1
  1. Ранобэ
  2. Бродячие псы литературы
  3. [Руранобэ] Том 2. Осаму Дадзай и тёмные времена

Глава 1

В портовой мафии существуют три правила: беспрекословно подчиняться приказам босса, не предавать организацию и отвечать на любые враждебные действия сторицей. Именно в таком порядке значимости.

Тем утром я как раз наливал себе кофе, когда мне вдруг позвонили.

Из динамика донёсся равнодушный голос советника:

— Сакуноскэ Ода. Тебя ждёт босс.

Кусок хлеба, который я только успел укусить, едва не выпал у меня изо рта.

В голове первым делом вспыхнуло: «Увольнение? Избавление от балласта? Кадровые перестановки?».

Даже кончики пальцев похолодели.

Положив трубку, я в страшной спешке запихнул в рот хлеб, порезал яичницу с канадским беконом на три куска, проглотил их, почти не жуя, и всё-таки налил себе в кружку кофе, не забыв добавить в него рафинад и сливки.

Кофе я выпил, пока надевал рубашку. Едва не обжёг язык, но зато он живо прочистил мне мозги и вымыл из них глупую идею бежать куда глаза глядят. Я побрился, натянул штаны, надел наплечные кобуры с привычными девятимиллиметровыми пистолетами и пальто сверху, затем вышел из дома.

Сев в машину, я на запредельных скоростях погнал по шоссе к офису. Не помню, как доехал, но, кажется, пару-тройку раз выезжал на встречную полосу.

Как бы то ни было, в лобби я шагнул целым и невредимым. Поздоровавшись со знакомыми охранниками, зашёл в лифт и поднялся на последний этаж. Что в лобби, больше напоминающем холл европейского пятизвёздочного отеля, что в этом ультрасовременном лифте не было ни пылинки, и всё сияло чистотой без единого отпечатка пальца.

Штаб-квартира портовой мафии находится в элитном районе в самом сердце Йокогамы по соседству с ещё четырьмя похожими небоскрёбами. Из лифта со стеклянной стеной открывался вид на город. По мере подъёма всё меньше зданий оставалось на уровне глаз, но даже когда не стало ни одного, лифт не замедлился.

Глядя на утренний город, я размышлял о возможных причинах вызова к боссу.

Если хорошенько подумать, никто бы не стал вызывать в штаб-квартиру сотрудника низшего ранга, только чтобы избавиться от него. Как раз для этой цели существуют заброшенные здания, где человека, ставшего ненужным, можно без лишнего шума расчленить. Да и поручают это специальным людям — «уборщикам», которые сделают всё быстро и достаточно дёшево. По сравнению с предыдущим, нынешний босс — человек расчётливый и предпочитает максимально эффективные методы.

Но, в таком случае, что ему может быть нужно от такого мелкого гангстера, как я?

Открывшиеся створки лифта оборвали мои мысли. Коридор впереди был застлан толстым ковром, заглушающим даже громкое топанье бегущих ног, а его крепкие стены не пробил бы и ручной противотанковый гранатомёт. Благодаря скрытым лампочкам весь проход заливал рассеянный молочный свет, не оставляющий ни малейшей тени.

Перед кабинетом стоял охранник в чёрном деловом костюме. Я назвался, и он молча указал мне заходить.

Я остановился перед двойными дверями. Оправил одежду и ощупал подбородок, проверяя, не осталось ли не сбритых волосков, после чего кашлянул и произнёс тоном, с каким, наверное, в церкви обращаются к Господу:

— Босс. Это Ода. Прибыл по вашему указанию.

— Элис-тян, ну надень платьице! Хотя бы на секундочку! На мгновеньице! — донёсся из-за дверей подозрительный возглас.

Сделав вид, что ничего не слышал, я выждал три секунды и повторил:

— Босс. Это Ода. Прибыл по вашему указанию.

— А-а, ну нельзя же, раздеваясь, всё разбрасывать! Такая дорогая юбочка, — вновь услышал я не менее странные фразы.

Немного подумав, я решил изобразить из себя невоспитанного подчинённого, случайно открывшего дверь в неудобный для начальства момент.

— Прошу прощения, — сказал я, переступая через порог.

По просторному кабинету бегали двое: мужчина средних лет в белом халате и девочка лет десяти. Девочка была наполовину голой, а мужчина был боссом мафии.

— Не хочу! Не буду!

— Ну пожалуйста, Элис-тян, ну надень! Я так старался, выбирал! Только взгляни на эти тёмно-красные оборочки! Совсем как лепесточки, тебе очень пойдёт!

— Я не против красивых платьев, но мне не нравится твоя настойчивость, Ринтаро!

— Будто это только сейчас началось. Всё, тебе некуда бежать!

— Босс, — позвал я, и эти двое одновременно повернулись в мою сторону.

Оба улыбались. И не шевелились.

— Прибыл по вашему указанию. Вы что-то хотели?

Босс, продолжая улыбаться, молча на меня смотрел. С мольбой. Да не смотрите вы так на меня…

— Вы зачем-то меня звали, босс?

— Э-эм…

Босс обвёл взглядом стоящий в центре кабинета стол, лампу на потолке, окно, картину маслом, подсвечник из белого золота и остановил его на девочке рядом.

— Зачем я его звал?

— Мне откуда знать! — огрызнулась Элис, посмотрев на него как на кучу экскрементов, и скрылась в соседней комнате.

Я молча ожидал следующих слов босса.

Тот вновь покрутил головой по сторонам, после чего зашёл за стол и щёлкнул каким-то тумблером. Стёкла в окнах, из которых открывался панорамный вид на город, потемнели до непрозрачных серых панелей, и кабинет резко погрузился в полумрак. Босс опустился в кожаное кресло, и тут же откуда ни возьмись по бокам от него бесшумно встали два секьюрити. Горящая на столе из красного дерева лампа освещала половину лица босса. Прищурившись и сведя брови, он поставил на стол локти, сплёл перед собой пальцы и глухо сказал:

— Итак.

— Да, босс.

— Ода-кун. Я позвал тебя для очень важного разговора, — пригвоздив меня суровым взглядом, продолжил он.

— Слушаю.

Он недолго помолчал.

— Ода-кун, тебе никогда не говорили, что у тебя неадекватная реакция?

Откуда он знает?

— Не раз, — признался я и вопросительно посмотрел на одного из секьюрити.

Тот, не шевелясь и сохраняя непроницаемое выражение лица, отвёл взгляд.

— Короче говоря. Ты только что сюда пришёл и ничего здесь не видел. Тебе всё ясно?

— Да, — кивнул я.

Я ведь на самом деле только что сюда пришёл, что тут такого?

— Я только что сюда пришёл, и вы, босс, были столь добры, что даже прервали догонялки с раздеванием девочки и занялись мной, за что я очень вам признателен. Так чем я могу быть вам полезен?

Босс сжал пальцами переносицу и погрузился в размышления. Наконец, будто придя к какому-то выводу, он кивнул.

— Дадзай-кун однажды сказал: «У Одасаку напрочь отсутствуют скрытые мотивы, к этому нелегко привыкнуть, но постепенно это становится как бальзам на душу». Кажется, я начинаю понимать, о чём он говорил.

Не знал, что они меня обсуждали. Но это же Дадзай… наверняка ляпнул, что первое в голову пришло. Какой парень, не так давно справивший двадцатилетие, будет воспринимать других людей, как бальзам на душу?

Кашлянув, словно закрывая эту тему, босс сказал:

— Итак, к делу.

Он взял лежащий на столе серебряный портсигар и недолго на него смотрел, после чего вынул из него сигару, но закуривать не стал. Крутя её в руках, он тихо произнёс:

— Я хочу, чтобы ты нашёл одного человека.

