Глава 13. Жрица в кровавой хакама

По пути из школы я увидела маму.

После уроков я зашла в торговый район купить кое-что.

Улица кишела людьми, но мама сильно выделялась, так что я узнала её сразу же.

Она была в одеянии жрицы.

В её одежде сочетались белый и алый, те цвета, которые сложно ожидать, если ты не в храме или на дворе не январь.

Глаза её постоянно были закрыты, в руке она держала золотого цвета кхакхару*.

В таком виде она сильно выделялась, но ни один прохожий не высказался об этом.

Словно она призрак или мираж.

— Сасами, — Мама подошла ко мне и заговорила таким же бесстрастным голосам как и всегда. — Закупаешься?

— А, ага.

Я всегда зажималась, когда мама была рядом.

Она была сильнейшей жрицей рода Цукуёми и уважаемым медиумом.

Все в святилище её уважали, так что для такой невежды, как я, она стала идолом... мама была словно бог.

Я любила маму.

Я хотела стать как она.

— Что закупаешь?

У мамы до сих пор сохранилась старомодная манера речи.

Золотые кольца на навершии её посоха переливисто звенели.

— Э-эм, я хожу в школу, здесь неподалёку...

Я говорила со своей мамой, но всё равно волновалась.

— Братик постоянно возит меня домой на велосипеде, э-эм... но когда двое людей на одном велосипеде это незаконно и э-эм... ну, братик ещё и учитель, так что это совсем не хорошо. Поэтому я хочу купить себе велосипед.

Нормально говорить совсем не получалось.

— Но я не знаю какой купить... и стыдно, но я даже не умею ездить на велосипеде... так что ух, может, мне нужно взять что-то для новичков или вроде того. Так что, думаю, этот.

К тому же, если я затяну с этим и так ничего не куплю, то, наверное, буду ездить с братом до конца своих дней.

— Если тебе нужен велосипед для школы, то почему бы не взять с корзинкой.

Мама указала на скучноватую функциональную модель, а я нахмурилась.

— Не хочу его... он совсем не миленький.

— Жрицы Цукуёми используют что-то не из-за «миловидности», — проговорила мама с каменным лицом. — Искать спасения во внешних источниках не что иное, как признак слабости, которую другие могут использовать. Мирские предпочтения суть лишь отвлечения, мешающие принимать нам твёрдые решения по улучшению мира.

— Ну, если ты так сильно уверена, то почему бы не купить один? Велосипед, в смысле.

— У меня нет денег. Деньги — зло.

Эта жрица на мели, значит?

— Деньги пригодны лишь для материалистичного мира. Жрицы Цукуёми должны сохранять свободу от таких заурядных желаний. Принимать пожертвования допустимо, однако мы не должны позволять себе утонуть в удовольствиях. Таков долг жриц, живущих ближе к богам, чем обычные люди.

Мама говорила тем безликим тоном, что и всегда.

— Но я использую сию возможность, дабы навязать своё общество дочери в её походе за покупками. Я довольно давно тебя не видала... посему я сопровожу тебя, а ты расскажешь мне о последних событиях.

— Э-э? Мам, ты тоже хочешь сходить по магазинам?

Я удивлённо поглядела на неё, а мама ответила безэмоциональным кивком.

— Не так уж и плохо иногда вести себя как мать и дочь.

Довольно неожиданный поворот, но мне всегда хотелось иметь нормальные отношения с мамой, потому я приняла её приглашение.

Могла лишь согласиться... и я благополучно забыла один потенциально смертельный факт.

@@@

Я совершенно не знаю куда сходить за покупками с мамой.

Хотя, у нас тут есть огромный торговый центр, который продаёт всё, что душе угодно, Махороба*. Так что я решила направиться туда.

Мама шла довольно медленно, но когда я ей подала руку, чтобы помочь, она отказалась. «Мне не требуется помощь», — сказала она. Блин, какая она упрямица.

Довольно короткая дорога заняла у нас много времени, но было весело.

Мама немного знала о мире, так что разговор с ней и её несуразности рассмешили меня.

Наверное, это немного грубо, но ходить с мамой по магазинами... это очень радует.

Такого бы точно никогда не случилось в святилище Цукуёми.

— Хм. Что есть та шумная штуковина?

— Это ловец. Этими кнопками управляешь краном. И затем взять одну из этих плюшевых игрушек. Хочешь попробовать?

— Куклы — зло. К объектам смоделированным по живым существам легче проникнуться душой. Злые силы могут наложить проклятье на них... эй, слушай когда я говорю.

— Ах, чёрт. Это трудно... мне так хочется этого кролика...

— Доверь это своей матери.

— Мам! Так нельзя! Нельзя просто взять и просунуть руку сквозь стекло! Как вообще ты это сделала?! Твои пальцы прошли прямо сквозь стекло!

— Не вижу смысла в управлении краном. Жрицы Цукуёми оперируют прежде всего целесообразностью.

— Нет, это против правил! На нас уже смотрит кассир!

— Хм. Ну что ж, тогда я воспою чары и заставлю сию зверушку двигаться.

— Жуть какая! Ходячая игрушка! А, она упала... ну, я получила кролика, но это ведь нечестно.

— Я предоставляю тебе позволение. А позволение от жрицы Цукуёми равносильно позволению бога.

— Эм, простите, но не думаю, что это позволено...

Я крепко прижала к груди плюшевого кролика и помчалась из магазина вместе с мамой.

— Не начинай бежать так внезапно. Твоя мать не преуспела в физическом тонусе.

— Я тоже, но... это ты там натворила дел! Хорошо, если он просто разозлился, но нас могли и арестовать!

— Жрица Цукуёми никогда не уступит подобным органам правопор... ххах, хха, прошу небольшой перерыв.

— Мам, ты такая слабая... знаешь, ты слабее даже меня.

— Твоя мать просто не видит смысла в физических упражнениях.

Мама села на скамейку и опустила голову в изнеможении, а я, ненадолго оставив её, сходила в фудкорт неподалёку.

Я принесла два рожка мороженного в каждом по три шарика и передала один маме.

— Мам, вот. Я принесла.

— Хм. Что это? Я чую опасную холодность, исходящую от этого.

— Это мороженное. Замороженная сладость.

— Проявление такого потворства своим желаниям — грех. Жрица Цукуёми должна быть внимательна к тому, что ест. Всегда есть риск отравления, а всевозможнуе удовольствия приводят к привязанностям к други…

— Всё нормально. Просто попробуй. Давай, а то растает.

— Хм.. ой?! Х-холодное!

— Ах, мам, ты сейчас такая милая.

— Твоя мать всегда милая. Хм... это... довольно...

Я подождала, пока мама не закончила есть мороженное, а затем мы отправились по магазинам.

— Хм. Там огни мерцают. Это работа духов?

— Это просто электроприборы... мам, у тебя нет компьютера? Это очень удобно.

— Жрицы Цукуёми не видят никакой ценности в удобстве. Удобство придумано лишь для облегчения жизни простого люда, в то время как наша роль — управлять землями, на которых они проживают. Мы должны проглатывать трудности, не бояться тяжёлого труда, принять на себя ярмо боли... Сасами? Ты слушаешь?

— Мам, мам, купишь это мне?

— Отказываюсь. Материальные желания — зло. К тому же твоя мать без гроша в кармане.

— Хмм, братик купил бы это в одно мгновенье.

— Это неприемлемо. Не стремись так зависеть от этого. Твоё сердце сгниёт. То же относится и к «компутерам». Использовать такое как инструмент для удобства ещё хорошо, но зависимость — зло. Используя «интурнет» и связываясь с внешним миром, ты лишь нарушишь мирную изоляцию наших божеств. Если боги начнут объединяться, начнут обоюдно посягать друг на друга, тогда логика управления миром перевернётся, и этот мир ввергнется в сумереч…

— Эй, мам, посмотри! Я выберу тебе что-нибудь из одежды! Должно быть ты устала от одеяния жрицы.

— Хм. Сасами, когда ты успели там очутиться? Твои движения так трудно прочитать. Ну а насчёт того, что я говорила до этого...

— Мам, почему ты так зависла над этой забавной стиральной машинкой?

@@@

Мы ходили по магазинам довольно долго.

В конечном итоге, что бы я ни предлагала, мама даже не пыталась купить. И она не примерила ничего из того, что я выбирала для неё.

У меня было не особо много денег с собой, так что в конечном итоге мы просто глазели на витрины.

И сегодня к моей коллекции прибавился лишь плюшевый кролик, который мама незаконно достала для меня.

— Было весело!

Я чувствовала, что время гуляний подошло к концу. Уже довольно поздно.

Брат, наверное, пришёл домой и сейчас готовит ужин.

В обычной ситуации я бы пошла домой, но...

— Мам, хочешь поужинать? Я могу написать братику, что задержусь. У тебя ещё есть свободное время?

— Девушка, что когда-то ничего не могла сама, теперь так высокомерно говорит со мной...

Мама совершенно выдохлась. Блин, она такая слабая.

Мы решили отдохнуть в фудкорте, где я до того покупала мороженное.

Кругом стояла куча круглых столиков и пластиковых стульев. Множество покупателей весело болтают друг с другом.

Поблизости располагается целый рой магазинчиков с едой. Покупатели могут спокойно сходить и купить, что пожелают, а потом принести это на столики и съесть.

До нас доносится тяжёлый запах соуса из магазинчика фаст-фуда, запах соевого соуса и бульона из свинины из раменной и сладкий аромат из кондитерской.

Эти запахи слились в совершенную гармонию, разжигая пожар в желудках людей.

— Я куплю что-нибудь. Что ты хочешь?

— Мне ничего не нужно. Что важнее, сядь спокойно. Мне нужно с тобой поговорить.

Я собиралась встать, но мама усадила меня.

Понятия не имею о чём она хочет поговорить. Мама вздохнула и начала тихо говорить:

— Ты сказала, что тебе было весело, не так ли, Сасами? Твоя мать находит это достаточно приятным. Не думаю, что мы когда-то могли провести вместе такой обычный день с походом по магазинам и беседами.

Выражение её лица оставалось таким же как и всегда, но я почувствовала тень грусти в её глазах.

— Я была не очень хорошей матерью. Прости, Сасами.

— Э-э, а... ну...

Она просто напрямую извинилась передо мной. Серьёзно, даже не знаю, что делать.

Я ненавижу святилище Цукуёми, но против мамы я ничего не держу.

Я любила маму маму.

Я хотела стать как она.

— Не извиняйся, мам. Я счастлива, что могу провести немного времени с тобой так... как в обычной семье. Я всегда мечтала об этом.

— Должно быть тебе было одиноко. Из-за меня.

— Всё в порядке. Я знаю, что ты трудилась жрицей Цукуёми и при этом старалась сделать из меня хорошую преемницу. Ты старалась воспитать меня и сделать меня сильной. Только из-за этого я могу жить до сих пор.

Я решила высказать маме свои чувства.

— Спасибо. Я очень благодарна. Я люблю тебя, мам. Но даже так... я должна кое-что тебе сказать.

Итак, опустился занавес над моим счастливым днём. Всё закончилось.

Это стало рубильником, который вернул меня на землю.

— Мама… ты уже умерла...

@@@

Наверное, это как-то поздно, но думаю мне нужно рассказать о своей семье.

Наш род существовал с давних времён, с тех пор как Ниниги но Микото сошёл с небес, и мы «закрепили» силу Всевышней в линии нашей семьи через инцест.

Моя мама — самая выдающаяся жрица Цукуёми в истории человечества.

Она использовала свои способности, чтобы сделать мир ещё удобней для людей. При её правлении, оккультные и сверхъестественные феномены были сведены к минимуму, а боги тихо сидели по своим углам.

Я почти хочу сказать, что из-за этого она выбрала путь сражений с богами и была проклята...

Как бы то ни было, пока она оставалась ещё молодой, у неё безжалостно отняли жизнь.

Когда я была маленькой, здоровье мамы подорвалось, и она величественно ушла в мир иной.

Может из-за генетический дефектов, накопленных множеством поколений инцеста, а может и из-за жесткой роли, что им приходится принимать, но жрицы Цукуёми как правило живут не долго.

И моя мама не стала исключением.

Я помнила.

Помнила бледное лицо мамы, лежащей на смертном одре.

Помнила тонкие, истощённые пальцы, выглядящие словно сломаются от одного лишь прикосновения.

Её красивые волосы стали выпадать, а белки глаз вытаращились.

