1
1
  1. Ранобэ
  2. Зарэгото
  3. Том 2

Глава 2. Ночной банкет — (Связь с ночным другом)

Злую судьбу и страдания часто не могут верно изобразить.

Больше отчаяния. Больше тьмы.

Явите мне наиполнейшую испорченность.

1

Кстати, тринадцатое число любого месяца, судя по всему, чаще выпадает на пятницу, чем на любой другой день. Пятница тринадцатое случается, по крайней мере, раз в год, а в среднем — три или четыре раза. Но для парня вроде меня, не являющегося христианином, и даже не понимающего разницы между католиками и протестантами, пятница тринадцатое означает даже меньше чем то, что следующий день будет субботой четырнадцатого.

Итак. Следующий день, суббота, четырнадцатое мая. Я проснулся в своей однокомнатной квартире в Сенбон Накадачиури. Взглянув на часы, я обнаружил, что уже без десяти четыре.

— Серьёзно?

Я был слегка… хотя нет, если честно, я был безумно удивлён. Для меня это был просто новый рекорд просыпания. Сколько же лет прошло с тех пор, когда я в последний раз спал до самого полудня? И не просто «до самого полудня» — даже первая треть «после полудня» только что закончилась. Это должно остаться несмываемым пятном на моей памяти до самого конца времён.

«Но всё-таки, я ведь лёг спать в девять утра, так что это вполне естественно».

Вытряхнув из головы остатки сонливости, я окончательно пришёл в себя и поднялся с кровати.

На полу комнаты уместилось бы четыре соломенных татами*, в потолке торчала лампочка. Этот небольшой кусочек пространства был невероятно «классическим» и настолько наполнен анахронизмами, что создавалось ощущение, будто он застал ещё те времена, когда был нашей столицей. Вообще-то, арендная плата была просто разорительно низкой. Разорительной для владельца, разумеется. Я свернул свой футон и запихнул его в шкаф. Здесь не было ни туалета, ни ванны, но имелось что-то вроде умывальника, так что я воспользовался им, чтобы умыться, а затем оделся. Мой гардероб не был особо богат на выбор, так что всё это заняло не более пяти минут.

Я открыл окно и проветрил комнату. Киото — невероятное место, сразу после Золотой Недели тут же приходит лето. Будто бы жизнь всё ещё продолжает бежать по старому китайскому календарю — или будто бы осень и весна даже не существуют в природе.

Затем в мою дверь постучали. Эта квартира не была оборудована таким современным удобством как домофон. Уже четыре часа. Микоко-тян определенно пунктуальна. Я даже несколько поражён. Люди, загоняющиеся насчёт времени, как Инокава-сенсей, жутко раздражают, но я полагаю, если ты вообще собираешься считаться человеком, ты обязан быть не менее точен, чем механические часы*. В этом плане, Микоко-тян проверку на человечность прошла.

—Йо. Я вхожу.

Я поднял засов (вот что я называю «по-настоящему ретро») и открыл дверь. Но к моему удивлению это была не Микоко-тян.

— Извини.

Это была Асано Миико-сан, моя соседка. Ей 22 года, так что она старше меня, а ещё она сезонный работник. Было что-то странно японское в её стиле, даже прямо сейчас на ней была летняя повседневная одежда классического японского стиля.

На ней было черное кимоно, со словом «Резня», отпечатанным на спине белыми иероглифами, а ещё её волосы были собраны в по-настоящему самурайский хвост. На первый взгляд она кажется неприступной, но поговорив с ней немного, тут же понимаешь, что она очень даже славный человек. Может быть, разве что чуточку таинственный, но это лишь добавляло ей шарма.

— Миико-сан… да? Доброе утро.

— Ага. Ты что, спал?

— Ага, я действительно чуточку проспал, поэтому…

— Если ты только-только проснулся, то это вряд ли можно назвать «чуточку проспал», — монотонно произнесла она. С её невыразительными манерами зачастую трудно было сказать, о чём она думает. Не то что бы она была абсолютно безэмоциональна. На самом деле её обычным выражением был свирепый взгляд, с изменениями столь неуловимыми, что её и впрямь можно было счесть безэмоциональной.

— Ох, заходи, пожалуйста. Правда, как и обычно, здесь не на что посмотреть, — произнёс я без капли притворной вежливости в голосе. Я шагнул в сторону, освобождая дорогу, но она лишь мотнула головой.

— Не-а, я просто зашла отдать тебе это, — она кинула мне плоскую коробку, завёрнутую в бумагу со словом «Закуска», написанным крупными буквами.

— …

— Это яцухаси. Фишка Киото.

— Я знаю это, но…

—Они твои. Знаешь, они классные. Что ж, увидимся… Мне пора на работу.

Она повернулась на месте, сверкнув на меня словом «Резня». То, что она не предоставила какого-либо объяснения тому, что она просто так дала мне коробку яцухаси, вряд ли можно считать неожиданным. Она была женщиной немногословной, и если вы только представите, сколько потребуется усилий даже для того, чтобы просто выудить из неё ответ, оправдать моё нежелание выяснять это будет не сложно. Поэтому я проводил её простым «Спасибо большое, мне определенно понравится» и этим ограничился.

Она остановилась как вкопанная.

— Похоже, ты вернулся только под утро, — сказа она не оборачиваясь. — Так что, в чем же дело?

— …

Чёртовы тонкие стенки квартиры. Хотя, на самом деле, я считал, что у них есть и определенные бонусы.

— Ох, я просто прослонялся с другом всю ночь. Никакого компромата. И ничего интересного тоже.

— С другом, да? Может так быть, что это та девушка с ярко-голубыми волосами, что приходила как-то в феврале? Ведь так?

— Вообще-то, Кунагиса просто нереальная затворница. Это был кое-кто другой. Парень.

Она кивнула с выражением полной, абсолютной незаинтересованности, но, полагаю, даже она бы слегка оживилась, если бы я сказал «Я дружески трепался с тем самым убийцей, о котором сейчас все говорят — прямо под большим мостом Сидзё». Но, опять же, поскольку Миико-сан остаётся сама собой, вполне вероятно, что она не выдала бы мне ничего кроме «хэх», даже если бы знала, что это не шутка.

Она кивнула, по-видимому, удовлетворившись моим объяснением, и продолжила свой путь по дощатому коридору. Видимо ей и вправду пора на работу, хотя у неё и неполный рабочий день. Когда я впервые обнаружил, что то, что она носит — не просто её домашняя одежда, даже я не смог сдержать удивлённый возглас.

Я закрыл дверь и снова вернулся в центр комнаты.

Но почему это должны были быть именно яцухаси? Если подумать, то это были точно такие же яцухаси, что я подобрал вчера для дня рождения Томо-тян. Это пугающее совпадение, но всё было так.

— Что ж, неважно.

Я сложил коробки одну к другой и положил их в углу комнаты.

Посмотрев на часы, я обнаружил, что время уже перевалило за четыре часа.

Через тридцать минут было уже полпятого.

— Хэх, что ж… — выдохнул я и разлёгся на полу. Что теперь. Разве Микоко-тян не должна была зайти за мной в четыре? В этом я был уверен. Я могу что-то забыть, но я никогда не запоминаю неправильно. Это значит, что Микоко-тян, должно быть, попала в аварию, заблудилась или же она просто недобросовестный человек.

— Настало время Восьми Королев, да?

Конечно же, в моей комнате не было такой экстравагантной вещи как шахматная доска, так что я просто вынужден играть в них в своём сознании. Правила «Восьми Королев» были кратки и просты — нужно было всего лишь разместить восемь королев на шахматной доске так, чтобы ни одна из них не могла «побить» другую. Одно из этих стандартных «упражнений для ума». Я играл в эту игру уже несколько раз, так что я наверняка знаю решение. Но из-за своей плохой памяти, я всегда забываю точное расположение фигур, так что я способен получать удовольствие от этой игры, сколько бы я в неё не играл.

Окей, это не было прямо-таки удовольствием. Но это хороший способ убить немного времени.

Я начал уверено, но сложности стали появляться где-то на четвертой королеве. Игра начала утрачивать свою сущность. Королевы просто не могли ужиться друг с другом. Никогда у власти не должно находиться больше одной партии. Более того, если я позволю своим мыслям разбредаться, как я это сделал сейчас, я потеряю путь, по которому решал головоломку до сих пор, и буду вынужден начать всё сначала.

