Часть 1

Воробей блуждал по каменной мостовой.

Озадаченный чувством отчуждённости он поднял голову один раз, два, а затем в волнении взмахнул крыльями.

Сразу же вслед за этим возник порыв ветра, когда гигантская тень пролетела сверху. На первый взгляд, это могло быть похоже на живое существо. Длинная шея, свирепое лицо, обнажающее клыки, и огромные крылья по бокам… виверна.

Увы, кто-то вроде крылатых драконов не водился на этом континенте. Его рёв, пронзительный, как скрип металла, звучал из-за жужжания эфирного двигателя, его кожа была невесомым металлом — драконьим камнем, слегка окрашенным в бронзу. То есть это было воздушное судно империи Мефиус.

Эти рукотворные виверны, несущие в груди своих пилотов, поочерёдно взлетали с земли.

Орба поднял взгляд и посмотрел на них, приложив руку к голове и тем самым сделав козырёк.

Перед ним летел человек по имени Нейл Томпсон, и будучи достаточно опытным, он сильно выделялся перед остальными. Нейл красиво наклонил крылья корабля для разворота, пока другие судна лихорадочно преследовали его, словно птенцы, отбившиеся от матери.

Но тот, на кого гневно набросился Орба сразу после возвращения, был именно Нейл.

— Это не место для твоего показушничества! Больше внимания уделяй другим! На поле боя в одиночку ты не сможешь ничего! А теперь заново.

Под давлением Орбы — точнее, первого принца имперской династии Мефиуса, Гила Мефиуса — пилоты в спешке вновь направили свои корабли в небеса.

— Не стоит быть таким придирчивым. Думаю, они стараются изо-всех сил.

Орба грубо стряхнул облокотившегося на его плечо Шикю.

— Плевать как хорошо они делают для «рабов». Думаешь, меня может удовлетворить такой уровень?

Плац рядом с бараками императорской гвардии — восстановленная маленькая гладиаторская арена. Маленькая, но только на словах. Внутри неё разместилась просторная взлётно-посадочная полоса для воздушных кораблей, и кроме того, она располагалась неподалёку от стойла драконов.

— Но ты ведь знаешь, Орба, — заговорил бронзоволицый Говен, — ещё и месяца не прошло с образования воздушного подразделения. Ты не так уж много можешь сделать, даже если у тебя кончается терпение.

— Не ожидал услышать такого от тебя. Это ведь ты отправил меня убивать меньше, чем через две недели, чтобы я научился держать меч.

— Бессмысленно использовать рабов в качестве сравнения, разве нет? — ответил Говен, направляя слова Орбы на него самого, — сейчас иные обстоятельства. Ты не сможешь купить их сколько захочешь.

Даже если бывшие рабы и не отставали от солдат с точки зрения индивидуального мастерства, но у них были проблемы с кооперацией. И поскольку эти слова произнёс Говен, переучивший пехоту, состоящую из гладиаторов, с нуля, то они звучали убедительно.

Орба больше ничего не сказал. Его лицо слегка исказилось от боли, когда он двинулся, чтобы скрестить руки. Его правая рука была перевязана и подвешена.

Прошло полмесяца с беспорядков, вызванных мятежом Заата Кварка. Пострадав от сражений во время гладиаторского турнира, и добавим сюда выстрел Заата, его тело, естественно, ещё не восстановилось. Однако неделей ранее Орба был вызван императором, и ему приказали отправиться в южный город Апта… земли, занятые во время десятилетних сражений с Гарберой, ту самую крепость, куда был призван его брат Роан. У него не было времени дать телу отдохнуть. Только Шикю и Говен подумали, что он будет сидеть в своей комнате, погребённый под горами книг, как обнаружили его усердно руководящим имперской стражей.

— Ах, опять ты за своё, снова затих, — в шутку пожал плечами Шикю. — Мы несказанно тревожимся, когда ты замолкаешь. Я не могу не подумать, что тебе вновь пришло что-то странное в голову.

В это время раздался энергичный голос.

— Замечательный вид, не правда ли?!

Когда Орба услышал этот голос, столь неуместный в этом жестоком месте, его лицо почему-то напряглось.

Увидев это, Говен и Шикю немного удивились и сменили свой взгляд на улыбку.

— Мне жаль говорить такое, но это не самое подходящее для леди зрелище.

Та, на кого они глядели, была третья принцесса Гарберы, Вилина Ауэр в сопровождении своей служанки Терезии. Её платиновые волосы в лучах утреннего солнца сияли прозрачно белым. Её насильно отправили в женские покои с самого её прибытия в Мефиус, но похоже, благодаря её усилиям при управление воздушным судном вместе с принцем во время восстания Заата, в последнее время ей дали немного свободы. Два дня назад, после упоминания за завтраком о воздушной тренировке имперской стражи, она воскликнула: Я просто обязана на это посмотреть.

Глаза юной девушки прищурились, пока она наблюдала за движениями кораблей, а её щёки слегка покраснели.

Она необычная принцесса.

Орба решительно подтвердил эту мысль.

После окончания миссии в Апте они официально поженятся, так объявил император Гул, но в конечном счёте это было сказано лишь Гилу и не было открыто объявлено. С неясным прогрессом в обсуждении свадьбы положение Вилины оставалось всё таким же ненадёжным.

— В конце концов, Его Высочество перфекционист, — прокомментировал Шикю. намеренно возвращаясь к предыдущей беседе, — Он сказал им летать плечом к плечу с подразделением Гарберских кораблей не дав и месяца тренировок.

