицах гостей, наблюдающих за раскрывшейся перед ними сценой. Страсть окрасила ночь, и под звуки вальса Орба делал одно па за другим, держа Вилину за руку.

Эта ночь. Эта сцена. И это не сон.

Вскоре вальс закончился, и пара подняла руки вверх. Их танец был неуклюжим, но всё же каким-то образом он тронул сердца окружающих. Вокруг раздались звуки одобрения и аплодисментов. Орба и Вилина расцепили руки и учтиво поклонились друг другу, и лишь после этого гладиатор осознал, сколь сильные эмоции его захлестнули.

Часть 3

Как только танец закончился, Орбу снова окружили люди.

— Господин Орба, не расскажите ли поподробнее о вашей победе над Рюконом?

— Давайте к нам, выпьем вместе.

— А правда, что ваша маска проклята магом и её никак не снять?

— Ходят слухи, что под маской скрывается аристократ павшей страны. Сколько в них правды?

Да сколько же их.

Орба учтиво вёл себя, сопротивляясь желанию закричать «Заткнитесь!» и вскакивал, когда женщины из окружившей его толпы пытались его коснуться, отчего они смеялись.

Вдруг он почувствовал пронзительный взгляд от группы в другой стороне сада. Орба случайно взглянул на Инэли, и перед его глазами предстало выражение, которое не описать словами: не гневное и не печальное, скорее близкое к безэмоциональному, но во взгляде девушки читалась невероятная враждебность.

Когда их взгляды встретились, Инэли сперва покраснела, затем побледнела, а потом и вовсе демонстративно отвернулась и тут же ушла. Краем глаза Орба заметил, как Батон спешно погнался за ней.

Лишь к концу вечера Орба освободился от назойливых гостей. Пары расходились так же быстро, как до этого и сходились, кто-то направлялся на другие встречи, кто-то напился до беспамятства и теперь о них заботились слуги, кто-то громко обсуждал своё желание посетить фестиваль, но вот цель Орбы, Ноуэ, давно уже пропал.

Тц. И зачем я вообще тогда сюда пришел?!

Пока Орба думал о возвращении, из сада его окликнула женщина в возрасте и попросила остановиться. Сперва он подумал, что это очередная фанатка гладиаторов, но приглядевшись внимательнее он признал в поклонившейся ему женщине Терезию, горничную принцессы Вилины.

— Я всепокорнейше благодарю вас за помощь принцессе.

— …О чём вы?

— Хо-хо. Ясно, так господин Орба из тех, кто всегда выручит деву из беды. Похоже, вы неплохо знакомы с кодексом гарберских рыцарей.

— Я гладиатор, — несколько озадаченно покачал головой Орба, — и сравнивая гладиатора с рыцарями вы определённо рискуете навлечь на себя гнев последних. Это я, бывший раб, должен благодарить принцессу за возможность взять её за руку, — ответил Орба, смешав самоиронию с цинизмом. Возможность разговора и даже рукопожатия между представителем высшего сословия и рабом существует, но между возможностью и реальностью пропасть, как между небом и землёй.

В ответ на слова Орбы Терезия сверкнула глазами.

— Принцесса не из тех, кого волнует раб человек или нет. И я, конечно же, тоже. Прошу, учтите, что принцесса бы и вовсе стала бы презирать вас за такое самоунижение.

Это потому что вы не знакомы с рабами.

Орба уже собирался парировать её замечание, но вздохнул и вежливо опустил голову, заметив на столе, за которым сидела Терезия, множество пустых опрокинутых кубков. В тот же момент кое-что его сильно озадачило.

— Не видели ли вы принцессу?

— Ох… — смущённо пожала плечами Терезия, — она твёрдо заявила, что хочет прогуляться по саду в одиночку. Конечно, здесь достаточно безопасно и всё с ней будет хорошо, даже если она останется одна. Только вот, как видите, она до сих пор не вернулась, я до сих пор её жду.

Она предложила парню чашу как бы спрашивая: Не хотите ли составить компанию? — но Орба показал рукой, что отказывается, а затем направился назад в сад.

— Вы что-то забыли? — спросила его горничная.

— Нет. — скупо ответил ей Орба и ушёл.

Он бродил по саду, пока не заметил человека на вершине небольшого холмика и не направился к нему.

С этого холмика открывался вид на весь лес между дворцами, на освещённый дворец, и даже на городские огни на другой стороне низины. Прислушавшись, Орба даже слышал доносившиеся с ветром звуки городской суеты, шум и гам толпы на фестивале.

Человеком на холме была Вилина. Прижавшись руками к ограждению, она смотрела на лежащий внизу город. Орба хотел уже окликнуть её по имени, но почему-то ни одного слова так и не слетело с его языка.

Такая маленькая, — подумал он о принцессе. Её лицо, слабо освещённое огнями города, было достаточно красивым, чтобы привлечь к себе внимание, но в то же время на нём читалась необычная незрелость. Принцессе всего четырнадцать, вполне ожидаемо, что она должна казаться маленькой, но сам Орба впервые увидел её в таком свете.

Вилина нежно пела. Мелодия полностью отличалась от недавнего мефийского вальса, и скорее звучала на гарберский лад. Даже если лететь на воздушном корабле, сколько дней понадобится, чтобы добраться до её родной земли?

Некоторое время Вилина продолжала петь, а затем внезапно остановилась и развернулась.

Позади неё, в полночной тишине, стоял мечник в маске… жуткое зрелище, но Вилина не издала ни звука и лишь удивлённо смотрела на него.

— Насчет произошедшего...

— Не стоит беспокоиться, — и вновь Орба прервал принцессу, прежде чем та успела поблагодарить его. Вилина не знала, что сказать. Возможно, осознав это, она улыбнулась.

— Вы ведь один из участников событий в крепости Заим, разве нет? Не пристало герою в таком месте проводить время в одиночестве. Почему бы вам не пойти ко всем и не выпить?

— То же самое относится и к принцессе. Опасно оставаться здесь одной, да и госпожа Терезия ждёт вас. Давайте вернёмся вместе.

— Со мной? Я… верно, с этого момента я буду считать нашу встречу свиданием. Свиданием с хорошим джентльменом, стоит заметить, — хихикнула Вилина, при виде пугливой реакции Орбы.

Ах…

Орба даже почувствовал, как покраснело его лицо под маской.

— Было бы хорошо, будь всё так, но… — Вилина схватила свои развевающиеся на ночном ветру волосы и снова посмотрела вдаль. — Скажите, кронпринц… какой он? Был ли кто-нибудь, кого он любил, с кем он мог быть счастлив? Я вот никогда не влюблялась. Я встречала многих людей в Гарбере, с некоторыми сближалась, некоторые были строги ко мне, но несмотря на это они направляли меня. Тем не менее, людей, которых я могу назвать настоящими друзьями в полном смысле этого слова меньше, чем хотелось бы. И это дома, в городе, где я родилась и выросла, что уж говорить о Мефиусе...

Возможно, из-за ночной темноты, раз её лицо нельзя разглядеть, Вилина, должно быть, чувствовала, что может ослабить бдительность, и была необычайно разговорчивой.

— Я думала, что смогу оставаться собой вне зависимости от места. И дедушка говорил мне то же самое. Без сомнений, я всё ещё Вилина Ауэр, не то чтобы я изменилась за прошедшее время, но… — говорила принцесса отдалённым, едва слышимым голосом.

На некоторое время повисла тишина.

— Орба, вы когда-нибудь разговаривали с принцем? — спросила Вилина.

Немного подумав, парень всё же ответил: Да, — было бы странно, будь он незнаком с принцем.

— Каким вы видите принца Гила? — сразу же после ответа Орбы задала Вилина новый вопрос, ставя его в ещё более затруднительное положение.

— Хоть вы и спрашиваете, что он за человек...

— Наверное, это немного стыдно, но пусть он и мой жених, но говорила я с ним намного меньше, чем могла бы. Я до сих пор многого о нём не знаю, но если я пойму его хоть капельку лучше, то смогу лучше биться в своём собственном сражении на землях Мефиуса.

Сражение.

То, чем ежедневно занимался Орба. И здесь, в Мефиусе, Вилина Ауэр тоже сражалась. Её крайне обескураженное состояние естественно, но его причина не в одних лишь насмешках от Инэли и остальных. Как принцесса сражалась и сколько усилий к этому прикладывала: Орбе было не сложно понять её, ведь он и сам был таким же.

— Я забираю свои слова назад. Я спросила кое-что глупое. Забудьте…

— Этот принц, — произнес Орба, повесив голову, — он... ребёнок. Куда больше, чем вы. Намного больше. Намного.