Незабываемые впечатления от разделения своего сознания на части было невозможно описать. Можно сказать, что это было похоже на попытку пройтись по бревну*, только «элементов» для перестановки больше — так что, чем ближе ты к финалу, тем сложнее становится.

С этой точки зрения, это было очень похоже на игру, и в этом она была прекрасна. В случае провала, свой гнев нельзя было направить ни на кого, кроме самого себя — в этом и заключалась незабываемость впечатлений.

И стоило мне только попытаться найти место для седьмой королевы, как «это» начало стучать в мою дверь и кричать «Иккун!». Шахматная доска улетучилась. Королевы были повсюду. На секунду, моё сердце, не говоря уже о моих размышлениях, остановилось.

Я подошёл к двери и распахнул её. В этот раз это и вправду была Микоко-тян. На ней была розовая камисоль* и красная мини-юбка, выставлявшая на показ приличный участок здоровой молодой кожи.

— Доброе! — сказала она, помахав мне рукой. А потом, с усмешкой на всё лицо, — Иккун, гуттен морген!

— …

— …

— …

— Морген… ген… ген… Это как Эффект Доплера* или что-то вроде этого, — она была улыбчива и энергична до дрожи, прям как я от неё и ожидал. Её взгляд постоянно перебегал с меня на окружающее пространство. — Умм, я просто беспокоюсь, и я знаю, что это не то, что ты стал бы делать, но… Но быть может ты злишься или обиделся или полон ненависти или проклял само моё имя? Хотя проклясть само моё имя было бы как раз в твоём духе».

— …

— Ой, ну что ты, давай пообщаемся! Эй! Не будь таким притихшим! Когда ты становишься настолько тихим, мне начинает казаться, что со мной произошло что-то ужасное.

— Твоя ладонь, — сказал я.

— Хм?

— Держи ладонь прямо напротив своего лица, вот так.

— Окэй.

Она сделала так, как я сказал.

Бам!

Я впечатал её ладонь прямо ей в лицо.

— Гвах! — вскрикнула она совсем не по-женски. Удовлетворившись этим на какое-то время, я прошёл обратно в комнату, чтобы подобрать свою сумку. Итак, куда же я положил эти яцухаси?

— Ува! Ты ужасен, — сказала она, зачем-то входя в мою комнату. — Ты был так жесток со мной только из-за того, что я чуточку опоздала? Это же издевательство, ты в курсе? Это всё равно, что создать в стране судебную систему с присяжными-заседателями, но вместо всех присяжных посадить О. Джей Симпсона!*

Оказывается, сорокаминутное опоздание, по мнению Микоко-тян, означает всего лишь «чуточку опоздала». Не дожидаясь приглашения, она прошла прямо в центр моей комнаты и села на пол.

Плоп. С выражением истинного любопытства она осмотрела всё вокруг.

— Ооооооо, — выдохнула она в восхищении. — Вау, да здесь же вообще ничего нет. Поразительно!

— Ты знаешь, подобный комплимент не очень-то и приятен.

— У тебя и вправду нет телека! Ты прямо как те бедные студенты из старых добрых деньков. Держу пари, ты учишься при свете светлячков! Кто-нибудь ещё живёт в этом доме?

— Хм, хорошо, здесь есть одна нахлебница-мечник, один отшельник, брат и сестра пятнадцати и тринадцати лет, которые сбежали из дома, и ещё есть я, так что на четыре комнаты приходится пять людей. До недавнего времени тут была ещё одна начинающая певица, но она уехала в Токио готовить к записи свой дебютный альбом.

— Вау, похоже, это место из разряда процветающих. Из разряда удивляющих. Что ж, я полагаю, это означает, что здесь есть свободные комнаты? Хмм. У этого места есть определенная атмосфера, да? Быть может мне стоит здесь поселиться!»

Что такого она в принципе могла увидеть в этом доме, в этой комнате, что могло навести её на эту мысль?

— Лучше не стоит, — естественно, тут же посоветовал я. — Что ж, пошли, а?

— Ах, не сейчас. Ещё слишком рано, — выпалила она.

— Но точно не случится ничего плохого, если мы не выйдем заранее? Мы и так уже упустили почти сорок минут.

— Нет, нам надо быть там к шести. Дом Томо-тян недалеко отсюда, так что даже если мы выйдем в пять тридцать, у нас будет достаточно времени чтобы туда дойти.

— О, правда?

— Правда, — сказала она, воздев указательный палец к небесам. Было по-настоящему трудно отрицать очарование её грандиозной жестикуляции, но даже это не могло заставить меня перестать быть самим собой и произнести эту мысль вслух, так что я и не стал. Я не хотел бы, чтобы она настолько обрадовалась.

— Тогда почему ты сказала «в четыре часа»?

— Хах? А, это. Что ж, знаешь… эээ, я не в очень хороших отношениях со временем. Так что, на всякий случай, просто на всякий случай.

— Ты хочешь сказать, что ты могла и на полтора часа опоздать?

Одна только мысль об этом заставила меня ощутить, как мои глаза наливаются кровью.

— Хах? — сказала она, заглянув в моё лицо, чтобы рассмотреть его выражение. — В чём дело? — осторожно спросила она.

— Ни в чём. Я ни о чём не думаю. Я определенно не думаю о том, что тебе, возможно, стоит принимать во внимание чувства человека, который ждёт твоего прихода. Или о том, что тебе следует придерживаться назначенного времени. Или о том, что тебе стоит хотя бы позвонить, если ты опаздываешь. Или о том, что тебе следует лучше заботиться о шахматной доске.

—О шахматной доске? — почесала она в затылке.

Вообще-то я и не ждал, что она это поймёт.

Я нашёл яцухаси, лежавшие в углу комнаты и надорвал крышку одной из коробок. После чего поставил их прямо перед ней.

— Можно мне съесть их?

— Конечно.

Я встал и направился к умывальнику. Я подумывал вскипятить для нас немного воды, но у меня не было чайника. Я мог бы использовать кастрюлю, но в любом случае плиты у меня тоже не было. Так что я просто принёс ей кружку сырой воды и поставил её перед ней.

Она посмотрела на жидкость перед собой, выглядя при этом всерьёз озадаченной, но в итоге притворилась, что не видит её, и даже не попыталась к ней притронуться.

Зато она с энтузиазмом набросилась на яцухаси.

— Знаешь, конечно, об этом обычно не спрашивают, но может быть ты беден?

— Нет, на самом деле я не особо стеснён в средствах.

Поскольку я живу в такой вот квартире, мне нечем доказать данное утверждение, но тем не менее это правда. В конце концов, у меня накоплено достаточно денег, чтобы полностью оплатить своё обучение в университете, не пошевелив и мизинцем. Чисто технически не я лично заработал эти деньги, но они были в моём распоряжении.

— Дай угадаю, тогда ты прямо-таки экономист, да? Или, стоит сказать, философ?

— Я просто не умею тратить деньги. Некая противоположность шопоголизму.

Я взял себе немного яцухаси пока говорил. Она вяло кивнула в ответ, соглашаясь.

С тех пор как она села на колени на укрытый татами пол моей комнаты, я смотрел на неё сверху вниз. Хах. Не то чтобы я об этом задумывался, но в том, что она вот так вот сидела прямо посреди моей комнаты, было что-то очень неловкое. Не знаю, стоит ли назвать это противоестественным или непристойным, но чувствовалось в этом что-то невероятно неопределённое.

Я поднялся.

— Хах? Куда это ты? У нас же ещё аж сорок минут в запасе.

— Сорок минут — это же «совсем чуть-чуть», правильно?

— Ахх! Иккун, такие вещи только полный придурок говорить может! — сказала она, резко отшатнувшись от меня. — Ты теперь вечно мне это припоминать будешь.

— Я просто пошутил. Давай пойдём слегка перекусим где-нибудь. Нет ничего весёлого в том, чтобы просто сидеть друг напротив друга в пустой комнате.

Я повесил свою сумку на плечо и направился к двери.

— Оу, это не так, — пробормотала она, следуя за мной.

2

Томо-тян проживала в студенческом жилом комплексе рядом с Нисиодзи Марута-мати. Только взглянув на его армированный сталью бетонный фасад, я тут же вообразил себе разницу в арендной плате по сравнению с моим текущим местом жительства. Как минимум в пять раз выше, или даже в десять, если вы позволите себя обмануть.