— Нашёл человека? — переспросил я. Стоило порадоваться, что он не приказал мне «умереть на месте», но расслабляться было ещё рано. — Позвольте уточнить. Раз вы лично вызвали меня сюда, это далеко не обычный человек. Вы уверены, что мне по силам столь важное задание?

— Хороший вопрос, — усмехнулся босс. — Учитывая твой ранг, в обычных обстоятельствах от тебя только и был бы прок, что использовать в качестве щита во время перестрелки или отправить с бомбой в руках в полицейский участок. Но я в курсе, на что ты действительно способен. Поэтому хочу поручить это задание именно тебе.

Босс вернул сигару в портсигар и убрал с глаз упавшую чёлку. Затем сказал:

— Пропал наш информатор Анго Сакагути-кун.

Если бы кто-то мог заглянуть внутрь меня, в тот миг он бы увидел нечто, сравнимое с извержением огромного вулкана. Только роль камней, лавы и дыма, заволокшего всё небо, играли бесконечные знаки вопроса.

Но в реальности вся моя реакция ограничилась рефлексивным сжатием пальцев.

— Сохраняешь спокойствие — молодец. Если бы ты впал сейчас в панику, я бы передумал насчёт твоей кандидатуры для этого дела… Но продолжу. Анго-кун исчез прошлой ночью. Домой, судя по всему, так и не вернулся. Скрылся он по своей воле или его похитили — пока не ясно.

То есть Анго пропал сразу же после того, как мы расстались в баре. Не помню, чтобы он как-то странно себя вёл, пока мы там сидели.

Анго упомянул, что собирается прямиком домой.

Ложь мы бы с Дадзаем заметили. Скорее всего… Думаю, что заметили бы.

— Как тебе известно, Анго-кун служит у нас информатором, — тяжело вздохнул босс. На его лице было написано искреннее беспокойство за судьбу подчинённого. — В его голове хранится уйма важнейших секретов мафии: методы ведения «чёрной» бухгалтерии, наши фирмы-«ширмы» и их управляющие, способы связи с регулярными поставщиками и покупателями нашей контрабанды. Любая группировка с готовностью выложит за него состояние, чтобы воспользоваться нашей ахиллесовой пятой. Но и без того я считаю Анго-куна талантливым и важным подчинённым и хочу по возможности его спасти. Ты меня понимаешь?

У меня язык не повернулся сказать, что я его понимаю: слишком разнились наши положения мелкого гангстера и руководителя целой преступной организации. Поэтому я ограничился нейтральным:

— Разумеется.

Босс взял со стола перо для письма и покрутил его в пальцах.

— Слышал, ты специализируешься на подобных сложных заданиях. В мафии, куда ни плюнь, одни профи в стрельбе, драке или запугивании, поэтому подобные тебе кадры очень ценны. Я полагаюсь на тебя.

Кажется, босс явно меня переоценивал. Я никогда намеренно не занимался розыском пропавших, всего лишь брался за всё, что мне поручали. Да, среди моих заданий попадались и весьма специфические, но это потому что мне далеко до «профи в стрельбе, драке или запугивании».

Босс с довольным видом выдвинул ящик стола и достал лист поблескивающей из-за вкраплений серебристой фольги бумаги-васи из провинции Этидзэн. И написал на нём гусиным пером:

Сакуноскэ Ода

Сим обязую оказывать предъявителю сего всевозможное содействие.

Огай

— С этим внутри организации тебе будет сподручнее. Держи.

Я взял листок, известный в рядах мафии как «серебряный оракул». Сказанное его обладателем приравнивалось к словам самого босса, то есть при предъявлении этой бумаги любой мафиози рангом ниже пяти главарей обязан был беспрекословно подчиняться, в противном случае его ждала казнь за предательство.

Сложно было поверить, что в моей руке оказалась такая редкость. Я невольно засомневался в реальности происходящего.

— С ним перед тобой и главари по струнке вытянутся, — улыбнулся босс. — Кстати, ты вроде дружишь с одним из них — Дадзай-куном? И это несмотря на разницу в вашем положении. Он большой талант, если что — смело к нему обращайся.

— Такого намерения у меня нет, — ответил я. То была чистая правда.

— Вот как? Но, знаешь ли, невозможно стать самым молодым главарём за всю историю существования портовой мафии просто за красивые глаза. Коллеги его сторонятся, но я считаю Дадзай-куна невероятно способным. Ещё года четыре или пять, и он вполне сможет меня убить и занять моё кресло, — озорно улыбнулся босс.

Выражение моего лица осталось безучастным, но про себя я едва устоял на ногах от удивления. И внимательно вгляделся в босса. По его детской открытой улыбке ничего невозможно было понять. Наверное, он всё-таки шутит.

— Буду ждать хороших новостей, — сказал он и с тихим стуком вернул перо в подставку.

Это послужило сигналом, и я, поклонившись, развернулся и направился к дверям.

В горле странно пересохло.

Утомлённый целой чередой невероятных событий мозг никак не мог сфокусироваться на проклюнувшемся в глубине души ростке беспокойства. Точно фантомная боль от старой раны на спине, оно смутной тенью маячило где-то на краю сознания.

— Ода-кун, — донёсся сзади голос босса, когда я уже коснулся двери. — Хорошие у тебя пистолеты.

Я опустил взгляд на торчащие из кобур потёртые чёрные рукояти.

— Старые, только и пользы, что привычные для рук. Но спасибо.

— Мне слегка любопытно, это правда, что говорят: будто ты никогда из них не убивал?

Я кивнул. Отпираться было бессмысленно.

— Правда.

— И почему же?

Прежде чем ответить, у меня ушло несколько секунд, чтобы восстановить ритм дыхания.

— Вы спрашиваете это как босс?

— Нет. Исключительно из личного интереса.

— В таком случае, я не хочу отвечать.

Босс на мгновение округлил глаза. Затем сложил на груди руки и усмехнулся. Словно учитель, глядящий на нерадивого ученика.

— Что ж. Можешь идти. Надеюсь на добрые вести.

* * *

В это же время Дадзай был в порту.

В десяти минутах ходьбы от гавани Йокогамы находится складской район в окружении искусственных насаждений. Там ютятся небольшие корабли с потерянными номерными знаками, угнанные со всех концов земли автомобили и сепараторы для очищения наркотиков. Жители соседних кварталов и даже полицейские без особой нужды в эту «запретную зону» и носа не кажут, она контролируется незаконными организациями, в том числе портовой мафией.

Этим утром здесь из воды подняли три трупа.

— Удостоверьтесь, чтобы полицейские об этом не пронюхали. И вызовите «уборщиков». Нужно забрать тела.

Вокруг трупов деловито суетились мужчины в чёрном — члены портовой мафии. Преступники до мозга костей, сейчас они с невозмутимыми лицами чётко и слаженно выполняли порученную работу.

Этому были две причины. Во-первых, потому что из воды подняли их товарищей — таких же, как они, членов портовой мафии. И во-вторых, потому что, учитывая всю серьёзность сложившейся ситуации, на место вскоре должен был прибыть для координации один из пяти главарей.

— Проверьте, остались ли у убитых семьи. Если да… — руководивший гангстерами седой джентльмен с сигарой, одетый в строгий костюм и чёрное пальто с иголочки, осёкся и недолго помолчал. — Я сам им сообщу.

Рюро Хироцу, один из старейших членов организации, достал из кармана механические часы на цепочке, взглянул на циферблат и добавил:

— Главарь вот-вот будет. Нужно успеть оценить ущерб.

— Доброе утро, господа! — почти одновременно со словами Хироцу донеслось со стороны насаждений.

Все гангстеры с взволнованными лицами повернулись на голос.