Так и выглядит смерть.

Люди хрупки. С течением временем они всё больше и больше становятся непригляднее, пока наконец не умирают.

Подобно каплям дождя, падающих на землю.

Её прерывистое дыхание всё ослабевало, пока она не сделала последний вдох и не замерла уже навечно.

Сердце остановило свой ход, и тепло начало медленно покидать её тело.

Я всё время держалась за неё и точно знала, что произошло.

Моя мама умерла.

Но несмотря на это...

— Ты говоришь... я скончалась?

Сейчас мама сидела рядом со мной, сказав это с тенью недоумения в голосе.

Не могу понять.

Моя мама умерла.

Ошибки быть не может. В этом я не сомневаюсь.

И всё же, по пути из школы я пошла в магазин... а она ждала меня тут как ни в чём не бывало.

Я не то, что удивилась, я в полном шоке.

Никогда ничего подобного не ожидала.

Но просто не обратить внимания я не могла, потому я пошла с ней, говорила и наблюдала.

И пришла к выводу, что она действительно моя мама.

Она не подделка.

Я обладаю силой Всевышней, так что если я понаблюдаю за чем-то внимательно, то смогу увидеть любые иллюзии насквозь.

Но этот человек передо мной — моя мама.

Живой, дышащий человек с реальным телом, способным двигаться.

Мама вернулась к жизни.

Понятия не имею как это произошло, но это так.

— Сасами, — мама слегка склонила голову набок и спросила со скукой в голосе. — Думаешь...я не заметила этого сама?

— Ээ?..

— Конечно, я уже покойница, — мама закрыла глаза и заговорила своим обычным величавым тоном. — Внешний вид этого тела сгладили, но тело по-прежнему мертво. Оно медленно гниёт. Однако корректировка скрывает это от окружающих. Ты тоже не замечаешь, потому что не желаешь воспринять меня как истлевающее тело... вот такое.

В следующий момент мама ударила кхакхарой об пол.

Золотые кольца на навершии зазвенели.

— Чё?..

Тут же мне в нос ударила вонь.

Я удивлённо уставилась на маму.

Она перевоплотилась.

Нет. Она всё время была такой, но я не хотела этого замечать.

Одеяние жрицы почернело и сгнило до состояния половой тряпки, измазанной кровью и грязью.

Её кожа иссохла до того, что стала напоминать кору дерева. Местами кожа опала настолько, что я могла видеть кровеносные сосуды и кости.

Волосы её в большинстве своём выпали, а в пустых глазницах ползали личинки.

Вокруг роились мухи, и какая-то тухлая жидкость сочилась из её рта.

— Уааааа?!

Я упала со стула и рухнула на пол.

Не хочу видеть это. Не хочу этого.

Ничего такого не хочу.

Не хочу даже понимать, что происходит.

Я закрыла глаза руками и дрожала, в то время как голос мамы громом обрушивался на меня.

— Все люди должны со временем умирать. Души умерших опускаются к вратам Ёмоцу, возвращаясь к своим предкам. Таков образ этого мира, или точнее, этой страны. Реинкарнации не существует. Мёртвые никогда не вернутся к жизни. Это железное правило. И я не исключение.

Голос мамы трещал надо мной. Я с трудом понимала, что она говорит.

— Однако есть способ сбежать.

Мама продолжила своё объяснение.

— Прежде чем я съела фрукты Подземного мира, прежде чем окончательно стать его жителем, я переговорила с Правителем Подземного Мира. Наши интересы оказались схожи, и потому мне разрешили временно вернуться к сему существованию, покуда моё тело не сгниёт.

Она буквально вернулась из Ёми*.

Она силой исказила правила этого мира.

Это не нормально. Это полное пренебрежение здравому смыслу.

Это невозможно. Смешно.

Наверное, такое мог только такой величайший медиум как моя мама.

— Зачем?..

Я робко открыла глаза и увидела, что мама вернулась к нормальной, человеческой форме.

Нет, скорее... я пожелала, чтобы она такой явилась мне... на самом деле она по-прежнему гниющий труп.

— Зачем ты вернулась из Ёми? Зачем ты пошла на такую мерзость, которую не смогли даже Идзанаги и Идзанами?.. Ты всего лишь человек, но это... это ужасно...

То, что она сделала...

Абсолютный грех.

Это словно вытащить пистолет во время матча по боксу.

Нет, скорее, это как расстрелять из пулемёта команду соперников во время футбольного матча.

Это ужасное, отвратительное нарушение правил. Такое никогда бы не позволили сделать человеку.

Потому ужас и охватил меня.

Счастье от встречи с мамой испарилось в одно мгновенье.

— «Почему», спрашиваешь?

Я задрожала от страха, но мама продолжила как ни в чём не бывало.

— Сначала я позволила себе уйти спокойно. Моё тело поглощала болезнь, но я упорствовала в исполнении своих обязанностей до последнего вздоха. Ради этого мира. Ради людей в этом мире. Я действовала как подобает жрице Цукуёми... ради этого мира и людских интересов.

Маме нравилось так говорить.

— Но я не смогла упокоиться. Прежде, чем съесть фрукт Подземного мира, мне вдруг стало неспокойно о своей дочери. Не в силах воспротивиться сему чувству, я оглянулась в верхний мир и всё увидела. Увидела, как ты сбежала из святилища, как оставила роль жрицы Цукуёми и как начала жить жизнью, полной удовольствий и отвлечений.

В голосе мамы совсем не чувствовалось страха.

И именно из-за этого меня охватывал ужас.

Я любила маму.

Я хотела стать как она.

Но я...

— Вспомни, что я сказала перед смертью тебе, Сасами, не кому-то, а именно тебе. «Позаботься об этом мире после меня». И ты согласилась. Ты ответила: «Положись на меня, мама». Но ты нарушила своё обещание. Однако я не виню тебя. Всё-таки здесь не только твоя вина.

Мама поднялась.

Я по-прежнему сидела на полу. Мама стояла надо мной, спокойно глядя свою глупую дочь, которая не могла даже подняться.

— Я ушла прежде чем смогла воспитать из тебя достойного преемника, прежде чем ты окончила свои тренировки. И в этом моя ошибка. Это не твоя глупость — убежать. Скорее, это я была глупа, что умерла прежде, чем успела воспитать в тебе достаточную силу духа.

И поэтому мама вернулась из Ёми.

Она извратила законы этого мира и вернулась гниющим уродливым трупом, прошедшем все муки Подземного мира.

— Вернёмся в святилище, Сасами. Мы возобновим твои тренировки.

— С-святилище...

Я попятилась, скользя по полу.

— Святилище разрушено. Нет больше никакого «святилища Цукуёми»... куда ты хочешь меня вернуть?

Сёстры Ягами напали и разрушили святилище Цукуёми.

— Мне известно об этом.

Мама совсем не колебалась.

— Однако нам нужна не земля. Не физическое проявление святилища. Здания всегда можно восстановить. Нам нужно лишь спокойная среда, в которой тренировки смогут проводиться в дали от отвлечений сего мира.

Мы находились в довольно шумном фудкорте, но никто из окружающих не обращал на нас внимания.

Умение возводить барьеры для отвлечения внимания — один из первоначальных навыков медиумов, охотящихся за сверхъестественными аномалиями.

— Не заставляй меня повторять. Будь благоразумна и вернись со мной. Время игр прошло.

— Н-нет...

Мама потянулась ко мне, от ужаса я сопротивлялась слабо.

Я продолжала пятиться и пытаться увеличить расстояние между мной и мамой, опрокидывая столы и стулья на своём пути.

— Я не вернусь! Мне хорошо и без этих тренировок до крови и слёз лишь для того, чтобы сделать мир «удобным местом для людей»! Из-за всех этих людей ты умерла... они не принесли ничего кроме боли... я не вернусь в такое святилище! Я больше не жрица Цукуёми!

— Ты поняла неправильно, Сасами. Я не спрашиваю твоего мнения, — в голосе мамы чувствовалось лёгкое раздражение. — Это ради всего человечества. Ты станешь утверждать, что твои личные счастье, свобода и комфорт стоят выше будущего людского рода? Твоя судьба связана не только с тобой одной. Эта благородная задача заменяет всякие мелочи, вроде человеческой жизни. Прекрати вести себя как избалованное дитя!

Моя мама — жрица Цукуёми до самой глубины души. Для неё наслаждения внешнего мира и мои чувства... лишь пустое ворчание, которое невозможно понять.

Единственное, что крутится в её голове, — желание сохранить мир в подходящем для людей состоянии.

Наши ценности разительно отличаются.

Я понимала это слишком хорошо.

— Не будь таким ребёнком! Глупая девка, когда ты уже вырастешь?

Мама огромными шагами приблизилась ко мне и схватила за воротник. Она тряхнула меня со всей силы.

Я почувствовала, как мозг заболтался в черепной коробке.

— Если ты не жрица Цукуёми, то твоё существование не имеет смысла! Бесцельные каждодневные растраты, отказ от своих обязанностей и впадение в леность есть ничто иное как грех! Почему ты не понимаешь?! Я тебя такой не воспитывала, глупая дочь!

Слёзы закрыли мне обзор.

Воспоминания начали пробегать перед глазами, подобно ночным фонарям при быстрой езде.

Я видела своего брата, гладящего меня по голове.

Цуруги, толкающую меня в спину.

Кагами, улыбающуюся мне.

Таму, обнимающую меня.

Я... я...

— Эй, мамочка. Попридержи-ка коней. Не думаешь, как-то слишком бить своего ребёнка?

Неожиданно до меня донёсся голос.

Придкурковатый голос... но он наполнил меня спокойствием.

@@@

— Хм.

Мама бросила острый взгляд на новоприбывшего.

— Не то, чтобы я хотела ввязываться в семейные дела... но насилие это немного не круто, не думаешь? Она не собака. Ты не можешь просто ударить её и заставить слушаться. Выглядит как жестокое обращение с детьми, не так ли? Думаю, нам нужно потолковать как учитель с родителем, мамочка.

Это была Цуруги, выглядящая готовой к битве даже неся всякую чушь.

В какой-то момент все вдруг исчезли из фудкорта. Цуруги наблюдала за нами из угла, справа от нас.

С кислой миной девушка держала знакомый алый свёрток на плече.

— Ц-Цуруги!

Должно быть я выглядела довольно жалко, крича так её имя со слезами на глазах.

Цуруги небрежно махнула мне. «Йоу», — сказала она, медленно приближаясь к нам.

— Кагами сказала мне, что почувствовала что-то странное вокруг тебя, так что... извини за позднее появление. Ну, я немного послушала и достаточно поняла, что происходит. Впервые я вижу кого-то, кто сам вернулся из Ёми.

— Злые боги не должны говорить подобно людям, — процедила мама холодным голосом, отпустив меня.

Я больно ударилась об пол, но всё продолжила свои жалкие попытки отползти от мамы.

Мама проигнорировала мои попытки сбежать и навалилась на кхакхару, словно Дзатойти*.

— Ты планируешь соблазнить Сасами сей улыбкой и утешительными словами? Не знаю для чего ты собираешься использовать её... но я не позволю злому богу подчинить Сасами своей воле.

— Я не злой бог, если чё. И вообще, это ты тут монстр, вернувшийся из Ёми.

Цуруги вытащи древний обоюдоострый клинок из свёртка.

— Даже боги не могут вернуться после смерти. Это правило написано на самом основании этого мира. Тебе была отведена короткая жизнь, и ты прожила её полностью. То же самое и с другими. Ты же нарушила правила, так что не стоит быть такой самоуверенной и читать мне нотаций.

Я почувствовала как огромное напряжение начало нарастать между мамой и Цуруги.

Смесь боевого духа и желания убить... от такого не только мурашки пробегают по спине, но и всё тело бросает в жар.

Съёжившись, я наблюдала за разворачивающейся ситуацией, не в состоянии издать и звука.

Не нравится мне это.

Очень и очень не нравится.

— Мёртвые не принадлежат этому миру. Я, может, и отказалась от своих обязанностей, но я не могу закрыть глаза на такое ужасающее нарушение правил... так что позволь мне вернуть всё на свои места.

Цуруги резко выдохнула и сделала твёрдый шаг.

— Я не обманывала Сасами, она живёт жизнью, которую выбрала сама! Ты давно умерла и оставила её одну, так что у тебя нет никаких прав возвращаться и вести себя как её мать!

Цуруги прыгнула на мою маму, выставив меч вперёд.