Микоко-тян должно быть уже бывала здесь раньше, поскольку она вошла в главный холл, прямо-таки распространяя уверенность. Она набрала номер квартиры на домофоне и нажала кнопку звонка.

— Приветики! Доставка пирожков от Микоко!

— Йо-йо. Поднимайтесь уже.

Как только чей-то сонный голос раздаТомо-тян проживала в студенческом жилом комплексе рядом с Нисиодзи Марута-мати. Только взглянув на его армированный сталью бетонный фасад, я тут же вообразил себе разницу в арендной плате по сравнению с моим текущим местом жительства. Как минимум в пять раз выше, или даже в десять, если вы позволите себя обмануть.

Микоко-тян должно быть уже бывала здесь раньше, поскольку она вошла в главный холл, прямо-таки распространяя уверенность. Она набрала номер квартиры на домофоне и нажала кнопку звонка.

— Приветики! Доставка пирожков от Микоко!

— Йо-йо. Поднимайтесь уже.

Как только чей-то сонный голос раздался из домофона, надёжно запертые стеклянные двери плавно отворились. Автоматическая система безопасности. Правда, возможно, это слишком уж экстравагантный термин.

Есть ли тут такой сложный замок или же нет, всё равно он не в силах справиться с теми, кто захочет вломиться внутрь.

— Пошли, быстрее. Быстрее, быстрее, быстрее, — Микоко-тян прошла сквозь дверь и махала мне, чтобы я поторопился. — Шестой этаж, шестой этаж! Нам нужно спешить!

— Не думаю, что шестой этаж собирается от нас сбежать.

— Ага, вот только встречать нас он тоже не выйдет.

— Это, конечно, так…

Я последовал за ней, как и было приказано.

— Шестой этаж на самом верху. Томо-тян живёт в угловой квартире, и если смотреть от неё, открывается очень красивый вид из окна.

— Мм, красивый вид, да?

Я не могу и надеяться увидеть что-то подобное у себя дома. Если открыть окно в моей квартире — упрёшься в дерево.

Мы вызвали лифт и зашли в него.

— Интересно, Акихару-кун уже пришёл? Муими-тян конечно более чем достаточно, но…

Микоко-тян была невероятно возбуждена. Глядя на её беззаботное выражение, даже я не мог удержаться от мысли о том, как хорошо, должно быть, иметь друзей. Применимо это ко мне или нет, но для неё это должно быть очень классно.

Мы вышли на шестом этаже. Микоко-тян промчалась по коридору и остановилась напротив самой последней двери.

— Сюда, сюда! — выпалила она, поманив меня. Мне даже захотелось спросить, она вообще замечает, какими взглядами её провожают люди вокруг?

Она нажала кнопку звонка.

Дин-дон. Дверь открылась, и на пороге возникла девушка.

—Добро пожаловать, — сказала девушка — по-видимому, Томо-тян — несколько сонным голосом, держа в зубах сигарету. Она была совершенно не такой, как я её себе представлял.

— Что ж, Микоко. В этот раз вовремя, да?

Она специально оставила свои длинные каштановые волосы спутанными* — часть прядей её волос были очень длинными, а остальные были острижены так, что их длинна варьировалась — её чувство стиля было безупречно: её лёгкий жакет и джинсы сочетались просто отлично. Скорее всего, она была лишь ненамного выше меня, а ещё она была так безумно худа, что если бы она сказала, что ей один день от роду, я бы, возможно, даже поверил ей. Это отлично сочеталось с её кривой улыбкой.

— Как делишки, Муими-тян!? — поздоровалась Микоко. — Харо Харо!

Похоже, это всё же была не Томо-тян, а Муими-тян.

— Упс, — сказала она, наконец-то заметив моё присутствие. Без капли стыда она внимательно изучила меня сверху донизу. — Возможно это первый раз, когда мы говорим друг с другом, Иккун, — сказала она, ухмыльнувшись.

— Ага, — апатично откликнулся я. — Здрасьте.

Кажется, моя апатичность пришлась ей по душе. Она чрезмерно громко расхохоталась. Очень громко и совсем не женственно.

— Что ж, вот значит как. А ты интересный парень. Я думаю, мы поладим.

— Да ну, — это был скорее выдох, чем ответ. Ничуть не согласие с подобным суждением. Столь же наполненный энтузиазмом, как и мои предыдущие приветствия. — Не уверен.

— Хех, хорошо, не будем углубляться. Просто входи. Дурак Акихару ещё не пришёл. Мы только что ему звонили, и оказалось, что он ещё дома.

— О Боже, он никогда не исправится. В прошлый раз он заявил, что запутался из-за разницы в часовых поясах. Чёртов опоздун.

Микоко определенно была способна разглядеть пресловутую соринку в чужом глазу, не замечая бревна в своём собственном*. Это почти что впечатляло. Но я был не в настроении её дразнить, поэтому промолчал, снимая свою обувь.

В конце короткого коридора между ванной и кухней была одна единственная дверь. Похоже это одна из этих однушек с отдельной кухней и ванной. Муими-тян шла впереди нас, и распахнула дверь. На полу комнаты уместилось бы восемь или девять татами*, вот только сам пол был из чистого дерева. Рядом с окном стояла кровать, а в середине комнаты — маленький накрытый столик с тортом, закусками и рядом пустых бокалов. А ещё оказалось, что выпивки гораздо больше чем закуски.

За столом изящно сидела девушка. В этот раз это уж точно должна быть Томо-тян. Она оказалась даже миниатюрнее чем Микоко-тян и была одета в разрисованный клубничками сарафан. Её волосы были собраны в две косички. Она легонько помахала мне рукой.

Она была столь же застенчива, как я себе и представлял.

И ещё что-то в ней заставило меня подумать о том, что у неё должна быть одна-другая вредная привычка.

Будто бы в этом было больше, чем казалось на первый взгляд — как если бы простота её внешнего вида мешала видеть её насквозь.

Попытка обдумать это вызвала у меня ощущение, будто меня попросили вычислить сумму всех целых чисел.

«Нет, подождите-ка».

Это всё чушь. Все ощущают что-то подобное, когда встречают кого-то в первый раз. Чисто технически это была не первая моя встреча с Томо-тян, но я на самом деле не знал её, так что вполне естественно, что у меня возникло такое впечатление.

Хмм. Если подумать, похоже, мы пересекались несколько раз на наших семинарах по основным предметам. Я сел к ней за стол, так чтобы быть к ней лицом, и пробормотал простенькое приветствие. «Йо». Она взглянула на меня слегка искоса, а затем совершила вежливый глубокий поклон.

— Благодарю за то, что позволил втянуть себя во всё это. Сожалею, что пришлось просить тебя о таком большом одолжении, — её голос был красив и спокоен, словно журчащая вода. — Я всегда хотела поболтать с тобой, так что, надеюсь, сегодня ты весело проведёшь с нами время.

Я был слегка тронут её прекрасными манерами. Я уже давно не сталкивался с чем-то подобным (особенно последние день-два).

— Ахахаха, чего это вы так быстро спелись, а? — сказала Микоко-тян, опускаясь на колени рядом со мной. Муими-тян, в свою очередь, села рядом с ней. Так, что осталось достаточно места для Акихару-куна, который рано или поздно придёт — он мог бы сесть между мной и Томо-тян.

—Аххх, — Муими-тян потушила свою сигарету своим же собственным пальцем, а затем убрала её в пепельницу. — Ну, так чем займёмся?

— У нас тут новенький в гостях. Может быть, нам стоит уже начать? По-моему глупо просто сидеть здесь и терять время только из-за этого тыквоголового.

— Эй, мы не можем так поступить, — возразила Микоко-тян. — Это одна из тех вещей, которую нужно делать всем вместе! Верно, Томо-тян?

— Ага, Микоко права, — кивнула Томо-тян. — Ты же знаешь, что он скоро придёт, так что не будь такой нетерпеливой. Ладно?

— Да мне-то вообще всё равно, но… — Муими-тян указала на меня. — Что насчёт Иккуна?»

— Я не против. Я привык к ожиданию.

Если честно, это совсем не значит, что я привык к тому, что люди заставляют меня ждать их. Но попытка поспорить насчёт этого переросла бы в слишком грубую перебранку, так что я просто скормил ей туфту.