К ним развязной походкой направлялся ещё очень молодой парень, почти юноша — Осаму Дадзай, один из пяти главарей портовой мафии. Голова, шея и рука у него были забинтованы.

Хироцу торопливо потушил сигару и сунул её в карманную пепельницу. Все гангстеры приложили руку к груди в знак почтительного приветствия.

— Минуточку, я только пройду эту часть…. А, чёрт, он меня обошёл! Получи взрывом! Блин, увернулся!

Дадзай на ходу играл на портативной консоли и не отрывал взгляда от экрана. Попадись на его пути хотя бы небольшая ступенька — и он бы точно навернулся.

— Да что такое, уже который раз не могу пройти этот резкий спуск! Только захожу на него, и этот гад… А-а, опять обошёл!

— Дадзай-доно, — вместо вконец растерявшихся подчинённых нерешительно заговорил Хироцу. — Ваше прибытие — честь для нас. Трое из охраны склада оружия были убиты, на данный момент…

— Давненько не находилось самоубийц, нацелившихся на склад оружия мафии! Причина смерти? — не поднимая взгляда от экрана, спросил Дадзай.

— В каждом от десяти до двадцати пулевых отверстий девятимиллиметрового калибра. Все убиты на месте. Похитили хранившееся здесь огнестрельное оружие: сорок винтовок, восемь ружей, пятьдесят пять пистолетов, две снайперские винтовки и восемьдесят гранат. Плюс восемнадцать килограммов мощной взрывчатки. Электронный замок склада был открыт, мы пока не выяснили, откуда они могли узнать код…

— Я взгляну. Держи, — передал Дадзай консоль Хироцу.

— Есть, — от неожиданности выражение лица того окаменело.

— Фишка в том, чтобы на середине прохождения, где будет отрезок по прямой, в нужный момент применить ускоритель. Так где трупы?

— Да, э-эм, их сложили у волнолома… Ох, а какие кнопки нажимать? — резко разволновался Хироцу, занятый консолью.

Дадзай, оставив его без внимания, энергично зашагал в указанную сторону.

На берегу лежало трое мужчин в чёрных костюмах и солнцезащитных очках. Здоровяки до вчерашнего вечера, а сегодня — лишь крупные безжизненные тела с опухшей кожей после нескольких часов пребывания в солёной воде. Но умерли они не от утопления, к тому моменту, когда их выбросили в море, и они погрузились на дно, в них уже почти не осталось крови.

— Хм, — Дадзай без особого интереса разглядывал трупы. — Они даже не вынули пистолеты из кобур. Как непрофессионально. Что ещё… Почти все раны сквозные. Учитывая их количество, стреляли, скорее всего, из пистолетов-пулемётов с близкого расстояния. А противники не так просты, раз смогли незаметно подобраться к ним. Есть на что надеяться. Что с камерами? — спросил он Хироцу.

Тот уныло смотрел на изображение сильно покорёженного корпуса на экране консоли.

— Нижайше прошу прощения… — едва слышно прошептал он.

Дадзай недоумённо на него воззрился. Судя по его лицу, он успел забыть, что отдал Хироцу консоль.

— Хироцу-сан, — прищурился Дадзай.

— Знаете… Если вы дадите мне ещё шанс, я обязательно… — сжав консоль в пальцах, начал оправдываться Хироцу.

— От подчинённых, связавшихся с наркотиками, стоит вовремя избавляться, — ни с того ни с сего заявил Дадзай.

— Наркотиками? — Хироцу резко побледнел. — Нет, что вы, у нас нет никого, кто бы… Мои люди все профессионалы…

— Пистолет, — указал Дадзай на пояс Хироцу.

Тот прикрыл кобуру ладонью. Не намеренно, а инстинктивно.

— Ты обычно не носишь при себе оружие и всегда осторожно с ним обращаешься, однако этот пистолет заткнул просто за пояс, значит, он не твой и это не товар на продажу. Им явно не раз пользовались, то есть он принадлежит одному из твоих людей. Не так ли?

Хироцу ничего не ответил, и Дадзай продолжил:

— У тебя, как у командира, в подчинении порядка двадцати человек. Ты одолжил пистолет у кого-то из них? Нет. В такую рань необходимости в оружии в принципе нет. Ты у кого-то его забрал. Зачем? На рукояти остались следы белого порошка и крови. Но на тебе самом их нет. Получается, кто-то из твоих людей устроил перестрелку из-за наркотиков прошлой ночью, а ты ни о чём и не подозревал. Его поймали, и так пистолет оказался у тебя. Ты не хотел рисковать.

— Я… — едва слышно выдохнул Хироцу, но Дадзай его проигнорировал.

— Ты понимаешь, что этот твой подчинённый пошёл против политики нашей организации? Наркобизнес — дело прибыльное, но при этом очень накладное. Секретная служба по контролю обладателей сверхспособностей, отдел по контролю за незаконным оборотом наркотиков, подразделение военной полиции по охране общественного порядка и другие правительственные структуры только и ждут, как бы поймать нас за руку на первой же промашке. Одним лишением пистолета тут не отделаешься.

— Но…

— Хироцу-сан. Хоть я и не очень понимаю, за какие такие заслуги, но меня ввели в руководство. А у руководителя, хочет он того или нет, много подчинённых. Не в моём характере возиться с теми, кто меня подводит. Поэтому от таких бездарей я избавляюсь. Как и ты должен поступить со своим подчинённым.

— Я прошу прощения, — с трудом выдавил Хироцу.

«Избавиться» на языке мафии означало смертный приговор. Ослушайся он приказа одного из главарей, и это было бы равносильно измене — его самого бы приговорили к такой же участи.

Извинившись, Хироцу замолчал. Дадзай не отрывал от него холодного взгляда. Казалось, даже время замёрзло.

— Да шучу я! — вдруг жизнерадостно воскликнул Дадзай.

Хироцу растерянно посмотрел на него.

— Твои подчинённые преданы тебе, потому что знают, что ты так просто их не бросишь. Решай сам, как поступить. Боссу я ничего не скажу, — улыбнулся Дадзай и хлопнул Хироцу по плечу.

Тот кивнул и машинально потёр шею — горло перехватило.

Дадзай, будучи самым молодым членом руководства за всю историю существования портовой мафии, был живой легендой внутри организации. От его взгляда ничего не могло укрыться. Это касалось как их врагов, так и тёмных делишек самих гангстеров.

И самое главное: никто не имел ни малейшего представления, чего он хочет и что ему не нравится, что ему дорого и что вызовет осуждение. Даже один из старейших членов мафии, прослуживший ей несколько десятков лет, Хироцу мог только гадать, что было на уме у Дадзая.

Никто бы не удивился, если бы тот прямо здесь и сейчас приказал от него «избавиться».

— Вернёмся к главной теме. Есть изображения нападавших? — щёлкнув пальцами, спросил Дадзай.

По знаку Хироцу один из мужчин в чёрном принёс распечатанные кадры из записей видеокамер. Всего пять штук. Дадзай взял их и принялся внимательно рассматривать.

На них пятеро неизвестных проникали на склад и выносили оттуда оружие и боеприпасы. У всех были потрёпанные сумки на ремне, а вместо пальто — какие-то грязные балахоны из мешковины. На первый взгляд — вылитые бомжи с улицы. Однако…

— Они солдаты, — легонько усмехнулся Дадзай. — Причём прошедшие серьёзную подготовку.

Он покрутил в руках снимки, рассматривая тёмные фигуры в лохмотьях со всех ракурсов.

— Выглядят попрошайками, но при этом держат дистанцию, сохраняя обзор, и продвигаются в ромбовидном боевом порядке. Хироцу-сан, узнаёшь эту модель? — указал Дадзай на пистолет на поясе одного из нападавших.

