— Й-а-а-а!

Стоило бою начаться, как я неистово закричал и нанёс удар отцу.

Отец был опытным воином с навыками, заслуживающими уважения. Даже при том, что как и было сказано, он не использовал магические навыки, которые обычно применялись постоянно, он без сомнения был первоклассным солдатом.

Если он абсолютно готов к бою, у меня нет и шанса на победу.

Его меч тяжёл и быстр. Есть мечники, полагающиеся на силу. Есть те, кто полагаются на технику. Но обладающих и силой, и навыками во всей стране единицы. И один из них – мой отец.

И против него бьюсь я, обычный солдат, переживший эпоху бедствий.

Отец скорее всего с лёгкостью отобьёт мою атаку и пойдёт в контрнаступление.

Один удар деревянным мечом. Тяжёлый, но у его разрушительной силы есть предел.

Однако отец действовал иначе.

Отразив удар, он так и опрокинул свой деревянный меч, остановить его было нельзя, и под силой собственной тяжести он взметнул в воздух землю.

— Не обращай внимания, отец.

— Ты о чём? Если бы тебя можно было таким удивить, то и с монстром ты бы не сладил…  Но не думай убегать, ведь бью я серьёзно.

Как и сказал отец, к его атакам нельзя было относиться пренебрежительно, скорость их была практически за пределами возможности глаз. После такого я бы не умер, но сознание бы точно потерял.

На лице отца больше не было удивления, он просто улыбался мне. Тому, кто просто стоит на поле боя и ничего не делает, победа не даётся. Надо двигаться не только телом, но и заставлять работать голову.

Избавиться от всего лишнего и полностью сосредоточиться на текущей ситуации. Но просто всё только на словах, на практике на такое способны очень немногие, для этого требуется приложить все свои силы. Отец действовал без лишних слов, он никогда не пренебрегал ни размышлениями, ни тем, что творившейся перед ним.

Что бы я ни предпринимал, отец смотрел на меня холодным взглядом воина.

А потом он тихо произнёс.

— Это движения не ребёнка.

— …

— Джон, ты?..

Раз за разом я наносил удары, и столько же их отражали, с каждым ударом об огромный меч, я всё ближе был к образу мышления отца.

Я точно движусь в нужном направлении.

То, что я хотел рассказать, объяснить, я хотел передать это душе воина, что жила в моём отце.

— Пора бы заканчивать с разминкой, Джон.

— … Ага!

В этот раз атаковал отец.

Его удар был сложен. Как для того, чтобы принять его, так и чтобы уклониться.

Вес был невероятен, но и техника ничем не уступала, я чувствовал, что он был на голову выше всех моих предыдущих противников.

Хоть он и сказал, что бьёт всерьёз, это была неправда. Будь это так, я бы против него не выстоял. Я не мог использовать магию, это была непреклонная истина.

Было прискорбно, но я не печалился. Ведь я мог продолжать сражаться со своей целью, своим отцом.

Стиль боя отца берёт начало из основных навыков ведения боя страны и предназначен для сражения с демонами с использованием невероятной физической силы.

Официальная школа меча этой страны называется Руфиния. Название её происходит от имени основательницы, женщины-рыцаря Руфинии Кор.

Но со временем его начали называть просто стилем святого меча.

Сейчас и не ясно святой он или демонический, множество мастеров разных стилей приняли участие в состязании, чтобы их признали официальными, но не смотря на то, что Руфиния была девушкой, она рубила противников, словно бумажных кукол. В то время она была никому неизвестной мечницей, так что её продвижение казалось чудом.

До конца дошли она и Рудольф Сурт.

Рудольф был мужчиной и вся его репутация строилась на навыках фехтования. Но них бою не суждено было завершиться, меч Рудольфа сломался. Вот так стиль Руфинии и стал официальным, разошёлся по всей стране и преподаётся по сей день.

Назвали стиль святым уже после того, как она стала обучать ему, за доблесть, проявленную во время войны. Имя святого получал лучший мечник поколения — эпохи.

