Часть 3. Ниниги но Микото
Глава 15. Путешествие в Ама-но-Ивато (Первая половина)
Иногда я мысленно возвращаюсь в прошлое.
Мой клан жил в отдалённом уголке острова Кюсю, в святилище, в котором одна обязанность передавалась из поколения в поколение.
Эта обязанность — запечатывание, управление и контроль над Всевышней Аматэрасу.
Да, я происхожу из таинственного рода, каким-то образом захватившего Всевышнюю живой и использовавшего её для поддержания мира в благоприятном для людей состоянии.
Мы выступали в роли сомнительной группы медиумов, которая дёргает за ниточки из-за кулис.
Если боги находятся во всём, значит, существуют и боги, живущие в телах людей. В основе духовных сил моей семьи лежит данная философия, позволившая выработать средства и навыки для обуздания божественной силы.
Конечно, по божественной силе люди занимают не очень высокое положение. В конце концов, мы едва ли можем сравниться с божками средней руки.
Но чтобы повысить свою силу, люди могут тренироваться и прилагать большие усилия, либо могут просто поглощать больше богов.
Затем появились медиумы, превзошедшие остальных и стремящиеся наказать злых богов, угрожающих этому миру, сделанному для удобства людей. Чтобы сохранить мир, они перекраивали реальность корректировками, потому большинство людей не знают о их существовании или просто не верят в них.
Как бы то ни было, с рождения меня воспитывали как одну из медиумов.
Изо дня в день я проходила адские, мучительные тренировки, но оставалась довольна своей жизнью.
Меня воспитывали в закрытом обществе святилища и частично промыли мозги, поэтому я выросла, свято веря, что мы — сила правосудия, желающая защитить мир.
Хотя на самом деле мы представляли собой немногим больше, чем просто мятежников, обманувших Всевышнюю, чтобы захватить её живой, и заставляющих мир принимать форму, удобную нам.
Итак, запертая в этой тюрьме, я тратила каждый грамм своей силы на тренировки. Но однажды я больше не смогла это терпеть и убежала. Тренировки для повышения духовной силы невероятно изнурительны, а я была всего лишь маленькой девочкой, преисполненной желанием узнать о мире и людях снаружи.
Каждый мой побег порождал дома огромную панику и впоследствии строгие выговоры, но меня это совсем не волновало.
А потом я зачастила в манга-кафе ради чтения и игр, смогла выйти в интернет, и тогда всё моё мировоззрение рассыпалось в пыль.
По каналам сети я могла выходить из моей аскетичной, постной деревни в огромный, хаотичный внешний мир. Читая блоги, я узнавала больше о мире.
А потом, после прочтения страницы одного медиума, я вдруг осознала правду о нынешнем мире... об истинном лице моего клана.
Оказалось, ради сохранения комфортного для людей мира сила Всевышней передавалась из поколения в поколение, от родителей детям.
Моя семья, взявшая фамилию Цукуёми, оказалась кланом, принявшим на себя столь возмутительную роль.
Я почувствовала испуг и изумление.
Чтобы сохранить состояние мира... Слишком невероятная задача.
Каждая минута моих тренировок служила подготовкой к этой работе.
Всё для того, чтобы запечатать во мне Всевышнюю, и я смогла управлять её силой, не давая ей выйти из-под контроля.
В следующем году моя мама, будучи ещё молодой, умерла.
Сила Всевышней передалась мне, с детства подготовленной к роли жрицы, и хотя это великое благословление, начиная с того самого дня начался мой каждодневный ад.
@ @ @
Мне часто снятся кошмары о моём прошлом.
— Хнн...
Я проснулась от беспокойного сна и начала вертеться под одеялом.
До весны ещё далеко... и ночи нынче ужасно холодные, так что я свернулась внутри футона калачиком.
Часы рядом с подушкой показали мне, что уже шесть вечера.
Жизнь хикикомори, как правило, неотрывно влечёт за собой бессонницу, и в качестве приятного бонуса биологические часы совершенно сбиваются.
И даже если я проснулась, это совсем не значит, что буду что-то делать.
К тому же сейчас довольно холодно, так что, наверное, я ещё немного посплю.
— Зяяявк… — я зевнула, думая о приятных вещах вроде «Да, это здоровская идея. Поспать ещё немного». И я начала снова дремать, когда… — 'Хм?
Я вдруг что-то почувствовала.
Перевернувшись на живот, я почувствовала что-то около груди.
Не болело и не чесалось... просто такое чувство, будто там что-то мешается.
Моя грудь не настолько большая, чтобы беспокоить меня, когда пытаюсь спать на животе. Там поди какие-то мягкие игрушки застряли...
Слегка раздражённая, я перевернулась и пошарила по постели в поисках виновника.
Но там ничего не оказалось.
С плохим предчувствием я пальцем коснулась подозрительного места на груди.
И почувствовала нечто странное.
— Чт...
У меня пропало какое-либо желание спать, и я в панике вскочила с постели.
Я пультом включила в комнате свет и велела себе успокоиться.
Стараясь изо всех сил не смотреть на грудь, я пошла к умывальнику, стоящему в моей комнате.
Ополоснула лицо, чтобы окончательно проснуться, и снова осмотрела себя.
На груди торчала какая-то странная выпуклость.
— Что это?..
Выпуклость появилась у основания ключицы.
Что-то приподнимало ткань моей пижамы, заявляя о своём существовании.
И выглядела выпуклость неестественно.
По её неровным краям как-то трудно представить, что лежит под тканью.
Если подумать, когда я ходила в ванну прошлой ночью, там уже виднелся маленький бугорок...
Я подумала, что это мелкий прыщ… и не стала его трогать.
Разве эта штука могла так вырасти?
— Что это... почему оно так распухло? Это... не рак ли? Опухоль или что-то такое? Е-если это какая-то странная болезнь, то что мне делать?..
Почти плача, я начала расстёгивать пуговицы пижамы, одну за другой.
Смотреть, что именно там такое, — страшно, но ещё страшнее оставить всё и не знать, что происходит.
Я подготовилась и оголила торс.
И то, что там оказалась, вдребезги разбило мои ожидания.
— Э-э?..
—
Там оказалась чья-то рука.
—
Из моей груди торчала чья-то кисть.
Рука, вроде, правая... Тонкая, с бледными пальцами и ухоженными ногтями.
Скорее всего, женская рука. Хотя...
Рука выглядела знакомой...
Чтобы кое-что проверить, я подняла свою правую руку и приставила к руке, торчащей из моей груди.
Они выглядели совершенно одинаково. От длины ногтей до родинок.
— Это моя рука?.. Что происходит?..
— Сасами-саааан~~
Когда я побледнела и начала дрожать, до меня донёсся зовущий меня беззаботный голос.
Это был мой брат.
— Пора ужинааать~~ Ты спишь?~~ Если да, то твой братик подойдёт и легонько поцелует тебя, как спящую красавицу, ихи ихихихи~~
Мой брат кричал всякую чушь, но в тот момент я почувствовала, что лучше закрыть глаза на этот хентай, лишь бы он помог мне.
С всё ещё бледным лицом я кинулась к двери и открыла её.
— Братик!
— Ох, ты удивила меня!
Я крайне редко открываю дверь (брат обычно заваливается сам), потому он слегка изумился. В одной руке он держал тарелку с горячим, а другой прикрывал лицо, словно какая-то обнажённая модель, которая хранит свою личность в тайне.
Я вцепилась в руку брата, сдерживая поток слёз.
— Братик, братик, что мне делать? Э-эм, здесь какая-то штука у меня на груди...
— Груди Сасами-сан?
Брат передвинул один палец, чтобы видеть меня через щель.
— Кстати, почему Сасами-сан полураздета?.. Хахаа, теперь я понял! Наконец вознаградится моя любовь к тебе, да? Понимаю, понимаю, просто оставь всё братику! Пойдём в кровать...