— Старая, и даже очень. Наверное, даже старше меня. За серый корпус и узкий ствол этот пистолет прозвали «грау гайст*». Устаревшая европейская модель.

— Я вчера уже видел такие пистолеты, — сощурился Дадзай. — Прежде чем обчистить склад, эти воры напали на меня и моих людей. А значит… то был отвлекающий манёвр. Хе-хе-хе, надо же, как интересно, эти весёлые ребята даже превзошли мои ожидания.

Дадзай со снимками в руке развернулся, прижал к губе большой палец и, задумчиво бормоча себе под нос, зашагал по кругу.

— Они специально дали нам знать о своём намерении завладеть контрабандой, чтобы мы направили на место совершения сделки как можно больше людей, оставив склад с минимальной охраной. И так они смогли украсть оружие, и немало. Но зачем? Для перепродажи? Нет, в этом случае связываться именно с оружием было совсем не обязательно. Вот оно что, понятно…

Дадзай оборвал бормотание и погрузился в задумчивое молчание. Гангстерам оставалось терпеливо ждать.

Люди Хироцу застыли, неотрывно глядя на главаря, который был младше их всех.

— Знаете, — после продолжительного молчания сказал Дадзай, — что-то у меня в горле пересохло.

— Мы сейчас же что-нибудь купим.

Хироцу дал знак стоящему рядом подчинённому, и тот сорвался с места.

— Кофе с большим количеством молока. Холодненького, — донёсся ему в спину жизнерадостный голос Дадзая. — Но безо льда, ладно? И желательно без кофеина. И с двойным сахаром!

Глядя вслед мужчине, который, обливаясь холодным потом, твердил про себя заказ главаря, Дадзай тихо сказал:

— Хироцу-сан. Эти ребята напали не просто на какой-то склад. Это один из трёх самых охраняемых запасников оружия портовой мафии. Система безопасности здесь на высочайшем уровне, сигнализация включается уже при одном приближении постороннего. Но они спокойно её обошли, и ко всему прочему им был известен код к замку. А его знают лишь руководители и их замы. Как же столь сверхсекретная информация оказалась в руках врагов?

Мышцы лица Хироцу напряглись. Вариантов было не так много: либо кто-то из членов слил её под пытками, либо сказал под воздействием какой-то сверхспособности, либо среди них был предатель.

В любом случае итог был неутешителен.

— Грядёт война, — глядя на высотки города, легонько улыбнулся Дадзай. — Вскоре там вырастут столбы дыма. И небо раскалится докрасна.

— Неизвестно, кто наши противники? — подавив эмоции, ровным тоном спросил Хироцу.

— Мои ребята под пытками расспрашивали тех, кого смогли схватить вчера, но безрезультатно. Стоило на секунду отвлечься, и они проглотили спрятанные у коренных зубов ампулы с ядом. Единственное, смогли выбить название их банды.

Дадзай пристально посмотрел на Хироцу, словно хотел подчеркнуть важность слова, которое собирался произнести. В его взгляде, способном обеспечить кошмарами на несколько ночей любого обычного человека, читалось обещание грядущих страшных кровопролитий.

— «Мимик».

* * *

По поручению босса я приступил к поискам Анго. Хотя понятия не имел, с чего начать. Это всё-таки не потерявшуюся кошку искать (говорю по опыту), а информатора мафии. В случае с кошкой чаще всего достаточно отправиться к местной «кормушке» для дворовых животных. Но что за «кормушка» могла быть у Анго?

Не имея других вариантов, я стал строить теории.

Исчезновение Анго могло произойти по двум причинам. Либо он сам этого пожелал, либо его похитили. Если первое, тот тут я бессилен. Анго не подросток, рассорившийся с родителями. При желании, он мог накопить несколько миллионов иен, неподдающихся отслеживанию, и с этой суммой отправиться на другой конец земли и присоединиться к кочевникам. Так что эту теорию я отмёл сразу.

Осталась та, по которой некто увел Анго насильно. Не зря босс сказал, что, учитывая, какие бесценные для наших врагов сведения хранятся в его голове, этот исход наиболее вероятен.

В этом случае можно было надеяться, что Анго сумел незаметно оставить какие-то подсказки. Как крошки из сказки братьев Гримм.

Поэтому я первым делом отправился к нему домой.

Если подумать, я практически ничего не знал о личной жизни Анго. Мы сохраняли дистанцию в общении друг с другом, и ни Дадзай, ни Анго о себе не распространялись.

Мы трое были похожи на воров-одиночек, из-за проливного дождя застрявших под козырьком заброшенного храма и от нечего делать болтающих о всякой ерунде, не затрагивая личные темы.

Но я помнил, как Анго упоминал, что из-за частых командировок вынужден постоянно проживать в гостиницах. Так как за ним наверняка многие охотятся, эти гостиницы должны иметь связи с мафией. Таких в префектуре несколько. Приватность в них на первом месте, охрана состоит из пары дюжин вооруженных пистолетами профессионалов, и действует строжайший «фейсконтроль».

Я начал обзванивать эти гостиницы. Управляющие, все как один, стоило им понять, что я из мафии, тут же сменяли холодный тон на учтивый и с готовностью отвечали на все вопросы. Встреться я с ними лично, и они наверняка бы бухнулись мне в ноги.

На третьем звонке я наконец узнал адрес Анго.

Это оказался восьмиэтажный отель за песочного цвета забором недалеко от главной улицы. Его окружали похожие по стилю здания, рядом был парк, в целом очень спокойный район. Обычная для подконтрольной мафии территории тишина. Анго здесь наверняка нравилось.

Я взял у управляющего ключ и отправился к номеру. Согласно словам управляющего, Анго жил здесь полгода, заплатил вперёд. Из-за работы возвращался редко, несколько раз в месяц появлялся, ночевал, и опять исчезал. Но строго-настрого запретил впускать кого-либо в номер.

Это оказался одноместный люкс.

Убирались здесь на совесть — нигде не было ни пылинки. В гостиной практически отсутствовали личные вещи, лишь на книжной полке лежали распечатки с информацией о разных местностях и несколько старых романов. В хорошо скрытом, так что сразу не заметишь, вентиляционном окне в потолке едва слышно гудел вентилятор. В углу комнаты одиноко стоял чёрный деревянный стул с круглым сидением.

В спальне кроме кровати, застеленной без единой складочки, был ещё небольшой письменный стол и тумбочка с лампой. Под ней лежала биография одного гениального математика, жившего столетие назад и оставившего после себя уравнение, сравнимое по своей сложности и красоте с произведением искусства.

Этот номер был очень в стиле Анго — чистый, минималистичный и необжитый, если не считать нескольких «островков знаний».

Я встал посреди гостиной и внимательно осмотрелся.

Что-то не давало мне покоя. Что-то мелкое и на первый взгляд незначительное.

— Анго Сакагути, информатор на службе мафии, — произнёс я вслух. — Умный и скрытный человек. Никто не знает, кто он на самом деле.

Разумеется, мне никто не ответил. Я повернулся к окну.

Оно было двухстворчатым с четырьмя стеклами. За ним открывался вид на Йокогаму. Внизу зеленел парк, а сразу за ним начинался район небоскрёбов. Ночью, должно быть, он светился миллионом огней, напоминая отражённое в глади озера звёздное небо.

Я повернулся к окну спиной и обвёл взглядом комнату. И тогда понял, что меня смущало.

Я гангстер, не способный на убийство. Из-за этого мне поручают всякую глупую и скучную работу. Но благодаря ей я навострился подмечать кое-какие странности, недоступные обычным людям. Обрывки никому неинтересных ниточек, потянув за которые, можно подчас подобраться к неожиданной истине.

Чёрный стул в углу. Он был здесь совершенно не к месту. Стилю гостиницы он не соответствовал, кроме того, в этой комнате даже стола не было, к которому его можно было бы приставить.

Я подошёл к стулу. Самая обычная модель массового производства. В надежде, что ко дну прилеплена важная подсказка, я поднял его и перевернул, но ничего особенного не увидел.

Поставив стул на место, я присел на корточки и ещё раз тщательно его осмотрел. И заметил. Поверхность сидения была слегка потёрта, хотя по самому стулу не скажешь, чтобы им так часто пользовались. Всмотревшись, я различил в коже белый отпечаток подошвы.

«Вентиляция в потолке».

Я взял стул и поставил его под решёткой. Если встать на него, высоты едва хватало, чтобы дотянуться. Сама решётка отлита из белого материала, напоминавшего резину, и разглядеть, что позади неё, было почти невозможно.

С трудом сняв решётку, я увидел тихо вращающийся вентилятор. Поводил рукой внутри шахты.

Не сразу, но мои пальцы на что-то наткнулись. С тихим шорохом из-за края вентиляционного окна показалась железная коробка.

Я слез со стула и смахнул с неё пыль.

Небольшой и лёгкий белый сейф, закрытый на ключ. Но при наличии отмычки вскрыть его труда не составит.

Держа сейф обеими руками, я с силой его встряхнул. Внутри что-то металлически зазвенело, перекатываясь.


И тут мне пришло видение.


Белый сейф в моих руках мгновенно окрасился в алый.

Как и стена, и пол передо мной. На них будто брызнули чем-то красным.

Кровью. Моей кровью.

Я опустил взгляд и увидел, как из моей груди вырывается ещё один фонтан.

Что-то вонзилось мне в спину и прошило насквозь грудную клетку.

Я обернулся как раз в тот момент, когда стекло взорвалось осколками.

На значительном расстоянии от гостиницы в окне дома напротив что-то блеснуло на солнце… что-то, напоминающее прицел снайперской винтовки.

Я потянулся к пистолету в кобуре, но руку отбросило новым выстрелом. Брызнула кровь, и от удара меня развернуло на полкорпуса.

Ощущая вкус поднявшейся по горлу крови, я рухнул, как подкошенный. Перед глазами всё потемнело.


На этом видение закончилось.


Я всё ещё держал в руках сейф.

Белый. Окно тоже было цело.

Я бросился на застеленный ковром пол.

Практически одновременно с этим раздался звон разбиваемого стекла. В стене напротив появился чёрный кружок. В следующую секунду к нему прибавился ещё один.

Я перекатился по полу в сторону, откуда высотки в окне уже не было видно, выхватил из кобуры пистолет и, прижавшись спиной к стене, затаился.

На столике лежало зеркальце. Я кое-как дотянулся до него. Оно едва не выскользнуло из вспотевшей ладони, но мне всё-таки удалось его удержать и поднести к лицу, ловя отражение вида из окна.

Вспоминая видение, я поискал ту самую комнату со стрелком. Из-за расстояния мне не удалось его разглядеть, только и успел заметить, как человеческий силуэт торопливо подхватил вещи и скрылся.

Я опустил пистолет. И лишь тогда обратил внимание, что всё это время задерживал дыхание.

Снайпер.

Что же такого есть в этой комнате? Что случилось с Анго? Меня должны были застрелить. Я не видел вспышки, и грохота выстрела так и не донеслось. Убедившись, что цель ушла, снайпер немедленно покинул позицию. Он явно профи.

Всего несколько секунд назад я умер. Меня застрелили в грудь.


Но вмешалась моя сверхспособность.

* * *

Не чуя под собой ног, я сбежал по лестнице и, сбив нескольких ни в чём не повинных клиентов отеля, выскочил на улицу.

Снайпер не мог уйти далеко. Необходимо было узнать, кто он.

Бросившись к зданию напротив, я выхватил из кармана мобильный телефон.

Хороший снайпер может поразить сердце цели на расстоянии с километр. Но в моём случае дистанция была значительно меньше. И он находился на знакомой мне территории — я держал в памяти все закоулки этого района и, принимая в расчёт, откуда произошёл выстрел, мог предсказать несколько возможных путей для побега.

Не снижая скорости, я набрал номер Дадзая.

— Дадзай?

— О, ты так редко мне звонишь, Одасаку, наверняка предстоит что-то интересненькое! Хм-м-м, дай-ка я пораскину своими гениальными мозгами и угадаю, в чём дело. Ага! Тебе вдруг пришла в голову классная шутка, и, не в силах терпеть, ты набрал меня…

— В меня стрелял снайпер, — сказал я, и поток слов Дадзая оборвался, словно он втянул их назад в лёгкие. — В номере Анго. Сейчас я его преследую. Стреляли из здания напротив букинистического магазина. Если бежать оттуда, он свернёт либо к храму Кокуё, либо к причальной стенке, либо попытается скрыться позади торгового квартала.

— Мне перекрыть ему пути отступления?

На секунду я заколебался. Я позвонил Дадзаю, потому что в такой ситуации он был единственным, к кому я мог обратиться. Но он главарь мафии, второй в иерархии после босса, при обычных обстоятельствах мне бы пришлось ждать месяц, чтобы добиться с ним встречи. Обратиться к главарю за помощью — это то же самое, что попросить премьер-министра погулять с собакой.

— Дадзай, при мне сейчас «серебряный оракул». Если тебя не затруднит…

— Да перестань ты, мне нет дела, есть он у тебя или нет. У тебя проблемы, так? — весёлым тоном перебил Дадзай. — Мои люди немедленно перекроют улицы. Я тоже выезжаю. Не рискуй зря, Одасаку.

Я поблагодарил и отключил связь.

И сосредоточился на том, чтобы как можно быстрее двигать ногами и руками.

Кем же был этот снайпер?

Снайперы — люди тщательные и терпеливые. В их понимании Бог — это не Христос или Будда, а План. Они изучают противника, находят наилучшую позицию для стрельбы и ждут. Хоть несколько дней, не зная сна и отдыха, не меняя положения, пока в объективе прицела не покажется цель. Только жуют, не глядя, питательные батончики, а если они закончатся — голод им не помеха.

Раз снайпер засел в той комнате, значит, он ожидал появления человека, которого можно оттуда застрелить.

Учитывая, что следили за номером Анго, первой на ум приходит мысль, что он и должен был стать жертвой. Это логичный вывод. Вероятно, план снайпера был именно таким: дождаться возвращения ничего не подозревающего Анго и убить его.

Но в этом случае возникает вопрос: почему он передумал и выстрелил в меня?

Прошли считанные часы с тех пор, как я принял решение отправиться в номер Анго, его поступок кроме как жестом отчаяния сложно назвать.

Кроме того, в меня выстрелили сразу же после того, как я нашёл сейф. Почему меня не убили в тот момент, когда я зашёл в гостиную?

Возможно, у снайпера не было конкретной цели, и он должен был стрелять в каждого, кто зайдёт в номер. Или кто найдет сейф.

Одно ясно наверняка: у Анго крупные неприятности.

В памяти всплыло его отстранённое и немного смешное из-за круглых очков лицо.

Я старался следить за дыханием, но всё равно к тому моменту, как достиг одного из предполагаемых путей отступления снайпера, все мои мышцы ныли от недостатка кислорода, а зрение начало заволакивать белой пеленой. Передо мной протянулся узкий тёмный проулок. Над мусорной кучей дрались за объедки вороны.

Я как мог сокращал дорогу: пробежал насквозь два частных двора и перелез через три гаража. Вряд ли снайпер так хорошо знаком с местностью, я бы не удивился, увидь сейчас его спину.

Стоило мне так подумать, и на меня из проёма между зданиями бросился кто-то с ножом.

Сбоку блеснуло лезвие, достаточно широкое, чтобы разделать корову. Я увернулся, мотнув головой в сторону, но край уха всё же обожгло болью и холодом от рассёкшего его кончика ножа.

Не успев придумать ничего лучше, я изо всех сил ногой пихнул противника в туловище. Как итог я рухнул прямо в мусор, но зато удалось выиграть расстояние.

И тогда я наконец смог разглядеть стрелка.

Это был мужчина без определенной национальности, одетый в серые лохмотья, довольно грязные, так что его можно было принять за бомжа, но чёрные полосы на лице выбивались из образа. Они были нарисованы специально.

Он осторожно сместился вбок и перехватил нож поудобнее, после чего приподнял локти и выставил свободную правую руку перед лицом — в таком положении легче всего реагировать на атаки, оберегая при этом жизненно важные органы. Он прямо излучал смертоносную опасность, как обученный боевой пёс.

Из его стойки я сделал несколько выводов. Ему было известно, что я из мафии, и он был не из тех, кто показывает слабину. Скорее всего, это его я увидел в отражении зеркальца в доме напротив. И он вне всяких сомнений намеревался меня убить.

Стрелок шагнул вперёд, одновременно выбрасывая левый кулак с зажатым в нём ножом. Попади он по мне, и моё лицо превратилось бы в кровавую кашу, а попытайся я перехватить его руку, и меня бы наверняка задело лезвием. Вместо этого я отпрыгнул в сторону, перекувыркнулся на земле, выхватывая из кобуры пистолет, и выстрелил.

Пуля попала точно в то место, куда он готовился поставить ногу. Мужчина замер.

Чтобы достать пистолет и нажать на спусковой крючок, у меня ушло меньше одной десятой секунды. Если у этого стрелка был опыт боевых действий, он должен был понять, что я выстрелил не просто абы как, а тщательно прицелившись.

Я навёл пистолет ровно между глаз мужчины. Как бы говоря, что в любой момент готов разнести ему голову.

По идее, у него было достаточно времени, чтобы это осознать, но стрелок всё равно шагнул ко мне.

И махнул ножом по диагонали.

Я отпрыгнул назад и в качестве предупреждения выстрелил ещё раз в воздух. По тесному проулку разнёсся хлопок. Но мужчине будто не было до него дела. Он запечатал страх в коробку и задвинул её на самый край сознания.

Стрелок вытянул ко мне руку, но я вовремя спохватился и выхватил из-под своего левого локтя белый сейф, так что его пальцы сжали воздух. Он быстро выровнялся и, выставив перед собой нож, отступил.

Сейф — вот его цель.

Чтобы заполучить его, он сделал вид, что бежит, тогда как на самом деле ждал меня здесь в засаде.

В таком случае, мне, наверное, стоит уносить ноги. Я ведь понятия не имею, ни кто мой противник, ни сколь ценно содержание этого сейфа. Не говоря уже о том, что этот мужчина отлично владеет ножом и даже не вздрогнул от выстрелов, тогда как я…

Он нанёс колющий удар. Я, в надежде его испугать, выстрелил в стену. Но мой противник явно просчитал траекторию пули по направлению дула и пошёл в новую атаку.

Почувствовав сзади чьё-то присутствие, я бросился всем телом вперёд.

По проулку заплясали отсветы от выстрела. После оглушительного металлического звона я услышал свист от пронесшейся мимо уха пули. Сам я на спусковой крючок не нажимал.

Я похолодел. Сразу увидеть мне его не удалось, но и без того было понятно.

Позади меня стоял ещё один противник.

Редко, но бывает и так, что снайпер работает в паре с помощником, который отвечает за наблюдение: настраивает прицел, следит за временем и так далее. А иногда разведывает обстановку и устраняет угрозы.

У этого второго был в руке старый пистолет. Я швырнул в нового противника валявшийся рядом мусорный мешок, закрывая тому обзор, и несколько раз выстрелил в стену.

Времени проверять, получилось у меня его отвлечь или нет, не было. Я кинулся на вооружённого ножом снайпера.

В воздух взметнулись искры от удара лезвия об пистолет. Предохранительная скоба заскрипела под остриём.

Я пнул мужчину по лодыжке. Тот потерял равновесие и упал на одну руку.

Действуя практически по наитию, я отбросил сейф в сторону и выхватил второй пистолет (я всегда нашу два, потому что стреляю с обеих рук). Одним стремительным движением я навёл дуло в лицо снайперу, почти касаясь кончика его носа. На таком расстоянии промахнуться невозможно.

Если бы я выстрелил, он бы умер, не успев ни о чём подумать. Не успев даже почувствовать боль. Его мозги и сознание заляпали бы стену позади него, а его жизнь, как по волшебству, обратилась бы в дым.

Но я не выстрелил. Вместо этого ещё раз перекатился по земле, выигрывая расстояние, и вновь поднялся, теперь уже целясь в обоих противников одновременно.

— Одасаку! Пригнись! — услышал я голос Дадзая.

Но ещё до того, как он закричал, я уже знал, что будет. Поэтому поспешно нагнулся и упал на землю. В ту же секунду всё вокруг залило светом, и проулок вздрогнул от мощного взрыва.

Предвидя это с помощью сверхспособности, я, ещё падая, закрыл уши ладонями и зажмурился, поэтому остался невредим. Но ослеплённые и оглушённые светошумовой гранатой мужчины не смогли защититься от следующей атаки.

Воздух разорвала пальба.

Вспышки. Грохот. Скрежет металла и скрип крошащегося кирпича и асфальта. Надо мной пролился горизонтальный дождь из девятимиллиметровых пуль.

Мимо пробежали четверо в чёрном, вооружённые пистолетами-пулемётами. Члены портовой мафии.

Когда узкий и совершенно пустой проулок рассекают пулевые очереди, будь ты хоть трижды профессионалом, увернуться от всех всё равно не получится. Оказавшиеся прямо на пути смертоносной бури, двое мужчин в лохмотьях коротко вскинули.

Обернувшись, я увидел, как из их тел вырывались бесчисленные фонтаны крови. Алые брызги окружили их, будто облако мороси, а их самих отбросило и с глухим стуком ударило об стену.

— Как с тобой непросто, Одасаку. Стоило бы тебе только этого захотеть, и ты бы расправился с ними за один вдох.

В проулок вальяжной походкой зашёл Дадзай. На лице у него было такое выражение, будто он едва сдерживается, чтобы не засвистеть. Для него пережить стрельбу из пистолетов-пулемётов на тёмной улочке — это всё равно, что в выходной отправиться за покупками в торговый центр.

Он подал мне руку, и я с его помощью поднялся, после чего обозрел проулок.

— Мертвы? — спросил я, остановив взгляд на напавших на меня мужчинах.

— Угу. Брать живьём ради получения информации смысла нет. Эти ребята — большие любители глотать спрятанные у коренных зубов ампулы с ядом.

Я ничего на это не ответил. В животе будто заворочался тяжёлый булыжник.

Дадзай с улыбкой продолжил:

— Я знаю, что ты спрашивал не об этом. Но, Одасаку, они профессиональные солдаты. Даже тебе не удалось бы выйти из схватки с ними, не убив их.

— Знаю, — согласился я.

Дадзай прав. А я вечно поступаю неправильно.

— Смотрю, ты не в настроении… Но мне жаль, что пришлось попрать твои принципы, — слегка притушив улыбку, сказал Дадзай.

Он очень редко извиняется. Оттого его слова имели для меня особый вес.

— Нет, спасибо тебе. Если бы не ты, я бы погиб.