— …

— Даже если он делает вид, что всё знает, на самом деле есть очень много того, в чём он совершенно не смыслит. Вот почему… лучше ничего не ждать от него, хотя, наверное, вы и сами могли уже догадаться. Он высказывает собственные мысли, ни на что не обращая внимания, и если принца не научить тому, чего он не знает, то он так и продолжит оставаться невеждой, — закончил свою речь Орба, подытожив её словами «Вот и всё». — Прошу, простите меня, я плохой оратор. И за мои слова, хоть я и...

— Нет, всё в порядке… И я поняла вас, — кивнула Вилина. — Попытаюсь пересказать вашу мысль своими словами. На самом деле, если речь не о самом принце, то он почти ничего не знает о других людях. Включая мефийцев.

— Да.

— И… — губы Вилины раскрылись, — я согласна, что принц всё ещё ребёнок. Его честные мысли соперничают с его же расчётливой простотой, иногда я даже практически вижу его как новорождённого младенца.

— Что?!

— А?

— Ах, нет, мне показалось, что я услышал издёвку, адресованную мне, — отошёл от ограждения Орба и прокашлялся, продолжая смотреть вдаль. — Пора возвращаться. Госпожа Терезия слишком много пьёт.

— Уверена, она очень рада поводу выпить, — сдерживала смех Вилина, и, скрывая смущение, подбирала слова. — Ладно, давайте возвращаться. Терезия становится страшной, если выпьет лишнего.

Вдвоём они спустились по склону и вернулись в сад. Терезия поприветствовала их, подняв пустой бокал в воздух. Рядом с ней, положив голову на стол, спал подчинённый ей слуга.

— Теперь-то, принцесса, мы вернёмся в женские покои?

— Нет… прости, Терезия, но есть ещё одно место, что я хочу посетить.

— Хм? Принцесса, так вы ждали дня фестиваля, чтобы я купила вам множество разноцветных шариков, чтобы вы могли собрать их побольше и, что важнее всего, чтобы вы могли порадоваться, бегая с ними по улицам?

— Э-это было в детстве! — покраснела Вилина. — Я тут подумала, что нам стоит навестить больного принца.

— Что? — вслух удивились Орба и Терезия.

— Но принцесса, уже почти ночь. Даже в обычных обстоятельствах принц не балует вас встречами.

— Даже если обычно в такое время встреча невозможна, сегодня, прямо сейчас, это не так. Не важно, продолжит ли он мне отказывать, я буду приходить столько, сколько потребуется.

— Принцесса… — глубоко вздохнула Терезия.

В тот же момент рядом с ней:

— Т-тогда, я пойду. Только что вспомнил о срочном деле. Ах, просто не могу оставить его как есть, — спешно ушёл Орба, пробормотав непродуманную отговорку.

Во время фестиваля даже на дорогах сложно встретить конный экипаж, и не имея других вариантов, Орба сломя голову бежал до самого дворца.

Чёрт! И что ей могло понадобиться от принца в такое время? Должно быть, снова собирается жаловаться.

Он подбежал к Динну, чтобы тот помог ему побыстрее переодеться, и стоило ему упасть на кровать, как звонок колокольчика известил о визите посетителя.

— Впусти их.

Удивлённый приказом Орбы, Динн открыл дверь и позволил Вилине и Терезии войти в комнату.

— Как вы сегодня поживаете? — спросила принцесса. Выглядела она несколько разочарованной, ведь она сама упорно настаивала на визите без всякого уведомления.

— Кажется, я чувствую себя немного лучше, — ответил Орба, притворно кашляя. Терезия внимательно осмотрела его лицо.

— Вы так сильно потеете. И дыхание тяжёлое. Я вижу, что вы абсолютно точно не в добром здравии. Принцесса, нам стоит закончить с визитом на сегодня.

— Н-нет, всё в порядке. Я здесь ненадолго.

Она села на стул, предложенный Динном, и уставилась на принца, лежащего на кровати.

Почувствовав несколько невыносимую атмосферу, Орба спросил:

— Вы что-то хотели сказать?

— Почему вы так решили?

— У меня сложилось такое впечатление.

— Я пришла сюда лишь чтобы навестить вас. Я подумала, что вам может быть скучно, ведь вы совсем один во время фестиваля.

