Погода стояла ясная, но слегка ветреная.
Они находились на скале, откуда открывался невероятный вид, и смотрели на море, а после беззаботно оглянулись на руины сгоревшей мастерской.
— Похоже, большинство записей не сильно-то и сгорели~. Хорошо, что я тогда сделал лишнюю копию.
Двое алхимиков, Кусла и Вэйлэнд, смотрели на солдат, направленных городским советом охранять то, что осталось от мастерской Томаса.
Большая часть здания была сделана из камня, и даже если произошёл мощный пожар, ничего серьезного он натворить не смог.
А ещё, как и сказал Вэйлэнд, похоже, большинство записей не сгорело.
Пергамент, даже брошенный в огонь, просто так не сгорит. Бывали случаи, когда при сильнейшем пожаре, начинавшемся в подвале монастыря, люди умудрялись спасти пергаменты, которые лишь обугливались по краям, даже тогда, когда от жара плавились камни.
— Но разве не жаль~? Потратили столько сил, чтобы их написать, а их всё равно уничтожило водой.
— ...
Услышав это, Кусла лишь подавленно опустил голову.
Именно он держал записи Томаса, когда прыгали в канал, но из-за воды они превратились в лохмотья. Сейчас их было почти невозможно прочитать.
Похоже, Пост уничтожил пергаменты, посчитав, что оригиналы раскрывают его преступления. Из-за этого достижения Томаса останутся вечной загадкой.
— И что теперь? Штаб-квартира Ордена что-нибудь сделает? – спросил Кусла, шагая вперед и пиная камень.
— На всё воля Божья.
— Чего?!
— Так как ты не убил его, Кусла, то последующее разбирательство по делам Поста обещает быть очень грязным~. Похоже, что он всюду раздал кучу взяток, и я прямо вижу, как эти ребята теперь попрятались по кустам.
Вэйлэнд злобно усмехнулся, но Кусла был равнодушен к суете высших чинов.
— Но есть и хорошие новости. Замена Поста сказал, что, скорее всего, он прикажет перестроить эту мастерскую. В награду за отлов Поста я запросил множество материалов, и он поспособствует их получению. Разве это не славно~?
— ...
Кусла продолжал идти вперед, когда его догнал Вэйлэнд.
— И что теперь?
— Хм?
— И что теперь?
Кусла повторил свой вопрос.
Вэйлэнд только посмотрел на Куслу отсутствующим взглядом, а затем, с выражением «о боже», поднял взгляд ввысь.
— Хм? Что именно?
— Эй.
Кусла повернулся, чтобы пнуть Вэйлэнда, но тот лишь радостно увернулся от удара.
Подул ветерок, и облако пыли затанцевало вокруг них.
— Разве ты не должен был потребовать своей доле награды~?
Вэйлэнд откинул свои длинные волосы, которые ветер швырял в глаза, в сторону и продолжил:
— Это твоя собственная Магдала, не так ли~?
Кажется, он подслушал их разговор. Встретившись с такой дотошностью, Кусла мог лишь вздохнуть глубоко внутри себя и остановиться перед штаб-квартирой Транспортного корпуса.
Затем он прочистил горло и сказал:
— Если сделаешь с ней что-нибудь – я убью тебя.
— Но что, если она уже полагается на меня? – возразил Вэйлэнд, уклонившись от другого удара Куслы.
Люди, проходящие мимо них и живущие в обычном мире, были полностью подавлены последствиями дела Поста и бесконечной повседневностью. Они кидали на Куслу и Вэйлэнда странные взгляды, важно проходя мимо них, но эта парочка не обращала на них внимания, продолжая идти к принадлежащему Транспортному корпусу зданию, расположенному рядом с двором штаб-квартиры.
Стражник, заметивший алхимиков, постучал в дверь вместо них.
На пороге появился тощий священник, который постоянно приезжал по вечерам на лошади.
Серые глаза на испещрённом морщинами лице показывали твердую убежденность в своей вере.
— Что вы хотите?
Этот человек, наверное, не согнется ни под каким принуждением и будет продолжать жить по Божьему учению даже после смерти.
Но Кусла выпятил грудь и уставился на него почти высокомерно, перед тем как сказать:
— Мы думаем нанять дополнительного помощника в нашу мастерскую.
Земля Магдала, которую искали алхимики.
Это было то, ради чего они глупо ставили на кон свои жизни.
— ... Глупцы.
Старик в рясе священника отошел с их пути.
Кусла подошел к комнате: внутри, ожидая их, стояла Сестра.
Дверь открылась, за ней была светлая комната с настежь открытым стеклянным окном.
Если бы он не понял, к чему это, то не звался бы алхимиком.
Кусла протянул руку, стоя в дверях, и сказал:
— Пойдем.
Безупречно-белая в лучах солнечного света Фенесис тихо вздохнула и схватилась за протянутую руку.
Ну, ничего не поделаешь – она, по-видимому, произнесла это.
Проклятая девушка и презираемый всеми алхимик.
Это была интерлюдия, произошедшая в этот ясный и ветреный зимний день.
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть