Прошёл дождь.

Дадзай с головой ушёл в сбор информации о «Мимик», а я бродил по городу в поисках хоть каких-то зацепок. Меня мучило странное чувство, будто с каждой секундой я теряю нечто важное, но не могу понять, что именно. Самое главное люди обычно и не замечают. Особенно, когда это теряют.

У меня оказалось полно времени для размышлений.

Почему исчез Анго? Не осталось сомнений, что он как-то связан с «Мимик», но в чём именно заключалась эта связь? И чем он на самом деле занимался во время своей мнимой командировки?

Задаваясь вопросами без ответов, я, подобно заплутавшему между залитыми солнцем ухоженными могилами зомби, блуждал в бесплотных надеждах по улицам Йокогамы.

Свою единственную догадку я так никому и не озвучил. Не решился. Наверняка она возникла и в голове Дадзая, но он тоже вряд ли кому-то о ней рассказал.

Почти одновременное появление «Мимик» и исчезновение Анго, заранее продуманное алиби в подтверждение лжи о командировке, пистолет в сейфе и выстрел снайпера, который наверняка как раз за ним и охотился.

Анго Сакагути был шпионом «Мимик».

В этом случае всё обретало смысл.

«Мимик» наняли Анго для выведывания секретов мафии.

Я помотал головой. Не может быть. Получается, Анго такой гениальный шпион, что сумел обвести вокруг пальца Дадзая и босса? Да он круче правительственных агентов! Что «Мимик» нужно от мафии, ради чего они не поленились заслать к нам такого великого профи?

— Одасаку-тян, ты чего так хмуришься? Запор? — спросил хозяин ресторанчика.

— Я думаю. Будь у меня запор, я бы не стал провоцировать его этим, — заметил я.

Передо мной стояла тарелка риса с карри.

— Тоже верно… Одасаку-тян, ты совсем не рассердился, что я спросил тебя об этом во время еды?

— Нет, — ответил я. — А должен был?

— Ну… не то чтобы обязательно.

— Эй! — послушно рявкнул я.

— Да не напрягайся ты так, Одасаку-тян.

Хозяин этого ресторана — мой давний и хороший знакомый. Ему где-то под пятьдесят, а из-за выпирающего живота он, наверное, когда стоит, и пальцев ног не видит. С годами сильно полысел и обзавёлся добрыми морщинами в уголках глаз. Никогда не видел его без любимого жёлтого фартука, даже невольно закрадывается мысль, что он прямо в нём и родился.

Я прихожу сюда три раза в неделю поесть карри. По привычке. Может, и странно так это называть, но в действительности, если я несколько дней не поем здешнего карри, у меня появляется странная сухость во рту и возникают сложности с концентрацией внимания. По работе я успел навидаться наркоманов, может, они испытывают нечто похожее в начале ломки?

— Как карри?

— Как всегда.

В этом ресторане блюдо под названием «рис с карри» донельзя незамысловато. Сваренные до состояния полупюре овощи, обжаренные с чесноком кусочки говядины и лёгкий бульон. Всё это тушится с большим количеством разных, но порождающих удивительную гармонию специй. Подаётся смешанным с рисом, яйцом и соусом.

Насытившийся и окутанный недолговечным облачком маленького личного счастья, я выпил кофе. После чего спросил:

— Как ребята?

— Всё так же, — вытирая полотенцем помытую тарелку, ответил хозяин. — Банда маленьких хулиганов. Ладно, с пятью я ещё как-то справляюсь, но добавь к ним ещё таких же пятерых — и они международный банк грабанут. Они все на втором этаже, загляни к ним.

Что я и сделал. Старая приёмная над рестораном после ремонта превратилась в жилую комнату. Поднявшись по лестнице, зажатой между обшарпанными бетонными стенами, едва прикрытыми старыми обоями в пятнах, с торчащими изнутри прутами арматуры, я увидел две двери: одна из них вела в детскую, другая — в архив.

Я открыл первую.

— Привет, как дела?

Дети — самой младшей было четыре, а самому старшему девять — и не подумали оторваться от своих занятий: один читал, другой рисовал, третий бросал в стену мячик, четвёртый плёл аятори из толстого шнурка.

— Дядя на вас жаловался. Смотрите, он в прошлом был крутым солдатом, вот кончится у него терпение — и он вас всех пятерых за раз…

Я осёкся на середине шутки. Детей должно было быть пятеро, но я видел лишь четверых. А на верхней полке двухэтажной кровати подозрительно шевелились тени.

Вдруг на меня оттуда что-то выскочило. Пятый мальчик. Я, резко пригнувшись, увернулся.

Но это оказался отвлекающий маневр. Девочка бросила рисовать и прыгнула мне, слегка потерявшему равновесие, на правое колено. Они явно действовали по заранее обговоренной схеме. Потеряв опору одной ноги, я шагнул вперёд, готовясь к следующей атаке. Но попал в ловушку: шнур, ещё пару секунд назад сплетённый в узор аятори, оказался растянут вдоль пола прямо на пути моей стопы. Запнувшись об него, я завалился вперёд.

Но сумел удержать себя от позорного падения, ухватившись правой рукой за кроватную полку. Однако дети это предусмотрели: край полки был щедро вымазан восковым мелком. Мои пальцы заскользили и сорвались.

Я упал на обе ладони и хотел тут же вскочить, но эта пятерка хулиганов не упустила своего шанса.

Я кожей почувствовал прыгнувших мне на спину двух мальчишек семи и восьми лет. Если они прижмут меня к полу — он станет моим эшафотом. Без вариантов.

Настала пора преподать им жестокий урок от настоящего мафиози.

Я схватил катящийся рядом мяч и бросил его в стену. Отскочив, тот угодил прямо в лицо семилетке. Потеряв ориентацию, он упал на пол и инстинктивно закрылся руками, защищаясь.

Далее я с силой дёрнул ногой, освобождаясь от шнурка, и перенёс вес тела на левое колено. А правое, в которое вцепилась девочка, поднял под её радостный визг вверх. Оставшийся без напарника восьмилетка тем временем упал на меня, но одному ему было со мной не справиться. Он так и остался болтаться у меня за спиной, когда я поднялся.

Проныра, прятавшийся на верхней полке кровати — атаман этой банды, — даже при виде бесславного поражения своих подчинённых не стал отступать. Будучи мозгом этой операции, он чувствовал себя обязанным идти до конца.

Я остановил его в прыжке: он целился в ноги в надежде меня завалить, но разница в наших массах была слишком большой. Я схватил его за бока и перевернул вниз головой.

Мальчик взвыл, как страдающий похмельем козёл.

— Сдаёшься? — спросил я.

— Ни за что! — закричал он.

Остальные дети уже практически исчерпали боевой задор, и атаман, как настоящий лидер, решил показать себя примером.

— Посмотрим, как ты заговоришь после традиционной мафиозной пытки, — сказал я и принялся нещадно щекотать его бока.

— Бхя-хя-хя-хя! Стой!.. А-хя-хя-хя-хя-хя!

На то, чтобы признать поражение, у него ушло две минуты и сорок две секунды.

* * *

Потом мы немного поговорили. Жизнь при ресторане ребят в целом устраивала, но они жаловались на скучное меню, повторяющееся каждые три дня, и требовали либо как можно скорее его разнообразить, либо дать им разрешение готовить самим.

— Дядя хороший, — заявил самый старший мальчик, — но он считает нас маленькими, а мы уже взрослые! Что плохого, если мы побыстрее станем независимыми?

— Всему своё время, — ответил я.