— Заткнись, придурок! Послушай, что я пытаюсь сказать! — кричала я своему брату, пытавшемуся затащить меня в постель. — О чём ты вообще думаешь, грязный извращенец?! Мы же брат и сестра!
— Э-э? Я подумал, что ты хочешь поспать рядом со мной, потому что тебе приснился страшный сон... разве не так?
— А-а, вот как... я подумала кое о чём совершенно другом...
— О чём же ты подумала? Сасами-сан, ты такая шалунья! Что за сцены нарисовались в этой миленькой маленькой головке? Давай, не жалей подробностей, просто расскажи своему братику! Просто расскажи мне, поторопись, хааа хааа хааа...
— Ты же делаешь это нарочно?! К тому же какого хрена ты раздеваешься?! Если я просто хочу поспать рядом с тобой, нахрена нам оголяться?!
Пока орала благим матом на своего брата, я успела отбросить его руку и немного от него отодвинуться.
А потом всё моё лицо залилось краской, и я показала приоткрытую верхнюю часть тела.
— Здесь, посмотри на это...
Рука всё ещё свисала из моей груди.
Не похоже, что она вырастет ещё... и что будет двигаться... к тому же никакая опухоль никогда не выглядит как рука.
— Ч-что со мной случилось? Помоги мне, братик...
— Хмм...
Брат подошёл ко мне и серьёзно задумался.
— Это довольно странно.
Он медленно схватил одну из моих грудей и начал сжимать.
Жим жим жим.
— Ты уже в старшей школе, но не похоже, что они растут... Как жаль. Не удивлён, что ты так волнуешься. Понимаю, твой братик поможет твоей груди вырасти! Знаешь, когда твою грудь трогает кто-нибудь другой, у тебя вырабатывается больше женских гормонов...
— Братик...
С ярчайшей улыбкой я убила своего брата, оставила его труп гнить на полу и пошла к умывальнику. Какой же надо было быть дурой, чтобы поверить в этого конченного придурка.
Однако убийство братика улучшило моё настроение, и мне наконец-таки удалось вернуть самообладание. Так что я решила кое-что проверить.
— Я чувствую её...
Я робко коснулась саркомы* (теперь я так буду её называть), растущую из груди.
Я почувствовала прикосновение.
Другими словами, она связана нервами с моим мозгом.
Следовательно она — часть моего тела.
Скорее всего, я почувствую и боль, так что просто отрезать её — идея не очень...
Я положила палец на запястье саркомы и нащупала пульс. Тук тук тук.
Она подключена и к кровеносной системе.
Да, отрубить её — реально идея не очень. Я могу умереть от потери крови.
Но не могу же я жить с этой штукой вечно.
Я — хикикомори, потому не встречаю много других людей и волновать это никого не будет... но с этой штукой сложно спать да и просто странно чувствовать, что что-то такое растёт из моей груди.
Мне нужно как-то от неё избавиться...
— Но серьёзно, что не так? Сасами-сан...
Мой брат уже воскрес и с озадаченным видом подошёл ко мне.
Следя за ним с опаской, чтобы предотвратить новые домогательства, я указала на саркому на моей груди.
— Братик, видишь? Знаешь, что это?
— Уух...
Брат склонил голову набок.
— Рука растёт из твоей груди. Но в этом ничего странного.
— ...
Теперь я поняла.
Это корректировка.
Каким бы странным ни был мой брат, если неожиданно рука вырастет из груди его младшей сестры, он удивится и немедленно пойдёт искать врача.
Но мой брат был спокоен.. будто это было совершенно нормально для него.
Другими словами, некий бог ввёл корректировку, и вот это нарушение стало её результатом.
Я защитила своё тело духовной силой, но божественность людей не слишком высока.
Если сильный бог нацелится на меня, я не смогу защититься.
Но кто именно нацелился на меня? И почему я?
Что будет потом?.. Для чего руке расти из моей груди?..
— Сасами-сан.
Мой брат не мог заметить нарушения, но он чувствовал моё беспокойство... Он потянул меня в объятья, будто я маленький ребёнок, и погладил по голове.
— Всё будет хорошо. Здесь не о чем беспокоиться. Сасами-сан — сильная девушка, она преодолеет всё что угодно.
— Хорошо...
Почему-то нервничая, я посмотрела на брата.
Мне открылось редкое зрелище. Брат не прикрывал своего лица.
— У нас достаточно денег, и ты можешь заказывать еду по почте, верно? Даже если не будет этой комнаты, даже если не будет меня... ты будешь в порядке.
— Да, буду.
Я буду сожалеть об этих словах вечность.
Когда мой брат меня так обнимает, я заливаюсь краской и чувствую, что обязана действовать уверенно... Так что я сердито посмотрела на него и отрывисто сказала:
— Я сильная. Я могу всё сама. Братику не нужно ни о чём беспокоиться.
— Да, истинная правда.
Брат улыбнулся.
— Со времён своего детства Сасами-сан старалась как могла... я ничем не мог помочь, и всё, что я мог делать, это наблюдать за ней и восхищаться...
— Братик?
Я услышала отзвук одиночества в его голосе и посмотрела на него.
Я не заметила.
Пальцы саркомы, исходящей из моей груди, начали двигаться.
@ @ @
Сохранение мира.
Чтобы управлять миром, сделанным удобным для людей, мне нужно держать в узде силу Всевышней, запечатанной во мне... а это невообразимо сложная задача.
Из поколения в поколение члены моей семьи, как правило, умирают молодыми.
Это не удивительно. Всевышняя запечатана в нашей плоти и крови.
Наши тела усилили специально для заточения Всевышней. И чтобы сохранить кровную чистоту, наша семья практиковала инцест, тем самым ослабляя нас.
Мои мама и папа были братом и сестрой.
С древнейших времён наша семья связывала братьев с сестрами или родителей с детьми... они рожали новых детей, тем самым связывая в один узел наш род.
Женщины становятся жрицами и оттачаивают владение духовной энергией, чтобы управлять силой Всевышней.
Мужчины становятся слугами жриц. Они защищают их ценой своих жизней и, в конечном итоге, становятся лишь инструментами для зачатия новых детей, а после пускаются в расход.
Моего брата воспитали так же.
С самого нашего детства мой брат был не более чем моим рабом.
Что бы я ни говорила, он слушал. Он доедал то, что я не хотела есть. Убивал всех насекомых, приползавших в комнату и пугавших меня. Носил тяжести вместо меня, подменял меня, когда мне было трудно делать работу по дому... я использовала его для чего угодно.
И не видела в этом ничего неправильного.
В этом заключалась роль, отведённая мужчинам в нашем клане.
Брат не получил должного образования, и его сознание полностью переделали под слугу.
Поэтому он скрывал лицо, поддерживая меня изо все сил из тени, словно ниндзя или закулисный ассистент.
Я использовала брата, чтобы он расчистил мне путь, а затем отнёс меня на своих плечах по этому пути.
Но брат никогда не сомневался во мне ни на секунду. И никогда не жаловался, что я использую его. Он словно робот... и если я прикажу ему откусить себе язык и убить себя, скорее всего, он с радостью исполнит приказ.
Мой брат думал обо мне как о возлюбленной, считал меня совершенной женщиной и поклонялся мне, словно божеству.
Вот такой вот он.
Даже сейчас, зная, что всё это неправильно, я продолжаю его использовать.
Мой брат — единственный человек в мире, который не предаст меня.
Мой брат — единственный человек в мире, который не сделает мне больно.
Мой брат — единственный человек в мире, который любит меня.
Неважно, насколько я уродлива, никчёмна, убога, какой бы отвратительной и ужасной девушкой я бы ни была, брат примет меня такой, какая я есть. Он поддержит меня. Защитит меня.
Это трудно назвать любовью... больше похоже на реакцию какой-то программы.
Когда я пользовалась компьютером, который выпросила у родителей, когда совершенно потерялась в мире интернета... я решила забрать брата с собой, когда уйду.
Он служил полезным инструментом, как никак.
Он будет поддерживать образ жизни, которым я хотела жить.
Вот и всё, мне не следовало чувствовать ничего больше.
Я по горло пресытилась тюрьмой для Всевышней, той жизнью, которой я жила, мучаясь как психически, так и физически. Итак, я убежала. Отвернулась и убежала от роли, которая была присуща нашему клану с незапамятных времён и ради которой моя мама пожертвовала собой.
Возможно, я проявила слабость и глупость. Возможно, я сделала что-то, что помешает мне когда-нибудь снова поднять голову.
Но я была на грани.
Почему только я должна страдать в одиночестве, как птица в клетке, чтобы сохранять силу Всевышней, пока все остальные снаружи живут свободно?
Для предотвращения случайной активации силы Всевышней мои желания убивали наркотиками, поэтому я жила в вечном тумане. Чтобы защитить от участия в чьём-нибудь злом плане, меня запирали, и я могла видеться только со своим братом, который заботился обо мне.
Мне было одиноко. И страшно. Страшно, что умру вот так.
Я не хотела, чтобы меня в итоге замучили до смерти.
Я делала вид послушной жрицы, обманывая всех в святилище, а затем однажды... тайно избавилась от наркотика, который мне следовало принять в ванной.
А после, сломленная своими бедами, но с чистой волей, я решила убежать.
На этот раз не по какой-то глупой причине, вроде побега в манга-кафе, чтобы развлечься.
На этот раз я решила не возвращаться.
Мне было плевать, что случится с миром.
Неважно, как мир ополчится на меня, неважно, сколько камней в меня бросят, мне было плевать.
Я оказалась на грани. Я не могла больше терпеть.
Боль и страх победили чувство вины.
Конечно, были люди, пытавшиеся остановить меня, но я избавилась от них.
Когда я использовала силу Всевышней, никто не мог помешать моим планам. Я забрала брата с собой и ушла далеко... пока не пришла в Аменонубоко и не осела там.
В первую же ночь моего побега меня охватило сожаление о том, что я всех предала, но мой брат обнял меня и лёг рядом со мной. Я до сих пор помню его слова.
— Всё будет хорошо, Сасами-сан.
Мой брат никогда не говорил со мной в святилище (другие люди вообще думали о нём как о бесполезном смотрителе, который постоянно витает в облаках и бездарно выполняет свою работу), но в эту ночь он продолжал говорить со мной, пока я не успокоилась и не уснула.
— Не пугайся. Не плачь. Ты теперь свободна. Будь горда этим и живи счастливо. Это твоё право. Люди в святилище ошибались. Никто не имеет права отбирать у тебя жизнь.
Я слишком ослабла, чтобы ответить, поэтому просто плакала и держалась за него, чувствуя его тепло.
— Всю свою боль и вину... всё то плохое, что ты чувствуешь... отдай это мне.
Мой брат был добр.
Все постоянно смеялись над ним, но я всегда знала, что у него прекрасное, чистое сердце. По крайней мере, он был мне куда милее тех взрослых, которые заваливали меня бессмысленной лестью и чьи скрытые мотивы были яснее белого дня.
Когда я плакала, он гладил меня по голове.
Он утешал меня неуклюжими словами.
Я уверилась, что люблю своего брата.
Но поэтому я его и ненавижу. Если бы мы жили в святилище, однажды нам пришлось бы соблюсти порядки нашего клана и зачать ребёнка. А потом передать наше бремя сыну или дочери. Так что я всегда буду видеть брата лишь как удобный инструмент, я не могу позволить чувствам развиться в настоящую любовь.
И всё же, я люблю своего брата.
Но мы никогда не будем вместе.
@ @ @
Прошло три дня с появления саркомы, и случилось нечто странное.
Я вернулась к привычному образу жизни.
Саркома стала довольно заметна, но я уже устала беспокоиться о ней, так что будь что будет.
Я листала любимые сайты, которые висели у меня в закладках.
Один из моих любимых интернет-идолов снова написала пост в блоге, полный смайликов. Подобное чтиво немного снимало стресс.
Обычно я теряю чувство времени, когда блуждаю по интернету, но сейчас меня мучила жажда.
Неожиданно я почувствовала желание попить.
И тогда я заметила чашку кофе, находящуюся прямо у моих губ.
— ...
Я потеряла дар речи, но вскоре поняла, что случилось.
Саркома, торчащая из моей груди, поднесла чашку к моим губам. Будто говоря мне «пей».
Она двигалась.
И более того, саркома выросла.
Если раньше виднелось одно лишь запястье, то сегодня я видела уже всю руку почти до плеча.
Как я раньше не заметила?.. Она что ли выросла в один миг?
Я изумилась столь удивительным поворотом и не могла двинуться. Естественно, мне не хватило самообладания, чтобы отпить из чашки.
Саркома словно почувствовала, что я сижу без движения, и поставила чашку на стол.
А затем начала ловко печатать на клавиатуре.
Она открыла блокнот, и на экране начали появляться слова.
—
Добрый день.
Я могла лишь безмолвно открывать и закрывать рот.
Желая кое-что проверить, я попыталась подвигать саркомой.
Если она действительно часть моего тела, то я ведь смогу ей подвигать?
Бесполезно. Я отделилась от тебя.
Саркома как будто издевалась надо мной.
Я даже не могла позвать на помощь брата. Наоборот, я сидела и терпела аномалию.
— Что... ты?..
Я твоя «плоть».
Я бог, воспроизводящий человеческое тело... точнее, тело Цукуёми Сасами.
Во время недавнего инцидента с «Ямата но Ороти» твоя душа — то есть воля, которая контролировала тело — временно покинула его.
Эта малая брешь позволила мне пробудиться.
— Только не говори мне...
В меня закралось очень дурное предчувствие.
— Люди из святилища что-то подсадили мне в тело?.. Они предугадали, что я предам их и убегу... подсадили бога в моё тело, который будет более послушным, чем я... или лучше сказать, они заставили моё тело впитать этого бога?
Отчасти верно.
Конечно, волю мне придали усилия людей в святилище.
В святилище твою волю подавляли наркотиками. Но на тот случай, если ты будешь страдать от психического упадка или будешь атакована во сне, они создали меня как «аварийный источник питания», чтобы справиться с подобными ситуациями.
Но если бы ты, владеющая силой Всевышней, захотела, то уничтожила бы меня сразу же. Моя божественность не такая уж и высокая. Люди в святилище даже в самом дурном сне помыслить не могли, что ты предашь их... я лишь служила мерой предосторожности, чтобы спасти тебя в экстремальных ситуациях.
Моя единственная цель — сохранение физического тела. Я сделаю всё, чтобы выполнить это. Я так запрограммирована.
— Защищать моё тело...
Да. Только обеспечение безопасности этого тела, а твои желания — главная движущая сила тела — мне неинтересны.
В некоторых случаях я могу быть не согласна с тобой.
Но поверь мне, здесь не о чем беспокоиться.
Единственная причина, по которой я рискнула выйти и раскрыться, это то, что мне наконец удалось обеспечить тебе полную безопасность.
Теперь всё закончилось. Твоя счастливая жизнь обеспечена.
Ты должна благодарить.
— Т-ты...
По спине пробежали мурашки, и я резко встала.
Если подумать, я ведь не завтракала сегодня. И не обедала. Что там с братиком? Сегодня будний день. Может, он должен что-то сделать в школе, и поэтому оставил меня одну дома?.. Нет-нет, для моего брата я всегда на первом месте.
Но тогда почему я нигде не видела его сегодня?
Саркома, исходящая из моей груди, медленно печатала, будто игралась с клавиатурой.
Я постоянно наблюдала за тобой с тех пор, как ты бежала из святилища.
А потом пришла к выводу.