— Я отправлю тебя в ад ускоренным рейсом!

— Кажется, меня недооценивают.

И в следующую секунду.

Странный шум разнёсся по округе.

Звук, похожий на удар в гонг.

— Поколениями жрицы Цукуёми обучались быть медиумами, способными устранять любые нарушения... они представляют собой лучшее из клана Цукуёми. Уничтожение злых богов наша специальность.

Мама кхакхарой отбила меч Цуруги.

Посох, не толще человеческого пальца, смог полностью остановить клинок Цуруги.

— Как. Я. Уже. Сказала...

У Цуруги от удивления округлились глаза, но она продолжала махать мечом снова и снова.

— Я не злой бог!

Однако мама либо отбивала удар Цуруги, либо уклонялась лёгкими движениями тела.

Цуруги не удалось даже оцарапать её.

А я думала, что мама слабая и хилая...

Цуруги била во всех направлениях, но мама проворно уклонялась от её атак, словно точно знала куда придётся следующий удар Цуруги.

Лицо Цуруги начало бледнеть.

— Ч-чё за?!..

— Как и говорят мифы, ты не искусна в бою... Богиня Солнца.

Мама быстро вытянула руку вперёд.

Её пальцы коснулись лба Цуруги. Старшую Ягами отбросило назад, и по инерции её перекувырнуло ещё несколько раз.

— Сестрица!

Тут же в фудкорт вбежала брюнетка, волны её чёрных волос взмывали в стороны. Кагами.

За ней стояла и Тама. Все три сестры здесь.

— Сестрица, ты в порядке?! А Сасами-сан?!

— Оу-оу-оу...

Цуруги откинула столы и стулья, которыми её завалило, и поднялась.

— Отойдите, Кагами, Тама! Она очень сильна! Вам с ней не справиться!

— Не похоже, что и ты ей соперник... — резко пробормотала Кагами, но всё-таки осталась на месте.

Похоже, они следили за нами, и, как только дела пошли плохо, Цуруги отправилась на помощь в одиночку.

— Как я и ожидала, жрицы Цукуёми совсем не люди.

Кагами всё поняла без лишних объяснений.

— Кстати, сестрица, пожалуйста, хватит соваться везде одной. Сейчас ты не более чем шелуха предыдущей себя и можешь оказаться в невыгодном положении, если будешь иметь дело с профессионалами.

— Заткнись. Что я за учитель, если буду просто стоять и смотреть как мать бьёт своего ребёнка?!

Цуруги встала в стойку и приготовила свой меч.

Мама посмотрела на Цуруги и остальных и испустила длинный вздох, словно от просмотра плохой комедии по телевизору.

— Вы все слишком беззаботны. Боги сих земель полностью подвластны своим желаниям. Посему мы не можем оставить дела тебе. Мы не сдвинем стрелки часов, покуда мы погружены в состояние хаоса, бывшего со времён легенд. Сей мир развивался и процветал, только благодаря контролю человека.

Вполне обычные мысли для моей мамы, для жрицы Цукуёми.

Она не желает слушать ни какие-либо другие мнения, ни чьи-либо встречные аргументы... уверена, она не поймёт.

— Если ты одновременно избрала принять силу Всевышней и жить праздной жизнью, то ты не удалась как человек. Кроме того, я не могу потакать тебе в твоих играх, игнорируя прегрешения, что ты натворила, ввергнув мир в хаос.

Мама крепко сжала кхакхару и направила её куда-то в сторону.

Напряжение в воздухе возросло раз в десять.

— Всё ради мира, ради людей в этом мире. Я не могу долго оставаться в сем состоянии, потому я натренирую Сасами, чтобы она смогла успешно выполнять свои обязанности, как свой заключительный акт. Не обижусь, если вы захотите встать у меня на пути, но оставлять вас в живых тоже не собираюсь.

— Не надо мне в Подземный мир! Кое-кто там меня чертовски бесит! — крикнула Цуруги, ещё раз взмахнув мечом в прямой атаке.

Я знаю этот меч.

Знаю, что за божественная сила скрыта в нём.

Он способен уничтожать низкоуровневых богов лишь прикосновением.

Ещё раз разнёсся звук гонга.

@@@

— ?!

Сейчас Цуруги замерла на полушаге.

Мама защитилась от атаки Цуруги кхакхарой, а затем легонько ей двинула.

Нет, сейчас я поняла, что это не обычный жезл.

В середине кхакхары блеснуло лезвие, резделив жезл на шашку и ножны.

Внутри кхакхары скрывался обоюдоострый меч, наминающий меч Цуруги, но испускающий куда большую зловещность.

— Твой клинок довольно сильный. Как и ожидалось от божественного клинка Ама-но-Муракумо... однако по сути этот меч для обороны. Он проникнут святой силой и не может убивать других. Твой меч не более чем травокосилка, предназначенная для самозащиты. Тебе нужен клинок с более злой волей, чтобы уничтожать своих врагов.

Мама отбросила часть кхакхары, бывшую ножнами, и установила меч на уровне глаз.

— Это Ама-но-Хабакири, Убийца богов, магический клинок, что правитель Подземного мира доверил мне. Меч, убивший Ямата но Ороти, когда-то проклятый и разбитый на куски, но затем перекованный и заточенный в кузнях Подземного мира. Скоро ты будешь лишь пятном ржавчины на сиём клинке несчастья.

— Ама-но-Хабакири, говоришь?.. И правитель Подземного мира... Понятно. Я поняла, что происходит!

Мама и Цуруги обменялись ударами несколько раз.

Вокруг звенели странные звуки при встрече клинков, выбивающих искры при ударах.

— Вот ублюдок! Так это всё этот парень! Я и думала, вот же странно, что она смогла выйти из Ёми, а это чёртов придурок с эдиповым комплексом стоял за всем этим! Ах, я наконец поняла, что творится! Ты слишком сильна для человека... о-о-ох?!

Пока Цуруги поднимала шум, моя мама без колебаний нанесла ей удар.

Она ударила от плеча и резанула по Цуруги.

Цуруги удалось отклонить клинок моей мамы своим, так что она каким-то образом избежала полной силы атаки, но всё равно её маленькое тельце легко отлетело от удара и сильно врезалось в стену.

— Сестрица?!

Кагами побледнела и направила правую руку на мою маму.

Странно видеть обычно спокойную Кагами в такой панике.

— Т-ты... как ты смеешь?!

В её ладони открылось тёмное отверстие, и оттуда вылетело что-то вроде пулемётных пуль.

Это было одно из духовных оружий Кагами.

Пули врезались в пол и стены и летели в мою маму на сверхзвуковой скорости.

— Что за дурость.

Однако мама сохраняла полное спокойствие.

Ни одна из пуль не попала по ней.

Они долетали, но сразу же исчезали, оставляя за собой лишь странную рябь, подобно гальке пущенной в глубокое море.

Это просто невозможно...

— Э-это?..

Кагами изобразила удивление на лице, а мама нацелила на неё свой магический клинок.

— У кого-то с таким уровнем божественности нет и шанса ранить меня. Возможно ты и получила достаточно силы, но в духовной битве божественность определяет всё. Я нахожусь под защитой правителя Подземного мира и обладаю божественным мечом, и каким-то средним божкам меня даже не коснуться, — сказала мама на одном дыхании, а затем...

Клинок, который должен быть в руке моей мамы, вдруг вонзился в грудь Кагами.

Нет, мама его не бросала.

Я не видела, как летел меч и как он вонзился в Кагами. Клинок словно вдруг просто появился в груди Кагами. Это... это просто невозможно.

— Кагами?!

— Сестрица Кагами?!

Вскрикнули одновременно Цуруги и Тама, когда Кагами запрокинулась и рухнула на пол.

Я словно при замедленной съёмке наблюдала как её голова отскочила от пола, а волосы взметнулись вверх.

А следом она выплюнула струю крови.

Её ранили только в грудь, но я видела, что рана расползлась на плечи и живот.

Словно трещина на стекле… тело Кагами разваливалось, её кровь блестела в свете ламп.

Ярко-красная лужа крови под девушкой всё разрасталась. Кагами заскребла пальцами в конвульсиях, а затем затихла.

Будь она человеком, то уже однозначно была бы мертва.

Как бог... кто знает.

Моя голова опустела.

Ни одной мысли.

Теперь я совсем не понимаю, что творится.

— С-сука!

Цуруги пришла в ярость и бросилась на мою маму.

Мамин клинок пригвоздил Кагами к полу, как бабочку в коллекции, и теперь мама стояла без оружия.

Может, Цуруги увидела в этом удобную возможность, а может её просто охватила слепая ярость от вида раненной сестрёнки, но она понеслась на мою маму с огромной мощью.

— Ты слишком слаба.

Мама не двинулась, лишь протянула вперёд руку.

— Мы больше не можем рассматривать иностранный мир как далёкие земли. Мы стали взаимосвязаны, границы начали стираться... мы больше не можем полагаться на невежественных бессильных богов, контролирующих сей мир так, что он скоро несомненно скатится к хаосу.

А затем, словно в воздухе появилась невидимая застёжка...

Мама легко ухватилась за что-то перед собой и потянула это вниз.

В следующую же секунду.

Воздух перед мамой развёрзся, образовав дыру в пустоту.

— Уооо?!

Цуруги неслась прямо туда.

Она тут же извернулась и попыталась уклониться, но в этот момент мама, снова пропустив промежуточные шаги, телепортировалась прямо за спину Цуруги.

— После возвращения из Ёми я могу легко связывать пространство вокруг меня с Подземным миром. И ни богу, ни человеку невозможно выбраться из Подземного мира.

Затем мама легко толкнула Цуруги в спину.

Цуруги вскрикнула и мгновенно исчезла.

— Твоё время давно ушло. Богиня Солнца, кань в лету и сдай мир луне.

Дыра затворилась.

Тишина наполнила фудкорт.

Мне не верилось в происходящее.

Может сёстры Ягами и те ещё и часто ведут себя как пустоголовые дуры... но они всё равно высокоуровневые боги и спасали меня множество раз.

Они влёгкую рассеивали нарушения, каждый день делали невообразимые вещи... но одно они не смогли.

Цуруги поглотила тьма, Кагами лежала без движения в море крови, а Тама...

Тама съежилась.

Она — новосозданный бог, и, наверное, впервые наблюдает такой высокоранговый бой.

К тому же Тама всегда зависела от своих старших сестёр.

А теперь её любимых сестёр так легко повергли.

Так что, если Тама, увидев всё это, затрясётся от страха и не захочет и двинуться... не буду винить её.

— Ну что ж, похоже нам больше не помешают.

Мама проигнорировала Таму и просто пошла ко мне, тоже съёжившейся от страха.

Я совсем не могла двинуться.

И не видела ничего перед собой.

Что это за чертовщина? Голова кружится.

И даже подташнивает... не хочу верить в это.

Тама двинулась.

— О, о-о-о...

Тама медленно встала перед моей мамой и преградила ей путь, продолжая дрожать.

Она развела руки в стороны, закрывая меня. Я продолжала патетично сидеть, не в состоянии вымолвить и слова.

На глазах Тамы навернулись слёзы, её губы дрожали.

Но она не выказала ни единого желания отступить, даже перед воскресшей сильнейшей жрицей Цукуёми, которую не смогли победить её сёстры.

— Отойди, мелочь.

Слова моей мамы звучали ясно.

Но увидев, что Тама не двинулась, она снова заговорила с ноткой раздражения.

— Можешь чувствовать себя уверенней, притворяясь союзником правосудия и защищая мою эгоистичную дочь... но сиё бессмысленно. Твои действия ничего не значат. Ради этого мира, ради людей в этом мире, Сасами станет замечательной жрицей Цукуёми и приведёт сии земли на путь праведный.

— Я-я не знаю... Тама ничего не знает... но.

Одинока слеза скатила по щеке Тамы.

— Это неправильно, очень неправильно! Почему вы такая злая?! Все наконец стали счастливы! Сестрица Цуруги так веселилась! Сестрица Кагами наконец засмеялась! И всё из-за Мамарин... но, но, вы!.. Я не знаю, что вы говорите! Тама вообще ничего не поняла!

— Ну что ж, объясню тебе попроще.

Рука мамы потянулась к лицу Тамы.

— Ты мне мешаешь.

Я наконец двинулась.

Не успев даже подумать, я выставила вперёд руки и прыгнула к маме.

Я обвила руками её тело и рухнула с ней на пол.