Орба озадаченно глядел на её странное поведение. Он совсем не замечал свойственной ей агрессии, её напускной вежливости, за которой она выжидала момент для удара. Он вспомнил ту пугающую атмосферу, обычно возникавшую в их противостояниях и вынуждавшую его готовиться к бою.

Либо принцесса изменилась, либо…

— Сегодняшний день был трудным для принцессы. Эта девушка, Инэли, было бы хорошо, если бы принц проявил некоторую осторожность к ней…

— Терезия. Прекрати.

В конце концов, лишь после двух-трёх безобидных реплик Вилина резко встала с места.

— В таком случае, прошу, отдыхайте. Если завтра у вас будет аппетит, то я принесу что-нибудь с фестиваля.

— И любимые шарики принцессы тоже.

— Те-ре-зи-я! Ты слишком много говоришь!

Убедившись, что она уходит, Орба подумал о своих впечатлениях.

Это не она.

Он решил пойти не к Оубэри и Заату, а во дворец Лунного Света. Нельзя отрицать, что он собирался лично встретиться с Ноуэ, но что важнее, он хотел встретиться с принцессой Вилиной и выяснить её чувства.

Посланник от Ноуэ сказал, что им безразлична её жизнь, но это также может быть и уловкой, призванной склонить к себе Оубэри, или, возможно, принцесса сама приняла участие в планах Гарберы, не подозревая о том, что её жизнь под угрозой. Но…

Она не участвует в их плане. Она слишком преисполнена решимости продолжить собственную битву в Мефиусе.

В тот раз, когда он вернулся из поместья Сайана, она подняла вопрос о Кайсере и совершенно не одобрила историю с ним. Это лишний раз доказывало, что Мефиус стал для неё вторым домом.

Раз это не принцесса, то трудно даже представить, что за ниточки дёргает именно Гарбера. Это всё план Ноуэ и Оубэри?

Не осознавая странного чувства облегчения, он почувствовал, что планы Ноуэ не должны воплотиться в жизнь.

Если выразить его мотивы словами, то кое-что сразу приходит на ум. Он не желал, чтобы всё шло по плану Оубэри, а также чего-то связанного с войной, ведь он наконец нашёл некоторые зацепки, связанные с крепостью Апта. И к тому же Орба боялся, что если страна будет всё глубже и глубже погружаться в хаос, то он потеряет все подсказки. И стоит добавить, что если Мефиус падёт, то он потеряет власть, полученную вместе с упорно отыгрываемой ролью принца, а без неё он вновь станет бессильным гладиатором и не сможет достичь ни одной из своих целей.

Однако, прямо сейчас намного весомее тех причин был...

С такой лёгкостью отказаться от жизни принцессы, столь отчаянно бросившейся в сражение в чужой стране… что же они задумали?

Однако, прямо сейчас, намного весомее всех причин был гнев. Гнев на тех, кто беззаботно пытается манипулировать жизнями и судьбами других людей. Тот гнев, что затаился внутри него при сожжении его деревни, тот гнев, что придавал форму его тёмным эмоциям.

Чёрт возьми, будто бы я им позволю. Будто бы позволю хоть одному чёртовому кусочку планов этих ублюдков воплотиться в жизнь, — с этими мыслями Орба яростно вскочил с кровати.

***

Вдалеке от главного здания дворца Мефиуса, на первом этаже маленькой башни внешнего дворца находились комнаты, отведённые для зарубежных послов.

В одной из них у окна стоял посол Гарберы, Ноуэ Салзантес, и глядел на освещённый в честь фестиваля основания дворец. По сравнению с архитектурой его родной страны, мефийская казалась практически грубой. Но за пять лет в должности заместителя коменданта крепости Апта Ноуэ успел привыкнуть к подобной простоте.

В настоящее время крепость восстанавливали и готовили к возвращению Мефиусу, а сам Ноуэ приехал, прикрываясь долгом поздравить принца Мефиуса и принцессу Гарберы со свадьбой. В столь неспокойное время он добровольно вызвался стать послом на фестивале основания, а Гарбера поддержала его инициативу.

— На данный момент я сделал всё, что мог, — сказал Ноуэ в пустой комнате, находясь во власти собственных эмоций. Улыбка, которую он демонстрировал Орбе и Инэли, исчезла, на лице не было ни единой эмоции, но всё равно оно оставалось ужасно красивым.

