Я молился богу.

Богу, сотворившему этот мир.

Сведя руки, на коленях, так серьёзно, как только мог, я молился богу.

Почему ты это допустил?

Почему ты допустил в этом мире горечь и страдания?

Но сколько бы я ни спрашивал, никто не ответил.

Лишь слегка покачивалось пламя свечи в палатке для богослужений армии, сражавшейся против повелителя демонов.

Тогда я изменил молитву.

Друг, покойся с миром.

Помолившись, я поднялся.

— … Закончил молитву?

За спиной раздался ясный девичий голос.

Неуместный для переднего края, не знавший всей мерзости прекрасный голос.

И этот голос был мне знаком.

Сейчас его я хотел услышать как больше всего на свете, так и меньше всего, выжженные в моей памяти воспоминания захлестнули меня.

Почему ты здесь?

Я ведь сказал это? Или не сказал, а вырвал из себя? Я не мог взглянуть ей в лицо.

Я отобрал это у неё.

Отобрал то, что было дороже всего ей на свете.

— … Ты спрашиваешь, почему? Я должна забрать тело. Отец сейчас в другом месте сражается с демонами, он не смог приехать. И ещё, знаешь. Я хотела увидеться с тобой, Джон… — сказав это, младшая сестра моего друга Келкейра, Тиана прижалась к моей груди.

Её волнистые золотистые волосы, похоже она добиралась до сюда в спешке, были неопрятно уложены. Да и одежда её, перепачканная в грязи и крови, выглядела не лучше. Да. Она должна была быть за линией фронта. Досюда так просто не добраться. Это её кровь или её сопровождающих? Они пришли сюда, сражаясь с демонами и монстрами? Осмотрев её и убедившись, что на ней нет ран, я слегка успокоился.

— … Слава богу.

Эти слова сорвались с моих губ. Я потерял Келкейра, если потеряю и её, что мне тогда защищать? Моё сердце заполнилось отчаянием и ненавистью, но увидев её, мне стало чуточку легче. Уж не знаю, простит ли она меня. Но у меня осталась лишь она. Лишь она удерживает меня в этом мире.

Должно быть в этот момент выражение на моё лице стало немного мягче.

Тиана оторвала своё лицо от моей груди и взглянула мне в глаза, потом, опустив лицо, она заговорила. Мрачно, но угрозы не было. Она не испытывала ненависти ко мне. Мой самый главный страх не сбылся.

Знала ли Тиана или нет, что у меня на сердце, она говорила с грустью, но при этом пытаясь подбодрить меня.

— Не вини себя… В смерти моего брата.

— … Но Келкейр погиб из-за меня…

— Нет!

Тиана подняла голову, она говорила, обнимая меня ещё сильнее.

Глаза её были влажными от слёз, которые с её лица теперь стекали по моей груди.

— … Нет… Брат бы не хотел, чтобы ты так мучился из-за него! Мой брат… Он был готов к этому, когда шёл за тобой… Я-то знаю. И я, и он, мы оба тебя любим, Джон… Ради тебя мы готовы пожертвовать чем угодно, потому что любим, так я думаю…

— Но… Тогда что мне делать? Что мне сделать ради него… Что мне…

Келкейра больше нет.

Он умер, когда демон отрубил ему голову.

Всё из-за того, что я бездумно пустился в деревню Тарос, всё из-за моего безрассудства.

Что такой как я может для него сделать?

После его смерти я помолился за упокой своего друга и мог лишь продолжать жить, виня себя во всём, разве такое можно простись?

А раз так, как я мог заслужить прощение?

Я кусал губы до крови.

Глаза горели. Что же это были за слёзы? Грусть, страдание, сожаление, боль? Не знаю. Я ничего…

Тиана нежно прикоснулась к моим щекам.

Она утёрла слёзы и приблизилась к моему лицу.

Она слизала кровь с моих губ и поцеловала.

Когда она отдалилась, я увидел её улыбающееся лицо в слезах.

— … Будь счастлив.

— Разве этим… Можно всё искупить?