— Сакуноскэ Ода — гангстер-чудак, категорически отказывающийся убивать, несмотря ни на какие обстоятельства, — сокрушённо помотал головой Дадзай. — Из-за этих твоих обременительных моральных принципов, Одасаку, тебя и воспринимают у нас как мальчика на побегушках. И это при твоём таланте…

Я покачал головой.

— Ты не представляешь, сколько тысяч раз я уже об этом слышал и сам себе твердил. Давай лучше займёмся снайпером, — предложил я, переведя взгляд на одного из убитых.

— Ты сказал, в тебя стреляли в номере Анго?

Я коротко рассказал Дадзаю о случившемся в отеле.

— Ясно, — молча выслушав меня, заговорил он. — Думаю, его винтовка — одна из тех, что украли с нашего склада. Взгляни на его пояс. Видишь старый пистолет?

За грязными балахонами я их раньше не заметил, но действительно, у обоих на поясах были пистолеты устаревшей модели, серые с узким дулом.

— Старая европейская модель. Очередью стреляет так себе, с точностью тоже не очень, поэтому в таком тесном проулке применять его я бы не советовал, — взяв у убитого пистолет, Дадзай принялся с интересом его разглядывать. — Думаю, они дня них что-то вроде эмблемы. Знака принадлежности.

Похоже, он знал об этом снайпере куда больше, чем я.

— Кто они такие? — спросил я.

— «Мимик».

— Мимик?

Никогда раньше не слышал.

— Подробности пока неизвестны, но, судя по всему, они члены бандитской группировки из Европы. Что я знаю наверняка, так это что они зачем-то прибыли в Японию и выбрали портовую мафию целью своих атак.

Столкновения с другими преступными организациями для нас — явление нередкое.

Даже в Йокогаме ещё остаются те, кто борется с нами за власть. В глубине городских кварталов, скрытых от взора правительства, продолжается делёж подконтрольной территории между засевшими там уголовниками. В «Чёрных Небесах» — офшорной зоне — отмывают грязные деньги со всей планеты, совершают незаконные сделки и ищут работы наемники любых мастей. Нет ничего удивительного в том, что иностранные бандформирования решили не упускать случая погреть руки.

Но как много среди них снайперов, работающих в паре с наблюдателем?

Дадзай, похоже, прочёл по моему лицу, что было у меня на уме.

— В общем, мы пока пытаемся выйти на их след, — пожал он плечами. — Может, тот факт, что на номер Анго была нацелена винтовка, поможет нам что-то понять.

— Они охотились за этим сейфом, — я подобрал с земли белый металлический ящик. — Он был спрятан в номере Анго. Но без ключа его не открыть. Если узнаем, что там внутри…

— Всего-то? — беззаботно улыбнулся Дадзай. — Никаких проблем. Дай-ка сюда.

Я передал ему сейф. Тот встряхнул его, убедился, что внутри что-то звенит, затем после недолгих поисков подобрал с земли канцелярскую скрепку, выпрямил её, немного согнул кончик, сунул его в замочную скважину и чуть пошевелил.

И секунды не прошло, как изнутри раздался щелчок.

— Открыто.

Просто мастер.

— И что же внутри?

Дадзай открыл дверцу и заглянул в сейф. Я, стоящий рядом, тоже смог увидеть содержимое.

И как это понимать?

Я нашёл этот сейф в номере Анго. Он был спрятан за вентиляционной решёткой, и чтобы добраться до неё, мне пришлось встать на стул, который явно именно для этого и принесли в комнату. Логично было предположить, что Анго знал о сейфе, и что внутри лежали его личные вещи.

Я успел придумать себе историю о найденной им некой великой ценности, ради обретения которой в меня и стрелял серый снайпер.

Но дело оказалось совсем в другом.


В сейфе лежал серый пистолет устаревшей модели.


— Как так? — вырвалось у меня. — Дадзай, ты сам только что сказал, что эти пистолеты служат эмблемой, знаком принадлежности. Тогда что это значит?

Дадзай, прищурившись, устремил неподвижный взгляд в пространство. Ответил он не сразу.

— Пока рано говорить, — тщательно подбирая слова, сказал он. — Может, Анго украл его у одного из бандитов. Или они его ему подложили, чтобы потом ложно кого-нибудь обвинить. Или это вовсе не пистолет, а некий пропуск. Или…

— Я понял. Ты прав, — остановил я поток гипотез. — Слишком мало данных. Для начала попробую разузнать об этом пистолете. Извини за хлопоты.

— Одасаку… — начал Дадзай, но я не дал ему договорить.

— Спасибо за помощь. Но я постараюсь справиться сам. Если что-то узнаю, обязательно тебе сообщу.

Дадзай молча посмотрел на меня. В его взгляде я различил тревогу.

Я отвёл глаза. Меня охватило нехорошее предчувствие, что это расследование подобно зыбкому болоту из чёрной жижи, и чем глубже я буду в него погружаться, тем сильнее оно будет меня затягивать, пока не утопит.

— Тогда я тоже тебе кое-что скажу, — с напряжённым лицом произнёс Дадзай. — Вчера… помнишь, когда мы пили в баре, Анго сказал, что вернулся с задания?

— Ну да.

По словам Анго, он был в рабочей командировке в Токио, где ему удалось приобрести незаконно ввезённые в страну антикварные часы времён Средневековья.

— Он, скорее всего, солгал.

«Что?..»

— Ты же видел его сумку. В ней лежали сигареты, складной зонтик и коробка с трофейными часами. Зонтик был мокрым и завёрнут в ткань, чтобы ничего не намочить. А в Токио, куда он ездил, как раз шёл дождь.

— И что не так? — спросил я. — Шёл дождь, зонтик был мокрым. Всё логично.

— Если Анго говорил правду, он не должен был воспользоваться зонтиком, — прищурившись, ответил Дадзай. Выражение его лица было абсолютно пустым. — Анго направился на место совершения сделки на машине, так когда он успел под ним постоять? Точно не до покупки тех часов, зонтик ведь лежал на коробке с ними. Но и не после неё.

— Почему ты так думаешь?

— Ткань, в которую зонт был обёрнут, почти вся пропиталась водой. Пары минут под дождём для этого мало, Анго пришлось простоять под открытым небом не меньше получаса. Несмотря на это, когда он пришёл в бар, его туфли, штанины и рукава были сухими. Сделка совершилась в восемь вечера, с нами он встретился в одиннадцать. За три часа его одежда не успела бы просохнуть.

— Может, у него было при себе, во что переодеться.

— В сумке туфель и штанов не было, да они бы в ней и не поместились.

«Или он успел заскочить домой», — хотел возразить я, но передумал. В этом случае Анго не стал бы тащить в бар дорогие часы.

— Зонтом он пользовался не до и не после сделки. Но и во время покупки часов он не мог его открыть — иначе бумажная обёртка коробки тоже бы намокла. Кроме того, влажность для антикварных часов губительна, сделку обязаны были совершить внутри помещения.

Я обдумал его слова. И не нашёл противоречий. Рассказ Анго не объяснял, почему его зонтик оказался мокрым.

— Получается…

— Полагаю, Анго не покупал эти часы. Они были при нём с самого начала. Лежали в сумке с момента его отъезда. Никакой сделки не было, он с кем-то общался в течение получаса, стоя под дождём, а потом просто где-то убил время.

— С кем и зачем он, по-твоему, встречался?

— Учитывая, что он информатор, уверен, он часто выбирает тёмные закоулки для тайных встреч во время дождя. Зонтом легко скрыть лицо от глаз окружающих и камер наблюдения. А шум дождя помешает подслушать или записать разговор. Куда предпочтительнее, чем обмениваться секретной информацией в салоне автомобиля или внутри здания.