Муими бросила на меня пытливый взгляд, но произнесла лишь: «Хорошо, тогда ладно». Она вытащила новую сигарету, а затем бросила на меня ещё один взгляд.

— Ты часом не из тех парней, что не переносят курящих? — спросила она.

— Я сам не курю, но ты можешь курить сколько хочешь.

— А. Нет, всё хорошо, — она сломала свою сигарету пополам, даже не успев зажечь, и положила обломки в пепельницу. — Я взяла за правило не курить в присутствии некурящих.

— Хэх.

Не значит ли это, что Микоко-тян и Томо-тян обе курят? Тот факт, что она спросила только меня, похоже, указывает на это. Хэх. Я слегка удивлен.

— Хей! Муими-тян, ты так говоришь, будто я тоже курю! — снова возразила Микоко-тян. Она уставилась на нас щенячьим взглядом. Видимо, по каким-то причинам она была категорически против того, чтобы я обнаружил то, что она курит.

— Но ты же куришь.

— Нет, я не курю! Я только раз за компанию попробовала!

— А, конечно. Дошло. Виновата, виновата, — Муими-тян дружески погладила её, словно сметая её маленькую истерику. Тем временем, Томо-тян глядела на них с восхищением.

Хэх. Не нужно так много времени, чтобы заметить определенную градацию. У нас тут хорошая девушка, плохая девушка и обычная девушка. Мне оставалось только гадать, какая же роль достанется Акихару-куну. В шесть тридцать он наконец-то появился, опоздав аж на полчаса.

— Прости, прости. Я бы успел вовремя, но у меня поезд был переполнен и всё такое, — удачно отшутился он.

— Ох, не стоит беспокоиться, — сказала Томо-тян, приветствуя его улыбкой. Хорошая девушка.

— Поезда не опаздывают только потому, что они переполнены! Да и живёшь ты через дорогу, так что ты, в любом случае, даже не садился на поезд! — Микоко-тян, обычная девушка. Ей хватало наглости сомневаться в его глупой отмазке.

— Ты и вправду думаешь отделаться обычными извинениями? Ты выпьешь залпом три штрафных пива! — сказала Муими-тян, расставляя пивные бутылки перед ним. Плохая девушка.

— Окей, окей. Не торопи меня так, Атэмия. Это день рождения. День рождения. А не сигнал бедствия.* Ха, а я чертовски умный мерзавец. Какого…? — похоже, он всё же заметил моё присутствие. Он усмехнулся по-хулигански и сказал. — Хех, хех, так значит, ты всё-таки привела его, Аои.

Он сел рядом со мной и сказал: «Что ж, приятно познакомиться», слегка кивнув. Я ответил тем же.

Воздух вокруг него был словно пропитан беззаботностью, у него были светло-русые волосы, а ещё он, похоже, разбирался в уличной моде. Вполне возможно, для студента университета нет ничего необычного в подобной одежде, но именно для Рокумейкана, это была большая редкость. Если судить по его телосложению, можно было подумать, что он занимается каким-то видом спорта, но я не мог сказать каким именно.

— Уммм, что же мне…какого? И что нам теперь, всем звать тебя «Иккун»?

— Я не против.

— Правда? Действительно? Уловил. Ты хороший парень. А ты как думаешь, Аои?

Он бросил на Микоко-тян многозначительный взгляд. Та ответила взволнованным: «Оу, ах, ага». Судя по её ответу, не очень-то похоже, что она вообще считает меня особо хорошим. Конечно же, если принять во внимание, как часто я подшучивал над ней, это, наверно, вполне естественно.

— Ну, так что, не пора ли нам начать? — сказала Муими-тян. Она, похоже, лидер этой четвёрки. Она указала на меня и сказала, — Умм, ты же не пьёшь, так?

Я кивнул.

— Оу? Что такое, Иккун? Знаешь, нельзя же всё время строить из себя такого привереду. В конце концов, алкоголь — жизненно необходимый компонент межличностного общения, ведь так? Так или не так?

— Акихару! Что я тебе говорила насчёт навязывания твоего дерьмового мнения остальным? Я, блядь, тебя когда-нибудь убью! — Муими-тян бросила на него убийственный взгляд. Её прохладное, почти ошеломлённое поведение, каким оно было ещё минуту назад, вдруг обострилось до состояния ножа ярости*. — Ты уже забыл, что я сказала тебе в прошлый раз? А?

Акихару вытянулся по стойке смирно и задрожал в страхе.

— Умх…

— Я не «умх» от тебя жду.

— Прости.

— И не «прости» тоже. Какого черта ты вообще передо мной извиняешься? А?

Акихару-кун открывал и закрывал свой рот, словно выброшенная на берег рыба. Затем он повернулся ко мне. «Пожалуйста, прости меня» — извинился он.

— Вот и хорошо, — Сказала Муими-тян с удовлетворённым видом.

— Прости за это, Иккун. Он не имел в виду ничего такого. Простишь этого парня, лады? — она полностью вернулась в своё обычное состояние и улыбнулась мне в ответ. — Он не задолбал тебя?»

— Хм, да мне вообще всё равно.

Атэмия Муими. Она определенно бывшая хулиганка. Нет, даже не «бывшая». Я подумал, что её милая прическа, похоже, не совсем уместна.

Возможно, мне стоит звать её Босс. Тем временем Микоко-тян наполнила все стаканы светлым пивом и расставила их напротив каждого из нас. Она так же поставила единственный стакан чая Улун передо мной.

— Ну что, кто возглавит заседание? Думаю, это должна быть Томо-тян, королева сегодняшнего дня?

— Да, я уверена, что должна, — сказала Муими-тян. — Томо, начинай.

Томо-тян несколько неохотно подняла свой бокал.

— Хорошо. За мой день рождения и нашего нового друга.

Вздрогнем.

Я слегка пригубил из своего стакана.

3

— Главное в друзьях, это то, что они, хм, ну ты знаешь, будто… ну ты знаешь, — сказал Зерозаки с циничной улыбкой. Татуировка, нанесённая на всю правую сторону его лица, неприятно сморщилась.

— А ты как думаешь?

— Ты и вправду меня спрашиваешь? Я думал, ты мне сейчас лекцию прочтёшь.

— Хах, не жди, что я прям так сразу всё сделаю. Говорят же, если ты хочешь выразить своё мнение, то стоит сначала поспрашивать других, так? Вот и послушаем. Что ты думаешь об этом? Что такое друзья?

— Это не такой уж трудный вопрос. Это просто кто-то с кем ты шляешься, перекусываешь, шутишь о идиотских вещах. Кто-то, кто приносит тебе покой. Что-то вроде этого, так? — сказал он.

— Ты понял это. Exactamundo. Если смотреть с этой точки зрения, друзья — это очень простая вещь, чувак, проще пареной репы. Вы шляетесь, едите вместе, делаете глупости и чувствуете себя хорошо друг с другом, и это делает вас друзьями. Если же вы приходите друг к другу на помощь — вы близкие друзья. Если вы целуетесь и зажимаетесь по углам иногда — вы любовники. О, что за сокровище на самом деле дружба! — сказал он.

С презрительной усмешкой.

— Весь вопрос в том, как долго продлится дружба? Год? Пять лет? Десять? Вечность? Или только до завтра?

— Ты считаешь, что даже дружба может закончиться?

— Я считаю, что всё на этом свете заканчивается.

— Ага, конечно. Но без завершения не было бы и начала. Жизнеутверждающий подтекст. Если ты хочешь получить что-то, ты должен быть готов пожертвовать треть от этого. Если ты хочешь нажиться, ты должен пойти на риск. Если ты не готов сделать это, то тебе будет лучше просто прожить свою жизнь с тем, что имеешь.

— Ахахаха. Полагаю, это тебе подходит.

Мне не нужны вещи, которые просто исчезнут со временем. Если что-то рано или поздно закончится, значит, не стоило даже начинать. Мне нет нужды в удовольствии, если оно будет оплачено болью.

— Почему это? А ты что, отличаешься, что ли? — ответил я.

Если это означает никогда не расстраиваться, то мне нет нужды быть счастливым.

Если это означает никогда не затухнуть, то мне не нужен блеск успеха.

Эволюция, перегруженная лишним риском — напрасная трата времени.

— Хэх, но всё это на самом-то деле так, не важно, иной ты или же нет, — сказал я.

— Никто не спорит, — Зерозаки рассмеялся. А я нет.

Даже если это и впрямь так.

Три часа прошло с тех пор, как началась вечерника. Я не буду углубляться в то, что произошло за эти три часа. Никто не будет особо рад, если остальные увидят, что он из себя представляет, когда напьётся, и определенно, никто не захочет, чтобы подробности пошли гулять в народе.

Не важно, что люди ощущают, когда напьются, в итоге старое доброе чувство стыда неизбежно приходит их навестить. Крайне сложно определить, кто на самом деле настоящий: та твоя личность, что проявляется под влиянием алкоголя, или же ты, когда трезвый. Но в одном можно быть уверенным: ночь, проведённая в отрыве это определенно не то, о чём потом хочется подробно рассказывать. Это одна из тех «неописуемых сцен» о которых говорил Урашима Таро*.

Так что, если бы я осмелился поделиться небольшими виньетками* этого вечернего празднества, просто по приколу, это было бы что-нибудь в духе:

«Так кабыты назвал камень, состоящий из кислорода и водорода?»

«Кварц! Муахахахахахаха!»

«Да это как очередь из двухсот выстрелов из крупнокалиберного пулемёта с водным охлаждением, вот только стреляет из него отряд ассассинов!»

«Черт, хватит об этом, жарко сегодня. Почему это так жарко в середине мая? Это что, глобальное потепление? Парниковый эффект?»

«Что?! Слушай сюда, дурачьё, если ты хочешь пожаловаться на летнюю жару, то ты ответишь передо мной лично! А ну иди сюда».

«Ты что из тех кто был пойман над пропастью во ржи?!*

«Это была тропическая ночь, вот что».

«Тогда я, в этом случае, должно быть, тропическая рыба!»

И так прошли три часа.

Сейчас же, Микоко-тян, Акихару-кун и Томо-тян играли в PS2. Похоже, это были какие-то гонки. Реалистично изображённые четырёхколёсные машины с ускорением наворачивали круги по узким трассам на экране.

Хах. Я ещё не зашёл так далеко, чтобы называть свои муки танталовыми*, но было что-то необыкновенно приятное в наблюдение за тем как все они полностью погружены в своё развлечение. Похоже, они были не против поделиться кусочком этого счастья и со мной, но так или иначе, это заставляло меня чувствовать себя на удивление одиноким.

— Что ж, полагаю, даже если это действительно так…

Кто-то похлопал меня по плечу. Это была Муими-тян.

По-видимому, у неё имелся значительный опыт в пьянках: в её поведении не было заметно каких-либо отличий от того, когда она была трезвой, даже с точки зрения стороннего наблюдателя.

Она не просто так звала себя «Босс». Не то чтобы она звала себя так на самом деле.

— Выйдем, прогуляемся немного? — сказала она, указывая в сторону двери. — Сходим в магазин.

— А как же Микоко-тян и остальные?

— Мы просто оставим их тут. Они всё равно сейчас не осознают происходящего.

В этом она была права. Я кивнул и вышел из комнаты вместе с ней. Мы вернулись к лифту, спустились на первый этаж и покинули здание.

— А продуктовый рядом?

— Эх, нужно немного пройтись. Но ладно, давай чуток прогуляемся. Это поможет мне протрезветь.

— Вообще-то ты не выглядишь сильно пьяной.

— Внешне может и нет, но я прилично надралась. Чувствую, будто всё в моей голове перевернулось так, что мозг и мозжечок поменялись местами. Прямо сейчас мне охота вышибить всё это дерьмо оттуда.

— Только не надо вышибать дерьмо из меня».

— Постараюсь, — сказала она, посмеиваясь. Она встряхнула головой и взглянула в небо.

— Не очень-то похоже на празднование дня рождения, — сказал я. — Надеюсь этого действительно достаточно, чтобы сделать Томо-тян счастливой. Она так пьяна сейчас, но я надеюсь, что потом она не впадёт из-за этого в депрессию.

— Да, я тоже… Но это всё же лучше чем быть в депрессии с самого начала. Так что всё хорошо. У тебя нет серьёзного повода беспокоиться. Ахх…. Я на ногах еле держусь.

— Ты выглядишь прилично вымотавшейся, Муими-тян.

— Ага, вот до чего меня довели посиделки с этой компанией.

Полностью согласен. Микоко-тян сама по себе достаточно несдержанна, а будучи пьяной, становится в четыре раза хуже. А ещё был Акихару-кун, и даже Томо-тян стала достаточно буйной.

— Знаешь, если подумать об этом… я к тому, что твоя способность пить, не пьянея, ставит тебя в не очень-то выгодное положение. Должно быть, трудно оставаться на одной волне с остальными.

— Именно так. В смысле, это всё равно весело, так что ничего страшного.

— Ты думаешь нормально оставить этих трех упившихся в комнате без присмотра?

— Они уже не дети. С ними всё будет хорошо. На самом деле гораздо опаснее прогуливаться снаружи посреди ночи, — ответила она.

Хорошее замечание. Мы же прямо посреди охотничьих угодий Киотского Потрошителя. Так вот почему она озаботилась взять меня с собой. Может я и выгляжу хилым и ненадёжным, но я всё ещё парень, если можно так сказать.

— Что за поехавший мир, а? Какое может быть наслаждение в расчленении людей?

— Ну, думаю, у каждого свои тараканы,* — я попытался соскочить с опасной темы.

Если я разговорюсь с ней об этом, есть вероятность, что я могу проболтаться. Не то чтобы Зерозаки сказал мне держать рот на замке, но это определённо не то о чём бы я хотел поведать всем на свете.

— Я в принципе не могу этого понять, — сказала она. — Я имею в виду, мне сейчас двадцать, но даже я иногда думала про себя «Я должна убить этого ублюдка». Вообще-то подобное случалось часто. Да и сейчас случается. Ну, вроде «будет лучше, если этот человек умрёт. Его смерть послужит высшей справедливости».

— …

— Но что толку от случайных убийств? Я не в силах понять смысл поиска удовольствия в самом процессе убийства.

— В общем-то, говорят, что серийных убийц, случайно выбирающих жертв, подпитывает обида. Так что это примерно тоже, что ты сама и сказала: «Я должна убить этого ублюдка», — ответил я.

—Правда? Но тогда убийство уже не будет случайным.

— Ну, есть небольшое отличие. В случае убийцы, жертва будет приводить его в ярость уже только тем, что прошла мимо. Он обижен на весь мир сразу. Он ненавидит мир вокруг себя, и мир этот в его представлении смутный и зыбкий, словно сам воздух. И поэтому его убийства кажутся случайными.

— Хмм… — она кивнула, но если честно, это были лишь пустые измышления. Я понятия не имел, почему он совершал убийства.

Прошлой ночью мы говорили лишь о глупых, маловажных вещах и ни разу не коснулись темы его мотивов.

Возможно, мы хотели приберечь лучшее на потом, это было столь же по-детски, как и звучало.

— Хотя, это всё чушь, — сказал я. Муими-тян в недоумении почесала в затылке.

Вот так болтая, мы в итоге и пришли к продуктовому. Она проскочила вперёд меня и быстро направилась к секции крепких напитков.

— Ты покупаешь ещё алкоголя?

— Не-а, там его ещё навалом. Давай возьмём немного Покари.* Надо заставить этих ребят протрезветь, или они и домой добраться не смогут.

— А, дошло.

Мы положили в корзину три двухлитровых бутылки Покари-спорт, захватили два-три вида закуски и отправились рассчитываться на кассу.

Быть может мне и стоило этого ожидать, но в итоге нести всё пришлось мне.

Стоило нам выйти из магазина, Муими-тян выудила сигарету из кармана, положила её себе в рот и подожгла круто выглядящей зажигалкой Zippo, и всё это одним плавным движением.

— Ах! — сказала она и тут же поспешила затушить её своим пальцем.

— Я не против, если ты выкуришь одну. В конце концов, мы на свежем воздухе.

— Правда?

— Хорошо, я думаю это грубо — курить на ходу, но поскольку сейчас ночь и никого нет, наверное, в этом и нет ничего плохого, если ты, конечно, не будешь разбрасывать пепел повсюду, — и, конечно же, в округе не было никого, кто мог бы помешать ей дымить, где бы она ни гуляла.

— Хорошо… не, всё нормально. Я буду придерживаться своего решения, — она прошла вперёд и потушила сигарету пальцем. Затем она скомкала окурок и положила себе в карман. Похоже, она не из тех, кто мусорит.

Я был слегка впечатлён: для студентки её моральные нормы были выше среднего уровня.

— Если ты не против, я спрошу: разве ты не обжигаешься? — сказал я.

— Не особо. Я привыкла, — сказала она со слегка смущённой улыбкой. — Было одно кино про злобного мафиозного босса, которое я очень любила, и он там так же тушил сигары. Прямо своей ладонью, вот так. Это было классно, вот я и стала подражать этому.

— Хэх.

— Вспоминая об этом сейчас, мне думается, что причиной тому лишь то, что актёр был в моём вкусе, но теперь это уже привычка. В любом случае это не важно… Иккун, давай поговорим серьёзно минуту-другую, — Её выражение тут же приобрело серьёзность, изменившись так резко, будто кто-то щёлкнул выключателем. Я был не в силах сдержать удивление. — Должно быть, довольно тяжело справляться с гиперактивностью Микоко, ведь так?

— Не особо.

— Хэх, — проговорила она. Выражение её лица стало ещё серьёзнее.

Секунду-другую она колебалась.

— Что ты о ней думаешь? — спросила она меня в итоге.

— Что я думаю?

Если судить по её выражению, вряд ли она ждёт от меня какую-нибудь дебильную отмазку вместо ответа.

Но я был не в силах осознать, к чему был задан этот вопрос. Да я и вообще особо о ней не думал.

— Что ж, у неё слегка рыжие волосы. Её рост около полутора метров и весит она, наверное, аж тридцать семь кило. По её поведению, я могу сказать, что у неё третья группа крови*, а её знак зодиака наверняка из числа зверей. И вообще она производит впечатление коалы.

— Ты и вправду думал, что я жду от тебя настолько кретинскую отмазку? — спросила она.

Упс. Режим правонарушителя. Почему же, ну почему я так люблю разгуливать по минному полю — просто поразительно. Я перестал смотреть ей в глаза.

— Понятия не имею. В смысле, она вроде бы хорошая девушка. Конечно она иногда чересчур уж гиперактивна, что может раздражать, но я знаком с девушкой, которая ещё хуже, так что она не особо меня беспокоит.

— Хэх. Какой нейтральный ответ.

— Ну, я не люблю создавать себе проблемы.

— Это правда? — она помолчала секунду, а затем искоса взглянула на меня. — А ты скользкий тип, не так ли, Иккун? — сказала она.

— Я в курсе.

— Ха, в курсе значит? Надеюсь. Я не знаю. Но, так или иначе, позволь мне дать тебе совет, — Она шагнула вперёд и повернулась прямо ко мне. Я был вынужден остановиться. всё равно до жилого дома было ещё метров тридцать. Уверен, остальные всё ещё погружены в гонки. Муими-тян пропустила свои спутанные волосы сквозь пальцы и посмотрела мне прямо в глаза.

— Микоко и я были друзьями ещё с тех пор, когда мы были совсем маленькими.

— Хэх.

— Если ты причинишь ей боль, я тебя никогда не прощу.

Я немного почесал в затылке. Почему она говорит мне это? Может быть так, что она сердиться из-за того, что я изводил Микоко-тян всё это время? Не похоже, что это стоит принимать настолько всерьёз, но и на то, что Муими-тян шутит, это не было похоже тоже, так что в ответ я пожал плечами.

Она сверкнула на меня своими раскосыми глазами.

— Ахахахаха! — рассмеялась она. Спустя секунду она обернулась обратно. — Признаю свою ошибку, — она снова пошла вперёд. — Ты же просто безнадёжен.

Похоже, меня жестоко оскорбили, но в то же время это было, наверно, самое точное описание среди всех, что были ко мне применены за все мои девятнадцать лет жизни, так что было очень трудно сердиться.

Мы вернулись в комнату и обнаружили, что остальные и вправду всё ещё гоняют в гонки. Удивительно, но Томо-тян была, по-видимому, самой умелой. Микоко-тян была на круг позади.

— Йо! А ну выжрали эти Покари, дурачьё! Эй, вы, пьяные сучки!

Почему-то Муими-тян внезапно превратилась в берсерка, шарахая «пьяных сучек» бутылкой Покари прямо по головам.

Получить удар в голову полной пластиковой бутылкой, должно быть, довольно больно, но они были полностью выморожены алкоголем, так что даже не возмущались.

Я не люблю шум. Я ненавижу крики. Громкие происшествия раздражают меня.

Но в качестве исключения, хотя бы раз в год, быть может, в таких вещах и вправду бывает что-то хорошее. Или мне так казалось.

Я ошибался.

4

Было уже одиннадцать вечера.

— Что ж, спасибо за вечер, — сказала Муими-тян, подымаясь на ноги. — Акихару, проводи меня домой.

— А? Чего это? — заныл Акихару. Он бросил на неё раздражённый взгляд; сам он растянулся в углу комнаты. — Иди одна. Я собираюсь немного отдохнуть, прежде чем идти. Ты живёшь далеко. А мой дом вообще в противоположном направлении.

— Ты мужик или нет? Не говори мне, что ты даже не собирался ехать домой.

— Ррр.. хорошо.

Он поднялся, всё ещё раздражённый, как будто бы ему нечего было возразить. Его взгляд переметнулся на Томо-тян.

— Хорошо, вот твой подарок на день рождения, — сказал он, вытаскивая коробку из своей сумки.

— Ах, — сказала Муими-тян. — Правильно, на дни рождения надо дарить подарки…

— Хм? Что ты сказала? Что? Повтори ещё раз, Атэмия-сан? — сказал Акихару-кун с ликованием человека, сразившего как минимум огра. — Только не говори, что ты забыла подарить своей дорогой подруге подарок на день рождения! О Господи, я не в силах в это поверить! Это шутка?! Охх, что же делать, что же делать? Во имя любви Господа нашего, ответь мне, что же делать?! Ах? Ах?

— Завались, олух. Разве моей улыбки недостаточно? — сказала Муими-тян, обидевшись, и направилась к выходу.

— Эй, подожди! Не злись из-за пустяков! Ты что, ребёнок? Ахх, ладно, мы пошли. Увидимся в школе, Эмото! Адьёс! Давай как-нибудь ещё потусуем, Иккун!

Акихару-кун слегка помахал нам рукой и побежал догонять Муими-тян.

— Пока-пока. Увидимся, — сказала Томо-тян, вяло махая рукой в ответ. Как только эти двое ушли, её руки вернулись на место. Она развязала бант и ловко сняла обёрточную бумагу.

— Я гадаю, что это может быть. Иккун, а ты как думаешь? — Похоже, большая часть алкоголя из неё уже выветрилась. Её щеки были ещё слегка румяны, а голос немного резким, но её поведение, похоже, стало прежним. — Я слегка волнуюсь. От подобных вещей у меня всегда голова идёт кругом.

— Хорошо, во всяком случае, это, скорее всего, не яцухаси, — ответил я. Кстати, яцухаси, что я принёс, уже были равномерно распределены между желудками всех пятерых участников вечеринки.

— Судя по размерам, это аксессуар или что-то в этом духе.

— Ага, наверное. Оу, это же шейный ремешок. Вполне классный, да?

Это был шейный ремешок с капсулой с жидким центром. На самом деле он не был похож на девчачьи фенечки, но как Томо-тян и сказала он был вполне классным.

— Хехехех, это как раз то на что я надеялась, — сказала она, ликуя, и тут же надела его на себя. — Как он смотрится, Иккун?

— Очень хорошо — ответил я, но, по правде говоря, я не знал, так ли это.

Я перевёл взгляд от сияющей Томо-тян к Микоко, дремавшей в углу. Она выглядела такой умиротворённой, что я не смел её будить. Возможно, она просто собиралась остаться у Томо-тян на ночь.

— Эй, Иккун, — сказала Томо-тян, вдруг придя в себя. — Я хочу ещё раз тебя поблагодарить за всё, через что тебе сегодня пришлось пройти.

— Не думаю, что за подобное меня стоит благодарить.

— Но ты же не любишь подобное, ведь так?