— Джон, ради чего ты сражаешься? Ради чего теперь будешь сражаться? Зачем убиваешь демонов, зачем хочешь убить их повелителя? Никогда не забывай этого.

— Ради чего…

— Когда-то давно… Ты сказал мне. Ты хочешь стать солдатом, как твой отец и защитить счастье каждого из нас. Эй, Джон, ты должен защитить это счастье. Что тогда, что сейчас, ничего не изменилось…

Я и правда говорил это.

Я всегда хотел походить на отца. Не просто хотел быть таким же сильным. Отец был защитником. Он не давал вторгнуться в королевство через демонический лес, можно сказать, что он, пусть и чуть-чуть, защищал счастливую жизнь людей, таким он был солдатом.

Вот что я ответил Келкейру и Тиане в тот день, когда пил у них чай дома, на вопрос, какова моя цель.

— Я хочу стать солдатом. Солдатом, который защитит счастье всех людей, – так я сказал.

Тиана это запомнила.

Такой скучный разговор эта девочка слушала так внимательно.

Она слушала слова простолюдина, с которым едва была знакома.

— … Я прекрасно помню то время. Он обязательно станет прекрасным солдатом. Вот бы все были такими же устремлёнными, как и он… Думаю, именно тогда я в тебя…

— Тиана…

Я назвал её по имени, и её плечи дрогнули.

Она смотрела своими глазами на меня.

Наши лица становились всё ближе…

 

***

И тут я проснулся.

Я огляделся: вокруг меня были мальчишки и девчонки в мантиях.

По ту сторону от нас были учителя в парадной форме, на сцене стояла директриса магического университета Наклур, она рассказывала новичкам о правилах ученической жизни.

Сейчас она выглядела не как дварф, а как эльф, красавица с чувством собственного достоинства. Вот уж точно мошенничество.

Это был огромный лекционный зал.

И сегодня он использовался для церемонии поступления.

И только я умудрился уснуть в это время. Для нас такую священную церемонию устроили, как мне только не стыдно. Но каким же было содержание моего сна.

Дело в том, что я был в теле ребёнка, или в том, что так и не смог в полном мере познать то, что называли любовью, чувства той жизни начали угасать, я начал забывать, что же такое любовь.

Но в последнее время я начал ощущать нечто, похожее на то самое чувство, называемое любовью.

Я заметил, что это чувство походило на то, что было в той жизни.

Вот в чём дело. Вот почему мне начали сниться такие сны. Раньше был уже один такой.

Если сейчас подумать, я не мог не замечать того, что делал во время войны. Но из-за постоянного смертельного риска я отсёк от себя это чувство, и теперь моё честное сердце решило подать свой голос.

Вот поэтому и высока вероятность появления новых парочек во время войны.

Ближе к концу войны численность людей сильно сократилась, всё просто исчезало, для любви места тоже не оставалось. И всё же руководство армии благословляло немногие оставшиеся парочки.

Это было естественно для людей, это давало нам ощущение того, что «будущее» настанет. Для каждой новой пары мы должны были открыть путь в это самое будущее, для этого мы и сражались. Мы верили, что наш бой связан с будущим всего человечества.

В то время именно это нас поддерживало.

Пока я был погружён в свои размышления, речь Наклур закончилась. Я видел, как девушка спускается со сцены. На секунду я почувствовал, будто она смотрит на меня, показалось?

Ожидая следующего выступающего, я вытянул шею.

Но никто не вышел.

Думая о том, что это странно, я начал озираться, как вдруг услышал голос Наклур через магический громкоговоритель. Похоже, нам зачитают программу церемонии.

— … А теперь позвольте представить представителя новичков с лучшими результатами, Фра Эрмистель, прошу на сцену.

Это имя его представителем сделало?.. Я безучастно слушал речь Наклур.

Лучший результат здесь – это наибольшее количество маны. Не было ни письменного, ни практического экзамена, так что всё решалось вот так.

Во время сдачи экзамена на солдата всех делили после практического боя и письменного экзамена по законам королевства.

А в магическом университете учеников так же ранжировать за учёбу будут?..

Думая о прелестях жизни здесь, я всё так же безучастно наблюдал за церемонией поступления.