— В следующий раз мы тебя сделаем! — пообещали они напоследок.

— Буду ждать, — сказал я без малейшей толики лукавства.

Спустившись назад в зал ресторана, я услышал знакомый голос.

— Мой язык! Ужас, как жжётся! Дядь, ты сюда что, лавы для вкуса добавляешь?!

— Ха-ха-ха, даже так? А Одасаку-тян всегда только это и заказывает. С возвращением, Одасаку-тян. Как детишки?

— С трудом, но и сегодня мне удалось избежать поражения, — ответил я. — Однако они застали меня врасплох, просчитав, где я ухвачусь, и вымазав именно это место мелком. Как ты там говорил, будь их десятеро, и они бы ограбили банк? Годика через два они и впятером, думаю, справятся.

— Может, пригласить их вступить в наши ряды? — вытирая пот, улыбнулся Дадзай. — Я уже всё знаю, Одасаку. Ты опекаешь детей, чьи родители погибли в ходе Войны Драконьих голов?

Как бы я что-то ни скрывал, Дадзай за полдня выяснит правду.

— Да, — кивнул я.

Они сироты. Без моей помощи они наверняка бы погибли.

Два года назад между портовой мафией и ещё несколькими преступными группировками произошло столкновение, прозванное Войной Драконьих голов. На теневой стороне Канто развернулась крупномасштабная кровавая бойня за грязное наследство одного убитого обладателя сверхспособности в размере пяти миллиардов иен, итогом которой стало фактическое уничтожение большинства незаконных вооружённых организаций.

Я тоже участвовал в той войне. Страсти кипели такие, что по городу невозможно было и десяти минут пройти, чтобы на тебя хотя бы раз не напали. Улицы заполонили трупы.

Жившие на втором этаже дети потеряли в той резне всех родных.

— Сакуноскэ Ода — категорически отказывающийся убивать, несмотря на весь свой талант, и плевать хотевший на повышение гангстер-опекун пятерых сирот, — улыбнулся Дадзай. — Ты такой странный. Самый странный из всех мафиози.

С тобой мне всё равно не сравниться.

Я повернулся к хозяину и достал из кармана конверт с пачкой денег.

— Это на детей.

— А ты сам как, Одасаку-тян? — встревоженно спросил он, вытирая фартуком руки и принимая конверт. — Опять почти весь заработок им отдаёшь? Давай разделим…

— Ты и так даёшь им крышу над головой. А мне достаточно уже того, что я всегда могу поесть здесь карри.

— Одасаку, ты правда каждый раз это ешь? — спросил Дадзай, оторвавшись от стакана с водой. — У меня от остроты едва челюсть не отвалилась.

— Так что ты здесь делаешь, Дадзай? — перешёл я к делу.

— Хотел отчитаться тебе сам знаешь о чём. Я успел немало узнать. Особенно касательно наших врагов.

Догадаться, о чём именно он собирался мне рассказать, было несложно.

— Дядь, извини, не оставишь нас ненадолго?

— Конечно-конечно. Я буду в подсобке, позовите, если зайдут посетители.

Правильно истолковав выражение моего лица, хозяин снял фартук и энергичным шагом скрылся за дверью в глубине ресторана.

Дадзай глотал воду стакан за стаканом, но в итоге съел почти всю порцию. А я пока зашёл без разрешения на кухню и налил себе кофе в кружку.

— А-ах, жуть! Ну почему рис с карри должен быть таким острым? Он что-то имеет против человечества? Будь он хотя бы чуточку менее острым, и желающих его поесть точно бы прибавилось. Какое страшное упущение со стороны культуры питания.

Я недолго подумал.

— Если станет ещё больше тех, кто ест карри, остальные кухни останутся не у дел. Культуре питания придёт конец.

— Резонно, — понимающе кивнул Дадзай.

— Так что у тебя есть мне рассказать?

— Опуская ненужные детали, докладываю, — подливая себе в стакан воды, переключился на деловой тон Дадзай. — Они совсем недавно нелегально прибыли в Японию. Успели прославиться в Европе как бандформирование обладателей сверхъестественных способностей, но после того, как британская секретная служба по контролю сверхспособностей «оруженосцы Часовой башни» объявила на них охоту, им пришлось оттуда улепётывать.

— То есть они преступная группировка из Европы?

Европа — родина обладателей сверхъестественных способностей. Самые сильные из них составляют политическую верхушку и стоят во главе незаконных организаций, поддерживая деликатный баланс сил. И именно поэтому надзор за обладателями сверхспособностей там строжайший, просто так их бы не выпустили за пределы континента.

Дадзай разделял моё недоумение.

— Ты прав, наш мир не настолько прост, чтобы государства позволяли организованным преступникам, обладающим сверхспособностями, так легко, пусть и незаконно, пересекать свои границы. Им наверняка помогли. Может, кто-то внутри страны.

— И с какой же целью это бандформирование прибыло именно сюда, в Японию?

— Хороший вопрос. Боюсь, только они и знают ответ. Но могу предположить, что их прижали к стенке, и им пришлось бежать в первую попавшуюся страну, где о них никто бы не знал. Звучит не очень романтично, но надо же с чего-то начинать. А затем они решили прибрать к рукам наши маршруты контрабанды и тем самым закрепиться здесь.

Похоже на правду. Загнанным в угол преступным группировкам всегда нужно только одно: деньги, деньги и ещё раз деньги.

Но кое-что оставалось неясным. Я открыл рот, но Дадзай, будто прочтя мои мысли, продолжил прежде, чем я успел произнести хоть слово.

— Погоди, дослушай до конца. Я знаю, что ты хочешь сказать. Для простого бандформирования они слишком хорошо подготовлены. Я тоже так думаю. По тому, что их снайпер работал в паре с наблюдателем и как чётко они действуют, очевидно, что это не какое-то там сборище отморозков. Они бывшие солдаты. По моей информации, их главарь обладает мощной сверхспособностью, и у них всех есть богатый опыт боевых действий. Вскоре узнаю подробности. В любом случае, недооценивать их не стоит. Против такого слаженного отряда профессиональных наёмников даже остов портовой мафии может накрениться.

— Босс об этом знает?

— Я ему доложил, — с неохотой признался Дадзай. — И он поручил мне разработку плана борьбы против «Мимик» и общее руководство. Я уже кое-что предпринял: расставил ловушку. Простейшую мышеловку, но, надеюсь, они купятся.

Не стоило ожидать, что «Мимик» после кражи оружия и убийства своего снайпера просто сделают нам ручкой и отправятся восвояси. Дадзай прав, они не остановятся, и следующий их ход может быть масштабнее предыдущих.

— Задам банальный вопрос, — сказал я. — Разве подобными «Мимик» бандформированиями, в членах которых есть обладатели сверхспособностей, не должна заниматься Секретная служба правительства?

В мире существует не так уж мало обладателей сверхъестественных способностей. Мы с Дадзаем входим в их число. Наши силы уникальны, и среди нас есть те, кто может представлять смертельную угрозу. Поэтому правительство создало целую Секретную службу, которая день и ночь тайно следит за обладателями подобных опасных способностей. Её сотрудники тоже все люди со сверхспособностями, и подготовка у них на самом высоком уровне.

— Ты о Секретной службе при Министерстве внутренних дел? — задумчиво склонил голову Дадзай. — Ты прав, конечно, но ведь она не зря называется «секретной». Они очень редко действуют открыто. И, если на то пошло, портовая мафия тоже незаконное бандформирование, среди членов которого есть обладатели сверхспособностей. Секретная служба, наверное, только и ждёт, что мы перегрызём друг другу глотки и избавим их от лишних хлопот.

