1
  1. Ранобэ
  2. Война в Астериске
  3. Война в Астериске 8 Тяготы айдолов

Глава 4: Стартующие

«…Вот-вот начнется первый матч блока К! С восточных ворот на арену выходит команда Энфилд, академия Сэйдокан!»

Открылись новые ворота, и публика, разгоряченная речами Мико, разразилась овациями.

Раньше коридор был напрямую связан с ареной, но сейчас появился канал для защитного геля, поэтому и выход значительно изменился: сначала открывался люк в канале, а из него поднимались огромные, высотой почти до трибун, ворота в форме колонны. Затем внутри колонны образуется полупрозрачный путь до арены, по которому уже поднимаются участники — вот такой громадный механизм.

Клаудия шла впереди, а Юлис тем временем ошеломленно бросила:

— Что за бесполезная штука… вечно они пускают пыль зрителям в глаза.

— Хи-хи-хи, такова суть Фест, ничего не поделать, — ответила Клаудия, беспечно махая зрителям рукой.

— Н-но всё же… немного смущает.

Кирин, похоже, еще не привыкла, и свесила голову, сильно покраснев.

— Без разницы, давайте быстро закончим, мне работать надо.

Да и Сая, видать, не успела закончить со своими люксами к первому матчу.

Она говорила, что хочет успеть к главной части, но, скорее всего, столкнулась с некоторыми сложностями.

Позади них, рядом с воротами, открылось несколько огромных информационных экранов с эмблемой Сэйдокана и информацией об участниках. Так и вправду смутиться не долго.

«А теперь! Противостоять одним из фаворитов турнира, команде Энфилд, будет команда «Черная ненависть» из черного института Револьф!»

«Если команда «Черная ненависть» победит, это станет сенсацией турнира, а теперь…»

Против них вышла пятерка типчных наглых револьфовцев — самодельная форма, на школьную ни разу не похожая, куча татуировок во всех местах, характерные стрижки.

У всех были разные выражения на лицах, кто-то сурово глядел на противников, кто-то едва ли не смеялся, но доброжелательных там точно не было. Вся пятерка уже активировала люксы — дальнобойные винтовки и пистолеты.

— Слышала, это сборище неформалов, но как-то слишком они неформальны, — пробормотала Сая, вспомнив совещание.

Клаудия упоминала, что все они не имеют рангов. Поэтому и информации о них с гулькин нос. Но с другой стороны Револьф славится частыми изменениями в именных культах, однако это не мешает определить их примерные способности с первого взгляда. Также она сказала, что не стоит их особо бояться.

— Похоже, многие не понимают, чем Грифы отличаются от других Фест, — со скучным видом бросила Юлис.

— Не понимают?

— Грифы — командные бои, здесь уровень намного выше… В это же время это самая непредсказуемая Феста из всех. Половина местных болванов просто играют в рулетку и пытаются сорвать джек пот.

— Понятно…

— Авантюристы не особо стараются, видно по видеозаписям матчей. Их быстро ставят на своё место. Феста — не такое простое соревнование, чтобы какие-нибудь хулиганы случайно завоевывали трофей, — решительно отрезала Юлис.

Затем…

— Хе-хе… здарова, Розочка. Вот уж не думал, что мы снова встретимся… — сказал парень с ирокезом на голове и светящейся эмблемой лидера на груди, выйдя вперед.

— М-м?.. — Юлис некоторое время глядела на него, — Кто ты? — и удивленно склонила голову.

— Чё?! Сучка, ты что, забыла меня?

Парень с ирокезом вспыхнул от ярости, наверное, для него это было тем еще унижением.

Однако Аято, наблюдавший за их перепалкой, вспомнил хулигана раньше принцессы.

— А!.. Помнишь, ты мне город показывала, это один из панков, которых мы встретили по пути…

Когда Аято только приехал в Астериск, то попросил Юлис показать ему город. Парень перед ними — один из учеников Револьфа, которых нанял Сайлас Норман для своей охоты на Юлис, он попытался втянуть их в потасовку у станции.