Святой стиль передавался далее, открывая новые школы, как было велено. До сих пор глава стиля берёт себе имя, передаваемое из поколения в поколение. Сейчас эпоха 58 главы святого стиля, а значит и 58 эпоха официального стиля фехтования страны.

Стиль совершенствовался на протяжении всей своей эпохи. Система была очень эффективна, она вбирала рациональные боевые техники и идеи, всех воинов в стране обучали этому стилю ведения боя. Конечно, познать всё было сложно, и на совершенствование стиля уходила вся жизнь.

Но к отцу обычные мерки неприменимы.

Это был не тот стиль святого меча, но он был отточен до пугающего уровня. И был беспрекословно верен своим основам. Его атака похожа на бурю, без единого просвета, она вынуждает меня уйти в оборону. Из-за отсутствия возможности контратаковать я начал терять терпение.

Но отец смотрел на меня с чувством восхищения.

— Неплохо держишься! Ты отлично работаешь руками, Джон!

Он говорил это, нанося удары, я же мог лишь отшучиваться.

— А ведь я тебе проигрываю! Насколько же ты силён? Ты ведь даже не в полную силу бьёшься?!

Я не желал признавать поражения.

В той жизни я тренировался как проклятый, отбросив всё, у меня стало получаться, и вот я вновь вынужден бежать.

Проблема была ещё и в физической силе. Моё тело – тело ребёнка. Устаю я куда быстрее отца. Дыхание уже участилось. А сил едва осталось лишь на то, чтобы держать меч. Но руки, держащие меч не дрожат, как бы я ни устал, как бы ни был близок к смерти, опыт прошлой жизни говорил, покуда меч был в моих руках, у меня будет шанс выжить.

Продолжать сражаться испещрённому стрелами. Продолжать размахивать копьём, когда единственным, что тебя слушается, лишь твоя рука. Что по сравнению с этим слабость в руках?

Из глубины сердца начала пробиваться храбрость, желание жить, сродни безумию. Прошлая жизнь, что поддерживала меня.

Она возродилась. Былые воспоминания, былое отчаяние, былая радость, враг, стоящий передо мной и желание его победить, жажда мести…

— ?!..

В этот момент даже отец, собиравшийся ударить, задержал дыхание. Так он и смотрел на меня бормоча.

— Ты что… Джон… Твой взгляд!..

Какой же был у меня сейчас взгляд?

Я не мог его видеть, но он давил даже на бывалого воина, вроде моего отца.

Отец обливался холодным потом, а я сказал.

— Отец, отец… Это и есть я. Это я… Смотри на настоящего меня. И пойми. Таким был твой сын.

Сказав это, я изменил стойку.

Раньше меч был направлен в глаза врагу, стойка одинаково удобная как для защиты, так и для нападения.

Но теперь я принял верхнюю стойку, не думая о защите. Стиль, что ещё не стал святым.

— … Стиль святого меча 59 эпохи. Также известный как Сурт… Я иду, отец!

— 59 эпохи… Сурт?.. Что ты такое…

Ответом на вопросы отца была жажда крови, вложенная в деревянный меч. Разговоры потом.

Сейчас…

— За нас заговорят наши мечи.

Отец процитировал знаменитые слова Руфинии Кор Рудольфу Сурту.

В конце Рудольф не поднял меч на женщину и отказался от боя. В то время на соревновании без согласия противника и одобрения правительства, отказ не принимался. Тогда-то Руфиния и сказала это Рудольфу, держа меч в руках. А после Рудольф был вынужден сдаться.

Я тоже проиграю, как и Рудольф?

Нет, нельзя думать об этом перед боем.

Я смогу победить. Я одолею отца. Я шёл сюда ради этого.

Подпитываемый этими эмоциями, я заговорил.

— Да, отец, прими меня такого.

На это отец улыбнулся своей неистовой улыбкой. Улыбкой, которой он улыбался всегда.

Улыбка грозная, но беззаботная.

— Хорошо… Давай!

— Да, я иду!

Я начал наступать. Не смотря на то, что тело уже было на пределе, я продолжал двигаться, отец смотрел мне прямо в глаза.

Мои слова были направлены не для того, чтобы надавить на моего отца.

С какой стороны ни взгляни, я середнячок. А вот отец настоящий гений.

Приёмы, которым я научился в будущем, и которые отец должен был видеть впервые, спокойно и точно отражались.

— Интересные… Интересные приёмы. Давно у меня не было такого занятного боя!

Отец действительно наслаждался.

И вместе со словами, он обрушил на меня деревянный меч, удар был не из тех, что можно было остановить. Моё тело пронзила боль. Я точно получил удар, нанесённый в нижнюю часть брони. Но отца я так и не достал. Из-за такой серьёзной разницы даже слёзы на глаза навернулись. Надо было использовать козырь.

Реакция отца стала немного замедляться. Всякая новая техника заставляла его лишний раз задуматься. Хотя времени для принятия мер у него хватало.

А моё тело с каждым новым ударом приближалось к пределу.

Я уже подступал к тому моменту, когда моё тело совсем откажет. Завтра мышцы до рези в глазах болеть будут.

Похоже отец понял, в каком я состоянии. С оттенком сожаления в голосе отца была радость.

— Я так рад, что мой сын стал таким сильным. Даже товарищеские бои между рыцарями не все дотягивают до такого уровня. Но, Джон, ты уже на пределе. Сейчас всё закончится.

Но отец оценил мои способности. А ещё он оценил мою силу воли.

Прояви отец любопытство, он бы с лёгкостью узнал всё обо мне. Ну а раз так не случилось, эта тренировка поможет ему догадаться.

— А… Ага!

Ответ прозвучал из моего затухающего разума.

Для последнего удара отец переменился.

Радостная атмосфера вокруг отца переменилась, и я осознал ужас.

Надо было увернуться от удара отца. Шлифованный за годы войны инстинкт выживания неистово орал об этом.

Но тело не двигалось. Тело кричало, что его максимум хватит на ещё один удар.

Я приготовился и занял стойку с мечом.

Стойку Сурта. Я мог думать только о верхней части его тела для удара. Его защита была хороша. Ничего лишнего.

А потом мы с отцом вместе пошли в атаку.

— Стиль святого меча, меч абсолютного отчаянья!

— Сурт, приносящий горе!

Этого момента я и ждал.

За историю 58 эпох стиля святого меча была техника, которую было невозможно остановить. Сильнейшая техника, появившаяся при формировании стиля святого меча.

Её нельзя было остановить ни магией, ни физической силой. Из-за сложности отразить атаку, её назвали «Пробивающей щиты».

Если отец использовал эту атаку, каким бы ни был его противник, невредимым ему не уйти.

Но у меня есть это. Единожды проиграв, клан Сурт начал думать над приёмом, способным превзойти его, техника будущего.

Вот так наши мечи встретились.

Всего на мгновение, но каким же долгим оно казалось.

Но.

— Ты меня удивляешь, Джон. Кто бы мог подумать, что ты отобьёшь этот удар…

У отца на щеке появился порез. Пусть меч и был деревянным, но с запредельной скоростью и точностью он смог оставить след на щеке отца.

Но и только.

Вместе с тем я ощутил, как удар отца впечатался в меня. Всё-таки я ничего не могу противопоставить его умениям.

Мастерство, талант, опыт, разница была во всём. Я ни в чём не мог превзойти отца.

Но я был действительно горд собой, что смог нанести единственную царапину. Это была награда за все мои усилия в той жизни.

— … Задел.

— Ха. А неплохо, Джон.

Слыша смех отца, моё сознание погружалось во тьму.

И прежде чем оно окончательно покинуло меня, я услышал голос.

… Ах? Надо же? Ты откуда?

… На удивление знакомый и приятный вкус. Пахнет чем-то тёмным-претёмным!

… Пахнет глубокой-преглубокой ненавистью, запах мести!

… Запах сочной мягонькой души!

Ты…

Прежде чем что-то вспомнить, моё сознание заволокла тьма.

Мне показалось, что тьму разрывала чья-то алая улыбка.