Сейчас самая большая угроза твоей жизни — это потенциальные шпионы, посланные забрать тебя обратно. Пока ты будешь продолжать опасаться, что святилище отправило за тобой людей, ради твоей поимки готовых на всё, в твоей жизни не будет покоя.
Если люди из святилища поймают тебя, тогда не будет никакого спасения. Они накачают тебя наркотиками, промоют мозги и запрут до конца жизни. Эти люди из тех, кто способен зайти так далеко.
Однако есть один способ, с помощью которого ты никогда больше не будешь бояться людей из святилища.
Они успокоятся только после того, как получат силу Всевышней, которой они собираются сохранить мир удобным для людей. Им не нужна Цукуёми Сасами, им нужен бог высочайшей божественности.
Но прямо сейчас сила Всевышней находится не в тебе...
— Она у... братика...
Да.
Я знала всё это слишком хорошо.
Это я осознала ещё в середине исследования... Но сейчас я не понимаю, почему всё сложилось именно так.
После того, как убежала и начала жить здесь... Вскоре я поняла.
Я потеряла силу Всевышней. У меня осталась лишь малая крупица божественности, которую я контролировала духовной силой.
Я потеряла способность управлять всем, вплоть до низших законов природы, которую давала мне сила Всевышней Аматэрасу.
Сила перешла моему брату.
Понятия не имею почему, но это единственное объяснение.
Я больше не могла создавать корректировки. В свою очередь, все желания моего брата начали исполняться. Например, у него не было образования, но вдруг он нашёл работу учителя... мир корректировался, чтобы подстраиваться под брата.
Брата воспитали как моего слугу, и, чтобы лишить его собственных желаний наверняка, ему почти не дали духовной силы (так называемый «духовный евнух»). Поэтому он никак не мог понять своё место в мире и просто продолжал деформировать окружающий мир.
Моя божественность резко упала почти до нуля, поэтому у меня не осталось другого выбора, кроме как с расстояния наблюдать за своим братом и убеждаться, что он не пытается изменить мир каким-нибудь странным способом.
Таково текущее состояние дел.
Бесспорно. Всевышняя Аматэрасу перешла из Цукуёми Сасами в Цукуёми Камиоми.
Саркома начала гордые разглагольствования.
Всевышняя запечатана в плоти... а Сасами связана кровными узами с Камиоми. Таким образом, даже подобное беспрецедентное событие, как передача Всевышней, вполне может быть возможным. Жрицы всегда были женщинами, но это лишь произвольные правила, придуманные людьми. Мужчины тоже могут служить подходящим сосудом для Всевышней.
Вот что случилось, когда твой брат попросил отдать всю боль... И ты передала своё бремя ему.
Да.
Скорее всего, я сделала что-то такое и воспользовалась своим братом.
Я отказалась стараться.
И решила всё переложить на плечи брата.
Стало быть, решение очевидно?
Саркома выглядела невероятно довольной собой.
Святилище хочет силу Всевышней. А прямо сейчас эта сила покоится в Цукуёми Камиоми.
Поэтому если Цукуёми Камиоми вернётся в святилище, они больше не будут тебе угрожать.
К людям из святилища вернётся сила Всевышней, и они будут довольны.
Итак, Цукуёми Камиоми просто нужно договориться с медиумами клана и предложить себя им, чтобы они оставили его младшую сестру в покое. С его точки зрения, он защитит свою драгоценную сестрёнку, так что это удовлетворительный результат.
Тебе больше будет не нужно бояться людей из святилища, и никто не помешает твоей новой жизни.
А я выполню свою цель, защитив твоё тело.
Все в выигрыше. Разве не чудное решение?
— Ты...
Я почувствовала, как мое нутро вскипает и схватила саркому обеими руками.
Меня пронзила острая боль, но я не собиралась останавливаться.
Эта штука — бог моего тела, и её создали, чтобы противостоять любому, пока я сплю. Другими словами, когда я сплю... когда я не в сознании, она может свободно управлять моим телом.
Мои биологические часы полностью сбились, поэтому часто, когда мой брат бодрствует, я сплю.
Саркома могла использовать это время, чтобы связаться с моим братом.
Но брат не осознал суть аномалии, потому не понял, что моё тело контролировалось чужой волей. Он будет думать, что саркома — это я, и поверит любому её слову.
— Ты... ведь рассказала всё это братику?! Пока я спала, ты захватила моё тело... а потом притворилась мной и рассказала всё братику, верно?!
Похоже, возникло некое недопонимание.
Я просто показала отчёты твоему невежественному брату и терпеливо ответила на все его вопросы.
Он сам пришел к выводу, который определил его дальнейшие действия, и решил вернуться в святилище, чтобы защитить тебя.
Наверное, он уже закончил переговоры с кланом и сейчас пытается вернуть мир в нормальное, сделанное-для-людей состояние.
Если Всевышняя что-то пожелает, у всего мириада богов не останется другого выбора, кроме как подчиниться. Моя божественность всё-таки не такая высокая, так что вскоре я больше не смогу говорить...
В общем, я просто захотела выйти из тени и объяснить тебе ситуацию.
Мои поздравления, Сасами-сан.
Теперь твои спокойные деньки будут длиться вечно.
Глава 16. Путешествие в Ама-но-Ивато (Вторая половина)
Куда именно я пыталась пойти?
—
Со взрывной силой я вылетела из комнаты.
Во мне кипела такая сильная ярость, какую я никогда не испытывала прежде.
Я вылетела из комнаты в своей обычной одежде и бросилась по коридору.
Спустилась по лестнице и направилась к прихожей. Удивительно. Я — хикикомори... но двигаюсь нормально.
Со своего рождения я проходила через строгие тренировки в святилище, чтобы повысить свои духовные способности.
В результате я могла чувствовать присутствие богов и замечать корректировки (можно назвать это Духовным Видением). Но когда сила Всевышней перешла моему брату, не имеющему духовных сил, мне ничего не оставалось, кроме как наблюдать, как он корректирует мир по своей прихоти и ввергает реальность в хаос.
Моя сила позволила мне отличать, какие части неизменны, а какие подверглись корректировке, и я чувствовала себя всё более и более отдалённой, не способной приспособиться к внезапно изменившемуся миру.
Кроме того, правительница всех богов сейчас обитала в моём бессильном брате, потому боги почувствовали себя куда вольготнее и делали, что пожелают. Ситуация сложилась пугающая.
Кроме как внутри комнаты, которую я защитила духовным барьером, каждый шаг отдавался холодком по спине и тошнотой, настолько сильно, что я не могла даже встать. Я трепетала пред богами, боялась созданий корректировок и невольно запирала сама себя.
Я тоже хотела бы свободно передвигаться снаружи. Хотела бы прогуляться под солнцем. Хотела бы сходить в реальный магазин и купить что-нибудь, одеваться модно и смело ходить в рестораны.
Но для меня это представлялось невозможным.
Из-за простого похода в ванную на первом этаже нашего дома у меня начинает кружиться голова, а иногда и подташнивает.
Если я попытаюсь выйти на улицу, дело закончится обмороком.
Для такого духовно чувствительного человека, как я, нынешнее хаотичное состояние мира было слишком невыносимо.
Я даже не могла ходить в школу, хоть и мечтала раньше об этом.
Я не выбирала жизнь хикикомори. И пропускала школу не потому, что хотела. Я просто не могла справиться с миром. Но бардак в нём настал из-за того, что я скинула всю ответственность удержания силы Всевышней на своего брата, поэтому не в моём праве кому-то жаловаться.
— Ах...
Но... только сегодня...
Пожалуйста... только сегодня... дай мне выйти наружу.
Саркома, растущая из моей груди, выглядела взволнованной и извивалась, но я взяла амулет, который украла из святилища, и прицепила на саркому, и она не могла больше двигаться.
Дом отдавал пустотой и жутким холодом.
На столе в гостиной я обнаружила прощальное письмо, написанное братом.
Я подняла письмо и прижала к груди, даже не открыв. Прочту его на ходу. Могу представить, что он там написал. Он действительно ушёл. Действительно вернулся.