— А… то хулиганье, которым заплатил Сайлас?

Юлис, похоже, вспомнила парня, но интереса совсем не выказала.

Вот только о другой стороне так не скажешь.

— Черт, харе меня игнорить!.. Поплава блин! Черт с вами. Я сюда шел поразвлечься, но кажись выдалась отличная возможность отплатить. Нам пофиг на победу, но вас мы точно заберем на дно. Хе-хе-хе… — бросил парень-ирокез, развернулся и пошел к своим приспешникам.

— …

Юлис промолчала, но мельком глянула на Клаудию.

Та заметил её знак и кивнула, улыбнувшись.

«Заполнение резервуаров защитным гелем уже началось, начало матча совсем не за горами! Интересно, случится ли неожиданность, или всё пойдет по плану команды Энфилд?!»

Бой вот-вот начнется, поэтому защитный гель постепенно поднимался из канала и заполнял застенки арены. Сам по себе гель был светозатвердевающей резиной и становился крепче стали под излучением лазера. Он полностью заволок арену и не обвалился даже когда поднялся выше уровня трибун.

Разумеется, звукоизоляция была безупречная, но на стены арены специально установили динамики, чтобы овации и крики толпы, а также голоса комментаторов были слышны участникам.

Синеватый защитный гель стал прозрачным.

— Грифы, блок К, первый раунд, первый матч, начало боя!

Механический голос объявил начало матча, и команда «Черная ненависть» вся скопом направила пушки на Юлис.

— Ого-о-о-о-о-онь!

Но вместе с криком сменили цель на Клаудию, лидера команды.

— Ха-ха-ха-ха, ну как, схавала?! И чё что Пан-дора может будущее предсказывать, со всеми разом не справишься!!!

Панк с ирокезом едко рассмеялся.

Похоже, в победе он был уверен.

Но Юлис ведь не соврала тогда, Феста — не столь простое соревнование.

— Идея хорошая, вот только… реализация подкачала.

— А что от такого плана ожидать то?

— Чё?!

Облака пыли рассеялись, и там показались фигуры Аято и Юлис, защищавших Клаудию. Увидев эту картину, парень искривался.

Аято прикрылся Сер-верстой, а Юлис развернула Антуриум.

— Ч-черт!

Главарь банды и его приспешников спешно подготовили новую атаку, но всё было тщетно.

— Вступаю в бой!

Кирин уже вытащила меч и напрыгнула на незадачливых стрелков.

Серебристый клинок сверкнул в воздухе, и эмблемы здоровяка с дредами и лысого с татуировкой в форме змеи разлетелись на половинки.

— Эй, чё за фигня?!

Обосновавшийся на краю боевого порядка толстяк со здоровенным пулеметом зарядил в Кирин длинную очередь, пытаясь остановить её, но сереброволосая мечница без труда ушла с линии огня и срезала эмблему длинного парня.

— Арррррррррр! А ну стоять на месте!

Толстяк махал дулом пулемета, вылавливая Кирин на мушку, но град пуль её даже не задел.

— Забудь о мелкой, надо лидера…

— Ба-бах.

Пуля, вылетевшая из тридцать девятой модели люкса, лазерной пушки Вольфдора, оцарапала бок панка с ирокезом, пока тот с криками бегал по арене, пытаясь оторваться от Кирин.

— …

Вихрь света поглотил толстяка вместе с его воплями и следом вышвырнул его в стену. Послышался глухой удар, и толстяк съехал с барьера, что покрылся трещинами

— Ну что?..

— А-а-а-а-а-а!!!

Острие Пан-доры остановилось у горла последнего хулигана, который хватал ртом воздух.

— Что там… с лидером? — добавила Клаудия, миловидно улыбнувшись.

Парень тут же сдался, от страха рухнув на пол.

*

— Прошу прощения, ответьте пожалуйста на наш вопрос!

— Эм-м, следующий вопрос хотелось бы задать участнице Тодо: как вы вычислили местоположение целей в момент первой атаки?