Действительно. Если уж уничтожать преступные организации, применяющие сверхспособности, то Секретной службе придётся в первую очередь начать именно с нас, портовой мафии.

Мне вспомнился разговор с Анго. В Секретной службе состоят обладатели мощных сверхспособностей, но число агентов крайне ограничено, поэтому победа в непосредственном столкновении с такой многочисленной группировкой, как портовая мафия, просто не сможет обойтись без жертв с их стороны. Не желая этого допускать, они ограничиваются наблюдением за нашей деятельностью, избегая конфликтов. Хотя, конечно, если гражданскому населению будет угрожать серьёзная опасность, они будут вынуждены вмешаться.

У меня остался один неприятный вопрос.

— Ты узнал что-нибудь об Анго?

Прежде чем ответить, Дадзай отпил кофе. По всей видимости, ему необходимо было время, чтобы настроиться.

— Я практически уверен, что код от замка к складу с оружием они получили от Анго, — уставившись в кружку с кофе, глухо сказал он.

Затем быстро покосился на меня, точно проверял выражение лица.

Я молчал.

— Для поддержания порядка внутри организации у каждого с необходимым уровнем допуска свой код, и…

— «Мимик» открыли склад тем, который выдали Анго. Ты это хочешь сказать?

Я скрестил на груди руки. Пустые фрагменты паззла постепенно заполнялись. Вот только получающаяся картинка мне ужасно не нравилась.

— Дадзай, — сел я на соседний с ним стул. На секунду мне почудилось, что мы опять в том баре, и всё по-прежнему. Пьём втроём с Анго. — Есть шанс, что Анго подставили?

— Шанс есть. Такой шанс есть всегда, — ответил Дадзай, но в его голосе не было уверенности. — Возможно, кто-то из наших связан с «Мимик». Но я не могу придумать, кому может быть от этого выгода.

Он помотал головой. Я мысленно с ним согласился.

Похоже, у нас уже не осталось других вариантов, кроме того, чтобы как можно скорее разыскать Анго и узнать обо всём у него самого. И я даже предположить не мог, какой будет итог — хороший или плохой.

Информатор на службе мафии Анго Сакагути.

Почему он нас предал?

Во время последней войны была в ходу теория, что любого разведчика можно переманить, если преодолеть или удовлетворить пять его основных потребностей: деньги, физиологическое влечение, семейные ценности, самоуважение и чувство принадлежности. Так чем же «Мимик» переманил Анго?

В поисках ответа я посмотрел на Дадзая.

Тот сидел, ссутулившись, погружённый в глубокие раздумья. А на его лице…

Дадзай…

— Э-хе-хе.

Улыбался.

— Я-то поначалу думал, что они обычные бандиты… но Анго не стал бы связываться с неудачниками, которым хватило бы одного щелбана, чтобы разрыдаться и взмолиться о прощении. Да и сам Анго — противник ого-го. Таких ещё поискать. Есть, на что надеяться. Уж они-то загонят меня в угол и…

— Дадзай.

Он замолчал. Но и я больше ничего не сказал.

Никто не знает, что творится у него в голове.

В мафии существует негласное правило не лезть в душу к своим товарищам. Не заглядывать в наглухо запечатанные сердца и не копаться во тьме, что таится внутри каждого из нас. Это один из немногих плюсов членства в мафии.

Но что если это хорошо не для всех? К примеру, сидящий рядом со мной человек. Вдруг для него как раз было бы лучше, чтобы кто-нибудь связал его, силой сорвал с его сердца печать и прошёлся внутри пылесосом? Врезал бы ему, чтобы он не орал, возмущаясь, вытащил бы на свет его исковерканную натуру и вычистил бы каждый её закуток?

Но не придумали ещё такого пылесоса, и нет на его сердце печати, и человека подходящего тоже не найдётся. Ведь всё, что его гложет, не имеет физического воплощения и не поддаётся чужому влиянию.

И остаётся лишь стоять на краю той глубокой пропасти, которой он себя окружил, и молчать.

— Ну, мне пора, — произнёс Дадзай, поднимаясь.

— Дадзай, — сказал я ему в спину.

Он обернулся.

Я свёл пальцы рук и опустил взгляд на пустую тарелку и чашку из-под кофе. Затем вновь посмотрел на него.

— Ты не потому так думаешь, что?..

Но звонок мобильного не дал мне договорить.

Дадзай жестом попросил подождать и поднёс телефон к уху.

— Слушаю.

Через несколько секунд на его губах заиграла довольная ухмылка. Попрощавшись, он повернулся ко мне.

— Мышка в мышеловке.

* * *

В Йокогамском международном сеттльменте жизнь кипит круглые сутки.

Раньше здесь были расквартированы оккупационные войска, и до сих пор не ослабевает влияние иностранных государств. Официально за безопасность на этой территории отвечают военная и консульская полиции, но на деле правопорядок тут слабо соблюдается, отчего всё ещё функционируют так называемые «серые зоны», куда, пользуясь брешами в законодательстве, слетаются, подобно полчищам комаров, и прекрасно себя чувствуют милитаристы, плутократы и преступники.

Даже военная полиция старается не вмешиваться в дела сеттльмента, являющегося неофициально признанной «неподконтрольной территорией». В Йокогаме именно здесь совершается больше всех преступлений, связанных с применением сверхъестественных способностей.

На окраине сеттльмента работало управляемое портовой мафией подпольное казино.

Тихое, скромное, старательно скрывающееся в тени заведение. По крайней мере, на сторонний взгляд. И тому была серьёзная причина: все ставки здесь совершались незаконно.

Казино располагалось в подвале судостроительного завода, охраняемого несколькими гангстерами. Посещали его крупные богачи, видные политики и военные чины. На входе их встречал швейцар в форменном пальто и провожал в залитый мягким светом канделябров зал с обшитыми дамастом стенами и паркетным полом, застланным пушистым ковром. На нём, подобно безмолвным караульным, выстроились столы с рулеткой, для игры в блэкджек и музыкальный автомат, из которого лился джаз времён «сухого закона». Посетители, непринуждённо тратя огромные суммы на выпивку, вели тайные беседы, пока пожилой бармен за стойкой в углу молча смешивал коктейли.

Внезапно привычной безмятежности пришёл конец.

Из задней двери в зал бесшумно вбежали несколько солдат в серых одеждах и открыли поверх голов присутствующих огонь из пистолетов-пулемётов, разнеся вдребезги канделябры и изрешетив стены.

Посетители, словно стадо овец, рядом с которым в землю ударила молния, в панике бросились бежать куда глаза глядят, толкая и топча друг друга. Именно этого нападавшие и добивались.

Крупье молниеносно достали из тайников автоматы, но их расстреляли в грудь прежде, чем они успели прицелиться.

Пятеро солдат целеустремлённо пересекли зал и забежали в кабинет управляющего. Убив его, они скатали ковёр.

В полу был встроен большой электронный сейф. Один из налётчиков достал клочок бумаги и набрал на панели замка написанный на нём цифровой код. Послышались щелчки проворачивающихся внутри сейфа шестерёнок, и дверца открылась.

Солдат заглянул внутрь.

Сейф был пуст.

На лице мужчины отразилась растерянность.

И почти одновременно с этим помещение затопила сирена, за которой последовал грохот опускающихся огнеупорных защитных перегородок. Один из солдат, сообразив, что это может значить, выстрелил в закрывшую вход перегородку, но толщина делала её пуленепробиваемой.

Несколькими секундами спустя включились распылители в потолке. На налётчиков, а также на крупье и не успевших сбежать посетителей брызнула какая-то белая жидкость. При попадании на одежду и пол она почти сразу испарялась, заволакивая зал густым туманом. Вдохнувшие его немедленно заходились в жестоком приступе кашля. Солдаты попытались задержать дыхание, но было уже слишком поздно.

Один за другим находящиеся в помещении теряли сознание. Почти никто не успел ничего предпринять. Хватаясь за горло, они корчились на полу, пока не впадали в беспамятство. Распылённый газ был удушающего действия, и обошлось без жертв.

Один из пятерки налётчиков успел выстрелить себе в голову, оставив на стене большую кляксу из крови и мозгов. Но его товарищи оказались на крошечную долю менее хладнокровными и опоздали с принятием такого же решения, и поэтому повалились на пол вместе с посетителями казино.

Но между ними было существенное различие.

Солдатам не стоило и мечтать о быстрой и лёгкой смерти.

* * *

Я пришёл в небольшую аудиторскую компанию на берегу залива.

Когда-то давно здесь работал Анго. Задолго до того, как поднялся до информатора, оперирующего секретными данными. Все мы с чего-то начинали.

Охранник и управляющий, услышав о цели моего визита, заулыбались и проводили меня внутрь. Мафия не состоит целиком из железа и взрывчатки. Для стабильного функционирования ей необходимы подобные заведения.

Эта компания занимается «отмыванием» незаконных доходов нашей организации. Три года назад, вскоре после вступления в ряды мафии, Анго устроился сюда помощником бухгалтера.

Меня привели в хорошо спрятанную от взора посторонних комнату без окон. Стены закрывали стеллажи с плотными рядами папок с информацией о тайной собственности мафии, «чёрных» бухгалтерских книг и многим другим. В центре комнаты стоял стол. С потолка свисала голая лампа, света которой едва хватало, чтобы развеять царящую здесь тьму.

— Ну, я вернусь к работе, — хриплым старческим голосом сообщил управляющий.

Я покосился на его рабочий стол в соседней комнате, но увидел лишь игральную доску для сёги, книги и небольшой бонсай.

— Спасибо, — поблагодарил я его. — Кажется, на улицах скоро станет жарко. Будьте осторожны.

— Да кому может понадобиться красть старые документы и облигации? — усмехнулся управляющий. Он уже много лет хранит секреты мафии и успел отточить чутье на всякого рода опасность.

— Мне здесь нравится, — обозрев комнату, сказал я ему в спину. — Попроситься, что ли, о переводе сюда.

От улыбки морщины на лице управляющего углубились.

— Вы, молодые, только так говорите, а на деле обычно и трёх дней здесь не выдерживаете. От скуки с ума сходите.

Попрощавшись с ним, я вновь повернулся к полкам.

На них есть и документы, заполненные Анго. Профессия бухгалтера обязывает к педантичности, и это относится и к тем, кто ведёт «чёрную летопись» деятельности мафии. Чтобы, даже если тебя убьют, пришедший тебе на смену как можно быстрее во всём разобрался и продолжил работу.

Я взял с полок записи ответственного бухгалтера за нужный мне период. Похоже, в педантичности он мог дать сто очков вперёд большинству своих коллег: записи за месяц в объёме не уступали крупному роману. Практически поэма в жанре «нуар».

Я сел за стол и погрузился в чтение.

Согласно записям, Анго начинал как хакер.

Будучи ещё очень молодым и самоуверенным, он связался с бандой, которая решила поживиться за счёт одного предприятия. Они задумали переодеться в его сотрудников, открыть ячейку сейфа и обналичить хранящиеся там свидетельства на акции. Всё прошло по плану, и Анго с приятелями неплохо обогатились. Только они не знали, что деньги эти — кровавые.

Акции принадлежали одной из фирм-прикрытий мафии. По сути Анго с приятелями залезли мафии в карман. Естественно, по их следу немедленно пустили «гончих». Целую стаю вооружённых пистолетами чёрных теней, что без единого лая и звука преследовали своих жертв посреди ночи.

Загнанные в угол бандиты не совладали с нервами и подозрениями, что среди них предатель, и в конце концов перестреляли друг друга, сойдя со сцены погони. Анго единственный выжил и продолжил скрываться от мафии по всей Йокогаме. Просчитывал их следующие действия и всякий раз ускользал от поимки. И так полгода.

Не всякий правительственный агент сможет целых шесть месяцев водить за нос гангстеров, знающих город вдоль и поперёк. Скорее всего, Анго пользовался разведсетью самой мафии, ловкими взбросами дезинформации пуская преследователей по ложному следу.

Но удача в итоге от него отвернулась. Рано или поздно тьма настигнет любого. Когда Анго схватили в канализации под кварталом бедняков, он смирился с уготованной ему смертью. Но вместо этого его привели к боссу. Поди найди второго такого гения в обращении с информацией. И так для Анго началась новая жизнь.

Первый шаг к вершинам господства над преступным миром…

Как бы то ни было, в бумагах о том инциденте не нашлось ни единого упоминания о связи Анго с «Мимик».

Получается, они договорились позже?

Листая записи следующих лет, я наткнулся на интересное упоминание.

Два года назад — то есть через год после того, как Анго вступил в ряды мафии, — его, успевшего завоевать доверие руководства, отправили в командировку в Европу. Он должен был встретиться с торговцем краденым военным снаряжением и договориться с ним о закупке, но сразу после прибытия в Европу Анго пропал. Два месяца от него не было вестей. Когда он вернулся, то вёл себя как обычно и объяснил своё долгое отсутствие преследованием местных правоохранительных органов. Проверка его слова подтвердила: как раз в это время на европейские группировки, торгующие краденым военным снаряжением, была организована серия крупных облав, и Анго не повезло оказаться в самом эпицентре разборок. Мафия удовлетворилась этим объяснением.

Но мне лично показалось практически невероятным, что Анго из-за подобной ерунды так долго не мог о себе сообщить.

Получается, он, будучи в Европе, на целых два месяца выпал из-под наблюдения мафии.

Учитывая нынешние события, логично предположить, что именно тогда он встретился с «Мимик» и заключил с ними сделку.

Согласился… стать двойным агентом.

То есть «Мимик» уже тогда нацелились на портовую мафию.

Я закрыл папку и погрузился в размышления. В комнате было тихо. Лишь изредка слух улавливал приглушённый шорох машин с улицы.

Что-то было не так. Что-то меня во всём этом смущало.

Анго стал членом мафии, затем начал шпионить для «Мимик», чтобы столкнуть эти две организации. Слишком уж прямолинейно. Будто партия в шахматы между двумя компьютерами. Ни одного неожиданного хода, ни единой попытки застать нас врасплох. Это-то мне и не давало покоя.

Мой взгляд скользнул по комнате. Когда-то здесь работал Анго. Я углубился в воспоминания.

Анго сидел на том месте, где сейчас сижу я. Поставив локти на стол, он с недовольной миной молча на меня смотрел.

Именно здесь я впервые с ним встретился.

В тот день от Анго прямо-таки исходили чёрные флюиды надменности и скуки. Он одним своим видом будто вопрошал: «Почему я должен прозябать здесь?».

Мне вспомнился его взгляд. Какими были его первые слова?

Если не ошибаюсь…

* * *

— Ни шага дальше. От вас несёт, — отрезал он.

Мы с Дадзаем застыли на пороге. Потайная комната аудиторской компании погрузилась в натянутое молчание.