Он оставил меня здесь одну.
Оставил меня, потому что пытался защитить.
— Братик, ты дурак!..
Я добралась до прихожей и обулась. Подобного я не делала уже довольно давно.
А затем я открыла дверь и вылетела наружу. «Я смогу» — думала я. Я чувствовала в себе такую уверенность, какую никогда не чувствовала.
Может, брат уже пришёл в святилище и получил советы, как снова сделать мир удобным местом для людей… Может, дела уже вернулись в норму.
Если мир снова нормальный, то я больше не буду чувствовать тошноты и смогу нормально гулять на улице... так я думала.
Но то оказалось полнейшей ошибкой.
Ловя чистое сияние зимнего солнца, я сделала шаг из дома.
В моей голове всё перемешалось, словно от удара.
— ?!.
Ноги стали ватными, будто их оторвали, и я повалилась вперёд.
Я ударилась лицом об асфальт, и из царапины на лбу потекла кровь.
У меня болело всё. Будто в меня вонзили множество булавок и игл. Почти не верилось, что на меня обрушилось столько боли извне, изнутри, с каждого угла и направления.
В мире ничего не изменилось.
Я смогла зайти так далеко, только потому, что ярость притупила прочие чувства.
Я дышала с трудом, почти задыхалась, из моих глаз начали течь слёзы.
Я пыталась хотя бы ползти вперёд, но почувствовала, будто на меня кто-то давит сверху, и сдалась. Моё лицо снова ударилось о землю.
Я искривилась в агонии и крикнула:
— Чёрт!!!
Я была слишком слаба.
Слишком глупа.
Я ничего не могла сделать.
Раз всё так обернулось, лучше бы я вообще ничего для себя не желала.
Надеяться, потерпеть неудачу, разочароваться... Если ожидать стоило лишь такого, то какой вообще смысл?
Может, мне стоило навсегда остаться птицей в клетке и жить в святилище, пока я не исполню своё предназначение и не умру.
Желать свободы... желать обычной жизни... я нацелилась слишком высоко.
Я втянула ещё и брата.
Я предала всех людей дома.
Сбежала из-за своего эгоизма.
И в итоге совсем ничего не добилась.
—
— Хейо.
—
Пока я лежала уткнувшись лицом в землю и рыдала, до меня донёсся голос сверху, звучащий столь беззаботно, что я могла поклясться, он насмехался надо мной.
Когда я подняла взгляд, увидела... будто это самая естественная вещь в мире...
Я увидела человека, сидящего на корточках с таким радостным выражением лица, словно он уронил что-то крутое на обочине дороги и теперь пытался поднять вещь обратно.
Это оказалась старшая сестра Ягами, Ягами Цуруги.
— Ты в порядке?.. Ого, выглядишь болезненно. Ты же упала прямо на лицо?.. Блин, ты же девушка, понимаешь? Будет нехорошо, если у тебя останется шрам... такс, дай глянуть.
Она протянула мне руку. Даже в своей агонии я смогла взглянуть прямо на неё.
— Сделай несколько глубоких вдохов.
Я села на землю, и Цуруги начала поглаживать меня по спине.
— Не волнуйся. Мир — не такое страшное место, как ты думаешь.
Я медленно вдохнула и выдохнула, вдохнула и выдохнула... и изумилась. Внезапно стало легче.
Я жадно глотала воздух, а затем из глаз потекли слёзы.
Цуруги улыбнулась мне.
— Не плачь. Ты всё хорошо сделала.
— Я ничего не сделала...
Я поднялась. Стёрла слёзы с лица и снова начала идти.
— Я думала, что смогу жить, ничего не делая. Думала, если убегу из святилища, то обрету свободу и счастье. Для себя... для братика... мы смогли бы жить без боли или помыкания со стороны других. Но школа и домашний быт... всё это так раздражало...
Слёзы и кровь смешались на моей щеке.
— Я свалила всё на братика и даже не пыталась что-то делать. Я просто ленилась и ничего не делала. Жила беззаботно, потому что сбросила своё бремя и заставила братика нести его. Самоё тяжелое, самое болезненное бремя...
Когда я прошла мимо Цуруги, мне снова стало трудно дышать.
У меня закружилась голова, меня подташнивало... будто я попала на другую планету.
Я пошатнулась, но схватилась за ограду и поплелась дальше.
— Не прощу. Подумать только, братик осмелился всё у меня забрать, а затем уйти куда-то далеко... я не позволю. Всё, что я делала, это скидывала на него обязанности, но я никогда на самом деле ничего ему не давала... я всегда это понимала.
Кому я кричала?
Куда я шла?
Я действительно не знала.
— Я верну братика... верну своими руками.
Я не прощу его за решение взять всё на себя.
Мы убежали, чтобы скрыться от навязанной нам судьбы.
Мы как птицы улетели из клетки, в которой нами ежедневно помыкал кто-то другой.
Но несмотря на это, я не сделала ни одного выбора самостоятельно, полностью положившись на брата, и заставила его делать всё за меня. Я до сей поры жила столь ленно.
А теперь брат ушёл так далеко.
Он следовал неправильной идее, будто без него я буду в порядке.
Он принял меня всерьёз, когда я назвала его бесполезным, когда назвала придурком, когда назвала извращенцем... и ошибочно решил, что я буду в порядке, если он уйдёт.
По крайней мере, я должна убедиться, что он понял как сильно заблуждался.
Я любила своего брата.
Но мы никогда не будем вместе.
Так что я скрыла свои истинные чувства и постаралась не показывать смущения...
Я никогда не хотела, чтобы он ушёл.
— Знаешь, есть разница между «стараюсь» и «заставляю себя»... Сасами.
Цуруги догнала меня и взяла за руку.
— Ты ещё ребёнок, поэтому нормально, если тебе кто-нибудь помогает добраться туда, куда не можешь добраться сама. Это лучше, чем вообще никогда не пытаться. Ты не воспользовалась ничьей помощью. Взрослые вроде меня радуются, когда дети просят им помочь.
Она использовала какую-то корректировку, чтобы возвести барьер вокруг нас... потому что когда я взяла её за руку, стало легче дышать и двигаться.
Цуруги радостно вела меня вперёд и смеялась как обычно.
— Если волнуешься о семейных делах, то можешь спросить у меня совета. Знаешь, иногда ты забываешь, но я твой классный руководитель. Ихиихи.
В следующее мгновенье пейзаж вокруг меня совершенно переменился.
@ @ @
Запах сухих листьев.
Когда я моргнула, всё кругом полностью изменилось.
Совершенно обычные дома вокруг вдруг превратились в пустынные, заснеженные горы.
Место навевало воспоминания.
Я оказалась в отдалённом уголке острова Кюсю... землях моего клана.
Прямо передо мной стояло что-то напоминающее особняк самурая... он совсем не походил на святилище. Тут был ров, высокий забор и даже смотровая башня, дающие понять, что их подготовили на случай нападения.
Здесь держали Всевышнюю для поддержания удобного для людей мира... поэтому не приходилось удивляться надёжности защитных сооружений.
— Ох, сколько времени прошло с тех пор, как я приходила сюда.
Цуруги продолжала держать меня за руку, улыбаясь и веселясь на своей волне.
Её слова поразили меня.
— Вы были здесь раньше?.. В этом святилище...
— Ну, давай прогуляемся и поговорим. Мы доберёмся туда, прежде чем всё закончится.
Цуруги пробормотала что-то странное, ведя меня за руку.
На пути попадалось много больших камней и пней, мешающих спокойно идти.
У меня осталось немного тёплых воспоминаний о святилище, поэтому по мере приближения к нему во мне росло беспокойство.
Но затем, хотя немного запоздало, я наконец заметила кое-что.
Святилище было разрушено.
Врата выбили, а культовые статуи, стоящие справа и слева от врат, торчали наполовину разрушенные.