По пути к комнате ожидания было достаточно больше пространство — место для интервью с победителями. Зал для официальных пресс-конференций обычно использовался уже в основном этапе, в то время как на отборочных интервью давали как раз в таких местах.

Но одно дело, когда репортеры опрашивают двух людей на Фениксе, и совсем другое — когда это команда из пяти человек на Грифах. Да еще стоит добавить то, что команда Клаудии — один из главных фаворитов турнира. Так что легко представить, сколько здесь собралось журналистов.

— Думаю, вы уже знаете о том, что являетесь одними из главных фаворитов. Скажите, участник Амагири, как по вашему, какие команды — сильные, и какие могут стать вашими главными оппонентами?

— Эм-м, ну… всё же команды Ланселот и Тристан из Галахадворса очень сильные.

— К слову, участница Сасамия, количество люксов, которое вы использовали на Фениксе, вызвало жаркие споры, не приготовили ли вы в этот раз еще что-нибудь новенькое?

— Секрет.

Такими темпами их продержат тут минут двадцать.

— Прошу прощения у всех. Не могли бы мы закончить на этом? — объявила Клаудия об окончании интервью.

— Тогда можно последний вопрос?

Из задних рядов толпы репортеров поднялась тоненькая рука молодого репортера. На шее у него висела карточка с эмблемой компании ABC. Выглядел он напряженным, наверное, совсем новичок.

— Эм-м, участница Энфилд, вы впервые участвуете в Фесте со времен последних Грифов. Есть ли на то особая причина?

— Нет, я просто ждала подходящих условий, где я могу показать все свои способности. Верю, что это кратчайший путь к исполнению моего желания.

— Не могли бы вы рассказать нам о нём?

Журналисты зашумели.

Существовало негласное правило — не спрашивать участников об их желании. Объединенные корпоративные фонды не слишком жалуют такие расспросы, разве что ученики сами объявляют о своих желаниях заранее.

Однако…

— Хи-хи-хи… ну что ж, думаю, это хорошая возможность, поэтому я расскажу о нём, — Клаудия взяла небольшую паузу и радостно пожала плечами. — Все ведь знают профессора Ладислава Бартосика?

— Профессор Бартосик? Помню лишь одного, он был связан с исследованием орга люксов, вы о нём?

Всё пришли в замешательство.

Но Аято заметил, что несколько из них потеряли самообладание.

Возможно, им что-то известно о Ладиславе, поэтому парень без труда представил какое давление корпоративные фонды оказывали на журналистов, когда те пытались говорить о профессоре.

— Но разве профессор Бартосик не разорвал все контакты? Он ведь числиться пропавшим?.. — спросила женщина-репортер.

А Клаудия сразу же ответила, как будто только этого и ждала:

— Нет, профессор сейчас находится под стражей как человек, участвующий в суде по «Нефритовым сумеркам». Я хочу встретиться с ним и поговорить.

В этот раз среди журналистов уже пошли перешептывания.

Всё, что связано с «Нефритовыми сумерками» — строгое табу в Астериске. Нет, эти события не пытаются замять, но когда материал касается тех темных времен, журналисты всегда проявляют особую осторожность.

— Эм-м, что это значит?..

— У профессора есть секрет, который знает только он. Я хочу поделиться им со всеми, — сказала Клаудия, поклонилась застывшим репортерам и покинула пятачок для интервью

— П-постой, Клаудия!..

Аято с оставшимися девушками на секунду замешкались, но быстро пришли в чувства и поспешили за ней.

— Не знаю всего, но… ты уверена, что сейчас стоило объявлять об этом? — беспокойно спросила Юлис, догнав президента.

Клаудия ведь сама говорила, что это неизбежно приведет к войне с Галактикой.

Так что не удивительно, что Юлис так беспокоится. После такого-то заявления.

— Нет, я думаю, что сейчас — наилучший момент.

Клаудия не остановилась, а лишь повернула к ней голову и улыбнулась.

*

— Хе-хе… Ха-ха-ха! Боже, вот так представление… да, я такого не ожидал. Юная леди Энфилд, вот так номер.

Мадиас рассмеялся, не сдержавшись, и похлопал в ладони без тени лжи.

Несколько секунд назад на информационном окне перед ним шло интервью с командой Энфилд, но теперь картинка сменилась рекламным роликом.

— Думаю, мы правильно отменили задержку трансляции.

Хоть это и называется «прямой эфир», раньше была небольшая задержка перед трансляцией изображения потребителям, нужна она была, разумеется, для цензуры. Но поклонники с самых первых Фест сильно протестовали против такого, и Мадиас сразу же свернул эту систему, как только занял кресло председателя комитета.

— Что это значит, Мадиас?.. — послышался пустой голос из угла.

Из тени стены появилась молодая женщина с крупным ожерельем — Варда.

— Зачем ей связываться с Ладиславом?

— Ого, беспокоишься за отца?

— Ладислав действительно создал меня, но между нами нет таких связей.

— Просто шутка. Но причины её заявления даже мне… м-м?

Мадиасу кто-то позвонил.

Он ответил на вызов, и на появившемся информационном окне появился озлобленный красноволосый толстяк.

«Что это значит, Мадиас?!»

Мадиас натянуто улыбнулся, услышав почти такой же вопрос, как и от Варды, и поэтому закончил то, что хотел сказать:

— Я же говорю, что не могу ответить на этот вопрос. Или хочешь, чтобы я спросил её сам? Мне тоже интересно.

«Не неси хрень! Выкладывай всё, что знаешь!»

— Я не знаю, какие намерения были у Энфилд. Мне известно только то, что она уже некоторое время ищет информацию о профессоре и, вполне возможно, готова к прямой конфронтации с Галактикой, — честно ответил Мадиас.

Дирк некоторое время поглядел на него, словно не доверял товарищу до конца.

«Тц, черт с тобой. Эта девка вообще в своем уме? Ни за что бы не подумал, что она выступит против корпоративщиков, которые к тому же поддерживают её академию. Она же подписала себе смертный приговор.»

— Не отрицаю, что всё этим может и закончится. Но думаю, что всё будет несколько веселее.

«Чего?»

— Обычными методами тут не ограничатся, — Мадиас откинулся на диван и сцепил пальцы, улыбнувшись. — Это отличная возможность похоронить Галактику. Шесть корпоративных фондов достигли баланса сил, думаешь, остальные упустят такой отличный шанс?

«Но другие фонды не должны знать о существовании Варды. Ладислав же был лишь идеологическим лидером «Нефритовых сумерек», ни больше, ни меньше. Впрочем, даже если это раскроется, ущерб будет колоссален, но…, — Дирк прервался, а затем сложил руки на груди и задумался. — Начнем с того, что Галактика уже пришла к соглашению с остальными фондами о содержании Ладислава. Остальные не могут его нарушить, согласен?»

— В этом и кроется суть. В этот раз это исключительно внутренние проблемы Галактики. Естественно, Галактика попытается замять дело, но если хитро вставить несколько возражений, то разрывом договоренностей это не станет, верно? Даже с точки зрения человечности, вина будет целиком и полностью на Галактике.

Этика с моралью давно ослабли, но население всё еще цепляется за них. Сами по себе силой они не обладают, но и ценности всё равно не растеряли.

Дирк раздраженно повел носом:

«Хмф. Если галактику прижмут другие фонды, им тяжело будет средь бела дня убрать девку…»

— А еще в этот раз будет пятеро на одного. Галактика не будет спешить. Достаточно будет пары предупреждений от других фондов, так что всё просто.

«И что, Галактика от этого схлопнется?»

— Схлопнется. Я прослежу.

«Поможешь чертовой лисе?..» — угрожающим тоном спросил Дирк, но Мадиас спокойно отбил нападку:

— Я ведь председатель комитета, значит обязан защищать участников, верно?