— Я не…

…говорил этого, попытался опровергнуть он, но прежде, чем он смог закончить мысль…

— Можно сказать, у всего есть начало. Обучение полёту, в частности, сопровождается разными авариями. Если не уделять достаточно внимания состоянию пилотов, техническому обслуживанию кораблей, то ваше подразделение, несомненно, будет уничтожено прежде, чем вы сможете достичь желаемого роста, Ваше Высочество.

Когда дело касалось воздушных кораблей, Вилина была экспертом. Она резко и гордо говорила это со своим детским лицом.

— Но до отправления уже не так много времени.

Орба отвёл свой взгляд от Вилины, пытавшейся прямо противостоять ему.

— Всё ведь будет хорошо, если закончим с этим в Апте, Ваше Высочество? — сказал Шикю. — Как будто вы верите, что Акс попытается начать войну в тот же день, как мы прибудем в Апту.

Восстание Заата было подавлено рукой Орбы, но поскольку это произошло во время фестиваля основания, на который было приглашено большое количество посланников, известия об этом дошли до окрестных стран. Кроме того, в то же время поступали сообщения о подозрительной активности в провинции Таурия, расположенной к юго-западу от Мефиуса.

Таурия граничила с Аптанским регионом. Вероятно, лорд-генерал Таурии Акс Базган нацелится на момент возвращения Апты Гарберой и выступит в это время своей армией.

Однако, после восстания Заата Гул Мефиус находился в опасной ситуации, когда он не мог доверять собственным слугам, даже тем, кто долго служил ему. Поэтому император назначил своего сына, Гила, командующим Апты, считая, что разделение собственных войск для отражения вторжения неуместно.

— Будет плохо, если они не будут готовы как можно скорее. Я осознал это после восстания Заата. Как бы мирно мы ни объединялись с Гарберой, пламя инакомыслия всегда у наших ног, даже внутри границ нашей страны. Нет ничего плохого, чтобы быть слишком подготовленным.

— Раз уж речь зашла о Заате Кварке, я не видела Инэли с того самого инцидента. Вы виделись с ней, принц?

— Инэли?

Неожиданное имя заставило Орбу вздрогнуть.

— Нет, — он покачал головой. Вилина сердито нахмурила брови.

— Обратите, пожалуйста, внимание и на другие вещи, помимо военных дел. То, что её взял в заложники Заат, несомненно, ужаснуло её. Разве она не закрылась в собственной комнате? Я имею в виду, проведайте её. Что вы скажете на то, чтобы пойти вместе?

— Ну, это…

Орба не был уверен, что сказать. Как и упомянула Вилина, посреди беспорядков Инэли была взята в заложники Заатом. И перед Орбой и Вилиной, прибывших спасти её, она находилась с оружием, приставленным к голове. Но то, что вспомнилось Орбе, было не это, а сцена, которую он видел в вечер во время фестиваля основания. Та, где Вилина и Инэли смотрели друг на друга у фонтана.

Принцесса Гарберы похоже уже давно забыла об их разногласиях, но что касается Инэли? Орба не верил, что она так же легко всё забудет. Если судить по её личности, то спасение от Вилины, которую она ненавидела и терпеть не могла, Инэли скорее сочтёт оскорблением.

— Думаю, лучше вам этого не делать.

— Почему вы так говорите?

— Ну, дело в том, что если тот инцидент шокировал её, то лучше спокойно оставить её одну. Если я или принцесса пойдём к ней, это может всколыхнуть воспоминания и принести больше вреда, чем пользы.

— Видите, принцесса? Всё, как я и говорила, — сказала Терезия. — Я придерживаюсь того же мнения, что и Его Высочество. Если вы беспокоитесь о ней, то лучше спокойно оставить Инэли одну.

— Что это. И принц, и Терезия тоже относятся ко мне, как к непонимающей чувств ребёнку.

Она быстро впала в уныние и топала своей маленькой ножкой по земле. На самом деле, от сказанного ею Орба и сам не знал, что сказать. В целом она была сообразительной, хоть и молодой, принцессой, но она явно отставала, когда дело доходило до тонкостей межличностных отношений.

Орба невольно отправил взгляд Терезии.

Это, должно быть, сложно.

Служанка принцессы на мгновение удивилась, затем слегка отвела взгляд и усмехнулась в знак согласия.

Чёрт возьми!

Орба тоже удивился. Он показал Терезии свои чувства, как Орба, а не как наследный принц. Наверное, поэтому Терезия и удивилась.

— Теперь, — заговорил Орба, пытаясь сгладить ситуацию, — я терпеливо буду ждать результатов воздушного подразделения. А пока хочу проверить ситуацию с драко…

Орба повернулся, чтобы посмотреть на стойла драконов на плацу, но в этот момент он увидел несколько фигур, направляющихся к ним. Впереди к ним пробиралась маленькая девочка. Дойдя до Орбы, Ронни Лорго остановилась и, потянув юбку, поклонилась.

— Приветствую Вас, Ваше Императорское Высочество.

— А-а.

Ей было тринадцать, и она дочь генерала Мефиуса, Одейн Лорго. Даже будучи юной девушкой, она оседлала дракона во время фестиваля основания и провела церемонию взросления.

— Поспеши и подойди. Эй, Ромус, хоть ты и не боишься драконов, но так стесняешься людей.

Она громко позвала юного мальчика, робко бродящего позади. Как и всегда, его приветствие перед принцем было слабым.

— И правда, бесхарактерный.

— Нет, не то, чтобы он бесхарактерный, просто миледи сильна, — пошутил Орба. — Ваше мужество подаёт большие надежды, но стойла для драконов не место для детских игр.

— Ой. Дело не в том, что мы беспричинно прогуливаемся здесь, принц, — неодобрительно и по-женски ответила Ронни. — Ромус приезжает сюда каждый день, и как старшая, я беспокоюсь за него.