Светлая кожа и стройное тело. По верху его свободной мантии растекались волосы. Без сомнений, такая внешность могла принадлежать только расточительному дворянину, а к собственной женственности он сам относился с большой симпатией. По меркам Гарберы он щёголь, а если копнуть глубже, то и вовсе негодяй и неподходящий для страны рыцарей человек.

Но если забыть о его поведении, то Ноуэ — признанный по всей стране гений. Поколениями землями Родес управляли феодалы из дома Салзантес, владения семьи были обширными, а её политическое влияние в Гарбере сильным. Но Ноуэ отдал место главы дома своему младшему брату и отказался от должности заместителя губернатора королевской столицы.

— Так я могу спокойно отдохнуть, — объяснял он причины своих решений, но истинный мотив был несколько иным. Управление собственными землями — утомительная обязанность, а Ноуэ хотел иметь время, чтобы делать что пожелает. Чтобы заниматься тем, что приносило ему истинное наслаждение.

Стратегией, изобретательной войной и завоеваниями.

В прошлом именно он разработал стратегию нападения на крепость Апта, в которой находился генерал Оубэри. Поначалу он раз за разом атаковал кавалерией, хотя столь неэффективная стратегия вызывала недовольство его собственных войск и шла на руку врагу. Затем, со словами «Ах, всё кончено», он отвёл основные силы.

Но на самом деле он устроил засаду рядом с крепостью. Одновременно с отступлением заранее подготовленный отряд, залёгший в соседнем мефийском лесу, выдвинулся вперёд, специально демаскируя себя и давая разведке понять, что их цель — столица Мефиуса.

Как Ноуэ и ожидал, вражеские войска в Апте разделились надвое. Он точно высчитал время и сразу же вернулся к крепости с основными силами, начав широкомасштабное наступление. Гарнизон Апты, до этого успешно отбивавший налёты конницы, стал самонадеянным и слишком поздно запросил подкрепления. Использовав судно из резерва, Ноуэ скрытно добрался до солдатского лагеря у крепости и мгновенно уничтожил его, а затем, после месячной осады, взял и Апту.

Шесть лет назад.

Верно. Тогда я встретил Рюкона.

Вспоминая о нём, Ноуэ не обращал никакого внимания на дворец, в его глазах была лишь лёгкая сентиментальность.

Тогда Рюкон был всего лишь рыцарем-учеником. Но даже в те дни он восторгался своей мечтой. Он не стремился стать идеальным рыцарем. Он хотел, чтобы Гарбера стала идеальной страной рыцарей. Тогда Ноуэ впервые услышал, что у кого-то есть столь грандиозные амбиции. «Вот дурак», — подумал он тогда.

Ноуэ ухмыльнулся. Разница в их возрасте не превышает и пяти лет, но Рюкон всё ещё верил в столь детские мечты. В отличие от него Ноуэ был реалистом. Хоть он и считал, что находчивость на поле боя — интересная вещь, но знал, что ею не так-то легко поколебать ни целые страны, ни тем более мир. Ноуэ с рождения был слаб физически, и поэтому ненавидел тех, кто полагался лишь на свои физические силы и хвастался этим.

В битве при Апте, он запомнил лишь лицо и имя проявившего смелость Рюкона.

Примерно через год Рюкон официально стал рыцарем, одолев мятежника Бату. С того момента он достиг многочисленных и по сей день признаваемых успехов в войне против Мефиуса. В некоторые из них был вовлечен и Ноуэ.

Прежде, чем отправиться в бой, Рюкон, направляясь в Апту, отправлял от своего имени посланника на воздушном корабле. Ноуэ передавал написанный им план просящему его человеку. В это время Рюкон уже начал завоевывать признание, как герой. И хотя он и был очень популярен по всей стране, прежде всего он был воином, удивлённым знаниями Ноуэ. И каждый раз:

— Просто восхитительно, — искренне хвалил его Рюкон, пока его глаза были полны удивления, — оставаясь здесь, в Апте, как вы можете столь подробно анализировать движения на поле боя и людей, двигающихся по нему? Складывается ощущение, будто вы обладаете даром ясновидения.

— Сила воображения, — отвечал ему Ноуэ, указывая на свою голову. — Те, кто не могут даже учиться или становиться опытнее, не более чем глупцы, Рюкон. Люди порой могут использовать накопленные ими знания, а также переданные им предками учения, чтобы достичь их собственных желаний в этом обширном мире.