Я уже практически понял, к какой мысли пытался подвести меня Дадзай. Но не мог не возразить в попытке представить всё в более позитивном свете.

— Ладно, возможно, Анго и солгал. Но он же связан с тайнами мафии. Да и потом, у любого найдётся пара-другая секретов.

— Почему же он так прямо и не сказал, что не может ответить? Ни я, ни ты, Одасаку, в этом случае не стали бы его расспрашивать, не так ли?

Действительно.

— Но Анго зачем-то солгал о сделке. И специально взял с собой часы в качестве алиби. Что у него была за тайная встреча такая, что он так расстарался, чтобы мы с тобой о ней не узнали?

А в холодном взгляде Дадзая читался дополнительный вопрос: «Что если он предполагал нынешнее развитие событий?»

Я вспомнил, как Дадзай при взгляде внутрь сумки Анго в баре внезапно спросил его, во сколько закончилась встреча. Сейчас я понимал, что он уже тогда пришёл к выводам, что мне сейчас озвучил, а вопрос тот был нужен ему для подтверждения.

«Анго… Мимик… Снайпер».

Что-то происходит. Что-то неуловимое, но очень опасное.

— Одасаку, будь осторожен. Твой стакан уже полон до краёв, — сказал Дадзай. — Любое новое событие заставит воду пролиться, и ты уже не сможешь контролировать ситуацию. Мы здесь разберёмся. Ищи Анго.

— Хорошо.

Я переглянулся с Дадзаем и направился к выходу из проулка.

И лишь тогда заметил: снайпер встал.

— Дадзай! — закричал я, и практически одновременно с этим снайпер поднял пистолет.

— Не двигаться… — с трудом выговорил он.

Ни я, ни другие гангстеры выстрелить не могли: снайпер находился слишком близко к Дадзаю и целился прямо в него.

Снайпер держал пистолет в правой руке, левая безвольно висела вдоль туловища. Ноги его плохо держали, и для опоры он привалился к стене, но всё равно, надежды на промах не было. Нам пришлось застыть в неподвижности.

— Ого, — Дадзай изумлённо уставился на пистолет. — Что за поразительная сила духа — подняться на ноги с таким количеством пуль в теле.

Один из напавших на меня уже умер. А этот напряг последние силы и решил, по всей видимости, забрать вместе с собой на тот свет Дадзая.

— Дадзай, не шевелись. Я что-нибудь придумаю.

Я осторожно потянулся к пистолету.

Снайперу хватит секунды, чтобы выстрелить. Даже если я попаду с первой же попытки ему в сердце, он может успеть нажать на спусковой крючок. Всё зависело от того, как точно я рассчитаю момент. Ставить на это жизнь Дадзая мне очень не хотелось, но других вариантов не было.

— Вы называете себя «Мимик», не так ли? — обратился Дадзай к снайперу.

Тот ничего не сказал, даже ни один мускул на лице не дрогнул.

— Ответа я не жду. Признаться, я вас зауважал. Ещё никто не лез в драку с мафией столь открыто. И никому ещё не удавалось прямо на моих глазах взять меня на прицел с таким явным намерением убить.

Дадзай двинулся навстречу снайперу. Неспешно, будто прогуливался по своему саду.

— Дадзай, остановись, — предупредил я.

— Надеюсь, ты сможешь увидеть в моих глазах всю ту гамму чувств, что я сейчас испытываю, — продолжил Дадзай, не замедляя шага. — Стоит тебе слегка сжать палец, и моя давнишняя мечта наконец-то сбудется. Я боюсь лишь одного: что ты можешь промазать.

Он улыбнулся. До дула пистолета его отделяли всего три метра.

— Целиться нужно в сердце или в голову. Я бы советовал второе. Шанс у тебя только один. Мои коллеги не настолько добродушны, чтобы позволить тебе выстрелить второй раз, — Дадзай постучал указательным пальцем по лбу прямо над переносицей. — Но тебе хватит и одного. Ты же снайпер, да? У тебя на щеке характерный синяк. Ты не помощник.

Действительно, на левой скуле снайпера виднелась полоска, оставшаяся после долгих часов, что он провёл, прижавшись щекой к прикладу. У помощника-наблюдателя, пользующегося биноклем, такого следа не будет.

Снайпер прижал дрожащий палец к спусковому крючку. Дадзай правильно сказал: у него была только одна попытка. Пока он не будет абсолютно уверен, что убьёт его, он не выстрелит.

А Дадзай чуть ли не с распростёртыми объятьями подходил всё ближе.

— Ну же, стреляй. Прямо сюда. С такого расстояния у тебя получится, — широко улыбнулся он. — Выстрелишь ты или нет, тебя всё равно убьют. Так почему бы не прикончить заодно главаря?

— Дадзай! — закричал я.

Мне вдруг почудилось, что он отдалился от меня на десять тысяч километров.

— Пожалуйста, забери меня с собой. Вырви меня из сна об этом загнивающем мире. Ну же, давай, давай.

Не отнимая пальца ото лба, Дадзай с умиротворённой улыбкой приближался к снайперу.

Тот закусил губу. Палец, лежащий на спусковом крючке, напрягся.

«Сейчас!»


Я и снайпер выстрелили практически одновременно.


Проулок осветили две вспышки.

Пуля прошила руку снайперу, и от удара его развернуло.

Дадзай сильно прогнулся в спине.


Краткий миг, подобный разряду молнии.

Мгновение, растянувшееся на целую вечность.

И время вновь продолжило свой бег.

Все подчинённые Дадзая направили в снайпера оружие. Под градом пуль серый балахон превратился в сетку. В воздух взметнулись брызги крови и кусочки плоти. После такого выжить уже было невозможно.

Дадзай, не разгибаясь, сделал пару шагов назад и остановился.

— Жаль, — сказал он. — Опять я не смог умереть.

Он выпрямился. Из небольшой раны на правом виске чуть повыше уха текла кровь.

Ему удалось увернуться.

Я уставился на Дадзая. Трудно объяснить, что я увидел в тот момент. Полчища невидимых демонов, живущих в его душе? Не знаю. Это было нечто необъяснимое и неопределённое, но однозначно враждебное и жаждущее уничтожения всего на свете.

— Прости, напугал тебя? — заметив мой взгляд, Дадзай потрогал рану на голове и улыбнулся. — Здорово я сыграл, скажи же? Я знал, что он промажет. С самого начала. След от приклада у него был на левой щеке, заметил? То есть винтовка стояла слева от него, так делают только левши. Но пистолет он держал в правой руке. Попасть с неудобной руки, когда едва на ногах стоишь, да ещё из старого пистолета — невозможно, если только не приставишь дуло к голове жертвы.

Я ничего не ответил. Просто молча смотрел на улыбающегося и сыплющего объяснениями Дадзая.

— Оставалось только отвлечь его разговором, чтобы рука устала. Я специально подходил к нему медленно, не провоцируя. Знал, что ты что-нибудь придумаешь. И всё сработало тютелька в тютельку.

— Действительно, — коротко ответил я. Других слов не нашлось.

Может, занимай я чуть иное положение в нашей организации, и если бы наши отношения с Дадзаем были немного другими, я бы сейчас от души ему врезал. Но я — это я, и мой кулак Дадзая не коснулся.

Убрав пистолет в кобуру, я повернулся к нему спиной и зашагал прочь.

Ухнул в существующую только в моём сознании бездонную пропасть.

В памяти накрепко отпечаталось выражение лица Дадзая, когда он, прижимая ко лбу палец, шёл навстречу снайперу. Как у ребёнка, находящегося на грани слёз.

  1. Grau Geist (нем.) — серое привидение.