— О? Ромус стремится стать драгуном?

— Он нет, Ваше Высочество. Ромус, ты ведь здесь ради драконов? Ты ведь не мечтаешь стать драгуном?

— К-какое тебе дело.

Ромус покраснел. Там был ещё один человек, идущий со стороны стойл драконов. Укротительница драконов Хоу Ран, часть имперского батальона принца. Похоже, она наблюдала за тренировкой драгунов. Но даже если тренировки и не было бы, обычно она весь день здесь заботится о драконах.

— Не стоит беспокоиться о Ромусе.

Прямо сказала Ран, словно слышала разговор от начала и до конца.

— Он даже привычнее к драконам, чем Орба. Через полгода он сможет услышать и понять их «голос». Нет ни шанса, что на него нападут.

Терезия издала вздох изумления. Она узрела не только необычный кочевой внешний вид Ран, но и то, что сочетание её пропорционального тела, тёмной кожи и бледных волос было странно притягательным.

— Раз ты так говоришь, то уверен, так оно и есть. Каково состояние драгунов? Ты отобрала драконов, которых мы возьмём с собой в Апту?

— Раз я с ними, то как-нибудь управлюсь, пока они в пределах моего взора. Ни у кого здесь нет и крупицы таланта Ромуса. Вместо отбора драконов, Орбе стоит беспокоиться об отборе солдат.

— Т-точно.

— Кроме того, разве драконов, которых мы берём с собой не слишком много, чтобы не использовать авианосец? То количество, которое Орба указал, больше, чем я могу справиться.

— Не использовать авианосец?

Взволнованно воскликнул Шикю.

— Почему? Пеший марш до Апты займёт неделю. Куда удобнее перевезти драконов и оружие на авианосце.

— Потому что я хочу, чтобы люди видели и приветствовали меня.

Ответ Орбы был идиотским. В такие времена его поведение показывало, что он не хочет высказывать свои мысли дальше. Поскольку Шикю и Говен понимали это, то со словами «снова» больше и не протестовали.

– Орба…

Но внимание принцессы Вилины похоже привлекло что-то другое. Мысль принца «о, чёрт», можно было понять по его лицу.

— На этого мечника налагается большое доверие. Такое было и на фестивале основания, и кажется в этот раз он тоже разбирается с несколькими важными задачами.

— А, да. Он… умелый.

Пробормотал Орба, украдкой взглянув в сторону Ран. Вилина слегка возмутилась.

— Но он похоже получил травмы на арене. Хоть вы и сами тоже были ранены, почему бы не быть чуточку внимательнее к своим подчинённым.

— Ух, да. Ты права.

— Каким бы сильным человеком ни были вы сами, другие не всегда будут такими же. Прежде всего, принц, ваших людей не должно стать ещё меньше. Если вы не позволите им высказываться, а лишь продолжите приказывать повиноваться вам, то каким бы искусным мечником Орба ни был, даже он…

— Ха!

В этот момент Ран фыркнула. Мгновение все недоумевали от этого почти откровенного презрения. Они не знали, на кого оно было направлено.

— Похоже, принцесса фаворизирует Орбу.

Её губы свернулись в тонкую, открытую улыбку и затем она повернулась к ним спиной, быстро вернувшись к дому драконов. Ромус поспешно последовал за ней, а Ронни в порыве последовала за ним. Орба и остальные провожали их изумлённым взглядом.

— Эта юная леди, — кашлянув, коротко сказала Терезия, — разве ей не хватает манер? Так поступать в присутствие наследного принца и принцессы Вилины…

— Ах, мне действительно стыдно. Приношу свои извинения за выходку моей дочери.

Приёмный отец, Говен, склонил свою седеющую голову. Орба впервые увидел, чтобы он так сильно склонился.

Но Терезия тоже не злилась. Как доказательство этого…

— Эта юная леди, — вновь начала она, сделав паузу, словно добавляя веса своим словам, — любовница Орбы?

— Н-нелепо. П-почему ты так думаешь?

— Это не так уж и нелепо. Я лишь почувствовала, что оно так и есть.

— Я и спрашиваю, почему?

— Интересно, почему же. Для меня куда более странно смятение принца. И сэр Орба может влюбиться.

— Нелепо! — отвернувшись, вновь пробормотал Орба. Он знал Хоу Ран уже более двух лет, но никогда не замечал никакого влечения к ней. Может быть, потому что он не имел его или же он не должен иметь, и то, что ему на это столь внезапно указали, взволновало его.

Через некоторое время Орба и остальные не слишком внимательно наблюдали за тренировкой воздушного подразделения. Незадолго до полудня Вилина попросила разрешения удалиться вместе с Терезией. Принцесса тоже будет сопровождать их в Апту. Так что они сказали, что им ещё предстоит собрать вещи.

Когда Орба наконец подумал, что может спокойно вздохнуть, то случайно услышал неожиданные слова Шикю.

— Принцесса не в слишком хорошем настроении.

— Правда? Я не заметил таких уж различий с её обычным поведением. Если это было её плохое настроение, то Вилина будет куда более грозным противником, чем Рюкон и Пашир.

— Орба… эх, ты совсем не понимаешь женщин.

— Имеет ли право женоненавистник говорить такое?

— Я ненавижу их не потому что не понимаю. Я слишком хорошо их понимаю, потому и ненавижу.

В те времена, когда он был гладиатором, Шикю был исключительно популярен у женщин. Было много дворянок, скопивших огромные суммы денег, до того, как Таркас взял его под своё крыло. И каждой из них Шикю отказал.

— Впрочем, это и так понятно. Скорее всего, она знает о слухах, что между Гарберой и Энде не спадает напряжённость. Конечно, она не та принцесса, что не будет горевать, зная о трудностях своей родины.