— Прекрати это уже! — умоляла я её.

Я должна была сказать это с самого начала.

Всё это время я вела себя как последняя дура.

— Я пойду с тобой!

Как и часто в детстве, я отчаянно молила маму.

Ничего другого я не могу.

— Я вернусь в святилище... снова стану жрицей Цукуёми... только прекрати!

Я не смогла даже разобрать, что она ответила.

Думаю, Тама что-то кричала, но я ничего не слышала.

Я волновалась за Цуруги и Кагами.

Кстати, где пропадает мой брат?..

— ...

В ушах зазвенело.

Рефлекторно зажмурившись, я тут же открыла глаза.

Я сижу на деревянном полу в центре небольшой незнакомой комнаты.

Осмотрев себя, я поняла, что на мне одеяние жрицы, соответствующее одеянию мамы.

Словно те времена, когда я носила форму Академии Конохана Сакуя... словно всё это было ложью.

Или скорее это всё было лишь сном, и я наконец проснулась.

Я с изумлением подняла глаза и увидела маму, сидящую напротив меня. Наверное, впервые с нашей встречи она улыбнулась мне.

— С возвращением к миру людей.

А затем в уши ударил странный звук... и всё исчезло.

Глава 14. Мандала матери и дочери (Первая половина)

«Ма-а-ам»

«Хм. Что такое, Сасами? Ты мешаешь моей медитации»

«Ма-а-ам, а что это за крутая поза? Сасами тоже хочет попробовать!»

«Это не «крутая поза». Это называется Напев Возвращающихся Дорог. С сим я могу запечатать любую магию и сбить все ближние нарушения. Это и заклинание и форма медитации»

«Ихи-хи. Мама прям супергерой. Ладушки, Сасами будет плохишом! Мама — герой, ладно? Э-эм, вот так? Напев воз-вру-шаю-шихся долог?»

«Откуда ты понабралась такого? Я не супергерой. Я жрица Цукуёми»

«Но мам, жрицы Цукуёми же как защитники справедливости? Ты делаешь суперважную работу, чтобы защитить всех людей. Так что ты герой!»

«Хм. Не вижу никакого противоречия в твоих словах»

«Оря-я-я! Тва-а-а! Так? Сасами правильно делает?»

«При напеве не нужно кричать. Да и поза у тебя неправильная»

«Но с криками круче! Ты будешь выглядеть сильной, и все враги разбегутся! Тва-а-а!»

«Правда? Тва-а?..»

«Мам, слишком тихо!»

«Хм. Не недооценивай меня. Твоя мать покажет тебе свою истинную мощь. Тва-а-а!!»

«Ахахах! Ахахахах!»

«Что такое, Сасами? Почему ты смеёшься?

«Я люблю тебя, мам! Ахахах! Тва-а-а!!

«Ты определённо странный ребёнок... тва-а-а!»

@@@

Ладонью я почувствовала холод.

Я вздрогнула и почувствовала, что меня насильно вырвали из сна счастливых воспоминаний. Покой, обретённый при уходе от реальности, тоже покинул меня.

Я нахожусь в тёмной комнате.

Комната по размерам как павильон для чайной церемонии.

Места хватало только чтобы мне лечь в полный рост.

Потолок тоже не особо высокий, я бы назвала это не «комнатой», а «чуланом».

Пол покрыт деревянными досками, а стены сложены из прочного на вид камня.

Вокруг тусклой лампочки, свисающей с потолка, бьются мотыльки.

Комнату наполняет запах сухих листьев.

Я всей кожей почувствовала. Это... мой старый дом.

Святилище Цукуёми.

Все строения святилища уничтожены, так что это, наверное, импровизированная хижина, поспешно построенная в руинах.

Или может восстановленное строение, разрушенное при нападении.

Всё равно я не знаю о делах клана, так что не уверена.

— Ах...

Голова кружится.

Не могу собраться с мыслями.

Даже связать предложение не могу... представить что-нибудь тоже не получается.

Другими словами, мою способность думать кто-то у меня украл.

Словно кто-то запер меня где-то далеко, и теперь мне остаётся лишь беспомощно глядеть на свою пустую оболочку в этой хижине.

Холод кругом, течение времени... всё это воспринималось как-то плоско, будто я в чьём-то чужом теле.

Ужасное чувство пустоты.

— Было бы нехорошо, если бы ты использовала силу Всевышней против меня, посему я затуманила твоё сознанием наркотиками. Ещё я установила духовные барьеры вокруг, но это лишь для моего спокойствия. Им не сдержать невероятной силы Всевышней.

Вдруг я осознала, что передо мной сидит моя мама.

Она протянула руку и коснулась моей груди и живота.

Одеяние жрицы на мне было распахнуто, обнажая меня от ключиц до пупка.

Вдруг застеснявшись, я дёрнулась, но мама остановила меня. «Не двигайся», — грубо сказала она.

— Я только переформирую твоё тело. Похоже, ты пренебрегала своим здоровьем... если тебе не добавить мяса, то твоё тело ослабеет, и ты скоро умрёшь.

Почему она сейчас начала говорить как обычная мать?

Затем мама заставила меня открыть рот и показать язык.

Теперь довольна?

Как бы то ни было, она закрыла глаза и обратила ко мне своё лицо с обычным маскоподобным выражением.

— Позволь мне спросить тебя ещё раз.

Хотя её голос не особо выражал, что она хочет услышать моё мнение.

— Это самый щедрый компромисс, который твоя мать может предложить. Ты нарушила табу, оставила свой пост и по глупости даже убежала. Раньше я бы заставила тебя слушаться кнутом. Однако давай тщательно рассмотрим идею.

Голос мамы звучал жутко серьёзно, словно она разорвёт любого, кто посмеет сказануть даже малюсенькую шуточку.

Сложно было в ней узнать ту мою маму, которая удивилась холоду мороженного из фудкорта.

Но нет, это... определённо моя мама.

Я любила маму.

Я хотела стать как она.

— Поклянёшься ли ты никогда больше не пытаться убежать из святилища и усердно трудиться как жрица Цукуёми ради всех людей в сем мире? Если поклянёшься, твоя мать простит твои грехи... к тому же я останусь с тобой, обучая тебя нужным навыкам, поведу тебя по верному пути и натренирую как стать великой жрицей Цукуёми.

Моя голова плавала в океане замешательства, и думать я не могла.

Моё сознание опустили до состояния животного.

— Н-е-т...

В Махороба я сказала ей, что снова стану жрицей Цукуёми, только чтобы остановить её... это вырвалось само собой и не выражало моих истинных чувств.

Этот наркотик... он украл мою человечность, разрушил часть меня, являющуюся человеком.

Но мысль о том, чтобы сохранять мир удобным для людей без какой-либо понятной причины... мысль о том, чтобы принять роль, погубившую маму...

Нет, спасибо.

Я не должна быть богом или ещё кем-то.

Я была совершенно счастлива в своей обычной жизни.

Я была счастлива.

Ещё осталось, что я хочу сделать.

Я наконец покинула свою комнату и смогла сделать свой первый шаг наружу.

И были люди, поддержавшие меня.

Я не могу позволить себе изменить решение.

Я очень и очень старалась, стискивала зубы и дожила до этого момента.

Это бессмысленно, мам.

Всего лишь какая-то традиция, пришедшая от предков, не значит, что я захочу жить в системе, где буду должна работать ради человечества без позволения даже спросить, что же я делаю.

— Не... хочу... я... вернусь... домой....

— Это твой дом, Сасами.

— Нет... это... это не... дом...

— Ты по-прежнему отказываешься от роли, которой Небеса одарили тебя? Тебя не переубедить?

— Это не... чего я хочу...

— Пока позволяет время, твоя мать будет переучивать тебя. Через жесткий контроль и тяжелую работу...

— Не... хочу... я... не буду больше стараться...

— Ясно.

На лице мамы показалась слабая улыбка.

— Ну, похоже, у меня нет другого выбора.

Что?.. Она... отпустит меня?

Ладонь мамы вонзилась в мой живот.

Я попыталась улыбнуться, но моё лицо замерло маской.

Тонкие пальцы мамы прорвали кожу на животе и вошли в мои внутренности.

Жидкость с железным привкусом поднялась по пищеводу и заполнила мой рот.

Я выплюнула кровь, испачкав лицо мамы и её одеяние жрицы.

Я была в полубессознательном состоянии и, наверное, из-за этого не чувствовала боли.

Мама с любовью погладила меня по голове, а я почувствовала как мой живот наполнился какой-то жидкостью.

— С самого детства, тебя часто тошнило, — проговорила мама с ностальгией, хотя тон её нисколько не изменился. — Если я скармливала тебе это, тебя могло вырвать, посему я напрямую вводила сиё лекарство в твой желудок. Я оставила тебе часть сознания, чтобы ты поняла ситуацию, но с сим... ты должна полностью потерять способность мыслить. Мне больше нечего у тебя спрашивать. И тебе больше нечего говорить. Я больше не надеюсь ни на что хорошее, исходящее от такой как ты.

Её покрытая кровью рука выскользнула из моего живота.

Ярко-красная жидкость капала с её пальцев, пачкая пол.

Корректировка или ещё что, но смертельная рана в моём животе быстро закрылась. Моя жизнь больше не висит на волоске.

Что-то в последнее время часто меня ранят...

Препарат, вставленный в мой желудок, попал в кровь и начал циркулировать по телу.

Я не могу бороться с ним.

Моё сознание резко ускользнуло, и свет померк.

Я словно наблюдала за собой откуда-то далеко сверху.

Я сидела там с широко раскрытыми глазами, но выглядела спящей... как лунатик.

— Как жаль, — бормотала с сожалением в голосе мама, достав платок и вытирая им мой рот. — Очень и очень жаль.

Мама медленно поднялась с лицом, полным выражения утраты. Словно она известный художник, только что изорвавший свою картину, которую так старательно вёл к совершенству.

Потом, кого-то выпнули передо мной. Я раньше его не замечала, наверное, из-за темноты в комнате. Он был связан длинными верёвками.

Для мужчины у него были довольно длинные волосы, и его глаза выражали суровость...

Мой отец.

Наверное, он тоже под наркотиком — отец смотрел такими же пустыми глазами, как и я.

Мы словно пара зомби-вуду.

Мы стали марионетками, и малейшее движение ниточки заставляло нас двигаться.

В этом состоянии мой отец и я сделаем, наверное, всё, что скажет мама.

— Этот тоже сплошное разочарование. Он всегда был неумелым и наивным, но надо же, не только позволил так легко разрушить святилище Цукуёми, но и провалился с таким идиотским планом.... он безнадёжен.

Мама, скорее всего, говорила о схеме, которую придумал мой отец до этого.

— Его планы застыли на мёртвой точке, и Сасами тоже не собирается возвращаться на пост жрицы Цукуёми... я могу заставить тебя принимать наркотик и контролировать, однако покуда ты таишь негативные эмоции к своему положению, ты не сможешь сохранять мир в правильном состоянии. Заставлять тебя бессмысленно, если ты не желаешь нести свои обязанности.

Тогда... я наконец поняла к какому выводу она пришла.

И моё сердце забилось подобно топоту копыт орды монгольского хана при очередном налёте.

— В таком случае осталось лишь одно, что ты должна сделать.

Я не хочу.

— Выноси ребёнка, Сасами. Ребёнок унаследует силу Всевышней и станет жрицей Цукуёми. После церемонии передачи, ты можешь идти куда угодно. Если ты не желаешь исполнять свой долг, ты для меня ничего не значишь. Однако мы должны обеспечить продление рода Цукуёми.

Моё тело совсем мне не подчинялось, но я смогла через силу открыть рот.

Не могу дышать. Я словно рыба на разделочной доске.

Я верила. Верила, что какой бы бесчеловечной и преданной идее мама ни была при исполнении обязанностей жрицы Цукуёми... что она никогда не прибегнет к этому. Я верила...

Но она разбила мою веру.

Я любила маму.

Но она... видит во мне лишь превосходный инструмент для удобного пользования.

Перестав исполнять свои обязанности, я стала бракованным товаром, и дело со мной ведётся соответственно.

Я всегда знала об этом, но слёзы всё равно полились из моих глаз.

— Род Цукуёми не подвергался изменениям с тех пор как Ниниги но Микото сошёл с небес, и сохранился благодаря инцест. Моё тело никогда не было сильным, и я не смогла выносить много детей... так что не так много кровных родственников из которых можно выбрать. Ты должна сделать это с ним, — сказала мне мама и указала подбородком на человека, бывшего ей мужем.

Я поняла слова, что она сказала, но не могла поверить в это.

— Не... хочу...

У меня украли ощущение себя, но я смогла тряхнуть телом в несогласии.

Слёзы не останавливались.

— Не... хо... чу... не хочу... чу...

Мама сказала мне... сделать ребёнка с моим отцом.

Есть ли что-то более бессердечное, что мать может сказать своему ребёнку?

Но она абсолютно серьёзна.

Она избрала лучший способ обеспечить продолжение рода Цукуёми.

Она как машина... ни тени эмоций в её голосе.

Вообще, она говорила так будто оказывает мне великую честь.

Словно любящий родитель, дающий своей блудной дочери шанс сделать что-то хорошее.

— Не ной. Твоего мнения я не спрашивала. Сделай ребёнка с этим мужчиной и роди следующую жрицу Цукуёми. Я воспитаю сего ребёнка и верну всё к тому, как оно должно быть. Твой ребёнок исправит весь хаос, что ты наворотила в мире.

Я поняла, что мама серьёзна.

По всему моему тело прошла дрожь.

Я почувствовала отвращение... словно всё моё тело растаяло в нераспознаваемую массу.

Однако... я заговорила из последних сил.

— Хотя бы...

Я осмелилась пожелать, чтобы у мамы осталось хоть немного сочувствия.

— Хотя бы... пусть будет... братик...

Если мне нужно сделать ребёнка...

То хотя бы...

— Я не позволю, — мама мгновенно оборвала моё предложение.

Оборвала мои желания.

— Он уже отлучен от семьи. И не подходит для зачатия великого ребёнка, который станет следующей жрицей Цукуёми. К тому же, он совершил наихудшее преступление, бежав с тобой. Клан Цукуёми больше не будет иметь дело с сим человеком.

Затем мама забормотала, словно вдруг вспомнила что-то.

— К тому же, этот... он пришёл сюда раньше. Возможно, он хотел спасти тебя? Как бы то ни было он просил о встрече и довольно сильно шумел за нашими вратами...

Мама откуда-то достала кожаный портфель, которым брат обычно прикрывает лицо... а затем небрежно кинула его на пол.

Его покрывали пятна крови.

Моё сердце словно разломилось пополам.

— Не волнуйся. Я разобралась с ним.

Силы покинули моё тело, глаза ничего не видели перед собой.

Я потеряла волю к жизни, тело обмякло подобно трупу.

— Для начала нужно очистить твоё тело, Сасами. По моим наблюдениям ещё есть время до наиболее подходящего периода в твоём цикле. Пост и благовония при организации церемонии помогут нам в мольбах о ребёнке... оу?

Я уже совершенно опустела.

— Отключилась? Ну хорошо, покуда в теле нет серьёзных повреждений, проблем нет.

Разговор завершился, и мама вышла из комнаты.

@@@

Итак, я находилась в коматозном состоянии.

О произошедшем после я услышала намного позже и из вторых рук.

— ...

Мама вышла из маленькой комнаты, в которой я находилась, и прошла по коридору.

Ни одного изъяна в её фигуре.

Спина прямая, она словно какой-то красивый дикий зверь.

Мама шла по полуразрушенному зданию в святилище.

Может, строению удалось выдержать нападение, а может кто-то корректировкой восстановил его.

В любом случае строение было размером с небольшой дом. Мама неторопливо шагала по его коридору.

А затем она остановилась перед дверью и беззвучно отворила её.

Тёмная комната.

Тёмная комната точно тюремная камера.

Свет заходящего солнца лился сквозь зарешеченные окна... не так уж и много времени прошло с битвы в Махороба.

А в центре этой комнатушки, прикованный к столбу и почти лишённый движений руками и ногами... сидел мой брат.

Мой брат всего лишь обычный человек, но каким-то образом он добрался до святилища Цукуёми на Кюсю от нашего дома, расположенного недалеко от столицы... никому не узнать, как он проделал такое.

— Я пришла объяснить последнюю задачу Сасами.

Мама оставила дверь открытой и даже не шелохнулась в своей позиции.

Хоть лицо брата ничего не закрывало, но темно скрывала его выражение.

Похоже, он испытывал сильную боль. Его одежда, волосы и тело были изорваны в клочья.

— Она была весьма упрямой, так что я прибегла к помощи наркотиков. Хотя переломный момент наступил только после того, как я тонко намекнула ей, что ты умер. Грустно видеть, что она сблизилась с таким монстром.

Мама нахмурилась и посмотрела на моего брата глазами, полными отвращения, несмотря на то, что сама извратила законы этого мира и вернулась из мёртвых.

— Возможно, у меня осталось не так много человеческих эмоций, но меня чуть не стошнило, когда я раскрыла твою истинную натуру. Мне принесло бы огромное наслаждение убить тебя, если бы я только могла. Я не осознавала этого пока не скончалась, но ты... как ты смеешь жить так бесстыдно без каких-либо угрызений совести?

— Ты действительно...

Брат проигнорировал оскорбления мамы и заговорил слабым голосом.

Однако он по-прежнему использовал тот никуда не годный жалкий тон, к которому я привыкла.

— Ты действительно... намерена использовать Сасами-сан для рождения новой жрицы Цукуёми? У тебя... в тебе что-то человеческое... какое-то материнское сострадание осталось?..

— В ту минуту, как я вернулась из Ёми, я перестала быть человеком.

Голос мамы звучал слегка недовольно или, наверное, слегка упрямо.

— Всё это ради мира. Ради людей в этом мире. Прежде всего я жрица Цукуёми, а потом уже мать.

Брат смотрел на маму из темной, его глаза мерцали подобно вечерней луне.

— Сасами-сан действительно любила тебя... Дзюдзю-сан.

— Понимаю. Но это имеет мало значения... старший брат.

Солнце утонуло в горизонте, началась долгая ночь.

Глава 15. Личные заметки сестёр Ягами (3)

Все не всегда были счастливы.

Раньше сестрица Цуруги была растерянной и просто брела как в тумане, уставшая от мира. Сестрица Кагами говорила немного и совсем не смеялась. Она съеживалась от малейшего шума и словно постоянно боролась с кем-то невидимым.

Поэтому Тама улыбалась.

У Тамы тоже были проблемы. Хотя, наверное, её проблемы довольно маленькие по сравнению с тем, через что прошли сестрица Цуруги и сестрица Кагами. Таму часто дразнили за то, что она высокая, когда она начала ходить в школу. Тама не могла ничего делать правильно и другие боялись её... это трудно.

Но Тама улыбалась.

Тама не умела ничего, но она могла притворяться быть счастливой, и, может, сестрица Кагами и сестрица Цуруги тоже постепенно стали бы счастливыми. Даже если они говорили ей, что она раздражает или ругали её, Тама старалась изо всех сил сделать всё возможное, чтобы они перестали ненавидеть мир.

Плохо говорить заранее, но сестрица Цуруги и сестрица Кагами всё больше расслабляются, после встречи с Мамарин. Ещё они начали больше улыбаться, и у них появилось больше сил. Вся неловкость, холодность и пустота, ранящие сердце Тамы... Тама думала всё это ушло.

Но сейчас снова всё сломалось.

Мирные дни, ради которых все так старались... эти дни разрушены. Тама не обижается на человека, сделавшего это. Таме нельзя кого-то ненавидеть. Но она вернёт эти дни. Даже если Тама не умеет только улыбаться.

И сестрица Кагами разозлись на Таму.

Сестрица Кагами, наверное, тоже грустила, но когда Тама плакала, она рассердилась. «Ты дура. Ты бесполезна. По-твоему сейчас время плакать?», — сказала она Таме. Она бросила коробку с салфетками и апельсины в Таму и выгнала её из дома.

Куда она хотела отправить Таму?

Но Тама поняла. Сестрица Цуруги провалилась в Подземный мир. Сестрица Кагами вся в дырах и не может двигаться. Но Тама здорова. Только Тама здоровая. Поэтому Таме нужно что-то сделать. Она боится и не может перестать плакать, но она должна что-то сделать.

Она должна успокоиться и идти вперёд.

Если молитвы Тамы могут сбыться, то всевышние боги... пожалуйста... позвольте Таме исполнить желания других.

Глава 16. Мандала матери и дочери (Вторая половина)

И эту часть я услышала куда позже и из вторых рук.

Место: «Труп Ахакихары».

Дом сестёр Ягами.

— ...

Вторая сестра Ягами, Кагами, вышла из ждущего режима и проверила статус ран на теле.

Внешний вид в основном пришёл в норму с помощью корректировок и автоматического исцеления, однако Кагами всё-таки пронзил магический клинок Ама-но-Хабакири, Убийца Богов, потому её духовная часть по-прежнему разорвана в клочья.

При обычных обстоятельствах Кагами была бы в полном порядке.

Но сущность Ягами Кагами как бога вышла из равновесия и грозила распасться на части... если перевести на людей, то это как попасть в аварию и заболеть гриппом одновременно.

Но летальный исход маловероятен.

Ситуация, по крайней мере, лучше, чем у Цуруги, которая провалилась в Подземный мир.

Кагами села, дышала она неровно.

Времени на восстановление уйдёт долго. Ей едва удалось сесть, она могла делать несложные движения вроде шевеления пальцами, но о беге, прыжках или сражениях не может быть и речи.

Кагами нахмурилась от боли и коснулась груди там, где её пронзили, а затем ахнула.

— Сасами... сан...

Горькая усмешка выступила на её губах, когда она поняла, что только что пробормотала.

У неё нет права произносить её имя.

Кагами не смогла ничего сделать против той жрицы Цукуёми.

Как духовный защитник Сасами и как её друг... Кагами провалилась.

Она была беззаботна и дала своей гордости взять вверх над собой.

Кагами действительно думала, что они непобедимы. Что нет врага, который сравнится с сёстрами Ягами... но это оказалось ужасной ошибкой.

Она потеряла бдительность и забыла всё, чему так старательно училась. Отвращение за такую свою беззаботную жизнь вдруг наполнило её.

— Беспокоилась обо мне, Мясо-тян?

Белый кролик зашумел в клетке неподалёку.

Скорее всего, вовсе она и не волновалась, а просто хотела есть, но наличие кого-то рядом дало Кагами сил.

Девушка едва не утонула с потрохами в рефлексии, но ей удалось подняться, чтобы бросить немного Calorie Mate (Приписка: Не особо подходящая еда для кроликов) в клетку. Затем она начала размышлять.

— Наш противник — сильнейшая жрица Цукуёми, получившая поддержку правителя Подземного мира... Тама может быть такой же, но если она кинется к ней без плана, то снова проиграет.

Кагами не в состоянии даже нормально двигаться, но она должна как-то помочь.

— Правитель Подземного мира... другими словами Бог-герой и воплощение хаоса... Сусаноо.

Имя врага.

Сусаноо-но-Микото.

Один из прямых потомков и законный наследник Идзанаги и Идзанами, богов-создателей, он стоит наравне с Всевышней Аматэрасу и Богом Намёков, Цукуёми, как один из сильнейших божеств Японии.

Этот неистовый герой известен уничтожением Ямата но Ороти, ужаснейшего из злых богов Японии (этот бог был чистым воплощением зла и отличался от монстра, ранее появившегося в «Ямата но Ороти SNS»). Даже Аматэрасу побаивалась его, и, когда Сусаноо буйствовал на Небесах, богиня лишь спряталась и дрожала в Ама-но-Ивато.

Сейчас он является правителем Подземного мира и какое-то время не вызывал никаких проблем, но...

— Аматэрасу поддерживает закон и порядок, а Сусаноо — хаос и неповиновение... неясно, какие цели он преследует, одалживая свою силу жрице Цукуёми, но нет опасней врага, чем он.

Божественность Сусаноо почти так же высока, как и у Аматэрасу.

Технически, Аматэрасу стоит выше в ранге божественной иерархии, но Сусаноо несравним, когда дело доходит до боя.

Конечно, сам Сусаноо не появлялся в этом мире. Он лишь одарил своей благосклонностью жрицу Цукуёми и использовал путь Ёмоцу Хирасака, чтобы сделать её сильнее...

Но это даже опасней.

Это не значит, что все на стороне Аматэрасу безупречны

Сейчас, наверное, чувства Сасами притуплены наркотиками, и она не в состоянии свободно пользоваться силой Всевышней.

Только Цуруги способна забрать силу у Сасами, но она провалилась в Подземный мир и теперь не в состоянии вмешиваться в нашу плоскость бытия.

Кагами проиграла, и, как бы грустно это ни было, сейчас она не более чем доказательство полнейшего поражения жрице Цукуёми.

Остаётся лишь положиться на особый навык Тамы... но Тама слишком неопытна в сражениях и слишком добрая, чтобы ранить кого-то.

Кагами должна, по крайней мере, подтолкнуть её.

Она всё-таки её старшая сестра.

— Ух, всё это хлопотно...

Кагами закашлялась, а затем подобрала алый свёрток, лежащий рядом с её подушкой.

Чтобы оставить его в нашем мире, Цуруги использовала последние граммы своей силы.

— К счастью, у меня есть GPS функция.

Кагами сконцентрировалась и точно определила местонахождение Сасами. Затем встала на футон и неуклюже вытащила обоюдоострый меч из свёртка.

— Плевать, если ты жрица Цукуёми и Бог-герой...

Она влила всю оставшуюся духовную энергию в меч, и в редком проявлении эмоций прорычала.

— Не... недооценивай сестёр Ягами!!

А затем она бросила меч изо всех сил.

Магический божественный клинок Ама-но-Муракумо легко пронзил потолок Трупа Ахакихары и мгновенно, проигнорировав законы времени и пространства, телепортировался в указанное Кагами место.

Однако Кагами уже не сможет убедиться, попал ли он в цель…

— Оставляю... всё тебе... Тама.

Она повалилась вперёд, рухнула на футон и погрузилась в глубоких сон.

@@@

Клинок, именуемый Ама-но-Муракумо летел по воздуху, бросая вызов логике.

Он мчался словно ветер, пролетая из зоны столицы прямо в Кюсю.

Почти мгновенно достигнув полуразрушенного святилища Цукуёми, клинок быстро прошёл сквозь барьер и духовную защиту, возведённых по периметру.

Таким образом, он продолжал нестись неуклонно вперёд, направившись к одному из небольших строений, построенном (корректировкой или ещё чем) на вершине горы булыжников. Меч прошёл прямо сквозь крышу строения и под прямым углом приземлился в отмеченную Кагами точку, недалеко от заключённого в кандалы моего брата.

Крчч.

— Уох?! Что это?

После заточения в этой комнате сил на крик у моего брата совсем не оставалось, и он уже повесил голову...

Но когда в паре миллиметров от твоего лица пролетает меч, тут уж любой удивится.

Прицел Кагами был слишком точным.

Ошибись она хоть немного, клинок пронзил бы моего брата.

— Это...

Брат узнал клинок Цуруги.

Каким бы недогадливым мой брат ни был, он понял, что это чистая удача и схватил меч за рукоять.

— Прекрасно! Теперь я смогу разрубить эти цепи, сбежать и спасти Сасами-сан!

Брат поднял меч и в крутой стойке замахал мечом!

— ...

Цепи остались невредимыми.

— Хм? Хм-м? Странно... меч рубит не так хорошо, как я думал... он больше похож на украшение, наверное, поэтому он такой тупой?

Мой брат просто стоял и оскорблял одно из трёх божественных оружий.

— Ну что ж. Сейчас не время пытаться выглядеть круто! На! На!

Бам! Бам! Бам!

Брат использовал меч, словно какой-то кусок мусора, чтобы разрушить цепь. Затем он поднялся.

К счастью, лишь одна цепь приковывала его к столбу.

— Теперь я могу выйти отсюда... уа-а?!

Ещё одна цепь сковывала руки и ноги моего брата вместе.

Цепь не давала ему свободно двигаться, так что он хлопнулся лицом об пол.

— Пф, я так просто не сдамся!..

Мой брат сражался с воздухом. Удачи, братик...

В конце концов брату удалось подняться, несмотря на цепь.

Продолжая держать меч обеими руками, брат начал прыгать на двух ногах.

Сломать цепи не было никакой возможности, потому ему осталось лишь ползти словно какой-то гусенице. Гадость-то какая...

Ну... это вполне в его стиле.

Пьёнк-пьёнк-пьёнк — двигаясь словно какой-то новый вид демона, брат вынюхивал меня своим особым обонянием.

К счастью, все мико и другие медиумы из клана Цукуёми сильно пострадали при падении с четвертого этажа Удзуменоана, и сейчас они находятся в больнице.

Так что охраны было немного. Да тут в принципе никого нет.

Брат извивался изо всех сил пока не добрался до одной двери.

— На!

Он выбил дверь и ворвался в комнату.

В центре комнаты... была я, одетая в довольно тонкое традиционное кимоно, скорее всего, после мытья.

Я лежала на боку на койке и тогда плохо понимала окружающее, но всё равно удивилась появлению брата.

Отец, по-прежнему связанный, лежал недалеко от меня и смотрел на меня пустыми глазами. Брат подошёл к нему... и ударил его ногами в прыжке!

— Вот тебе!

Брат прицелился идеально, и отец прилично отлетел.

Безжалостный удар, тем более если учесть, что отец был совершенно беззащитен. Ты такой крутой, братик...

К тому же, отец не делал ничего такого уж неправильного сейчас... ну да ладно. Из-за него я была ранена. Это как налог. Налог, ага. Налог, наверное...

— Сасами-сан!

Брат прямо сбежавший заключённый.

Его лицо ничего не прикрывало. Давно я не видела такого его «оголённого» лица.

Может, это какая-то магическая сила в его лице, а может, потому что я думала, что он мёртв... но искра эмоций зажглась в моей груди.

— А-а...

Свет разума вновь медленно вернулся моим глазам.

Сила Всевышней нейтрализовала наркотик в крови с пугающей скоростью.

Этот наркотик — духовная смесь, предназначенная специально для жриц Цукуёми. До сего момента я не могла против него бороться... так что это должно быть чудо.

Сила любви побеждает всё и творит чудеса....

— Бра... тик...

Я моргнула несколько раз и уставилась на своего брата, корчащегося передо мной будто какая-то огромная личинка, а не как человек. Крупные слёзы градом хлынули из моих глаз.

Моё сознание очистилось.

Я всё вспомнила. А также поняла в какой ситуации нахожусь.

И мой брат ещё жив...

— Сасами-сан, не плачь. Всё будет хорошо. Твой братик здесь, чтобы спасти тебя.

Крутые слова, но как-то не слишком они вяжутся с его видом.

Брат вёл себя как мой брат, и моё сердце затрепетало от этого знакомого чувства.

— Братик... братик, братик!

Я вытерла глаза и изо всех сил побежала к брату, который по-прежнему катался по полу...

А затем я пинанула его.

Шмяк. Шмяк. Шмяк.

— Ой!.. Хм-м? Как же так? Сасами-сан ведь сейчас должна сказать: «Ох, братик, я люблю тебя!» и поцеловать в щёчку?! Почему всё так плохо?! Ах! Сасами-сан должно быть ещё под влиянием этих наркотиков! И что должен сделать принц, чтобы рассеять проклятье с принцессы?! Ну... Ой-ой-ой!

— Ты пришёл... спасти меня...

Я топтала лицо брата, а затем крикнула изо всех сил.

— Слишком слишком слишком поздно! Уаааа!!!

Я завопила, словно опустилась до состояния ребёнка.

— Идиот! Бесполезный кусок слона! Мусор! Букашка!

Я продолжала кричать, позабыв про слово «спасибо», пока наконец не достигла своего предела.

— Уа-а-а...

Слёзы текли рекой из моих глаз, я опустилась на корточки и продолжила рыдать с широко открытым ртом.

— А-а-а-а... уа-а... уа-а-а...

— Теперь всё в порядке, Сасами-сан.

Отношение брата совершенно не изменилось. Он просто посмотрел на меня и по-доброму улыбнулся.

Несмотря на то как я вела себя...

— Твой братик защитит тебя.

Я знаю.

@@@

Мы объединились, и с помощью меча Цуруги я сняла цепи с брата.

Освободившись, брат взял меня за руку и поддержал, пока мы выходили из комнаты. Меня всё ещё шатало, словно наркотик до конца не выветрился.

К счастью, в строении никого не было, и мы прошли к выходу без каких-либо проблем.

А, отца мы оставили там, конечно.

— Думаю, мама и правда делала всё одна...

— Похоже на то. Не видно, чтобы тут кто-то был, — сказал брат, хотя он особо никогда не различал присутствие других. Однако я посмотрела на него и кивнула.

— Ну, клан Цукуёми существует, чтобы уничтожать нарушения. Мама когда-то была главой клана, но она вернулась из Подземного мира, и не думаю, что они забудут об этом. Может, даже увидели в ней врага.

Мама была одна.

Если мы как-нибудь справимся с ней... то сможем добраться спокойно домой.

— Столько проблем от твоей матери, да? — брат вздохнул. — Сначала я думал, что смогу убедить её, но с ней оказалось сложнее, чем я думал. Я понял, что словами её не убедить. Поэтому я подумал, что, может, мои мольбы смогут дойти до неё, но она не слушала. Просто ударила меня в лицо и связала. Твоя мать страшно сильная, страшно страшная. Я плакал и умолял её о пощаде, но она всё равно меня не отпустила.

— Братик, ты точно крутой...

Кстати, как он вообще попал в святилище Цукуёми?

Тогда его не было в Махороба, но он будто бы понимает, что произошло. Очень странно.

Ну да ладно. Не так уж и важно, как он сюда попал.

Что важнее...

— Вы серьёзно думали, что я позволю вам уйти?

Мы думали выскользнуть в окно и убежать через задний двор... но оказались прямо перед моей мамой, за спиной которой сияла полная луна.

Ну конечно. Она и не собиралась молча дать нам уйти.

Она не призвала духов для патрулирования дома, но это из-за того, что была уверена, что сможет позаботиться о любых проблемах сама. И её уверенность основывалась не на пустом месте.

Мой брат бесполезен, а я ещё не закончила своё обучение как медиума.

Может, у меня и есть сила Всевышней, но мама получила покровительство важного бога... её сила сама по себе совершенно на другом уровне.

Даже сёстрам Ягами не сравниться с ней.

Сражение означало бы мгновенную смерть.

Просто убежать будет чрезвычайно трудно.

Что мне делать?..

— Я весьма удивилась, когда сей меч прилетел сюда и пронзил мой барьер... но Ама-но-Муракумо... святой клинок, очищающий любое зло. Всё же меч появился один, и его мечника до сих пор не видно... должно быть, те злые боги ещё не оправились.

Под «злыми богами» она имела ввиду Цуруги с сёстрами.

Если честно, «злые боги» это просто оскорбительный термин к любым богам, сделавшим что-то, что тебе не понравилось.

Так что для мамы сёстры Ягами вполне являются злыми богами.

Но я не прощу её за такое.

Я не позволю ей помечать Цуруги и её сестёр как злых, ведь они так старались защитить меня.

— Отойди с дороги, мам.

Я любила маму.

Я хотела стать, как она.

Но после недавнего... мои иллюзии рассеялись.

Мама видит во мне лишь инструмент.

Раньше я тосковала по маме, но теперь увидела, что она ставит обязанности жрицы превыше всего, и эта тоска разлетелась на кусочки.

Осталась лишь печаль.

— Я не собираюсь заводить детей. Кровь Цукуёми, которую я зачем-то унаследовала... она окончится на мне. Так я решила... я верну этот мир в хаос, в состоянии, бывшее до того, как люди исказили его по своему вкусу. Таким... мир и должен быть на самом деле, — отчаянно заявила я, хоть даже стоять без поддержки не могла.

Можете бить меня, пытать, промыть мозги, можете просто использовать как инструмент... но я не сломают и не согнусь.

Что этот мир дал маме? Она так старалась и старалась... отбросила всё... игнорировала счастье, которое могла получить, и лишь выполняла свои обязанности. И что ей это дало?

Ничего, кроме страданий и смерти.

Мама должна понимать это больше, чем кто-либо другой.

— Возражения не принимаются.

Мама держала свою золотокольцовую кхакхару с тем мрачным напряжением, которое вряд ли можно ожидать от человеческого существа. Острая вонь витала вокруг неё.

А затем мама пробормотала:

— Не разочаровывай свою мать ещё больше. Если ты продолжишь чинить проблемы... я перестану считать тебя своей дочерью.

Её жезл разделился надвое, и показался магический клинок Ама-но-Хабакири.

Меч сиял, почти сверкая.

Лунный свет отражался в нём подобно блеску воды.

— Каждую минуту, которую ты проводишь в бездействии, преследуя мирские удовольствия, другие люди должны трудиться на своём месте. Однако ты не понимаешь сего и лишь ищешь всё больше и больше удовольствий. Если ты желаешь так бесцельно попирать смысл своего существования, то я не могу назвать тебя дочерью.

— Мама.

Я уже давно отчаялась.

Уже оставила надежду достучаться до мамы.

Однако её слова ранили меня. Они напугали меня.

У меня всё рухнуло внутри.

— Я правда любила тебя, мам. Ты улыбалась не много, но ты всегда была так добра со мной. Ты была такой крутой, так защищала мир... ты была моим героем.

Я стиснула зубы, а затем крикнула.

— Клан Цукуёми использовал тебя и убил! Я никогда не прощу им этого! Мне плевать, как важно и здорово быть жрицей Цукуёми! Мы просто люди, а не боги... мы ничего не можем, но мы можем найти счастье!

— Дура-дочь... запомни, никакие слова не дойдут до мертвецов.

Стоило ожидать.

Я отчаянно спорила с мамой, бросала ей все слова, какие только приходили в голову, но это всё.

Маму это лишь слегка раздражало, и всё.

Мне остаётся лишь стоять на своём.

Я просто хотела, чтобы мама узнала, что я не буду делать ничего из того, что она потребует от меня.

Если мама примется за дело серьёзно, то может в мгновение ока убить меня и моего брата.

Но... за секунду до того, как она могла броситься на нас с уже подготовленным магическим клинком, мама вдруг обернулась в другом направлении.

Она встала спиной к нам и подготовила меч.

Я тоже заметила.

Какая-то немыслимая сила приближалась к нам.

Задний двор святилища Цукуёми был широким и покрытым мхом, деревьев немного, так что обзор открывается широкий.

Вдалеке я увидела, как кто-то пересёк границу, отделяющую святилище от наружного мира.

Когда она прошла тории святилища, я узнала её.

Неважно, стоит она, сидит или идёт, она словно ослепительный цветок.

Третья сестра Ягами, Тама, медленно брела к нам, оглядываясь по сторонам. Она, как и обычно, выглядела точно с картинки глянцевого журнала.

А затем она подняла лицо и увидела нас.

Тама вдруг прыгнула к нам, и завязалась битва какой свет не видывал!.. ну, я бы хотела этого. Разве это не было бы круто?

Вместо этого Тама, увидев нас, пошла к нам, но остановилась, не дойдя где-то десять метров.

— ...

Она задрожала.

А затем нисколько не обращая внимания на мою маму, с опаской направившую на неё меч, Тама громко закричала:

— Это место та-а-а-а-ак далеко-о-о-о-о-о!!!! У-у-у-у-у-у!!!

Слёзы полились из её глаз одна за другой.

Она отчаянно вытирала их снова и снова.

Тама топнула ногой словно ребёнок.

— Ух... шмыг... так далеко! Хлип... Таму выгнали, чтобы спасти Мамарин, но Тама не знала, куда идти... когда Тама приходила сюда, она просто шла за сестрицей Кагами и ничего не запомнила... не смогла вспомнить где... и Тама потерялась... у-у-у-у... уа-а-а...

Она в порядке?

— Т-Тама сходила к полицейским и хотела спросить у них, куда идти, но... но она помнила только, что это на Кюсю! Она сказала им это, и, и... они подумали, что Тама смеётся над ними! Они рассердились! У-у-у-у... Тама не делала ничего плохого! И Мамарин, ты была в бар-ри-ере? И Тама не чувствовала тебя очень долго... и когда она почувствовала, она так старалась успеть, что побежала, а потом споткнулась и упала!

Воу, она реально рыдает.

Прямо как потерявшийся ребёнок.

— Ух... шмыг... Тама никогда не простит вас! Тама изобьёт того, кто сделал плохое с сестрицей Цуруги, а затем пойдёт домой с Мамарин! Ладно?!

Похоже, у Тамы просто истерика, но её редко можно увидеть настолько злой.

Даже мама не знала, как реагировать на Таму, находящуюся в таком жалком состоянии. По-прежнему держа меч наготове, она иронически рассмеялась.

— Вам поступило подкрепление. Должна сказать, она выглядит довольно надёжно.

— У-у-у...

Я застонала.

Почему-то стыдно мне, а не Таме.

Но... расслабляться ещё рано.

@@@

Тама вдруг испарилась.

— ?!

Тама исчезла словно какой-то мираж.

— Угууу... шмыг... хлюп...

Я услышала чей-то плачь прямо за спиной.

— Мамарин, дай мне это.

Понятия не имею, как Тама переместилась ко мне за спину, но она выхватила меч из моей руки, ещё раз вытерла слёзы и встала перед моей мамой.

Похоже, она переместилась из начало в конец, совершенно проигнорировав то, что между ними.

Я вспомнила, как мама двигалась в Махороба.

— Э-э?..

Движения Тамы, игнорирующие все законы физики, повергли меня в шок. Но затем...

— Боги существуют только там, где они есть.

Мама снова насторожилась и быстро встала к нам лицом.

Похоже, она поняла, что Тама куда опаснее, чем может показаться.

— Боги по своей сути концептуальные существа. Чем выше их божественность, тем больше они могут проявить себя в этом мире. Можно сказать, что они существуют там, где люди верят в них, и тем самым они могут использовать трещины веры, чтобы исказить своё бытие и перестроиться в любом другом месте. Таким образом они способны телепо...

— Я не понимаю таких сложных вещей... Тама всего лишь младшеклассница!

У Тамы по-прежнему оставалась плаксивая интонация, но она крепко сжала меч обеими руками.

— Но сестрица Кагами сказала мне... я не должна понимать, чтобы делать такое. Это как дышать или ходить. Тама может делать это. Если Тама просто поверит...

Бьюсь об заклад, её специально научили так говорить. Поэтому-то она и ведёт с собой этот дзен диалог...

Тама крикнула.

— Дело не в том, кто умнее... а в том кто больше старается!

Магический клинок исчез в один момент из рук Тамы.

По двору разнёсся звон.

— ?!

Магический клинок, который держала мама, вдруг исчез со своей рукояти.

Лезвие рассыпалось на мелкие кусочки, рассеялось на бусинки света и окончательно развеялось.

Тама бросила божественный клинок Ама-но-Муракумо, но я заметила это лишь, когда меч материализовался у ног моей мамы, воткнувшись глубоко в землю.

Тама телепортировала свой меч в то же физическое пространство, которое занимал магический клинок моей мамы.

Дальше дело за тем, чей клинок сильнее.

И согласно легендам Ама-но-Муракумо куда прочней Ама-но-Хабакири.

Тот слабее, и следовательно божественность его ниже.

Так что, естественно, он разрушится.

— Это меч сестрицы Цуруги! Не трогай его! — крикнула Тама.

Одновременно с этим меч вернулся в её руки, словно обладая собственной волей.

Тама, похоже, сделала с ним всё, что хотела, и передала его мне. «Вот, держи!» — коротко добавила она.

— Чё?..

Мама отбросила меч, от которого осталась лишь рукоять, и вытащила несколько амулетов.

Поздновато, но, похоже, она теперь осознала насколько недооценила эту девушку, которая в Махороба только плакала и шумела.

Никогда не ожидала от мамы такой беспечности.

— Мамарин называет вас «мамой»...

Тама снова переместилась со сверхъестественной скоростью и оказалась сбоку от моей мамы.

Красивые длинные волосы Тамы сияли в лунном свете.

— Вы же её мама? Но... Мамарин плакала! Вы её мама... верно? Не будьте так жестоки со своей дочкой!

Такие детские и наивные слова.

Однако её слова, её чувства... эхом откликнулись в моём сердце.

Да.

Речь не о жрицах Цукуёми или о храме или обязанностях.

Речь не о причинах.

Мы мать и дочь, так что это не место для горделивых споров о том, что «правильно», а что «неправильно».

— Уа-а-аа-...

Я зарыдала, ещё немного и впаду в истерику.

— Вы. Дураааа!!

Тама наобум взмахнула кулаком.

А затем правое плечо моей мамы, большая часть живота, правая рука и часть головы... всё это исчезло.

@@@

— ?!

Абсолютно невозможно.

В битвах богов я понимаю ровно ничего.

— Меня... съели?!..

Мама пошатнулась, её лицо выражало неимоверный шок.

Таму унесло по инерции, и она не смогла проделать следующую атаку.

— Не двигайтесь, ух! Вы плохая... так что Тама съест вас одним махом!

Даже продолжая рыдать, Тама кричала такую жуть.

Мама, похоже, поняла что к чему.

— Поглощать других богов... понятно... должно быть, ты новое поколение богов! Бог, что введёт мир в новую эру!..

Лицо мамы выражало явное огорчение.

Или нет, наверное, это страх. Страх человека, столкнувшегося с богом.

— Так же, как Зевс поверг Кроноса, как богов севера Европы одолели и перерезали во время Рагнарока, как источника жизни *Пуруша принесли в жертву для создания нового мира... новые боги уничтожат старых. Когда мир подходит к своему пределу, новые получают силу и либо высылают, либо изничтожают старых!

Да... Цуруги создала Таму, чтобы та унаследовала пост Всевышней.

Она одна из новых божеств.

В любом мифе, известном человеку, невежественные или, возможно, деспотичные старые боги всегда проигрывали новым.

В старом мире, может, и есть Всевышняя, но она не более чем корм для бога нового поколения.

Боги нового поколения пожрут старых и вольют их в свою плоть и кровь.

Понятно... это особая способность Тамы.

Поэтому не имеет значения, покровительствует маме какой-то чрезвычайно сильный бог или нет. Тама — новый бог и пожирает старых, игнорируя любые ранги.

Все другие боги пойдут ей на корм и будут использованы как фундамент для постройки нового мира.

— Гх-х... невозможно! Представить, что Всевышняя попытается создать бога нового поколения... просто невозможно! Наше солнце... наше солнце пытается покончить с этим возвышенно прекрасным уникальным мифом, продолжающимся с незапамятных времён! Наше солнце!

Маму охватило явное волнение.

Но это нормально.

Если на свет явился бог нового поколения, это значит, что старые боги больше не нужны.

Даже сама Всевышняя Аматэрасу, существующая неотрывно от своей силы и поддерживаемая с помощью кровного родства в клане Цукуёми, потеряет своё положение и исчезнет.

Мотивы действий мамы, её цели, всё это потеряет смысл.

Наверное, тревога заполонила каждый уголок её сознания, словно вдруг землю выбили из-под ног.

— Я никогда не приму сего... я никогда не приму рождение богов нового поколения!..

Мама выставила перед собой бесчисленное количество амулетов и нацелила их на Таму.

Почему-то... мне стало очень её жаль.

Мама пожертвовала всей своей жизнью ради поста жрицы Цукуёми.

А прямо сейчас весь смысл её жизни рассыпается в пыль.

Потому мама почувствовала себя потерянной, запаниковала... и наконец потеряла бдительность.

Она так старалась изничтожить Таму, чтобы возвратить своё место в мире, что совершенно перестала обращать на нас внимание.

Поэтому, хоть я и всего лишь медиум-новичок до сих пор не окончивший обучение...

Хоть и бесполезная девушка, сбежавшая до окончания своих тренировок...

Но в этот момент мне удалось остановить её движения.

@@@

— О-о?..

Мама посмотрела на меня.

А затем её плечи задрожали, как при плаче.

— Напев... возвращающихся дорог?..

Я сделала печать руками и послала проклятье на маму.

Напев возвращающихся дорог — это духовная практика, связывающая и запечатывающая любой вид нарушений.

В прошлом я столько раз повторяла за мамой, что это единственное, чему я хорошо напрактиковалась.

— С-Сасами... т-ты...

Мама совершенно одеревенела, она не могла и пальцем пошевелить.

Мой уровень позволит мне держать маму не больше нескольких секунд.

— По-твоему твоя мать... мать, испытавшая невыразимую боль, родив тебя... нарушение?!

Да, наложение Напева возвращающихся дорог означало именно это.

Это окончательное выражение моих чувств.

— Извини, мам...

Что-то горячее текло по моим щекам.

— По-пожалуйста.... прости меня...

Мама уже полностью оборвала наши отношения матери и дочери.

Мои иллюзии уже рассеялись, и я потеряла всякую надежду.

Но моё сердце билось в агонии... словно собиралось взорваться на кусочки. Слёзы лились из моих глаз.

Я любила маму.

Я хотела стать, как она.

Ради этого я столько практиковалась... практиковала Напев возвращающихся дорог, которому мама научила меня, чтобы я смогла побеждать зло и быть такой же крутой.

Но, мам... Прости... Я никогда не смогу стать таким героем.

Я не смогу стать... как ты.

— Возвращайся...

Тама не упустила этой возможности и прыгнула к моей маме, толкнув её обеими руками.

— …в Подземный мир!

Ещё одна дыра разрослась на мамином теле, и когда мама начала заваливаться на спину...

Прямо за ней появилось марево, а затем отворилась тёмная дыра.

Глаза мамы округлились, она извернулась телом в попытке уклониться от космической черноты за спиной.

Однако в этот момент из дыры высунулась тонкая рука.

— О, приветики. Мамочка, спасибо за вчерашнее.

Чей это голос?

— Но нам нужно немно-о-ожко поболтать о планах на будущее твоей дочери.

Тонкие пальцы ухватили одеяние жрицы на маме и потащили её в черноту.

— Гх... это...

Мама, похоже, поняла, что происходит, лицо её побледнело.

— Не будь такой дубиной, проклятый злой бог!.. Тебе действительно так безразлично, куда катится сей мир?! Если я не смогу вернуть его к надлежащему состоянию... я никогда не умру, даже если ты убьёшь меня!

Мама извивалась и пыталась сопротивляться, но она уже труп и должна последовать в Подземный мир — так что её потащило к дыре, и она провалилась в кромешную тьму.

— Э-эм... Тама, прости.

Когда тьма поглотила маму, до нас, как ни в чём не бывало, из дыры донёсся спокойный голос.

— У твоей сестрёнки много работы, так что позаботься пока о доме.

Голос вскоре стих, и дыра, связанная с Ёмоцу Хирасака, тоже испарилась.

Вместе с моей мамой.

Осталась лишь мёртвая тишина.

Я наконец вышла из позы Напева возвращающихся дорог и рухнула на землю.

Одинокая луна продолжала сиять в небе, по-прежнему ожидая первых лучей утреннего солнца.

Глава 17. Моя любимая мама

— Сасами-са-а-ан.

Меня звал мой брат.

Я не ответила, лишь свернулась калачиком на постели.

Уже три дня я не ходила в школу.

Можно винить тот наркотик, введённый мне в святилище, или истощение от всех этих событий, но реальная проблема скорее психическая.

Борьба с мамой, её слова и действия, а затем наше расставание.

Всё это заставило меня оглянуться на своё прошлое и задуматься о своих действиях. Это разбередило раны, которые я больше не могу игнорировать.

Я не смогла стать жрицей Цукуёми, сбежала от реальности и совершено не оправдала ожидания старших... данный факт теперь мучительно ясно открылся мне.

К тому же, я предала обещание, которое дала маме перед её смертью.

«Позаботься о мире за меня».

«Положись на меня, мам».

Это была ложь.

— Сасами-са-а-ан.

Теперь брат начал стучать в дверь.

Раньше он просто распахивал дверь и врывался без стука, но однажды после подобного я набросилась на него и обругала, так что теперь он научился быть немного обходительнее.

Прости, братик... что заставляю волноваться за меня.

Я не собираюсь сидеть тут вечно и дуться.

К тому же, я хотела накинуть одежду, прихватить портфель, открыть дверь и пойти в школу.

Именно этого я и желала.

Пока не предала доверие мамы, я хотела этого.

Но в ту минуту, как я ступила за порог своей комнаты, меня начало тошнить.

«Жрицы Цукуёми», «сила Всевышней», «удобный для людей мир». Все эти словечки кружились в моей голове и эхом раскатывались в ней голосом мамы.

Я чувствовала тошноту и запиралась в комнате. Это происходило снова и снова уже несколько дней.

Не думаю, что мама прокляла меня или ещё что.

Нет, проблема во мне.

Я так слаба, что завела саму себя в психическую ловушку. «Хорошо ли будет просто продолжать заботиться лишь о своём счастье и жить мирно, если этим я оскорбляю чувства других и даже заставила мою маму стать монстром и выбраться из Подземного мира?» — только это крутилось в моей голове.

Когда я улыбалась, то вдруг начинала слышать голос мамы.

Когда начинала думать, что счастлива, мне неожиданно ударяла в нос вонь гнили.

Это невыносимо.

— Сасами-сан, пожалуйста, хотя бы попробуй что-нибудь съесть, — донёсся из-за двери голос брата.

Я долгое время была хикикомори, так что он привык к такому поведению и мог спокойно смириться.

Я снова закрылась ото всех?..

Сейчас мне не хватает сил на разговор. Я лежала в тёмной комнате и смогла лишь заставить губы двинуться.

«Не уговаривай. Я не умру, если немного не поем», — подумала я.

Просто оставь еду перед дверью. Я позже съем.

— Понятно.

Похоже, сообщение прошло.

— Твой братик сделал тебе сегодня вкуснейший особый рамен. Если ты быстро его не съешь, он остынет. К тому же, на десерт любовь твоего братика.

Не нужен мне десерт, забери его с собой.

— Понятно. Очень плохо...

Сообщение прошло?!

— Ну, шутки в сторону, сегодня пришла посылка, я её тоже оставлю за дверью. Если что-нибудь нужно, я внизу.

Закончив на сих добрых словах, брат медленно ушёл.

Посылка?..

Интересно, что это... мне стало очень любопытно, но силы воли не хватало, чтобы подняться.

— Хм?..

Мой мобильник замигал.

Наверное, Кагами звонит мне.

Она уже отправляла мне множество сообщений.

Кагами сейчас в гораздо худшем состоянии, чем я, но всё равно волнуется обо мне...

Я медленно поднесла мобильник к глазам и удивилась.

Номер оказался незнакомым.

И всё же, хоть я и не помню, чтобы добавляла его в список контактов, на экране высвечивалось имя «Цуруги-тян».

— Цуруги?..

Цуруги провалилась в Подземный мир и до сих пор не вернулась.

Я поспешно нажала подтверждение вызова и проложила телефон к уху.

— Алло?..

«А, звонок прошёл! Это я, это я! Понимаешь, я попала в аварию, и мне нужно оплатить ущерб, так что, пожалуйста, перешли мне 500 тысяч йен!»

Почему это смахивает на какой-то развод?

Ну да ладно, зато сейчас я уверена, что это Цуруги.

— Что с тобой такое, Цуруги?.. Кстати, разве ты не в Подземном мире?..

«Ага. А что с тобой такое? Блин, твой голос такой мрачный... ах, я старалась изо всех сил, чтобы скорректировать мобилку, и всё-таки смогла дозвониться до тебя. Давай не будем разводить болтовню, а то я выдохнусь. Ладненько?»

А ведь она скорректировала телефон, чтобы поговорить с Тамой, пока та летала где-то с этим НЛО?

Мобильник — определённо удобная штука.

«Ну, ладно, мне просто захотелось позвонить. Я не вернусь, пока нормально не всыплю своему придурочному младшему брату, так что позаботься о моих сёстрах за меня. Им, наверное, так одиноко без меня, и они каждый день все глаза выплакивают, так что посторожи их... хохохохо».

— Вообще, как я поняла из сообщений Кагами, сейчас она поглощена кроликом, которого она дрессирует, так что, думаю, они в порядке.

Какая жизнестойкость.

Как бы то ни было, думаю, этот брат, Сусаноо, о котором Цуруги говорила, и был вдохновителем всей этой свистопляски.

Это Цуруги, так что она позаботится обо всём, а затем вернётся как ни в чём не бывало.

«Ама-но-Муракумо — мой аватар, и я оставила его здесь, прежде чем спуститься, потому я могу использовать его как нить Ариадны, чтобы вернуться. Ну, не думаю, что ты действительно поймёшь, даже если я всё объясню, так что просто не волнуйся! Я совсем не мёртвая и уверена, Ёми не особо хочет терпеть меня слишком долго, так что я в миг вернусь!»

Как и обычно, она говорила о чём-то чудном самым обычным тоном.

«А, ещё... я хотела поговорить с тобой о твоей матери...»

Цуруги сделала паузу (довольно редко для неё) и через несколько секунд снова заговорила. Но сейчас в её голосе не осталось и намёка на весёлость.

«Когда я утащила её в Ёмоцу Хирасака, Тама уже большей частью съела её, и твоя мама рассыпалась на куски. Но она не исчезла полностью, и со временем она сможет восстановить свою духовную энергию и может даже возродиться. Но пока она не в состоянии что-либо делать... это всё».

— П-понятно...

Не знаю, как ответить на это.

Мама должна мирно упокоиться в послежизни, но я прервала её.

А когда она стала живым трупом, я беспокоила её, ранила и предала... я растоптала её.

«Не слишком зацикливайся на этом... ну, думаю, всё равно будешь. Но ты зашла так далеко, что даже выставила меч против своей матери, чтобы очистить себе путь, и если ты сейчас всё бросишь и остановишься, то это будет просто невежливо. Продолжай смотреть вперёд и идти, хорошо? Пообещай Цуруги-тян, что будешь».

Цуруги закончила сие голосом прямо сочащимся бодростью, но затем она словно что-то вспомнила.

«А, точно, когда мы с твоей мамой падали обратно в Ёмоцу Хирасака, думаю, она обронила кое-что. Не то, чтобы я пыталась отправить тебя всякие сувенирчики или ещё что, но... на нём был твой запах, так что я подумала, что это может быть твоим и отправила его тебе».

— Э-э... как это возможно?

Честно? Вообще без понятия.

Из Подземного мира можно слать посылки?

Ну, думаю, она использовала корректировку, чтобы сделать это.

«Я сильно устала, так что кладу трубку»

— А, подожди, Цуруги... Э-эм, спасибо, что позвонила.

Я должна поблагодарить всех. Кагами, Таму и братика тоже...

Может, меня и ранили, но я не выбыла из жизни и не провалилась в глубины Ёми.

И они все... они спасли меня. Только из-за них я смогла вернуться.

Так что мне правда нужно поблагодарить каждого из них.

— Я собираюсь стараться. Побольше. Я только ненадолго отдохну, но затем снова начну стараться.

«Ага. Только не надорвись там... удачи», — с добротой и строгостью в голосе проговорила Цуруги, и звонок оборвался.

Какое-то время я просто пялилась в пустоту.

Потом вдруг кое-что вспомнила и поволочила своё тяжёлое, словно сделанное из свинца, тело из постели.

Я довольно долго не покидала постели, так что суставы похрустывали.

Голова немного кружилась, но я всё равно медленно дошла до двери и открыла её.

Там стоял поднос, от миски с доживающего свои последние часы раменом ещё поднимался пар.

А ещё... посылка, на вид безумно обычная для доставленной из Подземного мира.

Я опустилась на корточки и начала неуклюже распаковывать посылку.

— ...

Плюшевый кролик.

Хоть и немного заляпанный кровью.

«Ах, чёрт. Это трудно... мне так хочется этого кролика...»

«Доверь это своей матери».

— Ууу, ууу... ууу.

Слёзы начали стекать по моим щекам.

Словно в одно мгновенье прорвалась огромная плотина эмоций, и теперь все чувства, заключённые во мне, начали истекать из меня ручьями слёз.

Я подняла плюшевого кролика... бесконечно обычного плюшевого кролика, но он — единственное, что я получила от мамы, пока мы ходили по магазинам... и крепко прижала его к груди.

Я не почувствовала тепла. Лишь пустоту и вину...

Тупая боль билась в моём сердце.

— Уаааа, ууу, аааа...

Я плакала.

И задыхалась словно новорождённый телёнок.

Я любила маму.

Я хотела стать, как она.

Но, даже после смерти, мама никогда не простит меня.

1. ↑Посох буддистских монахов, на навершии 12 колец.
2. ↑В японских мифах далёкая страна, полная блаженства и мира.
3. ↑Ёмоцу или Ёми это нижний мир в японской мифологии. Ёмоцу хегури (или чаще ёмоцу хегуи) отсылка к тому, что когда человек съест что-нибудь в Ёми, то необратимо станет жителем Ёми навечно.
4. ↑Вымышленный слепой фехтовальщик, из историй основанной на эпохе Эдо.
5. ↑Согласно индуистской мифологии, существо, из тела которого была создана Вселенная.