«Тц!.. Ты ведь тоже руководитель Галактики в некотором смысле! Мне пофиг, если всё пойдет наперекосяк!»

— Разумеется, я умело разберусь с этим. Но если Галактика возьмется за дело всерьез, если они будут готовы к потерям, я их не остановлю, — ответил Мадиас и спокойно улыбнулся.

Толстяк же, наверное, достигнув предела раздражения, отрубил связь.

— Боже… — ровно пробормотала Варда, молча слушавшая разговор Дирка и Мадиаса. — Всё же мне не понять людей. Зачем они добровольно усложняют себе жизнь? Не возьму в толк.

Наверное, ответа на свой вопрос она не ждала, однако Мадиас усмехнулся, пожав плечами.

— Если вопрос ко мне, то мой ответ таков: это же забавно.

*

Никаких украшений в специальных переговорных залах штаб-квартиры Галактики не было: только длинный стол да стулья.

Пришедший сюда впервые, наверное, почувствует что-то странное.

Равно как и он в прошлом.

Николас Энфилд молча сидел у стены, он прекрасно понимал суть того чувства.

В этих залах нужно лишь то, что приносит Галактике выгоду.

Будь то люди, или вещи.

— Давайте начинать, — объявил спокойный холодный голос.

Восемнадцать директоров, хотя половина из них использовала видеосвязь, разом обратили на неё свой взор.

Обладательницей голоса была Изабелла Энфилд — жена Николаса, его начальник и один из самых высокопоставленных сотрудников среди здесь сидящих. Её фигура в великолепном черном костюме и аккуратно причесанными золотистыми волосами излучала красоту, не свойственную её возрасту. На лице был спокойная улыбка, какую Николас видел на протяжении вот уже десяти лет.

Но её глаза были механическими, холодными, как у остальных директоров.

— Сегодня мы обсуждаем меры относительно президента школьного совета академии Сэйдокан, Клаудии Энфилд. Прошу вас высказать своё непредвзятое мнение, — бесчувственно заявила Изабелла.

Речь пойдет о её дочери, а мать, казалось, это нисколечко не беспокоит.

Но никто из присутствующих ничего не сказал по этому поводу.

Это не удивительно, ведь каждый из них знал: тем, кто примешивает личную жизнь в работу, не место в директорах.

— От EP, Сольнейджа и Фрауэнлоба уже поступили запросы на справедливый суд под предлогом чистоты Фесты. W&W и Цзе Лунь тоже готовят свои заявления.

— Это проблема.

— Будет тяжело убрать её публично.

— Но и оставлять её без внимания нельзя.

— Однако нет никаких гарантий, что её команда победит, не так ли? Предлагаю некоторое время понаблюдать за ситуацией.

— Необходимо всё равно подготовится.

— Раз речь о Фесте, стоит использовать Мадиаса Месу. Вынудим его дисквалифицировать команду, дав подходящий повод…

— Нет, ему нельзя доверять.

— К тому же другие объединенные корпоративные фонды что-то заподозрили, устроить это будет очень тяжело.

Предложения директоров следовали одно за другим, но никто никого не перебивал. Когда один заканчивал свою фразу, другой начинал свою почти в тот же миг. Все голоса были лишены всякой индивидуальности, так что было даже не понять, кто говорил в данный момент.

Но и различать их здесь нет нужды.

Потому что они выражали не собственные мнения, а лишь высказывали всю возможную информацию и просчитывали все возможные варианты.

Выглядело это как самокопание огромной сущности под названием Галактика.

— Может, тогда разберемся с Бартосиком здесь и сейчас?

— Так мы нарушим договор с «Вардой Ваос».

— А нужно ли его блюсти?

— Нам не светит ничего хорошего, если о её существовании узнают другие фонды. Не стоит принимать решения, которые могут навредить нам.

— Где она вообще сейчас и что делает?

— Согласно отчетам людей Ябуки, они обнаружили её в Рикке в начале весны, но…

— Чем обсуждать вопрос Бартосика, быстрее всё же разобраться с Клаудией Энфилд.