— Не сказать, что Гарбера полностью оправилась от восстания Рюкона, — согласился Говен, — то же самое и для Мефиуса, но мы, по крайней мере, смогли остановить его прежде, чем оно вылилось в нечто крупное. Для других, можно даже сказать, оно было устранено. Но они испытали предательство одного из самых известных генералов. Наверняка, это будет иметь длительный эффект.

— Я не могу заботиться о проблемах других стран, — сразу же сделал замечание Орба. Затем он позвал капитана Нейла, тем самым завершая тренировку. После здесь планировалась тренировка отдельного подразделения. Включая Пашира, оно состояло из рабов, участвовавших в недавнем мятеже, которых Орба добавил к своим силам. Воспользовавшись возможностью, предоставленной Заатом, и попытавшись восстать, они не могли быть назначены обычными солдатами, и таким образом Орба сделал их военными рабами под командованием имперской стражи.

У Орбы здесь больше не было дел. Он уже заслужил неприязнь рабов, помешав мятежу, и не собирался усугублять происходящее, оставаясь наблюдать за ними.

Поэтому он поручил их обучение Говену — человеку, который изначально был надзирателем рабов и сведущ в тренировках.

— Оставляю остальное на тебя.

— Эх.

Орба скорым шагом покинул плац.

Шикю, стоявший позади, обратил внимание на внезапный скрытый смешок Говена.

— Что случилось?

— Ничего, просто он сказал: Оставляю остальное на тебя, — этот чёртов наглец изменился за два года.

— И он ужасно привык ко всему этому.

— Странный не только он, но и я, тоже привыкший к такому положению.

— Верно, — странно усмехнулся Шикю, — меня больше не удивляет то, что он говорит или делает. Если бы я не привык, то это бы лишь портило мне здоровье.

Пока Шикю с улыбкой соглашался, Говен наблюдал за удаляющейся вдалеке фигурой Орбы.

— Хорошо бы, будь проблема лишь в привыкании. В последнее время он слишком много посвящает себя становлению наследным принцем.

Эта единственная, никем не услышанная фраза, затерялась в дуновении ветра и песка.

Солон увидел наступивший полдень.

Часть 2

Император Гул Мефиус перестал улыбаться. Орба уже потерял счёт, сколько раз он слышал эти пересуды во дворце.

Прежний император часто шутил перед своими слугами и наполнял залы своим бодрым голосом, — слышал он. Сам Орба лишь несколько раз встречался с ним с тех пор, как стал изображать его настоящего сына, поэтому он не знал того «прежнего» императора.

Прежде всего, император даже ни разу не усмехнулся после восстания Заата. Его губы надуты, и он постоянно держал руки у лица в плохом настроении.

Меня пробирает до дрожи каждый раз, когда он смотрит на меня.

Такие перешёптывания он тоже постоянно слышал.

Император бесконечно трудился над увеличением авторитета императорской семьи или точнее самого императора.

— Больше никто не может возразить Его Величеству.

С почти дрожащим лицом пробормотал не так давно Федом.

— Если вассалы вроде Колина рады с готовностью следовать приказам, то может оно и неплохо… но не для гордой знати как я, питающей хотя бы малейшую мысль о будущем Мефиуса, пусть даже эта гордость будет считаться неудобством, отчего мы можем быть освобождены от своих обязанностей императором или даже убиты.

А это слова Саймона Родлума.

Орба первым упомянул это имя. Во время фестиваля, когда Орба присоединился к императору за завтраком, Саймон изложил собственное мнение, не опасаясь императора. Более того, это произошло сразу после заключения Заата.

Если это он, то разве не будет, когда необходимо, бесстрашно выступать против императора, не думая о личной выгоде или самозащите?

Хм?

Орба скривил губы, охваченный этими непостижимыми мыслями. Когда он был гладиатором, никогда бы не поверил себе, что даже немного признаёт дворянина Мефиуса за человека.

Сейчас прямо перед Орбой был тот самый император, Гул Мефиус, кто склонил голову, продолжая молиться, не глядя куда-то конкретно.

В Чёрной башне, центре имперской столицы, Солоне.

Солдаты, назначенные дозорными, опознали Орбу и поклонились ему. Они были его проводниками и направились к подземелью башни. Они прошли мимо многочисленных людей. Полуголых людей, несущих раскопанные камни и щебень. Большинство из них были рабами и преступниками.

В этом подземелье был в процессе своего строительства Мавзолей Бога-Дракона. В то время как храм Бога-Дракона строится ближе к дворцу, весь мавзолей переносится сюда.

Император был перед их местом назначения. Он стоял напротив огромного резного орнамента, который изображал форму Бога-Дракона. Это место, где они проводили ритуал, молясь об обильных урожаях прямо перед началом фестиваля. В конечном счёте и это изображение будет вырезано и установлено внутри храма.

Орба вежливо произнёс слова приветствия, но император лишь хмыкнул и кивнул, занявшись раздачей приказов окружающим людям.

Он ждал… долго ждал.

Должно быть, прошло минут десять, когда император вышел из обступивших его людей. Орба вновь склонил голову.

— Я отправлюсь послезавтра.

— Ясно.

Император прошёл мимо него, не демонстрирую ни намёка на остановку, но затем внезапно остановился и вгляделся в лицо Орбы.

— Ты всё больше и больше становишься похожим на свою мать.

— Ха, ха-ха. В-вот как?

Даже знаменитый гладиатор обнаружил себя в холодном поту. Затем император продолжил свой путь, а Орба последовал за ним.

— Не только твоё лицо. Многие говорят, что ты изменился, стал другим человеком. Они осыпают комплиментами, говоря, что ты унаследовал мою кровь, это так надоедает.

— Я лишь получил совет от своих людей.

За ними и перед ними находилась имперская стража под непосредственным командованием императора, охранявшая их, но при этом державшая дистанцию. В промозглой естественной пещере окрестности погрузились в жуткую тишину, когда голоса и фигуры рабов остались далеко позади.

— С Заатом тоже? Довелось получить от кого-то совет? Явно не от меня. Меня ни о чём не уведомили.

— Да. Н-нет, я имею в виду… это я всё спланировал. Только я был немного обеспокоен своими мыслями и обратился к Федому, чтобы «одолжить» его мудрость. Однако я посоветовался с ним, не упоминая имени Заата и не сообщив о срочности ситуации, просто о предположительной ситуации, — быстро ответил Орба.

— И чьё же это было предположение? Если бы меня сразу же уведомили, я мог бы спокойно разобраться с Заатом, чтобы иностранные послы и гости этого не заметили.

Император остановился. Впереди не было пути, лишь пятидесятиметровая скала. Тусклый свет единственной свечи, установленной на стене, мерцал, отбрасывая тень на лицо императора.

— Я не собираюсь извиняться за свои действия. Я хотел… достижения, благодаря которому многие признают меня. Я не принял во внимание жизни солдат и послов… это было легкомысленно. За это и прошу прощения.

— Неверно.

Решительно заключил император. Он вновь отошёл от сглотнувшего Орбы.

— Нет, неверно. Ведь ты не доверяешь мне.

— Я бы не…

— Ты лишь хотел достижения? Если в тебе что-то изменилось, то как ты вообще посмел высказать столь наглое оправдание.

В глубине его глаз отражалось пламя, и словно обволакивало его тело и душу как змея. Орба ничего не сказал, лишь постыдно склонил голову.

— Ясно. Так дитя дракона — дракон? Ради нашей императорской семьи, унаследовавших кровь Бога-Дракона Мефиуса, может быть, даже ты не сможешь навсегда оставаться дракончиком.

Эхо его слов не содержало ни тщеславия, ни презрения. Император подошёл к Орбе, продолжающему смотреть вниз.

— Но похоже, ты куда больше унаследовал от своей матери, нежели от меня. Не только лицо, но и характер. В конце концов, ты отошёл от имперских обычаев Мефиуса и не сумел открыть мне своё сердце. Ты унаследовал эту слабую черту.

В последний раз взглянув ему в лицо, он прошёл мимо плеча Орбы.

— Очень хорошо. Раз ты начал расправлять свои драконьи крылья, то надеюсь, ты не подведёшь ожидания и задержишь Акса Базгана. Через две недели войска Оубэри присоединятся к тебе. Если говорить лишь о защите крепости, то тех сил будет более чем достаточно.

Оубэри.

В это мгновение в холодном сердце Орбы вспыхнуло одинокое жаркое пламя.

Среди сил, которые Орба вёл в Апту, были и пятьдесят человек из дивизиона чёрных шлемов Оубэри. Сам Оубэри был отправлен на юго-восток Мефиуса вместе с пятью сотнями своих людей. Через несколько дней после восстания Заата в юго-восточном Килуро рабы подняли мятеж, и ему было поручено его подавление.

Во время беспорядков на Великом стадионе Оубэри довольно быстро исчез, что вызвало сомнение и враждебность со стороны императора и государственных деятелей. Поэтому ему стало тяжело оставаться в Солоне, и к тому же, вероятно, он хотел воспользоваться этим случаем, чтобы очистить своё имя.

— Используй их, как пожелаешь. Можешь использовать свои полномочия командира, как пожелает сердце. В ответ, какими бы ни были обстоятельства, я не буду высказывать недовольство. Так или иначе, не обращай на меня внимания. Любое беспокойство было бы бессмысленным.

Император отходил от Орбы, а его звонкий голос в этот раз был наполнен насмешкой. Благодарный тому, что всё как-то закончилось без его разоблачения, помимо облегчения Орба испытал странное чувство.

Отцы…

Всем ли отцам суждено быть такими? Они ненавидят и порицают своих сыновей… или же они такие странные, потому что дворяне?

Орба не помнил отца. Но знал лица всех жителей родной деревни. Там было много взрослых, следивших за ним, словно отцы. Были те, кто сильно ругал его за нарушение спокойствия, и те, кто смеялся, рассказывая, что и они были такими же в прошлом. В те времена Орба считал их всех раздражающими, но теперь, потеряв даже это, он обнаружил эти воспоминания довольно ностальгичными.

— Отец.

Подстрекаемый жарким пламенем внутри, Орба внезапно позвал императора.

— Что?

Он обернулся, на его лице отчётливо виднелось раздражение. Орба медленно поднял взгляд.

— Если мне позволено использовать их, как пожелаю… то полагаю, вы не против, если я воспользуюсь всеми силами, чтобы заполучить голову Акса?

— Что?

— И на рассвете я также смогу оккупировать город-крепость Таурия.

Тишина, тяжёлая тишина давила на Орбу.

И спустя несколько десятков секунд,

— Недоумок!

Император кричал так громко, как мог позволить себе. И затем разразился смехом.

— Недоумок, я же сказал тебе, поступай, как пожелаешь. Смелей! Я хотел бы узреть попытку глупого дракончика, едва сумевшего расправить крылья.

Из-за постоянных разговоров о том, что император перестал улыбаться, даже находящиеся далеко имперские солдаты прибежали в удивлении на звук его громкого смеха. Остановив их, поднятой рукой, император вновь усмехнулся и ушёл.

В то небольшое оставшееся до отправление время Орба буквально утонул в потоке документов, книг и бумаг, доставленных в его комнату.