Статуи оснащались современным оружием и духовными щитами, которые могли отразить любое нападение... Довольно устрашающие штуки, вроде как.
Когда мы ступили на территорию святилища, нам открылось ещё более странное зрелище.
Люди, судя по одеяниям явно принадлежавшие святилищу, дрожали от страха и бегали, пытаясь сбежать.
Кругом всё взрывалось... будто мы очутились прямо на поле боя.
Я видела знакомые лица своей семьи, людей, которых раньше боялась, и которые сейчас в панике молились, разбегаясь в разные стороны.
Что-то... напало на святилище?
Учитывая, что это святилище славится чрезвычайно высокой обороноспособностью, как его могли разрушить так легко... сюда вся армия пришла что ли? Нет, это святилище было тайной за семью замками, тщательно охраняемое правительством Японии, так что вероятность атаки Сил Самообороны или иностранной армии была крайне мала.
И что, чёрт возьми, произошло?..
Или мне нужно спросить, неужели оно настолько слабое, что его можно так легко разнести в клочья?..
Напряжение начало сходить с моих плеч, когда Цуруги прошептала мне.
— Знаешь, я могла бы уничтожить это место в любое время, если бы захотела...
Не верилось, что от столь хрупкого её тела могло исходить такое давление, и я бессознательно затаила дыхание.
— Но знаешь, они вместо меня заботились о мире и о всех этих назойливых богах. Конечно, люди немного жестоки с богами, но, с другой стороны, они довольно хороши в управлении миром. И я не хотела возиться со всеми этими раздражающими вещами, так что просто оставила всё на них...
— Ты...
Я начала подозревать нечто невероятное в её словах...
— Только не говори мне...
— Давным-давно.
Рядом прогремел взрыв, но Цуруги просто продолжила лёгким шагом идти вперёд и заговорила:
— До истории человечества, во времена, описанные только в мифах, боги-создатели Изанаги и Изанами дали мне право абсолютного контроля над миром и поручили мне сохранять эти земли.
Это ужасающее существо передо мной пожало плечами и продолжило говорить, будто рассказывая досужие сплетни.
— Но боги творили, что хотели, и совсем меня не слушали. Поэтому я обиделась и заперлась валуном в пещере, но меня насильно оттуда выманили. В итоге мне всё это надоело, и я передала силу Всевышней Ниниги но Микото.
Ниниги но Микото...
Человек, изменивший мир; герой мифов, стоящий между богом и человеком.
— Я сказала другим богам «Меня это больше не касается, всё остальное оставляю этому парню». Можно сказать, я ушла в отставку. А затем спряталась. Когда боги скрываются от мира, это чем-то похоже на смерть. Ну хорошо, я просто хотела немного отдохнуть...
Убегающие обитатели святилища не замечали нас. Будто мы вдруг стали невидимыми.
Или стали богами.
Насколько трудно заботиться о мире в течение тысяч лет?
Я могла понять, почему Цуруги устала, и в конце концов ей это надоело.
Она не какая-то программа. У неё есть сердце, и она может устать или разозлиться... у неё есть «воля».
— Я думала, что постепенно вернусь к управлению, когда Ниниги но Микото умер, но этот парень нашёл довольно неожиданный способ передачи силы Всевышней следующему поколению.
— Инцест...
— Точно. Кровные узы. Ниниги но Микото не только получил полную силу от меня, но и породил потомство, почти генетически идентичное себе. Через каналы плоти и крови сила Всевышней передалась потомству, и это продолжается по сей день.
Цуруги ностальгически поглядела вдаль.
— И не то, чтобы я могла подойти к нему и сказать «Эй, что ты делаешь? Отдай силу обратно мне». Ведь именно я заставила его делать всё это. Да и мир, созданный людьми, вышел довольно стабильным. Конечно, они немного жёстки с богами, но в мире настал покой. Поэтому я решила просто наблюдать за ними.
Это существо, бывшее когда-то солнцем наших земель, улыбнулось мне.
— Это как с тобой. Ты постоянно следишь за человеком с силой Всевышней, чтобы он не делал ничего глупого. Но ты по-прежнему перекладываешь всё, что тебя раздражает на других людей... и сама ничего не делаешь. Но что неожиданно, всё оборачивалось довольно хорошо.
— Если хочешь силу Всевышней, то можешь её забрать?
Я задала вопрос, вертевшийся у меня на языке.
А что если бы людей поразила жадность, и они ввергли бы мир в ужасное состояние? Если она не сможет предотвратить это, то всё пойдёт к чертям. Этот безответственный бог, по крайней мере, должен был подумать об этом, так ведь?
— Да, могу. Я просто одолжила свою силу людям. Можно сказать, они мои представители. Я просто должна сказать им «Хорошая работа. Теперь всё в порядке», и сила вернётся ко мне. Но я действительно от всего устала...
И телом, и душой, подразумевала Цуруги. Она потёрла плечи, ненавязчиво показывая свой возраст.
— Даже если я заберу у людей силу Всевышней, я слишком устала, чтобы сохранить её у себя. Вместо этого я бы даровала ей свою волю и обожествила бы её как новую Всевышнюю. Будет похоже на официального преемника. И знаешь, какой человек подходит под описание...
Цуруги указала в направлении мощных взрывов.
Похоже, что пешки святилища — низкоуровневые боги (большинство назвало бы их монстрами), контролируемые людьми из святилища — свирепо боролись.
Водяные, черти, гигантские циклопы*… все эти нарушения отправились в полёт, а затем и вовсе исчезли. Будто их съели.
— Спасибо за угощееение~~
Человек разносил всех монстров и при этом успевал проявлять вежливость.
Это была третья сестра Ягами, соблазнительная младшеклассница... Ягами Тама.
— Она?..
Я указала на Таму, и Цуруги кивнула.
— Да. Это новый бог, которого я сотворила от своего тела и взрастила как следующее поколение Всевышней. Она когда-то была частью меня, поэтому я называю её младшей сестрой... но если быть точным, она мне скорее дочь. Хотя я ей ещё не говорила.
Понятно.
Если вы читали мифы, то знаете, что японские боги могут использовать часть своего тела, чтобы дать потомство. Чёрт, да они могут чихнуть и случайно сделать ребёнка.
Блин, что за беспечность.
— Быть мамой довольно неподходящая роль для меня, потому я ей сказала лишь то, что её родила Всевышняя Аматэрасу. Поэтому она называет Цукуёми Папарин. У него сейчас внутри сила Всевышней, и она, похоже, думает о нём как о родителе.
Серьёзно, не представляю, как работают понятия «дети» и «родители», когда дело доходит до богов.
Но для Тамы сама сила Всевышней была родителем (поэтому она тогда сказала «как Мамарин!», когда имитировала лягушку — она сравнила Аматэрасу, спящую в моём брате, с лягушками, впавшими в спячку). В таком случае, она думает и о моём брате как о родителе, так как в нём покоится эта сила.
— Сейчас Тама съела множество богов, тем самым усиливая свою божественность. Она действительно очень молода и ходит в младшую школу, чтобы соответствовать своему возрасту... но я сделала её такой, какой представляла себе следующую Всевышнюю, так что вышло небольшое несоответствие.
— А, так вот почему она так не похожа на младшеклассницу...
Тогда не удивительно, почему её внешний вид и умственное развитие вообще не совпадают друг с другом.
Тама только родилась, и её жизненный опыт действительно соответствовал младшекласснице.
В отличие от людей, которые после рождения постепенно переходят от ребёнка к взрослому, боги чаще всего навсегда сохраняют одну физическую форму.
Поэтому физические параметры Тамы выглядели так неподходяще... можно сказать, чувствовался огромный разрыв.
Выражение лица Цуруги вдруг стало серьёзнее.
— Ах, да, я использовала большую часть своего тела, чтобы сотворить её, потому так и выгляжу, понятно? В прошлом у меня тело было куда симпатичнее, ясно? Я не вру.