— В таком случае нужно задействовать клан Ябуки.

— Нет, это крайняя мера. Что важнее…

— Самое важное — положение Галактики…

Все на некоторое время замолкли, а потом колесо разговора, в репликах которого чувствовался загадочный жар, завертелось вновь….

— …На том и порешим, — подытожила Изабелла, и это послужило сигналом к окончанию разговора.

*

Четвертый день Грифов, Купол Канопуса.

Чжао Хуфэн стоял на арене, лишенный дара речи.

Их мастер, Фань Синлу, отдала, как и всегда, безумный приказ.

План на первый раунд — Лидер команды У Сяосуй не участвует в бою, остальная четверка загоняет противника в угол — был прост и понятен. Хуфэн понимал, что так они не покажут истинную силу Сяосуя. Да и команды уровня первого раунда настолько слабы, что никаких проблем не должно было возникнуть.

Однако он вынужден был сильно поломать голову над приказом Синлу на второй раунд.

Во втором сражении Сяосуй должен был в одиночку разбить противников. Будь противником очередная слабая команда, как в первом раунде, Нуфэн бы всё понял, Сяосуй достаточно силен, чтобы справиться с заданием. Но против них вышел достаточно сильный состав.

Лидером у них был четвертый ранг Сэйдокана «Гримтурсен»*. Остальные члены тоже не без рангов. На чемпионство они едва ли претендовали, но были вполне достойны выхода в основной турнир.

Главных претендентов на корону обычно не сводили в отборочных Фесты, но этого нельзя сказать о командах среднего уровня, как например, вот эта. Организаторы не хотели делать отборочный этап абсолютно предсказуемым.

Поэтому один-два середнячка всегда попадают в блоки с очень сильными командами. И именно такие команды чаще всего устраивают сюрпризы на Грифах.

Однако…

«Н-невероятно!.. Кто бы мог подумать, что этот матч, который должен был приковать к экранам всех зрителей, получился таким односторонним?!»

Голос комментаторов, слышавшийся через динамики, слегка дрожал. По ту сторону стены из защитного геля зрители замолкли.

Что не удивительно.

Да и Хуфэн с товарищами стояли, разинув рот.

— Ха-а… ха-а…

В центре стояли два парня — Гримтурсен и Сяосуй. Вокруг них лежала четверка из Сэйдокана.

Приятное лицо Гримтурсена исказилось от горечи, он стоял на колене и тяжело дышал, но ледяной меч, созданный им самим, всё равно поднял.

Сяосуй же спокойно глядел на него, держа в правой руке люкс-копьё.

— Хи-хи-хи… прям кошмар наяву, Хагун Сейкун.

— …

Парень с мечом глазел на копьеносца с холодом и яростью.

Окружающая его мана вдруг задрожала, поднялся леденящий ветер.

— Но я тебя достану. Хоть разок!

Арена в радиусе двадцати метров вокруг данте тут же обледенела.

Нет, обледенела не только земля. Ледяной покров по голень сковал ноги Сяосуя.

— Ха-а-а-а-а!

Рядом с Гримтурсеном возникли шесть ледяных сосулек, которые выстрелили по его команде.

Атака с разных сторон по скованному противнику — не самый плохой ход.

— …

Но Сяосуй беспечно вонзил вток копья в лед рядом с ногами, и тот разлетелся на мелкие кусочки.

И пока ледяные осколки танцевали в воздухе, как алмазная пыль, он замахнулся на сосульки-копья левой рукой. В ней, ко всеобщему удивлению, уже появился талисман.

Техника, записанная на бумагу, запустилась, и возникла огненная стена. При столкновении с ней сосульки испарялись, как после взрыва, и исчезали, оставался только пар.

— Шанс!

Данте сократил дистанцию под прикрытием пара и нанёс удар.

Быстро. Плюс к этому земля снова замерзла, а лед снова заточил ноги Сяосуя.