В тех документах перечислены имена командующих офицеров и капитанов солдат, следующих с ними. Среди членов дивизиона чёрных шлемов было имя Бейн. Он был тем, к кому обратился Орба, когда разговаривал с помощником командира дивизиона о формировании группы. В то время приближалась дата выдвижения основных сил Оубэри, и любые спорные мнения были лишь тратой времени, возможно, это и стало причиной той лёгкости, с которой они со всем согласились.

С точки зрения способностей Бейн ничем не выделялся. Уже шесть лет, как он застрял на звании капитана, а значит он, скорее всего, почти не получил никаких заслуг в десятилетней войне. Но у Орбы была причина столь неуёмного желания заполучить его.

Среди военных рабов, конечно, присутствовало имя Пашира. В прошедшие после фестиваля основания дни Орба не видел его, но по словам Говена тот послушно практиковался и тренировался в это время. Также, в качестве помощницы военных рабов, в списке присутствовало и имя Миры, которая также прислуживала гладиаторам на Великом стадионе Солона.

Остальные он проглядел мельком. В конце списка были указаны имена претендентов, желающих присоединиться к войскам Орбы, либо же взять на себя административную роль в Апте. Большинство из них благородного происхождения: имена бедных дворян или младшие сыновья престижных домов.

— Даже хотя они такие же дворяне, похоже, у каждого свои собственные обязательства.

Дворецкий, Динн, принёс ему новую партию книг.

— Мои руки уже опухли, — мальчик вздрогнул от взгляда на гору книг, высоко нагромождённых в комнате. — Только не говорите, что вы планируете тренировать и послать на поле боя даже меня.

— Ты сам это сказал.

Орба взял в руку свежедоставленную книгу и пролистал её. В ней описывалась общая история соседствующих с Мефиусом стран, а также краткая сводка по нынешнему состоянию и ситуации.

После произошедшего с Ноуэ и Заатом, Орба полностью осознал, что у него нет совершенно никаких знаний по этим вопросам. В битве информация имела решающее сражение. В детстве он на себе испытал это, и с тех пор Орба всегда собирал как можно больше информации. Конечно, недостаточно в одиночку накапливать информацию, но информация, полученная из других мыслей и точки зрения, негативно повлияла бы на широту его мышления.

— Что насчёт этой? Здесь есть немного важной информации.

— Вы имеете в виду нынешнее положение Таурии и восточных провинций? Я тоже всеми способами искал о них. В наше время есть лишь копии, написанные на основе нескольких книг из стран северного побережья. Я признаю, что даже те книги уже устарели.

— Почему так?

— Торговля Мефиуса с западным миром, иными словами провинциями Таурана, запрещена. Бывшая Зер Тауран — страна, в которой дом Базганов, некогда вассалы Мефиуса, подняла против Мефиуса восстание. И даже теперь, после падения Зер Таурана, дом Базгана продолжает сражаться с нами, а в других провинциях правят наследники Зер Таурана.

— Но даже так… нет, именно поэтому и нужно отправить десяток или даже сотню шпионов.

— Пожалуйста, выскажите это прямо Его Величеству. Я к этому не имею никакого отношения.

— Если бы личный разговор имел бы какой-нибудь эффект, то я бы с самого начала знал всё, что мне нужно.

Орба вновь пролистал страницы.

Странно.

Ощущая противоречие, его рука замерла.

Дело не в том, что император не передал информацию о западе.

— Торговля с западом запрещена? Как долго?

— Годы, должно быть десятилетия или даже больше века. Я не думаю, что мы хоть когда-то подписывали договор о перемирии или мирный договор со времён Зер Таурана.

— Плохо.

Закрыв книгу, Орба закинул ноги на стол.

— Вот, снова, — сделал выговор Динн, но Орба не сдвинулся с места. Как только он начинал размышлять, то не вырывался из чащи мыслей, пока не придумывал решения.

Динн привык к этому.

— Постойте, принц. Прежде чем вы затихнете, погрузившись в мысли, прошу, укажите, какую еду желаете. Шеф-повару дворца потребуется время, и вам стоит знать, что я не приму «Всё пойдёт» в качестве ответа!

Динну ничего не оставалось, кроме как исполнить свои обязанности.

Часть 3

У западных ворот Солона суетилась толпа, пришедшая увидеть принца Гила и его войско.

Группа кавалеристов, двигающаяся во главе, махала знамёнами под ответные возгласы и рукоплескания толпы.

Среди тех, кого выбрали из имперской стражи, был Шикю. Его до досадного красиво выглядящая для мужчины и восседающая на лошади освежающая фигура в особенности разжигала горячие женские и детские крики.

Когда прошли драгуны Оубэри и артиллеристы Одейна Лорго, в поле зрения вместе с грохотом её колёс показалась карета, везущая принцессу Вилину. Она улыбнулась и помахала в окно, что только усилило радостные возгласы.

А когда новая группа всадников появилась позади, словно охраняя её с тыла, улицы наполнились отличной от прежней суетой.

Восседая на бравом белом коне, скакал наследный принц Мефиуса Гил Мефиус. Его серебряная броня обильно отражала солнечные лучи, словно излучая мощное сияние. И в противовес ему чёрный конь, наездником которого был гладиатор в железной маске. Пара была встречена безумными аплодисментами.

— Господин Гил!

— Принц!

— Взгляните, это «Кловис», Орба!

Сочетание юного принца, спасшего страну от восстания, и его верного воина в маске — история, достойная пересказа и усилившая их популярность среди людей.