Её вопрос был немного неловким, но при этом он был задан так, как будто спрашивать подобное для неё было абсолютно нормально. Она плавно подняла взгляд, чтобы увидеть мою реакцию.

Как будто…

Она видела меня насквозь.

Будто она смотрела на мой разум изнутри.

— Ум, нет, я...

— Ты не любишь открываться другим людям, ведь так?

— Да, всё так. Я не ненавижу их. На самом деле я скорее из тех, кто готов бездельничать с кем угодно, будто с закадычным приятелем.

— Это ложь.

— Это правда.

— Это ложь.

— Да, это ложь.

Она хихикнула в ответ. Но в её глазах не было и тени улыбки. На самом деле они выглядели очень грустно и одиноко. Подобное сочетание эмоций весьма меня озадачило.

Что случилось? Почему же она выглядит такой грустной, когда она только что отпраздновала свой день рождения в компании друзей?

Ведь всё должно было быть хорошо.

Положим, так оно и было…

— Микоко-тян, — сказала она, бросая взгляд на дремлющую Микоко. — Она и вправду удивительная девушка.

— Ага, — ответил я. Я был необычайно откровенен… ну, по моим стандартам, конечно. — Держу пари это так.

— Я хочу быть такой как она.

— Мммм-хмммммм.

— Но я не могу.

— Эх-хэх.

Она опустила глаза.

— И вот, теперь мне уже двадцать лет, а я всё ещё не способна быть такой как она. Я уверена, что и дальше всё будет так. Не важно, как много лет пройдёт, не важно, сколько десятков лет… Я никогда не буду такой, как она, до самой моей смерти.

— Ну и что такого? Ведь всё же разные.

— Скажи, Иккун, — сказала одна, снова подняв взгляд. — Ты когда-нибудь ощущал, что как человек ты просто бракованная вещь?

Я понятия не имел, как ей ответить.

— Я ощущала. — она улыбалась. Это была самая грустная улыбка, которую я когда-либо видел.

— Все ощущают…

Слова просто вырвались. Были ли они на самом деле произнесены от чистого сердца, я не знал. Это была лишь попытка её пожалеть. Я наверняка просто сказал слова, которым не придавал значения, просто для того, чтобы не видеть Томо-тян такой грустной.

Что за скользкий тип.

Как комично.

Как же на меня не похоже.

— Каждый иногда ощущает что-то подобное, я полагаю. Никто не совершенен, в конце-то концов. У каждого из нас есть свои сильные и слабые стороны. Это и делает нас людьми.

— Ага, я знаю. Даже я знаю это, но ты, наверняка, понял, что я говорю не об этом. Я говорю о чём-то более окончательном, наверное, или более летальном, как фатальная рана, например.

Бум.

Эти слова потрясли меня.

— Что-то вроде этого.

— …

Так вот какова настоящая причина того, что я не мог «прочитать» Эмото Томоэ достаточно хорошо.

Наверное, это действительно она.

Другими словами, давным-давно…

— Есть ещё одна «я», вот здесь, — сказала она, указывая на своё правое плечо. — Когда я напиваюсь и весело провожу время с Муими-тян, Акихару-куном, Микоко-тян и тобой, как вот сейчас, часть меня всего лишь наблюдает, вздыхая. С холодным презрением она смотрит на то, как я веселюсь и говорит «То, что ты делаешь, не имеет никакого смысла». Вздыхает — сказала она. — Я знаю, что я, наверное, никогда не буду такой как Микоко-тян, до самой моей смерти, но, возможно, если я окажусь на это способна, я и вправду умру. Если мне суждено переродиться, я хочу возродиться как Микоко-тян. Я хочу быть способной смеяться столь же простодушно, как и она, сердиться, когда хочется, рыдать как сумасшедшая, когда мне грустно. Вот что делает жизнь чудесной».

— Я… — в этот раз я и вправду говорил от чистого сердца. — Я не хочу переродиться. Я просто хочу умереть как можно скорее.

— Готова поспорить, что всё так и есть, — сказала она с вежливой улыбкой.

Микоко-тян проснулась где-то через час.

— Уххх, — она постаралась стряхнуть остатки сна. Но всё ещё выглядела достаточно усталой.

— Так, что ты теперь будешь делать? — сказал я. — Я пойду домой. Ты собираешься остаться на ночь?

— Нет, я пойду…

Она поднялась на ноги, всё ещё в оцепенении. — Всё в порядке, я уже протрезвела. Дай мне ещё десять секунд.

— Конечно. Тогда я провожу тебя домой, — я хотел подчеркнуть, что определенно пора уже расходиться по домам, но, похоже, она этого не поняла. Она глубоко спала, когда Муими-тян ушла, так что в этом был смысл.

— Хорошо. Пока-пока, Томо-тян.

— Ага. Увидимся, — помахала она нам рукой.

Я поднял свою сумку и направился к выходу. Я сел на пороге и надел свои ботинки. Шнурки на них были грязными, так что вставить их обратно было гораздо труднее, чем вынуть. Такие ситуации всегда были раздражающей тратой времени. Тем временем, у Микоко-тян, похоже, возникли проблемы с управлением собственными ногами — сквозь разделяющую нас дверь можно было услышать глухой стук удара. Она вышла в холл почти сразу после меня.

— Охх, — застонала она, схватившись за голову. — Голова болит… она кружится. Это как убийца в супермаркете, только вот убийца, надевший роликовые коньки.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь. Ты уверена, что не хочешь остаться на ночь? Не стоит так перенапрягаться.

— Всё в порядке, я могу идти.

Она заковыляла вниз по коридору на подгибающихся ногах. Я пожал плечами и последовал за ней.

— Так что, тебе было весело? — сказала она, как только мы вышли из здания.

— Ага, наверное. Но думаю, что следующий раз я пропущу.

— Не говори так! Давай опять соберёмся! Все вместе! Когда твой день рождения?

— В марте.

Она выглядела раздавленной.

— Мой в апреле. Ох, мне, наверно, стоило позвать тебя на него пораньше.

— Так где ты живёшь? Я провожу тебя.

— Рядом с Хорикава. Хорикава Ойке. Но сначала мы пойдём к тебе.

— Зачем?

→ Мой скутер…

Если подумать, она была вынуждена добираться до меня на своём мопеде.

— Ты сможешь водить?

— Конечно…

— Тогда хорошо, — очевидно, что она была не в состоянии водить, но если она сказала что сможет, то кто я такой, чтобы её останавливать? Когда придёт время, она может просто вызвать такси, если потребуется.

Мы прошли по улице Нисиодзи до Накадачиури и повернули на восток, когда откуда-то почему-то начал играть Давид Боуи. Я был слегка озадачен, размышляя, откуда мог взяться этот подпольный концерт, но оказалось что это всего лишь рингтон Микоко-тян.

— Хм? — она вынула телефон из своей сумочки. — Привет? Это Микоко-тян, храбрая и энергичная девушка с озера Аши! Хм? Что? Томо-тян? — похоже, это был звонок от Томо-тян. — Ага. Ага… Ага, он сейчас здесь со мной. Он идёт прямо напротив меня. Конечно, я уверена. Окей, передаю трубку, — она передала мне телефон. — Это Томо-тян. Она хочет, чтобы я дала тебе трубку.

— Мне? Зачем?

— …?

Должно быть, я забыл что-то у неё. Я почесал в затылке, принимая телефон. Он был более чем «немного меньше» чем мой, так что было немного неудобно.

— Привет?

— …

— Алло?

— Иккун.

Голос.

Он дрожал, будто она боялась чего-то. Должно быть это целиком вина телефона, но что-то в её голосе, очевидно, было иначе, чем когда мы недавно разговаривали у неё дома.

— Томо-тян?

— Ага.

— Что стряслось? Я забыл что-то? Сумка вроде у меня.

— Нет, дело не в этом. Ум… Я забыла тебе кое-что сказать.

Забыла мне кое-что сказать?

— А, что?

— Не бери в голову. Увидимся.

Клик.

Внезапно звонок был сброшен.

Биииип. Биииииип. Бииииип. Бииииип. После четвёртого гудка я отнял трубку от уха. Я почесал затылок секунды три, уставившись на телефон, затем вернул его Микоко-тян.

— Спасибо.

— Конечно, — сказала она, беря его в руки. — Так что она тебе сказала?

— Ничего. Я не знаю, к чему это вообще было.

— Хах?

Она показала мне сконфуженное выражение лица, но на самом деле это я был сконфужен. Томо-тян хотела что-то сказать мне? Почему она собралась сделать это и вдруг остановилась?

— Что? Я сама теряюсь в догадках. Может быть, это был секрет или что-то в этом роде. У вас там часом не было какого-нибудь секретного разговора?

— Нет, ничего такого, но… о, слушай, Микоко-тян, — я съехал с темы.

— Здесь есть кто-нибудь? — сказал я, обводя своим пальцем круг над её правым плечом.

— Хэх?— она удивлённо вздёрнула брови и уставилась на меня. — Ну, разумеется.

— Я имею в виду, у тебя есть чувство, что кто-то здесь есть, наблюдает за тобой? — спросил я.

— Я так не думаю, но… зачем?

— Эм… если ты ничего такого не чувствуешь, то и не стоит беспокоиться об этом.

— Если бы там кто-то был, я бы порядком испугалась, — сказала она, представив себе что-то подобное.

— Но вот здесь, — сказала она, указав на своё сердце, — Есть кое-кто.

Хэх. Я кивнул. Судя по её застенчивой ухмылке, речь идёт о её парне.

Спустя минут десять, мы прибыли к моему дому. На парковке у дома стоял единственный мопед, так что он должен был принадлежать ей.

— Вау, это же Веспа,* — да ещё и белая, старинная модель, никак не меньше.

И эта девушка называла свою Веспу «скутер»? Веспа это Веспа и только Веспа. Называть её «скутер» просто оскорбление, как по мне.

И не просто одно из твоих обычных оскорблений — это просто ультимативное оскорбление, которое грозит потрясти само моё существование. У каждого есть одна вещь, за которую не жалко отдать жизнь, ради которой можно продать весь мир, и в моём случае это была именно эта вещь. Мне захотелось пристрелить Микоко-тян. В гневе я повернулся к ней.

— …

Она спала.

— У меня слов нет.

Она спала стоя. Она была невероятно тихой некоторое время. Может быть, она и во сне ходит?

Наверное, да. Вот, значит, что будет, если довести человека до предела. Я немного похлопал её по щекам, но она отказывалась просыпаться. Я уже собрался щипать её за лицо, но, похоже, у меня не найдётся хорошего способа объяснить своё поведение, если кто-нибудь нас увидит, поэтому я сдержался.

— Эх, вот если бы я мог просто оставить её здесь.

Но раз я не могу, остаётся всего два варианта.

— Хап, — охнул я, взваливая её себе на спину. Она лишь пошевелилась немного, но так и не проснулась. Наверное, из-за того, что она была низкой, она оказалась довольно лёгкой. Или, может быть, девушки все такие.

Неся её на спине, я вошёл в здание, затем направился по лестнице на второй этаж. Я протопал до самого конца коридора к комнате по соседству с моей.

Я слегка постучал.

— Ага, подожди немного, — ответили изнутри.

Спустя совсем немного Миико-сан появилась перед нами. Она была одета уже в другой комплект повседневной летней японской одежды, в этот раз — красный. Я был готов поспорить, что это был наряд со словом «Предательство», отпечатанным на спине.

— Да? — сказала она, с подозрением глядя на девушку на моей спине. — Ты же ещё несовершеннолетний, так? — спросила она, на минуту задумавшись. — Нет, я, конечно, позволю тебе здесь спрятаться, но, тем не менее, я от всего сердца советую тебе просто явиться с повинной. В Японии очень хорошая полиция. Не думаю, что у тебя будет возможность сбежать.

— Оу, нет, в этот раз дело совсем не в этом. Эх, эта девушка — моя одногруппница. Похоже, она слишком много выпила и отключилась. Ты позволишь ей провести ночь у тебя?

— Хэх? — она взялась рукой за подбородок и на минуту задумалась. — Почему бы тебе просто не положить её у себя?

— Мда, но… я имею в виду, как ты можешь видеть, она — девушка. И, судя по всему, у неё есть парень, так что я не могу просто оставить её спать у себя, ведь так?

— Хэх. Хорошо, если всё так, то я, наверное, не возражаю. Но за эту уступку ты должен будешь однажды мне отплатить. Тот, кто не платит по счетам — подлец.

— Уловил. Хочешь опять сходить за антиквариатом?

— Да. Тогда хорошо. Так как зовут эту девушку?

— Микоко-тян. Эм, фамилия вроде Аой.

— Аой Микоко? Хэх, странное имя, — сказала Миико-сан, забирая у меня Микоко. Каждый должен иметь соседа, столь же надёжного как она.

— Хорошо, тогда я пойду к себе.

— Мм. Поспи немного. Не стоит превращать себя в конченого лентяя, спящего после полудня.

— Хэх? Я никогда не сплю после полудня.

— Да ну? Хорошо, тогда просто забудь об этом. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я поклонился и вернулся в свою комнату, где расстелил свой футон и завернулся в него.

— Пора спать.

И так закончился этот день. Суббота, четырнадцатое мая. Нет, время уже перевалило за полночь, ноль часов, так что это уже воскресенье, пятнадцатое. Так спустя двадцать четыре часа в ноль часов наступит шестнадцатое. А в следующие «ноль часов» будет уже семнадцатое.

Ноль часов. Ноль. Зеро.

Зерозаки.

Думаю, если тот, кто упустил свою человечность, сейчас убивает свою седьмую жертву, или же уже расчленяет восьмую, то и бракованной вещи вполне можно постепенно провалиться в сон.

  1. В Японии площадь квартир меряют в «дзё» — татами или матах. 4 дзё ≈ 7 м2. Чайный домик имеет большую площадь чем каморка Ии-куна.
  2. Вообще там «аналоговые» часы — т.е. любые часы с круглым циферблатом, включая солнечные. Так что требование не особо и жестокое.
  3. «Бревно» в данном случае — снаряд в спортивной гимнастике.
  4. Короткий топ на бретельках свободного покроя или в обтяжку. По сути является облегчённой и укороченной версией комбинации.
  5. Эффект Доплера — явление, при котором длина волны (в том числе и звуковой) изменяется в зависимости от скорости и направления движения её источника. Но Микоко ошибается, в отношении звука он работает не как эхо, а повышая тон звука.
  6. О. Джей Симпсон. Проходил в качестве подозреваемого по достаточно запутанному делу, обвинялся в убийстве собственной жены. Был в итоге оправдан. В данном контексте рассматривается как метафора несправедливого правосудия, только «с обратным знаком».
  7. Тут используется французское слово sauvage «дикий». На русском так и говорят — «дикая стрижка». При ней пряди волос нарочно оставляют частично спутанными.
  8. В оригинале обыгрывается пословица He Who Lives in a Glass House Shouldn't Throw Stones at Others. Буквально «тому, кто сам живёт в доме из стекла не стоит бросать камни в чужие».
  9. ≈ 15 м2
  10. День рождения — birthday. Международный сигнал бедствия — mayday. Акихару-кун и вправду остроумно пошутил.
  11. Отсылка на фильм «Кулак Ярости» с Брюсом Ли
  12. Персонаж японской легенды. Одна из вариаций распространённых по всему миру легенд о человеке попавшему в «волшебное царство» где время идёт по-иному. Предполагается, что в этом случае речь идёт о пирах и весельях проходящих на дне морском, которые описать невозможно.
  13. Значение переносное. Близко к «зарисовка». Речь идёт о случайных воспоминаниях.
  14. Отсылка к знаменитому и скандальному роману Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи», а именно к мечте главного героя романа
  15. Тантал, персонаж древнегреческих мифов. Был обречён вечно испытывать голод и жажду, стоя по горло в воде в окружении гроздьев винограда. При любой попытке испить воды она исчезала, а грозди винограда отодвигались вверх.
  16. В оригинале пословица «Different strokes for different folks» —каждому своё.
  17. Pocari Sweat — популярная марка безалкогольных тонизирующих напитков.
  18. В Японии любят связывать модель поведения с типом крови (это как со знаками зодиака).
  19. Vespa (итал. Vespa — оса, шершень) — культовый итальянский мотороллер. Производятся концерном Piaggio с апреля 1946 года до сих пор. Является родоначальником европейской конструкторской школы мотороллеров и первым успешным скутером в мире.