Если взглянуть исключительно на эту атаку, то легко понять, что его способность, как данте, и боевые навыки отлично дополняют друг друга.

Однако Сяосуй заблокировал и этот отчаянный рывок, не моргнув и глазом.

Ученик Сэйдокана явно был быстрее. Да и на такой дистанции его меч должен обладать преимуществом перед длинным копьем противника. Но в тот момент, когда правая рука Сяосуя двинулась, копьё в ней заблокировало ледяной меч.

— Гр…

Гримтурсен попытался продавить противника, но тот не двинулся ни на миллиметр. А когда ученик Цзе Луня двинул копье, ледяной меч вылетел из рук парня и разбился в воздухе.

— Что?!

Разница в физических способностях была просто чудовищна.

Однако данте без промедления создал новый меч, еще больше, чем предыдущий, и ринулся в атаку.

Он рубил по диагонали, сверху, сбоку, громко кричал.

Но так ни разу и не поразил противника. Даже не оцарапал.

— …

На лице Сяосуя, молча сдерживавшего натиск, не было никаких чувств.

И первым, разумеется, сдал ледяной меч.

С каждым ударом на синем клинке появлялись трещины, фрагменты разлетались вокруг… и вскоре меч со звоном разлетелся.

— ...

На лице Гримтурсена отразилось отчаяние.

Сяосуй ступил вперед — лед, сковавший его ноги, разлетелся и исчез — и направил левую ладонь в живот противнику.

Длань двигалась медленно, с какой-то нежностью даже.

Миг, и тяжелейший удар поразил тело данте. Под ногой ученика Цзе Луня образовался кратер, а по арене прошла ударная волна.

Гримтурсен сразу же потерял сознание.

Он повалился наземь, как кукла с подрезанными нитями.

— Конец боя! Победители: команда Фан Лунь!

Механический голос огласил конец матча, и тут Хуфэн вспомнил слова мастера.

«У него проблем не возникнет. Ни при каких обстоятельствах.»

Похоже, это была чистая правда.

Синлу всегда обращала особое внимание на личную силу. Поэтому ученики «Божественного откровения» очень редко изучали командное взаимодействие. Они могут изучать его сами, не отвлекаясь от тренировок, ну а если попросят, то им Синлу никогда не откажет, однако глава Цзе Луня считала, что умение работать в команде приходит само, когда индивидуальные способности каждого бойца достигают вершины.

— Мда, вот и показал себя наш старший брат. Мне даже страшно стало, — пробормотала Сесиль, утирая со лба пот.

— Я думал, что хорошо понимаю насколько силен старший брат, но…

— …Эта сила, прямо как у мастера.

В голосах близнецов за их спинами чувствовалось что-то близкое к восхищению.

Если говорить прямо, все они не в первый раз видели способности Сяосуя, ведь у них была не одна совместная тренировка.

Но лишь сейчас они осознали, что то была лишь частичка истинной силы Хагун Сейкуна.

— Возвращаемся, — коротко сказал Сяосуй, подойдя к остальным.

Тела Хуфэна и компании как будто автоматически склонились и приняли стойку бао цюань.

— Великолепное выступление, старший брат.

*

Шестой день Грифов, Купол Сириуса.

По правде сказать, на Фестах не сильно жаловали слишком сильных людей.

Чуть матч закончится — зрители сразу же теряют весь интерес, а этого организаторы хотят избежать любой ценой. Передачи по телевизору частично помогают исправить проблему, но этого мало, а букмекерские конторы редко принимают ставки на них.

Исключением здесь являются те случаи, когда у бойцов есть еще что-то притягательное, не одна только сила.

Ошеломляющие навыки Хельги Линдвалл дополнялись её красотой.

Или же зловещесть Орфелии Лендлюфен, вселяющая в сердца людей страх и благоговение.

У команды Ланселот, двухкратных победителей Грифов, этой особенностью является беспредельное благородство. Ну или так думала Летисия Бланшар.

Ллаувроддеды никого не принизят, ничего не устрашаться и всегда пробивают путь к победе и славе с помощью всей силы своих клинков.