Гил ограничился высвобождением одной руки, после чего слегка поднял её, а вот Орба, вероятно, не способный выдержать бурю радостных выкриков, дико махал руками, а затем внезапно встал ногами на стремя, заставляя свою лошадь слегка подпрыгнуть. И поскольку ответная реакция толпы оказалась потрясающей, он увлёкся и повторил это несколько раз, а в конце почти соскользнул со стремени и упал.

— Идиот! — Гил, который, естественно, был настоящим Орбой, с покрасневшим лицом крикнул ему. — Веди себя достойно.

Обруганный Орбой, имперский страж Каин, которого также можно назвать двойником Орбы, удручающе опустил плечи. Аплодисменты переросли в бурный смех.

— Ну, полагаю, это тоже может быть нелепой рекламой при нашем отправлении.

Над крепостными стенами, примыкающими к вратам, находился и Федом Аулин.

Он был правителем Бирака, но с тех пор, как он замаскировал Орбу под принца, так ни разу и не вернулся на родные земли. Хоть его семья тоже приезжала на фестиваль в Солон, но даже когда настало время его жене и детям вернуться, он настоял на том, что останется в Солоне, сказав: Мне всё ещё предстоит закончить дела.

— Принц прославил своё имя в кампании против Рюкона и инциденте с Заатом, — прошептал ему, на первый взгляд, высокий молодой человек, похожий на студента. — Это будет хорошим стимулом для людей. А также указывает на продолжение достоинства императорской семьи.

— Хмф… Если их заботит достоинство, то есть и иные способы. Посмотри на войска. Похоже, они держат интервал, но в конце концов всего лишь плохо собранная кучка людей. Бывшие гладиаторы, действующие в роли имперских стражей, военные рабы, ещё недавно поднявшие восстание, и всего сотня назначенных солдат. Если бы армия из Таурии действительно выступила маршем всеми силами, то куда уж месяц, маловероятно, что они даже дня три продержатся.

Федом не был согласен со слухами о подозрительных движениях Акса Базгана. Если бы император Гул был уверен в нападении Акса на Апту, то усилил армию куда больше.

Не могу представить, чтобы он, не моргнув и глазом, отправил Гила на смерть.

Федом горько цыкнул, услышав непрерывные выкрики в адрес принца Гила. То, что делало теперь его всё более нетерпеливым, новость, в которой утверждалось о беременности второй жены Гула. Не более чем слух, летавший во дворце, но если он правдив, то он бы пересмотрел своё видение на то, как обращаются к принцу.

Проклятый Гул. Ты намерено отдалил обрётшего популярность принца от центра политики?

Он был раздражён. Федом Аулин — преступник, скрывший смерть настоящего принца Гила Мефиуса и заменивший его бывшим гладиатором, Орбой. Естественно, это серьёзное преступление, которое, если его раскроют, обречёт всю его семью и всех тех, кто служил ему, на смерть. Он жил, отказываясь от достаточного количества сна, торопился, нетерпеливо желая добиться чего-то хоть на день раньше.

Однако, поскольку изначально Федом был частью антиимперской фракции, то ему требовалась поддержка принца от другой фракции. Он должен собрать под предводительством принца всех недовольных нынешним императором, а не самой системой империи, а также мечтавших продвинуть новый порядок, так сказать усиливая тем самым исправление фундамента страны, конечно же, если не хотел закончить как Рюкон, поставивший свою жизнь в бесперспективное восстание.

Теперь, когда после осторожно предпринятых им действия, а в некоторых случаях и с теми, кто внушал ему ужас до дрожи костей, только что-то начало складываться, как принца Гила отправили далеко в глушь, на границу страны.

Естественно, он не собирался сдаваться. С точки зрения Федома, может и хорошо, если однажды произойдёт сражение у Апты. Если в кризис принца император заколеблется в отправке подкреплений, то это послужит общему делу, делая возможным смещение императора.

Две недели, за которые силы Оубэри соединятся с ними, станут определяющим фактором.

Кроме того, беспокойство Федома касалось и Орбы, который с большой вероятностью мог выйти из игры, действуя самостоятельно и полностью игнорируя его проблемы. Но силы войск различны и стоит добавить, что силы Орбы — просто собранная вместе кучка людей, которыми он мог едва лишь надеяться суметь командовать, поэтому в такой ситуации в действительности он не должен суметь действовать, как пожелает.

— И всё же… этот негодяй ушёл, сказав странные слова.

Прямо перед отправлением Орба высказал Федому странную просьбу. Похоже, его войска будут пеше двигаться к Апте.

— Я бы хотел, чтобы вы позволили нашему флагману Доум временно разместиться в Бираке, — сказал Орба. — Я также оставлю несколько наездников на крылатых драконах вместе с ним. Вы можете просто не обращать внимание на корабль. Они перемесят его, когда мне понадобится.

— Зачем ты вновь делаешь нечто столь утомительное?

— Это называется подготовкой. Не волнуйтесь, лишь от того, что вас не будет рядом, я не перестану быть двойником принца. Настоящий принц должен в любом случае оставаться в столице. Не знаю, кто на него нацелился, но вы можете хорошенько приглядеть за ним.

— Тебе, похоже, полюбилась игра в войнушку, принц.

Федом был занят своими собственными планами.

— Убедись, что твои планы не станут слишком сложны для тебя. Если всё, что ты собираешься сделать, — укрепить оборону крепости, то я не скажу ни слова. Но только ты попытаешься носиться со своими произвольными действиями и перейдёшь границы моего терпения, и тогда…

— Я понимаю, лорд Федом Аулин.

Орба слегка улыбнулся. Честно говоря, от этой улыбки Федом содрогнулся.

Он напоминает его, – подумал Федом в тот момент.

Не настоящего Гила Мефиуса. Вместо этого в тот момент Федом почувствовал словно Гул Мефиус разделился, хоть внешне и оставался таким же как Гил.

Вскоре войска вышли за ворота, и радостные крики постепенно стали замолкать.

Федом тоже начал уходить и быстро позвал молодого человека, стоявшего там же, где и он.

— Что-то не так, Герман? Что-то беспокоит тебя?

Слуга-маг мягко повернул голову.

Лицо мужчины было невыразительным, и Федом долго не мог прочесть его. Хоть были времена, когда он казался молодым человеком, в зависимости от угла освещения временами он казался старше Федома. Федом дёрнул своими мясистыми плечами.

— Нам нужно подготовить уйму дел. Многие из них требуют твоего внимания. Некоторое время тебе не позволено отсутствовать по собственному желанию.

— Я понимаю, милорд.

Герман слегка кивнул, но уже собираясь уйти он снова бросил взгляд на дорогу, по которой отправились принц с войсками.

Хм…

Он пробормотал тихим голосом, неслышным даже Федому.

Безусловно, его судьба оседлать «бурю». Эта скорость куда быстрее, чем мои глаза могут ухватить.

Но… Как же…

Как странно. «Буря» безусловно грядёт, и я могу безошибочно видеть её направление. Но «его» ключевое решение… этот единственный шаг загадочным образом скрыт. Как такое возможно?..

В это время года небо Солона было ясным. Непрекращающийся солнечный свет блестел на доспехах принца и его войск и в результате ряды изгибающихся огней терялись в дали. Через какое-то время их уже нельзя было увидеть даже с самых высоких башен столицы.

— Они отправились?

Что касается императора, то он даже не пошёл увидеть их и провёл всё время в своей личной комнате, выполняя самые разные задачи.

— Да.

Ответил бывший глава совета Саймон Родлум.

— Принц определённо в хорошем настроении. Он специально показал своих людей, одетых в форму.

— Он всё ещё ребёнок.

— Мне это нравится. Вместо того, чтобы отбросить одну за другой свои детские черты, он может постепенно подниматься по ступеням взрослой жизни.

— Ты терпелив, — хмыкнул император, — и в политике, и в воспитании. Что будешь делать с проблемой наследника дома Родлум.

— Ну…

Саймон смущённо улыбнулся.

У него было две дочери, обе замужем. Обычно, один из их мужей вошёл бы в его семью, но Саймон ещё не решил. У него не было сомнений в их родословной или личности, но…

— Боюсь, если потороплюсь с решением, то сразу постарею.

— Вот и я, Саймон.

Без единого намёка на улыбку в согласии кивнул император.

Неужели Его Величество устал?

Иногда его эмоции бушевали, были такими яркими, словно энергия Бога-Дракона, и так же часто его ответы были похожи на тлеющее пламя.

— Два дня назад, если правильно помню, — заговорил император, воспользовавшись шансом закрыть глаза, — принцесса Вилина попросила об аудиенции. И для чего, как думаешь?

— Что это может быть… Возможно, дело в ситуации между Гарберой и Энде?

— Возможно. Но она ни слова не упомянула об этом и выразила намерение попрощаться. В конце она заявила: В ближайшее время у меня будет два отца. Вам стоит следить за своим здоровьем.

–––

В ситуации, когда что-то произойдёт с Гарберой, как поведёт себя её союзник, Мефиус? Мысли на этот счёт, гуляющие по императорскому двору, были различны. Что касается Вилины, вероятно, она сказала это со смыслом: Если настанет время, надеюсь, вы придёте Гарбере на помощь.

— Принцесса храбрая, способная действовать. В моей голове промелькнула мысль, желание, чтобы Гил имел хоть крупицу её способностей.

— Ваше Величество…

— Я признаю, Гил по-своему вырос. Однако такой, как он есть, он не может и надеется нести бремя страны. Быть правителем, значит, иногда видеть чёрное белым, прислушиваться ко всему, но не показывать и колебания в отношении несогласных, с самого начала высказывать лишь собственные мысли.

— Никто не может сразу суметь управлять. Даже величайшие монархи и герои, отражённые в истории. Боюсь это говорить, но, Ваше Величество, это не я терпелив, это вы не терпеливы.

— Возможно я не был хорошим отцом. Я признаю и это.

Сказал император, будто хотел положить конец их разговору, возможно, поняв, что он повернул в неприятное русло.

Было много вещей, которые Саймон хотел обсудить с императором, и о которых нужно поговорить в ближайшее время. Случай с храмом Бога-Дракона — один из них. Но он осознал, что то, что возвышалось перед ним, было похоже на тяжёлую свинцовую стену. Какими бы словами он ни пытался выразить свои мысли, они лишь отлетали от неё.

Ты больше не можешь никому доверять, Гул?

В мыслях обратился он к своему старому другу.

Понимаю, быть правителем — жить в одиночестве, – когда Саймон посмотрел на глубокие морщины, столь глубокие, будто кто-то вырезал их, на побелевшие волосы и бороду, он увидел старого императора, уставшего от долгого одиночества, но в то же время очень упрямого и отказывающего покидать своё место.

Возможно, он боится.

Внезапное озарение пронзило его. Оно было связано с нынешней внешностью императора. Опустив лицо вниз и внимательно прибирая бумаги, он был похож на маленького, хрупкого старика.

Боясь самого себя, который перестаёт быть императором, и собственного сына, которого прекратил любить, не важно глупый он или нет. Или, возможно…

Саймон Родлум не мог не понять усталость того, кто долгое время был вовлечён в политику страны. Саймон верил, это может быть предчувствием грядущих событий.

Власть не должна оставаться в усталых руках. Старая кровь должна смениться новой. Если время будет упущено, то страна будет съедена болезнью изнутри и вскоре погибнет.