Мне уже приходилось слышать об этом новеньком, Анго Сакагути. Но вживую я видел его впервые.

Мы с Дадзаем переглянулись.

От нас и правда страшно разило. Мы всё-таки вернулись с задания и успели чуть ли не насквозь пропитаться запахами машинного масла, ржавчины и крови. Носы уже давно объявили забастовку и перестали посылать сигналы в мозг.

Война Драконьих голов была в самом разгаре. Не проходило и ночи, чтобы на улицах не гремели выстрелы, а сточные воды не успевали очиститься от пролитой крови. Трупы складывали прямо в переулках, и военная полиция не то что не вмешивалась, даже никого не отправляла в места столкновений.

Нам с Дадзаем руководство поручило «прибирать» тела погибших мафиози. Фотографировать и изымать все личные вещи. Если бы они попали в руки полицейских, то могли послужить уликами в деле борьбы с преступными группировками, а нам этого было не надо.

Но лёгкой и весёлой эту работу было не назвать. А так как основные боевые действия проходили на территории сеттльмента и на заброшенных свалках, куда незаконно свозили промышленные и другие отходы, поэтому полицейские и просто местные старались обходить их за версту, мы с Дадзаем испачкались с головы до ног. И несло от нас так, что, наверное, в радиусе километра не осталось ни одной бродячей кошки.

Ещё во время задания Дадзай, скривившись, так это прокомментировал:

— От этой вони мне хочется отрезать себе нос.

Анго, покосившись на нас, грубо скомандовал:

— Сложите вещи покойных на стол и отодвиньтесь. Молчите, пока я не задам вопрос.

Мы сделали, как он велел.

— Ты новенький? — спросил Дадзай. — Не будешь против, если мы одолжим туалетную комнату? Не мне тебе рассказывать, что от нас жутко…

— Я же сказал молчать, — обрубил его Анго.

Дадзай так и застыл с открытым ртом. Недоговорённая просьба повисла в воздухе.

Дадзай хоть и выглядел в то время почти подростком, уже успел о себе заявить, и все воспринимали его как без пяти минут главаря. А тут какой-то ещё совсем зелёный мафиози приказывает ему заткнуться.

Анго достал из мешка собранные нами вещи и принялся внимательно изучать их одну за другой. Удостоверения личности, ключи, мобильные телефоны. Ножи и пистолеты. И что-то без остановки строчил, прикладывая к записям фотографии.

Я не понимал, что он делает. Мне казалось, достаточно было выяснить имя покойного, после чего его личные вещи подлежали уничтожению. О чём же так подробно писал этот новенький?

— Что ты делаешь? — не выдержал я.

— Я же просил молчать, — не отрывая ручки от листа, отозвался Анго. — Неужели не видно? Веду учёт. Что ещё?

— Ясно.

— Скажи мне, как тебя зовут! — ни с того ни с сего воскликнул вдруг Дадзай.

Я даже вздрогнул от неожиданности.

Анго поднял на него глаза и после небольшой паузы сказал:

— Сакагути… Анго.

— Мху-ху-ху-ху-ху-ху-ху! — по непонятной мне причине расплылся в улыбке Дадзай.

— И к чему этот мерзкий смех?

— Анго-кун. Ты забавный. Босс тебя за это не похвалит, в плюс тебе это никто не запишет, только кучу времени и денег тратишь, но всё равно продолжаешь.

— А ты знаешь, что я делаю? — удивился Анго.

— Ты записываешь истории жизни мёртвых. Не так ли?

Похоже, эти слова застали Анго врасплох. Он посмотрел на Дадзая так, будто лишь сейчас его увидел.

— Когда ты успел заглянуть в мои записи?

— А я не заглядывал. Это и без того ясно.

Лично мне ничего не было ясно… но с Дадзаем подобное происходило сплошь и рядом, поэтому я молча наблюдал, чем всё это закончится.

Дадзай, не обращая внимания на реакцию Анго, решительно подошёл к его столу.

— Чем кровопролитнее становится эта война, тем меньше внимания уделяется её жертвам. Они превращаются в ничего не значащие числа. Количество убитых вчера, количество убитых сегодня. Не важнее потраченных средств или использованных ресурсов. В этих колонках нет личности, нет души, нет уважения к мёртвым. И ты пытаешься с этим бороться. Прочтёшь, что уже успел записать?

Анго какое-то время с недовольством смотрел на Дадзая, но затем опустил взгляд назад на свои записи.

— Четверо обнаружены вчера ночью в районе свалки, убиты в ходе вооружённого нападения на штаб-квартиру. Умэно Курэхито. Саэгуса Рёкити. Исигэ Мироку. Утагава Кадзума… Умэно — бывший военный, уволен из армии из-за бездоказательного обвинения в убийстве сослуживца, после чего присоединился к мафии. Обладал боевыми и лидерскими качествами, возглавлял небольшой отряд. Родители умерли. Есть брат, намного его младше, но они давно не общались. Никто уже не узнает, правда ли Умэно убил своего сослуживца или нет… Далее, Саэгуса. Пришёл в мафию вслед за отцом, с детства знаком со многими из рядовых членов. Умел купировать конфликты, пользовался хорошей репутацией среди подконтрольных заведений. Мечтал войти в руководство… Далее, Исигэ. Бывшая проститутка. Содержала больных родителей. Плохо видела, но благодаря острому слуху раньше всех среагировала на опасность. В том, что мы смогли отбиться, в немалой степени её заслуга… Наконец, Утагава. Раньше работал киллером на наших конкурентов, после их полного уничтожения перешёл к нам. Есть жена и дети, семья о его работе и членстве в мафии не знала. И теперь уже вряд ли узнает.

Один за другим описанные Анго люди вставали у меня перед глазами… Пусть размытыми, нечёткими силуэтами, но я чувствовал, что это были настоящие, отдельные личности со своими жизнями. Которые подошли к концу.

Анго закрыл тетрадь и сказал:

— Они все обрели покой. Никто его у них не отнимет. Эти записи — доказательства того, что они жили, свидетельство чего-то большего, чем сухое упоминание в отчёте о «четырёх убитых». Я делал их в свободное от работы время. Здесь хранится информация обо всех восьмидесяти четырёх членах портовой мафии, убитых с начала войны.

Я ушам своим не поверил. Даже представить было страшно, сколько сил и времени у него на это ушло.

— Босс в курсе, что ты… скажем прямо, занимаешься бесполезным со стратегической точки зрения сбором информации?

— Да. Я каждую неделю приношу ему собранные данные. Поначалу он выражал откровенное недовольство, но сейчас читает с удовольствием. Говорит, что это важный источник актуальных сведений о состоянии организации.

То есть то, что начиналось как личная инициатива во внерабочие часы, со временем превратилось в одно из заданий, курируемых лично боссом. Может, поэтому он поручил «уборку трупов» не кому-нибудь, а именно Дадзаю, одному из будущих главарей?

— Одасаку, скажи же, он забавный, — без толики смущения похлопал Дадзай по спине Анго. — Ты когда-нибудь встречал похожего на него мафиози? Такой талант пропадает.

— Не подходи, кому говорю. Я от тебя провоняюсь, — поморщился Анго.

— Одасаку, ты ведь тоже не прочь прочитать его записи?

Я кивнул.

— Назови цену.

— Они не продаются! И вообще, кто вы такие? Вломились, работать мешаете! И от вас несёт! Как от протухших цукудани!

— Чем тебе не угодили протухшие цукудани? Они отлично идут к сакэ.

— Да? Не знал.

— Что за ерунда! Не лги с таким серьёзным лицом!

— Э-эм, ну… вообще-то… протухшие цукудани… очень даже… ничего?..

— От притворного смущения ложь не перестаёт быть ложью!

— Теперь мне захотелось выпить.

— Отличная мысль. И я даже знаю, куда мы пойдём. Возьмём с собой за компанию этого помощника бухгалтера?

— Давай.

— Вы не слышали, я занят!..

— Одасаку, есть лишь один способ освободить его от занятости. Мы должны каждый со своей стороны сжать его в объятьях и измазать в вони, грязи и масле, чтобы сегодня он уже физически не смог продолжить работу!

— Гениально.

— Д-да как вы смеете?! Вы мне угрожаете?!

— Дорогой новенький, мафия не угрожает. Она просто делает своё чёрное дело. Давай, Одасаку, ты справа.

— Хорошо.

— Стойте, нет, это дорогой костюм, не надо, я рассержусь, уоа-а-а!!!

С того дня мы — я, Дадзай и Анго — стали время от времени собираться в баре.

Мы не были скованны рабочими или иерархическими отношениями. Мы просто пили и болтали. О городе, о выпивке, о новых знакомых. Нельзя сказать, что у нас была какая-то особая общая тема для обсуждения, но и без неё наши разговоры ни о чём никогда не смолкали. Подобно греющимся у костра воинам, случайно повстречавшимся на поле боя посреди пустыни и просто проводящим вместе время, делясь оставшимся провиантом и передавая по кругу фляжку со спиртным.

В нашем мире такая дружба — большая редкость. Как наткнуться на золотой дворец посреди непроходимой чащи. Лишишься её однажды, и подобных отношений ты уже ни с кем и никогда не построишь.

И вот…

Этот пистолет устаревшей модели. И код к хранилищу.

Наша дружба рушилась прямо у нас на глазах.

* * *

Дадзай спускался по тёмной узкой лестнице.

Из щелей каменной кладки в подземелье беззвучно просачивался белый туман, наполняя его влажной полупрозрачной дымкой. Чёрные из-за сырости стены, поглотившие немало воплей и криков отчаяния, тускло поблёскивали.

Здесь томились пленники мафии. Многие оказывались здесь живыми, но лишь единицы живыми же отсюда выходили.

Сюда попадали часто и по разным причинам. Потому что тут хранились всевозможные пыточные инструменты. И потому что организовать побег отсюда было практически невозможно. И ещё, потому что смывать кровь с каменной кладки не составляло особого труда.

Дадзай молча шёл мимо камер, направляясь в расположенный в глубине подземелья особый изолятор.

Это была квадратная комната примерно в двадцать татами*. Окон в ней не было, а единственный вход закрывала низкая железная дверь. В стены, напоминая средневековые темницы, были вделаны кандалы и цепи.

Посередине изолятора лежали три трупа. С момента смерти прошло совсем немного: кровь всё ещё растекалась по полу, словно в последней безнадёжной попытке вырваться из заточения даже после гибели тела.

— Я жду объяснений, — сказал Дадзай.

Кроме него в изоляторе находились ещё четверо гангстеров. Трое были подчинёнными Дадзая, преследовавшими вместе с ним снайпера. Четвертый — невысокий худой юноша в чёрном пальто.

— Солдат «Мимик» доставили сюда в бессознательном состоянии после нападения на одно из наших казино, — отрапортовал гангстер в деловом костюме, поправляя на носу чёрные очки. — Здесь из них под пытками должны были выбить информацию. Перед этим им удалили спрятанные у коренных зубов ампулы с ядом.

— Это мне и так известно. Я же и раздал указания. Я хочу знать, что было потом.

— Один из солдат очнулся раньше, чем мы ожидали, — с явной неохотой продолжил гангстер. — Прежде чем мы успели его заковать, он стянул у одного из нас пистолет и застрелил товарищей. Чтобы они ничего не рассказали. Затем бросился на нас, и…

— Я его приговорил, — закончил за него юноша.

Дадзай посмотрел на него.

Тот ответил недовольным взглядом больших глаз.

— Какие-то проблемы?

— Ясненько. Нет, что ты, никаких, — глядя ему прямо в глаза, ответил Дадзай. — Ты устранил опасного и неумолимого противника, защитил своих товарищей, Акутагава-кун. Замечательно, как ни посмотри.

Он медленно двинулся к юноше.

— Без своей сверхспособности тебе никогда не удалось бы одолеть столь грозного соперника. Браво. Теперь трое из пойманных нами вражеских солдат мертвы. После того, как мы специально расставили на них ловушку, чтобы взять живыми. И вновь ни единой зацепки. Выживи хотя бы один из них, и мы смогли бы узнать тонну полезной информации. Где они прячутся, какова их цель, куда они нанесут удар в следующий раз, как зовут их командующего и что он за человек, и, наконец, какая у него сверхспособность. Ты такой большой молодец.

— Зачем что-то о них выяснить? Я и так не оставлю от них…

Дадзай не дал Акутагаве договорить, без предупреждения ударив его кулаком в лицо.

Юноша рухнул спиной на пол, с глухим звуком стукнувшись затылком о каменный пол.

— Ты думал, я ждал оправданий? Прости, что произвёл ложное впечатление, — сказал Дадзай, потирая костяшки кулака.

— Гху… — простонал Акутагава. Из-за сильного удара головой тело не слушалось.

— Ты. Дай свой пистолет, — приказал Дадзай одному из подчинённых.

Тот явно колебался, но послушался.

Дадзай вынул магазин, оставил в нём три пули, и со щелчком вернул назад в рукоять.

После чего прицелился в лежащего на полу Акутагаву.

— Один мой друг опекает сирот. Акутагава-кун, если бы он подобрал тебя, умирающего от голода в квартале бедняков, он бы наверняка прощал твои недочёты и терпеливо всему тебя обучал. Потому что так правильно. Но правильность меня отвергла. И вот как такие, как я, поступают с бесполезными подчинёнными.

Договорив, Дадзай в ту же секунду без жалости нажал на спусковой крючок.

Прогремели три выстрела. Сверкнули три вспышки. Зазвенели покатившиеся по полу гильзы.

По лбу Акутагавы скатилась капля пота.

— Ну вот. Можешь же, если захочешь.

Пули повисли в воздухе перед самым лицом юноши.

Акутагава остановил их с помощью своей сверхспособности.

Но лицо его при этом скривилось в крайнем напряжении.

— Сколько раз мне тебе повторять, — весёлым тоном произнёс Дадзай. — Твоя сила не столь банальна, чтобы только убивать ею несчастных пленников. Её можно использовать и для защиты.

Сверхъестественная способность Акутагавы «Расёмон» позволяла ему одной лишь силой мысли управлять своим пальто, пронзая и раздирая в клочья его полами врагов. Дадзай полагал, что по тому же принципу можно рассекать сам воздух, блокируя путь пули.

— Мне ещё… ни разу не удавалось защититься… — хрипло, без тени эмоций прошептал Акутагава. На создание барьера у него ушли все душевные силы.

— Но сейчас удалось. Поздравляю.

Акутагава нахмурился. Вместо радости на его лице отразился страх.

— Подведёшь меня опять, и я ударю тебя два раза и выпущу в тебя пять пуль. Договорились?

Голос Дадзая был холоден, как лёд. Акутагава хотел возразить, но тяжёлый взгляд прищурившегося главаря не дал ему и рта раскрыть.

— Итак, урок для бестолкового подчинённого на этом окончен, вернёмся к работе. Изучите, что ли, трупы. Вдруг что-нибудь обнаружится, — приказал Дадзай хранившим всё это время почтительное молчание гангстерам.

