— ?..

Я был в забытьи, словно на дне, пока не почувствовал какое-то дребезжание спиной.

Я задался вопросом, что же происходит, пытаясь разогнать сонливость, как дымку.

Обычно я сразу пробуждался, но не в этот раз.

Как я ни старался встать, сонливость не отступала, это продолжалось, пока я не услышал голос:

— … Эй, Джон. Пора. Просыпайся.

Да, голос.

Чей же он?

Такое знакомое чувство…

Стоило подумать об этом, словно вода, капающая с потолка, и образующая со временем сосульку, моё сердце указало мне направление, я всё понял.

Это был его голос.

— … Мелро?!

Я подскочил и раскрыл глаза, передо мной и правда было знакомое лицо.

Это был мягко улыбающийся парень лет восемнадцати с приятными и мягкими чертами лица, глядя на меня, он спокойно говорил, стараясь меня успокоить:

— Вот так неожиданность. Неужто у меня лицо такое необыкновенное?

Похоже он пошутил.

Мы же постоянно общались с ним, так чего он так удивлённо смотрит на меня?

Неужели со мной что-то не так?

Ну, честно говоря, не думаю.

В его словах читалась попытка немного меня подразнить.

Какое-то время мы не виделись, так что удивление могло вызвать лишь то, что ничего не изменилось.

Тогда почему он…

Раздумывая над этим, я удивился.

А, точно…

Это…

— Сон?..

Услышав меня, Мелро рассмеялся:

— … А? Тебе что, кошмар приснился? Ха-ха-ха, ты уже не в том возрасте, чтобы так подскакивать. Скажите ему что-нибудь, Хилтис, Келкейр, — когда он сказал это, посмотрел мне за спину.

Это сон.

В каком бы виде они ни существовали, я не решался повернуться.

При виде их я бы расплакался.

Но желая вновь увидеть их, я не спеша повернулся.

Там стояли взрослый Келкейр и Хилтис, чьё выражение оставалось неизменным.

— Страшный сон? Взводный гонял, что ли? Мне такое снится… Вначале на спарринге пинает, а потом бегать заставляет до тех пор, пока ноги не отвалятся. Хватит уже этого…

— … Нет, от такого просто устаёшь. Да и Джону такие кошмары не снятся. У Джона силы воли хватает. Таланта особого нет, но в таких тренировках он лучший. Скорее уж ему это даже нравится…

— Что? Серьёзно? Джон… Вкус у тебя явно дурной, да?

Келкейр и Хилтис говорили с серьёзными выражениями на лицах.

Но я знал, что они не были серьёзны, это была простая шутка.

Если оглянуться назад, не помню, чтобы наши тренировки были такими уж весёлыми.

Никто не жаловался, да и только. А наслаждаться таким – та ещё шуточка.

И всё же, что это за старая, знакомая сцена?

Вот так мы болтали, тренировались, выполняли задания, так и проводили время.

Поначалу Хилтис и Мелро относились к Келкейру с уважением, так как он был аристократом, но после множества совместным миссий они его как следует узнали, и теперь общались более дружески.

Хотя при посторонних их отношение и менялось, в отличие от моего, но когда мы были одни, они говорили без стеснения.

Сейчас нас можно было назвать настоящими друзьями.

Из нас была организована команда внутри армии. Получилась она потому что мы были дружны, или нас сделали командой, потому мы и подружились, я уже и сам не знаю.

Ну, если это сон, то какая разница.

Не так уж и плохо погрузиться в приятные воспоминания.

Потом я спросил:

— Кстати, а куда мы направляемся? Мы ведь сейчас в повозке?

Все с подозрением посмотрели на меня, в их взглядах была серьёзность.

Мелро заговорил:

— … Эй, Джон. Ты точно в порядке? Тебе кошмар приснился… Может тебе нехорошо? Если плохо себя чувствуешь, просто скажи нам… – в его голосе было искреннее беспокойство.

Говорят, что кошмары – это дар бога сновидений Папионы, эдакие хорошие предзнаменования.

Если приснился плохой сон, значит зло покинуло твоё тело.

Папиона собирает все кошмары в одном месте, где они умирают.

Правда это или нет, но после кошмара человек испытывает странное облегчение.

Но Мелро беспокоило другое суеверие. Были те, кто уступает своим кошмарам.

Обычно дурной сон к удаче, но если человек был слаб духом, кошмар поглощал его, человек лишался всех сил и умирал.

Но всё это просто суеверия.

Обычные россказни, которым меня не одолеть.

Скорее уж то место, где я проснулся, и было самым настоящим моим кошмаром.

Думая о том, какая же это ирония, я покачал головой и ответил Мелро:

— Нет… Всё в порядке. С головой у меня всё в порядке, просто захотелось ещё раз услышать. Если нас четверых собрали, значит что-то случилось… Куда спокойнее, если можешь всё прояснить.

И это была правда.

Если на дело шли мы, будь это тренировка или задание, всё не могло пройти гладко.

Мы не были некомпетентны, но вдруг удача повернётся к нам спиной, как бы мы ни были хороши, всё могло пойти наперекосяк.

Все взволнованно смотрели на меня, хотя в точке нашего назначения не было ничего дурного. Можно было отправить кого-то другого, но дело было непростым, то есть, действовали наверняка, на случай если возникнут сложности, сформировали нашу команду.

Наша связь была неразрывна, но именно это мне и нравилось.

Потому-то я любил это время.

— Хватит про неприятное говорить… Хотя это верно. Что-то будет… Потому нас и собрали. Стоит ещё раз пройтись по нашей цели.

Мелро кивнул.

— Это да, но проходить-то ни по чему особо не выйдет. Мы отправляемся на «Великую башню Нигра». На востоке довольно известный лабиринт, так что информации хватает… Так бы всё выяснили, но тут со сбором вышло всё печально, так что даже армия ничего не знает, — так ответил Келкейр.

И правда, в прошлом мы отправились вчетвером.

Я начинаю вспоминать, что же было в то время, вроде это было прямо перед войной.

Ещё до появления демонов, мирные деньки.

И то, что все темы разговоров были обыденными, подтверждало это.

— И сегодня тренировались. Мы живём в мирное время, сражаться можно разве что в лабиринтах. Привыкайте выживать. Если не будешь следить за запасами, далеко не зайдёшь, берите побольше, и куда бы ни шли, делайте записи. К работе нельзя относиться спустя рукава, — говоря это, Мелро вытащил из кармана сферу.

Эта сфера записывала передвижения внутри лабиринта, переписать записанные на неё данные было чрезвычайно сложно.

Из штаба армия занималась изучением экспедиции. Отправлялись большие группы и маленькие в разное время и место.

В этот раз была задействована небольшая команда.

Инструктора с нами не было, зато досталась сфера.

После инструктор всё проверит, Мелро верно сказал, нельзя подходить к этому, валяя дурака.

— … Джон точно отнесётся ко всему с полной ответственностью. Я больше переживаю за Мелро и Келкейра. Будьте начеку, — сказал Хилтис.

Из всей четвёрки именно он был самым серьёзным.

Хилтис прибыл сюда из клана с востока и обладал уникальными навыками.

Немногословный, однако в команде его серьёзные слова были на вес золота.

Келкейр ответил ему в своей легкомысленной манере:

— Ладно. Но в случае чего, я вас использую как живой щит. Ведь я здесь из аристократического рода, как-никак.

Тут и Мелро растёкся в саркастической улыбке:

— А? Я тоже абсолютно серьёзен. В случае опасности я всех вас брошу и побегу, что есть сил.

Глядя на них, Хилтис улыбнулся:

— Больше всего я переживаю, как бы вы заднюю не включили в процессе и не бросились всех спасать… Но если вы серьёзно, могу лишь поблагодарить.

От таких слов Келкейр и Мелро на мгновение потеряли дар речи.

Хилтис понимал людей лучше, чем кто-либо.

Если и правда будет опасно, они точно бросятся спасать остальных.

Нельзя сказать, что они не ценили свои жизни, но могли пожертвовать ими ради друзей, ведь жизнь товарища была куда ценнее.

Такими уж были они в душе.

Парочка переглянулась.

— … Раз уж это Хилтис сказал, придётся быть серьёзными. Обычно-то ты молчишь, так что видать будет нам нелегко…

— Ведь и правда… Но знаешь, Хилтис. То же самое можно и про тебя сказать. Уж я-то знаю… Вот нападёт куча монстров, ты обернёшься к нам с мечом наголо и крикнешь: «Идите», чтобы спасти. Прежде чем другим говорить, сказал бы то же самое себе?

Келкейр кидался колкостями, а Мелро улыбался.

— Я справлюсь…

— Да ничего подобного… – влез я, на что Хилтис сразу же ответил:

— Джон тоже на такое способен… Только он всегда в таких случаях выживает. Жребий твой незавидный. Полагаемся на тебя, Джон.

После такой шутки я даже потерялся с ответом.

Даже обдумав всё, мои слова даже мне не показались забавными:

— … Если оставите меня, я разозлюсь.

— Разозлишься, и что? Нас-то рядом уже не будет.

Слова Мелро прозвучали ужасно.

Я задумался, что я тогда буду делать.

Что же?

Когда их не стало, я вспоминал их.

Нет, не так. Они всё ещё здесь.

Но я не представлял, что дальше.

Да, верно. Поэтому я решил.

— Я вас не брошу… Ни за что, — сказав это, я улыбнулся.