— Ясно. Вы буквально сражаетесь головой. Так значит, не важно, с Арионом, Энде или какой другой страной вы столкнётесь, вы сможете противостоять им вашей силой воображения. Молю, скажите мне, что сейчас нужно Гарбере, чтобы я сумел воплотить свою мечту и сделать её мировой державой.

— Аха-ха-ха. Вы слишком простодушны, Рюкон. Конечно, даже я не мыслил столь далеко. Но это не значит, что ваша мечта недосягаема. Нет необходимости в полной картине. Достаточно лишь нескольких фрагментов, по которым и можно воссоздать её целиком.

Отвечая взаимностью на его слова, он понял, что и сам был таким же простодушным. Человек, известный как Рюкон, был прямолинеен и обладал особенным обаянием. Даже противоположные ему люди были очарованы этим.

— Тогда я стану глазами и ушами лорда Ноуэ. Будь это лошадь или же воздушный корабль, я объеду мир и соберу необходимые лорду Ноуэ фрагменты. Так мы вместе сможем возвысить Гарберу над другими, как доблестную страну.

Даже смеясь, Ноуэ думал:

Если это он, то всё возможно.

Он чувствовал, как эта мысль разгорается внутри него. Большие мечты сменяются неудачами. Эти неудачи вернут их к реальности. Но ради Рюкона этой мечты можно достичь. Его глаза, смотрящие прямо вперёд, могли пройти что угодно и получить упомянутые фрагменты.

Именно потому что Рюкон так мыслил, Ноуэ предложил обручить с ним принцессу Вилину. Появились признаки начала волнений. Но вместе с Рюконом, пока они вместе двигались к их мечте, Ноуэ несомненно встретил бы новые, никогда прежде не виданные фрагменты.

Однако…

Мечта так и осталась лишь мечтой.

Никто так и не смог превзойти методы Ноуэ и идеалы Рюкона. Но они так и не смогли воплотить мечту.

Во время мирных переговоров Вилину выдали замуж за принца Мефиуса. Следовавший лишь за своей мечтой, Рюкон оказался поражён куда сильнее, чем Ноуэ. Даже этому мужественному человеку не оставалось ничего другого, кроме как вернуться к реальности. Это было то, что Ноуэ считал самым обидным.

И…

Чёрт возьми, Рюкон. Почему ты так и не позвал меня?

Человек, мыслящий как мальчишка, не тот, кто преклонился бы перед реальностью. Не в силах согласиться с тем, как действует его страна, он решил восстать против неё. Когда Ноуэ узнал об этом, он не мог ничего поделать. Как бы он ни надеялся на свои способности воображения, он так и не смог представить для Рюкона светлого будущего. И произошло ещё одно событие, находящееся за гранью его понимания.

Рюкон проиграл.

Однако… имени его победителя я даже представить не мог…

Принц Мефиуса, Гил Мефиус. Тот, кто по слухам обычный идиот.

Забудем о разнице в их силах, этот человек сумел отвоевать крепость, занятую Рюконом, и более того, это была его первая кампания…

Он хотел их. Фрагменты информации, связанные с этим инцидентом. А именно те, что по крайней мере позволят ему смириться с таким итогом. В противном случае он никак не смог бы отплатить Рюкону за то, что не сумел достичь его мечты.

Вот почему он прибыл сюда. Ветер, влетавший в окно, развевал длинные волосы Ноуэ. Это было захватывающее зрелище.

Конечно, я не буду останавливаться лишь на этой информации. Я не такой скромный. Я хочу и другого: подготовиться к действиям Энде, хаоса в Мефиусе и кронпринца, одолевшего Рюкона.

Даже если он и не мог предсказать всего, оставаясь в Апте, он сумел продвинуть свои приготовления, чтобы в любой момент расколоть Мефиус. Пришло время использовать их.

Я заберу всё с собой.

Развеваясь в разные стороны, его чёрные волосы мерцали, как обнажённый клинок.

1. ↑ Традиционный японский ресторан для проведения важных встреч.
2. ↑ Здесь используется お義姉さま, что означает невестка, но в данном случае Инели произнесла это как おねえさま, то есть старшая сестра. Вероятно, это связанно с тем, что она хотела выказать ей уважение (пусть и для вида). В дальнейшем такой подписи фуриганой нет, но я продолжу следовать анлейту и обращаться к ней, как к сестре, поскольку Инели пытается выказать притворное уважение.
3. ↑ В разговоре Вилина воспользовалась мужским местоимением.