Символом этого был Эрнест Фейрклоуг, бегущий прямо сейчас по арене.

— Ха-а!

Эрнест замахнулся Лай-глемсом, клинок оставил блеклое послесвечение.

Противник инстинктивно попытался заблокировать удар люксом-мечом, и сразу же начал уходить с линии атаки, но опоздал.

Лай-глемс прошел сквозь паренька, как будто ничего сущего для него не существовало.

Но эмблему на груди он всё-таки разрезал.

«О-ого, матч начался пару секунд назад, а Святой меч Эрнеста Фейрклоуга уже настиг одну эмблему! Но противники ведь наверняка должны знать о способности его меча, не так ли Сейти?»

«Это не слишком помогает, ведь чем больше тренируешься, тем больше шанс, что тело среагирует само. Излишне также упоминать, что владелец этого меча— сильнейший мечник Астериска. Лишь немногие смогут устоять против него при первой стычке.»

«Боже. Получается, поистине страшен здесь и орга люкс Лай-глемс, разрезающий лишь выбраную цель, и его владелец, Пендрагон? Безумие какое-то!»

Под комментарии репотеров и крики толпы Летисия сфокусировала прану.

Позади неё завихрилась мана и образовала два сверкающих крыла. Каждое длинной больше двадцати метров.

Эль д'Анж *

Способность Летисии, давшая ей прозвище Глориара.

Острые ромбовидные крылья взметнулись в воздух и устремились на защиту Эрнеста через всю арену. В следующий миг на Пендрагона посыпался град световых пуль со стороны стрелков вражеской команды, но ни одна из них не достигла цели.

Воспользовавшись шансом, Лайноель Карш по прозвищу Ронджомэ зашел с фланга и ворвался в стан противника. Направив огромный люкс-алебарду, раза в два размером превышающую его, он разом скосил обоих стрелков команды противника.

Хотя, он не преследовал целью выбить из боя двоих участников, лишь хотел посеять хаос в противника.

— Ч-чего?!

Едва обстрел прекратился, как Эрнест снова ринулся в бой и выбил еще двух бойцов в авангарде. Скорость его во время этого маневра можно было описать разве что словом «богоподобная».

Затем…

— О ты, сияющий нимб, что даруешь прощение и покаяние… — взмолилась Персеваль, взметнув руку к небу. Она защищала Кевина Хольста, «Гарета».

И тут же возник сияющий орга люкс в форме положенной горизонтально чаши. На широком дне её выступал острый шип, а на конце его сконцентрировался золотистый свет. Он быстро становился всё ярче, наполняя чашу, обратился золотым потоком и излился из неё яростным потоком.

— А-а-а-а!

Золотое сияние заволокло стрелков, которых совсем недавно поразил Лайонель, быстро, как молния Господня.

Вскоре свет угас, и на полу арены оказалась незадачливая парочка. Однако на них не было ни единой царапины.

Амальтея, которой владеет Персивель, — еще один орга люкс школы, наряду с Лай-глемсом. Его способность — «изгонитель». Свет, льющийся из Амальтеи, изгоняет сознание цели, но не трогает тело.

Лидер команды противника потерял сознание, и механический голос объявил об окончании матча:

— Конец боя! Победители: команда Ланселот!

С начала боя, наверное, не прошло и трех минут.

«К-конец боя! Нет, они чертовски сильны! Невероятная сила, команда Ланселот! Чемпионы показали, на что они способны!»

Каким бы ни был противник, команда Ланселот всегда встретит его лицом к лицу. Им не нужно ничего скрывать. Пусть изучают сколько душе угодно, пусть думают над контрмерами. Это не имеет значения. Ведь им просто нужно сломить их.

Это и есть суть команды, прославившейся как правители Грифов.

  1. Еще их называют «инеистыми великанами — это предвечные великаны в германо-сакандинавской мифологии. Кандзи же говорят нам о волшебнике обледенения.
  2. Крылья ангела.