Один из них растерянно спросил:

— А что… именно искать?

— Всё, что найдёте! Неужели непонятно? — с досадой ответил главарь. — Ищите любые намёки на их укрытие. Земля на подошвах, мусор в карманах, содержимое желудков, пыль на одежде — всё имеет значение. Кошмар какой-то… Почему все мои люди уверены, что гангстеры только и могут, что конкурентов устранять? Такими темпами Одасаку в одиночку быстрее со всем разберётся.

— Сакуноскэ Ода… я его знаю, — неуверенно заговорил один из подчинённых. — Простите, Дадзай-сан, но… я вчера видел, как он подметал за штаб-квартирой. Он человек совершенно не вашего уровня и не подходит вам в друзья. Как и этот перебежчик, из-за которого нынешний сыр-бор…

Дадзай изумлённо на него посмотрел.

— Ты это всерьёз? Одасаку — человек не моего уровня?

— Да…

Остальные гангстеры согласно кивнули.

— Какие же вы идиоты! — сокрушённо улыбнулся Дадзай. — Слушайте меня внимательно и хорошенько запоминайте. Не советую злить Одасаку. Ни в коем случае. Потому что если его по-настоящему разозлить, все пятеро находящиеся в этой комнате умрут, не успев и пистолета из кобуры вынуть.

Его подчинённые опешили. Во взгляде Акутагавы тоже читалось беспокойство.

— Одасаку в своём истинном обличии страшнее любого мафиози. Акутагава-кун, тебе и сотни лет не хватит, чтобы превзойти его.

— Чушь, — с трудом выдавил Акутагава. — Невозможно. Дадзай-сан, вы меня…

Но молодой главарь его проигнорировал.

— Давайте, за работу! И так противник не сахар, ещё не хватало разбираться с ребятами из Секретной службы по контролю за обладателями сверхспособностей. А ведь если мы поскорее со всем не разберёмся, они точно сунут нос в наши дела.

Акутагава, так и не поднявшись с каменного пола, впился в него полным ненависти взглядом. Но на кого она была направлена — на Дадзая или же на самого Акутагаву — было не понять.

* * *

Я вышел из аудиторской компании.

Голова была забита мыслями об Анго. О человеке, который прямо сейчас где-то в этом городе обращался во зло.

Но что если настоящее «плохие» в этой истории — это мафия, а Анго и «Мимик» играют за «хороших»? В этом случае мотивы их поступков становятся понятнее. И я, и Дадзай, и босс, и все в нашей организации несём на своих плечах такой огромный груз преступлений, что если мы чего-то и заслуживаем, то это умереть в одиночестве и раскаянии. Для мира так, наверное, было бы правильнее.

Уже на улице меня настиг звонок от Дадзая.

— Привет, Одасаку. Прости, что сразу к делу, но появилась зацепка. Отправляйся по тому адресу, что я тебе сейчас назову.

По его словам, на ботинке одного из членов «Мимик» был обнаружен сухой лист широколиственного дерева.

Конкретно этот вид относился к многолетним растениям и в это время года листву не сбрасывал. Разумеется, листья засыхают, если само дерево гибнет, но для многолетних растений это редкость. Поэтому Дадзай предположил, что оно погибло по вине человека, к примеру, из-за применения гербицидов, а его подчинённые проверили, где за последние несколько лет уничтожали леса.

И нашли лишь одно такое место в горах за чертой Йокогамы, где в ходе расширения автомобильного туннеля вырубили часть широколиственных насаждений вдоль дороги.

Крупных построек там нет, за исключением заброшенного лет десять назад метеорологического центра. Люди там не бывают, и он медленно разрушается.

Просторная постройка, удалённая от глаз посторонних и идеально подходящая для хранения разнообразного груза. О большем нелегалы «Мимик» не могли и мечтать.

Я мчался по шоссе, направляясь к названному Дадзаем адресу. Красно-оранжевый горизонт постепенно сдавал позиции упорному наступлению фиолетовой армии вечернего неба. Издалека доносились крики морских птиц.

Свернув на уходящую вглубь горы узкую дорогу, я вскоре был вынужден заглушить двигатель. Дальше только пешком. Заросшая травой тропа вывела меня к железной постройке, окрашенной лучами предзакатного солнца в тёмно-красный цвет.

Заброшенное трехэтажное здание. Дожди и солёный ветер оставили от когда-то белого цвета стен лишь редкие пятна. В центре постройки возвышалась метеорологическая башня, завершающаяся чем-то вроде круглого купола, как у обсерватории.

Вокруг, поглощаемая землёй и лесом, царила практически космическая тишина. Было не похоже, что здесь таилась большая группа людей.

Недолго подумав, я решил не дожидаться приезда людей Дадзая и сам обследовать станцию. Меня вело предчувствие.

Если я прав, здесь я смогу узнать кое-что новое об Анго.

И лучше, чтобы эта информация не попалась на глаза других гангстеров.

Продравшись сквозь заросли сорной травы, я вошёл внутрь. На первом этаже не было ничего примечательного: колотые плиты на полу, заржавевшие металлические стулья да трупы насекомых. В косых лучах заходящего солнца, падающих из разбитых ветками окон, мерцала пыль.

На полу, покрытом толстым слоем грязи, выделялись следы нескольких пар ног, обутых в военные ботинки. Совсем недавно здесь ходили люди.

Поднимаясь по хлипкой лестнице на второй этаж, я что-то услышал. Едва уловимый звук, не громче шороха от котёнка, сменившего во сне позу, но мне этого оказалось достаточно.

Я бегом преодолел оставшиеся ступеньки. На втором этаже никого не было. На третьем тоже. Как я и предполагал.

Я бросился по лестнице метеорологической башни.

В комнате на самом верху к стулу был привязан человек.

При виде меня он закричал:

— Одасаку-сан! Не подходи!

Но я его не послушал.

Руки Анго были связаны за спиной толстой верёвкой. Я подёргал её, но она была затянута насмерть.

— Зачем ты пришёл?! Здесь их укрытие!

— Подумал, что тебе нужна помощь, — ответил я, возясь с узлом. Тот пока не желал сдаваться.

— Я о ней не просил!

— Вот как?

С трудом, но мне все же удалось просунуть между петлями палец. Медленно, но тугая верёвка начала распутываться.

— Попробую угадать, за что тебя повязали. «Мимик» узнали, что ты шпион. Да?

— Я… — начал Анго и осёкся.

— Все в мафии считают тебя шпионом «Мимик». Но на самом деле всё как раз наоборот. Анго Сакагути влился в ряды «Мимик», чтобы шпионить за ними для мафии.

Анго уставился на меня широко открытыми глазами.

— Они поставили снайпера наблюдать за твоим номером, чтобы никто не забрал спрятанный там старый пистолет. Но к чему такие сложности, почему сразу не пристрелить босса? Ответ прост: ты соврал им, что не знаешь, где он. Зачем? Потому что именно он решал, что ты им о нас рассказывал, а о чём умалчивал.

Анго крепко зажмурился и стиснул зубы, будто сдерживал рвущиеся изнутри чувства. Наконец он вновь открыл глаза.

— Одасаку-сан, беги скорее отсюда. Меня раскрыли. На верхнем этаже, — указал он подбородком, — установлена бомба. Они собираются сжечь предателя дотла.

— Так я был прав, и тебе всё-таки нужна помощь, — заметил я, оставляя попытки развязать узел и вынимая пистолет. — Постарайся отодвинуться как можно дальше от спинки.

Прицелившись, я два раза выстрелил. Пули разорвали верёвку. Даже стул завибрировал.

— Бежим. Сколько до взрыва?

— Здание может взлететь на воздух в любой момент!

Подставив Анго плечо, я сбежал с ним по ступенькам вниз. Перед тем как привязать Анго к стулу, «Мимик» неплохо его отделали. Он не отнимал руки от бока и с трудом переставлял ноги. Но лестницу мы преодолели быстро, практически скатились с неё.

Взрыв прогремел, когда мы уже были совсем рядом с выходом.

Первой накатила взрывная волна.

Затем по нам ударил дикий порыв раскалённого воздуха.

Мы прыгнули вперёд — точнее, улетели — и покатились по траве. От удара лёгкие опустели.

Наконец, сверху пролился дождь из обломков уничтоженного здания. Спрятаться от них было негде, да и тело после взрыва едва слушалось. К счастью, по-настоящему крупные осколки не долетели, а лёгкие доски наоборот — отшвырнуло намного дальше. Но и без того спина взвыла под градом разнокалиберных кусков кирпича и стекла.

У меня ушла почти целая минута, чтобы восстановить дыхание. Закашляв, я стряхнул с головы мусор. Перед глазами будто поставили цветовые фильтры и включали то красный, то белый.

— Анго… Ты живой?

— Да, кажется…

Анго выполз из-под кучи обломков и посмотрел мне за спину. Я обернулся. От метеорологического центра остались по сути только покорёженные и обгоревшие остовы первых двух этажей. Комнату, где сидел Анго, уничтожило начисто. «Мимик» не пожалели мощной взрывчатки. И теперь найти их следы здесь не представлялось возможным.

— Как много известно боссу? — повернувшись к Анго, тихо спросил я.

— Практически всё, — ответил он. — В мафии только он знал, что я шпионил за «Мимик». Настолько важным было это задание. Чем больше людей в курсе, тем выше вероятность утечки информации… главное правило любой секретной операции.

— Да уж, — пробормотал я, сев и прислонившись спиной к обломку. — Поэтому босс и поручил мне тебя найти. Чтобы правда не выплыла наружу.

Я стал страховкой Анго в момент угрозы. Ничего не знающей и бесхитростной пешкой, у которой есть только одна задача: несмотря ни на какие обстоятельства без колебаний броситься ему на выручку.

— Я не приспособлен для такого риска: оказаться на волоске от взрыва, — проворчал Анго, мотая головой, чтобы окончательно прийти в себя. — Но «Мимик» реагируют молниеносно. Я просто не успел ничего предпринять, чтобы защититься. Ох, у меня перед глазами радужные звёзды вспыхивают. Что это такое?

— Я часто их вижу.

— Нужно скорее доложить, — поднялся Анго. — Лидер «Мимик» очень опасен. Он хладнокровный и прирождённый командир, жаждущий крови. Он хочет уничтожить мафию. Его подчинённые готовы ради него перерезать себе горло. Я видел это собственными глазами.

— Как его зовут? — спросил я.

— Андре Жид. Он обладает очень мощной сверхспособностью. С ним нельзя сражаться. Одасаку-сан, особенно тебе… Это ведь ты нашёл в моём номере сейф с пистолетом?

— Да.

— Он особенный. На его корпусе есть гравировка, по которой члены «Мимик» узнают своих. У меня ушёл год, прежде чем мне его выдали.

Анго с трудом выпрямился и покосился в сторону леса. Будто хотел в чём-то удостовериться.

— Столкновения с мафией уже не избежать. «Мимик» помешаны на войне. Причём им всё равно, с кем воевать. За возможность оказаться на поле боя они и с самим Цербером джиттербаг станцуют. Необходимо как можно скорее от них избавиться, иначе весь город… Ай!

У него кровоточила ссадина на виске. Я протянул ему платок. Анго поблагодарил и прижал его к ране.

— Кто они такие, эти «Мимик»?

— Солдаты… Думаю, ты и сам уже догадался: они воевали на проигравшей стороне в прошлой войне. Лишившиеся родины «грау гайсты», не способные выжить вне поля брани. Они до сих пор одержимы войной…

Анго вдруг посмотрел в сторону подъездной немощёной дороги, уходящей по склону вверх.

— Что это там?

Я проследил за направлением его взгляда. По гравию катился синий тэмари. Мячик для детских игр. Может, отбросило взрывом?

Тэмари остановился прямо у моих ног, и я его поднял. Лазурные нити вышивки успели обтрепаться, но красивый узор невольно притягивал взгляд.

Размеров мяча как раз хватало, чтобы обхватить ладонями. Я покрутил его, но ничего особенного не заметил…

Вдруг земля под ногами зашаталась и начала быстро приближаться. Лишь мгновение спустя до меня дошло, что это я падаю. Даже руки выставить не удалось. Перед глазами всё поплыло, и накатила дикая тошнота.

Я посмотрел на свои ладони. Они были вымазаны в какой-то синей жидкости. Испачкались об тэмари. Кожа под пятнами неприятно онемела. Мозг подавал истерические сигналы об опасности.

На этом видение закончилось.

Я стоял посреди обломков от взрыва.

Самое ужасное, что видение настигло меня, когда я уже взял в руки тэмари.

Я торопливо отшвырнул его, но было поздно. Голова закружилась. Я попытался оттереть ладони об пальто, но жидкость уже проникла в организм через кожу.

Моя сверхъестественная способность «Безупречный» позволяет мне видеть будущее на несколько секунд вперёд — чуть больше, чем на пять, но чуть меньше, чем на шесть. Благодаря чему я, например, могу увернуться от выстрела снайпера или неожиданного нападения.

Но если видение приходит, когда ловушка уже захлопнулась — как сейчас, — знание будущего ничем не поможет. Я держал тэмари в руках дольше шести секунд.

Кем бы ни был враг, он знал о моей сверхспособности. Такие мне встречались очень редко.

Обливаясь потом, я открыл рот, чтобы предупредить Анго, но голос мне отказал.

За его спиной бесшумно возникли чёрные человеческие силуэты.

Четверо… нет, пятеро. В тёмном обмундировании, с газовыми масками на лицах. Не «Мимик» — вооружены они были не старыми серыми пистолетами, а новейшими автоматами с лазерным прицелом. Подразделение специального назначения.

Один из них хлопнул Анго по плечу. Тот обернулся и понимающе кивнул.

— Одасаку-сан, спасибо за всё, — подошёл он и вложил платок мне в ладонь.

Я не то что откатиться, даже пальцы сжать не смог.

Анго достал из мешочка белую шёлковую перчатку, надел её на правую руку и поднял с земли тэмари.

— Можешь рассказать обо всём, что здесь произошло… Насчёт «Мимик» я не лгал. И… если вы сможете меня простить, я был бы счастлив ещё раз выпить с тобой и Дадзай-куном. В то же время, в том же месте…

Спецназовец коснулся его руки. Анго ответил ему взглядом и с грустной улыбкой посмотрел на меня.

— Береги себя.

Краем глаза я наблюдал, как он, отвернувшись, уходит вместе со спецназовцами. К тому моменту я не только шеей, но и глазными яблоками уже не мог двигать. Поле зрения постепенно заволакивала тьма.

Онемевшим языком я что-то сказал вслед Анго. Сам не знаю, что. Грудь сковало невыразимое одиночество. Будто я оказался на краю Вселенной.

Но тьма поглотила и его.

И моё сознание отключилось.

1. ↑Около 36 кв. м.