То, что она так это подчёркивала, вызывало подозрение...
Неужто она всегда была такой мелкой?
В конце концов, Аматэрасу знали под прозвищем «Вечная Дева».
Как бы то ни было, Тама заметила нас и помахала рукой.
— А, сестрица Цуруги! Сестрёнка Сасами! — позвала она.
— Ладно, это объясняет связь между тобой и Тамой... а что насчёт Кагами?
— Кагами как и Тама. Она «младшая сестра» или «дочь», сотворённая из части моего тела.
Я заметила и Кагами.
Она стреляла ракетами, пулемётами и всякими разными штуками, разрушая святилище грубой силой.
Что за удивительная огневая мощь...
Может, я почувствовала лёгкую враждебность в её глазах, когда она разносила святилище, но Кагами действительно принимала всё всерьёз. Редкое зрелище для такой девушки, которая обычно совершенно флегматична.
— Но она особенная... вообще-то, я никогда не собиралась порождать Кагами. Давным-давно на меня напал внешний враг... и одна из частей моей сущности оказалась проклята.
Внешние враги.
Другими словами, боги других стран.
— Было бы довольно гадко просто оставить её, поэтому я отрезала эту часть и выбросила подальше. — Она говорила так, будто это совершенно обычный поступок... — Но потом какие-то люди нашли эту часть меня и вырастили. Эти злонамеренные еретики взяли то, что ещё было куском мяса, и с помощью духовной энергии соорудили из него робота. Почти всё её тело сделано из искусственных духовных орудий и современного оружия.
— Так они взяли бога и сделали из него робота...
— Ага. У людей достаточно наглости, чтобы помыслить о чём-то таком.
Противоположно своим словам Цуруги выглядела впечатлённой. Она улыбнулась и помахала Кагами.
— Но пойми, она же когда-то была частью меня. Я не могла без боли смотреть, как она приобщалась к преступлениям и доставляла проблемы обществу. Поэтому я забрала её из той злой организации. К тому времени Кагами уже обрела самосознание, поэтому я подумала, что будет немного неправильно просто покончить с ней.... и решила вырастить её.
Как мою младшую сестрёнку, — пробормотала Цуруги с явным неравнодушием.
— Она когда-то была проклятой частью меня, поэтому её божественность довольно низкая, а из-за вмешательства людей она оснащена множеством духовных орудий и оружием. Когда дело доходит до людей и физических феноменов, она — адская сила, с которой стоит считаться. Она в одиночку может вынести целую армию. Даже я до сих пор не знаю полный набор её способностей...
— Ладно, это объясняет, кто вы трое такие...
Наблюдая, как Кагами ещё одним залпом разрушила башню, я задала следующий вопрос.
— Что именно вы тут делаете? Если честно, вы как будто с катушек съехали.
— Ихихихи, — Цуруги хихикнула в ответ. — Мы разнесли это святилище для тебя.
— П-почему вы делаете что-то тако...
— Как ты думаешь, почему мы появились рядом с тобой и твоим братом?
Цуруги посмотрела мне прямо в глаза, продолжая держать мою руку.
— Мы, боги — существа, которые не могут проявить себя, если люди не знают о нас. Мы подобны сну или привидению. Обычно мы сливаемся с фоном, и наше присутствие остаётся незамеченным. И ещё... мы решили войти в твою жизнь и жить, как ты. Как думаешь, почему?
— П-почему, спрашиваете...
Разве не потому они хотели этого?
Будто не заметив моего замешательства, Цуруги продолжила своё изложение.
— Вспомни Ямата но Ороти. Он — бог, которого ты создала своей неосознанной мольбой и даже не заметила. Ты желала его, и он появился. То же самое и со мной, Кагами, Тамой... по сути, мы просто умозрительные существа без какой-либо физической формы. Мы боги, в конце концов.
Она радостно улыбнулась.
— Но ты пожелала этого. Пожелала нас, сестёр Ягами. Ты пожелала кого-то, чтобы он защитил эти мирные дни твоей жизни... как союзник, как сосед, как друг. Вот во что я верю. Итак, мы работаем, чтобы защитить твою беззаботную жизнь.
Таким образом, бывшая Всевышняя обратилась к бесполезной мико и показала ей улыбку, преисполненную детской наивности. Затем она начала разглагольствования.
— Чтобы избавиться от любых возможных страхов о будущем, давай пока разрушим это святилище... а затем заберём этого дуралея Цукуёми и вернёмся к нашей безумной, но весёлой жизни. Будем есть конфеты, играть в игры, шутить друг с другом... это мир, который ты хочешь, и мы сделаем всё возможное, чтобы он воплотился в жизнь.
Я одобрила её слова кивком.
Не могу точно оценить, сколько именно в словах Цуруги было правды.
Но именно такого я и желала.
Давайте вернёмся.
Вернёмся с братиком.
Вернёмся к тем абсурдным, мирным денькам, которые я полюбила.
— Мяяф. — Наверное, Кагами устала сеять кругом хаос, так как она зевнула и пошла к нам. — Сестрица, довольно странно. Мы осмотрели всё вокруг, но нигде не нашли Цукуёми-сенсея. Он определённо направился сюда... но это место заблокировали духовно и физически, потому довольно трудно искать здесь человека...
— Тама тоже не может найти Папарина!
Тама подошла с озадаченным лицом.
— Тама уверена, Папарин был здесь... Тама чует его. Но его нигде нет! Хмф!
— ?..
Я наклонила голову набок. Понятия не имею, о чём она говорит.
Брат определённо направился сюда, и я уверена, что он уже прибыл.
Но они говорят, что нигде не могут его найти.
Не испарился же он. Куда отправился этот придурок и чем он там занимается?..
Я заметила знакомую девушку в милом красном хакама*, паникующую и пытающуюся убежать. Я быстро подбежала к ней... и угрожающе потребовала у неё информацию.
— Эй, мне нужно несколько ответов.
— Ээ? Б-б-быстрее, убегай! Понятия не имею, что происходит! Это пожар или землетрясение или атака монстров или... ч-чё? Чт-?! Сасами-сама! Вы вернулись?!
— Хватит кланяться... Ты можешь просто ответить на один вопрос?
Я слегка вздрогнула при виде людей, которые принялись меня боготворить. Но всё равно задала свой вопрос.
— Эээ, где братик? Думаю, он вернулся в святилище, но...
— Чего? Вы говорите о Камиоми-сане?
Девушка приложила палец к губам и призадумалась, когда...
Вдруг она что-то вспомнила.
— Ааа, вы мне напомнили, он недавно вернулся... но он говорил какие-то нелепости о том, что в нём сила Всевышней и что он собирается стать жрицей вместо вас...
У неё вырвался изящный смешок.
— Но у этого парня почти нет духовных способностей, разве не смешно, что внутри него Всевышняя? И когда его проверили, как и ожидалось, его божественность оказалась почти нулевой. Поэтому глава семьи... ваш отец... он сказал ему: «Прекрати нести чушь и убирайся! В качестве наказания за похищение Сасами ты изгнан из клана!». А затем его прогнали.
— Эээ?..
Как такое вообще возможно?
Глава 17. Сакура расцвела не по сезону
— Сасами-сааан~~
Меня звал мой брат.
Одевшись в форму Академии Конохана Сакуя, я посмотрелась в чёрный экран сделанного на заказ компьютера №13, проверяя причёску.
Саркома, подавленная духовными чарами, беспокойно извивалась в груди, но я ущипнула её и прикрыла.
Щипок сделал больно и мне, но неважно.
Саркома утихла и съёжилась, пока не стала почти невидимой под амулетом в виде наклейки.
Полностью довольная, я подняла свою школьную сумку с новенькими глянцевыми учебниками и разлинованными тетрадями внутри и открыла дверь.
— Доброе утро, братик.
— Доброе утро, Сасами-сан.
Снаружи стоял брат.
Его знакомую высокую фигуру облекал накрахмаленный костюм.
Брат вернулся в святилище, но отец прогнал его, и он в подавленном состоянии вернулся домой.
Он представлял из себя жалкое зрелище, но у него отсутствовало чувство стыда, так что, хоть ему и было некоторое время неловко, сейчас он уже вернулся к обычному своему состоянию.
К тому же ему поднял настроение тот факт, что я снова решила ходить в школу. Лёгкими, пружинистыми шагами я шла по коридору.
Мы включили телевизор и сели завтракать напротив друг друга, болтая о всяких глупостях.
Я попыталась тайком слить ненавистное молоко в раковину, но брат заметил.
— Вот потому-то твоя грудь такая маленькая, — осмелился он мне сказать.
Чёрт, когда-нибудь я точно прибью его.
Я снова посмотрелась в зеркало, почистила зубы, а потом вышла из дома вместе с братом.
Брат сел на велосипед, а я села позади него на багажник.
— Сасами-сан, ездить вместе опасно.
— Какое-то время я вообще не ходила, поэтому мои мышцы ослабли. Думай, что ты так обо мне заботишься, братик. Давай поторопимся.
Мы поехали, катясь по Аменонубоко.
Я боялась упасть, поэтому мне пришлось обнять брата. Я наблюдала за пейзажем, проплывающим мимо нас.
Меня больше не тошнило. Я больше не боялась. По простой причине.
Раньше я кое-что совершенно неправильно понимала.
Я ошибочно полагала, что передала силу Всевышней своему брату. И в самом деле, все данные указывали на это... Так что вряд ли кто-то будет винить меня за такую ошибку.
Но на самом деле сила Всевышней всё ещё оставалась во мне.
Человеком, создававшим корректировки, была я, а не мой брат.
Если бы я задумалась, то пришла бы к столь очевидному выводу. Если бы сила Всевышней действительно перешла моему брату, то мир стал бы более удобным для него.
Если это было так, то первой же жертвой его корректировок... стала бы я.
Мой брат действительно любил меня, поэтому неосознанно возжелал бы меня, а затем создал бы корректировку, чтобы сделать меня своей.
Или законы вдруг изменились бы, и отношения брата с сестрой стали бы легальными, или все девушки мира стали бы вдруг носить форму горничной... Произошли бы корректировки, которые сделали бы моего брата счастливым.
Брат думал обо мне как о настоящей драгоценности, так что он не хотел бы насильно связывать меня с собой. Но другие боги так бы с этим не смирились и попытались бы ублажить моего брата.
Подобное случилось в Трагедию Дня Святого Валентина, все боги собрались вместе и пытались скорректировать меня до идеальной женщины для брата, чтобы подлизаться к нему.
Но такого никогда не случится.
Всё-таки сила Всевышней ещё находилась у меня, так что я смогла отбить попытки этих богов вмешаться в мою жизнь. Саркома тоже не могла реально действовать, пока не нашла трещину в моей защите, когда моя душа отделилась от тела.
Пока я сохраняю чувство собственного «я» и могу использовать духовную энергию, нарушения не смогут коснуться меня. Пусть пытаются, но они не смогут использовать корректировки, чтобы повлиять на Всевышнюю, поэтому все их действия будут блокированы, отражены и не причинят мне никакого вреда.
И потому что я сдерживала свою силу (особенно в своей комнате, где я воздвигла духовный барьер), я не порождала никаких корректировок, которые были бы выгодны мне.
Я тренировалась изо дня в день, чтобы подобных корректировок не случалось.
Но всё-таки кое-что я неосознанно пожелала.
Я пожелала, чтобы брат жил счастливой жизнью.
Ведь я вытащила его из дома, втянула во всё это и даже заставила предать нашу семью... по крайней мере, я не хотела, чтобы он сожалел о своём решении.
К тому же меня терзало чувство вины.
Поэтому, чтобы мой брат смог пожить счастливой жизнью, чтобы это желание исполнилось, я отдала приказ, даже не подозревая об этом.
В ответ боги пытались воплотить в реальность желания моего брата.
Они пытались исполнить каждое его желание.
Почувствовав это, я ошибочно подумала, что сила Всевышней перешла к нему.
И, не зная правды, мой брат принял мои отчёты как факт (саркома тоже часть меня, так что и у неё сложилось неправильное впечатление) и вернулся в наш клан... но на самом деле в моём брате не было никакой силы.
Не в состоянии что-либо сделать, он вернулся, выслушал моё объяснение ситуации и наконец-таки понял, что происходит.
После всё было просто.
Из-за веры в то, что сила Всевышней перешла моему брату, я не могла в полной мере использовать свою силу, но сейчас сила подчинялась мне полностью.
Боль с тошнотой, которую я испытывала, выходя из комнаты, оказалась происками злых богов и сущностей, пытающихся воспользоваться мной, пока я думала, что потеряла свою силу.
Восстановившись и вернув под контроль свою силу, я с лёгкостью зашвырнула подальше всех злых богов.
Сейчас я без проблем могу гулять снаружи.
Могу жить, купаясь в блестящих лучах солнца.
— А, Папарин, Мамарин! Доброе утро!
Тама энергично нас поприветствовала, шагая вместе со своими друзьями и размахивая рюкзаком младшеклассницы.
С тех пор, как мы рассказали ей правду, она называет меня Мамарин... очень хотела бы, чтобы она прекратила. Звучит, будто я замужем за братиком...
— Эхехе... Как мило вот так вот ездить вместе. Тама тоже покатается с вами в следующий раз~~
Она бодро помахала нам.
Я помахала в ответ, пока мы отъезжали от невинной младшеклассницы с красивым телом.
— Мяяф...
Кагами шла по той же дороге, что и мы, и выглядела будто спросоня.
Она слегка переборщила, наводя весь тот хаос, так что сейчас она смертельно устала, и по ней было непонятно, спит она или нет. Она шаталась, словно лунатик.
— Доброе утро, Кагами-сан.
Услышав приветствие моего брата, Кагами приподняла голову.
— Пожалуйста, не говорите со мной так по-дружески. Если люди увидят, что я дружу с учителем, они могут неправильно понять.
Как не мило. Ну, это определённо в стиле Кагами.
Когда мы догнали её, нам открылась Академия Конохана Сакуя.
Будто пытаясь угодить мне, голые, похожие на проволоку деревья вдоль дороги вдруг обернулись сакурой в полном цвету и разбросали повсюду красноватые лепестки. Блин, что за бессмысленная корректировка... Посмотрев вверх, я увидела фейерверк в небе, а люди на дороге начали аплодировать и зачем-то кричать «Поздравляем! Поздравляем!».
Не знаю, нужно ли мне отругать всех богов, которые делают все эти глупости, и остановить их... но пофиг. Мне всё равно. Если буду волноваться о каждой мелочи, то скоро выдохнусь.
Это мир, где веселятся бесчисленные боги.
Хаотичный мир, где одни непонятные вещи сменяют другие.
Но этот мир также наполнен счастьем и свободой.
— О, так ты наконец пришла в школу.
Цуруги стояла перед воротами академии, приветствуя учеников, и широко мне улыбнулась.
— Добро пожаловать в Академию Конохана Сакуя.
Она сказала мне пару добрых слов приветствия в мой первый день в академии.
— И ещё... добро пожаловать домой.
Да. Я вернулась домой.
Я вернулась к мирным денькам, которых всегда желала и к которым постоянно стремилась.
Я ответила на приветствие Цуруги, когда прошла мимо неё, и осталась на велосипедной стоянке наедине с братом.
— Братик.
— Что такое, Сасами-сан?
Столь многое я хотела ему сказать.
Слова благодарности, извинения... то, что я хотела бы выразить, то, в чём я хотела бы признаться... их было просто слишком много.
— Неа, ничего.
Ну ладно... могу сказать всё это и завтра.
— Ну что ж, давай и сегодня постараемся.
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть